Юнис

1989 год

Фотографии на столике должны были помочь Годфри вспомнить, кем были эти люди, но это не всегда срабатывало. Когда Бомбер, Юнис и Бэби Джейн вошли в залитую солнцем гостиную, Годфри потянулся за кошельком.

– Ставлю десятку на Моего Билла в 2:45 в парке Кэмптон.

Грейс любовно погладила его по руке.

– Годфри, дорогой, это Бомбер, твой сын.

Годфри взглянул на Бомбера поверх очков и отрицательно помотал головой.

– Ерунда! Ты думаешь, что я собственного сына не узнал бы? Не могу вспомнить имя этого парня, но это точно мой букмекер.

Юнис увидела слезы на глазах Бомбера и вспомнила, что он несметное количество раз делал ставки по просьбе отца, который требовал не говорить об этом матери.

Она осторожно взяла Годфри под руку.

– У вас тут так красиво, и сегодня замечательная погода. Будьте так добры, покажите мне парк.

Годфри улыбнулся ей, он явно обрадовался.

– С удовольствием, юная леди. Думаю, что мой пес тоже не откажется от прогулки, – сказал он, глядя на Бэби Джейн со слегка озадаченным видом. – Однако, должен признать, я подзабыл, что он у меня есть.

Годфри надел шляпу, которую ему подала Грейс.

– Идем, Бомбер, – сказал он Бэби Джейн, – пора размять ноги.

Как бы Бэби Джейн ни обижало то, что ее приняли за собаку мужского пола, да еще назвали именем ее хозяина, виду она не подала. Чего не скажешь о Бомбере, который был расстроен из-за того, что отец перепутал его с букмекером. Грейс прикоснулась ладонью к его щеке.

– Не расстраивайся, дорогой. Знаю, это тяжело выносить. Вчера утром он, подскочив на кровати, заявил, что я Марианна Фейтфулл.

Бомбер невольно улыбнулся.

– Идем, ма. Пошли-ка мы за ними, а то еще попадут в какую-нибудь передрягу.

На улице след самолета на голубом небе был похож на позвоночник доисторического животного. В «Причудливом доме на окраине» причуд никаких, к сожалению, не было, но здесь был красивый громадный парк, которым могли наслаждаться местные обитатели. Грейс и Годфри переехали сюда три месяца назад, когда стало понятно, что рассудок Годфри отправился в плавание к далеким странам, а Грейс не могла справляться с ним в одиночку. Он иногда ненадолго прерывал плавание и выходил на берег реальности, но в основном старый Годфри не покидал корабля. «Дом на окраине» был идеальным пристанищем. У них были собственные комнаты, но в случае необходимости, когда требовалась помощь, всегда был кто-то на подхвате.

Годфри наслаждался прогулкой под солнцем под руку с Юнис и улыбался всем, кого встречал. Бэби Джейн бежала впереди. Когда она остановилась, чтобы сделать свое дело, Годфри покачал головой и цокнул языком.

– Очень бы хотелось научить эту собаку задирать ногу. Не успеешь и глазом моргнуть – а он уже будет гулять в чем-то фиолетовом и напевать популярные песенки.

Они остановились возле декоративного пруда с рыбками и присели на деревянную скамейку. Бэби Джейн встала у самого края пруда, очарованная всплесками и вихрями серебра и золота, – то были карпы, которые подплыли поближе в надежде получить еду.

– Даже не думай! – предупредила Бэби Джейн Юнис. – Это не суши.

Когда Грейс и Бомбер их догнали, Годфри рассказывал Юнис о других жильцах дома.

– У нас тут Мик Джаггер, Петр Устинов, Гарольд Вилсон, Анджела Рипон, Элвис Пресли, Гуги Уитерс и миссис Джонсон, которая раньше управляла прачечной на Стенли-стрит. И ты никогда не угадаешь, кто был со мной в постели, когда я проснулся прошлым утром.

Юнис помотала головой, сгорая от любопытства. Годфри на пару секунд замолчал, а потом сокрушенно покачал головой:

– И я не угадаю. Вот еще секунду назад помнил, а сейчас – пустота.

– Мне ты сказал, что то была Марианна Фейтфулл, – попыталась помочь ему Грейс.

Годфри громко засмеялся.

– Такое я бы помнил! – сказал он, подмигивая Бомберу. – К слову, ты уже сделал ставку?

До того как Бомбер ответил, Юнис обратила его внимание на фигуру вдалеке в огромных солнечных очках и на головокружительных каблуках. Эта фигура, цокая, направлялась к ним.

– Господи! – промычал Бомбер. – Что ей здесь нужно?

У Порши ушло немало времени на то, чтобы пересечь лужайку, и Юнис наблюдала за ее усилиями с восхищением.

Бэби Джейн, порыкивая, внезапно запрыгнула Годфри на колени. Годфри наблюдал за Поршей со слабо выраженным интересом и без каких-либо признаков узнавания.

– Привет, мамочка! Привет, папочка! – произнесла Порша без особого энтузиазма.

Годфри обернулся, чтобы понять, с кем она разговаривает.

– Порша, – мягко начал Бомбер, – он не всегда помнит…

Не дав ему закончить, она опустилась на скамейку рядом с Годфри и попробовала взять его за руку. Бэби Джейн зарычала, и Порша вскочила на ноги.

– О, ради всего святого! Только не эта ужасная собака!

Годфри покровительственно прижал к себе Бэби Джейн.

– Не разговаривай так с моей собакой, юная леди! Кто ты вообще такая? Немедленно уходи, оставь нас в покое!

Порша побагровела. Она приехала из Лондона, преодолев двадцать миль, голова у нее раскалывалась с похмелья, и она трижды заблудилась. Кроме того, она пропустила поздний завтрак Шарлотты «с дизайнерскими сумками и ремнями».

– Не неси чепуху, папочка. Черт побери, ты прекрасно знаешь, что я твоя дочь. Только я не торчу здесь каждые пять минут и не подлизываюсь к тебе, как твой гребаный любимый сыночек и его ничтожная, страдающая из-за безответной любви закадычная подруга. Ты, блин, прекрасно знаешь, кто я! – Она дымилась от ярости.

Годфри этот всплеск эмоций не тронул.

– Юная леди, – сказал он, глядя на ее красное лицо, – вы явно слишком долго гуляли под солнцем без головного убора и лишились рассудка. Моя дочь так никогда бы не выражалась и не вела бы себя так отвратительно. А мужчина этот – мой букмекер.

– А что насчет нее? – Порша ехидно усмехнулась, указывая на Юнис.

Годфри улыбнулся.

– Это Марианна Фейтфулл.

Грейс удалось уговорить Поршу пойти в дом и выпить чего-нибудь. Бомбер, Юнис, Годфри и Бэби Джейн продолжили гулять по парку. Под одной из яблонь стоял небольшой столик, сервированный для чаепития, за ним сидели пожилая элегантная женщина и юная девушка. Женщина пила чай, а девушка ела пирожное с лимонным джемом.

– Мои любимые, – сказала девушка, когда прогуливающиеся поздоровались, проходя мимо. – Не хотите пирожного? – Она указала на стеклянную стойку.

Бомбер и Юнис отказались, но Годфри взял одно. Бэби Джейн впала в уныние. Пожилая дама улыбнулась юной подруге.

– Элиза, я думаю, ты кое о ком забыла.

Бэби Джейн получила два пирожных.

Вернувшись в главное здание, они обнаружили там Грейс – одну.

– Где Порша? – спросил Бомбер.

– Не удивлюсь, если она уехала в Лондон, обиженная до глубины души, – сказала Грейс. – Я попыталась ей объяснить, но… – Она сокрушенно пожала плечами.

– Не понимаю, почему она ведет себя так ужасно!

Грейс мельком взглянула на Годфри, болтающего с Юнис, чтобы убедиться, что он достаточно далеко.

– Думаю, я могу это объяснить. – Грейс взяла Бомбера за руку и повела его к дивану.

– Помню, когда она была маленькой, – она грустно вздохнула, вспомнив беззубую улыбку дочурки и ее хвостики разной длины, – она всегда была папиной дочкой.

Бомбер взял ее за руку и крепко сжал.

– А теперь она его теряет, – продолжила Грейс, – и, возможно, впервые за свою сознательную жизнь она столкнулась с ситуацией, которую не могут разрешить деньги. Ее сердце разбивается, а она с этим ничего не может поделать.

– И поэтому причиняет боль тем, кто ее любит, – сердито произнес Бомбер.

Грейс похлопала его по колену.

– Она просто не знает, как с этим справиться. Она ушла отсюда вся в слезах, назвав своего дорогого папочку противным старпером.

Бомбер обнял мать.

– Не бери в голову, ма, с тобой всегда будет твой «гребаный любимый сыночек».

Перед тем как они уехали, Годфри жестом подозвал Юнис к себе.

– На ушко. – Он заговорщически подмигнул ей и понизил голос. – Я нисколько не сомневаюсь, что то действительно была моя дочь. Но даже у этой дурацкой, ужасной болезни есть свои плюсы.