Мы шли дальше, теперь уже «дотрагиваясь» до всего, вернее, погружая кисти своих рук в голограммы стен и тротуарных конструкций.
– Ерофеюшка, пощекочи нервы, покажи эту улицу в 2035 году, – попросила своего помощника милая. И я попросил своего помощника присоединиться к её команде.
На секунду, как яркая вспышка, мелькнул белорадужный свет, запах дыма защипал нос, вдалеке раздались громкие возгласы, будто на отрепетированном марше, и мы, не сдвигаясь с места и держась за руки, оказались в развернувшейся вокруг иной обстановке… Вот только что мы стояли возле московской мэрии напротив памятника Юрию Долгорукому: дом с квадратными колоннами и лепниной вдруг сейчас же стал неузнаваем – какие-то клочья свисают с навеса над входом, колонны обмотаны лентами…
– А где люди? – и в ту же секунду появилась бушующая толпа. Будто бы эти слова были растолкованы музейным интеллектом как команда. Шум обрушился на нас со всех сторон, и совсем уже не издалека. Какой-то юный тип, по диагонали разукрасивший своё лицо чем-то чёрным, словно сажей, приблизил его непосредственно ко мне, загородив собой всю перспективу, и произнёс звенящим криком: «А ты за тайну личной жизни?» Трудно было не включиться в процесс, и я рефлекторно ответил после лёгкой заминки: «Да!», одновременно оттолкнув юного типа от себя, но моментально очнувшись, ибо руки, не почувствовав опоры, провалились сквозь его тело, да так, что я чуть не упал. Жена залилась звонким хохотом:
– Это было незабываемо! Ты поверил в голограмму! Но ты не видел её реакции… Этот парень, как только ты провалился в него, сделал такое изумлённое лицо!.. Оно моментально изобразило неистовое удивление и бесконечное страдание, ой, не могу… Он зашатался и начиная с нижней своей части стал растворяться в воздухе, превращаясь в пар. Эко пошутил программист, выдумавший этот персонаж!
Мы смеялись уже вместе, при этом я сидел на тротуаре возле стены, чтобы дать возможность толпе идти своим ходом, не натыкаясь на наши подёргивающиеся в приступах смеха тела. И – о боже – я шлёпнулся, довольно больно ударившись об пол.
– Милый, что ты? Облокотился на стену?
– Ага…
– Да, рефлексируешь на виртуальную реальность.
– Ещё бы: всё так натурально!
Рядом оказалась медсестра в красном сарафане:
– Я сотрудник музея, Вам требуется медицинская помощь?
– Вы разве не видите показания приборов?
– Ой, простите, по инструкции мне следовало оказаться рядом при первой опасности, а показания приборов мне сообщаются по ходу дела. Да, я вижу, что всё в порядке. Извините.
– Ничего страшного, мадам, а теперь позвольте нам продолжить путешествие.
– Думаешь, она – человек? – поинтересовалась у меня Женя шёпотом.
– Ну почему бы музею не иметь несколько живых людей в штате! Думаю, она вполне себе из крови и плоти.
Сейчас мы имели возможность стать свидетелями реальных событий, но не всех, конечно, а тех, что были записаны на камеры, расположенные в те времена на улицах города. Хотя, то, что не записали камеры, было воспроизведено по описаниям очевидцев, и в тот момент, когда мы просматриваем такие эпизоды, система сообщает, что данные не подтверждены блокчейном.
– Давай ещё раз заглянем, как всё было на Пушкинской, – предложил я.
– Только… Ерофеюшка, сделай медленную перемотку на 20 минут вперёд за одну минуту с плавным переносом на Пушкинскую площадь.
И люди вокруг стали двигаться очень быстро, а наш пеший шаг в сторону площади был как двадцать обычных шагов. Мы приблизились к цели, перемотка событий плавно приостановилась, всё вокруг стало двигаться с обычной скоростью, и теперь можно было разобрать голоса. По Тверской от Кремля, со стороны которого мы подходили к площади, шли сторонники тайны личной жизни, а от Белорусского вокзала – навстречу – двигались противники оной. Разрешения на прямой маршрут вторые не получали, на Маяковке они должны были свернуть на Садовое Кольцо, но зная о нахождении своих оппонентов на Пушкинской, некоторые манифестанты рванули через ограждения, за что получили изрядные порции из водомётов, а когда это не подействовало – слезоточивого газа.
Мы наизусть знали эти события, но ни разу не участвовали в их виртуальном воспроизведении. Поставив происходящее на паузу, мы продвигались сквозь застывшую толпу на Пушкинской, разглядывая участников в деталях.
– Вот! Вот он, видишь?
– Этот парень в тёмно-синей куртке?
– Нет, рядом с ним. А может и этот тоже.
– Что тоже?
– Провокатор. Видишь, у него оттопырена пазуха? Подойди. Вот. Красное виднеется. Это дымовая граната. И смотри – у него нет гаджета в ушах, явно не сторонник открытой информации.
– Точно. А у этого, который в тёмно-синей, тоже чтото за пазухой, но не видно что. Наверное, они вместе.
– Пошли посмотрим на их соратников, что движутся от Белорусской.
– Зачем идти, давай крутанём! – милая активировала карту перед своим взором и ткнула в точку площади Маяковского.
Мы очутились на площади: толпа напирала, и подогретая лозунгами о том, что или сейчас, или уже никогда им не отстоять право на тайну личной жизни, давила на тех, кто был у изгороди. И раздавила несколько человек, под напором тел которых ограждение рухнуло, и путь на Тверскую был открыт. По телам своих же сторонников, валящихся с ног от распылённого полицейскими газа, сбиваемых электрическими разрядами и пущенными в ход резиновыми пулями, толпа безудержной и неумолимой волной катилась вперёд, прям на электрический забор.
Динамики заорали во всю свою мощь, предупреждая об опасности, над «проезжей частью» загорелись световые табло с надписью «Опасно для жизни», но ничего не действовало: первые ряды подталкивались последующими, обратного пути для них не было. Несколько человек кинулись на асфальт, сворачиваясь в клубки, предпочитая получить синяки, но не расстаться с жизнью. И тут метрах в десяти от толпы, прямо в воздухе загорелось агрессивное светодинамическое шоу: несколько синих вспышек превратились в стену пылающего огня. Это визуальный эффект, наложенный на «электронож» для устрашения толпы.
Раздались душераздирающие крики, и поступательное движение людской массы приостановилось, но не прекратилось. Через считанные секунды несколько людей были вплотную притиснуты к электроножу. Моя жена отвернулась, а я увидел, как эти люди судорожно валились на землю в этом огне. Толпа продолжала напирать, и, несмотря на образовавшуюся горку из людей, не желающих платить своей жизнью за право иметь её тайну, человек за человеком исчезал в этом «смертельном огне».
Спасать кого-либо было бесполезно, ведь это же голограмма, но всё тело включилось в процесс: вспотевшие и переволновавшиеся, мы подняли точку наблюдения километра на два над Москвой. Под электролезвием того ножа мощный электрический шок испытали более ста человек, многие получили травмы и увечья, некоторых не удалось спасти… И это не единственное событие в цепи трагических: с высоты своего расположения мы видели многочисленные скопления людей и задымления в городе.
Рукопись 2008. Глава 15. Взять достоинства, избежать недостатков
Проницательный читатель сможет применить описанную далее технологию дела в стиле тет-А-тет в своей конкретной практике. Мы же исследуем механизмы создания сообщества людей, объединённых универсальным деловым планом с получением многоуровневого дохода от работы обученных управленцев-оповестителей. Вот перечень принципов тет-А-тет-дела, осуществляющего многоуровневые поощрения труда управленцев, которым надо следовать, чтобы избежать ошибок сетевого маркетинга.
а) Опираться не на товар, а на человека и иметь главной целью не получение прибылей, а развитие всех участников деятельности в тех сферах, которые им симпатичны.
б) Прибыли автоматически следуют за этим, так заложено в алгоритме бизнеса, и это позволяет думать не о деньгах, а о жизненных целях.
в) Продавать не продукцию, а методику или систему, показанную конкретному клиенту, в которую входит и продукция, и услуги.
г) Систему обучения управленцев и сотрудников направлять на развитие и самовыражение человека в компании, а не программирование исключительно под её задачи.
д) Делать выгодным для управленцев системы воплощение собственных идей внутри тет-А-тет-компании.
е) Процесс продажи технически осуществлять непосредственно компанией (имеющей соответствующим образом обученный персонал, необходимые документы, лицензии), если же продажами пожелал заниматься управленец-оповеститель, ему необходимо пройти соответствующую подготовку.
ж) Фактуру деятельности большинства управленцев сводить к рекламной, информационной и мотивационной деятельности, в общем, работе с людьми.
е) Предусматривать в деловом плане для организатора-оповестителя не только конкретные награды за увеличение им и привлечёнными им управленцами товарооборота, но и за помощь тем управленцам, которые не входят в его группу (от собственничества к коммунитарности).
Расставим акценты в этой таблице:
Итак, стержнем тет-А-тет-дела являются методики в совокупности с используемыми ими товарами и услугами, предлагаемыми как компанией, так и самим управленцем, и система их продвижения, которая предусматривает получение дохода за рекрутинг и работу как прямо или опосредованно привлечённых управленцев, так и всех партнёров в совокупности.
Таким образом создаётся система, в которой: а) меньше риска распрощаться с талантливыми и амбициозными личностями, б) у них есть возможность реализовать свои способности, не покидая системы, в) компания становится более яркой за счёт ярких лидеров, управляющих каждый своим направлением деятельности.
Но такой системой не так просто управлять, здесь не допустимы армейские методы. Яркие предприниматели и звёзды свободолюбивы, имеют свои взгляды на жизнь и правила, хотя всегда и находятся в системе, выстроенной государством. Тем не менее, придерживаясь принципов, описанных в этом труде, создать квазигосударство, которое устроит таких неординарных людей, возможно.