Выступили утром следующего дня. Мои ребята, выслушав историю о возможном уничтожении королевства, приняли ее со священным негодованием, а узнав, что на нас возложена ответственная миссия по добыче оружия победы, загордились и стали ходить гоголем. На новость, что добывать его придется в Трупном городе, отреагировали спокойно, без излишней нервозности – зомби бить, значит, так тому и быть.

– Что мы, мертвяков не видели? – небрежно произнес Ричард.

Ну-ну, друг мой, таких еще не видели.

С Дамиром мы простились, поблагодарив за экскурс по Синзуалу и пожелав удачи в амурных делах. Также в столице осталась и Венус, сославшись на то, что ей будет гораздо полезнее обучаться магии, чем шляться с нами по каким-то злачным местам. Мы там, мол, и сами прекрасно управимся. Я спорить не стал.

Мечта, само собой, пошла с нами и в компанию влилась идеально, моментально понравившись синему коту. Правда, прежде чем все наладилось, мне пришлось выслушать от нее гневные обвинения в том, что я отправился всех спасать без ее поддержки. Я почему-то почувствовал себя виноватым и оправдывался как мог. Если так дальше пойдет, то она из меня веревки вить сможет. Да что там веревки, варежки вязать...

Сопровождали нас, как и обещал Отец Инквизиции, двенадцать воинов-инквизиторов – здоровенных молчаливых ребят, по случаю снявших красные одеяния и нацепивших на себя кучу металлолома (открытые шлемы, кольчуги, кирасы), – и маленький, юркий и очень мне неприятный проводник. По повадкам – кто угодно, только не служитель церкви и инквизиции. Мужичишка постоянно болтал, даже сделал попытку приударить за Мечтой, за что получил обещание навсегда лишиться потенции посредством страшной магии, подкрепленной ударом ноги, обутой в симпатичный сапожок, и завял. И пусть скажет спасибо, что я решил не качать права и не изображать ревнивца...

Оружие и амуницию нам пытались всучить на складе, уже готовую и запакованную, но мы дружно отказались и набрали все сами. В результате Мечта облачилась в походный, очень удобный и теплый костюм мышиного цвета. Я предпочел остаться в своем зеленом охотничьем костюмчике, правда, на него нацепил еще и кольчугу, на всякий случай.

Орудия убийства выбирали долго и с умом. Вернее, Мечта выбирала. Я же почти сразу схватил понравившийся мне меч с серебряной насечкой и простой, то стильной рукоятью. Ножен, увы, инквизиторы не практиковали, поэтому носить свой тесак пришлось в большом серебряном же кольце, цепляемом на пояс. Моя спутница взяла себе арбалет с набором коротких, неимоверно острых болтов и засапожный длинный кинжал. Ричард же (подлеченный клириками инквизиции), понятное дело, себе тесачок выбирать не стал. Его оружие – зубы, когти и хвост. Раздвоенный. Кстати, насчет клириков. Я в целях просвещения на сеансе лечения присутствовал и стал свидетелем применения настоящей магии. Ну, колдовство я уже и так видел в исполнении Венус и Мечты, однако девушки обходились без лишних спецэффектов. А клирики... Значит, так, пациента (кота синего) не без усилий уложили на каменный пол алтаря (Ричард раз пятнадцать уточнял, не собираются ли его принести в жертву), заменявший здесь операционный стол. Вокруг встали пятеро магов-лекарей (все в красных рясах до пола, но без капюшонов) и начали, медленно подвывая и что-то там шепча, бродить по кругу, то и дело взмахивая руками. Я смотрел на это действо скептически – больно уж все напоминало шаманские пляски, однако на этом похожесть и кончилась. Из-под алтаря заструился золотистый свет, подобно костру разгоравшийся все больше и поднимавшийся выше, к Ричарду. Однако кот, вместо того чтобы с диким мявом слететь с камня и накостылять зарвавшимся клирикам, как бы впал в транс и остался лежать неподвижно, закрыв глаза и блаженно улыбаясь, пока золотое сияние не накрыло его. Все прекратилось мгновенно. Свет померк и осыпался, клирики остановились, тяжело отдуваясь, а на алтаре лежал уже совсем другой Ричард. Ни следа грязи на синей шкуре, ни раны, ни подпалины. Шерсть стала пушистой и густой, усы приобрели ухоженный вид, а кем-то прокусанное ухо стало выглядеть как новенькое. Я обомлел. Да уж, в моем бы мире эти ребята быстро стали богаче Билла Гейтса. С такими-то возможностями...

Так что сейчас Ричард блистал, как настоящий король, и с откровенным пренебрежением посматривал на встречающихся по пути кошек. Собаки же те и вовсе попрятались от греха подальше. Лишь один пес непонятной породы, видать самый тупой, попробовал рыкнуть на кота, – за что был награжден полновесной оплеухой и позорно бежал, поджав хвост.

Правда, скоро Ричард перестал излишне гордиться. Знаете почему? Правильно, я ведь так и не научился ездить на лошади. Конечно, кот ругался и сетовал на расовую дискриминацию, но потом смирился и покорно повез меня на спине.

Вот Мечта, та никаких проблем не испытывала, быстро освоив езду на лошади. Как она мне объяснила, в Мертвом Лесу они использовали в качестве транспорта похожих животных.

... Из города выезжали рано утром, когда солнце только-только показало краешек диска, однако на улицах столицы уже было полно народу. Что немудрено – любой по-настоящему крупный город никогда не спит, словно шпион, и не дремлет, будто разведчик. Он – постоянно бодрствующий, долговечный механизм. Так было у меня дома, так в Средневековье – разница во времени не помеха. Излишнее любопытство к нам не проявляли – у всех свои дела, – лишь изредка провожали взглядами. По сути, из толпы выделялся только я, гордо гарцующий (или неуместно это слово?) на синем коте. То есть тигре. Вообще, очень странно, что Ричарда принимали за это животное, ибо на тигра он если и был похож, то весьма отдаленно. В любом случае это их проблемы, и мне забивать ими голову некогда.

Я думал о другом. На этот раз о том, как становятся героями. Для примера возьмем меня. Я, повторюсь, не герой, говорю честно, однако некоторые мои поступки героикой отдают порядочно. Но, с другой стороны, все мои маленькие подвиги остались не замечены общественностью, и сколь-либо серьезный (хотя и весьма спорный) авторитет я приобрел в глазах инквизиции, которой один раз существенно дал по носу, развалив один из ее замков. В своей же компании я не более чем общий друг всех, и за непобедимого супермена меня (и то – может быть) считает лишь Венус. Она, кстати, провожала нас со слезами на глазах, а потом еще долго махала вслед платочком из окна магической башни. Ричард, для примера, подвигов совершил не меньше, а Мечта... Я до сих пор не знаю, как относится ко мне Мечта. Уважает? Жалеет? А может, чем черт не шутит, любит? Но это вряд ли, она вон какая – умница, красавица, магией владеет и с оружием обращается что твоя амазонка. А я? Самый обычный человек, если не считать того, что Белый Оборотень. Да, это здорово, это круто, но Сила приходит и уходит, когда ЕЙ захочется, и лишь в случае с Алым Замком она будто бы подчинилась моему безмолвному приказу. И то неизвестно: вдруг просто совпадение?

Я в задумчивости пригладил многодневную щетину. Хм... да ее щетиной уж и стыдно называть – почти бородка. Жаль, зеркала нет, чтоб посмотреться, а откупоривать ради этой цели бочонок с водой как-то неприлично.

Да, совсем забыл сказать! Водные пистолеты мы все же сделали. Вернее, один водный пистолет, и то с трудом превеликим. Всю ночь лучший кузнец инквизиции пытался понять, что я от него хочу, но так и не понял. Пришлось стиснуть зубы, мысленно досчитать до десяти и существенно упростить конструкцию сверхнового и суперсекретного оружия. В результате я имел на руках большой металлический цилиндр, очень напоминавший шприц и действующий по тому же принципу. Вмещала эта пушка два литра святой воды и била струей на довольно приличное расстояние. Сперва кузнец смастерил «шприц» из обычной стали, но я, опробовав оружие, забраковал его на корню. Сами посудите – бандура без воды весит килограммов пятнадцать, поэтому держать ее крайне не удобно. При попытке же залить боезапас вода стала просачиваться через многочисленные щели. Я схватился за голову и наорал на кузнеца. Потом, приложив титанические усилия, успокоился и, поразмыслив, попросил пригласить в мастерскую мага, специализирующегося на стихии огня. Маг пришел довольно скоро, злой и сонный, и мы приступили к делу. Сперва кузнец под моим чутким руководством сваял новую модель. На этот раз из жутко дорогого, но прочного и легкого мифрила. Потом маг, страшно заинтересовавшийся этим делом, направленной струей пламени запаял все дырочки и – опять с помощью магии – придал «шприцу» лоск, сгладил швы и приделал аккуратные ручки в нужных местах. Когда же я поддал струей святой воды на пять метров, он пришел в окончательный экстаз и сказал, что это, цитирую, «великое и поистине гениальное» оружие можно поставить на производство. Оказывается, мифрил, помимо бездны полезных свойств, обладает еще одним – он неуязвим для любых, даже суперубойных зелий алхимиков.

Я идею подхватил мгновенно, и вскоре мы вместе с магом испытывали на импровизированном полигоне новые виды снарядов. Зелий этих было штук десять, но мне очень понравилось действие только трех. Первое мгновенно заморозило являющуюся мишенью бочку, превратив ту в кусок льда. Второе, словно кислота, разъело металлический панцирь, а третье в пыль разнесло тяжелый дубовый стол мощным взрывом. После этого я за бесценок продал патент на новое оружие магу. Кстати, окрестили пушку «ША-1», что переводится как «Шприц Антония-1». Так что в дорогу, помимо всего, мы везли бочонок со святой водой и три стеклянные бутылки с варевом алхимиков, а вышеупомянутый «ША» покоился у меня на плече, прикрепленный специальным ремешком и на всякий случай доверху заряженный «морозными снарядами»...

Рассказывать о длинном и нудном пути до предгорий нужного нам перевала бессмысленно. Все одно и то же – дорога, дорога и еще раз дорога. Она бежит вперед нескончаемой речкой, извиваясь, вздыбливаясь, петляя между такими же бесконечными лесами, полями. Леса. Они – особая страничка этого мира. Здесь очень много лесов и царит невообразимый простор, сравнимый с таковым только на моей Родине. Нигде, кроме России и Синзала, нельзя увидеть такой природы. Но если в моем времени даже самые сокровенные уголки изгажены человеком, то здесь... Это бесполезно описывать. Просто здесь все еще сочное, яркое, первозданное, что ли. И я все больше ловлю себя на мысли, что мне здесь нравится. Очень. Сюда бы я с радостью приезжал на отдых, но вот остаться навсегда... Не знаю. Несмотря на все достоинства этого мира, несмотря на то что здесь я приобрел хороших друзей и (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо) нашел ту – единственную, которой обязательно скажу о своих чувствах... несмотря на все это, я чувствовал себя здесь чужим. Ричарду проще, но и в его глазах я иногда вижу печать неизгладимой тоски. Видимо, понятие «родина» – это не выдумка. И она манит, тянет к себе, постоянно напоминая о моей чуждости здешней жизни...

* * *

Мелкий серый дождь скучно моросил за окном, наполняя тоской и без того тусклый и безжизненный пейзаж. Провинциальный городок в двадцать первом веке – это дома, сложенные из серых плит, будто из карт, это бредущие куда-то люди, большинство из которых – со сгорбленными спинами и опущенным взором, это чадящие на горизонте редкие заводские трубы, напоминающие просыпающийся вулкан.

Я отвернулся от заляпанного и пыльного окна, вздохнул. Скучная квартира, где единственным развлечением являются книги и уже старенький компьютер. Серый потолок, изодранный диван и ваза на столе. Издалека она кажется целой, но если подойти поближе, то увидишь паутину трещин, из которых то здесь то там выглядывают засохшие капельки клея...

Я кисло улыбнулся и взял вазу. Повертел перед глазами. Охнул. С изумлением поднес ее к лицу, но так и не увидел этих проклятых трещин!..

Я открыл глаза и тупо уставился в бесконечное небо с блестящими искорками звезд.

Из головы не выходила эта разбитая, а потом склеенная ваза, что действительно осталась там, в том мире...

– Что тебе снилось? – раздался неподалеку журчащий голосок Мечты.

Я повернул голову и увидел ее, такую прекрасную и нежную, сидящую рядом со мной. Лунный свет обрисовывал ее настолько четко, что на секунду она показалась мне ожившей картиной – видимой всем, но не доступной никому.

– Да ерунда всякая, – неуклюже ответил я, приподнимаясь.

– А мне не спится, – вздохнула Мечта. – Тревожно. Чувствую, случится что-то, а что – не пойму. Я раньше довольно четко видела будущее, а теперь все будто в тумане.

– Это плохо?

– Не знаю. – Девушка пожала плечами и посмотрела на меня своими чарующими глазами. – Этот туман не предвещает опасности. Он розовый, а вместо щупальцев распускает пушистые лапки... Но он угрожает моей свободе.

– В смысле? – не понял я. – Тебя что, похитят, пленят?

– Быть может, – грустно улыбнулась она. – Вот только чувствую, что сама пойду в руки этому похитителю...

Сказав это, Мечта легла, положив голову мне на плечо, и тут же уснула. А я лежал полено поленом, окончательно запутавшись в собственных мыслях...

На третий день пути наш небольшой отряд подошел к подножию гор. Теперь, по словам проводника, нам следовало подняться вверх по узенькой такой тропинке, а потом вновь спуститься, чтоб оказаться в желаемом месте. Однако тропинка эта не внушала доверия, и в душу отчего-то закрадывались самые плохие мысли. Интуиция просто сигналила о том, что лучше обойти это место стороной...

– Слышь, недомерок. А другого пути нет? – с присущей ему «вежливостью» поинтересовался Ричард у проводника.

Синему коту надоело разыгрывать немого ближе к вечеру первого же дня пути, и с тех пор он свободно общался со всем отрядом. Самое странное, что никого это особенно не удивило...

Мужичок на «недомерка» явно обиделся и буркнул:

– Нет и быть не может! Это, можно сказать, моя личная тропка – проверенная. Я за нее ручаюсь – подвести не может.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул кот и замолк. Ну что, я тут вроде как главный? Поиграем в генерала...

– Дамы и господа, – откашлявшись, продекламировал я. – Если другого пути нет, значит, надо идти этим. Тем более что времени для поиска другой подходящей дорожки у нас попросту нет. Так что строимся в линию и гуськом вверх... Но только после привала!

Все облегченно вздохнули – кушать хотелось, и сильно. С утра не жравши, а время к трем подкатывает. Наспех расстелили самодельные скатерти, вывалили еду и начали подкрепляться. Мечта тихонько подсела ко мне справа.

– Знаешь, Антоний, – шепотом сказала она. – Давай-ка все же поищем другую тропку, а то... Не знаю, как объяснить, но у меня пренеприятные предчувствия.

– У меня тоже, – откликнулся я. – Но делать нечего. Времени действительно нет. Не хочешь же ты, чтоб из-за нашей задержки оборзевшая нечисть вырезала всех людей в Синзале?

– Конечно нет, – открестилась моя колдунья. – Просто... А, ладно.

Она махнул а рукой и стала деловито что-то жевать, а мне кусок в горло не лез. С Трупным городом все ясно – там нас будут ждать зомби, а здесь... Неизвестно кто, неизвестно что, а это и напрягает больше всего. Неизвестность, она гнетет.

Так что когда, в очередной раз повернув (отдыхали мало – минут пятнадцать), мы вышли на засаду орков, мне полегчало. Орки – это совсем нестрашно, орков мы уже видели, а двух я даже собственноручно зашиб.

Нас ждали на довольно большой каменистой «поляне» – площадке на подъеме скалы диаметром метров двадцать. Слева – обрыв, справа – пропасть. Впереди – на скорою руку возведенная деревянная стена из кольев, неказистые на вид ворота, низенькая вышка и десяток зеленокожих, в вольготных позах рассевшихся вокруг костра. Честное слово, даже несерьезно как-то.

Завидев нас, орки всполошились, забегали и попрятались за своим частоколом, выставив в нашу сторону тупые копья. Часовой на вышке сделал вид, что хочет стрелять из лука.

Инквизиторы нахмурили брови и взялись за ятаганы, но я их остановил. Орки выглядели очень уж жалкими, а проливать лишнюю кровь мне не хотелось.

– Погодите, ребята, – сказал я своим воинам. – Сперва я с ними поговорю.

– Не след христианину с рожами этими зелеными разговаривать, – попытался возразить один особо ретивый. Но я и его осадил:

– Что я слышу? Расизм голову поднял в душе твоей, да? У, поганец! Давай, садись на камушки и грехи замаливай, балда.

Мужик испугался и побежал молиться, а я неспешно двинулся в сторону орочьих «укреплений», демонстративно выдвинув «ША» на живот. Ричард все принял спокойно и остался объяснять обалдевшей Мечте, что я очень люблю разводить лишнюю болтовню. Парням из сопровождения ничего объяснять не пришлось. Я для них был главным, приказы которого не обсуждаются.

– Эй, солдатня! – крикнул я оркам, остановившись метрах в семи от ворот. – Как служба?

– Нормально, – осторожно отозвались они и примолкли.

На беседу не настроены – жаль.

– А командир ваш где? Зовите его сюда – поговорить надо, по душам! – вновь заорал я.

Орки о чем-то зашептались, и через пару минут над стеной показалась голова здешнего комбата. Голова зеленая, красноглазая, с рыжими волосами, заплетенными в две короткие косички, и в кожаной шапке на макушке.

– Чего угодно, милорд? – хрипло, но неожиданно вежливо поинтересовался предводитель.

– Слышь, братан, ты бы пропустил нас, а? – попросил я.

– Не велено, – вздохнул орк. – Устав.

– Устав создан для того, чтобы его нарушать, – философски заметил я. – Кто вас вообще сюда поставил, смертнички?

Орк опять вздохнул и многозначительно показал пальцем в небо. Угу, все понятно.

– И каков приказ?

– Никого не пускать, чужаков убивать, – виновато ответил комбат.

– Так давайте договоримся! Предлагаю беспроигрышный вариант – вы нас пропускаете, а мы вас не обижаем. Согласен?

По лицу командора было видно, что он очень хочет согласиться, но повышенное чувство долга не позволяет. Поэтому он вздохнул в третий раз и решил покачать права и построить из себя крутого.

– Ха-ха-ха, – ненатурально рассмеялся орк. – Поворачивайтесь и бегите по домам, пока наши мечи не обагрились вашей кровью!

Настала моя очередь печалиться. Ну вот, ведь не хочет воевать, но по приказу... Нет, вот как раз сегодня я совершенно не собираюсь никого убивать! Ладно...

Я принял стойку поудобнее и нажал на спуск своего «автомата». Струя белой, как молоко, жидкости коротко ударила в грубо сбитые ворота. Послышался характерный скрип. Дуб, или что там, в мгновение ока покрылся ледяной коркой. Орки пораскрывали рты. Мой отряд, впрочем, тоже. Я же с вальяжностью Брюса Уиллиса подошел к воротам и тихонько пнул их ногой. Створки обрушились грудой битого, измельченного льда, обдав меня крошкой. Я выматерился и отскочил в сторону, но никто этого не заметил. Все были в шоке.

– Ну что, ребята, повторить все или сдаетесь? – радушно поинтересовался я.

Орки опомнились и яростно закивали – да, да, сдаемся, берите нас! Я успокоился – смертоубийства не будет...

Первое время инквизиторы собирались линчевать орков, но я на них наорал, обвинил в самосуде и излишней самонадеянности, а также сообщил, что пленные находятся под моей личной ответственностью, после чего отправил парней замаливать грехи. Как я понял, для них эта команда – святая. Так что при случае буду пользоваться...

Сами же «военнопленные» сидели тише воды ниже травы. Я беседовал с комбатом, имя которому, кстати, Моркрег. Беседовал по поводу предстоящих напастей.

– Так кто, говоришь, приказал всех несчастных альпинистов, забравшихся наотдых в эти милые горы, на тот свет отправлять?

– Милорд, – проникновенно каялся орк, – вот лично мне приказал лейтенант Даргерик, а уж кто ему – не знаю. И, честно говоря, знать не хочу. Мое дело маленькое...

– Ну да, конечно, – покачал головой я. – А сколько всего кордонов на пути?

– Понятия не имею, но точно знаю, что их много и каждый следующий мощнее предыдущего, – ответил Моркрег. – Плюс к этому территорию гор патрулируют отряды троллей, гоблинов и несколько соединений умертвий.

– Много?

– Достаточно. Милорд, поверьте, на вас идет целая армия и даже это чудесное оружие, которым вы разрушили ворота, не поможет.

– Охотно верю... И давно вы тут... службу несете?

– От силы месяц, – пожал могучими плечами орк.

– Угу... А другие пути к Трупному городу есть?

– Есть, – подумав, отозвался Моркрег. – Тоже по горной трепке, в обход. Это путь для передачи продовольствия, так что на нем вам тоже наверняка повстречаются засады, хотя и не в таком количестве.

– Это радует, – обрадовался я. – Можешь дорожку эту показать?

– Могу даже проводить, – невесело улыбнулся орк. – Сдавшись вам в плен, я как бы предал свой клан. Так что выбор невелик. Уйти – обязательно поймают и казнят долгим и мучительным способом. Пойти с вами – есть шанс умереть быстро, в бою. Так что я выбираю второй вариант.

– Зачем же так пессимистично? – попытался ободрить его я. – Может, еще все обойдется.

– Может...

Выступили почти сразу. Кое-кто из нашей милой компании выражал опасения по поводу того, что «подлые орки нас обязательно куда-нибудь не туда заведут, так что давай я их лучше покусаю» (догадайтесь, кто так говорил), но я не поддался общим настроениям и упорно шел вперед. Просто нелогично этим ребятам нас обманывать – в случае подвоха им первым же и снесут головы, а пожить им еще хочется, по глазам видно.

Мы прошли укрепления, а потом, протопав еще метров сто, остановились. Моркрег, который и вел нас, с помощью своих ребят отвалил здоровенный камень от скалы, открыв широкий проход. «Камень от скалы» – это не ляп, просто вокруг тропинки возвышались как бы горные стены, к одной из которых и был привален валун. Причем так хитро привален, что, если не искать специально, подумаешь, что он – часть ее, а не отдельная деталь. С другой стороны прохода – еще одна дорога, шире и удобнее предыдущей. И никакой засады. Прав я оказался.

Правда, у этой дороги было одно очень нехорошее свойство. Особенность. Все лошади, какие были в отряде, наотрез отказывались ступить на сформировавшуюся естественным образом щебенку, покрывшую дно прохода, – ржали, храпели и вырывались из рук.

– Нельзя по тропе этой идти, – пробасил один инквизитор. – Конь, он издали нечисть чувствует.

Да, было над чем подумать. По моему приказанию двое особо хватких парней пошли на разведку по основной дороге и вернулись уже через полчаса. Новости, ими принесенные, были неутешительные – впереди заслон. Причем не в пример мощнее первого. Однако делать нечего – придется идти по этой тропе. Быстро спешились, подхватили весь инвентарь на горб и пошли. На этот раз не гуськом, а полноценным строем. Благо ширина дороги позволяла. В авангарде шли с клинками наголо пятеро инквизиторов, зорко осматривающих окрестность. Чуть позади них плелись связанные орки – печальные и грустные. Наверное, думали о смысле жизни. Ну а замыкали шествие моя команда и оставшиеся воины, в данный момент работающие тягловыми лошадками.

– Знаешь, – сказал Ричард, не сбавляя хода. – Вот я тебе честно скажу, предчувствия у меня – ниже среднего. Если хочешь, печенкой чую – что-то сейчас будет.

– Приятное? – попытался пошутить я.

– Угу – пряники да плюшки, – огрызнулся кот. – В этом мире хоть что-нибудь приятное есть?

Я бросил взгляд на Мечту и признался:

– Есть.

– О, да ты оптимист! – поразился кот. – Не к добру. Вот сейчас...

Однако что произойдет сейчас, Ричард так и не успел сказать, так как навстречу нам из-за огромного валуна вышли трое гоблинов. Самые натуральные – маленькие (метра полтора от силы), зеленые, со злыми рожами и в одних лишь набедренных повязках. Грязных. В руках пигмеи держали отвратительно сделанные копья вроде тех, что я видел в Лесном Мире. Немая сцена. Секунду. Потом опытные инквизиторы рванулись вперед. Двоих гоблинов порешили на месте, но третий успел увернуться от смертельного удара ятагана и стремительно убегал, демонстрируя нешуточную прыть и отчаянно вереща.

– Ах вы, коммандос доморощенные, – в сердцах выругался я. – Все назад!

Но назад мы не успели. Скалистая «стена» за нашими спинами внезапно рухнула и разбилась на тысячи осколков. Мы замерли, а в проем, отфыркиваясь, вползло огромное... существо. Больше всего оно напоминало длинного склизкого червя с черными шипованными лапками. Монстр повернул голову в нашу сторону, и мы узрели шесть глаз-бусинок и устрашающие жвалы, с которых капало что-то ядовитое. Морда ужасная!

– Горная матка!!! – истошно завопили орки и бросились кто куда, расталкивая инквизиторов.

Все произошло чересчур быстро. Жвалы разошлись в стороны, и длинный красный язык пулей метнулся вперед, в момент обмотал одного несчастного зеленокожего и потащил к пасти. Началась паника, а я просто не знал, что предпринять. Мне было страшно. В себя пришел уже на бегу. Ноги, похоже, включились независимо от головы. Матка двинулась вперед. Вновь красный язык просвистел рядом и обхватил уже инквизитора. Парень вырывался изо всех сил, но ничего не мог поделать. Я отвернулся и припустил еще быстрее. Потом... Будто плотная бечевка обхватила ногу, намоталась кольцами. Гравий метнулся в лицо. Я больно ударился грудью. Потащило. Быстро и неумолимо. Я развернулся в сторону опасности в последнее мгновение...

... Вода, пелена! Датчик опасности сработал как раз вовремя – до невыносимо смрадной пасти оставались жалкие метры, но и это расстояние постепенно сокращалось. Вдесятеро медленнее, чем обычно, но сокращалось. Распутывать ногу бесполезно, меч потерялся... Зато «ША» на месте! Как с плеча не слетел, ума не приложу.

Я схватился за «автомат» и задумался. Куда стрелять? Ладно, рисковать не стоит. Я аккуратно, чтобы не заморозить собственную ногу, плеснул на язык твари, и тот моментально покрылся морозной коркой. Легкое движение ноги, и он рассыпался – совсем другое дело! Я поднялся и пошел в сторону матки, или как ее там. Я зол и намерен мстить! Молочная струя с силой ударила в уродливую голову. Насекомое замерло. Конвульсивно дернулось и задело жвалами за стену. Раздался грохот – голова твари распалась на составляющие и теперь устилала пол осколками.... Пелена спала. Время вернулось на круги своя, но крики так и не прекратились. Позади послышался шум битвы. Я обернулся. Страшно уже не было. Зато навалилась огромная усталость. Апатия. Хотелось просто сесть и смирно дождаться, пока кто-нибудь не соизволит меня убить.

Это были тролли. Огромные, жирные существа, кожа которых больше всего походила на камень. Их всего трое, но самый маленький был на три головы выше любого человека, а в ширину превосходил раза в четыре. Руки-ноги короткие и толстые, словно у слона. Голова маленькая, а глаза, хоть и без проблеска интеллекта, так и горят ненавистью ко всему живому. Инквизиторы и орки пытались организовать оборону, но тушам троллей были абсолютно безразличны удары мечей и копий. Пятеро наших уже валялись на земле в неестественных позах, а на жирных тварях не было ни единой царапины. Внезапно в грудь одного из них влепился компактный огненный шар. Затем – второй, третий. Я глянул на их источник и ахнул. Оказывается, это моя милая Мечта стоит, широко расставив ноги, и бормочет что-то себе под нос. С каждым взмахом руки от нее отделяется вышеозначенный снаряд. Монстр взвыл и попер на девушку. Я опомнился и кинулся в гущу сражения, приготовив «ША». Похоже, только он сможет успокоить гигантов. Однако моя помощь не потребовалось. Стоило троллю приблизиться на достаточное расстояние, как его ноги обмотала серая, еле заметная пелена. Мечта приняла неподвижную позу и зашептала еще яростнее. Я подбежал достаточно близко, чтобы успеть разглядеть бисеринки пота, выступившие у нее на лице. А вокруг девушки вспыхнуло зеленоватое сияние. Через мгновение такое же сияние окружило и лежащего тролля, а Мечта начала медленно сводить руки, будто сжимая что-то. Над полем сражения пронесся крик, нет – дикий вой боли. Сияние вокруг каменной туши начало сжиматься. Тихонько, потом – быстрее. Резкий рывок. Поле уменьшилось раза в два, а тролль превратился в каменную крошку. Крик стих. С одним монстром все было покончено, а Мечта рухнула в мои очень своевременные объятия. Явно не выдержала такого напряжения и упала в обморок. Теперь придется действовать одному.

Я аккуратно уложил Мечту на землю и, полный решимости, пошел в сторону двух оставшихся монстров. Ближний только что больно пнул Ричарда, и кот, рыча от боли, покатился по гравию. В отместку я выпустил в тролля мощную струю, которая, как я и предполагал, сработала не хуже обычного. Монстр замер, превратившись в ледяной памятник самому себе. Какой-то орк все понял правильно и что было силы пнул теперь уже ледяного гиганта. Третий тролль, глянув на осколки, в которые превратился его товарищ, бросил избивать инквизиторов и как можно быстрее покинул поле боя. Наконец-то воцарилась тишина...

Извините за сумбурность повествования. Просто как вспомню, так внутри будто закипает что-то, мысли путаются, слова. Как-никак это было мое первое по-настоящему серьезное сражение, в котором я убивал. В котором убивали наших ребят. Слава богу, Мечта и Ричард были в порядке. Правда, коту изрядно досталось от тролля, но тот ничего ему не поломал. Отделается синяками. А вот инквизиторам и оркам повезло меньше. Людей осталось всего четверо, зеленокожих – трое. Остальные геройски пали под ударами каменных кулаков и теперь сломанными куклами лежали тут и там, навевая самые печальные мысли.

Ко мне подошел Моркрег. Орк выглядел не лучшим образом, но был жив и относительно цел.

– Милорд, – произнес он. – Я не знаю, какая цель ведет вас в город Трупов, но лучше бы повернуть обратно. Многие убиты, а выживший гоблин... наверняка приведет подмогу, и тогда нам всем конец.

Признаться, я и сам думал примерно о том же. Как-нибудь справятся войска Синзуала с нашествием и без помощи Меча Мертвого Пламени. А идти вперед – значит, напороться на стопроцентную погибель. Так что надо поворачивать...

Когда из-за поворота на нас вылетело сборное войско орков, гоблинов и еще каких-то зеленокожих тварей, я даже не удивился. Жизнь, она, как известно, полосатая, словно зебра. И за полосой удач пришла полоса несчастий. Сейчас – явный пик.

Я деловито встряхнул «ША» и определил, что чудного зелья там еще с пол-литра. Мечта стала с опасной небрежностью подбрасывать в руке огненный шарик.

Ричард просто принял позу повнушительнее и оскалился, тихо прошептав:

– Ну вот, а я вас предупреждал.

Инквизиторы и орки тоже перехватили мечи. Все понимали, что положение безнадежное, но драться собирались до конца. Почему-то очень не хотелось валиться на колени и молить о пощаде. Наверное, этот мир меня перевоспитал...

Однако схлестнуться, грубо говоря, мы так и не успели. Гравий под ногами вздрогнул, и я полетел вниз, в непроглядную темень...

* * *

Направленный свет нагло бил сквозь чуть приоткрытые веки, мешая сосредоточиться на мыслях о вечном. Сильно болит спина. Голова звенит. Затылок будто ошпарили. Но жить можно. Насколько помню, секунду назад я летел вертикально вниз, готовясь встретиться с острыми кольями. Не встретился. Зато напоролся на весьма жесткий каменный пол и конкретно приложился об него. Дух не выбило, однако потрепало изрядно. Часто мне достается. Наверное, скоро начну привыкать, а может, даже запишусь в общество тайных мазохистов. Чтоб соблюдать устав по ходу путешествия.

– Живой, что ль? – пробасил кто-то над ухом, после чего невежливо пнул в бок.

– Эй, поосторожней там! Я вам не груша боксерская! – справедливо возмутился я и открыл глаза.

Экзотика однако. Много кого я видел здесь, но гномы на глаза не попадались. Теперь попались. Надо мной стоял низенький, но очень широкий человек. Размер ботинок, насколько могу судить, не меньше сорок шестого. Голова под стать – широкая, массивная. Лицо морщинистое, нос картошкой, маленькие глазки прячутся под массивными надбровными дугами. Борода рыжая, ухоженная. Шеи почти нет. Руки короткие, но мускулистые. Одет в длинную кольчугу до пят. В руках – керосиновая лампа. Будем знакомиться?

– Ты кто? – вопросил гном.

– А ты? – извернулся я.

Маленький мужичок глянул на меня, прищурившись, и ответил:

– Я – Шолдер. Патрульный сто седьмого туннеля.

– А я – Антоний. Белый Оборотень.

На Шолдера мои слова не произвели впечатления. Похоже, про Белого Оборотня он мало что слышал. Если вообще слышал.

– А что ты делаешь в моем туннеле?

– Я?

Хм... интересно. А что я действительно здесь делаю?

– Да вот... упал. Шел-шел, никого не трогал, а тут эти... козлы разные...

– Козлы? – удивился гном. – Но что делали животные в горах? Или это у нас с фермы сбежали...

Я секунду глядел на него. Это он что, серьезно? Или издевается? Да нет, судя по озабоченному лицу – действительно серьезно. Крупно волнуют парня проблемы уменьшения численности мелкого рогатого скота.

– Да нет, ты не так понял, – поспешил успокоить его я. – На меня и моих друзей напали орки и тролли. А когда мы приготовились к битве, пол подо мной провалился, и я сюда... улетел.

– Значит, козлы с фермы не пропадали? – с надеждой в голосе спросил гном.

– Нет, – только и сумел выпалить я.

М-да... Интересно, они все здесь такие умные и сообразительные?

– Послушай, Шолдер, – привлек я внимание гнома. – А ты не мог бы отвести меня к вашему главному?

– К начальнику туннеля? – наивно спросил тот.

– Угу.

Начальник туннеля так начальник туннеля. Надо же узнать, куда я попал? И где моя веселая компания? Плохие мысли я гнал сразу, не давая им свить гнездо в моем несчастном мозгу.

Я посмотрел вверх – черные монолитные своды. А где дыра? Странно. Ладно, сперва до начальства добраться треба.

Путешествие по подземным катакомбам – дело на редкость скучное. Идешь себе по узким и низким коридорам, пригибаешься все время. Поворотов – тьма. Если бы не Шолдер, служивший проводником, я бы проплутал по ним до скончания века. Тем паче что сперва мы шли в абсолютной темноте, разгоняемой лишь лампой гнома. Потом появилось освещение. Каждые пятнадцать метров на крюках, вбитых в стены, висели такие же керосиновые лампы. Света они давали мало, но идти нормально было можно. Даже не спотыкаясь.

Время под землей идет иначе, чем на поверхности. Нет ни малейших ориентиров для его определения, и, сколько мы шли, я сказать тоже не смогу. Мне показалось, чтo целую вечность, хотя, быть может, не прошло и десяти минут. Точкой прибытия же оказалась небольшая комната, выбитая в стене, являющаяся резиденцией местного начальника. Сам он был на месте и занимался тем, что писал какие-то отчеты на больших листах бумаги, старательно выводя буквы – вы не поверите! – шариковой ручкой! Правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что ручка скорее чернильная и выполнена из дерева. Когда мы вошли, начальник туннеля оторвался от своего важного занятия и перевел на нас недовольный взгляд. Этот гном оказался практически копией предыдущего. Правда, борода его была седая, а одет он был в просторный серый балахон с блестяшим значком на груди.

– Человек? – изумился гном. – Шолдер, балда, ты кого привел?!

– Но, ваше благородие, – потупился мой провожатый. – Он, эта... сказал, ну... показать дорогу к главному, ну... я и показал...

Начальник хлопнул ладонью по лбу и бессильно застонал:

– Идиот... Идиот! Мало того что не заключил постороннего под стражу, так еще и выдал расположение главной патрульной комнаты туннеля! Дубина...

– Слышь, шериф доморощенный, – вступился я за поникшего патрульного. – Ты чего на парня набросился?! Беспредел творишь на вверенном тебе участке, да?

– Да какой беспредел, – безучастно отмахнулся серый. – Ты понимаешь, он кодекс нарушил. Кодекс! Нас теперь со всем отделением под трибунал. А то и хуже – в сто пятьдесят первый туннель запихну-ут...

Гном чуть не разрыдался от жалости к самому себе, но потом собрался и деловито предложил:

– А вот скажи – ты не шпион ведь?

– Нет.

– И не убийца, а то б порешил нас давно. Так?

– Так.

– Давай вот что сделаем. Я тебя по-тихому отправляю на поверхность, а ты никому ничего не говоришь. Согласен?

Я было хотел согласиться, но вовремя опомнился.

– Погоди-ка, браток. Сейчас мы все с тобой обмозгуем. – Я ненадолго задумался. – Вы ведете внешние наблюдения за поверхностью?

– Конечно, – пожал плечами гном. – Это всем известно.

– Можешь рассказать, что произошло где-то с полчаса назад?

– Запросто, – согласился гном. – Сейчас вызову дежурного. Только ты пообещай, что после этого уйдешь.

– Обещаю, – заверил я.

Гном еще чуть-чуть поломался для порядка, а потом вызвал дежурного – снял с подставки на столе какую-то трубу и проорал в нее: «Патрульный! Ко мне!»

Присесть мне не предложили, но я, вконец обнаглев, с удовольствием сел в низенькое, однако удобное креслице, невежливо смахнув с него кипу исписанной бумаги. Шолдер тут же кинулся ее подбирать, а начальник укоряюще покачал головой. Мне стало стыдно. Совсем совесть потерял в мире этом. Но они сами виноваты...

Патрульный прибежал очень скоро и, повинуясь приказанию начальника, выложил мне все увиденное.

Оказывается, что я поистине невообразимым образом умудрился наступить в правильном порядке и с нужным промежутком времени на скрытые педали, открывающие вход в сто седьмой туннель, в который и провалился. А так как вход закрывается сразу же после того, как открывший проникнет в туннель, то меня никто не нашел.

Потом меня ждали приятные новости. Оказывается, что разношерстное воинство, с рвением бегущее нам навстречу, не порубало в капусту моих друзей, а очень аккуратно взяло всех в «коробочку» и повязало, после чего отвело в неизвестном направлении. Это хорошо. Значит, убивать сразу не будут, а в плену посидят – не развалятся. Им не привыкать. А там уж приду я и всех спасу. Наверное.

– А почему вы, видя творящееся наверху непотребство, не вмешались?! – задал я гномам очень глупый вопрос.

Начальник глянул на меня о-очень удивленно:

– Зачем это еще? У вас свои проблемы, у нас – свои. Ведь люди тоже не пришли к нам на помощь, когда все туннели наводнили полчища крыс-зомби!

– Даже такие есть? – ахнул я.

– Вот видишь! – в сердцах воскликнул мой собеседник. – Ты даже не знаешь про таких!

Мне стало стыдно во второй раз. Хотя какого черта! Я, поди, смотрел футбол – дома, на диване, в своем мире, когда их пещеры грызуны полудохлые навещали!

– Так ты собираешься уходить или как? – с нажимом в голосе вопросил гном.

– Да собираюсь, собираюсь.

Я примирительно поднял руки и встал с креслица. Оно с облегчением скрипнуло.

– А мне кто-нибудь выход покажет?

– Шолдер проводит тебя, – радуясь, выдохнул начальник туннеля.

– Погодите. – В голове промелькнула замечательная идея. – А мне можно выбраться на поверхность где-нибудь поближе к Трупному городу?

– Можно было бы, – печально отозвался гном.

– Почему «бы»?

– Потому что выход туда находится в сто пятьдесят первом туннеле!

Произнесено это было крайне драматично, а впечатлительный Шолдер не удержался и испуганно охнул.

– Не понял. И что в этом такого?

– В этом туннеле уже два года как живет «глубинный ужас»! – так же драматично промолвил гном.

– Да? – скептически сказал я. – И насколько он ужасный?

– Очень-очень ужасный! – Этому парню только в театре работать. – Он эксплуатирует нас и каждые полгода требует в жертву самого сильного и умелого гнома.

– Очень похоже на страшную сказочку про злого дракона. Для дошкольников. Только драконы обычно кушают юных прелестниц, а не мускулистых и наверняка немытых мужиков.

– Не надо смеяться над «глубинным ужасом»! Великим Шахт-Ором! – гневно прокричал начальник, потрясая внушительными кулаками, но я был непреклонен.

– И чем этот шахтер недоразвитый умудрился вас запугать?

– Если мы перечим его воле, – с трепетом в голосе произнес гном, – великий Шахт-Op заставляет трястись все катакомбы!

Наивные ребятки. Жалко мне их.

– Короче, так. Дай мне железку помассивнее, чтоб вашему стахановцу накостылять, и веди в сто пятьдесят первый. Почему-то именно сегодня я намерен безжалостно расправляться со всеми ужасами. Особенно глубинными...

Озарение пришло уже тогда, когда за моей спиной собралась чуть ли не вся гномья братия, идущая посмотреть, как будут пинать Шахт-Ора. Господи, что я творю? Проблем мне, что ль, мало? Иду сражаться с глубинным ужасом, который уже два года вселяет страх этому далеко не трусливому народу, – я, герой-самоучка. Камикадзе хренов, вот кто! Оправдание одно – только через тот туннель можно добраться до Трупного города.

– А как хоть выглядит этот ваш добытчик угля? – спросил я у идущего рядом начальника.

– Шахт-Op? – уточнил он. – О, он высок, как сосна, широк, как скала, и могуч, как ураган!

– Угу. А если серьезно?

– Ну, он где-то с тебя ростом, хотя и поуже в плечах, – ответил гном, но вовремя опомнился. – Но в руках его такая сила, что одним ударом он способен...

– Ладно, хорош разводить тут, – заткнул я его. – Как он туннели трясет?

– Это неведомо никому, но есть легенда, что...

– Понял. Учел. Принял к сведению, – с расстановкой произнес я и стал демонстративно насвистывать популярную в моем мире песенку.

Выходило фальшиво, но отвлекало хорошо. Может, не такой ужасный этот ужас. Поди, какой-нибудь авантюрист, любитель припудрить мозги. Хотя стоит признать, что уверенности мне прибавляла здоровая кувалда, принесенная гномами. Ее я водрузил на плечо, а мысленно уже примеривался, как буду крошить сволочного шахтера. То есть Шахт-Ора.

– Сто пятьдесят первый, – прошептал кто-то за спиной, когда процессия, возглавляемая мной, подошла к окованной сталью двери (за время пути к нам постоянно прибавлялись одинаковые на вид бородачи, так что к этому моменту их насчитавалось не меньше двух дюжин).

Я решительно толкнул дверь, и она поддалась без проблем. Похоже, ужас не ждал, что к нему кто-то войдет без спроса. Дальше – те же коридоры, что и раньше. Правда, буквально через пару пройденных десятков метров вокруг загремел громкий голос:

– Кто посмел нарушить покой владений великого Шахт-Ора? Уходите, иначе хуже будет!

Вот это «хуже будет» меня убило. Угроза из разряда детского сада или ширпотребных боевичков. Да и голос был... рупорный какой-то. Будто кто через громкоговоритель кричит. Предупреждения повторялись еше раза три, а потом смолкли окончательно. Гномы за спиной осмелели и уже начали тихонько разговаривать.

В огромный высокий зал, прекрасно освещенный сотней магических ламп (а не керосинок), мы вышли совершенно неожиданно. Гномы ахнули. Да уж, ребятки в своих коридорах простора и не видели вовсе.

– Я предупреждал вас, но вы ослушались! – привычно загрохотало над головой, и мелкотня мигом сыпанула в коридор. В зале остался один лишь я.

– И что теперь? Хуже будет? – передразнил я, вставая в позу поудобнее и опираясь на кувалду.

Голос наигранно загрохотал, а в стене раскрылась крупногабаритная дверь, из которой вышел рыцарь. Я было удивился, но быстро понял, что от рыцаря остался один доспех. Причем ржавый. Оружия нет, идет неестественно. Очень напоминает пластмассовых заводных роботов из счастливого голопузого детства. Шлепает по линии, прямо на меня. А мозги у него есть?

Я шагнул влево, и ржавый робот успешно прошествовал мимо. Круто. И на кого этот, с позволения сказать, ужас хочет произвести впечатление?

Я мог бы дать доспеху дойти до противоположной стены, но очень хотелось покрасоваться перед столпившимися в закутке гномами, поэтому я, картинно размахнувшись, врезал по железке кувалдой. Грохоту было!.. Доспех свалился грудой металлолома, явив миру колесные и шестеренистые внутренности.

Над головой вновь прозвучал смех, гномы взорвались аплодисментами, а из ворот выехал дракон. Именно выехал, на маленьких колесах. Крылья железного монстра двигались, глаза вращались, а изо рта шел дымок. Не ахти какие спецэффекты. Эту болванку постигла та же участь, что и предыдущую, так что на полу зала валялось уже две кучи.

– Слышь, «ужас», – взял слово я. – Давай по-хорошему? Ты гномиков кончаешь терроризировать, а я, так уж и быть, не буду тебе уши отрезать. Согласен?

Вместо ответа прозвучал окончательно поникший смех, а на арену вышел трехметровый железный человек. Вылитый монстр Франкенштейна – весь в швах, руки-ноги корявые, голова большая. Глаз один. Желтенький.

Я сперва подумал, что это тоже игрушка, и чуть было не лишился головы, когда этот трансформер махнул стальной дланью. Вовремя успел в сторону отскочить. Гномы загомонили в предвкушении зрелища. По-моему, они даже стали делать ставки.

А я резво бегал от монстра по всему залу. Тот вышагивал довольно быстро, но все-таки недостаточно, поэтому догнать меня никак не мог. Потом мне надоело наворачивать круги, и я метнул в трансформера свою кувалду. Да, до Тора-громовержца, который молотом швырялся, мне далеко, но промахнуться с такого расстояния трудно. Кувалда со звоном влепилась роботу в грудь, и тот, зашатавшись, свалился на каменный пол, развалившись по частям. Гномы загомонили, а в куче обломков кто-то слабо зашевелился, пытаясь выбраться на свободу. Я решил помочь и стал оттаскивать в стороны куски железа, постепенно высвободив длинного, худого парня в черных одеждах. На вид ему лет восемнадцать, не больше, волосы длинные и кудрявые. На носу – сломанные очки. Породистый нос разбит, из него сочится кровь. Да и весь паренек грязный, ушибленный и в высшей степени несчастный. Сидит себе на каменном полу, носом хлюпает и глаз не подымает. Гномы хотели поближе подобраться, но я их остановил жестом и обратился к водителю давешнего робота на самых что ни на есть наглых и скучающих тонах:

– Ну, это ты тут «глубинным ужасом» работаешь?

– Я, – кивнул паренек и утер нос рукавом.

– И кто тебе позволил эксплуатировать честный трудовой народ? Кто разрешил их запугивать и жертв требовать? Ты вообще с конституцией знаком?!

– Я не хоте-э-эл... – разревелся пацан.

Угу. На жалость хочет пробить или искренне ревет? Да нет, похоже, что искренне – вон как слезы льются, ручейками прямо – жалкое зрелище.

– Ладно, хватит ныть, – попытался утешить я «глубинного ужаса». – Вставай давай и пошли, поговорим в твоих апартаментах. А то, не ровен час, гномики набегут, по шейке твоей хиленькой молоточками стучать. Переломят ведь. А я добрый, я не обижу.

Пока...

Парень глянул на нехорошо ухмыляющихся гномов и поспешил вскочить на ножки.

– Да-да, пойдемте! – затараторил он, увидев во мне единственную защиту. – Вон туда, в дверку!

За дверкой – маленькой и незаметной – оказалась узкая лестница, по спирали уходящая вверх. Я добросовестно пытался вспомнить, как герои из книжек поступали в таких случаях. То ли впереди себя злодея гнали, то ли позади. Наверное, все же впереди, чтоб не мог он, сволочь, в спину заточку вогнать. Поэтому «ужаса» я галантно пропустил вперед, а сам потопал следом. Впрочем, топал недолго и скоро, пройдя еще одну дверь, оказался в большой, хорошо освещенной и со вкусом обставленной комнате. Середину занимала огромная кровать и пара диванов, правую стену – кухня, левую – мастерская (несколько длинных столов, на которых разложены всякие детальки), а дальнюю – библиотека – высокие стеллажи с книгами, вокруг которых суетились четыре гнома. Увидев нас, ребята бросили свое занятие, насупились и выступили вперед. Все как на подбор высокие (по гномьим меркам), коренастые, очень мускулистые.

– Схватите его! – неожиданно заверещал паренек и метнулся в сторону, спрятался за диваном.

Гномы нахмурились еще больше, похватали со столов в «мастерской» разные опасного вида штуковины и бросились на меня. А я лишь в очередной раз обозвал себя дураком, за то что поверил этому кудрявому недоноску. И кувалду, как назло, внизу забыл. И Сила не спешит. И вообще все плохо. Но страшно не было – азарт взял. Посмотрим кто кого!

Я, следуя древней китайской мудрости, начал убегать от превосходящего противника, и делал это весьма успешно. Гномы – существа коротконогие, немного неуклюжие, так что бегать не мастаки. Да и стратегическим мышлением они, как выяснилось, не отличаются и, вместо того чтобы взять меня в кольцо, стали догонять всей оравой. А я веселился. За пять кругов, намотанных по комнате, в недомерков летели и книги, и детали интерьера, и технические хреновины, и просто посильная мебель. Гномы падали, спотыкались, но упорно продолжали погоню. Правда, один атлетический малыш выбыл из гонки, после того как получил подсвечником на длинной ножке по лбу. Потом я стал уставать. А что вы хотите – внизу бегал, здесь бегаю. Для дыхалки городского человека, пусть и порядком разработанной в этом мире, будет многовато. Поэтому, когда мои преследователи запутались в удачно скинутом на них одеяле, я проворно взобрался по приставленной лестнице на самый высокий стеллаж с книгами, а саму лестницу скинул вниз. Уф, переведем дыхание. Гномы из одеяла уже выбрались и пару раз пытались меня штурмовать, но я упорно спихивал лестницу, так что результата они не добились и пошли приводить в чувство своего огретого подсвечником товарища. Я же с высоты осматривал поле боя. М-да, погром еще тот стоит. До нашествия Мамая, конечно, далеко, но на Бородино очень похоже. О, а вот и «глубинный ужас» притаился, за ширмой для переодевания.

– Эй, что ж ты творишь, мерзавец? – крикнул я ему. – Я к тебе с добром, а ты на меня шестерок своих натравлять?!

– Да вы сами не лучше, – плаксиво отозвался паренек. – Зачем роботов моих ломали?!

– А чтоб неповадно было! – продекламировал я. – Возомнил тут о себе не знаю что. Царь канализационный, твою мать.

– Не обзывайтесь! Это неэтично! – взвыл кудрявый, а я удачно запулил книгой в гнома, который хотел под шумок взобраться ко мне. – И книгами не кидайтесь!!! Это варварство!!!

– Нет, дружок, это еще не варварство, – ласково отозвался я, беря фолиант поувесистей. – Варварство будет впереди.

После этих слов последовала массированная бомбардировка местности, и порядком ушибленные гномы расползлись по укрытиям. Я попытался докинуть книгу и до «ужаса», но тот был слишком далеко, и снаряд не долетел. Обидно.

Прошло примерно полчаса. Я отдохнул, а Шахт-Ор тем временем собрал в кружок своих недомерков и явно замышлял что-то нехорошее.

– Ужастик! – позвал я его. – Давай так, ужастик. Или я сейчас окончательно все тут заваливаю трудами древних, а потом спускаюсь и бью вам всем рожи, или ты оставляешь меня в покое и мы говорим как интеллигентные люди.

– Согласен! – радостно заорал парень, а один ретивый гном тут же схватился за свою железку, за что получил в пятак энциклопедией и тихонько сполз на пол.

– Смотри мне! Я предупреждал, – напомнил я и стал аккуратно спускаться по стеллажам.

А что делать? Вечно я там отсиживаться не смогу.

Признаюсь честно – ожидал, что, как только я спущусь вниз, на меня опять накинутся гномы, однако «ужас» на этот раз слово держал, и мелкие культуристы покорно поплелись по углам наводить порядок. Мы же присели на единственный не раскуроченный диван и приступили к переговорам.

– А откуда ты такой взялся, а, Шахт-Op? – был мой первый вопрос.

– Шахт-Op я для гномов, – отмахнулся пацан. – Для вас я – Эдмунд. А взялся из Синзуала.

– И я оттудаже, – пожал я протянутую мне руку. – Звать Антонием.

Потом гномы принесли нам вино, и беседу мы продолжили в более приятной обстановке. Пил я смело, не боясь быть отравленным, так как наливали из одной бутылки, а стакан я подобрал себе сам.

– Ну так как, Эдмунд, расскажешь свою поучительную историю? Все равно репутацию ты перед здешними работягами растерял, наживы не дождешься.

– Да уж, вашими трудами, – тяжело вздохнул парень. – Но почему вы не испугались моих самодвижущихся механизмов?

– Нам, рыцарям, бояться по должности не положено, – гордо ответил я.

– Как знать, – ухмыльнулся Эдмунд. – За время моего негласного правления гномы трижды приводили рыцарей сверху и раз пять пытались подослать своих героев, и если с доспехом справлялись почти все, то перед драконом пасовали...

– А тут пришел я и нарушил всю твою малину, – закончил я за него.

– Да...

«Глубинный ужас» глотнул еще вина. Щеки его заметно порозовели.

– А история, – вздохнул он, – история простая. Родился в провинции, с детства чувствовал тягу к наукам, но не был понят людьми, а по приговору инквизиции подлежал сожжению как опасный колдун. Бежал сюда. Здешний народец умелый, но диковатый, поэтому мне не стоило труда запугать их своими техническими штучками. Два годя живу как король, катаюсь словно сыр в масле и разрабатываю золотую жилу. Эти четверо – якобы жертвы. За приличную плату они мне всецело преданы и даже помогают.

– Да уж, все действительно слишком просто, – поддакнул я. – А с чего это инквизиция приняла вас за колдуна? Ведь техника на магию ничуть не похожа.

– Не похожа, – согласился Эдмунд. – Просто однажды моя дорожка пересекла колею Отца Инквизиции.

– Да?! И как же?

– Я спас от казни свою сестру, – неожиданно трезво и твердо отозвался парень. – Она умела хорошо колдовать. Очень хорошо, за что тоже была приговорена к сожжению, но на церемонию казни явился я, притащив парочку своих изобретений. – Эдмунд зло усмехнулся. – Те инквизиторы, которые там присутствовали, до сих пор, наверное, пребывают в сумеречном состоянии.

Я присвистнул. Вот как! А паренек-то, оказывается, не промах. Уважаю.

– Но инквизиция не прощает, когда кто-то уводит их добычу. Отец лично объявил на меня охоту и даже посулил немалое вознаграждение.

– Круто, – похвалил я. – Молодец.

– А вы как сюда попали? – поинтересовался паренек.

Я глянул на него – честный, чуть пьяный взгляд, некоторая наивность на лице. Наверняка хочет стать героем. А судя по увиденному – самородок в механике. Такой может здорово помочь мне. Поэтому я рассказал ему все. Почти все, если честно. Помня о том, что у парня трения с инквизицией, я о роли Отца в нашей экспедиции умолчал, сообщив, что послала меня, дескать, Высшая Сила. Да и о том, что я Белый Оборотень, не сказал – реже надо этими словами бросаться. Эдмунд слушал, раскрыв рот, жадно ловя каждое мое слово. Ярко проявлял эмоции – ужасался и гневался. Грозно декламировал, что инквизиция все проглядела, а в конце концов, как я и предполагал, напросился помогать.

– Уважаемый сэр Антоний. – Парень припал предо мной на правое колено. – Умоляю вас, возьмите меня с собой!

– Зачем это? – удивился я как можно более реалистично.

– Я буду помогать вам, – заверил Эдмунд. – Я многое знаю и буду полезен.

– Хм... – Надо еще поломаться, чтоб помучился. – А как же твое золото, эти четверо?

Гномы, заслышав, что о них идет речь, собрались поближе к «мастерской», всем видом показывая, что они очень не хотят куда-либо идти и предпочитают остаться здесь, рядом с рудником. «Ужас» глянул на них и махнул рукой:

– А, пусть остаются. Должен ведь кто-то охранять библиотеку?! Так вы меня берете? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а!!!

Конечно, я его взял. Только предупредил, что он всецело поступает под мое командование и должен все мои приказы выполнять беспрекословно. Тот, по-моему, даже не слушал, что я говорю. Кивал только, со счастливым видом. В мечтах он, наверное, уже добывал Меч Мертвого Пламени, спасал меня от неминуемой гибели и врывался в кольцо врагов, осаждающих столицу, размахивая древним артефактом и рубя всех направо и налево. Наивные они тут...

* * *

В дорогу собирались долго и со смыслом. Я с удобством разместился на диванчике и с удовольствием вкушал различные блюда, принесенные гномами, а паренек мотался от меня к «мастерской» и обратно, таская разные механизмы. Я был судьей суровым и безжалостно отказывался брать в путь приятную, но практически бесполезную ерунду. Например, ну на фига нам в Трупном городе автополивалка цветов в горшочках? Или сковородка для приготовления тридцати видов яичницы? Я, признаться, когда ее увидел, чуть не поперхнулся. Огромная такая махина, с выдвижными формочками, да и виды эти... Я-то наивно предполагал, что яичница имеет всего одну разновидность.

А вот «механический подрезчик травы» нам пригодится. Когда Эдмунд принес эту небольшую хреновину, я долго вертел ее в руках, ища кнопку запуска, а когда нажал и запустил, то чуть не отхватил себе палец. Вовремя успел выкинуть адскую машинку, и она, отлетев на пол, весело перепилила пополам ножку дубового стола толщиной в мою руку. Очень пригодится для срезания различных частей тела подлым вражинам.

А еще мне очень понравился «светолуч» – штуковина вроде прожектора, испускающая синеватый луч света. Однако по прошествии пяти минут работы он начинал заметно теплеть, а буквально через несколько минут спокойно мог прожигать довольно толстую обшивку дивана. Кожаную обшивку, между прочим. Эдмунд сообщил, что он разработал этот прожектор для освещения туннелей, но не доработал конструкцию. Я был этому только рад.

Еще понравилась электрическая дубинка. Правда называлась она по-другому, да и электричество в ней не использовалось, но принцип действия очень похож – бьешь кого-нибудь, и несчастный тут же получает приличный заряд. Вот только дубинка была железной, и владельца могло шарахнуть не хуже, если он не наденет резиновую перчатку, поставляемую в комплекте. И где он умудрился резину добыть?

Однако самое большое впечатление произвел «бронежилет». Легонькая такая кольчужица, сплетенная из тонких колец. На вид – не выдержит и удара тупым каменным ножом. Именно это я сообщил Эдмунду, повертев изобретение в руках с видом маститого знатока. Парень в ответ лишь снисходительно улыбнулся и предложил мне пальнуть в кольчугу, которую он тут же натянул на деревянный манекен, из арбалета. Я ради смеха согласился. Пальнул и... еле увернулся от срикошетившего болта. Как впоследствии рассказывал «глубинный ужас», кольчуга эта сделана из сплава мифрила с еще каким-то металлом, жутко редким, название которого я, простите ради бога, забыл. В результате получилась такая гремучая смесь, что каждый удар или выстрел отражается с удвоенной силой. То есть пальнешь из арбалета – болт в тебя же и отлетит, мечом ударишь – меч из рук вырвет. А если сильно вцепился, то вместе с рукой. Короче говоря, страшно полезная штука, которая в моем мире расходилась бы за миллиарды зеленых президентов.

Как вы догадываетесь, свою старую кольчугу я тут же снял и нацепил бронированную обновку. Эх, жалко шлема такого нет и штанов, а то бы можно было одному против армии нечисти выходить...

* * *

Когда мы с Эдмундом вышли на поверхность, было уже часов девять, и солнце практически закатилось за горизонт. Однако на парня даже этот рассеянный свет произвел сильное впечатление. Он сощурился, будто ему в глаза светили лампой, оглядел окрестности и глубоко вдохнул свежий горный воздух. Да уж, после затхлости подземелья...

А впереди во всей своей сомнительной красе раскинулся город Трупов. Действительно, очень большой, с высотными домами о трех, а то и четырех этажах. Широкие улочки, статуи на перекрестках. В центре города рядом с весьма оригинальным домом губернатора (по форме он очень напоминал гроб) – огромный фонтан. Но все запущено, заброшено, забыто. Стены домов покрылись пылью, грязью и копотью. Витражи в витринах выбиты. Почти у каждой статуи не хватает какой-нибудь части – руки, ноги или головы. Фонтан без воды, а на улицах кучи хлама. Однако город не выглядел как более сотни лет простоявший без внимания. Здания грязные, но выглядят устойчивыми, и лишь некоторые ощерились дырами в стенах и разбитыми крышами.

Все это мы могли прекрасно рассмотреть со своей горушки, на которую и вывел нас ход из сто пятьдесят первого туннеля. А внизу, почти у стен города Трупов, раскинулся другой город. Палаточный. Военный лагерь, не иначе. Тут и там по нему сновали орки и гоблины. По краям его обитали тролли, а вокруг патрулями вышагивали небольшие отряды беленьких скелетиков. Похоже, что именно сюда и стягиваются силы нечисти для решающего удара по Синзалу.

– Там держат ваших друзей? – вопросил Эдмунд.

– Да, скорее всего, именно там, – не спеша ответил я, всматриваясь повнимательнее. – Слушай, а у тебя бинокля нет, чтоб все это поближе рассмотреть?

– Бинокля? Нет, бинокля нет, – поник парень. – Зато есть увеличительная труба! Подойдет?

«Ужас» порылся в сумке на плече и выудил на свет приличную трубу, как выяснилось, не менее чем двенадцатикратную. Я припал к окуляру и долго всматривался. Скорее всего, мою буйную команду держат вон в той, самой большой палатке. Недаром же у входа дежурят десять рослых орков в вороненых латах. Но это может быть и палатка местного генерала, хотя вряд ли. Начальничек наверняка проживает во-он в той палатке. Она поменьше, однако всячески украшена-разукрашена, и даже флаг развевается...

– Когда будем нападать? – поинтересовался парень, преданно глядя мне в глаза.

Я отлип от трубы. Внимательно на него посмотрел:

– Ты что, серьезно? Решил ворваться в лагерь с диким криком команчей, размахивая самодельным томагавком?

– Ну... – стушевался Эдмунд. – Вообще-то... Я... Это...

– Эх ты, салага, – незлобно сказал я. – Мы ж не берсерки и не крутые рейнджеры из боевиков, чтоб все трупами заваливать. Скорее уж нас самих... того... завалят. А будем мы как ниндзя, воины-тени. Проберемся тихонько, охрану дубиночкой по загривкам огреем, а там уж... по ситуации.

– Ага. Угу. Понятно, – только и успевал кивать мой попутчик.

– Только надо ночи дождаться. Мимо патрулей проберемся...

– Не проберемся, – перебил Эдмунд. – Нежить за версту живых чует.

– Да? Проблема... У тебя, случайно, святой воды в котомке не завалялось? – В тот миг я сильно пожалел об утрате «ША».

– Не завалялось, – хитро ответил парень. – Зато вот что есть...

Пред мои ясны очи предстал массивный приборчик, очень напоминающий магнитофон.

– А это еще что за бандура? Почему ты мне ее раньше не показывал?!

– Забыл, – развел плечами «ужас» (по его невинным глазам я понял, что он еще много чего «забыл»). – Положил уже под конец, в спешке. А делать она умеет много. Я тут, на досуге, исследовал чувствительность оживших мертвецов и определил, что вибрации, испускаемые кармой живого существа, улавливаются поднервной системой мертвяков, так как она является раздражителем структуры неживого сознания и...

– Короче!

– Короче, эта штучка испускает любые вибрации. На выбор. – Сказав это, парень примолк и так же хитро на меня посмотрел.

– Ага, – прозрел я. – Значит, прикрывшись этим излучателем, мы сможем сойти за зомбиков и спокойно пройдем мимо кордонов... Гениально!

– Спасибо, – потупился паренек.

– А как долго она может работать?

– Примерно минут двадцать. Мы же управимся за это время?

– Обязательно, – почти без сарказма заверил его я. Зачем огорчать бедняжку? Авторитет командира надо поддерживать, так что пусть паренек верит в мою уверенность и непобедимость. Тем более что я сам в нее почти верю.

Однако, забегая вперед, скажу, что мы не управились. Сперва все шло прямо-таки отлично. Машинка, уж не знаю от каких батареек она работала, успешно включилась, и мы благополучно прошли мимо пятерых полуистлевших мертвяков в кожаных доспехах. Тошнотворное, доложу вам, зрелище. Кожа синяя, местами облезла и являет миру мясо с гнильцой. Взгляд у всех бессмысленный, а у одного глаза и вовсе вылезли из орбит. Причем в прямом смысле этого слова. А уж запа-ах... Даже если бы какой-нибудь умалишенный расплескал на эти ходячие трупы пару бочек лучшего парфюма, его запах не побил бы вонь разлагающейся плоти. А ведь в Трупном городе все такие. Брр...

Короче говоря, мы их проскочили, дрожа, как зайцы, и стараясь поменьше дышать, однако, когда очередь дошла до беленьких аккуратненьких скелетиков, машинка забарахлила, а потом и совсем отрубилась. Скелетики мигом оживились, задвигали черепами и очень скоро устремили пустые глазницы в нашу сторону. А Эдмунд все возился со своим излучателем, шепча ругательства.

– Эй, студент, – тоже шепотом обратился я к нему. – Что с ней?

– Умерла, – обреченно произнес парень и выронил машинку на щебенку.

– Угу. И очень скоро мы к ней присоединимся, если не поторопимся...

Ходячие кости уже вовсю шагали к нам, вынимая из заржавевших ножен очень даже смазанные и острые мечи. Слава богу, хоть «караул» не кричали, а то б кирдык – набежали бы орки всей толпой и завалили бы нас общими усилиями. А так вроде не бегут.

Я уже научился быстро реагировать. Вот и сейчас за довольно короткий срок умудрился осознать сложившуюся ситуацию, схватить Эдмунда за руку и потащиться с ним подальше от лагеря, на ходу доставая «подрезчик травы».

Но скелеты нас догнали. Не сразу, а метров через пятьдесят. Эдмунд все еще находился в заступоренном состоянии, поэтому я отпихнул его в тылы и включил «подрезчик».

Пропустил я первый же выпад. Впереди идущий скелет – командир, видать, – не зря единственный из пятерки носил шлем и кольчугу (хотя зачем они ему?) – оказался отличным фехтовальщиком. Легко отстранившись от удара моей машинки, он попытался проткнуть меня мечом. И проткнул бы, однако чудо-кольчуга Эдмунда не подвела. Вместо полноценного удара в живот я почувствовал легонький укол, а скелета унесло назад. Собственный меч, как ракета, пробил несчастного насквозь, разбросав предводителя в радиусе десятка метров. Но четверо его подручных в панику не впали и пошли воевать. Идиоты. Это на сред нестатического средневекового жителя они могли произвести гнетущее впечатление, а на меня, человека, закаленного просмотром не одного десятка ужастиков... Нет, поначалу-то они немного пугали, но в момент схватки я не боялся совершенно. Пришел, что называется, боевой азарт – я уверовал в собственную неуязвимость, в такой кольчужке-то. Поэтому и бросился на врагов, нехорошо ухмыляясь и помахивая над головой жужжащим «подрезчиком». Несмотря на маленькие размеры, тот работал просто великолепно, и маленькие сдвоенные пилы без проблем снесли ближайший скалящийся череп. Потом кто-то попытался подло ударить меня в спину и повторил судьбу своего военачальника.

В общем, замогильных воинов я покромсал без излишнего напряжения и даже немного разочаровался, когда вокруг валялись лишь безжизненные кости. Как приятно побеждать!

Тут и мой новый попутчик от шока отошел. Покраснел весь, заикаться начал и со слезами на глазах стал просить у меня прошения за то, что не вмешался в, цитирую, «страшную битву с ордами нежити, где вы проявили себя истинным героем, а я – подлым трусом». Я парня сразу же простил и сказал, что его поведение – норма после двух долгих лет заточения, вдали от общества. Лицо Эдмунда вновь озарилось улыбкой, и он спросил, что же мы будем делать дальше. Я задумался.

А правда, что? В лагерь не попасть, а надо, так как там мои друзья, которым угрожает опасность. Как в таких случаях поступали настоящие герои? Врывались и крошили в капусту врагов, орошая землю кровью и спасая всех подряд. Нет, это не пойдет. Что там еще? Пробовали пробраться хитростью? Пробовали только что. А договориться со стражей не удастся – денег нет. Так-так... Чуда ждали? Да нет, не ждали – чудо всегда само приходит. Может, и ко мне придет? Ага, держи карман шире – прибежит...

Безысходность и неопределенность угнетали самым жутким образом. На Силу надеяться не стоит – в битве со скелетами она, как выяснилось, не пришла. Хотя если очень захотеть, как тогда, в тюрьме... Нет, не пойдет. Здесь и орки, и тролли, и нежить – завалят числом. Так что?

Решение пришло неожиданно, когда вспомнился ассортимент хитрых изобретений Эдмунда.

– Слушай, «ужас», – обратился я к парню, который в это время ходил вокруг останков скелетов и в задумчивости их разглядывал. – Помнится, была у тебя в коллекции такая машинка, которая делала копии с различных предметов.

– Не совсем так, – мягко поправил он. – Не копии предмета в целом, а лишь его внешней оболочки. Допустим, сканируете вы с ее помощью яблоко, а механизм отливает идеально схожую форму, даже цвет тот же. Но внутри она будет полая.

– А из чего она эту форму отливает?

– Ну... – Эдмунд замялся. – Я не знаю, как этот материал называется. То есть еще не дал ему названия...

– Не суть важно, – прервал его я. – Он какой – твердый, эластичный?

– Эластичный. Легко при давлении прогибается.

– Великолепно! – Я радостно осклабился. – Просто восхитительно!

– В чем дело? – заинтересовался «ужас».

Я вкратце объяснил ему свою затею, и он пришел в восторг. Честное слово, меня еще никто так не хвалил.

А идея-то была простенькая. Эдмунд отсканировал своей машинкой, которую благоразумно захватил с собой из подземелья, наиболее целый череп поверженного воина, и вскоре миру предстала высококачественная резиновая маска, которую я и нацепил на голову. Комплекцией я на скелета, конечно, мало походил, но Эдмунд дал мне какой-то приборчик вроде очков, светящийся в темноте зеленым светом, и сказал, что я буду аватаром смерти. Это у них, у нечисти, такая почетная должность есть. Для пущего эффекта я накинул на плечи черный плащ с капюшоном, также принадлежащий моему попутчику, а к поясу прицепил один из трофейных мечей. К сожалению, полюбоваться на себя не представлялось возможным из-за отсутствия поблизости самого завалящего зеркала, но Эдмунд заверил, что аватар из меня вышел первосортный. Теперь главное не забывать четко чеканить шаг и поменьше болтать. Вы ведь уже поняли, что в таком виде я собрался проникнуть в лагерь врага? Вот и молодцы.

Единственной проблемой оставалась нежить настоящая, которая наверняка бы почувствовала обман, но обойти заслоны шанс все-таки представлялся, а в самом лагере, насколько я успел разглядеть, умертвий не было. Так что прорвемся...

... Эдмунд остался бдеть за огромным валуном, отслеживая мой маршрут, а я гордо направился к палаточному городку. Признаюсь честно – коленки дрожали, а в желудке поселился неприятный холодок. Все-таки я не герой, а разоблачение влечет за собой неминуемую смерть. Или сперва пытки, а потом смерть, что много хуже. Однако это единственная возможность вызволить мою команду, если есть еще кого вызволять. Но эти мысли я что было силы гнал...

Мертвяков я действительно проскочил. Благо, что они патрулировали территорию не так уж густо. А когда вошел в городок, то успокоился. Народу на «улицах» – по причине давно уже наступившей ночи – мало. Так, пройдет изредка патруль. На меня внимания старались не обращать, но взгляды бросали. Причем взгляды испуганные. Видимо, побаиваются тут аватаров. Я же, быстро войдя в роль, вздернул подбородок и смотрел на всех встречных с десятифунтовым презрением, а одному гоблину, некстати подвернувшемуся под ноги, даже отвесил подзатыльник и замогильным голосом прошипел пару матерных ругательств. Несчастный дернулся как ошпаренный и с максимальной скоростью удалился в неизвестном направлении. Я хмыкнул.

Но гладко все шло недолго. Когда я неосторожно проходил мимо светящейся изнутри огромной палатки, откуда слышалось пьяное пение, на свежий воздух вывалилась нетрезвая компания из трех лиц. Все орки – здоровые, матерые, в приличных доспехах, но без оружия. Обнялись и песню орут. Заметили меня. Насупились. Я хотел было проскочить мимо, но один из зеленокожих, презрительно сплюнув, прорычал сквозь зубы:

– Тьфу ты, нежить костлявая. И чего она шляется здесь?

Двое других поддержали его и перегородили мне дорогу.

– Слышь, ты, – зло рявкнул зачинщик. – Ты чего здесь вынюхиваешь? Шпионишь, тварь?

Я тихо вздохнул и выругался про себя. И чего привязались?!

– Нет, это ты меня послушай, – железным тоном обратился я к орку. – Тебе, дебил, кто разрешил меня оскорблять? Да минимум, что ты обязан делать, так это обращаться ко мне на «вы»!

– Ой-ой-ой, извините, ваше величество, – паясничал орк. – Гляньте, парни, голосок у мертвяка прорезался!

Зеленокожие радостно заржали, но на меня уставились с интересом. Видимо, говоряшие аватары у них не в ходу – на этом и сыграем. А то очень не хочется мне заниматься рукоприкладством. Недолгим для меня, учитывая размеры и комплекцию противников.

Поэтому я принял позу погорделивее и тоном вящего презрения обратился к своему пока еще моральному противнику:

– Да уж я все время говорить умел, а насчет тебя – большой вопрос. Насколько известно, нажравшись водяры, ты, друг мой сердешный, предпочитаешь становиться на четвереньки и мычать, аки корова. А иногда и хрюкать.

Я тыкал пальцем в небо, но попал. Орк яростно запыхтел, а два его товарища опять заржали. Моя грубая солдатская шутка им явно понравилась.

– А еще говорят, – как ни в чем не бывало продолжал я, – что в самых крайних стадиях у тебя... хм... как бы помягче выразиться... происходит непроизвольное очищение желудка.

Благодарные слушатели на секунду задумались, потом до них дошло. Орки прыснули и буквально схватились за животы, содрогаясь в беззаботном смехе. Обиженный взревел и что было силы саданул меня в грудь. Ударь орк просто кулаком, не избежать мне перелома ребер, но, к счастью, зеленокожий амбал предусмотрительно нацепил на руку кастет.

Летел он недалеко, но очень красиво. По косой дуге, с аварийной посадкой в телеге с оружием. Грохот, звон, мат, гурьбой высыпавшие из «бара» на улицу гоблины и орки. М-да, а я хотел остаться незамеченным.

Те двое, что так радостно ржали над моими шутками, глядели испуганно и скорее отошли подальше. Вновь прибывшие настороженно пялились, а вылезший из-под груды поваленного металла орк был ушиблен и крайне огорчен. Поэтому он схватил огромный топор и опять кинулся на меня. Даун. Через секунду свой полет он повторил, а топор скрылся в неизвестном направлении. Зрители ахнули. Обстановка накалилась.

– Так это что? НАШИХ БЬЮТ!!! – заверещал замухрышка-гоблин.

Что обычно бывает после такого призыва, думаю, рассказывать не стоит. Вся пьяная компания насупилась, повытаскивала колюще-режущие предметы и пошла мстить, мгновенно взяв меня в кольцо. Деваться было некуда, поэтому я присел на корточки и накрыл руками голову – авось повезет, – а толпа хлынула в атаку.

Признаюсь, из этой скоротечной «схватки» я мало что запомнил, потому что не отвлекался на созерцание окружающего. Сидел себе тихонько и покорно сносил все попытки меня прирезать. Пару раз кто-то очень умный пнул меня в бок, но остальные решили зарубить, поэтому скоро удары сыпаться на меня прекратили, вокруг воцарилась блаженная тишина.

Я осторожно приоткрыл один глаз и осмотрелся. Ближайший враг лежит метрах в десяти, широко раскинув руки и глядя в небо ошалелыми глазами. Остальные – вповалку, кто где, но все ушибленные и ошарашенные. Оружия не видно – видать, улетело. Зато неподалеку слышится резвый бег. Похоже, подкрепление.

Я вскочил, морщась от саднящей боли в боку, и побежал в сторону нагромождений из телег и неразобранных палаток и шатров. Встреча с подмогой меня не прельщала.

Нагромождение оказалось приличным складом, и я затаился там, закопавшись в кучу холстины на открытом возу, – смотря на мир через небольшую щелочку в борту.

А «мир» оживал. Побитые постояльцы «бара», охая и ахая, поднимались с земли, корчились, растирали конечности и жаловались друг другу на тяжелую судьбу. Вскоре и подкрепление в виде пары десятков здоровых орков в полном обмундировании подоспело. Звуки до меня доносились плохо, но я сумел различить сбивчивый рассказ одного из пострадавших о том, как «какой-то очумелый аватар всех тут зафигачил и скрылся, испарившись в столбе зеленого огня». Оставалось лишь дивиться – сам-то я никакого огня не видел.

Ребята в доспехах историю выслушали, посочувствовали и разошлись, решив, что если аватар испарился, то искать его бессмысленно.

Потерпевшие пытались возмущаться, но быстро умолкли и разбрелись кто куда, что мне было только на руку.

Я полежал в тканях еще минут десять, а потом, вылез и направился искать друзей. И нашел очень скоро.

Дело было так. Я как раз пробирался мимо длинной стены из телег, когда отчетливо услышал где-то поблизости крик, полный истинной вселенской скорби. А потом еще один. Заинтересовавшись, я стал подходить поближе, пока не услышал уже полноценный шум битвы, который ко мне стремительно приближался. От греха подальше я залез под одну телегу и вскоре стал свидетелем поистине феерической картины.

Сперва из-за угла вылетел головой вперед гоблин, звучно стукнувшийся затылком об землю. Потом появился виновник полета – синий такой кот с раздвоенным хвостом, на котором висели, облепив со всех сторон, еще пятеро недомерков. Что-то взорвалось, слева от обозов к небу взмыли языки огня и снопы искр. Раздались крики, а моему взору предстала прекрасная Мечта, держащая в изящных ручках по фаерболу. Последними появились Моркрег с каким-то инквизитором. Парни держали в руках длинные деревянные жерди и отмахивались ими от наседавших паразитов.

Во как! Я тут, понимаешь, ночей не сплю, спасаю их, а они взяли и сами... спаслись. Обидно.

Это я шучу так! А то еще подумаете, что серьезно... Однако делать что-то надо. Вижу, трое троллей к месту баталии двигаются, да и орки зашевелились... Очередной взрыв к чертовой матери разнес укрепленную деревянным каркасом палатку, из которой в последний момент успел выскочить неприметного вида мужичишка в дымящемся балахоне. В дымящемся это потому, что угол у него загорелся. Мужичишка верещал и пытался его потушить, но огонь брал верх, и скоро несчастный должен был разделить участь первых христианских мучеников. Однако ему повезло меньше – им заинтересовался я. Не зря же его палатку охраняли пятеро рослых парней в полном рыцарском облачении, которые отважно бросились наперерез моей команде. Их ли вина в том, что они попали под горячую руку (в прямом смысле) Мечты?

Поэтому мужика я заграбастал, затащил под телегу и стащил с него балахон, который очень быстро, кстати, догорел.

Спасенный же явно находился в состоянии шока. Он смотрел на остатки своего одеяния и что-то причитал. Потом опомнился и глянул на меня:

– О, слава дьяволу, я спасен! Благодарю вас, аватар смерти! Ах эти подлые твари, посмевшие посягнуть на жизнь личного наместника Черного Волкодлака, они за все заплатят!

– Это ты, стало быть, наместник? – нехорошо ухмыльнулся я.

– Естественно, – с жаром заверил мужик. – И смею заверить, что...

– А вот это уже не важно, – оборвал наместника я, вылезая из-под телеги и вытаскивая его следом. – Значит, тебе подчиняются все войска в этом лагере?

– Да, а что... – попытался вставить он слово, но мгновенно заткнулся, почувствовав у горла сталь трофейного меча.

А «процессия» приближалась, и я уже явственно видел усатую морду синего кота, который как раз соображал, кто это, собственно, перед ним стоит.

– Слушай, – прошипел я на ухо своему заложнику. – Сейчас ты прикажешь своим прихвостням повернуть отсюда к едрене фене в спешном порядке. Понял?

– Понял, – пискнул несчастный. – А что происходит?!

– Узнаешь...

Когда моя команда уже почти поравнялась со мной и намеревалась размазать «аватара» по земле тонким слоем, я неожиданно выступил вперед, прошел мимо удивленного Ричарда и встал на пути приближавшихся врагов, тихо прошептав: «Давай!»

– Стойте, – немедленно заорал наместник. – Приказываю, поворачивайте обратно. Уходите прочь... – Мне пришла еще одна идея, и я стал ее нашептывать в волосатое ухо местного вождя. – И не преследуйте беглецов, покуда я не вернусь к вам!

Враги остановились, недоуменно переглядываясь, и уставились на своего командира.

– Прочь!!! – как резаный заорал он (от напряжения моя рука, державшая меч, дрогнула, и лезвие оцарапало шейку наместника).

Ситуация, честно говоря, патовая. Если это сборище ломанется вперед, то нас просто затопчут, а смерть наместника спишут на происки подлых диверсантов – нас то бишь. Если будет продолжаться немая сцена, то я могу и не выдержать – прирежу мужика к чертовой матери, а тогда тоже хана. Да и ребятки мои еще до конца не определились, стоят, сопят и по сторонам зыркают. Настороженно так. А уж на меня в обличье аватара смерти и вовсе враждебно смотрят. Рад бы их обрадовать, что это я, да не делать же этого на глазах у туч нечисти?!

Но враги отступили. Медленно, нехотя, но отступили. Опустили оружие и медленно шагнули назад, буравя нас хмурыми ненавидящими взглядами.

Я тоже шагнул. Один раз, другой, все дальше отходя от разношерстной вооруженной толпы.

– Назад! Отходите во-он к тем валунам, – кинул я через плечо своим оболтусам.

Очень боялся, что Ричард, как ему свойственно, начнет возмущаться и лезть с выяснением личности, но кот смолчал и, нехорошо щурясь, стал двигаться в общем темпе.

Темное воинство хотело было пуститься вслед за нами, но перепуганный наместник еще раз крикнул им про необходимость оставаться на местах, и волна замерла, так и не начав свой бег.

Путь до камней, за которыми прятался Эдмунд, занял не больше десяти минут, но лично мне показался часом. Когда до серой громады валунов оставалось не более десятка метров, ноги явственно дрогнули, и я чуть не сверзился на пыльный камень. В голове тут же застучали тысячи молоточков, глаза налились тяжестью, и еще я осознал, что пропотел чуть ли не до костей. Про то, как дышалось в маске-черепе, вообще промолчу.

– Сэр Антоний! – раздалось позади, и радостный Эдмунд выскочил навстречу, явно намереваясь заключить меня в объятия.

Видно, парень все же не очень верил, что моя бредовая затея увенчается успехом.

– Антоний?! – сказало сразу несколько голосов, и несколько пар глаз синхронно уставились на меня.

Похоже, ребята начинают прозревать. Что ж, не стоит их томить. Я отшвырнул от себя несчастного наместника, пинком направил его в укромный уголок и с наслаждением сорвал надоевшую маску.