Разбудил меня телефонный звонок. Кому там не спится в такую рань? Всего-то еще седьмой час! Кое-как попав ногами в тапки, ломлюсь в коридор.

— Да!

— Доброе утро, Георгий Александрович, — раздался из трубки голос. — Прошу прощения за ранний звонок.

— Ничего страшного, Иван, — узнал я говорящего. — Все равно пора вставать, хватит бока пролеживать.

— Тогда сразу без реверансов перейдем к делу. Вы посмотрели материалы, которые я передал?

— Да, взглянул. Только, если честно, в финансовых документах я дуб дубом.

— Я не настаиваю на том, чтобы вы их никому не показывали. Ваше право ознакомить с ними всех тех, кого посчитаете нужным. Думаю, специалистов в экономических вопросах вы без труда найдете среди своих сослуживцев. А по всему остальному что скажете?

— Насколько понимаю, вы мне передали копии?

— Естественно.

— А мог бы я получить оригиналы записей?

— Если возникнет такая необходимость, я их передам, но пока считаю это преждевременным. У меня пока надежнее.

— Скажите, Иван, а оригинал видео, где Шустов сбивает девушку, тоже у вас? — решил я проверить собеседника «на вшивость».

— К сожалению, у меня только копия, — развеял мои сомнения собеседник. — Но сделана она с оригинала, находившегося в то время у некоего Щербатого. Такой персонаж вам знаком?

— Конечно, — не стал я лукавить. — У вас еще что-то есть для меня?

— Да. Шустов с Седым намерены встретиться. Предварительно забили «стрелку» на завтра. Место и время я вам сообщу позже.

Я не успел даже ничего уточнить, как собеседник уже повесил трубку. Ну и дела! Судя по всему, Иван меня обманывать не собирается. По крайней мере, не стал уверять, что та запись с дорожно-транспортным происшествием тоже у него. Так что мне остается только принять на веру и все остальные его слова.

Встреча Шустова с Седым… Для чего им встречаться-то лично, если всегда можно решить вопрос по телефону? Или передать что-то, или документы какие показать… Даже если речь идет о чем-то нелегальном, иносказательно можно выразиться так, что кроме посвященных в предмет разговора, ничего понять просто не сможет. Стало быть, случилось, или должно случиться что-то крайне важное, что ни в коем случае нельзя доверить телефону.

Вывод: «стрелку» необходимо взять под контроль. Но для этого надо знать, где и в какое время она состоится. Далее, происходить эта встреча будет либо в очень людном месте, где легко затеряться, либо наоборот, в уединенном, куда незамеченным пробраться геморройно. Второй вариант кажется более приемлемым, особенно для меня. Хотя, как знать? Возможно и собеседники предпочтут отыскать место, где можно пообщаться вдали от посторонних глаз и ушей. В толпе с конфиденциальностью проблематично… Да, точно! Какое там людное место? Шустову светить свою связь с бандитами как-то не с руки.

Вчетвером у нас ничего не выйдет. Силенок маловато. Нет, чтобы завалить обоих вполне достаточно. Только хорошего из этого ничего не выйдет: предателя героем делать как-то не хочется. Надо это все с парнями обкашлять, а еще лучше и Митрофанова к этому вопросу подключить. Где встречаться, по-моему, и так ясно. А посему — шуршите, господин майор, в магазин за продуктами. Гостей кормить принято.

* * *

Однако, что-то холодновато. Особенно без движения. И особо-то не пошевелишься. «Загораем» здесь уже третий час. Заброшенный ремонтно-механический завод на окраине города, угробленный еще во времена так называемой «перестройки». До сих пор не пойму, где и что перестраивалось? Или это так принято называть развал некогда могучей страны?

На дворе метель, все занесло снегом. Как я сочувствую парням, вынужденным в данный момент маскироваться на подступах к точке предполагаемого рандеву Шустова с Седым. Спрятаться на открытой местности довольно проблематично. Хорошо, хоть она изрядно пересеченная.

Все закрутилось еще вчера, когда наша теплая компания собралась в моей квартире. Добросовестно изложил парням полученную информацию. Только принялись за ее обсуждение, как раздался телефонный звонок:

— Да!

— Добрый вечер, Георгий Александрович! — донесся приветливый голос «Ивана».

— И вам добрый!

Прикрыв рукой микрофон, шепотом сообщил стоящему рядом Митрофанову:

— Иван!

Тот требовательно протянул руку, собравшись сам вести переговоры.

— Минуточку, — бросил в трубку, — с вами желает переговорить мой товарищ.

— Давайте.

— Добрый вечер, Станислав Сергеевич! — произнес Алексей. — Узнали?.. Все верно! Он самый, из управления «Т». Вы где-то неподалеку, как мне кажется? Тогда приглашаю присоединиться к нам… Ну, позже, так позже. Тогда, пожалуйста, изложите мне то, что вы собирались сообщить Георгию… Информация достоверная? Насколько это точно?.. Так… Так… В какое время?.. Сколько человек ожидается?.. Оружие?.. Хорошо, большое спасибо!

Завершив разговор, Митрофанов какое-то время стоял, переваривая полученные сведения, затем начал просвещать:

— Союзник у нас, парни, отличный. Я пока не могу сказать, кто он такой. Только то, что к первому видео на предоставленной им кассете имеет самое непосредственное отношение. Информация же, сообщенная «Иваном», требует тщательной подготовки и достойной реализации. Сильно подозреваю, что к созданию этой ситуации именно «Иван» приложил свою руку. Очень похоже на управляемый конфликт. Знаком такой оперативный термин?

— Учили в свое время, — подтвердил я. Остальные просто кивнули.

— Шустов с Седым встречаются завтра на территории ремонтно-механического завода, который рядом с «Голубой дивизией». Точное время известно. Похоже, какая-то из «высоких договаривающихся сторон» «рамсы попутала» — будут «разводить». Нам в этом представлении поучаствовать сам бог велел. Так что давайте на сегодня разбегаться, а завтра переломим ситуацию в свою пользу. Глядишь, нечисти на свете меньше останется. Я погнал в управление готовиться, да и вы тоже особо не засиживайтесь.

Как результат, сидим, а точнее лежим в засаде, поджидая клиентов. Подыскали позицию, из которой весь цех, как на ладони. Снаружи — обычная узкая ниша в капитальной стене, совсем не бросающаяся в глаза. Фээсбэшный спецназ расположился неподалеку от нас, тоже в довольно неприметном месте. К заводу вообще с километр перлись пешим порядком след в след, дабы не было автомобильной колеи. Да и то, что оставили ноги, давно уже замело снегом. Так что погодка подвалила, как по заказу.

Бандиты точно будут при оружии. По поводу наличия ствола у Шустова сказать что-то сложно. Возможно, прихватит с собой табельный. Хотя кто его знает? Не исключено, что и «левую» пушку в запасе имеет. Привычно обдумывая возможные варианты, борюсь с желанием размяться или хотя бы поежиться. Мороз, похоже, только крепчает. Когда уже этих гадов нелегкая принесет? Такими темпами и в ледышку превратиться недолго.

Чу! Вдалеке послышался пока еще слабый вой мотора пробивающегося сквозь снежные заносы автомобиля… Стоп! Поправочка, машина не одна, что тут же подтвердили по рации находящиеся на дальних подступах наблюдатели. Целых три джипа тащатся к нам дружной колонной. С души как будто камень свалился, не напрасно мерзнем. Чего греха таить, случается, что железобетонная на первый взгляд информация оказывается ложной. Но только не в данном случае. Лишь настораживает: неужто Седой успел набрать такую силу, что обзавелся гвардией телохранителей? Почему тогда нам об этом ничего не известно? Папашин «бизнес» перенять по наследству он никак не мог, не тот уровень. Да и кто позволит щенку разинуть пасть на крутой каравай? Непонятки…

О! Так Чирков «нарисовался» не в одиночку, оказывается. Информация по рации поступает непрерывно. Из средней машины опосля того, как из двух остальных выскочила и рассыпалась, заняв позиции, охрана, на белый свет показался… сам Щербатый, выйдя через предусмотрительно распахнутую «лакеем» дверь. Седой вылез вслед за ним. Телохранители забежали в здание, пропав из виду минут на пять, после чего туда же проследовали и оба бандита.

Одно слово, лохи комнатные! Кто же так проверку-то осуществляет? Из какого детского сада Щербатый понабрал себе это стадо? В те места, где расположилась засада, охранники даже не сунулись. По барабану, что пролезть туда нормальному человеку почти невозможно. Такие щели грамотные бойцы проверяют в первую очередь. А эти что, боятся испачкать свои дорогущие костюмы? Так на «стрелку» надо проще одеваться, да и прибывать на точку не в последний момент, а как мы, заблаговременно. Правда, застать нас врасплох у них бы не вышло по определению. Просто у тех, кто попробовал бы это сделать, неожиданно вышли бы из строя «уоки-токи», а сами они внезапно «захотели вздремнуть». А как вы хотели? Мы тут сейчас как в тылу врага, так что боевое охранение выставить не забыли. Но не случилось такой накладки. Честь нам и хвала — грамотно, выходит, местечко подобрали.

Чего эти придурки тут мечутся? Изображают кипучую деятельность? Для чего? А-а-а! Не для чего, а для кого! Похоже, рассчитывают на дополнительные премиальные по окончанию встречи. Это вряд ли! Обломаетесь, симпатичные. Стоп! Что-то их поубавилось. Остались только двое. Где остальные? Поймав мой вопросительный взгляд, лежащий рядом Сергей, улыбнувшись, прошептал прямо в подставленное ухо:

— Вон они, в ту каптерку зашкерились. Типа, нет тут никто. Заодно из нее подъезд к заводу просматривают. Боятся, уроды.

— Правильно боятся, — поддержал я тоже шепотом. — И ты бы на их месте опасался.

— Мне и на своем неплохо, — отшутился Гном, заботливо протирая запотевший прицел «Винтореза».

— К вам прошел серый «Мицубиси Паджеро». В нем один человек, — сообщили наблюдатели.

— Шустов? — спросил Сергей, я же только пожал плечами.

Как-то до сих пор не удосужился уточнить, на чем тот катается. То, что не пешком ходит, это и ежу понятно. Но по времени как раз выходит, что он. Думаю, бандитских привычек должен был нахвататься, поэтому в обязательном порядке понимает, что «стрелку пропаривать» никак нельзя, чревато последствиями. Так и есть: торопливой походкой Андрей Сергеевич, осиновый кол ему в… глотку, вошел в цех, опасливо озираясь по сторонам. Чует кошка, чье мясо съела!

— Внимание! — раздался в наушнике гарнитуры голос Митрофанова. — Полная готовность!

О чем, интересно, там разговор идет? Ни черта сюда не доносится. Сплошной бубнеж, из которого нельзя вычленить ни единого слова, да еще и относимый периодически в сторону гуляющим по огромному помещению сквозняком. Но нервы, судя по всему, у встречающихся накалены до предела. Слишком уж у всех характерные жесты. Шустов явно пытается что-то доказать Седому, тот, в свою очередь, апеллирует к Щербатому. Бугор же явно наезжает на обоих не по-детски.

Накал страстей дошел уже до такой степени, что телохранители то и дело пихают руки под одежду, явно проверяя, легко ли достаются стволы. До жути хочется узнать, что же такое «Иван» подбросил гадам, что они чуть горло друг другу не собираются перегрызть? Какую, интересно, предъяву кинул бандитам оборотень? В том, что именно от него исходит инициатива встречи, сомневаться как-то не приходится.

Вот Шустов вытащил из-за пазухи какой-то угловатый темный предмет, предъявив его Щербатому. Тот, в свою очередь, что-то категорически отрицает, даже не собираясь брать эту коробочку в руки.

— Видеокассета, — еле слышно прошептал Сергей, не отрываясь от прицела.

«Проспавшие» опасный момент, когда предатель совал руку за пазуху, телохранители выхватили пушки. Ну, что-то сейчас будет! Плавно подвожу мушку к голове находящегося справа охранника, четко понимая, что галочка прицела «Винтореза» уже прочно держится в районе черепушки левого.

— Работаем! — подал сигнал Митрофанов.

Откуда ни возьмись, в нескольких проемах появились бойцы, стремительно метнувшиеся в сторону собравшихся на «стрелку». Резкие команды пополам с матом, всегда сопровождающие подобные мероприятия, слились в один громкий невнятный звук.

Как это произошло, никто так и не понял… Не обращая внимания на Шустова, внимательно слежу за телохранителем. Внезапно раздается хлопок пистолетного выстрела. Время как будто почти остановилось. Именно, что почти… Не успел охранник вскинуть оружие, как мой «Вал», тихо кашлянув, послал девятимиллиметровую утяжеленную пулю в его бестолковку. Рядом слышен негромкий шелест сработавшего затвора «Винтореза», выплюнувшего в мою сторону гильзу.

Дальше, как при замедленной съемке. Щербатого отбрасывает назад и опрокидывает на спину. Тут же заваливается набок «мой» телохранитель. Почти на него сломанной куклой падает второй. Короткая очередь бегущего бойца перечеркивает Шустова, так и не выпустившего из руки невесть откуда взявшийся пистолет, сложив его пополам. Седой же, поступив хитрее всех, ничком падает на землю, прикрыв голову руками. Подбежавший спецназовец, уперев в затылок бандита ствол автомата, ставит на его шею ногу. Подоспевший второй отбрасывает в сторону выпавшее из рук поверженных оружие. Все кончено! Народа в цехе прибывает. Из подсобки с руками за головой выводят спрятавшихся там охранников, живописно разложив их на земле. Пора и нам покидать свое убежище.

Итог бандитской стрелки: четыре двухсотых. Щербатого Шустов сразу завалил наглухо. Сам же он недолго мучился, «склеив ласты» еще до того, как мы спустились. Даже перевязать не успели. Собаке — собачья смерть! «Быки» сразу получили, как пишут в актах вскрытия, ранения, несовместимые с жизнью. Во всем этом есть свой плюс — меньше всякой швали землю топтать будет! С остальными пусть разбирается следствие. Жаль только, что Седой не успел волыну достать. Или просто не рискнул? С каким бы несказанным удовольствием я поставил жирную свинцовую точку в его никчемной жизни.

А дальше завертелось. Прибывшая следственно-оперативная группа рьяно взялась за дело. Работы им хватит надолго. Вот только когда Митрофанов успел подменить кассету, ума не приложу. Когда я подходил к месту перестрелки, возле Шустова вроде бы валялась еще та, которую тот ранее держал в руках. Сейчас на том месте, якобы выпав из хладных ручонок оборотня, лежит «нужная» — экспроприированная из сейфа Шварца. Очень уж она приметная. Не зря… Ох, не зря Алексей Евгеньевич ее вчера у нас выпросил. Знал, видать, или, по крайней мере, предполагал, по какому поводу у бандитов «праздник». Парням пришлось за этим, ныне уже вещдоком, специально скататься — хранилась-то кассета не у меня.

Так что не светит Андрею Сергеевичу героическая смерть! Вскрылось истинное лицо предателя. Доказательство совершенного бывшим опером преступления — железное. Довеском к этому — пистолетик-то у оборотня с собой был ни хрена не табельный. Милицию «Вальтерами» пока не вооружают. Интересно, кто ему подогнал такую машинку? Наверняка эти же бандосы, которые в результате получили свое.

Ближе к вечеру осмотр дошел наконец-то и до транспорта участников разборки. Детальный осмотр машины опера откровенно порадовал. Обнаружились дополнительные свидетельства сотрудничества Шустова с ублюдками. Следователь извлек из бардачка «Паджерика» еще одну кассету. Загадывать не стану, но нашептывает мне любимая пятая точка, что на ней засняты остальные похождения бывшей пародии на оперативника, в том числе и те, на которых он присутствует при подготовке нападения на Наташу и Игорька.

* * *

Ну вот, кажется, все закончилось. Все причастные получили по заслугам. Маховик следствия вновь набирает обороты, притягивая новых фигурантов. Но полного удовлетворения до сих пор так и нет. Есть только внутренняя опустошенность.

Дни пролетают стремительно. Вот уже и Новый год встретили. Как-то в этот раз не ощутил праздника — не до того. Только собрались с друзьями, посидели слегка вместо мальчишника, да и разбежались по домам. Марине времени тоже катастрофически не хватает. Бесконечные примерки платья, множество других чрезвычайно нужных и крайне важных для каждой женщины мелочей. И вот наконец-то наступил долгожданный день — пятнадцатое января.

Утром Сергей с Димкой, у которых сегодня, как и у меня, выходной, приехали ко мне. Чуть задержавшись, примчался и отпросившийся с работы Руслан. Вчетвером и направились домой к невесте. Кортеж украшенных машин подруливает к подъезду, дверь которого предусмотрительно распахнута. Кажется, остается только подняться, но не тут-то было! Маринины подружки, соблюдая традиции, постарались максимально затруднить наш путь наверх. Побег от них на лифте сочли неспортивным, хотя не скрою, временами такое желание так и просилось наружу.

Хорошо, хоть девчонки без фанатизма к делу подошли. Мы было уже приготовились к суровым испытаниям типа «гонок по вертикали», но все прошло мирно. Обошлось всего-навсего ответами на хитро составленные вопросы. Но зато их было много, и не на все из них я стопроцентно знал ответы. Кое-что угадал, а что-то и нет. Действительно, откуда мне знать размер туфель будущей тещи? Так что приходилось иногда и раскошеливаться. А куда денешься?

Все когда-нибудь закачивается. Завершились, наконец, и испытания. Замер перед открывающейся дверью и… буквально обалдел. И есть от чего! Как и полагается, наряд невесты до свадьбы я удовольствия видеть не имел. Так что для меня он стал действительно сюрпризом. И без того очень красивая, в воздушном платье кремового цвета Марина стала еще прекрасней. Просто нет слов! Вот повезло мне, так повезло!

ЗАГС, торжественные речи, обмен кольцами, поцелуи, вальс Мендельсона. Все прошло, как будто в тумане. Я до сих пор не верю, что самая прелестная девушка города… да что там города — всей России, обратила на меня свое внимание.

Ресторан… Собрались все наши друзья, родственники Марины. Вновь торжественные речи, непременные крики «Горько!», подарки. Наконец, настал и мой черед поздравить свою жену. Все заготовленные речи куда-то моментально вылетели из головы. Кое-как справившись с волнением, встал и с радостью в голосе произнес собственное творение:

— С днем сочетания браком, любимая! Не верь никому, кто скажет, что хорошее дело браком не назовут! — долгий поцелуй, и, наконец, главное. — Позволь преподнести скромный подарок, который обязательно тебе понравится.

С этими словами извлек из кармана ключи от автомашины с прицепленным к ним брелком сигнализации, незаметно подмигнув тестю. Тот понимающе кивнул, поднимаясь. Еще бы! Зря, что ли, с Владимиром Игнатьевичем и Ниной Федоровной предварительно, тайком от любимой советовался, как лучше преподнести?

— А от нас с мамой, — опередил он закономерный вопрос моей жены, — плюсом ко всему остальному, оплаченное обучение в автошколе. Поздравляем, дочка!

— Спасибо, мои родные! — у Марины даже слезы выступили, которые она тут же промокнула платочком, расцеловав всех троих.

— От себя обещаю, — вставил Сергей, — что научу экстремальному вождению. Вдруг пригодится? В любом случае, за рулем уверенней себя будешь чувствовать.

После свадьбы жизнь потекла своим чередом. Предоставленные нам обоим по случаю бракосочетания краткосрочные отпуска как-то моментально подошли к концу. Потянулись суровые будни. Сменившись с дежурства, как на крыльях лечу домой. Вечерами провожаю супругу на занятия в автошколу, в обязательном порядке встречая с них. Пришлось вновь учиться вкусно готовить. А как иначе-то? Пока жена учится ездить, успеваю приготовить что-нибудь оригинальное. Непривычно, но приятно. Зато, возвращаясь домой, обычный ужин превращаем в торжественное мероприятие.

* * *

Незаметно прошла зима, а следом за ней и весна. Марина получила вожделенные права. Гном, выполняя данное обещание, вечерами учил мою супругу, вырабатывая навыки уверенного вождения. Она и сама вошла во вкус, с удовольствием садясь за руль при любой возможности.

События в стране нарастают как снежный ком. В июне на Кавказе вновь стали сгущаться тучи. В воздухе явственно запахло новой войной. Нападения боевиков, наплевавших на заключенное с ними соглашение, участились и становятся все более жестокими и бессмысленными. Явно не обошлось без господ американцев, которым не воюющая ни с кем Россия — как серпом по известному месту.

Мы на службе в полный рост готовимся к новым командировкам. В то, что они в скором времени будут, сомнений ни у кого не возникает. Повседневная учеба сменяется недельными полевыми выходами в горную местность, где отрабатываются особенности боя в этих условиях.

Но даже тяжелые мысли не могут затмить радости. Еще в начале весны любимая призналась, что ждет ребенка. За это известие готов носить ее на руках, оберегать от любых невзгод.

Беременность нисколько не испортила черты лица любимой, как это иногда случается. Наоборот, кажется, что она как будто еще расцвела. В качестве поддержки хорошего настроения цветы стали постоянным явлением в нашем доме. Свободные финансы и время тратятся сейчас только на любимую и будущего ребенка. Хотели сперва обойтись старой детской кроваткой, но Марина внезапно воспротивилась.

— Что это наша дочка будет спать на старом? Нет уж! Купим ей самую красивую.

— Почему ты думаешь, что будет девочка? А вдруг парень родится?

— Я так чувствую.

— А врачи что говорят?

— Что пока еще рано об этом судить. УЗИ скоро сделают, тогда и скажут.

— Вот видишь!

— И все равно будет дочь.

Вот и попробуй переубедить! Я-то хоть мальчика, хоть девочку любить буду одинаково, но подсознательно хочется наследника. Да и Владимир Игнатьевич в этом отношении со мной полностью солидарен. Так что временно разделились мы на два дружественных друг другу лагеря. С одной стороны, мы с батей, как я сразу после свадьбы стал называть тестя, а с другой — жена с мамой, как и полагается, полностью ее поддерживающей.

В начале октября грянул гром — одно из отделений отряда командировали в Чечню. Провожать пришли все бойцы, даже свободные в этот день от службы. Каждое утро начинается сейчас с уточнения — как там дела у наших? Причин для волнения больше, чем достаточно — парни попали в самое пекло. Войска постепенно продвигаются к Грозному. Передовые части находятся буквально в тридцати километрах от чеченской столицы. Из скупых сообщений телевизионных новостей составить полную картину происходящего просто невозможно.

Телевизор включать дома практически перестал. Самому хватает того, что узнаю на работе, а волновать лишний раз Марину считаю лишним. Да и не до того — забот значительно добавилось. Не заставлять же жену в положении заниматься тяжелым домашним трудом? Приготовить что-то на обед еще куда ни шло. А вот уборка, походы по магазинам, стирка — тяжеловаты для будущей матери.

И вот в один прекрасный вечер супруга обрадовала:

— Жор, у меня кажется… начинается…

Вроде не впервой, а поначалу растерялся, как молодой. Но быстро взяв себя в руки, тут же вызвал скорую помощь, до ее прибытия всячески успокаивая любимую. Сопроводив ее до роддома, сообщил радостную весть родителям. Сам же, вернувшись домой, с надеждой принялся ждать звонка, но как-то незаметно для себя заснул, сидя на диване…

Права все-таки оказалась по поводу пола ребенка женская половина нашей семьи. Утром разбудила трель мобильника.

— Да, любимая! — произнес, стараясь продемонстрировать максимальную бодрость. — Как ты?

— Все хорошо, милый, — как мне показалось, слабым голосом ответила Марина. — У меня все хорошо, — повторила она, — и у Леночки тоже.

— Какой Леночки? — не понял я, но тут же догадался. — Уже? Когда?

— Еще вчера, полдвенадцатого ночи, — и затараторила с восторгом, — Представляешь, какая умница? Целых три сто, и пятьдесят один сантиметр.

— Поздравляю, любимая! Целую! Спасибо, родная!

— Ой! Все! Мне некогда, — в трубке послышался детский плач. — Пока. Сейчас кормить буду. Целую, — и разъединилась.

Вот и поговорили… Значит, все-таки девочка… А я не верил… Ну и пусть дочка. Тоже замечательно — еще одна хозяйка в доме. Значит Леночка… Ну что же, это мы обсуждали, так что возражений нет. Тут же позвонил тестю с тещей, поздравил с рождением внучки. Радости нет предела.

Десять дней пролетели как один, каждый из которых в обязательном порядке наведывался в больницу. И что с того, что внутрь не пускают? Через окно жестами много чего можно передать. И вот, наконец, долгожданная выписка. За день до нее тщательно выдраил полы, как когда-то в училище. Везде, куда только смог дотянуться, протер пыль. К назначенному времени всем семейством стоим в огромном фойе, ожидая молодую маму с младенцем. А вот и они появились в сопровождении медсестры.

Традиционно передав медсестре коробку конфет, закрутил головой, соображая, что делать с букетом. Как-то не выходит одновременно брать на руки дочку и вручать любимой цветы, страх мешает, как бы не уронить да не прижать ребенка слишком сильно. Отвык, однако. Выручил тесть.

— Ну иди уже, встречай, — подтолкнул он меня, — подержу я букет.

— Спасибо, батя! — Я благодарно ему улыбнулся.

Поцеловав супругу, бережно принял на руки пышный сверток. Не удержался, слегка приоткрыл клапан и заглянул внутрь.

— На кого похожа? — поинтересовался Владимир Игнатьевич.

— Вылитый папаша, — улыбнувшись, ответила Марина.

— Неправда, — возразил я, — глаза-то уж точно твои.

— Ты как умудрился глаза разглядеть? — язвительно осведомилась супруга. — Она же спит.

— Ничего подобного. Уже головой крутит. Ей же интересно на папу посмотреть. Все я рассмотрел…

* * *

В декабре началась подготовка к штурму Грозного. Информация из зоны контртеррористической операции поступает пока обнадеживающая. Войска занимают населенные пункты, почти не встречая сопротивления, а в середине декабря передовые части уже вошли в чеченскую столицу. Все бы хорошо, но такое спокойствие откровенно напрягает. Не бывает война без крови, как ты ее ни обзови.

Так и случилось. Под самый новый год Чечня разразилась кровопролитными сражениями. Вновь начались бои за Грозный. В огненные мешки попали десятки бойцов и сотрудников милиции. А тут еще «духи» взорвали емкости с хлором и аммиаком, надеясь отравить федералов. Не зря, выходит, в начале осени заменили все противогазы в отряде на удобные и компактные новые ПМК.

Главное же потрясение преподнесла новогодняя ночь. Встречали ее втроем: я, Марина и малышка Леночка, проводив приходивших поздравить нас родителей. В традиционном обращении к россиянам Ельцин неожиданно для всех, попросив прощения у своих избирателей, сообщил, что уходит в отставку с поста президента…

Январь как-то совершенно незаметно подошел к концу. В спешном порядке приобретаем все необходимое для командировки. На замену отправляется наше отделение. Гном с Удалым, правда, затянули белиберду о том, что мне бы лучше остаться дома в связи с тем, что ребенок еще совсем маленький. Лучше бы молчали — не услышали бы того, что я им по этому поводу высказал. С женой, конечно, поговорил о предстоящей поездке. Честно говоря, ожидал более резкой реакции. Однако обошлось без истеричных выходок, которыми иногда грешат некоторые наши подруги. Видно, с каким трудом она принимала решение. Пришлось, обняв и крепко поцеловав, объяснять, что если я откажусь ехать, ссылаясь на обстоятельства, сам себя уважать перестану. Нужен ли моим любимым такой муж и отец? Много всего наболтал, даже не упомню, что именно. Уговорил. Пришлось только пообещать, крепко слукавив, что буду беречь себя и не лезть в самое пекло. Ясен пень, что не поверила, но сделала вид.

Долго решали, как же лучше поступить Марине: оставаться с ребенком в нашей с ней квартире или на время командировки переехать жить к родителям? Точку в обсуждениях поставил тесть:

— Чего тут мусолить-то? Я с Жорой солидарен — живите самостоятельно. А мы с матерью всегда поможем. Благо, идти недалеко. Если уж совсем припрет, переехать проблем не составит.

— Спасибо, батя, — пожал я ему руку.

— Мне-то за что?

— За поддержку.

Чтобы дополнительно не расстраивать, договорились, что провожать меня любимая не пойдет. К чему лишний раз давить на нервы? Да и дочурку по холоду таскать ни к чему. Простились дома. Владимир Игнатьевич напоследок крепко пожал руку, Нина Федоровна приобняла со словами:

— Береги себя.

— Обязательно, мама, — ответил я.

— Не уезжай! — кинулась на шею Марина, в глазах которой блеснули слезы.

— Ну что ты, родная? — крепко поцеловал ее. — Три месяца быстро пролетят. Не успеешь соскучиться, как я уже вернусь. Встречать придешь?

— Обязательно. Вместе с Леночкой.

— Удачи, Жора! Помни — мы все тебя ждем, — напутствовал батя.

Военный аэродром Моздока встретил пронизывающим ветром. Прямо к борту самолета подкатил «Урал», в который быстро, но без лишней спешки перекидали имущество. Вот уж кого меньше всего ожидал здесь увидеть, так это нашего старого знакомого. Поначалу даже не признал подошедшего и остановившегося вполоборота ко мне возле Гнома майора — ни разу не доводилось видеть того в форме. Построив нас, Сергей представил чекиста:

— Знакомьтесь. Майор федеральной службы безопасности Митрофанов Алексей Евгеньевич. Будет нашим куратором. Работать начинаем прямо сегодня. На размещение и обед у нас есть два часа, после чего получим задачи. Разойдись!

Непонятно, что за спешка такая? Ни тебе отдохнуть с дороги, ни на раскачку времени не дают. Даже на обустройство, и то в обрез. Это что же выходит, базироваться будем прямо в Моздоке? Чем дальше, тем странней и интересней. На правах друга подошел к командиру.

— Что за спешка, брат?

— Позже узнаешь. Сам пока не полностью в курсе. Знаю только, что со спецназом фэйсов полетим.

— Полетим?

— Вертушкой пойдем. БК по максимуму. Сразу готовь белую маскуху и тихие стволы. Основное оружие тоже берем. Обещают подбросить «Мухи» и «Шмели».

— Даже так? Серьезный подход к делу. Насчет БК мог бы и не говорить, ежу понятно.

Причина, по которой предстоит работать «с колес», выяснилась довольно быстро. Как только управились с размещением, подготовили все, что необходимо в дальнем рейде, подошел Алексей. Для постановки задачи приказал построить личный состав на улице. Весело, однако! Опасается лишних ушей? Похоже на то! Зайдя за здание, немного прикрывающее от пробирающего до костей ветра, Митрофанов подозвал всех поближе к себе.

— Прошу не удивляться. Стараемся принять все меры по полному исключению утечки. Всю информацию доведу до вашего командира, но считаю необходимым хотя бы вкратце посвятить всех в особую сложность поставленной нам задачи. Местное командование получило необходимую дезинформацию и приказ непосредственно из Москвы — оказывать всемерное содействие. Работать придется в тылу «духов», в полном отрыве от наших войск. Рассчитывать до определенного момента придется только на себя. Место проведения операции находится далеко в стороне от точки выброски. Десантирование — посадочным способом. Для маскировки выброски одновременно с ней будет проводиться авианалет на позиции боевиков. Радиостанции получите на борту вертушки. Мой позывной «Емеля». И еще… Нас на данный момент здесь как бы не существует. На БЧС до окончания операции решено не ставить. Документы оставить в расположении.

— А хотя бы в общих чертах, чем конкретно будем заниматься, товарищ майор? — поинтересовался Димка, но тут же умолк, увидев кулак Сергея.

— Тем, что вы умеете — воевать и брать языков. Остальное на борту. Слишком все серьезно. Вылет через час, — ответил Митрофанов.

Темнеет. Один за другим взлетают «Крокодилы», наш Ми-8 тоже раскрутил винты. Взлет после короткого разбега. Кажется, что летим, почти касаясь колесами шасси верхушек мелькающих внизу редких деревьев. Справа-сзади идет вторая «восьмерка» со спецназом ФСБ. Кое-где по едва угадываемой через иллюминаторы дороге видны фары куда-то спешащих одиночных машин. Скорее всего, местные жители. Колонн не видать — передвижение их разрешено только в светлое время.

Дверь в кабину открыта, на перекладине, перегораживающей вход к пилотам, спиной к нам восседает борттехник. Мы же сгрудились вокруг Сергея, который, стараясь перекричать шум мотора, ставит боевую задачу.

— В районе Дуба-Юрта расположены укрепленные позиции боевиков. «Крокодилам» и «Сушкам» поставлена задача раздолбать там все к едрене матери. Мы же под шумок должны проскочить в район этой высоты, — подсветив фонарем, ткнул он на карте пальцем в проплешину западнее Дачу-Борзоя. — Оттуда уходим лесом на юг, не привлекая к себе внимания. Встретив кого-либо, не вступая в бой, маскируемся и пропускаем мимо себя, либо обходим, если пропустить не удается. В случае обнаружения любое лицо, заметившее нас, подлежит уничтожению с сокрытием следов. Вопросы?

— И нахрена именно нас сюда понесло? — поинтересовался я, желая подтвердить забрезжившую догадку.

— До сих пор не дошло, что ли? — ответил Гном. — Идем в гости к твоему «другу» Салману. По имеющимся сведениям, место дислокации он не менял.

— Не проще теми же силами, — указал я на летящие неподалеку Ми-24, — раздолбать там весь поселок? Опять темнит командование.

— Не проще. Во-первых, Салман нужен живым. Емеля позже все расскажет. А во-вторых, нет гарантии, что банда в этот момент будет находиться в Бугарое.

— А почему именно мы? — не унимаюсь я. — Что, свет клином сошелся на нашем отряде? Тот же спецназ ГРУ сделает все это намного лучше.

— Чекисты боятся утечки информации. Штаб группировки конкретно «течет», а вычислить гниду не удается. И потом, имеющиеся в распоряжении старших братьев фото Салмана хрен знает какой давности. А ты у нас знаешь этого кадра в лицо, причем видел его сравнительно недавно. Лешке поэтому и нужна именно наша группа, а не просто любые собровцы. Плюсом к этому, местность вокруг «духовской» базы ты знаешь, как свои пять пальцев.

Уяснив задачу, бойцы вернулись на свои места. Кое-кто дремлет в ожидании высадки, остальные вглядываются через иллюминаторы в темноту. Справа показались огни какого-то населенного пункта.

— Где это мы? — прокричал Гном, тронув борттехника за рукав.

— Чири-Юрт обходим, — ответил тот. — До Дуба-Юрта километров восемь осталось, а до точки чуть больше десятки. Готовьтесь.

В этот момент на окраине села как будто расцвел букет. Не иначе, ЗУшка по нам влупила. Трассы прошли в опасной близости. Кто это, интересно, у «духов» такой глазастый? Пара «Крокодилов», совершив крутой вираж, тут же отвалила в сторону, зайдя на боевой. Под их пилонами засверкало, и практически тут же в районе зенитки заполыхало зарево разрывов. Мне показалось, что от установки даже ошметки полетели, хотя вряд ли на таком расстоянии что-то можно разглядеть. Тем не менее, стрельба моментально прекратилась.

Наша вертушка, слегка просев, ушла влево, затем, выровнявшись, вернулась на прежний курс, оставив далеко в стороне цель авианалета. Видно, как с недосягаемой для зениток высоты вовремя подошедшие штурмовики обрушили на окраину Дуба-Юрта лавину огня, поддержав атакующие вертолеты. Пожары остались далеко позади. Вот уже под днищем разошлась темнота леса, обнажив внушительного размера поляну, покрытую снегом. Обе «восьмерки» зависли буквально в метре-полутора над землей. На высадку ушло не более минуты, после чего вертушки, взмыв вверх, растаяли во мраке. Наступившая тишина оглушила.

— У тебя все? — спросил Митрофанов Сергея.

— Все.

— Уходим, — подал команду чекист, побежав во главе подразделений к темнеющей неподалеку стене деревьев.

Достигнув леса, остановились, ожидая дальнейших распоряжений. В ожидании очередного приказа, принялись обряжаться в белые, с неправильной формы небольшими черными пятнами, маскхалаты. На головы надели белые же шапочки-маски, принялись обматывать оружие заранее подготовленными ленточками.

Едва успели облачиться, Серега поманил меня за собой в сторону Митрофанова. Туда же подошел и командир спецназа ФСБ.

— Будем знакомы. Китаец, — протянул он нам руку.

— Гном, — ответил на рукопожатие друг.

— Мокрый.

— Давайте быстрей сюда, — подозвал Алексей, — время дорого. До рассвета предстоит немало отмахать. Мокрый, ты у нас главный специалист по здешним местам. Задачу тебе Гном уже разъяснил?

— В общих чертах, — подтвердил я. — Подробностей не знаю.

— Свой крайний выход в тыл к «духам» не забыл? — поинтересовался Митрофанов.

— Такое не забывается. Качественно тогда нас подставили.

— Уже в начале этой кампании таким же образом напоролись еще две группы. Местонахождение одной из них мы до сих пор не знаем, а из второй всего один выживший боец сумел добраться до своих. Причем, что характерно, о маршрутах движения и задачах групп знал строго ограниченный круг лиц. Тем не менее, вычислить «крота» так до сих пор и не удалось. На нас руководство ФСБ возлагает большие надежды. Постарались обставить все так, что никто из находящихся под подозрением штабистов ничего не узнал об истинных целях этой операции. Сам факт засылки группы скрыть в любом случае не удастся, тут надо быть реалистами. Кто-нибудь из осведомленных да проговорится. Другой вопрос, что в Моздоке вообще не в курсе, для чего нас забросили и куда. Летуны получили второй комплект полетных карт. Какие там проставлены отметки, понятия не имею, но ничего общего с реальностью, это точно. Те же, по которым забросили нас, мои коллеги изымут у пилотов сразу после посадки. В случае если какую-либо из вертушек собьют, обоим экипажам отдан приказ в первую очередь уничтожить реальную документацию, а «левый» комплект, качественно разорвав, спрятать, но не особо тщательно. Кроме того, им настоятельно порекомендовали забыть об истинном месте выброски, накрепко усвоив координаты ложной точки, а еще лучше не попадать в плен. Ты хочешь что-то спросить? — поинтересовался Алексей у Сергея, поднявшего руку. — Слушаю.

— К чему такие сложности?

— Какие?

— Ну… с рекомендациями летунам. Зачем им в случае плена сообщать «духам» о том, что где-то вообще десантировали группу? Не проще умолчать об этом? Вертушка с таким же успехом, как и остальные, могла принимать участие в авианалете.

— А не допускаешь такой мысли, что вылет вертушек «чехам» могли сдать? В случае если экипаж будет отрицать сам факт десанта, «духи» вытряхнут из них координаты пытками. И никуда они не денутся, запоют, как миленькие. То, что в вертолеты садилась какая-то группа, скорее всего уже половина Моздока знает. Слишком много народа в курсе. Не мне вам, ребята, это объяснять. А тут — разорванную полетную карту боевики обнаружат, поэтому, что бы экипаж ни говорил, а поверят документам, особенно если данные в них будут соответствовать словам. Тем более что спецы эти самые бумаги искусственно состарили. Так что сейчас они имеют вполне рабочий вид. Но это все на самый крайний случай. В идеале же, не найдя другого источника информации, наш «крот» постарается получить хотя бы доступ к картам. А наши парни за такими любопытными присмотрят.

— Разрешите? — вклинился я.

— Говори, Мокрый.

— Выходит, мы сейчас погуляем по лесу, а после вернемся в заранее оговоренную точку, с которой нас заберут? Ну, можно еще взорвать по пути что-нибудь.

— С чего ты так решил?

— Не вижу, для чего мы еще нужны. Как массовка для вашей комбинации, раз все так просчитано? Или я ошибаюсь.

— Вот тут ты как раз и не прав. Где гарантия, что «крот» обязательно будет пытаться получить доступ к информации? У меня такой нет. Поэтому котлеты отдельно, мухи отдельно. У особистов в Моздоке один путь к предателю, у нас — другой. Никто в здравом уме не станет складывать все яйца в одну корзину. Хоть один вариант да выстрелит. В идеале — оба. И кстати, я не исключаю, что есть еще и третий, а то и четвертый. Еще вопросы?.. Хорошо. Поговорили, а теперь слушай приказ: в течение двух суток, не допустив обнаружения, добраться до Бугароя, провести наблюдение, определить местонахождение полевого командира Салмана и провести его захват. Удерживать позиции до прибытия вертолетов. Задача ясна?

— Так точно, — почти синхронно ответили оба командира.

— Теперь ты, Мокрый. Местность вокруг села помнишь?

— Так точно.

— Прекрати, не в строю. Договорились?

— Ага. Помню еще, не забыл.

— Вот, смотри. Ты оттуда как уходил?

— Через этот перевал, — ткнул я пальцем в карту. Раньше постоянного поста там не было, но из-за побега выставили. Вот здесь у них стационарный пост. Обычно человека четыре там торчали. Затем… Здесь и здесь, на выездах из села стационарные блокпосты. Еще один стационарник тут, возле моста.

— Со связью у них как?

— Рации. Раньше были неплохие. Импортные. Что у них сейчас, сказать не могу.

— Хорошо. Что скажешь, Китаец?

— Считаю, что нужно идти до хребта Басхой, минуя населенные пункты. Вот здесь можно переправиться через реку, а затем разделиться на две группы. Одна контролирует блок на этом перевале, вторая обходит его с тыла. Работать лучше всего ночью. Оптимальное время с четырех до шести часов.

— Твое мнение, Гном?

— Согласен.

— Принимается. Выдвигаемся через десять минут, — подвел итог Митрофанов.

Десять минут пролетели быстро. Приторочив к эрдэшке «Муху» и автомат, чтобы не болтались, взял в руки «Вал» с присоединенным к нему оптическим прицелом. При внезапном огневом контакте бесшумное оружие все же предпочтительней. В любом случае мы выстрелим первыми.

— Становись… Попрыгали… Бегом марш, — скомандовал Гном, возглавив колонну.

Головной дозор в составе Бекаса и Худого, включив рацию и активировав скремблер, прытко умчался вперед. Исчезли, как призраки, практически не оставив следов. Обеспечивать тыл в этот раз выпало фэйсам. Их пара тоже бесшумно растворилась в ночи…

Километров через пять нагнали головной дозор, остановившийся на опушке леса. Бекас, завидев нас, предупреждающе поднял руку. Затаились.

— Что случилось? — спросил Сергей.

— «Духи». Пятеро. Идут в нашем направлении.

— Засекли?

— Вряд ли. Разговаривали громко. Курят не скрываясь.

— Кошмар, Мокрый — на перехват. Если к нам не попрутся, пропустить.

— Есть!

— Китаец, — подозвал Гном. — У тебя снайпер имеется?

— Как без него? — отозвался тот, подзывая жестом двух бойцов. — Идете вместе с СОБРами. Задачу слышали?

— Не глухие, командир, — отозвался один из спецназовцев, с «Винторезом» в руках перемещаясь в нашу сторону. — Али, — представился он.

— Мокрый, — ответил я, пожимая протянутую крепкую руку, с интересом разглядывая стрелка.

Лет тридцати примерно, высокий, никак не ниже ста восьмидесяти, смуглый, внешне напоминает кавказца. Лицо окаймляет небольшая борода, делающая его довольно похожим на «духа».

— Ну что, двинулись? — поинтересовался второй. — Ворон, — обозначил он свой позывной.

Ростом еще выше Али, и моложе его. Лет двадцать пять, наверно. Мощный, загорелый, темноволосый.

Выяснять, кто старший нет времени. Да и неважно это. Дело свое каждый знает туго, так что спеться не проблема. Спец спеца всегда с полуслова поймет. Потому они и немногословны. Укрываясь за деревьями, перебежками подошли к боевикам почти вплотную, беззвучно распластавшись на земле при их приближении.

«Чехи» прошли мимо нас буквально метрах в пятидесяти, даже не взглянув в сторону леса. Ни слова из их громкого разговора, конечно, не понял. Врубился только, что не по нашу душу они тащатся. Но поставленную задачу нужно выполнять. Не дай бог, понесет их в сторону группы, придется на ноль множить. Не хотелось бы. Спрятать не проблема, горные реки для того и существуют. К тому моменту, как тела выловят, если выловят вообще, их даже опознать будет невозможно. А вот хватиться пропавших могут, и довольно быстро. Сведущие люди сразу сопоставят ночной налет, звуки вертушек далеко в стороне от него, и этих потеряшек. Дальше можно чертить на карте прямую линию и выставлять засаду на пути движения группы. Вот так просто, без всяких предателей.

Люди отходят все дальше, растворяясь в темноте. Невооруженным глазом их практически уже не видно. Припадаю к прицелу, включив подсветку сетки. Прикинув расстояние, подвожу галочку прицела к голове крайнего слева боевика. Куда это его понесло-то? Что, чего боялся, то и случилось? В той стороне как раз наши парни залегли. Палец привычно выбрал слабину спуска. Пора, или еще рано?.. Так вот зачем тебя туда понесло… С души как будто камень свалился. Оказывается, боевику приспичило. Так что пока поживет. Надеюсь, не слишком долго…

«Нохчи» ушлепали по своим делам, а мы долго еще лежим, напряженно всматриваясь во тьму. Наконец, в наушнике раздается команда Емели:

— Отбой! Уходим…

* * *

За остаток ночи и часть светлого времени суток прошли приблизительно километров пятьдесят, останавливаясь только на короткие привалы, чтобы перевести дух. На дневку расположились в глубине лесного массива, немного не дойдя до его окраины. Дальше идти пока нельзя — впереди открытая местность, на которой на незначительном расстоянии друг от друга расположены мелкие населенные пункты. Честно поделили между нашими подразделениями периоды выставления боевого охранения. Свободные от дежурства отправились отдыхать.

Распотрошив сухие пайки, принялись за обед. К нам троим, усевшимся в некотором отдалении от остальных, присоединился и Митрофанов.

— Не помешаю?

— Присаживайся, — пригласил Сергей.

Некоторое время ели молча. Наконец, насытившись, собрали мусор, чтобы захоронить его в заранее подготовленной яме.

— Леша, — начал я тему, которая всех нас очень сильно интересовала, — ты обещал рассказать на досуге, кто такой Иван. Не желаешь просветить? И с какой такой радости он вдруг решил нам подыграть? Да еще и не попросив ничего взамен.

— Действительно хотите знать? Ну что же… Насколько я успел убедиться, вашему слову можно верить, так что никаких расписок брать не стану, но сами понимаете…

— Можешь не сомневаться, — ответил за всех Гном, остальные согласно кивнули.

— Тогда слушайте… Иваном он назвался только потому, что Жора его попросил хоть как-то представиться. На самом же деле зовут его Станислав Сергеевич. Полковник в отставке. Служил в первом главном управлении КГБ. Легендарная личность, скажу я вам. Специалист с большой буквы. Чем занимался этот главк, знаете?

— Наслышаны, — многозначительно покивал Серега, — разведка… А чем же ему так понравился наш богоспасаемый город, что он воспылал желанием почистить его от бандитов?

— Причин несколько. Первая — он сам родом из Энска, родители там похоронены, дочь живет, и внучка… жила…

— Подожди, — перебил я. — Ты сказал, жила. А это случайно не ее…

— Именно так. Девушка с пленки, которую насмерть сбил Шустов, и была его внучкой. Узнав о ее смерти, старик поклялся найти убийцу и отомстить. И он это сделал.

— А почему через столько лет? — осведомился Димка. — Неужели не мог раньше расквитаться? Может, тогда и Жоркина семья была бы жива.

— Не мог он раньше. Да и о гибели внучки узнал много лет спустя… Не было его здесь.

— В смысле… за границей работал, что ли? — не унимается Пуля. — А у вас там пенсионеров разве используют?

— Ну, во-первых, это не у нас — ведь первый главк отделили еще в начале девяностых. Во-вторых, во внешней разведке совсем другие правила выхода на пенсию… А по поводу того, где он был, догадаться, как мне кажется, не особо сложно, — пожал плечами Митрофанов. — Станислав Сергеевич находился там, где достаточно проблематично получить какую-либо личную информацию о родственниках.

— Неужели им вообще ничего не сообщают? — поинтересовался Гном. — Можно же хотя бы пару слов в шифровке отправить.

— Их кухню я в деталях не знаю, но кое-что слышал… — ответил Алексей. — Если вкратце, то есть такие места, где чисто технически невозможен традиционный обмен информацией с Центром.

— В Африке что ли? — снова задал вопрос Дима и кивнул в сторону спецназовцев ФСБ. — Не оттуда ли ребята с таким загаром прибыли?

— Ни к чему задавать такие вопросы, все равно не отвечу. Хотя, учитывая ряд моментов, один намек заброшу… — усмехнулся ФСБшник. — Но только вам троим… И об этом, кроме вас, уже совершенно точно никто не должен узнать — ни родственники, ни друзья… Просто в советское время было абсолютно точно установлено, что мироздание гораздо сложнее, чем принято считать, и открытие это дало нашей стране некоторые дополнительные преимущества. А преимущество — это штука такая… Ее нужно очень хорошо охранять.

— Что-то ты темнишь, Алексей, — констатировал Гном. — Может поконкретнее скажешь?

— Извините, ребята, поконкретнее не могу, — развел тот руками, поднимаясь. — Но, думается мне, что когда-нибудь вы все узнаете…

* * *

К исходу второй ночи без происшествий добрались до хребта Басхой. Первоначальная задача выполнена. Оседлав господствующую высоту, все занялись своим делом. Часть личного состава, исключая боевое охранение, расположилась на отдых. Я, Митрофанов, Гном, Китаец и Кошмар с Али направились наблюдать и планировать предстоящую операцию. Как и ожидалось, количество и состав блокпостов на подходе к Бугарою не изменились. К чему выдумывать что-то новое? Минных полей вокруг села появиться не должно. Судя по тому, как ведут себя местные жители, так оно и есть. Ходят где попало, а не какими-то определенными тропами.

С наступлением темноты принялись за работу. Мне выпало идти с чекистами на захват Салмана. С этим понятно. Кто лучше всех знает, где обитает главарь бандитов? На долю моего родного подразделения достался захват и удержание блокпоста на перевале. Покумекав с Китайцем, определились, что переправляться через Дзумсэри будем в том самом месте, где перебирался и я. Ноги мочить не пришлось. С помощью линемета наладили веревочную переправу, убрав ее за собой, чтобы не оставлять следов. Кто его знает, как все повернется? Вдруг придется выжидать, да еще и не одни сутки.

Бугарой как на ладони. Расположились метрах в двухстах от блока, выжидая очередной смены часовых. Роли давно распределены… Четыре часа утра. Вот он, долгожданный миг. Скоро все решится. Со стороны села притопали четверо. Столько же «духов», отстоявших свою вахту, добросовестно отчалило на покой. В селе ни единого огонька. Харю давить изволят, гады… И ведь совесть не мучает, спать не мешает! Ладно, мы круче любой совести. И уж точно страшнее! Еще немного подождать, пока бдительность вновь пришедших притупится. Чего им тут опасаться, в глубоком тылу? Невдомек уродам, что их смерть уже совсем рядом, смотрит им практически в глаза.

— Работаем! — внезапно раздалась команда Емели в наушнике гарнитуры.

Все тут же пришло в движение. Ворон с двумя бойцами, передвигаясь в темпе ящерицы, растаяли в ночи. Только в прицел и вижу, как они уже затаились для молниеносного броска внутрь вражеского укрепления, отстучав в микрофон рации условную комбинацию. Пора! Али тронул меня ногой, не отрываясь от прицела. Практически синхронно еле слышно кашлянули стволы, выплюнув девятимиллиметровые смерти. Пулеметчика и торчавшего рядом с ним боевика отбросило назад, скрыв из вида. Следом за ними тут же молниями метнулись три тени. Ни единого звука до нас так и не донеслось. Спустя мгновение в наушнике прозвучало:

— Ворон. Минус два.

В стороне перевала тоже полнейшая тишина. Короткими перебежками перемещаемся к укрытию. Заглядываю внутрь. Четыре тела лежат там, где их навестила костлявая. Проверив на всяких случай пульс у наших с Али целей, вновь убеждаюсь — мастерство не пропьешь. Двухсотые.

— Вперед, — скомандовал Китаец. — Показывай, Мокрый.

Прикрывая друг друга, короткими перебежками входим в село. Уверенно веду группу с тыльной стороны дворов к знакомому дому. Днем его тяжело спутать с каким-то другим — самый большой из всех, да еще и облицованный редким в этих глухих местах желтым кирпичом. Даже во мраке он выделяется светлым пятном, подсвеченный некстати выглянувшей из-за туч луной. К счастью, ночное светило быстро скрылось за набежавшей на него небесной пеленой.

Планировку дома, ту ее часть, что раньше довелось видеть, еще до начала операции разрисовал во всех подробностях. Дверь не заперта. Правильно, чего ее блокировать-то? Кругом свои, как считает Салман, наивно надеясь на бдительность выставленного возле дома часового. А тот, расслабившись, решил размять ноги, за что и поплатился, со свернутой Вороном шеей валяясь за углом, за который свернул, не ожидая подвоха. Стоял бы у порога — отправился бы в преисподнюю прямо оттуда. Собственно, для него разницы нет.

Вдвоем с Вороном остаемся возле дома. Остальные беззвучно уходят в сторону блока на выезде из села. Все верно! Сюрпризы с того направления нам совсем не нужны. Зачищать, так по полной. Томительное ожидание выматывает. Оба облегченно вздыхаем, услышав:

— Китаец. Минус три. Емеля, тропа свободна.

— Выдвигаемся, — ответил Митрофанов.

Минут через двадцать в темноте отметил шевеление, тут же вместе с Вороном вскинув стволы.

— Ворон, мы подходим, — успокоил по рации Китаец, буквально через минуту оказавшись рядом.

— Как прошло? — поинтересовался напарник.

— Пять баллов, — ответил его командир. — Работаем.

Хорошо смазанные петли не скрипнули. Так же ни единым звуком не выдали и половицы. Но не бывает все так гладко. Обязательно какая-нибудь гадость, да случится. Причем, как обычно, в самый неподходящий для этого момент. И вот она, роковая случайность! Откуда мне знать, что Салман живет не один? Не по чину рабу знать такие подробности. По крайней мере, ни разу не лицезрел его с женщиной, а когда доводилось бывать в его доме, никогда не имел удовольствия наблюдать там кого-то еще, кроме него и нукеров. Да и детей ни разу в его окружении не встречал.

Внезапно раскрылась дверь, из которой в коридор вышел пацан лет пяти-шести. Увидев нас в рассеянном свете, выбившемся из-за двери, вскрикнул от неожиданности. Тут же ближайший к нему боец зажал парню рот. Но что случилось, того не вернешь.

Ворвавшись в комнату Салмана, обнаружили его сидящим на кровати со «Стечкиным» в руках. Еле слышный хлопок Вороновского «Вала» и оглушительный выстрел АПС прозвучали одновременно. Салман, выронив пистолет, падает на кровать, зажав простреленное плечо ладонью здоровой руки. Не успевшая встать с кровати женщина зашлась в диком крике. Прощай скрытность! А как все хорошо начиналось…

— Уходим, — скомандовал Китаец, вырубив Салмана ударом приклада.

Подскочивший здоровенный боец, которого, как я слышал, чекисты называли Муромцем, споро сковав кисти полевого командира наручниками, взвалил бесчувственную тушу на себя, и потащил прочь из дома. Затолкнув в комнату пацана и подперев снаружи дверь, на отход подались и мы под непрекращающийся вой бандитской жены или подруги. Снаружи уже послышались выстрелы проснувшихся и выскакивающих из своих нор боевиков. Боевое охранение вступило в бой.

Отстреливаясь из бесшумок от наседающих, но пока еще не видящих цель бандитов, огородами рванули к выходу из Бугароя в сторону горы. А дохрена их тут, машинально отмечая вспышки выстрелов, успеваю размышлять я, почти на ходу неприцельно посылая из «Вала» короткие очереди в палящих во все стороны «духов». Целиться особо некогда, но кое-где стрелять прекращают, видать, я или кто-то еще попадаем.

— С грузом не оторваться, — прохрипел Серега. — Нужно прикрыть парней. Ты как?

— Я с тобой, — отвечаю то, что надеется услышать друг.

— Меня не забудь, — вторит мне Димка.

— Это Гном! — прокричал в микрофон командир. — Втроем закрепимся на «чеховском» блоке, прикроем отход. Будете на месте, свистните.

— Добро! — отозвался Емеля. — Продержитесь, сколько сможете. Ждем на точке! — Немного помолчав, добавил с заботливой интонацией. — Вы там особо не подставляйтесь. Без фанатизма. Без вас не уйдем.

Вот и все… Обещал любимой, называется… Прости, родная, но я не могу поступить иначе… Думаю, ты меня поймешь… и простишь… Некогда предаваться унынию. ПКМ на станке развернули в сторону приближающихся «духов». Кому за него вставать? Да некому, кроме меня. Пуля уже подхватил автомат убитого, изготовившись к стрельбе. Подтаскиваю поближе к себе ящик с закрепленной на нем машинкой Ракова. Коробку на 200 патронов устанавливаю с правой стороны на специально подготовленное для нее место. Кто-то грамотный здесь у «нохчей» распоряжался. Подготовился отражать нападение с обеих сторон. Еще бы запасной ствол к пулемету отыскать… что-то не вижу я его нигде. Хреново… Придется следить, чтобы не сжечь тот единственный, который имеется. Маловат у него ресурс до перегрева — всего четыреста выстрелов. Две коробки, и приплыли… Хорош ныть! Благодарить надо, что хоть это имеется.

Лошары комнатные, блин! Сидели тут, уроды. Даже ленту в пулемет заправить лень. Делай тут все за них, ворчу про себя, привычными движениями наощупь открыв крышку и заправляя ленту в приемник… Дослать патрон… Готово! Осматривая сквозь прицел сектор обстрела, замечаю силуэты мечущихся в темноте боевиков. Зашибись, вояки. Даже сообразить не могут, куда мы делись. А я-то удивляюсь, что нас до сих пор никто не атаковал. Они что, придурки, все еще думают, что блок в их руках? Ну и хай дальше соображают в том же направлении! Пока есть время, обыщу-ка я жмуриков. Вдруг что-нибудь полезное нарою… Так и есть. Наступательных гранат и без них хватает, а вот с оборонительными — просто беда. По одной на брата. Зато у покойничков их за глаза. Привалившее сокровище раскладываю под бруствером, чтобы были под рукой, щедро поделившись с друзьями.

— Гном, — тронул я его рукой, — может, уже пора сваливать? Эти олухи, похоже, еще долго там шарахаться собираются.

— Пока команды не будет — хрен мы куда уйдем. Ты чего, Жорка? А-а! Марина?

— И Леночка, — кивнул я. — Хочется для них еще пожить на этом свете.

— Не знал бы тебя, предложил бы сейчас догонять парней.

— Сам же знаешь, что я вас тут не брошу. Если и отходить, то только вместе. Это я так, расслабился слегонца, пока не приперло, брат. Поныть-то немного допустимо.

— Ну, поной, если очень хочется, — хлопнул Серега меня по плечу. — Хотя уже нет. Отставить. Время для нытья кончилось. Чухнули, придурки, где наших искать. Ползут, падлы.

И точно. Духи, собравшись толпой, начинают двигаться в нашем направлении. Именно толпа. По-другому это стадо назвать трудно. Мы бы на их месте рассыпались в редкую цепь, да перебежками, прикрывая друг друга, обошли до сих пор молчащий блокпост. Неужели непонятно, что там своих уже быть не может по определению? Да и хрен с ними. Обучать военным премудростям этих баранов не мое дело.

— Пуля — левый фланг, мой — правый. Мокрый, твое направление — центр.

— Есть, — ответили мы, подготовившись к отражению атаки.

Что же они не идут-то? Чувствую, как в крови закипает адреналин. Все! Я готов ко всему, даже к неизбежному. Пока не попрут, стрелять не буду. Давайте ближе, ушлепки! Черт! Очередь вспорола мешки рядом со мной. Не отвечать… Ближе, гады… ближе… А вот сейчас — пора! Припав к прицелу, короткими очередями прохожусь по толпе. Есть, сволочи! Стадо откатывается назад, бросив на дороге несколько катающихся и орущих во всю глотку своих собратьев. Подумаете в следующий раз, прежде чем соваться. Зря я, что ли, по ногам-то целил? Что, страшно второй раз подниматься? Еще несколько очередей, после которых пара-тройка из числа пытавшихся пойти на прорыв осталась лежать поломанными куклами. Остальные залегли, огрызаясь. Где-то вдали послышался рев дизельного двигателя, небо озарили мощные лучи фар.

— Мокрый, «муху», — хлопнул Пуля меня по плечу.

— Держи, — отцепил я от эрдэшки РПГ-22.

Димон разложил трубу гранаты, тщательно прицелился, не обращая внимания на свистящие вокруг пули, и в момент, когда громада «Урала» выкатилась на прямую, намереваясь снести блокпост, нажал спуск. Дымный шлейф рванулся к обреченной машине. Темноту озарил взрыв, вспыхнул брезентовый тент, в свете огня заметались темные фигуры. И вновь зарокотал пулемет, бросая на землю тех, кто не смог увернуться от пуль.

Сколько мы уже держимся, не знаю. Счет времени давно потерял. Может час, а может и два. Очередную попытку атаки только что отбили, оставив валяться еще нескольких боевиков. Когда же они, сволочи, кончатся? И кончатся ли вообще?

— Мокрый, — ткнул меня локтем в бок Сергей во время очередной передышки. — Емеля вышел на связь. Сказал, что они на точке, закрепились. Получен приказ отходить.

— Странно, я не слышал.

Ощупал рукой карман разгрузки с радиостанцией и понял, что не услышу уже ничего. Прилетевшая откуда-то пуля превратила средство связи в бесполезный большой кусок пластика с микросхемами.

— Что скажешь? — спросил Гном.

— Что скажу?.. Да хрен мы куда сейчас уйдем! Расфигачат, не успеем еще и до леса добраться. Тем более что уже светает. Сколько мы тут долбимся? Я как-то со временем дружбу потерял.

— Больше трех часов.

— Ни хрена себе! А что они так поздно спохватились?

— Говорят, не могли связаться. Никто не отвечал. Собирались даже группу посылать, чтобы убедиться, что мы… уже того… Сам же знаешь, спецназ своих не бросает.

— Что ответил?

— То же, что и ты мне сейчас. Что нам отсюда не уйти. Будем биться до конца. Жаль только патроны кончаются.

— Как кончаются? Их же тут валом было.

— Сам посмотри, — пнул Сергей пустые цинки.

— Ни фига себе повоевали, — вклинился в разговор Димка. — Достаем НЗ?

— А что еще остается делать? — начал снимать эрдэшку Гном.

Его примеру последовали и мы, вынимая из ранцев на самом дне заначенный боезапас в афганских провощенных упаковках.

— Подожди… Вы ничего не слышите? — встрепенулся вдруг Пуля, вглядываясь вдаль.

И действительно, до нас донесся слабый еще шум винтов. Буквально минут через пять в стремительно светлеющем небе показалась, отстреливая тепловые ловушки, несущаяся в нашем направлении пара «Крокодилов», сопровождающая две «восьмерки». «Духи» как будто озверели, ринувшись в последнюю атаку не считаясь с потерями. Стремятся сблизиться с нами на максимально короткое расстояние, резонно полагая, что по своим вертушки огонь не откроют. Очереди, наши и вражеские, слились в сплошной рев. Дело дошло и до карманной артиллерии. Вовремя брошенные «эфки» поумерили пыл бандитов, заставив их, огрызающихся огнем, откатиться. Надо как-то обозначить себя, просигналить своим. А как?

— Ракеты! — крикнул Сергей, и лихорадочно порывшись в эрдэшке, выбросил из нее два картонных цилиндра. — Это все! Остались еще только зеленые.

— Давай! — азартно завопил Димка, захапав оба сигнальных патрона.

— И зеленые давай! — подхватил я, практически выхватив одну из рук Гнома.

Взмыли вверх две дымные струи, вспыхнули над нами яркими зелеными точками, обозначив вертолетчикам нашу позицию. И тут же Пуля одну за другой выпустил две красные ракеты в сторону боевиков, указав направление огня. Более страшного зрелища, чем заход в твоем направлении на боевой пары «двадцатьчетверок», я не видел никогда. Особенно, когда засверкав вспышками, из-под пилонов сорвались неуправляемые реактивные снаряды, перепахав перед нами все, и закрыв от «духов» сплошной стеной взрывов. Оглохнув от грохота, втроем скатились на дно блокпоста, раскрыв рты и зажав уши руками. Ноздри щекочет специфический запах сгоревшей взрывчатки.

— Снайпера, мля! — наконец выкрикнул Сергей, выглянув из-за мешков, и счастливо рассмеялся.

Вторя ему, как идиоты заржали и мы с Димкой. И есть от чего. Крайняя к нам воронка оказалась буквально метрах в пятидесяти от нашего укрытия. Счастье переполняет. Костлявая взмахнула косой, но в очередной раз промахнулась! Конец банде Салмана! Не уцелел, наверняка, ни один. Хотя, хрен его знает… Одна из «восьмерок», подняв лежащий снег, опустилась за блокпостом. «Крокодилы», взрезая воздух винтами, нарезают круги, прикрывая эвакуацию. От вертушки к нам с автоматами наизготовку метнулись знакомые фигуры в «броне».

Как шел к вертолету, не помню. Пришел в себя только когда уже в воздухе один из бойцов сунул мне под нос тампон с нашатырем. Второй, распластав ножом рукав, старательно перебинтовывает в двух местах левую руку. Рядом возятся с Димкой и Серегой.

— Нафига? Не надо, — попытался я возмутиться, но сморщился от пронзившей руку сильной боли.

— Сиди спокойно, — отозвался перевязывающий. — Что, болит?

— Есть немного, — кивнул я.

— Сейчас полегчает, — вколол тот в бедро тюбик промедола. — Рукой не дергай. Кость, похоже, повреждена, и крови много потерял. Прилетим — сразу в госпиталь, — «утешил» он, накладывая проволочную шину и вешая руку на перевязь.

— Откуда? Не помню такого.

— Не почувствовал наверно в запарке, а когда мы подбежали, ты уже никакой был.

— С парнями что?

— Нормально с ними. В одной палате лежать можете. Отвоевались пока. Но вы молодцы, парни. «Духов» навалили немеряно. Мы уже только подчистили за вами. Сам бы не видел — не поверил, что четыре часа можно было там продержаться. Ну что, легче стало?

— Легче, — кивнул я. И действительно, острая боль постепенно отступила, уступив место ноющей.

— Подвинься немного, боец, — подошел к нам Митрофанов. — Как себя чувствуешь, майор?

— Нормально. Голова только кружится.

— Ничего. Пройдет.

— Как Салман? — задал крайне интересующий меня вопрос.

— Поет, как соловей. Особенно если хорошо попросить.

— Сдал гада?

— Как стеклотару. Еще до того, как за нами прилетели. Поупирался, правда, но, думаю, для вида. Затем просьбу поделиться информацией очень уж убедительно повторили. Так что куда он денется?

— Вертушки хорошо поработали. Вовремя подскочили. Если бы не они… Передай парням спасибо от нас.

— Обязательно передам. Да вы и без них отлично справились. Мы еще до выхода на точку сообщили, что ведем бой, так что в Моздоке быстро подсуетились помощь отправить. Лишь бы до гаденыша не дошло, кого везем.

— А кто он?

— Полковник один. Скурвился, сучонок. На большие деньги польстился.