Вскоре после выступления Мартина Лютера в 1517 году идеи Реформации докатились до Англии, вызвав особенный интерес в университетских кругах, где уже давно, в том числе под влиянием Эразма Роттердамского, обсуждались судьбы Церкви. Наконец настал черед короля произнести решающее слово в этой дискуссии.

В Кембридже, в трактире «У белой лошади» уже в 1520 году образовался неформальный дискуссионный клуб, к которому принадлежали Хью Латимер, Томас Кранмер, Мэтью Паркер и другие, ставшие впоследствии известными деятелями английской Реформации. Впрочем, большинство англичан равнодушно относились к германским религиозным новшествам. Не в последнюю очередь это объяснялось тем, что у Католической церкви было прочное положение в стране, да и острых конфликтов между духовенством и паствой не случалось. Разумеется, время от времени бывали трения, но скорее как исключение из правил. Церковь была глубоко укоренена в общественную жизнь Англии, выполняя не только религиозные функции, но попечительствуя о бедных и больных, давая кров бездомным и работу местным жителям, священники были постоянными покупателями производимых ими продуктов. Многим семьям работа при церкви давала возможность жить в достатке или продвинуться вверх по социальной лестнице, а служба при дворе епископа была неплохим началом карьеры.

Это, однако, не означает, что любые действия духовенства одобрялись обществом. Недостойное поведение священников критиковалось как населением, так и церковными иерархами. Сильные антиклерикальные настроения доминировали среди купцов в крупных городах, особенно в Лондоне, а пальма первенства в плане критики принадлежала юристам. Именно в этих группах религиозные новшества с континента обрели наибольшее количество сторонников. Власти — светские и духовные — не собирались терпеть популяризацию идей Лютера среди народа, а потому запретили их распространение. В мае 1521 года по инициативе канцлера, кардинала Томаса Уолси, на костре были сожжены сочинения Лютера, а несколько месяцев спустя за католичество вступился сам Генрих VIII, опубликовавший в октябре трактат «В защиту семи таинств» («Assertio Septem Sacramentorum»). За это Папа Римский Лев X пожаловал английскому королю почетный титул Защитника веры (Fidei Defensor). Активное участие в работе над текстом принял выдающийся гуманист Томас Мор, автор знаменитой «Утопии». В ответ на едкие комментарии Мартина Лютера он опубликовал в 1523 году работу «Ответ Лютеру» («Responsio ad Lutherum»), в которой подверг острой критике идеи немецкого реформатора.

Стремясь воспрепятствовать распространению лютеранских произведений в Англии, власти принимали различные меры, например, обыскивали прибывавшие из Европы суда и склады купцов, ведущих международную торговлю. Некоторые из английских сторонников Лютера, опасаясь преследований, покинули страну и искали убежища в немецких княжествах, где отношение к Лютеру было положительным. Среди них был выпускник Оксфорда и Кембриджа Уильям Тиндейл, который во время своего пребывания в Германии перевел на английский язык Новый Завет. Хотя перевод Тиндейла содержал много ошибок и недочетов, он стал точкой отсчета для последующих англоязычных переводов Библии.

Страница Евангелия от Иоанна из Библии Уильяма Тиндейла, напечатанной в Вормсе Петером Шеффером. 1525 г., Британская библиотека, Лондон

 

Важнейшее дело короля

Неизвестно, как сложились бы судьбы Реформации в Англии, если бы не потерпели крах попытки англичан аннулировать брак Генриха VIII с Екатериной Арагонской, которые предпринимались с 1525 года. В конце концов уставший от долгих и безуспешных усилий монарх решил действовать иначе, использовав для борьбы за «важнейшее дело короля» парламент. Критики Католической церкви, которых среди членов парламента было в избытке, решили воспользоваться этим для реализации собственной цели: ослабить в стране позиции католического духовенства. Действовавший с 1529 года парламент, позднее названный реформаторским, одобрил ряд законов с ярко выраженным антикатолическим уклоном, сводя к минимуму привилегии и права Церкви, большинство которых было передано в руки короля, усилив и без того мощную позицию монарха. Была приостановлена выплата аннатов — сборов в папскую казну, запрещено подавать в Рим апелляции на приговоры английских судов. Одновременно король старался вынудить Папу Римского принять выгодное для себя решение, касающееся его брака. В 1533 году епископом Кентерберийским и главой английской Католической церкви становится симпатизирующий Реформации Томас Кранмер, который вместе с Томасом Кромвелем способствовал урегулированию «важнейшего дела короля». В 1533 году Кранмер, не дождавшись решения Папы, аннулировал брак Генриха VIII с Екатериной Арагонской, а затем короновал Анну Болейн.

Арест и казнь сэра Томаса Мора. Антуан Карон, XVI в., музей Блуа, Франция

Финальный аккорд обострившегося конфликта прозвучал в конце 1534 года, когда парламент одобрил акт о верховенстве, в силу которого Генрих VIII получил титул главы Англиканской церкви с правом решать любые вопросы, связанные с ее устройством и доктриной. Попытки поставить под сомнение главенство короля над Церковью считались государственной изменой и карались смертью. Такая судьба была уготована в мае 1535 года 18 монахам ордена картезианцев, усомнившихся в законности решения о признании королевского брака недействительным и не желавших признать короля главой Церкви. Следующим шагом парламента, сделанным под давлением Кромвеля, стало расформирование монашеских орденов и ликвидация монастырей. В 1536–1539 годах были распущены почти все из 900 монастырей и церковных общин, а принадлежавшее им имущество перешло в руки монарха. Такая политика вызвала возмущение в стране, ее следствием стали беспорядки и вооруженные восстания в северной Англии, такие как бунт в Линкольншире, вошедший в историю под названием Благодатного паломничества. Это была попытка защитить прежний порядок и ликвидированные церковные общины. Бунт был подавлен, участников ждали репрессии, а решение расформировать монастыри было окончательно воплощено в жизнь.

Документ об аннуляции брака Генриха VIII и Екатерины Арагонской, 1533 г.

 

Старый облик новой Церкви

Несмотря на формальный разрыв с Католической церковью, облик Англиканской церкви в течение долгого времени оставался традиционным. Изменения доктрины происходили постепенно, так как для самого монарха они не имели жизненно важного значения. При дворе Генриха VIII и среди вельмож было много традиционалистов, которые признавали главенство короля, но противились изменению принципов веры, пропагандируемому протестантами. Это соперничество выиграли приверженцы традиции — в «Шести статьях» (май 1539 года) ключевые для Англиканской церкви вопросы получили интерпретацию, аналогичную католической. Не претерпел изменений интерьер храмов, богослужения проводились в соответствии с прежним обрядом. Единственной внешне заметной разницей было ведение службы на английском языке. Изменения в доктрине произошли только при короле Эдуарде VI, наследнике Генриха VIII. Их идеологами стали архиепископ Кентерберийский Томас Кранмер и опекун малолетнего короля Эдвард Сеймур, герцог Сомерсет, а после отстранения последнего в 1549 году — Джон Дадли, герцог Нортумберленд. Однако новшества, в которых были заметны следы учения Жана Кальвина, по общему мнению историков, не имели радикального характера. Более заметны были внешние изменения, например, причастие должно было приниматься только под двумя видами, а священники получили право вступать в брак.

 

Пылающие костры

Восшествие на трон Марии I Тюдор в 1553 году означало переворот в отношениях государственной политики и Церкви. Главной целью королевы было возвращение Англии в лоно Католической церкви. Так же, как и ее предшественники, Мария использовала для этого парламент, который отменил решения, принятые после 1529 года реформаторским парламентом. Это не вызвало серьезных протестов, за исключением вопроса о доходах Церкви и судьбе монастырского имущества, в котором королева была вынуждена пойти на уступки. После восстановления связи с Римом Мария Тюдор начала грандиозную акцию по очищению Церкви от остатков протестантских обрядов, вследствие чего священники, нарушившие обет безбрачия и создавшие семьи, были лишены духовного сана. За краткий срок Англию и Уэльс покинули более 2000 женатых священников. Одновременно королева устранила сторонников Реформации, в том числе — архиепископа Кранмера.

Медаль в ознаменование акта о верховенстве, сделавшего короля главой Англиканской церкви, 1545 г.

В 1554 году парламент вернулся к средневековым законам против ереси, формально продолжавшим действовать во время правления Генриха VIII и Эдуарда VI. Они стали юридическим основанием для преследований протестантов, остававшихся верными своим убеждениям и не желавших подчиняться анти-реформаторскому законодательству.

Антикатолическая аллегорическая сцена, представляющая епископа Винчестерского Стивена Гардинера, 1556 г.

Первый костер запылал в Смитфилде в 1555 году, на нем был сожжен переводчик и комментатор Библии Джон Роджерс. Его участь разделили около 300 человек, среди которых были такие известные люди, как епископы Джон Хупер, Николас Ридли, Хью Латимер и даже архиепископ Кранмер. Вместе с ними жертвами становились простые ремесленники и мелкие торговцы, которым не хватило денег на эмиграцию. Преследованиям подвергались также женщины, о которых доносили, что они состоят в тайных протестантских молитвенных группах. Конспиративные протестантские общины, как правило, численностью около десяти человек, проводили свои собрания под видом семейных праздников или же в самых необычных местах, таких как пришвартованный у берега Темзы корабль «Иисус». Большинство из них, несмотря на преследования, пережили правление Марии. Около 800 протестантов, среди которых были влиятельные юристы, образованное духовенство и студенты, опасаясь преследований, эмигрировали в Германию или Швейцарию.

 

Католики — враги короля и королевства

Одним из тех, кто искал спасения за границей, был оксфордский преподаватель Джон Фокс, методично собиравший поступающую из Англии информацию о преследованиях протестантов. Свою работу он завершил уже по возвращении в страну после воцарения Елизаветы I. В 1563 году была издана его книга «События и памятники наших последних и опасных дней», или «Книга мучеников», в которой значительное место заняли описания преследований протестантов в годы правления Марии Тюдор. Следующие издания книги Фокса, дополненные и иллюстрированные красноречивыми гравюрами, создали культ протестантских мучеников за веру. Так как в тексте проводилась прямая аналогия между страстями Христа и репрессиями против протестантов, а также их поведением перед лицом смерти, ее пропагандистское значение было очевидно. Книгу отличала ярая и безграничная ненависть к католицизму и католикам, которая на волне антикатолических настроений в Англии эпохи Елизаветы была с восторгом воспринята частью аристократии.

В вопросах вероисповедания Елизавета I Тюдор четко обозначила курс на религиозное единство страны с опорой на акт о верховенстве, акт о единообразии и единстве веры (1558–1559 гг.), а также на «Тридцать девять статей» (1563 г.). Гарантировать это единство должно было принесение подданными, особенно теми, кто состоял на государственных должностях, присяги, в которой они соглашались с постулатом главенства короля над Церковью. Отказ принести присягу считался преступлением, за которое было предусмотрено суровое наказание: виновных бросали в тюрьму, а их имущество конфисковывали. Повторный отказ расценивался как государственная измена. Парламент, состав которого постепенно включал все больше протестантов, выступил с инициативой ужесточения политики по отношению к католикам. С 1563 года члены обеих палат парламента были обязаны признавать акт о верховенстве, то же самое касалось преподавателей и выпускников университетов и юристов. В общественном сознании постепенно укоренялось убеждение, что отказывающиеся принести присягу католики угрожают безопасности страны. Подоплекой антикатолических настроений, очевидно, являлся страх англичан перед Испанией и папским престолом. Пропаганда создавала образ католика — врага короля и королевства. Репрессии по отношению к католикам усилились после 1570 года, а предлогом для них стала папская булла «Regnans in Excelsis», отлучившая Елизавету I от Церкви. Этот документ ставил под сомнение легальность правления королевы и освобождал поданных от обязанности подчиняться монарху, фактически призывая их к бунту.

Жертвами репрессий стали также тайно прибывающие в страну с 1574 года выпускники католической духовной семинарии в городе Дуэ (Испанские Нидерланды). Центр, созданный в 1568 году кардиналом Уильямом Алленом, готовил священников, дабы отправить их в Англию для поддержки лишенных пастырской опеки верующих-католиков. До 1580 года в Англию прибыли около 100 священников из Дуэ. В последующие годы их число возросло до 471. Большинство из них были брошены в тюрьмы, где подвергались жестоким пыткам, некоторые были казнены.

Сожжение на костре Томаса Кранмера (1489–1556), архиепископа Кентерберийского. Ксилография из «Книги мучеников» Джона Фокса, 1563 г.

Английские протестанты-пилигримы вступают на палубу корабля «Спидвелл», отправляясь в Америку. Роберт Уолтер Вейр, XIX в., Музей искусств Бруклина, США, Нью-Йорк

Первой жертвой стал Катберт Мейн, в ноябре 1577 года повешенный и четвертованный на глазах толпы. В 1580 году в Англию приехали первые миссионеры-иезуиты. Один из них, Эдмунд Кампион, через несколько месяцев конспиративной деятельности был схвачен, подвергнут пыткам и казнен как государственный изменник. Суровые репрессии ожидали и тех, кто укрывал католических священников или оказывал им помощь.

В разбросанных по всей Англии замках и крепостях (например, в Висбиче, Йорке, Уигморе) только в 1583 году в заточении оказались 103 католика. В портах проводились тщательные обыски — корабли и товарные склады проверялись в поисках нелегальных приезжих и католических предметов культа (распятий, икон), распространение которых было строжайше запрещено. Студентов, получавших образование за пределами Англии, немедленно отозвали обратно, а тех, кто не подчинился, сочли изменниками. Антикатолические настроения достигли пика во время войны с Испанией, их проявлением стало принятие в 1585 году очередных суровых законов, направленных против «иезуитов, священников и прочих отступников». Законодательные акты спровоцировали очередную волну преследований. С 1586 года до конца правления Елизаветы I были казнены 146 католиков, якобы виновных в государственной измене. В 1570–1603 годах по этому обвинению было казнено около 250 человек. Суровые репрессии, отсутствие пастырской опеки и возможности открыто исповедовать католичество привели к снижению численности католиков: на рубеже XVI–XVII веков их число составляло 30–40 тысяч человек — менее одного процента населения. Несмотря на это, они по-прежнему оставались удобной мишенью для пропагандистских нападок, особенно в периоды политических кризисов.

 

Борьба со схизматиками

Еще одной угрозой для религиозного единства страны были действия протестантских радикалов — пуритан, — призывавших к дальнейшим реформам и очищению Англиканской церкви от следов католицизма и папизма. При жизни Елизаветы I такие выступления имели единичный характер и еще не составляли реальной угрозы, однако королева относилась к ним настороженно и боролась с ними. Например, в тюрьме оказались Уильям Стрикленд, инициатор введения в 1571 году новой версии молитвенника, и Энтони Коуп, который решился на подобные действия в 1587 году. В Тауэр также был заточен вставший на защиту Коупа член парламента Питер Уэнтворт. Кроме того, любые разночтения с официальной церковной доктриной сурово искоренялись, а несоответствующие англиканским канонам религиозные произведения и их авторы жестоко карались. Безжалостно преследовались также лица, распространявшие «нелегальную» литературу. В 1583–1584 годах не менее пяти человек были приговорены к смерти за тиражирование раскольнических текстов. При этом, однако, следует подчеркнуть, что репрессии против протестантских раскольников никогда не приобрели таких масштабов, как преследования католиков. Несмотря на приложенные усилия, властям не удалось сдержать нарастающую критику и раскол внутри Англиканской церкви. Новые течения возникали в оппозиции к официальной Церкви и ее доктрине, особенно во время правления первых Стюартов.

 

Волны протестанткой эмиграции

Из страха перед преследованиями некоторые радикальные религиозные группы, например сепаратисты, искали спасения за границей, иногда в Голландии, а иногда (что было новым веянием) — в Новом Свете. В 1620 году на корабле «Мэйфлауэр» в Америку приплыла первая группа, насчитывавшая около сотни протестантских беженцев, именуемых пилигримами. Их примеру последовали и другие. В 1628 году на территории Новой Англии проживало уже почти 10 тысяч протестантов, в основном пуритан и сепаратистов. Годы гражданской войны в Англии (1640–1660) углубляли разделение по религиозному признаку. Раскол сопровождался также политическим соперничеством, так как спецификой событий, получивших название Английской революции, было глубокое взаимопроникновение конфликтов на почве вероисповедания и текущей политики.

ПРАВИЛО, ПРИНЯТОЕ ВИЛЬГЕЛЬМОМ III ОРАНСКИМ И ЗАПИСАННОЕ В ДЕКЛАРАЦИИ ПРАВ БРИТАНСКОГО НАРОДА В 1689 ГОДУ, ГЛАСЯЩЕЕ, ЧТО ПУТЬ НА АНГЛИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ ДЛЯ КАТОЛИКА ЗАКРЫТ, ДЕЙСТВУЕТ ДО НАШИХ ДНЕЙ.

Наличие разнообразных течений протестантизма в английской общественной жизни не означало религиозной толерантности. На ситуацию, в которой находились отдельные религиозные сообщества, непосредственное влияние оказывали политическая ситуация и отношение властей. Только в 1689 году во время Славной революции была провозглашена свобода вероисповедания, однако это положение касалось лишь протестантов. Католикам, как в годы правления первых Стюартов, так и во время гражданской войны, приходилось мириться с различными ограничениями, хотя кровавые преследования им уже не угрожали. Яков I Стюарт прекратил политику репрессий, создавая вместо этого административные препоны и трудности в получении различных должностей, в том числе запретив католикам царствовать на английском престоле.

 

Средневековая Англия, бедная, слабо заселенная и разоренная войнами, не имела сильного флота. Географические открытия испанцев и португальцев пробудили в англичанах не только интерес к окружающему миру, но и стремление покорять моря.

С приходом к власти Тюдоров интерес англичан к морской торговле и развитию флота начал постепенно возрастать. Во время правления Генриха VII Тюдора, старавшегося избегать конфликтов с другими государствами, военный флот еще не играл важной роли и состоял всего лишь из шести небольших кораблей, оснащенных пушками и содержавшихся за счет казны (один шиллинг за тонну водоизмещения плюс жалованье для команды). Торговля, главным образом со странами Балтийского моря, развивалась более динамично и контролировалась обществом «Мерчант эдвенчес». Также высока была активность рыбацких судов, которые, пользуясь выгодным для них соглашением с Данией, заключенным в 1490 году, бороздили исландские воды. Благодаря заключению монархом новых торговых договоров морская торговля начала активно развиваться в других уголках Европы, а вскоре — и всего мира. Джон Кабот, генуэзский моряк, состоявший на английской службе, возглавил экспедицию для поисков пути в Китай, однако результатом его плавания стало открытие в 1497 году Новой Шотландии и континентальной части Северной Америки. Это позволило бристольским купцам спустя несколько лет создать компанию для исследования новых земель.

Генрих VIII восходит на палубу «Генри Грейс е’Дъю» в 1520 году. Фридрих Бутервек, Музей морского флота, Париж

Компас со шкалой расстояний, принадлежавший Фрэнсису Дрейку. XVI в., Национальный музей морского флота, Лондон

 

Большие каракки

После 1509 года, когда к власти пришел Генрих VIII Тюдор, началось интенсивное развитие прежде немногочисленного военного флота. Это было связано с укреплением позиций на море шотландского короля Якова IV Стюарта, что угрожало безопасности Англии. В распоряжении Шотландии были такие суда, как «Майкл» — самая большая каракка в Европе, спущенная на воду в 1511 году. Ее длина составляла 73 метра, водоизмещение — свыше 1000 тонн, она была оснащена несколькими десятками орудий, в том числе тремя большими осадными пушками, а команда состояла из 1500 моряков и солдат. В 1514 году численность английского флота возросла до 30 кораблей, самыми известными из которых были две большие каракки. Первая, «Мэри Роуз», была спущена на воду в 1510 году и названа в честь сестры короля, а также символа династии Тюдоров — розы. Функции флагманского корабля каракка исполняла до 1514 года, когда эстафету перенял построенный в лондонском районе Вулидж на верфи его королевского величества корабль «Генри Грейс е’Дью», в народе называемый «Большим Генри» и почти сравнимый размерами с шотландским «Майклом».

В начале 40-х годов XVI века английский военный флот, который содержался на средства от продажи монастырского имущества, располагал уже 50 кораблями, в том числе трех- и четырехмачтовыми каракками, а также меньшими по размеру галеонами, каравеллами и пинассами. Этот маневренный флот был в состоянии сопротивляться даже превосходящим силам врага. Боевым крещением для флота Генриха VIII было сражение с кораблями короля Франции Франциска I, состоявшееся летом 1545 года в проливе Солент, между островом Уайт и Англией. Английские корабли, численностью уступавшие французским в три раза, смогли отразить удар 200 кораблей противника, при этом, однако, потеряв считавшийся неуязвимым парусник «Мэри Роуз». Во время маневрирования через открытые пушечные люки в каракку хлынула вода, в результате чего она пошла ко дну вместе с командой численностью 400 человек. На следующий день Генрих VIII, потрясенный гибелью гордости британского флота, приказал повесить корабельных строителей, виновных в этой трагедии. Остов прекрасной «Мэри Роуз» выставлен в наши дни на обозрение в музее Портсмута.

 

Морские пути экспансии

В конце XV века англичане лишились возможности заключать прямые сделки в Новом Свете. Поэтому естественным направлением их экспансии оказался север. Планы исследования северных вод появились уже в 1527 году, однако первая значительная экспедиция в Индию и Китай по морскому пути через северно-восточную Европу состоялась только в 1553 году по инициативе Себастьяна Кабота. Несмотря на то что экспедиция финансировалась 240 лондонскими экспортерами сукна, она не достигла намеченной цели, а два из трех высланных кораблей застряли во льдах у побережья Лапландии. Один из организаторов экспедиции, Ричард Чанселлор, добрался до Москвы, где заслужил благосклонность Ивана Грозного и способствовал созданию два года спустя Московской компании по торговле с Россией. Это стало началом экспансии английских купцов. В 1577 году они основали Испанскую компанию, а через два года — Восточную компанию, главным торговым партнером которой была Польша. Кроме того, англичане, стремясь укрепить свои позиции в торговле на Средиземном море, в 1581 году создали Турецкую компанию, а в 1583 году — Венецианскую компанию, которые вскоре объединились, учредив влиятельное акционерное общество — Левантийскую компанию. Базой для английской торговой экспансии на Западе послужила созданная в 1587 году Североамериканская компания. В XVI веке английская монархия развивала также торговлю с Африкой, которой занималась Гвинейская компания под руководством Уильяма Хокинса и его сына Джона. Однако наиболее важной для экономического развития английской монархии в XVII веке стала основанная в 1600 году Ост-Индская компания.

Компания королевских моряков-разбойников

Фрэнсис Дрейк, Томас Кавендиш (слева) и Джон Хокинс (справа). Дрейк — «первый рыцарь на море», «величайший злодей в мире» и победитель Великой Армады — в представлении не нуждается. Кавендиш тоже занимался каперством под покровительством Елизаветы I Тюдор и сражался на море с испанцами и португальцами. Как и Дрейк, он искал для Англии новые морские пути. В 1585 году он отправился в Индию, а в следующем — в кругосветное плавание, грабя по дороге все, что попадется, чтобы привезти в Англию огромную добычу. Он погиб в ходе очередной экспедиции на Тихий океан, когда его корабль затонул близ острова Святой Елены. Хокинс — человек, сменивший множество профессий, кораблестроитель, навигатор, купец и работорговец — заслужил большие почести, получив в Вест-Индии звание вице-адмирала. К числу его заслуг относится модернизация английского флота с тем, чтобы основной его тактикой стал обстрел кораблей неприятеля, а не распространенный прежде абордаж. (Картина неизвестного художника, XVII в., Национальный морской музей, Лондон.)

Экспедиция Фрэнсиса Дрейка в Санто-Доминго на карте. В. Биггс, Лейден, 1588 г., Нью-Йоркская библиотека

Неудача первой северной экспедиции в 1553 году не отбила у англичан желания найти дорогу в Индию по северо-западному морскому пути. В 1576 году такое путешествие предпринял Мартин Фробишер, который достиг южной части Гренландии и открыл полуостров Лабрадор. Вслед за ним в путь двинулись другие, в том числе Джон Дэвис, в течение 1585–1587 годов побывавший в трех экспедициях. Морской путь он так и не открыл, зато благодаря его путешествиям англичане начали весьма прибыльный китобойный промысел в северных водах. Важнейшие открытия смог совершить только Генри Гудзон в начале правления Якова I Стюарта.

 

Корсары на королевской службе

На фоне английских географических открытий и динамичного развития морской торговли нарастала напряженность в отношениях с Испанией, вначале концентрировавшаяся вокруг Нидерландов и их независимости от Мадрида. Растущие аппетиты англичан, раздраженных монополией испанцев на торговлю европейских стран с Америкой и Востоком в Атлантическом океане и неудачами в поисках морского пути в Тихий и Индийский океаны, неизбежно должны были привести к столкновению. На эскалацию конфликта влияли активная нелегальная торговля англичан с испанскими колониями в Америке и то, что все больше испанских судов становилось добычей корсаров, поддерживаемых английской монархией.

В годы правления Эдуарда VI Тюдора военно-морской флот Англии пришел в упадок. К тому же появились проблемы с продажей сукна, служившей прежде немаловажным источником доходов английской казны. Построить флот, который мог бы противостоять испанской Великой Армаде, было невозможно. Поэтому после воцарения на троне Елизаветы I распространилась практика выдачи королевских каперских патентов, дающих право нападать на корабли вражеского государства. Головорезы на каперах получили возможность законно грабить возвращавшиеся из Нового Света испанские корабли, груженные золотом и товарами. Это обеспечивало значительную прибыль как королевской казне, так и наживавшимся на этих операциях «предпринимателям», которые создавали специальные общества, занимались комплектованием команд, а также строительством кораблей и их оснащением. Одна пятая часть награбленных сокровищ отчислялась в королевскую казну, одна десятая — командующему флотом. Остальное делилось следующим образом: одна треть полагалась команде, две трети — владельцу корабля и лицам, финансировавшим плавание. Несмотря на большой риск, огромная популярность, которой пользовались подобные экспедиции, не кажется странной — по оценкам историков, каждый вложенный в рейс фунт в среднем приносил 47 фунтов прибыли.

ПОЛУЧИВШИЙ ИЗ РУК КОРОЛЕВЫ ЕЛИЗАВЕТЫ I КАПЕРСКИЙ ПАТЕНТ УОЛТЕР РЕЙЛИ ОСНОВАЛ В 1585 ГОДУ ПЕРВУЮ АНГЛИЙСКУЮ КОЛОНИЮ НА ОСТРОВЕ РОАНОК. ЭТО СОБЫТИЕ СТАЛО СИМВОЛИЧЕСКИМ — НОВЫЙ СВЕТ РАСПАХНУЛ ДВЕРИ ПЕРЕД ПОДДАННЫМИ ТЮДОРОВ.

Среди огромной армии авантюристов, искавших быстрой и легкой наживы или приключений, были несколько корсаров, которые вошли в историю, прославившись благодаря сражениям с испанцами и своим победам — например, Томас Кавендиш и Уолтер Рейли. Многие из этих смельчаков сказочно разбогатели, однако конец их был печален. Сам Рейли, фаворит Елизаветы I, возглавлявший экспедицию по поискам Эльдорадо и командовавший не одним походом против испанцев, под давлением Мадрида был схвачен и казнен по приказу Якова I Стюарта.

 

Сэр Дрейк на краю света

Среди английских корсаров особенно выделялся «величайший злодей на свете» Фрэнсис Дрейк. Один из испанцев так описал его: «Это был румяный, симпатичный мужчина, ростом чуть ниже среднего, но прекрасно сложенный. Его речь была правильной и изысканной. Он был остроумен и сообразителен, схватывал все на лету. Дрейк был обучен воинскому искусству, поэтому редко ошибался, ведя боевые действия».

Несмотря на то что в начале его преследовали неудачи, в 1577 году Дрейк при поддержке Елизаветы I решил напасть на испанские владения в западной части Американского континента. Никто другой не осмелился бы нанести такой удар. Через несколько месяцев плавания в Тихом океане из-за штормов, болезней и дезертирства матросов из четырех кораблей у него остался один, называвшийся «Золотая лань». Несмотря на это, английский капитан, не колеблясь, нанес удар по ничего не подозревавшим испанцам, напав на торговые корабли и атаковав порты. Он не только сколотил огромное состояние (предполагается, что после экспедиции, длившейся три года, он привез сокровища на сумму 800 тысяч фунтов стерлингов), но также получил дворянский титул и славу первооткрывателя, совершившего кругосветное путешествие.

Действия англичан становились все более дерзкими, угрожая связям между Новым Светом, с одной стороны, и Нидерландами и Мадридом — с другой. Испанское королевство несло огромные расходы по защите транспортных кораблей. Смерть шотландской королевы Марии Стюарт, казненной по приказу Елизаветы I, перечеркнула надежды испанцев на восстановление позиций Католической церкви в протестантской Англии и подчинение ее Стюартам, которые поддерживали хорошие отношения с испанскими королями из династии Габсбургов. Испанский король Филипп II в этой связи начал готовить мощный флот для нападения на Англию. В это время Фрэнсис Дрейк, как он сам говорил, «пощипывал бороду испанского короля в Вест-Индии». В 1587 году корсар отважился нанести удар в самое сердце ненавистного врага, уничтожив и захватив в Кадисе 37 испанских кораблей. Война была неизбежна.

 

Крах Великой Армады

В мае 1588 года к берегам протестантского острова двинулся испанский флот, какого еще не видел свет. Флотилия, именуемая Великой Армадой, насчитывала 130 крупных кораблей (правда, большинство из них приводилось в движение веслами), 2500 орудий, 800 матросов и около 20 тысяч солдат. Угроза военного вторжения сплотила англичан, которые поспешно приступили к формированию частей сухопутной армии и военного флота, вначале насчитывавшего всего 34 корабля. Однако в достаточно короткий срок удалось переоборудовать и подготовить к бою свыше 160 торговых судов — небольших, но юрких и хорошо вооруженных. Это позволило применить в борьбе с неповоротливыми испанскими кораблями новую тактику, основанную на том, чтобы наносить удары и держаться на расстоянии от противника. Успехи в морском деле, осознание своей силы позволили английским морякам избавиться от страха перед битвой с непобедимой Великой Армадой. Фрэнсис Дрейк, играя в кегли с главнокомандующим английской армией лордом-адмиралом Чарльзом Говардом в ожидании испанского флота, даже, кажется, заметил: «Мы еще успеем доиграть партийку, а уж потом побьем испанцев».

Нападение кораблей-поджигателей на испанский флот близ Кале 7 августа 1588 года. Фламандская школа, ок. 1605 г.

В результате применения англичанами новой тактики испанцы понесли первые потери уже по пути к берегам Англии в проливе Ла-Манш близ Гравелина. Испанцы попытались укрыться от назойливых атак англичан в Кале, где были вынуждены обороняться. Англичане блокировали испанский флот, не давая ему выйти в Северное море.

Они не вступали с врагом в открытую схватку, хотя именно на это рассчитывал командующий испанским походом герцог Медина-Сидония. Неудачи, непрерывный вражеский обстрел, нарастающая паника и, наконец, ослабление боевого духа испанцев вынудили блестящий флот Филиппа II отступить. Финал военного похода испанцев был трагическим. Когда корабли оказались у побережья Ирландии, начался сезон осенних бурь, которые потопили несколько судов и тем самым нанесли последний удар нападавшим. Домой вернулась едва ли половина кораблей непобедимой дотоле Великой Армады. В результате этих событий на морских просторах Европы появилась новая сила, которая на протяжении многих столетий стояла на страже мощи Британской империи и ее главенствующей роли в мире.