Все следующее лето Облака не было видно, так как оно находилось на дневном небе, однако его весьма интенсивно исследовали с помощью радиотелескопа в Нортонстоу. Положение было лучше, чем ожидал премьер-министр. Новости из Нортонстоу позволяли надеяться, что Облако не вызовет острой нехватки топлива, чем премьер был очень доволен. Пока что не грозила и паника. Кроме Королевского астронома, в котором он был полностью уверен, опасность исходила от ученых, в особенности от Кингсли, но все они были надежно закупорены в Нортонстоу. И уступки, на которые пришлось пойти, были поистине смехотворные. Хуже всего было то, что он лишился Паркинсона. Пришлось послать Паркинсона в Нортонстоу, чтобы там не выкинули какого-нибудь фокуса. Но там, судя по сообщениям, ничто не давало поводов для подозрений, и поэтому премьер-министр решил не трогать лиха, покуда оно спит, невзирая на возражения со стороны некоторых министров. Иногда премьер-министр колебался в своем решении, в особенности когда ему приходилось проглатывать весьма часто поступавшие от Кингсли послания, в которых тот призывал сохранять государственную тайну. В действительности намеки Кингсли были вполне оправданы: правительство не проявляло должной осторожности. На каждом уровне политической иерархии вышестоящие считали допустимым передавать информацию своим непосредственным подчиненным. Информация об Облаке медленно спускалась по политической лестнице, и к началу осени она уже почти достигла уровня парламента. Вскоре она чуть не стала достоянием прессы. Но еще не настал подходящий момент, чтобы Облако сделалось сенсацией. Всю осень погода стояла очень плохая и небо над Англией хмурилось. Поэтому, хоть Облако и закрыло часть созвездия Зайца, до ноября тревоги не возникло. Первые вести пришли оттуда, где было ясное небо, - с Арабского Востока. Инженеры большой нефтяной компании бурили скважины в пустыне. Они заметили, что рабочие пристально вглядываются в небо. Арабы показывали на Облако, или, вернее, на темное пятно на небе, которое было теперь около семи градусов в поперечнике и походило на округлую зияющую яму. Они сказали, что такой ямы здесь не должно быть и что это небесное знамение. Что это знамение означает, никто не знал, но рабочие испугались. Конечно, никто из инженеров не видал до этого таких темных пятен, но они не достаточно хорошо знали расположение звезд и не могли с уверенностью определить, что это такое. У одного из них была, однако, звездная карта на базе. Закончив бурение и вернувшись на базу, он посмотрел звездную карту и понял - что-то в небе не так. Полетели письма в английские газеты. Газеты не предприняли никаких немедленных действий. Но в течение недели поступило еще несколько подобных сообщений. Как часто бывает, за одним сообщением последовало множество других - так одна дождевая капля предвещает начало ливня. Лондонские газеты послали специальных корреспондентов с фотоаппаратами и звездными картами в Северную Африку. Репортеры выехали в отличном настроении, радуясь возможности удрать от ноябрьской непогоды. Они возвращались обескураженными. Оказалось, что с черной ямой в небе не так-то просто совладать. Ни одной фотографии не удалось сделать. Редакторы газет не знали, что фотографировать звезды обычными камерами дело не из легких. Британское правительство не давало прессе никаких указаний о том, публиковать сообщение об Облаке или нет. Было решено ничего не предпринимать, так как любое давление лишь повысило бы интерес к этому делу. Тон поступавших сообщений удивлял редакторов. Они отдали распоряжение сделать его более легким и беззаботным, и к концу ноября в газетах появились такие довольно банальные заголовки:

ПРИЗРАК В НЕБЕ.

В СЕВЕРНОЙ АФРИКЕ ОБНАРУЖЕНО ЗВЕЗДНОЕ ЗАТМЕНИЕ. ЗВЕЗД НА РОЖДЕСТВО НЕ БУДЕТ, ГОВОРЯТ АСТРОНОМЫ. Лед тронулся. Фотографии поступали из многих обсерваторий и в Великобритании, и в других странах. Они появлялись на первых страницах ежедневных газет (но, конечно, на последней странице газеты "Тайме"), иногда основательно отретушированными. Помещались статьи известных ученых. Читателям сообщалось, что существует сильно разреженный газ, занимающий огромные пространства между звездами. Указывалось, что в этом газе взвешены мириады мельчайших частичек, вероятно, частичек льда, не более стотысячной дюйма в диаметре. Именно эти частички создают десятки темных заплат, которые можно наблюдать вдоль Млечного Пути. Помещались снимки этих темных заплат. Новое небесное явление - просто одна из заплат, которую нам видно с близкого расстояния. Такие скопления иногда подходят близко к солнечной системе или даже проходят через нее. Это давно известно астрономам. Встречи такого рода даже послужили основой для одной широко известной теории происхождения комет. Снимки комет также помещались. Научные круги не были полностью удовлетворены такими объяснениями. Облако стало темой разговоров и размышлений в научных лабораториях всего мира. Соображение, высказанное Вейхартом за год до этого, было снова выдвинуто. Вскоре стало ясно, что все зависит от того, какова плотность облака. Общей тенденцией было преуменьшать ее, но некоторые ученые вспомнили замечания, высказанные Кингсли на собрании британской астрономической Ассоциации. Обратили внимание и на исчезновение из университетов группы ученых. Миром овладело вполне понятное беспокойство. Без сомнения, тревога росла бы день ото дня, если бы правительства всех стран не обратились за помощью к ученым. Ученых призывали принять участие в работе, связанной с подготовкой запасов пищи, горючего и строительством убежищ. Однако страх непрерывно рос. В течение первых двух недель декабря появились признаки нетерпения. Известные фельетонисты требовали от правительства разъяснений в таком же резком тоне, как в период дела Берджесса-Маклина несколько лет назад. Но эта первая волна тревоги схлынула весьма любопытным образом. Третья неделя декабря была морозной и ясной. Несмотря на холод, люди на машинах и автобусах устремились из городов, чтобы посмотреть на небо. И никакой ямы в небе они не обнаружили. Всего-то из-за яркого лунного света было видно несколько звезд. Напрасно пресса пыталась втолковать, что Облако можно увидеть только на фоне звезд. Как газетная сенсация, на время по крайней мере, Облако умерло. К тому же до рождества оставалось всего несколько дней. У правительства были все основания радоваться, ибо в декабре оно получило весьма тревожный доклад из Нортонстоу. Но сначала нужно упомянуть о событиях, предшествовавших этому докладу. В течение лета организация дел в Нортонстоу окончательно устоялась. Ученые разделились на две группы, одна из них занималась "изучением Облака", а другая - вопросами связи, о которых Кингсли рассказывая Марлоу. Специальный штат занимался хозяйственными делами и постройкой убежища. Каждая из этих трех групп еженедельно проводила совещания, на которых мог присутствовать любой сотрудник. Таким образом, можно было узнать, как идут дела каждой группы, не вдаваясь в детали ее работы. Марлоу работал в группе "изучения Облака" на телескопе Шмидта, взятом из Кембриджа. К октябрю он и Роджер Эмерсон решили вопрос о направлении движения Облака. Доклад Марлоу на созванном по этому случаю совещании изобиловал, пожалуй, слишком большим числом малосущественных деталей. В заключение он сказал: - Таким образом, момент количества движения Облака относительно Солнца, по-видимому, равен нулю. - А что это значит на обычном языке? - спросил Мак-Нейл. - Это значит, что как Солнце, так и Земля окажутся внутри Облака, очевидно. Если бы Облако имело хоть какой-то момент количества движения, оно могло бы отклониться в сторону. Но теперь совершенно ясно, что этого не будет. Облако движется прямо на Солнце. - Не странно ли, что Облако движется так точно прямо на Солнце? - снова задал вопрос Мак-Нейл. - Должно же оно куда-то двигаться, - ответил Билл Барнет. - В одну ли сторону, в другую ли, но должно. - Но мне все же кажется странным, что Облако движется прямо на Солнце, - настаивал упорный ирландец. Еще несколько минут прошло в таких непоследовательных пререканиях, а потом Иветта Хедельфорт встала и обратилась к собравшимся: - У меня есть причины для беспокойства! - воскликнула она. Кругом захихикали, и кто-то заметил: "Черт возьми, как странно, не правда ли?" - Да я не об этом, - продолжала девушка. - Я о том, что действительно вызывает беспокойство. Доктор Марлоу говорит, что Облако состоит из водорода. Измерения показывают, что плотность газа внутри Облака больше, чем 10[-10] граммов на кубический сантиметр. Я подсчитала, что если Земля будет двигаться через такое облако около месяца, то количество водорода, добавленное в нашу атмосферу, превысит сто граммов на каждый квадратный сантиметр земной поверхности. Это верно? Стало тихо - собравшиеся, во всяком случае большинство ученых, поняли значение сказанного. - Нужно проверить, - пробормотал Вейхарт. Минут пять он писал что-то на клочке бумаги. - Верно, по-моему, - заявил он. Почти сразу же совещание было закрыто. Паркинсон подошел к Марлоу. - Ну, доктор Марлоу, что все это значит? - Боже мой, разве нe ясно? Это значит, что водорода окажется достаточно, чтобы соединиться со всем атмосферным кислородом. Водород с кислородом образует взрывчатую смесь. Вся атмосфера взлетит к чертям. И уж, конечно, сообразила это женщина. Кингсли и Вейхарт провели весь день в спорах. Вечером они вместе с Марлоу и Иветтой Хедельфорт собрались в комнате Паркинсона. - Послушайте, Паркинсон, - начал Кингсли после того, как вино было налито. - Вам нужно решить, что сообщать Лондону, Вашингтону и всем другим греховным городам. Все оказалось совсем не так просто, как мы думали утром. И водород не так уж важен, как вы думали, Иветта. - Я не говорила, что он важен, Крис. Я просто задала вопрос. - И правильно сделали, мисс Хедельфорт, - прервал Вейхарт. Мы чересчур много внимания уделяли температуре и забыли про влияние Облака на земную атмосферу. Первый вопрос - энергия. Каждый грамм водорода, проникший в атмосферу, может высвободить энергию двумя способами: во-первых, путем удара об атмосферу и, во-вторых, путем соединения с кислородом. В первом случае выделится больше энергии и, следовательно, этот фактор важнее. - Господи, час от часу не легче, - воскликнул Марлоу. - Почему? Подумайте, что будет, когда газ Облака столкнется с атмосферой. Самые верхние слои атмосферы сильно нагреются, так как там произойдет сжатие. Мы подсчитали, что температура внешних слоев атмосферы достигнет сотен тысяч градусов, может быть даже миллионов градусов. Следующий вопрос связан с тем, что Земля и атмосфера вращаются, и Облако будет налетать на атмосферу только с одной стороны. - С какой стороны? - спросил Паркинсон. - Положение Земли на орбите будет такое, что Облако будет двигаться на нас приблизительно от Солнца, - объяснила Иветта Хедельфорт. - Хотя самого Солнца не будет видно, - добавил Марлоу. - Таким образом, Облако будет налетать на атмосферу в то время, когда должен быть день? - Правильно. И оно не будет налетать на атмосферу ночью. - В этом все дело, - продолжал Вейхарт. - Из-за очень высокой температуры, о ней я уже говорил, внешние слои атмосферы будут стремиться улететь от Земли. Это не будет происходить в "дневное время", так как давление Облака будет удерживать их, но "ночью" верхние слои атмосферы устремятся в пространство. - А, я понимаю, что вы хотите сказать, - прервала Иветта Хедельфорт. - Водород будет проникать в атмосферу в "дневное время", но будет снова улетучиваться "ночью". Значит никакого накопления водорода в атмосфере не будет. - Совершенно верно. - Но можно ли быть уверенными, что весь водород будет так улетучиваться, Дэйв? - спросил Марлоу. - Даже если малая часть его будет оставаться, скажем, один процент или десятая процента, это вызовет пагубные последствия. Мы должны помнить, сколь малого возмущения - малого с астрономической точки зрения - может оказаться достаточно, чтобы мы перестали существовать. - Я уверен, что практически весь водород будет уходить. Опасность совсем в другом, в том, что слишком много других газов также будет улетучиваться из атмосферы в космическое пространство. - Как это? Вы же сказали, что только внешние слои атмосферы будут нагреты. На это возражение ответил Кингсли: - Дело вот в чем. Верхняя часть атмосферы станет горячей, чрезвычайно горячей. Нижние ее слои, та часть, где мы живем, будет сначала холодной. Но постепенно возникнет поток энергии сверху вниз, он будет стремиться нагреть нижние слои. Кингсли поставил на стол свой стакан с виски. - Все дело в том, чтобы оценить, насколько быстрым может быть этот перенос энергии. Как вы сказали, Джефф, незначительные эффекты могут привести к самым пагубным последствиям. Нижняя часть атмосферы может так нагреться, что мы изжаримся, в буквальном смысле слова - изжаримся на медленном огне, все, включая и политиков, Паркинсон! - Вы забываете, мы - толстокожие, и нас придется поджаривать дольше. - Здорово сказано. Один - ноль в вашу пользу! Конечно, вертикальный перенос может оказаться настолько сильным, что вся атмосфера улетит в пространство. - Это можно выяснить? - Да, имеется три способа переноса энергии, все они наши старые знакомые: теплопроводность, конвекция и излучение. Уже сейчас мы совершенно уверены, что теплопроводность не может играть существенной роли. - И конвекция тоже, - прервал Вейхарт. - Атмосфера, в которой температура растет с высотой, будет устойчива. Следовательно, никакой конвекции не будет. - Значит, остается излучение, - заключил Марлоу. - И каково будет действие излучения? - Не знаем, - сказал Вейхарт. - Это нужно подсчитать. - Вы это можете сделать? - спросил настойчивый Паркинсон. Кингсли кивнул. Через три недели Кингсли попросил Паркинсона зайти к нему. - Мы получили результаты со счетной машины, - сказал он. - Хорошо, я настоял на том, чтобы у нас была машина. Похоже, с излучением все в порядке. Мы имеем в запасе множитель порядка десяти и, следовательно, надежно защищены. По-видимому, сверху обрушится огромное количество смертоносных лучей - рентгеновские лучи, ультрафиолетовый свет. Но, видимо, в нижние слои атмосферы они не проникнут. На уровне моря мы будем прекрасно защищены. Но высоко в горах дело будет обстоять хуже. Я думаю, придется переселять людей вниз. В таких местах, как Тибет, никого оставлять нельзя. - Но, вообще-то, по-видимому, все будет в порядке? - Точно не знаю. Откровенно говоря, Паркинсон, я несколько обеспокоен. Это не относится к излучению. Здесь, я думаю, все в порядке. Но я не согласен с Дэйвом Вейхартом относительно конвекции и не думаю, что он говорит с полной уверенностью. Вы помните его точку зрения, что конвекция не может иметь места при возрастании температуры с высотой. В обычных условиях это верно, так называемые температурные инверсии хорошо известны, особенно в Южной Калифорнии, откуда сам Вейхарт родом. И совершенно правильно, что при температурной инверсии не происходит вертикального перемещения слоев воздуха. - Тогда что же вас беспокоит? - Самый верх атмосферы, с которым столкнется Облако. Из-за давления снаружи, со стороны Облака, в этой области должна будет возникнуть конвекция. Эта конвекция, конечно, не сможет проникнуть в нижние слои атмосферы. Тут Вейхарт прав. Но на небольшое расстояние вниз она проникнуть может. И в этой области возникнет огромный перенос тепла. - Но если тепло не проникнет в нижние слои, чего же беспокоиться? - Все-таки оно может туда проникнуть. Смотрите, как это будет развиваться во времени. В первый день потоки слегка проникнут внутрь. Затем ночью мы потеряем не только водород, который просочится за день, но и ту часть атмосферы, куда проникнут потоки тепла. Таким образом, в первые сутки мы потеряем внешнюю оболочку нашей атмосферы. За следующие сутки мы потеряем другую оболочку. И так далее. День за днем атмосфера будет сбрасывать с себя одну оболочку за другой. - На месяц ее хватит? - В этом-то и вопрос. И я не могу вам на него ответить. Может быть, она улетучится за десять дней, может быть, за месяц, точно не знаю. - А можете определить? - Попытаюсь, но очень трудно учесть все важные факторы. Это посложнее, чем проблема излучения. Несомненно, мы дадим какой-то ответ, но я не знаю, насколько ему можно будет верить. Скажу вам прямо, все будет висеть, по-видимому, на волоске. Откровенно говоря, не думаю, что через шесть месяцев мы будем знать намного больше. Это, вероятно, одна из проблем, которые слишком сложны для расчетов. Боюсь, нам остается только ждать и наблюдать. - Что же мне передать в Лондон? - Это ваше дело. Конечно, вы должны сказать об эвакуации высокогорных районов, хотя в Англии нет таких уж высоких гор. А что еще передать, решайте сами. - Хорошего мало, не правда ли? - Да. Если вы уж очень падете духом, советую поговорить с одним из садовников, Стоддардом. Он такой тугодум, что его невозможно вывести из равновесия, хоть вся атмосфера взорвись. С третьей недели января судьбу рода человеческого можно было уже прочесть на небе. Звезда Ригель в созвездии Ориона исчезла. В последующие недели то же произошло с мечом и поясом Ориона и яркой звездой Сириус. Исчезновение любого другого созвездия, кроме разве Большой Медведицы, могли бы и не заметить, но исчезновение Ориона и Сириуса заметили все. Пресса снова заинтересовалась Облаком. Ежедневно публиковались сообщения о происшедших изменениях. Чрезвычайно возросла популярность "ночных путешествий в погоне за тайной" на автобусах. Количество слушателей лекций Би-би-си по астрономии увеличилось втрое. К концу января, наверное, уже каждый четвертый видел Облако. Но и всем остальным тоже захотелось увидеть его собственными глазами. Так как большинству горожан было трудно выезжать ночью за город, решили выключать в городах по ночам на некоторое время уличное освещение. Сначала это вызвало протест со стороны городских властей, но он только привел от вежливых просьб к студенческим демонстрациям. Первым городом в Англии, в котором стали каждую ночь тушить свет, был Вулвергемптон. За ним быстро последовали другие, а к концу второй недели февраля капитулировали и лондонские отцы города. Теперь наконец большинство населения могло само видеть, как Черное облако, подобно жадной руке, сжимало Орион - небесного охотника. То же происходило в США и во всех других развитых странах. Соединенным Штатам пришлось, кроме того, заняться эвакуацией населения большинства западных штатов, так как значительная часть их территории лежит выше 1500 метров - предела, указанного в докладе Нортонстоу. Правительство США справилось, конечно, у своих собственных экспертов, но их заключения почти не отличались от полученных в Нортонстоу. США организовали также эвакуацию в высокогорных республиках Южной Америки. Аграрные страны Азии были удивительно безразличны к тому, что сообщила им Организация Объединенных Наций. Их политика "жди и наблюдай" была в действительности, может быть, самой мудрой. За тысячи лет восточные народы привыкли к стихийным бедствиям - "божьей воле", как их называют на Западе. Жители Востока привыкли смиренно встречать и наводнения, и грабительские набеги, и налеты саранчи, и болезни, так же они отнеслись и к новой небесной напасти. С приходом весны в северное полушарие Облако все больше и больше перемещалось с ночного неба на дневное. Поэтому хотя оно быстро затянуло часть неба уже вне созвездия Ориона, которое полностью скрылось, его присутствие стало менее заметным для случайного наблюдателя. Англичане все еще играли в крикет и копались у себя в садах; то же самое делали и американцы. Широкий интерес к садоводству был вызван необычайно ранним летом - оно началось в середине мая. Мрачные предчувствия, конечно, жили повсюду, но они принимали с каждой неделей необычайно ясной, солнечной погоды все более смутные очертания. Овощи поспели к концу мая. Правительства прекрасной погоде отнюдь не радовались - в ней таилась зловещая причина. С того времени, как его увидели в первый раз, Облако прошло около девяноста процентов своего пути до Солнца. Было ясно, что по мере приближения к Солнцу Облако должно отражать все больше и больше солнечных лучей, и это приведет к повышению температуры на Земле. Как и предсказывал Марлоу, количество видимого света не возросло. В течение всей чудесной весны и раннего лета заметного увеличения яркости неба не наблюдалось. Та часть, света от Солнца, которая попадала в Облако, переизлучалась им в форме невидимых инфракрасных тепловых лучей. К счастью, не весь падающий на Облако свет переизлучался, иначе Земля стала бы необитаемой. И к счастью, значительная часть инфракрасных лучей не проникала внутрь нашей атмосферы. Она отражалась назад в космическое пространство. К июню стало ясно, что температура повсюду на Земле поднимется приблизительно на пятнадцать градусов Цельсия. Мало кто представляет себе, как близко к предельно допустимой для жизни температуре живет большая часть человечества. При очень малой влажности воздуха человек может выдерживать температуру до 65° Цельсия. Температура достигает такого уровня летом в низколежащих областях Западно-Американской пустыни и в Северной Африке. Но в условиях большой влажности предельная температура снижается до 45° Цельсия, при очень высокой влажности - до 40°, и эта температура обычно держится летом на восточном берегу США и иногда на Среднем Западе. Как это ни странно, на экваторе, при наличии высокой влажности, температура редко бывает выше 35°. Этот парадокс вызван тем, что на экваторе очень плотный облачный покров отражает значительную часть солнечных лучей. Таким образом, во многих областях земного шара температура ниже предельной лишь на 10°, а в некоторых местах и того меньше. Перспектива дополнительного увеличения температуры на 15° вызывала серьезнейшие опасения. Нужно еще добавить, что неспособность тела избавиться от постоянно выделяемого в нем тепла может вызвать смерть. Выделение этого тепла необходимо, чтобы у человеческого тела была нормальная рабочая температура, около 37° Цельсия. Увеличение температуры тела до 39° приводит к болезненному состоянию, до 40° - к бредовому состоянию, а 42° или больше вызывает смерть. Может возникнуть вопрос, как тело избавляется от тепла в среде с большей температурой, скажем, при 43°. Это происходит благодаря испарению пота с кожи. Такое испарение возможно, однако, лишь при малой влажности окружающего воздуха. Вот почему человек может переносить большие температуры при низкой влажности и жаркую погоду всегда легче переносить в сухих местах. Следовательно, многое зависело от влажности воздуха, и это порождало какую-то надежду. Инфракрасные лучи от Облака будут быстрее нагревать сушу, чем море, и температура воздуха будет быстро расти с ростом температуры суши, в то время как содержание влаги в воздухе будет повышаться медленнее, так как оно зависит от температуры моря. Следовательно, относительная влажность должна была падать, во всяком случае, сначала. Именно это падение относительной влажности явилось причиной невиданно ясной весны и раннего лета в Англии. Вначале значение инфракрасных лучей недооценивали. Иначе американское правительство никогда не расположило бы свой вновь организованный научный центр в западной пустыне. Теперь они вынуждены были эвакуировать людей и оборудование. Они стали в большей мере зависеть от информации из Нортонстоу, и роль Нортонстоу возросла еще больше. Но и в Нортонстоу были свои затруднения. Джон Мальборо получил новые результаты, которые показались всем невероятными, однако он уверял, что не ошибся. Чтобы не зайти в тупик, решили, что работа будет повторена Лестером, который занимался проблемой связи. Работа была проделана заново, и спустя десять дней Лестер докладывал на многолюдном собрании. Вернемся немного назад. Когда Облако было впервые обнаружено, мы выяснили, что оно движется по направлению к Солнцу со скоростью несколько меньшей, чем семьдесят километров в секунду. Было установлено, что скорость должна постепенно увеличиваться по мере приближения к Солнцу и что конечная скорость должна быть порядка восьмидесяти километров в секунду. Наблюдения, сделанные Мальборо две недели назад, показали, что Облако ведет себя не так, как мы предполагали. Вместо того чтобы ускоряться по мере приближения к Солнцу, оно на самом деле замедляется. Как вы знаете, было решено повторить наблюдения Мальборо. Лучше всего показать несколько диапозитивов. Единственный, кого эти снимки порадовали, был Мальборо. Его работа получила подтверждение. - Но, черт побери, - сказал Вейхарт. - Облако должно ускоряться в гравитационном поле Солнца. - Если оно не отдает каким-либо способом свой импульс, - возразил Лестер. - Взгляните еще раз на последний снимок. Видите эти маленькие зернышки вот здесь? Они так малы, что можно их принять за дефект на снимке. Но если они действительно существуют, то скорость их должна быть около пятисот километров в секунду. - Интересно, - пробормотал Кингсли. - Вы хотите сказать, что Облако выстреливает маленькие сгустки вещества с очень большой скоростью и таким образом замедляется? - Может быть и так, - ответил Лестер. - По крайней мере такое объяснение согласуется с законами механики и является до некоторой степени разумным. - Но почему Облако ведет себя таким чертовски странным образом? - спросил Вейхарт. Паркинсон присоединился к Марлоу и Кингсли, когда они гуляли днем в саду. - Интересно, изменится что-нибудь существенным образом из-за этого нового открытия? - сказал он. - Трудно сказать, - ответил Марлоу, пуская клубы дыма. - Рано что-нибудь говорить. Теперь мы должны смотреть в оба. - Наше расписание может измениться, - заметил Кингсли. - Мы считали, что Облако достигнет Солнца в начале июля, но если торможение будет продолжаться, это может отодвинуть сроки. Все начнется, может быть, в конце июля или даже в августе. И я теперь не уверен в наших оценках температуры внутри Облака. Изменение скорости изменит и температуру. - Правильно я понял, что Облако замедляется таким же способом, как ракета - выбрасывает вещество с большой скоростью? - спросил Паркинсон. - Похоже на то. Мы только что обсуждали возможные причины такого явления. - Что же вы думаете на этот счет? - Вполне вероятно, - продолжал Марлоу, - что внутри Облака действуют очень сильные магнитные поля. Уже наблюдались исключительно большие возмущения магнитного поля Земли. Может быть, конечно, они вызваны солнечными корпускулярными потоками, как обычная магнитная буря. Но мне кажется, мы испытываем влияние магнитного поля Облака. - И по-вашему, все явления связаны с магнетизмом? - Да, может быть. Целый ряд явлений может быть обусловлен взаимодействием магнитных полей Солнца и Облака. Сейчас еще не ясно, что именно происходит, но из всех объяснений, которые можно придумать, это выглядит самым вероятным. Они завернули за угол дома и увидели коренастого человека, который снял перед ними кепку. - Добрый день, джентльмены. - Прекрасная погода, Стоддард. Ну, как сад? - Да, сэр, прекрасная погода. Помидоры уже поспевают. Никогда раньше такого не бывало, сэр. Когда они отошли, Кингсли сказал: - Откровенно говоря, если бы у меня была возможность поменяться с этим малым местами на ближайшие три месяца, честное слово, я бы ни минуты не колебался. Какое облегчение не видеть ничего вокруг, кроме зреющих помидоров! Остаток июня и весь июль на всем земном шаре температура непрерывно поднималась. На Британских островах жара перевалила за 30° Цельсия и продолжала увеличиваться. Люди страдали от зноя, но серьезного беспокойства не возникало. Количество жертв в США оставалось совсем небольшим, главным образом благодаря широкому использованию аппаратов для кондиционирования воздуха. По всей стране температура приближалась к летальному пределу, и люди были вынуждены неделями не выходить из дома. Иногда аппараты для кондиционирования воздуха отказывали, и это приводило к самым плачевным последствиям. Отчаянное положение сложилось в тропиках, это видно из того, что 7943 вида растений и животных полностью вымерли. Люди продолжали существовать лишь потому, что укрывались в пещерах и погребах. Не было никаких путей уменьшить непереносимый зной. Неизвестно, сколько людей погибло за это время. Можно только сказать, что всего за время нахождения Облака вблизи Солнца погибло более семисот миллионов человек. И если бы не различные благоприятные обстоятельства, о которых еще будет идти речь, число это было бы значительно больше. Затем поднялась и температура воды на поверхности морей, не так, как температура воздуха, но достаточно, чтобы увеличение влажности приняло угрожающие размеры. Именно увеличение влажности привело к трагедии, которая была только что описана. Миллионы людей в широтах между Каиром и мысом Доброй Надежды жили в душной парильне, где температура и влажность неумолимо росли день ото дня. Всякие передвижения людей прекратились. Человеку ничего не оставалось, как только лежать, часто и тяжело дыша, как собака в жаркую погоду. К четвертой неделе июля условия в тропиках колебались между жизнью и смертью всех обитателей. Затем внезапно надо всей землей стали собираться дождевые тучи. Через три дня уже нельзя было найти ни одного просвета. Земля окуталась толстым слоем облаков, как планета Венера. Жара немного спала - облака отражали больше солнечных лучей. Однако нельзя сказать, чтобы условия улучшились. По всей Земле прошли теплые дожди, даже на далеком Севере в Исландии. Необычайно возросло количество насекомых, так как для них жара настолько же полезна, насколько она губительна для человека и других млекопитающих. Растения небывало разрослись. Пустыни зацвели, как они никогда не цвели за все время, пока человек существует на Земле. По иронии судьбы, однако, никакой пользы от неожиданного плодородия ранее бесплодных земель получить не удалось. Поля засеяны не были. Только на Северо-Западе Европы и на Крайнем Севере люди были в состоянии трудиться, во всех других местах они просто старались не умереть. Венец творения был поставлен на колени средой, в которой он жил, той самой средой, способностью управлять которой он так кичился последние пятьдесят лет. Но, хотя улучшений не было, хуже тоже не становилось. При частичном или полном отсутствии пищи, но теперь с изобилием воды многие из тех, кто попал в эту страшную жару, умудрились выжить. Смертность достигла невероятных размеров, но она перестала увеличиваться. За неделю до того, как облачный покров окутал Землю, в Нортонстоу было сделано открытие, представляющее определенный астрономический интерес. При столь драматических обстоятельствах было подтверждено существование на Луне пылевых вихрей. Увеличение температуры сделало обычно прохладное английское лето тропически жарким, но не больше. Трава вскоре выгорела и цветы погибли. По сравнению с уровнем, существовавшим на всей Земле, можно было считать, что Англии просто повезло, несмотря на то, что температура днем поднималась до 38°, а ночью падала только до 32°. Морские курорты были переполнены и все побережье было забито прицепными домиками спасающихся от жары людей. В Нортонстоу теперь было убежище с кондиционированным воздухом, и все большая часть обитателей замка располагалась в нем на ночь. В остальном все шло по-прежнему, только прогулки теперь совершались ночью, а не днем. Однажды лунной ночью Марлоу, Эмерсон и Йенсен гуляли неподалеку от дома и вдруг заметили, что свет Луны изменился. Взглянув вверх, Эмерсон сказал: - Знаете, Джефф, это чертовски странно. Я не вижу никаких облаков. - Вероятно, это частички льда на большой высоте. - В такую жару! - Да, вряд ли. - И кристаллики льда не могут дать такого странного желтого цвета, - добавил Йенсен. - Тогда остается только одно. Сомневаешься - посмотри. Давайте пойдем на телескоп. Они отправились к куполу Шмидта. Марлоу направил шестидюймовый поисковый телескоп на Луну. - Боже, - воскликнул он, - она вся бурлит! Эмерсон и Йенсен взглянули по очереди. Затем Марлоу сказал: - Надо пойти в дом и всех позвать. Такое зрелище можно увидеть лишь раз в жизни. Я хочу получить снимки на самом Шмидте. Энн Холей присоединилась к группе, поспешившей к телескопу в ответ на настойчивые приглашения Эмерсона и Йенсена. Когда до нее дошла очередь смотреть в поисковый телескоп, Энн не представляла себе, что она может там увидеть. Правда, у нее были самые общие представления о серой, изрытой безжизненной поверхности Луны, но она не была знакома с лунной топографией. Энн не улавливала смысла взволнованных восклицаний, которыми обменивались астрономы, и подошла к телескопу скорее из чувства долга. По мере того как Энн наводила на фокус, перед ее глазами предстал совершенно фантастический мир. Луна была лимонно-желтого цвета. Обычно четкие детали были размыты гигантским облаком, распространившимся за границы ее диска. В облако вливались потоки, исходящие из более темных участков, которые все время рвались на части и мерцали поразительным образом. - Хватит, Энн. Мы хотим посмотреть, пока ночь не кончилась, - сказал кто-то. Она неохотно уступила место. - Что это значит, Крис? - спросила Энн у Кингсли, когда они шли к убежищу. - Вы помните, мы говорили, что Облако замедляется? Что оно замедляется по мере приближения к Солнцу, вместо того чтобы ускоряться? - Помню, все еще беспокоились из-за этого. - Так вот, Облако замедляется, выбрасывая сгустки газа с очень большой скоростью. Мы не знаем, почему и как это происходит, но данные Мальборо и Лестера определенно говорят об этом. - Не хотите ли вы сказать, что один из этих сгустков попал в Луну? - Именно это я и думаю. Темные участки - гигантские вихри пыли, вихри, возможно, в две или три мили высотой. Все дело в том, что давление газа, движущегося с большой скоростью, подняло пыль на сотни миль над поверхностью Луны. - А может один из этих сгустков попасть в нас? - Не думаю, что вероятность этого велика. Земля слишком маленькая мишень. Но Луна еще меньше, и все же один из них в нее угодил. - Что произойдет, если…? - Если попадет в нас? Не хочется думать об этом. Мы беспокоились, что может случиться, если Облако ударится о нас, двигаясь со скоростью пятьдесят километров в секунду. Было бы гибельно, если бы один из этих сгустков столкнулся с нами, ведь его скорость чуть ли не тысяча километров в секунду. Боюсь, что вся земная атмосфера просто улетучилась бы в космическое пространство, подобно тому, как это произошло с лунной пылью. - Чего я в вас не пойму, Крис, так это, как вы можете, зная такие вещи, уделять столько внимания политике и политикам. Это кажется таким незначительным и мелким. - Энн, дорогая моя, если бы я все время думал о сложившейся ситуации, я бы сошел с ума за несколько дней. Одни сошли бы с ума. Другие спились бы. Я ухожу от этого кошмара, кидаясь на политиков. Старина Паркинсон прекрасно знает, что мы с ним просто участвуем в игре. Но, по правде сказать, теперь жизнь измеряется часами. Она придвинулась ближе к нему. - Или, - прошептал он, - говоря словами поэта: Поцелуй меня нежно и крепко, Наша жизнь ведь так коротка.