Фред Уилсон нанял яхту, чтобы сделать романтические снимки во время захода солнца. В этом не было ничего нового и оригинального, но клиент требовал четкого отражения в каталоге своих представлений о пляжной моде.

На открытой верхней палубе ассистент Фреда уже установил на штативы камеры и приготовил поднос с заманчиво выглядящими напитками. Единственный минус: пить их было нельзя. По краям высоких бокалов с соломинками были насажены дольки лимонов и апельсинов, покрытые бесцветным лаком, чтобы выгоднее подчеркнуть краски. А их содержимое представляла интенсивно окрашенная жидкость: ядовито-зеленая, темно-синяя, ярко-красная, молочно-белая и нежно-желтая. На фотографиях же напитки будут выглядеть настолько натуральными, что у зрителей слюнки потекут.

Главная кабина под палубой служила гардеробной. Всюду висели купальники, пляжные халаты и шляпы от солнца. На столе лежали солнечные очки всевозможной формы, пляжные сумки, полотенца и прочие аксессуары, необходимые моделям для съемок.

Когда Пэтти и ее коллеги поднялись на борт, Фред Уилсон, прислонившись к леерному ограждению, возился с фотоэкспонометром. Он коротко поприветствовал их кивком и представил ассистента:

— Это Томми. Он будет вам говорить, что и в какой последовательности нужно надевать. У нас осталось всего три часа дневного света, поэтому не теряйте попусту времени. Я хочу сегодня вечером иметь отснятые пленки. Еще вопросы есть?

— Фредди, миленький, золотце мое, — промурлыкала Дженнифер и расцеловала фотографа в обе щеки. — Как я рада снова с тобой поработать. Фредди, лапочка, последняя неделя с Роско, честно, это было уж слишком. Не понимаю, как таким людям вообще доверяют камеру. Если бы я тебе сказала, что этот парень…

— Дженни, лапочка, — передразнил ее Фред, — это меня ни хрена не интересует. А сейчас отправляйся-ка под палубу, чтобы мы могли наконец приступить к делу.

Запустили моторы, судно завибрировало и покинуло гавань, чтобы выйти в открытое море. Пока женщинам накладывали макияж, Томми объяснил, что они будут демонстрировать в первую очередь.

На Ричарде были кричаще-пестрые бермуды. К ним — кепка с таким же рисунком. С шеи свисали на цепочке зеркальные очки.

Дженнифер надела бирюзовый купальник в поперечную полоску. Сверху — открытый пляжный блузон до бедер, без воротника, с широким круглым вырезом.

— У него даже карманов нет, — прошипела Лэмб на ухо Пэтти. — Не представляю, кто может купить такую непрактичную вещь.

— Это меня меньше всего волнует, — ответила ей Патриция. На ней тоже был цельный купальник, белый, в красный и зеленый горошек различной величины. На голове — соломенная шляпа с лентами в такой же, разумеется, красно-зеленый горох.

На палубе Фред расставлял модели для первой съемки. У него был четкий план, и возражений он не терпел. Ричард находился спиной к бортовому лееру. Одну ногу, согнутую в колене, он поставил на нижнюю перекладину. Томми протянул ему бокал, и Ричард должен был небрежно держать его в руке.

Дженнифер, в профиль, обращена к Ричарду. Ей велели улыбаться и делать вид, будто она собирается сейчас выпить за его здоровье. При этом мужчина смотрел вдаль, мимо нее. С другой стороны от Ричарда стояла Пэтти. Одной рукой она придерживала шляпу, а другой тянулась за бокалом Ричарда, как бы желая его отобрать.

Фред, по обыкновению не выпуская сигареты изо рта, негромко давал указания. Он без конца заглядывал в видоискатель камеры и каждый раз подправлял позы моделей. Томми стоял сбоку от группы и держал в воздухе рамку, обтянутую серебристой фольгой, чтобы направлять ею солнечный свет на лица моделей.

— О’кей, ребятки, — крикнул Фред. — Поехали! — Он сгорбился за камерой и нажал на спуск. Модели слегка пошевеливались, почти не нарушая принятые позы. Тем самым создавался эффект живой фотографии.

Подготовка композиции продолжалась не менее получаса, сама же съемка заняла всего несколько минут.

— Спасибо, закончено, — громко произнес фотограф и выпрямился. — Переодевайтесь, пожалуйста.

Пока пылающий огненный шар солнца не опустился в море, они успели сделать еще шесть снимков, затем яхта вернулась в порт.

— Заскочим в бар? — предложила Дженнифер, когда они вошли в отель.

— Только без меня, — ответил Ричард. — Я буду смотреть по телевизору футбол.

— А ты, Пэтти? Может, познакомимся с парой хороших мужиков. Я бы не прочь немножко поразвлечься. — Дженни засмеялась. Смех, как обычно, звучал ненатурально, чересчур громко и резко.

— Ни малейшего желания, — отказалась Пэтти, у которой в голове был только Джефф. — Хочу лечь пораньше. Завтра нам предстоит трудный день.

В номере девушка бросилась на кровать и, лежа на животе, набрала телефон Джеффа. Она уже предвкушала радость услышать его голос, но отозвался лишь автоответчик. В первый момент Патриция была так разочарована, что хотела бросить трубку, но потом решила все-таки оставить ему какое-нибудь сообщение.

— Привет, Джефф, — сказала она после сигнала. — Это я, Пэтти. Лежу в своем номере в Сан-Диего, совершенно без сил, и скучаю по тебе. Мне хотелось бы сейчас быть с тобой и…

Продолжить не удалось, так как дурацкий автоответчик прервал ее. «Благодарю за звонок. Перезвоню вам, как только вернусь домой», — произнес он голосом Джеффа, звучащим отчужденно и резковато.

Ей хотелось надавать себе оплеух. «Ну почему я первым делом не сказала ему, в каком отеле остановилась», — сокрушалась Пэтти. Она снова набрала номер, но на этот раз телефонный робот вообще отверг ее попытку оставить сообщение.

«Сожалею, но пленка заполнена, — услышала она в трубке. — Позвоните завтра».

«Жаль», — подумала Пэтти и встала с постели. Она хотела принять горячий душ и лечь спать. Фред жутко собачился, если модели появлялись утром на съемках невыспавшимися и с заплывшими глазами.

Дженнифер Лэмб на следующий день пришлось несладко. Она рассказала Пэтти, что действительно познакомилась кое с кем в баре. Естественно, легла поздно и совсем не выспалась, что было по ней очень заметно.

— В твоем возрасте это просто непозволительно, Дженнифер, — заявил Фред вместо приветствия. — О чем ты думаешь? Скорее всего, ни о чем. А мне теперь придется часами торчать в лаборатории, чтобы заретушировать круги у тебя под глазами.

— Фредди, голубчик, прости, — подавленно залепетала женщина. — Это больше не повторится.

— В этом можешь не сомневаться. — Фотограф подбоченился и свирепо сверкнул на нее глазами. От дыма сигареты он прищурился. — Я привык работать с профессионалами. Если у тебя нет делового настроя, можешь убираться, — сказал он с грубой откровенностью. — Один звонок, и у меня здесь будут три модели, у которых слюнки текут из-за твоего места.

«Недовольство Фреда понять можно, — подумала Пэтти. — Дженни действительно наделала глупостей». Но в то же время ей было ее жаль, поэтому она прервала гневную тираду Фреда, просто взяв Лэмб за руку и уведя подальше от фотографа.

— Сейчас он успокоится, — сказала Пэтти, когда Уилсон уже не мог их услышать. — Ты же его знаешь. Он легко взрывается, но так же быстро отходит.

Группа находилась на одном из бесчисленных пляжей Ла-Йолла, «жемчужины» на севере Сан-Диего. Фред выбрал это место потому, что здесь имелась масса вариантов для заднего плана снимков. Он постоянно менял фон. Это были то пальмы, то цветущие кусты, то одинокий парусник в море.

Потом модели разместились на террасе частного дома. Особняк был построен в испанском стиле, в саду находился бассейн неправильной овальной формы. Хозяйка дома время от времени подавала напитки и легкую закуску, так что раздражение Фреда понемногу улеглось.

Все работали крайне сосредоточенно, особенно старалась, конечно, Дженнифер, которая боялась снова вывести фотографа из себя. Благодаря чудесам косметики ей удалось сделать такой безупречный макияж, что следы ночных похождений почти не были заметны.

Неутомимый Фред находил для моделей все новые ракурсы и позы. И хотя большая часть работы была привычной, некоторые снимки потребовали немалых усилий. Ричард, например, чуть не сжег себе спину, когда должен был лечь на капот старинного автомобиля. Машину взяли напрокат специально для съемок, и она несколько часов простояла на солнцепеке.

У Пэтти возникла проблема, когда Уилсон загнал ее в бассейн. На лице должны были быть капли воды, но волосы при этом оставаться сухими. Никаких мокрых свисающих прядей. Она почувствовала облегчение, когда фотограф выкрикнул наконец традиционное: «Спасибо, отснято».

Только под вечер они упаковали оборудование и реквизит и вернулись в отель. Пэтти чувствовала себя совершенно разбитой. Ноги ныли, от солнца болела голова. В изнеможении она упала на кровать. Хотелось отдохнуть хоть несколько минут, прежде чем идти ужинать в ресторан.

Но едва девушка прикрыла глаза, как тут же заснула. Когда проснулась, было уже темно, и ей потребовалось какое-то время, чтобы сориентироваться. Патриция включила свет и посмотрела на часы. Стрелки указывали на полночь.

«Жалко, — подумала она. — Сейчас, наверное, слишком поздно, чтобы звонить Джеффу». А ей бы хотелось узнать, как у него дела и вспоминает ли он о ней так же часто, как она о нем.

Ресторан к этому времени, конечно, закрылся, и ей пришлось удовлетвориться парой сухих крекеров, которые она нашла в своем багаже.

Через день Пэтти и Ричард полетели обратно в Лос-Анджелес. Фред и его ассистент Томми вернулись на своей машине, а Дженнифер хотела недельку отдохнуть. Недолго думая, она решила слетать в Канзас к своим родителям.

— Полагаю, мне нужно время, чтобы обо всем поразмыслить, — доверилась она Пэтти при прощании. — Я просто не знаю, чего хочу. Только чувствую, что это занятие больше не доставляет мне удовольствия. Может быть, вообще брошу это дело.

В аэропорт Лос-Анджелеса за Ричардом прибыл лимузин с шофером. Стекла автомобиля были так затемнены, что разглядеть что-либо внутри было невозможно. Пэтти несколько раз краем уха слышала насмешки своих коллег на этот счет. Якобы у Ричарда была состоятельная покровительница, не слишком молодая, зато компенсирующая этот недостаток финансовым процветанием.

Пэтти не придавала значения подобным слухам. Ее саму совершенно не интересовала личная жизнь других и раздражало, что в Лос-Анджелесе так любят сплетничать. Порой ей начинало казаться: здесь вообще невозможно ничего личного.

Миссис Лэндоу оставила для нее на столе записку. Дважды звонил Джефф и просил, чтобы Пэтти срочно с ним связалась, так как у него есть для нее новости.

Девушка спустилась в холл, где на старомодной консоли стоял телефон. Маргарет неоднократно предлагала Пэтти установить собственный аппарат в ее комнате, но та, поблагодарив, всякий раз отказывалась.

— Агентство «Джей-ФО», здравствуйте, — отозвался приятный женский голос, когда Пэтти набрала номер, записанный Маргарет Лэндоу.

Об агентстве «Джей-ФО» Пэтти еще никогда не слышала.

— Простите, пожалуйста, — нерешительно сказала она. — Меня зовут Патриция Доусон. Я модель, и меня попросили позвонить по этому телефону. Не могли бы вы мне объяснить, о чем идет речь.

— Сожалею, мисс Доусон, — ответила женщина на другом конце провода. — Агентство «Джей-ФО» никогда не дает информацию по телефону. Уверена, что вы поймете это правильно. Не смогли бы вы прийти завтра, чтобы лично все выяснить? У вас есть наш адрес?

— Нет. Честно говоря, я вообще не знаю вашего агентства. Один мой знакомый оставил для меня сообщение, что я должна с вами связаться.

— Меня зовут Розмари Уолтерс, а агентство находится в Вествуде, Оушенвью, 1246. Если у вас нет машины, возьмите такси. Оплата, разумеется, за наш счет. Десять утра вам подходит?

— Я буду вовремя, — ответила Пэтти. Она чувствовала, что дальнейшие вопросы задавать бесполезно. Ей был слишком хорошо знаком подобный тип безупречных секретарш. Приветливые, вежливые, и в то же время энергичные и твердые. Она бы только потеряла время.

Что за аббревиатура «Джей-ФО», спрашивала она себя, в задумчивости возвращаясь в комнату. Но, как ни ломала голову, самая простая разгадка не пришла ей на ум. А означало это всего-навсего «Джефф Флаунт, Оклахома».

Ужинать Пэтти не стала, поскольку перекусила в самолете. Она привела в порядок свой альбом с фотографиями, которые демонстрировали ее в разных позах и одежде. Такой альбом был у каждого актера и у каждой модели и требовался при устройстве на работу.

В принципе, запрещалось вынимать оттуда снимки, каждый из которых был сделан профессиональным фотографом. Но в реальной жизни так не получалось. Всякий раз, когда агентство возвращало ее альбом, в нем недоставало нескольких фотографий, и приходилось восполнять их за большие деньги.

В Сан-Диего Пэтти договорилась с Фредом Уилсоном, что он в ближайшие дни позвонит ей и сделает новые снимки. Она хорошо знала, как важно, чтобы фотограф понимал характер и образ мыслей человека, который ему позирует.

Модель же, со своей стороны, должна безоговорочно доверять фотографу. Если эти условия не соблюдены, снимки можно выбросить сразу после сеанса. Иногда проходило несколько часов, прежде чем камера щелкнет в первый раз. Профессиональный фотограф сначала долго беседует со своей моделью, постепенно они сближаются.

В этом одно из главных отличий профессионала от любителя. Конечно, и у любителя иногда получаются замечательные моментальные снимки. Но задача профессионала состоит в том, чтобы раскрыть характер человека. Пэтти не сомневалась, что это — большое искусство, подвластное лишь немногим.

На следующее утро точно в назначенное время она была в Вествуде по указанному адресу. Свой белый «бьюик» Патриция припарковала перед супермаркетом. Чтобы защититься от солнца, которое сегодня особенно пекло, она развернула солнцезащитную шторку, прижала ее изнутри к лобовому стеклу и закрепила на зеркале заднего вида.

Эти шторки были сейчас в большой моде. Они складывались гармошкой и раскрашивались с безудержной фантазией. С недавних пор, проходя по улицам, можно было разглядывать всевозможные яркие рисунки. На некоторых шторках с внешней стороны изображались гигантские очки, на других — два огромных глаза, причем один из них прищуривался. Было и много других мотивов, не обошлось, конечно, и без рекламных призывов.

Шторки с рекламой обычно получали в качестве презента, или же они, в отличие от остальных, стоили смехотворно дешево. Зато и на водителей, использующих их, смотрели несколько свысока. Пэтти не обращала на это никакого внимания. На ее шторке красовалась реклама зубной пасты, которой она ни разу не пользовалась.

Здание под номером 1246 было похоже, скорее, на частный дом, нежели на служебный комплекс. Никакого представительного входа, даже таблички, указывающей на существование агентства «Джей-ФО», Пэтти не смогла обнаружить.

Она нерешительно остановилась перед дверью. Потом тряхнула головой и вошла. В конце концов, у нее нет оснований не доверять Джеффу. Она не могла себе представить, чтобы он был способен втянуть ее в какую-то авантюру.

Пэтти стояла в просторном холле, в который выходило несколько дверей. Все двери, кроме одной, были закрыты. Именно оттуда доносился женский голос. Пэтти вежливо постучала и стала ждать, что ее пригласят войти.

Но женщина, очевидно, ее не слышала. Патриция постучала еще раз, погромче. В ответ раздалось: «Входите». Женщина за письменным столом кивнула ей.

— Привет, — сказала она, закончив телефонный разговор. — Я — Розмари Уолтерс. А вы, полагаю, мисс Доусон. Садитесь, пожалуйста. Могу я вам предложить кофе?

Пэтти выложила на стол свой альбом с фото и села в одно из кресел для посетителей. Она с любопытством осматривала бюро. На стенах, выкрашенных в белый цвет, не висело ничего, кроме гигантского графика-календаря, некоторые даты на котором были отмечены яркими флажками.

На обоих письменных столах прибрано. «Похоже, у них не слишком много работы», — подумала Пэтти и переключила свое внимание на Розмари Уолтерс, протягивающую ей с улыбкой чашку.

— Вы легко нас нашли? — спросила она располагающим к приятной беседе тоном.

— Без проблем, — ответила Пэтти и удобно откинулась в кресле. — Пожалуйста, расскажите мне об этом… этом агентстве, миссис Уолтерс. Зачем меня вызвали?

— Будьте добры, зовите меня просто Розмари. Хорошо, Пэтти? Можно мне вас так называть?

— Конечно. Все-таки почему меня пригласили? Поймите, я сгораю от любопытства. Об этом агентстве я никогда ничего не слышала.

Розмари негромко засмеялась.

— Это меня несколько удивляет, — сказала она. — Я думала, что вы с Джеффом друзья.

— Вы знакомы с Джеффом? — спросила Пэтти и выпрямилась. Она убрала за ухо прядь волос и с интересом взглянула на женщину.

— Конечно, я с ним знакома. Ведь он мой босс. Еще кофе?

— Подождите, — отказалась Пэтти. Теперь она уже ничего не понимала. — Какое отношение Джефф имеет к этому агентству?

— Оно ему принадлежит. Разве вы не знали? Я думала, что он вам рассказал. — Розмари покачала головой. — Мне он, во всяком случае, сообщил, что вы в курсе дела. «Джей-ФО» — сокращение от «Джефф Флаунт. Оклахома».

— Он мне об этом не говорил ни слова, — призналась девушка. — Правда, намекал, что хочет открыть свое дело в Лос-Анджелесе. И спрашивал меня, не хочу ли я у него поработать. Но я не приняла это всерьез. А где он вообще?

— В данный момент Джефф очень занят, — объяснила Розмари, поднявшись с кресла и направляясь к своему столу. — Собственно, он собирался лично с вами поговорить, но ему пришлось срочно лететь в Сакраменто.

— А что он там делает?

— Подписывает контракт на рекламу с одним клиентом. И тут в игру вступаете вы, Пэтти. — Секретарша протянула ей записку с адресом фотостудии. — Завтра утром вы должны сделать там несколько снимков. Джефф полагает, что к этому сроку он вернется.

— Что за снимки? — спросила Пэтти, которая все еще никак не могла поверить, что ее друг Джефф так быстро устроил ей работу.

— Мне очень жаль, Пэтти, — ответила Розмари, вздохнув, — но мне запрещено об этом говорить. Все дело держится в строгом секрете. Если хоть мельчайшая деталь просочится наружу, контракт сорвется.

— Звучит интригующе, — засмеялась Патриция. — Но мне все же непонятно. Ведь я и без того узнаю, о чем идет речь.

Розмари отрицательно покачала головой.

— Только Джеффу, клиенту и мне известно, какая продукция будет рекламироваться. Конечно, фотограф тоже в курсе, чего мы от него ждем. Но не более того.

Пэтти тяжело вздохнула. Она чувствовала, что начинает злиться. Такого с ней еще не бывало.

— Но Джефф не может всерьез рассчитывать на то, что я буду делать снимки, не имея понятия, для какой цели они предназначены.

— Признаю, что это действительно немного необычно, — с улыбкой успокаивала ее Розмари. — Но ведь вы с Джеффом очень давно знакомы. Вы должны хоть немного доверять ему.

— Не переворачивайте все с ног на голову, моя дорогая, — с обидой проговорила Пэтти. — В конце концов, я тоже не новичок. И прекрасно знаю, что именно в области рекламы до самого последнего момента многое происходит за закрытыми дверями.

— Тогда вы можете понять позицию Джеффа, — с облегчением сказала секретарша. — Он близок к тому, чтобы сорвать банк. Но если конкуренты что-то пронюхают, Джеффу конец. А этого вы наверняка не хотите.

— Разумеется, нет, — рассердилась Пэтти. — Но я не считаю, что обязана ему доверять. Сам-то он почему мне не доверяет? Думает, я тут же раструблю повсюду, над чем работаю?

— Пожалуйста, Пэтти, разберитесь по этому поводу с самим Джеффом. А я больше не могу ничего добавить. И спорить нам об этом бессмысленно.

— Извините, Розмари. Вы абсолютно правы. Завтра я буду в студии и при первой же возможности поговорю с Джеффом. Напускная таинственность вызывает у меня аллергию.

Женщины попрощались, и Пэтти поехала домой.

Только она ступила на лестницу, чтобы подняться к себе, как зазвонил телефон. Барбара, секретарша Кеннета Бальдена, предлагала ей небольшую работу на завтра.

До этого момента Патриция еще сомневалась, стоит ли принимать предложение Джеффа. Но сейчас все сомнения разом исчезли. «Как долго я ждала этой минуты, — подумала она. — Наконец-то я могу отказать Бальдену».

— Мне очень жаль, Барбара, — ответила она, ликуя. — На завтра у меня уже назначена съемка. Придется вам поискать кого-нибудь другого.

Пэтти страшно хотелось бы посмотреть на физиономию Бальдена, когда ему принесут эту новость. Пусть наконец поймет, что она вовсе не его рабыня и может получить другую работу.

— Ты в таком приподнятом настроении, — отметила Маргарет Лэндоу, появившись из своей комнаты. — Хорошие новости?

— Думаю, что да, — улыбнулась девушка и рассказала пожилой даме о загадочном поручении Джеффа.