Проработав на кухне добрых два часа, Фрэнсис вышла на минутку в комнату и просияла.

— Как красиво, — похвалила девушка.

— Мы из войск быстрого реагирования, — самодовольно улыбнулся Ник.

Браун сидел на верхней ступеньке стремянки и как раз в это время начал распаковывать очередную коробку с книгами. Расставляя книги по разным полкам согласно тематике, он заметил: Фрэнсис что-то заинтересовало.

— Какую коробку ты взял? — спросила она и склонилась, подыскивая коробку, помеченную ею буквой «А», так как увидела, что Ник взял коробку с буквой «Ф».

— Но это же неважно, — заверил ее Ник. — Я раскладываю книги по специальностям. Тогда каждый сможет их очень легко найти.

— Это не обсуждается вообще, — поставила его на место Фрэнсис. — Ты не должен рассортировывать книги, их надо расставить в том порядке, какой наметила я.

— Но по тематике… — Ник сделал еще одну попытку оправдаться, однако Фрэнсис не дала ему договорить.

— Помолчи! — требовательно прикрикнула она. — Здесь несоответствие. Где… — Фрэнсис, пораженная, застыла на месте посреди комнаты, словно приросла к полу. Здесь вообще ничто не соответствовало фотографиям, которые она делала на старой квартире.

Ник все расставил не так, как следовало.

Стеклянная дверь, ведущая в другую большую комнату, была открыта, он и там развесил полки по стенам.

Фрэнсис от удивления подняла брови.

— Как туда попали полки?! Я же тебе доходчиво объяснила, что там будет спальня. — Возмущению Фрэнсис не было предела. — Ты совершенно не обратил внимания на фотографии. Ты на них даже не смотрел. Что с тобой произошло?

— Взгляни, Фрэнсис, — примирительно сказал Ник, спускаясь со стремянки. — Лучше, если в рабочем кабинете будет библиотека со специальной литературой, а в другой комнате на стенах полки с романами, газетами, телевизором, стереосистемой и вообще все, что нужно человеку для хорошего отдыха.

— Ник! — строго воскликнула Фрэнсис.

— Да, Фрэнсис, — ответил он, демонстрируя преданность, понимая, что она не согласится с его предложениями. Было ошибкой пытаться расставить все по своему усмотрению — одной из многих ошибок.

— Ник, ты будишь во мне зверя, — простонала девушка. — Ты совершенно не понимаешь, что мы пытаемся здесь сделать.

— Но так же намного уютнее, — оправдывался Ник, стараясь придать своему лицу выражение абсолютной наивности.

— Уютнее, — передразнила его Фрэнсис, закатив глаза. — Речь идет не о том, что именно мы с тобой находим уютным. После нашей работы клиент находит все в том же порядке, как это было на его старой квартире. Его, а не наши желания важнее всего. Мы не должны руководствоваться своим вкусом.

— Но тебе ведь тоже больше нравится, как я все расставил? — с надеждой в голосе поинтересовался Ник.

— Об этом мы не будем говорить, — отрезала Фрэнсис.

Ей стало от души жалко Ника. Когда она отвергла его рационализацию, лицо его приобрело такое разочарованное и обиженное выражение, что она решила сказать ему что-нибудь приятное. Девушка встала на цыпочки и коснулась своими волосами его лица.

Их взгляды встретились. Зеленоватые глаза Фрэнсис влажно блестели, рот был полуоткрыт. Он стояла настолько близко от Ника, что он ощутил ее дыхание. Перед таким искушением он не смог устоять. Одной рукой он привлек ее к себе, поцеловал, прежде чем она сумела уклониться.

Но Фрэнсис отреагировала на его ласку совсем не так, как он хотел. Девушка начала вырываться и бить его кулаками в грудь. Испуганный Ник отпустил ее от себя.

— Нет, будь ты проклят! — крикнула Фрэнсис, когда он разжал руки. Она быстро огляделась, словно боялась, что их могут увидеть Бенни или грузчики.

— Прости, — подавленно произнес Ник. — Я потерял контроль над собой. Ты стояла так близко. Твои губы, твои глаза. Я…

— Прекрати это, Ник, — коротко приказала Фрэнсис. Она подошла к подоконнику и взяла с него пару фотографий, которые сунула под нос Нику.

— Вот так должна выглядеть эта комната. Посмотри, как ты обязан развесить полки, которые принесешь из соседней комнаты! — сказала она тоном, не допускавшим никаких обсуждений. — Может быть, тебе кто-нибудь поможет, но, скорее всего, придется делать это одному. Но смотри, надо управиться до десяти. В десять часов мы все закончим.

Ник посмотрел на часы. Времени оставалось совсем немного. Ему придется вкалывать всерьез. И все из-за его проклятой безумной идеи. Когда он расскажет Фрэнсис, что именно он хозяин квартиры, необходимо будет снова все менять. Это же идиотизм, обставлять новую квартиру точно так же, как старую.

Но Нику ничего не оставалось, как следовать требованиям Фрэнсис во благо клиента, о котором она не имела ни малейшего понятия. Ник притащил полки из другой комнаты и расставил книги так же, как в старой квартире, в том же порядке, а точнее сказать, и беспорядке.

Каждой книгой, которую он ставил на полки, Ник расплачивался за тот факт, что выдал себя за другого. Но в сложившейся ситуации признаться во всем Фрэнсис было просто немыслимо. Уж коли дело пошло именно так, то хорошо ли, плохо, но придется играть взятую на себя роль до конца. Он мог лишь гадать, как скоро наступит этот конец.

На первый взгляд казалось, что все в образцовом порядке. Ник работал быстро. И когда Бенни и Фрэнсис обошли квартиру, чтобы посмотреть, сколько времени понадобится завтра, он уже почти все сделал.

— Очень хорошо, Ник. Завтра мы снова воспользуемся твоими услугами, — внушительно похвалил его одетый в полукомбинезон Бенни. — Как ты полагаешь, Фрэнсис? Ты справишься тут одна с Ником, а Тед и Билл будут разгружать и носить, идет?

— Думаю, ты прав, — пробормотала Фрэнсис.

Ник сидел на верхней ступеньке стремянки и сладко ей улыбался. Он заметил, как по щекам Фрэнсис разлилась краска, когда их взгляды встретились.

Они снова останутся одни в квартире. Это было именно то, чего так ждал Ник. Завтра он все объяснит Фрэнсис. И пусть тогда злится на него сколько захочет. К тому времени пройдет еще одна ночь их любви. Они станут ближе и лучше узнают друг друга. Возможно, Фрэнсис даже поймет его безобидный обман и не станет раздражаться.

— Идет вниз с мужчинами, — прошептала Фрэнсис, закрывая раздвижную стеклянную стену, разделяющую комнаты. — Жди меня у машины.

— Хорошо, — так же тихо ответил Ник.

Тед и Билл уже стояли в лифте. Билл курил сигарету, а Тед тянул пиво из банки, которую он, должно быть, извлек из кармана своей куртки. Ник бы и сам с удовольствием сделал добрый глоток.

— Однако поздно мы заканчиваем, — произнес Ник, присоединившись к остальным.

Бенни надо было еще что-то обсудить с Фрэнсис в квартире. Он выглянул из двери и сделал знак, что всем можно ехать без них.

— Еще не поздно, — заметил Билл, который, не обращая внимания на табличку с надписью «В лифте курить запрещено», с наслаждением затянулся сигаретой. — Иногда мы работаем и до полуночи.

— Черт возьми! — воскликнул пораженный Ник. — А что говорит по этому поводу ваш профсоюз?

— Это не касается профсоюза, — пояснил Тед. — «Уайлер и Стоктон» — порядочная контора. Мы всегда аккуратно получаем сверхурочные. С нашей стороны было бы безумием жаловаться в профсоюз.

— Полным сумасшествием, — поддержал его Билл.

— Ну, чао, — попрощался Ник, когда они вышли из дома.

— Может, мы тебя подбросим? — предложил Билл.

— Нет, не стоит, — отказался Ник. — Я живу тут неподалеку.

— В этом районе, парень? — изумленно присвистнул Тед. Он уже был готов сесть за руль фургона. — Здесь же совершенно безбожные цены.

— В паре кварталов к западу гораздо дешевле, — заявил Ник. Собственно, он и понятия не имел, сколько стоит жилье в этом районе.

— Ну, тогда доброй ночи, — крикнул Тед, а Билл приветливо махнул Нику и захлопнул дверцу.

Ник перевел дух. Стояла ясная, прохладная ночь. Он бы с удовольствием выпил с Фрэнсис где-нибудь пива. «Один гамбургер тоже бы не повредил», — подумал Ник, стоя у темно-синего «линкольна» Фрэнсис.

— Вот и я, — неожиданно появилась несколько запыхавшаяся Фрэнсис.

— Ну теперь-то можно мне тебя обнять? — осторожно спросил Ник.

— Теперь — да. — Девушка улыбнулась и посмотрела на Ника сияющими глазами.

Они целовались бурно и неистово. Ник забыл о пиве, гамбургерах и всех своих проблемах. Только когда они отстранились друг от друга и Фрэнсис поинтересовалась, куда они пойдут. Ник вновь обрел чувство реальности.

— Я бы с удовольствием выпил сейчас ледяного пива и закусил его гамбургером, — признался он. — Ты не против, если мы зайдем в «Стейк и эль»?

— А ты знаешь, где здесь поблизости «Стейк и эль»? — Фрэнсис поморщилась. — Мне бы не хотелось далеко ехать.

— Понятия не имею, — признался Ник, лихорадочно соображая, где можно найти забегаловку, в которой продавали бы пиво.

— Почему бы нам просто не поехать к тебе? А пиво мы можем купить по дороге, — весело предложила девушка и решительно села за руль своего «линкольна».

Ник поспешно открыл дверцу машины и сел рядом с подругой.

— Ехать ко мне — это не лучший вариант, — выпалил он. — У меня очень маленькая халупа.

— Это не играет никакой роли, глупый, — рассмеялась Фрэнсис и завела мотор. — Нам не нужен дворец.

— Точно, — усмехнулся Ник, но улыбка вышла вымученной.

— Итак? — Фрэнсис выжидательно откинулась на спинку сиденья.

— Итак — что? — переспросил он.

— Где ты живешь?

— Кто, я? — Ник даже поперхнулся смехом. — Думаю, что нам лучше поехать к тебе. Я живу очень далеко отсюда — в Бронксе, — солгал он.

— Да тут нечего ехать. — Фрэнсис задумалась. — Не больше получаса. Выезжаем на федеральную дорогу номер восемьдесят пять и…

— Лучше не надо, — отмахнулся Ник. — У меня совершенно пустой холодильник. Собственно, и холодильника-то нет, а нам ведь надо что-то поесть, правда? — Он замолчал и откашлялся. Он, кажется, совершенно помешался. Можно лишь надеяться, что Фрэнсис не заметила, как он выкручивается и изворачивается.

— У тебя нет холодильника? — изумилась Фрэнсис. Она уже давно жила в Нью-Йорке, но ей не приходилось еще сталкиваться с людьми, у которых не было бы холодильника.

— Он сломался, — вывернулся Ник, поняв, что было бы верхом неправдоподобия утверждать, что у него нет столь необходимой вещи.

Фрэнсис разозлилась. Хорошее настроение неожиданно улетучилось. Она снова почувствовала недоверие. Девушка не могла избавиться от ощущения, что Ник что-то от нее скрывает. Почему он не хочет, чтобы они поехали к нему?

— Мы едем к тебе? — робко поинтересовался Ник.

— Нам больше ничего не остается делать, — холодно ответила Фрэнсис.

— Ты расстроилась?

— Нет, — ответила она, немного подумав. — Я просто очень хотела бы узнать, почему ты любой ценой стремишься не допустить меня в свою квартиру.

— Мне надо тебе это объяснять? — Ник глубоко вздохнул. Ему стало ясно, что Фрэнсис будет настаивать на этом.

— Тебе вообще очень многое придется мне объяснять, — напомнила Фрэнсис о до сих пор открытом вопросе, над которым она ломала голову весь вечер.

— Сейчас я не могу снять приличную квартиру, — продолжал бодро врать Ник, не представляя себе, как он сможет без лжи выбраться из трясины, в которую сам себя затащил. — Мне бы не хотелось, чтобы ты видела, как я живу.

Фрэнсис ужаснулась. Она украдкой взглянула на Ника. Его лицо было сведено страдальческой судорогой, рот скривился в горькой усмешке. Своими вопросами она, несомненно, поставила его в неловкое положение. Не стоило быть такой настырной.

— Прости, — быстро произнесла она. — С моей стороны это было глупо. Мне не надо было ни о чем спрашивать.

— Это правильно, — сказал Ник. Голос его звучал чуточку трагически. В который раз ему снова повезло. У Фрэнсис пропало всякое желание к расспросам. Ему не придется изворачиваться и врать, чтобы объяснить свое исчезновение днем. Он снова удачно обогнул коварный риф.

Неожиданно Ник почувствовал себя неизъяснимо свободным. Перед первым же магазином с напитками Фрэнсис остановилась, и Ник купил там дюжину бутылок немецкого пива и два пакета картофельных чипсов. Свои покупки он бросил на заднее сиденье.

— Теперь у нас есть все для приятного вечера, — весело рассмеялся он.

— К этому я смогу присовокупить пару гамбургеров из морозильника, — пообещала Фрэнсис. Она заразилась от Ника его хорошим настроением и не замечала, насколько вымоталась за сегодняшний день.

В уютной кухне Фрэнсис они пили пиво. Оно оказалось несколько крепче американского и на голодный желудок ударяло в голову. Фрэнсис оттаяла в микроволновой печи гамбургеры и положила их в гриль.

— Тебе как сделать? — спросила она, выставляя на стол различные соусы, квашеную капусту, перец, нарезанный кружочками лук и банку с маринованными огурцами.

— Главное, чтобы он был хорошо прожарен, — ответил Ник и снова запустил руку в пакет с чипсами. Он был так голоден, словно не ел несколько дней. Но, подумав, решил, что ничего удивительного в этом нет. После завтрака во рту не было и маковой росинки. Он ощутил приступ острой жалости к себе. Бедный упаковщик, перебивающийся случайными заработками, не имеющий своего угла и не знающий, когда еще сможет пообедать досыта.

Ник и Фрэнсис съели восхитительно пахнувшие гамбургеры и выпили еще одну бутылку пива. По какой-то не вполне понятной причине они остались сидеть на кухне за столом, который делил помещение на две части. Фрэнсис собрала куском хлеба остатки мясной подливки со своей тарелки. Ник внимательно смотрел на нее.

— Ты все делаешь с неподражаемой грацией, — сказал он и положил руку ей на плечо.

— Вот как? — спросила его Фрэнсис и засмеялась, сморщив носик.

— Все, — настаивал Ник, вспомнив ее объятия. — Пошли, — сказал он и встал. — Твоя спальня там же, где была вчера?

— Гм… — Фрэнсис кивнула и охотно направилась за Ником. — А где же ей быть?

— Со специалистами по переездам никогда нельзя быть ни в чем уверенным, — усмехнулся Ник и, не успев дойти до двери, уже стянул через голову футболку.

Они не стали медлить. Со смехом оттолкнувшись друг от друга, остановились, затем нежно обнялись, словно встретились сегодня впервые после долгой разлуки. Потом легли на смятые еще предыдущей ночью простыни и предались любви.

— О, Ник, — стонала Фрэнсис.

Его руки гладили ее тело, обнимали бедра. Он легко приподнял Фрэнсис и вошел в нее еще глубже.

Ник тоже стонал. Никогда еще он не был столь неистов с женщиной, сдерживая себя в желаниях, которые уже не мог сдерживать. Он хотел, чтобы они до конца вкусили то, что с ними происходило.

Ник очень хорошо чувствовал, как Фрэнсис полностью отдается его нежным ласкам. Она двигалась в такт его движениям и так же наслаждалась его телом, как он — ее. Ник даже не заметил, когда Фрэнсис в пылу неистовой страсти глубоко вонзила свои ногти в его спину.

Он ощущал только одно — она была целиком в его власти и хотела так же полно обладать им. Ник понял, что больше не надо сдерживаться. Что теперь он может свободно и полностью отдаться своей страсти. Он может быть самим собой.

Движения Ника стали более жесткими и быстрыми, и это было именно то, чего хотела сейчас от него возлюбленная. Он сполна удовлетворил ее желание. Достигнув вершины, Фрэнсис громко закричала. Это был крик торжества, смешанного со страстью. Он задел невидимую струну в существе Ника, и эта струна зазвучала. В следующий миг мужчина испытал неповторимый восторг и безоглядно бросился в пучину сладострастия.

— О, Фрэнсис, — простонал он, скатившись с ее стройного разгоряченного тела на шелковую простыню. — Женщина, в тебе что-то есть!

— Гм, как это звучит… — Фрэнсис уютно повернулась на живот. Ей было так хорошо и хотелось проспать всю ночь, прижавшись к сильному мужскому телу.

— Как мне чудесно с тобой, — прошептал Ник, поглаживая рукой пышные каштановые волосы Фрэнсис, затем его рука переместилась на затылок, опустилась на спину, стройную талию и ниже, на совершенные выпуклости ее ягодиц. — Ты — сама красота, — убежденно сказал Ник, продолжая ласкать рукой ее тело.

— Правда? — сонно спросила она. Девушка так хотела, чтобы Ник гладил ее, гладил, гладил…

— Да, ты прекрасна, — повторил он, понимая, что Фрэнсис не слышит его последних слов.

Она уже спала.

Ник еще раз провел рукой по ее волосам и тихо встал с постели. В кухне он достал из холодильника бутылку пива и стал раздумывать, не поехать ли домой. Но было совершенной бессмыслицей отправляться на Сент-Джон-стрит.

С тем же успехом он мог бы остаться с Фрэнсис, а завтра они вместе поедут на его новую квартиру. Все, что ему было нужно, — это пара чистого белья да свежая тенниска. Он улучит момент и «украдет» все, что ему надо, из своего собственного шкафа. Никаких проблем!

Ник выбросил в мусорное ведро пустую пивную бутылку и лег в постель рядом с Фрэнсис. Выключил свет и закрыл глаза.

* * *

На следующее утро Фрэнсис проснулась первой. Девушка очень обрадовалась, увидев, что Ник остался у нее. Она оперлась на локти и стала рассматривать лицо своего спящего друга. Фрэнсис с удовольствием откинула бы с его лба пряди волос, но не решилась это сделать. Ей так не хотелось его будить.

Фрэнсис смотрела на обнаженное тело Ника и вспоминала о восторге, который она испытала в его объятиях. Они так подходят друг другу…

Внезапно Фрэнсис споткнулась на этой мысли. А действительно ли они подходят друг другу? Что ей известно о человеке, рядом с которым только что проснулась? Она даже не знала его адреса.

Во сне Ник пошевелил рукой. Фрэнсис отодвинулась, чтобы он не прикоснулся к ней.

Ногти Ника были тщательно ухожены. Модная стрижка и совершенно ясно, что ее делали в дорогой парикмахерской. Фрэнсис это удивило. Но, может быть, он посетил хорошего парикмахера, чтобы произвести впечатление на потенциального работодателя? Это было бы вполне разумно.

«Если бы только он не вел себя столь скрытно», — подумала Фрэнсис. Вдруг ее поразила мысль, что он, возможно, женат. Она не спрашивала его об этом и не собиралась делать этого и впредь. Это его личное дело, как он относится к своему браку. Если она его спросит, он, чего доброго, подумает, что она набивается к нему в жены. А она этого не хочет. Хотя что значит не хочет?

Фрэнсис наморщила лоб. Между бровями пролегла складка. Девушка погрузилась в свои мечты. Она надеялась встретить привлекательного мужчину, но выйти замуж? Пока Фрэнсис не думала о браке. Поэтому зачем гадать, женат Ник или нет. Почему она не может принимать все как есть?

— Э-эй, что ты на меня так сурово смотришь? — спросил Ник и протянул руки к Фрэнсис.

Девушка вздрогнула. Она не заметила, как проснулся Ник, и, почувствовав себя застигнутой на месте преступления, отпрянула.

— Не сейчас, Ник, — мягко воспротивилась она. — Нам надо спешить.

— Еще только семь часов. — Ник посмотрел на электронный будильник, стоявший возле кровати.

— Семь часов — это поздно, — заключила Фрэнсис. Она встала и надела легкий шелковый пеньюар, который висел на спинке стула у окна. — Я сварю кофе, — предложила она и вышла на кухню.

Ник представлял себе пробуждение в постели Фрэнсис несколько романтичнее. Но ничего не оставалось делать, кроме как доигрывать до конца взятую на себя роль. Он пошел в ванную, нашел там крошечный бритвенный станок и кое-как соскреб щетину со щек. Потом принял душ.

Вскоре после этого Ник появился на кухне, завернутый в большое полотенце. На кухне Фрэнсис не оказалось. Он услышал, как она разговаривает по телефону из спальни. Нику пришлось примириться с тем, что Фрэнсис с утра не была настроена заняться любовью. Он усмехнулся про себя и сел пить кофе. Обстоятельства изменились…

— Ты хорошо выглядишь, — похвалила его Фрэнсис, когда они сели в «линкольн» и направились в Вест-Сайд. — Чем ты ухитрился побриться?

— У тебя в ванной есть маленький станок, — объяснил Ник.

— Это же станок, чтобы подбривать брови! — засмеялась Фрэнсис. — Ты, однако, проявил терпение — побриться этой фитюлькой…

— Я вообще очень терпеливый мужчина, — убежденно заявил Ник и усмехнулся.

Когда они приехали к дому на Восемьдесят второй улице, мебельный фургон уже стоял у подъезда. Навстречу им вышли Билл и Тед.

— Мы начали с коробок, мисс Уайлер, — доложил Тед. — Все стоит на лестничной площадке.

Ник снова помогал при выгрузке и переноске мебели. Он уже дважды выгрузил из лифта привезенные вещи, как вдруг в его новой квартире зазвонил телефон. Заподозрив самое худшее, Ник поспешил к ближайшему аппарату. Он назвался почти шепотом, и его предчувствия оправдались. Он услышал голос Глэдис.

— Сейчас не могу, — прошипел Ник в трубку.

В этот момент в дверь вошла Фрэнсис и изумленно уставилась на Ника.

— Неправильно соединили, — соврал он, кладя трубку, из которой продолжал доноситься взволнованный голос Глэдис.

Несколько мгновений Ник, улыбаясь, в нерешительности простоял у телефона. Что он должен делать? Глэдис вряд ли удовлетворится одним-единственным звонком. А Фрэнсис стоит прямо около аппарата и вполне может взять трубку, если раздастся звонок. И тогда все будет кончено.

Ник вздрогнул, когда телефон действительно разразился трелью. Все ясно. Драма разыгралась, как он и предполагал, Фрэнсис тотчас подняла трубку и дружелюбно сказала «Алло».

— Мне надо поговорить с Ником, — требовательно произнесла Глэдис.

— С Ником? — переспросила пораженная Фрэнсис. Кому уже успел Ник дать телефон этой квартиры? Чего хочет от него эта женщина? Так он все-таки женат? — Кто его спрашивает? — поинтересовалась Фрэнсис.

— Глэдис, — ответила секретарша. — С Ником сейчас хочет поговорить Мэйбл. Это необходимо.

— Мэйбл? — голос Фрэнсис звучал подавленно. Мэйбл — это та женщина, на которой женат Ник? Но кто тогда Глэдис?

Прежде чем Фрэнсис успела привести в порядок свои мысли, в разговор включилась Мэйбл.

— Я Мэйбл. Дай-ка мне Ника, детка. Я не могу ждать целую вечность. Он там или… где он?

«Детка!» Еще никто не отваживался обратиться к Фрэнсис «детка» с тех пор, как она стала взрослой. Словно окаменев, она продолжала стоять около телефона, прижав трубку к уху.

Ник слышал решительный голос своей компаньонки и понял, что, как только Мэйбл и Фрэнсис закончат свой разговор, пробьет его, Ника, смертный час. Теперь ему не выкрутиться.

— Эй, крошка, — внятно произнесла Мэйбл. — Ник там или нет?

— Да, он здесь, — севшим голосом ответила Фрэнсис, и глаза ее потемнели.

— Мэйбл, я не могу уйти отсюда, — сказал Ник, не успев как следует поднести к уху телефонную трубку.

— Ты все еще занят своей дурацкой историей? — Мэйбл была озадачена. Она всегда думала, что ее партнер — разумный человек.

— Я не могу тебе сейчас все объяснить, Мэйбл, ну, пожалуйста… — он не смог закончить фразу — Мэйбл перебила его:

— Тебе надо приехать в офис, Ник. По-другому никак нельзя. Если ты не появишься здесь в ближайшие полчаса, то нам придется закрыть нашу лавочку, — кратко, но веско заявила она.

— Мэйбл, пойми ты… — Ник попытался еще раз что-то возразить, но Мэйбл не стала его слушать и отключилась.

— Не надо мне ничего говорить, — произнесла Фрэнсис, не глядя на Ника. — Тебе обязательно надо сейчас же уйти. Конечно, речь идет о жизни и смерти. И, конечно, ты ничего не можешь мне объяснить.

— Нет, нет. — Ник заговорил со всей силой убеждения, на которую он был способен. — Я тебе все объясню, как только смогу. — Он поцеловал сопротивлявшуюся Фрэнсис в лоб и поспешил к дверям, столкнувшись с Биллом и Тедом, которые несли его кровать. Через секунду Ник был уже в лифте.

Окаменевшая Фрэнсис все еще стояла у телефона, когда шедший впереди Билл спросил:

— Куда ставить кровать?

— Туда. — Фрэнсис показала направление усталым жестом.

Кровать унесли, и Фрэнсис снова осталась одна со своими мыслями.

«Мэйбл, ну, пожалуйста! Мэйбл, пойми ты!» Теперь ясно на сто процентов, что Ник женат. Так мужчины разговаривают только со своими женами! Как она могла оказаться такой дурой! Нельзя было с самого начала без памяти втюриться в этого человека!

Все началось на вечере у Хэлфонтов. Почему она сразу не выяснила все? Но как можно было это сделать? Нет, вы только представьте себе разговорчик: «Меня зовут Фрэнсис Уайлер. Скажите, вы женаты?»

Да, дело было даже не в этом. Какая разница, был Ник женат или Мэйбл его старая подруга? Скрытность — вот что сводило Фрэнсис с ума. Надо выбросить Ника из головы. Так дальше, безусловно, продолжаться не может.

Фрэнсис расправила плечи и вошла в еще не до конца обставленную спальню. Шкаф глянул на нее зияющими провалами из-под пустых ящиков. Девушка наклонилась над коробкой и достала оттуда один из ящиков.

Тот оказался набит женскими вещами, и Фрэнсис вдруг стало не по себе. До сих пор у нее складывалось впечатление, что они занимаются переездом холостяка. Гардероб и вся обстановка свидетельствовали об одиноком мужчине.

Но в этом ящике лежали косметические принадлежности, красивое ажурное белье, чулки, веер, изящный карманный календарик и перламутровая вечерняя сумочка.

«Замечательно», — подумала Фрэнсис и начала задвигать ящик на место. В этот момент ее внимание привлекла находящаяся там фотография. Девушка выдвинула ящик обратно и извлекла снимок.

Это была весьма старая фотография: уголок загнут, по поверхности глянца расползлись паутинки трещин. Но Фрэнсис нисколько не заинтересовал возраст фотографии. Она во все глаза смотрела на удивительно красивую молодую женщину с развевающимися на ветру изящно завитыми длинными светло-каштановыми волосами.

Как зачарованная смотрела Фрэнсис на фото, которое машинально продолжала держать в руках. Она не чувствовала, как из глаз потекли слезы. Фрэнсис все смотрела и смотрела.

На женщине с фотографии был светлый брючный костюм, подчеркивавший ее совершенную фигуру. У ног незнакомки лежал ирландский сеттер, который с обожанием заглядывал в глаза своей хозяйке. Точно с таким же видом смотрел на женщину улыбающийся мужчина.

Именно этот мужчина и стал причиной слез Фрэнсис. Это был Ник. А женщина, без сомнения, Мэйбл. Итак, он женат. Теперь Фрэнсис не могла больше закрывать глаза на это. Она громко всхлипнула.

— Мы разгрузили машину, — прервал Билл ее грустные размышления.

Фрэнсис вытерла глаза тыльной стороной ладони. Такого еще не бывало, чтобы на работе она разразилась рыданиями. Фрэнсис вообще плакала очень редко. С другой стороны, у нее пока не было особых поводов для слез.

— Если у вас больше нет для нас работы, мисс Уайлер, то мы поедем на Шестьдесят четвертую улицу, к мистеру Стоктону, — сказал Билл, когда Фрэнсис обернулась к нему.

Грузчик стоял перед ней и неуверенно улыбался. Он давно знал Фрэнсис, но ни разу не видел ее в таком смятенном состоянии.

— Может быть, нам остаться, мисс Уайлер? — спросил он.

— Нет, нет, все в порядке, Билл, — ответила Фрэнсис и тряхнула головой. — Поезжайте к Бенни, вы нужны ему больше, чем мне. Здесь осталась сущая ерунда.

— Хорошо, мисс Уайлер, тогда мы поехали, — проговорил Билл и облегченно вздохнул.

Оставшись одна, Фрэнсис снова посмотрела на фото, машинально зажатое ею в руке, но плакать не стала. Ее неожиданно осенило. Девушка выпрямилась и расправила плечи.

Как фотография попала в этот ящик?

Каким образом Ник узнал, что за книжными полками спрятан бар?

Откуда он узнал о постельном шелковом белье в шкафу?

Почему ему звонили как на старую, так и на новую квартиры?

Почему он не хотел сообщить ей свой адрес? Почему он не позволил ей поехать с ним к нему домой?

У Фрэнсис возникло страстное желание швырнуть фотографию на пол и истоптать. Карточка приклеилась эмульсией к пальцам и не отрывалась от рук. Девушке пришлось сильно встряхнуть кистью, чтобы фото наконец упало на пол.

Между тем Фрэнсис показалось этого мало. Ей стало ясно, что Ник Браун сыграл с ней злую и гнусную шутку. Он одурачил и использовал ее для собственного удовольствия. А теперь целыми днями злорадно потешается над ней.

Как может человек пасть так низко?

Фрэнсис прошла на кухню и тяжело опустилась на табуретку. До чего же она устала. Просто смертельно. А теперь ей еще нужно распаковывать вещи этого подонка. Какой срам! Чтобы успокоиться, Фрэнсис налила себе стакан воды и выпила ее большими глотками.

Потом снова вернулась в спальню. Ей пришла мысль еще раз взглянуть на фото. Неужели женщина на нем действительно настолько красива? Фрэнсис подобрала с пола снимок и подошла с ним к комоду у окна — там было светлее.

Да, жена Ника — писаная красавица. Фрэнсис порылась в ящике комода и извлекла оттуда черный фломастер Жирными линиями она добавила этой красотке большие уши, жиденькую бороденку и толстенные уродливые очки.

Фрэнсис вытянула вперед руку с фотографией, чтобы лучше оценить свое художество. Она с удовлетворением отметила, что теперь крошка малость утратила свою привлекательность. Она сунула снимок обратно в ящик и решила позвонить Бенни.

Фрэнсис была не в состоянии больше делать вид, словно ничего не произошло. Она теперь палец о палец не ударит для этого Ника Брауна. Он перестанет существовать для нее. Но, не успев дойти до телефона, Фрэнсис снова разрыдалась. Девушка не могла так просто, как ей хотелось, отделаться от мыслей и воспоминаний о Нике. Фрэнсис упала на кровать и заплакала, тяжко всхлипывая от рыданий.

Прошло довольно продолжительное время, прежде чем Фрэнсис успокоилась настолько, что смогла подойти к телефону и набрать номер. С первого раза она не застала Бенни на месте. Он руководил переездом на Шестьдесят четвертой улице и постоянно отлучался из квартиры.

— У тебя что, пожар? — нетерпеливо спросил Бенни, когда Фрэнсис наконец удалось до него дозвониться.

— Ты должен освободить меня от работы в Вест-Сайде, — без обиняков заявила Фрэнсис.

— Какой Вест-Сайд? — упавшим тоном переспросил Бенни. — Ты имеешь в виду квартиру на Одиннадцатой авеню? Ты должна была все уже давно закончить! Билл и Тед торчат там уже битый час. У тебя было…

— Мы не успели, — коротко сообщила Фрэнсис. — И мне надо безотлагательно отсюда уйти. Срочно!

— Может быть, ты оставишь там Ника. Пусть поработает один.

Фрэнсис всхлипнула при одном только упоминании имени Ника. Она прикрыла ладонью трубку, чтобы Бенни не услышал, как она плачет.

— Эй, Фрэнсис, что там у тебя случилось? Я тебя не слышу! — кричал Стоктон.

— У меня все в порядке, — всхлипнула Фрэнсис. — Я просто хочу, чтобы ты меня освободил от этого заказа. Возьми с собой двоих, и вы справитесь за пару часов.

— Там опять что-нибудь с этим Ником? — бессердечно поинтересовался Бенни. — Почему он не может довести дело до конца?

— Ника здесь нет, — слабым голосом ответила Фрэнсис. — Он больше не работает у нас.

— Не работает? — озадаченно переспросил Бенни.

— Нет, — ответила Фрэнсис. — Ты приедешь или как?

— Конечно, если у тебя там еще непочатый край работы, — помедлив, пообещал Стоктон.

— Спасибо, Бенни, — с облегчением сказала Фрэнсис. — Тогда я сразу уезжаю домой. Ключи у тебя есть.

— Хорошо, уезжай, можешь оставить все как есть. Бенни пост принял. — Стоктон говорил веселым и бодрым голосом, как всегда делал в критических ситуациях.

По расстроенному тону Фрэнсис он понял: у нее что-то неладно. Его не убедили слова о том, что все прекрасно, ему-то лучше известно. Бенни догадывался, что все каким-то образом связано с этим таинственным Ником, который появляется и исчезает, когда ему заблагорассудится.