Утром я вновь встала позже всех. Иван уже был здесь, и Наоки тоже, маленькая стрелка часов подбиралась к цифре десять.

– Как же твоя работа? – первым делом спросила я.

– Уже почти все уладил, и знаешь, когда у тебя вместо 24 часов в сутках целая вечность, ты можешь успеть намного больше, чем простые люди.

– Да, наверное, так оно и есть, – кивнула я, расплываясь в улыбке, – то есть ты больше совсем на работу не вернешься?

– Вернусь еще пару раз, возможно даже сегодня… а у вас какие планы? – спросил он меня, кивнув в сторону Ивана.

– Вообще-то сегодня мы вернемся в Россию, там есть еще одна девушка.

– О, ну тогда я точно вернусь сегодня на работу. Думаю, уж в России-то вы справитесь без меня.

– Будем надеяться, – неуверенно протянула я, – поиски Нирава показали, что не все так просто в этом вашем мире.

– Вы ведь нашли его! – не понял парень.

– Да, но это было какое-то чудо. Мне кажется, кто-то помог нам.

– Кто?

– Без понятия.

– Ну может, и на этот раз кто-то поможет, – мечтательно добавил маг.

– Хорошо бы.

– Ну что ж, тогда я вас оставляю, – деловито заявил юноша.

Через пятнадцать минут он уже вышел из своей спальни в красивом стального цвета деловом костюме, с кейсом в руках, и от него так вкусно пахло одеколоном, что я закрыла глаза, наслаждаясь ароматом, когда тот прошел мимо меня.

– Не ждите меня, детишки, буду поздно, – усмехнулся он и вышел.

– Ну что? – тут же ожил Иван. – Так куда мы?

– В Московскую область, – быстро ответила я.

– Там кто? – со знанием дела спросил мужчина.

– Катя. Очень сильная и, видимо, может управлять ветром.

– Ого! Такое возможно?

– Дядя Ваня, ты клепаешь деньги из туалетной бумаги, неужели ты все еще чему-то удивляешься?

Мужчина только громко расхохотался.

– Ну что, иди, собирайся, а я пока тебе завтрак приготовлю.

– Здорово, спасибо! Завтра я встану пораньше и завтрак будет на мне.

– Конечно! – еще громче рассмеялся мужчина.

– Честное слово, – уже менее уверенно произнесла я и поплелась в душ, приводить себя в порядок.

По дороге туда я подумала, что это просто ужасно, что у моей семьи никогда не было душа. Баня раз в неделю – совершенно не достаточно. Особенно с тем образом жизни, который мы вели. Умывание в корыте с минимумом траты воды. А как тяжело было зимой, когда умываться приходилось в ледяной воде, а чаще всего – в топленом снеге. Нужно непременно соорудить душ моей семье, когда я вернусь, они наверняка по достоинству оценят такое приобретение.

Мысли о доме отвлекли меня настолько, что я даже не заметила, как закончила все свои привычные теперь водные процедуры и вышла из душа в новом наряде, выбранном для меня Наоки, по привычке переплетая косу.

– Тебе бы куртяшку набросить, – предупредил Иван, – там сегодня прохладно.

– Откуда ты знаешь?

– Пока ты там марафет наводила, я уже прогуглил местную погоду.

– Какой ты молодец, – похвалила я, – в пакете есть что-то теплое, я надену перед выходом.

– Ну тогда прошу к столу, – жестом официанта со стажем пригласил меня Иван.

Как только я закончила есть, то сразу собралась переноситься, но Иван удержал меня от этого необдуманного поступка. В Москве все еще было очень рано. Мы решили подождать пару часов. Я занялась домашним хозяйством – с большим удовольствием перемыла посуду, убралась на кухне и в гостиной и пошла по дому с большой корзиной, собирая грязное белье. За прошедшие пару дней я накопила много стирки. Кое-что было настолько испорчено, что я просто выбросила это в мусор. Остальное стала закладывать в стиральную машину – мне не хотелось тратить магические силы на стирку, мало ли, что еще могло произойти.

Выбирая нужный режим на панели управления, я вновь вернулась мыслями в свой родной дом.

Там стиральных машинок не было, мы закладывали белье в телегу, запрягали лошадь и везли корзины за две лоды от дома, к ближайшему шумному ручью, который дальше, за Энтальским лесом, впадал в реку. Редко когда мама позволяла тратить мыло на стирку, обычно мы обходились только стиральными досками, об которые стирали не только одежду, но и руки в кровь. Зимой никто не мог держать руки в ледяной воде больше чем несколько минут, нам приходилось ездить на стирку всей семьей и сменять друг друга… Насколько просто все было здесь!

Забросив белье, я пошла убирать в спальне и гостевой комнате, куда я выселила Наоки своим неожиданным появлением. У него в комнате оказалось необычно чисто, я только смахнула пыль с пары полок и вышла.

В полдень по местному времени мы перенеслись на место, где я видела девушку в воспоминаниях Ольтена.

Ранее появление не привлекло ничьего внимания, мы оказались на пустой игровой площадке.

Здесь, теперь с воспоминаниями Ивана, для меня все было привычно и знакомо. Это был небольшой поселок городского типа. Всего три улочки, вдоль которых стояли стандартные пятиэтажки – в общей сложности домов двадцать. Тут была небольшая школа, детский сад, маленькая поликлиника и несколько небольших магазинчиков. Детская площадка была частью центрального парка, где было несколько теперь уже пожелтевших клумб, шесть лавочек вдоль небольших тропинок и нечто, похожее на основание памятника. Сейчас здесь был только постамент и бесформенный обломок статуи.

Я села на одну из лавочек, лицом к дороге, которая вела к школе и детскому саду.

– Я даже не знаю, что теперь делать, – иронично заметил Иван.

– Садись рядышком, дядя Ваня, в воспоминаниях Ольтена я видела ее на детской площадке – наверняка у нее есть ребенок. А раз так, скорее всего, скоро она поведет его в детский сад или школу, дорога-то прямо здесь!

– Логично, – согласился мужчина и подсел рядышком.

Он поднял воротник своей куртки и уселся поудобнее, дыша паром.

С утра тут было уже довольно прохладно, даже поблескивала изморозь на пожелтевшей траве и практически потерявших все листья деревьях.

Уже минут через двадцать появились первые прохожие, еще через двадцать минут на небольшой автобусной остановке собралась приличная толпа народа и, как только первый автобус забрал их всех прочь из поселка, в садик стали вести детишек. Некоторые шли спокойно, другие цеплялись за руку матерей, но было и много таких, кто плакал или даже истерично кричал всю дорогу, не желая идти в детский сад. Я все ждала увидеть среди прохожих Катю, но никто, даже похожий на нее, не появился.

Нам с Иваном пришлось подняться и пройтись вдоль дороги туда и обратно, чтобы хоть немного согреться. Чуть позже на дороге стали появляться дети постарше с огромными рюкзаками за плечами. Многие собирались группами, ждали друг друга возле подъездов, а потом все вместе шагали в школу, не пропуская ни одной замерзшей лужи и разбивая лед на мелкие осколки.

Тут же стало появляться много взрослых, все спешили на работу, расходясь в разные стороны. У меня разбегались глаза, я старалась заглянуть каждой проходящей мимо девушке в лицо, чтобы убедиться, что я не пропустила Катю. В течение следующего получаса поток людей спал. Стало почти так же тихо, как и утром, только немного теплее. Мимо нас пробежало несколько опаздывающих школьников и все, поселок словно вымер. Мы с Иваном переглянулись.

– Ну что теперь? – поинтересовался он.

– Не знаю, мне кажется, я ее не видела.

– Может, пойдем пройдемся по магазинам и поспрашиваем о ней? Поселок маленький, наверняка все друг друга знают. Как ее фамилия?

– Не знаю, – расстроено протянула я, – знаю только, что ее зовут Катя.

– Э-э… имя не редкое. Но знаешь – что, даже если тут живет с десяток Кать, мы ведь можем проверить их всех? Давай, пойдем.

Он подхватил меня под руку и потянул к ближайшему магазину. На старой вывеске было написано ХОЗТОВА…Ы.

Мы зашли внутрь, молодая девушка включала свет.

– Вообще-то мы еще закрыты, – недовольно пробурчала она, выглядывая из-за прилавка.

– Простите, – извинилась я, но выходить не стала.

– Мы ищем девушку по имени Катя, которая живет в этом поселке… не знаете случайно, где мы можем ее найти?

– Я сюда только два месяца как переехала, еще мало кого знаю. Зайдите в соседний магазин продуктов, женщина-хозяйка тут чуть ли не со Сталинских времен, она должна знать всех.

– Спасибо, – я искренне улыбнулась девушке и мы вышли.

Соседний магазин «ПРОДУКТЫ» открывался только в девять.

– Придется подождать, – буркнул Иван, засовывая руки в рукава.

– Ты возвращайся домой, погрейся, а я тут похожу, подожду, вдруг она появится.

– Да нет, что ты. Я с тобой останусь.

– Ну ладно, пойдем прогуляемся.

Мы вновь пошли вдоль дороги. Уже довольно высоко поднявшееся солнце окрасило блестящий иней позолотой. Поселок вновь стал оживать. То и дело по дороге стали сновать спешащие на работу люди. Появились медленно едущие машины. Из окон домов там и сям стала раздаваться музыка. К детской площадке стали подтягиваться мамочки с колясками.

Со всех сторон стали доноситься обрывки разговоров. Мы продолжали медленно прогуливаться по поселку. Чуть подальше мы увидели небольшую вывеску с синим крестом, над которой вдруг загорелась надпись «Аптека». Я заметила, что туда зашла девушка, я не видела ее лица, но что-то в ее силуэте было знакомо. Я помчалась в сторону аптеки, таща за собой Ивана.

– Ты куда рванула? – изумился он.

– Это она! – закричала я.

Он припустил за мной, мы ворвались в аптеку, наделав столько шуму, что вошедшая девушка и продавщица оглянулись на нас с опаской. Увидев лицо девушки, я чуть не расплакалась от облегчения – это была она. Катя. Стояла прямо здесь, глядя на меня со страхом.

– Катя, нам нужно поговорить.

– Вы кто такие? – опешила девушка.

– Меня зовут Амея, – сказала я, – нам очень срочно нужно поговорить.

– Простите, я вас не знаю… и мне некогда, у меня ребенок болеет.

– Это важно, – заверила я.

– Не для меня, – возразила девушка и отвернулась.

Она обратилась к продавщице, по списку читая название лекарств. Иван дернул меня за руку, предлагая выйти. Я послушалась и последовала за ним на улицу.

– Мне кажется, ты напугала ее, – пояснил мужчина.

– Да, это было глупо, – согласись я.

Мы провели на улице несколько минут, пока Катя не вышла из аптеки. Она недовольно посмотрела на меня, демонстративно развернулась и пошла в другую сторону. Мы последовали за ней. Я приблизилась к ней на расстоянии вытянутой руки, но обгонять не стала, просто тенью следовала следом.

– Какого лешего вам от меня надо? – резко остановившись и развернувшись, спросила она, глядя мне прямо в глаза.

– Нам нужна твоя помощь, – начала было я.

– Вы что, издеваетесь? Я вас знать не знаю, я себе-то помочь не могу, а вам и подавно. У меня проблем выше крыши, у меня ребенок болеет, и меня вот-вот выпрут с работы, потому что я на больничном провожу больше времени, чем на работе!

Мне не до вас! Ну вот совершенно! – Она всплеснула руками и несколько пачек с лекарствами разлетелись в разные стороны.

– Черт! – ругнулась она и пошла собирать лекарства. Я заметила, что стоило ей выйти из себя, и нас обдало неприятным порывистым ветром, которого не было раньше.

Мы с Иваном помогли ей, подняв по несколько коробочек. Забрав у нас лекарства, она еще раз взглянула на меня, в ее глазах стояли слезы.

– Простите, но мне действительно некогда. – И, опустив голову, она развернулась и пошла прочь.

Я не стала ее догонять, но проследовала за ней взглядом вплоть до самой ее квартиры, чтобы вернуться немного позже.

– Не будем ее догонять?

– Не сейчас. Вернемся через пару часов.

– Ты ведь можешь заколдовать ее, – заметил Иван.

– Могу, но мне не хочется этого делать. Пойдем, нужно кое-что подготовить.

Мы отошли в сторонку, туда, где не было ни одного прохожего, и перенеслись к Ивану.

– Что задумала?

– Нужно чтобы ты денег подготовил. Ей на билет и на сборы. И так, чтобы она оставила деньги тому, кто будет присматривать за ее ребенком.

– Тысяч сто? – нахмурил брови Иван, пытаясь подсчитать.

– Лучше двести. И делай тысячами.

– О, это у меня и бумаги-то столько нет. Хотя погоди-ка, там есть старые дочкины журналы… думаю, сойдут. – Иван ушел в комнату, я не стала ему мешать.

Я вышла во двор, накинув на себя старую телогрейку Ивана, оставшуюся с давних советских времен, и села на покосившуюся лавочку у него во дворе. Погода тут сегодня не радовала. Низкие тяжелые тучи, предвещавшие дождь или даже снег, выглядели зловеще. Ветер срывал с деревьев последние пожелтевшие листья и сильными порывами уносил их прочь. Катя сегодня напомнила мне о том, что ветер – и моя стихия тоже. Стоило мне только подумать об этом, как ветер тут же развеялся, и на городок стали медленно опускаться золотые листочки. Мне пришлось потрудиться, чтобы разогнать тучи, и вот уже солнышко ласкает мое лицо своими все еще теплыми лучами. Мне приходилось следить за погодой, стоило немного ослабить внимание, как природа брала свое, и ветер тут же пригонял тучи обратно.

Я играла не больше получаса – вскоре вышел Иван и сказал, что закончил. На его обеденном столе я нашла четыре пачки денег, каждая из которых была перетянута резиночкой.

– Прям как в мафиозном фильме, – саркастично заметила я.

– И не говори! – рассмеялся мужчина. – Ну что, по чаю?

– Давай! – улыбнулась я.

Чаепитие стало для меня таким приятным времяпрепровождением – я то и дело гадала, почему, мы не делаем этого дома. Ведь у нас есть чай. Травяной, конечно, не такой как здесь, но все равно вкусный и горячий, а мы даже зимой как-то совсем нечасто это делали. Мы провели несколько часов за несколькими чашками чая, болтая обо всем подряд. В основном болтала я, жизнь Ивана я знала даже лучше, чем он сам. Он стал мне рассказывать про свою службу в армии и, когда после фразы «не помню, как звали моего командира», я ответила: «Федор Николаевич», мужчина посмотрел на меня сначала с непониманием, потом улыбнулся, потом расхохотался.

– И чего это я тут распинаюсь? – сквозь смех и слезы прогоготал он.

Когда он успокоился, я стала рассказывать ему о нашей жизни. Многое он уже слышал, а многое, казалось, словно знал как часть себя – у него ведь тоже был свой дом, огород, а когда-то давно и живность водилась. Он поддакивал мне по ходу рассказа, соглашаясь с каждым словом. Особо его заинтересовал знаменитый яблочный пирог моей бабушки, который мы раньше даже на ярмарке продавали. Мне нестерпимо захотелось домой. Посидеть в маленьком темном подвале, когда рядом сидит твоя семья, когда мы все прижимались друг другу, и уже совсем не из-за страха или нехватки места, а просто потому, что мы любили это делать. Мортон своими ежедневными бурями сплотил нашу семью. Он же ее и разрушил. Не будь этой войны, Эстан и Парий не стали бы искать союзников, и не ходили бы по деревням в поисках теней, а значит, я все еще была бы дома, рядом с мамой, папой и бабушкой. И Нелт был бы в безопасности. Я вспомнила свое вчерашнее ранение, Парий едва не умер. Исцелили меня, значит рядом с ним никого не было. Он был абсолютно беспомощен, я ведь все это почувствовала! И если бы не наша связь, его бы уже не было… если бы не Наоки и Иван, нас обоих уже бы не стало.

– Амея, – тихонько позвал Иван.

Я подняла на него глаза.

– Ты чего замолчала, все нормально?

– Да, извини, задумалась. Давай, наверное, вернемся уже.

Мы собрали деньги в пакет, я взяла Ивана за руку и перенесла прямо в подъезд дома Кати, куда она зашла утром.

– О, это мы где? – не понял мужчина.

– Это ее подъезд, нам надо подняться на второй этаж.

– Откуда ты знаешь, что это ее подъезд? Мы же не пошли за ней…

– Вот ты умеешь вещи трансформировать, а я умею следить за людьми, не сходя с места.

Мужчина только понимающе кивнул, и мы поднялись наверх.

Я подошла к двери Катиной квартиры.

Настроив слух, я пронеслась сквозь закрытую металлическую дверь и прислушалась к тому, что происходило внутри. В одной из комнат я услышала слабое с хрипотцой дыхание, то и дело прерываемое кашлем. В другой комнате была сама Катя, она раздраженно шептала в телефон:

– Я не могу завтра выйти, она все еще сильно болеет. Не пойду к матери, Оля, ну найдите кого-нибудь. Не брошу же я ее одну!

Я тихонько постучала в дверь.

– Подожди, – зло шепнула она в трубку, – пришел кто-то.

Я слышала, как скрипнул стул, с которого она встала, и как она на цыпочках пробиралась мимо комнаты со спящим ребенком. Она замерла и тихонько посмотрела в глазок. Она не знала, но я ее тоже видела. Она отпрянула от двери, испуганно прижав руку ко рту. Потом она также на цыпочках пробралась обратно на кухню и села на стул.

Я вернула себе слух, потеряв при этом чуткое зрение.

– Оля, я перезвоню, – зашептала она в трубку.

Я отвернулась от квартиры и расстроено посмотрела на Ивана.

– Она меня боится.

– Ну еще бы! – согласился мужчина. – Так пристала к девушке.

– Мне совсем не хочется ее заколдовывать, – призналась я.

– Может, просто расскажем ей правду?

– Все, кому мы рассказали, пребывают в шоке.

– И тем не менее, все согласились, – справедливо заметил Иван.

– Да, ты прав. Ладно, – кивнула я, – давай расскажем.

Я вновь постучала в дверь. Катя не пошевелилась, только крепче сжала телефонную трубку.

Я заклинанием открыла дверь, и мы с Иваном прошли в коридор. С кухни, где находилась девушка, его видно не было, но скрипучие половицы выдали нас, и уже полминуты спустя я увидела Катю с огромным ножом в руке. Она встала спиной к двери, ведущей в комнату ее дочери.

– Мы тебя не обидим! – Я протянула к ней руки, показывая, что мы не опасны. – Пожалуйста, давай поговорим, это действительно важно, – мой голос звучал тихо, но при этом твердо и уверенно.

Девушка мотнула головой, показывая на кухню. Мы с Иваном на цыпочках прошли туда.

Кухонька была совсем маленькой, не больше десяти квадратных метров, по форме – вытянутой. В дальнем левом углу стоял громоздкий обогреватель для воды, закрывающий часть небольшого окошка. Рядом по левую сторону помещался небольшой шкаф с рабочей поверхностью, белая, выпирающая плита, еще один небольшой столик и в самом левом углу стояла особняком старая раковина с давно проржавевшим капающим краном.

По правую руку в углу стоял предмет мебели, который сложно было определить. Что-то между маленьким диваном, большим креслом или даже лавочкой. Рядом на разных ножках стоял небольшой стол, за которым вероятно и сидели, под ним было две маленьких табуретки, и рядом стояла небольшая тумбочка, дверцы которой были оббиты линолеумом.

Мы потеснились к правой стене, пропуская хозяйку вперед. Катя быстро прошла вперед, положила нож в раковину, вытащила для нас табуретки, а сама села на полу-кресло, полу-диван.

Мы с Иваном аккуратно расселись вокруг малюсенького стола. Катя хранила молчание, не сводя с нас взгляда.

– Мы можем помочь друг другу, – тихо начала я, – нам нужна твоя помощь. Мы предлагаем тебе работу. ОЧЕНЬ хорошо оплачиваемую. – Я остановилась, чтобы дать ей обдумать мое предложение.

Девушка тихонько рассмеялась, убирая с лица, вылезшие из косы кудряшки.

– Работу мне предлагаете? – иронично улыбнувшись, повторила она. – Мне? ОЧЕНЬ хорошо оплачиваемую, – она передразнила мою интонацию с явным сарказмом. Мне? – Она обеими руками указала на себя.

– Ты зря удивляешься, – тихонько проговорила я, – у тебя есть талант, о котором ты не знаешь.

– Единственный талант, которым я обладаю – это попадать в неприятности, – без тени иронии заметила она, – у меня все наперекосяк. Всегда.

– Ты слишком строга к себе, – вмешался Иван, – ты еще девочка совсем. Мы все набивали шишки, будучи молодыми.

– Правда? – горько усмехнулась она.

– Все не так уж и плохо, – продолжал Иван.

– Не так уж и плохо?! – вспылила девушка.

Катя не заметила, но я увидела через окно, как от сильного неожиданного ветра стали прогибаться деревья.

– Я осталась одна, без мужа, без родителей, с больным ребенком на руках. Мне нечем платить за квартиру, меня грозятся выгнать в самое ближайшее время. То есть как раз где-то во время первого снега, – зло улыбнулась она, – я не могу работать, потому что моя дочь все время болеет, я не могу ее вылечить, потому что у меня нет денег на лекарства, так как я почти не работаю. Мне не к кому обратиться за помощью. Абсолютно. Вы серьезно думаете, что все не так уж плохо, и я просто преувеличиваю? – Она хлопнула по столу ладонью, выходя из себя.

Иван толкнул меня локтем в бок, теряясь с ответом.

– Мы поможем тебе, – тут же проговорила я, – послушай, ты сейчас этого не видишь, но ты очень сильная, поверь мне. И нам очень нужна твоя помощь. Твои проблемы здесь мы решим… – Я потянулась за пакетом денег, который Иван держал в руках.

– Вот, – я вывалила пачки на стол, – тут двести тысяч, это аванс. Мы знаем, что тебе они сейчас нужны. А после окончания твоего… контракта, – я с трудом нашла подходящее слово, – ты получишь миллионы. И я сейчас не преувеличиваю.

– Вы что, наркотой торгуете? Или в проститутки меня записать решили? – голос девушки дрогнул.

– Совсем нет, – уверила я.

– В чем подвох? – прямо спросила она.

– Работа выездная. То есть ты уедешь отсюда на двадцать восемь дней, у тебя не будет возможности вернуться или позвонить дочери, в общем, никакого контакта.

– Так и знала, что в рабство меня продать решили. Уходите!

– Это совсем не то, что ты подумала, – запротестовала я, – никакого рабства. Просто ты будешь далеко, там, где нет связи.

– Где именно? – недоверчиво протянула девушка.

– Я не могу тебе сказать, – с сожалением ответила я.

– Ну конечно, – недовольно отозвалась она.

– Просто ты мне не поверишь, – призналась я.

– А ты попробуй, – с вызовом бросила она.

Я глянула на Ивана. Он пожал плечами, не зная, стоит ли рассказывать ей правду.

– Ты будешь в другом мире, – медленно произнесла я.

Девушка поджала губы, сдерживая усмешку.

– Я не шучу, – добавила я.

– Значит, все-таки наркотики, – подытожила она.

– Послушай, Катя, ты не просто девушка, все время попадающая в неприятности, ты – волшебница, и очень сильная. Я пришла за тобой из другого мира, чтобы попросить о помощи. Ты одна из немногих, кто может управлять ветром силой мысли.

Девушка все это время сдерживавшая смешок, взорвалась каким-то болезненным хохотом. Она смеялась несколько минут, то и дело вытирая слезы. Иван, глядя на нее, тоже стал посмеиваться, и только я сохраняла спокойствие, вспоминая свою собственную реакцию. Я не поверила Эстану, хоть и увидела все своими глазами.

Внезапно смех оборвался. На кухню, держась за стену, вошла девочка.

Ей было не больше пяти. Она была болезненно худой, ее щеки впали, под блестящими глазами были черные круги. Ко лбу и шее в испарине прилипли белокурые волосы. Ее ночнушка промокла от пота на груди и спине.

– Ты зачем встала? – Катя подскочила к ребенку и та без сил опустилась на руки матери.

Девушка подхватила дочку и понесла обратно в кровать. Мы последовали за ними.

Девочка почти тут же провалилась в беспокойный сон. Катя подсела к кровати и тихонько поглаживала девочку по волосам. От смеха не осталось и следа, она плакала, не в силах сдержать эмоции.

– Куда я от нее, – протянула Катя, – ей уход нужен. Я даже не уверена, что она выживет.

Грудь девушки сотряслась от сильного рыдания.

Я подошла к кровати и положила руку на плечо девушки.

– Ты очень сильная волшебница, Катя, – проговорила я, – но я сильнее тебя.

Я занесла руку над девочкой, выпуская зеленый луч света. Катя дернулась было, чтобы остановить меня, но тут подоспел Иван и оттащил ее.

– Не мешай, – шепнул он ей.

Девочка была серьезно больна, я почувствовала, как силы покидают меня. И, тем не менее, заклинание работало – ее худоба исчезала на глазах и даже появилась детская пухлость щечек, цвет лица из серого превратился в розовый. Она открыла глаза, которые теперь светились от появившейся на ее лице улыбки. Я сжала ладонь, и зеленый луч света исчез.

– Вы ангел? – нежным голоском спросила девочка.

– Нет, – улыбнулась я, сил договорить не осталось, и я опустилась на пол.

– Принеси ей еды, – со знанием дела велел Иван, подхватывая меня под руки.

Девочка бодро спрыгнула с кровати, и мужчина усадил меня на освободившееся место.

– Мам, я тебе помогу! – она вприпрыжку помчалась за Катей на кухню.

Спустя пару минут девушка принесла мне полную тарелку жареной картошки с солеными огурцами, помидорами и двумя кусками черного хлеба. Я налетела на еду как коршун, хотя сил у меня почти не осталось.

Когда Катя поняла, что со мной все в порядке и мне нужно только поесть, она, наконец, развернулась к дочери и присела на корточки. Пощупала ее лоб и грудь. И пусть ночная рубашка все еще была мокрой, температуры у девочки явно не было.

– Как ты себя чувствуешь? – сквозь слезы спросила девушка.

– Холосо, – кивнула та, – я тоже кусать хочу.

– Кушать? – удивилась Катя. – О господи! Пойдем, родная, я дам тебе покушать… ты будешь жареную картошку?

Девочка весело закивала, хватая мать за руку и прыгая на месте от радости. Катя несколько растерянно пошла на кухню вместе с дочкой.

– Ты – молодец, – похвалил меня Иван.

– Спасибо, – поблагодарила я с набитым ртом.

– Она умирала, да? – тревожно добавил он.

– Да, – подтвердила я, – давно я уже не чувствовала себя такой слабой.

В комнату влетела Катя и бросилась ко мне. Она упала на колени возле кровати и крепко обняла меня, я в последний момент успела поднять свою тарелку повыше.

– Спасибо, спасибо тебе огромное! – взахлеб благодарила она.

– Да не за что, – с набитым ртом отозвалась я, пытаясь улыбнуться.

Спустя несколько минут рыданий у меня на плече и крепких объятий девушка отпустила меня. Теперь она смотрела на меня по-настоящему изумленными глазами.

– Как??? – пораженно протянула она.

– Я же сказала тебе: ты – волшебница. Ну и я тоже.

– И я, – радостно подхватил Иван.

Катя переводила взгляд с него на меня и обратно. Она больше не смеялась, но и до конца все еще не верила.

– Эх, – прогудел Иван, поднимаясь, – смотри-ка сюда.

Он поставил посреди комнаты стул и показал свой «коронный номер», превратив его в чудный деревянный резной чайный сервиз.

Девушка отпрыгнула от нас, не веря своим глазам.

– Господи, чур меня! – воскликнула она.

Иван рассмеялся. Вернул стулу первоначальный вид и сел на него, подтверждая, что он настоящий.

– Ты чего-то Бога с чертом попутала, – сквозь смех произнес мужчина.

– Но такого не бывает, – сама себе сказала девушка.

– Бывает, – опровергла я, – будь лапочкой, принеси еще чего-нибудь, – попросила я, протягивая Кате тарелку.

– А, да, конечно…

Девушка вновь скрылась на кухне. Она вернулась с полной тарелкой, на которой красовались остатки картошки, две сосиски, порезанные овощи и хлеб. Вслед за ней вошла и девочка.

Я с аппетитом поглощала содержимое второй тарелки.

– Зайка, тебе нужно помыться, – обратилась Катя к дочери.

– Мозно я новое платье надену? – с надеждой спросила она.

– Обязательно, – тут же согласилась девушка, – ты бери чистые вещи, а я тебе ванну наберу.

– С пузыльками, – тут же скомандовала дочка.

– Конечно, – кивнула девушка и вышла из комнаты.

Девочка сначала подбежала к старому, обклеенному наклейками с принцессами комоду, и со знанием дела вытащила оттуда нижнее белье и белые колготки, потом подскочила к шкафу и ухватилась за вязаное платье нежно-голубого цвета. Она несколько раз подпрыгнула, но так и не смогла снять его с вешалки.

– Давай-ка помогу тебе, солнышко, – пришел на выручку Иван и снял для девочки платье.

– Спасибо, – радостно улыбнулась та. Потом она подлетела ко мне и запрыгнула на кровать.

– Как тебя зовут? – с интересом спросила она, поглаживая мою косу.

– Амея.

– Ты, что ли, из Казахстана? – серьезно спросила девочка.

Мы с Иваном громко рассмеялись.

– Почему из Казахстана? – не переставая смеяться, спросила я.

– У меня была подлузка из Казахстана, ее тозе стланно звали. Айгуль, – припомнила девочка.

– Красивое имя, – улыбнулась я, – а тебя как звать?

– Лена, – гордо заявила она.

– Елена-прекрасная, – произнесла я.

– Меня мама так называет. Как из сказки.

– Как из сказки, – согласилась я.

– Пойдем, принцесса моя, ванна уже готова, – позвала Катя из коридора. – О, ты чего это на тетю залезла! – Девушка взяла Лену на руки.

– Это не тетя, это Амея из Казахстана, – поправила девочка. Катя посмотрела на нас с таким смущением, что мы с Иваном вновь расхохотались.

– Прости, – шепнула девушка и выбежала из комнаты с ребенком на руках.

– Чудная девчушка, – вытирая слезы смеха, прогремел Иван.

– Громко пой песни, – предупредила дочь Катя и вернулась в комнату.

Из ванны стали доноситься смешные звуки, похожие на песню, хотя мотива было не разобрать.

– Ну что ж, – начала Катя, – я к вашим услугам: как я могу помочь?

– Нам нужно, чтобы ты перенеслась с нами в мой мир и помогла нам одолеть сильного мага, желающего захватить власть, – честно призналась я.

Девушка подняла брови и прикусила губу.

– Как-то с трудом верится, – неуверенно произнесла она.

– Тогда так, – пришла на выручку я, – дай мне, пожалуйста, листок и ручку.

Катя подошла к детскому столику в углу комнаты и достала оттуда альбом для рисования и фломастер.

Я пролистала почти весь альбом, пока нашла чистую страницу.

– Итак… – Я стала писать. – Вот это – координаты места, где мы будем ждать тебя восьмого октября. Это Исландия.

Было бы хорошо, если б ты появилась там на пару дней раньше. Мы «уедем», – с нажимом произнесла я, – на двадцать восемь дней. У тебя не будет связи с дочерью.

Я протянула девушке альбом и та понимающе кивнула.

– Тебе нужно больше денег? – прямо спросила я.

– Ой, да что вы, этого более чем достаточно!

– Ну смотри, а то это не проблема, – хихикнул Иван.

– Когда ты вернешься, ты получишь вот это, – я выудила из кармана драгоценный камень и протянула его на ладони, показывая девушке.

– Неужели, настоящий? – смущенно спросила она.

– Еще какой настоящий! – подтвердила я. – И он у тебя будет не один такой.

– Я даже и не знаю, что с ним делать… – призналась она, осторожно погладив рубин в моих руках.

– Продать, – предложил Иван, – переехать на Гавайи и жить там, не тужить.

– Хорошее предложение, – согласилась девушка.

– Ну, тогда мы пошли, – сказала я, беря Ивана за руку. – Надеюсь увидеть тебя скоро.

– Не сомневайтесь, – уверенно заявила девушка, – спасибо, что спасли жизнь моей дочери.

Я кивнула, шепнула заклинание, и мы перенеслись прямо из комнаты Кати в гостиную Наоки.

Иван вернулся домой, пообещав быть тут завтра поутру. Я по привычке приняла душ и уселась за телевизор. Здесь уже стало заходить солнце, Наоки все еще не было, и я уснула прямо перед телевизором. Заклинание отняло у меня слишком много сил.

Через какое-то время я почувствовала, что меня подхватили на руки.

– Спи, все хорошо, – шепнул Наоки.

Меня уложили в кровать, укрыли одеялом и оставили досыпать до утра.