Было темно, а затем сильные руки схватили меня, сжимая, сокрушая. Я ничего не помнила до этого, но все, что знала — мне нужно бороться, если хочу выжить. Я напала, нанося удары, куда попадала, пока не услышала голос Константина, кричащего от боли.
— Брин! — кричал он.
И медленно мир вернулся в явь. Было раннее утро, и солнечный свет струился через открытое окно нашей темницы. Константин стоял, прижавшись спиной к стене, втиснувшись в узкое пространство между мной, стоящей на коленях на кровати, и покрытым мхом камнем за его спиной.
Я, моргая, смотрела на Константина, пытаясь понять, что происходит, а он без предупреждения бросился на меня, схватив за запястья и снова прижимая к кровати.
— Что ты делаешь? — зарычала я и попыталась сбросить освободить ноги.
— Что ты делаешь? — бросил он в ответ, его лицо нависало прямо над моим, когда он смотрел на меня. — Ты первая напала на меня.
— Я не нападала, — быстро ответила я, но тут поняла, что на самом деле на кого-то нападала. Поэтому тут же исправилась. — Если и нападала, то только защищаясь. Что ты делал?
— Ты стонала и бесконтрольно дергала ногами, как собака, которой снится дурной сон, — объяснил он, и выражение его лица смягчилось от обвинительного до заинтересованного. — Я подумал, что что-то не так и поэтому положил руку на твою — только, чтобы проверить тебя — а ты пришла в ярость.
Я опустила глаза:
— Прости.
— Все нормально. — Он отпустил мои запястья и сел рядом на кровать. — Сейчас тебе лучше?
— Да, я в порядке. — Я медленно села и провела рукой по спутанным волосам.
Так как кровать была одна — узкая со сбитым комком двойным матрасом на проржавевшем каркасе, то мы с Константином решили вчера вечером разделить ее. Честно, я рассматривала пол, но по нему ползали сороконожки и жуки всех видов, и хотя кровать была не намного надежней, я знала, что на полу спать не смогу.
Я лежала так близко к краю, как только было возможно, очень жестком с моей стороны. И очень четко слышала каждый его вздох или перемещение. Если бы кто-нибудь сказал мне пять лет назад, что я буду спать с Константином Блэком на одной кровати, я была бы слишком взволнована, чтобы поверить в это, а сейчас просто понятия не имела, как к этому относиться.
— О чем был кошмар? — спросил Константин.
— Я не помню, — честно ответила я, но большинство моих кошмаров были о разных вариантах смерти Каспера или Кеннета, или о том, как я убиваю Сирано, или как Ридли вырывают из моих рук. Ни о чем из этого не хотелось вспоминать.
Я поднялась и проскользнула между Константином и стеной на свободное пространство комнаты. Резинка для волос была на моем запястье, и я собрала волосы в конский хвост. В животе заурчало, напомнив мне, что прошли почти сутки с тех пор, как я ела последний раз, и я понятия не имела, когда поем в следующий раз.
Поэтому, от нечего делать, я упала на пол и начала отжиматься. Мои джинсы и майка были забрызганы грязью, которая уже засохла, но я надеялась, что чем больше я буду двигаться, тем больше грязи с меня осыплется.
— Что ты делаешь? — спросил Константин.
— Я не собираюсь просто сидеть и ждать, когда королева нас позовет. Если предположить, что она вообще нас когда-нибудь позовет. — Я посмотрела на него, не останавливаясь. — Кроме того, нам, возможно, придется сражаться, чтобы выбраться отсюда.
— И ты думаешь, что дополнительные двадцать отжиманий помогут тебе сразить огра, такого как тот парень Торун? — спросил он с ухмылкой.
— Я делаю сто, — проворчала я, но не стала с ним спорить.
Честно говоря, я понятия не имела, как можно было убежать отсюда. Омте были слишком сильны для нас, чтобы сражаться с ними в рукопашную. Если они решили оставить нас в этой башне навсегда, то именно так, вероятно, и будет.
Константин встал с кровати и подошел к окну. Его руки были скрещены на груди, а восходящее солнце отбросило от него длинную тень через всю комнату. Когда я закончила свои отжимания, он все также стоял, глядя через решетку.
Я поднялась и вытерла пот со лба.
— Я не могу поверить, что такая жара в столь раннее время. Как люди могут так жить?
— На самом деле здесь довольно красиво, — сказал Константин.
Я подошла посмотреть, что он увидел. Наша комната была чуть выше макушек деревьев, и отсюда открывался потрясающий вид на деревья и воду внизу. Пролетели несколько птиц, их крылья были как дуги в ярком солнечном свете, и мне пришлось признать, что он был прав.
— Как думаешь, ты пролезла бы через эту решетку? — спросил он.
— Что? — Я смотрела мимо окна, а сейчас обратила внимание на три толстых прута, которые удерживали нас в комнате.
— Прутья. — Он начал нажимать на камни, которыми было обложено окно. — Это место не в лучшей форме, поэтому, мне кажется, что я смог бы ослабить несколько камней и… — он осмотрел мою талию, затем снова посмотрел на расстояние между одним прутом и рамой окна, — я думаю, ты могла бы протиснуться.
Я наклонилась, просунув голову между прутьями, и посмотрела на отвесную стену в несколько этажей до илистого берега. Образ Кеннета, летящего на свою смерть, пронесся в голове, и я отвела взгляд, в надежде отбросить воспоминание.
— Может, но что потом? — Спросила я и отступила от окна. — Я умру по дороге вниз.
— Ты можешь спуститься. В камнях есть расселины. — Константин всмотрелся вниз. — Если ты аккуратно вылезешь и будешь медленно двигаться, я думаю, ты сможешь это сделать.
— Даже если я смогу, что будешь делать ты? — спросила я. — Я может смогу еле-еле протиснуться, но ты гораздо шире меня. Ты не сможешь этого сделать.
Он повернулся ко мне и пожал плечами:
— И что?
— И что? — Я усмехнулась. — Как ты выберешься отсюда?
— Я не буду, — просто ответил он. — Я предложил, чтобы мы поехали сюда, и привел нас в это место. Мы не должны оба гнить здесь до конца времен.
Я покачала головой:
— Мы придумаем что-нибудь, чтобы убраться отсюда вместе. Я не уйду без тебя.
Он на мгновенье открыл рот, словно собираясь спорить со мной, но что-то в его глазах — смесь удивления и восхищения — остановило его. Константин казался ошеломленным тем, что я имела в виду именно то, что сказала, и, честно говоря, я тоже.
Я годами вынашивала план мести ему, а сейчас, когда у меня есть шанс оставить его на страдания, просто не могу этого сделать. После всего происшедшего и всего, через что мы прошли, поняла, что Константин Блэк как-то стал моим другом, и я не могла позволить случиться с ним чему-нибудь плохому, если я могла этому помешать.
Дверные замки начали скрипеть, и мы оба обернулись к двери. Тяжелое дерево медленно открылось во внутрь, и вошла Бэкк Валлин, держа в руках черную ткань.
— Королева согласилась встретиться с вами за завтраком, — сказала Бэкк и бросила мне одежду. — Она хочет, чтобы вы переоделись и ждали, а я приду за вами, когда она будет готова вас принять.
— Спасибо, — сказала я. Бэк просто кивнула и ушла, снова закрыв за собой дверь.
Я разложила одежду на кровати, чтобы посмотреть, что она нам принесла; одежда пахла плесенью и выглядела изношенной, с прорехами и истрепанными нитками. Одеяние для меня оказалось черным платьем с корсетом на талии и пышной бальной юбкой. Оно выглядела так, словно его кто-то одевал на готическую свадьбу. А потом похоронил ее на несколько месяцев.
Одеяние Константина было таким же — поношенный черный костюм с викторианской вышивкой. Он переоделся быстрее меня — снял свою грязную одежду и надел новую, пока я стояла к нему спиной. Когда я закончила, он подошел, чтобы помочь зашнуровать корсет.
— Я чувствую себя Дракулой или что-то вроде того, — сказал он, оглядывая себя. — Но до того как его проткнули колом. — Он вздохнул. — У тебя еще есть время сбежать отсюда.
— Нет, мы сделаем это, — твердо сказала я ему. — Это наш единственный шанс сделать все правильно. Мы должны склонить королеву на нашу сторону.