Самолет провалился в воздушную яму, заставляя скрутиться мой желудок, и я покрепче схватилась за подлокотник.

— Мы просто попали в зону турбулентности, когда влетели в город, — сказал пилот, пытаясь успокоить меня. Он обернулся, чтобы высказать слова поддержки, но я была бы больше благодарна, если бы он не спускал глаз с панели управления перед ним.

Хоть обычно я ничего не имела против полетов, это был самый маленький самолет, на котором я когда-либо летала, и он, казалось, наклонялся и кренился при каждом порыве ветра.

Полет был очень и очень тряский, и это были самые долгие три с половиной часа в моей жизни.

Во Фьоренинге Финн достал мне мотоцикл, несколько карт троллей и дал денег, сколько смог. Я пыталась отказаться от них, но правда была в том, что у меня намечалась нехватка наличности, которую дал мне Ридли, и мне нужны были средства.

По условиям моей амнистии, Финн должен был не спускать с меня глаз, пока я была во Фьоренинге. Как только я вышла за ворота, я снова была сама по себе.

Финн предупредил меня о риске, Вэнди не позволит мне снова вернуться. Так как однажды я отвергла ее прощение, она не сможет дать его еще раз.

Но это был риск, на который я должна была пойти. Остановить Мину было важнее всего, даже моей свободы.

Поблагодарив Финна и Мию за все, что они для меня сделали, я запрыгнула на мотоцикл и провела остаток дня в дороге в Виннипег. Было страшно возвращаться назад в Канаду, ближе к Канин и Виктору Далигу, но на ночь я спряталась в мотеле, плотно закрыв шторы.

Это напомнило мне время, которое провела с Константином, и я задумалась, что он сейчас делал, и все ли было у него хорошо. Он не оставил мне никакой возможности связаться с ним, сказав лишь, что найдет меня, когда будет мне нужен.

Его лицо на ориентировке странно потрясло. Я видела его лицо на десятках других и раньше, но эта отличалась. Не только потому, что мы с друзьями стали друзьями, но и потому, что это было четкое послание от Мины — его поведение недопустимо.

Но Константин находился в бегах уже долгое время и был способным и умным. Он мог справиться сам. Я должна была верить в это или признать, что он был ходячим покойником, а я не могла ему ничем помочь.

В ту ночь я спала урывками — со своими обычными снами о Каспере и Ридли, вперемешку с новым, как Виктор Далиг мучает Константина, а Мина смотрит и смеется.

Утром я взяла самые дешевые билеты на самолет, какие только смогла найти, и теперь начинала понимать, что, вероятно, это была плохая идея. Когда мы благополучно приземлились, я испытала такое же удивление, как и облегчение.

В Нунавуте не было дорог между населенными пунктами. Арктическая погода сделала невозможным строительство и поддержание дорог. Самолет — лучший способ добраться из одного пункта в другой, но Искиль настолько изолированной, что у нее не было даже взлетно-посадочной полосы, и я прилетела в самый ближайший населенный пункт.

Когда я вышла из самолета, было настолько ветрено и снежно, что я сразу вспомнила о доме, как и всегда, испытывая холод. Весна подходила к северу, поэтому было не так плохо, как могло бы. После тепла, в котором жила последние несколько недель, я поглубже натянула шапку, чтобы не впустить холод.

К счастью, не слишком далеко от взлетной полосы я нашла место, где смогла арендовать снегоход. У меня в кармане лежада карта к Искиль, и я сверилась с ней трижды прежде, чем выехать в ледяную тундру. Последнее, что мне хотелось бы, это потеряться здесь, среди ничего.

Судя по моей карте, Искиль должна располагаться в ста милях от города. Я предполагала, что смогу преодолеть их менее, чем за два часа. Поэтому по прошествии двух с половиной часов, когда я все еще не нашла поселения, я начала нервничать.

Я развернулась обратно, пытаясь перепроверить. На ландшафте не было ни крупных рек, ни гор, ничего, что могло бы дать понять, что я близко. Все было просто банально белым.

Когда я уже решила сдаться и просто вернуться обратно, я заметила что-то вдалеке. Я разогнала снегоход до максимума и помчалась туда. Ледяной ветер жалил мое лицо, угрожая сорвать капюшон, который защищал от снега.

Я приближалась, и поселение обретало форму. Несколько серых домов сгруппированных вместе и еще пару зданий. Возле одного из домов несколько лаек облаяли меня, когда я приблизилась.

В городах Нунавута кое-какие тропки соединяли дома друг с другом, а также с рынком или магазинами. Здесь ничего не отличалось, дорога заканчивалась тупиком на краю городка.

Большой обшарпанный знак висел в конце дороги, и я направила снегоход к нему.

Большими белыми буквами было написано: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИСКИЛЬ.

А под ними: Живя в северной Канаде, мне поневоле пришлось выучить некоторые Инуктитуты — язык коренных эскимосов Канады. Эти символы примерно означали: «Добро пожаловать в Лед», так как Искиль в свободном переводе со шведского означала «Стужа».

Я посмотрела на небольшую группу домов передо мной и смиренно вздохнула. Я добралась до Искиль. Теперь мне нужно было найти того, кто сможет поговорить со мной о Мине.