— Вот черт! — выругалась я и опустила бинокль.

Бальтзар встал, отряхивая грязь со своей одежды, и повернулся к Финну и Константину:

— Мы оказываемся перед необходимостью внезапной атаки.

— Мы не можем этого сделать, — возразила я. Когда встала, Ридли протянул руку и взял у меня бинокль. — Пострадают невинные люди.

— Ты ведешь себя так словно все Канин святые, а остальные грешники, — резко сказал Константин. — Эти солдаты Омте просто выполняют приказы, как и Канин. И ты не сомневаешься, что их нужно убить.

Я покачала головой:

— Это другое.

— В чем другое? Потому что они не такие как ты? Потому что они не росли с тобой? — бросил в ответ Константин. — Близость не делает одних некоторых людей более стоящими, чем другие, Брин.

— Я не это сказала. Я никого не хочу убивать, но Омте добровольно вызвались на эту войну, — возразила я. — А Канин заставили манипуляциями.

— Ты не задумывалась, что Омте тоже манипулируют? — Константин выгнул бровь. — Ты сама говорила, что в Фюлатраске происходит что-то странное.

И я действительно говорила. Я вспомнила, как королева Омте Бодиль хотела помочь нам с Константином остановить тех, кто убил ее племянника Бента Стама. Она согласилась помочь нам в нашем стремлении остановить Виктора Далига.

Но позже, той ночью, ее правая рука Хельг все перевернул с ног на голову. Он не только отказался помочь нам, но и выгнал нас из Фюлатраска посреди ночи.

Все это выглядело очень странным, а сейчас казалось еще более подозрительным, что Омте присоединились к Виктору и Канин. В одно мгновенье Бодиль хотела отомстить Виктору, а в следующее она помогала ему.

Омте были известны своей капризностью, благодаря вспыльчивой натуре, но это было слишком даже по их меркам.

— Фюлатраск? — спросил Бальтзар, переводя вопросительный взгляд с Константина на меня. — Когда вы были в Фюлатраске?

Ни Константин, ни я не упоминали раньше нашу экскурсию в столицу Омте, потому что это было не актуальным прежде. Но сейчас, когда Омте вот так влились, всем не помешало бы знать.

— Финн, — Ридли встал, передавая бинокль Финну. — Ты должен видеть это.

— Что? — Финн бросился вверх по склону холма, едва не сбив меня, и выхватил у Ридли бинокль. — О, черт.

— Что? — требовательно спросила я.

— Моя сестра с ними, — его плечи поникли. — Я только что видел ее, входящую в палатку с Виктором Далигом.

— Но она не с ним, — сказала я, почти настаивая на этом, глядя на Бальтзара и Людлова, только чтобы не думать о ней. — Эмбер может работать с ним, чтобы потянуть время. И это то, о чем я говорила. Мы не можем просто штурмовать Дольдастам и покалечить невинных людей, вроде нее. Мы должны вывести их.

— Большинство «невинных» людей там, чтобы убить нас, — Константин махнул в сторону города. — Они считают нас злодеями. Так как мы решаем, кто будет жить, а кто умрет?

— Давайте остановимся прежде, чем страсти окончательно накалятся, — Бальтзар шагнул между нами и расставил ладони. — Это был очень долгий день, и все устали. Темнеет, поэтому нам придется переночевать под открытым небом сегодня, а утром мы придумаем план.

Позади нас основные силы уже разместились по палаткам. Мы ехали большую часть дня, а потом четыре часа пешком преодолевали густой лес и неровный ландшафт на пути к Дольдастаму. Все были вымотаны, в том числе и я, но это не умерило адреналин, бушующий внутри меня.

Бальтзару удалось успокоить нас, а Финн согласился встретиться с Микко и всеми капитанами на рассвете. Когда все поспешили спуститься с холма, я отстала и пошла рядом с Константином, который все еще двигался медленнее из-за своей ноги.

Ридли остановился, оглянувшись на меня с беспокойством в глазах. Я кивнула ему, чтобы он шел без меня. Он тяжело вздохнул, но оставил меня спорить с Константином на склоне холма.

— Почему ты борешься со мной так отчаянно? — негромко спросила я.

— Потому что тебе нужно выбросить из головы фантазии, что ты, словно рыцарь на белом коне, можешь убить дракона и спасти королевство, — устало ответил он.

Я остановилась:

— У меня нет таких фантазий.

— Есть, — настаивал он и остановился, чтобы посмотреть на меня.

Начался дождь, а так как было чуть выше ноля, дождь ощущался как лед. Мы стояли на склоне холма среди деревьев, пахнущих влажной хвоей. Свет почти исчез, благодаря тучам, скрывшим заходящее солнце, но я все же могла видеть сталь в его глазах.

— Не существует хорошей войны, Брин, — сказал Константин. — Погибнут хорошие люди.

Невинные жизни разрушатся. И, в конце концов, один негодный человек будет владеть короной.

— Но Мина — зло, и она должна быть остановлена, — доказывала я. — Ка ты предлагаешь нам это сделать без войны?

— Она действительно должна быть остановлена, ты права, что борьба, вероятно, единственный способ это сделать, — согласился он. — Но не значит, что это хорошо, или легко и без кровопролития.