К тому времени, как мы вернулись в лагерь, пошел сильный мокрый снег, создавая условия плохой видимости. Поднявшийся ветер превращал его в позднюю весеннюю метель.

Такое было редким для Дольдастама, но не необычным, и казалось, что даже природа против нас.

Моя мама ждала нашего возвращения у подножия холма. Финн с семьей прибыл в лагерь перед нами с Константином и Бальтзаром, несмотря на то, что мы бежали большую часть пути назад. Я не знаю, беспокоила ли еще Константина его нога, но он передвигался столь же быстро, как и мы с Бальтзаром.

Мама обняла меня, как только увидела. А я просто напряженно стояла, не отвечая ей.

Сквозь пелену снега, увидела, что Константин с Бальтзаром направляются в палатку короля, поэтому освободилась из объятий мамы и побежала за ними.

— Если так будет продолжаться, то люди не смогут увидеть даже нас, своих командиров — говорил Людлов Микко, когда я пошла в его палатку. Снег залетел за мной, создавая вихрь позади.

Микко стоял у противоположного края стола, тогда как его советники, Финн и Людлов находились напротив него. Бальтзар подошел, чтобы занять свое место рядом с Людловом, а Константин задержался у входа.

— Как ни больно мне это говорить, но я согласен, — сказал Финн. — Мы должны подождать пока утихнет шторм, чтобы сделать свой ход. Мы не сможем должным образом отдавать приказы или построить войска, если ничего не видим.

— Мы не можем ждать. Мы должны пойти и вытащить Ридли, — я шагнула вперед, но Константин положил руку мне на плечо, останавливая и сдерживая меня.

Микко бросил на меня суровый взгляд:

— Что случилось с Ридли Дрезденом?

— Дайте мне минуту с Брин, — сказал Константин. — Бальтзар, введите короля в курс дела.

Бальтзар откашлялся:

— Омте застали Ридли и Брин врасплох, когда они возвращались…

Я не слышала, что он сказал после этого, потому что Константин начал подталкивать меня из палатки. Когда я начала сопротивляться, он обнял меня за талию и вынес.

— Отпусти меня! Что ты делаешь? — потребовала я, но на самом деле не боролась с ним.

После всего произошедшего сегодня утром у меня не было сил сражаться с ним, если речь не шла о жизни и смерти.

Он отпустил меня, как только мы оказались достаточно далеко от палатки короля и лагерной стоянки, и смогли уединиться. Ярко-белый снег крутился вокруг нас, налипая на его черных, как вороново крыло, локонах и ресницах.

— Я спасаю твою задницу, — сказал наконец Константин.

— Как это спасет меня? — огрызнулась я.

— Ты собиралась пойти туда и потребовать, чтобы король послал спасательную группу за Ридли, хотя ты знаешь, что это самоубийство. Оглянись! — он указал на усиливающуюся метель.

— Мы не можем вести наших людей по такой погоде, если хотим выиграть эту войну. А спасательная операция приведет только к тому, что нас поймают.

— Сейчас Мина знает только обо мне, тебе, Ридли и Бальтзаре, — объяснил он. — Она и так знала, что мы с тобой и Ридли работаем вместе, и, скорее всего, решит, что Бальтзара мы просто подобрали по дороге. Даже схватив Ридли, она не узнает ничего нового.

— Но эта армия… — он махнул назад в сторону лагеря. — Это новость для нее. И если мы командой пойдем спасать Ридли, она поймет, что за нами гораздо больше людей.

Он шагнул ближе ко мне, его серые глаза были прямо перед моими.

— Сейчас она не догадывается, что мы задумали, и мы не можем позволить ей узнать, пока не станет слишком поздно.

Я хотела оспорить его слова, хотела взять больше оружия и собрать всех людей, штурмовать дворец, разбирая его по камешкам, пока не найду Ридли. Но не зависимо от того, насколько болезненной являлась правда, я знала, что Константин был прав.

— Я знаю, как тяжело отбрасывать чувства в сторону и поступать правильно, — он горько улыбнулся. — Поверь, я знаю это лучше, чем кто-либо. Но ты не можешь позволить своим чувствам к Ридли — или кому-нибудь другому — затуманивать сейчас свой разум. — Он сделал паузу, все еще глядя на меня. — Ты нужна нам, Брин.

Я глубоко вздохнула, смакуя вкус холодного воздуха, обжигающего мне горло и легкие, пока снежинки таяли на моих щеках.

— Я не смогу оставить его там надолго, — глухо сказала я.

— Она не убьет его, — заверил меня Константин и рукой в перчатке осторожно вытер растаявшие снежинки с моего лица. — Не сейчас. Она захочет узнать все, что можно от него, а затем захочет заманить нас в ловушку, когда мы попытаемся его спасти. Ридли сильный и умный и все еще жив. Я обещаю тебе это.

Я опустила глаза:

— Он вернулся за мной. Это все моя вина.

— Это не твоя вина, — гневно рыкнул Константин, напугав меня, и я подняла на него взгляд. — Ридли принял решение вернуться, и он тоже был неосмотрительным в том переулке. Ты не можешь всегда брать вину на себя, Брин. Иногда плохое происходит без всякой причины, а иногда, потому что кто-то облажался. Это не всегда зависит от тебя.

Он вздохнул:

— Прости. Я не хотел кричать на тебя.

— Нет, все в порядке. Я думаю, мне нужно было это услышать, — я откинула волосы с лица. — Так что мы теперь будем делать?

— Ты должна пойти, устроить своих родителей. Снег задержит нас здесь на какое-то время, — он посмотрел на надвигающийся шторм. — Все может ухудшиться, прежде чем станет лучше.

Я не совсем поняла, говорил ли он о шторме или о войне, но это было правдой в любом случае.