Криво улыбаясь своим негабаритным ртом, огр замедлился и подошел ко мне, и я поняла, что это был Торун, который так ужасно хотел раздавить нас с Константином, когда мы столкнулись с ним в болотах у границ Фюлатраска.

Он был более восьми футов ростом с руками, как стволы деревьев, совершенно непропорциональным, с более крупными частями тела справа, чем слева. Его правая рука была больше левой, и он сжал ее в кулак.

— Раздавлю тебя сейчас, — проворчал Торун с сердитым смехом.

— В прошлый раз ты застал меня без моего меча, — сказала я ему. — Я не дамся так легко, как ты думаешь.

Торун поднял правый кулак высоко над головой, и я ждала, пока он не начнет опускать его, чтобы раздавить меня. Тогда я подняла меч и ткнула ему прямо в запястье. Он взвыл от боли и, когда отдернул руку, то поднял меня с ней.

Я обхватила ногами его руку, поэтому, когда он попытался стряхнуть меня, я держалась крепко, и начала проворачивать меч, разрубая сухожилия и кость. Огры были более более крупными и сильными, чем обычные тролли, но его кости ломались так же легко, как и у всех нас.

Понимая, что я не отцеплюсь, Торун схватил меня левой рукой и отшвырнул в сторону. Я врезалась в дом и упала на кучу снега. Приземление было достаточно жестким, чтобы ошеломить меня и выбить дух на мгновенье, но я вскочила на ноги так быстро, как только могла.

Массивная рука Торуна висела на лоскутке кожи и нескольких сухожилиях. Он схватился за нее здоровой рукой, крича от боли, а кровь лилась, забрызгивая улицу.

Когда увидел, что я встала, то яростно зарычал, и я поняла, что должна быстро его прикончить. Он приблизился ко мне, но я отскочила с его пути, и он врезался в дом и потерял равновесие. Потеря крови, видимо сказалась на нем, потому что он пошатнулся.

Мой меч упал на землю, и я схватила его в мгновенье ока. Подскочила к нему с правой стороны и нанесла удар прямо в его большое сердце. Торун снова зарычал, и это было в последний раз. Он упал, соскальзывая с моего меча, на мостовую.

Я отерла кровь с руку, и протянула ее Наиме. Она поколебалась, прежде чем подойти, но, наконец, вышла, и мы побежали по улице.

Мы завернули за угол, увидев дом Наимы, и тут откуда не возьмись появился небольшой охранник Омте. Он выскочил из прохода между двух домов и тут же набросился на меня. Я толкнула Наиму себе за спину, используя свое тело, как щит.

Омте замахнулся на меня мечом, но я блокировала его своим. Так как маневр просто поставил нас в тупик, приведя к пересиливанию друг друга, я отступила и толкнула его в живот, отбрасывая назад.

Быстрым движением нанесла ему удар в грудь прежде, чем он успел заблокировать меня.

Я вытащила меч, и он упал на землю.

Когда я снова подняла взгляд, то увидела, что посреди улицы стоит Ратгер Эбботт. Он стоял в стойке Хёдраген и в руках сжимал меч. Черты лица у него были более резкие, чем у Каспера, но глаза такие же, как у сына и дочери.

Я отступила, открывая Наиму, и прошептала:

— Иди к своему папе.

Ратгер увидел достаточно, чтобы понять, что я только что убила союзника королевства Канин. Он шел ко мне спокойными обдуманными шагами. Когда Наима подбежала к нему, он обнял ее, но не отвел от меня взгляда.

Я была в ужасе от того, что могло сейчас произойти. Если Ратгер поверил лжи Мины, которой она потчевала его, то он мог винить меня в смерти Каспера и считать подлым предателем. Понимая, что он вполне мог хотеть убить меня, я не могла сражаться с отцом Каспера до смерти.

— Иди в дом, — сказал он Наиме.

Она послушалась, бросившись в относительную безопасность своего дома и оставив нас в Ратгером одних на улице. По крайне мере ненадолго. Очень скоро могли подойти другие охранники.

— Спасибо, что защитила мою дочь, — наконец, сказал он.

— Мне жаль, что я не смогла защитить вашего сына, — сказала я.

Он опустил глаза.

— Иди и закончи это ради него, — это все, что он сказал, прежде чем повернуться и пойти к своему дому.

Я посмотрела над крышами коттеджей вокруг нас в сторону дворца, нависающего над всем и вся, и побежала к нему, передвигая ноги так быстро, как могла.