Железный браслет вокруг моего запястья, казалось, весил фунтов сто. Мы с Каспером шли с опущенными головами без слов, потому что сказать было нечего. Еще один охранник присоединился к Эллиоту на случай, если мы надумаем драться, и мы вчетвером шли по холодным коридорам дворца.

Я слышала шепот, пока мы шли, но я ни разу не подняла голову, чтобы посмотреть, кто говорил. Чувствуя себя раздавленной, я направила все мысли на поиск выхода из ситуации. Мой отец мог бы воспользоваться своим положением канцлера, чтобы освободить нас, и, хотя ненавидела прибегать к родственным связям, я не хотела, чтобы Каспер провел несколько лет в тюрьме за преступление, которого он не совершал.

Мы оба, безусловно, лишимся должностей, но, если нам повезет, то не потеряем наши жизни. Был шанс, что король Эверт не станет действовать столь резко, как его жена, так что можно было надеяться, что нас не засадят в тюрьму до конца жизни и не вышлют.

Высшая мера наказания за измену — казнь, но мне нужно было верить, что до этого не дойдет.

Когда мы подошли к камерам, расположенным в подземелье под дворцом, мы оказались не единственными, кто был там. Старик с длинной седеющей бородой встал со своей койки, чтобы посмотреть на нас, держась за прутья и прижавшись к ним своим грязным истощенным лицом.

Это была тюрьма длительного содержания, вот почему в ней содержался единственный обитатель. Позади общежития Хёдраген была еще одна тюрьма, где содержались обычные преступники: воры и лица, уклоняющиеся от уплаты налогов, алкоголики, нуждающиеся в протрезвлении, даже редкие убийцы.

Темница была для преступников против королевства.

Старик в клетке неузнаваемо изменился с тех пор, как был посажен в темницу более трех десятилетий назад, но я сразу поняла, что это был Сэмюэль Пирсон. В наших учениках я видела его фотографии тех времен, когда он был арестован в 1980-х годах. Он тогда был молодым человеком, выступившим против королевских высоких налогов.

Это случилось во время правления Карла Стринна, дяди короля Эверта. Карл был гораздо более строгим королем, чем его два предшественника, и поэтому, несмотря на то, что Сэмюэль был маркизом — Канин хорошего рода и наследник состояния — король Карл посадил Сэмюэля в тюрьму за то, что тот публично противоречил ему, назвав его «предателем» и «врагом королевства».

И Сэмюэль остался здесь, чахнуть в тюремной камере. Его кожа стала бледной за столько лет без солнечного света, глаза налились кровью, и, кажется, отсутствовало несколько зубов.

Несмотря на то, что следующие после Карла короли были более мягки в своих решениях, они не помиловали Сэмюэля Пирсона. Они не исправили совершенного, так как не хотели подрывать авторитет короля, даже давно умершего.

Если королева Мина решила, что мы должны провести остаток своих жизней в этих клетках, была большая вероятность, что король Эверет не отменит этого. Это выглядело бы, как слабость с его стороны, словно его жена позволяла себе действовать без его ведома, будто он не управляет собственным королевством.

Мы умрем здесь, если так пожелает королева, а судя по ее поведению сегодня, не было никаких причин думать, что она желала чего-то другого.

Я не отрывала взгляда от печальных слезящихся глаз Сэмюэля Пирсона. Приостановилась, замерев на полушаге, поскольку осознала, что мы с Каспером не можем рисковать и ждать суда. Эллиот вел Каспера немного впереди, а охранник, который следовал за мной, слегка подтолкнул в спину.

— Шевелись, — рявкнул он, и я поняла, что должна делать.

Он стоял прямо позади меня, поэтому одним быстрым движением я вскинула руку и опустила металлический наручник ему на голову. Он издал стон и рухнул на пол без сознания. Мы с Каспером все еще были скованы наручниками, поэтому, когда я метнулась в сторону, он последовал за мной.

— Эй! — удивленно крикнул Эллиот и наставил на нас свой меч.

— Эллиот, не делай этого, — сказала я.

— Пожалуйста. — Каспер умоляюще посмотрел на друга. — Ты же знаешь, что мы не совершали того, в чем обвиняет нас королева, а если ты бросишь нас в эти клетки, мы закончим так же, как и он.

— Они правы, мальчик, — сказал Сэмюэль Пирсон глухим грубоватым голосом.

Эллиот взглянул на старика с ошеломленным выражением лица, и я поняла, что сейчас ему нужно было принять одно из самых трудных решений в его жизни. В Хёдраген снова и снова вбивали, что они не могут не повиноваться приказам своего короля и королевы.

Наконец, он судорожно вздохнул и опустил меч, сняв ключи с пояса, бросил их Касперу.

— Ты все сделал правильно, — заверил его Каспер, когда быстро расстегнул свою манжету и передал ключ мне, чтобы я о своей позаботилась сама.

— Я надеюсь на это, — и протянул Касперу свой меч. — Прежде чем ты уйдешь, сделай одолжение и ударь меня по голове, чтобы у меня было оправдание, почему я позволил вам уйти.

— Хорошо. — Каспер кивнул. — И спасибо тебе.

Эллиот закрыл глаза, чтобы подготовиться к удару, а Каспер поднял меч и опустил рукоятку на его голову. Эллиот вскрикнул от боли и отступил назад, но не упал без сознания.

— Мне снова тебя ударить? — спросил Каспер.

— Нет, нет, — поспешно сказал Эллиот. Его голова уже начала кровоточить, и он, коснувшись ее, вздрогнул. — Я просто побегу к охранникам, когда ты уйдешь и скажу, что потерял сознание.

— Можешь нам дать десять минут форы? — спросил Каспер.

Эллиот поморщился:

— Я постараюсь.

— Мы должны выбираться отсюда, — сказала я, потому что десять минут было не так уж и много.

Он кивнул и мы повернулись, чтобы уйти. Прежде, чем выбежать, я остановилась и бросила ключ Сэмюэлю, который протянул руку, чтобы поймать его.

— Здесь один ключ от кандалов, другой от клетки, — сказала я ему. — Убирайся отсюда так быстро, как только можешь.

Он двигался гораздо медленнее нас, но так как охранники, скорее всего, будут заняты нашей поимкой, у него, на самом деле, был хороший шанс выбраться.

Каспер добрался до верхних ступенек лестницы из подземелья гораздо раньше меня. Она была изогнута, я не могла видеть верх, и, честно, подумала, что он меня бросил. Но Каспер ждал меня, прижавшись спиной к стене и выглядывая из-за угла.

— Кто-то идет? — прошептала я.

— Два охранника прошли за угол, поэтому в целях безопасности, нужно подождать еще тридцать секунд.

— Как только мы выберемся отсюда, мы разбежимся, тебе не придется больше меня ждать.

Он снова повернулся и посмотрел на меня:

— О чем ты говоришь?

— Я пойду искать Кеннета. Единственный выход для нас из этой ситуации — заставить его признаться. Иначе весь остаток жизни нам придется провести в бегах.

Я не была уверена, что избиение охранников и избавление от наручников помогут мне доказать кому-нибудь свою невиновность, но как только я найду Кеннета и останусь с ним наедине, я сделаю все, что придется, чтобы заставить его сказать правду.

А если я не смогу заставить его признаться, то заставлю рассказать, что помогло бы мне собрать побольше доказательств, чтобы убедить Эверта, в связи с Константином Блэком и Виктором Далигом. Король может принять сторону своей жены во многих ситуациях, но он никогда не примет помощь своему заклятому врагу.

— Я пойду с тобой, — сказал Каспер.

Я покачала головой:

— Нет, ты должен забрать Тильду и убраться отсюда, как можно скорее.

— Ты думаешь, я потяну Тильду и малыша за собой, чтобы жить в изгнании? — спросил он. — Мне нужно очистить свое имя, также как и тебе твое, поэтому я иду с тобой. Мы начали это вместе и закончим тоже вместе.

Я смягчилась:

— Хорошо.

Каспер наклонился вперед, высунув голову в коридор, и, должно быть, там было чисто, потому что он рванул вперед, а я побежала за ним.