После памятного нападения витра королевский совет по обороне собирался чуть ли не каждый день — в зале военных заседаний южного крыла, где по стенам были развешаны гигантские карты, испещренные красными и зелеными заплатками — территориями других общин троллей.

Едва ли не половину помещения занимал огромный стол красного дерева, на одной из стен висела грифельная доска. Элора и Аврора, мать Туве, стояли за дальним краем стола. Военные советы они всегда проводили на пару. Аврора не доверяла Элоре и постоянно совала нос во все дела королевства. Элора на ее бесцеремонность никак не реагировала.

Остальная часть комнаты была плотно уставлена стульями. Мы с Туве явились первыми и заняли места в углу, подальше от глаз. Затем прибыли постоянные члены совета: Таррет Стром — отец Виллы и, возможно, бойфренд моей матери; канцлер — одутловатый мужчина, от взгляда которого у меня стыла кровь; Ной Кронер — вечно безмолвный отец Туве, ну и прочие маркисы, марксины и даже искатели.

На этот раз собрание, похоже, должно было протекать в расширенном формате — трилле все прибывали и прибывали. Многих я видела впервые. Искатели выделялись тем, что не садились, а занимали места вдоль стен. Дункан тоже остался стоять, прямо у меня за спиной, хотя я ему трижды предложила присесть рядом со мной.

Последней влетела запыхавшаяся Вилла и, позванивая браслетами, протиснулась сквозь толпу. Сияя ослепительной улыбкой, она плюхнулась на соседний стул.

— Прошу прощения за опоздание. — Вилла натянула короткую юбку на округлые коленки, взбила волосы. — Я что-нибудь пропустила?

— Еще и не начинали, — успокоила я ее.

— Что-то сегодня народу многовато, да? — Вилла осмотрела комнату, поймала взгляд своего отца и приветливо помахала рукой.

— Я здесь впервые, — буркнула я.

Свободный стул передо мной пританцовывал, словно от нетерпения. Это Туве снимал напряжение. Большие скопления людей действовали на него угнетающе, его чувствительное к ментальному шуму сознание тут же наполнялось какофонией. И тогда Туве принимался двигать предметы — чтобы направить часть своего дара на телепортацию и уменьшить тем самым восприятие.

— Говорят, ты знакома с этим витра, которого задержали, — с любопытством сказала Вилла.

— Я встречалась с ним, когда была у них, только и всего.

Вилла оглянулась на Дункана:

— А ты-то хоть ему навалял?

Хотя обращалась она к моему искателю напрямую, лицо у нее было столь высокомерное, что внутри у меня все тут же вскипело.

— Ну… я увидел, как он вырубил нашего стража, и позвал на помощь.

— А как так вышло, что на тебя он не стал нападать? — спросила я.

Со вчерашнего дня я так и не переговорила с Дунканом, и меня до сих пор мучил вопрос — как Локи, который мог любого из искателей запросто отправить в забытье одним своим взглядом, умудрился попасть в плен?

— А он не увидел во мне угрозы, у меня же обманчивая внешность. — Дункана распирало от важности, и я не стала портить ему удовольствие. — Он расслабился, а тут его наши быстренько повязали.

— А что он делал, когда вы его заметили?

— В окно заглядывал.

— Наверняка Венди высматривал, — небрежно бросил Туве, и стул резко метнулся в мою сторону, я еле успела подобрать ноги. — Извини.

— Аккуратнее.

Я на всякий случай забралась на стул с ногами. И тут же поймала сердитый взгляд Элоры. В голове раздался ее голос: «Принцессе так сидеть не подобает». Я притворилась, будто ничего не вижу и ничего не слышу.

— А почему ты решил, что он искал меня?

Ведь Локи позволил мне сбежать, зачем бы ему меня разыскивать.

— А он на тебя запал, — без церемоний ответил Туве.

— Венди, вот ты принцесса, — сказала Вилла так, словно я про это забыла, — нет ли у тебя монаршего желания устроить нынче вечером девичник?

Я с недоумением воззрилась на нее. Порой затейливый ход мыслей Виллы ставил меня в тупик.

— Мы так мало видимся в последнее время, вот я и подумала, как бы было здорово сделать маникюр, накрасить ногти, посмотреть кино, — объяснила Вилла. — Ты так много перенесла, тебе необходима релаксация.

— Кстати, небольшая пауза в мыслительной деятельности может благотворно отразиться на твоих тренировках, — сказал Туве.

— Вилла, я бы с удовольствием, но я хочу сегодня повидать Мэтта. В последние дни я его почти не видела.

— Но Мэтт все равно занят, — сообщила Вилла, поправляя застежку на браслете. — У них с Ризом какие-то планы на вечер. Ну, там, дела братские, узы семейные, всякое такое.

Я смотрела на стул, который словно по рельсам ездил взад-вперед, подчиняясь воле Туве, и изо всех сил старалась не принимать близко к сердцу слова Виллы. Мэтту и Ризу нужно проводить время вместе, и я постоянно занята. У них все хорошо, у меня все хорошо, и вообще у всех все хорошо.

Злосчастный стул наконец кто-то занял, и Туве театрально вздохнул. Элора строго глянула на него, но Аврора на своего сына не обратила никакого внимания. Она вечно критиковала и меня, и Элору, хотя ее сын отнюдь не блистал изысканными манерами. Если я еще пыталась соблюдать этикет, то Туве не признавал никаких правил.

— Не мало ли вас, не надо ли нас, — прокомментировала Вилла прибытие новых трилле.

Многие маркисы и марксины стояли с искателями, потому что сесть уже было некуда. Элора откашлялась, собираясь открыть королевский совет, но тут в зал протиснулись еще два искателя. И хотя вход я видела лишь боковым зрением, но Финна и его отца Томаса узнала сразу. Они пристроились у самых дверей. Финн, по своей неизменной привычке, скрестил руки на груди, а Томас прислонился спиной к косяку.

— Тяжелая артиллерия прибыла, — прошептал Туве.

— Что? — Я с большим трудом оторвала взгляд от Финна.

— Финн и Томас. Лучше них нет никого. Дункан, только без обид.

— Да какие там обиды, — отозвался Дункан, по-моему, совершенно искренне.

— Приступим к обсуждению. — Элора повысила голос, чтобы перекрыть ровный гул, стоявший в зале.

Мгновенно наступила тишина. Элора пробежала взглядом по публике. Взгляд этот двигался по хитрой траектории, намеренно огибая место, где стоял Томас. А Финн, в свою очередь, старательно смотрел куда угодно, только не на меня.

— Благодарим вас. — Аврора растеклась сладкой улыбкой.

— Как вы уже знаете, в наш дворец проник враг, — начала Элора ровным голосом. — Благодаря системе сигнализации и отличной реакции искателей он был схвачен и не успел причинить вреда.

— А правда, что это маркис Стод? — спросила марксина Ларис, манерная и немного нервная женщина, всегда чересчур любезная. Помню, она как-то восторженно нахваливала мои вечно неприбранные волосы за естественность.

— Да, нарушителем оказался маркис Стод.

— Маркие? — шепотом воскликнула я и осеклась под укоризненным взглядом Виллы.

Локи Стод — маркие? Маркисы и марксины — сливки общества и находятся на особом положении. Уж по крайней мере, руки грязной работой марать не станут. Взять хотя бы Виллу, а она еще, между прочим, одна из самых демократичных и неизбалованных марксин.

— И что ему понадобилось? — раздался голос из зала.

— Это совершенно неважно. — Канцлер с усилием поднялся и отер крупную испарину. — Мы должны дать понять витра, что не позволим себя запугать. Стода следует казнить.

— Мы не можем его убить! — крикнула я, и Элора так пригвоздила меня взглядом, что у меня в ушах зазвенело. Все как один, даже Финн, посмотрели в мою сторону. — Это не гуманно. — Вот этой реплики я и сама от себя не ожидала.

— Ну, мы вовсе не варвары какие. — Канцлер снисходительно улыбнулся мне и осторожно двумя пальцами вытер влажную бровь. — Он умрет тихо и благородно, мы позаботимся об этом.

— Маркис Стод ни в чем не виноват. — Я вскочила, не в силах усидеть на месте. — Вы не можете убивать просто так, без веской причины.

— Ваше высочество, это для вашего же блага. — Канцлер был явно сбит с толку моей реакцией. — Этот витра неоднократно пытался похитить вас. Это государственное преступление. Единственное наказание за нарушения такого рода — смертная казнь.

— Это не единственное наказание, — негромко возразила Элора. — Но мы рассмотрим и этот вариант.

— Не могу поверить, что вы говорите серьезно. Это меня он похитил, и мне решать, заслуживает он смерти или нет!

— Мы учтем ваше мнение, принцесса, — сказала Аврора все с той же приторно-сахарной улыбкой, которая словно прилипла к ее лицу.

В зале поднялся легкий ропот. Я отлично расслышала слово «измена», только не поняла, кто его произнес. Кто-то в первых рядах сказал про стокгольмский синдром и захихикал.

— Эй вы, проявите уважение к принцессе! — прикрикнула Вилла.

— Мы можем заключить сделку с витра, — громко сказал Финн, перекрывая общий гвалт.

— Прошу прощения? — Аврора удивленно вздернула бровь, в глазах Элоры тоже мелькнуло удивление.

— У нас есть маркис Стод, — продолжал Финн. — Это самый важный вельможа витра после короля. Ну убьем мы его, и что? Да они лишь утроят пыл в своей охоте за принцессой, ведь она их единственная наследница.

— Ты предлагаешь сотрудничать с витра? — уточнила Элора.

— Мы не торгуемся с террористами! — выкрикнул какой-то маркис, но Элора предостерегающе подняла руку, заставив его замолчать.

— Да, мы не торгуемся, и посмотрите, к чему это привело. — Финн указал на окно, в ту сторону, где находилась бальная зала. — За последний месяц витра дважды вламывались к нам. Да мы за двадцать лет не потеряли столько трилле, сколько погибло в последней схватке.

Финн завладел всеобщим вниманием, я тоже слушала его как завороженная. Он был очень убедителен. Более того, он был прав.

— К нам в руки попал козырь, — продолжал Финн. — Мы можем использовать маркиса Стода, чтобы усмирить витра. Они не захотят его потерять.

— Не Стод наш козырь, а принцесса, — вмешалась марксина Ларис, и все снова разом уставились на меня. — Раньше витра не преследовали нас так настойчиво. Им нужна только принцесса. В конце концов, у них тоже есть права на нее. Если отдать витра то, что им нужно, они оставят нас в покое.

— Мы никому не отдадим принцессу! — Гаррет Стром вскочил и рубанул рукой воздух. — Это наша принцесса. Она не только королевская наследница, она одна из нас. Мы не отдаем витра своих людей.

— Но это же все из-за нее! — Марксина Ларис уже истерично подвизгивала. — Двадцать лет назад королева заключила неудачную сделку, а сейчас мы должны за это расплачиваться?

— А ты помнишь, что было двадцать лет назад? — спросил Гаррет. — Если бы не эта сделка, витра стерли бы нас с лица земли.

— Довольно! — крикнула Элора, и ее голос отозвался эхом в голове каждого из присутствующих. — Я собрала вас затем, чтобы обсудить наши дальнейшие действия, но, судя по всему, конструктивный разговор невозможен, и я не вижу смысла в дальнейших прениях. Я не нуждаюсь в вашем разрешении на управление делами. Я — ваша королева. Мое решение — закон.

Первый раз в жизни я одобряла жесткий нрав Элоры. Эти люди собирались принести в жертву ее единственного ребенка.

— А пока я не решу, как поступить с маркисом Стодом, он будет содержаться здесь, во дворце. Когда я приму решение, я непременно о нем сообщу. И на этом, пожалуй, и закончим.

— Нужно восстановить Финна, — подал голос Туве.

— Что? — зашипела я. — Нет, Туве, не думаю, что это…

— Сейчас каждый искатель должен быть на посту, — продолжил Туве, не обращая на меня внимания. — Каждый аист должен вернуться в гнездо. Томас и Финн нужны во дворце. Я сам тоже могу находиться здесь постоянно, но вряд ли этого достаточно.

— Туве может переехать во дворец, — поспешно поддержала сына Аврора. — Если это нужно для дела.

— У нас достаточно стражи, — возразила Элора. Я заметила, что краем глаза она наблюдает за Томасом. — Во дворце установили новую сигнализацию, а принцесса никогда не остается без сопровождения.

— Они отправили за ней маркиса, — напомнил Туве. — А Томас и Финн — лучшие искатели. Их общий стаж на службе вашего величества составляет почти двадцать лет. Таких телохранителей у нас больше нет.

Элора помолчала.

— С завтрашнего утра оба приступайте к исполнению обязанностей. — Элора сопроводила свой приказ царственным кивком.

— Да, ваше величество. — Томас поклонился.

Финн промолчал, но, уходя, покосился с подозрением на Туве. Люди разошлись, но я, Туве, Вилла и Дункан остались сидеть в углу.

Гаррет, Ной, канцлер и две незнакомые марксины окружили Элору и Аврору. Я чувствовала, что в Элоре все клокочет от гнева, и если я хотела уцелеть, то следовало поскорее уносить ноги. Но сперва нужно кое-что выяснить.

— Зачем ты это сделал? — спросила я Туве.

— Это единственный способ обеспечить твою безопасность.

— И что? — спросила я и сделала знак, чтобы Туве говорил тише, потому что нас все еще могли услышать. — Что за необходимость в моей безопасности? Может, лучше отдать меня витра. Марксина Ларис права. Если столько людей пострадало из-за меня, может быть, мне нужно уйти…

— Ларис глупая и мерзкая гадина, — не дала мне договорить Вилла. — И ни при каких обстоятельствах никто тобой не пожертвует, Венди. Это абсурд.

— Все вельможи — параноики, чему удивляться, — подхватил Туве. — Ты можешь принести пользу народу трилле, но для этого ты должна прожить достаточно долгую жизнь.

— Звучит оптимистично.

— Пожалуй, схожу домой, соберу вещи, — сказал Туве, вставая.

— Ты и правда думаешь, что тебе необходимо оставаться во дворце и присматривать за мной круглосуточно? — спросила я.

— Вероятно, нет, но здесь лучше, чем дома, да и проще с твоими занятиями.

— Что ж, спасибо за честность.

Туве ушел, и Вилла тут же набросилась на меня:

— Ну так что? Тебе срочно нужен девичник! Особенно если учесть, что скоро дом будет под завязку набит парнями.

Я была согласна на все, лишь бы наконец убраться с глаз Элоры, да и идея с девичником выглядела не так уж плохо. Я встала, Вилла подхватила меня под руку, и мы чинно удалились.

Остаток дня и вечер мы провели в моей комнате. Опасения, что Вилла затеет какое-нибудь шоу с переодеваниями, к счастью, не оправдались, и мы очень мило болтали и смеялись, забравшись на кровать в пижамах, к тому же я узнала много нового.

Покидая зал военных заседаний, я спросила Виллу, знает ли она историю отношений витра и трилле, и подруга сбегала к себе домой и вернулась с книгой. Листая ее, я расспрашивала Виллу, а она отвечала и рассказывала все, что знает. Правда, мне пришлось заплатить за ее покладистость — попела с ней хором под караоке, а затем позволила накрасить мне ногти на ногах. Безусловно, разобраться в сложной истории витра и трилле я не успела. Поняла только, что витра вечно нападали, а трилле отбивались — иногда с огромными потерями, а порой отделывались легким испугом.

Когда мне надоела история, все песенки были пропеты, а ногти накрашены, мы с Виллой соскочили с кровати и, как были в пижамах, принялись танцевать под Синди Лоупер. Вилла осталась ночевать и всю ночь пыталась столкнуть меня с кровати, так что я почти не сомкнула глаз. Утром я еле выползла из комнаты, словно жертва крушения поезда. У меня было одно желание — добраться до кухни, перехватить чего-нибудь и поспать еще часа три-четыре.

Дункана возле моих дверей не было, и я за него порадовалась: наконец-то парень отсыпается. Сделав пару шагов по коридору, я поняла, кто обеспечил Дункану отдых. Заложив руки за спину, навстречу мне шел Финн. Он был при полном параде: брюки наглажены, волосок лежит к волоску. Мои же волосы точно пережили ядерный взрыв, могу только представить, каким чучелом я явилась его взору.

— Доброе утро, ваше высочество. — Финн поздоровался, спокойно кивнул и, не сбавляя шага, двинулся дальше.

— Кому-то оно, может, и доброе, — буркнула я и не удержалась от вопроса: — Что ты тут делаешь?

Финн обернулся:

— Несу вахту. Обхожу коридор, проверяю, все ли в порядке.

— Так ты что, даже не поговоришь со мной?

— Это не входит в мои обязанности. — И Финн свернул за угол.

— Чудесно, — вздохнула я.

Напрасно я радовалась восстановлению Финна в должности искателя. Было наивно и глупо на что-то еще надеяться. Его присутствие во дворце никак не изменит наши отношения, а вот неловкости и напряжения добавит непременно.