— Зачем ты явился? — требовательно спросила я, но Локи только хитро прищурился.

Его комната в крыле для прислуги вовсе не была камерой, какой я успела себе ее вообразить. Дункан рассказывал, что раньше во дворце было много слуг и почти весь обслуживающий персонал жил прямо здесь. Но за последние двадцать-тридцать лет дворцовые устои сильно изменились, господ поубавилось и штат обслуги стал гораздо меньше.

В нашем дворце не было подземелья, но воображение упорно рисовало мне темницу наподобие той, в которой держали нас витра. Все оказалось гораздо проще. Локи поселили в обычной комнате; почти такая же, правда с окнами, была у Финна, когда он жил здесь. Двуспальная кровать почти не оставила свободного места, а по соседству был туалет. Ко всей этой роскоши добавьте широко распахнутую дверь и охранника, стоящего на посту в коридоре. Я упросила Дункана ненадолго отвлечь стража, потому что хотела поговорить с Локи с глазу на глаз. Дункан справился с задачей играючи.

Закинув руки за голову, Локи лежал на кровати поверх одеял. Рядом на столике стояла тарелка с нетронутой едой.

— Ваше высочество, не знал, что вы зайдете, а то бы прибрался, — усмехнулся Локи.

В комнате его царил идеальный порядок.

— Зачем ты здесь, Локи? — Я остановилась в дверях.

— Я бы удалился, честное слово, но боюсь, что королева расстроится. — Локи сел, свесив с кровати длинные ноги. — Кроме того, вы здесь.

— Так ты только поэтому задержался?

Локи рассмеялся:

— А то.

Он шагнул ко мне.

Рассудок подсказывал, что от Локи лучше держаться подальше, но я не собиралась выказывать слабость. А потому посмотрела на него как можно высокомернее, вскинув подбородок чуть ли не выше носа, и не сдвинулась с места.

— Ну тогда тебя ничто не задерживает, поверь.

— Видите ли, вашей матери нет равных как раз в тех штуках, которые глазу недоступны. Как только я покину комнату, мне станет так плохо, что я и шага сделать не смогу.

— Ты уверен?

— Я уже попытался выйти. — Улыбка Локи сделалась невеселой. — Я был уверен, что справлюсь с любой стражей, но недооценил королеву. Она действительно крута, ее дар убеждения — это что-то выдающееся.

— А как оно действует? Она убедила тебя, что случится нечто ужасное, если ты попытаешься сбежать? — Мне было страшно интересно, как это все работает. — Как все устроено, расскажи!

— Да я сам толком не знаю механизм действия. — Локи вернулся к кровати. — Я никогда не был силен в убеждении.

— А в чем ты силен?

— Ну, так… в разном.

— И все-таки, зачем ты явился сюда?

— А вы еще не поняли? — На его лице снова заиграла нахальная ухмылка. — Я пришел за вами, ваше высочество.

— В одиночку? — скептически вопросила я. — В прошлый раз в этот дворец за мной явилась целая армия витра, да и то не преуспели. А ты о чем думал, когда шел сюда один?

— Я думал, что меня никто не поймает.

— Но это же идиотизм! — Беспечность Локи вывела-таки меня из себя. Как можно быть таким легкомысленным? — Ты понимаешь, что они хотят тебя казнить?

— Да, слышал что-то такое. — Он зевнул, но тут же пружинисто вскочил. — А еще я слышал, что вы встали на мою защиту. Неужели мысль о моей смерти для вас настолько невыносима?

— Не говори ерунды, я в принципе против убийства людей. Даже таких, как ты.

— Таких, как я? — Локи выразительно приподнял брови. — Вы имеете в виду дьявольски привлекательных и безумно обаятельных парней, которые сражают непокорных принцесс наповал одним лишь взглядом?

Я невольно рассмеялась.

— Ты пришел, чтобы меня похитить, а не сразить наповал.

— Это игра слов, не берите в голову.

— Но я никак не могу понять, почему ты выполняешь подобную работу, ты же маркис.

— О да, у витра я почти как принц, — подтвердил Локи с усмешкой.

— Тогда какого черта ты здесь делаешь? Мне бы королева никогда ничего подобного не поручила.

— Но она же отправила за вами другого маркиса — того, что прижал меня к стене, — напомнил Локи о Туве.

Я покачала головой:

— Это разные вещи. Он сильный, и он был не один. Эй, а ты один пришел? — с внезапным подозрением спросила я.

— Один-одинешенек! Таких, как я, больше нет — вряд ли у кого-нибудь еще хватит смелости после нашего провального визита.

— И все же мне непонятно, почему ты здесь. Ты же прекрасно понимал, что тебя ждет. Ты ведь понимал? Вот ты смеешься над тем, что тебя хотят казнить, Локи, а они, поверь мне, совсем не шутят.

— Я так затосковал по вашему высочеству, что просто не смог совладать с собой. — Говорил Локи по-прежнему шутливо, но лицо его было серьезно.

— Хватит прикалываться, — прикрикнула я раздраженно.

— А разве ты ждешь другого ответа? — вопросил Локи, внезапно, как во дворце витра, переходя на «ты». — Ведь наверняка думаешь, что я решился на эту вылазку исключительно ради встречи с тобой. — Локи наигранно вздохнул. — Моя дорогая принцесса, ты слишком высокого мнения о себе. Я ни на что сам не решался.

— Ничего я не думаю, — огрызнулась я и почувствовала, что краснею, слова Локи меня неприятно задели. — Если это не твоя личная инициатива, то почему отправили именно тебя?

— Ну это же я недосмотрел за тобой, ты сбежала. — Локи бросил взгляд в конец коридора, где Дункан проводил отвлекающие беседы с охранником. — И король отправил меня исправлять ошибку.

— А почему ты охранял меня в Андарики? Почему именно ты? Почему не искатель или еще кто-нибудь?

— У нас не так много искателей, поскольку почти нет подменышей. Карлики выполняют большую часть повседневной работы, но совладать с ними ничего не стоит. Витра, которые пытались похитить тебя в прошлый раз, по силе чуть-чуть превосходят мансклигов. Вот по этой причине вы так легко с ними справились. За тобой нужно отправлять сильнейшего, и король отправил меня.

— Кто ты? — задала я очередной вопрос. — Моя мать говорит, что была знакома с твоим отцом, а ты сам — чуть ли не родственник королю и королеве витра.

Локи покачал головой:

— У короля нет особо приближенных, и я не исключение. Но с королевой у меня действительно кое-что было. Я и Сара были когда-то помолвлены.

— Как так?! Но ведь она… Да она же намного старше тебя.

— На десять лет. Но для брака по уговору это никогда не было препятствием. Эта схема исправно работает на протяжении веков. Тем более в нашей небольшой общине, где выбор совсем невелик. К сожалению, король опередил меня и женился на Саре еще до моего совершеннолетия.

— А ты любил ее? — Я сама удивилась, что мне есть до этого дело.

— Я же сказал, это была помолвка по уговору! — рассмеялся Локи. — Когда она вышла замуж за короля, мне было девять лет, так что я смог пережить эту драму. Сара всегда видела во мне младшего брата. Да она до сих пор так ко мне относится.

— А твой отец? Элора действительно была с ним знакома?

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Она же какое-то время жила в общине витра. Сразу после свадьбы они жили во Фьонинге, но во время беременности Элоры Орен настоял на переезде в его вотчину.

— И она согласилась? — Было странно слышать, что Элору можно заставить сделать что-либо против ее воли.

— Полагаю, у нее не было выбора. Когда королю что-то нужно, он может быть очень… — Локи не договорил. — А знаешь, я ведь был на их свадьбе.

Локи улыбнулся своим воспоминаниям, и в его улыбке была какая-то обескураживающая искренность. Когда он не ерничал и не язвил, а вот так просто улыбался, то становился удивительно хорош. Этой улыбкой он меня совершенно обезоружил.

— Ты имеешь в виду свадьбу моих родителей? — Я с трудом поняла, о чем он говорит.

— Ну да. Хотя я мало что помню — мне было всего два или три года. Моя мама взяла меня с собой, и я всю ночь веселился со взрослыми. На свадебной церемонии я шел впереди жениха и невесты и разбрасывал лепестки роз. Странное занятие для мальчика, но на свадьбе я был единственным ребенком королевских кровей.

— А где были остальные дети?

— У витра их не было, а все дети трилле становились подменышами.

— Так ты помнишь эту свадьбу? И ты был единственным малышом на ней?

— Еще бы не помнить. Свадьба века. — Локи снова ухмылялся. — Кого на ней только не было.

Тут я поняла, что у Локи и Финна много общего — каждый старается держать меня на расстоянии. Финну помогает в этом маска сдержанности и неприступности, а Локи — сарказм. Несколько мгновений назад, когда Локи говорил о своей матери, он был настоящий, искренний, близкий и понятный. Точно такое же выражение лица у него было в подвале в Андарики, во время нашего разговора про жизнь в неволе. Все остальное время нас словно разделяла невидимая, но прочная стена.

— А ты знаешь, почему они поженились?

— Орен с Элорой? — Локи нахмурил брови. — А ты сама что знаешь?

— Я знаю, что Орену был нужен наследник, но у витра с детьми напряженка, а Элора хотела объединить общины. Но зачем? Зачем ей было нужно, чтобы витра и трилле объединились?

— Наверное, потому, что мы воевали на протяжении веков. Может быть, даже с самого начала времен.

— А почему? Я тут читала книжку по истории, но и там я не нашла точной причины этой войны. Почему наши народы так ненавидят друг друга?

Локи беспомощно развел руками:

— Ничего не могу сказать. За что Капулетти ненавидели Монтекки?

— Предок Монтекки увел у предка Капулетти его жену, — ответила я. — Это был любовный треугольник.

— Чего-чего? Не помню, чтобы Шекспир про это рассказывал.

— Прочитала в какой-то книге, — отмахнулась я. — Неважно. Я просто хочу сказать, что всему есть повод и причина.

— Вне всяких сомнений.

Локи чуть дольше задержал на мне взгляд, и мне показалось, что карамель его глаз просочилась мне под кожу и что он видит меня насквозь. Мне вдруг стало как-то не по себе и от его опасной близости, и от того, что мы наедине.

Я отвела глаза и сделала шаг назад, пытаясь унять разогнавшийся пульс.

— Приоритеты сильно изменились, — наконец ответил Локи. — Витра мечтают об экспансии, а трилле из последних сил цепляются за обломки своей несчастной империи.

— Уж если говорить про обломки несчастной империи, так это точно про витра, — возразила я. — Мы-то, по крайней мере, способны на продолжение рода.

— О, принцесса, это удар ниже пояса! — Локи притворно схватился за сердце.

— А что, разве не так?

— Все верно. Итак, ваше высочество, у тебя есть план по извлечению меня отсюда с сохранением жизненных функций?

— Нет у меня никакого плана, — ответила я. — Именно это я и пытаюсь сказать. Тебя хотят убить, а я не знаю, как им помешать.

— Принцесса! — послышался голос Дункана.

Я оглянулась. На лице стражника отчетливо читалось раздражение. Не знаю, как его отвлекал Дункан, но фантазия моего телохранителя явно иссякла.

— Мне пора, — сказала я.

— Твой искатель жить без тебя не может? — Локи выглянул в холл.

Дункан виновато улыбался мне, а охранник решительно возвращался на свой пост.

— Да, что-то вроде того. Послушай, будь паинькой. Делай, что говорят, ничего не нарушай. Только так ты поможешь мне убедить их не казнить тебя.

— Как пожелает ваше высочество. — Локи дурашливо поклонился и упал на кровать.

Подошедший страж также отвесил мне поклон. Но то был поклон, исполненный почтительности, а не издевки. Я одарила его улыбкой и быстро двинулась прочь. Слухи о том, что я провожу время с Локи, мне ни к чему. Я и без того рискую положением и репутаций.

— Простите меня, — забормотал Дункан, когда я подошла. — Я пытался его задержать, но парень страшно боялся, что у него будут неприятности. Вот балбес, вы же принцесса, а значит, его начальник, но он…

— Все хорошо, Дункан. Ты замечательно справился.

— Спасибо.

— Не знаешь, где я могу найти Элору?

— У нее сегодня весь день расписан по минутам, сплошные встречи и совещания. — Дункан подстроился под мой быстрый шаг и взглянул на часы. — Прямо сейчас она, должно быть, обсуждает с канцлером меры предосторожности на будущее, на случай повторения опасных инцидентов. Вроде того, что случился с маркисом Стодом.

Я так и не выяснила, зачем Локи появился, но что-то мне подсказывало, что он не собирался обижать ни меня, ни народ Фьонинга. Я помню, как он расстроился в Андарики, когда увидел, как Кира меня изувечила, а когда его схватили во дворце, он не причинил боли ни одному из стражников. На его месте Кира или другой витра отбивались бы жестче, и, скорее всего, мне бы тоже досталось.

А что, если Локи таким образом спас меня от нового нападения витра? Что, если он явился сюда, чтобы меня защитить?

— Я уверена, Локи уже не представляет никакой угрозы. Может, он вообще не был опасен. Вряд ли у витра достаточно людей для контратаки.

— Вы об этом говорили?

— Можно сказать и так.

— И вы ему верите? — Дункан спрашивал без скепсиса, он словно полагался на мою интуицию, и если я буду на стороне Локи, то он будет вместе со мной.

— Да, верю. — И это действительно было так. — Он помог мне бежать из Андарики.

— Пожалуй.

— Мне нужно поговорить с Элорой с глазу на глаз.

— Я могу сказать ее советнику, что у вас к ней дело государственной важности.

— Отлично. А если у Элоры не найдется минутки для встречи со мной, просто разузнай, где я смогу ее перехватить. Я согласна даже на разговор в туалете.

— Слушаюсь. Прямо сейчас?

— Да, спасибо, ты меня здорово выручишь.

— Без проблем. — Дункан расплылся в улыбке, искренне радуясь возможности услужить мне, и в мгновение ока испарился.

Я направилась к себе. Голова шла кругом: похищения, знакомство с моими настоящими родителями, занятия с Туве, теперь еще и спасение маркиса Локи. А про то, что мой собственный народ чуть не швырнул меня накануне в костер, лучше вообще не вспоминать. Я по-прежнему сомневалась, место ли мне здесь. Меня не интересовала корона, а потому какая разница, кем придется править, витра или трилле. Орен жесток и непреклонен, но ведь и Элора далеко не душечка. И если я выберу витра, они наконец-то оставят трилле в покое. Быть может, это самый разумный поступок, на который я способна в качестве принцессы.

— Венди!

Я так глубоко задумалась, что, проходя мимо двери в комнату Мэтта, не заметила, что он выглядывает в коридор.

— Мэтт! Прости, мы с тобой почти не видимся, на меня здесь столько всего навалилось.

— Я все понимаю, — ответил Мэтт, но не уверена, что это так на самом деле и было. Он прижал книгу, с которой выскочил из комнаты, к груди и скрестил поверх нее руки. — Как ты? Мне никто ничего толком не рассказывает, и это вчерашнее нападение…

— Это было не нападение, — перебила я. — Это был Локи, и он…

— Тот самый парень, который тебя украл? — Тон Мэтта не предвещал ничего хорошего.

— Да, но… — Я торопливо перебрала в уме все оправдания моему похищению, но поняла, что ни одно из них Мэтта не убедит. — Он был один и не мог причинить особого вреда. Его изолировали, никакой опасности нет.

— Как это нет опасности, если эти люди по-прежнему творят бесчинства? — возмутился Мэтт. — Мы торчим здесь только ради твоей безопасности, но, похоже, и тут ее не найти.

— Все в порядке. Вокруг полно охраны, и здесь мне ничто не угрожает.

Я сама себе не верила, но нельзя допустить, чтобы Мэтт на собственном опыте начал проверять местную систему безопасности. Теперь, когда все вокруг знают, насколько я дорожу братом, витра запросто могут воспользоваться моей уязвимостью. Пусть уж и он до поры до времени остается под бдительным оком трилле.

— Я так и не понял, что здесь происходит и кто все эти люди. Остается только поверить тебе на слово, но я хочу быть уверен, что с тобой ничего не случится.

— Все хорошо, Мэтт, честное слово. Не надо за меня волноваться. Лучше расскажи, как ты. Чем занимаешься?

— Мы славно провели время с Ризом. Он отличный парень… Немного странный, но хороший.

— Я же тебе говорила.

Мэтт улыбнулся:

— Да, ты говорила.

— Вижу, ты и чтиво себе нашел.

— Это Вилла дала. — Мэтт протянул мне увесистый альбом в переплете ручной работы из потертой кожи. — Это проекты и варианты отделки дворцов.

— Как интересно. — Я полистала пожелтевшие от времени страницы с образцами орнаментов и роскошных интерьеров королевских покоев.

— Я рассказал Вилле, что я архитектор, и она нашла для меня этот альбом. — Мэтт придвинулся ближе, чтобы рассматривать рисунки вместе со мной. — Наверное, раздобыла у отца.

Боже мой, ну что я за тупица. Оказавшись в причудливом дворце на самом краю утеса, Мэтт не мог не испытывать профессионального интереса, ведь архитектура — его страсть.

Мэтт с жаром комментировал рисунки, вызывавшие у него особое восхищение, а я с огромным удовольствием ему поддакивала.

Вдоволь наговорившись с Мэттом, я отправилась спать. Но только прилегла, как раздался стук в дверь. С тяжелым вздохом я поплелась открывать. Глаза чернее ночи, передо мной стоял Финн.

— Принцесса, ты мне нужна, — просто сказал он.