Голова моя пухла от вопросов, но Элора выглядела слишком уставшей. Она ни за что не призналась бы в этом, но было ясно, что королева измучена. Так и не задав ни единого вопроса, я попрощалась. Перед тем как выйти, оглянулась. Элора лежала, прикрыв глаза ладонями.

За дверью нервно метался Гаррет. Чуть поодаль, чтобы не мешать ему, стоял Томас. Ни Авроры, ни Финна не было.

— Как она? — подскочил ко мне Гаррет.

— Она… наверное, хорошо… Отдыхает.

— Вот и ладно. — Гаррет кивнул, посмотрел на закрытую дверь гостиной. — Так, значит, разговор состоялся?

— Да.

И я понятия не имею, что теперь со всем этим делать. С момента нашей первой встречи Элора была столь холодна, что я не сомневалась: она меня с трудом терпит. Теперь я бы не рискнула так уверенно заявлять о ее чувствах. Но я по-прежнему не имела представления о ее подлинном отношении ко мне.

Элоре было чуть больше лет, чем мне сейчас, когда она вышла замуж за незнакомого человека, который был к тому же втрое старше. Муж оказался безжалостным и жестоким, но она пожертвовала своим счастьем ради благополучия королевства. Затем она рисковала всем, что имела, чтобы защитить еще не рожденного ребенка. Из-за этого ребенка от руки ее мужа погибли родители. Из-за ребенка, с которым ее разлучили сразу после рождения, не дав даже взять на руки… Ненавидит ли Элора меня? Винит ли в смертях, в бедах и горе, которые принес Орен? Не знаю, насколько Элора была близка со своими родителями, но я помню, что перед церемонией крещения она предлагала мне взять имя Элла — в честь ее матери…

А еще она сохранила жизнь Локи. По вине отца этого витра погибла мать Элоры, едва не лишилась жизни она сама, да и я вместе с ней, но Элора не стала мстить, когда ей представился шанс. Похоже, я в ней ошибалась.

Теперь мне стала более ясна и понятна требовательность Элоры, ее зацикленность на моем королевском будущем — ведь столько людей сложили свои головы ради того, чтобы я унаследовала трон трилле.

Меня чуть не вывернуло от стыда при мысли, какой же неблагодарной я, должно быть, кажусь королеве. Чем я отплатила за все, что для меня сделали Элора, ее семья, да и народ трилле вообще? Капризами, вздорным нравом, грубостью.

Я посмотрела в полные тревоги глаза Гаррета и поняла еще кое-что. Жена Гаррета, мать Виллы, ведь ее не стало задолго до возвращения Виллы домой. А что, если она погибла в одном из побоищ, учиненных моим отцом? Вдруг и Гаррет потерял кого-то по моей вине?

— Простите. — Мой голос дрожал.

— Ради всего святого, за что, девочка? — Гаррет обнял меня, притянул к себе.

— Элора мне обо всем рассказала. Обо всем, что произошло по вине Орена. Мне очень жаль.

— Но почему ты просишь прощения? Тебя тогда и на свете-то не было.

— Я знаю, но у меня такое чувство, что мне следовало быть лучше… Что я обязана быть лучше. После всего, что вы пережили, вы заслуживаете великой королевы.

— Да, с этим не поспоришь. — Гаррет чуть заметно улыбнулся. — Ну а раз ты все понимаешь, значит, мы на верном пути. — Он отстранил меня, заглянул в глаза: — Уверен, что в один прекрасный день ты станешь великой королевой.

Слова Гаррета прозвучали щедрым и пока что неоправданным авансом, но мне вдруг стало понятно, что в моих силах воплотить их в жизнь. Ни за что не предам свое королевство. Не смогу этого сделать.

Гаррет хотел вернуться к Элоре, и я не стала его задерживать. Томас остался у дверей в коридоре, дав Гаррету и Элоре возможность побыть наедине.

Дункан, Вилла и Мэтт ждали меня в холле. Я увидела Мэтта и перестала сдерживаться. Уткнулась ему в грудь и дала волю слезам, а Мэтт лишь ласково поглаживал меня по спине. Когда я немного успокоилась, мы поднялись в мою комнату. Дункан приготовил для всех чай, и я усадила его вместе с нами, налив и ему чашку, — ненавижу, когда он ведет себя как прислуга. Вилла свернулась клубочком рядом со мной, чем напомнила мне нашу тетю Мэгги, по которой я очень соскучилась.

— Так что, она умирает? — осторожно спросил Мэтт.

Я не знала, что известно Дункану и Вилле о тонкостях отношений моих родителей и в курсе ли они про разрушительное действие сверхспособностей на их обладателей. Не хотелось сболтнуть лишнего и тем самым дать им новый повод для волнений. Особенно это касалось Мэтта. Так что я решила просто рассказать о состоянии Элоры, опустив трагические детали прошлого.

— Боюсь, что так, — собравшись с духом, ответила я.

Элора в этом не призналась, но она так стремительно стареет. Даже после целительных процедур Авроры Кронер она выглядит на семьдесят с лишком.

— Вы просто разговаривали и ей стало плохо? — Вилла внимательно смотрела на меня.

— Да. И мне так гнусно от того, что перед тем, как это случилось, я затеяла очередной спор.

— Ох, бедняжка. — Вилла взяла меня за руку. — Но ты не виновата, ты же это понимаешь?

— А она сказала, почему умирает? — спросил Мэтт. По глубоким морщинам, прорезавшим его лоб, я поняла, что он догадался, что я чего-то недоговариваю.

— Вы же знаете Элору. Она предпочитает обходиться без подробностей.

— Это точно. — Мэтт, кажется, поверил. — Но не люблю я этих таинственных недугов.

— А кто их любит? — усмехнулась Вилла.

— А о чем вы спорили с королевой? — спросил Дункан, и я с благодарностью ухватилась за шанс сменить тему, но тут же вспомнила, о чем мы спорили.

О том, что я должна выйти замуж за Туве Кронера.

Я в отчаянии откинулась на кровати и стукнулась головой о спинку.

— Черт!

— Так о чем? — Любопытство Виллы уже разгорелось.

— Да ни о чем, по сути. Просто дурацкий спор.

— Дурацкий? — Мэтт сел у меня в ногах. — Насколько дурацкий?

— Ну, знаешь, обычный. Элора, как всегда, стала укорять, что я веду себя неподобающе для принцессы, что у меня дурные манеры, я не пунктуальна и всякое такое.

— Но она же права, — усмехнулся Мэтт. — Манеры у тебя дурные, и ты вечно опаздываешь. Мэгги тоже всегда твердила тебе это.

От упоминания имени тетушки Мэгги у меня кольнуло сердце. Я не слышала ее голоса с момента нашего возвращения во Фьонинг. Мэтт разговаривал с ней несколько раз по телефону, но я избегала ее звонков. И нечего ссылаться на то, что я была очень занята, истинная причина крылась в другом: я боялась затосковать еще сильнее.

— Кстати, как там Мэгги? — спросила я как можно беззаботнее.

— У нее все в порядке, — ответил Мэтт. — Она у друзей в Нью-Йорке. Конечно, она сбита с толку, но я постоянно ей говорю, что все в порядке и что ей просто надо отсидеться. Но ты бы все-таки поговорила с ней. Я же не могу вечно быть посредником.

— Ты прав. — Я смущенно вертела в руках пустую чашку. — Просто я не знаю, что отвечать на ее вопросы — где мы, когда вернемся домой, когда увидимся с ней.

— Так и я не знаю, что отвечать, но ведь как-то делаю это, — мрачно ответил Мэтт.

— У Венди был тяжелый день, не думаю, что сейчас подходящее время для нотаций, — пришла на помощь Вилла.

— Сдаюсь. — Мэтт улыбнулся Вилле и посмотрел на меня виновато: — Прости, Венди, я вовсе не хотел тебя отчитывать.

— Да все нормально, ты ведь прав. И это твой долг.

— Боюсь, что уже плохо понимаю, в чем он заключается, этот мой долг, — вздохнул Мэтт.

В дверь постучали, и Дункан вскочил, чтобы открыть.

— Дункан, хватит! — прикрикнула я. — Ты не лакей.

— Может, я и не лакей, но вы-то все равно принцесса. — И Дункан открыл дверь.

— Надеюсь, я никому не помешал, — сказал Финн, обводя взглядом нашу компанию.

Сердце у меня привычно екнуло. Финн стоял в дверях: волосы зачесаны назад, футболка, как обычно, безупречно отглажена, только безнадежно испорчена пятнами крови.

— Нет, что ты, — ответила я.

— В общем-то, мы тут… — холодно начал Мэтт.

— Мы, в общем-то, как раз собирались уходить, — перебила его Вилла. Она резво соскочила с кровати и мило улыбнулась в ответ на суровый взгляд Мэтта. — Нам еще нужно зайти в комнату к Мэтту. Так ведь, Мэтт?

— Ладно уж, пошли, — проворчал мой брат.

Финн посторонился, пропуская их, а Мэтт, проходя мимо, не удержался от многозначительного взгляда и слов:

— Но мы будем в комнате напротив.

Вилла потянула его за руку. Финн, похоже, как всегда, проигнорировал намеки Мэтта, что явно того задело.

— Дункан, на выход, — крикнула из коридора Вилла.

— А? — Дункан не сразу понял. — Ах да… Я буду… хм… в коридоре.

Оставив нас с Финном, Дункан закрыл дверь. Я выпрямилась, спустила ноги с кровати. Финн все так же стоял у двери и молчал.

— Ты что-то хотел? — осторожно спросила я.

— Просто убедиться, что у тебя все хорошо.

От взгляда Финна меня бросило в жар.

Я быстро отвела глаза.

— Да, все хорошо.

— Тебе королева все объяснила?

— Не знаю… Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь разобраться в этих ваших королевствах.

— Она сказала, что умирает?

— Да, — ответила я, и голос мой сорвался. — И еще я наконец-то узнала, что же во мне такого необычного. Моя кровь — идеальный коктейль из генов витра и трилле. Я высшая ветвь эволюции.

— Я же говорил, что ты особенная, а ты мне не верила. — Финн улыбнулся, а я вдруг совсем не к месту подумала, что на голове у меня воронье гнездо, а глаза красные от слез.

— Да, зря я тебя не слушала, — грустно подыграла я Финну.

Он подошел к моему королевскому ложу и встал в изножье у резного столбика.

— И как ты все это понимаешь?

— Я избранная, то есть козел отпущения в эпической битве троллей.

— Если кому-то и суждено справиться с этой ролью, то лишь тебе, — сказал Финн уверенно.

Я решилась взглянуть на него. Его глаза выдавали настоящие чувства — в них что-то теплилось, и это что-то принадлежало мне. Как же мне хотелось обнять его, прижаться, спрятаться в его объятиях от творящегося ужаса. Я мечтала осыпать его лицо поцелуями, вдохнуть его запах, почувствовать легкий наждак его щетины. Желание было таким сильным, что заныло все тело. Но теперь-то я помнила, что я принцесса и что мне следует владеть собой и своими чувствами. Принцесса должна держать себя в руках, даже если эти руки ее душат.

— Элора хочет, чтобы я вышла замуж за Туве.

Я не собиралась делиться с Финном этой новостью, по крайней мере, не при таких обстоятельствах. Но нужно было как-то разрушить колдовство момента и не поддаться его чарам. Нужно было что-то сказать, вот эти слова и вырвались.

— Она все-таки сказала? — выдохнул Финн.

— Что? — Я ошеломленно захлопала ресницами, пораженная его словами. — Что значит «все-таки»? Ты знал? Как давно ты знаешь?

— Точно сказать не могу, но давно, я еще не был знаком ни с тобой, ни с Туве.

Меня будто пыльным мешком огрели.

— Брак между маркисом Кронером и принцессой Даль — дело давно решенное, — спокойно пояснил Финн. — Может, последние точки в договоре были расставлены совсем недавно, но Аврора Кронер мечтала об этом всю свою жизнь. Королева знает, что этот брак — единственный шанс сохранить трон и обеспечить твою безопасность.

— Так ты знал? — повторила я, не в силах перешагнуть именно через этот факт. — Ты знал, что королева собирается отдать меня замуж за другого, и молчал?

Финна все-таки смутила моя реакция, и он растерянно ответил:

— Меня это не должно касаться.

— Может быть, это тебя и не касалось, когда ты был просто искателем, но если ты парень, который лежит со мной в этой постели… — Я злобно дернула покрывало, вскочила и ткнула пальцем в злосчастное ложе. — Вот здесь тебя это уже касалось. Вот на этом самом месте ты уже мог рассказать, что мне прочат другого мужа.

— Венди, да я постоянно тебе твердил, что мы не можем быть вместе…

— Не можем быть вместе — немного не та формулировка, ты не находишь? — резко перебила я. — Как ты мог молчать, Финн? Это же твой друг. Это мой друг. И тебе даже в голову не пришло рассказать мне?!

— Мне не хотелось вмешиваться и портить твое отношение к нему.

— Вмешиваться во что?

— Я опасался, что ты можешь его возненавидеть. А я хочу, чтобы ты была с ним счастлива. Пусть это будет брак не по великой любви, но зато вы близкие друзья. Вы можете быть счастливы.

— Ты… ты что, хочешь?.. — Мне словно сердце из груди вырвали. — Ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж?!

— Да, конечно, — подтвердил Финн устало.

— И ты даже не собираешься… — Я сглотнула слезы. — Когда мне Элора сообщила, я сопротивлялась, я боролась за тебя.

— Венди, мне очень жаль, — хрипло проговорил Финн. Он подошел совсем близко, даже поднял руку, словно собираясь обнять меня, но тут же уронил ее. — А с Туве ты будешь счастлива. Он способен тебя защитить.

— Да перестаньте уже так о нем говорить! — Кипя от злости, я упала на кровать. — Он человек! Это его жизнь! И он заслуживает большего, чем быть просто сторожевым псом.

— Поверь, в мире есть вещи пострашнее женитьбы на тебе.

— Не надо, — я отчаянно замотала головой, — не надо, Финн, не пытайся шутить и быть милым. Ты от меня скрывал. Но главное — ты за меня не боролся!

— Венди, ты же понимаешь, что я не мог. — Черные глаза Финна полыхнули, ладони сжались в кулаки. — Теперь ты знаешь, кто ты есть и какова твоя роль в королевстве. Я не могу бороться за то, что никогда не было моим. Тем более если ты так много значишь для всего народа трилле.

— Ты совершенно прав, Финн, я не твоя. Я ничья. Но я, как и ты, имею право выбора. А ты не имеешь права это право у меня отбирать и указывать, за кого мне следует выходить замуж.

— Так ведь не я организую эту свадьбу! — искренне возмутился Финн.

— Но ты согласен с тем, что я выхожу за другого, и не сделал ничего, чтобы этому помешать. Так какая разница, кто автор идеи — ты или кто-то другой?

Финн молчал. Я вытерла слезы и легла, повернувшись к нему спиной. Через пару минут дверь тихо, почти бесшумно, открылась и закрылась.