На следующий день в школе Джордж не мог думать ни о чём, кроме чудес, которые увидел в доме у Эрика. Вселенная, гигантские облака, летающие сосульки, да ещё и Космос – самый мощный компьютер в мире! И всё это – прямо по соседству с ним, мальчиком, которому родители отказываются купить даже самый простенький компьютер. Джордж сидел в скучном-прескучном классе на скучном-прескучном уроке, а мысли его витали далеко-далеко.

Он рассеянно чёркал в тетрадке цветными карандашами, пытаясь изобразить удивительный компьютер Эрика. Компьютер, которому ничего не стоит нарисовать в воздухе окно – и в этом окне не понарошку, а по-настоящему видно, как рождаются и умирают звёзды! Всё это стояло у Джорджа перед глазами, словно наяву, но как он ни старался нарисовать суперкомпьютер, ничего не получалось. Это было очень досадно. Он рисовал и зачёркивал, рисовал и зачёркивал, пока тетрадный листок не превратился в сплошные каракули.

– Ой! – воскликнул Джордж; в затылок ему врезался снаряд из жёваной бумаги.

– О, Джордж, – удовлетворённо заметил учитель, доктор Линн. – Значит, вы всё-таки здесь, с нами. Как мило.

Джордж вздрогнул и поднял голову. Над ним нависал доктор Линн, сверля его взглядом из-под грязных очков. На пиджаке учителя была большая чернильная клякса; своей формой она напомнила Джорджу взрывающуюся звезду.

– Молодой человек, вы ничего не желаете сообщить классу? – спросил Линн, вглядываясь в тетрадь, которую Джордж торопливо и неловко попытался прикрыть. – Разумеется, кроме «ой». Это, пожалуй, единственное слово, которое мы сегодня от вас слышали.

– Я… – пискнул Джордж.

– Не хотите ли вы, например, сказать: «Уважаемый доктор Линн, вот домашняя работа, над которой я корпел все выходные»?

– Я… я не… – Джордж совсем растерялся.

– Или, например: «Доктор Линн, я слушал вас затаив дыхание, я записал всё, что вы говорили, до последнего слова, потом я всё это обдумал и сформулировал свои мысли в письменном виде. Вот моя работа – надеюсь, она вам понравится».

– Но… э-э… – пробормотал Джордж, чувствуя, что влип окончательно.

– Увы, – угрюмо произнёс доктор Линн, – ничего подобного от вас ждать не приходится. В конце концов, кто я такой, чтобы удостоиться вашего внимания? Жалкий учителишка, который распинается тут целыми днями в тщетных попытках просветить ваши скудные умы – но, видимо, он делает это для собственного удовольствия, поскольку его всё равно никто не слушает.

– Но я слушаю! – возразил Джордж. Ему стало немного стыдно.

– Поздно оправдываться! – рявкнул Линн. – Не поможет! – Он резко повернулся. – Ну-ка дайте сюда! – Он одним прыжком оказался у задней парты и выхватил у сидевшего там мальчика мобильный телефон.

Доктор Линн носил твидовые пиджаки и выражался так, как будто на дворе стоял девятнадцатый век, но ученики никогда над ним не смеялись. Других учителей, которые по своей наивности пытались установить с ними дружеские отношения, они дразнили и высмеивали, а доктора Линна – боялись. Он работал в школе совсем недавно, но чуть ли не в первый же день установил в классе гробовую тишину, не произнеся ни слова – одним только взглядом. Это был старомодный, чёрствый и жёлчный человек. На его уроках царила идеальная дисциплина, домашние работы всегда сдавались вовремя, а когда он входил в класс, даже отъявленные хулиганы замирали и вытягивались по струнке.

Школьники прозвали его «Злинн», потому что табличка на двери его кабинета гласила: «Доктор наук З. Линн». А некоторые смельчаки шепотом называли его «Злинн-Джинн» – из-за его привычки возникать словно из-под земли в самых неожиданных местах, а точнее, везде, где затевалась какая-то шалость. Чуть слышный шорох ботинок на толстой подошве, еле уловимый застарелый запах табака – и вот он, доктор Злинн собственной персоной, злорадно потирающий ладони, покрытые жуткими шрамами и рубцами. Никто не знал, где он умудрился обзавестись этими красными, страшными следами от ожогов – и, конечно же, никто не осмеливался его об этом спросить.

– Итак, Джордж, – конфискованный телефон скользнул в карман Линна, – не изволите ли вы просветить своих одноклассников по поводу того, что именно призвано символизировать ваше творение?

– Это… э-э-э… мнэ-э… – промямлил Джордж, чувствуя, что уши у него горят.

– Смелее, юноша, смелее! – понукал Линн. – Нам всем не терпится узнать, что вы хотели сказать вот этим, – он поднял тетрадь Джорджа повыше, чтобы рисунок был виден всему классу. – Мы сгораем от любопытства, правда, дети?

Одноклассники Джорджа захихикали. Каждый радовался, что сегодня мишенью для учительских насмешек стал кто-то другой.

Джордж почувствовал, что ненавидит Злинна всеми фибрами души. Он ненавидел его с такой силой, что забыл о своём всегдашнем страхе – сделаться посмешищем в глазах класса.

К несчастью, о своём обещании Эрику он тоже забыл.

– Это, – сказал он громко и отчётливо, – компьютер моего друга Эрика. Это необыкновенный компьютер. Он показывает всё, что происходит во Вселенной. – Джордж сверлил Злинна взглядом ярких синих глаз из-под темно-рыжей шевелюры. – В космосе полно всяких штук, и всё непрерывно летает – планеты, звёзды, золото! – Последнее было выдумкой Джорджа – никакого золота в космосе он не видел.

Впервые на памяти Джорджа его язвительный учитель не нашелся что ответить. Линн стоял как вкопанный, с тетрадкой в руке и отвисшей челюстью.

– Значит, он всё-таки работает… – прошептал он, не сводя глаз с Джорджа. – И ты его видел… Поразительно…

С этими словами он, словно встряхнувшись от сна, захлопнул тетрадь, вернул её Джорджу и размашистой походкой направился к доске.

– За своё отвратительное поведение, – возвысил он голос, – все вы будете наказаны. Открывайте тетради и пишите, чисто и аккуратно: «Я никогда не пользуюсь мобильным телефоном на уроках доктора Линна, чтобы не пропустить ни слова из его интереснейших объяснений». Написали? Молодцы. А теперь перепишите это предложение сто раз. Кто не успеет до звонка, милости прошу задержаться. Приступайте!

По классу поползло возмущённое шушуканье. Одноклассникам Джорджа не терпелось посмотреть, как учитель оставит от него мокрое место, – и вдруг вместо этого наказали весь класс, причем непонятно за что, а Джордж вышел сухим из воды.

– Но, сэр, это же несправедливо! – заныл мальчик на последней парте.

– А жизнь вообще несправедлива, – лучезарно улыбнулся Злинн. – Это один из главных уроков, которые я надеялся вам преподать, и я горжусь, что вы так быстро его усвоили. Ну, за дело! – Он сел за свой стол, достал книгу, полную зубодробительных уравнений, и принялся листать, с умным видом кивая собственным мыслям.

В спину Джорджу больно ткнули линейкой.

– Всё из-за тебя, – прошипел Ринго, главный хулиган.

– Тишина в классе! – гаркнул Злинн, не отрывая глаз от книги. – Кто ещё раз пикнет – перепишет предложение двести раз!

Рука Джорджа так и порхала над тетрадкой. Своим красивым почерком он сто раз переписал предложение и поставил последнюю точку ровно в тот миг, когда зазвенел звонок с урока. Прежде чем опустить тетрадь на учительский стол, Джордж осторожно вырвал страничку с Космосом, сложил её в несколько раз и сунул в задний карман. Но не успел он пройти по коридору и двух шагов, как Злинн нагнал его и преградил ему путь.

– Джордж, – навис он над мальчиком, – этот компьютер существует, правда? И ты его видел, правда?

От его взгляда Джорджу стало не по себе.

– Нет, я просто… я его придумал! – Джордж попытался увильнуть. И зачем он только ввязался в разговор со Злинном! Кто его тянул за язык?

– Так где же он, Джордж? – медленно и тихо спросил учитель. – Где живет этот чудо-компьютер? Ты обязан сказать мне. Это очень важно.

– Да нет никакого компьютера! – Джордж наконец вывернулся из-под руки Линна. – Его не существует. Я его выдумал, вот и всё.

Злинн отступил на шаг и пристально посмотрел на Джорджа.

– Смотри у меня, Джордж, – сказал он пугающе тихим голосом. – Смотри…

И зашагал прочь.