Вдали от ярких городских фонарей шотландская ночь была черна, как старинный плащ. Уилл лежал на койке, которую опять придвинул к двери, чтобы предупредить нежелательные визиты, которых он удостаивался раз, а то и два за ночь. Вдруг он услышал тихий стук в дверь.

– Уходите, – прошептал он. – Я сплю.

Но ночной гость постучал снова.

– Послушайте, мне жаль, но это бесполезно, – шептал Уилл в замочную скважину. – Не обижайтесь, просто я принял обет целомудрия. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я очень устал.

Больше не стучали. Этой ночью Уилл решил проверить, есть ли способ вырваться отсюда, и осторожно встал с постели. На последнем сеансе гипноза его память полностью восстановилась. Он понял, что должен выбраться из замка и поспешить в Лондон, чтобы попасть в банк как можно скорее. Ему оставалось надеяться, что еще не поздно что-то исправить.

Совесть все же не позволяла Уильяму бросить это место сразу. Он узнал, что Мечте только девятнадцать лет и что она ушла из дома, поссорившись с родителями. Ему очень не хотелось бросать ее в этом сумасшедшем доме. Но, с другой стороны, суровый нрав наставника ашрама заставлял Уилла задуматься о том, как хотя бы добраться до телефона, чтобы позвонить нужным людям и поднять тревогу.

Приемлемое решение представилось само собой. Сегодня ночью он хотел осмотреться и наметить возможный путь побега из замка, но пока ничего не предпринимать. Если уж появится верный шанс, то надо безотлагательно им воспользоваться, а потом можно вернуться за девушкой в сопровождении полиции или кого-то еще. Убедив себя в правильности такого плана, Уилл готовился его осуществить.

Ножки отодвигаемой кровати заскрипели на каменном полу, и Уилл поморщился. Он осторожно открыл дверь и выскользнул наружу, уже собираясь на цыпочках проследовать в сторону холла, как вдруг наткнулся на кого-то, поджидавшего его за дверью.

Он невольно вскрикнул, но человек в черном быстро закрыл ему рот рукой.

– Тс-с-с. Идите за мной, – прошептал он Уиллу на ухо.

В эту минуту, пока Уилл колебался, пойти ли ему следом за незнакомцем или позвать на помощь, ему вспомнилась еще одна картина той ночи, когда он покинул Лондон. От ужаса он прижался к каменной стене, пытаясь перевести дух.

– Все в порядке, – сказал ночной гость, сняв шляпу. – Это же я.

Напротив стоял тот самый старик, который постоянно преследовал Уильяма.

Подумав о том, что зов на помощь вполне мог привлечь внимание наставника, который, по-видимому, находился в одной из соседних комнат, Уилл решил, что лучше уж рискнуть и пойти за этим сумасшедшим стариком, который, похоже, взбодрился ночью и выглядел вполне здоровым.

Они спустились в погреб замка, где Уилл заметил ряды бутылок, и это в то время, как он уже столько дней не пил ничего крепче чая на травах. Его спутник открыл потайную дверь, и они оказались в темном скользком проходе, высеченном в скале. Проход вел к узенькому пляжу у подножия замка, ширина его была всего несколько футов. Но здесь наконец Уилл увидел единственное средство, на котором можно было покинуть замок, – небольшую весельную лодку.

– Надень это, – старик протянул ему помятый черный свитер и брюки. – Полезай в лодку, – приказал он неожиданно властным тоном. – Не стой как пень. Садись, черт возьми.

Уилл был так удивлен, что беспрекословно подчинился. Старик, с силой работая веслами, вывел лодку на середину бухты, где поднял весла и достал фляжку с виски, смачно отхлебнул глоток и протянул фляжку Уиллу.

– Спасибо, брат, – сказал тот, приняв приличную дозу янтарной жидкости, которая приятно растеклась по его освобожденному от ядов телу.

– К черту братьев. Меня зовут Аллен.

Сидя в лодке и глядя на серебристую дорожку на иссиня-черной воде, на окрестные горы и мерцавшие в небе звезды, Уилл размышляя о том, как это его заурядная жизнь вдруг совершила подобный поворот. Мог ли он когда-либо предполагать, что ему придется сидеть в утлой лодчонке, беседовать с неожиданно выздоровевшим безумцем и пить с ним виски.

– Теперь, наверно, ты не на шутку озадачен, – сказал старик, точнее Аллен, явно довольный собой.

– Э-э, пожалуй, можно так сказать, – осторожно ответил Уилл. Лодка была не слишком надежна, а до берега далеко. В этих обстоятельствах лучше уж во всем потакать Аллену.

– Хочешь знать, чего мне надо? – спросил тот.

– Именно! – ответил Уилл, опять взявшись за фляжку. – Выкладывайте, Аллен.

– Ох, парень, это долгая, очень долгая история.

– Да мы вроде бы никуда не торопимся, – заметил Уилл, уже слегка опьянев от виски.

– Знаешь, как тяжело жить с грузом на плечах, от которого невозможно избавиться? – спросил Аллен, и его каменное лицо исказилось от волнения.

– Как ни странно, наверно, знаю, – ответил Уилл.

Очевидно, Аллен ждал другого ответа. С минуту он смотрел на Уилла, прежде чем начать свой рассказ.

– Ох, сколько трагедий, драм, страданий видел этот дом, – сказал старик, махнув рукой в сторону замка, и от его резкого движения лодка сильно закачалась.

– Какой дом? – недоверчиво спросил Уилл.

– Замок. Берримор. Мой дом.

– Так вы – владелец Берримора?

– Ай, парень, я и есть, и это страшная ноша.

– Не может быть, – сказал Уилл.

– Слушай же, парень, а потом уж будешь судить.

Аллен поведал ему историю столь необыкновенную, что Уилл был вынужден признать: ее невозможно было придумать. Сначала он отнесся к рассказу Аллена скептически. Уиллу раньше приходилось слышать, что сумасшедшие способны иной раз приводить убедительные доводы. Аллен, он же лорд Маккреди, тридцать лет прожил в своем замке после того, как его невеста трагически погибла в автомобильной аварии. Его сердце было разбито, и он решил никогда не жениться и жить в уединении, и, следовательно, у него не оказалось прямых наследников. В случае его смерти поместье должно было отойти к дальней ветви семьи Маккреди, представители которой жили в Лондоне и водили знакомства с поп-звездами, актрисами из мыльных опер и рестораторами. Хотя им было не до Аллена, все же они поддерживали связь с его врачом, с нетерпением ожидая новостей об очередном сердечном приступе. Год назад они попросили разрешить им использовать замок для каких-то съемок и вечеринки.

Это мероприятие превратилось в настоящее бедствие. Люди, которым поручили подготовку вечеринки, настояли на украшении всех комнат, лишив замок сурового шотландского достоинства и заменив его совершенно неуместным фешенебельным блеском. Сады и оранжереи, где теперь члены коммуны выращивали овощи, перестроили и наводнили цветами. Винные подвалы Аллена, где хранились вина, которые туда поместил еще его дед, разграбили, приглашенные пили дорогое вино и проливали его на мебель, будто это дешевое пойло. Съемка не удалась, поскольку гости, выряженные в разноцветные костюмы из твида, вели себя подобно взвинченным тинейджерам и не слушали организаторов, в результате однажды случился обвал в горах. После этого люди из поместья пришли к хозяину и сказали, что больше никогда не хотят иметь дело ни с чем подобным.

Аллен решил взять реванш. Чтобы напугать родственников, он анонимно через своих эдинбургских адвокатов предложил замок коммуне йогов. Те с удовольствием приняли предложение и переселились в Берримор, где устроили свой ашрам. Работники поместья, в большинстве люди еще старше и дряхлее самого хозяина, были отправлены на пенсию, но поместье оставалось под управлением преданного Аллену адвоката.

Однако Аллен все еще опасался, что в конце концов Берримор отойдет к родственникам, и потому, чтобы следить за всем, он решил жить в замке, изображая выжившего из ума старика. Он счел, что так ему будет проще иметь свободный доступ во все уголки замка, к тому же никто не станет опасаться его и стесняться откровенно высказываться при нем, ведь душевнобольных обычно не принимают всерьез. Уилл подумал, что человек, пошедший на подобную хитрость, находится на грани гениальности или настоящего безумия.

С тихим плеском Аллен снова опустил весла и принялся грести.

– Куда теперь? – спросил Уилл.

– Тихо! Смотри на замок.

Они плыли вокруг крепости, пока не оказались напротив той части, где проходили сеансы психотерапии. Из верхней части башни, где Уилл один на один встречался с наставником, струилось слабое голубое сияние.

– Видишь? – спросил Аллен.

Уилл кивнул. Он был озадачен. Как ему было известно, в Берриморе не было электричества, но этот свет явно исходил не от сальных свечей, какие использовались во всех прочих помещениях замка после захода солнца.

– Что это? – прошептал он.

– Тебе предстоит это выяснить, – ответил Аллен.

У него был план. С некоторых пор поведение лидера общины вызывало у него подозрения, которые Уилл безусловно разделял. Придерживаясь старых моральных устоев, Аллен крайне неодобрительно относился к феодальным замашкам, с какими наставник обходился с женщинами. Кроме того у него были причины и для других подозрений.

– Я слышал, как он говорил по мобильному телефону, – рассказал Аллен. – И он сказал, мол, пора сворачиваться. Он довольствуется тем, что получил, и хочет смыться. И добавил, что будет готов в четверг, двадцать пятого, в пять часов утра. Это все, что мне удалось понять, но и этого достаточно.

– А это когда, черт возьми? – спросил Уилл, потерявший счет времени.

– Послезавтра, – ответил Аллен, глядя на модные водонепроницаемые часы, которые он достал из кармана.

Уилл без особого воодушевления встретил его предложение забраться в башню способом, каким Аллен когда-то мальчишкой карабкайся по стенам крепости. Когда Уилл возразил, что Атлен, конечно же, сам лучше справится с этой задачей, тот как бы невзначай схватил его за руку и сказал:

– Ох, я слишком стар. А ты молодой и ловкий.

– Думаю, вы себя недооцениваете, – ответил Уилл, чувствуя, с какой силой сжал его руку Аллен. – А как вы думаете, что может быть в башне?

– Не знаю, – сказал Аллен. – Но там уже был один парень вроде тебя, и он исчез.

– О, здорово! – воскликнул сразу протрезвевший Уилл, которого вдруг бросило в озноб. – Выходит, там может быть труп?

– Не-ет, – ответил Аллен. – Я подумал, что ты тоже в опасности. Вот почему я всюду ходил за тобой. Если мы поймаем мошенника и узнаем, чем он занимается, он не посмеет тронуть тебя.

– Знаете что, Аллен? Мне вообще ни к чему туда возвращаться. У меня есть очень важное дело в Лондоне. Я просто мог бы столкнуть вас с лодки, добраться до берега и сбежать. И концы в воду.

– Ну, конечно, мог бы, – спокойно сказал Аллен. Наступила тишина, он улыбнулся Уиллу и, покачав головой, повторил: – Мог бы. Но ты так не поступишь.

– С чего вы так решили?

– Ты ведь не бросишь здесь эту девушку?

– Слушайте, Аллен… – начал Уилл.

– Для тебя, парень, лорд Маккреди.

– Хорошо, лорд Маккреди.

– Да я пошутил, можешь звать меня Алленом.

– Послушайте, зачем вам все это? – возмутился Уилл. – Почему вы просто не высадите меня на берег? Я вернусь с полицией, мы силой ворвемся в башню и выясним, что там происходит.

– Хороший план, но он не сработает.

– Почему?

– Потому что наставник заметит приближение полиции по воде и уничтожит все улики. Нет, единственный способ – это украсть их из башни, доставить в полицию, вот тогда мы схватим негодяя! Если утром он обнаружит, что ты сбежал, неизвестно, что он предпримет. И кому навредит, – мрачно добавил Аллен. – Ты же не хочешь подвергнуть девочку опасности, а? – спросил он, устремив на Уилла тяжелый взгляд. Даже самый дряхлый потомок шотландских горцев при желании был способен вызвать трепет в ком угодно, чем пользовалось не одно поколение его предков, подбирая женихов и невест.

– Нет, не хочу, – признался Уилл. – Просто у меня есть и другие проблемы…

– Ты займешься ими. когда мы закончим здесь. Скажи-ка, ты все еще хочешь столкнуть меня за борт?

– Нет, – ответил Уилл. – Наверно, я сказал это, потому что выпил впервые за бог знает какое время. Но вы, очевидно, правы, что-то темное действительно происходит в вашем замке, и я помогу вам разобраться, что именно. Но сразу после этого я буду свободен. Вы согласны, Аллен?

– Я знал, что ты хороший парень, – сказал Аллен с улыбкой. – Вот почему я и выбрал тебя.

Взявшись за весла, он осторожно причалив к берегу, а потом помог сильно опьяневшему Уиллу пройти через туннель в скале и проводил его до самой спальни. Добравшись до кровати, Уилл сразу погрузился в сон.