Прежде чем я встретила Джакса, самое сексуальное, что со мной происходило, это непристойный сон. Прежде чем я встретила Джакса, самое дикое, что я когда-либо делала, это однажды пошла в колледж без трусиков. Прежде чем я встретила Джакса, самое смелое, на что я была способна, это побрить свои лобковые волосы в форме сердца для Броуди (который, конечно же, даже не заметил).

Теперь я медленно надеваю нижнее белье, глядя в зеркало ванной, затаив дыхание в ожидании того момента, когда Джакс увидит его. Теперь мое тело постоянно покалывает, наполнено новыми ощущениями и готово совокупляться в любую секунду. Теперь я одеваюсь, чтобы выйти и встретить его. Вторая ночь подряд — личный рекорд. И я знаю, что будет намного больше рекордов в течение следующей недели.

Я всегда знала, что такие парни, как Джакс, существуют. Также я знаю, что и парни в париках существуют, но фактически никогда не встречала парня, как Джакс. Я знакома с ним всего несколько дней, а он уже поедал мою киску, трахнул меня в своем бассейне и довел пальцами до оргазма в примерочной магазина нижнего белья. И до сих пор у меня такое чувство, словно все только начинается. За эти последние несколько дней я узнала намного больше о том, на что способно мое тело, чем за годы сексуальной практики.

Броуди был предсказуем. Это заставило меня полюбить его, но по этой же причине все пришло к тому, что теперь я ненавижу его. Джакс же является полной его противоположностью. Я знаю, что никогда не буду чувствовать себя в безопасности с Джаксом. Никогда не смогу предугадать, как он собирается поступить в следующую минуту. Никогда не буду решительной с Джаксом. И вот почему он именно тот, в ком я нуждаюсь прямо сейчас.

После нескольких лет рутинного отбойного молотка Броуди в спальне, Джакс ощущается подобно открытию. Это походит на то чувство, когда ты обнаруживаешь, что Санта Клаус ненастоящий, что растет грудь, и то ощущение, когда учишься ездить на велосипеде — все вместе и сразу.

Буду честной — я немного боюсь. Не только потому, что всего за несколько дней прошла путь от невинности, как в диснеевских мультфильмах, до румянца на щеках из-за развратности происходящего. Не только потому, что вступаю в совершенно новый мир сексуального декадентства с Джаксом в роли мускулистого, утонченно одетого наставника. Не только потому, что Джакс парень, который, кажется, раздвигает границы все дальше каждый раз, когда я позволяю ему.

Я боюсь того, насколько мне это нравится.

Боюсь себя. Того, что происходит со мной. Как реагирует каждая частичка моего тела, каждый нейрон в моей голове, словно я ждала этого всю свою жизнь. Боюсь, что Джакс на самом деле не может ничему меня научить, вместо этого он просто раскрывает то, что я никогда не знала о себе, но уже хранила в глубине души.

Я надеваю красное платье — обычно мне требуется несколько напитков для того, чтобы решиться надеть его — а затем начинаю наносить макияж. И снова я удивлена отражением женщины в зеркале. Тем, как она стоит, как непринужденно элегантна, как поворачивает свое тело, чтобы преподнести свои изгибы на первый план. У этой женщины тело предназначено для секса. Если я когда-нибудь прежде и допускала эти мысли касательно себя, то, вероятно, была слишком пьяна, чтобы заметить.

Таксист, который отвозит меня к бару, так часто смотрит на меня в зеркало заднего вида, что я беспокоюсь о том, что мы разобьемся. Я подъезжаю к бару, когда уже наступает ночь, и уверенно выхожу из такси во тьму улицы, освещенную неоном, представляя себя какой-то гламурной кинозвездой. С количеством голов, которые поворачиваются в сторону моих голых ног и дерзкого декольте, это не так уж и сложно.

Даже если бы я находилась здесь не для того, чтобы встретиться с Джаксом, то все равно заметила бы его. Что-то в нем привлекает взгляд. Он стоит у бара в своей небрежно-доминирующей манере: одной рукой держит напиток, другая его рука в кармане. Три самые привлекательные женщины в баре стоят рядом с ним в различных позах фальшивой застенчивости.

Я замечаю, что почти все внимание клуба сконцентрировано на Джаксе. Парни наблюдают за ним с целью изучения того, как он удерживает пристальное внимание этих женщин, а женщины поглядывают, ожидая шанса отодвинуть претенденток и завладеть вниманием этого очаровательного, самого красивого парня в баре.

На какую-то долю секунды, мне захотелось развернуться и уйти. Мне не особо нравилась идея присоединиться к компании из трех девиц. Знаю я таких. Они из тех, кто «случайно» проливают какой-нибудь напиток на тебя, если хотят убрать со своего пути. Тот тип женщин, которые могут даже угрожать, когда обнаруживают, что ты заинтересована в парне, на которого они сами положили глаз.

Однако прежде чем я успеваю развернуться на своих десятисантиметровых каблуках, Джакс замечает меня. Понятия не имею, как он заметил меня, потому что эти сирены так мастерски окружили его, блокируя поле зрения. Если бы мне сказали, что у Джакса имеется своего рода рентген, радар, тепловое наведение или обостренное обоняние, когда дело доходит до женщин, я с легкостью поверила бы этому.

Он демонстрирует ямочки на щеках, применяет какие-то искусные отговорки и в конечном итоге высвобождается от тянущихся рук и воркующих просьб этих сирен, после чего направляется ко мне. Женщины провожают его глазами, а затем смотрят на меня смертоносными взглядами. Я задумываюсь о том, чтобы подмигнуть им, но в этом нет необходимости — битва уже выиграна.

— Привет, Лиззи, — говорит Джакс, наклоняясь ко мне. Он игнорирует мою щеку и вместо этого прижимает губы к чувствительной коже прямо за ухом. Я подавляю дрожь. Я уже видела его голым, но то, как костюм плотно облегает его тело, давая намек на мышцы как у греческого Бога, позволяет мне очень легко вообразить, как я разрываю его одежду на части, словно упаковочную бумагу на долгожданном подарке в честь дня рождения.

— И тебе привет, — говорю я, направляясь в сторону кабинки, на которую он указывает рукой.

Мы устраиваемся в кабинке, и жестом, который даже я едва могу заметить, Джакс умудряется позвать официанта к столику.

— Двойной солодовый виски для меня, без всего, — говорит он, затем указывает на меня, — и джин с тоником и лаймом, верно?

— Нет, — говорю я с хитрой ухмылкой, — пытаюсь поменять привычки. Я буду «Космополитен».

— Только посмотрите, кто-то полон сюрпризов сегодня, — дразнит он. — Ты прекрасная ученица. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что ты приобрела в магазине.

Мы улыбаемся друг другу в течение нескольких секунд.

— Прости, что оторвала тебя от твоей маленькой компании, — говорю я, указывая на тех трех женщин, которые сейчас прилагают все усилия, чтобы притвориться, что не смотрят.

— Они пытались напоить меня в течение последних тридцати минут.

— Ну, я надеюсь, что это стоило того.

— Ты всегда стоишь этого, — говорит Джакс, и я смеюсь над тем, как легко он говорит комплименты, которые казались бы глупыми, если бы слетали с уст большинства парней.

Нам приносят напитки, и мы чокаемся бокалами, прежде чем выпить; наши взгляды по-прежнему сосредоточены друг на друге.

— Итак, почему ты пригласил меня сюда? — спрашиваю я, скрывая улыбку за бокалом.

Джакс качает головой и слегка пожимает плечами.

— Просто… поговорить.

— Поговорить? Это должно было быть на первом этапе.

— Общение всегда на первом месте. Ну… не всегда.

Я провожу рукой по волосам и делаю еще глоток, позволяя выпивке согреть меня и помочь моим мышцам расслабиться и устроиться на мягком кожаном сиденье.

Джакс щелкает пальцами.

— Ох, знаешь, я хотел спросить тебя кое о чем.

— Да?

— Тот мужчина. Твой парень… Гэри?

— Броуди. И не мой парень. Больше нет.

— Почему?

Я ставлю свой напиток на стол и оглядываю помещение, пытаясь придумать ответ. В животе появляется ощущение тяжести, словно мой напиток с камнями, а в голове разрастается какое-то беспокойное чувство, будто я забыла вытащить белье из стиральной машины. Я действительно не задумывалась о своем разрыве — и Джакс очень хорошо отвлекал меня от этого. Хотя теперь, когда он упомянул об этом, огромное количество нехороших слов пытается вырваться наружу.

— Мы начали встречаться около восьми лет назад…

Джакс делает удивленное лицо, когда я говорю число, несомненно, потому, что его отношения длятся приблизительно восемь часов, а не восемь лет.

— …да, я знаю, что это достаточно долгий срок. Мы были детьми. Он был милым, забавным, трудолюбивым. Он относился ко мне хорошо, у него был автомобиль. Я была застенчива, спокойна. Невинна. Когда мы начали встречаться, это было лучшее, что когда-либо происходило со мной. Это было романтично. Он притягивал меня. Это было как в кино. И все такое прочее и так далее, — я беру свой напиток и делаю неподобающий леди большой глоток.

— И? Что произошло? — спрашивает Джакс.

— Я думала, что кино о нас и что у меня главная роль. Оказывается, кино о нем, а я просто второстепенный персонаж.

Джакс барабанит пальцами по стакану и кладет вторую руку на спинку рядом стоящего стула.

— Они больше не пишут хорошие роли для женщин.

— Я не осведомлена по этому поводу, — говорю я, бросая на него взгляд, столь же развратный, как и мысли, которые он пробуждает во мне, — ты проделываешь хорошую работу, выставляя меня на первый план.

— Ты прекрасно прошла прослушивание, — говорит Джакс, лукаво улыбаясь.

Я смеюсь. Вот так он обычно завершает все свои речи, это похоже на прелюдию к самому эротичному поцелую, который когда-либо у вас был.

— В общем, его карьера пошла в гору, и я последовала за ним в ЛА около шести месяцев назад. С тех пор наши отношения стали похожи на треугольник, состоящий из меня, его и его работы. Хотя определенно не в таком порядке. Я устроилась на работу, и предполагаю, что это стало просто ожиданием неизбежного.

— Неизбежного?

— Дети, ипотека, пенсия…

Джакс поднимает руку.

— Остановись. Ты утомляешь меня. На самом деле, нет, ты угнетаешь меня.

— Ты думаешь это угнетающе? Тебе следует попробовать пожить так.

Мы смеемся над этим, и Джакс подает знак официанту принести нам еще выпивки. Я даже не заметила, как все выпила. Когда я нахожусь рядом с Джаксом, у меня просто появляется желание поднести что-нибудь к своим губам. Улыбку, напиток, его…

— Я все еще не знаю, чем ты занимаешься, — говорит Джакс.

— Тебе не все равно?

— Не совсем, — говорит он и меняет позу, положив лодыжку на колено, позволяя мне увидеть насколько гибкое и спортивное его тело. Я улавливаю смысл его игры, но совсем не означает, что это не действует.

— Я работаю в PR — агентстве. И если начну вдаваться в подробности, то просто доведу нас обоих до состояния комы.

Глаза Джакса слегка блестят. Он указывает подбородком на меня.

— Ты довольно забавна для девушки, которая так сексуальна.

— Ты довольно сексуален для парня, который так богат, — отвечаю я.

Почему-то мне так легко флиртовать в разговоре с Джаксом. Мы как кремень и камень — когда соприкасаемся, между нами летят искры.

Подносят напитки, и я наклоняюсь к своему.

— Ты, правда, архитектор? Или это просто выдумка для соблазнения?

Джакс смеется так громко, что все в баре оглядываются на нас. Впервые я осознаю, какой у него властный голос.

— Когда мне было десять, родители взяли меня с собой в поездку по Европе. Я помню богатство еды. Помню музыку на разных языках. Больше всего я помню то, как красиво все выглядело. Великолепие замка Пьерфон, цвета Эль-Каприччо Гауди, Храм Святого Семейства. То, как замок Алник заставляет каждого почувствовать себя подобно королю, когда оказываешься на его территории. Как Сикстинская капелла заставляет тебя ощутить, словно ты находишься в присутствии Бога. Как Эйфелева башня дарит ощущение, словно ты паришь среди звезд. Мне не нужно было фотографировать, это все врезалось в мою память. Запахи, звуки, атмосфера.

Его глаза горят возбуждением, пока он рассказывает, как и в ту ночь, когда он говорил о своей работе. Архитектура значит так много для него, делает его таким заведенным, что эта страсть заразительна, и я наклоняюсь вперед, чтобы впитать все, что он говорит. Броуди никогда не говорил так о своей работе или о чем-либо другом. Но Джакс? Он всецело увлечен тем, чем занимается. Это абсолютная эйфория.

— Тогда я и решил стать архитектором, — продолжил Джакс. — Я начал с «Лего», затем последовала миллиметровая бумага, ну и закончилось все университетскими стипендиями и премиями. В детстве у нас не было много денег и у моей семьи не имелось связей. Но у меня был талант и решимость. Достаточно для того, чтобы преодолеть трудности. Достаточно для того, чтобы поднять меня и любого, кто разделил мое видение, туда, где я теперь нахожусь.

— И где ты теперь? — говорю я, впитывая каждое его слово.

— Я один из лучших архитекторов в мире, и это я только начал.

Я краснею, улыбаюсь и отвожу взгляд. Я вижу его внушающий страх взгляд. Чувствую глубину его убежденности. Это пугающе, страшно. Я чувствую, что буду сокрушена всем этим.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но ничего не получается. Джакс смеется, и выражение его лица меняется на привычное для меня мягкое очарование.

— Ты удивлена, что я реально занимаюсь этим, верно? — говорит он, наслаждаясь тем, что у меня нет слов. — Ты думала, что я просто глупый парень, который цепляет цыпочек. Как ты там назвала меня… «блядун»?

Он снова смеется. Никакой обиды. Ни в каком проявлении вообще.

— Я просто полагала, раз ты так хорош в этом, то, должно быть, это является твоей основной работой.

Джакс улыбается, и я замечаю, как что-то загорается в глубине его глаз.

— Это никогда не станет моим основным родом деятельности, — говорит он, допивая напиток и делая небрежный жест, который доходит до бармена в ту же секунду. К моему удивлению, в этот раз он заказывает нам содовую с лаймом.

— Теперь безалкогольные напитки? — дразню я. — Думала, что ты профессионал.

— Ох, так и есть, — он наклоняется вперед и смотрит на меня жаждущим взглядом, — но я намерен удовлетворять тебя всю ночь напролет, и не хотел бы, чтобы ты пропустила ни одной секунды из этого.

Я скрещиваю ноги под столом и отвожу взгляд от совершенно очевидной похоти в его пристальном взгляде.

Мы разговариваем в течение нескольких часов. Флиртуем и исследуем друг друга, как синхронно двигающиеся танцоры. Джакс говорит так, будто трахает меня, каждый звук срывается с его губ в четком ритме. Он знает, как рассмешить, знает, как вогнать в краску и как порадовать меня. Он опьяняет сильнее, чем напитки, которые мы уже выпили, и я позволяю ему снова увести меня в свой мир, где секс и власть, подобно ангелам и демонам.

Джакс смотрит на свои часы непосредственно перед полуночью, жестом просит счет и говорит:

— Пойдем, я отвезу тебя домой.

Отвезет меня домой? Джакс довел меня до такого предела, что я испытаю оргазм, если выпрямлю ноги. Два напитка назад я была близка к тому, чтобы ухватиться за его прекрасно выбранный костюм, прижать его к полу и присесть на его восхитительное лицо. И он хочет отвезти меня домой сейчас?

Впервые в своей жизни я испытываю сочувствие к миллионам парней, которых отшили по всему миру сегодня вечером, и мне жаль, что я не выпила еще «Космо», чтобы побороть свое испорченное настроение. Что происходило весь вечер? Это наверняка не свершится в моей небольшой квартире со всеми любопытными соседями и тонкими, как бумага, стенами, и он знает это. Тогда, к чему бы это?

Я ожидаю его действий прямо на улице. Ожидаю, что он бросит меня на капот своего черного «Феррари Тестаросса» и начнет вдалбливаться в меня со всей мощью своих мускулистых бедер. Вместо этого он как джентльмен открывает пассажирскую дверь и улыбается, пока я сажусь. Спустя мгновение он садится за руль рядом со мной, и все, что я могу делать, это держать свои руки при себе, пока сексуальное напряжение исходит от его крепкого мускулистого тела, находящегося всего в нескольких сантиметрах от меня.

Мы едем по улицам ЛА, и я ожидаю, что он расстегнет мой ремень, потянет к себе и позволит оседлать его, подобно величайшей наезднице родео по эту сторону Техаса. Вместо этого он не спускает глаз с дороги, а его рука покоится на моем бедре, периодически перемещаясь на коробку передач и посылая жар по всему моему телу.

Если это уловка, чтобы заставить меня извиваться в предвкушении, то она работает. Я в таком отчаянии, что тру друг об друга бедра, как потирают палочки, когда пытаются разжечь огонь. Я знаю, он не пьян, потому что заменил наши напитки на содовую с лаймом после первых двух раундов. Жар внутри меня настолько отвлекает, что я едва замечаю, как он сворачивает на шоссе Малхолланд. (Примеч. шоссе Малхолланд— одна из самых знаменитых дорог Лос-Анджелеса, тянется почти на 80 км с севера Голливуда до побережья Малибу. Петляя по горам Санта-Моника, она дарит проезжающим по ней потрясающие виды на город, долину Сан-Фернандо и самые дорогие дома в Лос-Анджелесе). Я все еще подозрительно смотрю на него, пока он ведет свой полированный, с кожаным салоном автомобиль в уединенное место, не обращая внимания на вид мерцающих огней ЛА на горизонте.

— Где мы? — осторожно спрашиваю я.

Джакс заглушает двигатель и намеренно медленно перемещает правую руку на подголовник моего сиденья. Он смотрит таким взглядом, который заставляет меня почувствовать, словно я погружаюсь в бездну. Когда он начинает говорить, его слова неторопливые и решительные. Как мощные барабаны, гипнотизирующие меня в своем похотливом ритме.

— Я был тверд для тебя с того момента, как посмотрел на твою задницу в той примерочной. Думаю, ты готова обучаться. Ты хочешь знать, как трахаться? Тебе следует знать, как делать минет.

Я смотрю в его глаза, а затем протягиваю руку к его ширинке. Он хватает мою руку и убирает ее обратно.

— Нет. Сейчас это ублажение меня, а ты должна сделать это, чтобы ублажить себя. Скажи мне, чего ты хочешь.

Я понимаю, что во рту пересохло, и сглатываю.

— Я хочу твой член.

Джакс кивает, затем приподнимает бровь, словно ожидая большего.

— Я хочу твой большой… красивый… член. Хочу попробовать тебя. Хочу почувствовать, насколько ты тверд.

Джакс регулирует свое сиденье, пока не устанавливает его в почти горизонтальном положении, и я понимаю намек, словно мы заранее спланировали это. Я отстегиваю ремень безопасности, наклоняюсь, расстегиваю его ширинку и просто делаю то, что сказала раньше. Но когда выпускаю его твердый как камень член из нижнего белья, то он действительно большой и красивый и я, в самом деле, хочу попробовать его. Я действую медленно, потихоньку стягивая его боксеры вниз, тем самым раскрывая невероятно красивую линию мышц его бедер.

— Очень медленно, — говорит Джакс, его голос одновременно и мягкий и решительный, — оближи меня от яиц к головке.

Я не колеблюсь, ведь так же возбуждена, как и он. Я прикасаюсь языком к его коже и чувствую жар его плоти.

— Смотри мне прямо в глаза, пока делаешь это.

Я поднимаю свой взгляд и встречаюсь с его взглядом. Его пронизывающим, жестким, сосредоточенным взглядом. Мне следует обучаться прямо сейчас, но так сложно думать, когда делаешь минет самому сексуальному мужчине, которого когда-либо встречала.

— Хорошо, — говорит Джакс, когда я провожу языком по его члену еще раз с другой стороны, — теперь используй губы. Поцелуй мои яйца, затем всю длину члена, и делай это медленно.

Я делаю именно так, как он велит.

Когда мой поцелуй достигает верхней части его члена, я беру на себя инициативу и нежно обхватываю губами его головку, дегустируя выступивший предэякулят. Голова Джакса откидывается назад на подголовник, и когда он вновь смотрит на меня, я улыбаюсь, пока нежно сосу головку его члена.

— Правильно, — говорит он. — Вот так действительно чертовски правильно.

Я начинаю двигать головой, проводя языком по его изгибам.

— Пососи его нежно губами вплотную с языком. Да. Хорошо. Теперь возьми меня в рот. Заставь почувствовать, насколько там горячо и влажно. Почувствуй, как близко я нахожусь. Соси быстрее. Жестче. Еще.

Я чувствую, как рука Джакса зарывается в мои волосы, направляя мои движения.

— Контролируй. Вот так. Не замедляйся.

Я, может быть, и делаю минет, но я контролирую ситуацию. Имея Джакса у себя во рту, я чувствую каждую волну удовольствия, каждый маленький трепет, которые приближают его к кульминации. Мы снова встречаемся с ним взглядами, но в этот раз мой взгляд жесткий и властный, а его неконтролируемый, с широко открытыми глазами. Я мило улыбаюсь, вбирая его член как можно глубже, восхитительно посасывая, затем высовываю его изо рта и подставляю свое лицо. Одной рукой ласкаю его яйца, а другой подвожу его к краю. Я вижу, как его рот открывается, он издает бессильный стон, кончая мне на щеку, и я чувствую, как его сперма стекает по моей шее.

Я наслаждаюсь его вкусом на своих губах. Это должно ощущаться грязно, отвратительно, унизительно, но почему-то я чувствую себя потрясающе.

Как только я возвращаюсь обратно на свое место и привожу себя в порядок при помощи салфетки, Джакс неторопливо регулирует свое водительское сиденье, постепенно восстанавливая дыхание.

Он, наконец, поворачивается ко мне с выражением недоверчивой гордости на лице.

— Ты уверена, что была только с одним парнем?

Я поворачиваю зеркало заднего вида так, чтобы у меня появилась возможность поправить помаду на губах.

— Я способная ученица, — отвечаю я, — и мне понравилось делать это.

И это правда. Вся эта власть, весь этот контроль и просто осознание того, что я могу сделать такое мужчине — к этому можно привыкнуть. И самое приятное, что это только начало.