Амелия Ван Экен неодобрительно посмотрела на меня через стол переговоров. Я не знала сколько времени я была под пристальным взглядом моего босса. Её очки в чёрной оправе съехали на кончик носа, я знала почему. Мы уже сорок минут были на этом собрании, а я не произнесла ни слова.

Когда она всех отпустила из конференц–зала, она сказала мне задержаться.

– Давай пройдём в мой офис.

Я закрыла ноутбук и проследовала за ней. Амелия Ван Экен Коммуникейшенс или АВЭК, занимало седьмой этаж офисного здания возле Брайант–парка. Открытое, без разделения, пространство было светлым благодаря солнечному свету из окон от пола до потолка, в центре которого была люстра, и плюшевые из синего бархата клубные кресла возле лифта. Она никогда не раскрывала, сколько ей было лет на самом деле, но для возраста чуть за тридцать, она успела достигнуть намного больше, чем любой из знакомых мне людей.

– Гови, – позвала Амелия. Её стрижка, удлиненный светлый боб, двигалась как единое целое, будто скорее принадлежало героине из “Лего”, чем человеку. – Нам нужно два латте из моего любимого места. Ты его знаешь.

Гови медленно показался из–за ряда столов, где мои коллеги подслушивали, неистово кликая мышками. Его рот сузился в тонкую линию.

– Амелия, я что, выгляжу как ассистент?

– Все вы, мальчики около тридцати, выглядите для меня одинаково. Я не знаю, где Джек. Он, наверное, убирается после совещания. Это на Шестой Авеню.

Гови бросил на меня сердитый взгляд. Я пожала плечами. Он знал, с чем ему предстоит иметь дело, когда устраивался.

– Принеси их прямо сюда, – добавила она. – Холодный латте плохо скажется на моём настроении.

– Вот как это называется, – пробормотал он.

Она услышала его, но для неё это было сродни комплименту. Амелия нанимала мужчин мелкими сошками, таким образом она мстила бывшему мужу, приказывая им то одно, то другое. Никто об этом не говорил, но все об этом знали.

– Закрой дверь и садись, – она плюхнулась в белое кожаное кресло и проверила настольный календарь от Кейт Спейд в золотой оправе, пока говорила со мной. – Что это сегодня было?

– Когда? – я заняла место прямо напротив её и скрестила ноги.

– Не строй из себя невинность. Я ожидала большего. Поэтому я и предложила твою кандидатуру вместо Гови, – она указала на меня ручкой в чёрно–белый горошек. – Ты была растеряна.

Это правда. Если бы только всё было наоборот, и работа смогла отвлечь меня от проблем в личной жизни. Слишком многое случилось за последние несколько дней. До того, как Натан отверг мои попытки к сближению, я подозревала, что этопросто такой период. Теперь я располагала информацией, которую я просто не могла игнорировать. В какой–то момент мы с Натаном сбились с пути, теперь мы играли не за одну команду, а противдруг друга.

– Извини. В последнее время меня многое тревожит.

Она кивнула, а её кожаное кресло скрипнуло.

– Развод – это задница. Но поверь мне, быть одной намного лучше.

Мои щёки треснули, когда я улыбнулась, будто их уже долгое время не использовали.

– Тебе понравился Натан, когда вы встретились на прошлогодней праздничной вечеринке.

Её брови сошлись вместе, но волшебным образом, ни одна морщинка не появилась.

– Неужели? А, да. Я забыла. Теперь я припоминаю,– она махнула наманикюренной рукой. – Дорогая, он слишком симпатичный. Ты не можешь иметь всё и сразу.

Я не удержалась и засмеялась.

–Это логично, но на самом деле далеко от правды. Натан, он…– и вот снова, мне было трудно описать его характер. Я могла рассказать ей, что он ставит интересы других людей выше своих, что он любит и доверяет слепо, иногда слишком слепо. Но, казалось, слов недостаточно, чтобы его описать.

Амелия вздохнула. Её внешняя невозмутимость немного прояснилась, как будто с зеркала вытерли пар.

– Я помню, Сэди. Я часто вспоминала, как было очевидно, что он обожает тебя. Он всегда делал всё возможное, чтобы ты хорошо проводила время.

Я выпрямила спину и тепло разлилось по телу. Даже она видела, как идеально мы подходим друг другу, а учитывая её сегодняшние взгляды на брак, это было подвигом.

– Я помню, что мы увлечённо беседовали с клиентами,– продолжила она. – А твой муж принёс напитки без чьей–либо подсказки. Клиентам это понравилось.

– В этом весь Натан,– сказала я. Я улыбнулась в нерешительности. Или, это был Натан. Вечеринка этого года будет через месяц. Я не думаю, что он захочет прийти. Хотя, даже если он и захочет, как долго мы сможем притворяться? Будут ли Амелия и мои коллеги видеть нас насквозь? – Хотя это не обо мне,– я сказала ей. – У нас с Натаном всё хорошо. На самом деле я переживаю из–за подруги.

Она цокнула губами.

– Ну конечно.

– Честно. Очень близкая подруга. У неё дела не очень.

Амелия всё время говорила о проблемах в её личной жизни, поэтому я знала, через что ей пришлось пройти. Мне было не совсем удобно обсуждать личные вопросы в офисе, но мне необходимо было поговорить с кем–то, кто смог бы меня понять.

Раздался стук в дверь.

– Входите,– сказала Амелия.

Зашел Гови с нашим кофе.

– Ну что, это было так трудно? – спросила она.

– Совсем нет, – он поставил их на стол. – Просто теперь не рассчитывай на меня при запуске предложения IncrediBlastMascara сегодня вечером, как планировалось.

– А я на это как раз и рассчитываю,– сказала она мимоходом. – Подожди,–она подняла руку вверх, чтобы остановить его и сделала осторожный глоток латте. –Хорошо. Ты свободен.

Он оставил нас одних, и я потянулась за моим кофе.

–Так эта твоя подруга,– сказала Амелия. –Что с ней не так?

Я попыталась не выглядеть обиженной.

– На самом деле, дело не в ней, то есть, кого нужно винить в подобных ситуациях?

Амелия подождала, пока я продолжу, постукивая ручкой по слову ноябрь.

Я почесала запястье, затем под носом. Даже замысловатый террариум у окна не смог удержать мое внимание сегодня.

– Как долго продолжался роман Регги до того, как ты узнала о нём?

Амелия прекратила постукивание. Она настолько часто рассказывала про Регги, что такой вопрос не казался мне неуместным.

– Около года. И это только тот роман, о котором я знаю.

– Какие признаки на это указывали? Если оглянуться назад, что изменилось за тот год?

Она сжала свои красные губы.

– Совершенно незначительные вещи выдавали его,– сказала она. – Он злился на меня без причины.

– Правда? – я кашлянула, потому что у меня пересохло в горле. – Неужели многие браки сталкиваются с этим? – мой не сталкивался до недавнего времени. Но я помню, как мне сообщали по секрету мои друзья по какому поводу они ссорятся со своими мужьями. Но это ни в какой степени не относилось к нам с Натаном. Например, чья очередь выбирать фильм или кто последний пользовался велосипедом, и поэтому из шины вышел весь воздух.

– Судя по выражению твоего лица, муж твоей подруги уже ведёт себя таким образом.

Я обуздала своё выражение лица, постаралась выглядеть просто немного озабоченной.

– Кажется, что он, я не знаю, как это выразить, сыт ей по горло. Раздраженный.

– Это типичный случай. Мой психолог скажет тебе, что на самом деле он зол не на тебя, извини, не на неё. Он злится сам на себя, и вымещает это на тебе.

– На ней,– поправила я.

– Да. Извини.

Я нахмурилась на неё.

– Это не я.

Она подняла ладонь вверх.

– Я знаю, – сказала она защищаясь.

– Какие–то ещё признаки?

– О, это только половина,– сказала она. – Вот, например, я как–то готовила напиток и уронила кусочек льда на пол, даже не заметив. Он поскользнулся, совсем немного, я тебя уверяю, он даже не упал, но он сорвался на мне. Я была так расстроена, что даже расплакалась. Позже, он пришёл в спальню с очень виноватым видом. Сказал, что отведёт меня поужинать в любое место, куда я захочу, только чтобы помириться. Он чувствовал себя просто ужасно.

– Я не совсем понимаю.

– Всё было на пределе, – сказала она. – Предельный гнев переходил в предельное раскаяние. Он-то воздерживался от проявления любви, то тратил баснословные суммы на бутылку вина или туфли от Лубутена в знак примирения.

С тех пор как всё это началось, Натан не удосужился произнести искреннее “извини”. Он не предпринял никаких попыток что–либо уладить или утешить меня. Он закрывается, потом закрывается ещё сильнее, а я уже дохожу до отчаяния.

– Он чувствовал свою вину? – заключила я. – По поводу его романа.

– Точно,– сказала она. – Тебе бы стать психотерапевтом.

– К этому заключению несложно прийти.

Она глубокомысленно вздохнула.

– Ну как, это соответствует поведению мужа твоей подруги?

– Я не видела, чтобы он извинялся.

– Может он делает это с глазу на глаз. Регги не сдерживался в пылу момента. Извинение было лучшим выбором,– она покачала головой. – Больной, правда? Регги был задницей–манипулятором.

– А если он этого не делает? Не извиняется?

Она сделала глоток латте, изучая меня из–за края стакана. Её помада оставила большое красное пятно на белой крышке.

– Я не знаю, милая, значит ли это, что у него роман, или, что его нет. Вина проявляется множеством способов. Многие женщины получают джекиллов и хайдов, когда их мужья начинают изменять. Хотя все мы разные.

Я вертела картонный держатель вокруг чашки. Амелия открытый человек, но я была не совсем уверена, где кончались границы дозволенного с ней. Но этот вопрос прожигал меня изнутри. Мне нужно было задать его, иначе он бы сжёг меня изнутри.

– Год – это довольно долгий срок, если ты спишь с кем–то, кто не является твоей женой.

– Да, верно, – она посмотрела прямо на меня. – Ты хочешь узнать были ли мы с Регги близки в течение этого времени?

Я поднесла кофе к лицу, будто чашка сможет спрятать мой смущённый кивок. Я сделала глоток и тёплый напиток начал своё путешествие по моему горлу.

– Мы были первые месяцы. Затем это случалось всё реже и реже, он извинялся. Потом всё и вовсе прекратилось. Он не проявлял ко мне интереса.

Мой желудок совершил кульбит. Всё просто прекратилось. Я не могла представить, что больше никогда не почувствую вес тела Натана на себе. Никогда не кончу под его умелыми пальцами и жёсткими выпадами. Я люблю смотреть, как меняется его лицо за пару секунд до оргазма, будто он пытается увидеть что–то, что мне не доступно. Это состояние слишком знакомо, чтобы его игнорировать. Пятно от помады, говорящий сам за себя запах сигарет, его оборонительная позиция и неоправданный гнев – поведение Натана, как классический пример из книги об изменяющих мужьях. Но, что, если то, о чём говорит Амелия правда, это как соль на мою рану. Просто потому что поведение Натана изменилось два месяца назад, не значит, что и роман длится столько же. Как долго всё это продолжается?

О, господи. Натан жизненно важен для меня, как моё сердце или как кровь в венах. Если он планирует бросить меня ради другой женщины, он с таким же успехом мог бы вспороть меня ножом и оставить истекать кровью. Амелия смотрела на меня с сочувствием, но не удивлённо. В её жизни вещи такого рода случались. Это случилось и со многими её друзьями. Я не удивлюсь, если у неё с ними состоялись такие же беседы.

Я вернулась в свой офис. В течение всего дня я думала, как мне правильно на всё это реагировать: злиться, грустить, быть в замешательстве. От мысли о поднятии этого вопроса, я испытывала острую боль. Я бы лучше спряталась под одеялом и “переждала бурю”. У меня не было явных свидетельств, но это и не было интуитивными догадками. Сердце подсказывало, что этого не могло произойти. Но головой я понимала, что вполне могло. Придётся ли мне оставить его? Хочу ли я этого? Или он бросит меня первым?

Моё сердце не билось, оно пульсировало, как открытая рана, которую ничто не сможет вылечить. Кто смог привлечь внимание Натана? Жена Финна привлекательная и забавная, почему тогда он хотел поцеловать меня, если у него была она?

Даже если я смогу вынести мысль о встрече лицом к лицу с Натаном сегодня вечером, я не смогу этого сделать. Сегодняшний вечер, он проводит вне дома, и он будет в Бруклинском Боулинге. Я всё ещё не теряла надежду, что когда я вернусь домой с работы, он будет меня ждать. Что он сожалеет, что отверг меня утром.

Я была в паре шагов от своей квартиры, когда дверь 6А открылась позади меня.

– Сэди, – настойчивый голос Финна эхом раздался по коридору. Я остановилась. Натан уже долгое время не произносил так моё имя. – Я ждал тебя.

Это был не тот человек. Это была не та квартира. Но моя мечта сбылась. Всё–таки кто–то меня ждал.