На первый взгляд всё казалось надуманным, притянутым за уши, но на самом деле всё было ясно как божий день — та судьбоносная встреча с Финном в кофейне много лет назад способствовала пересечению наших судеб с Натаном. Если бы Бекки не испортила моё пальто, я бы не отнесла его в химчистку, не встретила там Джил, и не познакомила бы их с Виктором. Но ведь история на этом не заканчивается, может ли мой брак с Натаном быть лишь ещё одним камнем преткновения на моём пути воссоединения с Финном? Допустим, судьба всё-таки существует, как понять, что это именно то, что мне предначертано.

— Я — причина, того, что ты вышла замуж за другого, — его толкование судьбы отличалось от моего. Было видно, что он раздражён. — Я? Это что, шутка?

— Нет, я не шучу, — произнесла я, покачав головой.

Он с силой ударил ладонью по столу, от чего куриные крылышки подпрыгнули в тарелке.

— Это полнейшая чушь.

Я не могла определить, в каком он сейчас был настроении. Я знала, что он, также как Натан, верит в родственные души и предназначение. Тогда что же ожидает каждого из нас? Может эта цепь развития событий была бессмысленной, но почему же тогда пустота образовалась у меня внутри. Если я хозяйка своей судьбы, то я несу ответственность за её исход. Это был мой выбор — находиться здесь с Финном и позволить Натану отдалиться.

Почесав лоб, Финн посмотрел в направлении бара.

— Ты и я — мы должны были быть вместе. Но всё пошло не так, — он снова посмотрел на меня. — Это я упустил тебя в тот раз в кофейне, и поэтому ты оказалась в руках другого мужчины.

Финн был совершенно точно в этом убеждён, это отчётливо было написано у него на лице.

Он считал, что это он во всём виноват. Мне хотелось сказать ему, что винить себя в этом совершенно нелепо, но на его долю и так сегодня выпало немало, мне хотелось его поддержать. У него были веские причины встать и уйти, но он этого не сделал, что говорило о многом.

— Может, это было лишь частью чего-то более грандиозного. И, если это так, любое решение является верным.

Он кивнул, и несколько золотистых прядей его волос упали на глаза, он откинул их назад.

— Возможно. Но я ненавижу, что всё вышло таким образом. Я бы хотел, чтобы наша встреча продлилась дольше, и я успел взять твой номер телефона. Может мы смоли бы многого избежать.

С каждым словом он всё ближе придвигался ко мне, я же во всех смыслах сама загнала себя в угол.

— Ты не совсем со мной согласна? — он прочитал это по выражению моего лица.

— Я люблю Натана. Я не жалею, что вышла за него.

— Я знаю, — он склонился ещё ближе. — Ты можешь любить его, но в то же время ты понимаешь, что он не совсем правильный выбор для тебя.

— Откуда ты это знаешь?

— Я этого и не знаю, просто, если бы ты любила меня, я бы не тратил попусту твою любовь, как это делает он. Он играет с тобой в какую-то игру. Несомненно, он будет сожалеть, что оттолкнул тебя, когда поймёт, что я только этого и жду — возможности присвоить тебя.

Будет ли Натан об этом сожалеть? Когда он, наконец, проснётся и увидит, что творится с нашим браком? Если до сих пор этого не произошло, то он и впоследствии не будет сожалеть. Так почему я должна от него этого ожидать? Если бы Финна не было рядом, я бы ждала, а так…

Наконец я осознала, что хочет сказать Финн.

— Из твоих слов получается, что ты уже всё решил для нас. Значит, ты уже принял окончательное решение насчёт Кендры?

Не отводя взгляда, он сплёл наши пальцы вместе.

— Я не хочу отпугнуть тебя, но у меня такое ощущение, что всё это время я знал тебя, конечно, есть некоторые пробелы, но ничего из того что было не кажется случайным или мимолётным.

Моей руке было очень комфортно в его руке. Это мог быть обычный привычный воскресный день для нас.

— Но ведь мы едва друг друга знаем, — чем больше времени мы проводили вместе с Финном, мои аргументы в том, что мы не сможем построить отношения, становились менее убедительными. Когда мы были вместе, всё больше и больше узнавая друг друга, казалось, время замедляло свой ход.

— Ага, — я услышала улыбку в его голосе прежде, чем увидела её.

— Нам всё ещё многое предстоит узнать друг о друге.

Было действительно странно так мало знать о Финне. Я ещё не была знакома с его «тараканами». Я не наблюдала эволюцию его привычек от милых до раздражающих, не скучала по ним, когда он от них избавлялся. Я не знала, что может его разозлить. Смогу ли я снова пройти этот путь, но уже с Финном?

— Какой твой любимый цвет?

Он усмехнулся.

— Почему всегда задают именно этот вопрос, когда хотят кого-то поближе узнать?

— Потому, что вопрос о счёте в банке может стать препятствием на пути к дальнейшему знакомству.

— Ну, по крайней мере это хоть что-то прояснит, — он издал довольный смешок. — Вот честно, о чём тебе может рассказать мой любимый цвет?

— Эм, если я захочу купить тебе что-нибудь, отдам предпочтение твоему любимому цвету.

— Но мой любимый цвет в одежде и, например, любимый цвет для стен совершенно разные. И ни один, ни второй не сгодится, если говорить о цвете машины.

Не знаю почему, но я захихикала. У меня такая же ситуация. В одежде я предпочитаю чёрный цвет, но это совсем не значит, что я бы выбрала его для стен в спальне.

— То есть ты принципиально не будешь отвечать?

— Не-а.

— Ладно. Какую книгу ты сейчас читаешь?

— Дзен и искусство ухода за мотоциклом

— Это что-то воодушевляющее?

— Что-то вроде того, — он коснулся моей щеки. — Я читаю о поиске себя, когда нужно бы искать родственную душу.

Мои щёки вспыхнули, как у школьницы.

— А ты что читаешь? — спросил он.

— В данный момент ничего. Я читаю не так много, хотя следовало бы, всё никак руки не доходят.

— Тогда почему ты об этом спрашиваешь?

— Разве это не поможет мне получше тебя узнать?

— Если только совсем чуть-чуть. Лучше об этом расскажет ответ на вопрос, когда я читаю.

— Ну и когда же?

— Я читаю перед сном. В это время моя мозговая деятельность наиболее активна, что не всегда хорошо, поэтому я читаю художественную литературу три — четыре раза в неделю перед сном, чтобы расслабиться. А по утрам я читаю об искусстве фотографии, чтобы держать себя в тонусе, так сказать.

Я удивлённо приподняла брови. Иногда я совершенно забываю, какие перемены произошли в последнее время в жизни Финна — он только что переехал, сменил работу, встретил меня.

— Да, теперь я определённо узнала что-то новенькое о тебе.

— Ты сказала, что тебе бы следовало больше читать. Это тоже кое-что говорит о тебе, об этом я сяду и поразмышляю позже.

Это предложение рассказывало мне даже больше, чем вся предыдущая беседа, о том, какой Финн человек. Он был внимательным к тем крупицам информации обо мне, которые удавалось узнать, и, когда меня не было рядом, он размышлял о них.

— Когда ты ешь? — был его следующий вопрос.

Я склонила голову, на губах играла улыбка.

— Как и все — утром, в обед и вечером.

— Ладно, с этим не поспоришь. Может, есть что-то особенно любимое?

— Даже не знаю. Может горячий шоколад? — я посмотрела на свою наполовину пустую кружку. Это его не убедило, он ждал. Было видно, что он не отступит, пока не дождётся ответа. — Я люблю смузи .

— Когда ты в последний раз его пила?

— Эм, — я убрала несуществующую пылинку с джинсов, — этим летом, двадцатого августа.

— Понятно.

Я посмотрела на него, конечно же, его заинтересовало, почему я помню точную дату.

— Это был успокоительный смузи, — уточнила я.

— Почему?

— Мне выписали рецепт на противозачаточные таблетки.

— Тебе было грустно, и ты хотела немного приподнять себе настроение.

— Натан угостил меня, несмотря на то, что это было ему совсем не по пути, и мы оба сильно опаздывали на работу. Надо отдать должное Финну, он не отстранился от меня. — Может мне тоже следовало его чем-то порадовать, — сказала я, — я только сейчас об этом подумала.

Финн сжал мою руку.

— В том, что ты не хочешь детей, нет ничего криминального, Сэди.

— Натан совершенно точно хочет ребёнка, — я опустила взгляд. Я ведь тоже хотела, до того, как снова стала принимать противозачаточные таблетки. Теперь же, если я снова ступлю на этот путь, я уверена, что снова столкнусь с разочарованием, досадой, грустью. И я позволила напомнить себе, что мой брак не такой уж и идеальный. В последний год мы столкнулись с испытаниями и болью. Но, по крайней мере, Натан всегда подставлял мне своё плечо. Чем больше я думала об том, что бесплодна, чем сильнее страх подавлял стремление стать матерью. А что, если мы не сможем во всём этом разобраться? Этот вопрос я адресовала больше самой себе.

— Что, если наши желания не совпадают?

Большим пальцем Финн погладил впадинку на моей руке между большим и указательным пальцем.

— У меня нет проблем с тем, что ты не хочешь детей.

Эти слова застали меня врасплох. Я посмотрела на него и, казалось, снова вернулась в реальность, на какое-то мгновение, выпав из неё. Его взгляд был невесёлым, но в зелени его глаз, в которых присутствовали медовые нотки, отсутствовала неискренность.

— Правда?

— Да. У меня есть Марисса, она — всё, что мне нужно.

Для меня впервые в жизни все карты в вопросе о детях открыто лежали на столе. В последний год и особенно последние месяцы я много думала о том, что у меня не будет детей. Какая-то часть меня, не может представить себе жизнь без детей. Другая же часть отчётливо осознаёт, что даже не родившиеся дети могут доставлять много боли и страданий. Финн предлагал мне достойный выход из сложившейся ситуации.

— Ты не хочешь больше детей? Вообще?

Он покачал головой.

— Я сказал, что переживу, если у меня не будет больше детей. Но я рассматриваю такую возможность, если это то… чего хочет другой человек рядом со мной.

— А вы с Кендрой не обсуждали этот вопрос?

— Обсуждали. Она хочет ещё одного ребёнка. Я не хочу. Не с ней, — эти слова он произнёс с такой уверенностью, что мне стало немного жаль Кендру. И вдруг совершенно внезапно я пришла в замешательство. Не в плохом смысле, просто ко мне пришло понимание того, что с нами происходило, Финн будет не против ребёнка со мной. — Я знаю, это звучит жестоко. Просто с ней иногда так сложно. За годы, прожитые с ней, я усвоил, что должен выражаться точно и предельно ясно, потому что она с лёгкостью может исказить мои слова. Например, она захотела купить Мариссе собаку. Я сказал, что подумаю об этом. Угадай, что я обнаружил, придя вечером домой с работы. «Но ты же согласился» сказала она в своё оправдание.

— У тебя есть собака?

Настал его черёд почувствовать себя неуютно. Он опустил мою руку, своей же ударил по бедру.

— Если бы она забеременела, я бы чувствовал себя ещё более безнадёжным. Я думаю, всё должно быть совсем иначе.

Его слова всё больше отталкивали меня, ведь как женщина я должна была бы встать на защиту Кендры, в то же время я восхищалась Финном. Ведь не все так легко могут сказать своей половине, что чего-то не хотят.

— Для тебя было бы легче просто поддаться ей.

— Ты себе даже не представляешь, на что это было похоже. Нам приходилось обсуждать это каждые несколько месяцев, и поверь, в этом было мало приятного.

— Так вы не спите вместе? — чем больше я проводила времени в компании Финна, тем больше у меня развязывался язык. Значило ли это, что мне с ним комфортно? Не знаю, в целом, я довольно — таки закрытый человек. — Не нужно отвечать на этот вопрос.

— Почему нет? Неужели ты думаешь, что не имеешь права знать?

— Я не думаю, что у меня вообще есть какие-либо права…

— Мы с тобой спим вместе, у тебя есть такое право.

— А у Натана и Кендры есть право узнать о нас?

Он нахмурился.

— Я не могу просто взять и сказать ей о тебе. Мне нужно сначала с ней развестись, — он произнёс слово развестись как-то привычно, обыденно, как бы между прочим, будто это не было серьёзным шагом. Это заставило меня задуматься о том, как давно он подумывает о том, чтобы уйти от неё. Возможно у нас с ним всё-таки намного больше общего, чем я предполагала, и это меня утешило.

— Это действительно то, чего ты хочешь? — спросила я.

— Я… — он немного сдвинулся, и скамейка заскрипела, как старая телега. — Мы сегодня итак о многом поговорили, я не хочу ошеломлять тебя ещё больше.

— Ошеломи меня.

Мы оба были удивлены моим ответом, хотя чему тут удивляться, на протяжении всего нашего разговора мы ходили вокруг да около. Я была уверена, что придя домой, у меня будет больше вопросов, чем ответов.

— Ладно. Если ты скажешь мне, что готова остаться со мной, я положу начало череде трудных разговоров с Кендрой. В идеале, я бы хотел разойтись с ней, разделить опеку над Мариссой и быть с тобой.

Он немного отодвинулся, я была ему за это благодарна. Я сама попросила его ошеломить меня, возможно, его слова произвели именно такой эффект. Но я не могла определить, был ли он приятным как ощущение бабочек в животе, или же дискомфортным, как ощущения, когда натыкаешься на колючую проволоку. Его намерения были абсолютно серьёзными. Было ли это неожиданным для меня? Наверное, нет, наша связь никогда не была мимолётной интрижкой.

Возможно, в какой-то степени я использовала Финна, чтобы убежать от проблем с Натаном. Но, когда Финн был во мне, я не могла думать ни о ком другом.

— Ты хочешь, чтобы я полюбила тебя?

— Хочу. Конечно, я не ожидаю, что это случится мгновенно, может мне даже не стоит надеяться на это. Но я бы этого очень хотел.

Вся сложившаяся ситуация напоминала мне состояние невесомости. Мы двигались очень быстро, но где в итоге окажемся, было неизвестно — вверху, внизу, слева, справа, в верном или неверном направлении. Этого я не знала. Я могу представить своё будущее с Финном, но я не уверена, смогу ли прожить без Натана.

Финн шумно выдохнул.

— Слишком много для одного дня?

— Да, ты прав.

— Я думаю, ты всё поняла. Мы можем быть вместе. Я вижу это в твоих глазах.

Допустим, я действительно останусь с Финном. Во-первых, зелёному дивану придётся исчезнуть. Проигрыватель может остаться, у меня нет виниловых пластинок, но музыку я люблю. Я могу готовить для него в его чугунной сковороде. У Мариссы будет своя собственная спальня, я помогу её декорировать. У Джинджер есть любимые и укромные места в нашей квартире, но квартира Финна такая же, только дальше по коридору. С кем останется Джинджер? С кем будет Натан?

— Мне просто нужно время, чтобы всё это осознать, — я не хотела ранить его чувств, но и не хотела быть неискренней. — Мне нужно больше времени.

— Сэди, поверь, я всё понимаю, — он был серьёзен, почти счастлив, чего я точно не ожидала.

— Мы ещё не принимаем никаких решений. Ты ведь понимаешь? — он снова накрыл мою руку своей. — Просто мне трудно было сдерживать внутри мои чувства. И мне невыносимо видеть, как ты превращаешься в зомби, делая всё возможное, чтобы не вывести его из себя.

Мои брови взметнулись вверх. Да, в последнее время в моём браке наступил кризис, но это не значит, что моё сердце перестало чувствовать. Оно любит Натана, а теперь ещё и бьётся сильнее в присутствии Финна.

— Тебе кажется, я выгляжу как зомби?

— Прямо сейчас нет, — его улыбка согревала. — Прямо сейчас ты полна жизни, ты сияющая, ослепительная, — усмехнулся он. — А сейчас вообще покраснела. Ты даже себе не представляешь, что для меня значит видеть, как ты смущаешься, — его губы коснулись моей щеки, затем виска. — Вот видишь? Я всё больше и больше узнаю тебя, задав один, казалось бы, очень простой вопрос.

Я с большим трудом попыталась вспомнить его вопрос, это было довольно-таки трудно, когда его губы касались меня. А ведь жизнь с ним была бы замечательной — секс в кинотеатрах, мы бы согревали друг друга горячим шоколадом, целовались, мечтали. Какая девушка не захочет, чтобы её называли ослепительной, быть рядом с привлекательным фотографом, который заставит поверить в её неопровержимую сексуальность, пережить в прошлом момент настолько романтичный, что он сможет изменить весь ход её жизни?

Но я не могла избавиться от чувства, что эта жизнь для меня никогда бы не сдвинулась со второго места пьедестала.

Финн расплатился по счёту, а я осознала, что он так и не ответил на мой вопрос о сексе с Кендрой. Из того, что он рассказывал мне о Кендре, не думаю, что они были близки, хотя должны были, ведь они столько лет прожили вместе. Может это случается от случая к случаю? А что, если нет? Что, если в следующий раз, когда он поедет в Коннектикут, он будет с ней таким же страстным, как со мной?

От этой мысли мне стало как-то не по себе. Я не была уверена, была ли это ревность, но время было упущено. Мы уже уходили, это был не совсем подходящий момент. Я надела пальто, взяла сумочку и проследовала за ним к выходу.

Жизнерадостность Эшли просто зашкаливала.

— Желаю приятно провести время! — пожелала она нам в след. Я задумалась о том, как долго она живёт в Нью-Йорке.

Когда мы оказались на тротуаре, Финн заговорил, даже не взглянув на меня.

— Я хочу купить тебе пальто от Барберри.

— Нет, Финн. Не нужно, — заартачилась я.

— Я настаиваю. Просто давай представим, что оно было испорчено по моей вине. Мне нравится мысль, что оно сыграло роль в нашей истории.

— Правда, Финн. Теперь я могу себе его позволить.

— Знаю, но ведь я предлагаю. Как ты можешь отказаться?

Не стану отрицать, что отказать в такой просьбе практически невозможно. С тех пор, как я получила повышение, а Натан от своего отказался, я не хотела много тратить на себя. Несмотря на то, что сейчас мы находились в лучшем финансовом положении, чем когда-либо, всё равно это выглядело бы так, как будто я делаю на этом акцент.

— Я не могу просто взять и заявиться домой в новом пальто.

— А он разве заметит?

Этот вопрос резанул, как нож. Натан знаком с содержимым моего шкафа. Он заметит, если, конечно, удосужится взглянуть. Сердце неистово забилось в груди, кода пришло осознание, что мой брак с каждым днём всё дальше и дальше ускользает в бездну.

— Прости, я сказал не подумав.

— Всё нормально.

— Можешь хранить его у меня, — предложил он, — хотя бы какое-то время, — не дождавшись моего ответа, он взял меня за руку, мы перешли на другую сторону улицы. Мы проскользнули в открытую дверь жилого многоквартирного дома. Он сразу же притянул меня к себе, и поцеловал.

— Да, кстати, синий — мой любимый цвет.

Я безуспешно попыталась подавить улыбку.

— И что же синий цвет может рассказать о тебе?

Он внимательно изучал моё лицо — рот, нос, уши, подбородок — будто пытался запечатлеть в памяти каждую деталь, и наконец снова встретился со мной взглядом.

— Раньше у меня не было любимого цвета, пока однажды я не повстречал девушку с невероятно синими глазами, практически переходящими в фиолетовые, как небо за считанные секунды до восхода солнца. Эта девушка запала мне в душу. Каждый раз, когда я вижу букет ирисов или, например, павлина в зоопарке, я вспоминаю о ней, на ум приходит лишь мысль о том, что это мой самый любимый цвет на свете.