Едва мы переступили порог квартиры, Натан схватил меня за руку и притянул к себе.

— Я хочу тебя.

Я смотрела на его руку, красную и возможно опухшую.

— Тебе нужен лёд.

— Мне нужна ты, Сэди, — он наклонился ко мне, и его дыхание пощекотало мою щёку. Я видела, как бился пульс у основания его шеи. — Сейчас.

Я густо покраснела от рычания в его голосе. Так давно он не смотрел на меня с такой любовью, с такой похотью. У меня внутри всё приятно сжалось в клубок. Я отвела взгляд, будто стеснялась такого сильного желания к собственному мужу, но прямо сейчас оно прожигало меня насквозь.

— Ты получишь меня, — сказала я, убирая мою руку из его. — Только после того, как я позабочусь о твоей руке.

Мы смотрели друг на друга. Он сузил глаза, как лев, учуявший добычу. Я сделала шаг назад. Он сделал шаг вперёд, балансируя на носочках. Я устремилась в кухню, он следовал по пятам. Я лишь успела схватиться за ручку холодильника, когда он поймал меня за талию и приподнял над полом.

Я разразилась диким смехом, потому что он то ли качал меня, то ли щекотал. Затем он поставил меня лицом к кухонному шкафчику, спиной к нему, и скользнул рукой под свитер. Я закрыла глаза, прислушиваясь к нашему сбивчивому дыханию, наслаждаясь мурашками, которые побежали по коже. Он стянул мой топ через голову и бросил его на пол. Мои волосы электризовались, когда он пропустил их сквозь пальцы. Он расстегнул мой лифчик, затем отбросил его и потянулся к пуговице на джинсах. Пару секунд спустя мои штаны и нижнее бельё были наполовину спущены по бёдрам.

Его рука погладила мою ключицу и задержалась у основания горла. Мое сердце колотилось так, будто это был первый раз, когда мужчина прикасался ко мне. Натан потянулся вперёд и достал противозачаточные таблетки из раковины.

— Это то… о чём я думаю?

Я повернулась в его руках и обняла руками его лицо. Он нахмурился и две морщины пролегли межу его бровями, казалось он был очень обеспокоен тем, что я собиралась сказать.

— Натан, давай сделаем ребёнка.

Его лицо расслабилось и на нём появилось облегчение. Он поцелуями проследовал от внутренней стороны моей ладони до предплечья. Своими большими руками он приподнял меня за талию. Я вскрикнула, когда моя голая попа встретилась с холодной столешницей. Я кожей чувствовала муку и сахар, оставшиеся от моей выпечки. С этого ракурса я наблюдала за ним, как он лихорадочно расстёгивал пуговицу на джинсах, и избавлялся от штанов и нижнего белья. Он стянул футболку через голову.

И, наконец, всё также стремительно, он расположился между моих колен. Он взял мою голову в свои руки и начал путь из поцелуев с моей шеи, пока его рот, наконец, нашел мой и начал его поглощать. Наши языки двигались так быстро.

Он подтянул мои бёдра к краю столешницы, и я обернула свои ноги вокруг него. Он дразнил меня, водя головкой члена вверх — вниз по моей щелочке.

— Не думаю, что смогу быть медленным прямо сейчас, — он надавил немного и застонал. — Просто прикасаться к тебе только лишь членом и чувствовать какая ты мокрая…

Я прикусила нижнюю губу, когда он вошёл в меня, наполняя, растягивая. Он потерял своего отца, он практически потерял меня. Я чувствовала его голод, и я хотела его утолить.

— Это новое начало для нас. Обещай мне, Натан.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Солнечный свет проникал через кухонное окно. Его зрачки сузились, а глаза были миндально — коричневыми.

— Это не начало и не конец. Это то, где мы есть. У нас долгая и счастливая жизнь позади, и впереди тоже.

Я впилась пальцами в его плечи, когда он раскрыл меня. Каждым искренним словом, каждым умелым прикосновением, он ласкал мои самые сладкие местечки. Я практически промурлыкала.

— Хорошо, Натан. Я доверяю тебе.

— Ты хочешь этого ребёнка?

— Я хочу его.

Он выпрямил спину, и я сконцентрировалась, чтобы принять его целиком, но тут духовка запищала. Мы замерли. Он посмотрел на меня, очаровательное выражение страдания и нерешительности отразилось на его лице. Он знал, что, возможно, я хотела остановиться. Я не хотела. Это ощущалось как солнечный свет после дождя, снова ощутить его внутри. Но, если мы не остановимся, то поплатимся.

— Это карамельный яблочный пирог, — я сказала ему. — Тебе решать.

Он вздрогнул, будто от пощёчины.

— Мне нужно выбрать между пирогом и сексом?

— Он горячий и аппетитный, — сказала я. — У меня даже есть ванильное мороженное.

Он искоса посмотрел на духовку.

— Для пирога или для секса?

Я захихикала и оттолкнула его. Он неохотно отодвинулся, но он тоже почувствовал запах печеных яблок и приготовленной мной глазури.

— Это займёт всего минутку, — сказала я и спрыгнула со столешницы. — Иначе он сгорит.

Пока я доставала варежки для горячего, он достал фартук из бокового шкафчика и одел его на меня.

— Не стоит смешивать горячую еду с обнаженной кожей.

Я наклонилась, чтобы проверить пирог, и, ожидаемо, рука Натана погладила изгиб моей спины.

— Мм-м, — хмыкнул он. — Вот и весь десерт, который мне нужен.

— Можешь достать подставку под горячее из верхнего шкафчика, милый?

Он шлёпнул меня по попе. Я открыла рот от удивления из-за неожиданной боли.

— У тебя мука на булочках, — сказал он. — Я весь горю.

Я всё ещё была заведена, и пульсация между ног даже и близко не была удовлетворена. Я поставила блюдо на подставку, которую он достал.

— Его просто нужно остудить, — я поддразнила его, и отбросила варежки в сторону. — Может мне остудить и тебя тоже.

— Не надо меня остужать, лучше я доведу тебя до состояния горения, — и снова поднял меня и усадил мои покрытые мукой бедра на столешницу, отступил назад и осмотрел меня. Он был высоким, стройным и твёрдым везде. Его скульптурные плечи. Его розовый, твердый член, блестящий от моих соков.

— Нат, — тепло зародилось у меня в груди, — как мы сможем зачать ребёнка, если не доведём дело до конца?

Он медленно улыбнулся.

— Это просто ты в своём переднике. И мука у тебя в волосах. Ты такая красивая, Сэди. Так давно я тебе этого не говорил.

Я смутилась от его похвалы и отвернулась. Я спрятала улыбку, заправляя волосы за ухо.

— Это ты красивый.

Он подошел ко мне и за подбородок притянул моё лицо к себе. Он жёстко поцеловал меня и отпустил. Удерживая мой взгляд, он опустился на корточки, развёл мои колени и поднял передник вверх. Он поцеловал меня между ног так же, как и в губы, быстро и жёстко, и затем посмотрел на меня с самодовольной улыбкой.

— Что? — я спросила осторожно.

— На вкус как карамельное яблоко.

Я толкнула его в плечо, но он даже не шелохнулся. Я перестала смеяться, когда он продолжил. Он всосал мой клитор между зубов, а затем погрузился языком глубоко в меня. Я открыла рот от блаженства, наслаждаясь каждым его движением. Я хваталась за всё, что попадалось под руку, с одной стороны за водопроводный кран, с другой стороны за край шкафчика.

— О господи, На — ат. Где ты был с этим языком?

Он поедал меня, будто я была десертом на День Благодарения. В каком — то смысле я им и была. Я стонала и улыбалась. С особенно приятным щелчком его языка, я ухватилась за его волосы. Он встал и облизал губы.

— Теперь перейдём к главному блюду.

Это был не первый раз, когда Натан соблазнял меня кулинарными терминами, но этот раз был самым милым. Его волосы стояли торчком, там, где я за них тянула, и на его лице играла неотразимая улыбка. Он подтянул меня к краю столешницы. Передник поднялся вверх, раскрывая меня. Мы оба следили за тем, как он взял в руку член, и надавил головкой на мой вход. Не было ничего милого в его члене, и в том, как он заполнил меня. Как только он оказался внутри, он взял меня за бёдра и начал насаживать на себя, неуклонно и быстро. Он сжимал зубы, пока полностью не вошёл в меня.

— Господи, Сэди. Да что же с нами такое произошло? Вот где мы и должны быть. Это же так очевидно.

Моим единственным ответом было выгнуть спину. Он завладел моей грудью через кружевной верх передника и сжал её. Потолок стал расплываться, пока моё тело подстраивалось под его жёсткие, доминирующие толчки. Его рука приблизилась к моему рту, пальцы настойчиво попросились внутрь. Я облизала их, пока он толкался быстрее, жёстче. Своим влажным указательным пальцем он начал выписывать круги на моём клиторе. Я уже давно была на грани, поэтому мне не понадобилось много времени для достижения оргазма. Я закрыла глаза. Я стала сжималась вокруг него, принимая его ещё глубже. Он так страстно простонал, что это примитивное рычание унесло мой оргазм на более высокий уровень, это просто свело меня с ума.

Когда оргазм немного отпустил меня, я обернула руки вокруг его шеи, а ноги вокруг его талии, и предоставила своё тело в его полное распоряжение. Он врезался в меня, его толчки были мощные, настойчивые.

— Я люблю тебя, — он выдохнул мне в шею. — Только я могу так сильно тебя любить.

В ответ я прижалась к нему ещё теснее. Я хотела дать ему всё и приняла его болезненно глубоко. Я хотела сказать ему телом то, что не могла передать словами «мне так жаль, что я когда-либо сомневалась в тебе».

— Бля, о, господи, да, — все его мышцы были напряжены. Вены выступили на шее, предплечьях, висках. Его последний толчок был самым глубоким, и затем он кончил, наполняя меня изнутри.

Он неистово меня обнял, погладил тыльную сторону плеч, сжал мою талию и бёдра. Он зарывался пальцами в мою кожу, будто пытался убедиться, что я реальная.

— Сэди.

— Натан, — я крепко обняла его за шею и потёрлась своей гладкой щекой о его, колючую. — Я здесь.

Он выдохнул в изгиб моей шеи, расслабившись. Когда он выпрямился, я ослабила хватку, но не убрала рук. Он убрал мои волосы с лица и поцеловал меня. Медленно, наши губы соединились, и я скользнула своим языком по его. Он склонился надо мной, пытаясь углубить поцелуй.

— Давай сделаем это снова.

Я рассмеялась в его рот.

— Хорошо. Только может переместимся в душ? Кажется, у меня внутри мука.

Он зажал мою нижнюю губу между зубами и с усмешкой произнёс.

— Там и встретимся.

Я соскользнула со столешницы и направилась в нашу спальню. В ванной я включила душ.

Пока я развязывала передник, мусорное ведро попало в поле моего зрения. Оно было набито каллами, и некоторые из них были в пятнах крови Джинджер. Я облокотилась о раковину, у меня в ушах эхом отразился звук разбившегося стекла. Завывание Джинджер. Мрачное лицо Натана. Я так сильно сжала край раковины, что костяшки пальцев побелели. Всё могло быть иначе.

Но не было.

Когда-то прекрасные, теперь безобразные цветы стали частью нашей несовершенной истории. Я посмотрела на своё отражение в зеркале. Мука была у меня на висках, на бёдрах, на предплечьях. Волосы были не просто в беспорядке, но ещё и жирными, макияж вообще полностью размазался.

Натан появился позади меня. Он спустил завязки передника с моих плеч и отложил его в сторону. У него тоже были дни и получше, вчерашняя щетина, беспорядок в волосах, сахар прилип к его подбородку, пока он поедал меня.

Я обернулась посмотреть на него.

— Иди сюда.

Он наклонился, и я слизала сахар с его подбородка. Вместе с ним ужасающее воспоминание в этой ванной было заменено приятным ощущением.

Он обернул свои руки вокруг меня и обнял с неимоверной силой. Его любовь затопила меня как наркотик, настоящая, приятная, тёплая.

— Я так по тебе скучал, — сказал он. — Я люблю тебя.

— Я знаю, — мои лёгкие горели, он так сильно вдавил меня в себя. — Какой беспорядок.

Никто из нас не сдвинулся с места. Было так хорошо, наши обнажённые тела, слитые воедино, вздымающийся пар, ритмичные звуки воды, капающей на пол. Сегодня вечером в постели я расскажу ему о разговоре с доктором. Я скажу ему, что у нас назначена встреча с риэлтором на воскресенье в Парк-Слоуп. А прямо сейчас просто хотелось остановить мгновение, запечатлеть в памяти его несовершенство и снова чувствовать себя как дома в объятиях Натана.