Из дневника герцогини Роксборо

«Вот уже два дня как лорд Кирк и мисс Балфур не разговаривают, а я до сих пор никак не могу узнать почему. После вчерашнего обеда, отчаявшись выяснить истинное положение вещей, я даже попыталась отвести мисс Балфур в сторонку поговорить. Однако попытка завершилась полным провалом, поскольку завоеванных позиций упорно не собирался сдавать лорд Далхаузи, который не пожелал ни на секунду ее отпустить.

Не знаю, радоваться мне этому или печалиться, поскольку он пусть и не лорд Кирк, но партия подходящая. Однако неотлучное присутствие виконта не позволило мне удовлетворить растущее любопытство.

Поживем – увидим».

Далия, остановившись на гребне холма, посмотрела на небо, где прямо над горизонтом за облаками пряталось солнце. Когда она выскользнула из теплой постели, солнце только едва встало, сейчас же оно поднялось довольно высоко. Значит, прогулка ее затянулась на час, а может, на все два. На холодном ветру волосы выбились из-под капора, и отдельные пряди разметались по щекам. Кое-как приведя их в порядок, Далия пожалела, что тщательнее не заколола прическу. С тех пор как она вышла из замка, ветер заметно усилился и теперь развевал подол, несмотря на то что за время прогулки его край намок и отяжелел.

Поежившись, она стала растирать руки в перчатках, потом, сунув их в карманы, направилась вниз по склону холма к замку. Хотя для прогулок было холодновато, ей требовалось пройтись. Замкнутый круг докучливых мыслей и полузабытых сновидений заставил ее еще засветло подняться с теплой постели. Надев свое лучшее шерстяное платье и теплое пальто, Далия торопливо, словно за ней гнались, направилась к выходу из замка. Задержавшись на кухне лишь для того, чтобы сунуть в карман сухарь, она вновь быстрым шагом, чуть ли не бегом, устремилась прочь.

Но как Далия ни старалась, от нелегких мыслей сбежать не могла. С того самого злосчастного момента, как ее поцеловал Кирк, она не могла думать больше ни о чем, раз за разом прокручивая в памяти мучительные воспоминания, о которых так хотела забыть: гнев в его глазах, прокушенную губу, обмен резкостями. И подобно мотыльку, летящему на гибельный для него огонь, Далия вновь и вновь восстанавливала в памяти моменты их неудавшейся встречи.

«Почему, ну почему я его поцеловала?» – непрестанно задавала она себе один и тот же вопрос. Никогда прежде она так страстно не желала провалиться сквозь землю.

Это был ее первый в жизни поцелуй, и она умудрилась все испортить. Кирк наверняка посчитал ее дурочкой.

Мысль эта терзала ее, и отделаться от нее не было никакой возможности. До того момента, как из уст Кирка прозвучало это жуткое предложение выйти за него, она от души наслаждалась его обществом, все чаще прислушиваясь к его мнению. У него в библиотеке они обсуждали книги и авторов, вопросы политики и религии, события культуры и истории – его познания в этих областях были воистину безграничны. Беседуя с Кирком, Далия все больше проникалась уважением к нему и его острому уму; именно поэтому ее так задело пренебрежение, с которым он отозвался о ней самой, о ее семье. Надменность лорда убила зарождавшееся в ней чувство к нему, однако ее собственная реакция на злосчастный поцелуй заставила Далию осознать, что, сколь бы нелепым это ни казалось, она до сих пор к нему неравнодушна.

Сам эпизод – от начала до конца – просто взбесил ее: Кирка она обвиняла в несдержанности и грубости, себя – в том, что выставила напоказ свою неискушенность.

«И что он только мог обо мне подумать?! – скривилась она. – Вот что, просто прекрати об этом размышлять! Просто. Прекрати».

Но она не могла.

Далия славно прогулялась по зеленым холмам, по ковру из пожелтевших листьев, лежащему на мягкой, остро пахнущей земле, успела озябнуть, даже приятно утомиться, но так и не отделалась от не дававших покоя раздумий. Насупившись, она прибавила шагу.

Забавно, но, возможно, причина того, что мнение Кирка до сих пор ее волновало, была гораздо проще. Из всех гостей замка Флорс Кирк был самым близким ее знакомым, куда ближе остальных гостей, и, вероятно, поэтому служил ей напоминанием о родном доме.

Остановившись на тропинке, Далия задумалась. Это и правда было не лишено смысла.

«Наконец, хоть одна дельная мысль! И еще: не так уж и сильно ему от меня досталось!»

Ее воображение неслось дальше. Ей живо вспомнилось, как на следующее утро он, хромая, шел по вестибюлю на завтрак, и вид у него был хоть и потрепанный, но вполне пристойный. Губа и в самом деле распухла, от ее внимания не ускользнуло и то, как он сморщился, едва пригубив предложенный ему апельсиновый сок, однако что до всего остального – и хромал он не сильнее обычного, и ни кровоподтеков, ни царапин, ни иных зримых последствий их вчерашнего поцелуя на его лице не было.

Подлинной трагедией было то, что этот жалкий, неумелый и ужасающий поцелуй был ее первым поцелуем. Она грезила о нем, жаждала его, представляя себе каждый его миг идеальным, прекрасным и невыразимо сладостным. Но никогда, сколько бы Далия ни мечтала об этом первом поцелуе, ей и в голову не приходило, что она причинит боль тому, с кем целуется.

Сморщившись, Далия попыталась прогнать терзавшие ее воспоминания о его взгляде в тот момент.

«И о чем я только думала, решившись на этот поцелуй?»

Скорее всего, вообще ни о чем. Ни на мгновение не задумалась! Кирк поцеловал ее, и тут уж ей было не до раздумий, потому и вложила в этот поцелуй всю переполнявшую ее страсть.

И теперь это расстраивало ее куда больше, чем факт унижения.

«Да, мне понравилось, как он меня целовал. Но как такое могло случиться? Я ведь его даже не люблю. Он груб, самоуверен и…»

Она покачала головой. И красив, и умен, а если в ударе, даже забавен. Боже, почему все так сложно?

Налетевший порыв ветра едва не сорвал с головы капор. Далия задрожала от холода. Взглянув на небо, она поспешила по тропинке. Еще когда она только выходила, крепчавший с каждой секундой ветер пригнал тучи. Чувствовалось, что вот-вот пойдет снег. Необычное, такое желанное тепло, продержавшееся первую половину недели, закончилось, Далия ощущала морозное дыхание зимы.

Миновав отлогий подъем, она подошла к красивой лужайке позади замка, ярко зеленевшей, подобно лежавшей на земле шелковой ленте. На другой ее стороне сверкало озеро, по глади которого порывы ветра, дразнясь, гнали мелкую зыбь. Деревья на маленьком островке посередине озера почти оголились, и сквозь их ветви проглядывали искусственно созданные руины. Из озера, замысловато петляя, неторопливо вытекала исчезавшая в густом лесу речка. Армия садовников герцогини повсюду обустроила великолепные клумбы и посадила деревья, украшавшие естественный ландшафт.

Взгляд Далии вновь упал на замок, и сердце ее затрепетало.

После злосчастного поцелуя она избегала Кирка, однако так или иначе встречи с ним не избежать – это лишь вопрос времени, потому что он все равно изыщет возможность поговорить с ней. Было видно, что он этого жаждал и к этому стремился. К счастью, жизнь в замке была расписана буквально по минутам – фантазия герцогини была неистощима по части изобретения развлекательных мероприятий: днем игра в шары, вечером вист, на следующий день выезд на каретах к развалинам старого замка Роксбург, а затем поздний чай у лабиринта. Хотя развлечения предлагались гостям на выбор, Далия старалась ничего не пропустить. К ее удивлению, и Кирк тоже следовал ее примеру. Всякий раз, если они оказывались поблизости друг от друга, Далии казалось, что лорд вот-вот к ней обратится. Но она изо всех сил делала вид, что не замечает его намерений – все дело в том, что у нее не было ни малейшего желания обсуждать то, в чем она и сама толком до сих пор не могла разобраться.

К счастью, избегать Кирка помогал ей и лорд Далхаузи. По неясным причинам юный лорд к ней буквально прилип, и Далия была этому рада, поскольку его присутствие избавляло от необходимости вести беседы с Кирком.

Поеживаясь от холода, Далия продолжала разглядывать замок, который даже на фоне свинцово-серого, затянутого тучами неба выглядел величественно. Пора возвращаться. Сухарь был давно съеден, другой еды с собой она не прихватила, да и перед выходом в общество не помешало бы принять горячую ванну.

Она спустилась по склону к садовому лабиринту, украшавшему обширную лужайку позади замка. Далия проскользнула в сад и, войдя в лабиринт, отыскала боковые ворота, через которые, минуя окна фасада замка, можно было пройти в кухню. Ей не хотелось, чтобы кто-то ее увидел до того, как она приведет себя в порядок.

Нагнувшись, чтобы ветер не дул в лицо, она уже вышла на ведущую к конюшням дорожку, когда ее окликнул хорошо знакомый ей сочный баритон.

Этот голос заставил ее вздрогнуть.

– А, мисс Балфур. Именно вас я и хотел видеть.

Она подняла голову, придерживая рукой капор, который норовил сорвать ветер. Кирк был в своем обычном одеянии: в просторных бриджах и нечищеных сапогах, с повязанным вокруг шеи платком. Ветер трепал полы его сюртука. Нечесаные темные волосы вкупе с повседневной одеждой придавали ему ухарский вид.

Она поклонилась, изо всех сил стараясь удержать капор. Ветер вовсю играл ее юбками.

– Лорд Кирк, какая неожиданная встреча.

Он ответил на ее поклон и сухо произнес:

– Уверен, если бы вы знали, что я здесь, вы пошли бы к замку другой дорогой.

Его проницательность почему-то задела Далию.

– Уверена, что даже и не подумала бы, – солгала она.

– Как вижу, вы возвращаетесь с очередной прогулки. – Он смерил ее пристальным взглядом. Сказано это было ровным, лишенным эмоций голосом, однако, помня об их недавней ссоре, Далия внутренне напряглась.

– Я всегда гуляю. А вас что заставило выйти в такую погоду?

– Не правда ли, холодно? Я встречаюсь с камердинером.

Она посмотрела туда, куда вела дорожка.

– В конюшне? А почему вы встречаетесь с камердинером именно там?

– Это не столь важно, – нетерпеливо отмахнулся Кирк. – Далия, я рад, что мы встретились. Я уже два дня хочу с вами поговорить, но вы меня избегаете.

Она уже раскрыла рот, чтобы возразить, но заметила, что Кирк приподнял брови.

– Вы правы, – покраснела Далия. – Я не хотела с вами разговаривать после… Вы не хуже меня понимаете, после чего. После всего того, что случилось.

– Да, но с этим ничего не поделаешь. Только… Далия, я хочу… – Он замолчал на полуслове, будто передумав говорить то, что собирался. А когда снова заговорил, тон его был гораздо спокойнее и вежливее. – Далия, я оказался в очень затруднительном положении. Я обнаружил, что мне нужна ваша помощь.

– Моя помощь? В чем? – В голосе девушки помимо воли прозвучала подозрительность.

– Наш поцелуй. Он был жалок.

К ее лицу прилила кровь, что, учитывая холод, говорило о многом.

– Кирк, я…

– Не надо ничего говорить. И с первой секунды было ясно, что в этом поцелуе полностью виноват я.

– Виноваты… вы?

– Конечно, я. Моя резкость сразу все испортила, и… это непростительно. А после этого я попытался свалить всю вину на вас…

Их взгляды встретились.

– Как бы то ни было, виноват я. Иногда я бываю слишком резок. И немало от этого уже страдал, и еще пострадаю, если не избавлюсь от этой черты характера.

Тут Далия явно не собиралась его переубеждать.

В его растрепанных ветром темно-каштановых кудрях проглядывали едва заметные седые пряди.

– Эти два дня я ни о чем другом не мог думать, кроме как о вас и своем недопустимом поведении, и укорял себя за то, что уже ничего не исправишь. Знаю, мне нет прощения, ответственность за испорченный прекрасный момент полностью лежит на мне.

Что можно было на это ответить?

– Прошу вас, Кирк. Не надо… Вы виноваты не больше моего. Это… это был мой первый поцелуй, и я не знала, как… целоваться.

Он был ошеломлен.

– Ваш первый поцелуй? – Мужчина отчетливо и длинно выругался. – А я с вами так обошелся… Я поступил, как… Далия, вы можете меня простить?

– Тут нечего прощать.

А если и было бы, то виноваты оба. И все же, принесенные им извинения и – более того – признание в том, что поцелуй лишил покоя и его, странным образом умерили ее страхи.

– Мы должны забыть об этом и продолжать жить…

– Нет. Вы, вероятно, сможете забыть. Я – нет. – Он замялся, а потом произнес: – Такие моменты случаются нечасто, я имею в виду, когда поцелуй для двоих настолько естественен. Эти мгновения редки и ими следует дорожить. А для этого… – их взгляды вновь встретились, – к ним нужно быть готовым.

Редки? Далии подобное и в голову не приходило, но это походило на правду.

– Но как к ним готовиться?

– При желании научиться можно всему. Но, увы, многое забывается. С тех пор как умерла Элспет, я был одинок. Очень одинок. И со временем позабыл, как ухаживать за женщиной.

У Далии екнуло сердце, и она глухим от волнения голосом спросила:

– Вы… вы хотели бы… за кем-нибудь ухаживать?

– Разумеется. Я надеялся на восстановление наших отношений, однако я уже начинаю сомневаться, что это когда-нибудь произойдет. Что никак не отменяет того, что мне по-прежнему нужна супруга.

– Супруга? Звучит как-то холодно.

Кирк пожал плечами.

– Я сделал вам предложение, вы мне отказали. Вы меня отвергли, но, возможно, мне удастся найти ту, кто захочет со мной жить. Ту, кому нравятся те же книги и музыка, что и мне, и все остальное, что когда-то доставляло радость вам.

– Нет, Кирк. Вам не надо жениться. Вы счастливы в одиночестве. И тысячу раз об этом говорили.

– Я ошибался. – Он посмотрел на Далию. – Благодаря вашим визитам я понял, чего был лишен. Вы раскрыли мне глаза, а я по собственной глупости позволил вам ускользнуть.

Это был самый большой комплимент, который она когда-либо от него слышала. Ей пришлось откашляться, чтобы справится с внезапно подступившим к горлу комком.

– Все это теперь в прошлом. – Он кивнул в знак согласия. – И… и вы найдете пару по душе. Гораздо лучше меня.

Однако произнеся эти слова, Далия поняла, что ей неинтересно размышлять о том, найдет ли Кирк себе жену, поскольку ей самой надо было найти себе мужа. Когда-то она начала было думать, что у нее с ним есть будущее.

«Нечего глупить. Я продолжаю жить прошлым, питая надежду, воображая, что между нами что-то может быть».

Она нехотя улыбнулась.

– Вы сказали, что вам нужна моя помощь?

– Да.

Лорд Кирк отбросил со лба волосы, и Далия вновь поймала себя на мысли о том, какие прекрасные у него глаза. Золотисто-карие, с густыми черными ресницами, они, словно зеркало, отражали малейшие изменения его настроения.

Сейчас в его взгляде мелькнуло опасение. Странно. Чего ему опасаться?

– Мне больше не хотелось бы испортить поцелуй, потому я желал бы… Боже, это трудно, но если бы вы могли помочь мне, я был бы признателен. От всего сердца.

– Помочь в чем?

– Замок полон чужих нам людей. Но мы с вами хорошо знакомы. Я, например, не знаю здесь никого, кроме вас. Да и вы, по-моему, тоже.

– Это верно, хотя в последнее время наши отношения никак не назовешь добросердечными.

– Из-за моей глупейшей ошибки. Я не должен был делать вам предложение.

Далия открыла и тут же закрыла рот.

– Разумеется.

– Я вам неинтересен, и мне следовало с этим смириться. А я из дурацкой гордыни этим проклятым поцелуем все еще усложнил… – Он нахмурился, словно злясь на себя. – Я не собирался вас целовать, просто так получилось, и я в этом раскаиваюсь.

Раскаивается? А вот это ей совершенно не нравилось. Ладно, пусть говорит, что думает. Лишь бы сказанное ее не слишком задевало.

– Разумеется, это была ошибка. Все это было ошибкой.

– Возможно. Вероятно. О, я не знаю, черт возьми! Я был взволнован вашими словами, и мы были одни, и… и я совсем потерял голову. Но могу обещать вам… что… Больше я такому порыву не поддамся.

Казалось бы, Далия после подобных заверений должна была вздохнуть с облегчением. Разве нет? Однако этого не случилось. На самом деле, у нее упало сердце. И все же ей удалось выдавить из себя холодную, как бушевавший вокруг ветер, улыбку.

– Так как нам теперь быть?

Лорд Кирк улыбнулся и, прихрамывая, подошел к ней и протянул руку.

– Снова стать друзьями. Что бы ни происходило, мы должны оставаться друзьями.

Она невольно взглянула на его руку. У него были красивые кисти, и когда-то ей нравилось смотреть, как он перебирает пальцами клавиши фортепиано в своей библиотеке. Забавно, но она будто бы забыла об этом. Далия понимала, что теперь у нее масса поводов для радости – их ссора канула в Лету. Здесь у нее так мало друзей и знакомых… почему бы и нет?

И она медленно протянула ему свою руку. Несмотря на то, что рука ее была в перчатке, едва их пальцы соприкоснулись, по телу девушки пробежала дрожь, дыхание перехватило, а колени сделались ватными.

«Что это со мной?» – мелькнула тревожная мысль.

Лорд Кирк же ничуть не изменился в лице. Он бодро и дружелюбно пожал ей руку.

– Итак, снова друзья. Не правда ли, это было не так уж сложно?

Далия сглотнула, прежде чем ответить:

– Ни капельки.

Отчего-то она почувствовала себя обманутой. Она мгновенно отреагировала на его прикосновение, он же остался равнодушен, и у нее возникло ощущение, будто ее обокрали.

Взгляды их встретились, и в глубине его темных глаз она увидела прежде незамеченные эмоции. И то, что он стиснул зубы, тоже не ушло от ее внимания.

«Как же хорошо он скрывает свои чувства!»

Ей стало приятно, и она не удержалась от теплой улыбки.

– Разумеется, друзья. А как же иначе?

Далия сказала это, будто провоцируя его на… На что? Она и сама не знала. И все-таки ей хотелось вновь увидеть толику тепла в глазах Кирка.

Но тот, отвесив церемонный поклон, едва ли не отчужденно произнес:

– Прекрасно. И как друг, я хотел бы попросить вас об одном одолжении.

Теперь эта натянутая вновь маска вежливости не радовала Далию. Слишком уж многое за ней таилось. Заставив себя улыбнуться, она в тон ему ответила:

– Разумеется.

Он наградил ее равнодушным взглядом, хотя в глубине его глаз мерцал огонек.

– Далия, мой единственный и верный друг, не откажетесь ли вы помочь мне, несчастному вдовцу без будущего, дабы я не опозорился снова?

– Простите, но как? – Она непонимающе моргнула.

– Прежде чем броситься на поиски другой партии, мне следовало бы научиться целоваться. И как раз вы могли бы мне в этом помочь.

Ошарашенная Далия не знала, как отреагировать. Нет, быть такого не может! Он не мог это сказать…

В этот момент Кирк засмеялся, а его лицо сразу же оживилось. Видимо, его длинный и широкий шрам не был глубок настолько, чтобы искажать его улыбку. А улыбка преображала его полностью, она настолько смягчала жесткие черты его лица, что оно становилось моложе и приобретало беззаботный вид.

– Посмотрели бы вы сейчас на себя со стороны. – В его голосе звучал смех. – Никогда прежде не видел вас такой растерянной.

– И не могли видеть. Я просто своим ушам не верю!

– Я все объясню. Раз мне надо найти невесту, то мой следующий поцелуй… в отличие от нашего с вами, который, в конце концов, был всего лишь знаком дружбы, сыграет ключевую роль. Он наверняка поможет мне убедить невесту принять мое предложение. – Кирк с надеждой взглянул на Далию. – Осмелюсь предположить, вы тоже отводите своему следующему поцелую не меньшую роль.

У нее перехватило дыхание. Дело в том, что она была настолько поглощена размышлениями о том, насколько жутким счел их поцелуй Кирк, что столь отдаленные перспективы ей просто в голову не приходили, но все же его предложение показалось ей вполне обоснованным. Рано или поздно кто-то снова попытается ее поцеловать. А если ей захочется понравиться этому человеку? А если ее неискушенность только отпугнет ее потенциального жениха? Боже, что, если именно ее неопытность перечеркнет саму возможность отношений? Навсегда лишит ее счастья?

Осознав, наконец, что лорд Кирк смотрит на нее в упор, Далия попыталась улыбнуться.

– Об этом вы не задумывались? – напрямую спросил он.

Она покачала головой.

– Пока нет, но теперь, когда вы заговорили об этом… О боже…

– Поймите, так или иначе вам придется целоваться. Пусть и не со мной.

То, как Кирк произнес последнюю фразу, заставило ее вопросительно посмотреть на него, и он тут же уточнил:

– Вот поэтому мы и обязаны друг другу помочь. Отточить умение целоваться именно сейчас, пока мы с вами свободны.

– Отточить… Разве есть и такое умение?

Кирк одарил ее столь недобрым взором, что у нее замерло сердце, и она даже о холоде позабыла.

– Умения нужны для всего.

Воистину его баритон казался бархатным.

Боже, почему она до сих пор ни о чем подобном не слышала? Далия от души жалела, что никогда не затрагивала эту тему в разговорах с сестрами. Впрочем, и Роуз, и Лили считали, что она не доросла до подобных бесед. И вот теперь, повзрослев, она терзалась миллионом вопросов, ответить на которые было некому. Далия, прижав к щекам ладони в перчатках, тщетно пыталась упорядочить царивший в голове хаос.

– Значит, вы полагаете, что мы могли бы помочь друг другу… усовершенствовать свое умение целоваться?

– Именно.

– И много… много ли потребуется подобной практики?

Он пожал плечами.

– Кто его знает. Пока не попробуем, не узнаем.

– Понимаю. И эта… практика. Это ведь будет исключительно практика и ничего больше?

– Разумеется, – тотчас ответил Кирк. – Только практика. Без которой нам не обойтись, ибо без нее все наши последующие поцелуи будут обречены на провал. Причем касаться это будет не только нас. И мы оба многое можем упустить.

Далия закусила губу. Ей следовало бы привести на это миллион возражений, однако, растаявшая под взглядом карих глаз и все еще ощущавшая покалывание в пальцах от его рукопожатия даже через перчатки, она неожиданно для себя услышала свой голос:

– Думаю, вы правы.

– Разумеется, прав.

«И как только он не добавил «как всегда»?»

– Отец всегда повторял, что совершенство в практике.

– Вот именно, – подхватил Кирк.

– А… сколько времени это займет?

– Полчаса, может, и больше. Нам, очевидно, потребуется не один… ммм… сеанс. Чтобы понять, чего мы уже добились, и обдумать то, над чем предстоит еще поработать.

– Понимаю.

– То есть нам предстоит попрактиковаться раз или два, возможно, если возникнет необходимость, и три, чтобы в любой момент быть готовыми к поцелую.

«Разумеется, все это звучит в высшей степени разумно. И, вполне возможно, на самом деле все так и есть. В конце концов, пара занятий вовсе не повредит?»

Внезапно Кирк заметил, что Далия, волнуясь, закусила пухленькую нижнюю губу. В мгновение ока горячая, будто воспламененная прикосновением ее руки кровь побежала по венам. Явственно ощутив последствия охватившего его желания, он втайне порадовался своему тяжелому сюртуку, прикрывавшему бриджи. Далия была невероятно, дьявольски соблазнительна!

Дыхание Кирка перехватило. Она так его манила, так влекла к себе, что сердце его готово было выскочить из груди, едва он ее увидел, и никак не могло успокоиться. Это лицо с порозовевшими от холода щеками, с выбившимися из-под капора волосами… Но истинным наваждением был ее рот, от которого он просто не мог оторвать взгляд.

С каждым выдохом из ее полураскрытых губ вырывалась едва заметная струйка пара. И Кирк призывал на помощь все силы, чтобы тотчас же не потянуться к ним, не прижаться к ним ртом, не смешать ее сладостно-теплое дыхание с собственным. Как такое могло случиться – смех, да и только! – ведь во время их прежних встреч он не ощущал и намека на страсть, ничего подобного тому, что всякий раз при одном лишь взгляде на нее неизменно чувствовал теперь. Теперь лишь один вид ее порозовевших от холода щек пробуждал в нем непреодолимое желание прижать к ним ладони, согреть, запечатлеть на этих милых губках столько поцелуев, чтобы ей дышать стало нечем.

«Боже мой, что со мной творится?»

– Нас не должны видеть… – Рукой в перчатке Далия смахнула завиток со щеки.

– Не увидят. Я приму все меры предосторожности.

«Только бы она согласилась! Это могло бы стать началом нового этапа наших отношений, возможностью лучше узнать друг друга».

Кирк заметил, как Далия вздрогнула, как тень сомнения промелькнула в ее прекрасных глазах, и тут же поспешно добавил:

– Далия, это моя последняя возможность. У вас все по-другому – если вы не встретите мужчину своей мечты сейчас, герцогиня пригласит вас еще. Вас, но не меня.

– Уверена, ее светлость пригласит и вас.

– Я приглашения больше не приму. Вы знаете, что еще раз я не выставлю себя на посмешище. И хотя вы можете об этом не знать, но с вашим уходом жизнь моя показалась мне пустой, лишенной смысла. Это и заставило меня приехать сюда и попытаться превратиться в человека света, в денди, невзирая на то, что я всем сердцем ненавижу каждое мгновение пребывания в обществе.

Ее губы дрогнули.

– Неужели это так тяжело для вас?

– Тяжело, – не стал кривить душой лорд Кирк. – Тяжело и больно. Будто у меня гвоздь в башмаке, при каждом шаге вонзающийся в ногу.

– Печальный случай, – усмехнулась Далия.

– Понимаю, однако ничего не поделаешь, я такой, какой есть. Я пытался соответствовать требованиям общества, и именно поэтому вы видели меня разодетого в пух и прах, но на самом деле это – не мое. Я – другой. Еще пару недель я, конечно, выдержу, возможно, и больше. Однако это все, на что я способен. Если за это время я не найду себе подходящую спутницу жизни… – Он пожал плечами. – Ну… значит, вернусь домой один и больше никогда сюда не приеду.

Далия больше не улыбалась.

– Немного же времени вы себе даете.

– Больше, увы, не могу. – Заметив ее встревоженный взгляд, он добавил: – Теперь вы знаете, почему я не имею права осрамиться при следующей попытке. Первый поцелуй важен. Ох как важен!

Ветер грозил сорвать с капора ленты, и Далия отбросила их.

– И только я могу вам помочь.

– А кого еще я тут знаю? К тому же – я вас не критикую – это отнюдь не повредило бы и вам.

Далия вздохнула.

– Знаю. Я была… – Она покачала головой. – Я буду сожалеть об этом, но иначе мы просто не сможем достичь желаемого. Я принимаю ваше предложение, Кирк.

Лорд Кирк вынужден был в буквальном смысле прикусить язык, чтобы радостно не завопить.

– Так что, как бы мы… Я имею в виду, где бы мы… – Налетел еще один порыв ветра, и Далия вздрогнула.

– Предоставьте все мне. Это будет нашей с вами тайной. Клянусь.

– Хорошо…

Новый порыв ветра рванул капор Далии, и сдвинутые набок мантоньерки развязались. Слетевший с головы капор трепетал на ветру у нее за спиной. Далия попыталась поймать его, но подхваченный ветром головной убор, будто воздушный шарик, стремился улететь.

И буквально в ту же секунду Кирк прижался к ней, обнял ее одной рукой за талию и, подняв руку над головой, поймал ленточку капора и зажал ее между пальцами.

Далия даже отреагировать не успела – просто молча смотрела на него. Этот мужественный, сильный подбородок, точеные линии рта, нос с небольшой горбинкой и излучавшие доброту карие глаза… Далия растаяла, словно воск, и покорно и безропотно прижалась к нему. Дыхание ее перехватило, но она даже не заметила этого. Все вдруг враз растворилось в наслаждении от близости этого сильного тела, в едва ощутимом, но пьянящем аромате его одеколона, ощущении его ноги у бедра.

Далии даже захотелось пошутить – сказать, что пора нарушить статичность этой живой картины, но губы были ей неподвластны. Она вся отдалась блаженству, стремлению прильнув к его восхитительно теплой и сильной груди. Никогда прежде она не замечала, какая широкая и мощная у Кирка грудь, какие твердые у него бедра…

Глаза ее округлились, когда их взгляды встретились. Покраснев как рак, Кирк нехотя отстранился. И стоило Далии оторваться от его теплого тела, как ее тотчас же пронзило ледяное дыхание ветра.

– Вот, возьмите. – Кирк протянул ей спасенный капор.

– Спасибо. Было очень любезно… большое спасибо… Вы были… мне действительно пора возвращаться… – Язык, казалось, решил сыграть с ней злую шутку – он отказывался ей подчиняться.

– Да-да. Конечно. Мы… Я хочу обсудить с вами тот… другой вопрос, и мы должны встретиться, как только я сумею все устроить.

– Это хорошо… То есть, я имею в виду, не хорошо, а необходимо и мне, и… – Далия замялась. – Мне действительно надо возвращаться и…

И тут она повернулась и почти бегом устремилась вниз по дорожке. Лорд Кирк, не в силах сдвинуться с места, неотрывно глядел ей вслед.