Из дневников герцогини Роксборо
«Итак, нити, частью спряденные мной, а частью – другими, готовы сплестись и образовать шедевр. Главное – убедиться, что концы аккуратно связаны».
На небе сияла полная луна, ее свет заливал полянку в лесу.
Уже далеко за полночь, а она стоит здесь, перед маленьким коттеджем принца, который видит впервые. В окнах дома с черепичной крышей сияет свет, из трубы вьется дымок.
Коттедж походил на рисунок из волшебной сказки. Лили тяжело вздохнула. Это ее последний вечер в роли свободной женщины. Как только она согласится выйти за Хантли, он станет центром ее существования. Ее мужем. Всем для нее. А Вольф… его придется забыть. Навеки.
Она отвязала от седла маленькую корзинку, в которой лежал каравай свежего хлеба от кухарки и несколько баночек с джемом, подаренных миссис Кернесс за помощь в шитье костюмов бабочек для мопсов.
В углу лежал мешочек с зельем, принесенным бабушкой Вольфа.
Остается лишь надеяться, что оно подействует.
После разговора с Хантли она решила заварить чай только для себя, но взяв в руки мешочек, поняла, что Вольф тоже должен ее забыть. Если она будет знать, что он не страдает, она встретит собственное будущее спокойно и с достоинством. Он не должен мучиться из-за нее. Никогда!
Поэтому она дождалась темноты, надела любимое платье из тяжелого кремового шелка с широким золотым кушаком, который скрепила под грудью бронзовой брошью в виде кельтского узла, и надела золотое с жемчугом ожерелье, принадлежавшее матери. Конечно, глупо так наряжаться, но это ее единственный шанс попрощаться с Вольфом. Если зелье подействует, он не вспомнит об их любви, которая будет существовать только в ее памяти.
Губы Лили дрогнули, и она прижала к ним ладонь.
Она только все усложняет. Никаких проволочек. Нужно идти. Заварить чай, попрощаться и уйти.
Лили потуже стянула на груди красный плащ. Она надеялась, что платье в поездке не запачкалось. Лили привязала лошадь к низко нависшей ветке. Подхватила корзинку и пошла по совсем недавно выложенной камнями дорожке, которая вела к скругленной наверху зеленой двери. Очевидно, и дверь, и окна навесили на блестящие петли тоже на днях. Судя по запаху, и черепица была положена только что.
Лили остановилась у двери и глубоко вздохнула. Завтра вечером, как только Хантли сделает предложение и она его примет, между ней и Вольфом все будет кончено. Навсегда.
Слезы жгли ее глаза.
Она здесь не просто чтобы попрощаться, она собирается показать ему, что чувствует. Вольф всегда ее хотел, а она ясно сознавала, что, приехав сюда поздно ночью, желала большего, чем прощальный поцелуй.
Только раз, прежде чем продать себя в жены, она хотела познать вкус истинной страсти. И это воспоминание будет согревать ей душу многие годы, потому что Вольф останется единственным, кто пробудил в ней эту страсть.
Каждый раз, когда он касался ее или просто смотрел, сердце рвалось из груди, кожу кололо от предвкушения. Тело было готово растаять в его объятиях. Положение стало еще хуже с тех пор, как он забрался в ее комнату. Теперь она постоянно видела во сне, что он лежит в ее постели, ласкает ее…
Лили охватил жар. Послезавтра она навсегда запретит себе отвечать на собственные желания. Придется посвятить себя Хантли. Но сегодня она все еще Лили Балфур и свободна делать все, что захочет. А она хотела ощутить его тепло, коснуться его, быть с ним. Это безумие. Она сошла с ума.
И хотя ее трясло от собственной смелости, она жаждала только одного: быть с ним.
Лили постучалась.
Ответа не было.
Лили нервно облизнула губы и постучала сильнее.
«Где он? Почему не…»
– Мойя…
Шепот раздался так близко, что она ощутила его дыхание.
«Моя».
Ее прошил озноб, но она повернулась к нему.
Вольф стоял за спиной. На плечи был наброшен плащ, ворот рубашки был распахнут, обнажая крепкую колонну шеи.
– Ты нашла мой дом.
– Да.
Она приехала, чтобы броситься в его объятия. Стать женщиной в его постели, а не в постели Хантли.
Он подхватил ее на руки, окутывая теплом своего тела, и вбежал в дом. Пинком закрыл дверь и понес ее к огню, бросавшему на стены отблески цвета старого золота, перемежавшиеся таинственными тенями.
Только там Вольф поставил ее на ноги.
Лили оставила корзинку на ближайшем столе.
– Я… я принесла вам свежего хлеба, чая и…
– Ты пришла сюда не на пикник.
Она облизнула губы.
– Нет.
Его глаза вспыхнули.
– Я хотел тебя с того момента, как впервые увидел.
Он расстегнул ее плащ и отбросил в сторону. Тяжелая красная ткань собралась на полу объемной лужицей.
Он провел ладонями по ее плечам. По рукам.
– Надеюсь, ты пришла не только в мой коттедж, но и в мою постель.
Их взгляды скрестились. Она молча сбросила сначала одну туфлю, потом вторую.
Его грудь быстро вздымалась.
– Мойя, я упиваюсь твоим безумием.
Именно таковым ее поведение и было: жарким, грешным и восхитительно безумным.
Лили развязала широкую ленту, собравшую платье под грудью, и разжала пальцы. Лента порхнула на пол.
Глаза Вольфа потемнели.
Осмелев, Лили потянулась к завязкам выреза. Несколько раз дернула за них, и шнуровка разошлась в стороны. Лили спустила платье с плеч, и оно тоже соскользнуло на пол. В предвкушении прикосновений Вольфа ее соски под сорочкой напряглись.
Она в жизни не делала ничего более дерзкого и скандального, и все же ей не было стыдно. Стоя в одной тонкой сорочке, она дрожала от озноба под горячим взглядом мужчины, который наблюдал за каждым ее движением. И все, о чем она могла думать, – как сильно она хочет, чтобы он до нее дотронулся.
Вольф взглядом ласкал изгибы ее тела, сжав кулаки, забыв о необходимости дышать.
Лили вдруг охватило ощущение собственной власти над ним. Он хотел ее так же сильно, как она – его, но не он управлял происходившим в этой комнате. Она. И сознание этого наполняло ее восторгом.
Огонь уютно потрескивал в камине, и было легко поверить, что в этот момент не существует никого, кроме них. Она чувствовала себя в безопасности, защищенной от всех жизненных тягот.
Лили выступила вперед и положила руку на его грудь.
Вольф задохнулся, словно ее прикосновение его обожгло.
Внезапно потеряв уверенность, она попыталась отнять руку. Но он сжал маленькую ладошку и удержал, положив ее себе на сердце. Лили чувствовала, как пульсирует в его жилах кровь, с какой силой вырывается воздух из легких.
– Ты все еще одет, – хрипло прошептала она. Ее слова будто освободили его от чар. Он стал раздеваться с такой поспешностью, что она тихо рассмеялась.
Когда он встал перед ней обнаженным, Лили не смогла отвести глаз. Языки огня обливали его тело расплавленным золотом, подчеркивая изгиб каждой мышцы. Но у нее перехватило дыхание при виде его восставшей плоти. Он был так прекрасен!
Вольф рывком притянул Лили к себе, и все мысли моментально вылетели у нее из головы. Сердце колотилось безумно.
Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Его лицо было серьезным и очень сосредоточенным.
Встретив его взгляд, Лили задохнулась. Хотя он не сказал ни слова, она читала его мысли, чувствовала силу его желания. И так же молча закинула руки ему на шею, прижалась грудью к груди, приподнялась на носочки и поцеловала.
Вольф немедленно ее обнял, его губы завладели ее губами с требовательной страстью, выбившей из головы последние мысли. Все, что она могла сейчас, – чувствовать его, пробовать на вкус, отдаваться…
Он поднял ее, понес на большую кровать, уложил и сам лег рядом. Его мужская плоть уперлась в ее бедро.
Он стал ласкать ее, как в прошлый раз, только сейчас больше дразня, гладил ее бедра, заставляя ахать и извиваться. Ее пальцы скользили по его плечам, по рукам, по груди. Лили наслаждалась прикосновениями к жестким волоскам у него на груди. Каждое прикосновение подогревало ее жажду, заставляло шептать его имя и все настойчивей под ним извиваться.
Он склонился над ней и стал обводить ее соски языком. Она зарылась пальцами в его волосы, вжимая грудь в его рот. Каждое движение посылало по ее венам потоки огня.
Наконец она поняла, что больше не может терпеть. Опустила руку и обхватила его естество.
Вольф застонал.
Лили продолжала ласкать его мужское достоинство, и каждое прикосновение заставляло его стонать все громче. Вольф наслаждался восхитительной пыткой.
– Пожалуйста! – задохнувшись, он сжал ее запястье.
Ей не нужно было других поощрений. Ее тело ныло от желания его принять. Бедра уже были скользкими и влажными.
– Да.
Он приподнялся на локте, бедром раздвинул ее ноги и вошел в нее. Так же естественно, как вода скользит по руслу.
Ощущение наполненности застало Лили врасплох. Она напряглась. Он нажал чуть сильнее, бормоча, как она прекрасна, повторяя, что она сводит его с ума, шепча тайные слова, заставлявшие ее извиваться, прося большего.
Он стал двигаться, согнув ее ноги в коленях, и одним ударом вошел до конца. С губ Лили сорвался крик боли, который он поймал жарким поцелуем. И продолжил двигаться, лаская ее, сжимая груди, талию, ягодицы, осыпая безумными поцелуями. Он наполнял ее и вновь выходил, заставляя ее жаждать все новых ласк. Все новых движений.
Лили забыла о боли, смело встречая каждый выпад. Наконец они, слившись воедино, помчались на волнах безумия и, вскрикнув, обмякли в объятиях друг друга.