— Пфф, — потерев шею, Малкольм взглянул на свою сестру и лучшего друга. — Не знаю даже, с чего начать. О чем вы только думали, вытворяя такое?

Никто из них не проронил ни слова, оба старались не смотреть друг другу в глаза. Малкольм мысленно искал выход из сложившейся ситуации.

— Что же случилось в зале? Предполагалось, что вы должны были танцевать.

— Мы танцевали, — робко вымолвила Кэт, румянец на щеках выдавал ее смущение. — Поначалу.

Девон кивнул в знак согласия.

— Я разрешил Кэт немного повести…

— Разрешил ей повести? — Черт возьми, он что же, совсем с ума сошел?

— Ну, в какой-то момент наш танец стал… волнующим. И я ее поцеловал, и поцелуй оказался еще более волнительным. Вероятно, я забылся, и… — Девон запустил руку в волосы, взъерошив их.

Невозможно было ошибиться в хрипотце, с которой говорил Сент-Джон, или во взглядах, которые Кэт бросала искоса на него.

Все верно. Они были любовниками. Малкольм подозревал это, а сцена в зале, свидетелем которой он стал, их пылкие взгляды вместе со страстным поцелуем и откровенным прикосновением, лишь подтвердили все его предположения.

Возможно, ему следует… Внезапно дверь отворилась настежь и на пороге появилась Мюриен, из-за плеча, которой беспокойно выглядывала Фиона.

Мюриен переступила порог, ее рука была сжата в кулак.

— Не смейте продолжать этот фарс.

— Фарс? — нахмурился Малкольм. Сестра Фионы никогда ему не нравилась, но с каждым днем это нелюбовь становилась все сильнее, если такое вообще было возможно.

Мюриен презрительно скривила губы, взглянув на Кэт.

— Ты пытаешься заманить Девона в ловушку брака. Я этого не потерплю.

В этот раз, Девон нахмурился даже сильнее Кэт.

— Вы понятия не имеете, о чем говорите. Кэт никогда не пыталась никого заманивать, а тем более меня.

— Она не так невинна, как вы думаете. И не без греха. Думаю, вам стоит проверить ее.

— Что еще за проверка? — раздражение Девона с каждым словом становилось все ощутимее.

Протянув руку, Мюриен раскрыла ладонь. На ней лежало кольцо-талисман Сент-Джонов.

Фиона затаила дыхание.

— Мюриен! Как оно у тебя оказалось?

— Слава Богу, оно нашлось, — Девон сделал шаг навстречу, но Мюриен сомкнула ладонь.

Малкольму пришлось сделать над собой усилие, чтобы вымолвить хоть слово.

— Ты выкрала его из комнаты Сент-Джона.

Но Мюриен лишь ликующе бросила фразу, полную насмешки:

— Только после того, ненаглядный братец, как видела тебя, одалживающего его.

Кровь прилила к лицу Малкольма. Он взглянул на Девона, пожав плечами:

— Я только хотел показать его Кэт.

Фиона перевела взгляд с Малкольма на сестру.

— Мюриен, ты же знала, что Сент-Джон разыскивал это кольцо. Твой поступок не имеет оправдания.

— Я не крала его. Я намеревалась вернуть его Сент-Джону, как только… — Она запнулась, не закончив фразы.

Малкольм зло выдавил:

— Ты ждала, когда подействует сила кольца, не так ли? Но ничего не происходило, и ты оставила его у себя, продолжая надеяться.

Лицо Мюриен стало пунцовым.

— Не смей насмехаться. Ты брал его для Кэт, но когда оно было на ее пальце, тоже ничего не произошло.

— Нет, — вымолвил Малкольм, пристально рассматривая сжатую ладонь Мюриен. — Кое-что все-таки произошло.

Девон взглянул на Кэт. Щеки Кэт залило румянцем, но она лишь пожала плечами.

— Оно стало теплее, вот и все.

Выражение лица Мюриен стало жестче.

— Теплым? Насколько теплым?

— Очень теплым. Настолько, что я, ну, ощутила это тепло внутри.

— Я не понимаю, — Мюриен взглянула на кольцо. — Я брала его в руки снова и снова, но чувствовала лишь холод. Такой холод, что он почти причинял боль…

Выхватив кольцо из рук Мюриен, Фиона произнесла:

— Ты обязана извиниться перед Сент-Джоном. — Пройдя через комнату, Фиона протянула кольцо Девону: — Возьмите, сэр. Я прошу у вас прощения за поступки членов моей семьи.

Девон посмотрел на кольцо. Оно лежало у него на ладони, сверкая, словно новая монета. Это было самым необычным его качеством. Кольцо никогда не старело, всегда выглядело новым.

Всегда новое. Слова эхом отозвались в сознании Девона. Смогут ли его чувства к Кэт всегда оставаться как в первый раз, такими же новыми. Тогда бы он не чувствовал никаких угрызений совести, будучи женатым на ней.

Женится на ней. Господи, Боже мой, откуда у него эти мысли?

Хочет ли он жениться на Кэт? Он сжал кольцо в руке, ожидая, что сердце подскажет ему ответ. И он не заставил себя долго ждать…правда, заключалась в том, что он любил Кэт Макдональд. Любил так, как даже не считал себя способным любить.

У него было столько женщин, любовь к которым оказывалась лишь мимолетным увлечением. Но среди них не было той, с которой, просыпаясь, он безумно хотел бы поделиться мыслями или новостями. Никогда ранее, деля с женщинами постель, его не интересовало их мнение, он не задавался вопросами, по отношению к ним, его не волновали ни их мысли, ни желания.

Его любовь к Кэт настолько отличалась от всех предыдущих увлечений, потому что теперь он был другим. В попытках завоевать сердце Кэт, он потерял свое, и душу впридачу. А открыв ей свое сердце, он нашел женщину, полную нежности и сострадания, и именно это, так глубоко затронуло его.

Он любил Кэт Макдональд. И сейчас он понял, что это навсегда. Кольцо начало теплеть, посылая легкие импульсы по его руке. Он разжал ладонь, и изумленно взглянул на него. Как же он раньше мог бежать от этого? Бежать от судьбы? — Спасибо, — вымолвил он едва слышно, затем засунул его в карман жилета.

— Мюриен, — Фиона опять повернулась к своей сестре. — Наверно, тебе следует вернуться к остальным гостям. А мы присоединимся к тебе позже.

— Но я…

— Это все, Мюриен, — холодно ответила Фиона, указывая ей на дверь.

Мюриен застыла.

— Фиона, не смей разговаривать со мной подобным образом.

— Почему нет? Ты украла кольцо Сент-Джона.

— Да, но Малкольм поступил так же.

Малкольм фыркнул в ответ.

— Я лишь одолжил его на часок, не более. А ты хранила его у себя много дней. Неужели тот факт, что Кэт расположила к себе Сент-Джона, тебе все еще не ясен, что ты продолжаешь хранить кольцо у себя?

— Расположила? — рассмеялась Мюриен. — Что бы это значило?

— Ты видела их поцелуй и …не только. Весь зал видел.

— Да, — чувство превосходства все сильнее озаряло лицо Мюриен. — Но это ничего не значит. Вы не можете, из-за этого, заставить Сент-Джона женится на Кэт. Ее репутация и так погублена. Ей нечего защищать.

К лицу Кэт прилила вся краска. А Девон думал лишь о том, как ему хочется притянуть ее в свои объятия. Но что-то в ее позе подсказало ему, что она не примет его жалости. Поэтому, он лишь холодно взглянул на Мюриен.

— Не понимаю, о чем вы.

— Нет? Тогда позвольте рассказать вам. Когда Кэт было семнадцать…

— Об этом я знаю, — перебил ее Девон, стараясь прекратить тему. — Я лишь сказал, что не понимаю, что вы подразумеваете под фразой «ее репутация погублена, и ей нечего защищать». Она во многом пользуется хорошей репутацией, включая превосходные стекольные работы, а также ее доброту, талант, заботу и ум.

Кэт взглянула на него, ошеломленная его словами. Но Мюрен все не унималась, нетерпеливо продолжая:

— Не понимаю, о чем вы говорите, но это…

— Тебя не касается, — твердо ответила Фиона. — Мюриен, тебе пора. Уходи, сейчас же.

— Но, я …

— Или ты сейчас же уйдешь, или я расскажу матери, как ты опозорила всех нас, тайком пробравшись в спальню Сент-Джона, и украв его фамильную драгоценность.

— Ты не посмеешь!

— А ты попробуй, рискни. Ты ведь знаешь, что она сделает. Ты больше никогда не увидишь Эдинбурга, и тем более Лондона.

В комнате повисла тишина. Мюриен переводила полный обиды взгляд с Фионы на Девона.

— Полагаю, мне нет смысла здесь больше оставаться, я правильно понимаю?

— Да, — прямо ответил Малкольм.

— Верно, — добавил Девон. — Даже если бы талисман Сент-Джонов начал сверкать ярко-красным цветом, с вашим именем, выгравированным на нем, я бы никогда не женился на вас.

Лицо Мюриен приобрело почти бордовый оттенок, но она продолжала стоять с высоко поднятой головой.

— Хорошо. Я уйду. — Она обернулась, но замерла на полпути. — Конечно же, это означает, что ты проиграла своё пари, Фиона. И разрушила свой брак. Надеюсь, ты счастлива.

Кинув эти горькие слова, она вылетела из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Малкольм взглянул на Фиону.

— Я ни разу не слышал, чтобы ты говорила с ней так решительно.

Фиона лишь слегка пожала плечами, на которые, казалось, навалилась ноша.

— И, по-видимому, слишком поздно. Я… я, пожалуй, тоже вернусь к гостям. — И уже повернулась в сторону двери, когда Малкольм остановил ее, взяв за руку.

— Останься, — нежно произнес он. — Пожалуйста. Может быть, ты, поможешь мне разрешить это дело?

Ее глаза округлились от удивления, но мгновение спустя, она кивнула.

Девон понял, что время пришло. Он и Кэт, оба, прекрасно знали о правилах общества, но когда они оставались наедине, все правила словно исчезали. Они становились такими неважными, перед лицом страсти, дружбы и любви.

Он повернулся к Кэт и взял ее за руку:

— Кэт, не так я себе представлял все это, но я хочу все сделать правильно. Сейчас и навсегда. Ты выйдешь за меня замуж?

— Нет.

Отказ эхом прогремел в наступившей тишине. Девон не мог поверить в то, что услышал.

Кэт склонила голову.

— Девон, спасибо тебе, но… Я не хочу выходить за тебя замуж.

У него словно ком в горле застрял. Внезапно он понял, что хотя он знал, что чувствует к Кэт, но не знал, что она чувствовала к нему. Не знал, до сих самых пор. Он запустил руку в волосы, проведя по ним. И что ему теперь делать, что чувствовать, думать?!

Она его не любила. Кэт решительно отказала ему, не колеблясь ни секунды с ответом. Невыносимая боль разрывала его сердце, он не мог дышать, не мог думать. Любовь не должна причинять такую боль, верно? Или вызывать такое отчаяние. Если бы он знал, какой сильной окажется боль, он бы не позволил этому случиться.

Будь проклято это кольцо. Это была кара за то, что он его потерял. Если только.… А что, если наследием талисмана был не брак, как он думал. Что, если это означало найти настоящую любовь. И эта любовь могла лишь привести к браку.

Или к разбитому сердцу.

Малкольм моргнул, в его глазах читалось такое же замешательство, как и у Девона.

— Кэт, девочка, ты понимаешь, что ты говоришь?

— Да. — Кэт не сводила взгляда со своих рук, крепко сжатых на коленях.

Девон улыбнулся, но улыбка была безрадостной. Все эти годы, он страшился этого проклятого кольца, потому что боялся того, что, как он считал, оно олицетворяло — неизбежную потерю его свободы. А теперь, когда, он с радостью распрощался бы со своей свободой, выяснилось, что это все было несбыточной фантазией. Ложью. Сказкой.

Боже правый, он просто не мог это вынести. Как только он принял брак, даже был рад мысли о нем, — ему отказали. Она ответила «нет».

Он снова взглянул на Кэт. И заметил то, что боль, разрывающая его сердце, не давала увидеть ему ранее. Кэт плакала. У нее на щеках не просто блеснули две слезинки, а ручейки слез стекали вниз по лицу. Нижняя губа слегка дрожала, но Кэт не издала ни звука. Ни одного всхлипа, лишь немного глотала воздух, казалось, чтобы не утонуть в своей печали.

Ее гордость, он понял, вот в чем было все дело. Их разделяла ее гордость. Значит, она все-таки его любила.

Его затопила волна облегчения. Он потянулся за одним из носовых платков, но Малкольм опередил его.

Шотландец невнятно выругался, и, достав платок из кармана, вложил клочок материи в руку сестры.

— Ну, не плачь. Если ты так уверена, то не обязана выходить замуж за Сент-Джона. — Бросив убийственный взгляд в сторону Девона, он спросил: — Не так ли?

Девон сжал челюсти, лихорадочно пытаясь найти способ удержать ее. Спустя какое-то время, он взмахнул рукой.

— Вообще-то, я считаю, что ей придется выйти за меня. — Грудь, будто камнем придавило, но он проигнорировал боль. Если в ближайшие несколько минут он не скажет или не сделает все, как надо, то рискует потерять любовь всей своей жизни. Вот чем была для него Кэтрин Макдональд — концом и началом его жизни. И только сейчас он начал это понимать.

Но вся прелесть была в том, что он нашел свою истинную любовь, свою половинку, и проклятое кольцо ему совсем не было нужно. А вот, что ему действительно было необходимо, так это немного притормозить и попытаться послушать собственное сердце, которое сказало ему, без лишних вопросов и сомнений, что Кэтрин Макдональд и была той женщиной, которую он так долго искал.

Жизнь без нее будет ничем, чередой сплошных разочарований и непрекращающейся печали. Пустое существование, без капли смеха, но полное одиночества, разрывающего сердце. У него в жизни всего этого было вдоволь, чтобы желать себе такой участи.

Но проблема заключалась в том, что, хотя он не представлял своей жизнь без Кэт, она, из-за своего упрямства, собиралась провести ее без него. Быть может, все из-за того, что даже спустя столько лет, после ее публичного унижения, она продолжала внушать себе, что хотела быть одной, и ни в ком не нуждалась. Но чего она еще не поняла, так это то, что любовь — это не необходимость иметь кого-либо в вашей жизни, а потребность, желание быть рядом.

Лишь одним способом он мог все это исправить — исправить то, что осталось от ее репутации, унять слухи в Килкэрн Касл, и никогда больше не мучиться вопросом, может ли он любить кого-то вечно.

Скрестив руки на груди, он покачнулся на пятках.

— Малкольм, я был скомпрометирован и требую сатисфакции.

Ответом ему была лишь тишина. И Девон не мог их винить, он и сам не ожидал, что когда-нибудь сможет сказать такое.

Малкольм нахмурился.

— Ты о чем сейчас говоришь, Сент-Джон?

Не удостоив Малкольма ответом, Девон повернулся к Кэт. Она сидела, словно статуя, сжав, лежащие на коленях, руки в кулаки, а на щеках пропал румянец, сменившись бледностью. Ей практически удалось осушить слезы, платком Малкольма, зажатым теперь в ее ладони.

— Кэт, неприятно мне было бы делиться нашими секретами с твоим братом, но это — просто необходимо.

— Секретами? — моргнув, она взглянула на Девона. Из-за слез, ее ресницы стали похожи на маленькие иголочки. — У нас нет секретов.

— Парочка найдется. Я просто хотел, чтобы ты понимала, что это необходимо.

Она нахмурила брови. И в то время как она, очевидно, пыталась разгадать его намерения, он повернулся к Малкольму:

— И что самое важное, до этого, у меня была безупречная репутация. И ее необходимо восстановить. Я требую, чтобы Кэтрин Макдональд вышла за меня замуж.

У Кэт перехватило дыхание.

— Ты… Но я… как ты… — Не закончив фразы, она лишь сжала губы и пристально посмотрела в глаза Девону. — Нет, — ответила она. — Я этого не сделаю.

— Но ты обязана; ты соблазнила меня.

Малкольм насупился.

— Соблазнила? Сент-Джон, осторожнее с тем, что ты говоришь.

— Твоя сестра завлекла меня в свою комнату, — прямо ответил Девон.

Кэт вскочила на ноги.

— Ничего подобного!

— Так ты позволяла или не позволяла мне тайком пробраться через окно в твою спальню поздно ночью?!

С алыми от смущения щеками, она выпалила:

— Да, но лишь потому, что боялась, как бы ты не упал с дерева.

— Но… если она находилась в своей комнате, как она могла завлечь тебя, — спросил Малкольм, по-видимому, сбитый с толку.

— Она разгуливала в шелковом пеньюаре у открытого окна, возле которого так стратегически выгодно находилось дерево. Как же я мог устоять?

— Действительно, как? — лицо Малкольма озарилось пониманием. Фиона хотела что-то сказать, но Малкольм крепко взял ее за руку. — Девон, полагаю, в существовании дерева, ты также винишь Кэт.

— Именно, она посадила его у окна, именно с этой целью.

— Да этому дереву уже три сотни лет, — прошипела Кэт.

— Ага, так ты признаешь, что соблазнение было спланировано заранее?

Малкольм с трудом сдерживал хохот, и даже Фиона не смогла скрыть улыбки.

Но Кэт лишь метала взглядом стрелы.

— Я не признаю ничего, за исключением того, что впустила мистера Сент-Джона ночью в свою спальню.

— Лишь раз.

Кивнув в знак согласия, Девон добавил:

— Она также закрыла все окна и двери, тем самым, отрезав все пути в дом, — кроме дерева. Вот как коварна она была. Она должна была прекрасно понимать, что такой вызов способен лишь воспламенить мужчину.

Малкольм вмешался.

— Он прав. Lass, о чем ты только думала?

— Но ты всегда говорил мне, что я должна запирать все двери!

— И оставлять отрытым окно, с чересчур близко расположенным деревом?

— Нет, но…

— Малкольм, как ты успел убедиться, твоя сестра заманила меня в ловушку. И я, невинный, в своем неведении, последовал за ней, как агнец на заклание.

Губы Малкольма дрогнули, в попытке скрыть улыбку.

— Кэт, что ты скажешь в свое оправдание?

Кэт приняла воинственную позу, положив руки на бедра — Мне нечего сказать! Ничегошеньки! Сент-Джон, тебе это так просто не сойдет с рук. Именно ты жаждал попасть ко мне в комнату. Именно ты хотел связать меня лентами, и целовать и…

— Лентами? — ошеломленно повторил Малкольм.

На губах Девона заиграла улыбка.

— И кто кого собирался привязывать лентами? — спросил Малкольм.

— Девон… меня. Это он… — она запнулась, нахмурив брови в догадке, а затем взглянула на Девона. — Минуточку. Ты обманул меня. Ты хитростью заставил меня признаться о… О! Я понимаю, что ты намеревался… Ты негодяй!

Невинно моргнув, он спросил — Кто, я?

— Ты намеренно высказывал все эти смехотворные утверждения. Ты хотел чтобы я признала, что… О!

Девон приблизился к Кэт, устремив на нее вопросительный взгляд.

— Прости, что обманул тебя, но я считал, что будет гораздо лучше, если Малкольм будет знать, как обстоят дела между нами.

— Да, — ответил Малкольм. — У меня не осталось никаких сомнений. Ты выйдешь за этого мужчину, Кэтрин Макдональд, или я позабочусь, чтобы ты ник…

— Нет, — вмешался Девон, беря ее ладонь в свою. — Нет, у нее есть выбор. Мне нужна невеста по принуждению не более, чем ей нужен жених, не желающий брака. Но если ей нужен жених, жаждущий быть с ней по доброй воле, то он перед ней.

Фиона пробормотала что-то одобрительное.

В горле у Кэт, будто ком застрял. Он так хорошо ее знал, знал ее страхи и ее гордыню.

— Девон, я не знаю. Я больше не вынесу боли.

— Любимая, единственный способ не чувствовать боли, — это перестать жить. И даже тебе, с твоей непреклонной гордыней и семью хмурыми гигантами, это не под силу.

Девон опустился перед ней на колени, не выпуская ее руки.

— Выслушай меня, Кэт Макдональд. Я хочу жениться на тебе. Хочу прекратить эти сплетни, что так ранили тебя, так же сильно, как давать имена нашим сыновьям. И если ты не можешь прийти ко мне сама, по доброй воле, я буду рад всему, что ты сможешь мне предложить. Даже если мне придется жить на том дереве до тех пор, пока меня не сдует с него ураганом, я согласен и на это. Я люблю тебя, Кэт. Я люблю тебя сегодня, и буду любить завтра и послезавтра, так долго как ты мне разрешишь.

Ее сердце переполняли эмоции, которые вот-вот вырвутся наружу.

— Девон… откуда такая уверенность?

— Меня всегда удивляла легкость, с которой я влюблялся и забывал о своей любви. Но теперь я понял, что пока я не встретил тебя, я не любил вовсе.

Все чувства Кэт, словно скрутило в узел. Она не могла вымолвить ни слова, казалось, слова застревали где-то в горле. Девон любил ее, она видела это в его глазах, в манере, с которой он, так нежно, держал ее за руку, словно боялся причинить боль. Она видела это, по тому, как спокойно он опустился перед ней на колено, по нежности в его глазах.

Малкольм шмыгнул носом и вытер слезы.

— О, Lassie, думаю, тебе придется выйти за парня. Это же очевидно, что он от тебя без ума. Если ты этого не сделаешь, ты будешь жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь.

Окинув взглядом Кэт, он взглянул на Фиону.

— Пока существует любовь, в жизни все возможно преодолеть.

Фиона замешкалась, делая шаг вперед.

— Малкольм? Я… я хочу отказаться от пари.

— Отказаться? Но… любимая, я, кажется, только что выиграл его.

— Да, но, это была глупая затея, — ее губы слегка подрагивали. — Не знаю, о чем я только думала. Я боялась, что если у нас появится ребенок, ты перестанешь считать меня… — Она закусила губу.

Спустя мгновение Малкольм протянул Фионе свою руку.

— Подойди ко мне, любовь моя. Мы слишком долго позволяли нашей гордости решать за нас. Настало время, дать нашим сердцам второй шанс.

У Фионы на глазах выступили слезы, когда она медленно вложила свою ладонь в руку Малкольма.

— Но… что нам делать с проблемами, которые разделяют нас?

— Мы найдем компромисс. — Он встретился с ней взглядом. — Победа, конечно, важна. Но теперь, я, как и ты, начинаю понимать, что иногда проигрывать намного приятнее. Любимая, пойдем. Нам с тобой, еще о многом нужно поговорить, наедине. И тут, конечно, для этого не место и не время.

— Действительно. — Фиона склонила голову на плечо Малкольма, на ее губах играла легкая улыбка. — Нам действительно следует вернуться в зал. Близится полночь. Гости захотят получить свои призы.

Малкольм повернулся к Девону.

— Я могу объявить о вашей помолвке?

Девон перевел взгляд на Кэт. Сделав глубокий вдох, она произнесла.

— Полагаю, что можешь. — Блеск счастья в глазах Девона согрел сердце Кэт.

Малкольм кивнул в знак согласия.

— Отлично! Как только унесут торты, мы сделаем объявление. — После чего Малкольм с Фионой вышли, держась за руки.

Притянув Кэт в свои объятия, Девон сказал.

— Вот видишь, как много можно добиться упорством. И это мой единственный недостаток. Упорство.

— Всего один? — съязвила Кэт.

— Угу, — ответил он дразня.

Легкая улыбка заиграла на ее губах.

— Думаю, у каждого должен быть хоть один недостаток. — Взгляд Кэт опустился туда, где рука Девона крепко прижимала ее к нему. — Я хочу узнать кое-что.

— Да, любовь моя?

— Можешь ли ты пообещать, всегда говорить мне правду, даже если, на твой взгляд, я, возможно, не захочу ее слышать?

— Да.

Он не колебался ни секунды. И это был хороший знак, так ведь?

— Я хочу долгую помолвку, — добавила она.

— Один месяц, — выпалил он.

— Один месяц? Но это недостаточно долгий срок, — запротестовала она, но не смогла сдержать смеха. Ей весьма льстило его сильное нетерпение.

— Кэт, любовь моя, поверь мне. Месяц нам обоим покажется слишком долгим сроком, так как рискну предположить, что твой брат, наверное, уже выискивает топор, чтобы срубить то несчастное дерево. — Взяв ее ладонь в свою, Девон запечатлел легкий поцелуй на кончиках ее пальцев. — При таких обстоятельствах, месяц может показаться годом.

В тех местах, где губы Девона касались ее пальцев, Кэт ощутила покалывание, а по телу пробежала легкая дрожь.

— Ты прав, как всегда.

— Ммм… — усмехнулся он. — Мне нравится, как это звучит. Скажи это еще раз.

— Только когда заслужишь, и не ранее, — сказала она, пытаясь казаться строже, но, понимая, что не сможет долго сдерживать озорную ухмылку. Улыбнувшись ему, она провела пальцем по карману жилета, где лежало кольцо. — Однажды ты сказал, что кольцо проклято.

— Я ошибался. Оно было и есть благословенно. — Девон вытащил кольцо и надел ей на палец.

Сверкая, оно идеально сидело на ее пальце, посылая легкие импульсы теплоты. На этот раз, сила кольца была мягче, но длительнее.

Она пробежала пальцем по серебряным рунам. Возможно, это был знак. Знак открыть обледеневшие двери своего сердца, и впустить солнечный свет, постепенно, по одному нежному лучику. Знак, впустить в свою жизнь Девона.

Казалось, сила кольца ощутила в ней перемену, начав посылать волны тепла по руке, прямо к сердцу.

Кэт взглянула на кольцо.

— Полагаю, у меня нет выбора. Кольцо решило за меня.

Девон приласкал мочку ее ухо. Желание вспыхнуло в ней чувственным огнем.

— Я решила. К черту проклятое кольцо. — Она взглянула на него из-под ресниц. — Если я откажу тебе, ты будешь преследовать меня?

— До последнего вздоха.

— И превратишь мою жизнь в сущий ад?

Губы Девона дрогнули в усмешке.

— Ну, я бы не был так категоричен. Думаю, некоторые моменты будут весьма и весьма приятны.

Кэт засмеялась, и кольцо, казалось, стало еще теплее, отвечая на ее смех.

— Да, любимый. Некоторые моменты, действительно будут весьма и весьма приятны.