Кейтлин убрала волосы под простой широкополый чепец и завязала ленты под подбородком.

— Значит, миссис Стерлинг будет ждать меня у конюшен? — спросила она Мьюрин.

— Да, мисс.

— Отлично. Возьму на кухне корзинку, и в путь, к лорду Дингуоллу. Пожелай мне удачи.

— Ох, мисс, я вам желаю не просто удачи! Ведь вы сражаетесь за честь каждой женщины в замке!

Кейтлин рассмеялась:

— И я выиграю сражение ради нас всех! Всех ждут сюрпризы: Дингуолл не знает, что к нему скоро нагрянут гости, а Маклейн думает, что я растерялась.

Ничто не доставит ей большего удовольствия, чем увидеть, как вытянется лицо у Лорда Невозмутимости. Она была уверена, что под маской сдержанности и самообладания бьется сердце — пусть не золотое, конечно, но тоже ничего, из железа или меди. Его вполне можно использовать вместо дверного запора, если будет на то желание.

Мьюрин оглядела Кейтлин с головы до ног.

— Мисс, вы думаете, это хорошая мысль — идти к его светлости в одежде простолюдинки? Он примет вас за молочницу или прачку.

Кейтлин осмотрела свой простой наряд из грубой серой ткани, старые ботинки, в которых она приехала в замок Баллох.

— Да. Насколько я знаю, лорд Дингуолл питает отвращение к герцогине и ее гостям. Поэтому я хочу как можно больше отличаться от обычной светской дамы.

Мьюрин восторженно улыбнулась:

— Очень умно придумано, мисс! Я пойду с вами на кухню и возьму для вас корзинку. Веселенькое вас ждет приключение. Желаю удачи!

Да, приключение выйдет что надо. Кейтлин оставалось лишь надеяться, что она не зря рискует быть искусанной собаками.

— Значит, вот куда вы исчезли!

Александр поднял голову. К нему по дорожке сада шел Дервиштон. Он сбежал из душного пространства дома — и заодно от утомительных ехидных комментариев Джорджины — и вышел насладиться сигарой. Сделав последнюю затяжку, бросил окурок на мощенную камнем дорожку и тщательно растер его каблуком.

— Привет, Дервиштон! Вижу, вы бросили затею убедить Джорджину в преимуществах оперы перед драматическим спектаклем?

Дервиштон засмеялся и вошел в рощицу — один из многих изолированных островков зелени, устроенных предусмотрительной Джорджиной в своем огромном саду. Она особенно любила свой сад и уставила его множеством роскошных беседок с диванами и подушками; в некоторых даже были шторы, которые можно было опустить. Сад Джорджины был воплощением мечты о сладострастной роскоши и удобстве.

Из задней двери дома вышла служанка и двинулась мимо сада в направлении конюшен. Александр рассеянно следил, как она идет по дорожке, в своем широком платье и плотно натянутом на голову чепце. Шел навстречу мальчик-конюший, взглянул ей в лицо и разинул рот. Не сводя со служанки изумленных глаз, запнулся о собственную ногу и свалился прямо на низкий забор.

Александр усмехнулся. Вот дурачок! Так очевидно привлекает к себе внимание! Наверняка девица сейчас смеется над ним и никогда больше не посмотрит на него с уважением.

— Маклейн, я хотел бы спросить вас кое о чем.

Александр повернулся к Дервиштону.

— Джорджина намекнула, что мисс Херст из не очень приличной семьи.

Чертова Джорджина!..

— Она ошибается. Отец мисс Херст — викарий. Через замужество своей родственницы она приходится родней также лорду Галлоуэю, а это человек разборчивый.

— Но Джорджина между прочим сказала, что мисс Херст… доступна. И если я приложу побольше старания…

— Нет.

Ответ Маклейна рассек воздух, словно ждущий наготове гром. Повисло зловещее молчание.

Значит, Джорджина решила-таки сама заняться его делом? Он скажет ей пару слов. Кейтлин Херст принадлежит ему. Только он вправе наказать ее, дразнить и мучить.

Улыбка застыла на лице Дервиштона:

— Послушайте, Маклейн, я не…

— Забудьте. Это не ваша вина.

Чтобы унять гнев, Маклейн снова стал наблюдать за конюшим. Парень уже встал на ноги и кланялся так, словно перед ним была не горничная, а сама королева.

Александр нахмурился. Может, это и не горничная вовсе? Служанка кивнула конюшему и торопливо пошла дальше. Серые юбки грациозно колыхались, из-под чепца выбилась золотистая прядь…

Александр ахнул.

— Извините, Дервиштон. Мой конюх просил, чтобы я заглянул на конюшню перед ленчем.

— Да, но как насчет Джорджины?

— От всей души желаю вам успеха. Можете ею заняться — но не мисс Херст.

Александр бросился по дорожке в направлении конюшен. Дервиштон крикнул ему вслед:

— Но, Маклейн, это не…

Однако Александр не ответил, его путеводной звездой было серое платье. Он обошел конюшего, который столбом стоял посреди дорожки, глядя вслед удаляющейся служанке. Юнец пристально взглянул на Маклейна и залился краской, когда понял, кто перед ним.

— Милорд, простите…

— Займись делом, — приказал Александр, продолжая преследовать горничную.

Ее простой чепец был под стать платью, с низкими полями и выцветшими цветочками, точь-в-точь, как у уличных цветочниц, обступающих вас со всех сторон в Ковент-Гарден, чтобы сбыть свой товар. Итак, малышка Херст решила ускользнуть незамеченной. Что она задумала?

Александр нагнал ее у самого вцхода из сада.

— Куда направляемся, Херст?

Она остановилась как вкопанная, ее спина застыла в напряжении. Кейтлин медленно обернулась к нему лицом. Карие глаза смотрели с подозрением. В руке она держала тяжелую корзину, надежно прикрытую сверху салфеткой.

Александр усмехнулся:

— Если хотите устроить маскарад с переодеванием, понадежней замаскируйте зад. Я его узнал издалека.

Она раздраженно поджала губы.

— Учту в следующий раз.

— Могу я спросить, куда вы направляетесь?

— Нет.

Он сложил руки на груди. Она сердито прищурилась.

— Это не ваше дело.

— Да? А я думаю, как раз мое. — Он взглянул на корзинку. — А что здесь?

— Не ваше…

Он схватил корзину и откинул льняную салфетку.

— Желе, варенье, свежий хлеб. А что в этом горшочке? — Нагнувшись, он потянул носом воздух. — Суп?

Она отняла у него корзину и вернула салфетку на место.

— Вас не касается, что я делаю. Теперь, с вашего позволения, я пойду. Мне нужно выполнить ваше же поручение.

— Поручение? — Он начал догадываться. — Так вы хотите завоевать расположение лорда Дингуолла с помощью корзинки с деликатесами?

Судя по тому, как воинственно взлетел вверх ее подбородок, и посерьезнело лицо, Александр понял, что угадал.

Ему стало весело. Честно, за всю жизнь он не испытывал большего желания, чем сейчас. Он мечтал победить Кейтлин в ее же собственной игре.

Маклейн улыбнулся, а она сказала:

— Уверена, вы не возражаете. В конце концов, не вы ли утверждали, что лорд Дингуолл откажет мне, как бы я ни старалась?

Александр сверкнул широкой улыбкой, сложив руки на груди и покачиваясь на каблуках.

— Вы могли бы пощадить собственную гордость, признать поражение и прямо сейчас отправиться в мою спальню.

Ее красоту было не скрыть даже грубой одеждой. Особенно он оценил ее чепец, поля которого обрамляли ее лицо, делая еще больше огромные карие глаза Кейтлин.

У нее было весьма решительное выражение лица.

— Я выиграю наше пари, и вам, милорд, придется встать на колени. Погодите и увидите!

Александр пожал плечами:

— Вам не выиграть. Дингуолл ненавидит герцогиню.

— Что ж, если я проиграю — что вряд ли! — по крайней мере буду знать, что сделала все, что могла.

Ему нравилось смотреть на ее воинственный подбородок.

— Пара ломтей свежевыпеченного хлеба и суп бессильны против десятилетия вражды.

— Не ваше дело, как я собираюсь действовать. Встретимся вечером, Маклейн. С лордом Дингуоллом.

Повернувшись, она пошла прочь, и корзинка билась о ее бок.

Александр ждал, пока Кейтлин не скроется за конюшнями, а потом пошел вслед за ней. Возле конюшен ему пришлось остановиться. Кейтлин приветствовал целый хор женских голосов. Он осторожно заглянул за угол.

Кажется, тут собрались все горничные, все до единой. Кейтлин приветствовали, как героиню классического греческого мифа. Боже всемогущий, Маккриди был прав — на ее стороне вся женская прислуга в доме!

Кейтлин заговорила с высоченной костлявой женщиной с жесткими седыми волосами, затянутыми в строгий, узел на затылке. Ростом она почти вдвое превышала Кейтлин, а плечи у нее были как у дюжего фермера.

Они попрощались с остальной толпой и направились к низкому забору, за которым начиналась земля лорда Дингуолла. Женщины смотрели им вслед, пока с кухни не раздался окрик, призывающий всех заняться делом. Александр пошел за Кейтлин к забору. Шаги у него были широкие, и он быстро нагнал ее.

Обернувшись через плечо, Кейтлин увидела приближающегося Маклейна. Шагу него был решительный, зеленые глаза сверкали, и ветерок играл его черными волосами. По спине Кейтлин пробежал холодок. Она жестом попросила миссис Стерлинг следовать дальше. Едва посмотрев на Маклейна, портниха отошла к невысокой ограде, откуда могла слышать каждое слово.

— Что вам еще надо? — нетерпеливо спросила Кейтлин.

— Хочу дать совет.

Кейтлин колебалась. Можно ли ему верить? Впрочем, никакие сведения не будут лишними.

— Что-то раньше вы мне не помогали.

— Но сейчас, когда я уверен, что у вас нет шансов, я решил проявить великодушие. Слышал, что каждый день, примерно в три, лорд Дингуолл выходит на прогулку. Не получится попасть в дом — используйте эту возможность для встречи с ним.

— О, в дом-то мы как раз попадем. Но благодарю за совет. Потом скажу, пригодился ли он нам.

— И еще насчет лошади.

— Я уже знаю — она кусается.

Маклейн усмехнулся, вокруг глаз собрались милые морщинки.

— Вы знаете про всех лошадей?

Обернувшись, она оглядела поле, казавшееся совсем пустым. Она видела лишь море травы и пологий подъем, ведущий к дому.

— Не хочу видеть синяки на этой чудесной коже.

Он пальцем провел вдоль ее щеки, и это прикосновение как будто сопровождалось покалыванием крошечных иголочек. Кейтлин отпрянула.

— Благодарю за ценные сведения. Покусают меня или нет, вам все равно этого не увидеть.

Со стороны забора послышалось ободряющее покашливание.

Маклейн усмехнулся:

— Посмотрим.

Негодяй! Если ему предоставлялась возможность затуманить ей рассудок прикосновением или поцелуем, он немедленно этим пользовался. Что ж, она ему покажет!

Подойдя к забору, она просунула корзинку сквозь прутья, а затем ловко перелезла через него. Дожидаясь, пока миссис Стерлинг не сделает то же самое, она бросила взгляд из-под ресниц на Маклейна. Его брови удивленно поползли вверх, на лице было написано изумление — или прозрение? Что ж, он должен бы понять. Она родилась и выросла в деревне, и первое, что она освоила, — так это лазание по заборам.

Когда миссис Стерлинг перебралась на другую сторону, Кейтлин подхватила корзинку и направилась к дому. Они шли минут двадцать, и все в горку, но кусачая лошадь так и не появилась.

— Конечно, ее тут и нет, — пробормотала она, шагая за широкой спиной мисс Стерлинг, настороженно глядя по сторонам — где же собаки? — Ну, Маклейн, погоди. К вечеру мое задание будет выполнено. А вы к своему еще не приступали.

Часа за полтора до обеда Александр приказал:

— Маккриди, собирай мою армию.

Камердинер, который только что положил стопку чистых ручных полотенец возле умывальника в углу комнаты, воззрился на хозяина:

— Вашу армию, милорд?

— Именно. Ведь ты сказал, что будешь вербовать помощников. И где они? Когда мисс Херст отправлялась на задание в дом лорда Дингуолла, ее провожал целый взвод женщин.

— Ох, вы об этом? Ну, милорд, я и не думал, что будет так нелегко убеждать мужчин нам помогать. Пришлось унизиться до подкупа.

— Что?

— Мужчины не осмеливались открыто встать на нашу сторону из страха, что с другой стороны последует воздаяние.

— Дураки! Что могут сделать женщины, кроме как накрахмалить колом галстуки?

— На самом деле, милорд, женщины сделали намного больше.

Маккриди открыл гардероб, где обнаружились стопка белых сорочек с черными следами от утюгатйва жилета с напрочь оторванными пуговицами и ботинки, которые, по-видимому, натирали угольной пылью.

— Силы небесные!

— Вот именно, милорд. Мне приходится не только проверять все, что я несу в вашу спальню с нижнего этажа, но и искать посторонние предметы в том, что вы едите и пьете.

— Что я пью? — Александр с сомнением посмотрел на графин с портвейном. — Но портвейн был просто превосходен!

— Этот портвейн был превосходен, потому что я сам принес его сюда из библиотеки. А бурый чай, который намеревались вам послать под видом портвейна, был совсем не превосходен.

Александру пришлось признать, что Кейтлин сделала их игру весьма занятной. Интересно, что будет дальше?

— Неужели нам некому помочь?

— Я нашел лишь двоих, милорд.

— Я очень разочарован бесхребетностью здешних мужчин. Что ж, зови двоих наших добровольцев и веди их сюда. Мисс Херст вернется к обеду с пустыми руками, и к тому времени мне нужно будет покончить с моим заданием. В одиночку мне не отобрать этот чертов бант у монстра, которого леди Кинлосс зовет Маффинчиком.

— Да, милорд. Я приведу их немедленно.

Поклонившись, Маккриди вышел.

Александр закончил завязывать галстук. Интересно, как дела у Кейтлин? Он почувствовал легкий укол тревоги. Нет, с ней все хорошо. Ее охраняет эта женщина, похожая на гренадера. Кроме того, что вообще может с ней случиться плохого?

Ну… На нее могут напасть собаки… или эта треклятая лошадь. И что, если Дингуолл и вправду сумасшедший, а его ярость против Джорджины не знает границ?

Александр беспокойно подошел к окну, чтобы взглянуть на дорогу. Солнце садилось за озером, и на дороге не было ни малейшего движения. В конюшнях все было спокойно. Никто не приезжал, никто не уезжал.

Черт возьми! Он пошел к камину, где весело потрескивал огонь. Схватил кочергу, чтобы поворошить поленья, и тут ручка отделилась от железного стержня, который с треском упал на мраморную приступку.

Рыча, Александр нагнулся и поднял кочергу, которая немедленно выпала из руки. Что за черт! Он посмотрел на свои руки. Пальцы и ладони были заляпаны липкой черной грязью. Скрипнув зубами, он швырнул ручку кочерги на пол и бросился к умывальному тазу. Чистой рукой схватил кувшин и поднял его, чтобы плеснуть в таз воды, но — крак! — и кувшин упал на пол и рассыпался тысячей осколков. Брызнула бурая жидкость, заливая все вокруг.

Ноздри защекотал запах портвейна. Вот, значит, куда они его налили.

Александр хмуро разглядывал ручку, которая так и осталась в его ладони, забрызганные портвейном брюки, осколки стекла в бурой луже на полу и собственную руку, все еще покрытую слоем грязи. С отвращением фыркнув, он снова попытался отбросить злополучную ручку и понял, что изобретательные женщины намазали ее какой-то липкой гадостью.

Пришлось трясти ладонью, пока проклятая ручка на отвалилась и не упала на умывальник.

Черт, ну и беспорядок. Взглянув на собственные руки, Маклейн решил вымыть их в портвейне, который плескался на дне умывального таза. Оказалось, что портвейн отмывает не хуже воды.

Дверь открылась. Вошел Маккриди и встал как вкопанный при виде беспорядка в комнате.

— О Боже! Милорд, мне очень жаль. Если вы снимете рубашку и жилет, я смогу…

— Нет, Маккриди, спасибо. Похожу так до обеда. Мне придется ловить собаку, так что, может быть, еще испачкаюсь.

— Очень хорошо, милорд. Я привел ваш отряд на первую поверку. — Подойдя к двери, он выглянул в коридор. — Сюда, прошу вас. Заходите.

Шаркающей походкой в комнату вошел древний старик, за ним появился юнец с многочисленными оспинами на лице и с поразительной огненно-рыжей шевелюрой. Значит, лишь эти двое не убоялись женского гнева? Неудивительно: это, по-видимому, их единственный шанс обратить на себя внимание живущих в доме женщин.

Маккриди сделал старику знак подойти.

— Вот это Роб Макнабб, а это — юный Хэмрик Ханнедей. Они и есть ваш отряд.

Старик щелкнул каблуками, салютуя командиру, а молодой человек просто смутился.

Александр взял полотенце и вытер руки.

— Рад познакомиться, джентльмены. Я очень ценю вашу помощь.

Подойдя к постели, он снял с подушки наволочку и бросил ее Хэмрику:

— Держи.

Потом с помощью диванного покрывала он стер жир с кочерги. Забрал у Хэмрика наволочку, нацепил ее на кочергу и водрузил свое хитроумное приспособление на плечо.

— Идемте, парни. Пора на охоту.

Часом позже Александр вернулся в спальню в сопровождении двух своих солдат.

— Силы небесные! — ахнул Маккриди. — Что случилось?

Александр кивнул Хэмрику, держащему на весу наволочку, в которой, как было отлично видно, барахталась рычащая собака.

— Вы его поймали!

— Да, — мрачно подтвердил Александр. — Наконец-то. Не знаю как, но он увидел, что мы приближаемся.

— Точно, — сказал Хэмрик, улыбаясь от уха до уха. — Уж и побегали мы за своими деньгами! По всей библиотеке и по дороге…

— По дороге?

— Всю дорогу до озера.

Александр рухнул в кресло у камина.

— Тогда понятно, почему вы в грязи с головы до ног.

— Я коршуном бросился на маленького мерзавца и почти поймал…

Маккриди взглянул на старину Роба:

— А что с вашей рукой? Или лучше не спрашивать?

— Гаденыш цапнул меня, когда я хотел покормить его печеночным паштетом!

— Ясно. Но как же вы его все-таки изловили?

— Намазали паштетом тряпку. Когда он подошел понюхать, бросились на него всем скопом.

Александр довольно улыбнулся.

— Точно, — подтвердил старина Роб. — Ну и злой же зверь, хоть и крошка! Побольше бы нам помощников.

Хэмрик кивнул, его огненно-рыжие волосы взлетели над ушами.

— Я держал его лапу, а старина Роб схватил за ухо. Лорд Маклейн набросил наволочку, и мы его взяли!

Маккриди слушал их довольно равнодушно.

— Понятно. А что вы собираетесь с ним делать?

Александр потер шею. У него болело все тело, он наставил себе новых синяков и вывалялся в грязи.

— Нам нужен только его чертов бантик. Но его, кажется, приклеили. Сколько мы ни бегали за собачонкой, как его ни трясли, бант торчит на месте.

Хэмрик поднял наволочку, и рычащая курносая морда Маффина прижалась к ткани изнутри.

— Я не суну туда руку, чтобы снять бант. Хоть какие деньги сулите!

— И я тоже. — Старина Роб помахал рукой в повязке и поморщился. — Если я больше не нужен вашей светлости, я лучше пойду на кухню. Пусть как следует перевяжут мне руку.

Распахнув дверь, Маккриди сунул монету в здоровую ладонь старика, и он вышел. Хэмрик поспешно отдал Александру мешок с собакой и тоже потребовал награду. Маккриди закрыл за ними дверь.

— Ни тот ни другой не получит на кухне и корки хлеба, — предрек он. — Они вступили в сговор с врагом и теперь узнают цену предательству.

Глядя на мешок, Александр проворчал:

— Ну и как мне снять бант? Может, потрясти мешок и…

— Милорд, прошу вас, дайте собаку мне.

Александр был рад отдать ему мешок.

— Что ты собираешься делать? Это смертельно опасно. Собака злобная, как черт, хладнокровная, коварная…

— Ваш бант, милорд.

Александр онемел. На раскрытой ладони камердинера лежал розовый бант Маффина, а сам пес, надежно зажатый у него под мышкой, тяжело дышал и выглядел очень довольным собственной особой.

— Как, черт подери, тебе это удалось?

— Мой дядя был фермер-терьеровод. Я вырос среди собак и знаю пару-тройку приемов.

— Фермер-терьеровод?

— Полагаю, следовало выразиться — фермер-собаковод, но мне не нравится, слишком просто звучит.

— Понятно. То есть ты знаешь пару-тройку приемов, но не предложил своей помощи?

— Вы не просили. — Маккриди открыл дверь, потрепал пса по спинке и поставил его на пол. — А теперь беги к хозяйке, маленький негодник. И по дороге не писай на ковры, — приказал камердинер. — Не думай, мне известны твои штучки.

Маффин весело завилял хвостом и с лаем умчался, только коготки царапнули по деревянному полу коридора. Маккриди закрыл дверь.

— Я распоряжусь, чтобы вам приготовили ванну, милорд. У вас есть тридцать минут до обеда.

Александр подскочил:

— Ты слышал?

— Что слы…

— Экипаж.

Маккриди склонил набок голову и вдруг вытаращил глаза:

— Милорд! Вы же не думаете, что…

Но его хозяин был уже возле окна. У подъезда замка Баллох остановилась древняя карета. Александр хмуро наблюдал. К карете подбежал лакей.

Хотя Маклейн и не узнал старика, которому лакей помогал спуститься на землю, он отлично узнал мисс Кейтлин Херст.

— Будь оно все проклято! Она это сделала. Она привезла к обеду лорда Дингуолла.