Из дневника Майкла Херста:

«Я… нет, мы нашли амулет Херстов, и он оправдал наши ожидания… и даже больше.

Мне следовало бы почувствовать удовлетворение, поскольку эти поиски были самыми долгими и трудными в моей жизни. Но остается еще один вопрос, который предстоит решить… и вот он-то может оказаться наиболее трудным».

Они вернулись в трактир, и Аммон увел лошадей на конюшню.

Миссис Макферсон приготовила на обед жаркое и накрывала стол у камина. Поглощенная этими хлопотами, она не обратила внимания на то, как взволнованы ее постояльцы.

Коробка оттягивала Майклу карман. Его разбирало любопытство, но еще больше его занимала Джейн. Теперь амулет у него, он им обладает. А Джейн? Обладает ли он и ею? В этом он сомневался.

Пока они ждали, когда хозяйка принесет еду, Майкл уселся в кресло у камина, а Джейн развесила их плащи на крючках у двери. Ему было приятно за ней наблюдать. Ни одна другая женщина не относилась так равнодушно к своей внешности. И это делало ее еще более желанной в его глазах. Желание… Из-за этого желания ему приходилось сдерживать себя, поскольку оно грозило вырасти до невиданных размеров.

Как заставить себя не любоваться миниатюрной фигуркой Джейн, когда она тянется к верхнему крючку, отчего ткань платья натягивается на маленькой груди и стройных бедрах? Майкл мгновенно представил ее нагую, с манящими изгибами и ямочками, которые хотелось потрогать, желательно языком…

— Этого достаточно? — спросила миссис Макферсон.

— Да, благодарю вас, — откликнулась Джейн и, проходя к столу, схватила с блюда яблоко. — Вы очень любезны, приготовив обед к нашему возвращению. Мясо так вкусно пахнет.

— Не принести ли еще хлеба, если…

— Нет-нет, — Джейн ловко направила трактирщицу к двери, — хлеба достаточно.

— Да, но…

— Большое спасибо. Если нам что-либо понадобится, мы вас позовем.

Миссис Макферсон ничего не оставалось, как уйти.

— Ух!

Джейн села за стол, продолжая хрустеть яблоком.

— Она настырная, — заметил Майкл.

— И я тоже.

Майкл смотрел, как ее ровные зубы впиваются в белую мякоть, и не мог отвести глаз.

— Знаете, что нам следует сделать сейчас?

Ее голос звучал нетерпеливо и взволнованно.

Броситься на пол и предаться страсти? Эти слова уже были готовы сорваться у него с языка. Майкл с трудом унял разыгравшееся воображение и выдавил:

— Поесть?

Джейн бросила яблоко на тарелку и указала на карман плаща, куда он положил металлическую коробочку. Майкл медленно встал и извлек ее оттуда. Пролежавшая столько времени под землей кованая коробка помялась, грязь въелась в каждую зазубрину. Майкл достал носовой платок, чтобы вытереть крышку, но вдруг застыл.

Джейн заглядывала ему через плечо.

— Оботрите ее почище. Я хочу посмотреть, нет ли на крышке каких-нибудь надписей.

Майкл сложил платок и сунул обратно в карман, взял одну из салфеток, положенных на стол миссис Макферсон, и вытер коробку.

— Нет здесь никаких надписей.

— Как жаль! Я надеялась хоть на какую-то подсказку, почему она захоронена в могиле викинга.

— Боюсь, что мы никогда не узнаем весь путь амулета.

Майкл положил коробку на стол. Почему так происходит: амулет рядом, а ему страшно даже взглянуть на него?

Да он должен задыхаться от нетерпения! Вместо этого он не может подавить желание спрятать амулет подальше.

Почему? Ведь ради этого момента он столько лет работал и — с тех пор как впервые узнал об амулете — мечтал о том, какое испытает удовлетворение, вернув артефакт в семью. Почему же сейчас он колеблется?

Майкл перевел взгляд с коробки на Джейн. Бархатистые карие глаза смотрели на него, и в эту секунду он все понял… понял почему. Понял до боли отчетливо и ясно. Он не хочет открывать коробку, потому что, сделав это, он положит конец всему: поискам, приключениям, всему тому, от чего не хочет отказываться.

— Откройте! — нетерпеливо потребовала Джейн и придвинулась к нему.

— Открою. — Майкл положил коробочку на стол. — Вот и конец нашим поискам.

— Да. Конец.

То, как она это произнесла, насторожило его.

— У вас это прозвучало как приговор.

Джейн махнула рукой:

— Поговорим об этом позже. Открывайте.

И потянулась к коробке, но Майкл перехватил ее руку.

— Нет, подождите. Я хочу узнать, что вы имели в виду, когда сказали «конец».

Джейн опустила голову, ресницы скрывали глаза. Она мягко вытащила руку из его ладони.

— Хорошо. Поговорим об этом сейчас. — Она нервно облизнула губы и повернулась к нему лицом. — Это… все это для меня непривычно, ново. И для вас, я думаю, тоже.

— Новизна не всегда бывает плохой.

— Возможно. Изменилось все. Я не собиралась говорить это до возвращения в Лондон, но я не смогу по-прежнему оставаться вашей помощницей.

Майкл не спросил ее почему. Он тоже больше не мог представить ее своей помощницей. Он не знал, кем ей быть и как это назвать…

Джейн вымученно улыбнулась:

— Мы обсудим это позже. А сейчас откройте коробку.

У Майкла на сердце лежал тяжелый камень, но как противостоять блеску в глазах Джейн, смотревшей на коробку? За последние несколько недель их отношения действительно изменились… или это он изменился? И уже ни в чем не был уверен. Все, что он знал, — это то, что ему до боли хочется снова до нее дотронуться, вкусить ее сладость, спать с ней, истязать ее своими ласками, чтобы она молила его дать ей передохнуть. Замкнутое пространство трактира, где они оказались, не способствовало тому, чтобы разрядить накал желания. Глядя на Джейн, Майкл чувствовал, как тупая боль на сердце, преследовавшая его целый день, с каждым мгновением растет.

Черт! Что произошло? Он привык к обществу Джейн и не замечал ее. Что изменилось с того времени, когда они проводили по двадцать четыре часа вместе, путешествуя или разбивая лагерь? Тогда он не испытывал этого неудобного, волнующего чувства.

Не подозревая о шквале переживаний, причиной которых она стала, Джейн ткнула пальцем в коробочку.

— Открывайте!

Майкл наклонился вперед, мучительно ощущая ее рядом, вдыхая запах ее волос. Как называется этот запах, он не знал, но знал, что это сводит его с ума.

Джейн отвела шелковую прядку от щеки. По крыше ритмично стучали капли дождя. Она подняла глаза и нахмурилась:

— Это задержит наш отъезд с острова.

— Надеюсь, — пробормотал он, наблюдая за тем, как дождь рисует дорожки на оконном стекле и бросает тени на щеку Джейн, словно дождевые капли тоже хотят коснуться ее.

Майкл с удивлением отметил, что кожа у нее кремовая и ей идет этот легкий загар… Такая кожа, как у нее, навевает мысли о лете, солнце и сладких персиках. Ему хочется трогать и целовать ее кожу.

А может, поцеловать ее прямо сейчас, чтобы убедиться, что она такого же вкуса, что и персик? Или как яблоко, которое она ела…

Должно быть, похотливые мысли отразились на его лице, потому что зрачки Джейн расширились, губы приоткрылись, и она часто задышала. А затем Джейн наклонилась, глядя на его рот.

Она медленно приблизила губы к его губам. Майкл знал, что должен остановить это безумство, остановить ее, но не мог. Его охватило желание такой силы, что случись сейчас песчаная буря, и та не смогла бы затушить его страсть.

Майкл нагнул голову, но Джейн прижала пальцы к его губам и честно призналась:

— Майкл, я хочу вас поцеловать, но сначала… черт! Мы должны открыть эту коробку!

Майкл едва не рассмеялся. Но он ее понял.

— Хорошо.

Он придвинул к себе коробку, затем вынул из кармана перочинный нож и поддел крышку.

Внутри лежал кусочек бархата, истертый по краям. Джейн, вытянув шею, смотрела, как Майкл снял бархат, и их глазам предстал амулет Херстов.

У Джейн перехватило дыхание. Амулет был большой, размером с ее ладонь, и сделан из плотно сплетенных пластинок — золотых и серебряных. На них были выгравированы древние руны и блестели драгоценные камни. Посередине — самый крупный камень, янтарь, который светился, казалось, изнутри.

Майкл, не вынимая амулета из коробки, надел очки и стал его разглядывать.

— Это амулет Херстов?

— Да. — Он повернул коробку так, чтобы на камни упал отсвет от камина. — Есть портрет королевы Елизаветы, на ней этот амулет. Янтарь точно такой же и по размеру, и по форме. Янтарь очень редкий. И руны тоже точно такие же, как на портрете. — Он вынул амулет и держал в руке, ловя им свет. — Янтарь теплый. Я почти могу…

Майкл умолк, уставившись на янтарь.

— Херст?

Он смотрел на амулет так, словно перед ним лежало огромное поле, а не кусочек янтаря.

Джейн взяла его за плечо.

— Херст? Вы…

Майкл откинул назад голову и с шумом вдохнул воздух, как будто только что вынырнул из воды. Почти что бросив амулет в коробку, он так поспешно закрыл крышку, что защемил край бархата.

Джейн не сводила глаз с коробки.

— Это… это было?..

Он встал, на секунду замер, возвышаясь над ней, и поднял ее на руки.

— Что… — Джейн инстинктивно схватила коробочку, а он уже нес ее к лестнице. — Майкл, что вы…

— Мы идем в спальню!

— В спальню… Но почему?

Голубые глаза за стеклами очков решительно сверкали. Майкл улыбнулся:

— Потому что я намерен разрешить проблему нашего взаимного притяжения раз и навсегда.

— Амулет… Он рассказал вам…

— Эта чертова вещь ничего мне не рассказала. — Майкл взбежал на верхнюю площадку лестницы и остановился у комнаты Джейн. — Более того — мне не нужна какая-то дурацкая стекляшка, чтобы сообщить то, что я уже знаю.

— Но…

Майкл ногой открыл дверь.

Тело Джейн закололо от предвкушения.

— Я не говорю, что нам не следует этого делать, но что амулет…

Он поцелуем закрыл ей рот.

Майкл целовал ее так, будто она была для него воздухом, а он — утопающим. Как будто вся его жизнь зависела от этих поцелуев. Он уложил ее на кровать и стал снимать одежду, целуя каждый обнажавшийся под его руками кусочек кожи. Оба не заметили, как коробочка с амулетом выпала из рук Джейн на ковер.

Прошло много времени. Майкл прислушивался к ровному дыханию Джейн. Она спала, положив голову ему на руку и прижавшись щекой к его плечу. Какая же она красивая! Нежная, тонкая. И такая женственная. И дразнящая своими словами и поступками. Его взгляд пробежал по изящной линии лба и щеки, и ниже — к твердому маленькому подбородку, и еще ниже — к трогательным ложбинкам на плечах.

Он всегда видел Джейн такой, какой она была для него в различные моменты их путешествий: практичной и деловитой, хлопочущей об удобстве их экспедиций; временами шутливой и оживленной, временами спокойной и уверенной, когда он нервничал перед каждым новым приключением.

Она всегда была ему необходима. Майкл не мог представить себе свою жизнь без нее, а за последние несколько недель это ощущение в нем окрепло. А когда он держал амулет в руке… Он взглянул на свою ладонь и явственно представил, как разноцветные камни, украшавшие амулет, кружатся и переливаются.

У него сдавило грудь. Когда он смотрел на амулет, то увидел, как Джейн уходит от него. Майкл сжал ладонь, сопротивляясь чувству опустошенности, которое охватило его от этой картинки. Чтобы избавиться от ужасного ощущения одиночества, он обнял и крепко прижал к себе Джейн, боясь, что если он ее отпустит, то потеряет навсегда.

Майкл разжал ладонь и провел по изгибу ее бедра, лаская атласную кожу. Джейн пошевелилась, что-то пробормотала и опять заснула.

Он не может — не допустит! — чтобы амулет оказался прав. Джейн была его помощницей, его компаньоном, его… Майкл заколебался. Она была больше, чем все это, но он не мог с точностью определить ее новую роль. Друг, да, конечно. Любовница, да. Все это так. Но все-таки больше.

У него закололо ладонь, как будто амулет напоминал ему… И тут он понял, что ему надо сделать.

Майкл провел кончиком пальца по краешку ресниц Джейн.

Она заморгала во сне и поближе прижалась теплой щекой к его груди.

Он проделал это снова и на этот раз тихо произнес:

— Джейн…

Ресницы у нее дрогнули, но она не пошевелилась.

Тогда он произнес погромче:

— Джейн, любовь моя, проснитесь!

Она медленно открыла глаза. И коричневый бархат ее глаз окутал его мягким покрывалом. Она сонно улыбнулась:

— Доброе утро.

— Вообще-то добрый вечер.

— A-а, теперь вспомнила. — Джейн приподнялась на локтях и потянулась. — Жаркое остынет.

Упругая грудь натянула простыни.

Он прокашлялся.

— Джейн, ну его, жаркое.

— Да? — зевнула она.

— Вы больше у меня не работаете.

Улыбка исчезла. Она порывисто села, волосы упали ей на лицо. Она откинула их.

— Вы меня выгоняете после того, как мы только что…

Краска залила ей лицо.

— Да. Вы справедливо заметили, что наши отношения претерпели изменения. Аммон лучше справится с обязанностями помощника, чем вы. Я уверен, что его это обрадует.

Джейн судорожно вцепилась в покрывало. Она ничего не могла понять.

А Майкл задумчиво добавил:

— Мне придется нанять нового камердинера. Надеюсь, что удастся найти женатого.

Джейн потерла лоб. Ей было стыдно и неловко.

— Я не… Майкл, почему вы должны нанимать женатого мужчину?

— Потому что если я смогу найти приличного женатого камердинера, тогда, вероятно, его супруга сможет стать подходящей горничной для моей жены.

— Для вашей… жены?

— Да. И от этого наши путешествия станут намного легче.

— Жена? — не сводя с него глаз, повторила Джейн.

Майкл усадил ее к себе на колени и набросил на них обоих одеяло. Джейн не сопротивлялась, и он счел это добрым знаком.

Она медленно и тяжело выдохнула.

— Жена. Вот уж никогда не думала…

— Жена или любовница. Четно говоря, мне все равно, кем она будет, хотя знаю, что мои родители предпочли бы жену. Они — сторонники приличий, особенно отец. Священник как-никак.

— Но вы… вам не все равно? — серьезно спросила Джейн.

Майкл взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Дженнет Макнилл, или Джейн Смит-Хоутон, или шотландская принцесса — называйтесь, как пожелаете, — мне важно только одно: провести остаток жизни с вами. И я сделаю что угодно, чтобы это произошло.

У Джейн увлажнились глаза, и она закусила губу.

— Значит, мне предстоит выбрать между любовницей и женой?

— Да. Должен сказать, что быть мужем мне нравится больше. В этом положении есть определенные выгоды. — Его взгляд скользил по ее хрупкому телу. — Выгоды, которые меня очень привлекают.

Джейн очаровательно порозовела.

— Я не знаю, что сказать.

— Не надо говорить ничего, кроме «да». И делать тоже ничего не надо, потому что я с удовольствием займусь всем самостоятельно.

— Вы?

— Да, я.

— Всем? Даже свадьбой?

— Почему нет?

— Да вы не желаете заняться даже собственным завтраком!

Майкл усмехнулся:

— Вы значите для меня больше, чем бекон.

— Больше, чем бекон? Я польщена.

— Конечно, вам следует быть польщенной, моя маленькая глупышка.

— Глупышка? Пустоголовый дурачок!

— Ленивая лежебока!

Майкл схватил ее руку и начал покусывать кончики пальцев.

Она вздрогнула.

— Грубый… Ой!

Он осторожно пососал ей палец, а потом с нежностью и любовью в голосе произнес:

— Самая прекрасная из всех шотландских принцесс.

— Это нечестно. Вот так вдруг все изменить.

— Привыкайте.

Джейн улыбнулась, лицо ее светилось счастьем.

— Я буду стараться изо всех сил.

Майкла тоже переполняло счастье.

— Прошлым вечером вы сказали, что как только мои поиски закончатся, то же произойдет и с нашими взаимоотношениями. Что вы не сможете вернуться к прежнему образу жизни. Джейн, и я тоже не смогу. Поэтому, пока вы спали, я понял: я не могу жить без вас.

Джейн не знала, что сказать.

— Я думала, что я вам больше не понадоблюсь, раз вы закончили поиски.

— Не могу поверить… Неужели я слышу, как эти прелестные губки несут подобный вздор? — Майкл улыбнулся, и от этой его улыбки у нее подпрыгнуло сердце. — Джейн, я провел с вами целую вечность, и ни разу мне не было с вами скучно. Вы быстрая как ртуть и практичная как… как шерсть. Вы заманили меня в ловушку своей живостью, а затем окутали теплом. Я голову потерял.

— Голову потеряли… Не думаю, что это можно назвать любовью.

— Я могу, — шутливо ответил он.

Джейн вытянула руку и провела по его скуле.

— Любите меня так сильно, что готовы всегда бриться?

— Не искушайте судьбу.

— И любите меня настолько сильно, чтобы рассказать, что же вы увидели в амулете?

Майкл сдвинул брови и серьезно ответил:

— Думаю, что вам надо это знать. — Он взял ее руку и прижал к своей груди. — Я увидел… вас.

— И что?

— Вы уходили от меня.

Джейн смотрела ему прямо в глаза и слышала стук его сердца.

— Значит, амулет не пообещал, что мы будем вместе.

Он стиснул ей руку.

— Мы будем вместе — это говорю я. И вам, и амулету вполне достаточно моего слова.

— Но каким образом это можно узнать?

Он жестом указал на пол.

— Взгляните и увидите.

Она перегнулась через край кровати — на ковре лежала коробка. Джейн подняла ее и посмотрела на Майкла.

— Вы уверены?

Он улыбнулся так уверенно, что у нее не осталось сомнений.

— Возьмите его в руки.

Джейн открыла коробку, сняла бархат и взяла амулет.

И в ту самую секунду, когда амулет коснулся ладони, внутри янтаря началось кружение. Ладонь потеплела, и даже металл вокруг камня, казалось, завибрировал и ожил.

Внутри янтаря Джейн различила очертания. Это была она… удаляющаяся, как говорил Майкл.

Невыразимая печаль охватила ее, проникая в душу, на глаза навернулись горькие слезы и покатились по лицу.

Джейн хотела бросить амулет, но теплая рука Майкла легла поверх ее руки и не дала ей это сделать.

— Джейн, смотрите на амулет. Продолжайте смотреть.

Хотя это причиняло ей такую же боль, как если бы к обнаженной коже приставили раскаленный уголь, она устремила взгляд на амулет. Джейн смотрела на свой образ, на то, как, удрученная и рыдающая, она уходит, уходит навсегда. И в тот момент, когда ее фигура достигла края камня, появился Майкл. Высокий и широкоплечий, он бежал за ней.

Джейн охнула, вгляделась попристальнее и увидела, как он догнал ее, схватил за руку и потянул к себе…

Она заморгала, поняв, что смотрит уже не на амулет, а в глаза Майкла.

Он улыбнулся:

— Видите? — Он забрал у нее амулет, положил обратно в коробку и закрыл крышку. — Довольны?

Щеки у нее были мокрые от слез. Она молча кивнула.

— Вы почувствовали боль, когда увидели, как я ухожу?

— Я никогда не отпустил бы вас. Никогда.

Сердце у нее радостно забилось.

— Вы пошли за мной.

— Конечно.

Она услышала в его голосе облегчение.

— И?..

— Что «и»?

Джейн вздохнула.

— Херст, вы еще не попросили меня выйти за вас. Вы просто сказали мне об этом.

— Это оттого, что брак — обычная формальность. До тех пор, пока вы моя, и больше ничья, вы можете выбрать себе титул: жена, любовница, султанша, королева, компаньон в путешествиях, даже танцовщица, хотя ваши таланты в этой области…

Джейн пальцами закрыла ему рот.

— Не надо об этом.

Он засмеялся, поймал ее руку и поцеловал в ладонь.

— Джейн, вам стоит лишь сказать, чего вы хотите, и я все исполню.

— А если я хочу быть одновременно всем?

Майкл притянул ее к себе ближе и серьезно посмотрел в глаза.

— Есть только одна женщина, которая на это способна. И это вы, любовь моя.

Джейн сморгнула слезы и обхватила его за шею.

— Тогда я присваиваю все эти титулы, Херст. Все до единого! И вас я тоже присваиваю!

— Всего целиком?

Джейн усмехнулась и повалилась на бок, увлекая его за собой.

— О да. Всего целиком. Потому что все в вас, мой любимый, самое лучшее.