На следующее утро Девон проснулся под крики рабочих и стук молотков. Во дворе грохотали повозки, слышался говор множества людей. На какое-то мгновение он решил, что все еще находится в Лондоне и что замок Килкерн вместе со всеми его обитателями были всего лишь чудесным сном.

Эта мысль заставила его мгновенно сесть в постели. Только тут он с облегчением понял, что действительно находится в Килкерне в хорошо знакомой ему Зеленой комнате. На него тут же нахлынули воспоминания о событиях прошлой ночи, и он откинулся на подушки, с наслаждением смакуя каждое мгновение.

Это было потрясающее переживание, которое он никогда не забудет. Он был уверен, что Кэт окажется в постели страстной любовницей, но не понимал, насколько это усилит его собственное удовольствие.

Но самым удивительным было то, что он по-прежнему хотел видеть ее, несмотря на то, что уже переспал с ней. Такое было с ним впервые.

Он обвел взглядом комнату. Может, отправиться к ней прямо сейчас? Проснулась ли она? Думала ли она о нем?

«Боже мой! Я веду себя, словно влюбленный щенок!» Поморгав ресницами, он снова сел в постели. Это любовь? Нет, конечно же, нет! Просто жгучая страсть и… что-то еще. Возможно, уважение. Или…

Его взгляд упал на пустое основание подсвечника на ночном столике.

Что, если это проделки кольца-талисмана? Неужели он влюбился в Кэт? Влюбился по-настоящему? Черт возьми! А вдруг с самого начала ему было предназначено влюбиться в нее, а он, думая перехитрить кольцо, попался на этот крючок!

Ерунда! Кольцо не имело никакой магической силы. Все это бабушкины сказки, сочиненные матерью для развлечения шестерых неугомонных детишек. К тому же сейчас у него не было кольца, оно оказалось в чьих-то других руках.

Он нахмурился. Может, Тилтон уже нашел его?

Прислушавшись к доносившемуся снизу шуму и стуку, он недоуменно покачал головой, встал с постели и стал искать свою одежду.

В этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Тилтон с подносом в руках. Увидев хозяина наполовину одетым, он удивленно приподнял брови:

– Желтые кожаные штаны и зеленый сюртук? Вы хотите поразить воображение лорда Стратмора? Или же считаете, что это теперь модно?

– Что? Я был в этой одежде у Стенхопов, и все восхищались мной.

– Они вам явно льстили. Или, может, были слишком пьяны.

– Ты хочешь сказать, что у меня нет вкуса? – грозно спросил Девон.

– Никогда не осмелился бы сделать такое заявление, – присмирел камердинер, ставя поднос на ночной столик. – Впрочем, кое-кому оно могло бы показаться вполне соответствующим действительности.

Девон со вздохом посмотрел на свои штаны.

– Черт побери! Ты заставил меня сомневаться в правильности моего выбора. Подбери мне другой сюртук.

– Непременно, сэр. – Тилтон снял крышки с блюд на подносе. – Смею предложить вам позавтракать, пока я буду искать одежду.

Только теперь Девон почувствовал, как проголодался. В животе так громко урчало от голода, что, возможно, именно этот звук разбудил его утром, а не шум и грохот работ во дворе.

– Кстати, что это за шум во дворе?

– Приготовления к балу, сэр. Судя по всему, леди Стратмор не поскупилась на расходы, чем весьма недоволен лорд Стратмор.

– Понятно. – Девон совсем забыл о бале. В последнее время он вообще забыл о многом. Он сладко зевнул и широко потянулся.

– Устали, сэр? – метнул на него острый взгляд Тилтон.

– Немного.

– Еще бы, ночные поездки весьма утомительны.

– Ночные поездки? О чем это ты?

– Судя по всему, вчера, после того как вы ушли спать, вы снова встали с постели, оделись и отправились на ночную верховую прогулку.

– Да, я не спал… А ты откуда об этом знаешь? Было уже поздно, я думал, ты давно спишь.

– Так оно и было, сэр. Однако кто-то поднял младшего брата конюха из теплой постели и посулил щедрое вознаграждение за то, что он оседлает вашего коня. Пришлось заверить прислугу, что вы имеете обыкновение скакать на лошади по ночам, не просыпаясь при этом, словно лунатик. Они были, конечно же, крайне заинтригованы такой необычной особенностью, и мне пришлось ответить на сотни нелепых вопросов. Но когда меня спросили, почему вы во сне отправились верхом на коне в сторону лесного дома сестры его сиятельства, я не нашелся с ответом.

Этот рассказ камердинера не понравился Девону.

– Значит, прислуге известно, куда я ездил ночью?

– О да, сэр. Они спорили, остались ли еще шансы у мисс Сполдинг.

– Значит, они не поверили, что я лунатик?

– Некоторые наивные простаки поверили, но остальные… Не удивлюсь, если эта история дойдет до ушей его сиятельства.

Замечательная перспектива! Интересно, что скажет на это Малькольм? Девону стало немного не по себе.

– А что с пропавшим кольцом?

Тилтон сокрушенно покачал головой:

– Пока не найдено. Я уже опросил всех слуг, никто ничего не видел, никто ничего не знает. Я попросил Пола, вашего лакея, навести справки на конюшне.

Девон сделал глоток сока, чувствуя некоторое облегчение от того, что кольцо еще не найдено. Значит, вчера, когда он был у Кэт, кольца у него наверняка не было. Ему не хотелось думать, что вчерашнее событие было предопределено каким-то семейным мифическим проклятием кольца. Он хотел считать это событие собственным свободным выбором.

Странно, почему это имело для него такое значение? Так и не придя к определенному выводу, он закончил завтракать, сменил сюртук и направился вниз. На главной лестнице стоял Малькольм, с удивлением разглядывая холл. Девон поискал на его лице хоть какие-нибудь признаки того, что слух о его ночной вылазке уже достиг его ушей, но очень скоро ему стало ясно, что Малькольм пока еще ничего не знает и просто удивлен тем, что весь дом перевернут вверх дном в преддверии бала.

Кругом стояли коробки, лежали большие тюки серебристой и голубой ткани. Столы были сдвинуты, стулья выставлены рядами, и все слуги что-то чистили, мыли, скребли…

Оглядев армию работников, Девон сказал Малькольму:

– А я думал, это будет небольшой бал.

– Я тоже так думал, – мрачно откликнулся друг. – Похоже, я не так понял свою жену. На бал приглашены все, кто живет в радиусе пятидесяти миль.

– Какой кошмар! – вырвалось у Девона. Он хотел провести последние несколько дней перед отъездом в Эдинбург с Кэт, и такой грандиозный бал не входил в его планы.

Мысль об отъезде начинала тревожить его. Что же было такого в Кэт, что так зацепило его? Сначала она была его спасением от проклятия кольца, но потом ему стало нравиться быть с ней просто потому, что это ему действительно нравилось.

Что же, это было вполне понятно. Какие еще развлечения могли у него быть в этой глуши? Малькольм, некогда душа любой компании, был всецело поглощен ссорами с женой. Не мог же Девон все время в одиночку совершать конные прогулки? Так и появилась Кэт.

Девон облегченно вздохнул. Как только он уедет из замка и снова окажется в сверкающих бальных залах Лондона, он напрочь забудет Кэт Макдоналд.

Разумеется, он не мог уехать, не найдя кольца. Когда он спросил у Малькольма, не нашлось ли его кольцо, тот, к его удивлению, кивнул:

– Я кое-что узнал от одной из младщих служанок… но мне необходимо время, чтобы все выяснить окончательно.

– Хорошо, я не тороплю тебя, – улыбнулся Девон.

– А как же твои дела в Эдинбурге? – с подозрением посмотрел на него шотландец.

– Пошлю письмо и отложу переговоры. Уверен, это не повредит делу. Никто не будет возражать.

Разумеется, Маркусу это не понравится. Но Маркус был в Лондоне, и к тому времени, когда ему станет известно об отложенных переговорах, Девон успеет выиграть драгоценное время.

– Я не могу уехать без кольца, – повторил Девон. Малькольм, похоже, согласился, но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, в холл вошла большая группа рабочих и стала заносить коробки.

– Черт побери, что это Фиона затеяла? – недовольно пробормотал Малькольм.

Девону же было все равно. Ему было интересно лишь одно – будет ли Кэт на балу. Очевидно, он произнес этот вопрос вслух, потому что Малькольм посмотрел на него с недоумением и сказал:

– Я не знаю, придет она или нет, ей такое не нравится. Но почему ты спрашиваешь об этом? Ты хочешь увидеть ее?

Девон хотел не только увидеть ее, но прикоснуться к ней, поцеловать ее… Но Малькольму сказал:

– Просто интересно, вот и все.

Малькольм хмыкнул, не зная, как расценить его небрежные слова. В них прозвучала несомненная заинтересованность, только вот какая – эгоистичная мужская или простая человеческая?

– Буду удивлен, если она действительно будет на балу, – сказал Малькольм. – Она их не любит.

А вот Фиона, похоже, очень любит. Вспомнив жену, Малькольм почувствовал, как у него сжалось сердце. Недавно он заметил, как она с глубокой печалью смотрела на него, словно принимая какое-то трудное и горькое решение. Может, она пришла к выводу, что их брак на грани полного распада, что ей уже не стоит бороться за его сохранение?

Это пари было дикой, ужасной затеей, которая еще больше отдалила их друг от друга. Теперь он уже не хотел никакого выигрыша.

– Сегодня я не буду играть в бильярд, – чуть хрипло сказал он Девону. – Фиона попросила меня проследить за тем, чтобы в библиотеке провели тщательную уборку.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Просто не попадайся Фионе на глаза. Она и тебя запряжет в эти приготовления.

– Так и сделаю, – поклонился Девон. – Начну прямо сейчас.

Малькольм заставил себя улыбнуться другу, хотя на сердце у него скребли кошки. Попрощавшись, Девон удалился, и Малькольм некоторое время смотрел ему вслед, пытаясь угадать, отчего это Девон так весел. Потом он тяжело вздохнул и направился в тишину и покой библиотеки.

Кэт проснулась с приятным чувством удовлетворения. Она так давно не испытывала такого ощущения, что уже забыла, чем оно было вызвано. Потягиваясь, она почувствовала, что ее нога в чем-то запуталась. Наклонившись, чтобы высвободить ногу, она увидела обрывки белого шелкового шарфа.

Воспоминания о событиях прошлой ночи тут же вспыхнули перед ее мысленным взором, и она покраснела. В этой самой постели они с Девоном занимались любовью. И не просто любовью, а весьма изысканной, такой, от которой захватывало дух и останавливалось сердце. Ее тело сладко заныло при воспоминании о дерзких и умелых ласках Девона.

Она обняла подушку, которая еще хранила запах Девона – легкий аромат сандалового дерева.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Энни, за ней Хэмиш и Саймон. Они несли большую медную ванну и о чем-то спорили на ходу, не забыв, впрочем, пожелать Кэт доброго утра.

– Ах вы, соня! – весело воскликнула Энни. – Надо принять ванну и снять мерки, чтобы я могла раскроить ваше платье.

Кэт хотела приподняться в постели, но вовремя вспомнила, что на ней ничего нет, и поспешно прикрылась простыней.

Саймон и Хэмиш продолжали ожесточенно перешептываться насчет какого-то важного разговора и не заметили промаха Кэт. Зато глаза Энни удивленно округлились, когда она увидела смятую и брошенную на пол дорогую шелковую рубашку. Взглянув на смутившуюся Кэт, она приказала мужчинам поставить ванну и идти за ведрами с горячей водой. Когда они вышли, продолжая спорить, она закрыла за ними дверь и сказала:

– Мисс Кэт, вы забыли надеть ночную рубашку.

Перекинув старое бальное платье Кэт через спинку стула, она подобрала с пола брошенную рубашку.

Кэт еще плотнее завернулась в простыню и сказала:

– Вчера мне стало так жарко, что я… я сняла рубашку и бросила ее на пол. Утром я собиралась поднять ее, но проспала…

Энни понимающе хмыкнула:

– Хоть убейте, не могу поверить, чтобы вам было так жарко, что вы сбросили с себя рубашку. Вчера после дождя стало прохладно.

Кэт не знала, что ей ответить, поэтому поспешила перевести разговор на другую тему:

– Я совсем забыла про бал и новое платье.

– Как можно? – искренне изумилась экономка. – Такое событие!

– Понимаю, понимаю, просто я немного…

Кэт не знала, как описать свое состояние. Конечно, она не была влюблена, потому что для этого был нужен… нужен мужчина, способный проявлять к ней внимание дольше, чем два месяца.

Внезапно чувство счастья померкло. Он скоро уедет, и она должна всегда об этом помнить. Ее сердце сжалось при мысли о том, что это случится уже очень скоро.

– Я жду этого бала с нетерпением, – машинально заверила она свою экономку.

Возможно, это будет ее последний шанс повидаться с ним, поговорить и посмеяться.

До этого момента вся значимость ее отношений с Девоном каким-то непостижимым образом ускользала от ее разума. Теперь же ей стало совершенно ясно, что она позволила себе слишком сильно привязаться к нему. Она любила его. Любила всем сердцем.

От осознания этой истины у нее захватило дыхание, на глазах выступили слезы. Когда же это случилось?

Она полюбила человека, который сразу предупредил ее, что не может, не станет ее любить. Что же теперь ей делать? Она думала, что легкий флирт с ним не приведет ни к чему опасному, поскольку он не собирался надолго оставаться в Килкерне. К тому же он не притворялся не кем иным, чем таким, каким был на самом деле. Теперь она понимала, что именно эти качества сделали его наиболее опасным мужчиной для нее.

– Вам следует радоваться этому, – сказала Энни, прерывая ее горестные размышления. – Это будет чудесный бал! А теперь послушайте, что я придумала для вашего нового платья.

Энни принялась рассказывать про фасон и отделку, а Кэт заставляла себя улыбаться ей в ответ, хотя ей было вовсе не до улыбок.

Впрочем, идеи экономки не могли не вызвать улыбку. Энни превзошла себя. Из бледно-желтого шелка, оставшегося после пошива портьер, она собиралась сшить верхнее платье с разрезами и пышными рукавами, украшенное восемью сшитыми вручную крошечными розетками из голубого шелка от старого бального платья. Оставшийся голубой шелк она собиралась использовать для вставок на рукавах и для нижней юбки, которая будет виднеться в разрезах верхнего платья. Общее впечатление от платья в сочетании с пышными рыжими кудрями Кэт будет сногсшибательным.

Кэт подумала, что теперь она постарается скрыть от Девона, как сильно она в него влюблена, и высокомерно вздернула подбородок. Поймав на себе задумчивый взгляд Энни, она тут же вернула улыбку на лицо.

– Молодец, Энни, ты придумала отличный фасон! – сказала она экономке.

– Рада это слышать от вас, мисс Кэт, – просияла та, – только вы сегодня что-то раскраснелись. Уж не лихорадит ли вас?

– Нет, это от волнения, – покачала она головой. Но не из-за бала, добавила она мысленно.

– Ну что же, принимайте ванну, а потом поглядим, что с вашим здоровьем. – Энни подошла к гардеробу и выудила оттуда одно из рабочих платьев Кэт. – Вот, наденьте-ка это, чтобы не простудиться после того, как вчера вы вымокли под дождем.

Вернулись Саймон и Хэмиш. Оба несли по два больших дымящихся ведра с горячей водой, которые благополучно вылили в ванну.

– Еще пару ведер, и воды будет достаточно, – сказал Хэмиш, внимательно глядя на Кэт.

– Доброе утро, мисс Кэт, – еще раз поздоровался Саймон, разглядывая ее более пристально, чем Хэмиш.

В их взглядах было что-то странное, но Энни не дала им времени завести с хозяйкой разговор, послав за водой, сама же быстро привела комнату в полный порядок.

Наконец, ванна была наполнена до краев, и Энни велела мужчинам убираться. Подойдя к ванне, она влила в нее несколько капель эфирного ароматного масла, потом коснулась воды локтем, пробуя температуру.

– То, что надо! Ну, идите сюда, пора принимать ванну.

Кэт не заставила себя ждать. С радостью погрузившись в ароматную воду, она подумала, что это поможет ей смыть все тревоги. А что, если ей остаться здесь, в своей комнате, навсегда? Может, тогда ей удастся избежать всех жизненных проблем? Энни будет приносить ей еду, мастеровые будут выполнять заказы на витражи… Она может всю жизнь не выходить из дома, и этого никто не заметит. У Кэт задрожали губы. Действительно, кому она нужна?

Прекрати дурить, приказала она сама себе. Но не смогла выполнить этот приказ. Она долго старалась не показывать никому своих сердечных ран, но от этого их не становилось меньше. Чтобы хоть как-то отвлечься от печальных мыслей, она принялась ожесточенно тереть себя мочалкой, и, странное дело, это действительно помогло.

Высунувшись в окно, Энни вдруг воскликнула:

– Разрази меня гром, если это не ваш сассенах!

Девон? Здесь? Что же делать? Если он, застав ее врасплох, догадается о ее чувствах, это испортит их отношения! Но если она откажется его принять, он заподозрит неладное. Что лучше?

Кэт многое умела, только не могла притвориться, что безразлична к нему. Но если она дождется бала, чтобы повидаться с ним, то по крайней мере предстанет перед ним в великолепном бальном платье. Она будет улыбаться, веселиться, танцевать, и никто не раскроет ее тайну.

Глубоко вздохнув, она погрузилась в воду по самую шею и сказала:

– Энни, вели сказать мистеру Сент-Джону, что я увижусь с ним на балу и ни секундой раньше.

Поначалу Девон не поверил, что Кэт отказывается его видеть, потом удивился, потом рассердился на нее за то, что она могла так спокойно отказать ему в приеме, когда он уже столько раз бывал у нее.

После проведенной вместе ночи он понял, что его страсть не истощилась. Напротив, после получения удовлетворения она очень скоро вспыхнула в нем с новой силой. Он снова хотел Кэт. Такого с ним прежде не бывало.

Больше того, он нуждался в ней не только как в сексуальной партнерше. По дороге к ее лесному дому он думал о том, что хотел рассказать ей по крайней мере о трех вещах. Первая – отличная предстоящая поездка с посещением маленького аббатства. Этот чудесный маршрут подсказал ему один из молодых конюхов Килкерна. Вторая – он хотел рассказать Кэт, как Мюриэн отправилась на конюшню вслед за ним и потребовала себе лошадь. Конюхи отнеслись к этому весьма скептически и не торопились выполнять ее приказание. Лишь один старый конюх согласился оседлать для нее верховую лошадь. И оседлал – старую жалкую клячу, норовящую укусить любого, кто окажется рядом.

Девон с трудом удерживал смех и постарался поскорее уехать, чтобы Мюриэн не поплелась на своей колченогой кляче вслед за ним к дому Кэт.

Третья тема – он хотел рассказать Кэт о кольце-талисмане и о том, что оно пропало. И теперь он не мог уехать, пока кольцо не будет найдено.

Он думал, она ему обрадуется, но теперь выяснилось, что ему придется ждать бала, чтобы повидаться и поговорить с ней. Это приводило его в бешенство! Зачем ждать целых четыре драгоценных дня? Четыре дня без Кэт! Нет, не может быть, чтобы она хотела этого всерьез.

Он приезжал на поляну еще раз, потом еще и еще. Но всякий раз ему было отказано в приеме. Он видел только спину Кэт, да и то издалека, и встречал злые взгляды ее парней.

Тем временем в Килкерне полным ходом шли приготовления к балу. Чтобы заполнить ставшее вдруг ненужным время, Девон принялся помогать Малькольму выполнять список поручений, полученных им от Фионы. Мало того, он вызвал в замок своих слуг, живших припеваючи на деревенском постоялом дворе, и теперь они тоже помогали готовить дом к празднеству.

Несмотря на постоянную занятость, настроение Девона ухудшалось с каждым часом. Без Кэт все вокруг было скучным и безжизненным. Фиона постоянно тревожилась по пустякам, Малькольм выглядел странно спокойным, а Мюриэн, казалось, была готова затащить Девона в ближайшую подсобку, чтобы там стянуть с него всю одежду.

Накануне бала Девон отправился на длительную одинокую прогулку верхом на Громе, счастливо избежав обеда. Он вернулся в свою комнату очень поздно, грязный, уставший, подавленный.

Вздыхая, он снял сюртук и подошел к окну. Отдернув портьеру, он уставился невидящим взглядом в темноту. Сквозь щелястый оконный переплет проникал прохладный воздух, и Девон мысленно порадовался тому, что в его комнате есть камин, пусть и дымящий. На небе светила полная луна, вокруг которой загадочно мерцали далёкие звезды. Волшебная ночь для ночной прогулки.

Но только вместе с Кэт. Какая жалость, что последние дни были так неожиданно испорчены. Черт возьми! Он был заперт в обшарпанном замке с постоянно воюющей друг с другом супружеской парой и мегерой, стремящейся к замужеству, в то время как женщина, которую он…

Которую он – что? Любил? Желал? Кто она для него? Он не мог ответить на эти вопросы.

Он снова вздохнул и прижался лбом к влажному оконному стеклу. Где-то далеко, в чаще леса, мелькнул огонек, частичка золотистого тепла.

Он не мог не думать о ней все время. Он вспоминал ее губы, кожу, приятную полноту тела. Он любил женщин, их слабости, быструю смену настроения, легкомыслие. Они удивляли его, поражали, но ни одна не говорила с ним на серьезные темы.

Кэт была совершенно иной. Она не только не играла по общеизвестным правилам женского естества, но и не флиртовала, не смеялась его остротам, если они ей не нравились, не пыталась произвести на него впечатление или вызвать интерес к своей особе.

Она была абсолютно лишена искусственности и никогда не прибегала к хитроумным уловкам, которыми большинство женщин регулярно пользовалось и которые даже развлекали Девона.

Странным было и то, что, чем больше он виделся с Кэт, тем меньше ему нравились женские слабости, которые он привык считать позволительными. Собственно говоря, общество Мюриэн теперь казалось ему тягостным и обременительным. Однако если бы он познакомился с ней всего две недели назад, он наверняка увлекся бы ею, пусть и на короткое время.

Он вздохнул, отодвинул портьеру еще дальше и уперся плечом в оконную раму. В комнате было довольно прохладно. А в домике Кэт было сейчас наверняка тепло. Ее дом волшебным образом воплощал в себе все то, чего так недоставало в замке Килкерн, и в первую очередь домашний уют и покой. Теперь Девон всегда и везде будет чувствовать себя одиноким и потерянным. Знакомство с Кэт навсегда изменило его.

Задернув портьеру, он отвернулся от окна. Правда заключалась в том, что Кэт заинтриговала его так, как никакая другая женщина за всю его жизнь. Не потому, что его физически тянуло к ней, но потому, что она была для него загадкой, уникальным и неисчерпаемым источником радости и удивления. Ее нужно было завоевывать, и это пробуждало в нем здоровый мужской азарт. Ему уже давно не приходилось прикладывать усилий, чтобы заполучить в свою постель ту или иную понравившуюся ему женщину. А тут такая королева.

Он снял сапоги и отбросил их в сторону. Потом принялся развязывать галстук, и тут возле окна раздался негромкий стук.

Девон резко повернулся на звук. Через мгновение он раздался снова, на этот раз уже громче. Черт побери, кто-то пытался привлечь его внимание, бросая мелкие камешки в его окно. Неужели это… Кэт? Она тоже соскучилась без него? Никто другой не стал бы таким образом привлекать его внимание. Малькольм постучался бы в дверь, Фионе не о чем с ним разговаривать, а Мюриэн… она бы вошла к нему решительно и сразу забралась бы в его постель. Кстати, если он не будет соблюдать осторожность, именно так она и сделает в один прекрасный день. Под ее внешностью овечки чувствовался жестокий и коварный тигр. На такие дела у Девона был нюх.

Еще один камешек стукнул в окно. Это Кэт, больше некому.

Улыбнувшись, он распахнул окно и выглянул наружу. В это мгновение очередной камешек стукнул его в лоб. Девон качнулся назад и, споткнувшись о портьеру, повалился на кровать. Черт побери, она что, хочет убить его, что ли? Выпрямившись, он осторожно ощупал лоб, где уже набухала приличная шишка.

– Сассенах! Ты здесь? – раздался-в темноте низкий мужской голос.

Это явно не Кэт. Девон был раздосадован и рассержен одновременно. Прижимая ладонь к шишке на лбу, Девон поднялся на ноги и снова выглянул из окна. Внизу, под окном, стоял огромный шотландец, один из парней Кэт.

– Ты кто, черт подери? – требовательно спросил Девон. – Ты же чуть не убил меня!

– Я же не нарочно, – извиняющимся тоном проговорил великан. – Да и камешек-то был совсем маленький.

В этот момент Девон узнал его голос. У него не оставалось сомнений, это был Саймон!

– Чего тебе от меня нужно? – уже веселее спросил он.

– Пришел спросить, не хочешь ли ты пропустить с нами стаканчик виски?

Пропустить стаканчик? Что бы это могло значить?

– Боюсь, не могу, потому что сейчас у меня нет никакого стаканчика…

– Да ладно, сассенах. Тут, в местном деревенском пабе, есть отличный эль, если ты не хочешь виски.

Девон положил руки на подоконник и высунулся еще больше из окна, чтобы яснее разглядеть гостя. Саймон, похоже, не был пьяным. Он не шатался, говорил абсолютно трезвым голосом.

– Эль, говоришь? А могу я спросить, чем обязан такому интересному приглашению?

– Да просто мы подумали, ты будешь не против выпить с нами. Остальные уже ждут в пабе.

У Девона разболелась голова от удара камнем, и щемило сердце от печали последних дней. Но память услужливо напомнила ему слова Малькольма о том, что лучший способ завоевать Кэт – это завоевать расположение ее мастеровых. Он догадался, что его звали показать свои силы за столом, соревнуясь в том, кто больше выпьет и при этом меньше пострадает от этого. Таково было начало развития отношений с парнями Кэт.

– Хорошо, – крикнул он Саймону. – Я иду. Жди меня внизу.

Широкая улыбка Саймона была различима даже в темноте.

– Давай, сассенах! Только не заставляй меня ждать слишком долго.

– Я быстро, – усмехнулся Девон и стал закрывать окно. Неожиданно его взгляд упал на ударивший его камешек, валявшийся на полу. Он подобрал его, мысленно прикинул расстояние от окна до стоявшего внизу Саймона и с силой швырнул его в окно. Снизу тотчас донесся приглушенный стон и проклятия великана.

Улыбаясь, Девон натянул сапоги, надел сюртук и направился к двери.