Когда я проснулась, Би уже ушла. На трюмо лежала записка, в которой говорилось, что подруга отправилась домой. Ничего странного в этом не было – она жила в паре кварталов от меня, просто хотелось, чтобы она побыла чуть подольше. Я желала убедиться, что с ней все в порядке. Впрочем, напомнила я себе, ей, конечно, нужно побыть с родителями, и, скорее всего, Би соскучилась по собственной кровати.

Когда я спустилась, мама уже не спала. Она вовсю копошилась на кухне, что было странно. По воскресеньям мы обычно сначала ходили в церковь, на раннюю службу, и лишь потом завтракали.

– Яичницу будешь? – спросила она, махнув рукой в сторону шипящей сковородки.

При мысли о яйцах мне стало не по себе – я не фанатка завтрака. Поэтому я покачала головой и, подцепив с тарелки яблочко, ответила:

– Нет, спасибо.

Может, конечно, у меня разыгралось воображение, но я готова была поклясться, что этот ответ маму не устроил. Она заправила за ухо волосы – такие же темные, как у меня, но стриженные покороче – и отвернулась к плите.

– Ну ладно. Я могу пожарить бекон.

Она опустила лопаточку на подставку, которую я слепила много лет назад в летнем лагере. По идее, это была лягушка, но только при обжиге почему-то растаяла и теперь больше напоминала темно-зеленую амебу.

– А может, блинчики?

Я кинула взгляд на часы и с удивлением посмотрела на маму, которая все еще была в домашнем халате.

– Мы в церковь что, не идем?

Она тихо пожала плечами и отвернулась к плите. Яичница задымилась, и мама со вздохом принялась ее отскабливать.

Я нахмурилась. Мало того что с Дэвидом у нас нелады, так еще и семейных проблем не хватало. Может, она готовится мне что-то сообщить, потому и решила зависнуть дома? Ну, типа они разводятся, или она заболела, или еще в том же духе.

Поднявшись, я отложила яблоко и спросила:

– Мам, у тебя все в порядке?

Она оглянулась через плечо.

– Ну вроде да, а что?

Яичница окончательно подгорела, и мама, тихо цыкнув, сняла сковородку с плиты. Мама была типичной женщиной во всех отношениях: вступила в Юношескую лигу, вела уроки в воскресной школе и каждый день красилась, даже если ей никуда не нужно было идти, но путной поварихи из нее так и не вышло.

– Ты никогда не пропускаешь службы, – сказала я. – И не готовишь завтрак. И не встаешь в такую рань. Вот я и подумала, мало ли…

Мама счистила яйца в ведро и поставила сковородку в раковину.

– Просто мы с тобой редко видимся. – Она скрестила руки, и на запястье блеснул тоненький золотой браслет. Когда-то он принадлежал моей сестре, но, с тех пор как ее не стало, мама носила его не снимая.

Я не ответила, и мама горестно улыбнулась.

– Не удивительно, учитывая, что ты везде нарасхват. Просто… – Она умолкла и устремила на меня ищущий взгляд. – Я за тебя беспокоюсь, родная.

Я подошла к рабочему столику в центре кухни.

– Мам, тебе совершенно не о чем беспокоиться, – ответила я. Кажется, это прозвучало убедительно, учитывая, что я несла откровенную ложь. За последние месяцы я научилась отменно врать. Гордиться тут особенно нечем, просто выбора не оставалось. Нельзя, чтобы дорогие мне люди знали о паладинах, и эфорах, и оракулах, и всех безумствах, что с ними связаны. Это небезопасно.

– В твоей жизни так много всего поменялось, – заметила мама с печальной улыбкой.

«Ты даже не представляешь, насколько», – подумала я, но вслух сказала:

– Ничего особенного.

Мама нахмурилась.

– Ничего особенного? Харпер, ты рассталась с парнем, которого так долго любила, и начала встречаться с человеком, которого, как нам казалось, искренне ненавидишь, и совсем перестала общаться с Би. – На миг ее глаза подернулись поволокой, на лице появилось замешательство. – А, кстати, где она? Кажется, куда-то поехала?

– Би уже вернулась, – радостно ответила я, и мне даже не пришлось прилагать усилий. – В лагерь для чирлидеров, помнишь? Вчера вечером явилась.

Мамино лицо слегка посветлело.

– Ах да. Как хорошо. Ладно, с Би все ясно. Но я все равно беспокоюсь за вас с Райаном. Внешне вы вроде бы довольны, но…

Я нежно стиснула ее пальцы.

– Я счастлива, мама. Мы с Райаном все еще дружим, просто уже не встречаемся.

Переварив информацию, мама ласково сжала мою ладонь.

– Ну хорошо. Только поклянись, что у тебя все нормально, ладно? – Она улыбнулась и убрала мне волосы со лба свободной рукой. – Ты ведь не выкрасишься в синий цвет и не начнешь прокалывать себе разные места?

Содрогнувшись от отвращения, я покачала головой.

– Меня тошнит от одной этой мысли. Нет, конечно.

Радостно улыбнувшись, мама душевно меня обняла.

– Ах, вот теперь узнаю свою крошку Джейн.

С утра в понедельник я направлялась к своей машине, как вдруг на обочину с ревом влетела белая «Акура» Би. Она сидела за рулем, распустив по плечам свои светлые завитки, и радостно улыбалась. Из авто лилась громкая музыка.

Я тоже ей улыбнулась, хотя что-то в ее лице настораживало.

– Подвезешь меня? – спросила я, направляясь к машине.

– Подвезу и кофе напою! – Она с победным видом протягивала из окна стаканчик из «Старбакса». Я приняла угощение, хотя что-то все равно было не так. Едва я успела усесться, как она вырулила на дорогу, барабаня пальцами по рулю.

– Как все прошло? Как родители? – поинтересовалась я, крепко вцепившись в стаканчик, дабы не расплескать напиток сквозь небольшую дырочку в крышке – Би слишком резко взяла вбок. Пришлось напрягать голос, чтобы перекричать музыку.

– Да отлично! – ответила Би, и я пожалела, что из-за солнечных очков мне не удастся разглядеть ее лица. – Ну, не сразу, конечно. Сначала они меня не узнали, будто спросонья… ну типа того. – Она пожала плечами. – А потом все пришло в норму. Как ты и сказала, они были уверены, что я в лагере для чирлидеров.

Мы почти подъехали к школе – она находилась всего в паре кварталов от моего дома. Я поставила стаканчик на специальный держатель и тронула Би за руку.

– У тебя точно все хорошо?

– А у тебя? – осведомилась она, бросив на меня встречный взгляд. Брови ее поползли вверх над стеклами «авиаторов». – Это не на меня могут в любую секунду напасть, и не мне придется вступить в смертельный бой. Хотя… – Она сделала кислую мину. – Если с тобой что-то случится, то и мне заулыбается подобная перспектива.

– Ничего со мной не случится, – заявила я с поддельной уверенностью. – Я пройду все испытания, и ты сможешь вернуться к нормальной жизни. Все станет по-прежнему. Ну, в основном.

Би въехала на парковку, заглушила мотор и повернулась ко мне. Сдвинув на лоб очки, она пристально на меня посмотрела.

– Мы ведь уже не заживем как люди, да? – И нахмурилась. – Хотя у тебя это длится уже давно.

Я, конечно, была не в восторге, что лучшую подругу заколдовали по самое не могу и теперь она мой дублер на случай, если меня зверски убьют на каком-нибудь сверхъестественном ритуале. Но, честно признаюсь, мне было приятно, что Би теперь обо всем знает и с ней можно поговорить на любую тему. Хотя бы ей больше не придется врать. А это большое облегчение, во всяком случае для меня.

– Обо мне не переживай, – сказала я. – Я уже попривыкла за эти месяцы.

– Ты поэтому постоянно зависала у Сэйлор, да? – спросила Би, открыв дверцу машины. – Все это карате…

Я кивнула.

– Я тебе все расскажу за ленчем, клянусь.

Мы вылезли из машины и очутились в лучах весеннего утреннего солнца. В воздухе витал аромат цветов, трава сверкала от росы. День выдался превосходный. Я глубоко вдохнула, и стало гораздо легче. В такие дни с трудом верится, что может случиться беда. Я заполучила назад лучшую подругу, на мне парочка чудных балеток, и ко мне направляется любимый молодой человек с улыбкой на лице и… тапками для боулинга на ногах.

– Где ты раздобыл этот ужас? – поинтересовалась я, когда Дэвид подошел ближе.

Выставив вперед ногу и вывернув лодыжку, он произнес:

– В армии спасения. Крутяк, да?

Они и впрямь сочетались по цвету с его рубашкой, и я засчитала себе маленькую победу.

Я хотела что-то сказать подруге и обернулась, но Би уже прямиком топала в школу, гордо расправив плечи.

Проводив ее взглядом, Дэвид спросил:

– Пришла в себя?

Мне вспомнилась ее фальшивая улыбка, и я неуверенно пожала плечами.

– Кажется, еще нет. – Я остановилась на этом мнении, и Дэвид согласился.

– Такой уж у нас статус-кво.

Вот тут с ним не поспоришь.

На уроках мы с Би не виделись, что неудивительно, ведь формально она не была зачислена на весенний семестр. Райан договорился сходить с ней в секретариат и уладить все с помощью магии. Наступил обед, и я занервничала. Выйдя во двор, я стала высматривать в толпе ее яркую шевелюру – безрезультатно. Райан тоже вышел во двор и уселся за столик рядом с Мэри-Бет и близняшками; Брэндон же, его лучший приятель и парень Би, куда-то запропастился.

Перехватив взгляд Райана, я прошептала:

– Где Би?

Он поднял вверх большой палец и махнул рукой, приглашая меня за свой стол. И тут же оглянулась Мэри-Бет. Она не шипела, не шикала – лишь прищурилась, и я поняла, что буду там лишней.

Была мысль вернуться и поискать в школе, но Би – большая девочка, и если она считает нужным разобраться со всем в одиночку, это ее полное право.

Вздохнув, я обвела взглядом двор и заметила Дэвида. Он помахал мне, и я решила присоединиться к нему и его друзьям по типографии, Майклу и Чи. Они расположились под раскидистым дубом на краю лужайки, и когда я подошла, Дэвид вскочил и вытащил из портфеля пиджак, предлагая присесть.

– Спасибо, – ответила я, устраиваясь на его твидовом пиджаке. Чи с Майклом, еще минуту назад смеявшиеся, при моем приближении смолкли, дружно проявив повышенный интерес к еде.

Похоже, куда ни сунься, всюду я вызываю сплошную неловкость.

– Миленькое у тебя ожерелье, Чи, – сказала я, решив прибегнуть к древнейшему средству – лести. Оценив ее ветхую армейскую куртку на пару с растянутой черной футболкой и леггинсами, которые однозначно противоречили школьному дресс-коду, я решила, что единственная вещь, которую можно похвалить без последствий, – это ожерелье.

С подозрением взглянув на меня, Чи провела пальцем по золотой цепочке.

– Я купила ее в «Уол-марте», – ответила она чуть ли не с вызовом.

Я кивнула:

– Там попадаются неплохие вещи. Изредка.

Дэвид кинул на меня наполовину отчаянный, наполовину изумленный взгляд, и я лишь пожала плечами в ответ. Я попыталась быть милой, но умиляться по поводу «Уол-марта» не хочу. Вот уж увольте.

Откашлявшись, Дэвид извлек из портфеля яблоко и принялся перекидывать его с руки на руку.

– Мы тут решаем, какую выбрать статью для газеты. – Он кивнул на друзей. – Чи поделилась идеей о том, что народ неактивно сдает вторсырье, а Майкл горит желанием докопаться до истины в столовском вопросе. Говорят, они плевали на просьбы совета школы и скармливают нам глютамат.

Я не спеша отпила диетколу, надеясь, что потяну время и в голову придет какой-нибудь дельный ответ. Но все, до чего я додумалась, было:

– Ясно.

Чи откинула с глаз кудряшки и взглянула на меня. Не сказать чтобы гневно, но в данный момент я однозначно не была в числе ее фаворитов.

– Хочешь сказать, это глупые темы?

Майкл, сидевший с ней рядом, натянул на ладонь рукава и начал подергивать правой ногой. Он был выше и костлявее Дэвида, что казалось почти невозможным, и обладал густой темной гривой, ниспадавшей на воротник и вечно лохматой. За те несколько месяцев, что мне довелось проработать в школьной типографии, мы едва ли обмолвились дюжиной слов. Я даже заподозрила, что он втайне меня побаивается.

– Да нет, – ответила я, заправив волосы за уши. – Просто… обе темы слегка грустноваты.

«И скучны», добавила я про себя.

Дэвид насупился и, притянув к себе колени, обхватил их руками.

– Новости не всегда бывают хорошими, босс.

– Я все понимаю, просто… – Я обвела их взглядом: все трое серьезно на меня взирали. – Эту газету читает от силы две сотни школьников. В лучшем случае. Да что уж греха таить, большинство экземпляров оказывается в мусорке. Ну или в центре переработки, – поспешно добавила я, чтобы задобрить Чи. – Я это к чему… Может, «Ежедневный Гроув» начнут больше читать, если газета вдруг станет, не знаю, светлее? Смешнее. Когда школьный совет выпускал бюллетень…

– Может, еще на розовой бумаге будем печатать? – прошипела Чи себе под нос, и Дэвид резко выпрямился.

– Эй, – сказал он, поправив пальцем очки на носу. – Харпер тоже в штате газеты, к тому же ее доводы не лишены здравого смысла.

Майкл кивнул, а Чи закатила глаза и поднялась.

– Дэвид, я тебя умоляю. Харпер в штате лишь потому, что по каким-то неведомым для нас причинам она – твоя девушка. Так что прости, если я не испытываю восторгов по поводу ее ценного мнения.

Она нагнулась, чтобы забрать свою сумку, и попутно кивнула Майку.

– Пойдем. Не будем мешать бесстрашному лидеру и его «первой леди» дискутировать на темы журнализма.

Майкл в растерянности переводил взгляд с Дэвида на меня, с меня на Дэвида и на грозно возвышавшуюся над ним Чи. Наконец он сдавленно произнес «Простите», и оба направились в сторону школы.

Мы с Дэвидом проводили их взглядом.

– Прости, – произнесла я, подцепив пальцами невидимый катышек с юбки. – Уж лучше бы я промолчала. Она права, конечно. Я затесалась в газету для того только, чтобы быть поближе.

Дэвид покачал головой, не сводя взгляда с друзей.

– Нет, ты имеешь полное право высказываться. А они повели себя как придурки.

За своим столиком над чем-то смеялись Райан и Мэри-Бет. Она положила голову ему на плечо, а он, приобняв ее за шею, притянул к себе и поцеловал в макушку.

– Расстояние! – закричала Аманда, швырнув в них мятой салфеткой.

– Думаю, мои друзья повели бы себя не лучше, приди ты за стол, – заметила я.

Ветер над нашими головами нежно поигрывал листьями в кроне, и мне вспомнилось, что еще этим утром я восхищалась прекрасным днем. День выдался превосходный, но, должна с грустью признать, настроение мое было не столь радостно.

Дэвид игриво поддел мою ногу носком своего кошмарного ботинка. Я подняла глаза, и он прильнул ко мне.

– Наша запретная страсть перешла общественно допустимые границы, и теперь мы за это поплатимся, – заявил он с самым зловещим видом, и я захихикала, откинув назад его ногу.

– Перестань.

Но Дэвид лишь обнял меня руками и притянул к себе.

– И мы будем прокляты! – продолжил он, крепко меня стиснув. – Изгнанники родных земель, вынужденные скитаться…

Я рассмеялась, вцепившись в юбку, которая так и норовила задраться.

– Ты не в себе, – сообщила я Дэвиду, выкручиваясь из его объятий.

Он ухмыльнулся, и в тот момент не было ни свечения в его глазах, ни чувства тревоги. Ни пророчеств, ни волшебства, ни дара. Лишь мы вдвоем, хохочущие под деревом на школьном дворе.

Я убрала с его лба непослушный локон.

– Ты мне очень как бы нравишься, – тихо призналась я, и его руки стиснули меня с новой силой.

– Да и ты недурна, босс, – отозвался он, и я удивилась, что прозвище, еще недавно столь ненавистное, теперь звучало так нежно в его устах.

Я все еще не изменила своим принципам по поводу публичного проявления чувств, но когда Дэвид поцеловал меня – быстро, но решительно, – я поняла, что время от времени это не так уж и плохо, в разумных пределах.

Я все еще улыбалась, когда из дверей вышел Брэндон, а за ним по пятам семенила Би.

– Ах, вот она, – сказала я, поднимаясь на ноги.

Я поспешно направилась к тротуару, где они стояли, и только заметила ее неестественную бледность и большие испуганные глаза.

Брэндон уставился на нее с откровенным недоумением.

– Брэндон, это же я, – сказала она. – Почему ты не подождал меня, когда я тебя окликнула?

Он смахнул со лба челку и, неловко переминаясь с ноги на ногу, ответил:

– Может, потому что я тебя не знаю?