Глава первая

От одного взгляда на нее перехватывало дыхание. Эрик Вулф (Вулф - по-английски "wolf" - волк) вздохнул, глядя, как молодая особа вышла из дома и зашагала по вымощенной плитками дорожке к тротуару. Свернув налево, она направилась прямо в его сторону. Он сделал вид, что копается в мотоцикле у своего дома, находящегося неподалеку от ее жилья.

Девушка была миниатюрная блондинка, волосы - словно мед, фигурка ладная, и в каждом движении - женственность. Овал лица нежный, тонкие, правильные черты, глаза карие, опушенные на редкость длинными ресницами, изогнутые брови такого же цвета, что и глаза. От нее так и веяло чистотой и наивностью.

Посмотрим. Эрик ядовито скривил губы. Ее имя Кристина Марианна Кранас, а друзья называют Тиной. Судя по всему - натура противоречивая. У нее нет постоянного дружка, но тем не менее она любит хорошо провести свободный вечер. Друзей того и другого пола у нее предостаточно.

Но Эрик не принадлежит к их числу. Он просто новый и к тому же временный сосед. О ней же он знает все. Родилась и выросла в Филадельфии, ей двадцать шесть лет и четыре месяца. В двадцать один год она опрометчиво вышла замуж, но брак оказался неудачным: у мужа выявилось криминальное прошлое - он много раз попадался, но так и не был осужден из-за отсутствия у обвинения достаточно веских улик. Кристина утверждала, что не знала о его неладах с законом.

Эрик для себя еще не решил, насколько правдиво ее утверждение.

Брак распался, продлившись едва восемнадцать месяцев. Детей у них не было. Развод Кристина получила почти четыре года назад.

Эрик не придавал этому значения, так как бывший муж продолжал периодически навещать ее и своего лучшего друга, который жил в доме напротив, а Эрик как раз и наблюдал за этим домом, что было весьма удобно.

Бывшего мужа Кристины звали Глен Ребер, и он был красивым парнем. Получив развод, Кристина вернула свою девичью фамилию, приобрела закладную на небольшой домик в стиле ранчо на тихой улице на окраине Филадельфии, в районе, где селились люди среднего достатка. А в центре города у нее был шикарный цветочный магазин.

Рост у Кристины был один метр пятьдесят девять сантиметров, вес - сорок пять килограммов. Размер ее бюстгальтера - 32Б, обуви - 5А, одежды - 3, в зависимости от фирмы и качества изделия. Размер кольца у нее также был 5.

Эрик знал все необходимые данные о Кристине, потому что такова была его работа - держать в памяти тщательно отобранные факты о подозреваемых.

Он очень серьезно относился к своим обязанностям. Так было всегда, а особенно после смерти отца от руки ошалевшего наркомана, пойманного во время полицейской облавы три года назад.

В настоящий момент Кристина в туфлях на низком каблуке того самого пятого размера направлялась к автобусной остановке на углу. Ее собственная машина уже три дня находилась в мастерской для подготовки к техосмотру. Присутствие же Эрика именно этим утром на подъездной дорожке не было случайным. Кристина приближалась, и Эрик бросил внимательный, но осторожный взгляд на ее соблазнительную фигурку. Ее наряд был одновременно небрежным и щеголеватым - во вкусе ей нельзя было отказать, это он приметил с первого взгляда примерно неделю назад, как раз в тот день он переехал в холостяцкую квартиру над гаражом, пристроенным к трехэтажному дому.

И пришел к выводу, что слежка за Тиной - единственно приятная сторона в неблагодарной работе секретного полицейского агента.

В своей профессии Эрик преуспевал - ему нравилось быть полицейским. Вообще же это была семейная традиция: в разных должностях поколения мужчин семьи Вулф служили закону. Три брата Эрика работали в правоохранительных органах, но только Эрик пошел по стопам отца и добровольно поступил в полицию Филадельфии, в отдел по борьбе с наркотиками, после того, как отца убили при исполнении служебных обязанностей. Только на этот раз он работал самостоятельно, так как официально числился в отпуске, который взял, получив некие сведения от одного из своих осведомителей. И эти сведения не могли оставить его равнодушным.

Осведомитель сообщил Эрику, что, по слухам, перекупщиками наркотиков является якобы ничем не примечательная пара среднего достатка, и занимаются они этим прямо у себя дома, в тихом районе всего в нескольких минутах езды от центра города. Сама по себе эта информация не побудила бы Эрика действовать немедленно, если б осведомитель не сообщил, что парочка поставляла наркотики человеку, застрелившему отца Эрика. Именно это и определило его действия. Эрик хотел отомстить, но не собирался ставить в известность свое руководство, как он это сделает. Понимая, что его немедленно уволят, если он предпримет что-либо самостоятельно, Эрик решил взять отпуск, чтобы утвердиться в своем подозрении. Так появилась мысль снять жилье по соседству. Действовал он на свой страх и риск, и это ему нравилось.

За Кристиной Эрик наблюдал уже целую неделю. Он чинил мотоцикл у всех на виду на дорожке у дома, с улыбкой отвечал на приветствия соседей, но пока что не обмолвился с ней ни единым словом.

Но сегодня этот день настал!

Вытащив из заднего кармана джинсов грязную тряпку, Эрик медленно выпрямился во весь свой почти двухметровый рост и, небрежно вытирая руки, одарил ее самой чарующей улыбкой, на какую был способен.

- Доброе утро, - сказал он, когда она с ним поравнялась.

Поглощенная своими мыслями, Кристина вздрогнула от неожиданности и остановилась.

Эрик едва не рассмеялся.

- Э-э, доброе утро... - Кристина неуверенно улыбнулась, а брови ее нахмурились.

- Чудесный день, - заметил Эрик, стараясь задержать ее, - необычно тепло для ноября.

- Да... конечно, - ответила она, собираясь идти дальше.

- Хотите, я вас подвезу? - (Это предложение заставило Кристину снова остановиться.) - Кажется, я наконец его починил. - Эрик махнул рукой в сторону мотоцикла. - Я еду в город.

Кристина посмотрела на свой светло-серый брючный костюм и перевела подозрительный взгляд на мотоцикл марки "Харлей".

- Спасибо, я, право, не знаю...

- Здесь чисто, - заверил он, смахивая несуществующие пылинки с блестящей серебристо-черной машины. - У меня есть запасной шлем.

- Но я...

- Вон ваш автобус, - Эрик кивнул в сторону перекрестка и сочувственно улыбнулся. - Простите, из-за меня вы его пропустили. А когда следующий?

Кристина вздохнула.

- Через полчаса.

- Мое предложение в силе. - Он всячески давал понять, что горит желанием помочь.

Несколько секунд она стояла в нерешительности, потом, вздохнув, сказала:

- Окей, спасибо.

Пряча довольную улыбку, Эрик направился в гараж.

- Я сейчас вернусь - принесу шлем.

* * *

Подавив вздох, Кристина уставилась на мотоцикл. Огромная, блестящая и опасная машина, а за рулем - совершенно незнакомый человек. И, кажется, не слишком-то умен, хотя и красив, как греческий бог, впрочем, в современном воплощении. Но есть в нем что-то и от грозного тевтонского воина.

Кристина почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по спине, - уж очень он был привлекателен. Прозрачные голубые глаза смотрели из-под копны золотисто-каштановых волос. Лицо точеное, с высокими скулами и прямым, аристократическим носом, сильный квадратный подбородок, а очертания рта говорили о том, что он может не только дарить наслаждение, но и причинять боль.

От этих мыслей дрожь в спине лишь усилилась. Что она себе позволяет? - тревожно подумала Тина. Господи, да она даже не знает, как его зовут! А он такой огромный, наверное, не меньше метра девяноста или более того, фигура худая, мускулистая - ни грамма лишнего веса. И она, чокнутая, согласилась ехать с ним на этой жуткой машине! Тина огляделась кругом, как бы ища, куда спрятаться. Если бы у нее сохранились хотя бы остатки разума, подумала Тина, ей следовало бы тут же убраться восвояси или бегом бежать до самого центра города.

- Между прочим, меня зовут Эрик.

Тина вздрогнула от неожиданности, услышав его голос, и чуть не вскрикнула, увидев его около мотоцикла: лицо его было скрыто затемненным козырьком шлема. Хорошо еще, он не походил на татуированных мотоциклистов, одетых в кожаные куртки и увешанных цепями. Но уж очень он был привлекателен в облегающих его худую фигуру джинсах, свитере и дорогих, хотя и поношенных, спортивных ботинках.

- Эрик Вулф.

Тине пришлось вновь подавить волнение при звуках его низкого приятного голоса.

- Я живу здесь всего неделю.

- А... здравствуйте. - Замечательный ответ! Тина мысленно пожурила себя, нехотя протягивая руку, которую он тут же сжал своей большой сильной рукой с тонкими пальцами, от соприкосновения с которой задрожали кончики Тининых пальцев. - Меня зовут Кристина Кранас, - представилась она, убирая руку - его рукопожатие было слишком горячим, слишком интимным. - Я живу через три дома отсюда.

- Знаю.

Этот короткий ответ зловеще и с каким-то намеком прозвучал из-под затемненного козырька. Теперь дрожь пробежала уже по всему ее телу.

- Да? - удивилась Тина, стараясь, чтобы ее низкий, грудной голос казался холодным.

- Я не мог вас не приметить... когда чинил мотоцикл. - В ответе явно чувствовалась ирония.

- А! - Тина немного расслабилась: объяснение было вполне приемлемо. Но почему она его не видела раньше? Это ей показалось удивительным, так как его трудно было не заметить, даже едва скользнув по нему взглядом.

- Для краткости - Крис?

Его вопрос нарушил ход ее рассуждений.

- Крис? - Она нахмурилась, затем отрицательно покачала головой, поняв, что он имел в виду. - Нет, Тина.

- Мм. В этом есть свой смысл. - Он явно подавлял смех. - Итак, Тина... - Он сделал широкий жест. - Вы готовы?

Сжав губы, Тина едва удержалась от резкого "нет" - она ведь согласилась, чтобы ее подвезли, - и неуверенно произнесла:

- Да, наверное.

- Это совершенно безопасно, - заверил он и протянул ей шлем. Затем взял с сиденья ветронепроницаемую куртку.

- Мощная машина, - заметила Тина, наблюдая, как играют мускулы у него на плечах и груди, когда он натягивал на себя куртку. От этого зрелища у нее похолодело внутри.

- Да, мощная. - Он откинул козырек шлема и ослепил ее белозубой улыбкой. - Но я справляюсь с этим чудовищем.

Несмотря на все свое беспокойство, Тина слегка улыбнулась - очарования этому человеку было явно не занимать. Вздохнув, она взяла шлем и осторожно надела его, стараясь не помять свои длинные, аккуратно уложенные волосы. Она думала, что темный козырек сократит поле зрения, и удивилась, когда этого не произошло.

- А как мне забраться на него? - спросила Тина, подозрительно оглядывая мотоцикл сквозь темное стекло козырька.

- А вот так. - Продолжая улыбаться, Эрик перекинул правую ногу через мотоцикл и стал, широко расставив ноги. - Смелее, - подбодрил он, - вы же в брюках.

Черт побери, подумала Тина и, подойдя к мотоциклу сбоку, тоже перекинула ногу через сиденье. Правда, сделала она это не столь ловко, как он. Когда она уселась, он опустил козырек на лицо и сел сам.

- Устраивайтесь поудобнее. - Без видимого усилия Эрик удерживал машину в устойчивом положении. - Теперь обхватите меня руками... можно держаться за ремень... да за что угодно, но держитесь крепко.

Тину покоробило это "за что угодно", и она выбрала ремень.

- И куда же вас везти?

- О, можете высадить меня где-нибудь около Вэннемейкера, - ответила она.

Эрик включил зажигание, через секунду они с грохотом и ревом выехали на улицу и свернули налево. Ход у мотоцикла был прекрасный, и больше он уже не издавал такого шума.

Рокот мотора заглушил испуганный вскрик Тины от неожиданно резкого старта. Она крепко вцепилась в ремень Эрика и закрыла глаза, чтобы не видеть, как он лавирует среди потока транспорта в час пик.

Тина вся дрожала, когда Эрик плавно затормозил у тротуара напротив громадной витрины универсального магазина Вэннемейкера.

- Спасибо... - задыхаясь, поблагодарила Тина и, все еще дрожа, слезла с мотоцикла, который Эрик предусмотрительно наклонил в сторону тротуара. Ощутив под ногами землю, она сняла шлем и отдала его Эрику.

- Всегда к вашим услугам, - сказал он и, помолчав, добавил: - В любое время, когда я, как сегодня, свободен.

Тина удивилась.

- У вас по пятницам выходной?

- Нет. - Он покачал головой. - Просто у меня отпуск. - Его золотистая бровь вопросительно изогнулась. - А вы работаете где-то рядом?

- Да. У меня цветочный магазин на Каштановой улице. - Тина не без зависти улыбнулась. - Мне бы тоже хотелось отдохнуть, но приближаются выходные, и я не могу себе этого позволить. - Она вздохнула и, вспомнив о работе, взглянула на часы. - Мне пора. Еще раз спасибо.

- Понятно. - Эрик слегка махнул рукой, мотоцикл рявкнул и с грохотом укатил.

Тина осталась стоять в облаке выхлопных газов, глядя ему вслед. Покачав головой, она осторожно сделала шаг, проверяя, держат ли ее ноги. Она еще не совсем оправилась от бешеной гонки, ее даже слегка трясло. И все же она чувствовала радостное возбуждение, прилив сил, чего с ней не было уже давно. Но вовсе не оттого, что, сидя сзади Эрика и плотно прижимаясь к нему, она ощущала тепло его тела. Уверив себя в этом, Тина присоединилась к потоку спешащих пешеходов.

* * *

Эрику также все еще казалось, что ноги Тины сжимаются вокруг его бедер, и, на его взгляд, ощущение это было приятным.

Мотоцикл петлял в потоке городского транспорта. Эрик улыбнулся: напряженная работа требовала от него полной отдачи сил и не оставляла свободного времени для развлечений, так что он давным-давно забыл, что такое прикосновение женских ног, хотя бы и в подобной ситуации. Поэтому, объяснял он себе, имея в виду навязанное ему волею обстоятельств воздержание, его реакция была абсолютно нормальной, хотя и несколько чрезмерной: влечение к этой женщине окатило его горячей волной.

Эрик хотел облизать пересохшие губы, но язык оказался таким же сухим. Ничего себе!

Ожидая сигнала светофора, он размышлял об этих не совсем обычных для него ощущениях. Неужели все это оттого, что ноги Тины в шерстяных брюках сжали его обтянутые джинсами бедра? Эрик удивлялся себе, нетерпеливо газуя. Черт возьми, а что бы он почувствовал, прижавшись обнаженным телом к ее нежной, как шелк, коже? Было бы, наверное, чертовски здорово!

Думай о работе, Вулф, посоветовал себе Эрик и снова заерзал на сиденье, чтобы снять напряжение. Как только замигал зеленый свет, он рывком пересек перекресток. Пропади пропадом эта работа! Крепко держа руль, Эрик стремительно обогнал медленно движущийся перед ним автомобиль старой марки.

Его текущая работа - это выявление незаконного хранения и продажи наркотиков. Отвратительное дело, и весьма похоже, что оно тянет на миллионы долларов. Он был совершенно уверен, что торговля идет на противоположной стороне улицы, в обыкновенном на вид доме, где проживали люди среднего достатка, недалеко от его квартиры над гаражом, куда он недавно переехал.

В чем Эрик вовсе не был уверен, так это в возможной причастности - или непричастности - некой Кристины Марианны Кранас к столь мерзкому делу.

Вопрос этот настойчиво сверлил мозг Эрика, а тело его все еще ощущало прикосновение Тины.

* * *

- Ой!

- Что случилось, Тина? - Сьюзан Грант просунула голову в дверь рабочей комнаты.

- Да ничего. - Тина с раздражением сосала кончик пальца. - Укололась брошкой, - объяснила она своей помощнице.

- Ты с утра сама не своя, - заметила Сьюзан, входя в демонстрационный зал. - Что с тобой?

Не что, а кто, подумала Тина, стараясь не выдать смущения, а вслух сказала:

- Просто я сегодня немножко рассеянна. Озабоченность на лице Сьюзан сменилась игривой улыбкой.

- Небось думаешь о вечеринке... и Теде Сондерсе?

- Наверное... - Тина заставила себя рассмеяться и отвернулась к рабочему столу. Она соврала, так как совершенно забыла о предстоящем вечере и свидании с Тедом. И если бы Сьюзан не упомянула об этом... Но почему она назначила это свидание? Тина нахмурилась и вспомнила: потому, что ее машина находилась в мастерской. Так что она и не считала это свидание настоящим, хотя Тед уже несколько недель увивался за ней. До сих пор она неизменно ему отказывала, и вчера вечером снова отказала бы, но Тед не настаивал, а просто спросил, намерена ли она поужинать в баре в пятницу, как было принято в их компании. Тина согласилась, а Тед, зная, что ее машина в починке, предложил заехать за ней. Тина прекрасно понимала, что он преследует вполне определенную цель: приучить ее смотреть на себя как на возможного поклонника. Но тем не менее с благодарностью приняла его предложение, хотя и намеревалась положить конец даже их деловым встречам - ей вовсе не хотелось, чтобы эта дружба переросла в нечто большее. Никаких других отношений, кроме дружеских, между мужчиной и женщиной она не признавала. Она уже имела горький опыт иных отношений.

Нет, ее состояние объяснялось вовсе не предстоящей вечеринкой, призналась себе Тина. Она аккуратно прикрепила жемчужную брошку к платью, на этот раз не уколовшись. У причины ее рассеянности были рост метр девяносто три сантиметра и сексуальная притягательность, которой невозможно было противостоять. Одним словом, волк. Тина вздохнула.

* * *

Эрик скучал, на душе было неспокойно. Но это никак не было связано с тем, что происходило в доме напротив.

Оставив наблюдательный пункт за тюлевой занавеской у единственного окна крошечной гостиной в его холостяцкой квартире, Эрик побрел на кухню, которая была еще меньше, чем комната. Открыв дверцу холодильника, соответствующего размерам кухни, он недовольно пробурчал:

- Полная пустота!

Вздохнув, Эрик оглядел содержимое полок: четверть буханки хлеба недельной давности, если судить по числу на обертке; ломтик подсохшего мяса для завтрака - он плохо его завернул; баночка с двумя маслинами без душистого перца; пакет молока и коробка ирисок. Для плотного обеда все это едва ли подойдет. Снова вздохнув, Эрик захлопнул дверцу холодильника. По дороге домой ему, конечно, нужно было остановиться у супермаркета... но сегодня утром проблемы желудка его не занимали, его интересы сосредоточились на части тела, расположенной пониже.

Управлять мощным мотоциклом на улицах такого огромного города, как Филадельфия, можно, лишь будучи предельно внимательным, к тому же необходимо удобно устроиться на сиденье, а когда бедра Тины прижались к нему, ни на что другое Эрика уже не хватало.

Придет ли она сегодня вечером в бар? Весь утомительно-скучный день вопрос этот не давал ему покоя. Из подробного досье на нее, полученного от его брата Кэмерона, агента ФБР, Эрик знал, что Тина по пятницам обычно встречается с друзьями в баре по соседству.

Эрик также был в курсе, что в этом баре подают приличный бифштекс, жаренный на углях, а в придачу - салат и картофель по - техасски. Он также слышал, что пицца там первоклассная. Все это он очень любил. Так не стоит ли?.. В желудке забурчало, и Эрик улыбнулся. Чем черт не шутит?

 

Глава вторая

Среди людской толчеи он выделялся, как маяк на окутанном туманом морском берегу. В неярком желтоватом освещении отливали золотом его густые каштановые волосы. Тина увидела Эрика Вулфа еще на пороге бара. От неожиданности и удивления она замешкалась в дверях - дрожь пробежала у нее по телу, словно ее ноги все еще ощущали его тепло. Делая вид, что она оглядывается, Тина смотрела на него. Он был одет небрежно, как и утром, только джинсы поновее и другой свитер, с коричнево-белым рисунком. Эрик стоял, облокотившись на полукруглую стойку бара, спиной к стене. В одной руке он держал за горлышко бутылку с пивом и время от времени потягивал из нее, лениво изучая смеющуюся, шумную толпу посетителей, заполнивших прокуренный бар.

- Ты их видишь?

Тина вздрогнула, услышав голос Теда у себя за спиной. Кого это - их? Она недоуменно нахмурилась, но тут вспомнила о своих приятелях. Тина нехотя отвела взгляд от фигуры у стойки и посмотрела в дальний угол бара, где они с друзьями обычно собирались за двумя составленными вместе столами. Вся компания из восьми человек уже там сидела. Две девушки и парень замахали руками, чтобы привлечь внимание Тины.

- Вон они, в углу, на старом месте.

- Пусти меня вперед, - сказал Тед, - я буду прокладывать дорогу.

Следуя за ним по пятам, она протискивалась между столиками и людьми. Это лавирование напомнило Тине утреннюю поездку и человека за рулем мотоцикла. Она искоса бросила взгляд на стойку, но не увидела его там, зато налетела на солидного мужчину, который, отодвинув стул от своего столика, приподнялся, готовясь встать. Вскрикнув, мужчина споткнулся и так сильно толкнул плечом Тину в грудь, что у нее перехватило дыхание и она пошатнулась. Не видя, что произошло сзади, Тед проталкивался в тот конец комнаты, где сидели их друзья. Стараясь удержаться на ногах, Тина задела другого посетителя и, почувствовав, что падает, тихо взвизгнула, но тут сильная рука обвила ее талию. Она ощутила, как тепло затопило сначала ее живот, потом бедра, и еще до того, как низкий голос долетел до ее слуха, она уже знала, кто ее спаситель.

- Ничего страшного, пушинка, - негромко сказал он, не разжимая крепкой руки. - Все в порядке.

Тина не знала, рассердиться ей или рассмеяться над словами Эрика, произнесенными нарочито медленно. От прикосновения его руки ей вдруг стало жарко, но чувствовала она себя в полной безопасности.

- Спасибо... - произнесла Тина, отдышавшись, - толпа может просто смять.

От улыбки Эрика и веселого взгляда его прозрачных голубых глаз у нее снова перехватило дыхание, и она чуть не потеряла равновесие. Мускулы его руки напряглись, и по спине Тины опять пробежала дрожь.

- Пожалуйста. - Не отпуская ее талии, он обернулся и бегло, но внимательно оглядел помещение. - Куда вы направлялись? - Он вопросительно поднял брови.

- Туда, - Тина махнула рукой в угол.

- Что случилось с вашим провожатым? - В голосе Эрика прозвучало осуждение. - Он вас бросил в этом зоопарке.

- Он прокладывал мне дорогу, - криво усмехнулась Тина. Она увидела, что ее приятели поднялись из-за стола и оживленно разговаривают, глядя в ее сторону. Тед стоял смущенный, слегка оцепенев.

- Кажется, ваши друзья обеспокоены, - заметил Эрик.

- Да... я пойду к ним. - Тина сделала шаг, полагая, что он уберет свою руку, но этого не произошло.

Наоборот, он прижал ее к себе покрепче, словно привязал стальным тросом, и пошел вместе с ней, заявив:

- На этот раз я устраню препятствия.

Но устранять было нечего: огромный рост Эрика, его самоуверенный и решительный вид заставили посетителей бара, заполнивших проходы между столиками, поспешно убраться с его пути.

- Что произошло, Тина? - спросил Тед, с опаской поглядывая на Эрика, когда они подошли к столу.

- Ничего, - ответила она, стараясь не придавать значения случившемуся.

- Она могла ушибиться.

Тина затрепетала - голос Эрика прозвучал резко, и она увидела, как Тед вздрогнул под пронзительным взглядом его блестящих глаз.

- Но я же не ушиблась, - быстро вставила она. - Так что давайте забудем об этом. - Заставив себя беззаботно рассмеяться, Тина обвела взглядом своих приятелей и поспешила сменить тему: - Не знаю, как вы, а я умираю от голода.

- Сейчас подкрепишься, - сказал кто-то из мужчин. - Пиццу уже заказали.

- Прекрасно! - Тина с улыбкой обернулась к Эрику: - Еще раз спасибо. Я... - продолжила было она, намереваясь мягко, но решительно с ним распроститься.

- Мы заказали очень много всякой еды, - вклинился тонкий женский голос. -

Не хотите ли присоединиться к нам, мистер?..

- Эрик Вулф, - представился Эрик и протянул руку ближайшему к нему мужчине.

- Билл Дэвин. - Билл пожал руку Эрику и кивнул в сторону женщины, стоящей рядом, той самой, что решила его пригласить. - А это Нэнси Вагнер.

Нэнси... а еще считается ее лучшей подругой!

Тина кипела от злости, а ее приятели продолжали:

- Уэйн Фритц.

- Джорджии Катлер.

- Майк Конопельский.

- Винсент Форлини.

- Элен Эллиот.

- Луиза Парсонс.

- Тед Сондерс.

Улыбка исчезла с лица Эрика, когда круг замкнулся на Теде. В его голосе прозвучало едва уловимое пренебрежение, а рукопожатие было оскорбительно кратким.

За столом воцарилось напряженное молчание, шею и щеки Теда залила краска. Тине даже стало жалко его, и она удивилась тому впечатлению, которое Эрик произвел на ее друзей. Он всего лишь повторил вслед за Тедом его фамилию: "Сондерс", но тон Эрика и весь его вид были такими, словно он дал Теду пощечину.

Сочувствие к Теду и определенная неловкость сменились у Тины раздраженностью. Своим присутствием и поведением Эрик нарушил приятную атмосферу еженедельной дружеской вечеринки. Рассердившись, она решила отвязаться от него и уже раскрыла рот, чтобы вежливо, но ясно дать ему понять, что его присутствие нежелательно. Но не успела произнести и слова, как раздался предупреждающий возглас официанта:

- Осторожно, друзья! - Он опускал на стол громадный поднос, удерживая его на растопыренных пальцах. - Пицца!

От аромата горячего теста у Тины потекли слюнки, в животе заурчало, и она вспомнила, что пренебрегла ленчем. Глядя прямо на Эрика, она изобразила улыбку и снова попыталась отделаться от него:

- А-а, еще раз спасибо, я... - И опять ей это не удалось.

- В чем дело, Эрик? - Это негодник Майк крикнул с дальнего конца стола. - Места хватит, да и пиццы тоже. Присоединяйтесь к нам!

Неловкая пауза была нарушена. Тина слишком хорошо знала своих приятелей, которые не могли долго молчать - молодость и радость жизни били у них через край. Прищурившись, она встретила настороженный взгляд Эрика и попыталась выразить свое нежелание видеть его в тесном кругу друзей. Но в ответ в его глазах промелькнула улыбка, а когда улыбнулись и губы, у Тины засосало под ложечкой.

- А почему бы и нет? - Он пожал плечами, и под свитером заиграли его крепкие мускулы. - Спасибо.

Тед подошел было к Тине, чтобы пододвинуть ей стул, но Эрик опередил его. С непринужденным видом, слегка повернувшись, он преградил дорогу Теду. Выдвинув один стул, он крепко держал его за спинку, а другой рукой выдвинул стул для Тины. Как только она села, он опустился на соседний и придвинулся к ней. Теду оставалось лишь направиться к единственному свободному месту в конце стола между Майком и Элен.

- Надеюсь, вы любите хорошо начиненную пиццу, - сказал, улыбаясь, Билл.

- Я люблю всякую, - медленно произнес Эрик, искоса бросив из-под полуопущенных век жадный взгляд на Тину. Взгляд этот подразумевал, конечно же, вовсе не еду. - Но больше всего мне нравится с перцем и с огня.

От этих его слов внутри у Тины все запылало, но она постаралась не обращать на это внимания и, строго посмотрев на Эрика, отвернулась.

- Так чего же мы ждем? - закричала с дальнего конца стола Элен. - Давайте есть!

Под взрывы хохота и неумолкающий гам пицца была роздана и съедена, а когда стало ясно, что аппетит не утих, заказали еще пиццу и выпивку. В общем, все было как всегда на вечеринках по пятницам.

Впрочем, ежась между Эриком и Винсентом, Тина так не считала. На обычной вечеринке можно было расслабиться, скинуть усталость после рабочего дня, а сегодня, наоборот, она ощущала все возрастающее напряжение от прижатых к ней бедра и мускулистого плеча Эрика. К тому же его прозрачные голубые глаза буквально сверлили ее.

Аппетит у Тины пропал, сменившись совсем другим, более резким ощущением. Она заставляла себя жевать и глотать, ей даже удалось съесть два куска пиццы, не подавившись. Однако Тина не хотела признаться даже себе, что ею овладело желание.

А рядом с ней Вулф с жадностью поглощал один за другим куски пиццы, запивая их пивом. С его аппетитом все в порядке, подумала Тина, скосив на него глаза.

Правильно поняв ее взгляд, Эрик усмехнулся и пожал плечами, отчего под одеждой снова обрисовались мускулы.

- Я голоден, - сказал он, еще крепче прижимаясь к ее бедру. - И все не наемся. - И тихо, с придыханием пробормотал: - Но хочется мне вовсе не пиццы.

Тина была в шоке. Внешне она сохраняла спокойствие, но внутри у нее все горело. Желание овладело ею целиком, подчинив себе все ее существо без остатка.

Что с ней? Она была поражена и смущена. Какова же была сексуальная сила Эрика Вулфа, если он без всякого труда так влиял на нее? Она не испытывала столь непреодолимого влечения с тех пор, как... Тина задумалась. И вдруг ее, не привыкшую к такого рода переживаниям, поразила мысль о том, что никогда прежде она вообще ничего подобного не ощущала, даже с мужем, который ни разу не сумел воздействовать на нее так, как это удалось Эрику Вулфу, знавшему силу своего взгляда, недвусмысленных намеков и легких прикосновений к ее телу. Было во всем этом что-то сверхъестественное и пугающее, и это надо было прекратить. Тина решительно придвинулась поближе к Винсенту. Она не поняла своей противоречивой реакции: ее бросало то в жар, то в холод, она то вся сжималась, то вдруг расслаблялась. А ведь это был ее ответ на ласковое ухаживание и заигрывание Эрика.

- Выпьете еще?

Вопрос прервал ее мысли. Она повернулась к Эрику и непонимающе уставилась на него.

- Что вы сказали?

- Хотите еще сельтерской? - Он показал на высокий бокал, стоящий перед ней, в котором, кроме ломтика лайма (Цитрусовый плод - разновидность лимона) и нескольких полурастаявших кусочков льда, ничего не было.

Чувствуя себя абсолютной тупицей, Тина недоуменно смотрела на бокал, удивляясь, когда же это она успела выпить шипучую жидкость, если у нее во рту все пересохло.

- Официант ждет. - Медлительный, насмешливый голос Эрика дошел до ее сознания.

- Нет. Спасибо. - Тина отрицательно покачала головой. Она вдруг почувствовала усталость от внутреннего напряжения, которое она испытывала рядом с этим чересчур привлекательным и чрезмерно сексуальным мужчиной. - Сегодняшний день тянется бесконечно. - Про себя она добавила: "А начался он с бешеной гонки". - Я хочу домой.

- Я вас отвезу.

На том самом серебристо-черном монстре? Тина удержалась от вопроса и снова покачала головой.

- Нет, - сухо и резко сказала она. - Я приехала с Тедом и уеду с ним.

- Да, но когда? - Эрик бросил взгляд в сторону Теда.

И Тина, нагнувшись, посмотрела туда, где сидел Тед, увлеченный жарким политическим спором с Элен, Майком и Луизой. Как раз в этот момент официант поставил перед ним полную кружку пива. Очевидно, Тед и не думал сейчас уходить. Вообще было еще совсем рано.

- Это неважно. - Тина пожала плечами, как ей казалось, с безразличным видом, хотя на самом деле это было вовсе не так. - Тогда я, пожалуй, выпью еще сельтерской.

* * *

Значит, Кристина Кранас весьма холодная особа. Интересно, размышлял Эрик, как такая льдинка по имени Тина смогла его зажечь. Спрятав насмешливую улыбку, он отвернулся и поднял руку, подзывая официанта.

Поставив сельтерскую перед Тиной, Эрик поморщился, так как, когда он повернулся к ней снова, увидел перед собой ее спину - Тина была увлечена беседой с Винсентом и Биллом.

Лениво откинувшись на спинку стула, Эрик слушал обсуждение событий текущего футбольного сезона, ситуаций в разных командах, и в первую очередь - в "Филадельфия Игле". Одновременно он профессионально оценивал круг друзей Тины.

На первый взгляд это были обычные, как будто бы приятные люди среднего или чуть выше среднего достатка, двадцати пяти - тридцати лет, образованные, делающие карьеру. Все в рамках приличия, все нормально. Может быть, а может быть, и нет. Если бы Эрик полагался только на догадки, то не быть бы ему живому. И сейчас он не собирался изменять своему правилу. Пусть и не хотелось, но придется прибегнуть к услугам одного особого агента ФБР, владеющего самой достоверной информацией, а именно своего брата Кэмерона Вулфа, известного под кличкой "Одинокий Волк". Эрик был готов стерпеть подшучивания Кэмерона насчет того, что полицейский снова просит помощи у агента федеральной службы. Поддразнивания брата были Эрику не в новинку, но эту цену за информацию он готов заплатить.

Эрик сделал глоток из бутылки и поболтал пиво во рту, прежде чем проглотить. Это была его вторая и последняя бутылка за вечер. Он никогда не злоупотреблял спиртным - наклюкавшийся секретный агент был не только бесполезен, но и представлял опасность для самого себя, для полиции, а также и для тех, кто был рядом, хоть и виновные в чем-то, хоть и невиновные.

- Хотите еще пива? - спросил Билл, словно прочел мысли Эрика. - Вы тянете из одной бутылки весь вечер, а мы уже заканчиваем по четвертой.

Не кроется ли здесь подвох, пронеслось в голове у Эрика, но, с сожалением улыбнувшись, он честно признался:

- Две бутылки - мой предел. - И объяснил, уже приврав без зазрения совести: - Если выпью больше, ударяет в голову.

- Слабак. - Свое мнение, хотя его никто не спрашивал, высказал Винсент. - Я могу пить всю ночь и не пьянею.

- Но вести машину не сможешь, - уколол его Билл.

Винсент пожал плечами и заискивающе улыбнулся Тине.

- У нас в компании есть непьющие.

Из досье на Тину, представленного ему братом, Эрик знал, что Тина редко позволяет себе алкогольные напитки, лишь иногда полбокала шампанского на какой-нибудь праздник, в выходной день или на свадьбе. Но он не знал, что она была постоянным водителем для своих менее сдержанных приятелей.

- Значит, вы официальный "ВП"? Тина нахмурилась.

- Что это означает?

- Водитель для пьяниц, - пояснил Эрик, улыбкой смягчив свое ядовитое замечание.

- Эй, я могу обидеться, - запротестовал Винсент под хохот Билла.

- Простите, я не хотел вас оскорбить. - Эрик адресовал свое извинение Винсенту, но смотрел пристально на Тину.

- Я не возражаю, - вступилась она за приятеля. - Это случается не часто, а они мои друзья. Так что я предпочитаю видеть их живыми.

- Умница, Тина! - торжествующе крикнул Винсент, салютуя Тине пенящейся кружкой пива и бросив на Эрика победный взгляд. - Она не допустит, чтобы мое прекрасное лицо и тело были искалечены обломками металла.

- О Боже! - Билл с удивлением вытаращил на него глаза.

- Да нет, правда. - Улыбка Тины была по-матерински мягкой. - Я не хочу, чтобы кто-либо из моих друзей или вообще кто-нибудь из-за этого покалечился.

От ее нежной улыбки и тревоги, прозвучавшей в голосе, у Эрика как-то странно перехватило дыхание. У женщины, связанной пусть даже не непосредственно с наркотиками, не может быть ни такого голоса, ни такого взгляда.

Не расхолаживайся, Вулф, одернул себя Эрик, и не попади в ловушку. Он сделал глоток уже теплого пива. Кто-кто, а он-то знал, как обманчива бывает внешность.

Взять, к примеру, эту компанию, подумал он, переведя взгляд с ласкового лица Тины на ее приятелей за двумя сдвинутыми стола-ми. Эрик осмотрел их бегло, но внимательно. Все они кажутся совершенно обыкновенными, законопослушными гражданами. А на самом деле? Ведь и он сам выглядит совершенно обыкновенным. Эрик засмеялся над очередным саркастическим замечанием Билла. Он-то хорошо знал, как часто внешность вводит в заблуждение.

Из обрывков разговора, пока ели пиццу - которая на самом деле оказалась не такой уж замечательной, - Эрик узнал, чем занимаются присутствующие: их профессии были самые разнообразные, от столяра до управляющего средним звеном служащих в корпорации, включая хозяйку цветочного магазина. Это обычно для такой разношерстной компании, но, возможно, и не так уж невинно, как кажется. Придав себе беззаботное выражение, Эрик изучал лица вокруг. Ведь общеизвестно, размышлял он, что люди самых разных профессий вполне могут дополнять свои заработки доходами от нелегального бизнеса. Разумеется, мир пока что от этого не рухнул, но первое, что Эрик сделает завтра утром, - обратится к Кэмерону за необходимой информацией.

Возможно, поиски ни к чему и не приведут. Эрик надеялся на это, так как компания пришлась ему по душе. Тем не менее расследование он доведет до конца, независимо от того, какими окажутся результаты: хорошими, плохими или незначительными.

А пока что оставался неразрешенным вопрос с Тиной. И вопрос этот был серьезный и очень неприятный. Замешана ли она в деле с наркотиками?

Чарующий смех Тины привлек внимание Эрика, и из-под опущенных век он поглядел на нее. Она смотрела на Нэнси, сидящую в конце второго стола, и смеялась над чем-то, что та сказала. И снова у Эрика перехватило дыхание.

Почему она так чертовски обаятельна? Эрик изучал ее с нарочито безучастным видом, хотя ему давалось это с трудом. Стоило только взглянуть на нее, как в нем тотчас оживало ощущение, которое он испытал, когда ее стройные бедра прильнули к нему, и тогда ему казалось, что пышущий жаром клин врезается между ног.

Черт возьми! Это было непереносимо. Эрик глубоко и медленно вздохнул и незаметно переместился на стуле, избегая слишком соблазнительного прикосновения.

Что в ней такого особенного? - недоумевал Эрик, окидывая Тину взглядом с головы до ног: блестящие светлые волосы, стройные щиколотки видны под обшлагами шерстяных брюк. Его взгляд задержался на нежных контурах ее фигуры.

Да, она была привлекательна. Даже более чем привлекательна, признал он. Ее маленькая фигурка обладала на удивление притягательной силой. Лицо ее нельзя было назвать классически красивым, но черты его были тонкими и миловидными. Густые светлые волосы с золотистым оттенком контрастировали с карими глазами, темными бровями и пушистыми длинными ресницами. Носик был маленький и прямой, а губки так и звали прильнуть к ним в страстном поцелуе.

Эрик подавил стон и снова заерзал на стуле. Что, черт побери, он себе позволяет? Мало того, что весь напрягся, что стало ему жарко и неуютно, он еще перестал следить за разговорами за столом.

Может, пора сматываться отсюда, подумал он. Выйти на свежий воздух, отдохнуть и оценить ситуацию.

Прикрыв рот рукой, Эрик изобразил зевок.

- Не знаю, как остальные, а я ужасно хочу спать, - заявил он и отодвинулся от стола и подальше от Тины.

- И я тоже, - сказал Билл, подавляя зевок, но не притворный. - Мне завтра на работу.

Еще трое из компании собрались уходить: завтра у них тоже был рабочий день. Оставшиеся запротестовали. Тина молчала, но вопросительно посмотрела на Теда.

- Но ведь еще не поздно, - сказала Элен.

- Чуть больше двенадцати, - Майк поглядел на часы.

- Мы можем еще ненадолго задержаться, - настаивал Тед, не замечая молчаливой просьбы в глазах Тины. - Ты разве хочешь уйти, а, Тина?

- Если ты не против, Тед. Я страшно устала, и у меня куча заказов на завтрашнее утро. - Тина сказала это со вздохом, хотя и улыбалась.

Тед насупился.

Решив, что стоит попробовать еще раз, Эрик предложил Теду:

- Я могу отвезти Тину, если вы хотите остаться. Мы с ней живем на одной улице.

- Да? - спросил Тед, а остальные с удивлением смотрели на Эрика.

- Да, - улыбнулся тот. - Я переехал туда пару дней назад.

- Ну... - неуверенно начал Тед.

- Нет-нет. - Тина произнесла это с улыбкой, но твердо. - Мы можем еще ненадолго остаться.

Попрощавшись, Эрик собрался уходить, но тут поймал взгляд Тины - в глубине ее карих глаз промелькнуло торжество.

Ты думаешь, что выиграла? Эрик усмехнулся, направляясь к выходу. Милая моя Тина, ты одержала лишь незначительную победу, сказал он про себя. Посмотрим, кто из нас одержит окончательную.

 

Глава третья

Когда автобус приближался к конечной остановке, его тряхнуло на выбоине, и пассажиры подпрыгнули на своих сиденьях. По телу Тины пробежала дрожь, пульсирующая боль в висках стала еще сильнее. Утром голова у нее слегка побаливала, и она решила, что просто не выспалась. С трудом дотащившись до ванной, она встала под обжигающий душ, но это не придало ей бодрости и не облегчило головную боль. Тина не настояла, чтобы они с Тедом ушли пораньше, и теперь было бесполезно упрекать себя в этом. Тед и несколько человек из их компании еще долго сидели в баре после того, как большинство разъехалось. Беседа и выпивка продолжались, пока бармен не предупредил, что наливает им в последний раз. Тина не могла сразу ехать к себе, так как обязалась сначала развезти по домам всех оставшихся. Долгие прощания у каждого дома привели к тому, что в свою постель она попала совсем поздно.

Уходя утром, она увидела на подъездной дорожке автомобиль Теда. Вчера он убеждал ее поехать на работу в его машине, но Тина категорически отказалась, боялась ее повредить в часы пик - машина была почти новая.

В результате, с трудом поднявшись и приведя себя в порядок, она едва доплелась до автобусной остановки, истратив на это все силы. Снова и снова возвращалась она к мысли, что, возможно, и следовало принять предложение нового соседа, тогда он подвез бы ее прошлым вечером. Но Тина гнала прочь эту мысль, и причины на то у нее были веские.

Уж слишком интересен и обаятелен Эрик Вулф, и к тому же... слишком мужествен. При одном только воспоминании об этом высоком, красивом шатене у Тины сильно билось сердце и перехватывало дыхание, а в бедрах покалывало, словно она снова прижималась к его крепкой спине.

Никогда в жизни ни один мужчина не вызывал у нее такой реакции, и это смущало Тину. Ведь бывший муж безжалостно обвинил ее во фригидности.

Тина долго размышляла над тем, почему любовные сношения с Гленом оставляли ее равнодушной. Да и после развода попытки многих мужчин поухаживать за ней не находили в ней отклика. Поэтому она была вынуждена признать претензии Глена обоснованными. Печально, но, говоря честно, он, пожалуй, был прав.

Однако если упреки Глена были справедливы, то почему ей не давал покоя мужчина, которого она едва знала? Ответа у Тины не было, и голова ее раскалывалась от вопросов, которые молотком стучали в висках.

Словно этой пытки было недостаточно, торговля в магазине, как назло, шла оживленно и требовала постоянного внимания Тины. И пока длился этот бесконечный день, головная боль все усиливалась. К половине восьмого вечера она мечтала лишь о том, чтобы проглотить пару таблеток аспирина, лечь и во сне забыть не только страшную боль, но и назойливые мысли об этом мужчине. Но сначала надо было добраться до дома.

Автобус со скрипом и треском остановился. Тина вздохнула с облегчением - следующая остановка была ее. Но тут ей пришло в голову, что прогулка сейчас поможет не хуже сна и болеутоляющих таблеток.

- Пожалуйста, остановите! - крикнула она водителю, вскочив со своего места и подбегая к закрывающейся двери. - Я хочу выйти.

Водитель недовольно пробормотал себе под нос что-то нелестное о пассажирах, просыпающих свою остановку, но тем не менее дверь открыл. Сказав "спасибо" отражению водителя в зеркале, Тина едва успела спрыгнуть с подножки автобуса, как двери за ней с шипением закрылись. Она подождала, пока рассеялись выхлопные газы удаляющегося автобуса, и только после этого вдохнула свежий вечерний воздух.

* * *

Эрик заметил идущую Тину еще в середине квартала. Он сидел на мотоцикле напротив остановки автобуса и поджидал ее уже минут двадцать. Почти час он проговорил по телефону с братом, вполуха слушая неторопливую речь Кэмерона. Затем целый день безрезультатно следил за домом напротив. Так что вид Тины Кранас обрадовал и утешил его.

Еще бы! Ее хорошенькое личико и соблазнительная фигурка вновь пробуждали в нем умолкнувшее было волнение.

Включив мотор, он поехал ей навстречу и, сделав полукруг, плавно подрулил к обочине тротуара.

- Эй, леди, хотите, подвезу? - крикнул он, перекрывая мощный рокот машины.

Тина бросила на него взгляд, быстро отвернулась и, глядя прямо перед собой, громко сказала:

- Нет, спасибо, я лучше пойду пешком.

- До самого ресторана? - Его вопрос достиг желаемого результата - он привлек ее внимание.

Остановившись как вкопанная, Тина нахмурилась.

- Какого еще ресторана?

Эрик заглушил мотор и ответил:

- Того, с колониальным названием, что у автострады, - "Континентальная гостиница".

- Но почему я должна туда идти? - спросила Тина, хмурясь все сильнее.

- Чтобы пообедать со мной, - вполне невинно объяснил Эрик.

- Пообедать?

Эрик не мог не заметить легкую улыбку у нее на губах. Она выглядела озадаченной и чертовски привлекательной.

- Ну да, одним словом, еда, выпивка, приятная беседа.

Тина вздохнула и потерла висок.

- У меня голова болит.

- Я ведь пригласил вас не спать со мной, а всего лишь пообедать, - вполне серьезно возразил он, подавив улыбку.

Тина искоса взглянула на него и медленно покачала головой.

- Право, не знаю...

- Вы не хотите есть?

- Хочу, но...

- Пожалуйста, - умоляюще прервал он ее. - Я заказал столик.

Тина долго и внимательно смотрела на него, потом, вздохнув, согласилась:

- Хорошо. Я пропустила ленч и поэтому голодная.

Хоть согласилась она и неохотно, Эрик очень обрадовался и, пока она не передумала, подвинулся на сиденье, освобождая место для Тины.

- Забирайтесь сюда. - Он взглянул на часы. - Я сделал заказ на семь, а сейчас без пяти.

* * *

Вяло раздумывая над тем, зачем она поддалась на его уговоры и насколько это разумно, Тина надела поданный Эриком шлем и робко оседлала черно-серебристое чудовище.

Удивительно, но быстрая езда, холодный ветер в лицо пошли ей на пользу, и когда она слезла с мотоцикла на стоянке у ресторана, то почувствовала, что голове стало легче, в висках перестало стучать, осталась лишь тупая боль.

Впрочем, от холодного ветра утихла только головная боль, но не смятение, которое вызывал в ней Эрик Вулф. Да и как могло быть иначе, если ее бедра по-прежнему горели, прижимаясь к его теплому и сильному телу.

Что ж, и виновата в этом, конечно, она сама, признала Тина. Она спиной ощущала его, следуя за хозяйкой ресторана к столику между окном и огромным камином, где потрескивал огонь, согревая и освещая все помещение. Быстро оглядевшись, Тина оценила уютную, домашнюю обстановку просторной комнаты. Колониальный интерьер не был навязчивым, скорее даже скромным, и действовал успокаивающе, располагал к отдыху и тихой беседе.

Только бы удалось расслабиться и отдохнуть, подумала Тина, улыбнувшись хозяйке. Она заказала сельтерскую с лаймом. Расслабиться было почти невозможно, так как Эрик сидел рядом и не спускал с нее пристального взгляда голубых глаз, словно касался ее. Тина едва смогла прочесть обширное меню, поданное ей хозяйкой.

- Вы здесь не бывали раньше? - спросил Эрик, как только та удалилась.

- Нет, - ответила Тина и, подняв голову от меню, снова обвела взглядом ресторан. - Друзья рекомендовали, но я ни разу сюда не выбралась. А здесь очень мило.

Эрик кивнул в знак согласия.

- И еда хорошая. - Указав на меню, он предложил: - Отварные моллюски и крабы превосходны.

Тина нашла это блюдо в меню и, пробормотав:

- Это слишком питательно, - стала изучать меню дальше, выискивая что-нибудь полегче. - Боюсь, что прошлым вечером я переела пиццы. - Она холодно посмотрела на Эрика. - Я должна следить за своим весом.

- Правильно. - Эрик бесстрастным взглядом окинул верхнюю часть ее фигуры.

- Но это действительно так. - Тина улыбнулась его иронии. - Я люблю все, от чего толстеют: хлеб, пирожные, пиццу и тому подобное.

- И я тоже, - удивился Эрик. - Я обожаю итальянские батоны с маслом. И пиццу. И пирожные. - На губах у него появилась улыбка, полная презрения к своей слабости. - А больше всего я люблю домашний лимонный пирог с безе.

- И я! - засмеялась Тина. - Боюсь показаться нескромной, но мой лимонный пирог с безе - самый вкусный.

- Вкуснее, чем у моей мамы? - Эрик прикинулся обиженным.

- Откуда же я могу это знать? - спросила Тина, с трудом удерживаясь от смеха. - Я его не пробовала.

- Можно просто умереть, - серьезным голосом, но с хитрой улыбкой заявил Эрик.

- Верю вам на слово, - подыграла ему Тина.

- Не хотите умирать из-за пирога?

- Нет. - Тина не удержалась от смеха. - Даже из-за лимонного с безе.

Все это было глупо, но весело.

Ее вдруг осенило, что она не только расслабилась, но и получает удовольствие от вечера.

Тину приятно удивило своеобразное чувство юмора у Эрика, так похожее на ее собственное.

Официантка принесла сельтерскую для Тины и пиво для Эрика и спросила, что они будут заказывать на обед. Тина выбрала суп и салат и с любопытством наблюдала, как Эрик все не мог решить, что ему выбрать: моллюски или бифштекс.

А за ним стоило понаблюдать, подумала Тина. Внешность у него была типичная для героя-любовника: высокий, худощавый, мускулистый, медно-каштановые волосы, прозрачные голубые глаза, точеные черты лица, чувственные губы. И вдобавок к столь привлекательной внешности - чувство юмора и обаяние. Для легкомысленной женщины он был просто опасен. Но, заключила Тина, уж она-то не была легкомысленной и посему находилась в полной безопасности. Что такое мужское обаяние, она уже испытала на себе, знала, что представляет особую угрозу в отношениях с мужчиной, и повторять все сначала не собиралась.

Эрик наконец остановил свой выбор на бифштексе с кровью. Не является ли это зловещим предостережением? Тина отбросила эту шальную мысль, сочтя ее такой же глупой, как их подшучивание друг над другом. Сделав глоток сельтерской, она решила кое-что разузнать о своем новом соседе.

- Вы говорили о пироге вашей мамы так, словно постоянно им лакомитесь. Она живет где-то рядом?

- Смотря что вы подразумеваете под этим словом, - ответил Эрик, пожав плечами.

Ушел от ответа, подумала Тина, и какое-то тревожное предчувствие пронзило ее, пришло на смену приятной расслабленности. Ее бывший муж тоже был щедро одарен обаянием, всегда был беспечен, но и уклончив. И к тому имелись серьезные причины, так как Глену было что скрывать.

В начале их совместной жизни Тина была наивна, но не глупа и быстро извлекла уроки из своих ошибок. Она не выносила лжи и обмана. И теперь, наблюдая за Эриком, она не могла не спрашивать себя, что же скрывается за его обаянием и небрежно-уклончивыми манерами.

- Рядом - значит по соседству с вами, - ответила Тина, не желая плясать под чужую дудку.

Эрик слегка прищурился, уловив резкие нотки в ее голосе. Но спокойно встретил ее прямой взгляд и сразу же ответил:

- Нет, она живет не по соседству, а в небольшом городке к северу отсюда. - И снова пожал плечами, но уже не столь небрежно. - В Спрусвуде. - Он вопросительно поднял брови. - Слыхали - о таком?

- Да, - кивнула Тина. - Я там никогда не была, но приблизительно представляю, где он находится.

Эрик удовлетворенно вздохнул.

- Теперь вы поняли, что я имел в виду, говоря "рядом". На мотоцикле я добираюсь туда за полчаса. - Он улыбнулся. - Для меня это рядом. Но ведь это для кого как.

Тина неопределенно хмыкнула и, потягивая сельтерскую, спросила себя, не слишком ли она придирчива.

И все же, хотя Эрик и казался теперь совершенно откровенным, она по-прежнему чувствовала его нежелание говорить о себе.

Почему? Это беспокоило Тину. Она уже знала, что большинство мужчин любят без конца рассказывать о себе. Если, конечно, им нечего скрывать, не то что Глену. От этой мысли Тине стало неуютно, главной причиной тут была неоспоримая привлекательность Эрика, и что еще хуже - она тоже нравилась ему.

После печального опыта с Гленом Тина не хотела влюбляться - во всяком случае, надолго. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. К тому же, и это ясно как Божий день, уж совсем не стоит влюбляться в мужчину, которому не можешь полностью доверять.

А может, она не просто придирчива, а страдает паранойей, хотя у нее и есть причины быть подозрительной? Возможно, Эрик просто скрытный по природе. Все же мысль, что он что-то утаивает, не отпускала ее. Но что?

- И вы часто ее навещаете? - Тина решила, что, задавая вопросы, она, может, что-нибудь и разузнает.

- По возможности часто, - с готовностью ответил Эрик. - Но в последнее время не очень: мотоцикл барахлит.

- Наверно, вскоре вы сможете ее навестить, - сочувственно произнесла Тина. -

Вы ведь сказали, что, кажется, починили его, не так ли?

- Да. - Эрик скривил губы. - А теперь я в этом не совсем уверен. - Он вздохнул. - Похоже, весь отпуск я провожусь с этой чертовой штуковиной.

- Жаль. Сейчас для поездки как раз установилась замечательная погода.

Эрик пожал плечами.

- Мама поймет. С тех пор как умер отец и она осталась одна, я обязательно заезжаю к ней раз в неделю. - Он улыбнулся. - Правда, мой младший брат приглядывает за ней.

- У вас есть брат? - Тине хотелось, чтобы он разговорился, тем более что он вроде был к этому расположен.

- У меня их трое, - ответил Эрик не очень-то весело, но Тина решила, что сделала правильный ход. - Джейк, младший, живет в Спрусвуде.

- А вы старший?

- Нет, я третий. А ваша... - он замолчал, так как официантка принесла еду, - а ваша семья живет поблизости... - он усмехнулся, - или рядом?

- Нет. - Тина отрицательно покачала головой. - У меня есть старшая сестра. Она замужем за фермером и живет на ранчо в Монтане (Штат в США). А родители переехали в Аризону (Штат в США), когда отец вышел на пенсию.

- Значит, вы вполне самостоятельны? - спросил Эрик, щедро накладывая сметану на запеченный картофель.

- Более или менее, - пробормотала Тина и попробовала, не слишком ли горячий суп. Суп оказался вкусным, но картошка выглядела аппетитнее. - В ней несметное количество калорий, - нахмурившись, заметила она.

- Это не страшно, - сказал Эрик, уплетая за обе щеки. - Завтра утром я от них избавлюсь.

- Вы тоже тренируетесь? - Тина едва не попросила угостить ее вкусно пахнущей картошкой.

Он перестал жевать.

- А что, разве теперь не все это делают?

- Почти все, - согласилась Тина и, подавив вздох, неохотно взялась за салат, - начиная с президента. - Она скорчила гримасу, разглядывая ломтик моркови на вилке. - Кажется, сегодня большинство людей получают какое-то извращенное наслаждение, мучая себя упражнениями и диетой.

Эрик широко улыбнулся.

- Представляете, какие замечательные трупы получатся из нас.

Тина засмеялась и снова почувствовала себя свободно. К тому же "черный" юмор Эрика помог еще одной беде - головная боль у нее совершенно прошла.

 

Глава четвертая

У Тины все тело покрылось потом, дыхание было резким и прерывистым - она так устала, что ей хотелось только сесть или лечь, отдохнуть, расслабиться и даже... умереть.

- Поднимите ногу, делайте лягающие движения, еще, еще и еще...

Громкий женский голос из телевизора буквально бичевал Тину. Сжав зубы, она лягалась поочередно то одной, то другой ногой, представляя, что может угодить в эту орущую наставницу.

- Выше, выше! У вас получается! Прищурившись, Тина взглянула на экран телевизора - тренерша была молода и красива: блестящие каштановые волосы, сверкающие карие глаза, белоснежные зубы и обалденная фигура.

Тина ее просто ненавидела и тем не менее каждый вторник и четверг вечером записывала на видеокассету эту программу, а по воскресеньям утром избавлялась от лишних калорий, накопленных за неделю. Тина считала своей погибелью пристрастие к пище, от которой толстеют.

- Теперь передохнем. Вдох, выдох... медленный вдох и медленный выдох...

Закатив глаза к потолку и про себя проклиная тренершу, Тина все же делала вдохи и выдохи. Она отвернулась от экрана и уставилась на забрызганное дождем окно, к которому ветром и дождем прибило красно-коричневый лист. Осень наконец вступила в свои права.

Но тут ее внимание привлекла какая-то неясная тень за окном - она успела разглядеть высокого мужчину, в разминочном темпе пробежавшего мимо. Что это еще за псих бегает под проливным дождем? Тина поближе придвинулась к окну, чтобы лучше разглядеть. Этим психом оказался ее новый сосед Эрик Вулф, тот самый, что разъезжает на рычащем мотоцикле, с жадностью поглощает запеченную картошку, обильно сдобренную маслом и сметаной, запивает ее легким пивом.

- Пауза кончилась, леди. Теперь поработаем над дряблыми мышцами плеча.

- Ты-то уж знаешь, что с ними делать, красотка, - пробормотала Тина. И хотя самодовольно отметила, что руки у нее не дряблые, но, чтобы они и не стали такими, нехотя отвела взгляд от высокой фигуры своего соседа.

Возможно, он и ненормальный, рассуждала она, делая круговые движения руками, но фигура у Эрика Вулфа потрясающая.

При мысли о нем она вся затрепетала. Бодрый голос спортивного тренера теперь уже не достигал ее слуха, а вдоль позвоночника пробежал приятный холодок. Леотард (Трико акробата или танцовщика), прилипший к бедрам, вызывал в памяти прикосновение его мускулистого тела, когда они мчались на мотоцикле.

Тина задержала дыхание, затем задышала часто и прерывисто. Не было сил поднять словно налитые свинцом руки. Невидящим взором она уставилась на телевизионный экран. Мышцы живота свело, пот ручейками стекал по вискам и затылку. Ей казалось, что ее совершенно лишили сил.

- Развалина, - обругала себя Тина, пытаясь помассировать затылок.

Видеозапись еще не кончилась, а она уже чувствовала, что сегодня утром больше не сможет заниматься. Едва переведя дыхание, она дотянулась до кнопки "стоп", затем перемотала кассету.

Нормальный Эрик Вулф или нет, но энергию он излучал, и Тина ощущала это.

Прошлым вечером, отвозя ее домой, он вел себя как джентльмен, хотя Тина и сочла, что слезать с мотоцикла и провожать ее до дверей было необязательно. Он взял ключ из ее дрожащих пальцев и открыл входную дверь. Затем отступил в сторону и, слегка дотронувшись до ее руки, пожелал ей доброй ночи. Тина онемела от удивления и широко раскрытыми глазами смотрела ему вслед. После определенной близости, которая установилась между ними этим вечером, она ждала, что Эрик станет приставать к ней, когда привезет домой, попытается обнять, поцеловать или по крайней мере, поскольку было еще не очень поздно, напросится на чашечку кофе. Именно от этих мыслей у Тины и дрожали руки. Всю обратную дорогу ее мучил вопрос, что ей делать, если Эрик попытается поцеловать ее или предпримет что-нибудь еще в том же духе. А теперь, когда он всего лишь коснулся пальцами ее руки, она не знала, рада этому или нет.

Если по правде, то Тина очень хотела узнать, что она почувствует, если Эрик поцелует ее.

Хотя это ей совершенно ни к чему, напомнила себе Тина, она ведь не собирается заводить романы с кем бы то ни было. Поэтому сейчас ей следует найти в себе силы и выбросить Эрика из головы.

Но, оглянувшись снова на окно, Тина печально отметила, что сделать это будет не так-то просто. Его мужественность не могла оставить ее равнодушной, всем своим существом Тина ощущала острую тоску и явное влечение к Эрику, чего не испытывала с первых дней брака. Нет-нет, это совсем другое, промелькнуло у нее в голове.

К Глену она не испытывала такого сильного влечения ни до, ни после замужества. Как ни не хотелось это признать, но она признала, что ни к Глену, ни к другим мужчинам уже после развода ее так не тянуло.

Тут же вспомнила Теда и пьяную сцену, которую он устроил, когда в пятницу поздно ночью она отвезла его домой. Он настаивал, упрашивал, даже заискивал, лишь бы она согласилась на нечто большее, чем дружеские отношения.

Тина тактично, но твердо дала ему понять, что он ее не интересует. Физическая сторона любви ее не привлекала, так было и в замужестве; и это наводило Тину на определенные размышления - Глен ведь постоянно обвинял ее в холодности и отсутствии темперамента. И она признавала его правоту.

Так обстояли дела, пока она не познакомилась с Эриком Вулфом, и теперь все изменилось. Хотя она ничего о нем не знала, кроме того, что ей удалось из него вытянуть прошлым вечером.

Тина вздрогнула - ей не нравились эти новые ощущения. Они ей были не нужны. Прошло почти два года с тех пор, как... Может быть, это и ни к чему... но...

Обескураженная и шокированная своим молчаливым признанием, что "это" ей нужно, Тина забыла про видео и поспешила под душ, словно убегая от собственных мыслей.

* * *

Он, должно быть, ненормальный. Эрик пришел к этому выводу, когда, продрогнув, снимал мокрую от дождя и пота одежду. Ухмыльнувшись в зеркало аптечки в ванной своему отражению, он встал под обжигающе горячий душ.

Она выглядела чертовски сексуально в леотарде из спандекса (Синтетическая эластичная ткань).

Эрика охватило жаром, но не от горячей воды, бьющей по телу.

Пробегая мимо дома Тины, он мельком увидел за окном ее складную фигурку, облаченную в яркий сине-оранжевый леотард, и едва не споткнулся.

Значит, за обедом она не ради поддержания разговора сказала, что следит за собой, подумал Эрик и, повернув кран, пустил ледяную воду.

В постели она будет гибкой и податливой. Дрожь побежала по позвоночнику - воображение завело его слишком далеко: он уже видел и чувствовал, как руки Тины впились ему в плечи, ноги обвили его бедра, а тело извивалось под ним.

- Черт возьми, - возмутился Эрик своей столь болезненной реакцией. Нахмурившись, он закрыл кран, вылез из ванны и схватил полотенце.

Прошлым вечером, сидя около нее за столом и глядя на ее соблазнительный рот, он почувствовал острое желание. Она была совсем рядом - и все же недосягаема. Провожая Тину до дверей дома, он был готов заключить ее в объятия и вкусить сладость губ. Он так и поступил бы, но увидел, что у нее дрожат пальцы, державшие ключи. В нем вдруг заговорила нежность, и он подавил в себе желание обнять и страстно поцеловать ее. Он вдруг понял, что Тина испугается подобного натиска, и отступил, не тронув ее, но сейчас испытывал разочарование.

Бросив полотенце в угол, Эрик пошел в спальню. Неприятные ощущения, вызванные эротическими картинами, утихли, и он принял решение - надо, чтобы она привыкла к нему, и этот процесс приручения Тины обещает быть приятным. Он твердо решил, что так или иначе, но в один прекрасный день он насладится Тиной Кранас. Лучше, конечно, чтобы это произошло побыстрее.

Вскоре, с еще мокрыми после душа волосами, свежевыбритый, в старых джинсах, застиранном свитере и любимых, хотя и разбитых, кроссовках, Эрик, насвистывая сквозь зубы, стоял у плиты и жарил яичницу.

Он был голоден как зверь и не скоро насытился. Поев, Эрик занял наблюдательный пункт у окна. Его внимание привлекал не только дом напротив, но и другой, где находился очаровательный объект его повышенного интереса.

Как и большинству обитателей квартала, парочке, живущей в доме напротив, было лет по тридцать пять. Роберт Фриман и Дон Клингер, оба образованные, успешно делали карьеру. Они прожили вместе уже семь лет, но брак не регистрировали и детей не заводили, что по современным стандартам было вполне нормально.

Боб Фриман был легок в общении, таких обычно называют "свой парень". Он служил управляющим в небольшой компании по производству бумаги на окраине Филадельфии. Дон Клингер заведовала секцией женской одежды в магазине уцененных товаров. Ее можно было назвать спокойной домовитой особой.

Когда Тина и Глен Ребер были женаты, они близко сошлись с Бобом и Дон. И хотя после развода Тина несколько от них отдалилась, ее бывший муж продолжал поддерживать с ними дружбу и частенько навещал эту пару.

И опять же в этом не было ничего особенного. А может, было? Эрик фыркнул - он ведь десять лет прослужил в полиции. Он обежал весь квартал, а не просто занимался джоггингом (Бег разминочным темпом). Если его интуиция, подкрепленная данными осведомителя, его не подводит, то Глен Ребер и его друзья в доме напротив нарушали закон, занимаясь опасным бизнесом сначала как потребители, а затем и как перекупщики запрещенного товара.

Теперь же поступили сведения, что в доме напротив скоро намечается крупная сделка. Познакомившись с Тиной и увлекшись ею, Эрик очень надеялся, что она не замешана в этом грязном деле. Но, так или иначе, в нужный час он окажется на месте.

Казалось, унылому утру не будет конца. Плотные серые тучи обложили небо, дождь продолжал лить. За окном метались голые ветви деревьев, гнущихся под порывами ветра.

Эрик сидел у окна, устроившись в единственном удобном кресле. Он подавил зевок и потянулся, почувствовав, что затекла поясница. Вдруг он увидел, как к дому Тины мягко подкатил роскошный черный автомобиль.

- Привет, - пробормотал Эрик, выпрямившись в кресле. - Посмотрим, кого к нам занесло. - Он сразу же узнал мужчину, вышедшего из "линкольна" и ринувшегося под навес над крыльцом. - А... бывший муженек и возможный подозреваемый Глен Ребер. Интересно.

Из досье на Ребера, которое завел Кэмерон, Эрик помнил, что у Глена все было обыкновенное: рост, вес, внешность. Все, да не все: с юношеских лет за ним числились кое-какие "грешки", да и жил он на широкую ногу, что не соответствовало его заработкам. Поэтому у Эрика появилось подозрение, что пополнял он их доходами от нелегального посредничества в компании с Бобом и Дон. Впрочем, эти соображения не очень волновали Эрика: если Ребер преступил закон, его арестуют, и тех двоих тоже.

Эрика беспокоило лишь одно - не погрела ли Тина на этом свои нежные ручки.

При виде Ребера скука, овладевшая Эриком, мгновенно улетучилась. Нагнувшись вперед, он сквозь струи дождя вглядывался в фигуру человека, нажимавшего кнопку звонка со световым сигналом у дверей Тины.

* * *

- Иду, иду, - крикнула Тина и побежала от плиты к двери. - Неужели нельзя подождать? - пробормотала она, качая головой в ответ на нетерпеливую трель звонка.

- Ты что-то долго не открывала, - недовольно сказал Глен, когда она распахнула дверь. - Что ты такое делала? - раздраженно продолжал он, входя и не дожидаясь приглашения.

- Жарила цыпленка. - Тина, недоумевая, взглянула на него. - Входи, будь как дома.

- Я уже вошел. - Глен казался каким-то потерянным и печальным. - Я бы хотел, чтобы он по-прежнему был моим.

Тину это ничуть не тронуло, хотя она и улыбнулась.

- Странно, - заметила она, нарочно растягивая слова, - когда этот дом был твоим, ты не часто здесь появлялся.

- Не начинай все снова, - проворчал он.

- Я ничего не начинаю. - Тина с безразличным видом пожала плечами. - Я просто помню, что ты проводил больше времени в домах других женщин, чем в собственном.

- Может, я и не стал бы этого делать, если бы меня здесь ждали, если б я встречал здесь любовь и желание, - парировал он.

Прежде Тина считала, что он был прав: хотя она никогда не противилась его сексуальным домогательствам, но и не отдавалась им полностью. Впрочем, все это давно ушло в прошлое, и своим виноватым видом он ее не обманет.

- Да, наверное, это так, - с легким упреком сказала она. - Свое самолюбие ты тешил с другими женщинами.

- Это был вызов с моей стороны, - согласился он с необычной для него прямотой. - Они ничего для меня не значили.

Тина последовала его примеру:

- Я тоже ничего для тебя не значила.

- Это неправда, - быстро ответил он, - ты единственная, на ком я хотел жениться.

Она рассмеялась ему в лицо.

- Ну нет, ты женился на мне, потому что я бросала вызов твоему самолюбию. Во-первых, я была невинна, а во-вторых, я категорически отказывалась спать с тобой до замужества.

- Да... - усмехнулся он. - Ты была маленькой жеманницей. - Его губы скривились в улыбке, выражавшей мужское превосходство и удовлетворенность. - Такой ты и осталась - я ведь слежу за тобой. Я единственный мужчина в твоей жизни.

- Великое дело! - Тина скорчила гримасу. - С тобой я узнала, что из-за секса не стоит сходить с ума.

- Неужели? - снова встрепенулся Глен. - Наш брак распался из-за твоего отношения к сексу.

- Можешь так считать, если хочешь. - Тина не обиделась - ей просто наскучила эта тема. - А зачем ты приехал сегодня? - спросила она, желая поскорее отделаться от него и вернуться к цыпленку.

- Зашел по пути к Бобу и Дон.

- Передай им привет.

- Я хочу, чтобы мы снова были вместе.

Его голос прозвучал так требовательно и резко, что рука Тины замерла, не дотянувшись до ручки двери. Она медленно обернулась и посмотрела на него, словно увидела впервые после развода. У Глена был вид преуспевающего мужчины: он был привлекателен, хорошо одет, уверен в себе. И уверен в ней. Это Тину удивило. Неужели только потому, что она не была близка ни с кем другим, он серьезно рассчитывал на примирение? Но ведь она так наслаждалась свободой! Правда, Глен этого не знал. При его огромном самомнении ему это и в голову не приходило. Вздрогнув, Тина подумала: "А что, собственно, я в нем тогда нашла? "

- Ты слышишь, что я сказал? - раздраженно спросил Глен.

- Слышу. - Тина неприязненно окинула взглядом его высокую фигуру. - Я на это не пойду.

- Зачем ты так говоришь? - Он приблизился к ней. Вызывающая улыбка искривила его губы, он хотел погладить ее по щеке. - Даже ты нуждаешься, чтобы тебя хоть чуть-чуть любили.

И это было правдой, как Тина сама недавно убедилась. Но в любви Глена она совершенно не нуждалась.

- Нужно мне это или нет - тебя не касается, - ответила она и, повернув ручку, открыла дверь. - До свидания, Глен.

Он на секунду принял рассерженный вид, но тут же нахально улыбнулся, бросив в ответ:

- Окей, беби, ты сама не знаешь, от чего отказываешься.

- Здесь ты не прав. - Тина тоже улыбнулась. - Что касается тебя, то я точно знаю, чего лишаюсь.

Глен был готов взорваться.

- Я ухожу. Но еще приду. - Он повернулся и направился по уложенной плитками дорожке, бросив через плечо: - Когда ты не будешь в таком сволочном настроении.

- Как-нибудь я переживу твое отсутствие, - крикнула ему вслед Тина, захлопнула дверь и прислонилась к ней, тяжело дыша и пытаясь успокоиться.

Наглец, выругалась она про себя. Не нужен он ей совсем, тем более для любовных дел. Тина отошла от двери и направилась в кухню. Ей просто чудесно одной, и никакие мужчины ей не требуются. В этом она была уверена.

Никакие, кроме одного. От этой неожиданной и дикой мысли Тина вдруг остановилась посередине блистающей чистотой кухни и уставилась перед собой.

Эрик Вулф. Интересно, какой он любовник? У нее все внутри похолодело, когда она подумала об этом. Она ощущала его запах, видела его широкие плечи, узкие талию и бедра, длинные ноги, тонкие пальцы, мужественный, чувственный рот.

Тина сдавленно застонала, ее лоб покрылся испариной. Что с ней? Она ведь никогда не реагировала так ни на одного мужчину.

Хватая ртом воздух, Тина провела тыльной стороной руки по лбу. Она чувствовала себя как-то странно: ее охватили одновременно слабость, жар, холод и... желание. Что же со всем этим делать? Она сама должна выбрать. Лучше всего - выбросить Эрика Вулфа из головы. Но хочет ли она этого? Ни секунды не колеблясь, Тина отрицательно покачала головой. Весь прошлый вечер она надеялась и в то же время боялась, что он дотронется до нее и поцелует. А утром, когда увидела его бегущим мимо окна, поняла, что выкинуть его из головы ей совсем не хочется.

Говоря прямо, ей хотелось узнать раз и навсегда, действительно ли она такая глыба льда, какой ее считал Глен, за что и упрекал постоянно.

Тина интуитивно чувствовала, что нравится Эрику. Иначе почему он уделил ей столько внимания в пятницу вечером в баре, а на следующий день поджидал у автобусной остановки? Но непонятно, почему он не сделал попытки поухаживать за ней вчера вечером. Сморщив лоб, Тина задумалась. Она не играла прежде в любовные игры и не знала правил, когда бывает понятен какой-нибудь жест или взгляд. Ей казалось, что Эрик хладнокровно тянет время, ожидая какого-то знака с ее стороны.

Хорошо, решила Тина, она подаст ему знак. А что делать дальше? Соблазнить его? От этой совершенно нелепой мысли Тина расхохоталась. Она ведь даже не знает, как начать.

Тут до нее долетел аппетитный запах жарящегося цыпленка, и это подсказало ей выход - она начнет с того, что пригласит Эрика на обед.

* * *

Эрик, прищурившись, следил за домом Тины и пробормотал что-то сквозь зубы, увидев, как распахнулась дверь и вышел Глен Ребер.

Взглянув на часы, Эрик нашел подтверждение тому, что уже и так знал: этот тип не пробыл наедине с Тиной и пятнадцати минут, а этого времени едва ли хватит для объятий.

Тут только Эрик понял, насколько он зол и расстроен, и в то же время ему хотелось защитить Тину от человека, который раньше был ее мужем. Но самым сильным чувством сейчас была в нем ярость собственника. Если бы он узнал, что Ребер хотя бы коснулся Тины, он вышвырнул бы негодяя вон. Эта мысль настолько поразила Эрика, что он стремительно вскочил с кресла.

В чем дело, черт возьми? Он знал, в чем дело: он весь болезненно напрягся, пока следил за ее домом, представляя, как Тина лежит на кровати, прижатая этим скользким гадом.

- Только через мой труп, ты, гнида, - прорычал Эрик, глядя на мужчину, который переходил улицу. - Тина моя.

Это утверждение ошеломило Эрика не меньше, чем открытие, что он считает Тину своей собственностью. Следя за Ребером, направлявшимся к дому напротив, он размышлял обо всем этом.

Тина... его?

Да! Он услышал свой ответ вслух и тут же решил, что если кто-то и ляжет с Тиной в постель, то это будет он.

Приняв это решение, Эрик отвернулся от окна - троицу, которая его интересовала, все равно нельзя было отсюда увидеть. К тому же он сможет следить за ними из любого другого места. Поэтому, достав из кухонного шкафа чашку, Эрик отправился с визитом к своей соседке.

 

Глава пятая

В дверь позвонили.

- Теперь еще кто? - пробормотала Тина, прижимая тесто по краям противня. - Если это снова Глен, то я... - Она раздраженно вздохнула и, положив вилку, отошла от кухонного стола.

В дверь все звонили. Тяжело вздохнув, Тина посмотрела на свои испачканные мукой руки, вытерла их бумажным полотенцем и вышла из кухни. Через маленькую столовую и гостиную она прошла к входной двери.

- Глен! Это проклятие какое-то! Я... - начала было Тина, с силой распахивая дверь. Все ее красноречие тут же иссякло при виде Эрика Вулфа, который прятался от дождя под навесом на верхней ступеньке лестницы.

- Привет, соседка. - Он улыбнулся, и от этой улыбки у нее подогнулись колени. Протянув пустую чашку, он спросил: - Не одолжите ли... кофе?

- Молотого или уже сваренного? - Тина улыбнулась в ответ и одарила его игриво-лукавым взглядом.

Улыбка Эрика стала более откровенной.

- Готового, пожалуйста. Немного молока и без сахара.

- Вам кофе на вынос или выпьете здесь?

- А у вас есть печенье?

- Есть. - От смеха у Тины задрожали губы.

- Тогда я выпью здесь, - он вопросительно поднял рыжеватую бровь, - если вы не против.

- Не возражаете сделать это на кухне?

- Нет. Я происхожу из рода больших любителей посидеть на кухне.

- Тогда я не против. - Тина со смехом широко распахнула дверь: - Входите.

- Спасибо, соседка.

- Пожалуйста, - ответила Тина, заметив, как он, войдя, огляделся вокруг.

- Мило, - сказал он и подождал, пока она запрет дверь. - А кто такой Глен?

- Мой бывший муж.

Эрик снова поднял брови.

- Вы его ждете?

- Нет, то есть да. - Запутавшись, Тина нахмурилась. - Он заходил несколько минут назад. Вон там стоит его машина, такая большая, шикарная, - объяснила она, не понимая, зачем это делает.

Эрик бросил взгляд в окно.

- Но в машине его нет, - сухо заметил он.

- Он у друзей напротив. - Улыбка Тины стала напряженной, как, впрочем, и ее голос. - Когда раздался звонок, я подумала, что он зачем-то вернулся.

- Зачем?

В голосе Эрика послышалось что-то такое, от чего у Тины по спине пробежали мурашки.

- Он требует, чтобы мы помирились. - Тина тряхнула головой, как бы отметая саму мысль о примирении с Гленом.

- А вы не хотите этого?

Тине показалось, что в вопросе Эрика прозвучало не только любопытство.

Их разговор смахивал на допрос, но Тина сразу отбросила эту мысль. Она ведь хотела доказательств внимания Эрика к себе? Что ж, какие еще нужны доказательства, если он проявляет к ней не только обычный интерес? Она улыбнулась и небрежно пожала плечами.

- Я давно перестала говорить с ним на эту тему, - сказала Тина и пригласила Эрика на кухню. - Пойдемте, если хотите выпить кофе.

- Вы намекаете, что разговор о вашем бывшем муже закончен? - спросил Эрик, следуя за ней через столовую.

Тине не понравилась его настойчивость, но она подавила недовольство, решив, что он немного ревнует ее к Глену.

- Нет, не закончен, - ответила она и, войдя в кухню, сразу направилась к кофеварке. - Просто больше мне нечего сказать.

Эрик молча следил, как она устанавливает сетку, отмеривает молотый кофе и наливает воду. Ощущая его пристальный взгляд, Тина нервничала и старалась не допустить промаха в таком простом деле.

- Он плохо обращался с вами?

Тина громко вздохнула и, повернувшись, посмотрела на Эрика.

- Если вы имеете в виду, бил ли он меня, то нет, не бил, - спокойно ответила она, встретившись с настойчивым взглядом его прозрачных голубых глаз.

Улыбкой Эрик договорил то, в чем она не призналась.

- Может быть, оскорблял? - ровным тоном продолжал он.

Тине удалось выдержать его взгляд. Затем, отвернувшись, она вытащила из холодильника молоко, а из буфета пачку овсяного печенья.

- Тина? - В мягком голосе Эрика зазвучали металлические нотки.

- Ну хорошо, - резко ответила она и повернулась к нему лицом. - Глен часто бывал неприятен.

- Как, например, совсем недавно, когда был здесь? - Рыжая бровь Эрика изогнулась.

Тина почувствовала едва ли не страх от леденящих ноток в мягком голосе Эрика. Ласковое выражение его лица ее также не обмануло - сама не зная почему, но Тина была уверена, что Эрик Вулф может быть очень опасен, если его рассердить.

- Все это неважно, - сказала она, благоразумно решив не раздражать его. - Он не часто приезжает, да и то только тогда, когда навещает своих друзей.

- А разве они не ваши друзья?

- Да нет. - Тина уже не скрывала своего нетерпения. Тема разговора и настойчивость Эрика начинали ее раздражать. - Они были друзьями Глена до того, как мы поженились. Хотя мы и обмениваемся любезностями при встрече, я с ними не общаюсь. - Она изобразила улыбку. - Есть еще вопросы?

Эрик тоже улыбнулся.

- Да. Где мой кофе?

- Почти готов. - Тина немного успокоилась и жестом указала на стул. - Садитесь.

- Вы печете пирог? - спросил он, заметив противень и начинку на кухонном столе.

- Да. - Тина достала из буфета чашки и блюдца с золотыми ободками.

- Что за пирог? - с надеждой спросил Эрик.

- Лимонный с безе. - Тина улыбнулась, оглянувшись. - Надо покончить с начинкой. - Она разлила кофе по чашкам, поставила их на стол. - Поэтому, как только вы выпьете кофе, я вас выпровожу.

- А я не могу помочь?

Тина рассмеялась: он явно ее задабривал, и его предложение звучало фальшиво.

- Я серьезно, - настаивал Эрик. - Я ведь холостяк и умею управляться на кухне. Разрешите помочь вам.

- Что же вы будете делать? - недоверчиво осведомилась Тина.

- Могу взбить белки, пока вы готовите начинку, - тут же откликнулся он.

Тина задумчиво взглянула на Эрика.

- Что ж, хорошо, - согласилась она, - но предупреждаю: если вы испортите мой пирог, вам не поздоровится, мистер.

- Идет! - Эрик улыбнулся и взял печенье. - А мне дадут потом попробовать этот кулинарный шедевр? - спросил он и, обмакнув печенье в кофе, засунул его в рот.

- Конечно. - Тина уселась напротив него. - Ради чего же все это делается?

Удивленный, Эрик не донес до рта печенье.

- Ради чего?

- Чтобы вы попробовали пирог, - ответила Тина, рассердившись на его недогадливость. - Как же вы узнаете, чей пирог с безе вкуснее: мой или вашей мамы, если вы его не попробуете?

Эрик расхохотался.

- Выходит, у вас тут конкурс на лучший пирог?

- Можете это и так назвать.

- Я уже назвал, - фыркнул Эрик.

- Вы бросили мне вызов, когда заявили, что пирог вашей мамы самый вкусный, - весело заметила Тина, прихлебывая кофе. - Если же вы станете мне помогать, это не будет настоящей проверкой моего искусства.

- Хмм... - пробормотал он, жуя уже третье печенье, опять окунув его в кофе. Допив кофе, Эрик протянул ей чашку. - Вот что: налейте мне еще, и тогда я удалюсь, а вы займетесь пирогом.

- Идет! - Тина направилась к кухонному столу.

- Но при одном условии.

От неожиданности Тина остановилась и, обернувшись, подозрительно взглянула на него:

- Что еще за условие?

Улыбка Эрика была почти ангельской.

- Вы разрешите мне потом продегустировать готовое изделие.

Тина одарила его такой же улыбкой.

- Я пойду еще дальше.

- О! - Он поднял бровь.

- Хмм... - передразнила она его. - Не хотите ли отобедать? - спросила Тина и быстро добавила: - Если, конечно, вы любите жареного цыпленка, картофельное пюре с подливкой и клюквенно-апельсиновый соус?

- О, это моя голубая мечта! - Эрик театрально застонал и похлопал себя по плоскому животу. - А во сколько?

Тина посмотрела на стенные часы.

- Ну, сейчас почти два, а мне еще надо испечь пирог... Давайте в половине седьмого.

- Прекрасно. - Он отодвинул стул и встал. - Тогда больше пить кофе не буду. - Он направился в столовую. - Я ухожу и оставляю вас готовить обед.

- Хорошо. - Тина засмеялась над тем, с какой поспешностью он ретировался. - Не забудьте свою чашку.

- Я потом ее заберу. Не провожайте меня, - сказал он, когда она хотела пойти за ним следом. Посередине столовой он остановился и спросил: - Мне нужно что-нибудь принести к обеду?

- Только аппетит.

- В этом можете не сомневаться, - последовал ответ, и через секунду входная дверь захлопнулась.

Тина осталась стоять на кухне, озадаченно глядя в пустую столовую. Внутри у нее все дрожало. Эрик придет обедать!

А у нее еще уйма дел: испечь пирог, убрать гостиную, накрыть на стол, потом принять душ, подправить макияж и приодеться понаряднее, однако чтоб чувствовать себя удобно.

Подгоняя себя, Тина принялась за пирог - и вдруг кинулась к входной двери, вспомнив, что забыла ее запереть. Не хватает еще, чтоб бывший муженек заявился нежданно-негаданно!

* * *

"Линкольн" еще стоял перед домом Тины, занимая собой едва не полквартала. Перебегая через улицу, Эрик бросил восхищенный взгляд на сверкающий черный автомобиль. Вот так вознаграждаются темные делишки, подумал он с презрением. Но и расплата за это будет немалой. Не обращая больше внимания на машину, он помчался под дождем к своему дому; на улице было холодно, и Эрик продрог. Быстро приняв горячий душ и сменив джинсы и свитер, он снова занял наблюдательный пост в кресле у окна.

В доме напротив все было спокойно. Время тянулось мучительно медленно, и Эрик коротал его, думая о Тине и предстоящем вечере.

Обед вдвоем. От нетерпения его била дрожь еще более сильная, чем от холодного дождя. Этот вечер будет особенный, не то что вчерашний или в пятницу в баре с компанией приятелей, шумной толпой посетителей, снующими официантами. Только он, Эрик, и Тина... да еще жареный цыпленок. И мужчина, обедающий с ней, будет просто Эрик, а не полицейский. Ему вдруг ужасно захотелось стать этим "просто Эриком". А почему бы и нет? Эрик пожал плечами. Официально он в отпуске и сам устанавливает для себя правила поведения.

Но предстоящим вечером он твердо решил не придерживаться никаких правил. Внутренний голос говорил ему, что Тина ничего не знает о делах, которые творятся в доме напротив.

А если потом окажется, что внутренний голос обманул его, поддавшись соблазну, и что Тина замешана в темных махинациях, он снова станет на стражу закона и возьмется за дело, как и положено полицейскому. Но сегодня он был во власти страстей, что и делало ситуацию сложной. Если Тина окажется виновной, Эрик преодолеет свои чувства и выполнит профессиональный долг. Он знал, что не сможет поступить иначе.

Но, пока ничего не доказано, он решил следовать интуиции просто... потому что так хотел.

Господи, пусть только интуиция его не подведет, ведь Тина была...

Неожиданно зазвонивший телефон прервал его размышления. Он знал, кто звонит: только у одного человека был его новый номер. Эрик тут же поднял трубку.

- Да, братик.

Тихий смех Кэмерона звучал издалека.

- Привет. Как ты себя чувствуешь в это чудесное осеннее воскресенье?

- Чертовски прекрасно, - ухмыльнулся Эрик. - Дождь, ветер, холод, словно...

- Представляю, - прервал его Кэмерон. - У меня для тебя информация.

- По тому списку имен, что я передал тебе вчера?

- Именно.

- Быстро ты справился.

- Я усердный. - Медленная речь Кэмерона, казалось, противоречила его утверждению, но Эрик знал, как часто обманывают внешние приметы.

- Поразительно, - сказал он, и это на самом деле было так. - И что ты скажешь?

- Абсолютно ничего, - ответил Кэмерон. - Ни за одним из всей компании ничего не числится, даже мелкого преступления. - Он тихо засмеялся. - Хочешь верь, хочешь нет, но они ни разу не нарушили дисциплину даже во время учебы в колледже.

Эрик рассмеялся.

- Значит, так оно и есть, и я этому рад, потому что все они мне понравились. - Он вспомнил Теда и поправился: - Ну, может, не все, но большинство.

- У тебя с одним из них неприятности? - Кэмерон насторожился.

- Нет, - сказал Эрик. - Во всяком случае, к закону это не имеет отношения.

- А, ясно. Из-за женщины.

- Честное слово, ты очень понятливый. - Эрик притворился испуганным.

- А ты большой и тупой. - Кэмерон явно развеселился. - Ты что, втюрился, как Джейк?

- Джейк? - Эрик нахмурился. - А что с Джейком?

- Ты разве не знаешь?

- Черт тебя возьми, Кэмерон! - огрызнулся Эрик, забеспокоившись о младшем брате. - Я не спрашивал бы, если бы знал. Что с ним?

- Кажется, влюбился. - В неторопливом голосе Кэмерона явно чувствовалось удовольствие оттого, что он знает что-то, чего не знает Эрик. - Она - приват-доцент в колледже Спрусвуда.

- Черт подери, - пробормотал Эрик, - выходит, первым из стаи матерых злых волков пал ниц малыш Джейк.

- Выходит, так, - кисло согласился Кэмерой. - Джейк сказал, что собирается на ней жениться.

Эрика насторожил тон, каким брат намекнул на его отношения с женщиной, но не успел он понять, что Кэмерон имел в виду, как тот сообщил о женитьбе Джейка.

- Жениться? - Эрик был ошеломлен. - Тебе Джейк сам сказал?

- Нет, мама. - Голос Кэмерона прозвучал сдержанно. - А ты что, давно с ней не разговаривал?

- Да, с тех пор, как поселился здесь. Я собирался позвонить сегодня, но был занят.

- И у этого твоего занятия есть имя? - съязвил Кэмерон.

Эрик ухмыльнулся в трубку:

- Занимайся своими делами, старший братец. - Затем озабоченно спросил: - С мамой все в порядке?

- Да, - заверил его Кэмерон. - Она уже готова бежать покупать приданое для первого внука.

Эрик рассмеялся.

- Они назначили число, Джейк и?.. - Он запнулся, затем в тон Кэмерону спросил: - У этой дамы есть имя?

- Сара Каммингз, - ответил тот. - А у твоей?

- До свидания, братец, - добродушно сказал Эрик. - И спасибо за информацию. Я ее оценил.

- К твоим услугам, - проговорил Кэмерон и, как обычно, посоветовал: - Смотри в оба, помалкивай и будь начеку.

- Непременно, - ответил Эрик и с улыбкой опустил трубку на рычаг.

Покровительственное отношение Кэмерона к нему, как к младшему брату, частенько действовало Эрику на нервы, но он не мог отрицать, что всегда чувствовал его любовь и заботу.

В течение всего этого разговора Эрик продолжал наблюдать за домом напротив. Как и всю минувшую неделю, там ничего не происходило. Эрика уже охватило сомнение: не было ли все это бессмысленной затеей и не купился ли он, словно мальчишка, на пустую болтовню своего осведомителя? Может, зря сидит он здесь с затекшей спиной и тратит свой отпуск, доверившись ложной или неправильно понятой информации?

Обычно Эрик не поддавался сомнениям, как поступать в той или иной ситуации. Не колебался он и принимая решения - со всеми вытекающими из них последствиями, - всегда основанные на определенных умозаключениях и интуиции. Ему совсем не нравилось, что сейчас сомнения овладевают им, отчего появляется ощущение какой-то пустоты. Решив, что надо что-то предпринять, он потянулся к телефону и набрал номер.

На другом конце провода раздались гудки: один, второй, третий. Длинные пальцы Эрика выбивали дробь по подлокотнику кресла. Трубку взяли после седьмого гудка.

- Алло?

Эрик почувствовал облегчение, услышав голос своего осведомителя.

- Не нуждаетесь ли в дополнительных средствах на эту неделю? - спросил Эрик, сразу переходя к делу, так как знал пристрастие этого человека к рюмке и что он никогда не откажется от лишних баксов.

- Да, - ответил тот и стал ждать указаний.

- Завтра утром у ближайшего к вашему офису перекрестка, - сказал Эрик и тут же повесил трубку.

Из-за плохой погоды стемнело рано. Света Эрик не зажигал и, сидя в темноте, размышлял, продолжая следить за домом.

Осведомитель не колеблясь согласился на встречу. А значит, либо он не сомневался в достоверности своей информации, либо водил Эрика за нос за его же счет. Эрику хотелось надеяться, что осведомитель, ради собственной же безопасности, предпочитает первое.

Глубоко задумавшись, Эрик вдруг заметил, что фары грузовика осветили мокрую от дождя дорогу. Грузовик медленно ехал по улице и завладел вниманием Эрика, когда повернул к дому, за которым он следил.

- Еще гости? - пробормотал Эрик и, подавшись вперед, стал всматриваться в темноту.

Лампа над входной дверью вспыхнула, но охранные огни в углах дома не зажглись.

Дверца кабины водителя распахнулась, и невысокий, плотный мужчина соскочил на землю как раз в тот момент, когда из дома вышли двое. Даже в темноте Эрик узнал Боба Фримана и Глена Ребера. Толстяк сразу же откинул задник и влез в кузов.

Эрик хмыкнул.

Фриман и Ребер встали около грузовика, а через несколько секунд водитель появился у борта и стал спускать вниз кресло с высокой спинкой.

Любопытно, подумал Эрик и нахмурился. Что это за компания доставляет мебель по вечерам, да к тому же в воскресенье?

Пока Фриман и Ребер вносили кресло в дом, водитель снова скрылся в кузове и появился вновь, толкая впереди себя еще одно кресло. Через минуту Фриман и Ребер вернулись и забрали второе кресло. Как только они спустили его, водитель спрыгнул на землю, закрыл кузов и поспешил в кабину. Фриман и Ребер еще не успели втащить кресло в дом, как заработал мотор и грузовик с подъездной дорожки выехал на улицу.

Простоял грузовик у дома минут пятнадцать. Конечно, лил довольно сильный дождь, мужчины торопились. И все же странно, подумал Эрик, ту же самую работу можно было сделать быстрее, если бы зажглись четыре лампы охранного освещения. Тогда бы Эрик смог прочесть надпись на борту грузовика, когда водитель разворачивал его на подъездной дорожке.

Несмотря на темноту, Эрику удалось различить одно слово - "Акме". Черт, раздраженно подумал Эрик, он начинает напоминать себе персонаж комикса.

И все же кое-что он увидел, а это лучше, чем ничего. Он достал телефонный справочник и стал искать мебельный магазин или компанию с названием "Акме", но тут у него забурчало в животе. Посмотрев на часы, он с ужасом увидел, что уже почти семь, а Тина пригласила его к половине седьмого. Ясно, что он опоздал. Эрик кипел от злости, но если бы он не скучал у окна, а принимал душ или одевался в спальне, то пропустил бы грузовик.

Отбросив в сторону справочник, Эрик вскочил и понесся в спальню. Моментально приняв душ, побрившись и почистив зубы, он надел голубую рубашку в полоску, почти новые модные джинсы и, подхватив ботинки и носки, вернулся на свой наблюдательный пост у окна. Эрик засовывал ноги в мягкие кожаные ботинки без шнуровки, когда дверь в доме напротив открылась, появился Глен Ребер и торопливо пошел по тротуару. Сощурившись, Эрик увидел, как тот повернул к своей машине и... дому Тины.

Громко выругавшись, Эрик вскочил, схватил пиджак со спинки другого кресла, выбежал из квартиры и устремился вниз по лестнице. Он бегом обогнул гараж, когда услышал рокот мотора "линкольна". Замедлив свой безудержный бег, он быстро пошел по макадаму (Щебеночное покрытие). Фары "линкольна" зажглись, и машина отъехала, обогнав Эрика.

Выкинув из головы Ребера, парочку в доме напротив и загадку с доставкой мебели, Эрик подошел к дверям Тины и осторожно нажал на звонок. От волнения у него перехватило дыхание - он опоздал на целых полчаса и надеялся, что Тина не даст ему чем-нибудь тяжелым по голове за перестоявший обед.

 

Глава шестая

- Потрясающе! Вы замечательно готовите.

У Тины запылало лицо, хотя в похвалах Эрика она не нуждалась: лучшим доказательством ее кулинарных талантов были пустые тарелки и обглоданные косточки цыпленка. И все же услышать эти слова было приятно, особенно после того, как он ее разозлил своим опозданием. К счастью, на еде оно не отразилось: цыпленок был сочный, картофельное пюре мягкое, а подливка нежная и без комочков.

Сама же Тина не смогла оценить свою готовку: она едва прикоснулась к еде, и не потому, что потеряла аппетит, а потому, что ее волновал мужчина, сидевший напротив за небольшим столом.

Как и обычно, Эрик был одет небрежно, но все равно был неотразим.

Тина пыталась собраться с мыслями: он не просто волновал ее; стоило ей взглянуть на Эрика, и все ее моральные принципы и устоявшиеся представления тут же рушились, и она была готова без малейшего сопротивления подчиниться ему.

- Спасибо, - наконец вымолвила она. - Я рада, что вам понравилось.

Опустив глаза, опушенные длинными темными ресницами, она невольно провоцировала его. Эрик громко вздохнул, и Тина в недоумении посмотрела на него.

- Что с вами?

- Нет-нет, ничего. - Губы Эрика изогнулись. - А что со мной может быть?

- Не знаю, но... - Тина пожала плечами. Ей не хотелось допытываться, так как на лице у Эрика играла дразнящая белозубая улыбка.

- И все же... - настаивал он.

- Да так, должно быть, ничего. - Тина решила не придавать значения его намекам и ответила ему улыбкой, хотя и не такой ослепительной, как у него. - Подавать кофе и начнем дегустацию десерта?

С довольным видом Эрик внимательно глядел на нее, спрятав свою дьявольскую улыбку, но его голубые глаза продолжали смеяться.

- Несите, - нараспев произнес он самым серьезным тоном. - Клянусь быть беспристрастным.

Тина стала собирать тарелки и приборы.

- Сначала я это унесу, чтобы освободить место.

- Я помогу. - Эрик подхватил одной рукой блюдо, а другой - собранные столовые приборы, сжав ее пальцы.

Тина была уверена, что он случайно дотронулся до ее руки. Во всяком случае, она пыталась убедить себя в этом. Но ей стало жарко - от простого, ничего не значащего прикосновения так не бывает. А ей казалось, что его пальцы оставили на ее руке... клеймо.

- Нет-нет, не надо! - Ее слова прозвучали слишком категорично. Опомнившись, она тихонько высвободила свою руку из его пальцев. - Я сама справлюсь, это одна минута.

- Но я хочу помочь. - Глаза Эрика блестели, хотя голос был вкрадчивым и мягким.

- В этом нет никакой необходимости, к тому же вы гость, - запротестовала Тина и, не глядя на него, торопливо вышла.

- Ну и что из этого? - Он последовал за ней на кухню. - Вы и так все приготовили, а я внесу свою лепту - помогу убрать со стола.

Он взглянул на нее, но тут увидел пирог, который Тина заранее вынула из холодильника и оставила на кухонном столе.

- Вы только посмотрите на это чудо! - воскликнул он с деланным восторгом и бросил на Тину сияющий взгляд. - Этот пирог - само совершенство, его следует вставить в рамку, как картину, а не есть - так он красив!

Атмосфера разрядилась, и Тина охотно подыграла ему: поджав губы, она сделала вид, что серьезно обдумывает его нелепое предложение.

- А знаете, вы, возможно, и правы. Хотя мы перемажемся, пока будем его обрамлять. - Она помолчала, словно взвешивала все варианты, затем с озорной улыбкой продолжила: - Я сбрызну его лаком и украшу им кухню.

- Ну уж нет, - засмеялся Эрик, - я не дождусь, когда смогу его уничтожить. - Он повернулся и пошел обратно в столовую. - Вы готовьте кофе, а я уберу все со стола.

Пирог имел грандиозный успех. Эрик съел два огромных куска и заявил, что неофициальное состязание между Тиной и его мамой закончилось вничью. Десерт он расхваливал еще больше, чем цыпленка с гарниром.

Чувствуя себя неловко и тем не менее польщенная его комплиментами, Тина полетела на кухню загрузить тарелки в посудомойку.

Но когда с посудой было покончено и кухня снова засверкала чистотой, ее приподнятое настроение стало угасать от неотступной мысли о том, что же будет дальше. Обед окончен, а вечер продолжается. Они с Эриком одни в доме. И если от случайного прикосновения его руки ее словно ударило током, значит... Тина боялась признаться себе, но уж она-то точно знала, что это может означать: она все еще ощущала дрожь от этого прикосновения, хотя и старалась держаться подальше от Эрика.

Тина настояла, что все уберет сама. Эрик ради приличия возразил было, но затем устроился в гостиной, после того как они выпили кофе. Вернувшись туда смахнуть крошки, Тина увидела, как он блаженно раскинулся в плюшевом кресле у окна, и вдруг поняла, что хотела бы видеть его уютно устроившимся в этом кресле каждый день. Сняв ботинки, он положил ноги на специальную подставку и занялся разделом спортивной хроники в воскресной газете. Все еще под впечатлением напряженных минут за столом и его преувеличенных похвал, Тина с улыбкой вздохнула, глядя на эту домашнюю идиллию.

А что же дальше? Тина в нерешительности стояла на кухне. Она так давно не оставалась наедине с мужчиной, что совершенно не представляла, что теперь делать. Но ведь утром она решила соблазнить Эрика. Значит, надо действовать. Ситуация явно благоприятствовала. Нервная дрожь пробежала у нее по спине. До и после обеда все шло легко и естественно: они были рядом, разговаривали и смеялись, Эрик вел себя по-джентльменски и, хотя в нем горел какой-то бесовский огонек, рамок приличия ни словом, ни намеком он не нарушил. Эти рамки нарушило ее собственное воображение. Тина оправдывала себя тем, что, едва она отворила ему дверь, между ними возникло еле ощутимое напряжение, и было оно - в этом Тина была абсолютно уверена даже при своем весьма ограниченном опыте - не чем иным, как чувственным влечением друг к другу. Этот новый для нее, волнующий взрыв эмоций, по правде говоря, не был ей противен, хотя и немного удивлял. Но теперь она уже не была так поражена, как утром.

Она - женщина, он - мужчина, и в них заговорил естественный инстинкт. Все это хорошо в теории, а на деле она трусила и медлила присоединиться к Эрику в гостиной. Уж если она, новичок в любовных играх, так реагирует на его прикосновения, то сможет ли дальше придерживаться их неписаных правил, сохраняя хоть немного достоинства?

Во всяком случае, хватит трусливо прятаться на кухне, посмеялась над собой Тина. Пора повзрослеть и дать волю своим чувствам. Марш в гостиную и постарайся быть... если не вызывающей, то немножко кокетливой. И, не дав себе передумать, Тина распрямила спину, расправила плечи и вошла в гостиную изящной и ленивой походкой.

А Эрик ничего не заметил - во всяком случае, не показал этого. Да и как он мог заметить, если его внимание было приковано к странице с комиксами? Подавив вздох, Тина уселась в кресло напротив.

* * *

Эрик затылком ощутил присутствие Тины, как только она вошла в гостиную. Пальцы его даже свело от желания снова коснуться ее руки, во рту пересохло, как тогда за столом, когда она опустила глаза, даже не подозревая, как соблазнительно дрогнули ее ресницы.

Не подозревая? О Господи, Эрику так этого хотелось. Уставившись невидящим взглядом в газету, он чувствовал, как горячие стрелы пронзают каждый его нерв и как напрягается все тело.

Тина. Ее имя сладостной музыкой звучало у него в сердце, вызывая потаенную, ранее не изведанную боль и страстное желание. Ее соблазнительный облик рисовался ему в мельчайших подробностях.

Этим вечером Тина распустила волосы. Медового цвета грива ниспадала ей на плечи и, искушая его, колыхалась, как волна, при малейшем движении. Одета она была в обычный хлопчатобумажный пуловер и юбку средней длины, но впечатление производила отнюдь не обычное. Пуловер мягко обрисовывал нежную линию груди, а широкая юбка соблазнительно колыхалась. Нежный взгляд карих глаз очаровывал, чувственные губы, казалось, источали сладость. Эрик подавил стон. Стоило взглянуть на нее, как ком вставал в горле, а мышцы живота сводило. Эрик не понимал, что с ним происходит. Его переживания оказались столь глубокими и сильными, что не укладывались в рамки чисто физического влечения и даже пугали его своей очевидностью.

Черт, когда это было, чтобы он так реагировал на прикосновение к нежной женской руке? Долго думать над ответом не пришлось: словно набранный жирным шрифтом, он стоял у него перед глазами - никогда.

Эрик знал по опыту, что сможет совладать со своими слабостями, ни на минуту не упуская из виду интересы дела, однако постоянное возбуждение ума, чувств и плоти делало его уязвимым.

Тина попала под подозрение из-за знакомства с главным подозреваемым в этом грязном деле. Эрик знал, что навлечет на себя беду, если запутается в отношениях с ней. Уж если кто и пострадает, то это будет он.

Но вопрос в том, как ему сопротивляться ее прелести и силе ее обаяния, если он тянется к ней всем своим существом, всей душой. Впервые за все время службы Эрик испугался, что станет действовать вопреки своим всегдашним принципам.

Следуя здравому смыслу, размышлял Эрик, надо держаться подальше от Тины, пока не выяснится, виновна она или нет. Но он прекрасно знал, что не в силах следовать здравому смыслу. Так что будь что будет.

Эрик поднял глаза от газеты - Тина смотрела на него. В ее лице читались смущение, сомнение и так волнующая его бесхитростная и невинная чувственность.

Невинная? Да, черт возьми, именно так. Тончайшая аура невинности окутывала ее. Хотя, если вспомнить, что она побывала замужем, это казалось смешным. Но почему-то ему не хотелось смеяться.

Напряжение между ними становилось уже почти осязаемым.

Он улыбнулся, и Тина неуверенно улыбнулась в ответ. Ее улыбка сводила его с ума.

- Привет. - Эрик был удивлен, что в изнеможении, в каком он находился, он смог произнести хотя бы слово.

- Привет. - Ответ Тины прозвучал еле слышно.

- Дела на кухне закончены? - Эрику удалось произнести это без запинки.

- Да. - В голосе Тины послышались вызывающие нотки, отчего волнение Эрика стало еще сильней. - Чем бы нам заняться? - Взгляд у нее был ясный и невинный.

- А чем бы вы хотели? - Эрик многозначительно улыбнулся.

- Поиграем во что-нибудь?

- Во что?

- Может, в монополию? (Монополия, парчизи, бога - настольные игры в кости)

Эрик едва сдержал смех.

- О нет.

- Парчизи?

Боясь, что он все же рассмеется, если откроет рот, Эрик отрицательно покачал головой.

Глаза Тины весело сияли.

- А в богл?

Больше Эрик выдержать не мог.

- Богл? - Он разразился громким смехом.

Тине удалось сохранить негодующее выражение лица ровно на пятнадцать секунд, а затем она тоже засмеялась.

- Окей, - сказала она, когда их бурное веселье поутихло. - А что тогда будем делать?

Подавив искушение сказать, чего на самом деле ему хочется, Эрик окинул комнату быстрым взглядом и, к своему удовлетворению, заметил на столике в углу стереоустановку.

- Как насчет музыки?

- Музыки? - Тина недоуменно наморщила лоб. - Да, конечно, но...

- Если отодвинуть диван чуть-чуть назад, мы освободим место для танцев.

- Танцев? - повторила, все еще недоумевая, Тина. - Здесь? Сейчас?

- Конечно. А почему нет? - Эрик разумно воздержался и не сказал, что предпочел бы заняться совсем иными танцами. Он утешил себя тем, что все же будет обнимать ее - и уж постарается, чтоб объятия эти сделали свое дело. - С того вечера в баре я мечтаю потанцевать с вами.

- Но вы меня тогда не приглашали. - Тина нахмурилась.

- Да там было не протолкнуться. - Эрик скорчил гримасу. - По сравнению с баром это настоящий бальный зал. - Он посмотрел на нее с просящей улыбкой. - А теперь что вы на это скажете?

Тина колебалась лишь мгновение.

- Хорошо. Какую вы любите музыку? - спросила она, направляясь к проигрывателю.

Танцевальную, с непристойными движениями, сказал про себя Эрик, но вслух произнес:

- А что у вас есть?

Он вернул подставку для ног к креслу и стал двигать диван.

- Я предпочитаю классическую, - почти извиняясь, призналась Тина.

- У вас есть Род Стюарт? - спросил Эрик. - Вот эта вещь мне особенно нравится - "Сегодняшняя ночь".

- Нет.

- А Фил Коллинз? - Он надеялся, что у нее есть "Еще одна ночь", так как хотел верить, что сегодня эта ночь будет у него.

С несчастным видом Тина отрицательно покачала головой.

- Но не станем же мы танцевать под Пятую симфонию Бетховена, - сказал в раздражении Эрик. - Что у вас есть из танцевальной музыки?

- У меня есть записи Мантовани.

Эрик застыл около дивана, который отодвигал, и, пораженный, уставился на Тину.

- Мантовани? - Он едва удержался от смеха. - У мамы с бабушкой есть его пластинки.

- И у моих тоже. Я выросла под музыку Мантовани. Чем она вам не нравится? - Тина даже возмутилась.

- Вовсе нет. Хорошая музыка, - смиренно ответил Эрик, мысленно прощаясь с неприличными танцами. - Это что-то вроде вальса, да?

Тина кивнула, с усмешкой глядя на него.

- Там скрипки играют.

- Да, конечно. - Эрик снова занялся диваном.

Наконец он отодвинул диван, выпрямился, и тут зазвучало "Очарование". У Эрика сильно забилось сердце, когда Тина, провальсировав через всю комнату, очутилась в его объятиях.

Что ж, этот парень Мантовани - ничего себе, размышлял Эрик, стараясь попасть в такт движениям Тины. Было замечательно держать в объятиях ее покачивающуюся фигурку, пусть их и разделяло несколько дюймов.

Эрику хотелось прижать Тину к себе, но он поборол это желание, приказав себе не торопиться. Она охотно дала себя обнять, но все еще была напряжена, и он это чувствовал. Не спеши, велел он себе, иначе все испортишь. Внутренний голос - лучший советчик, решил Эрик, подыскивая тему для разговора, которая помогла бы Тине избавиться от напряжения.

- Между прочим, - начал он, вдруг вспомнив вечер в пятницу, - мне ваши друзья понравились. - А про себя добавил: кроме Теда.

- Я рада. - Тина одарила его улыбкой, от которой у Эрика перехватило дыхание и помутилось в голове. - Они действительно замечательные, - она рассмеялась, - даже когда ведут себя глупо.

- В этом нет ничего плохого, - тоже засмеялся Эрик. - Они - что надо. - Хотя, подумал он, мнение это сложилось у него благодаря информации брата. В душе же он надеялся, что так оно и есть и Тина, как и ее приятели, ни в чем дурном не замешана.

Отзыв Эрика о ее друзьях произвел на Тину благоприятное впечатление: она расслабилась и охотно отвечала на вопросы Эрика о своей работе, смеялась вместе с ним, рассказывая об экзотических и даже эротических композициях из цветов, которые ей заказывали клиенты.

Темп музыки стал иным, вальс сменился медленной, лирической мелодией. Разговор затих, движения танцующих стали плавными. Эрик притянул к себе гибкую фигурку Тины. Он удивился, что при такой разнице в росте она уютно устроилась в его объятиях.

Скрипки звучали все громче, и чувства Эрика становились все горячей. Он решил, что под звуки струн вполне возможно танцевать непристойно, и его охватила нервная дрожь предвкушения. Но Тина отстранилась, так как его объятия стали чересчур смелыми.

- Простите, - пробормотал он, ругая себя за слишком явное проявление чувств. Глядя на нее сверху, он печально улыбнулся. - Я просто не справился с собой.

Тина посмотрела на него широко раскрытыми глазами и серьезно сказала:

- Знаю, это бывает у большинства мужчин.

Они уже не танцевали, а лишь покачивались в такт музыке. Их тела иногда соприкасались, и тогда Тина мило краснела - румянец ей очень шел.

Эрика бросило в жар, и не только от желания, но и от злости.

- Оказывается, вы такой знаток мужчин и их поведения? - спросил он, и голос его прозвучал нарочито холодно: откуда она могла приобрести подобный опыт?

- Вовсе нет, - Тина покачала головой, и волосы у нее разлетелись в стороны, - но я была замужем.

Эрик был настолько удивлен тем облегчением, какое он ощутил, что глубоко вздохнул несколько раз, прежде чем ответить.

- Да, конечно, я и забыл. - Его рука плавно скользнула вдоль ее спины к затылку, словно он не мог устоять перед красотой ее блестящих волос. Запустив пальцы в шелковистые пряди, Эрик нежно откинул назад ее голову.

- Что вы делаете? - Тина произнесла это дрожащим шепотом.

- Собираюсь вас поцеловать. - Он склонился над ее маленькой фигуркой.

- Эрик...

- Да? - Он коснулся губами ее губ. Тина задохнулась, затем быстро проговорила:

- Вам неудобно?

- Немного.

- Но... о!

- Но?..

- Вы искривите спину!

- Какое это имеет значение? - пробормотал он и крепко прижался губами к ее рту, прекратив всякие разговоры.

 

Глава седьмая

Тина ощущала лишь губы Эрика на своих губах. Все кругом замерло и куда-то исчезло: музыка, комната, все-все. Были только Тина и Эрик и невероятное, опьяняющее соприкосновение их губ.

Губы Эрика оказались на удивление нежными. Он не проявлял ни нетерпения, ни требовательности. Наоборот, его поцелуй успокаивал, пропала без следа та неуверенность, которую она испытала, когда он без обиняков заявил, что собирается поцеловать ее.

Нежно обнимая Тину, он не позволял себе никаких вольностей.

Время замерло, оно не имело никакого значения, вообще не существовало. Для Тины все сосредоточилось в его и ее губах: одни обучали, другие учились. Чуть поколебавшись, она с жадностью стала впитывать эту науку, познавая новый опыт, и, уже не сдерживаясь, отвечала на поцелуи.

Медленно и осторожно разжав дрожащие губы, Тина покорилась желанию Эрика. Его ответ не заставил себя ждать - с него словно пали оковы. А ее охватило восхитительное чувство, от которого она задыхалась и слабела, но и наполнялась новой силой. Она парила на крыльях проснувшейся чувственности, и эти трепещущие крылья уносили ее в прекрасное царство эротики. Поцелуи зажгли в ней огонь наслаждения, желание становилось необоримым.

Подчиняясь безудержной силе чувственности, освободившись от табу, которые она сама себе навязала, Тина прильнула к Эрику и перестала обуздывать свое ненасытное желание.

Она оказалась способной ученицей, тут же усваивая уроки своего наставника. Ее губы открылись под натиском его губ, а язык следовал движениям его языка в дразнящем поединке. Когда его рука сильно сжала ей затылок, она ответила тем же и запустила пальцы в его густые золотисто-каштановые волосы. А когда рука Эрика переместилась с ее талии вниз и приподняла Тину, прижимая к себе, она изогнулась, чувствуя, как он весь напрягся.

Эрик, поддерживая ее снизу, тут же переместил другую руку с ее затылка на спину и, выпрямившись, подхватил Тину на руки. У нее все закружилось перед глазами.

Прижавшись губами к ее рту, он понес ее в спальню. Слова были больше не нужны.

Они целовали друг другу глаза, щеки, уши, подбородок, затем снова сжимали друг друга в страстном объятии. А руки расстегивали в это время пуговицы, стягивая одежду с горячих, дрожащих тел. Размягченные и расслабленные, они в изнеможении упали на постель. Здесь разница в росте не имела значения - они тесно прильнули друг к другу.

Но единым целым еще не стали. Эрик не пытался овладеть Тиной, сокрушив ее силой и удалью. Он проявил иные стороны своего опыта, обольщая ее тело, ум и душу. Гладя и лаская, словно стараясь запечатлеть в памяти все изгибы и нежные очертания ее фигуры, он звал ее познать свое мускулистое, сильное тело.

Эрик медленно провел языком по ее позвоночнику и задержался в ложбинке внизу. Отвечая на его ласки, Тина тоже стала касаться языком его спины.

Пальцы Эрика обводили ее глаза, рот, кончики сосков и бугорок лобка, предлагая и ей также осязать его глаза, рот, грудь и гладкую поверхность члена.

Тина больше не сдерживалась и отвечала на каждое прикосновение Эрика, упиваясь безумным восторгом этой эротической игры.

Ее закружило в вихре все нарастающего наслаждения. Поцелуи Эрика становились все горячее, жестче и требовательнее. Он целовал ее губы, грудь и самый потаенный уголок ее тела, пока Тина совершенно не обезумела от желания и, извиваясь под его поцелуями, не взмолилась, чтобы он наконец овладел ею.

На секунду отвернувшись, он дотянулся до кармана откинутых в сторону джинсов. Затем она ощутила его тело между бедер, нежную кожу которых царапали его волосы.

Тина нетерпеливо изогнулась, наслаждаясь тем, как его набухающая плоть заполняет пустоту у нее внутри. Отдавшись дикому порыву под стать его уже несдерживаемой страсти, она обвила его ногами, и они вместе припали к источнику блаженства.

* * *

- Тебе хорошо? - Грудной голос Эрика вторгся в теплую заводь, где нежилась Тина.

Тина не знала, сколько времени она провела во власти экстаза. Секунды? Минуты? Часы? Это не имело значения, потому что ей было...

- Замечательно, - призналась она.

Рука Эрика легонько поглаживала ее бок от груди до колена, а мягко звучащий голос ласкал душу. Тина улыбнулась и открыла глаза.

- И тебе тоже хорошо, - прошептала она, так как не было сил говорить громко. - Я никогда... - Ее голос от полноты чувств замер, и она смогла лишь вздохнуть.

- Я тоже никогда... - Эрик нежно и понимающе улыбнулся. Его рука теперь гладила кожу у нее между ног. - Как ты думаешь, мы сможем повторить?

Тина заморгала и от изумления открыла рот.

- Так быстро? - спросила она, и ноги ее раздвинулись под его рукой.

- Мы сумасшедшие, да? - Эрик прижался головой к ее груди и стал тереться бедрами о ее бедра.

Еще секунду назад Тине больше всего хотелось спать. Теперь же сна как не бывало, она вновь была полна желания, дрожала от властного бурного чувства. Эрик провел губами по ее соскам, а его пальцы буквально пронзили ее.

На этот раз его действия не были постепенными, он не стал медленно переходить к решительным объятиям. Он был сама страсть и вожделение. Его прикосновения возбуждали Тину. Она почувствовала, как его плоть скользнула у нее между бедер, напряженная и горячая, как огненный столб, зажигая у нее внутри ответное пламя.

Теперь он не был нежен, а Тине и не нужна была нежность. Сжав ладонями его твердые ягодицы, она требовательно притянула его к себе.

- А теперь - сразу, - скомандовала она.

Эрик зарычал и рывком опустил на нее свое мускулистое и не гнущееся от напряжения тело. Она почувствовала, как он пронзает ее; это повторялось снова и снова, и под натиском неожиданной, бешеной и невыносимой атаки Тина, впившись ногтями в его тело, побуждала его продолжать, так как все не могла насытиться.

Сжав зубы, с дрожащими от напряжения мышцами Эрик с неослабевающей настойчивостью добивался единой для обоих кульминации.

Было слышно только их прерывистое дыхание, тела блестели от пота, но беспощадный поединок продолжался.

Тина едва дышала, когда ритм ударов внутри ее предупредил, что разрядка близка. Эрик также это понял - она ощутила, как он напрягся.

Последнее напряжение, сдавленное дыхание - и Тина почувствовала, будто раскололась на миллион трепещущих частиц, низвергающихся в водопаде неописуемого наслаждения. И тут же она услышала, как Эрик вскрикнул, испытав то же, что и она.

- Ух, - выдохнул он, приподнялся над Тиной и рухнул рядом с ней. - Это было... - Он замолчал, подыскивая слова.

- Неправдоподобно? - подсказала Тина, часто дыша.

- Да-а, - едва протянул он.

- Потрясающе?

- Да-а. - Эрик повернулся к ней с улыбкой.

- Фантастично? - Она улыбнулась в ответ.

- Не то слово!

Сил у Эрика совсем не осталось. Этот новый опыт едва ли не свел его с ума - таких ощущений он никогда раньше не испытывал.

Он обдумает это позже, проанализирует все нюансы своих чувств... если только вообще решится размышлять об этом.

Интересно, который час? Эрик оглядел комнату, взгляд упал на светящийся циферблат электронных часов на тумбочке со стороны Тины.

Сторона Тины, пронеслось у него в голове. Неужели он уже считает своей ту сторону, где сейчас лежит в полном изнеможении? Эрик не стал размышлять над этим коварным вопросом.

Так который же час? Он смотрел на часы невидящим взглядом. Наконец сосредоточился и различил темно-красные цифры: 11. 16. Значит, прошло четыре часа после обеда. В животе у него забурчало.

- Я хочу есть.

Тина дремала, но от его внезапного и решительного голоса открыла глаза.

- И это после всего, что ты съел за обедом? - изумилась она.

Эрик пожал плечами и медленно произнес:

- Если ты этого еще не заметила, то сообщаю, что я - большой.

Тина окинула взглядом вытянувшееся рядом тело Эрика, задержавшись на нижней его части.

- Я это заметила, - со смехом ответила она.

Эрик тоже засмеялся, но тут обнаружил, что она дрожит, и только тогда почувствовал, что в комнате холодно - у него даже пот высох.

- Ты замерзла, - сказал он и, одним махом встав на ноги, потянулся. - Пойдем под горячий душ.

Но Тине не хотелось вставать.

- Сойдет и одеяло.

Эрик двусмысленно улыбнулся.

- Конечно, но это неинтересно.

Тина закрыла глаза и натянула на себя одеяло.

- Я лучше посплю. Ой, Эрик, что ты делаешь? - закричала она, когда он, смеясь, просунул под нее руки и стащил с кровати.

Не отвечая, Эрик прижал ее к себе, согревая своим телом, к тому же приятно было ощущать ее шелковистую кожу.

- Отпусти меня, Эрик, - потребовала Тина, обвив его шею руками.

Он затаил дыхание, когда ее соски коснулись его груди, и, наслаждаясь этим ощущением, понес ее в ванную. Закрыв ногой дверь, он медленно опустил ее на пол так, чтобы ее тело скользнуло по нему.

- Ты тиран, - заявила Тина, но не стала протестовать, когда он обнял ее и притянул к себе.

- Ты хорошо пахнешь, - пробормотал он, уткнувшись лицом в ее волосы, - как женщина, с которой здорово заниматься любовью.

Тина откинула голову.

- Ты хочешь сказать, что я пахну непристойно?

- Ага, - улыбнулся Эрик. - Ты меня зажигаешь.

- Обоюдно, - ответила она. - Даже при моем ограниченном опыте я бы сказала, что тебе не много для этого нужно.

- Ошибаешься, - обиделся Эрик и, протянув руку, включил душ. - Мне нелегко угодить, - продолжил он под звуки хлынувшей воды.

- В настоящий момент, - медленно произнесла Тина, глядя ниже талии Эрика, - я вполне допускаю, что ты действительно завелся.

- И с каждой секундой завожусь все больше, - признался Эрик с задорной улыбкой.

Он проверил температуру воды и, обвив рукой ее талию, влез вместе с ней в ванну и встал под струи душа.

- Эрик! - взвизгнула Тина, выплевывая воду изо рта. - Ты что, хочешь меня утопить?

- Нет. - Эрик, посмеиваясь, дотянулся до мыла. - Я хочу тебя намылить.

Тина строптиво посмотрела на него.

- Хорошо, но при одном условии, - твердо произнесла она.

- При каком же? - Эрик поднял рыжеватую бровь.

В карих глазах Тины заиграл смех.

- Сначала я намылю тебя с головы до ног.

- Ты ставишь меня в тяжелое положение, у меня нет выбора. - Дурачась, он наморщил лоб. - Но проблема в том, кто это сделает первым? - Эрик удивился тому волнению, которое вызывала в нем эта игра.

- Я. - Тина хотела схватить мыло.

Но Эрик высоко держал кусок в своих длинных руках, так что ей было не дотянуться, и смеялся от нервного возбуждения, когда она касалась его своим мокрым телом. Эрик был сбит с толку столь бурной реакцией - ведь ему уже тридцать три года. После того как за весьма короткое время они были дважды близки, он считал, что будет лежать без движения, совершенно без сил. А он жаждет ее и может все начать снова.

Они намыливали друг друга, и с каждым прикосновением к ее мокрому телу в нем росло желание. Все это казалось невероятным, забавным и... обескураживающим: интересно, причиной тому были обстоятельства, доступность женщины или сама женщина? Не очень решительно Эрик признал, что причиной была именно женщина.

Но и женщина, вся в мыле и оттого скользкая, чувствовала себя замечательно.

Несмотря на малое пространство и неудобную позу, оба они получали наслаждение от этой любовной игры.

- Мне просто не верится, - в смущении призналась Тина.

Мне тоже, подумал Эрик и, обхватив ее за талию, вытащил из ванны.

- Наверно, помрачение ума, - сказал Эрик и, хотя с него самого ручьем стекала вода, стал старательно вытирать голову Тины.

Та пробормотала что-то в полотенце.

- Что? - Эрик приподнял конец. - Я не слышу.

- Я сказала, что ты меня задушишь. - Тина вырвала у него полотенце.

- Прости. - Эрик улыбнулся с виноватым видом.

Но на Тину это не произвело никакого впечатления. Бросив на него недовольный взгляд, она обмотала голову полотенцем, наподобие тюрбана. Схватив с вешалки другое полотенце, Эрик стал вытирать ее тело. Но Тина отпрянула, сказав с ошеломившей его резкостью:

- Я сама вытрусь. Не трогай меня.

Не замечая, как на коврик с него стекает вода, Эрик уставился на Тину. Жгучая боль при мысли, что он больше ей не нужен, пронзила его.

- Ты серьезно? - спросил он. - И ты это говоришь после того, как мы вместе провели несколько прекрасных часов?

- Именно поэтому, - ответила Тина. - Я знаю, к чему приведет это вытирание, и не уверена, что переживу еще раз что-нибудь подобное.

- Я тебя утомил, да? - Эрик улыбнулся.

Ему вновь стало не просто хорошо, а потрясающе хорошо. И еще он захотел есть.

- Да, утомил, - призналась Тина, искоса бросив на него сияющий взгляд.

- Я тоже устал, - сказал Эрик и засмеялся. - К тому же я опять хочу есть.

- И я. - Бросив полотенце в плетеную корзинку, она вышла из ванной.

- Чем бы нам перекусить? - спросил Эрик, тоже бросив свое полотенце и следуя за Тиной. - Там не осталось еще цыпленка?

- Немного белого мяса, - рассеянно ответила Тина, натягивая стеганый халат. - Может быть, хватит на пару бутербродов. - Она сунула ноги в пушистые тапочки и подошла к туалетному столику, чтобы причесаться.

- У тебя есть салат и помидоры? - спросил Эрик, влезая в джинсы.

- Кажется, есть. - Тина, нахмурясь, разглядывала себя в зеркале. - Мне надо высушить волосы феном, - пробурчала она, пытаясь щеткой расчесать длинные мокрые пряди.

Натянув рубашку и сунув босые ноги в ботинки, Эрик направился в кухню.

- Пока ты сушишь волосы, я сделаю бутерброды. - Насвистывая, легкой походкой он удалился. - Тебя это устраивает?

- Конечно, - крикнула она ему вслед. - Если уж наедаться после полуночи, я ни перед чем не остановлюсь.

Ни перед чем не остановлюсь. Эти ее слова вертелись у Эрика в голове, пока он готовил бутерброды. Он вспомнил песню с такими же словами и, тихонько напевая, намазал маслом четыре куска хлеба, а сверху положил толстый слой майонеза.

- Не остановлюсь. Не остановлюсь, - уставившись в пространство, пел Эрик, забыв про бутерброды.

Да, она не остановилась, размышлял он, держа в одной руке помидор, а в другой - нож, она отдалась, сама того желая, не ставя никаких условий, вся и с радостью подчинившись ему.

Он отметил Тину с первой же встречи и тогда же решил, что она станет его. Эту первую встречу он сам продуманно и ловко устроил.

И тем не менее он не принуждал ее к близости: не он занимался с ней любовью, они делали это вместе. Эрик прекрасно понимал разницу: первое подразумевает жадное стремление удовлетворить лишь себя, второе же - страсть, которую с тобой восторженно разделяют.

Рассеянно нарезав помидор, Эрик сделал бутерброды, затем порылся в ящиках буфета, надеясь найти картофельные чипсы. И при этом размышлял о возможных последствиях.

Ему действительно нравилась Тина. И нравилась настолько, что он уже боялся, как бы это чувство не поработило его. Не лишенная основания мысль!

- Еда готова? - спросила Тина, входя на кухню и прервав его раздумья.

- Да. - Эрик почувствовал облегчение - она отвлекла его от беспокойных размышлений.

- Хорошо. Тебе сельтерской или молока?

- Молока. - Эрик с улыбкой повернулся к ней и замер.

Блестящие золотистые волосы ореолом окружали свежее лицо Тины, и от его невинного выражения он чуть не задохнулся, даже сердце заболело.

- Что ты ищешь?

- А? - ничего не понимая, спросил он. От ее нежной улыбки сердце у него заныло еще сильнее.

- Я спросила, что ты ищешь в буфете?

- А... да. У тебя есть чипсы?

- В третьем ящике снизу.

Чипсы были найдены и быстро съедены, как, впрочем, и бутерброды, молоко выпито. Когда они вместе убирали со стола, Тина сказала, что неплохо было бы поспать.

- Ты... собираешься остаться на ночь? - спросила она и, быстро отвернувшись, поставила молоко и баночку с майонезом в холодильник.

- А можно? - с надеждой произнес Эрик.

Пока Тина колебалась, он замер.

- Можно, - наконец ответила она, и не подозревая, что возвратила его к жизни, - если хочешь.

- Хочу, - заверил Эрик. - Я хочу заснуть и проснуться рядом с тобой. - Он вовремя опомнился, едва не добавив: "И так каждую ночь до конца моих дней".

Тина посмотрела на него, и взгляд ее карих глаз был теплым, а улыбка робкой.

- Я хочу того же.

Эрик чуть не закричал от восторга, но заставил себя опуститься с небес на землю.

- Когда тебе утром вставать?

- Около половины восьмого.

- Прекрасно! - Эрик вспомнил о встрече со своим осведомителем. - Мне нужно поехать в город рано утром, и я могу завезти тебя в магазин.

Тина покачала головой.

- По понедельникам магазин закрыт. Но я все равно встану рано, надо забрать машину из гаража, а они открываются в восемь.

- Окей. Я заброшу тебя в гараж, а потом поеду в город.

Он был сыт. Кухня сияла чистотой. Время было позднее. Эрик протянул Тине руку.

В спальне было довольно прохладно, и тело Эрика покрылось гусиной кожей. Тина же, казалось, не ощущала холода. Но когда она сняла халат, он усмехнулся: пока он готовил еду, она не только высушила волосы, но и надела широкую ночную рубашку с длинными рукавами и застежкой до шеи - такие любила его бабушка.

- Я замерзла. - Она словно оправдывалась.

- Угу, - пробормотал Эрик. - И ты собираешься спать в этой палатке?

- Да. - Тина вызывающе вздернула подбородок. - Ты возражаешь?

- Нет, - усмехнулся Эрик. - Это ведь твоя кровать.

- И я собираюсь в ней спать.

- Слышу. - Теперь Эрик уже смеялся. - Я не собираюсь... больше ничего предпринимать. Только поцелуй на ночь. - Он вопросительно поднял бровь. - Идет?

- Идет. - Губы у Тины дрогнули.

Уступив ее неожиданной стыдливости, Эрик улегся в трусах. Они обменялись нежным поцелуем, и Тина, пожелав спокойной ночи, повернулась к нему спиной.

Эрик сначала раскрылся, но вскоре холод в комнате заставил его натянуть одеяло.

Он спит с подозреваемой. Мысль эта потрясла его и вернула к действительности. Ты ведь секретный агент, ругал себя Эрик. И все же, повернувшись на бок, он обнял Тину за талию и прижался к ней. Черт возьми, конечно же, он полицейский и держит ее на прицеле, сонно думал Эрик, поудобнее устраиваясь около мягкого, теплого тела Тины.

 

Глава восьмая

- Как насчет обеда?

- С удовольствием, - спокойно произнесла Тина, едва не запрыгав на месте с криком: "Да, да, да! "

- Хочешь чего-нибудь особенного? -

Из-под черного шлема голос Эрика звучал как-то отчужденно. - Итальянская кухня, китайская, греческая?

Тина сняла шлем и взбила смятые волосы.

- Да нет. А ты? - спросила она, отдав ему шлем и одергивая брюки.

- Предпочитаю дары моря, - сказал он, удерживая мотоцикл между ног, пока прилаживал шлем к сиденью. - Омары и, может быть, варенные на пару креветки для начала. - Он заметил ее улыбку. - Давай больше не будем обсуждать мои вкусы, - весело предупредил он. - А твоим вкусам рыбный ресторан соответствует?

- Да. - Тина улыбалась, ей было очень хорошо. - А когда?

- В шесть не рано?

- Нисколько. - Она неохотно отвела глаза от его длинных ног, крепких бедер, тонкой талии, широких груди и плеч. Темное стекло шлема скрывало выражение его лица.

- Решено. - Голос Эрика зазвучал грубовато, словно в ответ на ее оценивающий взгляд. - Мне пора ехать, а тебе - забирать свою машину. - Он кивнул на ремонтную мастерскую у нее за спиной. - Я отпускаю твоего шофера на сегодняшний вечер.

- Очень мило с твоей стороны. - Тина не могла удержаться от душившего ее смеха.

- Разве я не замечательный парень? - также давясь от смеха, спросил Эрик.

- Твоя скромность меня потрясает, - отозвалась Тина и, повернувшись, направилась в мастерскую. - До шести! - крикнула она через плечо. - И будь осторожен!

- Я всегда осторожен! - крикнул он в ответ, продолжая смеяться.

Да уж, подумала Тина и вздрогнула, когда он, с ревом отъехав от обочины тротуара, помчался вдоль улицы. Беспокоясь за него, она вспомнила бешеную езду утром в пятницу, когда в час пик он лавировал в потоке транспорта. Но тут же, представив, как ловко он управлял этим жутким мотоциклом, успокоилась.

Ее машина была готова. Хорошее настроение Тины не омрачила даже весьма солидная плата за ремонт. Она с улыбкой выписала чек, отдала его механику, забрала машину и, тихонько напевая, уехала. В том блаженном состоянии, в котором она находилась, Тине казалось, что она не по дороге едет, а парит среди пушистых розовых облаков. Это чудесное ощущение опьяняло и согревало. Она даже не чувствовала, что уже повеяло зимой. Сияло солнышко, воздух был свеж от недавно пролившегося дождя.

Тина тоже сияла. И случайному прохожему было бы ясно, что она влюблена. Но сама она еще не пришла к этому выводу. Ей было хорошо, и она чувствовала себя счастливой.

* * *

Эрик сидел в центре города на грохочущем мотоцикле, опершись одной ногой на обочину. Следящие за пешеходами глаза были закрыты темным козырьком шлема. Перед ним двигался утренний поток транспорта, а толпы людей торопливо проходили мимо него по тротуару.

Эрик расположился неподалеку от перекрестка и внимательно всматривался в толпу, ища знакомую фигуру осведомителя. А увидев его, направил мотоцикл вдоль обочины, точно рассчитав, чтобы подъехать к углу, как раз когда там окажется осведомитель.

Со стороны их разговор выглядел вполне невинно: водитель спрашивает у пешехода, как ему проехать.

- Что нового? - пробормотал Эрик, озираясь вокруг и делая вид, что не знает дороги.

- Была небольшая партия товара. - Осведомитель поднял руку, как бы показывая, куда ехать. - Я слышал, что настойчиво требуют еще и что прежде доставки крупной партии, вероятно, сюда прибудут одна или две небольшие.

- Спасибо. - Эрик сунул несколько банкнот в ладонь осведомителя.

- Уверен, что теперь вы не собьетесь с дороги, сэр, - громко сказал тот.

Зажегся зеленый свет, Эрик помахал рукой и быстро проскочил перекресток.

Спустя минут десять он въехал в подземный гараж многоквартирного дома, поставил мотоцикл между стеной и передним бампером своего небольшого автомобиля и со злостью ударил ногой по подпорке мотоцикла. Затем сел в лифт и поднялся на четырнадцатый этаж. И все это время у него из головы не выходили слова осведомителя: "Прежде доставки крупной партии". Прежде доставки. Доставка.

Черт возьми, негодовал Эрик, входя в квартиру. Ведь он чувствовал: было что-то подозрительное в этой доставке мебели воскресным вечером. К тому же ему не удалось различить номерной знак на грузовике. Он был готов поставить десятку против любой поддельной монеты, что в справочнике никакой мебельной компании "Акме" не окажется. И очень скоро он в этом убедился: под этим названием он обнаружил химчистку, железнодорожную компанию, продовольственную фирму, но никакой "Мебели Акме" и в помине не было. Отложив справочник, Эрик уставился в окно, впрочем не видя ни художественного музея, ни стапелей, сооружаемых вдоль реки.

Осведомитель считал, что до крупной партии будут доставлены одна - две небольшие. Но что значит - крупной? Сердце у Эрика громко стучало: он не ошибся, назначив встречу с осведомителем, и обязательно будет на месте, чтобы задержать эту крупную партию товара. Ему остается только ждать, продлить отпуск, если будет необходимо, но дождаться. Улов того стоит.

Решив, что после следующей доставки товара он позвонит начальству и пригласит его для поимки, Эрик удовлетворенно крякнул и включил автоответчик телефона.

Были звонки от приятелей, интересовавшихся, куда он пропал, и один звонок от матери. Мэдди Вулф не походила на большинство родительниц, постоянно жалующихся, что сыновья ими пренебрегают.

Эрик расплылся в улыбке, слушая деловое материнское сообщение: "Полагаю, ты еще жив, поскольку других сведений не поступало. Так что позвони мне в обозримом будущем - у меня хорошие новости".

Засмеявшись и решив, что обозримое будущее наступило, Эрик набрал номер матери. Мэдди ответила на четвертый звонок:

- Алло!

- Привет, моя красавица, - неторопливо начал Эрик. - Это я, Эрик, твой все еще живой отпрыск.

- Боже! Я рада, что ты мне об этом сообщил, - в тон ему ответила Мэдди. - Иначе я не догадалась бы.

Эрик обожал мать. Пусть он пристрастен, но, по его мнению, Мэдди - самая современная женщина, какую он только знал. Особенно он любил, когда она сообщала ему какую-нибудь пикантную подробность, о которой ему уже было известно.

- Твои хорошие новости имеют отношение к любовной истории Джейка? - небрежно спросил он.

- О! - удивилась Мэдди. - Ты тоже знаешь? От Кэмерона?

- Он мне вчера звонил. Но почему "я тоже знаю"?

- Полчаса назад мне позвонил Ройс, - объяснила Мэдди.

Эрик рассмеялся.

- Старший братец похитил у тебя пальму первенства?

- Но он всегда такой. Клянусь, твой брат больше меня квохчет вокруг вас.

- Да, - ухмыльнулся Эрик. - Одинокий Волк пристально следит за нами. - Он довольно рассмеялся. - От этого чувствуешь себя тепло и уютно, о тебе беспокоятся... хотя иногда держат под каблуком.

- Это уж слишком, Эрик, - прервала его Мэдди. - Кэмерон старается для нашей же пользы.

- Знаю, знаю. И ценю... даже если иногда это немного утомляет. - И, меняя тему разговора, Эрик вернулся к новости: - Значит, малыш Джейк влюблен?

- Во всяком случае, производит впечатление влюбленного, - весело ответила Мэдди. - А Сара просто замечательная.

- Тебе она нравится? - Эрик нарочно задал этот вопрос, так как знал, что мать прекрасно разбирается в людях.

- Очень, - сразу ответила Мэдди, а такая характеристика в ее устах кое-что значила. - Мне кажется, что всем вам она тоже понравится: и тебе, и Ройсу, и Кэмерону.

- Послушайте, леди, вы, кажется, говорите об известном женоненавистнике?

- Перестань, Эрик! - В голосе Мэдди прозвучало легкое раздражение. - Откуда столько цинизма? Кэмерон вовсе не ненавидит женщин, и ты это знаешь.

- Разве? Тогда он меня дурачит, - сухо ответил Эрик. - И если я циничен, у меня есть на то причины.

- Может, тебе перейти в другой отдел полиции? - мягко спросила Мэдди.

- Пока нет, мама. - Эрик вспомнил о грузовике, доставившем мебель соседям в воскресенье вечером. - Но, может быть, очень скоро, - продолжил он и теперь вспомнил о другой своей соседке - нежно любимой красавице блондинке.

- Хорошо бы, сынок. - Эрик услышал вздох Мэдди. - Я понимаю, что любая работа в полиции опасна, но с наркотиками особенно...

- Мне нужно идти, мама, - мягко, но твердо прервал ее Эрик.

- Прости, - тихо сказала Мэдди. - Я сама не терплю женского брюзжания, но я все-таки мать.

- И самая лучшая, - заверил ее Эрик. - Мне действительно надо идти, мама. Я к тебе скоро наведаюсь.

- Только дай мне заранее знать, чтобы я испекла лимонный пирог с безе.

- Договорились, - ответил Эрик и подумал, что скоро лимонный пирог полезет у него из ушей. - Будь здорова, мама. Я люблю тебя.

Я люблю тебя. Эти слова преследовали Эрика все утро. Он, без сомнения, любил мать и троих своих братьев, но слова эти, подобно хамелеону, теперь меняли оттенок, подразумевая совсем иную любовь.

Тина. Это имя не шло у него из головы. Тина. Ее медовые волосы, мягкий взгляд карих глаз и соблазнительно сладкие губы. Тина. Ее чувство юмора, гортанный смех и старомодный, но милый музыкальный вкус. Тина... ее теплое тело и горячие поцелуи. При одной мысли о ней Эрика бросало в жар, он чувствовал себя одновременно слабым и сильным, собственником и защитником, нежным и страстным.

Неужели это любовь?

Честно говоря, Эрик не знал ответа на этот вопрос, так как никогда прежде не был влюблен. Бывало, он сильно увлекался, но никогда и представить себя влюбленным не мог... разве только в ту голубоглазую, с черными как смоль волосами озорницу, которая сидела за соседней партой, когда он учился в четвертом классе.

Спускаясь в лифте в вестибюль, чтобы забрать корреспонденцию, Эрик спрашивал себя: неужели это теплое, удивительное и в то же время неуловимое, смутное чувство, которое он испытывал, думая о Тине, и есть любовь?

Поднимаясь к себе в квартиру, он продолжал размышлять и в конце концов решил, что ответа он просто не знает.

Просмотрев почту, которая в основном состояла из счетов, Эрик выписал несколько срочных чеков, пока отложив дальнейшие размышления о любви. Но, когда он приклеивал марку на последний конверт, вопросы снова одолели его.

Влюблен ли он в Тину и возможно ли это?

Обычно Эрик не склонен был копаться в своих чувствах. Но если он не займется сейчас анализом, как всегда поступал, расследуя преступления, как тогда он придет к разумному выводу?

Эрик взглянул на часы: почти половина одиннадцатого. Окей, он дает себе час на размышления, но затем ему нужно уйти, так как у Тины сегодня выходной и он хочет доставить себе удовольствие и позавтракать с ней. Удовольствие не только от ленча, но и от нее самой. От этой мысли у него по телу разлилось тепло.

Но была еще одна загадка, которую он должен попытаться разгадать. Несмотря на их неистовые ласки прошлой ночью, Эрик и сейчас продолжал ощущать горячую и ненасытную страсть к Тине.

Сосредоточенно наморщив лоб, он пошел в спальню и приготовил костюм, рубашку, галстук, ботинки, которые собирался надеть к обеду. Он складывал вещи в сумку, когда ему пришла в голову еще одна странная мысль.

Эрик признал, что Тина не только внушает ему неодолимое физическое влечение, но и нравится как личность, хотя он до сих пор не имеет точного доказательства ее неучастия в деле с наркотиками.

Что же ему делать?

Перекинув сумку с вещами через плечо, Эрик вышел из квартиры и, пока шел по коридору к лифту, решил, что может попасть в беду из-за своего неуравновешенного состояния.

Сердце у него упало, и вовсе не потому, что лифт быстро спускался вниз. Это было словно каким-то предупреждением. После стольких лет свободной и не обремененной никакими проблемами жизни зачем ему понадобилось влюбиться? И в кого? В подозреваемую.

* * *

Этим утром тот же вопрос внезапно встал и перед Тиной. Она меняла постельное белье и вспоминала их с Эриком восхитительные эротические игры.

Влюблена ли она?

Резко тряхнув головой, как бы отбрасывая эту нелепую мысль, Тина собрала белье и отнесла узел к стиральной машине.

Но нелегко было отделаться от такого, казалось бы, простого вопроса. В течение всего дня в самое неподходящее время он коварно возникал вновь и вновь, настойчиво требуя ответа.

Влюблена? В этот момент Тина пылесосила в спальне ковер.

Влюблена? - кто-то шептал ей в ухо, когда она убиралась в ванной.

Влюблена? Она ставила на место диван в гостиной и снова задавала себе этот вопрос.

Любовь! В суматохе домашних дел это слово, точно колокол, звенело у нее в мозгу.

Она застыла в нерешительности на кухне, пытаясь понять, чего ей хочется съесть на ленч: суп или бутерброды.

Больше сопротивляться этой назойливой мысли Тина не могла и сдалась: надо решить вопрос, любовь ли это ее восторженное состояние.

Неужели ее угораздило влюбиться? От этой догадки Тина буквально свалилась в кресло. Ведь она едва его знает. Тина поежилась - ей стало неловко от сознания того, что она по своей воле занималась любовью с мужчиной, о котором ей почти ничего не известно.

Она даже не знает, где он работает. Он сказал, что он в отпуске, но ни разу не уточнил, какая у него профессия. Он мог быть кем угодно: главой корпорации или вором-домушником. Предположив - такое, Тина нахмурилась и почувствовала себя очень неуютно.

Разве грабители берут отпуск? Однако не-приятное чувство только усилилось, и Тина решила при первой же возможности обязательно спросить Эрика, чем он занимается. Затем она строго приказала себе все как следует обдумать и решить главное: влюблена она или нет.

Вздохнув, Тина занялась самоанализом. Однажды она уже была влюблена, но то, что она испытывала сейчас, не шло ни в какое сравнение с ее чувствами к Глену Реберу... по крайней мере с тем, что она испытала в первую брачную ночь.

От этого воспоминания Тину передернуло.

Хотя между двумя мужчинами и существовало некоторое сходство, оно было очень незначительно и чисто внешнее. Оба были привлекательны, но Эрик - гораздо красивее, оба обаятельны, оба обращали на себя внимание, на этом сходство кончалось. На собственном опыте Тина убедилась, что Глен был ограниченным, неверным и зачастую даже умышленно жестоким. Чутье подсказывало ей, что Эрик обладал прямо противоположными качествами: он был серьезный, надежный и нежный.

К тому же потрясающий любовник, шепнул ей внутренний голос.

Разумеется, она могла сравнивать Эрика только со своим бывшим мужем. Кто станет с этим спорить? Но чтобы судить о достоинствах двух мужчин, не надо быть специалистом по ракетной технике.

Глен Ребер был эгоистом и в любви, требовательным и ничего не дающим взамен, а когда его желания не удовлетворялись, даже склонным к садизму.

Поведение Эрика представляло собой резкий контраст. От него исходила сильнейшая эротическая притягательность, он умел быть не только безудержно страстным, но и нежным, искренне желая дарить наслаждение, а не только получать его.

Поразмыслив, Тина поняла, что сравнивать их нельзя. Обаяние Глена - это фальшивая маска, которую он надевал и снимал, когда считал нужным.

Что же касается Эрика, то в глубине души Тина ничуть не сомневалась, что его обаяние, его юмор и заботливость не были наигранными, а являлись его сутью. Она полностью доверяла ему.

И, осознав вдруг, насколько она доверяет Эрику, Тина получила ответ на свой вопрос: да, она влюблена в Эрика Вулфа.

Но от этого ей не стало легче, она совсем не хотела влюбляться ни в Эрика, ни в кого-либо еще. Однажды она позволила себе потерять голову, и разочарование было столь болезненным и ужасным, что не стоило мимолетного любовного трепета.

Итак, что же делать? Наморщив лоб, Тина уставилась на пакетик с ветчиной, который она держала в руке, не понимая, откуда он взялся. Тяжело вздохнув, она засунула пакет обратно в холодильник - есть расхотелось - и уселась в кресло, удивляясь тому, что потеряла аппетит из-за всех этих размышлений.

И все же надо было решать, что ей делать, а значит, обдумать свое положение и сделать выбор.

Можно прекратить встречаться с Эриком, не дать их пока еще непрочным отношениям перерасти во что-то более серьезное. Таким образом, она не позволит себя ранить, на этот раз - еще сильнее прежнего.

С минуту поразмыслив, Тина отвергла этот вариант. Чего она добьется? Она ведь все равно будет его любить, а разрыв, скорее всего, ранит ее не меньше, чем возможные вероломство и неискренность Эрика.

Тина беспокойно закружила вокруг стола. Другой, менее мучительный путь - продолжать встречаться с Эриком, но только условившись, что их отношения будут чисто платоническими.

Ничего себе! Тина скорчила ироническую гримасу. Эрику стоило лишь взглянуть на нее, как она вся размякала. А его улыбка тут же сломила бы ее сопротивление.

Вот и весь выбор! Тине оставалось только поднять вверх руки в знак того, что она сдается. Она будет продолжать видеться с ним, спать с ним, потому что дело не в том, любит ли она его, просто он ей нравится. Правда, Эрик еще не сказал, любит ли он ее и нравится ли она ему, но Тина успокоила себя тем, что мужчины обычно неохотно признаются в своих чувствах. Они - особый биологический вид.

Измученная раздумьями, Тина решила подбодрить себя, насыпала молотого кофе в кофеварку и стала наливать воду, когда раздался звонок в дверь. Тине не хотелось открывать, но звонки продолжались. Решив, что это, должно быть, почтальон, она закрыла кран, отставила кофеварку и заторопилась к двери.

Но это был не почтальон.

- Хочешь есть? - спросил Эрик, помахивая клетчатым картонным ведерком и бумажным пакетом, которые он держал в обеих руках.

- Да, - ответила Тина. При виде Эрика к ней вернулся аппетит. - А что ты принес?

- Крылышки цыпленка с пылу с жару и со специями. - Эрик одарил ее пылающим взглядом и передал ведерко. - А еще картофельное пюре с подливкой и печенье. - Он держал пакет на весу.

У Тины потекли слюнки, она издала глубокий стон.

- Все малокалорийное и обезжиренное, я надеюсь.

- А, перестань, ничего с тобой не случится, - сказал Эрик, отдавая ей пакет и сбрасывая пиджак.

- Хорошо тебе говорить, - пробурчала Тина, глядя на его поджарую фигуру. - Тебе не надо беспокоиться о каждом кусочке, который ты отправляешь в рот.

- Наверное, но у меня есть средство, как решить твои проблемы. - Он усмехнулся. - Мы можем сбросить лишний вес энергичными упражнениями. - Выражение его лица не оставляло сомнений в том, какие упражнения он имел в виду. - А если это не облегчит твоих переживаний насчет калорий и жиров, то на обед ты можешь съесть отварную рыбу и салат.

- В любом случае я так и думала поступить, - ответила Тина, направляясь на кухню. - Но это тоже неплохо. - Она приподняла крышку ведерка и вдохнула пряный запах. - Пахнет замечательно и к тому же прибавляет десять фунтов к бедрам.

Еда оказалась действительно превосходной.

А дневные упражнения в постели и того лучше. И хотя Тина так и не узнала, кем работает Эрик, она еще раз убедилась, что он весьма сведущ в искусстве любви. Впрочем, она успокоила свою совесть, простив себе это упущение, ведь не было никакой возможности спросить об этом Эрика - они занимались совсем другим.

 

Глава девятая

Но вот такая возможность представилась.

Насытившись ленчем, а затем проглотив обильный обед в рыбном ресторане, Эрик, блаженствуя, откинулся в кресле и с улыбкой смотрел на Тину поверх чашки кофе.

Тина решила воспользоваться моментом.

- Сколько еще ты будешь в отпуске? - спросила она, поднеся ко рту чашку с дымящимся кофе.

- Формально - эту неделю, - охотно ответил Эрик. - Но я могу продлить его еще недели на две, - он многозначительно улыбнулся, - если захочу.

- У тебя четыре недели отпуска! - воскликнула Тина, обрадовавшись удобному случаю расспрашивать и дальше. - Ты кто, управляющий банком или еще кто-нибудь в этом роде?

- Отнюдь, - медленно произнес Эрик. - Я работаю в городских структурах.

- В Филадельфии?

- Угу. - Он кивнул.

- Значит, ты занимаешь достаточно высокое положение. - Тина не могла представить его в должности клерка. - Ты начальник?

- Да нет, я совсем не высокопоставленное лицо, - засмеялся Эрик. - Я - городской служащий, но имею право накопить дни отпуска и взять их сразу.

Тине тут же пришло в голову, что он работает в отделе по переработке утиля, ведь там нужно перетаскивать и поднимать горы хлама, а он, такой худой и крепкий, очень подходит для этой работы.

Неудивительно, что он ест как ломовая лошадь и не набирает при этом ни грамма лишнего веса. Если, конечно, она правильно угадала.

Тина открыла было рот, собираясь прямо спросить его об этом, но Эрик перебил ее:

- Еще кофе?

- А... нет, спасибо, - Тина изменила тактику, - я объелась и теперь похожа на камбалу с раздувшимися жабрами.

- Ты съела камбалу вместе с жабрами? - Эрик изобразил на лице ужас.

- Да нет, глупый, - засмеялась Тина. - Отварную камбалу подают без жабр.

- Я этого не заметил, - усмехнулся он, - но рад слышать.

- Конечно, не заметил, - съязвила Тина, - ты был слишком занят, поглощал две дюжины отварных креветок, омара весом в фунт, печеный картофель, который буквально плавал в масле и сметане, и столько салата, что им можно было накормить целую семью.

- Только если они на строгой диете, - надулся Эрик.

Тина не могла удержаться от улыбки, глядя на его обиженное лицо. Его работа вылетела у нее из головы, а она этого и не заметила, так как была счастлива просто оттого, что находится рядом с ним. Смеясь, они вышли из ресторана, и она совсем забыла о том, что ее беспокоило, по крайней мере на сегодня.

* * *

На этой неделе время для Тины то бежало, то тянулось. Бежало, когда она проводила вечер с Эриком; тогда часы превращались в минуты. И наоборот, тянулось без него, тогда минуты превращались в часы.

Минутами свиданий они дорожили, как жадный Мидас (Царь Фригии в 738 - 696 гг. до н. э. Согласно греческому мифу, был наделен способностью превращать в золото все, к чему бы он ни прикасался) своим золотом. А любимым их местом была постель Тины. Там со смелостью и восторгом отважных искателей приключений они жадно набрасывались друг на друга, припадая к неиссякающему источнику наслаждений.

Никогда раньше Тина не была так счастлива и не радовалась так жизни. Никакие сомнения больше не тревожили ее - они отошли на задний план. Без колебаний Тина призналась себе, что любит Эрика, только себе, а не ему, и не потому, что боялась. Она твердо знала: он влюблен в нее так же сильно. Его отношение к ней, блеск прозрачных голубых глаз без слов говорили о его чувствах. Нет, она не боялась признаться в любви - просто ждала, когда он первым сделает это.

* * *

Приговор был произнесен и вошел в его сознание, едва ли не зримо, словно был вырезан на стволах бесчисленных деревьев: Эрик Вулф любит Кристину Кранас.

Эрик пристроился в кресле у окна и следил за соседним домом. Он уже примирился с тем, что любит Тину, поняв это в пятницу, неделю спустя после их первой встречи.

Но возможно ли полюбить за неделю? Эрик задумчиво смотрел в окно. Ему было ужасно скучно, и он подавил зевок. Значит, возможно, и он - лучшее тому подтверждение. Он заерзал в кресле.

Опомнись, Вулф, призвал себя Эрик, вытягивая затекшие ноги. Ты же полицейский! И как дурак втюрился в подозреваемую.

Но разве он все еще подозревал Тину? Неужели он верил?.. Нет. Он отверг это предположение, даже не додумав до конца. Эрик уже точно не помнил, когда пришел к выводу, что Тина не связана с наркотиками, но теперь это и не имело никакого значения.

Внутреннее чутье говорило ему, что сведения, полученные от осведомителя, достоверны, и то же чутье говорило ему о невиновности Тины.

Он доверял Тине, потому что любил ее. Он точно знал, что без колебаний доверит ей свою жизнь, хотя и не думал, что такая необходимость возникнет - он может сам постоять за себя. И все же уверенность в том, что Тина окажется рядом, если ему понадобится ее помощь, не только успокаивала Эрика, но и волновала. И волновала потому, что Тина любила его.

Она еще ни разу не произнесла слово "любовь", но Эрик был уверен, что она его любит. Он знал это так же твердо, как то, что солнце восходит на востоке.

Да и как могло быть иначе, если она стояла у него перед глазами, даже когда он вел наблюдение за тихой улицей за окном?

Тина уже не раз доказывала ему свою любовь, иногда едва заметно, а иногда - столь откровенно, что потрясала его до глубины души. С жаром отдавшись, она подарила ему всю себя, и Эрик дорожил этим подарком, тоже отдавшись ей без остатка. Тина принадлежала ему, а он - ей. Ее теплота уравновешивала его жесткость, а мягкость - его цинизм. Сияние, которое от нее исходило, освещало темные стороны его души. С этой жесткостью, цинизмом и душевным мраком он уже давно сжился.

Эрик и сейчас с болью вспомнил горечь и гнев, опалившие его душу в тот день, когда священник произносил заупокойную молитву над гробом отца.

И потом несколько лет горечь и озлобление, словно яд, разъедали его сердце. Теперь же нежность Тины, ее любовь, ее смех стали для Эрика противоядием, лекарством, от которого он снова почувствовал себя здоровым. И уже по-новому глядя на мир, Эрик понял, что должен защитить нежность Тины, каменной стеной стать между ней и темными сторонами жизни.

Они были созданы друг для друга.

Когда-нибудь, а он надеялся, что очень скоро, он скажет четыре слова, которые не позволял себе произнести вслух, пока не закончит этого наблюдения и она не узнает наконец, кто он. А до тех пор он будет хранить эти слова в своем сердце для нее одной.

Я люблю тебя, Тина.

Он был полицейским, и Эрик усмехнулся при мысли об этом - ведь на этой неделе он больше занимался любовью с Тиной, чем наблюдал за незаконными действиями торговцев наркотиками.

Впрочем, он тратил на любовь свое свободное время и не считал, что зря, наоборот - теперь возродились его надежды и мечты.

Секретных наблюдений у него еще будет много, а вот Тина - одна. И важнее ее нет ничего на свете. Как Мэдди была всем для отца Эрика, так и Тина - все для него.

Любовь на самом деле творит с людьми удивительные вещи. При этой мысли Эрик улыбнулся.

Зазвонил телефон. Поскольку, кроме Кэмерона, номер знали только двое, звонить мог либо его начальник, либо его возлюбленная.

- Эрик? - Негромкий голос Тины музыкой прозвучал у него в ушах.

- А ты рассчитывала услышать Кевина Костнера? - шутливо спросил он.

- Зачем он мне, когда у меня есть ты? - вполне серьезно ответила Тина, и от этого серьезного тона у Эрика перехватило дыхание, он размяк. - Эрик? - Голос Тины звучал неуверенно - ведь Эрик молчал, не в силах вымолвить ни слова. - Я что-то не то сказала?

- Нет, любовь моя. - Эрик взял себя в руки. - Ты сказала то, что надо.

- Я действительно так думаю.

- Знаю, - Эрик пытался справиться с дыханием, - и это сводит меня с ума.

- Что ты имеешь в виду? - В голосе Тины прозвучало беспокойство. - Почему ты сходишь с ума?

- Потому что ты там, а я здесь, и я ужасно скучаю.

- Я тоже. - Ее грудной голос звучал тихо и ласково, проникая в самую душу, заставляя сильнее биться сердце, волнуя кровь.

Эрик приказал себе успокоиться, пока не начал лепетать о своих чувствах, как влюбленный школьник. Он откашлялся и произнес первую же глупость, какая пришла ему в голову:

- Может, займемся любовью по телефону?

Смех Тины несся к нему по проводам, зажигая воображение.

- О Господи, конечно, нет! - вскрикнула она. - Возможно, я старомодна, но не люблю подделок.

- Я тоже. - Эрик почти мурлыкал от удовольствия. - А когда?

- Ты - ненасытный, - смеясь, обвинила его Тина.

- Ага, - прорычал он. - Так когда?

- Сегодня попозже, - пообещала она волнующим шепотом, - но сначала...

- Что сначала? - Эрик даже подскочил.

- Я хотела спросить, не хочешь ли ты куда-нибудь пойти сегодня вечером...

Эрик вспомнил, что сегодня пятница, а по пятницам Тина обычно проводила вечер со своими друзьями.

- В бар? - Он заранее знал ответ.

- Да, - ответила Тина, как он и ожидал. - Недавно позвонил Тед и спросил, не подвезти ли меня. - Тина хмыкнула. - По правде говоря, пока он не позвонил, я и думать забыла о вечеринке.

Это Эрику настолько понравилось, что он уже не возражал часть вечера провести с друзьями Тины.

- Окей. А когда?

Наступила короткая, но многозначительная пауза. Эрик улыбнулся - он понял: Тина думала, что он заартачится, отвергнет ее приглашение.

- Ты хочешь пойти? - удивилась она.

- Конечно. А почему нет? - якобы недоумевая, ответил Эрик.

- Ну, я подумала... - Тина умолкла, собираясь с мыслями. - Я подумала, что ты захочешь остаться дома.

- Нам не помешает куда-нибудь отправиться, - медленно произнес он. - Мы не выходили из дома с понедельника. - Он довольно посмеивался. - Вернее, из спальни.

- И мне не надоело. - Тина сказала это так тихо, что он едва расслышал, но смысл ее слов дошел до него немедленно. - А тебе?

- Сама знаешь. - Голос Эрика тоже звучал тихо и интимно, с бархатными нотками. - Я был в восторге от каждой минуты. - Теперь настала его очередь спросить: - А ты?

- И я, - прошептала она. - Вот почему я подумала... - Она замолкла.

- Ты правильно подумала, - сказал Эрик. - Однако нам нужно поесть для поддержания сил. - Он ждал ответа, но она молчала, тогда он продолжил: - Я так понял, что мы идем в бар обедать.

- Да.

- Хорошо. Мы ведь можем уйти пораньше, правда?

- Конечно. - Голос Тины прозвучал так нежно, что воображение Эрика разыгралось не на шутку. - Давай я заеду за тобой после работы. Скажем, в половине седьмого?

- Или я могу встретить тебя на машине, - предложил Эрик, чтобы ей не давать круг, заезжая за ним.

- Но тогда мы не сможем вместе вернуться домой, - промурлыкала Тина, и его проняла дрожь.

- И то правда, - тут же согласился Эрик. - Я буду готов к этому часу.

Согласиться с предложением Тины было легче всего, труднее было скоротать оставшееся до вечера время. Как назло, ни в доме напротив, ни рядом ничего не происходило. Но это его не тревожило больше. Внутренний голос, которому Эрик привык доверять, говорил, что до конца недели ничего не случится. Инстинкт, интуиция или еще что-то убеждало его, что если там что-то и происходит, то только по воскресеньям.

И все же Эрик, как скучно ему ни было, усердно наблюдал, пока не настало время переодеться к приходу Тины.

* * *

В общем вечер оказался довольно приятным. Успокоенный сведениями о знакомых Тины, полученными от брата, Эрик расслабился и охотно поддерживал безобидные шутки собравшихся.

Впервые за долгое время он отдохнул, смеясь над остротами других, пусть и не совсем удачными, разговорился и даже несколько раз сострил сам.

Но и отдыхая, Эрик не забывал, почему теперь он перестал быть настороже. Первое и главное - это, конечно, сообщение Кэмерона о том, что, судя по его сведениям, компания ничем противозаконным себя не запятнала. Во-вторых, с самого начала Эрик и сам воспринял их как простых и приятных ребят. И в-третьих, и это самое важное для Эрика: раз Тина с ними дружна - значит, с ними все в порядке. Словом, сообщение Кэмерона полностью совпадало с его собственными выводами.

Поэтому вечер оказался удачным вдвойне. Эрик отдохнул, а Тина была счастлива, ее радость била через край. И когда они вернулись в ее спальню, оба представили весьма горячие доказательства своим чувствам.

* * *

Рано утром в воскресенье начался снегопад. К полудню снег покрыл газоны, кусты и ветви деревьев, но на тротуарах и мостовых таял.

- Правда, красиво? - Тина была в восторге. - Я всегда любила первый снег.

- Он долго не пролежит, - сказал Эрик, с улыбкой глядя на нее. - Еще рано.

- Да, наверное, до Дня Благодарения (Последний четверг ноября, официальный праздник в США в память первых колонистов Массачусетса) еще полторы недели.

Эрик опустил взгляд на газету, которую держал в руках.

- Скоро погода совсем испортится, ездить станет трудно.

- И все из-за снегопадов, я сразу начинаю нервничать. - Тина поежилась и вдруг пробормотала: - О, черт!

Эрик поднял глаза от спортивной хроники и, нахмурившись, спросил:

- В чем дело?

- Мой бывший муж. - Она поморщилась и кивком указала на окно. - Надеюсь, он не собирается здесь задерживаться... - Затем с отвращением произнесла: - О Господи, он идет сюда.

- Вижу. - Эрик, не выпуская из рук газеты, вскочил. Мысль его лихорадочно работала, пока, прищурившись, он следил, как самоуверенного вида мужчина поднялся на верхнюю ступеньку крыльца.

Вот так сюрприз, подумал Эрик. Сегодня ведь воскресенье - день доставки товара. Раздался звонок в дверь. Тина тяжело вздохнула.

- Ты его боишься? - Взгляд Эрика был суров. - Но пока я здесь, тебе бояться нечего.

- Я не боюсь. - Тина отрицательно покачала головой и поднялась, так как звонок не умолкал. - Я устала повторять ему, что ни он, ни его друзья меня не интересуют. - Она кивнула головой в - сторону дома напротив. - И хочу, чтобы он оставил меня в покое.

- Я могу передать ему это? - спросил Эрик, и голос его прозвучал угрожающе тихо.

Тина сначала оторопела, затем неуверенно рассмеялась.

- Господи, Эрик, успокойся. Ты выглядишь жутко воинственным. - Она пошла к двери, шутливо бросив через плечо: - Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя боялась?

Осади назад, Вулф, сказал себе Эрик. И так будет непросто, когда придет время, рассказать ей о себе. Он ни в коем случае не хотел, чтобы она его боялась.

Весь напрягшись, Эрик прислушивался к разговору между Тиной и Гленом Ребером, доносившемуся из коридора.

- Нет, Глен, - твердо сказала Тина. - Я не приглашу тебя войти.

- Но почему? - сердито настаивал он. - Идет снег, и на улице холодно.

- Пойди к своим друзьям напротив, - теряла терпение Тина. - У них так же тепло, как у меня.

- Когда-то это был и мой дом.

- Был. И с этим покончено, как и с нашими прежними отношениями, - ответила Тина. - Я уже говорила тебе, Глен, что не хочу, чтобы ты приходил сюда. Если ты будешь продолжать, я не стану открывать дверь.

- Ты всегда была ледышкой, - огрызнулся Глен.

Я прибью этого ублюдка! От ярости Эрик не мог устоять на месте, двинулся в коридор и почти достиг входной двери, но тут Тина захлопнула ее перед носом Глена. К счастью для Эрика, она не сразу вернулась в гостиную, он успел снова занять свое место у окна и сменить грозное выражение лица на спокойное.

Ты свое получишь, гад ползучий! И скоро. К моему огромному удовольствию. Глаза у Эрика сверкали от предвкушения заслуженной кары, пока он наблюдал, как Глен стремительно сбежал вниз по лестнице, прошел по искрящейся от снега дорожке, затем пересек улицу, направляясь к дому напротив.

- Он ушел.

- Я видел. - Эрик заставил себя расслабиться и выкинуть из головы Глена Ребера до дня грядущей расплаты. Отвернувшись от окна, он улыбнулся. - Если он снова будет ломиться в дом, дай мне знать, - сказал он, стараясь говорить спокойно, а улыбаться естественно.

- Думаю, он больше не придет, - устало вздохнула Тина. - Во всяком случае, я надеюсь, что на этот раз он наконец понял.

- А если нет, то им займусь я, - заверил ее Эрик. Ему было тяжело видеть, как она расстроена.

- Нет! - побледнев, резко воспротивилась Тина. - Я не хочу, чтобы ты общался с ним.

Эрик нахмурился, и его вдруг охватило сомнение: все-таки, что ее связывает с Ребе-ром? Но он тут же отбросил эти мысли, хотя что-то его все же смущало.

- Почему? - Он требовал ответа.

- Потому что я не хочу, чтобы ты пострадал! - воскликнула Тина.

Эрик улыбнулся.

- Ох уж эти мужчины, всё-то мнят себя храбрецами! Ты просто не понимаешь, Эрик. - Глаза Тины сверкали.

- Так просвети меня.

- Глен опасен. - Взгляд ее сразу померк. - Я... узнала после развода, что Глена несколько раз арестовывали. Однажды он чуть не зарезал ножом человека. - Тину трясло, она опустилась на край дивана. - Я не вынесу, если с тобой... - Она замолчала и с несчастным и испуганным видом посмотрела на Эрика.

Эрик быстро подошел к ней, обхватил за плечи, поднял с дивана и обнял.

- Не смотри так, Тина, - пробормотал он, нежно гладя ее по спине. - Милая моя, со мной ничего не случится. - Он усмехнулся. - Я крепкий орешек.

- Да, но Глен... - Она замолкла, все еще дрожа.

- ... гроша ломаного не стоит, - отмахнулся Эрик. Затем нахмурился. - Я не могу взять в толк, как такая женщина, как ты, связалась с подобным убожеством.

- По глупости. - Тина покраснела. - Я была молодая наивная дурочка. - Она смущенно опустила глаза. - А Глен умел рисоваться. Он мог казаться ужасно обаятельным. Вот и сыграл роль влюбленного романтика. А я на это купилась. Он вскружил мне голову, и это продолжалось до тех пор, пока мы не обвенчались. - Она горько рассмеялась. - Я узнала его истинное лицо в первую же брачную ночь.

- Могу я спросить, каким образом?

- Нет. - Тина покачала головой. - Я не хочу даже вспоминать об этом, не то что говорить. Все кончено, и больше я не наивная маленькая дурочка.

- Нет, конечно, нет. - Эрик наклонился, целуя ее. - Ты волнующая, соблазнительная красавица.

Тину разобрал смех, но она тут же замолкла, так как путь до ковра был совсем не далек.

Держа ее в объятиях так, словно она была из тончайшего фарфора, Эрик осторожно опустился с ней на ковер, который вполне заменил им кровать.

Следуя какому-то особому желанию, которое он прежде не испытывал, Эрик не столько искал близости Тины, сколько одаривал ее своей нежностью.

Но результат был тот же.

Бормоча ей безумные слова, лаская ее атласную кожу осторожными прикосновениями рук, губ и языка, он зажег искру, которая быстро превратилась в бушующее пламя.

- Эрик.

В этом слове звучали и мольба, и нежность, и соблазн, и у Эрика застучало в висках. Она водила кончиками пальцев вдоль его позвоночника, а он чуть не задохнулся.

Он пытался сдержать нахлынувшую страсть, которая захватила их обоих, но тщетно. Желание разгоралось все сильнее, руки скользили по прижатым друг к другу телам, губы и языки слились в поцелуе.

Остановись, мгновение! Остановись. Эрик отчаянно повторял про себя эти слова, вкушая по капле наслаждение. Он овладел Тиной, отдавая всего себя, как никогда раньше не овладевал и не отдавался ни одной из женщин.

Упоительная сладость была столь велика, что, казалось, ее невозможно выдержать. Разрядка наступила неожиданно, подобно взрыву. Эрик был опустошен, словно разбит вдребезги. Но это было замечательно.

С высот наслаждения они опускались медленно. Когда его дыхание успокоилось, а сердце перестало бешено стучать, Эрик вытянулся на полу рядом с Тиной, подвинул ее поближе к своему дрожащему телу и провалился в сон.

Проснулся он от холода. Тело затекло и не гнулось. В комнате было темно, неяркий свет проникал только через окно, за которым вьюжились крупные, словно кружевные снежинки.

Дрожа, Эрик поискал на ковре свою рубашку, накинул ее на Тину, затем, постанывая от боли в мышцах, отодвинулся от нее и с трудом поднялся на ноги.

Стоя голый посередине комнаты, потягиваясь, сгибая и разгибая суставы, чтобы избавиться от судороги, Эрик смотрел в окно на падающий снег. Он уже хотел поднять Тину и отнести ее под душ, когда свет автомобильных фар привлек его внимание. Эрик замер. Вслед за пятнами света на снегу появился большой крытый фургон.

Весь внимание, Эрик следил за фургоном, который сначала остановился, а затем медленно свернул на подъездную дорожку к дому напротив.

Идиот, громко выругался Эрик. И надо же было ему именно в этот вечер уступить своим желаниям. Он торопливо шарил в темноте, пытаясь найти на полу свои брюки и продолжая осыпать себя изощренными ругательствами.

- Что случилось, Эрик? - сонным голосом спросила Тина.

- Я спешу, - пробормотал он, застегивая молнию на брюках и засовывая одну босую ногу в ботинок.

- Но... почему?

- Потому что мне надо быть к ним поближе и следить, - рассеянно ответил он, ища второй ботинок.

- Поближе? - Кутаясь в его рубашку, Тина поднялась с пола. - За чем следить?

- За доставкой наркотиков, - не подумав, брякнул Эрик, - в дом друзей твоего бывшего мужа.

- Наркотиков? - воскликнула Тина. - Ты серьезно?

- Совершенно серьезно. - Эрик почти рычал вне себя от ярости и не думал о том, что говорит. - Я видел, как на прошлой неделе туда доставили наркотики.

- Не может быть. - Тина дрожала и плотнее натягивала на себя рубашку.

- А, вот он. - Эрик наконец обнаружил второй ботинок и сунул в него ногу. Затем понесся к стенному шкафу, где висел его пиджак.

- Ты куда?

Эрик не удивился, когда она бесшумно стала рядом, так как слышал каждое ее движение. Влезая в пиджак, он повернулся к Тине.

- Я же сказал - мне надо понаблюдать поближе. - Обойдя ее, он пошел на кухню, тускло освещенную ночником. - Я выйду через заднюю дверь.

- Эрик! - крикнула Тина, побежала вслед за ним и схватила его за руку. - Если туда действительно доставили наркотики, тебе грозит опасность.

- Я должен, Тина, - нетерпеливо произнес он, вырывая руку, которую она крепко держала.

- Но почему? - закричала она и с силой дернула его за руку. - Почему ты?

- А кто же тогда? - сердито отрезал он, теряя терпение.

- Полиция! - Она сморщилась от боли, когда он наконец вырвал руку.

- Я и есть полиция!

 

Глава десятая

Я и есть полиция.

Решительный голос Эрика, произнесшего эти слова, все еще отдавался в голове у Тины. Остолбенев, она смотрела широко раскрытыми глазами на заднюю дверь и не верила своим ушам.

- Полицейский, - тупо бормотала она. - Эрик - полицейский.

Вопросы тут же стали возникать один за другим.

Откуда Эрику было известно, что сегодня вечером в дом напротив доставят груз? И как давно он это знал? Выходит, он переехал сюда, чтобы вести наблюдение за этим домом? Почему он не сказал ей об этом? И не следил ли он заодно и за ней?

Неужели Эрик мог поверить, что она замешана в том, что там происходит?

Задавать себе эти вопросы Тина могла, но вот ответить на них была не в силах.

Ее затошнило, охватил озноб, но не оттого, что на ней была лишь тонкая рубашка, доходившая до середины бедер. Рубашка была Эрика, а Эрик - полицейский.

А она? Она - простофиля, ее снова обвели вокруг пальца.

О Боже. Тина почувствовала, как подкатывает рвота, и, зажав ладонью рот, кинулась в ванную.

* * *

Эрик увидел, как мигнули задние фары, затем фургон свернул в конце улицы направо. Он отогнул рукав и взглянул на часы - 8. 16. Он ухмыльнулся - позже, чем на прошлой неделе, но приблизительно в то же время. Но тогда привозили мебель, а сегодня - маленькие белые картонки с надписью "Хрусталь" крупными черными буквами.

Что ж, пусть будет хрусталь.

Эрик фыркнул, затем чихнул. Ему было чертовски холодно. И неудивительно, подумал он, засовывая руки в карманы пиджака, - ведь он выбежал от Тины полуодетым.

Тина!

- О, она же... - Его восклицание заглушил ветер. Эрик стоял как раз напротив дома Фримана и Клингер. Он повернулся и по не мощеной дорожке задворками пошел к дому Тины. Он с опаской приблизился к задней двери, чувствуя себя крайне скверно оттого, что не только выболтал свои подозрения относительно доставки наркотиков в дом напротив, но и назвал, чем занимается.

Взявшись за ручку двери, Эрик выругался. Он понимал, что ему будет чертовски трудно объяснить все это. Оставалось только надеяться, что Тина не откажется его выслушать.

К счастью, Тина не заперла дверь, и, когда Эрик с замиранием сердца повернул ручку и легонько толкнул ее, она отворилась.

- Слава тебе, Боже, - прошептал он. - Возможно, я и не заслужил этого, сэр, но если вы побудете со мной еще немножко, я обязательно это оценю.

Стараясь двигаться бесшумно, Эрик вошел на кухню и тихонько прикрыл за собой дверь. Остановившись, он увидел Тину в проеме двери, ведущей из столовой в гостиную; вероятно, она приняла душ: волосы влажной, тяжелой волной спадали ей на плечи. Тина была в потертых джинсах и широкой бело-зеленой спортивной фуфайке фирмы "Игле".

Эрик вздохнул - в его рубашке она выглядела более соблазнительно. С минуту он смотрел на нее, затем прошел через комнату.

- Тина.

Она вздрогнула от неожиданности, но подавила восклицание и не вскрикнула "Эрик", как ей хотелось.

Тина специально устроилась в кресле у окна, чтобы не пропустить, когда он подойдет к входной двери - если у него хватит наглости вернуться. И вот он здесь, нахально стоит у нее в гостиной.

Поднявшись, Тина выпрямилась во весь свой небольшой рост и, уперев руки в бока, свирепо посмотрела на него.

- Как ты здесь очутился? При помощи отмычки?

- Нет, конечно. - Эрик сделал шаг вперед, но Тина сощурила глаза, и он отступил назад. - Ты забыла запереть дверь, когда я вышел.

- Что ж, ты можешь снова выйти, - сдавленным от волнения голосом произнесла она. - И на этот раз я не забуду запереть за тобой дверь, можешь мне поверить.

- Тина, послушай... - начал было Эрик примирительно.

- Я не хочу ничего слышать, - оборвала его Тина. - Уходи. - Ее губы презрительно скривились. - Полицейский Вулф.

- Я не мог сказать тебе. - Эрик провел рукой по мокрым от снега волосам. - Ты должна понять...

Тина снова резко оборвала его:

- О, я понимаю. Очень даже понимаю. Я все поняла, пока ждала твоего появления... если уж у тебя хватило мужества появиться.

- Мужество здесь ни при чем, - сказал Эрик, снова сделав шаг вперед.

- Оставайся на месте! - Голос Тины прозвучал как удар хлыстом.

Эрик остановился... он был в двух шагах от нее.

Но для Тины это было слишком близко. Ей хотелось вонзить в него ногти, исцарапать и избить, чтобы он испытал такую же сильную физическую боль, как она - душевную.

- Тина, пожалуйста. - Эрик терял терпение. - Дай мне объяснить, давай поговорим.

- Теперь он хочет поговорить со мной и объясниться, - Тина обращалась в пространство. - Он думает, что я дура... Ха-ха! Да что я говорю! Конечно, дура!

- Тина!

- Ты врал мне!

- Нет!

- О, конечно. - Она горько рассмеялась. - Ты просто не уточнил, в каких городских структурах ты работаешь. Одному Богу известно, что ты еще забыл рассказать. Например, что ты подозреваешь меня в пособничестве наркобизнесу... лишь потому, что я когда-то была замужем за Гленом.

- Но это только вначале, - пытался оправдаться Эрик.

- Только вначале, - повторила она. С каждой секундой ей становилось все противнее.

Эрик устал.

- Может быть, мы все же сядем и поговорим?

- Нет. - Тина покачала головой. Она чувствовала, что теряет его. - Нет, Эрик, я не хочу с тобой говорить. Мне претит мысль объясняться с человеком, который, используя меня в своих целях, спал со мной.

- Ничего подобного! - Голос Эрика прозвучал жестко, а глаза смотрели и того жестче и были похожи на сверкающие льдинки.

Тина поняла, что надо кончить этот разговор и выпроводить его из дома. Ей так хотелось верить ему, она так боялась поддаться своей слабости.

- Уходи, Эрик, - холодно сказала она, стараясь, чтобы он не заметил боли в ее голосе, ведь она все равно любила его.

- Хорошо, - вздохнул он, - я уйду.

Тут только она заметила, что он дрожит.

- Не забудь свою рубашку. - Тина указала на подлокотник кресла, где рубашка висела.

Эрик схватил ее, направился к двери и, обернувшись, посмотрел на Тину.

- Но я вернусь, когда ты немного остынешь.

- Этого не случится, - ответила она, боясь, что предательские слезы потекут по щекам прежде, чем он уйдет. - Я уже дважды обожглась.

Эрик какое-то время смотрел на нее, словно старался запомнить каждую ее черточку. Затем открыл дверь и вышел.

Тина услышала, как щелкнул замок, и в ту же минуту рухнула на ковер, содрогаясь от рыданий.

* * *

Эрик чихал, кашлял и ругался - у него начался насморк. Неудивительно, если ты стоял под снегом полураздетый, подумал Эрик и снова стал чихать.

За воскресную ночь снежный покров составил несколько сантиметров, но в понедельник солнце превратило снег в месиво, а затем он совсем растаял. Тут-то Эрика и прихватил насморк.

Во вторник вечером он чувствовал себя отвратительно... и не только от простуды - Тина дважды категорически отказывалась с ним говорить.

Несмотря на беспрестанное чихание, Эрик позвонил ей рано утром в понедельник. Ледяным тоном она велела ему больше не звонить.

С утра во вторник Эрик решил больше не звонить, но потом все же отважился и набрал ее номер. Тина повесила трубку.

Решив, что ей надо дать время остыть, Эрик превозмог себя и в среду не звонил Тине, зато позвонил начальству.

Интуиция подсказывала ему, что, судя по всему, в следующее воскресенье ожидается доставка крупной партии товара, и Эрик посчитал необходимым известить об этом своего начальника.

- У меня было подозрение, что ты чем-то занялся, - сказал лейтенант Дэн Филлипс, когда Эрик изложил ему суть дела. - Ты - и вдруг в отпуске. Невероятно!

- Вы меня обижаете, - усмехнулся, чихая, Эрик.

- Ну, что ж, давай приезжай вместе со своей обидой, - ответил Дэн, - разработаем план операции.

К пятнице все было готово. Эрику стало немного легче - во всяком случае, что касается простуды. Но он невыносимо скучал по Тине. Прежде он и не представлял себе, что можно так по кому-нибудь скучать. Он просто сходил с ума от желания быть рядом с ней и утешал себя тем, что, как только это дело с наркотиками закончится, они увидятся и он убедит ее в своей любви. Встанет на колени, если надо. Но надеялся, что до этого не дойдет.

* * *

И для Тины неделя была невеселой.

Торговля в магазине шла бойко, и, значит, доходы росли. Но никакого удовольствия ни от работы, ни от прибыли она не испытывала.

Она ужасно скучала по Эрику. Ей хотелось просто кричать... и прежде всего на него за то, что он оказался не тем, кому она поверила... будь он проклят, лгун несчастный.

В пятницу к закрытию магазина Тина буквально падала с ног от усталости и с трудом делала вид, будто у нее все в порядке, чтобы пресечь разные домыслы и вопросы своей помощницы, и с трудом же улыбалась покупателям, изображая хорошее настроение.

Сославшись на головную боль, Тина не пошла на встречу с друзьями в баре, как всегда по пятницам. А в субботу вечером голова и вправду разболелась, Тина проглотила две таблетки аспирина и забралась в постель, как только вернулась с работы. Ей не спалось - она плакала.

К утру слезы высохли, головная боль прошла. У Тины оказались более серьезные дела, о которых стоило подумать. Было воскресенье, а Эрик проговорился, что наркотики доставляют по воскресеньям. Так что было не до головной боли и слез - она не на шутку тревожилась за Эрика. И к закату солнца металась по дому, как обезумевшая львица, которую силой разлучили с львятами.

Вскоре после половины седьмого она заметила "линкольн" Глена, который медленно проехал по улице. Тина замерла, затем с облегчением вздохнула, когда увидела, что, припарковав машину у ее дома, Глен пересек улицу и пошел прямо к своим друзьям.

Боясь отойти от окна и от волнения не в силах сидеть на одном месте, Тина стоя напряженно следила за происходящим, спрашивая себя, что сейчас делает Эрик.

Около половины десятого Тина увидела появившийся на улице трейлер. Она бросилась к телефону и набрала номер Эрика. Услышав его голос, она выпалила:

- Эрик, по улице едет трейлер!

- Вижу. - Его голос звучал резко и отрывисто. - Не выходи, Тина. Это приказ.

- Будь осторожен, Эрик. Я... - Тина замолкла. Эрик положил трубку. - Я люблю тебя, - прошептала она, но он уже ее не услышал.

Тина бросила трубку и побежала обратно к окну.

* * *

Весь напрягшись, Эрик был готов к немедленным действиям, и надежда согревала его душу - Тина предупредила его, значит, он ей не безразличен. И хотя это еще не признание в любви, но уже кое-что.

Полностью сосредоточившись на том, что происходило у дома напротив, Эрик с довольной улыбкой следил за тем, как Глен Ребер и Боб Фриман направились к трейлеру. Когда они подошли, дверца машины открылась и водитель передал им два больших чемодана.

Эрик включил радиопередатчик.

- Компания здесь, - кратко доложил он. - Я собираюсь к ним. Можете приезжать.

Отойдя от окна, Эрик в темноте прошел к двери.

Ничего себе, наняли трейлер, подумал он и покачал головой, перепрыгивая через три ступеньки вниз по лестнице. Он не успел дойти до подъездной дорожки, как улицу наводнили полицейские, которые устремились к трейлеру и мужчинам, перетаскивающим чемоданы в дом.

Эрик так и не понял, как Глену Реберу удалось проскользнуть сквозь оцепление полицейских. Но Глен исчез.

Эрик пересек тротуар, спрятался в тени дерева на обочине и тут увидел, как Ребер крадется в темноте вдоль соседнего с Фишером дома, пытаясь осторожно пробраться к своей машине.

Выскочив на дорогу, Эрик побежал вслед за ним.

Но, когда Эрик очутился на месте, где только что был Ребер, его там не оказалось. Началась игра в прятки, в которой Эрик проиграл. Его добыча обнаружила его первой.

Эрик вдруг ощутил у своего горла нож, как раз у сонной артерии.

- Без геройства, каланча, - предупредил Ребер шепотом, в самое ухо Эрика. - Если хочешь остаться в живых, двигайся вон к той машине. - Он подкрепил угрозу, слегка нажав на нож.

У родителей Эрика дети не были дураками. Оттягивая время и ожидая подходящей минуты, Эрик медленно и осторожно пошел к "линкольну".

Все внимание Ребера было сосредоточено на пленнике и автомобиле, поэтому он даже не взглянул на дом бывшей жены. А стоило бы! Он не заметил, как она появилась.

Но Эрик увидел Тину, и кровь застыла у него в жилах.

Боже! Тина, остановись! - едва не закричал Эрик, когда она, выбежав из дома, устремилась им навстречу, держа над головой большую черную сковороду.

Была не была! Не обращая внимания на то, что кончик ножа вонзился ему в шею, Эрик быстро обернулся, одновременно подняв руку и колено. Ребром ладони он ударил Ребера по шее, коленом врезал ему в пах, и тут же сковорода со звоном стукнула Глена по голове.

Ребер охнул, затем, как подкошенный, свалился на мостовую.

- О Господи! - закричала Тина. - Он умер?

Нагнувшись, Эрик прижал пальцы к шее Ребера.

- Да нет, - сказал он, выпрямляясь. - Но когда он очухается, ему туго придется.

- Эрик... я... - Тина замолчала, глядя на него широко раскрытыми глазами. - У тебя кровь!

Эрик дотронулся до раны на шее.

- Ерунда.

- Все кончено? - Голос Тины дрожал, как и она сама, а рука со сковородой бессильно повисла.

- Кончено.

На улице царило смятение: громкие голоса, красно-синие мигалки полицейских машин, заполнивших улицу. Но Эрик видел только Тину и злился на нее за то, что так за нее боялся.

Он уже открыл было рот, чтобы отчитать ее, устроить ей головомойку: ведь не послушала она его и не осталась дома.

Но слова застряли у него в горле - он вспомнил, как мучился прошлую неделю, как пришел к выводу, что, если понадобится, может доверить Тине свою жизнь.

И она примчалась ему на помощь.

Хотя и подвергала себя опасности: Ребер мог ее серьезно ранить... или того хуже. Теперь злость отступила, остался только страх. Она должна понять, чем рисковала, но, открыв рот, Эрик произнес:

- Я люблю тебя, Тина!

Она онемела от изумления и уставилась на него. Сковорода с грохотом упала на тротуар, а Тина повернулась и побежала обратно в дом.

* * *

Из полицейского участка Эрик ушел совсем поздно. Один из сотрудников подвез его в центр города, домой.

Через сорок минут, приняв душ, побрившись и переодевшись в коричневые брюки, белый свитер и твидовый пиджак, Эрик на своей небольшой, но последней модели машине выехал из подземного гаража.

Дело с наркотиками закончилось, но ему предстояла еще одна серьезная работа - убедить некую маленькую, очаровательную и отважную блондинку в том, что они созданы друг для друга.

Эрик молился в душе, чтобы она его выслушала.

Тина свернулась калачиком в кресле у окна. В час ночи во всей округе только в ее доме горел свет.

Она выглядела спокойной. Руки лежали на коленях, глаза смотрели в темное окно. Она ожидала услышать рокот мотоцикла и слегка нахмурилась: вместо мотоцикла на улице появилась серебристо-серая машина и свернула к ее подъезду.

Однако сердце ее тревожно забилось, когда она увидела высокую фигуру мужчины, который, выйдя из машины, широкими шагами направился к входной двери.

Тина стремительно вскочила с кресла, в развевающемся бархатном халате побежала к двери и распахнула ее еще до того, как зазвенел звонок.

- Можно войти? - сдавленным голосом спросил Эрик. Лицо напряжено, черты заострились.

От волнения Тина не могла говорить, кивнув, она медленно попятилась в гостиную, рассеянно отмечая про себя, как он красив.

Его глаза, ясные, как голубое осеннее небо, глядели прямо на нее. Эрик шел за ней, пока она не остановилась, почувствовав спиной диван.

- Ты готова меня выслушать? - От его низкого, сдавленного голоса ее бросило в дрожь.

- Это твоя машина? - Тина кивнула в сторону окна.

- Да. - Эрик нахмурился. - Но какое это имеет значение? Я спросил, хочешь ли ты выслушать мои объяснения?

- Нет.

Он замер и побледнел. Его сильные пальцы слегка дрожали.

- Нет?

Все еще не в силах произнести хоть слово, Тина отрицательно покачала головой.

- Тина. - Эрик прошептал ее имя с такой болью, словно вырвал его из груди.

Вынести этого Тина не могла. Она нерешительно шагнула к нему, а он протянул руку, как бы моля ее.

- Я люблю тебя, Эрик.

Он застыл. Затем глаза его загорелись, как голубые огоньки, и, подойдя ближе, он обнял ее.

- Тина... Тина, как же ты меня напугала, - стонал Эрик, целуя ее волосы, виски, глаза, щеки. - Если ты еще раз подвергнешь себя такой опасности...

- Прости, - бормотала она, гладя его по голове, проводя ладонями по скулам и твердому подбородку. - Но я испугалась, что Глен может ранить тебя.

- Господи, как я тебя люблю. - Эрик коснулся губами ее губ. - Ты сможешь простить меня за то, что я не сказал тебе, кто я?

- Уже простила, - прошептала она, подставляя ему свои губы.

- Ты любишь меня? - Это была мольба.

- Люблю. - Тина коснулась губами его рта. - О, Эрик, я люблю тебя больше жизни.

- Тогда докажи. - Он подхватил ее на руки и прижал к груди так крепко, что она услышала, как бьется его сердце.

Он понес Тину в спальню и получил доказательство ее слов.

* * *

Бинокль тайного агента Эрика Вулфа запотевал каждый раз, когда он наблюдал за подозреваемой Тиной Кранас.

Тина была у него "под колпаком", так как ее бывший муж с друзьями, весьма вероятно, занимался сбытом наркотиков.

Возможно, и она была в этом замешана. Хотя Эрик Вулф не провел с ней ни одной ночи, он знал о Тине все: размер ее бюстгальтера, когда она ложится спать и какую яичницу любит на завтрак. В этом заключалась его работа - знать о подозреваемых все.

Но виновна ли она на самом деле? Чтобы это узнать, Эрик стал... ухаживать за ней.