— Терренс, можно войти? — донесся знакомый голос из-за дверей спальни.

Он продолжал неподвижно стоять возле камина, глядя на пляшущие огоньки пламени. Что были эти огоньки в сравнении с бушующим, ревущим пожаром, полыхавшим в его сердце!

— Нет, Изабель, — сказал он, не поворачивая головы. Только крепко стиснул кулаки. — Не сегодня. Не сейчас.

— Но я должна поговорить с тобой.

Терренсу не нужно было поворачиваться, чтобы увидеть, как она входит в комнату, как прикрывает за собою дверь. Присутствие этой женщины он чувствовал сердцем.

— Не боишься, что я могу наброситься на тебя с кулаками?

— Нет, — мягко ответила Изабель.

— Тебе не стоит находиться здесь, — сказал он. — Ведь я теперь человек несвободный, жених Амелии.

— Что мы будем теперь делать?

Изабель подошла к стулу и уселась, широко раскинув красный шелк своих юбок. Отблески пламени отразились в нем мерцающими рубинами, вспыхнули нежным розовым светом в белокурых локонах, матово затеплились на нежной коже обнаженных рук.

«Боже, как она прекрасна! — подумал Терренс, чувствуя, как сжимается от боли его сердце. — И как ужасно, что я уже никогда впредь не смогу притронуться к этой восхитительной женщине!»

— Завтра мы уезжаем, — ровным голосом сказал он.

Изабель едва заметно покачала головой. Ее спокойствие еще сильнее распаляло Терренса.

— Ты не должен этого делать, — сказала она.

— Хорошо, — буркнул Терренс. — Тогда я сначала убью Эдгара Эрроурута, а затем мы уедем.

Ответом ему стала легкая улыбка. Даже не улыбка — намек на нее.

— И предоставим герцогине распорядиться трупом по ее желанию, так?

Терренс неопределенно повел рукой и против желания улыбнулся.

— По-моему, это было бы справедливо. Сама заварила кашу, сама пусть и расхлебывает.

Изабель вновь покачала головой.

— Ты же знаешь, что не поступишь так.

— Не поступлю? — сердито переспросил Терренс. — Ладно, увидишь. Эдгар и Дороти решили заставить меня жениться на Амелии, но не на того напали! Я им еще покажу небо в алмазах.

Он заметил, как напряженно сжала Изабель сложенные на коленях руки. Не так уж она спокойна, как хочет казаться!

— Я думаю, что устроить скандал — не самое лучшее решение, — сказала она. — Правильнее было бы тебе согласиться на брак.

— Что-о-о?!

— Я имею в виду — сделать вид, что ты согласен.

— Хватит, — резко взмахнул рукой Терренс, — напритворялся. Пора с этим кончать.

Лицо Изабель покраснело, и на этот раз огонь, ярче запылавший в камине, не был тому причиной.

— Эдгар уже объявил о вашей свадьбе, и ты не можешь вести себя так, словно ничего не произошло.

— Почему? — возразил Терренс. — Он сделал это без предупреждения, без моего согласия, и мне в конечном счете наплевать, что там про меня будут говорить.

— Нет! — сказала Изабель. — Я имела в виду другое. Ты должен изображать жениха до тех пор, пока… пока Амелия сама не расторгнет помолвку.

— О чем ты? Да Амелия не откажется от этого брака ни за что! Даже если бы я был уродлив, как сам сатана!

— Попытка — не пытка, — заметила Изабель.

Терренс внимательно посмотрел на нее, чувствуя непреодолимую тягу к этой девушке.

— Как ты рассчитываешь этого добиться? — Он оторвался от камина и подошел к ее стулу. — Если мы завтра уедем, ты наконец избавишься от меня. Ты же хотела этого?

Изабель не ответила, и он настойчиво повторил:

— Разве ты не этого хотела?

— Хотела, — ответила Изабель, не поднимая глаз. — И до сих пор думаю, что это было бы самым правильным.

— Тогда в чем же дело?

— Дело в том, что тебе нельзя бежать, — подняла на него Изабель полные отчаяния глаза. — Это не выход. Побег не остановит ни герцогиню, ни сэра Эдгара. Наш единственный шанс — Амелия. Если удастся убедить ее в том, что она обручена с монстром, с чудовищем…

— О, как мило! — заметил Терренс.

— Выслушай меня! Стоит ей отказаться от помолвки, и ты — свободен! Она слабое звено в цепочке, за него нужно и тащить! Кроме того, она самая заинтересованная сторона в этом деле!

— Самая заинтересованная, но отнюдь не самая интересная, — мрачно заметил Терренс. — Ты думаешь, я сам не пытался убедить ее в том, что я ей не пара? Ха! Но с той минуты, как она увидела ту проклятую сову, ее уже ничем не переубедишь!

Он поморщился, припомнив обстоятельства своего последнего разговора с Амелией.

— Проклятие! И все из-за того, что этой рехнувшейся слепой сове вздумалось пролететь над моей головой! Амелия готова даже, стиснув зубы, принимать мои поцелуи ради какой-то проклятой птицы!

— Твои поцелуи? — сухо спросила Изабель. — Так ты целовался с ней?

Терренс заметил, как напряглась Изабель. Он наклонился, положил ладони на спинку стула. Господи, сколько же боли он успел за такое короткое время доставить этой чудесной девушке!

— Да, — сказал он. — Я целовал ее. Она сказала…

— Меня не интересует, что она сказала, — сверкнула глазами Изабель.

— Она сказала, — криво усмехнувшись, закончил Терренс, — что это было потрясающе.

— Нет! — побледнела Изабель.

Терренс быстро выпрямился.

— Конечно же, нет. Она сказала, что это… неприятно.

— Неприятно! — ахнула Изабель.

— Но меня-то Амелия потрясла, будь уверена. Потрясла, когда заявила, что настоящей леди не пристало любить или испытывать страсть. Настоящей леди это не нужно. Ей нужен только брак. Законный брак.

— Понятно, — тихо сказала Изабель и отвернулась.

— Но тебе, я уверен…

Изабель вспыхнула и резко, сердито оборвала его:

— Давай оставим наши чувства на потом. Сейчас наша цель — Амелия.

— Наша? — прошептал Терренс. — Ты имеешь в виду себя и меня?

— Да, — чуть слышно ответила Изабель.

Терренс склонился над девушкой, словно притянутый мощным магнитом.

— Почему ты делаешь все это?

— Что ты имеешь в виду?

Он стоял, по-прежнему изогнувшись, сгорая от нестерпимого желания обнять эти дивные обнаженные плечи, зарыться лицом в золотистый шелк волос, утонуть — с головой, навсегда — в бездонных озерах ее синих глаз.

— Мне казалось, что ты хотела бы уехать.

— Уже не хочу, — сказала Изабель. — Я еще нужна тебе — довести до конца дело с Амелией.

— Да, ты нужна мне, — прошептал Терренс и потянулся к ее щеке. Изабель отпрянула, и он поспешил отдернуть руку. — Довести до конца дело с Амелией, — закончил Терренс.

Изабель слабо улыбнулась.

— Если нам удастся доказать Амелии, что впереди ее ожидает незавидная судьба, может быть, она и позабудет про свою проклятую сову. Нужно просто понять, чего ей больше всего хочется, и обратить это желание против нее самой.

— У нее нет желаний, — сказал Терренс и рассмеялся. — Во всяком случае, можешь быть спокойна: еще раз поцеловать ее меня и силой не заставишь!

— Надеюсь, — выпрямилась на стуле Изабель. Слегка повела плечами и добавила: — Я хочу, чтобы ты знал: кроме желания помочь тебе, у меня нет никаких целей.

— Понимаешь? Никаких.

— Разумеется, — сухо подтвердил Терренс. — Правила игры остаются прежними. Я не должен прикасаться к тебе, не должен целовать тебя.

— Правильно, — отвернувшись в сторону, сказала Изабель. — Мы должны задеть чувства Амелии, но так…

— Чтобы не задевать своих, — угрюмо закончил Терренс. — Не стоило лишний раз напоминать, дорогая. Все — только на пользу дела, так?

Изабель посмотрела на него своими бездонными глазами, надежно скрывающими то, что лежит на дне ее души.

— Так. Все должно быть подчинено одной цели. И цель при этом должна быть только одна.

— Когда же твоя свадебка, Терри-милашка? — фамильярно спросила Изабель и игриво подмигнула Терренсу. Сжимая в одной руке перо, а в другой — лист бумаги, она уселась за круглый стол. Теперь слева от нее сидела Амелия, и Терренс — справа.

— Когда вам будет угодно, милые леди. Мне все равно, — ответил Терренс и отвернулся.

— Вот, все мужчины такие, — ухмыльнулась Изабель и подмигнула на этот раз Амелии. — Всегда норовят переложить работу на наши хрупкие женские плечи.

Она наклонилась и потрепала Амелию по руке.

— Не беспокойся, киска! Уж в чем-чем, а в свадьбах я разбираюсь. Собаку на них, считай, съела! Помнится, помогала я как-то со свадьбой одному моему… хм-м-м… ну, джентльмену, в общем. Все сказали, что было классно. Нет, правда, была там загвоздка небольшая с невестой: в платье она не влезала. Да и то, что тут скажешь — она же, наверное, на пятом месяце была, как не на шестом. Вот я и говорю этому своему… ну, джентльмену, одним словом: зачем такой невесте белое платье? Пусть под венец в красном идет — под цвет фонаря в публичном доме. Ну, он, правда, юмора моего не понял. Обиделся, олух! — И Изабель оглушительно захохотала. — Слушай, а тебе-то это, я надеюсь, не грозит? — внезапно посерьезнела она. — Ну, я имею в виду — не влезть в платье?

— Нет, конечно, нет, — обиженно ахнула Амелия.

— Да, ты уж подожди с этим лучше до свадьбы, — кивнула Изабель. — А то мой Терри… э-э-э… наш Терри, он, знаешь, резвый какой! Сделает тебе ребеночка — и глазом моргнуть не успеешь!

Амелия и на самом деле моргнула. Затем окинула испуганным взглядом с безразличным видом сидевшего Терренса.

Он поймал ее взгляд и ухмыльнулся.

— Изабель! Могла бы оставить свои женские сплетни на потом, когда я уйду!

— Святая истина! — согласилась Изабель и, наклонившись к Амелии, негромко сказала ей заговорщицким тоном: — Подожди, вот он уйдет, я все расскажу тебе о его привычках и… хм-м-м… странностях.

— Ст-странностях? — упавшим голосом переспросила Амелия.

— А как же, сладкая моя? — рассмеялась Изабель. — Где ты найдешь мужчину, у которого не было бы своих привычек, склонностей там… к тому-сему… Но ты не думай, грязных наклонностей у него нет — все прилично. Так что не бойся. — Она вздохнула и неловко принялась царапать пером по бумаге. — Вот, я тут набросала кое-что, ты возьми, ознакомься.

— Нет, — растерянно сказала Амелия. — Я… Я не думаю, что это так уж необходимо.

— Не отвлекайся от главного, Изабель, — сказал Терренс.

Он по-прежнему сидел отстраненно, безучастно даже, и только легкая усмешка едва заметно блуждала на его губах.

— О да, — поспешно согласилась Изабель и хихикнула. — Но, зайчик мой, ты же меня знаешь: если я за что-нибудь рукой ухвачусь, ни за что не выпушу!

Затем она повернулась и очень серьезно обратилась к Амелии:

— Я думаю, что свадьбу нам нужно сыграть через месяц. Чего долго резину-то тянуть? Отмучились, и дело с концом!

— Через месяц? — поразилась Амелия. — Вы действительно полагаете, что мы… то есть я и Терренс можем повенчаться так скоро?

— Конечно, и причем с шумом и треском! Кстати! — Изабель озабоченно ухватила Амелию за руку. — Надеюсь, ты ничего не станешь позволять себе до свадьбы? Лишнего, я имею в виду. А то ведь наш Терри, знаешь ли, парень прыткий!

— Разумеется, — кивнула ошалевшая Амелия.

— Прекрасно понимаю, как тебе не терпится, — продолжила Изабель, — но прошу: не пытайся затащить его до свадьбы к себе под одеяло.

Амелию бросило в жар от подобной наглости, и она не нашлась что ответить.

— Да! А как же медовый месяц? — спохватилась Изабель. — Эй, а где мы будем проводить медовый месяц?

— Я бы хотела во Франции, — порозовела Амелия. — Тем более что там в это время можно увидеть очень редких перелетных птиц.

Изабель ловко приняла подачу и отбила мяч.

— Не-е… Я хочу в… в Грецию. Всю жизнь хотела побывать в Греции!

— Греция? — задумалась Амелия. — Нет. Я хочу во Францию.

Внезапно лицо ее просветлело.

— Правда, в Греции сейчас живет несколько всемирно известных орнитологов… — Она покосилась на Терренса. — А может быть, мы смогли бы поехать и во Францию, и в Грецию…

— Не знаю, — коротко отрезал Терренс.

— Прошу тебя, — сказала Амелия. — Это было бы просто чудесно! — Она перевела умоляющий взгляд на Изабель. — Изабель, скажи ему, что мы хотим и в Грецию, и во Францию!

Изабель хмыкнула и мастерски изобразила на лице нерешительность. Амелия с надеждой наблюдала за ней.

— Терри, детка, а что в самом деле? Скатаем в оба конца, а?

Терренс не пошевелился, только слегка приподнял удивленно изогнутую бровь. Затем на его лице появилась хорошо знакомая Изабель кривая ухмылка, от которой холодок бежал по спине и слабели колени.

— Звучит неплохо.

Амелия, у которой дух захватило от открывающихся перспектив, возбужденно подхватила:

— О, пожалуйста, пообещай, что мы поедем!

— Ну, если Изабель так хочется… — пробормотал Терренс и потянулся к руке своей «любовницы». Та попыталась отдернуть ее, но Терренс оказался проворнее. Он сумел поймать ладонь Изабель и нежно поднес ее к своим губам.

— Хорошо! Для моих красавиц — хоть луну с небес!

Изабель украдкой бросила взгляд на Амелию, чтобы проверить, как действует на нее этот спектакль, но та только восторженно улыбалась, предвкушая интересную поездку.

— Ах, я с нетерпением буду ждать! Но только где мы будем жить? Папа говорил, что там есть одна вилла, которую можно снять… — Она нахмурила бровки, постукивая по столу карандашом, зажатым в пальцах. — Как же она называется?

Тем временем Терренс продолжал нежно целовать ладонь Изабель. Жар его губ докатился до самого ее сердца, и, не в силах гореть в этом огне, она отдернула руку.

— Амелия!

Та, словно дрессированная птица, откликнулась на свое имя.

— Что?

Изабель негромко застонала: Терренс не отпустил ее руки и теперь поглаживал ладонь своим большим пальцем. Прикосновение было легким, но таким чувственным, что по всему телу Изабель пробегали волны сладкой дрожи. Она запрокинула голову и срывающимся голосом спросила:

— А т-ты… Не д-думаешь, что эт-то неправильно?

— Неправильно? — удивленно посмотрела на них Амелия. — Что неправильно?

— Изабель хотела сказать, — с улыбкой пояснил Терренс, — что ей кажется неправильным расположение комнат на вилле. Это ее очень волнует.

— Расположение комнат? — нахмурилась Амелия.

— Ну да, — сказал Терренс. — Нам с Изабель нужны комнаты по соседству. Она не может спокойно спать, если меня нет поблизости.

— А, понятно, — кивнула Амелия. — На вилле достаточно комнат и можно удобно разместиться. Надо будет уточнить у папы.

Она сделала очередную пометку на листе бумаги.

— Комната Изабель должна быть рядом с нашими, — сказал Терренс и заскрипел стулом, наклоняясь ближе к Изабель. Та яростно затрясла головой, но Терренс был настойчив и не прекращал нежно и страстно гладить руку девушки.

— Совсем рядом, — прошептал он.

— Терренс! — воскликнула Изабель, чувствуя на плечах его горячие сильные руки. Еще миг, и она оказалась у него на коленях.

— Все ради общего блага и единой цели, — чуть слышно прошептал он в ухо Изабель.

Она окинула взглядом их «цель», которая скребла что-то на бумаге, не обращая ни малейшего внимания на разыгрываемый ради нее одной спектакль.

— По-моему, нам попалась непотопляемая цель, — вздохнула Изабель.

— Боюсь, что так, — прошептал Терренс и нежно коснулся губами мочки уха Изабель.

Амелия перестала скрипеть пером и подняла на них свои простодушные глаза цвета мокрой глины.

— Вспоминаю, какие птицы обитают на юге Франции, — пояснила она. — И записываю на всякий случай, чтобы не забыть.

— А что, во Франции есть совы? — поинтересовался Терренс.

— Есть, а как же! — оживилась Амелия.

— Не забудь их внести в свой черный список, — мрачно посоветовал Терренс.

Губы его медленно и неотвратимо стали приближаться к лицу Изабель. Девушка обомлела. Нет никаких сомнении — сейчас он поцелует ее!

— Ради общей цели, Изабель, — тихо сказал Терренс и коснулся губами ее щеки.

Внезапный гнев овладел ею, смешавшись с разгорающимся желанием. То, что Терренс ловит ее на ее же собственных словах, показалось теперь Изабель просто местью с его стороны. Ловкой, утонченной местью. Она глубоко вздохнула и перевела взгляд на Амелию. Та вновь углубилась в свою писанину. Если не положить этой затянувшейся сцене конец, Терренс, чего доброго, успеет соблазнить ее раньше, чем Амелия дойдет до середины своего бесконечного списка.

— Амелия!

— Да? — приподняла та коричневую бровку.

Гнев Изабель достиг высшей точки. Ей показалось, что сейчас именно она, а не Амелия, находится в дурацком положении.

— Слушай, лапочка, мне это надоело. Я тут бездельничаю, а ты все пишешь, пишешь. — Она с вызовом покосилась на Терренса. — Не пора ли нам поменяться местами?

— Изабель, — предупреждающе прошептал Терренс и сильнее обнял ее.

— Да, Амелия, — улыбнулась Изабель. — Иди-ка, посиди немного на коленях у Терренса, а я тем временем попишу.

— Что? — спросила Амелия.

На этот раз в ее голосе уже не было прежней безмятежности.

— Давай, давай, дорогая, — удовлетворенно ухмыльнулась Изабель. — Это же наша общая добыча!

— О-о-о… э-э-э… — побледнела Амелия. — Н-но это… Это же неприлично!

— Рядом с Терри можно наплевать на приличия, — покосилась на Терренса Изабель. — Так что пусть угрызения совести тебя не мучат. К тому же нам обеим вскоре предстоит делить с ним постель, так, котик?

— Что? — обомлел Терренс.

— А как иначе? — мстительно продолжила Изабель. — Неужели ты способен пренебречь одной из нас, милый? Интересно знать, кем же…

Изабель перевела взгляд на Амелию. Та смотрела на них ошеломленными, широко распахнутыми глазами.

— Поднимайся на борт, Амелия. Давай же, смелей!

Девушка медленно встала из-за стола на ватных, непослушных ногах.

— Н-нет, мне кажется, леди не делают этого.

— Делают, делают, — заверила ее Изабель. — Особенно с Терри. Да ты попробуй только, сама увидишь, как это приятно!

— Я н-не могу, — замялась Амелия.

— Хочешь подождать до свадьбы?

— Д-да, я лучше подожду до свадьбы.

Амелия развернулась на разом окрепших ногах и проворно двинулась к двери.

— Куда ты? — окликнула ее Изабель.

— К папе. Выясню насчет виллы, — пробормотала Амелия, вылетая прочь.

— Все, — раздраженно сказала Изабель, оставшись с Терренсом наедине. — Теперь позволь и мне откланяться.

— Ради бога, — сухо ответил Терренс и так быстро отпустил свои руки, что Изабель от неожиданности потеряла равновесие и скатилась с его колен на пол. — И на будущее запомни: я и только я решаю, кому сидеть у меня на коленях, а кому — нет.

— Даже во имя общей цели? — мстительно прошипела Изабель, поднимаясь с пола.

— Нашей цели, — огрызнулся Терренс. — А в данном случае ты подыграла на руку Амелии.

— Сам черт тебя не разберет! — в сердцах воскликнула Изабель. — Ведь договаривались же, что ты ни под каким видом не будешь трогать меня, а ты что себе позволяешь?

— Вы правы, мадам, — официальным тоном заявил Терренс. — Уверяю вас, что после сегодняшнего случая я ни о чем подобном впредь и не подумаю.

Он встал и молча покинул комнату. Изабель осталась. Сердце ее свернулось в груди тяжелым черным клубком.

В гостиной, в грустном одиночестве, с рукоделием в руках, сидела Элизабет. Пальцы девушки крепко сжимали спицы, взгляд был устремлен куда-то вдаль.

Джош появился в дверях, и боль пронзила его сердце при виде этой картины.

— Привет!

Элизабет посмотрела в его сторону и вновь отвернулась.

— Привет.

Джош смущенно постоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Можно, я присяду?

— Ты можешь делать все, что захочешь, — холодно ответила Элизабет.

Что захочешь! Джошу очень хотелось кое-чего, да только вряд ли это могло понравиться Элизабет в ее нынешнем настроении.

— Спасибо. — Он подошел к стулу и осторожно присел на него.

Элизабет и глазом не повела в его сторону. Опустила голову и заработала спицами. Джош смущенно откашлялся.

— Э-э-э… Я насчет вчерашнего.

— Я не намерена обсуждать вчерашнее, — бесцветным тоном сказала Элизабет.

— Н-но я вчера сказал кое-что, — начал Джош. — И думал, что мы могли бы вернуться к этому…

— Нет, мистер Бабникер. — Она наконец посмотрела на Джоша, но так холодно и безразлично, что лучше бы, ей-богу, и не смотрела вовсе. — Нам не о чем говорить. Все, что вы… сказали мне вчера, не имеет ровным счетом никакого значения.

— Никакого значения! — подпрыгнул на своем стуле Джош. — Хорошенькое дело! Я сказал, что люблю тебя, но это, оказывается, не имеет никакого значения!

— После того, как я застала в ваших объятиях другую женщину, — не имеет, — повторила Элизабет и оторвалась от вязания. — Женщину, любовником которой вы были прежде и которую… любите и сейчас.

— Ты имеешь в виду Изабель?

— Разумеется, я говорю об Изабель. А что, ты успел побывать вчера еще с какой-нибудь женщиной?

— Нет, конечно, — покраснел Джош. — О чем ты! То есть да. С тобой.

— Ах, еще со мной! Изволил вспомнить! — Элизабет поднялась и с сердитым видом двинулась к Джошу. Тот сжался, со страхом глядя на ее маленькие, но крепкие кулачки. — Ну, спасибо, что не забыл!

— Да как я могу забыть про тебя! — воскликнул Джош.

Глаза Элизабет холодно блеснули.

— Мерзавец! Почему ты до сих пор не уехал отсюда? Забирай свою ненаглядную Изабель и проваливай!

— Изабель — не моя ненаглядная, — простонал Джош. — Она моя сестра… Я имел в виду, что отношусь к ней как к сестре.

— Вы оба с ней мастера рассказывать сказки, — сказала Элизабет. — Но я не такая дура, как вам кажется.

Гнев охватил Джоша, и он сердито закричал:

— Такая, именно такая, представь себе! Ты — дура, и в этом вся загвоздка. Почему ты никак не хочешь поверить, что я не любовник Изабель? Я — любовник Изабель! Это смешно! Это глупо! Это невозможно, наконец! Я тебя люблю, пойми ты наконец! А вчера я пришел, чтобы успокоить Изабель. Успокоить — и только!

Элизабет вызывающе посмотрела на Джоша.

— В таком случае пусть сегодня она утешает тебя. Я не стану!

— Ну что за дела? — задохнулся в бессильной ярости Джош. — Если я вчера сказал, что люблю тебя, должно же это хоть что-нибудь значить?

— Должно, — согласилась Элизабет. — Это значит, что ты развратный тип, лжец и обманщик!

— Нет же, нет! — терпение Джоша истощилось.

Забыв обо всем, даже о грозно сжатых кулаках Элизабет, он вскочил и обнял девушку за плечи.

— Ты не должна обо мне так думать. — Он легонько встряхнул ее. — Скажи мне правду!

Элизабет широко раскрыла глаза, ошеломленная его натиском.

— К-какую еще правду?

— Скажи, что любишь меня.

— Ты рехнулся? — изумленно уставилась на него Элизабет. — Зачем ты спросил? Как ты смеешь?

— Да вот, спросил, — покраснел Джош. — Вчера-то забыл спросить.

— И решил сделать это сейчас? — дрожащим голосом спросила Элизабет, не в силах больше сдерживать рвущиеся наружу слезы.

Руки Джоша бессильно упали. Он со страхом покосился на прозрачную капельку, скользнувшую по ее щеке.

— Ну… ну, не нужно так убиваться из-за этого. Не плачь! Пожалуйста, не плачь!

Элизабет смахнула слезинку и презрительно сказала:

— В голове не укладывается, как ты мог спросить об этом после того… после того…

Рыдания помешали ей говорить дальше.

— Не плачь, — повторил Джош.

Но она продолжала жалобно всхлипывать. Джош мягко взял Элизабет за подбородок, поднял кверху заплаканное лицо.

— Хочешь ударить меня? Ударь! Вот увидишь — сразу полегчает!

— Нет, — покачала головой Элизабет. — Не полегчает.

У Джоша защемило сердце.

— Что же мне теперь делать?

Она подняла на него заплаканные глаза.

— Что делать? Я скажу. Никогда не появляться возле меня, не смотреть на меня и никогда впредь не задавать мне подобных вопросов.

— А может, все-таки лучше ударишь меня? — с тоской спросил он.

— Нет, — покачала головой Элизабет.

Повернулась и вышла из гостиной.

Изабель сидела на постели в своей спальне и смотрела на звездное небо за окном. Последняя их с Терренсом сцена прокручивалась — безостановочно, монотонно — в ее уставшем мозгу. Изабель чувствовала себя опустошенной и огорченной. Нет, не по зубам ей роль, за которую она столь безрассудно взялась! Ведь она давно уже не может относиться к Терренсу как к партнеру по задуманному розыгрышу. Она любит этого мужчину. Любит страстно, безрассудно и ничего не может с собою поделать. И уж тем более — изображать любовь. Пожалуй, еще одна попытка, и она окончательно потеряет контроль за собой.

Легкое постукивание когтей по паркету прервало ее грустные размышления. Она тут же догадалась по звуку, кто стоит за дверью.

Подошла, открыла и вопросительно посмотрела в умные карие глаза.

— Что тебе надо, Мордрид? Ведь в это время ты всегда гуляешь с Тео.

Мордрид опустил голову и залаял — громко и раздельно. Раз, другой. Приглашающе махнул пушистым хвостом, повернулся и не спеша пошел прочь. Заинтригованная, Изабель последовала за ним.

— Куда ты меня ведешь? — спросила она, следуя вслед за Мордридом по бесконечным коридорам через левое крыло дома.

Наконец он остановился возле одной из дверей и заскулил. Сомнений не было: Мордрид просил открыть эту дверь.

— А что, ты кого-нибудь из слуг не догадался попросить? — сказала Мордриду Изабель.

Она распахнула дверь, заглянула в нее и обомлела. Комната выглядела так, словно здесь промчался циклон. Разбросанная одежда, развороченная постель, листы бумаги, снежным покровом лежащие на ковре.

Посреди этого бедлама возвышалась величественная фигура леди Дороти. Герцогиня стояла возле опустошенного секретера с пачкой бумаг в руке. Она быстро просматривала их и одну за другой бросала в общую кучу, на пол.

Летти с головой залезла в гардероб и занималась тем, что методично, полку за полкой, обшаривала его сверху донизу.

А возле кровати хозяйничала Тео. Запустив свои мощные руки под матрас, она шарила ими, словно искала что-то.

— Ради всего святого, что здесь происходит? — воскликнула потрясенная увиденным Изабель.

— Ой! — испуганно пискнула Летти, выныривая из гардероба.

— М-м-м? — оторвалась на секунду от матраса Тео.

— А, Изабель! — сказала леди Дороти и выпустила из рук пачку исписанных листов. — Слава богу, это ты. А то мы чертовски перепугались: думали, что Эдгар.

— Так это его комната? — поразилась Изабель и поскорее прикрыла за собой дверь. Сделала она это так быстро, что едва не прищемила хвост Мордриду, который уже нацелился было удрать от греха подальше в оставленную щель. — Что здесь происходит?

— Дороти все рассказала нам про историю с брачным контрактом, и мы пытаемся его разыскать, — сказала Летти, с наслаждением выпрямляя затекшую спину.

— Обыск. По всем правилам. Правда, без ордера, — кивнула Тео.

— И, увы, с нулевым результатом, — негодующе сверкнула зелеными глазами леди Дороти. — Все перерыли, буквально все! Теперь я понимаю: этот мерзавец просто не оставляет документ в комнате, где мы можем его найти, а носит с собой. Ну и тип! И почему только Тереза не послушала меня? А ведь я ей говорила: не выходи ты замуж за этого мужлана! Нет, не послушалась, вышла!

— Бедная Тереза! — вздохнула Летти. — Она была такой доброй. Полная противоположность Эдгару. А Амелия, как это ни прискорбно, пошла…

— В петуха, а не в курицу! — сердито буркнула леди Дороти. — Ну, где мы еще не смотрели?

— А может быть, хватит? — спросила Изабель, с опаской покосившись на дверь. — Вы не боитесь, что Эдгар может вас застать здесь вот так… во всей красе?

— Я послала его в деревню за нитками, — пояснила леди Дороти и хихикнула. — А в деревне есть таверна. Так что Эдгар еще не скоро явится.

Внезапно Мордрид зарычал и припал к полу. Женщины испуганно замерли — так замирали когда-то прекрасные жительницы прибрежных замков, увидев приближающиеся из морской синей дали корабли бородатых викингов.

В коридоре послышались приближающиеся голоса. Изабель прильнула к двери, чуть приоткрыла ее, выглянула в щелочку и тут же отпрянула назад, увидев идущих по коридору Эдгара и Бетти — самую хорошенькую и самую похотливую горничную леди Дороти.

— Прячьтесь! Это Эдгар!

Летти издала звук, похожий на сдавленный писк, и быстро полезла на свое место — в гардероб. Тео с размаху, как опытный солдат, бросилась ничком на пол и закряхтела, пытаясь втиснуться под кровать. Дороти ужом скользнула за плотные, свисающие до самого пола красные оконные занавески и затаилась в них.

Изабель же не двинулась с места, потрясенная происходящим.

— Вот черт! — прорычала Тео. — Застряла! Не лезу!

— Нет! — ахнула Изабель. Могучая фигура Тео была неподвижна, как слон, придавленный баобабом.

Решение к Изабель пришло мгновенно, словно молния промелькнула в голове.

— Мордрид! — крикнула она. — Дверь! Охранять!

Мордрид немедленно занял позицию, а Изабель бросилась на помощь Тео. Она попыталась освободить ее и раз, и другой, и третий, но Тео застряла прочно, как гвоздь в стене.

— Нет, никак! — в отчаянии воскликнула Изабель. Затем стащила с развороченной, разоренной постели стеганое одеяло и прикрыла им то, что торчало из-под кровати.

— Лежите и не двигайтесь, — сказала она Тео.

Дверь скрипнула и стала отворяться. Мордрид зарычал и, словно подброшенный мощной пружиной, взметнул в воздух свое тяжелое тело.

— Что за черт? — послышался голос Эдгара с той стороны двери.

— Джез, на помощь! — прошептала Летти.

Дверца гардероба приоткрылась, и показалась рука Летти. Она извивалась словно змея, танцующая под дудочку индуса-факира, но не могла совершить невозможное: прикрыть дверцу и при этом сохранить свою позицию.

Изабель проворно подскочила к гардеробу, взметая по пути белый бумажный снег, и плотно прикрыла дверцу.

Между тем ручка на входной двери снова задергалась. Мордрид зарычал и изготовился к новому прыжку, а из-за двери раздался голос Эдгара:

— Эй, Мордрид! Впусти меня в мою конуру!

Изабель быстро осмотрелась, заметила торчащую из-за занавески юбку леди Дороти.

— Держи его, Мордрид, — прошипела она.

Затем рванулась к окну и заправила за занавеску широкий волан юбки.

— В следующий раз надевайте что-нибудь поуже, — прошептала она.

— Узкое? Никогда! — решительно ответили из-за занавески.

Изабель повернулась лицом к двери и перевела дыхание.

— Хорошо, Мордрид! — сказала она. — А теперь — ко мне!

Мордрид коротко тявкнул, послушно повернулся и подошел к Изабель. Дверь, которую он подпирал своим мощным телом, распахнулась, и в комнату кубарем вкатился Эдгар.

— Про… — начал он, приложившись носом к полу. — …клятие! — закончил он, подняв голову и увидев свою спальню.

Бетти беззаботно впорхнула в дверь вслед за Эдгаром, игриво напевая:

— Наш лорд так любит уточек, маленьких уточек…

— Привет! — громко сказала Изабель.

Песенка оборвалась.

— Что здесь делается? — спросил Эдгар.

— Что вы здесь делаете? — спросила Бетти.

Что же, каждый спрашивает о том, что ему ближе и важней.

— Я… Я… — замялась Изабель. Мордрид сердито зарычал, и она взяла его за ошейник. — Э-э… В-вот… Во всем виноват Мордрид! Я пришла, чтобы забрать его…

— Так эта скотина устроила мне здесь такой погром? — рявкнул Эдгар. — Ну, ладно, псина, прощайся с жизнью!

Кровать заскрипела и дрогнула, словно решила двинуться с места.

— Нет! — поспешно шагнула вперед Изабель, стараясь заслонить собой оживающее дубовое чудовище с матрасом на спине. — Нет! Тут похозяйничал не только Мордрид!

— Кто же еще? — грозно спросил Эдгар, наливаясь кровью.

— Э-э-э… — Изабель лихорадочно пыталась что-нибудь придумать. — Гизельда!

Из гардероба донесся странный звук — словно всхлипнули висевшие в нем сюртуки и панталоны.

— Да, да, я все объясню! — повысила голос Изабель в надежде заглушить раздающиеся из гардероба звуки. Эдгар и Бетти смотрели на Изабель как на сумасшедшую. — Мордрид увидел Гизельду и погнался за ней. Обычное дело, вы же знаете, как ведут себя собаки при виде кошек! Ну, вот… Я увидела, бросилась за ними, но не догнала, они нырнули сюда, и…

— И вдвоем за несколько минут устроили здесь такой кавардак? — удивился Эдгар.

— Но они оба такие… темпераментные, — упавшим голосом сказала Изабель, устав от собственного вранья.

— Да, потрудились на славу, ничего не скажешь, — заметила Бетти, оглядываясь по сторонам. Наклонилась и подняла с пола охотничью куртку сэра Эдгара. — Мне теперь тут два дня грязь вывозить, не меньше!

Она двинулась было к кровати, чтобы положить на нее куртку, но Изабель бросилась ей наперерез словно дикая кошка.

— Нет! Уходи!

— Что?! — ахнула Бетти.

— Я имела в виду, — сказала Изабель и бросила косой взгляд на Эдгара, — что я здесь для того… чтобы поговорить с Эдгаром… Наедине…

Она вызывающе посмотрела в глаза Бетти. Безусловно, эта смазливенькая шлюшка неспроста появилась здесь вместе с Эдгаром. В том, каковы были планы этой парочки, сомневаться не приходилось.

Бетти вспыхнула и обернулась к Эдгару.

— Сэр Эрроурут, вы позволите мне остаться? — широко улыбнулась она. — Я помогла бы вам переодеться на ночь…

— Придешь попозже и поможешь, если тебе так этого хочется, — сказала Изабель и расплылась в улыбке, такой лучезарной, что улыбка Бетти померкла рядом с ней, как тускнеет слабый огонек свечи в лучах полуденного летнего солнца. — Если, разумеется, у сэра Эдгара останутся к тому времени силы и желание, чтобы ты помогла ему.

Лицо Эдгара из сердитого стало похотливым. Багровый цвет гнева сменился алым румянцем страсти. От возбуждения ему не стоялось на месте.

— Да-да, Бетти, загляни позже. Я сгораю от нетерпения. Для меня крайне важно то, чем хочет со мной поделиться Изабель!

— Хорошо! — фыркнула Бетти. — Все понятно!

— Я знала, что ты все поймешь, — с видом победительницы сказала Изабель.

Бетти смерила ее ненавидящим взглядом и направилась к двери с курткой в руках.

— Эй! — окликнула ее Изабель. — Одежду-то оставь! Я знаю за тобой такую страстишку — оставлять бедных парней раздетыми!

Бетти с трудом сдержала колкости, что вертелись у нее на языке, и швырнула куртку сэру Эдгару. Юркнула в дверь и исчезла.

— Хм-м-м, — усмехнулся Эдгар. Он отшвырнул в сторону куртку и сделал шаг навстречу Изабель. — Так о чем мы будем говорить, красавица?

— Я была очень несдержанна, тогда… в оранжерее, когда бросалась в вас горшками, и хочу… извиниться… Теперь я жалею, что поспешила отклонить ваше… предложение.

Он ухмыльнулся и придвинулся поближе.

— Я же говорил, что Терренс водит тебя за нос, крошка! Я буду для тебя гораздо более надежным… опекуном.

За спиной Изабель раздалось негромкое рычание Мордрида.

— Но мужчины такие обманщики… Они меня уже не раз обманывали, — театрально вздохнула Изабель. — И…И если я решу стать вашей любовницей…

Занавески на окне, за которым скрывалась леди Дороти, подозрительно зашевелились.

— Что это? — замер Эдгар.

— Ничего, — ответила Изабель. — Сквозняк.

— Сквозняк? Странно! — нахмурился Эдгар.

— То мне нужны будут доказательства! — Изабель почти кричала, вешаясь на шею Эдгару. — Доказательст ва того, что вы на самом деле будете заботиться обо мне!

— Доказательства? — спросил Эдгар и облапил девушку. — Будут тебе доказательства!

И он потянулся к губам Изабель своими мокрыми и жадными губами.

Изабель в ужасе закрыла глаза, задыхаясь от запаха перегара. Ей оставалось только молиться, чтобы эта пытка скорее закончилась.

Но ничего не случилось. Во всяком случае, с Изабель.

Сзади послышался короткий шорох. Затем спереди раздался громкий вопль.

Изабель открыла глаза.

Нижняя часть панталон Эдгара превратилась в лохмотья, а к его обнаженной лодыжке припал Мордрид. Он сжимал ногу Эдгара с таким видом, будто это была не лодыжка английского джентльмена, а аппетитная мозговая кость. Мордрид издал неопределенный звук и глубже погрузил в ногу Эдгара свои огромные желтоватые клыки.

— О-о-о! — заорал Эдгар. — А-а-а! Пшел вон!

— Нельзя, Мордрид, — сказала Изабель.

Пес покосился на нее, но расставаться с ногой Эдгара не спешил. Очевидно, она чем-то ему приглянулась.

— Отойди!

Мордрид огорченно зарычал и с видимой неохотой разжал челюсти.

— Я убью его, — прошипел Эдгар, отпуская Изабель и сокрушенно глядя на бахрому, болтающуюся там, где так недавно красовались сшитые по моде панталоны.

— Кровь течет, — заметила Изабель, пытаясь придать своему голосу хоть капельку теплоты. — Нужно заняться раной.

— Я убью его, — твердо и спокойно сказал Эдгар, не сводя глаз с Мордрида.

— Ну-ну, — успокоила его Изабель. — Сначала — рана.

Она закинула на свое плечо руку Эдгара и, словно заправская сестра милосердия, поволокла раненого с поля боя — поближе к двери.

— Пойдемте, сэр Эдгар, я окажу вам помощь. Я слышала, что такие раны лучше всего промывать бренди. Да заодно и внутрь стаканчик-другой пропустить не повредит.

Бренди. Это слово всегда звучит убедительно. А уж сэра Эдгара уговаривать не пришлось.

— Пожалуй, ты права, — легко согласился Эдгар и заковылял к выходу, опираясь на хрупкое плечо Изабель.

Когда они оказались в коридоре и за ними захлопнулась дверь спальни, Изабель облегченно вздохнула.