Наступило первое сентября, и Оуэн пошел в новую школу. Чтобы мальчик держался поувереннее, произвел впечатление на новых одноклассников и быстрее расположил их к себе, Уилл и Колин взяли с собой Хаати. Пушистый трехногий пес вызвал у всех неподдельный интерес, и семья была несказанно счастлива.

Новые школьные приятели Оуэна были уже в том возрасте, когда дети понимают проблемы пострадавших животных и необходимость заботы о них. Более всего Колин впечатлила их реакция на Хаати, когда пес покачивался на своих трех лапах и разговаривал с ними в духе Скуби-Ду. Она с самого начала видела в Хаати собаку, пригодную для канистерапии, и чем больше она наблюдала реакцию людей на своего приемыша, тем больше укреплялась в решимости обучить его всем тонкостям этого нетрадиционного метода лечения людей.

Надеясь на лучшее, пара оставила Оуэна на попечение его нового учителя. Но когда поздно вечером мальчик вернулся из школы, он расплакался так сильно, что взрослые не на шутку встревожились. Испугавшись, что кто-то задразнил его сынишку, Уилл начал расспрашивать мальчика, спрятавшего свое личико за шеей Хаати.

«Мне не нравятся девчонки, которые называют меня милашкой!» – всхлипнул Оуэн.

Уилл и Колин с трудом сдержали смех.

Вскоре они поняли, в чем дело: когда девочки в школе говорили Оуэну, что он милый, мальчик думал, что они воспринимают его маленьким. Потребовалась целая неделя, чтобы успокоить его и объяснить, что в этом нет ничего плохого.

«Я только хочу, чтобы девочки в школе считали меня действительно привлекательным!» – повторял он.

За короткое время Оуэн полюбил свою новую школу – и вовсе не потому, что ее сотрудники и учащиеся потакали ему. Благодаря своему отличному чувству юмора мальчик сумел расположить к себе многих ребят и вскоре стал душой целого кружка друзей, всячески опекавших и защищавших его.

Оуэн хорошо успевал по математике, литературе и рисованию. Хорошие отметки были у мальчика также по чтению и французскому языку. И в классе, и за его стенами он сумел со многими наладить дружеские отношения и у всех находил поддержку и желание помочь.

Две социальные работницы, приставленные к мальчику, мисс О’Хаган и миссис Хэйуорд, издержки по оплате услуг которых распределили между собой местные власти и школьное руководство, по очереди помогали Оуэну в том, с чем он не мог справиться сам: водили его в туалет, доставали ему вещи, до которых ему было не дотянуться. Уилл предостерег их не огораживать Оуэна от трудностей – мальчик должен был и дальше учиться быть независимым.

Сам Уилл закончил в свое время школу англиканской церкви и сначала хотел, чтобы его сын учился в такой же. Но ближайшая из таких школ не была приспособлена для детей на колясках и грозила стать «логистическим кошмаром» для Оуэна. В этом смысле его новая школа подходила больше, и с самого начала ее персонал прилагал все усилия, чтобы поддержать Оуэна. Уже через несколько дней его родные убедились в верности своего решения. Они всегда подчеркивали, что Оуэн – совершенно нормальный ребенок, если не считать его мышечных спазмов. И для них всегда было важно, чтобы к нему относились так же, как к любому другому маленькому мальчику. Благодаря людям, помогающим ему справиться с определенными проблемами, и новой электрической коляске Оуэн смог держаться наравне с остальными учениками класса.

И, как и любой маленький мальчик, он должен был вести себя хорошо, делать домашние задания, кушать свои овощи и не засиживаться в школе допоздна за компьютерными играми.

Даже добродушному Хаати приходилось временами делать выговоры. Хотя пес любил людей, не чурался посторонних и держался на высоте на всех многолюдных мероприятиях, память его предков – сторожевых анатолийских овчарок – побуждала его лаять на всякого, кто проходил мимо их дома, особенно когда он сидел, вжавшись носом в оконное стекло, в ожидании Оуэна. Инстинкт диктовал Хаати защищать свою семью и для острастки потявкивать на других собак, особенно возбужденных или агрессивных (а значит, представлявших угрозу, как он полагал).

А поскольку его лай был громким, как сирена, этого обычно бывало достаточно, чтобы отпугнуть подозрительных четвероногих (и их владельцев).

Колин сначала тревожилась из-за лая Хаати, но потом одна заводчица анатолийских карабашей на выставке Крафтс разубедила ее. Она сказала, что популярность Хаати идет только на пользу его породе, которую власти грозили включить в список опасных – из-за их выраженных сторожевых наклонностей собак. Заводчица надеялась, что мягкий, благодушный нрав Хаати, признанный всеми знакомыми с ним людьми, поможет спасти подпорченную репутацию анатолийских карабашей.

Сдержанность и спокойствие, которые Хаати обычно выказывал людям (кроме тех, что проходили мимо дома), убедили Уилла и Колин в одном: невзирая на то что пропавшего пса никто не искал, он наверняка познал в своей юной жизни любовь и внимание человека. Тот факт, что ему явно была ведома человеческая доброта и забота, натолкнул Колин на мысль: первые недели своей жизни Хаати, скорее всего, провел в таком месте, где его очень сильно любили – особенно дети. Недаром он так хорошо относился ко всем малышам! Но потом, видно, что-то случилось – может быть, он вырос слишком большим или стал слишком шумливым, либо затратным для содержания. И его отдали в другие руки. А может, украли? К сожалению, в конечном итоге он оказался у человека, который обошелся с ним крайне жестоко и бросил на железнодорожных путях. Впрочем, мысли о мщении Колин и Уиллу претили. «Я верю в карму, – поясняла Колин, – и, обретя Хаати, только укрепилась в своей вере. С каждым, кто помогает ему, происходит что-то хорошее. Включая нас. И я только надеюсь, что тот, кто сотворил с ним такое, увидит, как много человеческих жизней изменил к лучшему этот пес. Пес, которого человек пытался убить, сейчас живет замечательной жизнью и приносит радость и удовольствие другим людям, особенно мальчику Оуэну. Возможно, тот плохой человек планировал уничтожить эту жизнь, но его план с треском провалился».

Благодаря жизнерадостности Хаати вся семья сконцентрировалась только на позитиве. Уилл и Колин быстро сообразили: если бы с анатолийским карабашем не обошлись так жестоко, он никогда бы не встретился с Оуэном. И у мальчика и его трехногого пса не появилось бы шанса спасти друг друга. Теперь же, благодаря Хаати, они смогли изменить отношение других людей к Оуэну, его редкому заболеванию, как, впрочем, и к проблемам всех людей и животных с ограниченными возможностями в целом. Перемена, происшедшая с Оуэном после появления приемыша, воспринималась всеми его родными, как настоящее чудо. И они оказались достаточно благоразумными, чтобы не приписывать себе чужие заслуги. Наоборот, они стали стараться, по мере сил, изменить жизнь к лучшему и других людей, активно участвуя в различных благотворительных акциях (конечно, ради Оуэна тоже) и тренируя Хаати для пет-терапии, или «лечения людей при помощи животных».

Обучение Хаати для пет-терапии (а в Великобритании для этой цели используется пять тысяч животных) началось, когда ему было всего несколько месяцев. После оценки его здоровья, нрава и пригодности, Колин обучила его нескольким базовым командам, например «Сидеть!». Она также объяснила Хаати, как вежливо брать из чужих рук лакомства и разные вещи. И то, и другое Хаати легко и быстро усвоил. Тогда Колин стала вырабатывать у него невозмутимую реакцию на громкие звуки: в непосредственной близости от приемыша она лопала воздушные шарики, бросала на пол тяжелые предметы, звенела колокольчиками, добиваясь того, что пес воспринимал такие шумы спокойно. Пес ни разу не выказал раздражения и реагировал на ее потуги вывести его из себя со своим обычным благодушием.

Благодаря частому участию в различных благотворительных мероприятиях и собачьих выставках, а также неуклонно растущему числу почитателей Хаати в фейсбуке и твиттере, семья вскоре начала получать запросы от больных или физически неполноценных людей с надеждой на помощь Хаати. Одна женщина, познакомившаяся с ним на выставке Крафтс, была очень плоха и все время лежала в инвалидном кресле. Но когда она увидела Хаати, на ее лице появилась улыбка, «способная озарить Лондон».

А девочка из Саутгемптона, влюбившаяся в Хаати на одной из собачьих выставок, стала следить за сообщениями о нем в фейсбуке. Чуть позже Колин узнала, что ее кладут в больницу на операцию, и попросила родителей девчушки разрешить ей навестить ее вместе с Хаати. Те с радостью дали согласие.

Чтобы Хаати разрешили доступ в больницы и уход на дому, его нужно было еще официально зарегистрировать, как собаку, пригодную для пет-терапии, и оформить страховой полис ответственности перед потенциальными клиентами. Такая система призвана гарантировать предоставление пациенту подходящей (по величине и нраву) собаки в подходящих для пет-терапии условиях. Но, горя желанием поднять настроение больной девочки, Колин повезла Хаати в больницу, чтобы девочка смогла увидеть любимого пса хотя бы из окна своей палаты. Едва Колин встала с Хаати у входа в больницу, как рядом столпилось множество людей, желающих его поприветствовать, погладить и потискать. В этот момент из окна выглянула медсестра. Увидев, что происходит, она сказала отцу больной девочки, что Колин может привести Хаати в палату. Колин сделала глубокий вдох и обратилась к карабашу: «Ну, что ж, дружище, давай посмотрим, как ты справишься!» Полы в больнице были начищены до блеска, но пес спокойно дошел до палаты, а, зайдя в нее, направился прямиком к кровати девочки и осторожно потерся носом о ее руку – точь-в-точь, как он сделал при знакомстве с Оуэном. Девочка чуть не выпрыгнула из постели от радости (родители едва смогли ее удержать). Колин подарила ей ожерелье с бабочками и туалетную воду, а через несколько дней с удовлетворением услышала от ее родителей, что девочка перенесла операцию чудесно, быстро восстановилась и уже выписывается домой. На Хаати приходили посмотреть и другие детишки в отделении; в их числе был маленький мальчик, который с трудом поднимал свою головку, но всегда широко улыбался при виде пушистого трехногого пса.

Опыт оказался весьма показательным для Колин. Ведь до того дня воображение тешило ее «сказочными» картинами детишек, словно по мановению волшебной палочки поправляющихся после общения с Хаати. В реальности, увы, все обстояло иначе: некоторым из них ничем нельзя было помочь. Интересным оказалось и другое наблюдение Колин: при том что практически все дети с удовольствием общались с Хаати, больше всего радовались этому их родители. Как будто он давал им кратковременную передышку от забот о своих чадах. К Хаати также приветливо относился персонал больницы; пес сумел расположить к себе даже одну нянечку, которая до знакомства с ним просто до ужаса боялась собак.

Видя, какую радость Хаати приносит больным, Уилл и Колин продолжали навещать с ним в Большом Лондоне всех, кому только могло пойти на пользу присутствие пса. Особенно хорошо он поднимал настроение пожилым и людям, страдавшим повышенной нервозностью или депрессией. И им было очень приятно видеть всполохи улыбок на лицах множества людей.

В другой больнице Хаати произвел большое впечатление на девятилетнего мальчика с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Взгляд мальчика постоянно блуждал вправо – влево, и он не мог спокойно сидеть. Но стоило ему посмотреть на Хаати, как он успокоился так резко, что его мать разрыдалась – она давно не видела его таким довольным!

Уиллу хотелось, чтобы Хаати почаще работал с ветеранами, получившими увечья в боевых столкновениях. Некоторые его сослуживцы вернулись из Афганистана и Ирака с ранениями. Уилл знал, что таким военным предлагался курс пет-терапии, способствующий выздоровлению. Но раньше он относился к этому нетрадиционному методу лечения скептически. И, только увидев, какой эффект оказал Хаати на Оуэна, он понял, что в этом методе действительно что-то есть.

Уилл справедливо предполагал, что наибольший терапевтический эффект пес мог оказывать на людей с ампутированными конечностями. Пообщавшись с некоторыми из них на благотворительных акциях и собачьих выставках (а в их числе был даже военный, который поблагодарил их за спасение Хаати, а потом задрал свою штанину и гордо продемонстрировал протез), Уилл и Колин убедились, насколько позитивно они реагируют на большого трехлапого пса. И у них появилась мечта – пристроить Хаати «на работу» в Хедли-Корт в Суррее и Тедуорт-хаус в Уилтшире, известный своей программой «Помощь героям» – два ведущих британских центра реабилитации военнослужащих.

А между тем Хаати стал постоянным и желанным посетителем в местном хосписе и больнице неподалеку от дома. В одно из посещений он подковылял к солдату, лишившемуся всех конечностей, кроме одной руки, и плюхнулся на пол прямо перед ним. Медработники потом рассказывали, что солдат тот находился в глубочайшей депрессии, но преодолел себя, чтобы пообщаться с «пушистым чудовищем», и, понаблюдав несколько минут, как ловко управляется Хаати с тремя лапами, стал вне себя от радости.

История Хаати и свидетельства о его положительном воздействии на людей распространялись быстро, и в октябре 2012 года пес был удостоен специального приза от Международного фонда защиты животных (МФЗЖ), одной из крупнейших в мире благотворительных организаций по спасению и оказанию помощи животным в мире. Номинировал его на этот приз человек по имени Джез Роуз, специалист по бихевиоризму и мотивационный оратор, который работал с Колин на семинаре и был глубоко потрясен историей Хаати. Робби Марсланд, британский управляющий МФЗЖ, рассказал: «Когда мы услышали трогательную историю о спасении Хаати и его особых отношениях с Оуэном, мы сразу поняли: именно он – Животное года!»

Церемония награждения состоялась в Палате лордов; вела ее баронесса Гейл. Приз Хаати вручил Брайан Мэй, гитарист группы «Куин», прославившийся не только своими достижениями рок-музыканта, но и борьбой за права и благополучие животных. По мнению Колин, он повел себя просто чудесно и с Хаати, и с Оуэном, который держался так, словно каждый день общается с легендами рока. Мальчик был вне себя от счастья. Его усадили во главе стола, и все подходили к нему и заговаривали, даже лорд-спикер и телеведущий программы о живой природе, любитель пернатых Билл Одди. После церемонии награждения репортеры предложили сделать несколько снимков на знаменитой террасе с видом на Темзу. И Оуэн с гордостью поднял ввысь свой стеклянный трофей. Этот день его семья не забудет никогда.

Невероятное восстановление Хаати после обретения новой семьи поражало ветеринаров и разрушало все их мрачные предсказания о том, что ему придется очень туго без одной лапы. За год, прошедший после его спасения, пес научился бегать так проворно и ловко на своих оставшихся трех лапах, что не отставал ни от «Мистера Пикселя», ни от других собак Колин. В своей лучшей форме Хаати, с его большим, маховым шагом и бочкообразной грудью, казалось, ни в чем не уступал абсолютно здоровым сородичам.

В марте семья решила снова принять участие в выставке Крафтс, чтобы поддержать своих друзей и спонсоров. И там Хаати номинировали на почетный и желанный приз – «Друзья навек». Призер определялся по итогам общественного голосования. В финал Хаати был отобран из более чем двадцати тысяч собак. А в конкурентах оказались еще четыре пса, выделенные за свою преданность хозяевам или незаурядную храбрость. В их числе были: Брин, брошенный афган, лаем предупредивший двух солдат о придорожной мине, от взрыва которой они могли погибнуть; бельгийский малинуа Янус, который, будучи полицейской собакой, принял участие в четырехстах с лишним арестах в Уэст-Мидлендс; бульмастиф Дейзи, помогший одной семейной паре оправиться после утраты шестилетнего сына; а также Макс и Зигги – собаки-поводыри, помогшие хозяевам найти свою любовь.

Оуэн был очень доволен тем, что его пес прошел в финал. А когда его и Хаати пригласили принять участие в популярном телешоу «Этим утром», очередной выпуск которого был приурочен к национальному Дню редких заболеваний, радости мальчика не было предела.

С высоко поднятой головой и своей таинственной улыбкой, Оуэн сказал прямо в камеру: «Я боялся общаться с незнакомыми мне людьми, но потом в моей жизни появился Хаати, и все мои страхи прошли. Раньше я редко встречал людей с ограниченными возможностями, и мне казалось, что только я особенный – не такой, как все. Меня это сильно огорчало и угнетало. Но когда я познакомился с Хаати, я увидел, какой он сильный, хотя у него нет одной лапы. И я тоже стал сильнее. Я очень люблю его!» Ведущие шоу, Холли Уиллоуби и Филипп Шофилд, были сражены наповал. И, конечно же, пожелали Хаати и Оуэну успеха на выставке Крафтс.

Организаторы знаменитой выставки собак сняли несколько короткометражных фильмов, посвященных финалистам, чтобы зрители могли выбрать победителя путем телефонного голосования. Сидя на софе рядом со своим очаровательным псом, Оуэн, поглаживая трехногого любимца, представил его всей стране: «Это мой лучший друг Хаати!»

Страна растаяла в умилении.

Герцогиня Йоркская послала мальчику игрушечную собачку породы уэльский корги. Множество открыток, игрушек, сладостей и прочих лакомств Оуэн получил и от других доброжелателей.

А затем разразилась беда. За месяц до подведения итогов голосования по выбору призера, Хаати, играясь, выбежал за «Мистером Пикселем» из дома на февральский мороз. В саду он поскользнулся на наледи. Уилл и Колин услышали страшный грохот, а затем слабое всхлипывание. Они выбежали из дома и в ужасе застыли: Хаати недвижно лежал на земле и жалостливо смотрел на них. Поначалу им даже подумалось, что пес сломал позвоночник.

Уилл и Колин занесли его в дом, обернули полотенцами и уложили на большую лоскутную подстилку, подложив рядом его любимую мягкую игрушку, ежика Гарольда (подарок почитателя – единственный, который Хаати не разорвал в клочья). Два дня пес практически не двигался, и Колин с Уиллом сообщили в Сети, что с ним все «ой-ой-ой». Ветеринар, осмотревший его, предположил, что Хаати сел на шпагат, потому что он растянул абдуктор (отводящую мышцу), абдоминальные мышцы и мышцы груди. Хаати повредил себе также заднюю лапу и растянул передние. И в самом деле, «ой-ой-ой».

Оуэн пристроился рядом со своим другом и при любой оказии поглаживал его. Уилл и Колин частенько заставали их за разговорами шепотом. О чем они шептались, знали только Оуэн и его пес. Мальчик знал, каково это – терпеть боль (он всю свою жизнь преодолевал ее). Когда-то они с Хаати приняли и полюбили друг друга такими, какими были, пусть и отличными от остальных. А теперь они с Хаати стали командой, вместе преодолевающей возникающие проблемы.

Даже после того, как отечность растянутых мышц у Хаати спала, ветеринары предупредили Уилла и Колин, что на полное восстановление уйдет несколько недель. В тот самый момент, когда они экономили буквально на всем, готовясь к свадьбе в августе, им сказали, что Хаати необходима дорогостоящая гидротерапия и другие лечебные процедуры. Его нельзя было выводить на улицу; а дозированная физиотерапия грозила растянуться на несколько недель, а то и месяцев. Иными словами, Уилл и Колин вернулись практически к тому, с чего начинали выхаживать Хаати год назад.

Несмотря на свой жизнерадостный нрав, Хаати явно приуныл от перспективы домашнего заточения.

Каждый раз, когда Уилл или Колин отправлялись выгуливать «Мистера Пикселя» или других собак, он садился у окна и начинал жалобно выть. Видеть и слышать это было невыносимо.

В конце концов, они купили медицинскую шлейку, помогавшую Хаати вставать на ноги и перераспределять свой вес, и Уилл стал разрешать ему повозиться на лужайке, правда, на привязи. Настроение Хаати заметно приподнялось. А потом, по мере того как его увечья потихоньку начали излечиваться, псу стали разрешать прогуляться до ближайшего дома, чтобы обнюхать соседскую травку, затем, до следующего дома, а затем и еще дальше.

После курса гидротерапии Хаати провели также лечение ультразвуком, а терапевт Сьюзан Олуэн назначила ему сеансы акупунктуры. Когда ее иголки вонзались в нужные точки, Хаати впадал в своеобразный транс – он лежал недвижно и спокойно, слегка раскачиваясь, с отсутствующим взглядом, как будто полностью расслаблялся и не испытывал никакой боли и тревоги. Колин даже сфотографировала его лежащим на специальной циновке Сьюзан, с иголками, воткнутыми в тело, и характерным выражением «отвлеченного блаженства» на морде, которое она назвала состоянием «Ом». После первого сеанса акупунктуры Хаати проспал пять часов кряду, а когда проснулся, весь его вид говорил, нет, даже кричал: «Ура! Мне лучше!»

Хаати снова улыбался. И хотя ему предстоял еще долгий период реабилитации, он снова стал тем очаровательным, задорным и благодушным псом, которого они знали и так любили.

Конечно, Хаати еще до конца не оклемался, и до полного возвращения в строй было далеко, но он смог поехать с Оуэном на выставку Крафтс в марте и встретиться там со своими многочисленными почитателями, включая ту самую Яну Вульф, с которой Колин подружилась в фейсбуке благодаря общему интересу к собачьему пищевому рациону на основе сырых продуктов.

На выставке их поджидали и другие приятные сюрпризы. Представители фирмы «ОртоПетс Юроуп» подарили Хаати и Оуэну особую шлейку с ручками с говорящим названием «Помоги мне встать». Родным стало легче поднимать пса на ноги, а самому Хаати эта чудо-шлейка обеспечивала лучшую поддержку, когда его задняя лапа уставала. Управляющий фирмы, Род Хант, проникся историей Хаати и заверил, что этот подарок был сущим пустяком из того, что могли сделать для их семьи сотрудники компании. Они ведь понимали – случись что с собакой, и жизнь Оуэна могла быстро измениться к худшему тоже. (Хаати быстро привык к новой шлейке и каждый раз, когда видел ее, приходил в восторг: ведь это значило, что его поведут на прогулку!)

Последний день выставки Хаати провел, позируя вместе с Оуэном перед фотографами и ожидая со своей приемной семьей оглашения итогов голосования. Пятерых финалистов, кандидатов на приз «Друзья навеки», и их владельцев пригласили на главную арену. Уилл и Колин помогли Хаати и Оуэну занять отведенные места, а телеведущая Клэр Болдинг выступила вперед, чтобы презентовать приз. Зрителям показали короткометражные фильмы о каждом претенденте, после чего владельцев собак проинтервьюировали репортеры Би-би-си.

«Хаати вселил в меня уверенность», – негромко сказал в микрофон Оуэн, ослепленный телевизионными прожекторами. И… замолчал, демонстрируя всем, каким застенчивым мальчиком он был когда-то.

Джое Сперлинг, вице-президент английского клуба собаководства, взял микрофон и выдержал паузу. Когда огни, освещавшие арену, потускнели, он открыл загадочный конверт и провозгласил: «Приз «Друзья навеки», набрав пятьдесят четыре процента голосов, получают Оуэн и Хаати!»

Толпа взорвалась аплодисментами. Лицо Оуэна расплылось в огромной улыбке, а Уилл, не в силах сдержать свои эмоции, бросился вперед, чтобы обнять и расцеловать сынишку. Им подарили большую хрустальную вазу с гравировкой, и к Оуэну, зажавшему ее на коленях, выстроилась целая очередь телевизионщиков, желающих взять у него интервью. Покосившись на Хаати, спокойно сидевшего рядом, маленький мальчик – еще год назад так пугавшийся всеобщего внимания – поднял свою головку, лучезарно улыбнулся прямо в камеры и сказал: «Оказывается, побеждать – такое счастье! Я действительно счастлив, что получил этот приз. И хочу поблагодарить всех, кто голосовал за меня». А затем добавил: «Хаати – самый замечательный пес во всем мире. Я не просто счастлив. Я мега-счастлив!»

Денежный приз в 1500 фунтов семья имела право передать в благотворительное заведение, по своему выбору. Уилл и Колин выбрали детский хоспис «Наоми Хаус», расположенный неподалеку от их дома в Хэмпшире. Оуэн получил также в подарок несколько значков с олимпийской символикой – ведь он так любил смотреть с отцом Паралимпиаду и даже признался, что хотел бы когда-нибудь в будущем стать паралимпийским чемпионом.

В завершение незабываемых нескольких дней Уилл гордо совершил с Оуэном круг почета по арене; мальчик усердно махал рукой зрителям, и улыбка не сходила с его лица.