Неделю после радостной и волнительной свадьбы Уилл и Колин провели дома, наслаждаясь подаренными цветами, рассматривая подарки и общаясь с тетушкой Туи и четой Кеннеди, приехавшей из-за океана, чтобы повидаться с ними. Впереди уже маячил восьмой день рождения Оуэна, и гости решили отпраздновать его вместе с ними, до своего отъезда.

Единственной тучкой на горизонте стала последняя новость о состоянии тазобедренной системы Оуэна. За два дня до начала их медового месяца Уиллу и Колин пришлось отвезти мальчика в Саутгемптонскую больницу, чтобы сделать инъекции стероида, которая, как надеялись врачи, должна была уменьшить боли в тазу. Перед отъездом на процедуру Хаати буквально заласкал и зализал Оуэна. Пес также придал ему «импульс для храбрости» – подняв свою переднюю лапу, он притянул мальчика к себе в объятия. Хаати и Оуэн прижались лбами и посмотрели друг другу прямо в глаза.

У любого, кто подсмотрел бы эту сцену, не сталось бы никакого сомнения – Хаати успокаивал и заверял мальчика: все будет хорошо!

Когда Оуэн заснул под действием наркоза (обнимая своего любимого плюшевого белого мишку, напоминающего Хаати), врачи смогли ввести ему в левое бедро инъекцию кортизона и более тщательно исследовать его. После процедуры Оуэн пришел в сознание без каких-либо эксцессов; что с ним произошло, мальчик не помнил. И, казалось, не чувствовал сильной боли.

Врачи перевели Оуэна в палату детской реабилитации, и там за ним ухаживала Колин, а потом пришла медсестра – вытащить две канюли, или пластиковые трубочки, которые врачи вставили мальчику в вены на руках для введения препарата. Сознавая, что он должен вести себя, «как мужчина», Оуэн стал выпрашивать у нее разрешения самому удалить торчащие трубочки. Медсестра и Колин поддались на его уговоры. На всякий случай они смочили канюли водой, чтобы мальчик себя не поранил. Но, к сожалению, их уловка не сработала, и в итоге женщинам пришлось вынимать трубки самим.

В самый ответственный момент испуганный Оуэн посмотрел на Колин и сказал: «Я, правда, не хотел, чтобы это случилось сегодня». Сжав его ручку, Колин ответила: «И я, милый, тоже».

Скользнув взглядом по другим ребятишкам в палате, тихо лежавшим в своих кроватках, Оуэн крепко стиснул руку своей новой мачехи и сказал: «Пожалуйста, зажми мне рот рукой, если я заплачу или закричу! Я не хочу их пугать и расстраивать». От одного ожидания боли на глаза мальчугана навернулись слезки. При виде их Колин чуть не расплакалась сама.

Когда медсестра, наконец, извлекла канюли, Оуэн ревел во весь голос, и, казалось, уже не мог успокоиться. Колин не знала, чем его отвлечь, и ничего лучше не придумала, как приложить руку ко рту и издать воинственный клич краснокожих. Неожиданно это подействовало. Мальчик затих, а через несколько минут он уже уселся, как ни в чем не бывало, на постели и начал играть в свою любимую компьютерную игру. Оуэн настолько увлекся ей, что на вопрос, не хочет ли он искупаться, чтобы смыть с ног маркерные метки, равнодушно ответил: «Я сейчас воюю и не смогу вам помочь».

Пока Оуэн играл, Уилл и Колин переговорили с врачами, которые обследовали мальчика под наркозом. Специалисты обнаружили, что повреждения в области верхней части левого бедра и таза были не столь значительные, как они поначалу подумали, но вот головки обеих бедренных костей были основательно сплющены и деформированы. Врачи подтвердили, что левая кость под действием напряженных мышц «стесала» желобок в тазу мальчика.

Правый тазобедренный сустав сместился на два дюйма от вертлужной впадины и вывернулся на одну сторону. Врачи сказали, что вывих был слишком сильным и вправлению не подлежал.

Детский ортопед, Белен Карси, откровенно признала: радоваться нечему. «Налицо вывихи обоих тазобедренных суставов, – сказала она. – Головки костей и вертлужные впадины повреждены так, что восстановлению не поддаются. Более того, часть таза, стесанная бедренной костью, – уже мертвая костная ткань».

Это тревожное заключение означало одно: операция по замещению тазобедренных суставов у Оуэна была нецелесообразна, поскольку новые суставы со временем также неминуемо выскочили бы из своих вертлужных впадин. Вдобавок к этому, из-за того, что слишком тугие мышцы Оуэна перекрывали доступ к артериям, врачи не смогли проверить приток крови к костям мальчика.

Хирурги заявили, что, если инъекции стероидов не помогут Оуэну и боль не пройдет, останется единственный выход: укоротить на два – три дюйма вверху его кости ног, чтобы они не въедались в другие кости и не стирали их. Но такая операция обрекала Оуэна на жизнь исключительно в инвалидной коляске – ведь кости ног не смогли бы выдерживать его весовую нагрузку, особенно когда он подрастет еще больше и станет еще тяжелей.

– Операцию, которую предлагали врачи, – сказала Белен Карси, – обычно делали пациентам с церебральным параличом. Но даже в таком случае успешный исход гарантировался лишь на пятьдесят процентов. При принятии решения следовало исходить из прогнозируемого качества жизни, – добавила Белен.

Новости повергли всех в шок.

Хотя на публике Оуэн появлялся обычно в инвалидной коляске и большинство людей привыкли видеть его в ней, дома мальчик пользовался ходунками или маневрировал между предметами мебели, опираясь на стулья и столы. Такая, пусть и ограниченная, самостоятельность имела важное значение для поддержания его морального духа: Оуэн мог без посторонней помощи добраться до своей спальни и ванной или прижать и обнять Хаати.

Всегда оптимист по натуре и технарь по складу мышления, Уилл стал обдумывать разные способы фиксации тазобедренных суставов Оуэна. Он поинтересовался о возможном использовании рассасывающейся хирургической сетки, активно применяющейся в хирургии сухожилий. Зафиксированные на месте, сухожилия способны восстанавливаться вокруг имплантатов из полимерных волокон.

Уилл начал чертить диаграммы и экспериментировать с моделями из мячиков для гольфа внутри сегментированных теннисных мячей. Он все надеялся изобрести какое-нибудь новаторское инженерное решение, основанное на новейших технологиях. Уилл прочитал массу статей о различиях между керамическими и титановыми суставами.

После многочасовых размышлений его, наконец, осенила идея – использовать изготовленные на заказ изогнутые «нарастители» для вертлужных впадин Оуэна. Привинченные на место, они, по его мнению, обеспечили бы механическую блокировку тазобедренных суставов Оуэна. Мальчик смог бы ходить, хотя и лишился бы возможности поднимать свою ногу вверх или отводить ее в стороны. Но ведь иначе он рисковал вообще оказаться обездвиженным!

Как только идея оформилась в его голове, Уилл начал справляться о возможности запатентовать свое изобретение. Он также решил проконсультироваться у ведущих мировых хирургов-ортопедов, в частности у специалистов из Бостона и Балтимора, лечивших Бена Элви, столкнувшегося с аналогичной проблемой примерно в том же возрасте, что и Оуэн.

Когда восьмилетнему Бену укоротили на несколько дюймов бедренные кости ног, его родители больше всего опасались, что мальчик не сможет пользоваться своими ходунками. Но их страхи оказались напрасными. А теперь Бен ждал операции по замещению суставов, которую ему планировали сделать по достижении шестнадцати лет.

Уилл надеялся избежать такой операции для своего сына благодаря своей новой идее. Собственная активность, проявление инициативы помогали отцу преодолеть страх того, что его сынишка никогда не сможет ходить.

Решительно настроенные справить восьмой день рождения Оуэна как можно лучше, Уилл и Колин устроили вечеринку для его друзей и родных, включая тетушку Туи, Кэтрин, Джоди и Питера. Все гости с нежностью наблюдали, как мальчуган рассматривает свои поздравительные открытки и подарки – конструкторы «Лего», игровой набор «Лазерный тир», комплект шаров для игры в бочче (точь-в-точь таких же, как на игре паралимпийцев, которую он смотрел с отцом). Уилл и Колин подарили ему новые автоматические бластеры «Нерф»; благодаря конструкции Оуэну было легче удерживать их в руках, и смышленый мальчик быстро оценил это преимущество.

После дня рождения Уилл сфотографировал сынишку в костюме инопланетянина, с космическим шлемом на голове и полным комплектом бластеров «Нерф», и выложил снимки в Сети с подписью: «Так я пытаюсь втолковать Оуэну, что он сможет надеть все, что захочет, на следующий прием к врачу…» На своей личной веб-страничке Уилл также поместил фото улыбающегося Оуэна двух лет от роду и написал: «Восемь лет назад, когда родился мой сын, я испытал неописуемое счастье. С тех пор он чуть ли не каждый день смешит и ставит меня на уши. Лучшего сына я не мог бы и пожелать. С днем рождения, Оуэн! Люблю тебя безмерно!»

Только после того, как они справили день рождения сынишки и гости улетели домой, Уилл и Колин открыли все конверты, собранные на свадьбе, и подсчитали, сколько денег им удалось собрать на сюрприз для Оуэна – декабрьское путешествие в Лапландию. Им требовалось по меньшей мере 5000 фунтов на оплату билетов на самолет, 4-дневного проживания в гостинице и нужды Оуэна, и они с удовлетворением обнаружили, что благодаря великодушию и щедрости своих родных и друзей, почти половина этой суммы уже была в их кармане. Супруги внесли предоплату и обсудили с сотрудниками туристического агентства, «Магия Лапландии», потребности Оуэна. Те проявили поразительную готовность помочь и даже предложили семье проживание в отдельном коттедже на оленеводческой ферме, а не в гостинице, вместе с другими туристами, где Оуэну пришлось бы слишком много передвигаться. Сотрудники агентства также брались предоставить все необходимое оборудование для сеансов кислородного дыхания, чтобы мальчик покататься на собачьих упряжках и принять участие в сафари на снегоходах вместе с другими ребятишками. Одеревеневшие суставы Оуэна жутко болели на морозе; ему ни в коем случае нельзя было переохлаждаться. И агентство также пообещало предоставить им всем термоодежду.

Уилл и Колин решили рассказать мальчику о путешествии, только когда займут свои места в салоне самолета. И только воображали себе, какой у Оуэна будет вид, когда он узнает, что за сюрприз ожидает его на Рождество.

Подготовив все для предстоящего большого семейного путешествия в Лапландию и передав Оуэна на попечение родителей Ким, Сары и Хью, молодожены отправились в Шотландию – предаться на недельку блаженству вдвоем под лучами неназойливого августовского солнышка. Конечно, с домом на дереве в Коста-Рике, о котором они поначалу мечтали, шотландский коттедж было не сравнить. И все же коротенькое свадебное путешествие оправдало все надежды Уилла и Колин и принесло им больше удовольствий и впечатлений, чем они даже ожидали. С погодой им просто повезло. Хаати и «Мистер Пиксель» просто расцвели на воздухе, в неогороженном пространстве.

И молодожены смогли, наконец, полностью расслабиться.

В девственном краю Шотландии они смогли на несколько дней выкинуть из головы все тревоги касаемо будущего Оуэна и жадно наслаждались покоем и безмятежностью идиллического уголка. Прогулки, чтение, возможность отоспаться после нескольких маниакальных месяцев, любование прекрасными видами, наблюдение за редкими птахами и даже морской выдрой в эстуарии, рядом с их очаровательным белым коттеджем, который они вскоре окрестили «убежищем Хаати», – все это не могло не настроить их на позитивный и оптимистичный лад.

Когда к их порогу подошло стадо чудных на вид коров и быков с длиннющими рогами, супруги сфотографировали его, выложили в Сеть и прокомментировали от имени своего большого трехлапого приемыша: «Доставка на дом шотландской сырой говядины? Ха-ха!» В другом посте Хаати предложил попробовать завтрак, который Уилл приготовил для Колин. А Яна Вульф с гордостью отписалась, что в одном из принадлежащих ей коттеджей изволит отдыхать «пес-знаменитость».

Днем Хаати продолжал принимать сеансы гидротерапии, плескаясь в чистой, прохладной воде морского залива вместе с счастливым «Мистером Пикселем», который гонялся за мячиками и палками до тех пор, пока, обессиленный, уже не мог больше плавать. Хаати также попытался прогуляться по нежной травке без своей шлейки и остался очень доволен успехом.

Увы, свадебное путешествие Уилла и Колин очень быстро подошло к концу. Застряв в пробке на трассе М6 по пути домой, они испытали жуткое искушение развернуть автомобиль и поехать назад. «Этот уголок Шотландии поистине прекрасен, – признался Уилл. – И мы наверняка не прознали о нем никогда, если бы не познакомились с Яной в Сети, опять же благодаря Хаати! Так что мы и этим ему обязаны».

Вернувшись в пустой дом, супруги сразу же позвонили Оуэну. Сынишка заверил их, что отлично проводит время в девоне, у бабушки с дедушкой и тетечкой Кэти. Он побывал в местном пассаже и насладился семейным барбекю и ждал, когда возвратится из своей трехмесячной командировки в Афганистан его мама. Встречать ее на базе ВВС Брайз-Нортон поехала вместе с Оуэном вся ее семья. Мальчик часто общался с мамой по скайпу и мог отправлять ей свои послания в любое время, но он сгорал от нетерпения показать ей свои новые часы и рассказать все свои новости. У Ким для него тоже была добрая весть: ее сослуживцы в Афганистане собрали свыше 2000 фунтов на покупку для мальчика новой коляски «Зиппи», и они почти уже были у цели.

Состояние Хаати после отдыха в Шотландии улучшалось с каждым днем; но ради укрепления его лап и поддержания гибкости и подвижности Колин с Уиллом записали пса на еще один курс гидротерапии и упражнений на тренажере. А сотрудники «Грейфраерс» разработали для него специальную дорожку с препятствиями, которую можно было устанавливать дома, чтобы пес мог тренироваться даже в зябкую погоду. Как и Оуэн, Хаати реагировал на холод, и в зимний сезон – не лучший для обоих – важно было поддерживать их активность в тепле.

Энди Морис, хирург Хаати, продолжал дивиться тому, что пес, так сильно пострадавший в прошлом и претерпевший за свою жизнь столько хирургических вмешательств и лечебных процедур, оставался спокойным и незлобивым. Многие собаки, обреченные на долгое затворничество или испытавшие боль во время операций, становятся неуживчивыми и агрессивными. Хаати же переносил все невзгоды с невероятным мужеством и благодушием. Энди считал его своим лучшим пациентом.

Вот почему все удивились, когда спокойный и деликатный Хаати невзлюбил одного из людей, с которым он сталкивался на сеансах терапии – пятидесятилетнего добряка, очень любящего животных и поначалу жутко обрадовавшегося встрече со знаменитым псом. Хаати лаял и злобно рычал всякий раз, когда видел бедолагу. Тот явно расстраивался из-за такой реакции анатолийского карабаша, и никто не понимал, почему пес так ведет себя с ним. Пока Колин осенило: этот человек с темными волосами и оливковой кожей, вероятно, был похож на человека, которого видели возле железнодорожных путей, на которых нашли Хаати. «Говорят, слоны никогда не забывают своих обидчиков, – сказала Колин. – Похоже, не забывают их и анатолийские карабаши».

Выйдя на работу, Колин начала готовиться к Лондонскому марафону 2014 года. Она решила принять в нем участие ради помощи центру «Уайт Лодж» в Чертси, который оказывает поддержку людям с ограниченными возможностями и обеспечивает временный уход за ними в период отдыха родных и социальных работников, обычно заботящихся о них. Этот центр помогает Элфи, сыну ее подруги, страдающему церебральным параличом.

Очередной курс гидротерапии явно пошел на пользу Хаати, и пес смог вернуться к своей «работе» – участию в канистерапии. Оуэн, у которого боль в бедрах так и не прошла несмотря на инъекции стероидов, столкнулся с новыми испытаниями. Ему пришлось пройти еще несколько обследований. Врачей обеспокоили приступы ночного апноэ, которые не только участились, но и ухудшились настолько, что у мальчика во сне полностью блокировались дыхательные пути и прерывалось дыхание.

Отоларингологи предупредили родных, что Оуэну пора надевать по ночам полнолицевую маску и вводить кислород через носовой катетер. Уиллу оставалось только надеяться, что его храбрый и мужественный сынишка справится и с этой новой хитрой штуковиной.

Медовый месяц Уила и Колин закончился; отец и мачеха вернулись к своей обычной, повседневной жизни с Хаати и маленьким Оуэном. И все этому только обрадовались.

«Я не думала, что могу любить Оуэна больше, чем уже любила, – сказала Колин. – Но обручальное кольцо на моем пальце подействовало странным образом. Когда Оуэн вернулся к нам от бабушки, я чуть не задушила его в объятиях и поцелуях, пока он хихикал и извивался. Мы были счастливы оттого, что он снова дома и мы можем открыть новый период в своей совместной жизни – общей семьей».

Они не могли предугадать свое будущее, и сознавали, что впереди их всех, и особенно Оуэна с Хаати, ждет еще множество испытаний. Но в одном Уилл с Колин были уверены – им было, за что благодарить судьбу, которая свела их вместе и помогла им сделать друг друга счастливыми, а главное, любимыми! После такого несчастливого начала для каждого из них они надеялись, молились и верили в общий счастливый исход.