В комнате было так тихо, что даже гудение электрического будильника рядом с его кроватью было слышно и, казалось, мешало спать. Белхам опустил жалюзи и вдобавок задернул шторы. Несмотря на это, черный неясный свет проник в окно и нарисовал запутанный узор из линии неровных пятен на белом потолке над его головой. Воздух в комнате был пропитан холодным сигаретным дымом и потом. Снаружи доносились приглушенные звуки опорного пункта: рев и завывание машин, голоса, хриплые команды, шаги, топот, шумы. Он закрыл глаза, положил голову на подушку и попытался расслабиться, но это ему не удалось. День принес слишком много волнений, чтобы он мог сейчас спокойно лежать. Через некоторое время он понял это и устало уселся на краю кровати. Его взгляд скользнул по часам и на мгновение задержался на зеленых цифрах светящегося табло. Он провел два дня и целую ночь без сна, однако его тело сопротивлялось усталости.
Он встал, потянулся и взял со своего ночного столика пачку сигарет. Пепельница, стоявшая на нем, была переполнена окурками и пеплом. Белхам взял из пачки один из белых «гвоздиков» и дрожащими пальцами зажег его.
В соседней комнате зазвонил телефон.
Звук был отчетливо слышен через тонкую дощатую перегородку. Белхам вздрогнул и почти испуганно ждал, что откроется дверь и покажется его адъютант. Он более двух часов провел у телефона. Это были бесконечные объяснения, разговоры с его начальниками, людьми из министерства обороны и контрразведки. Ему приходилось снова и снова говорить об одном и том же и при этом чувствовать, что люди на другом конце провода наверняка считают его безумцем.
Белхам с ужасом подумал, что это лишь начало. Он уединился для того, чтобы можно было передохнуть пару часов, прежде чем начнется настоящей штурм. В пять часов на аэродром приедет машина с целой кучей разных шишек.
Возможно, из-за того, что он сообщил по телефону, они прихватят еще пару психиатров и смирительную рубашку.
Он встал, подошел к окну и некоторое время смотрел сквозь узкую щель в жалюзи наружу. Отсюда барак, в котором разыгралась драма, был не виден, но ему казалось, что он видит дым и огонь. Закрыв глаза, он отчетливо увидел дюжину застывших серых кукол, жадно вытянутые нечеловеческие лапы.
Белхам тихо застонал и попытался отогнать страшное видение, но это удалось ему лишь отчасти. Картина поблекла, но осталась тут, невидимая и затаившаяся, готовая в любой момент вернуться и наброситься на него. Он был очень удивлен, что сумел вынести все это так спокойно. Собственно говоря, одного появления чудовищ должно быть достаточно, чтобы сойти с ума. Но, возможно, он просто еще пребывал в покое. Тихий стук заставил его оглянуться.
Несколько мгновений он оцепенело глядел на запертую дверь, потом взглянул на будильник и наморщил лоб. До прибытия машины было еще больше двух часов, а он отдал строжайший приказ не беспокоить его. Если Темпе все же делал это, то у него, должно быть, было какое-то важное сообщение. Вздохнув, он подошел к двери, еще раз разгладил руками свою мятую форму и повернул ручку.
Это был Темпе.
- Майор Белхам, - начал он, - простите, если я вам помешал, но…
Белхам перебил его.
- Ладно, Темпе. Что у вас?
- За воротами стоит человек, который желает с вами поговорить.
Белхам наморщил лоб.
- Что за человек?
- Он отказывается назвать свое имя, майор, - с сожалением сказал Темпе. - Но настаивает на разговоре с комендантом лагеря. Он утверждает, что у него есть информация о сегодняшнем происшествии
Белхам на мгновение задумался.
Совершенно необычным было то, что кто-то появился у ворот такой строго охраняемой базы, как Арлингтон и захотел поговорить с комендантом, к тому же, не желая назвать свое имя.
Но то, что произошло сегодня, тоже было ненормальным фактом. Из того, что незнакомец был в курсе происшедшего, следовало сделать вывод, что он прибыл из Лондона или из какой-то вышестоящей организации, возможно, из контрразведки.
«Некоторые из этих досужих Джеймсов Бондов, - с усмешкой подумал Белхам, - любят окружать себя таинственностью».
- Пришлите его ко мне, - сказал он наконец.
Темпе, казалось, что-то хотел сказать, но потом передумал и молча повернулся кругом.
Белхам вернулся в комнату, раздвинул шторы и поднял жалюзи. Яркий солнечный свет ослепил его и он вдруг снова почувствовал, как устал. Он подошел к умывальнику, висевшему на стене, бросил в лицо несколько пригоршней воды и взялся за полотенце.
Его взгляд опять упал на руку. Серые пятна на ней не исчезли. После всего, что произошло, он совершенно забыл о них, а они как будто стали крупнее. Он взял кусок мыла и щетку и с силой начал их отмывать, но безуспешно.
Пятна действительно были странные.
Кожа, казалось, не только окрасилась, но и стала какой-то другой - жесткой и холодной.
Белхам сжал кончики пальцев и потер их друг о друга, потом подошел к окну и внимательно стал рассматривать пальцы при ярком свете»
Первые фаланги всех десяти пальцев были серыми, а через правое запястье и дальше тянулась тонкая, словно проведенная серым карандашом, черта.
Он немного помедлил, свернул манжету и засучил рукав повыше. Линия проходила по предплечью и на локте расширялась в серое, со рваными краями пятно.
Легкий страх охватил Белхама. Это была не краска. Это скорее выглядело как заражение крови, хотя он не чувствовал ни боли, ни чего-либо еще. Он осторожно поднял рукав еще выше и повернул голову, чтобы можно было рассмотреть руку.
Серый цвет распространялся вверх от локтя до плеча и дальше по всему телу.
Несомненно с его телом что-то происходило, может быть, заражение. Ему следовало бы сходить к врачу сразу после того, как он поговорит со своим необычным посетителем.
С легким беспокойством он опустил рукав, застегнул манжету и застелил кровать.
На дворе послышался шум машины.
Темно-серый бетферд-трейлер показался между двумя бараками, следуя за джипом Темпса и двумя машинами, заполненными солдатами. Белхам, оценив это, усмехнулся. Джогер действительно хорошо подготовил своего адъютанта.
Он повернулся и пошел к двери, чтобы встретить своего посетителя.
Человек, который вошел несколькими мгновениями позже в сопровождении Темпса в барак, отнюдь не соответствовал представлениям Белхама. Он был маленький, приземистый, на вид лет пятидесяти, с лысой головой, вялой фигурой и очевидной склонностью к ожирению, с маленькими водянистыми глазками и руками, которые находились в безостановочном, беспокойном движении. Не такой вид тайного агента представлял себе Белхам.
Несмотря на это, он изобразил нечто вроде дружеской улыбки и протянул посетителю руку.
Человек не обратил на нее внимание и смерил Белхама недоверчивым взглядом.
- Вы комендант лагеря? - спросил он.
Белхам проглотил замечание, которое вертелось у него на языке.
- Я - майор Белхам, - сухо ответил он. - В настоящее время я командую базой. Мой адъютант сказал, что вы будто бы имеете точную информацию об инциденте, который произошел сегодня утром.
- Это верно, - нерешительно сказал человек. Он снова оценивающе оглядел Белхама и продолжал хриплым голосом: - Однако было бы лучше, если бы мы поговорили с глазу на глаз.
Белхам разозлился.
- Послушайте, мистер…
- Хирлет.
- Мистер Хирлет, - злобно буркнул Белхам. - Вы свалились сюда, бог знает откуда, не удосужились предъявить никаких документов, ставите требования и…
Хирлет перебил его мягким кивком.
- Вы меня поймете, когда увидите, что находится в моей машине, майор, - сказал он спокойно.
Белхам задумался. Какое-то мгновение он не знал, что предпринять.
Джогер бы с этой ситуацией справился, у него было достаточно опыта. Он, возможно, уже приказал бы этого странного Хирлета выставить за ворота.
Но он был не Джогер и чувствовал себя не совсем уверенно.
Он попытался выглянуть за дверь мимо Хирлета. Тяжелый грузовик стоял рядом с бараком. Через тонированное лобовое стекло можно было разглядеть силуэт водителя, но в кузове стекол не было.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Идем. Я надеюсь, вы покажете что-то действительно нечто важное. В настоящий момент знаете ли, мы здесь не особенно склонны к юмору.
Он прошел мимо Хирлета и быстрыми шагами двинулся к задней дверце трейлера. Хирлет поспешил за ним, вынул связку ключей и вставил ключ в замок.
Он открыл дверцу, неожиданно сильным движением спрыгнул в машину и сделал знак Белхаму следовать за ним. Потом он снова быстро закрыл за собой дверь. Белхам слышал в темноте его возню.
- Подождите, майор, - пробормотал он. - Я включу свет.
Под потолком вспыхнула лампа.
Белхам удивленно огляделся. Помещение было пустым, только на полу лежали два длинных, завернутых в белую материю предмета. Белхам удивленно посмотрел на Хирлета, потом опустился на колени и оттянул простыню с одного из них…
Перед ним лежала кукла.
Она была одета в форму майора английских ВВС и выглядела бы совершенно живой, если бы ее лицо не было пустым, бесформенным пятном.
- Что это значит? - спросил Белхам.
Хирлет тихо засмеялся.
- Сейчас вы все поймете, майор.
Его голос внезапно зазвучал совсем иначе, чем несколько секунд назад.
- Я надеялся, что можно будет не прибегать к такому сильнодействующему средству, но мои малютки раскрылись немного раньше, чем мне бы этого хотелось.
Белхам остолбенел. Он, его разум отказывался понимать происходящее.
Когда он стряхнул с себя оцепенение и до него дошел смысл слов, он понял, что имел в виду Хирлет, но было уже поздно. Белхам хотел повернуться и спрыгнуть, но Хирлет чудовищно быстрым, неуловимым движением бросился на него, повалил на пол и одновременно зажал ему рот.
Белхам отчаянно сопротивлялся. Ему не хватало воздуха, он задыхался, а тело маленького Хирлета, казалось, весило несколько тонн и со страшной силой прижимало его к полу. Внутри Белхама вдруг появился неизвестный откуда то глубокий, ледяной холод, как будто все внутри оледенело, и его силы иссякали с каждой секундой.
Белхам с силой повернул голову и взглянул на неподвижно лежащую куклу.
На мгновение, прежде чем потерять сознание, он успел увидеть, как на пустом месте под фуражкой майора ВВС стали появляться нос, рот, глаза, как двигалась и шевелилась кожа, как судорожно дергались и медленно формировалось человеческое лицо. Его собственное лицо…