Да, не таких проводов из замка ожидал Зигфрид. Вместо ликования и уважения он столкнулся с насмешками и высокомерием.

Для юноши это было не очень важно, поскольку он знал, что все, кто видел в нем лишь глупого кузнеца, ошибаются. Зигфрид обладал не только Нотунгом — у него было еще и право крови. И если не он, сын короля, то кто же тогда убьет дракона? Зигфрида тревожило только одно — размолвка с Регином, не захотевшим его понять. Наставник пришел в ярость, узнав о затее своего подопечного. Он наговорил ему слов, которых Зигфрид никогда не слышал и решил, что они принадлежат какому-то иностранному языку.

Он шел неспешно, но уверенно. До леса, где жил Фафнир, нужно было идти несколько часов. Учитывая время, которое придется потратить на возвращение, ему следовало поторопиться, чтобы не опоздать к коронации короля.

Лес, окружавший Вормс, немного напоминал Зигфриду лес Одина, и от этого на сердце становилось легче. Идя по тропинке между деревьями, юноша вновь вдыхал запах смолы и цветов, прислушивался к пению птиц. Вне крепостных стен жизнь казалась проще, а всевозможные проблемы, которые необходимо было решать, виделись не такими сложными, как раньше.

Но в замке осталась Кримгильда.

Кримгильда… Зигфрид пытался не думать о ней, и поначалу ему это удавалось, поскольку мысли были обращены к Ксантену, который, как выяснилось, был его королевством. Признаться, эта новость казалась абсурдной — в конце концов, он не знал ни страны, ни ее жителей. Он понятия не имел ни о ее размерах, ни о ее природе, горах или равнинах, ни о богах, которым молились там люди. Все, что связывало законного короля с его королевством, можно было почерпнуть только из сплетен, услышанных в тавернах.

Зигфрид усилием воли заставил себя переключиться на другое. К сожалению, у него до сих пор не было плана сражения с Фафниром. Он надеялся лишь на свою волю и Нотунг. Нужно было обратиться за советом к Гунтеру, ведь будущий король Бургундии хотя бы видел чудовище. Но теперь было поздно просить его поделиться опытом.

Зигфрид перепрыгнул через маленький ручей, съел немного из провианта, который он взял с собой, и попытался представить Фафнира. Извергающая пламя пасть, каменная кожа и глаза, словно раскаленные угли. Такое описание было бы уместно в сказках, которыми няньки пугают детей, чтобы те не выходили из дому без спросу, однако гибель воинов свидетельствовала о том, что Фафнир не был простой легендой.

Внезапно Зигфрид почувствовал беспокойство. Может, он был ослеплен радостью и восторгом, узнав о своем происхождении? А может, это любовь к Кримгильде вела его на верную смерть?

Зигфрид сжимал Нотунг, подрагивающий в его руке. Сквозь кожу Зигфрид ощущал живое тепло меча, возбужденного ожиданием предстоящей битвы. Это придавало кузнецу уверенности. А такая уверенность становилась ему все нужнее по мере того, как он приближался к месту, где обитал Фафнир. Юноша вспомнил о путешествии в Вормс, которое воспринималось теперь как давняя история, хотя он приехал сюда всего несколько недель назад. Голоса птиц и зверей смолкли, и вскоре единственным звуком в лесу стал хруст веток под ногами. С приближением зимы листья с деревьев уже опали, но, несмотря на это, тонкие ветви пропускали очень мало солнечного света, и земля казалась пятнистой, грязной. На пути все чаще стали попадаться валуны, которые иногда были огромными, как бык. Случалось, что он с трудом обходил их, особенно когда они выстраивались в цепочку, словно нанизанные на леску жемчужины. Создавалось впечатление, будто сама природа старается помешать храбрецу подобраться к логову дракона.

Юноша заметил на земле, среди опавшей листвы, кинжал. Обернутая кожей рукоять уже начала покрываться мхом. В нескольких шагах впереди от него лежали щит и шлем какого-то солдата, очевидно отброшенные в сторону в страшной спешке. Зигфрид с легкостью определил, что они были выкованы не в Бургундии. Скорее всего, в этом месте римляне столкнулись с превосходящими их силами. Несмотря на полуденное время суток, на мертвых стволах деревьев висели клочья тумана, а от земли поднималась белесая дымка, танцевавшая вокруг сапог Зигфрида. Изменилось не только окружение — изменилось время года. Земля стала сухой и рыхлой, сожженный мох хрустел под ногами. От холода у Зигфрида по коже бегали мурашки. Если бы юноша не знал, как устроен мир, он мог бы поклясться, что пересек границу Утгарда.

Парализующая душу печаль, разлитая в мире, проникла и в сознание Зигфрида, подавляя волю и наполняя его душу страхом. Сам того не замечая, он ускорил шаг и стал чаще оглядываться.

— Зиии… фриии…

Лес начал что-то шептать, но этот звук не мог быть произнесен чьим-то ртом — так могли шептать ветки, гнущиеся на ветру, и хрустящие под ногами корни деревьев. Зигфрид старался не обращать внимания на эти хриплые завывающие звуки, отметая их как плод своего воображения.

— Зиии… фриии…

В какой-то момент он почувствовал, что его мышцы ослабли, ноги стали подгибаться. Только сейчас юноша заметил, что где-то по дороге потерял мешок с едой. Боги, словно пытаясь свести его с ума, превратили окружающий мир в мираж. Деревья склонялись к нему, протягивая свои ветви, и в этом виделась скорее угроза, чем забота. Его имя, которое раньше звучало тихим шелестом, теперь слышалось отчетливо, как барабанный бой в лесу.

— Зигфрид! Зигфрид! Зигфрид!

Он закрыл уши, но звуки проникали в его душу через глаза, рот, нос.

— Зигфрид! Зигфрид! Зигфрид!

Дрожа от нетерпения и страха, юноша развернул кусок кожи, правой рукой схватился за рукоять Нотунга, а левой поддерживал конец лезвия. Опустившись на землю, он поднял меч и почувствовал, как металл врезается в тело, а его собственная кровь капает на землю и поглощается ею.

— Зигфрид! Зигфрид! Зигфрид!

Голоса или, возможно, один голос, стали затихать, исчезать, растворяться в лесу, превращаясь в шум ветра и деревьев. Издав решительный крик, Зигфрид вскочил на ноги. Его разум прояснился, а сердце разогнало кровь по венам, возвратив мышцам прежнюю силу. Зигфрид взглянул на свою левую руку, с которой до сих пор стекала кровь. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел собственную кровь. Нотунгом он отрезал часть кожи, в которую был завернут меч, перевязал рану так, чтобы рука сохраняла подвижность, и отправился дальше. Зигфрид размышлял о том, все ли воины, приходившие сюда убивать Фафнира, подвергались нападению этих таинственных сил. И откуда лес знал его имя?

Туман начал сгущаться, словно пытаясь скрыть ущерб, нанесенный местности: сожженные деревья, вздыбленная земля, иссушенные ручьи, покрытые золой обломки камней. Если Фафнир действительно извергал пламя, то это он уничтожил влагу, дающую жизнь лесу и его обитателям. Повсюду стоял запах гари и пепла, холодного дыма и смерти.

Путь Зигфрида шел в гору, и между камнями он то и дело видел округлые входы в норы: казалось, боги, играя, тыкали пальцами в скалистую породу. Юноша задумался о том, как же ему найти дракона, если тот спит. Времени было мало, и оставалось надеяться, что Фафниру не понравится, что кто-то вторгся в его владения.

Внезапно под ногами что-то захрустело, и молодой воин заметил, что наступил на чьи-то ребра с остатками гнили. Это зрелище почти не испугало его, ведь он уже насмотрелся на скелеты животных по дороге в Вормс. И все же у Зигфрида перехватило дыхание, когда сквозь туман он разглядел рыцаря, сидевшего на лошади. Казалось, тот заснул, прислонившись к огромному стволу с обугленной корой.

Зигфрид осторожно приблизился. Такое зрелище могло превратить язычника в христианина: бургундский воин в полном боевом облачении и с мечом в руке был сожжен в одно мгновение. Сухое обуглившееся мясо держалось на костях, и лишь зубы белели на его лице, напоминая страшную улыбку. Мгновенно сгорела и лошадь, не успев сбросить всадника из-за охватившей ее паники. Теперь Зигфрид понимал, что Фафнира найти будет нетрудно, ведь сожженные тела служили указателями на пути к смерти.

Зигфрид попытался определить, который час, но это оказалось невозможным. Туман полностью поглощал солнечный свет, и юноша не мог понять, где граница между небом и землей. Потеряв ощущение времени и пространства, Зигфрид осознал, что лес пытается поработить его. Он по-прежнему держал в руке Нотунг. Его мышцы были напряжены, а взгляд сосредоточен.

Внезапно из полумрака появилось огромное черное тело. Глядя на угрожающую фигуру невероятных размеров, Зигфрид старался не издавать лишних звуков и только слегка пригнулся, опустив левую ладонь на землю, чтобы почувствовать малейшее сотрясение почвы, которое свидетельствовало бы о том, что дракон проснулся.

Зигфрид затаил дыхание. Вот и вход в логово дракона.

Дракон был огромным, темным, но едва ли он был готов напасть на смельчака. Кузнец, в жилах которого текла королевская кровь, немного расслабился. Лес и туман смеялись над ним, глумились над его восприятием.

Зигфрид увидел у входа в логово кол высотой в человеческий рост, а на колу торчала чья-то голова. Глаза были распахнуты от ужаса, язык вывалился изо рта, волосы отстали от разлагающейся кожи.

Гизельгер.

Зигфрида вырвало. Но ему стало немного легче, когда он вспомнил о том, что в поединке чуть не победил наследника трона. Через пару секунд Зигфрид понял всю бессмысленность этого зрелища. Возможно, Фафнир и оторвал кронпринцу голову, но какой же дракон станет насаживать голову противника на кол, словно варвар в битве?

Внезапно Зигфрид почувствовал на своей спине теплое дыхание, как будто нежный ветерок погладил его. В воздухе послышался свист. Юноша резко повернулся, сжимая рукоять меча. Целый мир замер в ужасе, но Зигфрид видел сейчас лишь чешуйчатую кожу, огромные зубы и два крыла, подпиравших небесный свод. С серого раздвоенного языка срывалось гнилостное дыхание. Когти были выдвинуты вперед и угрожающе приближались к Зигфриду. От рычания дракона сотрясалась земля.

У Зигфрида даже не было времени, чтобы проклясть Регина за то, что тот не позволил ему учиться владеть оружием. Он не успел поднять меч, чтобы ударить чудовище, бросившееся на него с неба. Молодой человек, которому в это мгновение суждено было превратиться в воина, просто сел на корточки и откатился в сторону.

Фафнир, недовольный тем, что ему не удалось поймать добычу, в последний момент задрал голову, чтобы не удариться мордой о землю. Его когти вспороли землю, когда он замахал крыльями, опуская свое поразительно изящное тело. Кожистое крыло Фафнира на мгновение распростерлось над Зигфридом, как шатер, но дракон тут же сложил крылья на спине.

Зигфрид, опешивший от неожиданного нападения, осторожно поднялся на ноги и только тут осознал, каковы размеры его противника.

Да, дракон был огромен, но его нельзя было назвать массивным. Это чудовище, благодаря своей подвижной шее и раздвоенному хвосту, обладало своеобразной грацией. Когда Фафнир сжал челюсти, Зигфриду показалось, что он видит в черных глазах дракона зарождающееся пламя. К счастью, в этот момент Зигфрид боковым зрением заметил большой валун, за которым можно было спрятаться.

Дернувшись, Зигфрид прыгнул, скрываясь за камнем. Ему приходилось быть осторожным и все время следить за тем, чтобы самому не пораниться Нотунгом. Над его головой, ударяясь о лес и находя на своем пути лишь обугленные стволы деревьев, пронеслась струя пламени.

Камень приятно холодил спину Зигфрида, в то время как жаркое пламя опаляло его руки и лицо. Зигфрид принялся лихорадочно обдумывать свои шансы. Победить Фафнира за счет силы было невозможно, а огненное дыхание дракона делало любую открытую атаку немыслимой. Дракон был очень гибким, и поэтому все время прятаться за его спиной не удавалось.

Мысли Зигфрида были прерваны новой атакой. Из-за камня показалась огромная голова дракона — чудовищных размеров змея искала свою жертву. Молодой воин успел отскочить от очередной пламенной струи в заросли обугленного леса. Дыхание Фафнира со свистом разрезало туман.

Зигфрид знал, что от дракона ему не уйти. Следовало использовать преимущество своего небольшого, по сравнению со змеем, роста, и Зигфрид, понимая это, бросился в ту часть леса, которую еще можно было назвать лесом. Старые деревья с толстыми стволами, несмотря на сожженную кору, упрямо противились смерти. Зигфрид выискивал узкие тропки, небольшие промежутки в густом кустарнике. Он бежал без оглядки и надеялся, что змей со своим чешуйчатым телом не сумеет пробраться сквозь эти заросли.

Легкие Зигфрида были готовы разорваться, когда невдалеке послышалось рычание дракона. Юноша увидел огромный дуб, корни которого выдавались из земли, нависая над небольшой расщелиной. Он спрятался под корнями дуба, и теперь дракон вряд ли мог найти его. Конечно, Зигфрид понимал, что в этом месте Фафниру не удастся преследовать противника, но пламя дракона все равно его достанет.

Зигфрид слышал, как змей бесчинствует, бросаясь телом на старые деревья и вырывая их из земли. У юноши оставалось мало времени, чтобы продумать план битвы. Он тяжело дышал, а Нотунг в его руке казался необычно тихим. Рубашка порвалась, из неглубоких царапин текла кровь. Кожа на всем теле была красной от жары.

Теперь Зигфрид понимал, с какой легкостью дракон побеждал самых лучших солдат. Ни одна лошадь не могла сравниться с Фафниром в скорости и подвижности, а любые доспехи превращались в балласт, который лишь ускорял смерть.

Зигфрид даже мысли не допускал, что поединок будет проходить в одностороннем порядке, как это было до сих пор. Юноша осознавал: если ему нужен шанс против змея, то следует добиться этого шанса. Зигфрид вспомнил о том, что говорил Регин: драконы живут в норах. Итак, следовало исходить из того, что Фафнир, учитывая его размеры, мог спрятаться только в той норе, которую Зигфрид вначале принял за его логово.

Спят ли драконы? Хорошо ли они различают запахи? Зигфрида раздражала мысль о том, что у него так мало сведений об этих существах. Его уже успел удивить тот факт, что Фафнир извергает пламя не из глотки, а через ноздри, как лошадь выдыхает пар зимой. Но как бы там ни было, Зигфрид должен сам руководить ходом битвы, если он хочет победить.

Юноша выбрался из своего убежища, снял порванную рубашку, но не стал ее выбрасывать. Попытавшись сориентироваться, он наконец решил идти вправо, чтобы через холм подкрасться к логову дракона. У этого чудовища, рассуждал Зигфрид, должна быть какая-то слабость. Маловероятно, что боги создали существо, настолько же безупречное, как и они.

Прошло какое-то время, прежде чем юноша приблизился к тому месту, откуда ему пришлось бежать. Постоянно оглядываясь, он осторожно спустился к входу в логово. Фафнира не было видно. Учитывая его огромные размеры, он либо поднялся в воздух, либо… Словно в подтверждение своей мысли Зигфрид услышал рычание, доносившееся из норы, а холм под его ногами задрожал. Значит, он был прав: Фафнир жил внутри холма. К сожалению, камни с этой стороны холма оказались недостаточно большими, чтобы завалить вход в пещеру. Зигфрид опять увидел голову несчастного Гизельгера, который будто бы нес здесь свою вахту.

Внезапно к Зигфриду пришла одна идея. Двигаясь медленно, так что даже сухие листья у него под ногами не шуршали, он подобрался к пещере с правой стороны и заглянул внутрь. Но, как и прежде, Фафнира не было видно. Тогда Зигфрид очень осторожно снял с кола разлагающуюся голову наследника трона Бургундии и вновь поднялся к месту над входом в логово.

Зигфрида удивляло то, что Фафнир так быстро отказался от преследования. Он понимал, что преимущество было на стороне дракона, и тот, кто хотел его победить, должен был сам к нему прийти. Юноша старался не смотреть на то, что он делает. Взяв один из рукавов своей рубашки, Зигфрид затолкал его в рот разлагающейся головы так, что он вышел из разрезанного горла. Затем он завязал рукава на узел, и теперь голова свисала с длинной импровизированной веревки. Зрелище было чудовищным, но Зигфрид успокаивал себя тем, что потом сможет рассказать Гунтеру, как благодаря его брату он нашел способ победить дракона.

Нужно было раздразнить Фафнира. Зигфрид склонился над внешним краем входа в пещеру, стараясь не упасть на землю. Он опустил голову Гизельгера немного ниже и громко закричал:

— Воины Бургундии хотят сразиться с тобой, Фафнир! Выходи!

Дракон не заставил себя долго ждать. Весь холм содрогнулся, и от громкого рычания, усиленного эхом в норе, ветви деревьев затрепетали. Зигфрид чувствовал, как Фафнир продвигается к выходу, царапая когтями скальную породу и выискивая глазами противника. Зигфрид снова подтащил голову к себе, раскрутил ее и бросил перед норой. Череп Гизельгера покатился, мертвые глаза с застывшим в них ужасом смотрели в пещеру, а челюсти сжимали ткань рубашки. Зигфрид знал, что дракон вот-вот появится: Фафнир был настолько же раздражителен, как и быстр.

Изящная голова с короной из острых роговых наростов высунулась из норы, и дракон осмотрелся по сторонам. За головой последовали две сильные передние лапы со смертоносными когтями, потом широкие плечи с кожистыми крыльями. В этот момент, отдавшись своему мужеству, а не разуму, Зигфрид бросился с мечом прямо на голову дракона, зажав шею чудовища ногами. Он уселся на дракона, словно тот был лошадью, которую нужно было объездить.

Кожа и тело змея были холодными, чешуя — с гладкой поверхностью, но острой по краям. Никакой возможности удержаться не было, и Зигфриду приходилось полагаться только на силу своих ног. Фафнир почувствовал, что какой-то воин свалился ему на шею, и принялся трясти головой. Дракон рычал, как будто был разочарован таким обманом. Зигфрид же испытывал боль: чешуя дракона при каждом движении врезалась в ноги юноши наподобие маленьких ножей. Он кричал, но не отпускал Фафнира. Вместо этого молодой кузнец поднял Нотунг и ударил им по шее чудовища в самом тонком месте.

В разные стороны полетели искры, но лезвие отскочило от чешуи, не оставив даже царапины на теле дракона. Фафнир выгнул шею и сжал челюсти, чтобы опалить Зигфрида своим огненным дыханием и наконец сбросить его со спины. Воин бросился вперед, скользя по телу дракона, и Фафнир в него не попал. Зигфрид еще раз ударил мечом по шее змея — и опять безрезультатно. Фафнир, как собака, пытающаяся поймать собственный хвост, вертелся по кругу, чтобы освободиться от Зигфрида, который, наверное, представлялся ему клещом. Он расправил кожистые крылья и принялся лихорадочно бить ими по земле.

Зигфрид понимал, что ему нельзя позволять Фафниру подниматься в небо. Там чудовищу будет достаточно сбросить его вниз, чтобы убить. Отодвинувшись немного назад, Зигфрид левой рукой поднял меч и вонзил его в крыло дракона. Змей закричал, выгнулся и заскользил обратно к входу в нору. Зигфрид понимал, что собирается сделать Фафнир, — он хочет избавиться от него с помощью потолка норы. Находясь в прежнем положении, Зигфрид не мог нанести смертельное ранение дракону, и он решил сменить позицию. Он перекинул левую ногу через шею Фафнира, так что теперь упирался ступнями в плечевой сустав правого крыла, и, левой рукой держась за шею дракона, поднялся на ноги. Затем, неуверенно пошатываясь на ползущем чудовище, он согнул ноги и прыгнул вперед.

Больно ударившись о землю, Зигфрид почувствовал спиной твердый череп Гизельгера. Грязь попала в раны на его ногах, к тому же он вывихнул левую руку и теперь практически не мог ею действовать. Зигфрид лежал у норы, прямо перед Фафниром, и смотрел в глаза своей смерти. Он с трудом поднялся на ноги, сжимая, как ему казалось, теперь уже ненужный меч в правой руке.

В лесу снова стало тихо.

Если чудовище было способно мыслить, то, скорее всего, сейчас оно радовалось своему триумфу. Дракон замер, обнюхивая крошечного раненого воина. Он больше не торопился, как не торопится охотник, подходя к подстреленному лосю и зная, что тот никуда не убежит. Зигфрид тяжело дышал, не сводя глаз с Фафнира. На мгновение он даже подумал о том, чтобы отбросить Нотунг и бежать, спасая свою жизнь, хотя знал, что даже в лучшие времена его ноги не могли соперничать с адским пламенем противника.

Фафнир зарычал, и его гнилостное дыхание было настолько сильным, что Зигфрид чуть не упал. Это был победный крик, вынесение смертного приговора. Челюсти дракона стали медленно смыкаться, в то время как внутри его головы начало полыхать пламя. Поддавшись внезапному порыву и, несомненно, используя свой последний шанс, Зигфрид прыгнул вперед, прямо в пасть дракону. Быстрым ударом меча он разрезал с двух сторон рта кожу и мышцы, поддерживающие мощные челюсти. Зигфриду удалось полностью забраться в драконову пасть и, упираясь правым плечом в нёбо, ногами придавить его язык.

От боли и неожиданности Фафнир широко открыл рот, и молодой воин смог выпрямиться. Словно стоящая поперек горла кость, он не давал челюстям змея сомкнуться. Зигфрид видел и ощущал на себе прикосновение слюны, остатков гнилого мяса и обсиженных червями клыков. Сидя в глотке Фафнира, Зигфрид чувствовал, как бьется сердце дракона.

— Тебе ведь нужно закрыть рот, чтобы появилось пламя, верно? — воскликнул он.

Но истекающие кровью челюсти чудовища были сильными, намного сильнее, чем воин, пытавшийся с ними справиться. Зигфрид чувствовал, как дрожат и подгибаются его ноги, и понимал, что сможет продержаться всего несколько секунд, не больше.

— Хоть ты и сожрал воинов Бургундии, — хрипло воскликнул он, — тебе не переварить сына Ксантена!

Взяв Нотунг, Зигфрид тщательно закрепил рукоять у себя под ногами и направил острие вверх. Дождавшись момента, когда Фафнир прикроет пасть настолько, что острие меча коснется нёба, Зигфрид прекратил сопротивление и выпрыгнул из пасти дракона. Фафнир заметил, что его добыча пытается убежать, и сомкнул челюсти — то ли для того, чтобы раздробить тело Зигфрида, то ли пытаясь закончить эту битву очередной струей огня. Однако, как и задумывал Зигфрид, Нотунг сделал свое дело: меч вонзился в тело дракона.

Воин воспользовался моментом и не стал убегать от чудовища. Вместо этого он уперся ногами в нижнюю челюсть дракона и вцепился руками в его нежные ноздри. Если бы за поединком следил сторонний наблюдатель, он бы явно удивился этой картине: Зигфрид сидел на морде дракона, который не мог ни сомкнуть челюсти, ни исторгнуть из себя огонь. Воин при этом посмеивался над чудовищем, столько времени мучившим всю Бургундию.

— Ну что, Фафнир, это все, на что ты способен? — воскликнул он. — Тебе нужен только меч и кузнец, чтобы ты прекратил свое существование?

Змей пытался рычать, кусаться, плеваться огнем, но меч в его челюсти позволял ему лишь яростно мотать головой в безуспешных попытках сбросить с себя Зигфрида.

— Если бы я знал, что все будет настолько легко, я бы пришел сюда много недель назад и победил тебя! — кричал Зигфрид.

Он забыл о своих кровавых ранах, о боли в руках и ногах — его пьянила власть над Фафниром. Он посмотрел чудовищу прямо в глаза, в которых полыхало красное и черное пламя.

— Посмотри на меня! Я — Зигфрид, победитель дракона!

По телу чудовища прокатилась темная волна ярости, жажды уничтожения противника. Вытянув шею и вложив всю силу в это движение, змей ударился мордой о землю.

Это была попытка стряхнуть с себя Зигфрида — и ошибка, на которую так рассчитывал молодой воин. Когда нижняя челюсть Фафнира, словно тяжелый молот, ударилась о землю, Зигфрид изо всех сил вцепился в ноздри дракона. Челюсти Фафнира наконец сомкнулись, и лезвие Нотунга вышло у него между глаз, словно оно было частью тела дракона. Меч пронзил голову дракона изнутри от нёба до лба.

Зигфрид чувствовал приближение победы, но не стал слишком рано отступать от своего противника.

— Умри же!

Фафнир, несмотря на боль, казалось, не придавал ей должного значения. Змей снова поднял голову, чтобы сбросить с себя Зигфрида, и по дрожанию его челюсти воин понял, что дракон собирается исторгнуть пламя. На мгновение Зигфрид испугался, что ему придется умереть в огне, но из ноздрей вместо огня хлынула волна черной крови, похожей на теплый темный дождь.

Зигфрид рассмеялся от счастья. Он упивался смертью дракона, как сочной пищей. Предсмертные судороги, в которых змей по-прежнему пытался убить своего победителя, были для Зигфрида победной скачкой.

Наконец Фафнир распластался на земле и умер, не успев коснуться головой земли. Только сейчас Зигфрид почувствовал боль от полученных ран и, откинувшись на спину, заметил, что он весь в крови дракона. Он был опьянен первой победой, внезапно сделавшей его величайшим героем, превзошедшим всех воинов Бургундии. Юноше было трудно сосредоточиться и понять, что же делать дальше. Но данное им обещание вовремя прибыть ко двору заставило его подняться на ноги. Зигфрид подошел к поверженному Фафниру, уперся правой ногой в нижнюю челюсть и двумя руками раскрыл пасть чудовища. Ему вновь пришлось напрячь все мускулы, чтобы вытащить из глотки дракона свой драгоценный Нотунг.

Зигфрид с гордостью смотрел на меч, окропленный кровью непобедимого доселе врага. Меч для короля! В этом не было никаких сомнений. Только сейчас молодой воин заметил, что все его тело покрыто высохшей кровью Фафнира, которая вызывала сильный зуд. Волосы тоже взялись коркой и стали похожи на шлем. Каждый раз, когда Зигфрид моргал, он чувствовал тяжесть засохшей на ресницах крови. Но сейчас он даже не задумывался о том, каким образом кровь дракона могла повлиять на его раны. У юноши было одно желание — срочно выкупаться в первом же ручье, который встретится на его пути.

Делать ему тут было нечего, так что он развернулся и уже собрался идти в Вормс.

Однако Нотунг вдруг напрягся, повис в воздухе, а затем стал тащить его в другом направлении — не сильно, но настойчиво, будто хотел напомнить Зигфриду о чем-то забытом.

Зигфрид был настолько грязным и уставшим, что даже мысли не допускал о каких-либо новых подвигах. Что бы ни случилось в лесу, пусть оно подождет его. Зигфрид сделал три шага, но Нотунг упорно висел в воздухе, не двигаясь с места.

— Зиии… фриии…

Опять. Этот шепот из леса!

Зигфрид обернулся, пытаясь справиться с болью.

— Зиии… фриии…

— Кто зовет меня по имени? Покажись! — Юноша поднял меч, как будто пытаясь разогнать собравшихся противников. Но противников не было — значит, не могло быть и победы.

Все вокруг него поплыло, и Зигфриду пришлось опереться на Нотунг, чтобы не упасть на колени. День сменялся ночью до невозможности быстро, а стволы деревьев кружились в бешеном танце.

— Победа за Зииигфрииидом…

Шипящие голоса становились тем отчетливее, чем больше расплывалась реальность пространства и времени вокруг Зигфрида. Юноша догадывался, что ощущения обманывают его, что он просто невероятно устал.

— Возвращайся домой… Ты заслужил свою награду…

На эти слова отреагировал и Нотунг, но вместо того чтобы повести своего хозяина в надежное место, он потащил его к пещере.

— Я… хочу… — слабым голосом пробормотал воин, превратившийся в послушный мячик, которым перебрасывались волшебные силы, стоявшие за мечом и лесом и теперь вступившие в противоборство.

— Возвращайся домой… к Кримгильде…

У Зигфрида перед глазами возник образ принцессы, и он, поднатужившись, потянул меч за собой. Он выполнил свое обещание, а для всего остального еще найдется время в его жизни.

— Вот таак… прааавильно… иди… домой…

И тут в голове Зигфрида зародилась неожиданная мыслишка, заставившая его усомниться. Мыслишка постепенно переросла в мысль, которая своими уколами мучила его сознание. Мысль по-прежнему была крохотной, слишком слабой, чтобы победить искушение уйти из этого мрачного места. Но мысль не сдавалась, она превратилась в предчувствие, сомнение.

— Не огляяядывайся…

Зигфрид мучился от противоречивости нахлынувших на него чувств. Странное шипение, чужие голоса, доносившиеся из леса, хотели, чтобы он ушел. Нотунг же, его наследство и верный слуга, настаивал, чтобы он остался.

— Поторопииись…

Зигфрид вспомнил слова Регина: нужно идти за мечом, использовать его энергию. И он повернулся, следуя требованию Нотунга.

Каждый шаг по направлению к норе доставлял Зигфриду все большую боль. Его ноги, казалось, горели, легкие сжимала рука каких-то богов, а мерцание огней перед глазами напоминало кинжалы, вонзавшиеся ему в голову. Голоса теперь звучали еще неистовее, выражая свое недовольство.

— Вернииись… вернииись!

Казалось, Зигфриду приходится бороться с невидимой бурей, но сбитый с толку разум заставляет его плестись за мечом. Он раз за разом спотыкался и падал, но упрямо продолжал идти. Его целью была искушающая тьма логова Фафнира.

— Уходи как герой! Или умри как дурак!

— Так покажите ваши лица, ведь я их не вижу! — с трудом выдавил из себя Зигфрид. — Вы не можете испугать победителя дракона! Мой путь — это мое право!

Как только он вошел в логово дракона, в голове внезапно прояснилось и пространство вокруг вновь приобрело прежние формы. Голоса исчезли.

Зигфрид прислонился лбом к холодному влажному камню, пытаясь восстановить силы и привести в порядок мысли. Он сплюнул и увидел кровь. Ему было ясно, что Фафнир был чудовищем из волшебного мира, созданным темными силами, блуждавшими между мирами. Но лишь сейчас он начал осознавать опасность этих сил. Дракон был материален, он состоял из плоти и крови, и с этим чудовищем можно было помериться силами. А вот странные голоса, игравшие с его разумом, — это нечто другое, их нельзя разрубить мечом или ударить молотом. Зигфрид, конечно, пытался противостоять им, но победить их не мог.

Однако теперь они молчали.

Возможно, подумал Зигфрид, голосам мешали стены каменистого логова дракона. Он осторожно погрузился в темноту пещеры. Хотя Зигфрид за этот день успел повидать немало чудес, в логове его ждало еще больше удивительного. Там не было факелов, туда не проникали лучи солнца, но Зигфрид все же видел голые стены и даже драконью чешую, отпавшую во время боя. Чешуя была разбросана по земле, словно черные листья липы.

Это был не свет. Но и не тьма.

Юноша переложил меч из правой руки в левую и в этот момент вспомнил о том, что вывихнул эту руку, упав с Фафнира. Он ожидал, что не удержит Нотунг и выронит его на землю, но, к его изумлению, левая рука была не менее ловкой и сильной, чем правая.

Он выпрямился, напряг спину, проверил суставы. У него не было боли! Ни плечи, ни израненные ноги не болели!

Довольный этим подарком богов, Зигфрид пошел дальше. Широкий туннель вел вниз, вглубь холма, время от времени изгибаясь влево и вправо, так что трудно было определить его протяженность.

Наконец стало светлее, и яркий свет усилил волшебное мерцание этого чужого мира. Там что-то сияло, напоминая отблески костра в красном вине.

Проход закончился сводом, который был выше крепостных стен Вормса. Это помещение казалось настолько огромным, что Фафнир наверняка вытягивался здесь во всю длину, не касаясь гладких стен. Зигфрид даже не сомневался, что дракон, находясь в пещере, мог бы подняться в воздух и летать. Воин почтительно опустил Нотунг, и, когда кончик меча коснулся земли, звон эхом отразился от стен.

Однако больше всего Зигфрида поразил не сам свод. Его поразило золото.

Монеты и цепочки. Нешлифованные самородки и большие золотые мечи. Диадемы с драгоценными камнями, отполированные так, что в них можно было смотреться. Золотистые ткани, блюда и кубки. Все было в полнейшем беспорядке и валялось повсюду, образуя холмы и долины. В некоторых местах сокровища возвышались горами, достигавшими человеческого роста, но нигде не было видно и полоски чистой земли. Стены отражали блеск сокровищ, как золотая вода.

Под ногами Зигфрида что-то захрустело и зазвенело, когда он осторожно приблизился к сокровищам, лежавшим перед ним. Его взгляд испуганно метался, а руки не знали, что хватать первым.

И все же сейчас сердце Зигфрида заполонила не жадность, а понимание.

Он отправился в лес, мечтая доказать Кримгильде, что станет героем. Он победил дракона, чтобы его признали при бургундском дворе. Но с помощью одного лишь героизма нельзя разбогатеть, купить войско, отвоевать собственное королевство. Для этого нужно золото.

Юноша заметил, что прямо в центре зала был фонтан, тоже сделанный из золота. Круглый фонтан был Зигфриду по колено, и в нем соблазнительно поблескивала вода. В центре фонтана стоял каменный пьедестал, на котором лежали два предмета.

Зигфрид подошел поближе, стараясь не поскользнуться на золоте. Мысли лихорадочно метались в поисках ответа. Что это? Тайная сокровищница римлян, заложенная в те времена, когда им пришлось бежать, оставив всю добычу здесь? А может, это сокровища племен, которые населяли здешние леса до прихода римлян, и Фафнир был их стражем?

При виде всего этого великолепия Зигфрид вдруг осознал, какой он грязный. Юноша положил Нотунг на край фонтана и ступил в прохладную воду. Он почувствовал свежесть, на которую так надеялся, а вместе с ней — силу и радость жизни. Зигфрид яростно смывал с себя драконью кровь, а когда он осторожно провел руками по икрам, то обнаружил, что его кожа стала белой и безупречной: бесчисленные порезы от острой чешуи Фафнира зажили, не оставив ни шрамов, ни ран. Очевидно, кровь дракона обладала целительной силой. Зигфрид подумал о том, не следует ли ему наполнить золотые кубки животворной кровью, чтобы преподнести их Гунтеру в подарок, но отбросил эту мысль: с одной стороны, христиане плохо относились к древним магическим силам, с другой, будет достаточно сложно отнести кровь назад, в Бургундию. Зигфрид полностью смыл с себя драконью кровь и сбросил с левой лопатки прилипшую чешуйку. Вода в фонтане немного помутнела.

Выпрямившись, он взглянул на золотые предметы, лежавшие на пьедестале. Даже в окружении всего великолепия сокровищ они казались уникальными, изящными и внушающими благоговение.

На возвышении поблескивал золотой шлем. Он был так изумительно выкован, что его крестообразная верхушка казалась не толще листа бумаги. Благородный металл почти просвечивался, а по краям его украшали странные символы, нанесенные очень тонко. Филигранно выкованный шлем явно не предназначался для битв, но вызывал восторг и уважение.

Рядом с ним лежало кольцо. Лишенное всякой помпезности, оно было таким же изящным в своей простоте, как и шлем. Идеально отлитое украшение состояло из двух переплетающихся полосок, одна из которых была немного темнее. От него исходили такие переливы света, что казалось, будто оно двигалось в собственном блеске. Зигфрид почувствовал себя настолько же ослепленным, как и в тот момент, когда впервые увидел Кримгильду. Он протянул к предметам влажную руку.

— Нет… нет… нет!!!

Голоса внезапно вернулись, отчетливые и резкие. Они эхом отдавались от стен, заставляя золото дрожать, а воду в фонтане пениться.

— Не бери то, что не принадлежит тебе!

Зигфрид, погрузившийся в воду, на мгновение замер.

— Кто вы? Как вы смеете отказывать мне в том, что я добыл в честном бою?

— Ты добыл лишь голову дракона…

— И все, что я обнаружил в его владениях!

— Не бери то, что не принадлежит тебе!

Зигфрид чувствовал нарастающее раздражение, оттого что за ним кто-то наблюдает, в то время как он сам не мог увидеть своего противника. Он потянулся за Нотунгом, но понял, что это вряд ли поможет.

— Я — Зигфрид, — сказал он так, словно это все объясняло.

— …из Ксантена.

Очевидно, волшебные силы, действующие тут, читали его мысли или же обладали невероятной мудростью.

— Я заработал это золото, и оно поможет мне отвоевать мое королевство!

— Золото отберет то, что даст.

— И что это значит?

— Не бери то, что тебе не принадлежит!

Зигфрид догадывался, что бестелесные существа не хотели выдавать ему истинных причин своих настойчивых действий. Юноша в ярости схватил шлем и кольцо и вышел из фонтана.

— Он берет то, что ему не принадлежит!!!

Чтобы взять Нотунг, Зигфриду нужно было освободить руку, поэтому он решительно надел шлем на голову. На мгновение стало немного щекотно. Схватив меч, он поднял его вверх, но в тот же миг понял, что Нотунг словно бы повис на невидимых нитях! И все же Зигфрид продолжал ощущать пальцами мягкую кожу на рукояти меча.

Иллюзия? Попытка голосов запугать его? Он оглянулся, а затем, прищурив глаза, посмотрел на себя. Его тело превратилось в неясное мерцание, полупрозрачное стекло, воду без сосуда.

Он стал… невидимым?!

Юноша в испуге сжал рукоять меча, приготовившись к нападению, от которого следовало защищаться. Как туман на солнце, так и Нотунг неожиданно растворился в воздухе, но Зигфрид продолжал ощущать его вес в руке.

— Он использует то, что ему не принадлежит!

Голоса стали звучать резче и раздраженнее. Неужели он позарился на то, что ему действительно не может принадлежать? Зигфрид попытался вникнуть в смысл этих слов. Он ведь только надел шлем… Помедлив, молодой воин снял с головы золотой шлем, и в то же мгновение, словно вспышка огня, в золоте появилось отражение его тела.

Зигфрид взглянул на трофей, который держал в руке.

— Этот шлем может скрыть меня от взоров врагов! Да он дороже золота!

— Сокровище нибелунгов никому не приносит счастья.

— Нибелунгов? Это вы нибелунги? — громко воскликнул Зигфрид. — Тогда послушайте меня, нибелунги! Победитель дракона имеет право на награду, и я не хочу, чтобы меня называли вором. Я возьму то, что мне нужно, и верну сокровище, когда благодаря ему стану королем Ксантена. Даю вам слово!

— Не бери то, что тебе не принадлежит!

Зигфрид устал от этих пустых слов и надел кольцо на мизинец левой руки. В отличие от шлема, кольцо не оказало на Зигфрида никакого магического воздействия. Ни секунды не сомневаясь в том, что ему не стоит прислушиваться к словам нибелунгов, молодой воин гордо потряс кулаком.

— Мое кольцо — моя власть! — воскликнул он. — Пока я не стану королем Ксантена!

— Теперь его будет вести неутолимая жажда…

Но Зигфрид больше не стал слушать голоса, предвещавшие несчастье. Он отложил шлем и Нотунг в сторону и отправился искать подходящее дерево, чтобы смастерить повозку, на которой он смог бы отвезти сокровища в Вормс.

— То, что он берет, ему никогда не удастся вернуть… Не удастся вернуть…