29 ноября 1998 г.

Вечер, когда вторжение действительно началось, ничем не отличался от подобных вечеров накануне: уже почти три месяца мир находился в шоковом состоянии, и не наблюдалось никаких изменений с тех пор, как широкая общественность узнала об исчезновении ученых и солдат, находившихся вблизи звездолета. Беккер и его люди всячески пытались скрыть это, но, разумеется, им этого не удалось. И произошло именно то, что предрекали тысячи профессиональных пессимистов: мир погрузился в хаос.

Но для Черити эти события имели более личный характер, она относилась к тем немногим – возможно, счастливчикам, – которые очень мало знали о страшных сопутствующих явлениях этого еще не начавшегося вторжения. Она была слишком занята делом, и у нее совершенно не оставалось времени, чтобы получить общее представление о происходившем. Конечно, Черити владела информацией: многие города Земли были охвачены паникой; возникали новые секты; разгорались и гасли военные конфликты; на несколько тысяч процентов поднялась доля самоубийств; и даже если бы звездолет в этот момент вдруг опять улетел в космос, причиненный ущерб вполне был бы сопоставим с прямым вторжением.

Но инопланетяне не появятся. Черити почему-то знала это. Она это почувствовала уже в самый первый момент, когда стояла внутри пустого звездолета и смотрела на громадный блок, и Серенсен почувствовал это, а все остальные прочли это в их глазах. То, что собирались сделать инопланетяне, еще даже по-настоящему и не началось.

Она встала, включила телевизор, на экране которого снова демонстрировались снимки звездолета, сделанные из космоса – за последние двенадцать недель на снимках ничего не изменилось, – и вышла на балкон. Под ней лежал примолкший город, почти полностью погрузившийся во мрак. Уже было довольно холодно, особенно здесь вверху, на высоте пятнадцати этажей над улицей. Казалось, Нью-Йорк вымер. Внизу, по асфальту, ползли редкие автомашины, световая реклама и ночное освещение офисов были выключены. Законы чрезвычайного положения все еще действовали и, что удивительно, соблюдались. Черити задумалась, как долго жизнь в десятимиллионном городе могла бы протекать вот так и дальше, пока все не рухнуло. Если это состояние осажденных в крепости, в которое они себя добровольно ввергли, продлится достаточно долго, то инопланетянам вообще не надо будет появляться здесь.

Она вздохнула, допила свой мартини – это был уже третий за вечер, а тем самым и последний из тех, что она себе позволяла, – и посмотрела на часы. Уже перевалило за десять. Полчаса тому назад Майк спустился вниз, чтобы раздобыть где-нибудь пару гамбургеров, и уже давно он должен был вернуться. Теперь в городе стало неспокойно. Каждая третья машина из встречавшихся на улице имела пятнистую окраску национальной гвардии.

Некоторое время она совершенно серьезно задумывалась над тем, не вытянуть ли руку с пустым стаканом из-под мартини над балконным ограждением и не отпустить ли стакан вниз, но все-таки не сделала этого. Она подняла голову и посмотрела на звездное небо. Похолодало, и, как это часто бывает в холодные ноябрьские ночи, небо было особенно ясным. Над нею мерцали тысячи звезд. Все выглядело таким мирным. Таким, черт побери, мирным, как будто там нет ничего, кроме пустоты, ничего, что могло однажды появиться здесь и…

«Вот именно, и что?» – подумала Черити. Неужели они действительно готовят вторжение? И если да, то почему? Так много вопросов, на которые она, вероятно, так никогда и не найдет ответа.

Зябко поежившись, Черити повернулась и пошла назад в комнату. Она не закрыла балконную дверь, хотя через нее в комнату проникал ноябрьский холод. В последнее время, когда она находилась в замкнутом пространстве, у нее часто возникало ощущение удушья.

Черити подошла к полке, взяла книгу и попыталась читать, даже не взглянув на название. Через некоторое время она заметила, что уже в течение пяти минут смотрит на одну и ту же страницу, и она опять положила книгу на место. Проклятие, ведь она тоже была всего лишь человеком и тоже имеет право бояться. И, может быть, даже немножко больше, чем остальное человечество, так как она знала немного больше, чем большинство остальных людей. Например, что из тех людей, которых они и русские за последние три месяца послали к Северному полюсу, никто не вернулся назад. Или, например, что несколько талантливых сотрудников Беккера как раз в этот момент собирали водородную бомбу с примитивным ударным взрывателем, которую они при возникновении критической ситуации собирались сбросить с орбиты на звездолет. Хотя лично Черити сомневалась, что у этого плана есть хоть какие-то шансы на успех. Кем бы ни были эти инопланетяне, которые сидели на Северном полюсе и уже только одним своим присутствием парализовали целую планету – они, точно, не дураки.

Черити снова встала и начала нервно ходить взад и вперед по комнате. Бездействие, на которое она была обречена два последних дня, просто выводило ее из себя. После трех месяцев постоянного стресса она страстно мечтала о нескольких днях отпуска, но оказалось, что эти выходные дни не принесли никакого облегчения, а лишь еще больше взвинтили нервы. Она чувствовала себя как человек, сидящий на электрическом стуле и ожидающий, пока кто-нибудь не нажмет на кнопку. Уже в течение двенадцати недель. К тому же она хотела есть. Куда же подевался Майк с этими проклятыми гамбургерами?

Ей пришлось потерпеть еще минут десять, прежде чем она услышала шум открывающейся двери лифта и быстрые шаги Майка. Черити подбежала к двери за секунду до того, как он нажал на кнопку звонка. Она сразу увидела, что что-то произошло. Майк был бледен и тяжело дышал, как будто пешком поднимался на пятнадцатый этаж, вместо того чтобы воспользоваться лифтом.

– Что случилось? – спросила она.

Майк ничего не ответил на ее вопрос, а пробежал мимо нее сразу в гостиную. Затем поспешно включил телевизор и жестом подозвал ее к себе.

– Черт побери, что случилось? – еще раз спросила Черити.

– Что-то происходит в звездолете, – прервал ее Майк. – Проклятие, зачем ты выключила телевизор, я же тебя просил?

Черити промолчала, к тому же в этот момент экран засветился и на нем вновь появилось изображение звездолета, переданное со спутника, который висел над Северным полюсом на высоте трехсот пятидесяти миль.

Но это было не совсем прежнее изображение. Оно изменилось, однако прошло некоторое время, пока Черити заметила, что же именно. И вот тут-то она испугалась.

Что-то начало появляться из корабля, точнее говоря, пятьсот двенадцать неизвестных объектов, так как именно столько отверстий было прорублено на верхней стороне огромного стального диска. Из каждого из них показался новый серебристый диск. Если отверстия – как помнила Черити – имели диаметр пять метров, то эти летающие объекты должны были иметь диаметр около трех метров. Они поднимались очень медленно, миллиметр за миллиметром, как это выглядело в уменьшенном изображении на экране, но в действительности они поднимались с удивительной скоростью. Черити не видела ни огня ракетных двигателей, ни какой-либо иной двигательной установки. Летающие тарелки просто взмывали ввысь, как будто бы для них не существовало такое понятие, как сила тяжести. Вот вам и примитивная техника, мрачно подумала она.

– О Боже, я думаю, началось, – пробормотал Майк. – Что это такое?

Из телевизора раздался голос комментатора, который объяснял то, что несколько миллиардов людей видели собственными глазами на экранах своих телевизоров. Черити его не слушала. Как и Майк, она подошла ближе к аппарату и наклонилась вперед, как будто таким образом могла лучше все рассмотреть.

Флотилия серебристых летающих тарелок постепенно поднималась все выше, при этом они удалялись как от корабля, так и друг от друга, образуя огромную, все увеличивающуюся полусферу над звездолетом.

– Началось, – повторил Майк.

Он оказался прав. Все произошло очень быстро – и без всякого предупреждения: с каждой секундой плавное скольжение маленьких серебристых монеток превращалось в стремительный полет в высоту.

И вдруг их упорядоченный строй рассыпался как от беззвучного взрыва, серебристые диски стремительно разлетелись во все стороны, и потом – изображение исчезло. Лишь продолжал мерцать экран телевизора.

– Ну вот, – простонал он. – Они сбили спутник.

Не теряя времени, они молча начали одеваться. Не прошло и двух минут, как они уже покидали апартаменты. У ребят из Пентагона, наверное, не все были дома, подумала Черити, это же надо додуматься передавать все это живьем.

Снаружи в коридорах уже царила кутерьма. Здесь было полно людей и стоял страшный шум. Кто-то истерично кричал, но это была еще не паника. Люди еще не осознали, что же они только что увидели. И у Черити не имелось особого желания оставаться в этом здании и ждать, пока они осознают это.

Она тронула Майка за руку и указала на лестничную клетку.

– Пойдем, пока там еще свободно.

Они побежали, но оказались, увы, не первыми, другим в голову пришла та же мысль. Толстый мужчина, который тащил огромный чемодан и не менее толстую жену, загородил лестницу, а снизу уже доносились первые крики.

– Они идут! – прохрипел толстяк. – Боже, помоги нам, они идут. Они нас всех убьют.

«Возможно, ты и прав», – мрачно подумала Черити. Тем не менее, она заставила себя улыбнуться, отступила на полшага назад и ждала, пока толстяк со своими чемоданами не пройдет мимо нее и не освободит лестницу.

Но он и не собирался этого делать – остановился и уставился на Черити и Майка.

– Вы… вы солдаты, – сказал он и указал на их форму. – Вы же их застрелите, ведь так? Вы сумеете их прогнать, правда? – Толстяк бросил свои чемоданы и протянул руки к Черити.

Недолго думая, Майк схватил Черити за руку, оттолкнул мужчину в сторону и потащил ее за собой. Крики на лестнице становились все громче. Где-то прозвучал выстрел.

Майк отпустил ее только после того, как они выбрались на крышу и закрыли за собой дверь запасного выхода. Черити отступила на шаг и сердито напустилась на Майка.

– Ну зачем ты так с ним? – резко спросила она. – Проклятие, бедный малый просто…

– Просто немного испугался, – грубо перебил ее Майк. – Не так ли? Так же, как десять миллионов других жителей этого города. – Он рассерженно показал на небо. – Что ты собираешься делать? Взять его с собой? К сожалению, вертолет не настолько велик, чтобы вместить десять миллионов попутчиков.

Черити пристально посмотрела на него, пребывая в уверенности, что Майк понятия не имел, о чем она сейчас думала. Ну, вот и началось, мелькнуло у нее в голове. Не прошло и пяти минут после телепередачи, а уже началось. Даже такие мужчины, как Майк, начали изменяться.

Дрожа от охватившего ее волнения, Черити повернулась, подошла к ограждению крыши и посмотрела вниз.

На улицах появилось больше машин, но в остальном все выглядело довольно мирно. Однако так будет недолго. Через несколько минут там начнется настоящий ад. Никто из этих дураков, кто бросится к своим машинам и попытается покинуть город, не сможет пробиться даже к мосту.

Черити посмотрела вверх, надеясь увидеть вертолет, и призналась самой себе, что ее охватили такие же чувства, как и всех остальных. И у нее было сейчас одно только желание – как можно быстрее убраться из этого города. Конечно, это ее обязанность – ведь на случай, подобный этому, разработан специальный подробный план, но, тем не менее, Черити чувствовала огромное облегчение при мысли, что через несколько секунд сможет подняться в вертолет и покинуть этот шабаш ведьм, в который скоро превратится этот город.

Майк показал рукой вверх, Черити посмотрела в том же направлении. Маленькая светлая точка, на которую показал Майк, увеличивалась в размере и быстро приближалась. К шуму ветра и крикам, доносившимся из дома, добавился шум винтов вертолета. Он прибыл вовремя. Военный аппарат Беккера, кажется, функционировал с точностью огромной, хорошо смазанной машины. Однако эта мысль не особенно успокоила Черити. Она была уверена, что очень скоро кто-нибудь подсыплет песка в приводной механизм Беккеровской машины уничтожения.

Они отошли в сторону от вертолетной площадки, когда вертолет начал снижаться. Летчик действовал не совсем точно – не стал облетать дом, чтобы убедиться, что посадочная площадка свободна, а сразу приземлился на крышу. В проеме открытой двери вертолета показалась фигура, которая нетерпеливо замахала им рукой. Пригнувшись, Майк и Черити подбежали к вертолету и прыгнули внутрь.

Не успели они занять свои места, как вертолет уже взлетел с крыши.

* * *

Начался дождь, когда вертолет стремительно помчался к оцепленному сектору аэропорта «Ла-Гардия». Он летел так быстро и так низко, что у Черити не один раз возникало чувство, что они вот-вот заденут крыши небоскребов. Наверняка вертолет оставил позади себя след из множества разлетевшихся оконных стекол и поврежденных барабанных перепонок.

Сам полет продолжался всего лишь несколько минут, но почти четверть часа они кружили над вертолетной площадкой, прежде чем получили разрешение на посадку. Пилот посадил машину всего лишь в нескольких шагах от здания таможенного контроля, которое было превращено во временный командный пост.

Когда они покинули вертолет, Черити поняла, почему им пришлось так долго ждать посадки; все летное поле было заставлено машинами – вертолеты, реактивные самолеты, маленькие пропеллерные спортивные самолеты и громадные транспортные самолеты, горбатые фюзеляжи которых возвышались в ночи, как спины огромных стальных китов. И с каждой минутой их становилось все больше. Вероятно, пилоты всех машин, находившихся недалеко от аэропорта, получили приказ приземлиться. В нескольких милях от них взлетное поле пересекала прямая, как стрела, двойная линия яркого света: поспешно сооруженный забор из колючей проволоки, с помощью которого Национальная Гвардия разделила поле на две неравные половины. К этой ярко освещенной линии от города по шоссе двигалось множество автомобилей, свет фар которых был хорошо виден в ночи. Как раз в этот момент, когда Черити и Майк входили вслед за своим провожатым в здание таможенного контроля, в небо поднялось полдюжины маленьких вертолетов, взявших курс на забор из колючей проволоки. Фигурки солдат, казавшиеся игрушечными, занимали позиции вдоль забора. С горечью Черити поняла, что командир отряда Национальной гвардии, очевидно, ожидал нападения – нападения со стороны гражданского населения, а не пришельцев. Боже мой, что случилось со всеми? Они же уничтожат друг друга еще до того, как инопланетяне вообще нападут!

Здание таможенного контроля оказалось до отказа забито людьми. Громадный вестибюль был полон людей в зеленой и голубой униформе. Сотни голосов отдавали сотни приказов, а дюжина громкоговорителей пыталась заглушить друг друга. С огромного видеоэкрана под потолком диктор с серьезным выражением на лице зачитывал последние новости, тонувшие в хаотическом шуме от множества голосов.

Каким-то чудом их проводнику удалось провести их в целости и сохранности через весь этот хаос. Они подошли к лифту, перед закрытыми дверями которого стояли два суровых национальных гвардейца, угрожающе сжимавших в руках автоматы.

Они поспешно отступили в сторону, когда их проводник властным жестом предъявил свой пропуск. Мгновение спустя двери лифта беззвучно распахнулись, и все вошли в кабину, которая быстро и без остановок доставила их наверх.

Их целью являлся стеклянный купол башни. Здесь, вверху, тоже находилось больше народу, чем обычно, но, по крайней мере, не было такой толчеи, как внизу, и можно было шагать, не опасаясь наступить кому-нибудь на пятки или попасть локтем по почкам. У светящихся зеленым радарных экранов и компьютерных пультов теперь сидели солдаты. Человек, стоявший сцепив руки за спиной перед панорамным окном и смотревший вниз на взлетную полосу, носил форму бригадного генерала. Но во всем остальном обстановка здесь была совершенно нормальной. Черити не чувствовала ни малейшего признака страха, который царил внизу в вестибюле. Все переговоры велись спокойно и очень тихо.

Человек у окна повернулся, когда пришедшие оказались в трех шагах от него. Его лицо было незнакомо Черити, но по его взгляду она поняла, что он ее узнал.

Она хотела доложить о своем прибытии, но генерал устало махнул рукой.

– Оставьте эти глупости, капитан Лейрд, – сказал он. – Я генерал Хардвелл. Добро пожаловать к нам.

Его голос звучал холодно, и в нем не чувствовалось особой симпатии, но он улыбался. Где-то снаружи, над аэропортом, резко взвыла сирена, к ней присоединилась вторая, потом третья. Черити совершенно автоматически посмотрела на запад, в сторону города. Огни Нью-Йорка все еще освещали ночное небо. Вид города на горизонте ничем не отличался от ставшего уже привычным за последние полвека. Немного фантазии, подумала Черити, и можно внушить себе, что абсолютно ничего не случилось.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил Майк.

Генерал слегка покачал головой.

– Нет. Мы здесь знаем не больше, чем вы. Вы видели передачу?

– Да, – угрюмо ответила Черити. – Какой идиот додумался показать все это живьем? Проклятие, задержки времени в десять секунд хватило бы, чтобы этой паники…

Черити запнулась. До нее дошло, что человек, на которого она набросилась с упреками, мог сделать так же мало, как и она сама. Она смущенно улыбнулась.

– Извините, мне очень жаль.

Хардвелл махнул рукой.

– Ничего. Мы все немного нервничаем, не правда ли? – Он снова улыбнулся, несколько секунд смотрел мимо нее в пустоту и без перехода вновь стал очень серьезным. – Вы же были на этом корабле, – сказал он. – Как вы думаете… это бомбы?

Бомбы? Черити непонимающе уставилась на него. Прошло почти десять секунд, прежде чем она поняла, что имел в виду генерал.

Для нее это стало вторым, дополнительным шоком. О чем она только не думала за последние двадцать минут, но мысль о том, что объекты, вылетевшие из звездолета, могли быть бомбами, ей даже не пришла в голову. А ведь такое объяснение напрашивалось само собой! Но она тут же отрицательно покачала головой:

– Вряд ли. В этом было бы слишком мало смысла, вы не находите? – Но разве то, что за последние месяцы сделал этот проклятый корабль и пославшие его, имело хоть какой-нибудь смысл? Тем не менее, она добавила: – Я не могу себе этого представить. Если бы они собирались нас бомбить, они могли бы организовать все гораздо проще, не так ли?

Даже для нее самой это объяснение звучало не очень убедительно, но Хардвелл вполне удовлетворился им – с одной стороны, подумала она, так как он хотел услышать именно это, а с другой стороны, потому что это прозвучало из ее уст. Ее слова имели особый вес, так как Черити относилась к тем немногим людям, которые побывали на борту этого звездолета.

– Вы поэтому превратили аэропорт в крепость? – спросил Майк.

Хардвелл отвел глаза в сторону.

– Мы готовим все к эвакуации, – сказал он, помолчав и не дав прямого ответа на вопрос Майка. – Хотя я и не знаю, как долго мы сможем их сдерживать.

– Их?

Хардвелл сердито указал кивком головы на зарево, висевшее над Нью-Йорком.

– Десять миллионов мужчин и женщин, которые хотят вырваться из города, – ответил он. – Черт побери, лейтенант, вы что, так наивны или только прикидываетесь?

Майк сделал единственно разумное в данной ситуации – оставил без внимания раздраженный тон Хардвелла и без обиняков заговорил об основной причине их прибытия:

– Машина готова к старту?

Хардвелл кивнул и сразу же вслед за этим покачал головой.

– Машина готова, – сказал он. – А вот команда пока еще нет. У меня приказ оставить вас здесь, пока не соберется весь экипаж. На трех сверхзвуковых самолетах вас доставят на военно-воздушную базу Джефферсона.

– Кто отсутствует? – спросил Майк.

– Все, – раздраженно ответил Хардвелл. – Вы и капитан Лейрд были первыми. Лейтенант Найлз прибудет с минуты на минуту на вертолете. Он уже в пути. Другие… Это может продлиться целый час.

Кто-то тронул генерала за плечо и передал ему маленькую записку. Хардвелл бросил на нее беглый взгляд, нахмурил лоб и сунул записку в карман кителя. Он старался сохранить невозмутимое выражение лица, но был явно озадачен.

– Плохие новости, генерал? – спросила Черити. Хардвелл заколебался. Потом кивнул.

– Да. Но они не касаются непосредственно вас. Я… – Его опять прервали, это был уже другой адъютант, но он обратился не к генералу, а к Черити.

– Капитан Лейрд?

Черити кивнула.

– Срочный телефонный звонок для вас. Там, в операторской. – Он указал на узкую открытую дверь в противоположном конце помещения. В комнате за дверью царил полумрак. Помещение освещалось лишь светом, падающим с включенного видеоэкрана.

Майк и Черити последовали за молодым офицером, а Хардвелл тактично остался, избавив их от необходимости захлопнуть дверь перед самым его носом. Помещение было очень маленьким. Его обстановка состояла практически из одной большой круглой консоли для компьютеров, на которой красовались более дюжины мониторов. Правда, в данный момент работал только один из них. Перед ним сидел молодой человек, который поспешно поднялся и покинул помещение, как только увидел Черити. Она подождала, пока Майк закроет за ним дверь, опустилась в еще теплое кресло и набрала личный код на крошечном цифровом табло под экраном. Надпись: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО – ТОЛЬКО ДЛЯ УПОЛНОМОЧЕННЫХ ЛИЦ исчезла, и на экране появилось лицо командора Беккера в трехмерном изображении и в цвете и такое озабоченное, каким она его никогда еще не видела.

– Командор?

– Капитан Лейрд, слава Богу, вы еще здесь. Этот идиот, с которым я только что разговаривал, даже не мог мне сказать, прибыл ли… – он внезапно прервал свою речь, сердито махнул рукой и сделал глубокий вдох. – Где остальные?

– Майк… лейтенант Вуллторп, – быстро поправилась Черити, – со мной. Найлз прибудет через несколько минут. Остальные… Хардвелл говорит, это может занять целый час.

– Проклятие. – Лицо Беккера исказила гримаса гнева. – Вы сможете втроем поднять вашу колымагу?

– «Энтерпрайз»? – Черити решительно покачала головой. – Невозможно, – сказала она таким тоном, чтобы Беккер сразу понял, что это решение окончательное. – Возможно, мы сможем втроем поднять его в воздух, но сесть в вашу крысиную нору мы однозначно не сможем.

– Целый час. – Беккер намеренно не обратил внимания на слово, которым Черити обозвала бункер. – И еще, как минимум, два часа, пока вы прибудете на базу Джефферсона. Проклятие, у нас больше нет столько времени!

– Но нам надо время, – спокойно ответила Черити. – «Энтерпрайз» – это космический челнок, а не «Сессна». И так было довольно рискованно перебазировать два других корабля к вам в бункер. Если я попытаюсь с неполной командой направить корабль в ваш ангар, я могу проделать приличную дырку в вашей горе. Вы этого хотите?

Беккер мрачно посмотрел на нее и промолчал.

– Что случилось? – спросил Майк, который с любопытством выглянул из-за ее плеча. – Эти летающие тарелки…

– Бомбы, – сказал Беккер. – Это проклятые водородные бомбы, лейтенант.

У Черити на секунду замерло сердце.

– Что… вы… сказали? – запинаясь, спросила она.

Беккер уставился в одну точку рядом с камерой. Его лицо окаменело, но глаза горели таким огнем, что страх, охвативший Черити, еще больше усилился.

– Два наших перехватчика попытались сбить одну из этих штуковин, – сказал он. – Им это удалось, капитан. Результатом был атомный взрыв. Слава Богу, это произошло над морем далеко от берега. Мы еще точно не знаем, но наши ребята оценивают его, минимум, в пятьдесят мегатонн. – Его взгляд вновь вернулся к камере. Но огонь в глазах не потух. – Теперь вы понимаете, почему у нас больше нет времени?

– Бомбы? – пробормотала Черити. – Но их же… больше пятисот.

– Пятьсот двенадцать, – сказал Беккер. – Или пятьсот одиннадцать, чтобы быть уже совсем точным.

– Но это же не имеет никакого смысла! – прошептал Майк. Его лицо посерело. Голос прервался, он звучал, как голос древнего старца. – Но почему они решили…

– Этого я не знаю, – перебил его Беккер. – Черт побери, никто не знает, почему они что-то делают. Фактом является то, что эти штуковины в настоящее время расположились над всей поверхностью Земли и на такой высоте, где наши перехватчики их не могут достать.

– А зенитные ракеты? – визгливым голосом спросил Майк. – Военные спутники и лазерные пуш…

– Что вы предлагаете, лейтенант? – перебил его Беккер. – Чтобы мы их сбивали поодиночке?

Майк ничего больше не ответил, Черити тоже замолчала на несколько бесконечно долгих секунд, уставясь невидящим взглядом на видеоизображение Беккера. Внезапно она поняла, что они бессильны, что весь их огромный военный аппарат не в силах справиться с этой угрозой. Даже если бы им это удалось – даже если бы Беккер и его люди совершили чудо и каким-то образом ликвидировали бы эти смертоносные летающие тарелки до того, как они обрушатся на пятьсот крупнейших городов земли, – у Черити просто не хватило фантазии представить, что случится, если в атмосфере Земли одновременно взорвутся пятьсот водородных бомб.

– Что… они делают в настоящий момент? – спросила она. Даже собственный голос показался ей каким-то странным.

Беккер опять уставился куда-то в пустоту, прежде чем ответить.

– Они поднимаются, – сказал он. – По-видимому, они образуют своего рода щит над всей Землей. На высоте от пятидесяти до семидесяти миль. Если они сохранят свою скорость, то у нас есть полтора часа. А после этого они нам предъявят, вероятно, свой окончательный счет.

Это было совершенно абсурдно – но в какой-то миг Черити захотелось, чтобы Беккер оказался прав, чтобы на всех телеэкранах мира появилась бы страшная рожа насекомого и объявила о захвате Земли или предъявила бы какие-нибудь требования, все равно какие, так как альтернатива, даже сама мысль об этом, была просто слишком страшной.

– Послушайте, Лейрд, – вдруг сказал Беккер. – У нас еще девяносто пять минут, возможно, и больше. Вы подождете, пока соберется вся ваша команда, и тогда вы прибудете сюда.

– А корабль?

– Забудьте об «Энтерпрайзе», – сказал Беккер. – У нас здесь на базе два корабля, но они совершенно бесполезны, если некому будет на них летать.

Он отключил связь, прежде чем Черити успела задать ему другие вопросы. Но прошло еще немало времени, пока она встала с кресла и вновь вернулась в башню.

Она была абсолютно уверена – независимо от всех шифровок и кодирования, – что Хардвелл не мог их подслушать, но, вероятно, они с Майком были плохими актерами, так как генерал только молча взглянул на них, а когда он повернулся и вновь вернулся на свой наблюдательный пункт у окна панорамного обзора, то у нее возникло такое чувство, будто перед ней стоит совершенно сломленный человек.

Сама же Черити ничего не чувствовала. В ней была лишь пустота. Она часто задавалась вопросом, что она почувствовала бы, если бы однажды наступил конец света, или настоящий конец света, как сейчас, или конец ее личного, маленького космоса, смерть, что в конечном счете для нее было одно и то же.

У нее в голове засела абсурдная мысль, которую она никак не могла прогнать, как ни пыталась. По крайней мере, все произойдет очень быстро. Если пришельцы действительно сбросят свои бомбы, то Нью-Йорк, безусловно, был одной из целей, – а они находились достаточно близко к городу, чтобы при взрыве такой силы увидеть лишь быструю, очень яркую вспышку, а, может быть, они не увидят даже и ее.

Внезапно положение, в котором они все находились, показалось ей прямо-таки нереальным. Вокруг нее продолжалась жизнь – почти обычная.

Башня была наполнена жужжанием компьютеров и приглушенными голосами людей, которые их обслуживали. Снаружи на летном поле беспрерывно взлетали и садились машины.

Черити увидела молодого человека, пробегавшего мимо нее и улыбнувшегося ей, и автоматически ответила на его улыбку. Она стояла рядом с Майком, но у нее не было даже желания взять его за руку или поцеловать – никаких театральных жестов. Ничего. Они стояли и просто ждали.

Хардвелл показал на маленькую светлую точку, которая с востока приближалась к аэропорту.

– Машина с вашим коллегой, – сказал он.

Черити кивнула, но не смогла произнести ни слова в ответ. Несколько минут ей казалось, что все ее члены налились свинцовой тяжестью. Это чувство прошло лишь тогда, когда десять минут спустя позади них открылась дверь лифта и на командный пункт ворвался Найлз. В отличие от них с Майком, он не надел свою форму, на нем была голубая рубашка лесоруба в крупную клетку и совершенно не подходившие к ней шорты «бермуды». Он выглядел в своей одежде довольно глупо, но никто не засмеялся.

Найлз коротко поздоровался с ней и вопросительно посмотрел на Майка.

– Что случилось?

– Объясни ему, – тихо сказала Черити. – Но не здесь. – Она показала на операторскую и проводила их взглядом, пока они не закрыли за собой дверь. Черити с болью заметила, что не она одна проводила их взглядом. Действительно, не нужно обладать буйной фантазией, чтобы догадаться, что собирались обсудить втайне от всех два офицера военно-космических сил. Как долго они смогут хранить это в тайне от всех, и, прежде всего, как долго она сама захочет молчать? Черт побери, все мужчины в этом помещении также имели право узнать, что им осталось жить всего лишь девяносто минут.

Время тянулось медленно. Майк и Найлз отсутствовали почти десять минут, и Черити могла буквально почувствовать, как в башне возрастает нервозность. Неприятное напряжение начало распространяться в большом, круглом, полностью застекленном помещении, она чувствовала его, как прикосновение к коже электрического поля.

Лицо Найлза окаменело, когда он вновь вернулся в помещение, но, видимо, он испытывал то же самое, что и Черити – в его взгляде не было страха, скорее, странная смесь озадаченности и пустоты. Черити вспомнила, что он единственный из них был женат и у него был ребенок. Его семья жила в Нью-Йорке.

Она взглянула на часы. Двадцать из девяноста минут, о которых говорил Беккер, уже прошли. Скорее бы и остальные истекли. Худшее из всего, что только можно себе представить, – это само ожидание.

– Сколько у нас еще времени? – спросил голос позади нее.

Черити подняла голову и, увидев в стекле перед собой отражение лица Хардвелла, устало улыбнулась.

– Я не очень хорошая актриса, да? – сказала она. Только после этих слов она повернулась и посмотрела прямо в лицо генералу вместо того, чтобы разговаривать с его отражением.

– Да кто уж тут будет хорошим актером в такой ситуации? – согласился Хардвелл. – Сколько еще?

Черити помедлила.

– Семьдесят минут, – сказала она наконец. Черт побери, почему бы и не сказать? Он и так уже это знал. Каждый из присутствующих здесь знал это. – Как минимум, – добавила она.

– Семьдесят минут, – повторил Хардвелл. Он попытался улыбнуться. – Времени достаточно. Если… если вы хотите, капитан, я разрешу вам вылет, – сказал он, запинаясь.

Черити молчала очень долго. Реакция Хардвелла озадачила ее. Ей было очень жаль генерала.

– Мы в любом случае сделаем это, генерал, – сказала она наконец. – Мы получили приказ вылететь отсюда, как только весь экипаж будет в сборе. Правда, я не знаю, – добавила она, – будет ли еще смысл вообще куда-нибудь лететь. – Несколько человек рядом с ней побледнели, и Черити поняла, что она сказала это достаточно громко, чтобы офицеры поняли каждое слово. Но реакции, которой она опасалась, не последовало. Офицеры просто молча смотрели на нее.

Внезапно ей в голову пришла прямо-таки сумасшедшая мысль.

– У нас есть еще место, генерал. Одним пассажиром больше или меньше, не имеет значения.

Майк испуганно вздрогнул, Найлз тоже посмотрел на нее, как будто сомневался в ее рассудке. Однако Хардвелл лишь улыбнулся.

Он покачал головой.

– Нет. Я останусь здесь. Вы правы, капитан. Если это действительно случится, то вряд ли будет смысл вообще куда-нибудь лететь. Кроме того, я не верю…

Черити никогда не узнала, во что не верил генерал Хардвелл. Точно так же, как никто никогда не узнал, почему так грубо ошиблись компьютеры Беккера.

Но они, тем не менее, ошиблись. Семьдесят минут, которые якобы оставались до взрыва, внезапно сократились до полсекунды. Это было время, на которое неподвижно замерли пятьсот одиннадцать межгалактических бомб, после того как они заняли свою позицию в семидесяти пяти милях над поверхностью Земли. Они образовали равномерную сеть, за одним-единственным исключением математически безупречно распределенную над всем земным шаром.

Но эта геометрическая сеть из пятисот одиннадцати летающих бомб, диаметром три метра каждая, просуществовала в такой форме только полсекунды.

Потом она взорвалась.