События, впоследствии получившие название Клоповой войны, и независимый легион наемников «Возрождение С.С.», собравшийся вокруг Седрика Сайпера, которым в более поздние годы обязаны своим возникновением бесчисленные мифы и легенды (многие из которых все же основываются на реальных событиях), связаны между собой неразрывными узами. И то и другое родилось в мире под названием Луна Хадриана, само существование которого с завидным упорством и совершенно бессмысленно отрицается правительством Тау Кита.

Автор в своем произведении пытается но возможности правдиво воспроизвести события, сведения о которых были почерпнуты как из высказываний очевидцев, так и из официальных документов, доступ к которым большей частью был весьма затруднен, Но все же ручаться за их стопроцентную достоверность никак нельзя. Впрочем, авторы все же нашли в себе смелость по зрелому размышлению представить данное произведение на суд читателей, поскольку не исключено, что история нашего галактического витка могла пойти совершенно другим путем, если бы в 4300 году н.э. не произошли бы события на бираниевых рудниках Луны Хадриана.

Во всяком случае, за каждым из читателей остается право самому решать, в какие из описываемых событий он уверует, а какие отнесет к разряду современной героической мифологии.

 

Глава 1 ЛУНА ХАДРИАНА

Седрик Сайпер взревел от боли, когда удар хлыста заставил его повалиться на землю. Руки и ноги его спело судорогой, заставляя тело конвульсивно дергаться на каменистом дне рудника. Не раз он больно ударялся лбом или затылком о камни, но эти ощущения исчезали, их поглотил океан всепоглощающей боли, которая пронизывала все его тело, каждое нервное волоконце в отдельности, и не имела ни малейших шансов быть зарегистрированной его сознанием.

И даже не сам удар хлыста оказал такое страшное воздействие, хотя от него тут же образовалась еще одна дыра на его и без того походившей на лохмотья одежде, а на спине – рана глубиной в добрый сантиметр. Все это вполне можно было вытерпеть, сжав зубы, но вот похрустывавший треск синеватых молний, которые мгновенно обволокли его тело и лишили контроля над мышцами, – превозмочь это было уже выше его сил.

Седрику нанесли удар электрохлыстом – этот своеобразный инструмент состоял из укороченной рукоятки и двухметрового, толщиной в палец кнутовища из синтетической кожи, в которое были вплетены тончайшие металлические волокна, обладавшие высокой электропроводностью. Такой инструмент имел при себе каждый надсмотрщик на шахтах по добыче бирания на планете под названием Луна Хадриана, но, по-видимому, здесь среди них не было никого, кто использовал бы его столь часто и проявлял при этом такую поразительную низость и бесчестность, как Шмиддер.

Бесконечно медленно таяли синеватые разряды, плясавшие по всему телу Седрика Сайпера. Седрик, кряхтя, взглянул на возвышавшегося над ним Шмиддера, который, расставив ноги, стоял над ним, улыбаясь во весь рот. Это можно было понять, несмотря на то, что лицо его закрывала защитная маска.

Ничего, когда-нибудь, когда-нибудь он все же прикончит этого Шмиддера. Он отправит ого на тот свет с животной жестокостью, и сделает это не спеша и с той же злорадной улыбочкой на губах. Это решение было принято ужо давно, а его прежняя профессия, имя которой было «терминатор», кое-что значила в легионах сардайкинов, и в свое время ему преподали немало методов, при помощи которых можно растягивать умерщвление какого-нибудь вражеского шпиона до безобразия долго. Насколько долго, что он рассказывал все, что он него желали услышать, и даже еще больше. В те времена его профессия внушала ему глубочайшее отвращение, но теперь (а с тех пор минуло ужо два года, если быть точным, потому что именно столько он провел на этом треклятом руднике) он стал понимать, к чему ему пришлось изучить все это. Для того, чтобы уничтожить этого Шмиддера! Для этого, и ни для чего больше!

Наступит один прекрасный день, когда Седрик нанесет ответный удар, что явится для этого брюхастого садиста величайшим сюрпризом. И самым страшным. Это обязательно произойдет, должно произойти. Это будет тогда, когда его отравление биранием достигнет хотя бы той стадии, которая сейчас у бедняги Дункана, что из соседней штольни, Седрик уже сейчас с восторгом представлял себе, каким будет лицо этого Шмиддера, и даже слышал, как он скулит, вымаливая у него, Седрика, пощаду, Именно ожидание мести и помогало ему выживать в этом аду.

Впрочем, можно предположить, что в его мозгу притаилась мысль о том, что подобные замыслы вынашивали уже сотни других заключенных до него, но никому из них так и не удалось осуществить задуманное. Казалось, во Вселенной существует некое железное правило, и в соответствии с ним места, подобные этому, не только обладали какой-то поистине магической притягательностью для подонков типа Шмиддера, но и ставили над ними своего ангела-хранителя, что ли.

– Ну так как, заключенный? – насмешливо протянул Шмиддер – Усвоил урок?

Урок? Какой урок? То, что никогда нельзя поворачиваться спиной ко входу в штольню, потому что из нее в любой момент может выйти садист-надзиратель, который без предупреждения огреет тебя электрохлыстом по спине?

Седрик почувствовал сильнейшее желание дать своему мучителю пинка, но лишь продолжал тяжело дышать, хотя в глазах его любой бы заметил белое пламя ненависти. Что касается Шмиддера, рука которого застыла в опасной близости от висевшего на поясе лучемета, ют только и ждал, что кто-то возьмет и сорвется, отважившись на какие-то непредсказуемые действия. Седрик определил, что у мерзавца при себе всегда было это небольшое ручное оружие, широко используемое буквально на всех спиральных ответвлениях Галактики, готовое в любой момент извергнуть смертоносные, испепеляющие лучи. Настроен лучемет был таким образом, что не испепелял человека в одну секунду, а обжигал лишь до такой степени, чтобы жертва умирала долгой и мучительной смертью.

Шмиддер стал выказывать признаки недовольства, так и не дождавшись ответа. По всей видимости, он был настроен на дискуссию, чтобы тут же в качестве неоспоримой аргументации снова пустить в ход свой хлыст. Одну-две секунды Седрику казалось, что он вот-вот ударит лишь из разочарования, но хлыст перекочевал за пояс, а Шмиддер, круто развернувшись, тяжело забухал своими коваными сапожищами прочь из штольни.

– Через четверть часа я вернусь, – угрожающим тоном пробубнил он сквозь маску, снабженную противопылевыми фильтрами. – Могу лишь надеяться, что к тому времени ты продолжишь работу В противном случае, ты знаешь, что тебе улыбается...

С этими словами он удалился.

Седрик Сайпер, опершись на колени и локти, медленно пополз к стенке штольни. С большим трудом ему удалось выпрямиться и сесть, затем, отдышавшись, он, цепляясь за торчавшие из стены камни, безуспешно попытался подняться на ноги. Последствия электрического удара лишили его координации, но он знал, что скоро это должно пройти. В конце концов, не в первый же это раз. Он уже давно познакомился с электрохлыстом. Об этом свидетельствовали рубцы на спине, которые посвященному могли рассказать о сроке его пребывания здесь не хуже, чем годичные кольца на пне о возрасте спиленного дерева.

Седрик почувствовал, как кто-то берет его за плечо и помогает встать на ноги. Повернув голову, он узнал эти словно хромированные, отдающие металлическим блеском волосы.

Шерил!

Она, как и Седрик, тоже была заключенной в этом исправительном лагере и наживала себе горб в одной из соседних штолен. Как и Седрик, она принадлежала к народу сардайкинов. До него доходили слухи, что она получила срок за шпионаж, в пользу противников Империи (уже по одной этой формулировке можно было без труда понять, что сардайкины лишь себя признавали единственно законными правопреемниками некогда огромной Звездной Империи). Сейчас он уже не помнил, кто именно сообщил ему об этом, и не знал, было это правдой или всего лишь слухами, которых здесь, на рудниках, ходило больше, чем где-либо во Вселенной.

Сама Шерил никогда ни словом не обмолвилась о своем прошлом; впрочем, Седрик тоже предпочитал молчать. И дело было не в том, что это было тайной, – обвинение против него гласило: пособничество врагу, Седрик даже считал, что информация об этом заложена в банк данных Центральной станции, но здесь, внизу, его просто об этом никто ни разу и но спросил. Здесь не играло особой роли, кем ты был прежде, откуда ты или по какой причине здесь оказался. Единственное, что здесь действительно имело значение, так это факт самого пребывания здесь. Если уж ты прибыл на Луну Хадриана, на твоем прошлом можно спокойно ставить точку.

И на будущем!

В самом начало, полтора года назад, когда Шерил только что появилась в этом секторе, Седрик даже злился по этому поводу – дескать, прислали ее сюда, чтобы шпионила за ним, и думают, что он ни о чем не догадается. Он и сам не знал, на чем основывалось это подозрение, но в один прекрасный момент ему вдруг стало ясно, что это не больше, чем параноидальный психоз, очень характерный для этих условий. Да и кому понадобилось бы следить за каким-то заключенным, который на самом деле уже давно мертв, пусть даже он еще двигается и дышит?

Самым же необычным в этой Шерил были ее волосы, С первого взгляда они привели Седрика в восхищение. Ну точь-в-точь хром, жидкий металл, , стекавший с плеч, такой чистый, блестящий, к нему даже грязь и пыль от работы не пристает, хотя на лице ее столько, что не сразу и отмоешь. А Седрику всегда казалось, что в них нет ни пылинки, Ни одной. И до сего дня он понятия не имел, чем она их мыла и вообще что она с ними делала. Конечно, он не раз интересовался у нее, спрашивал, но она неизменно лишь смеялась ему в ответ – такой своей загадочной улыбкой улыбалась и смеялась. Он эти ее смешки терпеть не мог, но она-то из тех женщин, кто считает, что у каждой должны быть свои маленькие секреты от мужчин. Крашеными они быть не могли, потому как откуда ей раздобыть такую краску здесь, в этом Богом покинутом месте? А ей бы наверняка потребовалось бы их выкупать в краске. К тому же и не только волосы были у нее такими, но и брови тоже блестели этим ненормальным блеском.

Седрик не мог этого не замечать. Он ее настолько разглядел, что вскоре уже знал буквально каждую пору ее тела. И дело здесь было не в любви, и даже не в симпатии или привязанности, Нет, здесь для столь сложных и благородных чувств места не оставалось. Просто это было потребностью, и не больше. Потребностью в чистом виде, которую просто так, одним махом, не преодолеешь и которая обрушилась и на нее совершенно внезапно: здесь не нужно было никаких слов, требовалось лишь совместно разрядиться, хоть на время освободиться от того, что ее мучило

В какой-то степени Седрик был даже благодарен, судьбе за то, что здесь была Шерил, И хоть никто из них не отважился бы признаться в этом далее самим себе – они действительно нуждались друг в друге, Она в нем, а он в ней.

Но именно теперь, в эту секунду, менее всего он нуждался в чьем-либо сострадании В особенности, если оно исходило от Шерил.

Неловким движением он сбросил ее руку с плеча и от этого чуть не потерял равновесие и едва не свалился на землю.

– Мы снова такие гордые, что не желаем принять помощь? – колко осведомилась Шерил.

– Оставь меня в покое, – раздраженно буркнул он. – Я сам как-нибудь справлюсь.

Насколько Седрику помнилось, тщеславие никогда не принадлежало к числу наиболее заметных черт его характера, но все же ему очень не хотелось, чтобы Шерил видела его таким беспомощным. Собрав все свои силы, он медленно поднялся на ноги. А в награду ему достался мучительный приступ кашля.

Снова эта ненавистная пыль бирания! Она не только оседает на одежде, теле и волосах, но и забивает легкие. Невольно Седрик спросил себя, сколько же это еще может продолжаться, пока он не перейдет в то состояние, в котором теперь находился Дункан. Тот пропахал здесь уже три года, и отравление биранием зашло так далеко, что у него почти постоянно была повышена температура, а сам он был способен лишь нести несусветную чепуху.

– Дай я хоть на рану твою взгляну,– попросила Шерил, ощупывая пальцами его спину.

– В этом нет надобности,– пытаясь уклониться, буркнул он, но избежать ее пальцев не удалось. Седрик увидел, как она извлекла из кармана комбинезона какую-то коробочку или металлическую баночку.

– Здесь есть одна чудодейственная мазь. Вмиг снимет боль.

Седрик вздрогнул, когда она принялась смазывать этим снадобьем рану, но терпел боль, сжав зубы. Он снова спросил себя, откуда у нее эта мазь. Здесь, внизу, это было немыслимой роскошью.

– Ладно, все в порядке,– произнес он, когда она закончила свои манипуляции, повернулся к ней, а затем осторожно прислонился к каменному уступу штольни, чтобы в следующую секунду горько пожалеть об этом: стоявшая корой от пота и грязи одежда больно впилась в мясо, но все же он так и остался стоять, не в силах оторваться от прохладного камня.

– Ладно, все в порядке,– передразнила Шерил. – И это все, что ты можешь мне сказать?

– Хорошо, хорошо, если уж тебе так хочется – большое тебе спасибо,– выдавил он с усилием. – Ну а теперь, сделай милость и исчезни наконец!

Ему действовало на нервы не только то, что она лицезрит его беспомощность, – он не хотел, чтобы Шмиддор видел эту сцену. А он появится обязательно. Кроме того, его отнюдь не радовала перспектива появления здесь и других заключенных. В первую очередь – этого Набтаала, привыкшего во все совать свой нос. Удивительно, что, несмотря на эту отвратительную привычку, он умудрился пережить здесь первые, самые страшные месяцы адаптации. Этот человек представлял со бой законченный тип тех безнадежно отторгаемых миром мечтателей, которых хоть пруд пруди среди партизан О'Шилли и которые беспрестанно лопочут о всякой дури вроде демократии, равенства и братства.

Вдруг до ушей Седрика донесся какой-то шум, и он настороженно повернул голову, но облегченно вздохнул, увидев знакомую костлявую, долговязую фигуру. И вправду говорят: упомяни черта, и… Но что касается Набтаала, то его вовсе не обязательно было упоминать – достаточно было лишь подумать о нем.

– Седрик! – обеспокоенно воскликнул молодой человек. – Что с тобой сделали? Это все Шмиддер, да?

Какое же поистине гениальное умозаключение! Как будто в этой секции мог быть кто-то еще с электрохлыстом в руках! Седрик, обменявшись коротким, но выразительным взглядом с Шерил, которая во всем, что касалось Седрика, своих мыслей не скрывала, молча смотрел на него.

– Придет время, когда мы что-нибудь сотворим с этим типом, – проговорил Набтаал, остановившись в шаге от них. – Дальше так продолжаться не может.

Седрик решительно покачал головой, Что вообще происходит в голове этого Набтаала? До сих пор у пего был такой вид, будто происшедшее значит для него не больше, чем какой-нибудь заурядный случай производственного травматизма, жертвой которого он стал ненароком. Седрик не мог даже толком понять, сочувствовать ли этому партизану О'Шилли в том, что он такой до глупости наивный, или радоваться за него.

– Что-то сотворим,– повторила Шерил и посмотрела на него так, будто он только что сделал какое-то важное открытие. – Боже мой! Набтаал, ты гений! И как мы раньше до этого не додумались?

Набтаал в ответ лишь неуверенно улыбнулся.

– Правда?

Внезапно Шерил стала совершенно серьезной. Уперев руки в бедра и злобно сверкнув глазами, она спросила:

– А что же мы, собственно говоря, должны сотворить?

На несколько секунд наступила тишина. Набтаал размышлял.

– Ну, – начал он, – я, собственно, уже пытался заговорить с вами об этом пару дней назад, когда мы были в казарме, но вы даже слушать меня не пожелали. Для начала нам всем следует понять, осмыслить, что нас здесь гораздо больше, чем охранников.

– Больше, – передразнила Шерил, в ее голосе послышалась растерянность. Она как будто не верила, что Набтаал действительно произнес это.

– Именно, – с энтузиазмом принялся кивать тот. – Шмиддор один, а нас много.

– Много,– недоверчиво протянула Шерил.

– Конечно. Пока Шмиддер может набрасываться на каждого из нас поодиночке, он силен. Он победитель. А вот если мы станем выступать сообща, это изменится. Тогда он уже не сможет так с нами обходиться. Разумеется, это предполагает, что мы должны будем как-то организоваться. Поэтому я предлагаю для начала создать комитет защиты наших интересов.

– Комитет?!

– Правильно, комитет. С его помощью мы сможем придать больший вес нашим голосам. Давайте сегодня вечером в казармах созовем собрание и выберем в состав комитета нескольких заключенных – по принципу свободного и тайного голосования, разумеется. После этого необходимо составить петицию, которую мы передадим Крофту и в которой мы…

– Петицию...

– Да, петицию, – Набтаалу, видимо, показалось, что он говорит невнятно, поскольку уже два раза его не то передразнили, не то переспросили. – В ней мы укажем Крофту в вежливой, но настойчивой форме на то, что добыча бирания при условии некоторого улучшения условий жизни может заметно вырасти, и уж этот аргумент он просто так мимо ушей не пропустит. И это только начало.

Его глаза лихорадочно заблестели на фоне толстого слоя грязи, покрывавший лицо. Похоже, он начинал понемногу заводиться.

– Я уверен, что этой акцией мы поднимем дух заключенных других секторов, и они тоже организуют подобный комитет итак далее, это даст нам возможность впоследствии объединиться в крупный союз.

– Союз!

– Конечно А потом…

Что должно быть потом, так и осталось неизвестным.

Седрик Сайпер оторвался от стены Хватит! Он больше ни секунды не желал слушать этот идиотский треп. Нет уж, лучше прямиком отправиться к Шмиддеру и самому попросить, чтобы тот отвесил пару ударов хлыстом. Его охватило настоятельное желание пару раз долбануть этого партизана по башке и рявкнуть ему в ухо «Эй ты, Набтаал, у тебя все дома?» – но Седрик лишь ухватил его за воротник и притянул к себе.

– Набтаал,– прошипел он. – Слушай меня внимательно! Если ты желаешь остаться сегодня в живых, тогда заткни глотку и убирайся так же быстро, как пришел сюда!

Партизан Набтаал попытался освободиться, но хватка Седрика была железной.

– Послушай, Седрик, – прохрипел он. – Ты... ох., ты совершаешь большую ошибку. Ты… ты должен просто спокойно все уложить у себя в голове, и сам тогда увидишь, что я прав.

– Ты думаешь? – мрачно вопросил Седрик.

– Да, конечно! И прежде чем ты сейчас снова призовешь на помощь свою силу, подумай, что в один прекрасный день сюда придут мои люди и освободят меня.

– Твои люди! – презрительно усмехнулся Седрик. Видимо, этот Набтаал всерьез верил в рождественских гномиков-роботов! Вытащить отсюда никого невозможно в принципе. Местонахождение Луны Хадриана относилось к числу самых строжайших тайн во всей Галактике А на тот случай, если кому-нибудь могло бы взбрести в голову отправиться сюда, даже если бы каким-то чудом эта тайна стала ему известна, то на здешней орбите имелись и спутники-киллеры, убийцы, – маленькие такие спутнички, мимо которых не смог бы пройти ни один незваный гость. И уж наименьшие шансы имел бы корабль партизан О'Шилли, которым и без того было куда летать.

– Ба! Да твои люди не в состоянии без посторонней помощи и задницу себе подтереть. Так что уж избавь меня от твоих россказней, будь милостив, и исчезни же наконец. Понял?

– Но я...

– Но ты должен уши мыть, как следует, а то стал плохо слышать, – Седрик чуть посильнее сжал ему шею и дождался, пока лицо Набтаала не покраснело, несмотря на прикрывавший его слой грязи. – Значит, я повторю тебе еще раз, по буквам... М-о-т-а-й о-т-с-ю-д-а! Мотай! Ясно тебе?

Как побитая собака, Набтаал поспешно убрался.

Седрик повернулся к Шерил.

– Ну, а что касается тебя...

– Можешь ничего не объяснять, – не дала ему договорить она. – Мне уже и так все понятно.

Сказав это, она повернулась и пошла прочь.

Седрик с облегчение и легким сочувствием смотрел ей вслед, затем нагнулся, чтобы взять свою длинную кирку. Самое время было браться за работу. Он уже и так достаточно проваландался и не имел желания давать лишний повод Шмиддеру еще для одного удара хлыстом. А этот типчик в любой момент мог вынырнуть здесь.

Седрик Сайпер повернулся к стене штольни, и его лицо сморщилось от отвращения.

Во Вселенной было три существа, которых он ненавидел пуще всего на свете. За ними, разумеется, следовал в порядке убывания и целый ряд других тварей, которых он терпеть не мог, но эта троица лидировала с большим отрывом от остальных, причем уже не первый год.

На первом месте стоял, вне всякого сомнения, Крофт, управляющий рудниками по добыче бирания на Луне Хадриана. Иногда Седрику казалось, что этот командир вообще не подозревал, что здесь имеется такой вот заключенный по имени Седрик Сайпер, но наступали дни, когда он был уверен в том, что Крофт не упускал ничего, чтобы ухудшить и без того кошмарное положение означенного Седрика Сайпера.

Второе место занимал Шмиддер, который, казалось, твердо верил лишь в две истины; первая – он являл собой образец представителя расы господ данного витка спирали Галактики (и большинство сардайкинов разделяло эту точку зрения); вторая – заключенные подчиненной ему секции но своему происхождению были не чем иным, как дерьмом на палочке, мусором, и посему никакого иного обращения не заслуживали.

На третьем месте находилась стена, перед которой Седрик сейчас стоял.

Он должен был признать, что постепенно он стал рассматривать ее как своего рода живое существо {а не просто как какую-то там с гену из гранитоподобного скального камня с матовыми вкраплениями жил бирания), как некое создание, которое жило и даже мыслило, которое прекрасно понимало, что происходит вокруг него самого и с ним, и реагировало на все это особым злобным образом. Где-то глубоко внутри он был твердо убежден, что стена эта пристально наблюдает за ним, ни на секунду не теряя из виду, в особенности тогда, когда он молотил по ней киркой или вгрызался в нее при помощи лазерного бура. Время от времени она бросалась в него камнями и могла даже подставить ножку. Однажды ей удалось в какую-то долю секунды изготовить в качестве оружия против него огромный кусок камня странной продолговатой формы с острыми как бритвы кромками, который явно был нацелен в его затылок. И, не среагируй он достаточно быстро, ему бы уже не пришлось теперь проклинать свою судьбу. Позже, разглядывая то место на спине, откуда был вырван шмат мяса толщиной с ладонь, он окончательно убедился, что это была не просто галлюцинация или его фантазии.

Со временем он, как и остальные заключенные на Луне Хадриана, которым еще удавалось остаться в живых, сумел развить в себе нечто вроде шестого чувства, подсказывавшего ему, когда бираний в очередной раз нанесет удар, и это дало ему возможность своевременно уклоняться от этих атак, Повсюду в Галактике бираний являлся том материалом, спрос на который год от года не только не падал, а наоборот, резко возрастал, Кроме того, многие считали, что этот минерал приносит счастье, его носили на цепочках вокруг шеи, нередко в драгоценных оправах, Седрик никак но мог себе представить такого, он не понимал, как этот дьявольский, упрямый материал может иметь что-то общее со счастьем, но поскольку очень многие готовы были отдать целое состояние за кусок бирания, поскольку из-за него развязывались кровавые битвы, то что-то и этом все же было! Но тот же бираний, если попадался в больших количествах, мог и убивать. Да, он был убийцей, вероломным, хитрым убийцей, и в первую очередь он убивал тех, кто вынужден был его добывать!

«Ничего удивительного», – размышлял Седрик, орудуя киркой. Он сам не стал бы действовать по-другому, попытайся кто-нибудь при помощи силы отдирать куски от его тела.

Подчас у него даже складывалось впечатление, что стена только и ждала, что он, когда кончится его смена, повернется и отправится в казарму, чтобы тогда тайком от нее взять, да и нарастить такой же в точности кусочек, какой он отбил от нее, чтобы ему было чем заняться в течение четырнадцати часов следующей смены. И, разумеется, он не был одинок в своих подозрениях – но что с того? Не было здесь инстанции, к которой он и ему подобные могли бы апеллировать.

Седрик Сайдер был приговорен к пятидесяти метрам. Вынося ему этот приговор, все до единого судьи и остальные, присутствовавшие на этом, с позволения сказать, процессе, наперебой уверяли, что ему еще повезло, что эго приговор мягкий, даже чересчур. И действительно, они решили принять во внимание его давние заслуги терминатора, а также его верность правительству на Тау Кита, о которой не забыли, Тогда-то ему и пришлось услышать о других обвиняемых, которые были приговорены к двум сотням метров, а кое-кто получил даже пятьсот. В конце концов, что такое пятьдесят метров скал? Что стоит прорыть их? Не так уж это, должно быть, тяжело.

Однако сегодня он ужо знал, что не было ни малейшей разницы, сколько тебе предстояло прорыть – пятьсот метров, пятьсот километров или пять тысяч световых лет. Просто все эти градации, все эти отрезки пространства были не чем иным, как просто ядовитым сарказмом, издевательством по отношению к приговоренным, последней злой шуткой, которую можно было позволить себе отпустить на их счет.

Уже в самый первый день Седрик сделал для себя два важнейших открытия. Первое состояло в том, что работать ему предстояло, что называется, голыми руками. Единственными инструментами, которые имел в своем распоряжении заключенный, были старые кирки, совковые лопаты и не очень большое количество старинных лазерных буров, мощность которых была феноменальной. Если ты по недосмотру, после того как заканчивал смену, совал к себе в карман одну из этих неуклюжих штук, позабыв при этом ее выключить, то дырка в штанах тебе была обеспечена. Второе открытие состояло в том, что скальная порода, сквозь которую он был обязан прорыть пятидесятиметровый туннель к свободе, была лишь чуть мягче, чем подвергнутый плазменной обработке металл.

Если верить измерительным приборам, которые следили за тем, как продвигается его работа, Седрик сумел углубиться в штольню уже на целях четыре метра.

Четыре метра за два года!

А теперь было уже совсем легко вычислить если он не сбавит темп, то не пройдет и двенадцати лет – и он на свободе! Двенадцать лет! Но это было всего лишь теорией, арифметикой. А практика, которая только и принималась в расчет на Луне Хадриана, говорила о том, что здесь, внизу никто дольше четырех лет не выдерживал. И все дело было в бирании и в том медленном отравлении, которое было повсеместным явлением среди заключенных. Лучшим примером тому был Дункан. Три года (ну может быть, три с половиной) пребывал этот Дункан в рудниках, и даже самые что ни на есть убежденные оптимисты давали ему теперь дня два, от силы неделю. Впрочем, если Седрику и удастся пережить эти двенадцать лет, то Крофт наверняка подложит ему свинью, найдет предлог, чтобы задержать его здесь. И все лишь для того, чтобы, не дай Бог, не пострадала репутация и не был создан прецедент, что, дескать, на руднике выжил человек, заключенный, и сумел потом возвратиться с Луны Хадриана. Для Седрика была почти невероятной мысль, что здесь кто-то будет утруждать себя тем, чтобы помещать трупы умерших или погибших заключенных в контейнер и отправлять на кораблях на родину. Скорее всего их просто предпочитали бросать в какие-нибудь заброшенные шахты. Или же Крофт давал приказ поджаривать их и потом этим блюдом угощал своих офицеров о столовой.

Нет, шансы когда-либо выбраться отсюда равнялись нулю. Если бы его спросили сейчас, откуда он черпает силы, чтобы продолжать жить, оказавшись во мраке этой безысходности, то он скорее всего не смог бы дать на этот вопрос вразумительного ответа. Все заключенные рано или поздно сводили здесь счеты с жизнью. Таким образом, они в один миг могли положить конец своим страданиям и не дать фракции сардайкинов необходимое и ожидаемое от них количество бирания. Конечно, этого было маловато, но, по-видимому, не существовало другого средства отплатить своим мучителям.

Как бывший терминатор, Седрик не боялся смерти, но, задумай он покончить с жизнью, ему бы пришлось обратиться за помощью к троим йойодинам, которые тоже вкалывали в этом секторе Вот они бы с удовольствием помогли ему в этом, Или можно было попытаться полезть на рожон – скажем, оскорбить Шмиддера, который тоже наверняка помог бы ему, пальнув разок из своего луче мета.

Почему же он тогда не пошел по пути самоубийства, а предпочитал ежедневно сантиметр за сантиметром вгрызаться в камень, идя навстречу неминуемой смерти? Вполне вероятно, причиной была его мысль об отмщении, вора в то, что однажды он сможет отплатить тем, кто бросил его сюда.

Седрик понимал, что по сути своей мысль эта смехотворна, как и надежды, связанные с ней. Это наполняло его мрачным гневом заставлявшим с удвоенной силой молотить киркой по скале, пытаясь отколоть кусок побольше, Металлическая кирка выбивала искры и так болезненно вибрировала в руке, что он с трудом удерживал се.

Усилием воли Седрик подавил в себе гнев. Ему следовало быть чуточку поумнее и не расходовал силы попусту. Вдруг его глаза широко раскрылись, когда он увидел, что от стены внезапно стали отваливаться большие куски и падать прямо на него В последнюю секунду отпрыгнув в сторону, Седрик избежал опасности.

Упав на землю, он увидел, что туда, где он стоял еще мгновение назад, обрушивались тяжелые камни, вздымая клубы пыли.

Через несколько секунд наступила тишина, и Седрику стало ясно, что он еще раз сумел избежать смерти. Позади скалы, должно быть, есть трещина. Такое случилось с ним впервые.

Пыль медленно оседала. Седрик хотел было тут же встать, как вдруг его взгляд упал на матово поблескивавший обломок, упавший в метре от него и лежавший в пыли посреди других, более мелких обломков. Некоторое время он недоверчиво смотрел на него, пытаясь осмыслить происходящее. Это был явно кусок бирания, чистого бирания.

Наверно, это был самый большой самородок бирания, который когда-либо находили в этих рудниках за все время их существования!

Он представлял собой целое состояние – он мог стоить столько, что у Седрика просто голова пошла кругом. Да на него можно было где-нибудь на планетах свободной экономической зоны – на Санкт-Петербурге II, Мажи Нуар или Алладине – спокойно приобрести тяжелый флагманский крейсер вместе с командой.

Он решительно протянул к нему руку, но она так и застыла на полпути – к Седрику пришло отрезвление. Независимо от того, на сколько этот кусочек мог потянуть там, здесь на него нельзя приобрести ни космический корабль, ни свободу, а если быть уж совсем реалистом, то даже и лишнюю порцию жратвы или какие-нибудь другие блага.

Это было невозможно, даже будь этот кусок хоть вдесятеро больше.

Но мысль о том, что в каком-нибудь полуметре от тебя лежит твой собственный корабль, была лишком соблазнительной, чтобы Седрик Сайпер позволил этому куску лежать просто так. Он в тот же миг понял, что не сдаст его в конце смены, как обязан сделать заключенный, обнаружив самородок размером больше ногтя на пальце.

«Нет, – с мрачной решимостью подумал он, – нет. Этот кусочек я из рук не выпущу! Ни за что не выпущу!»

«Но что, – спрашивал он себя, – я стану с ним делать? » Оставить его здесь или засыпать пылью и мелкими осколками породы он не мог, потому что ночью здесь появится робот и все соберет – эти роботы всегда прибирали после заключенных в штольнях. Попытаться как-то протащить его с собой в казарму было по меньшей мере бессмысленным: здесь имелись приборы-обнаружители, которые просвечивали всех до единого заключенных, перед тем как они покидали рудник после смены; впрочем, если бы речь шла о таком кусище, то вполне можно было бы обойтись и без всяких там приборов – любой дежурный офицер и так бы заметил его. И даже если предположить, что ему, удалось бы каким-то чудом пронести его в казарму, он бы и этим ничего не смог добиться. Понятия «личных вещей», каптерок или даже шкафчиков не существовало, и не было там места, куда его можно было бы спрятать от глаз людских.

Стало быть, оставалось лишь одно. Он должен был спрятать его где-то здесь, внутри штольни, причем место это должно быть вполне надежным, Может быть, следовало поискать какой-нибудь неиспользуемый ход, соединяющий штольни или пустую шахту, то есть место, где обычно но бывает ни роботов, ни надсмотрщиков и куда не ходят заключенные. Следовало поторопиться. Все должно быть завершено к приходу Шмиддера или кого бы то ни было еще.

– Седрик! – раздался знакомый голое из одной из близлежащих штолен. – Как ты там? С тобой что-нибудь случилось?

Седрик вздрогнул, застигнутый врасплох и вырванный внезапно из своих мыслей; подняв голову, он увидел, как сквозь пыль к нему направляется знакомая худощавая фигура.

Шерил! Снова она!

Он даже не знал, уходила ли она вообще из штольни, когда он повернулся к ней спиной, но сейчас ему было уже все равно.

– Пет, сошло и на этот раз,– отозвался он, поспешно вставая и ногой чуть отпихнув от себя самородок, чтобы Шерил его ненароком не заметила. – Ты разочарована? – не без вызова в голосе спросил он.

Она неодобрительно посмотрела на него.

– Идиот! Еще один такой вопрос – и я, наверно, действительно пожелаю, чтобы...

Она внезапно осеклась и с открытым ртом уставилась куда-то мимо Седрика. «Ну вот, – подумал он. – Увидела-таки!»

Он натянуто улыбнулся. Если уж эта Шерил здесь, то пусть и она знает, что он задумал! Сейчас самое главное найти нужные слова и суметь убедить ее не заявлять об этой находке.

– Вот что, Шерил, давай все обсудим. Знаешь, я вот тут...

Он замолчал, увидев по ее лицу, что она совершенно не слушает, и до него вдруг дошло, что она вообще смотрит не на самородок, а куда-то еще, на что-то, что располагалось у него за спиной.

Словно повинуясь какому-то внутреннему приказу, он медленно повернулся и через мгновение, как и она, застыл с раскрытым от изумления ртом.

На том месте, где обрушился кусок стены, примерно на высоте человеческого роста, из камня торчал сероватый, чуть поблескивавший предмет размером примерно со шлем пилота, будто вплавленный в породу. Шлем этот вырастал из плеч, обтянутых серебристой защитной тканью.

Они с Шерил осторожно приблизились к этому блестевшему Нечто, и он понял, что это действительно защитный костюм, хоть и не совсем обычный. Плечи под ним были поистине богатырскими и по форме напоминали человеческие. Да и шлем, судя по форме, тоже мог принадлежать скорее всего человеку. Форма эта производила странноватое впечатление, и от этого на душе становилось почему-то неспокойно.

– Боже мой! – вырвалось у Шерил. Невольно ее голос понизился до шепота. Она медленно протянула руку, но дотронуться до этого странного предмета не решалась. – Что это?

Седрик этого не знал. В первое мгновение он подумал, что это фагон. – одно из тех созданных в результате генных манипуляций существ, которые весьма походили на поставленных на задние копыта каменных козлов и принадлежали к самой таинственной и непонятной, как, впрочем, и самой уродливой породе во всей Звездной Империи, использовавшей их в качестве бойцов ударных подразделения. Они и разводились исключительно для этих целей. А по осей Галактике о них разнеслась недобрая слава.

Но то, что торчало сейчас из стены, не было фагоном. Казалось, что шлем этот, его форма, цвет, материал, из которого он был изготовлен, и, в первую очередь, конечно, само его присутствие здесь словно излучают что-то тревожное.

Что-то такое, что заставило похолодеть спину Седрика Сайпера.

– Понятия не имею,– признался он, расправляя плечи, – Но зато я знаю, как его вытащить.

Чуть наклонившись, он, преодолев отвращение, схватился за то место, где шлем переходил в костюм. Серебристый материал был прохладным на ощупь.

Шерил невольно вздрогнула.

– Что ты делаешь? – спросила она испуганным шепотом, – Уж не хочешь ли ты.,.

В этот момент щелкнул какой-то потайной механизм и шлем неожиданно легко отделился от костюма.

В Седрике все запротестовало, но ему ничего не оставалось, как только поднять этот шлем и посмотреть, что же было под ним.

Было слышно, как в полнейшей тишине явственно охнула Шерил. Она, как и сам Седрик, в ту же секунду увидела, на что был надет загадочный шлем.

Это был череп (по своим размерам он мог принадлежать теленку) с мощной лобной костью, широко расставленными глазницами и угловатой, выдающейся вперед нижней челюстью, которые при жизни этого существа придали бы ему сходство с озадаченным бульдогом. Помимо воли фантазия Седрика разыгралась вовсю, и он попытался представить себе, как же могла выглядеть эта тварь.

– Но это же... это же... этого быть не может! – шептала пораженная Шерил. Голос ее дрожал.

Седрик не мог понять поначалу ее растерянности. Но потом Шерил заговорила вновь, и после ее слов у него возникло чувство, что на него повеяло тем самым холодком, который сгустился вокруг них.

– Привидения! – пробормотала она. – Значит... это все правда. Они есть!

– Бред,– коротко бросил Седрик в ответ, но это был всего лишь рефлекс. Просто ему хотелось, чтобы это было так.

Привидения... Почти все слухи, которые никогда не переставали циркулировать здесь, в руднике, без конца муссировали тему привидении. Разумеется, ему не раз приходилось слышать эти байки, и, конечно же, это небесное тело было как раз тем местом, где, кроме полезных ископаемых да персонала их лагеря, не было и не могло быть никакой мыслимой формы жизни. Это было известно Шерил не хуже, чем ему, да и любому, кто хотя бы раз увидел эту Луну Хадриана, атмосфера которой состояла сплошь из метана и где свирепствовали страшные бури. Ничто, что могло жить и дышать, не выдержало бы здесь и пары секунд. Но тем не менее ходили упорные слухи о том, что здесь обитают привидения. Говорили о якобы находимых здесь и в других местах скелетах, черепах, костях и окаменевших частях тела, останках некогда живых существ, которые были невероятно большими и выглядели весьма необычно.

Седрик никогда не верил в подобную ерунду Не верил и теперь, когда видел ЭТО собственными глазами.

– Значит, это не просто историй, Седрик, – еще раз пробормотала Шерил. – Привидения существуют!

– Ладно, ладно! Приутихни Здесь всего лишь груда старых костей и все, – по его голосу было слышно, как старался он отыскать логическое и, прежде всего, успокаивающее объяснение. – Они пролежали, наверное, уже с миллион лет в этом камне. Может быть, на Луне Хадриана когда-то, в незапамятные времена, была атмосфера? Или здесь мог потерпеть аварию космический корабль с неизвестной породы живыми существами на борту. Впрочем, что бы это ни было, он уже много веков мертв и абсолютно безопасен.

Впрочем, он и сам плохо верил тому, что говорил. Чувства его подсказывали ему нечто совершенно другое.

– Поэтому нечего тревожиться, – добавил он, будто произнося заклятье.

Шерил резко повернулась к нему.

– Нечего тревожиться? – переспросила она. Чувствовалось, что у нее вот-вот начнется истерика. Указывая пальцем на череп, она уже почти кричала:

– У тебя что, глаз нет, Седрик? Ведь… это привидение! Ты что, и вправду этого не понимаешь? Нам лгали, они есть, действительно есть! И вот доказательство тому!

В ее голосе было что-то, что встревожило Седрика. Он очень хорошо понимал причины страха Шерил. И дело было не только в том, что он смог

себе представить, насколько же ужасно выглядело это создание при жизни: монстр ростом метра три с лишком, весивший, наверное, целую тонну. Нот, скорее это была мысль о том, что здесь некогда произошла катастрофа, подобная той, что имела место полтора года назад и одной из секций рудника, Никто доселе не знал, что же, собственно говоря, произошло, а если и знали, то но стали об этом распространяться. Единственное, что было известно наверняка, так это то, что никто не выжил. Две стони заключенных, тридцать техников и солдат вместе с дежурным подразделением и полном составе стали жертвами катастрофы, да и от оборудования рудника остались рожки да ножки. Официально все это было объяснено землетрясением, которое якобы и разрушило шахту до основания. Но ходили слухи и упорные, что этот сектор подвергся нападению привидении, которые и убили всех. Другие слухи утверждали, что это было одно-единственное привидение.

До сих пор Седрик лишь хохотал, слыша этот вздор. А теперь у него мелькнула мысль, что, может быть, но такой уж это и вздор.

– Нам... нам следует сообщить об этом! – продолжала Шерил. – Сюда должен кто-то прийти из командования и взглянуть на это. Вот пусть тогда скажут, что привидений не существует!

– Ах да, конечно! – с иронией воскликнул Седрик. – А что, действительно, пусть посмотрят!

Он схватил Шерил за плечи и, слегка тряхнув, посмотрел ей прямо в глаза:

– А как ты думаешь, что сделает Крофт, когда увидит это?

Судя по всему, Седрик выбрал как раз нужный тон. Шерил понемногу стала приходить в себя Истеричный блеск в ее глазах потух.

Шерил опустила голову. Она не хуже его понимала, что никто ничего не станет предпринимать не то что из-за скелета, а выкопай они даже живой экземпляр этого создания. Крофт, насколько можно было предположить, просто тихонько бы избавился от этой странной находки из одной только боязни потерять квоту на добычу бирания, поскольку, сообщи он об этом, сюда тут же примчится тьма разных исследователей и рудник неизбежно будет закрыт. Еще бы – жизнь на Луне Хадриана! Да от этих комиссии и экспедиций отбою не будет. Вполне возможно, Крофт даже знает о том, что здесь есть привидения, но если он ничего не предпринимал до сих пор, с какой стати ему делать это сейчас? Скорее всего, он просто втайне расстрелял бы тех, кто наткнулся на этот скелет, чтобы таким образом предотвратить– распространение слухов.

В общем, как ни крути – находка по сулит ничего, кроме неприятностей. Если и можно в данной ситуации предпринять какой-то более или менее осмысленный шаг, то следует сейчас взять кирку и разнести эту штуковину на куски.

Но в следующую секунду он уже не мог в одиночку решить, что есть осмысленный шаг, а что нет.

– Что это там у вас? – послышалось у него за спиной. – Что вы там нашли? Чего вы… Ох, Боже ты мой!

Чтобы понять, что это был он, не было нужды оборачиваться. Этот хилый кибертек был на последней стадии отравления биранием, а это означало, что поведение его было столь же непредсказуемо, как граната с дефектным запалом.

– Успокойся, Дункан! – обратился к нему Сайпер. Но, увидев, в каком тот состоянии, невольно испугался. Глаза Дункана, глубоко запавшие в темные ямы глазниц на его изжелта-бледном, как у мертвеца, лице, сейчас расширились от ужаса. Он оцепенело смотрел на торчавшие из каменной стены кости.

– Привидение,– в страхе прохрипел он, – Боже милостивый... вот они, значит. Они здесь! Пришли! И теперь нам всем конец!

Седрик Сайпер беззвучно выругался. Черт возьми! Он явно терял контроль над ситуацией. Нужно было что-то срочно придумать, пока сюда не явились и остальные заключенные. Здесь, в штольнях, такие слухи распространялись молниеносно.

– Привидения! – продолжал плаксиво бормотать Дункан, – Они пришли за нами! Боже мой, они всех нас погубят!

– Успокойся! – раздраженно рявкнул Седрик. – Это не то, чего ты должен бояться. Кости, да и только, им самое малое тысячи две лет.

Впрочем, с таким же успехом можно было обращаться к той самой каменной стене, откуда эти кости торчали. Дункан просто не слышал его. Он и не думал успокаиваться, а напротив, стал истерически повизгивать и трястись как осиновый лист. Вот этого-то и нельзя было допустить, потому что на его крики могли прибежать заключенные или, чего доброго, пожаловать сам Шмиддер.

Седрик обменялся с Щерил быстрыми взглядами. Молодая сардайкинка прекрасно оценила серьезность ситуации, молча кивнула ему и отступила за спину Дункана, в то время как Седрик расположился так, чтобы кибертек не мог виден черепа. Сейчас это уже мало что могло изменить И так этот Дункан увидел уже достаточно. Может быть, даже более чем достаточно.

– Мы все погибнем! – завизжал он. – Ведь они пришли сюда, чтобы нас...

Он не успел договорить. Кулак Седрика врезался ему в челюсть, после чего Дункан, судорожно взмахнув, будто веслами, своими длинными костлявыми руками, повалился прямо в объятия Шерил.

Заботливые руки девушки уложили молодого кибертека на землю, затем она приподняла его голову и внимательно осмотрела.

– Тебе обязательно понадобилось бить его так сильно? – с укоризной спросила она. – Ты же мог убить его.

«Вряд ли, – подумал Седрик. – Дункан и так уже давно мертв, только слишком туп, чтобы понять это».

Как бы в подтверждение его слов Дункан задвигался и медленно поднял голову.

Как же так? Мощный кулак Седрика должен был успокоить его как минимум на четверть часа. Тут до Седрика дошло: «Бираний!»

Дункан не рисковал больше раскрывать рта, хотя и сейчас не мог отвести взор от скелета. Бегав на четвереньки, он продолжал бормотать что-то невнятное. Впрочем, пока это выглядело достаточно спокойно. Можно было не опасаться неприятностей и не сшибать его наземь еще одним ударом. Седрик внезапно встретился взглядом с Дунканом, и ему стало не по себе. Этот кибертек пробыл здесь уже три с половиной года и последние полмесяца находился в последней стадии. То, что Седрик видел на этом костлявом, желтом лице со впалыми щеками, воспринималось им как его собственное недалекое будущее. И будущее их всех, без исключения, если уж быть до конца точным. Еще до вынесения приговора Седрику не раз приходилось слышать о том, что происходило, если человеческий организм на протяжении длительного времени подвергался воздействию сильного излучения больших масс бирания, но ведь тогда это все казалось слухами, не больше.

Сегодня же Седрик собственными глазами мог видеть, какие последствия влекло за собой такое отравление. Когда внутренние органы много лет под воздействием радиации, выступавшей в роли стимулирующего их деятельность фактора, работали, по сути, на предельном режиме, они в конце концов истощались. Это каким-то образом имело отношение к коду ДНК, который начинал вести себя, как двигатель, которому задавалось большое число оборотов, и впоследствии в организме жертвы возникало что-то вроде цепной реакции. Организм Дункана, как одержимый, несся навстречу своей погибели.

Тому, кто видел Дункана, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять; этот долго не протянет. «Вот же проклятье, – подумал Седрик, – еще один слух, который, как выяснилось, оказался сущей правдой».

Он нервно глянул на вход в штольню. «Ну кого еще сюда принесет? – раздраженно спросил он себя. – Может, на сей раз это будет Шмиддер? Или уж лучше сразу какой-нибудь из этих роботов-штурмовиков, который тут же разделается со всеми присутствующими?»

– Что теперь? –спросила Шерил. Секунду-другую Сайпер раздумывал.

– Лучше всего, я думаю, отнести Дункана в его туннель и оставить его там, – предложил он.

Шерил кивнула.

Они подошли к усевшемуся перед скелетом в защитном костюме Дункану, который, театрально расставив руки, что-то возбужденно шептал. Слова были очень странные, на непонятном им языке: «Дис патак урхурба вюддан...» – и так далее.

Седрик нагнулся, чтобы взять под мышки этого беднягу кибертека и поднять его, как вдруг от скелета стал исходить какой-то свистяще-шипящий звук, который был хоть и негромким, но достаточно интенсивным. У Седрика снова похолодела спина. Взглянув на скелет, он увидел, что кости охватило зеленоватое свечение и они на глазах начали распадаться в пыль. Этот свет становился все сильнее, и Седрик инстинктивно поднес ладонь к глазам, чтобы защититься от яркого света. Даже когда от скелета ничего не осталось, свечение не исчезало. В следующее мгновение яркий зеленоватый шар раскаленным клубком выскочил откуда-то из плеча костюма пришельца.

В мозгу Седрика все кричало, призывая его бежать отсюда, покинуть это место как можно скорее, взять ноги в руки и убираться прочь, спасать свою жизнь, пока еще была такая возможность, но что-то удерживало его здесь.

Ярчайший прыгающий шар носился по штольне, вдруг он оказался уже перед Седриком и, насквозь пронизав его, вынырнул где-то позади. На какую-то долю секунды Сайперу показалось, что его погрузили в горячее масло, он вдруг почувствовал мощную волну непонятной радости, и ему стало безмерно легко и весело.

Теперь этот шар подскочил к Шерил, пронзил насквозь и ее. Остановился и замер непонятный предмет лишь возле Дункана, который продолжал стоять на коленях, странно улыбаясь. Шар, словно в неуверенности, облетел это изможденное тело несколько раз, чтобы потом, описав еще пару кругов по штольне, помчаться к выходу из нес, и в следующую секунду его уже не было, как не стало и таинственного зеленоватого свечения, – все исчезло так же мгновенно и неожиданно, как и появилось.

Наступила мертвая тишина. Седрик посмотрел на Шерил. Сардайкинка, казалось, была близка к отчаянию. Он чувствовал, что ей хочется прильнуть к нему, прижаться в поисках защиты. Но, к сожалению, она не нашла в себе для этого смелости.

– Что... что это было? – спросила она, едва шевеля побелевшими губами.

Сделав глубокий вдох, он пожал плечами:

–Понятия не имею.

– Свершилось,– бормотал Дункан, – Это...

Он не договорил. Приглушенный стон был продолжением фразы, когда он вдруг, наклонившись, ничком упал на землю и замер.

Седрик, как пьяный, продолжал глядеть на него. Он понимал, что стал невольным свидетелем чего-то в высшей степени ужасного и опасного, настолько опасного, что он даже не понимал сейчас, как ему удалось избежать гибели.

И вот, видимо, резерв его везения начинал исчерпываться. В штольне раздался властный, полный предчувствия садистской радости голос Шмиддера:

– Что здесь происходит?

Седрик прикрыл глаза, сосчитал в уме до трех и неторопливо повернулся.

Хотя он мог видеть лишь силуэт надзирателя, направлявшегося к ним по освещенному участку главного туннеля, не узнать Шмиддера было невозможно. Его невысокую, коренастую фигуру нельзя было спутать ни с кем; кроме того, у него в руке был электрохлыст, за которым тянулся шнур, а в тех местах, где хлыст этот задевал за камни, вспыхивали маленькие голубоватые искорки.

– Дункан свалился, – нарочито спокойным голосом сообщил Седрик, в то время как в голове его вихрем проносились мысли. Он понимал, что необходимо что-то предпринять. – Мне кажется, ему приходит конец.

–Конец, значит, ему приходит? – переспросил Шмиддер. Седрику вовсе не требовалось напрячь воображение, чтобы представить себе, как он усмехается под маской. – Да нет, мне кажется, он просто отлынивает от работы.

Шмиддер подошел ближе.

– Умереть, – внезапно подал голос Дункан, к которому снова вернулось сознание, и чуть приподнял голову. – Мы все здесь погибнем. Они всех нас... прикончат!

– Кто кого тут собирается прикончить? – осведомился Шмиддер. Голос его звучал почти вкрадчиво. Его, видимо, очень удивило, что здесь может быть еще кто-то, кроме него, присвоивший право приканчивать. Шмиддер подошел ближе, и Седрик отступил чуть в сторону, чтобы прикрыть собой защитный костюм у стенки. Удивительно, что Шмиддер до сихпор не заметил его.

– Он бредит, – поспешил заверить надзирателя Седрик. – Просто ему действительно приходит конец. Он уже на последней стадии.

– А с каких это пор ты здесь за доктора?

За доктора! Если бы его дело не было таким серьезным, он непременно бы рассмеялся в лицо этому Шмиддеру. Единственным доктором, которого здесь однажды видели, был один доктор философии. Тоже заключенный, он не выдержал здесь и двух недель.

– Чтобы это видеть, не надо быть врачом, – вмешалась Щерил. – Нужно только глаза иметь.

Даже через стекла маски нетрудно было заметить, как сморщилась физиономия Шмиддера. Рука, придерживавшая хлыст, нетерпеливо дрогнула.

Седрик понял, что если Шмиддер сейчас вздумает огреть хлыстом сардайкинку, то достанется и ему, Седрику Сайперу. И тут же захотелось помешать Шмиддеру это сделать. Тьфу ты, черт! Как только он мог позволить себе даже подумать об этом! Это же чистое самоубийство.

– Возможно,– проворчал Шмиддер. Его недоверие не исчезло (это сомнений не вызывало). Может, он просто был разочарован, что так и не сумел найти предлог, чтобы ударить. – Но, думаю, вам обоим, хитрецам, стоит предоставить мне решать, кто болен, а кто здоров. Прочь с дороги!

Он нетерпеливо дернул рукой и склонился над Дунканом. Шерил уступила ему дорогу, но с таким явным вызовом, что это могло быть расценено как открытое неповиновение. Но внимание Шмиддера слишком занимал. Дункан, чтобы он мог заметить это. Его интеллект не позволял ему делать два дела одновременно.

– Эй, ну что ты там? – громко рявкнул он, слегка пнув неподвижно лежавшего Дункана носком сапога. – Ты разыгрываешь меня или действительно собираешься отдать концы?

Дункан снова пробормотал что-то, что отдаленно походило на «умирать», потом последовали «убить» и «ужасно».

– Что ты там бормочешь? – допытывался Шмиддер, и поскольку вразумительного ответа от Дункана он так и не получил, это привело его в ярость.

– Эй ты, отвечай мне!

Широко размахнувшись, он ударил доходягу в бок, да так, что Седрику даже показалось, что он услышал треск сломанных ребер.

Но Дункан не реагировал и на это. Он, судя по всему, даже и не почувствовал пинка.

– Ладно, – пробормотал Шмиддер и, отступив на пару шагов, поднял электрохлыст. – Не хочешь мне подчиниться, тогда мы попробуем с тобой по-другому.

– Оставьте его, – потребовала Шерил. – Вы же видите, что он просто но может вам ответить.

– А вот сейчас поглядим, – сказал Шмиддер и, размахнувшись, стегнул хлыстом по спине Дункана.

Потом все произошло настолько быстро, что ни один из них не имел ни малейшего шанса что-либо предпринять или вообще хоть как-то среагировать на происходившее.

Дело в том, что иногда самые непреложные правила, лежащие в основе судьбы, вдруг начинают обнаруживать исключения, что же до Шмиддера, то все та же судьба решила в силу своей поистине фантастической непредсказуемости избрать его в качестве подопытного образца для испытания исключительно на нем тех принципов, что лежали за рамками правил. Дункан захрипел и стал подниматься, когда его обволокли сотни маленьких синих молний, потом закричал, но это не был крик боли – это был разъяренный, полузадушенный не то призыв, не то звериный рык, который через секунду перешел в резкий, пронзительный визг, а рука его с нечеловеческой силой стиснула голень Шмиддера.

Теперь уже Седрик действительно услышал треск ломавшихся костей.

Шмиддер заверещал и стал молотить кулаками по камню, выронив свой хлыст, одновременно безуспешно пытаясь высвободить ногу. Это ему не удавалось: оцепеневшая в мертвой хватке рука Дункана сдавила ногу, как тисками.

И снова ужасно затрещали кости, из сапога Шмиддера брызнула кровь. Тело его, которое теперь уже тоже обволокла паутина молний, стало судорожно дергаться и неуклюже осело на землю. Он продолжал кричать, но это уже походило скорее на хрип.

– Нужно как-то удержать Дункана! – кричала Шерил. – Иначе нам всем крышка!

Седрик бросился к Дункану, обеими руками схватил его за руку и попытался разжать железную хватку. Его ударило током, он застонал, одновременно Шерил навалилась на кибертека сзади, чтобы общими усилиями привести его в чувство.

Но это было бессмысленно. Казалось, Дункану нипочем их общие усилия: он одним рывком сбросил с себя Шерил, а Седрику отвесил такой удар, который отозвался взрывом страшной боли. Он отлетел через всю штольню к противоположной стене, больно ударившись о камень. Какое-то время он был без сознания. Перед глазами у него взрывались яркие звезды, а крики Шмиддера стали доноситься как будто издали.

Когда Седрик все же пришел б себя, то усидел, что Дункан уже на ногах. Выпустив ногу надсмотрщика, он схватил его обеими руками и, подняв в воздух, неторопливо, с монотонностью робота, стал бить его головой о стену. Шмиддер уже давно перестал кричать, просто беспомощно повис в руках кибертека и едва шевелился. Его лицо представляло собой сплошное кровавое месиво с прилипшими к нему обломками защитной маски.

Седрик снова бросился вперед, не представляя себе ясно для чего. Разве ему самому не хотелось сделать со Шмиддером то, что сейчас делал Дункан? Ведь он сотни раз представлял себе подобные сцены.

Собрав все свои силы, он бросился на кибертека, мощным толчком заставил того потерять равновесие, а затем стал отчаянно тянуть его к земле. В ответ на это Дункан принялся наносить ему удар за ударом и в конце концов Седрик потерял сознание, хотя и не надолго.

Когда он снова пришел в себя, Дункан, уже оставив Шмиддера, снова опустился на колени. Он уставился пустым взглядом перед собой, будто вообще ничего не произошло.

Седрик Сайпер со стоном поднялся на ноги, закашлялся, затем медленно повернулся и подполз на четвереньках к бездыханному толу Шмиддера. Стоило ему увидеть лицо надсмотрщика, как у него инстинктивно сжались челюсти: оно выглядело так, будто бедняга случайно попал головой в жернова. Тут уже точно не требовалось быть доктором, чтобы понять, что он мертв.

Седрик пробормотал про себя ругательство на языке Йойодинов – в свое время было очень модно ругаться на этом языке, это было еще во времена его службы в рядах наемников-сардайкинов.

Теперь пути назад уже не было. Но, несмотря на это, Шмиддера ему не было жаль.

Он поднял голову и посмотрел на Шерил.

– Ну вот и все, – безучастно сказала она. В ее взгляде было безразличие и отчаяние.

Именно это и взбесило Седрика. Он бы не был терминатором, если бы пасовал перед первой трудностью.

«Первая трудность, – издевательски повторил его внутренний голос. – Да это было преступление века! Тысячелетия!» Шерил и он ввязались в самую большую заваруху, какую только можно было себе вообразить. И разговор с ними будет коротким. «Да нет, – поправил он себя, – как раз не коротким, а долгим, очень и очень долгим, кроме того, очень болезненным».

Это натолкнуло его на одну идею.

– У нас еще остается шанс! – воскликнул он.

– Шанс? – повторила Шерил в явном смятении и посмотрела на Седрика так, будто опасалась за его рассудок. Она грустно рассмеялась. – Да, ты прав, мы вполне можем застрелиться из лучемета Шмиддера, чтобы поубавить работы Крофту и лишить его удовольствия сделать это своими руками.

– Перестань молоть чушь! – резко ответил он и нагнулся к Шмиддеру. – Помоги-ка лучше!

– Что ты хочешь сделать?

– Мы отнесем Шмиддера в штольню Дункана, – Седрик кивнул в сторону кибертека, который продолжал сидеть на земле, – и его тоже с собой прихватим.

По тому, как сверкнули ее глаза, Седрик понял, что до нее дошло, что он имеет в виду. И все же она медлила.

– Ну что? – нетерпеливо подгонял он. – Нам следовало бы поторопиться. Тогда они, возможно, подумают, что он один виновен в гибели Шмиддера.

И уже про себя добавил, что тем временем можно будет убрать этот защитный костюм и самородок бирания.

– А он, выходит, обречен погибнуть? – спросила Шерил.

– Ну, если ты желаешь составить ему в этом компанию, можешь остаться с ним, когда мы оттащим его в штольню.

– Вот уж не знала, что ты такой трус! Седрик не обратил внимания на явно оскорбительный тон.

– Я просто пытаюсь быть благоразумным, – жестко ответил он. – Дункан все равно, считай, что мертвец. Когда ты это наконец уяснишь себе? Чем мы поможем ему, если решим к нему присоединиться?

В выражении ее лица появились проблески понимания.

– Давай, позаботься о Дункане и прихвати электрохлыст! А я перетащу Шмиддера.

Разумеется, все не могло идти без сучка и задоринки. Едва Седрик успел приподнять тело Шмиддера, как позади них снова раздались шаги, и тут же они услышали голоса нескольких человек. Ужасные вопли Шмиддера не могли быть не услышаны.

– Что здесь произошло? – спросил Набтаал. Это был он. Ну кто еще мог задавать такие идиотские вопросы?

– Ничего, – ответил Седрик. Он поднял труп Шмиддера, будто этот жест мог иметь какое-то значение. Что-то заставляло его не обращать внимания на возникшие обстоятельства. – Дай мне пройти!

Он попытался оттеснить Набтаала в сторону, но тот сам увернулся от Седрика. Однако было поздно. Вероятно, этот Набтаал в первую же секунду сумел оценить создавшуюся ситуацию.

– Ах, черт возьми,– вырвалось у него, – Дункан? – коротко спросил он.

Седрик ответил коротким кивком. Не замедляя шага, он пошел дальше. Вернее, попытался идти дальше, потому что из-за спины Набтаала выступило человек шесть других заключенных.

– Черт возьми, да дайте же мне пройти! – в отчаянье потребовал он. – Если это заметят роботы, то они прибьют нас всех до одного!

Вероятно, он был прав. Эти слова подействовали, и заключенные расступились, освобождая проход.

Лишь дойдя почти до главного прохода, он убедился, что его ждет еще один сюрприз. Оказывается, заключенные расступились вовсе по для того, чтобы дать пройти ему.

В конце этою живого коридора Седрик увидел еще одну фигуру, ее вполне можно было принять за человеческую.

Силуэт этот был добрых два метра ростом, с мощным туловищем, имел две руки, столько же ног, и завершалось все это тем, что при наличии живого воображения можно было бы принять за голову. Этот колосс весил по меньшей мере полтонны и состоял из стали, стекла и синтетических материалов. Кистью руки он располагал лишь одной, потому что в другую руку был вмонтирован лазер, кристалл которого, зловеще светясь красным светом, говорил о том, что он готов к бою. Лазер этот был нацелен прямо Седрику в лицо.

Седрик остолбенел.

Робот, двигаясь скованно, на первый взгляд, даже как-то неловко, приблизился к нему. Холодно блеснули его ячейки оптического зрения.

– Никому не двигаться с места! – прогнусавил монстр. – Каждый остается там, где стоял. Кто не подчинится, будет элиминирован.

Все до одного как по команде застыли. Хоть они все уже с полным основанием могли считать себя мертвецами уже в первый день прибытия на Луну Хадриана, все же каждый отчаянно держался за жизнь. Да и погибать от лазерного луча было все же не самым приятным способом распроститься с жизнью.

– Что здесь произошло? – поинтересовался робот. – Заключенный Сайпер! Что ты сделал?

– Ничего, – ответил Седрик. Мысли путались у него в голове. Робот уставился на него, и взоры примерно десятка охранников тоже были прикованы к нему: они наблюдали его на экранах своих мониторов на станции контроля. – Это был несчастный случай. Я попытался ему помочь, но, боюсь, было уже поздно.

Он и сам чувствовал, насколько неправдоподобно звучал его ответ. Никто бы ему не поверил. Даже если бы он сказал правду и Шерил подтвердила бы это. «Большое тебе спасибо, Дункан. Вот только этого мне и не хватало!» – подумал он.

–Подойди! – приказал робот. – Медленно!

Седрик неторопливо шагнул. Груз мертвеца на его плече вдруг стал неимоверно тяжелым. Чертов Шмиддер! Может, он сейчас смотрел из глубины небытия на всю эту сцену, злорадно похихикивая в кулачок?

Когда позади Седрика раздался резкий, истерический крик, он невольно вздрогнул. Неуклюжая фигура робота резко повернулась. Сверкнувшие холодом линзы искали новую цель, и на полсекунды лазер не был нацелен на него.

Вдруг проход осветила вспышка – и струя пламени ударила в робота. Изумленный Седрик увидел Набтаала с перекошенным лицом, палящего в робота из лучемета, некогда принадлежавшего Шмиддеру. Это был жест чистейшего отчаяния.

Гудящее пламя билось по металлическому кожуху машины, и единственное, чего мог Набтаал добиться своим самоубийственным поступком, – это чуть ослепить канал поступления оптической информации. Рука робота, вооруженная лазером, неловко, рывками нацеливалась на партизана

Вдруг что-то тонкое, длинное ударило по корпусу робота, и в одно мгновение его стали обтекать сотни маленьких молний, а воздух затрещал от разрядов. В нос Седрику ударил резкий запах озона. Шерил изо всех сил охаживала металлического монстра электрохлыстом Шмидлера. Робот пытался навести лазер на сардайкинку, но движения его стали замедленными и рас координированными.

Опомнившись от шока, Седрик понял, что необходимо действовать. Он изо всех сил швырнул в робота телом Шмиддера, тут же кто-то еще запустил камень прямо в его линзы.

Раздался треск, и робот разрядил лазер, луч которого пронзил тело Шмиддера, как тряпка, повисшего на его механической руке. В нос ударила отвратительная вонь горелого мяса.

Робот зашатался видимо тот, кто им управлял, от неожиданности допустил какое-то неловкое движение, которое передалось машине. На него обрушился еще один удар электрохлыста. Удары, наносимые Шерил, отличались удивительной меткостью, как будто она испокон веков служила здесь надзирательницей. Конец хлыста, будто змея, набрасывался на головную часть робота, затем, извиваясь, скользил вниз, выбивая из металла новые и новые снопы искр.

И произошло невероятное.

Линза второй оптической ячейки, которая продолжала действовать, с громким треском лопнула, из сочленении рук и ног робота внезапно повалил едкий, черный дым, Из механического тола раздался резкий, скрежещущий звук, который становился все громче. Как бы с трудом, робот попытался вновь поднять спою клешню, вооруженную лазером, по вдруг наклонился и с грохочущим лязгом повалился на каменное дно прохода.

Как полураздавленное насекомое, лежал он на спине, беспомощно шевеля своими конечностями, и через мгновение на него обрушился дождь камней и кирок – это заключенные, дождавшиеся наконец своего часа, решили похоронить его, забрасывая кусками породы. Ненависть десятков заключенных неистовствовала, подобно урагану.

–Нет! – в отчаянье крикнул Седрик. – Прекратите! Боже мой, перестаньте!

Но его, разумеется, никто не слышал.

 

Глава 2 ПАТРУЛЬНАЯ РУТИНА

Патрульные полеты явно не относились к числу тех, из-за права участвовать в которых передрались бы командующие сардайкийскими космическими подразделениями, и Бог тому свидетель. Их маршруты лежали далеко в стороне от тех секторов, где можно было пожинать лавры славы и почета. А если, к тому же, маршрут проходил еще и через сектор «Дельта», то они становились делом, скучнейшим из всех, которые только могут быть в целой Вселенной.

С другой стороны, Мэйлор прекрасно понимал, что имел все основания считать себя счастливчиком, если припомнить события двухлетней давности, едва не стоившие ему головы, поскольку теперь все же сидел за штурвалом корабля. Когда процесс шел к концу, он не на шутку был перепугай открывшейся перед ним перспективой подвизаться в статусе уборщика туалетов на какой-нибудь затерявшейся в космосе верфи, Однако вместо этого его понизили в должности лишь до помощника командира корабля, и с тех пор ему дозволялось участвовав в таких «интереснейших» мероприятиях, как ремонт спутника-наблюдателя, обеспечение доставки запасных частей на посты внешнего наблюдения или, вот как сейчас, патрульные рейсы.

Полгода назад он был восстановлен в должности командира корабля. Он не знал, чем был обязан такому решению: то ли своим прежним заслугам, то ли вмешательству влиятельных ходатаев, которые вдруг решили милостиво вспомнить о нем. В свое время ему приходилось иногда надирать уши этим «техно» или «Йойо», Именно так было при штурме генопитомника фагонов «Хищником II», на борту которого он находился в качестве одного из помощников командира корабля Взяв на себя командование в критический момент, после гибели командира, он, внезапно, в чисто гусарском духе атаковав вражеский командный пункт, сумел овладеть объектом.

Какие же это были чудные времена!

А сегодня он подумывал даже о том, что если бы его отправили на уборку туалетов, то это было бы еще и не самым худшим из решений. И все потому, что несусветная глупость, лежавшая в основе всех ого заданий, но изменилась ни на йоту – разница состояла лишь в том, что теперь ему самому приходилось отдавать идиотские приказы.

Мэйлор, уютно устроившись в командирском кресле «Фимбула», облокотился на спинку, прикрыл глаза и позволил своим мыслям пару секунд витать непонятно где. Нет, мечтателем Мэйлор а уж никак нельзя было назвать. Наоборот, у своих коллег он пользовался репутацией человека, напрочь лишенного воображения, который проявления всякого рода рассеянности на службе считал смертным грехом, а может быть, даже чем-то еще более ужасным.

Но теперь он мог позволить себе чуть расслабиться: во-первых, это не было боевым заданием, и второе – даже такой, как Мэйлор, был, в конце концов, обычным человеком из плоти и крови. Полеты эти он рассматривал не иначе как способ тратить время и энергоресурсы, причем больше сокрушался о последних. Посылать тяжелый крейсерский корабль через половину витка Галактики с целью контроля совершенно безопасных участков пространства, запихивать в компьютер новые программы, и все лишь для того, чтобы еще раз проверить роботизированную станцию, которая сама себя проверит лучше человека во сто крат, – это, по мнению Мэйлора, граничило со слабоумием. Конечно же, он не сказал ни слова, когда ему вручили приказ маршала. Он ничем не выдал своего раздражения, на его лице но дрогнул ни единый мускул, хотя он попытался, как это всегда было в его манере, извлечь хоть какую-то пользу из этой ситуации.

Боже мой, какую пользу – что за вздор? Что можно было извлечь из подобных миссий? Эти полеты словно окутывала некая аура дремоты – результат стабильности и спокойствия, уверенности в том, что ничего, абсолютно ничего, не произойдет и произойти не может. Даже сам Мэйлор не мог отделаться от этого чувства, хотя на состоявшемся неделю назад совещании он еще раз подчеркнул, что ни в коей мере не склонен терпеть на службе любого рода проявлений недисциплинированности. И в то же время он был твердо убежден, что все без исключения его подчиненные рассматривали этот полет лишь как своего рода отпуск при части. Многим из них незадолго до этого пришлось поучаствовать в настоящих боях, и эти недели воспринимались ими как отдых, причем вполне заслуженный.

Курс «Фимбула» пролегал главным образом через системы, лишенные планет; это были системы двойных звезд, и даже тройных. А если здесь изредка можно было наткнуться на планету-другую, то это были просто безжизненные тела, окруженные метаном, ледяные шары или, наоборот, раскаленные, совершенно не приспособленные для более-менее длительного на них пребывания, Но были и иные? настолько хорошо защищенные целыми мириадами спутников-убийц, что для овладения ими требовалось бы погубить целый флот боевых кораблей, а к таким рискованным предприятиям не была готова ни одна из фракций.

Именно о такой планете, находившейся в системе красного гиганта «11-12», в которую «Фимбул» вошел восемь часов тому назад, и шла речь, Она представляла собой просто лишенный атмосферы гигантский кусок камня, вокруг которого на орбите вращался ее естественный спутник под названием Луна Хадриана, А факт наличия на этой орбите еще и искусственного спутника-убийцы свидетельствовал о том, насколько важен он был для сардайкинов, А почему – вот об этом ничего не могли сказать бортовые компьютеры: в них не было данных ни о массе, ни о поверхности планеты, которые могут быть спокойно получены бортовыми системами дальней разведки любого более или менее близко расположенного корабля в течение каких-то секунд.

Незадолго до входа в систему они связались с автоматической станцией, передали ей свой опознавательный код, чтобы их случаем не приняли за корабль-нарушитель, и, кроме того, был произведен обмен кое-какими данными. Не было никаких намеков на что-то необычное, но, несмотря на это, «Фимбул» все же сделал пару лишних пролетов через систему, чтобы еще раз, сантиметр за сантиметром, просканировать поверхность этого ледяного гиганта перед тем, как прыжок в гиперпространство перенесет его в соседнюю систему, где та же самая процедура должна начаться снова. Приказ есть приказ – наверное, этот принцип был единственной религией сардайкинов.

Мэйлор со спокойной душой готов был поспорить на свое годовое жалованье, что он еще лет сто будет летать по этому маршруту без каких-либо инцидентов.

И наверняка проиграл бы это пари, как стало ясно уже в следующую секунду. Откуда-то с пульта управления вдруг раздалось нервное попискивание.

– К нам пожаловали гости! – объявил голос навигатора.

Вопреки обычаю, Мэйлору понадобилось чуть более секунды, чтобы осмыслить это сообщение. Он открыл глаза и изумленным взглядом уставился на навигатора, сидевшего за огромным пультом контроля за дальним пространством.

– Что вы сказали? – осведомился он.

– Я говорю, у нас гости, – повторил офицер и выпрямился, как свеча, в своем кресле.

– Что вы сказали? – ледяным голосом переспросил Мэйлор.

Поняв наконец чего от него хотели, офицер даже вздрогнул.

– Я... имею в виду, сэр, что... что у меня на радаре неизвестный объект, – поправился он.

Лицо его было по-прежнему безучастным, он и глазом не моргнул. Может быть, он думал, что даже морщина на лбу могла быть расценена как изумление или, еще хуже, недовольство, а это уже грозило и ему, и остальным членам команды внеочередным нарядом на камбуз до самого конца рейса.

– Судя по данным, это крупный космический корабль. Удаление... – он мельком взглянул на индикаторы, – четыреста восемьдесят тысяч миль, плюс-минус пять тысяч.

Мэйлор еще секунду продолжал сидеть, никак не реагируя на эту информацию. И за эту секунду в его мозгу пронеслись десятки вариантов того, что могло бы означать такое сообщение.

– Готовность два! – коротко бросил он. Поднявшись с командирского кресла, он сошел вниз с возвышения, на котором оно стояло, и подошел к вогнутому основному экрану, занимавшему всю лобовую стенку рубки.

– Попытайтесь определить, что это за корабль,– негромко проговорил он. – И дайте мне его на экран.

Конец последней фразы заглушила сирена тревоги, внезапно зазвучавшая по всему «Фимбулу». Свет, мигнув, приобрел желтоватый оттенок, снова стал обычным, и Мэйлор вдруг почувствовал, как пол под ним стал дрожать, когда огромные реакторы синтеза, находившиеся в фюзеляже, рывком стали набирать мощность, Повсюду в двухсотметровом корабле началась беготня, члены команды устремлялись на свои рабочие места, спрыгнув с коек, они поспешно напяливали свои боевые скафандры и выбегали из кубриков. Изображение на главном мониторе заволокла тонкая сероватая пелена – это развернулись защитные экраны, окружая корабль почти непроницаемым тройным слоем силовых полей Но все эти видимые и слышимые перемены были лишь верхушкой айсберга технологической метаморфозы, совершившейся на борту «Фимбула». Из трехгранного фюзеляжа крейсера выдвинулись вдруг с полдесятка горбатых колпаков – поступила команда привести в готовность системы вооружений корабля. За те пять секунд, которые прошли с тех пор, как Мэйлор отдал приказ, находившийся в полудреме корабль превратился в орудие уничтожения огромной разрушительной силы, масштабы которой трудно даже вообразить.

«И те, кто отважился явятся сюда из гиперпространства, кем бы они ни были, – размышлял Мэйлор, – должны, наверное, иметь чертовски вескую причину для того, чтобы прибыть сюда, и предоставить очень убедительные объяснения, если они, конечно, не желают испытать на себе разрушительную силу «Фимбула».

Взгляд его остановился на крошечной зеленой точке, мерцавшей почти в центре монитора. Конечно, по ной нельзя было попять, что это космический корабль. Даже для самых мощных локаторов полмиллиона миль все-же многовато. То, что видел Мэйлор, было скорее просто сигналом электронного имитатора устройств слежения за дальним пространством.

– Как там с идентификацией? – в голосе Мэйлора слышалось нетерпение; даже не обернувшись, он почувствовал, как, вздрогнул, сжался офицер-навигатор за своим пультом.

– Одну минуту, я сейчас попытаюсь определить, – нервно ответил он. – Но изображение еще нечеткое... стоп! Есть изображение!

На экране, непосредственно под мерцавшей точкой, возникла зеленая колонка цифр.

– Это торговый корабль из класса контейнеровозов, – в голосе навигатора слышалось нескрываемое изумление. – Регистрационный номер...

Он решил не читать то, что было и так видно Мэйлору с экрана, и продолжал:

– Название его «Скряга»! Чего им здесь нужно?

Мэйлор, чуть повернув голову, посмотрел на своего второго офицера, с удовлетворением отметив, что тот едва заметно вздрогнул. Ничего, когда-нибудь, когда-нибудь он еще преподаст урок этому сопляку, как нужно докладывать начальству!

Но он сам не знал, насколько глубоко заблуждается.

– Значит, подлетим поближе и просто-напросто спросим их.

Прозвучало это как просьба или размышление вслух, но каждый в рубке понимал, что это приказ.

Светящийся изгиб ленты Галактики пополз на экране монитора по часовой стрелке, когда «Фимбул», совершив маневр, взял курс на контейнеровоз. Мэйлор вернулся в кресло командира. Вообще-то, в этом не было особой нужды, потому что динамические поглотители надежно предохраняли корабль и команду от всякого рода сотрясений, хотя «Фимбул» разгонялся сейчас так, что в любом ином случае перегрузки давно бы уже оставили от всех находившихся на борту мокрое место.

Переборка командной рубки с тихим жужжанием отъехала в сторону, и на мостик вихрем влетела Йокандра. Эта «навигаторша», которую при всем желании нельзя было назвать худенькой, была одета, вопреки всем существующим инструкциям, в белый бурнус и легкие открытые сандалии, под глазами у нее виднелись темные круги – сигнал тревоги явно вырвал ее из сна.

Взглянув на индикатор времени, Мэйлор установил, что ей понадобилось около двух минут, чтобы добраться сюда из своего отсека, а это значило, что она перекрыла вдвое норматив, предписанный инструкцией. Такое поведение уже граничило с неповиновением приказу. Раньше, когда Мэйлор участвовал в серьезных операциях, он, бывало, расстреливал членов команды и за гораздо меньшие проступки, но на этот раз решил смолчать. Он потом с ней побеседует. С глазу на глаз.

– Что случилось? – заспанным голосом спросила Йокандра.

– Судно-контейнеровоз, – отрывисто пояснил Мэйлор, кивнув на экран. –Пять-минут назад он вырвался из гиперпространства.

Казалось, ни тон, каким это было сказано, ни сама информация не очень обеспокоили ее.

– Контейнеровоз? – она наморщила лоб, что придало ее далеко не красивой физиономии и вовсе отталкивающе выражение. – А что им здесь нужно?

Мэйлор не счел необходимым реагировать на этот заведомо дурацкий вопрос. Ведь спорить с этими «навигаторшами» было делом бессмысленным А что касалось Йокандры, то она представляла собой образцовый экземпляр представительниц ее породы. У Мэйлора не было тому никаких объективных доказательств, но он был почти уверен, что она специально доводила его до белого каления. Несомненно, она не могла не понимать, что он зависит от нее, ведь без них, без «навигаторш», и впрямь нельзя обойтись, если требовалось прогнать какой-нибудь корабль через гиперпространство в намеченную точку.

Мэйлор боковым зрением увидел, что некоторые из членов команды подняли головы и украдкой смотрят на них, но, не желая доставлять им удовольствие от созерцания того, как их командира унижает какая-то глупая баба, с подобающей ему солидной неспешностью повернулся к офицеру связи.

– Ну что там с запросом? – и снова в его голосе слышалось тщательно скрываемое нетерпение.

– Я уже трижды пытался связаться с ними на обычной частоте, – быстро доложил тот. – До сих пор ответа нет. Похоже, они нас просто не слышат.

– Значит, попытайтесь в четвертый, – приказал Мэйлор. – И теперь попытайтесь выйти на них на всех частотах приоритета «А». Объясните им, что мы откроем огонь, если они откажутся назвать себя, и спросите, причем так, чтобы до них дошло, почему они здесь оказались.

Перед тем как отправляться в этот полет, он очень подробно проштудировал соответствующие данные обо всех кораблях-контейнеровозах. Следующий в этом участке пространства должен быть самое раннее через четыре месяца, и если бы возникли какие-нибудь передвижки, то его заблаговременно поставили бы в известность о них.

– Может, и нет смысла так беспокоиться? – спросила Йокандра. – Я имею в виду то, что это обычный торговый корабль, грузовоз. Кто знает, как они сюда попадают? Они ведь могут оказаться здесь по какой угодно причине.

– Вы что, забыли, где мы с вами находимся? – холодно осведомился Мэйлор. – И почему?

В глазах Йокандры блеснуло раздражение, но она тут же продемонстрировала ему свою улыбку, чуть высокомерную, из-за которой Мэйлор был готов вышвырнуть ее прямо в иллюминатор, если бы это было возможно. Но, проглотив язвительное замечание, чуть было не сорвавшееся у него с языка, он снова сосредоточился на экране.

Зеленоватая точка тем временем, после того как компьютеры смогли идентифицировать корабль и воспроизвести его внешний вид, превратилась в то, чем и была в действительности, – в занимавшую несколько километров, напоминавшую гигантскую паутину конструкцию. Это и был тот самый контейнеровоз, вызвавший переполох на борту «Фимбула». Мэйлор несколько секунд задумчиво смотрел на этого гиганта, но предпочитал не заблуждаться на его счет. Эти компьютерные воспроизведения были палкой о двух концах, поскольку по ним можно было судить лишь о том, как должен был выглядеть тот или иной корабль, но никак не о том, как о действительно выглядел.

Взгляд на колонку цифр в левой части экрана говорил о том, что до этого «Скряги» оставалось еще добрых двести пятьдесят тысяч миль.

Мэйлор горячо надеялся, что экипаж контейнеровоза все же отзовется. Это был их единственный шанс через шесть минут остаться в живых. В конце концов, у него есть приказ. И он не станет ни секунды медлить с его выполнением. И никакой он но убийца, а солдат, хотя к его ремеслу относились и убийства. Но даже это обстоятельство ни в коей мере не говорило о том, что он выполнял свою работу с радостью. Напротив, мысль о том, что он будет вынужден открыть огонь по кучке каких-то штатских, у которых просто не хватило мозгов определить, в ту систему их занесло или нет, приносила ему почти физические страдания. Он вопросительно посмотрел на офицера связи, но тот покачал головой.

– Ответа до сих пор нет, – доложил он.

Изображение на мониторе изменилось. Компьютер успел получить новые данные от службы слежения и изменил вид корабля. Среди обширного переплетения стальных конструкций, занимавших до девяноста процентов массы этого транспорта, виднелось несколько десятков контейнеров. Корабль был загружен больше чем наполовину.

– Что в этих контейнерах? – спросил Мэйлор.

Человек, сидевший за пультом, уже произвел необходимые замеры. Он покачал головой.

– Судя по данным приборов, они пусты, –сказал он.

– Может быть, они вооружены?

И снова тот покачал головой. Впрочем, иного и ожидать не приходилось. Обычно никаких вооружений на контейнеровозах не имелось, Но дело в том, что этот корабль был не совсем обычным.

– Во всяком случае, на нем нет таких вооружений, наличие которых можно было бы определить, – добавил навигатор. – Если у них и есть на борту оружие, оно не в боеготовом состоянии и не может применяться против нас.

Оттуда, где находилась Йокандра, донесся тихий, сдавленный смешок.

– Ну так что, командир? – спросила она. – Что вы сейчас мыслите предпринять – перед лицом такого грозного противника? Стрельнете по ним стомегатонной торпедой, или же хватит бортового залпа лазерных пушек?

Мэйлор подчеркнуто медленно повернул голову и несколько секунд смотрел на навигаторшу пронизывающим взглядом.

– Ябуду следовать моим приказам,– спокойно ответил он. – А они оговаривают, что я должен дать предупредительный залп, а если они и на это не сочтут необходимым реагировать, то я обязан уничтожить их.

– И это вам доставит удовольствие, а? – с оттенком презрения спросила Йокандра.

– Нет, – все так же спокойно ответил Мэйлор. – Отнюдь. А вам?

Навигаторша недоуменно заморгала.

– Что вы хотите этим сказать? – недоверчиво спросила она.

– То, что говорю,– ответил Мэйлор. – Если уж вам так не по душе убийство, то у меня возникает вопрос, почему же вы вообще выбрали именно военный корабль для прохождения службы?

Глаза Йокандры сузились. Мэйлор заметил, как ее тело под бурнусом напряглось, казалось, она готова броситься на него. Но он не дал ей возможности завести здесь дискуссию, снова сосредоточившись на экране. Дистанция между «Скрягой» и «Фимбулом» составляла сейчас ровно сто тысяч миль, «Фимбул», не дожидаясь особого приказа, начал торможение, чтобы его скорость сравнялась со скоростью контейнеровоза, а затем он смог бы перейти на параллельный курс.

– Изучение цели завершено, – доложил стрелок. – Семнадцать точек-мишеней для уничтожения установлены и в прицелах. Траектория лазерной пушки для предупредительного выстрела удалена от контейнеровоза на четыреста метров.

Мэйлор поймал вопросительный взгляд первого офицера.

– Готовность один?

Мэйлор отрицательно покачал головой. Держать силовые поля и оружие в полной готовности перед лицом этого корабля было просто разбазариванием энергии. Хотя эти контейнеровозы были самыми настоящими гигантами (коэффициент теплового расширения их несущих конструкций иногда достигал величин, сравнимых с теми, какими обладают небольшие астероиды), состояли они, в основном, из причалов, куда подходили тягачи, чтобы разгрузить контейнеры. Сам корабль вместе с тяговым двигателем и помещениями команды не достигал и трех десятков метров в длину. В случае необходимости такой корабль, как «Фимбул», мог бы без малейшего ущерба для себя просто протаранить их и размолоть своим силовым полем.

Мэйлор снова обратился к офицеру связи.

– Все еще нет ответа? – осведомился он.

– Нет, – офицер отрицательно покачал головой, не отрывая взора от приборов. – Я попытаюсь еще раз. На всех частотах.

– А может быть, их аппаратура связи барахлит? – предположила Йокандра.

Мэйлор несколько секунд обдумывал, чем продиктованы ее слова – добрыми намерениями или нет, и решил, что все же добрыми. Дело в том, что ухватиться за руку, которую тебе подают от души, не было в его представлении проявлением слабости, несмотря на весь его субординационный фанатизм.

– Возможно, – не очень уверенно произнес он. – Будем надеяться, что, на худой конец, в порядке их камеры, они-то уж сумеют зафиксировать предупредительный выстрел. А потом уже не понадобится ни нашего оборудования связи, ни их.

Йокандра непонимающе развела руками.

– Я не понимаю вас, командир,– произнесла она, доказав лишний раз ему, что он не ошибся в оценке ее. – Ведь это же крохотный кораблик. Даже если он снизу доверху забит этими фагонами – искусственными камикадзе, он и в этом случае не мог бы представлять для нас опасности. Почему бы его просто не взять на абордаж? А может быть, там на борту люди, которые нуждаются в помощи.

– Ваша забота о них достойна всяческого уважения, но мне бы все же хотелось напомнить вам, что приказы, которые я получаю и выполняю, предусматривают иные действия, – ответил Мэйлор в таком тоне, что даже ей стало понятно, что он не собирается дальше обсуждать эту тему.

Казалось, время замедляло свой ход по морс их приближения к этому гиганту-контейнеровозу. Изображение на мониторе с каждой минутой обрастало все новыми и новыми деталями. Компьютерное изображение уже почти приблизилось к действительности в том, что касалось величины корабля и численности грузовых контейнеров у причалов бухт, но что происходило на борту, до сих пор оставалось неизвестным. Этот «Скряга» представлял собой утиль: некоторые бухты и причалы были разрушены, по-видимому метеорами или космическим мусором, но большинство пришло в негодность просто от времени, По меньшей мере, два из восьми спусковых аппаратов были повреждены, а оставшиеся держались на краске да на честном слове владельцев. Поэтому гипотеза Йокандры о неисправном оборудовании связи у них на борту выглядела теперь довольно убедительно. Что же касается Мэйлора, то у него было особое мнение на этот счет, Ему уже приходилось видеть, как взрываются белые карлики. Оставаясь внешне совершенно невозмутимым, но внутренне содрогаясь от нетерпения, он ждал, пока «Фимбул» по скорости полностью сравняется с контейнеровозом.

– Расстояние пять тысяч километров, – доложил офицер, сидевший за пультом управления. – Скорости обоих кораблей сравнялись. Константа!

– И до сих пор ничего нет? – в очередной раз поинтересовался Мэйлор.

В ответ он в который уж раз получил покачивание головой; помедлив еще секунду, он наконец сказал:

– Хорошо, тогда попытаемся поступить по-другому. Дать предупредительный выстрел!

Мгновение спустя в пространстве возник яркий, очень четкий луч света, протянувшийся от одной из лазерных пушок «Фимбула» и чуть не задевавший пилотскую кабину контейнеровоза. Он трижды исчезал и вновь появлялся, длительность каждого залпа равнялась двум-трем секундам.

– Они не реагируют! – комментировал это офицер связи.

Мэйлор покачал головой. Предупредительные выстрелы были весьма ясным по своей сути напоминанием. Тот, кто сидел за пультом первого пилота, никак не мог не заметить их А за пультом этим должен же кто-то сидеть. Ведь прошло всего несколько минут с тех пор, как этот «Скряга» выбрался из гиперпространства. Даже в том случае, если связь отказала по причине неисправности оборудования, имелось достаточно возможностей, чтобы дать ответ. Например, азбукой Морзе, при помощи наружных прожекторов.

– Ну так что?– спросила Йокандра. У нес пересохло во рту.

Впрочем, она знала ответ заранее.

Сжатые губы Мэйлора походили на нитку. Он понял, что до сих пор гнал от себя мысль о том, что все же придется отдать приказ о том, чтобы уничтожить этот корабль. Но должна же команда «Скряги» понимать, что ее ожидает. Они ведь не могут всерьез уверовать в то, что им удастся проскользнуть незамеченными, просто прикинувшись глухими, слепыми и немыми!

Мэйлор понимал и то, что с решением больше медлить нельзя. Его приказы были составлены так, что исключали всякую возможность двоякого их толкования.

– Докладывает пульт дальнего слежения! – раздался возбужденный голос офицера-навигатора уже во второй раз. Его пальцы заплясали на клавиатуре, чтобы выдать полученную информацию на экран. – Второй корабль. Удаленность – четыре тысячи пятьсот миль. Приближение быстрое.

Брови Мэйлора удивленно поползли вверх. Первой его мыслью было короткое ругательство, второй – вопрос, кто же здесь мог быть еще, а третьей – понимание того, что четыре тысячи пятьсот миль – это почти рядом. В особенности, если этот второй корабль – агрессор.

Чуть наклонившись, он стал пристально вглядываться в экран, на котором теперь был уже не транспорт, а другой корабль, немного поменьше, – массивный диск матово-серебристого цвета, весь усеянный дугообразными изгибами. Картина эта сомнений не вызывала. Тяжелый крейсерский корабль, точно такой же, как и «Фимбул». Родной братишка, так сказать. Но было абсолютно неясно, кто находится на борту этого корабля. Многие фракции теперь имели на вооружении корабли, построенные еще в годы расцвета Империи.

– Готовн... – начал было Мэйлор, но его тут же перебил офицер связи.

– Это один из наших! – громко крикнул он. – Идентификация проходит!

– Один из наших? – переспросил ошарашенный Мэйлор. Теперь он уже не счел необходимым скрывать свое изумление.

Офицер кивнул.

– Хотя идентификация чуть разборчива, но все же положительная. Это сардайкинский крейсерский корабль. Они называют себя и приветствуют нас.

– Может быть, все же объявить готовность номер один? – обратился к Мэйлору первый офицер. Командир напряженно размышлял. С одной стороны, стало легче на душе от мысли, что этот крейсер принадлежал сардайкинам. С другой – это никак не объясняло, почему он здесь и почему на полном ходу шел встречным курсом, будто желая врезаться в них.

– Удаление? – запросил он.

– Тысяча пятьсот миль,– ответил офицер-навигатор, – Приближается. Они начинают торможение.

– Установите связь с его командиром! – приказал Мэйлор, стараясь не смотреть на первого офицера, все еще с тошнотворно-просительным лицом ожидавшего приказа объявить полную готовность.

– Не отвечают, – доложили ему. – Они лишь продолжают передавать идентификационный код.

Мэйлор с ожесточением уставился на увеличивающееся изображение тарелки на экране монитора, мысли его неслись наперегонки. Приказ предписывал действовать без колебаний и однозначно: он давно должен был открыть огонь. Но ведь там находился корабль сардайкинов, а не какой-нибудь пират или фагон.

– Вы уверены, что это кто-то из наших? – еще раз спросил он.

– На сто процентов, – без запинки ответил первый офицер. – Теперь их код идентификации не перепутаешь ни с каким другим.

Мэйлор решил ограничиться «готовностью 2» до тех пор, пока они не выяснят, кто это. Если перейти в «готовность 1», предусматривавшую включение всех видов оружия, силовых полей и компьютера управления боем, который обеспечивает ведение космического боя с реакцией, недоступной человеку, то все эти мероприятия, несомненно, будут замечены тут же и на другом корабле, и, вполне вероятно, там их сочтут за подготовку к атаке, а тогда...

Это было фатальной ошибкой, из тех, что совершают лишь раз в жизни.

– Боже мой! – во весь голос завопил офицер-навигатор. – Они же перешли в «готовность 1»! Это... это атака!

Помещение командной рубки прорезал резкий, вибрирующий звук, это был сигнал боевого компьютера о том, что корабль брали на прицел.

– Готовность один! – скомандовал Мэйлор и вскочил на ноги. – Огонь без команды!

Но было уже поздно, и он понимал это. И вдруг время враз остановилось. Он видел, как рука первого офицера легла на кнопку тревоги, но одновременно с этим на корпусе корабля-противника что-то ослепительно и страшно блеснуло синим и ярко-белым, и через секунду «Фимбул» сотряс страшный удар, словно по нему огрели обухом исполинского топора. И тут же тройное силовое поле пронизало множество синих сполохов с танцевавшими внутри них беловатыми, похожими на миниатюрные вулканчики вспышками. Реакторы ядерного синтеза на «Фимбуле» взревели, чтобы добавить энергии для подпитки силовых полей, но два верхних слоя уже пали под натиском лазерных орудий, а третий продержался лишь на пару секунд дольше и лопнул, подобно мыльному пузырю.

– Торпедная атака! – в последнюю секунду смог предупредить офицер-навигатор, стремясь перекричать шум и рев вгрызавшихся в обшивку крейсера лазерных лучей, а в следующую секунду торпеды достигли «Фимбула».

И наступил конец света.

 

Глава 3 О СУЩНОСТИ РЕВОЛЮЦИИ

Их стихийное восстание завершилось именно там, где и ожидалось, – перед бронированной плитой, блокировавшей доступ к грузовому подъемнику и одновременно единственному выходу, вообще имевшемуся в этом секторе штольни. Отодвигали плиту лишь дважды в день – к началу и к концу смены. Несмотря на это, толпа заключенных после своей первой победы над роботом сразу же устремилась именно туда, как будто плиту собирались открыть специально для нее, вдобавок укрепив сбоку украшенную цветочками табличку с надписью: «Участников первого в истории восстания заключенных просят проходить здесь! К свободе – сюда! Осторожно, ступенька!»

Седрик и Шерил чуть задержались и, вооружившись лучеметом, обошли все входы в штольню, желая убедиться, что нигде больше не оставалось ни надзирателей, ни роботов. Как выяснилось, судьба благоволила к ним.

Когда они вернулись к бронированным воротам, группа заключенных уже отказалась от своей первоначальной, заведомо обреченной на провал

попытки взломать их при помощи кувалд и лопат. Их можно было хоть неделю что есть силы молотить чем угодно без риска оставить на гладкой поверхности даже малейшую царапину. Седрик знал, что эта плита из брони, прошедшей многократную закалку, и толщиной в добрых пять сантиметров с успехом выдержала бы Даже прямое попадание из лазерного орудия. Контрольное поле сенсора, настроенного на узор капиллярных линий ладони руки надзирателя (в данном случае Шмиддера), естественно, давно было отключено людьми из пункта контроля – сразу же после того, как они увидели, что робот уничтожен. Поэтому первоначальный план Седрика перехитрить сенсор ворот, приставив к нему кисть отрубленной руки Шмиддера, стал невыполним. Таким образом, любая попытка отодвинуть плиту изнутри исключалась.

Седрик догадывался, что эти бронированные ворота лишь одни в целой системе герметических дверей, при помощи которых практически любой участок рудника мог быть в случае необходимости надежно изолирован. Официально это подавалось как необходимая предосторожность на случай возникновения непредвиденных обстоятельств (например, если на каком-либо участке вдруг возникнет пробоина, через которую в шахту мог устремиться метан атмосферы Луны Хадриана). Ну а реальная причина, конечно же, состояла в том, что это позволяло блестяще решить проблему любого бунта заключенных, которых в случае чего можно было просто запереть и дожидаться, пока они не задохнутся.

– Проклятье! – выругалась Шерил, которая, вероятно, пришла к тому же неутешительному

выводу. – Крофту остается лишь дождаться, пока не иссякнет воздух.

– Вряд ли, – высказал свое мнение Седрик. – У Крофта наверняка есть возможность куда быстрее разделаться с нами, нежели дожидаться, пока они задохнутся.

Поверх головы Шерил он взглянул на почерневшие от копоти лица заключенных. По ним было видно, что в массе их ширилось чувство безысходности, сознание того, что их восстание, едва начавшись каких-то полчаса назад, уже было обречено. Седрика удивляло лишь то, что до сих пор против них ничего не предпринималось. Видимо, там, наверху, в пункте управления, что-то было не так: либо весь персонал базы в полном составе завалился спать, либо же Крофт со своим офицерьем замышлял какую-нибудь утонченную гадость.

И тут, как бы в подтверждение его мыслей, внезапно погас свет и наступила совершеннейшая, кромешная тьма.

Несколько человек испуганно завопили. Седрик, похолодев, понял, что вот-вот начнется паника.

– Тихо! Спокойствие! – как можно громче крикнул Седрик, стараясь перекричать гул голосов. – Никаких причин для паники нет! Они всего лишь вырубили свет, ничего страшного! Только и всего!

«Только и всего, – пронеслось у него в голове. – Видимо, в качестве следующего шага предусмотрено отключение системы подачи кислорода А что же потом? Подадут сюда какой-нибудь усыпляющий газ? Или сразу отравляющий?»

Странным образом эти слова все же подействовали на толпу. Гомон голосов утих, этим людям явно был нужен кто-то, кто вслух произнес бы то, что они страстно желали услышать. А заверение в том, что для паники нет никаких причин, видимо, как раз было тем вариантом лжи, в котором они нуждались более всего.

– Обождите здесь, – добавил он. – Б помещении для надзирателей должны остаться лампы, я сейчас принесу их.

Повернувшись, Седрик стал продвигаться вперед во тьме, выставив руки перед собой. Небольшое помещение, где коротал время Шмиддер, располагалось метрах в ста, может быть, в двухстах отсюда, как помнилось Седрику, в конце концов, не зря же он в течение двух лет день за днем по утрам и вечерам проходил мимо нее.

Не пройдя и пяти метров, Седрик вдруг почувствовал, что его руки наткнулись на что-то. Ощупав, он убедился, что это нечто, округлое и мягкое, располагалось под комбинезоном, и в следующее мгновение его щеку обожгла затрещина. Да это же Шерил, черт возьми! Он даже с каким-то восхищением отметил, что даже в темноте эта женщина не способна промахнуться.

– Тебе что, в башку ничего умнее не пришло? – прошипела она.

– Не дури! Ты думаешь, я специально? Несколько секунд царила тишина.

– Да, – послышался затем раздраженный ответ Шерил.

Услышав это, Седрик, буркнув что-то невнятное, попытался наугад обойти Шерил и двигаться дальше. Он почувствовал, что она идет за ним, и сокрушенно покачал головой, пребывая в полной уверенности, что в этой темноте она его не видит. Бог и пойми этих женщин! Сначала вмажут тебе по физиономии и тут же готовы побежать за тобой по пятам.

– Может быть, самое время всерьез задуматься над тем, как мы станем выбираться отсюда, – прошипела Шерил.

– К чему? – лаконично ответил он вопросом на вопрос. – Дело в том, что нет ни малейших шансов. Наилучшим было бы, если бы мы все уложили друг друга при помощи лучемета. Это было бы простейшим решением и, вероятно, самым безболезненным.

– Но тогда почему бы тебе по показать пример и не сделать это первым? – огрызнулась она.

Шерил принадлежала к тому типу людей, которые скрывают свою нервозность под грубостью и стремлением все делать наперекор! Но эту ее черту Седрик заметил еще год назад.

– Я не собираюсь выслушивать, как ты разводишь здесь пессимизм, – продолжала она.

Седрик решил никак не реагировать на это, продолжая пристально вглядываться во тьму, в которой они передвигались по туннелю.

– Я рассматриваю наше положение не с точки зрения пессимизма, а реально, – ответил он спустя некоторое время. – И если это положение черным-черно, то я ничего не могу поделать.

– Очень остроумно! – прокомментировала его ответ Шерил. – Просто верх остроумия.

– Это верх реализма, – поправил ее Седрик. Он вымученно улыбнулся во тьму. – Но ты же ведь и сама не веришь в то, что мы сможем выбраться отсюда. Или все же на что-то надеешься? Не забывай, всю эту базу строили сардайкины, а уж если наши за что-нибудь берутся, то делают все основательно, туг уж ничего не скажешь.

Система безопасности этой станции и впрямь представляла собой чудо совершенства. Все секторы рудника работали абсолютно автономно. Практически, за исключением разве что переговорных устройств, здесь не имелось никакой связи ни с внешним миром, ни с другим рудником. Система была простой в той же мере, в какой и надежной, поскольку здесь отсутствовал транспорт, а это гарантировало, что восстание заключенных, возникни оно паче чаяния, никак не сможет распространиться. И даже если предположить, что бунт все-таки произойдет и заключенным удастся взять в свои руки целый сектор, то и в этом случае они тоже будут изолированы, Побег отсюда исключался на все сто процентов. Это было бы равносильно попытке пешком отправиться в соседнюю звездную систему. Дело в том, что на Луне Хадриана не имелось ни одного корабля. Отправка добытого бирания осуществлялась полностью автоматизированными транспортерами, приземлявшимися здесь ровно раз в четыре месяца и после погрузки на них контейнеров немедленно стартовавшими. Поскольку ни транспортный корабль, перевозивший контейнеры, ни сами контейнеры не имели команды, а управлялись автоматически, незачем было тратиться на то, чтобы оборудовать их поглотителями динамических ударов и перегрузок и подобной дорогостоящей ерундой, которая служила бы для того, чтобы сохранять жизнь на борту людям. И каждый пассажир-нелегал через пять секунд оказался бы уже пассажиром-мертвецом, поскольку был обречен быть раздавленным силой перегрузок. Кроме того, транспорт этот неизменно сопровождал тяжелый крейсерский корабль, который располагал на борту оружием, позволявшим ему сровнять эту станцию с землей в мгновение ока.

Седрик поймал себя на том, что мысль эта вызвала у него непонятное, даже абсурдное здесь и сейчас, чувство гордости. В конце концов, это же были его соотечественники, именно они и выдумали эту прекраснейшую и надежнейшую систему безопасности, и не только изобрели, но и установили ее здесь, воплотили в жизнь. Уже лишь благодаря этому она была просто обречена на совершенство. Короче говоря, их бунт не имел ни малейших перспектив.

Нет, Седрик не страшился смерти – он был готов умереть в любую секунду. Когда он был терминатором-сардайкином, смерть неотступно следовала за ним, став даже в некотором роде частью его жизни. Он прекрасно понимал, что дни его сочтены, стоило ему услышать свой приговор. Но мысль о том, чтобы погибнуть при таких смехотворных обстоятельствах, переполняла его злобой.

А ведь действительно все было очень смешно! Но вот только смерть не принадлежала к числу тех явлений, которые способны были вызвать у него смех.

Так, пребывая в молчании, они добрались до служебного помещения Шмиддера. Дверь стояла открытой настежь. После недолгих поисков Седрику удалось нащупать что-то, что по форме своей походило на карманный фонарь. Вблизи во тьме что-то зашуршало, и, включив фонарик, Седрик понял, что это. Здесь расположилась небольшая группа заключенных, которые решили удалиться от остальных восставших и воспользоваться продуктовым рационом Шмиддера: им показалось, что в данный момент для них не было ничего важнее, как лишь набить брюхо. Вначале это взбесило Седрика, но когда свет фонаря выхватил из темноты их изможденные, исхудавшие лица, от его злости и следа не осталось. Да и кто он был такой, чтобы предъявлять какие-то требования к людям, которые скорее всего и были-то не в своем уме? Пусть хоть наедятся вдоволь перед смертью…

Скользнув лучом фонаря по погасший экранам компьютера, он окончательно убедился в том, что центральная станция решила отключиться от них, Обыскав шкафчики, Шерил обнаружила еще два фонаря, после чего они вернулись к бронированной плите ворот.

Б скупом свете фонарика Седрик огляделся. Их небольшая группа была довольно пестрой по своему составу. Шерил и он были единственными представителями сардайкинов, кроме того, здесь присутствовали еще двое партизан, четверо кибертеков и трое йойодинов. Что касалось троих последних, то наличие их здесь внушало Седрику беспокойство. До сей поры представители этой фракции воспринимались им как некая книга за семью печатями. Ему было известно, что они возникли после развала Империи в 3798 году из объединения прежних земных трестов, таких как «Скамура инкорпорейтед», «Тошиба Мифуне» Стайл Корпорейшн» и «Транс Сони Релэйшн», и во главе их стоял Суморо Йойодине, по имени которого они и называли себя. Всем принадлежавшим к этой фракции было свойственно соблюдать некий весьма строгий и совершенно недоступный пониманию непосвященных кодекс чести. И поэтому Седрика весьма удивило, если не сказать ошеломило, присутствие здесь, в руднике, этих «йойо», как их презрительно называли, поскольку он, как и почти любой сардайкин, был абсолютно уверен в том, что их пресловутый кодекс чести воспрещал им пребывание в рабах в любом качестве. Тем более, он был удивлен, помня и о том, что йойодины, если не видели никакого выхода для себя и не желали подчиниться чужой поле, предпочитали пойти на почетную смерть, совершив акт «сеппуку».

Из всех шести существующих блоков здесь не было лишь представителей «Гильдии наемников» и фагонов. Что касалось наемников, то их отсутствие его нисколько не удивило. Поскольку почти все группировки время от времени прибегали к помощи «Гильдии наемников», пленных среди представителей этой группы практически не брали, что давало повод для всякого рода догадок о судьбе тех, кто не возвращался из боев. Что же происходило с пленными фагонами, Седрик не знал. Он не исключал, что они, вследствие своей особой биологической разновидности, просто не были приспособлены для работ по добыче бирания. Может быть, потому, что излучение непредсказуемо воздействовало на их созданные в результате генетических ухищрений организмы и способно было вызвать еще более жуткие изменения в них, нежели то, что осуществлялось в генетических питомниках фагонов. И Седрика явно не ободряла мысль о возможной схватке с кем-нибудь из этих ужасных существ.

Вообще, кроме собравшихся здесь, в этом секторе штольни работало по меньшей мере еще столько же узников. Но большинство из них попрятались кто куда мог в надежде, что это сохранит им жизнь в случае принятия наверху соответствующих мер, некоторые же продолжали монотонно долбить породу – это были те, кого бираний своими смертоносными лучами уже лишил рассудка. Но надеждам на то, что им сохранят жизнь, суждено было так и остаться надеждами. Седрик просто представить себе не мог, что такому человеку, как Крофт, могла прийти в голову даже мысль о пощаде – скорее всего, ему просто было незнакомо само это слово.

– Что же нам теперь делать? Как же нам теперь быть? – обратился к Седрику один из кибертеков. Он спрашивал об этом так, будто Седрик один мог знать ответы на подобные вопросы. «Жить, пока нам будет хватать воздуха», – чуть было не выпалил Седрик, но сказать этого он по вполне понятным причинам не мог. Сейчас с нем вдруг стала пробуждаться та жажда деятельности, которая всегда выделяла его даже в среде терминаторов-сардайкинов.

Одна половина его разума, с холодной логикой анализируя положение, в котором они оказались, хоть и не могла предложить ничего такого, что могло бы приблизить хоть на миллиметр их свободу, но все же способна была увидеть единственно разумное, что можно было сейчас предпринять. В первую очередь нужно было пережить следующие секунды, минуты и, может быть, даже часы. А что будет дальше, время покажет. Невольно Седрик Сайпер встал перед необходимостью вспомнить тот совет, который дал ему в бытность его в учениках Дэйли Лама, когда делал из него терминатора: «Кто желает умостить дорогу, должен укладывать камень за камнем!» А Седрик теперь собирался действовать именно так!

– Теперь нам всем следует отойти от этих ворот подальше, – объяснил он. – То, что мы сидим здесь, нам все равно ничего не даст.

– Зачем уходить? –вмешался кто-то. Ведь это единственный путь отсюда наверх. Почему мы должны уходить отсюда? Это самое глупое, что можно сделать.

Седрик, повернувшись к тому, кто говорил, кивнул, на первый взгляд могло показаться, что он соглашался с ним.

– Правильно, – сказал он. – Это единственный выход отсюда. Но ты не считаешь всерьез, что Крофт проявит но отношению к нам доброту и пошлет за нами подъемник, чтобы мы с комфортом могли подняться наверх? Он поступит как раз наоборот и в первую очередь пошлет сюда парочку роботов. И не тех роботов-надсмотрщиков, одного из которых нам удалось прикончить, а бронированных, вооруженных до зубов штурмовых роботов. Понимаете, штурмовиков!

Молчание.

– И тот, кто останется здесь, когда они явятся сюда, – продолжил Седрик,– может считать себя мертвецом.

С удовлетворением Седрик отметил, что слова эти все-же оказали воздействие. Его коллсги-за-ключонныс стояли понурив головы. Седрик спросил себя, почему, собственно, он все это говорит. Ведь все эти люди наверняка будут ему скорее обузой, нежели подмогой, и, если судить обо всем трезво, то же относилось и к Шерил.

Когда Седрик вместе с несколькими заключенными, решившими последовать его совету, стал отходить от ворот, дорогу ему загородил некто, Человек этот был ростом ниже Седрика, коренастый, с черными как смоль, волосами, заплетенными в косичку. Это был Тайфан – один из йойодинов.

– Почему это именно ты должен решать здесь, что для нас правильно, а что нет? – вопрос прозвучал как объявление войны, отдавшись гулким эхом в штольне.

Он был самым низкорослым из всех его собратьев-йойодинов, но сам по себе этот факт мало что говорил, когда речь шла о них. Принципиальное значение имело то, что Тайфан был членом касты «О-Бан» (или же «Штурмующим небо») – так называли себя представители привилегированной прослойки йойодинов. По своей строгости йойодпнская иерархия могла лишь сравниться с их кодексом чести; и то и другое даже здесь, в глубинах рудника но добыче бирания, нисколько не становилось менее значимым. Двое других йойодинов, стоявших за Тайфаном, даже но отваживались вмешиваться в этот диалог с Седриком. Один из них (имя его было Кара-Сек) был «шингару» – выходец из класса буржуазии, откуда рекрутировались командиры среднего звена.

А третий относился к низшей касте. Он был членом Йойодинской вспомогательной группы и одновременно одним из тех, чьего присутствия больше всего не выносил Седрик. Его звали Омо, и это был настоящий Белый Великан – гигантская гора мускулов ростом примерно два с половиной метра. Перед ним даже Шмиддер не скрывал своеобразного уважения, избегая ударять ого своим электрохлыстом.

Омо являл собой результат того, что может сделать с человеком «Хумш» – генная инженерия, отдельные принципы которой были актуальны и при выращивании фагонов Так сказать, сырьем для воспроизводства подобных гигантов являлись диссиденты, критики режима Системы из числа тех же йойодинов, но поговаривали и о том, что использовали и пленных, ставших таковыми в ходе военных операций, чтобы впоследствии превратить и их в эти бесформенные чудища, которые отныне должны были служить штурмовиками в группах йойодинского спецназа. Каждый раз, когда этот Омо попадался на глаза Седрику, у него возникало нехорошее чувство, что это может быть бывший коллега, товарищ по оружию, который во время очередной акции был захвачен в плен и превращен в комок мускулов.

В руднике не было такого заключенного, который в течение всего лишь нескольких месяцев продвинулся бы вглубь так далеко. Он был, пожалуй, единственным из всех узников, который действительно имел вполне реальные шансы отработать свою меру наказания и вернуться на свободу. Но даже если бы он и покончил со всеми необходимыми метрами и кубометрами, он все равно не имел бы права бросить своего командира здесь. С ужасом Седрик вспомнил о том, что в соответствии с технологией под таинственным названием «Хумш» жертве имплантировали особые, вызывавшие агрессивность устройства, превращавшие их спустя короткое время в неистовых, сметавших все на своем пути берсеркеров – полузверей-полулюдей. А вот каким именно образом воздействовали эти штуки, до сих пор оставалось загадкой. Берсеркер ни на шаг не должен был отходить от своего хозяина.

«Может быть, так, как не отходил этот Тайфан?», – спросил себя Седрик.

– А у тебя есть лучшая идея? – вопросом на вопрос ответил Седрик. – Если есть, давай выкладывай.

Тайфан что-то буркнул себе под нос.

– Значит, так, начал Седрик. – Сейчас мы уходим отсюда на поиски места, где можно будет при необходимости держать оборону!

Оборону! Эхом отдалось у него в мозгу последнее слово. Что за ерунду он сказал сейчас? Да если Крофт распорядится прислать сюда роботов, тут не останется ни сантиметра вне контроля, тут вообще камня на камне не останется.

Скрестив руки на груди, Тайфан всем своим видом желал показать, что отступать но собирается.

– Встать во главе всех имеет право лишь тот, чье мужество и гордость позволяют ему, – пояснил йойодин, будто речь шла о некоем законе природы, который не мог быть подвергнут сомнению. Он смерил Седрика презрительным взглядом. – Почему ты считаешь, что именно твоя гордость и твое мужество не имеют себе здесь равных?

Это был очень хитрый вопрос. Что бы ни ответил сейчас Седрик, это либо стало бы оскорблением для Тайфана, либо, наоборот, лишь подтвердило бы, что он прав. Губы Седрика сжались. Интересно, куда заведет их эта игра? Уж не к поединку ли между ним и Тайфаном за право стать лидером? Может быть, и это было частью того самого кодекса чести?

У Седрика не было желания ввязываться в эту свару. Подняв лучемет, он вперил взор в йойодина.

– Может быть, поэтому, – выразительно взмахнул он лучеметом.

Седрик был готов к чему угодно, даже к молниеносному броску этого йойодина, но, к его удивлению, Тайфан стоял две или три секунды не говоря ни слова, и даже бровью не повел, потом, коротко кивнув, отступил в сторону, сделав жест, который можно было при желании воспринять и как поклон. Его примеру последовали и Кара-Сек, и Омо.

Седрик удивленно вздернул брови кверху. Он не понимал, почему они решили поступить так. Может быть, он невольно что-то произнес или совершил какое-то действие, которое в соответствии с их кодексом чести наделило его правом встать во главе всех?

– Эй! – раздался раздраженный крик Шерил. – Ну кончили же вы, наконец? Если вам пока ничего не пришло в голову, то знайте: мы влипли окончательно. Либо мы сумеем выстоять здесь все вместе, либо также все вместе умрем! Неужели это не может вместиться в ваши черепушки?

С недовольством Седрик отметил, что она смотрела на него с той же злобой, что и на троих йойодинов. Будто он был виноват, что вышла эта перепалка. Он пересилил себя, решив не отвечать, и, не говоря ни слова, вместе с остальными узниками направился вглубь штольни. Те, кто оставался в каморке Шмиддера, проводили их удивленными взглядами, но не двигались с места, судя по всему, никто из них не горел желанием присоединиться к ним. Седрику не оставалось ничего другого, как просто оставить юс в покос.

Вскоре они добрались до скрещения нескольких секций штолен. Здесь начинались нити бирания, светившиеся с темноте зеленоватым светом. Они тянулись вдоль каждой стены штольни. Навстречу им показался Набтаал, за ним почти на четвереньках полз Дункан. Молодой партизан держал в руке какой-то продолговатый предмет длиной с пол-локтя и выглядел таким довольным, будто ему посчастливилось за бешеные деньги купить себе экзотический вид отдыха, который культивировали специально для толстосумов, – принять участие в поездке в «настоящий» ад! Ну, ничего не скажешь, просто «Гран Канария IV»!

– Эй, Седрик! – крикнул ему Набтаал. – Я уже боялся, что вы пойдете, не дождавшись меня. Ну как там ваша революция? Добились вы хоть чего-нибудь?

Седрик даже невольно застонал. Ну снова этот желторотый! За что это ему? Видимо, судьбе было угодно, чтобы он, Седрик, еще раз встретился с этим ненормальным, перед тем как роботы Крофта перебьют их.

– Какую революцию ты имеешь в виду? – спросил Седрик, с величайшим трудом сдержав себя. – Тут не до революций. Тут как бы поскорее и поудобнее с свою собственную могилу улечься.

– К чему такой пессимизм? – осведомился Набтаал, будто не замечая горечи в словах Седрика.

Пессимизм! Он что, опять за свое? Седрику пришла в голову даже мысль: а что если сейчас пальнуть в него из лучемета, а после солгать, что это несчастный случай?

– А к тому, – с горячностью ответил Седрик, – что я не вижу сейчас разумного выхода из того переплета, и котором мы все сейчас оказались, и, понимаешь, ничего, ровным счетом ничего не могу отыскать, что дало бы повод для оптимизма!

– Но, что ни говори, мы все же кой-чего добились, – стал Набтаал обосновывать свое видение проблемы,– удалось же нам, в конце концов, утихомирить этого проклятого робота и завоевать себе хоть чуток свободы.

Седрик очень внимательно посмотрел на партизана.

– Свободы! – он присмотрелся к этому Набтаалу и до сих пор так и не мог понять, сочувствует ли он ему или от всей души ненавидит. – Ты что... ты всерьез так считаешь?

Набтаал наморщил лоб, будто ответ на этот вопрос оказался для него чрезвычайно затруднительным.

– В общем... да, но э-э-э-... ну а, собственно, почему бы к нет?

– Черт бы тебя подрал! Да оглянись же ты вокруг! Что же это за свобода?

Седрик на секунду замолчал, чтобы огромным усилием воли заставить себя оставаться спокойным, и каким-то елейным голосом продолжал;

– Так вот, малыш, если ты еще так ничего и не заметил, мы здесь сидим по уши в дерьме, и единственная причина, что они до сих пор валандаются с нами и не желают отправить к праотцам, так это то, что они там, наверху, пытаются родить какой-то ну уж совершенно мерзкий план отделаться от нас так, чтобы эта крысиная нора, в которой мы колупаем этот чертов бираний, не пострадала.

– Ты прав, – к великому удивлению Седрика, согласился Набтаал. – Именно потому, что они так пекутся об этом бираний.

Он улыбнулся.

– И именно это составит основу для ведения переговоров с нами.

– Основу для ведения переговоров? – вмешалась Шерил.

– Точно, – подтвердил Набтаал. – Им нет дела до того, остается здесь на пару рабочих меньше или нет. Но на то, чтобы пошла цепная реакция имеющихся здесь запасов бирания, они пойти не могут никогда. А нам ничего не стоит создать здесь условия для того, чтобы эта цепная реакция здесь началась!

Он проговорил это и поднял вверх тот самый продолговатый предмет величиной с пол-локтя, в котором Седрик узнал механическую руку того самого робота-надсмотрщика, которого они здесь завалили. Из раздавленного конца свешивались обрывки кабеля и куски печатных плат, которые неприятно напомнили о мышцах, артериях и венах. Все это очень походило на ампутированную конечность некогда живого существа. Каким-то чудом этот чудак Набтаал сумел буквально голыми руками, если не считать нескольких кусочков металла и обрывков проводов, снова привести в порядок этот лазер. В нем даже имелись и дейтериевые батареи, они крепились в импровизированной кассете. Прежде эти батареи служили источником питания робота. Да он ведь просто мастерская о двух ногах, этот Набтаал. Тем более, если не забывать о том, что ему пришлось ковыряться со всем этим практически в полной темноте.

Седрик, устыдившись, спросил себя; может быть, он до сих пор ошибался в этом молодом партизанчике?

При виде этого Шерил восхищенно зашептала. Седрик не мог понять, что, но до него донеслось что-то вроде «гениально». Лицо Седрика посерьезнело.

– Не могу представить себе, что это будет работать? – упрямился он.

– Что именно? – недоумевал Набтаал. – Эта штуковина, или ты имеешь в виду этот план?

– И то и другое.

– Ну, я...

– Что же касается меня, то я считаю это предложение разумным, – вмешалась Шерил, решив, видно, поддержать партизана.

Она строго взглянула на Седрика.

– Можешь, конечно, во всем этом не участвовать. Но тогда оставь хоть фонарь и лучемет. И прекрати, пожалуйста, действовать всем на нервы своим брюзжанием! Вполне может статься, что нам

всем суждено погибнуть, но коль уж суждено, то лучше погибнуть в бою, чем до самой погибели оставаться рабами.

– Вонзай! – сухо поздравил Седрик.

– Это слово звучит как «банзай», – поправил его Набтаал.

Седрик примирительно покачал головой. Он понимал, и это был очевидный факт, что никто из этих людей не представлял до конца их положения, и сам в глубине души готов был даже согласиться с ними. Ну, скажите на милость, кто просто так согласится смотреть правде в глаза? В особенности, если эта правда означает гибель? Конечно, вполне можно предположить, что их угроза пальнуть из лазера по жилам бирания обеспечит Крофту головную боль на какое-то время, но что будет потом? Ведь это еще не сможет решить проблему их нахождения здесь, не вызволит их отсюда и не даст им возможности убраться с проклятой Луны Хадриана!

Вдруг он почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Наклонившись, он увидел, что к нему подполз Дункан.

– Прочь, прочь... – бормотал он. – Нам нужно убираться прочь отсюда... они... они идут! Прочь...

Седрик оттолкнул от себя хилое тело кибертека и отступил в сторону. У него еще не стерлась из памяти картина, когда этот Дункан своими ручонками раздавил всмятку кованый сапог Шмиддера.

– Да уж, прямо в точку! – зло констатировал Седрик. – Но, понимаешь, здесь нет другого выхода, кроме этого подъемника, а через плиту из пластметалла мы не проскочим.

– А может, и проскочим, – вдруг заявила Шерил.

Он резко повернулся к ней.

– Вот как! А позволь узнать, каким же образом? Как же ты мыслишь проникнуть через броню ворот?

– А я и не собираюсь через нее проникать.

– А что же?

– Я просто имею в виду, что здесь может существовать еще один выход, – она помолчала и сделала неуверенный жест рукой. – Я, конечно, не знаю... не уверена, но несколько месяцев назад мне случайно удалось подслушать разговор двух охранников, они как раз упоминали об этом, Они утверждали, что якобы кто-то там наткнулся на какой-то непонятный туннель. Он должен быть где-то недалеко отсюда. Хотя, впрочем, его спокойно могли уже заделать.

Седрик понимал, о чем говорила Шерил. Он еще ни разу не видел в глаза эти ходы, но ему, как и очень многим заключенным здесь, не раз приходилось слышать самые различные слухи по этому поводу; одни утверждали, что эти ходы якобы – лишь часть системы штолен; что они, дескать, представляют собой какие-то бездонные шахты, которые пронизывают всю Луну Хадриана; что они вроде заполнены воздушной смесью, пригодной для дыхания человека, с достаточным количеством кислорода; что уже однажды, раз или два, кое-кто из солдат якобы побывал в этих ходах, не обнаружив там ничего, кроме камней; что некоторые входы в эти таинственные пещеры завалены.

– Да это все просто слухи, которые ничего не стоят! – презрительно бросил он. С таким же успехом можно было сидеть и ждать, пока к тебе явится добрая фея и предложит выполнить любые твои три желания.

–Ну конечно же, как может быть иначе! – с энтузиазмом закивала Шерил, и в ее глазах снова появились знакомые ему свирепые искорки. Это очень хорошо сочеталось с ее хромированными волосами, как показалось Седрику. И почему это он раньше этого не замечал?

– Ведь и о привидениях тоже были слухи, не правда ли?

Седрик озадаченно посмотрел на нее. А ведь она права, черт подери!

Может быть, сейчас перед ними действительно открывались возможности, до сих пор не принимаемые ими в расчет? И Крофтом тоже?

– Привидения... привидения, – бормотал Дункан, ползавший тут же на четвереньках. – Привидения... привидения... при...

– Привидения? – недоуменно повторил Набтаал, – Какие привидения? Вам что, уже приходилось видеть этих...

– Набтаал! – перебил его Седрик.

– Да, Седрик?

– Заткни фонтан!

И потом, обращаясь к Шерил, добавил;

– А тебе случайно не известно, где этот ход?

– Если не ошибаюсь, где-то в секторе Бета, – ответила она. – Но точно я этого не знаю. Может быть, стоит поискать что-нибудь в комнате Шмиддера...

– Компьютер отключен, – вспомнила она. – Мы не извлечем оттуда ни бита.

«Так же, как и в секторе Бета», – подумал Седрик. Эта часть системы штолен начиналась где-то в добрых восьмистах метрах отсюда и в течение вот уже полугода временно была закрыта. Официально объяснили это тем, что там практически уже не осталось бирания, но Седрик по своему собственному опыту знал, чего стоили эти пресловутые официальные объяснения. Вполне уместно было предположить, что из какого-нибудь официального объяснения следовало, что и Луна Хадриана представляет собой ни много ни мало, как диск.

– Ну так что? – сказала Шерил. – Если мы поглядим, что там, в этом секторе Бета, то не исключено, что и найдем этот ход. Даже если они его и решили пока прикрыть, то должны же быть какие-то еле...

– Тихо! – раздался вдруг крик Седрика, которому вдруг показалось, что он слышит какой-то шум. Он застыл с поднятой рукой, призывая всех к тишине.

Прислушавшись, Седрик понял, что не ошибся. Из той штольни, откуда они только что пришли, было слышно неясное громыханье, что говорило о том, что подъемник направлялся вниз, и вскоре после этого, донеслось шипенье. Это открылись бронированные ворота.

– Они идут сюда! – безучастным голосом произнес кто-то из заключенных.

Седрик кивнул. Значит, началось. Значит вес, что они задумали, все их планы – все должно пойти прахом. Странно, просто до дикости странно, но все же он почувствовал облегчение. Если и существовало что-то, что было хуже, чем бой, который выиграть нельзя, так это ожидание такого боя.

Седрик занял позицию у впадения одной штольни в другую и махнул остальным, призвав их укрыться, где можно. Один из узников, какой-то кибертек, вдруг сорвался с места и бросился бежать – явно сдали нервы. Седрик лишь покачал головой.

– Свет! Погаси фонарь! – крикнула Шерил, выключая свой. – И тихо всем!

Пару секунд глаза Седрика привыкали к темноте, в которой виднелись лишь светящиеся прожилки и вкрапления бирания, они хоть как-то освещали штольню, но не больше, чем метра на два, и этого уж никак не могло хватить на то, чтобы было светло на том участке, который вел к воротам.

Тихо шепча проклятия, Седрик уставился в темноту. Прямо перед ним все было тихо, лишь снова где-то вдалеке послышалось шипенье. Если сначала оно говорило о том, что ворота открылись, то теперь их, вероятно, решили закрыть. Все, что послали сюда, вниз, было уже не в подъемнике – в штольне, Седрик ожидал услышать топот роботов-штурмовиков, но было по-прежнему тихо.

Черт подери! Но что же замышлял этот Крофт? Какую тихую смерть он наслал на них?

Вдруг во тьме появилась крошечная точечка света, до нее было, наверное, метров пятьдесят, может быть, шестьдесят. Это был наблюдательный зонд, который плавно обогнул изгиб прохода, как мог заметить Седрик; глядя на эту точку, он даже не решался сделать вдох.

Стало быть, наверху пожелали понаблюдать, что же здесь творится. «Ну ладно, – мрачно подумал он, – я вам обеспечу наблюдение!»

Седрик Сайпер отошел от стены, встал посреди прохода и поднял лучемет. Инфракрасные камеры ночного видения наверняка сумеют охватить его в полный рост, и он теперь будет прекрасно виден на экране. Несколько секунд он продолжал так стоять, широко расставив ноги и с вызовом глядя в невидимый ему объектив, потом, слегка опершись на одну из стен штольни, всю в зеленоватых прожилках бирания, прицелился и нажал на спуск. Яркий луч прорезал тьму и чиркнул по стенке штольни, вызвав сноп красных искр; в тех местах, где луч натыкался на бираний, вспыхивали желтоватые трескучие молнии, тут же исчезавшие. Разумеется, мощности у этого лучемета явно не хватало {где уж ему вызвать цепную реакцию), но зато это было более чем наглядной демонстрацией того, что они настроены весьма решительно.

А еще более сильное впечатление произвел вдруг откуда-то сзади вывернувшийся Набтаал, который тоже решил стрельнуть в то же место. На целую долгую секунду вдоль штольни завис плотный луч, такой яркий, что на мгновение ослепил Седрика и сумел пробить в скальной породе борозду толщиной с руку. На сей раз молнии над вкраплениями и прожилками бирания не затухали чуть дольше.

Седрик изумленно взглянул на Набтаала. До сих пор он так и не смог поверить, что это оружие, изъятое у робота, сможет функционировать в руках этого ненормального.

Зонд действительно застыл, зависнув на мгновение в воздухе, затем, видимо, желая более детально изучить и определить характер повреждений стенки штольни, все же приблизился к ней. Седрик, подняв свой лучемет, на этот раз прицелился точнее, да цель была теперь другая.

Луч попал как раз в летевшую камеру, которая тут же, вспыхнув, перестала существовав.

Седрик, шумно выдохнув, обратился к остальным.

– Надеюсь, они поймут, что это за предупреждение, – сказал он. – Ну а если нет, тогда их командир, скорее всего, – полнейший кретин.

– Седрик, – вдруг позвал его Набтаал.

– Да, что ты?..

– Здесь!

С таким выражением на лице, будто он обнаружил какое-то очень зловредное и отвратительное насекомое, Набтаал вытянутой рукой показывал ему на обломок зонда, лежавший буквально в полуметре от его ног. Седрик сразу же уловил, что имел в виду Набтаал, и это вынудило его проникнуться уважением к молодому партизанчику.

Обломок этот был не чем иным, как миниатюрным глазом камеры, который в случае разрушения зонда сохранялся, отстреливаясь в сторону, и вместе со встроенным в него миниатюрным сверхчувствительным микрофоном обеспечивал дальнейшую передачу видеоинформации.

Подняв эту штуковину и во все горло крикнув «Банзай» в микрофон, Седрик снова швырнул объектив на камни и как следует саданул по нему каблуком. Затем, повернувшись к остальным, он произнес:

– Мне кажется, мы получили тайм-аут, – он заговорщически взглянул на Шерил, – И мы его сможем использовать, чтобы посмотреть, что же есть для нас интересного в этом секторе Бета …

И, что удивительно, Шерил на этот раз не стала возражать ему.

 

Глава 4 ДОСАДА, НЕ БОЛЕЕ ТОГО

На командном пульте замигала красная лампочка. Крофт умолк на середине фразы и несколько секунд с нескрываемым изумлением глазел на нее. В нем постепенно нарастало раздражение. Срочный вызов – приоритет А, что означало блокировку всех остальных разговоров.

– Что еще за черт?..

Нелора, которая не имела возможности видеть сигнал, игриво наклонила голову.

– А теперь мой командир скажет, что у него опять сложности, что он не сможет достать кораблик... Так как же, командор? – иронически спросила она, выделив последнее слово.

В ее глазах промелькнула тень обеспокоенности, поскольку его обещание махнуть с ней на пару часиков в «Сады Чудес» на какую-нибудь из близлежащих станций отдыха оказывалась теперь под угрозой. Крофт знал этот взгляд, как и знал то, что с ее настроением следует считаться. Терпеливой Нелору назвать было никак нельзя. Она никогда не скрывала, что ее взаимоотношения с Крофтом носили скорее деловой характер. Это было что-то вроде сделки. Он получал удовольствие, а она кое-какие преимущества – это и составляло предмет их молчаливого договора. А почему бы и нет, в конце концов?

– Нет, – ответил Крофт.

Красная лампочка продолжала неумолимо мигать.

– Хотя, может быть, да. – говорил он в трубку. – Я перезвоню позже.

Крофт попытался изобразить на лице улыбку, но понимал, что это ему не удается.

– Оставайся у приемника. Кому-то вдруг пришло в голову, что, оказывается, можно не давать мне покою и после работы. Остается лишь надеяться, что это не какой-нибудь пустяк.

Нелора кивнула, и тут же связь прервалась, на экране вместо хорошенькой мордашки светловолосой программистки возникла обеспокоенная физиономия капитана Хэнксона. Для должности, которую он занимал (а это была синекура чистейшей воды}, он выглядел очень уж озабоченным.

– Уже и отдохнуть нельзя? – пробурчал Крофт, не успел Хэнксон и рта раскрыть.

И хотя он был готов пожалеть о своей излишне откровенной реакции, но ничего страшного. Он терпеть не мог этого Хэнксона. Впрочем, в этом ничего удивительного не было, поскольку Крофт никого терпеть не мог. Кроме себя и, пожалуй, Нелоры. По его мнению, у каждого, кто добровольно соглашался служить на Луне Хадриана, либо крыша поехала, либо должна была быть какая-то до жути серьезная причина, чтобы удалиться от мира в этот Богом забытый уголок Вселенной.

– Ну так что там, капитан? – чуть более примирительным тоном спросил Крофт.

– Бунт заключенных в секторе «Любовь 3-15» – ответил Хэнксон.

Досаду Крофта как ветром сдуло, и за одну секунду он успокоился.

– Сколько их? – автоматически спросил он. – Их не более двадцати, – доложил Хэнксон.

– Хотя положение под контролем, но оно все же несколько... осложнено.

Крофт вздохнул. В том, что взбунтовались заключенные, ничего особенного не было. Он, еще не дослужив и года на Луне Хадриана, уже перестал вести счет этим бунтам. Они были не больше чем досадными инцидентами, не говоря уж о том, сколько хлопот вызывали. Каждый раз, когда ему докладывали о чем-то подобном, он ощущал тихое недоумение, почему эти дураки снова и снова лезут на рожон.

– А почему бы вам не пустить газку в соответствующие секторы? – прошипел он.

– К сожалению, это невозможно, –ответил Хэнксон. – Там, в «Любви 8-15», два месяца назад вышла из строя система отсоса, а заменить ее полностью станет возможным лишь после прибытия очередного контейнера, который должен доставить необходимые запчасти. Вы ведь сами, командир, дали это распоряжение.

– Что это конкретно может означать для нас? – спросил Крофт.

– Мы, конечно, можем пустить газ и эту секцию, – ответил Хэнксон, – но удалить этот газ оттуда можно будет лишь тогда, когда прибудут запчасти, после чего будет произведен необходимый ремонт. То есть месяца через четыре. И все эти четыре месяца в штольню можно будет входить лишь в защитных костюмах, кроме того, добыча бирания станет практически невозможной. Снабжение воздухом я уже отключил, но вследствие огромных размеров рудника бунтовщики ощутят недостаток кислорода лишь через несколько недель, а то и месяцев. Легче всего оставить их просто подыхать от голода или жажды.

– Так пошлите же туда парочку роботов-штурмовиков! Они же смогут как-нибудь разделаться и этими? Или?..

В тоне, каким было произнесено последнее слово, явно содержался подтекст: почему же сам Хэнксон не смог додуматься до этого?

– В принципе, это можно.

«Хэнксон и бровью не повел», – с раздражением отметил Крофт. Да одно ого это стоическое спокойствие само по себе являлось достаточным основанием для Крофта, чтобы всеми фибрами души ненавидеть этого Хэнксона.

– Но дело в том, что бунтовщики сейчас находятся в одном, несколько уязвимом участке. Дело в том, что эта «Любовь 8-15» – одна из секций, где структуры залегающего там бирания таковы, что при определенных условиях вполне может возникнуть цепная реакция.

– Представьте себе, мне это уж как-нибудь да известно! Я все же, знаете, пока еще комендант этого рудника, – Крофт старался дышать ровнее и говорить спокойно. – Так в чем же проблема, хотелось бы знать?

– Проблема состоит в том, что у нас нет возможности применить тяжелое оружие, иначе мы подвергнем риску рудник, командор, – объяснял Хэнкс. Уже то, каким тоном он сказал это «командир», было проявлением бесстыдства, заключил Крофт. – Кроме того, что в распоряжении восставших имеется не только электрохлыст и лучемет надзирателя, им еще удалось вывести из строя и робота. Вполне может оказаться, что они сняли с него и лазер. Не приходится сомневаться, что они его в случае необходимости применят И если они при этом заденут...

– Ясно, ясно, я понял вас. Я сейчас же отправляюсь на командный пункт, – нетерпеливо перебил его Крофт. – Не предпринимайте ничего до моего прихода.

Крофт отключил телеком и вполголоса выругался. Вот только этого ему и не хватало! Нет, дело было не в том, что то, что ему только что выложил Хэнксон, внушило сильную тревогу. Что касалось его, Крофта, так пусть эти бунтовщики хоть десять рудников взорвут, дело не в этом. Он никогда не рвался на эту должность, скорее даже наоборот. И вообще, его назначение на Луну Хадриана было не более чем замаскированной акцией расправы над ним, после того как он умудрился угодить в ловушку, расставленную этим проклятыми йойодинами, в результате чего его корабль, где Крофт был командиром, перестал существовать вместе с командой, Это действительно была не ого вина, но, как известно, у командования сардайкинским флотом всегда существовало особое мнение, когда дело касалось расследования причин подобных инцидентов.

Неполное служебное соответствие! Крофт горестно вздохнул, выходя из своего жилища и отправляясь на командный пункт. Ладно, ну совершил он тогда пару промахов, он был готов их признав Кроме того, и Военный суд не смог предъявив их ему с качестве отягощающих вину обстоятельств. И все же он ни на минуту не сомневался, что этим назначением сюда, на Луну Хадрнана, он был обязан именно этому процессу хотя и был оправдан – именно так гласило решение суда. Разумеется, официальной версией было отсутствие нового корабля, кроме того, его уверяли, что это назначение – дело временное, дескать, лишь в качестве промежуточного варианта, что он останется здесь лишь до тех пор, пока не будет найден новый управляющий комплексом рудников. С тех пор прошло пять лет. И он уже пять лет торчит на этом окаянном каменном куске, держа под своим началом шестьдесят человек подчиненных и, кроме того, в двенадцать раз большее число заключенных, большинство из которых пробыли здесь меньше времени, чем он сам. Строго говоря, из них даже не было ни одного, кто пробыл бы здесь столько, сколько он. Крофту вообще еще не доводилось слышать о каком-нибудь заключенном, который бы провел на рудниках больше четырех лет.

Мягкий толчок лифта возвестил о прибытии на командный пункт. Отошла в сторону герметическая пластмассовая створка, и Крофт оказался в компьютерном зале управления. Повсюду мерцали экраны терминалов. Следуя давно заведенной привычке, он, войдя, бросил взгляд вверх, на изгибавшийся прозрачный купол. Ураганный ветер, практически не утихавший на этой метановой планете, наталкивался на силовое поло, постоянно окружавшее купол, вызывая ионизацию газа купола, и он всегда был окружен цветным ореолом, в котором тут и там вспыхивали разноцветные сполохи Выглядело это жутковато, но в зрелище этом была какая-то жестокая красота. И оно, как и в самый первый день, неизменно впечатляло Крофта.

Оторвав взгляд от прозрачного потолка, Крофт подошел к Хэнксу, сидевшему за пультом на небольшом возвышении прямо напротив входа в тал.

– Ну?

– Ситуация не изменилась, – коротко проинформировал его Хэнксон и с едва уловимой улыбкой добавил:

– Но и нет никаких оснований тешить себя надеждой, что заключенные сдадутся сами.

Крофт промолчал Словесные дуэли никогда не были его сильной стороной, в то время как Хэнксон в области жонглирования словами был непревзойденным мастером.

– Я получу наконец сводку о том, что происходит, или вам для этого требуется особое распоряжение? – спросил он. В его голосе чувствовалось раздражение.

Хэнксон принялся нажимать кнопки на пульте. На огромном экране перед ним появилась карта-схема одного из участков шахты.

– Секция «Любовь 3-15», – объявил он, хотя и так было видно, что это за секция.

В одной из штолен вспыхнула красная лампочка.

– Восставшие заключенные находятся примерно вот здесь.

– «Примерно»? – передразнил его Крофт. – От солдата я жду четкого и ясного доклада.

– Бунтовщики уничтожили камеру наблюдения, и, поскольку у меня не было от вас разрешения предпринимать что-либо, я не отдавал приказа послать туда робота-ремонтника, – невозмутимо отвечал Хэнксон.

Он снова нажал несколько клавиш, и на экран, не появились точки, на сей раз они были черными, в желтом обрамлении

– Эти несколько роботов-штурмовиков я приказал расположить перед подъемником. Если желаете, я сию же минуту направлю их в секцию.

– Что вам известно о вооружении этих ребят там, внизу?

– Они расправились с надсмотрщиком и сумели обезвредить и робота-надсмотрщика. Следовательно, у них должен остаться лучемет. И кроме того, возможно, и лазер робота

– Стало быть, у них всего два вида оружия, возможно, даже один, – пробормотал Крофт и озабоченно потер подбородок.

Электрохлыст он оружием не считал. Это было не оружие, а игрушка для того чтобы привести в чувство расшалившихся детей.

– Если мы пошлем против них роботов-штурмовиков, шансов у них никаких. Этот бой не займет и минуты. Вряд ли они за это время успеют наворотить больших дел.

Хэнксон, казалось, не склонен был безоговорочно принимать последнее утверждение

– Я не думаю, что все так просто, – признался он. – В стратегическом отношении бунтовщики имеют преимущество. Хотя они для нас как на сцене, но практически невозможно подобраться к ним незамеченными.

Крофт не сомневался, что расслышал в голосе Хэнксона язвительные нотки. Но тем не менее воздержался от комментариев по этому поводу, лишь кивком давал Хэнксону понять, чтобы тот продолжал.

– Кроме того, эти люди отлично знают, что терять им нечего, – продолжал капитан с самодовольной ухмылочкой. – Я убежден, что они, едва мы двинемся на них, откроют беспорядочную стрельбу, лишь бы нанести руднику наибольший урон. А если у них есть и лазер, и лучемет, то при наличии неблагоприятных для нас обстоятельств они вполне могут вызвать цепную реакцию. И похоже на то, что от этого пострадает не только «Любовь 8-15».

Крофт наморщил лоб, склонившись над картой, хоть и знал ее всю назубок.

– К сожалению, следует признать, что все именно так и есть, – проговорил он. – Скорее всего, жилы бирания непосредственно связаны с главной. И если там, внизу, как следует рванет, то и для остальных секций это будет иметь весьма плачевные последствия. Производство будет остановлено на месяцы.

– Если не на годы, – уточнил Хэнксон. Крофт лишь удрученно кивнул. Впервые с тех пор, как Хэнксон прервал его с Нелорой, ему стало казаться, что эта история нечто большее чем просто досадный инцидент.

– Вопрос лишь в том, – пробормотал он, продолжая массировать подбородок, – известно ли это вообще бунтовщикам! Может, они по еле первой победы просто сидят и ждут у моря погоды.

– В подъемнике я разместил устройство наблюдения, – сообщил капитан. – Можем отправить ого вниз и взглянуть, что там делается.

Голова Крофта дернулась. Он с досадой глядел на капитана

– А почему вы раньше этого не сделали?

– Для этого потребовалось провести кое-какую подготовительную работу, я провел ее и тотчас же связался с вами, командир, – доложил Хэнксон. – Но вы же мне сказали, что я не...

– Понятно! Я помню, что говорю, можете не напоминать, – Крофт сделал нетерпеливый жест рукой, – Ну так чего же вы ждете? Отправляйте ваш зонд! И выведите изображение на большой экран!

Хэнксон стал отдавать соответствующие распоряжения, а Крофт обратил своп взор на экран. Он узнал подъемник, потом, спустя полминуты, может быть, минуту, отошла в сторону бронированная плита ворот.

– Переключаем на инфракрасное восприятие, – объяснял по ходу дела Хэнксон. –Теперь я продвигаю зонд в штольню.

На экране было видно, как стены штольни медленно ползли по обеим сторонам экрана. Первых восставших они увидели в служебном помещении, где прежде дежурил Шмиддер. При виде их даже у Крофта не повернулся язык назвать их бунтовщиками. Эго были жалкие создания, давно потерявшие рассудок и не обратившие никакого внимания на зонд.

А зонд тем временем странствовал дальше.

– Они вон там, впереди! – комментировал Хэнксон. – Их примерно десять человек, вон, видите, там дальше, на перекрестке двух ходов? То есть они именно там, где мы и предполагали, – самодовольно констатировал он.

– Уменьшить скорость перемещения! – приказал Крофт, и зонд незамедлительно исполнил эту команду. Вдруг один из восставших вышел из зоны и демонстративно, во весь рост, широко расставив ноги, встал посреди штольни.

– Стоп! – тут же велел Крофт.

Объектив тут же автоматически навел фокус на заключенного, одетого в измазанный комбинезон. У Крофта возникло впечатление, что этот человек уставился прямо на него и глядит ему прямо и глаза. Это, разумеется, не соответствовало действительности, хотя впечатление было именно такое. В руке его хорошо был виден лучемет, судя по всему, этот человек стоял во главе мятежа.

– Кто– это?

– Заключенный Седрик Сайпер, номер С-3811, –считывал информацию Хэнксон с экрана одного из компьютеров. – Бывший терминатор. Классность но специальности – высшая.

«Да, терминатор высшего класса! Что же, недурно, – мелькнуло в голове у Крофта. – Крепкий орешек, ничего не скажешь!» И его надежда, что заключенным ничего не известно о том, каким образом они могут заставить Крофта сильно понервничать, испарилась в ту же секунду, когда этот человек в штольне навел луче мет на ее стенку и выстрелил прямо по одной из жил бирания. Вспышки разрядов были видны хорошо, вскоре они погасли, Значит, знали!

Тут же к предводителю подошел еще один заключенный, в его костлявых руках Крофт разобрал стальную руку робота-надсмотрщика с вмонтированным в нее лазером. Последовала еще одна вспышка, ослепительно яркий луч еще раз заставил вспыхнуть тысячей разрядов жилу бирания.

– Заключенный Бедам Набтаал, номер Ф-4711, – пояснил Хэнксон. – Арестован в секторе «Мажордом», ему предъявлено обвинение в шпионаже и ведении враждебной пропаганды.

«Шпионаж!» – эхом отдалось в ушах Крофта. И тут же враждебная пропаганда! Вместе это как-то не вязалось! Какой шпион отважится вести пропаганду? Ведь он неизбежно привлечет к себе внимание!

– Давайте поближе подберитесь! –приказал он.

Изображение заключенного стало крупнее, по всего лишь на мгновение, Крофт уже понял, что совершил ошибку, когда заключенный № 3811 поднял лучемет, наведя его, как казалось, прямо на всех, кто находился в командном пункте, и экран тут же погас. Наблюдательный зонд был уничтожен!

Но уже через секунду на экране появилась другая картинка – на этот раз в широкоугольной перспективе.

– Задействован вспомогательный зонд, – пояснил Хэнксон. – Сейчас производится корректировка изображения.

Строки исчезли с экрана, и теперь снова перед Крофтом были оба заключенных: один с лучеметом, другой – с лазером уничтоженного робота. Тот, кто держал лучемет, повернулся.

– Надеюсь, – донесся до Крофта искаженный помехами голос Седрика, но тем не менее вполне различимый, – они поймут, что это за предупреждение. Ну а если нет, тогда их командир, скорее всего, – полнейший кретин.

У Крофта возникло такое чувство, что все присутствующие повернули головы к нему (хотя на самом деле этого, разумеется, не произошло и не могло произойти), кроме Хэнксона, который и не отворачивался от него.

– Седрик! – позвал предводителя голос второго заключенного.

– Да, что ты?

– Здесь!

Рука Набтаала была направлена прямо на сидевших в командном пункте. Седрик Сайпер, повернувшись, пошел прямо на них. Вдруг перспектива изменилась, резко повернувшись вокруг своей оси, и уже в следующую секунду его лицо заняло весь экран, а потом еще приблизилось, и в конце концов, кроме его рта, на экране ничего не было видно.

– БАНЗАЙ! – раздался оглушительный крик, настолько громкий, что хрипнули динамики и все невольно вздрогнули.

Секунду спустя изображение исчезло с экрана, на этот раз окончательно.

– Они уничтожили и вспомогательный зонд, – объявил Хэнксон, после чего с лицом невинного младенца повернулся к Крофту – А что теперь, командир?

Крофт, сунув мизинец в ухо, пытался отделаться от звона, вызванного этой неожиданной акустической атакой.

– А теперь нам необходимо срочно придумать что-то другое, – высказался он.

Хэнксон снисходительно улыбнулся

– У пас уже есть какая-нибудь идея? Может, нам их просто отпустить на все четыре стороны? Но они знают, что мы не сможем на это пойти, даже если бы захотели. И я не верю, что нам остается что-нибудь другое, чтобы приманить их. Большинство из них находится и так уже о пограничном состоянии. Самое позднее через месяц, ну, может, через два, нам так или иначе пришлось бы их изымать оттуда. Это самые отпетые берсеркеры. Если бы вы видели, что они сделали с этим роботом, как они его разнесли в куски! У меня есть видеозапись. Хотите взглянуть?

– Нет необходимости, – сухо отказался Крофт. – Я и так могу себе это очень хорошо представить.

Он обратился к сидевшей за одним из компьютеров брюнетке:

– Сэлен, что там говорит ваш компьютер о наихудшем варианте?

– Вероятность того, что заключенные в рамках тех тридцати семи секунд, что отведены для операции роботов-штурмовиков, смогут вызвать наступление цепной реакции, при самом неблагоприятном для нас раскладе составляет восемьдесят семь процентов, – ответила молодая женщина.

На приборы она не смотрела. Было ясно, что она ожидала этого вопроса. Норов у нее был не менее строптив, чем у Хэнксона, но Крофт высоко ценил ее как специалиста в том, что касалось общения с компьютерами и получения необходимых данных.

«При самом неблагоприятном для нас раскладе...» Если принимать во внимание, что у него начиналась сейчас полоса невезения, то все вышесказанное могло свестись лишь к тому, что уже очень скоро им придется распрощаться с этой штольней.

– А вероятность того, что цепная реакция, могущая возникнуть, в течение нескольких последующих секунд распространится и на соседние участки, – продолжала Сэлен, хоть Крофт и не требовал этого от нес, – лежит в границах шестидесяти процентов.

– Предполагается, что операция будет проходить с результатом 50 на 50, – дополнил Хэнксон, и на лице его по-прежнему наличествовала эта ненавистная Крофту самодовольная ухмылочка. – Может быть, вас интересуют цифры для самого неблагоприятного ее хода, если, например первая попытка штурма не увенчалась успехом?

Крофт покачал головой.

– Благодарю. Я уже получил свою порцию дрянных новостей. Может, у вас есть для разнообразия что-нибудь хорошее?

– Есть. Но я не уверен, понравится ли это вам, – Хэнксон ухмыльнулся, обнажив при этом безупречно ровный ряд ослепительно белых зубов, а у Крофта возникло непреодолимое желание заехать по ним кулаком. – Через пять минут мое дежурство заканчивается. Но поскольку вы здесь и возьмете руководство операцией на себя, то полагаю, что вы и один сумеете, справиться со всем.

– Знаете, Хэнксон, я вас определенно когда-нибудь убью, – произнес Крофт, на губах у него блуждала мечтательно-загадочная улыбка. – И в ваших же собственных интересах я настоятельно советую вам в порядке исключения закончить ваше дежурство здесь на пару минут раньше и как можно скорее убраться отсюда, с глаз моих, Чтоб духу вашего здесь не было! Ясно вам?

– Большое спасибо!

Все так же вызывающе улыбаясь, Хэнксон поднялся и покинул командный пункт. Крофт бросил ему вслед испепеляющий взгляд. Он с самого начала возненавидел этого Хэнксона. Каким-то шестым чувством он всегда улавливал, что он был из тех, кто в один прекрасный день может оказаться для него весьма опасным. Этот проклятый ублюдок был к тому же тщеславен донельзя, и, в отличие от Крофта, его здесь любили. Просто он был слишком хорош собой, слишком располагал к себе, слишком уверенно держался, чтобы долго задерживаться в роли второго человека. Крофт не сомневался, что Хэнксон втайне постоянно ждал, что Крофт совершит какой-нибудь фатальный промах. А что же касалось самого Крофта, то он был готов подарить Хэнксону эту чертову базу. Неужели этот идиот и действительно полагал, что Крофт способен держаться за это место?!

– Каковы будут ваши дальнейшие распоряжения, командор? – вырвал его из этих раздумий голос Сэлен.

Смущенно улыбнувшись, она произнесла:

– Наверное, все же что-то нужно делать?

– Премного благодарен за ваше ценное указание, – сердито буркнул Крофт, хотя не сомневался, что слова Сэлен шли от чистого сердца. Он опустился в кресло, на котором только что сидел Хэнксон, и, наверное, с секунду боролся с отвращением и желанием встать.

Чувство это имело своим источником осознание собственное беспомощности, происходившее от необходимости отдать тот приказ, который он был должен отдать. Эта ситуация до невероятности походила на ту, которая возникла тогда, когда он угодил в ловушку йойодинов. Любое решение, которое ему предстояло принять сейчас, могло оказаться как абсолютно верным, так и безнадежно неправильным. Пошли он этих роботов и сумей они подавить этот бунт, перед лицом руководства он проявит себя вдумчивым, осмотрительным командиром, а если бунтовщикам удастся-таки раздуть эту цепную реакцию и превратить рудник в кучу пепла, в этом случае на нем будет вечное клеймо несостоятельного. Не надо было быть чересчур умным и проницательным, чтобы понять, что именно выбрал бы Крофт. Может быть, рассуждал он, все же прикончить этого выскочку Хэнксона, прежде чем выяснится окончательно, что решение, которое ему предстояло принять, окажется неверным? Но все эти мысли никак не могли оказаться для него добрым советчиком при выборе решения. Здесь речь шла о чистом везении. Игра ва-банк; не более того.

Он почти уже пришел к выводу о необходимости послать туда роботов-штурмовиков, когда к нему обратился некто Скарт, офицер связи.

– Командир, я принимаю сигналы. Очень странно это все... но мне удалось установить местонахождение двух кораблей, которые явно на подлете сюда. Это, скорее всего, корабль-контейнеровоз и корабль сопровождения. Они уже выдали код спутнику-убийце и готовятся выйти на нашу орбиту.

Крофт застонал.

– Что вы говорите?

Впрочем, ему только и оставалось, что стонать.

– Что это значит? Следующий транспорт должен быть лишь через три месяца, а последняя проверка состоялась всего полгода назад. Какого черта им здесь надо?

Как и следовало ожидать, ответа на эти вполне естественные вопросы никто ему здесь дать не мог. Крофт возвел очи горе. Он нисколько бы не удивился, что в добавление ко всему какой-нибудь идиот, да к тому же бездельник, из тех, что в Центральном управлении просиживают себе планы, мог бы запросто послать сюда и дополнительную проверку.

– Немедленно установите связь с кораблем, – вздохнув, распорядился он. – И дайте его мне на экран.

Но экран по-прежнему оставался пустым.

– В чем дело? – недоумевал он. – Почему нет связи?

– Я делаю все, что могу, – пытался защититься Скарт, – Но здесь что-то не то. Мне кажется, прием... прием затруднен из-за помех.

– Атмосферных, что ли? –Крофт с сомнением взглянул вверх, на прозрачный купол. Для здешних климатических извращений сегодня выдался на удивление погожий день. Конечно, говорить о «хорошей погоде» на Луне Хадриана было чистейшим цинизмом, но все же в противоположность обычным ураганам сегодня была действительно тишь да гладь.

– Нет, с атмосферой все в порядке, – доложил Скарт. – По-видимому, что-то мешает приему в нашей аппаратуре. Или в их при передаче.

– Забавно, – Крофт наморщил лоб. – А вы действительно уверены, что речь идет о двух наших кораблях?

– Абсолютно, командир Они ведь сообщили пароль сторожевым спутникам.

Крофт на всякий случал подумал, нет ли и этих словак какого-нибудь гаденького скрытого смысла. Потому что, строго говоря, его вопрос звучал глуповато. Ведь если бы это не были сардайкинские корабли, которые не сообщили бы пароль спутнику-убийце, зависшему на высоте восьмидесяти тысяч километров на орбите Луны Хадриана, приблизившись к нему, то теперь бы этих кораблей просто не было и не над чем было бы ему, Крофту, ломать голову, поскольку эти гигантские космические охранники были запрограммированы открывать безжалостный ураганный огонь по всему, что не отзовется на повторный запрос.

– У меня есть уже более точные результаты сканирования, – сообщил Скарг. – Я сейчас даю их на ваш терминал.

Крофт внимательно изучил информацию, которая только что появилась на небольшом мониторе перед ним, – это были не только данные о подлетавших кораблях, но и схематическое компьютерное их изображение. Да, действительно, один из кораблей был транспортом – огромная паутина платформ, приводимая и движение относительно несложным двигателем. Корабли этого типа были задуманы для того, чтобы собирать и перевозить контейнеры, которые доставлялись на борт особыми погрузчиками с поверхности той или иной планеты, подобной Луне Хадриана. А сопровождал этот транспорт крейсерский корабль, появившийся на терминале Крофта и виде всего-навсего крошечной точечки. Но его изображение, предоставленное компьютером, не внушало сомнений – речь здесь могла идти, безусловно, о сардайкннском флоте.

– Когда они выйдут на нашу орбиту? – осведомился Крофт.

– По расчетным данным, через тридцать минут.

– О'кей. В таком случае, у нас есть еще немного времени, чтобы разделаться с нашими бунтовщиками.

Мысли Крофта стали путаться. Если уж эти корабли приехали для того, чтобы осуществить внеплановую транспортировку бирания, то весьма вероятно, что на борту какого-нибудь из них находится инспектор, в обязанности которого вменена проверка, тоже внеплановая. И до его прибытия бунт должен быть подавлен.

– У кого-нибудь есть какие-нибудь предложения? – спросил Крофт скорее ради проформы.

– Не вижу иного пути, как послать роботов-штурмовиков, – ответила Сэлен.

«Спасибо, – мысленно ответил Крофт, – но к этому решению я пришел и без вашей помощи!»

– Но я предлагаю послать относительно небольшое их количество, – продолжала она, угадав его мысли. – Двоих или троих. При таком количестве атакующих роботов заключенные вряд ли сразу же бросятся палить по биранию лазерными лучами. Ведь речь все же как-никак будет идти и об их жизнях.

«Какая же непреоборимая логика, всесокрушающая, можно сказать», – с издевкой подумал Крофт. Он нисколько не верил в то, что эта же логика может руководить людьми, которым действительно нечего было терять.

– Если они поймут, что не до конца обречены, то попытаются защищаться, – стала объяснять Сэлен, – а если роботы окажутся достаточно проворными, то у них не займет слишком много времени воспрепятствовать тому, чтобы бунтовщики получили возможность для ядерной детонации бирания. То есть я хочу сказать, что какие-то участки могут оказаться под угрозой, но они будут в допустимых пределах

Крофт раздумывал пару секунд. Эта идея не особенно была ему по душе, но из всех самых плохих она, вероятно, была наиболее приемлемой.

– Хорошо, – наконец согласился он. – Давайте попробуем сделать так. Посылайте роботов! Надеюсь, мы успеем покончить с ними до прибытия инспекции.

Он отдал соответствующие распоряжения.

– Очень странно, – донесся до него голос Скарта. – Я не могу понять, почему же мы не можем установить связь. Причем, все дело именно в этом крейсере.

Крофт непонимающе уставился на него.

– Этот крейсер посылает какие-то странные импульсы, – изумленно констатировал Скарт. – Это помехи.

– Помехи? – недоверчиво переспросил Крофт. – Да нет, не может быть, вы что-то напутали, Скарт. С какой стати ему ставить помехи для наших передатчиков?

– Я понятия не имею, для чего ему это нужно, но данные однозначно говорят за это.

Скарт еще раз взглянул на свои приборы, чтобы еще раз убедиться, что не ошибается. А потом высказал то, что уже несколько секунд ощущал Крофт:

Что-то здесь не то, командир.

 

Глава 5 В ЦАРСТВЕ ПРИЗРАКОВ

Вход в секцию Бета оказался заваленным всяким мусором и несколькими металлическими плитами, но убрать все это было бы под силу даже ребенку. Им не пришлось прибегать к помощи лучемета или лазера. Пара хороших ударов киркой – и путь был свободен.

Седрик Сайпер сразу же стал пробираться вслед за остальными, но чуть замешкался, поскольку ему вдруг пришло в голову, что он упустил одну очень важную вещь, но после недолгого размышления понял, что это и впрямь ерунда. Пока остальные занимались тем, что разбирали завал, он еще раз успел побывать в служебной каморке Шмиддера, чтобы забрать оттуда небольшой чемоданчик, который приметил еще во время их первого с Шерил визита туда. В чемоданчике были инструменты, но не они были нужны Седрику. Высыпав их прямо на пол каморки, он поспешил в ту штольню, где два года откалывал бираний, чтобы забрать кое-что спрятанное там. Теперь у него в чемоданчике лежало нечто гораздо более ценное, нежели набор инструментов, отчего он заметно потяжелел.

Чем дальше они углублялись о штольню сектора Бега, тем более убеждался Седрик в том, что на официальные заверения и объяснения никак нельзя было полагаться. В них говорилось о том, что этот участок перекрыт, поскольку добыча бирания здесь становилась нерентабельной. Но жилы, мерцавшие во тьме зеленоватым свечением, свидетельствовали как раз об обратном. И хотя запасы здесь были куда менее обширными, чем в штольне, где трудился Седрик, бирания хватало и здесь.

При виде этого у Седрика свалился камень с души: у них по-прежнему будет оставаться козырь в руках перед роботами-штурмовиками. Он по-прежнему надеялся, что имевшиеся здесь запасы бирания залегали именно в концентрациях, достаточных для того, чтобы при попадании луча лазера в них могла начаться цепная реакция, В противном случае тот факт, что они покинули свою прежнюю позицию, мог оказаться серьезным просчетом.

Минуту спустя он наткнулся на одного из двух кибертеков, который после того, как его собрат сбежал, оставаясь верным своей «Революционной армии», охранял перекресток двух штолен. От него Седрик узнал, что остальные находились уже в восьмистах метрах отсюда. И действительно, на стенах слабо мерцали какие-то отблески– кто-то там, вдали, уже вовсю шуровал оружием, принадлежавшим ранее роботу-надзирателю.

Добравшись до них, он увидел, что Набтаал обрабатывал часть стенки штольни лазером и успел уже вырезать скромный, в рост человека, подковообразный кусок камня, Присмотревшись, Седрик понял, что это не обычный камень, а текучий материал, использовавшийся для наложения пластырей на пробоины, который, после того как затвердевал, начинал обладать структурой, подобной граниту. Этим и была заделана пробоина. Срез материала доказывал и то, что один из слухов все же оказался правдой: в воздухе этой штольни содержался кислород. В противном случае давно бы произошел взрыв метана или какого-нибудь другого газа.

Седрику бросилось в глаза, что на этом участке практически отсутствовали жилы бирания. Будто эти искрящиеся нити сознательно избегали темных мест.

Едва завидев Седрика, к нему тут же подскочила Шерил.

– Нам удалось найти пролом, – проинформировала она его

– Или же, если выразиться точнее, это Дункан нашел его, – уточнила она и кивнула в сторону полубезумного кибертека, отчужденно приткнувшегося на полу штольни, с таким видом, будто он уже не принадлежит этому миру. Дункан сидел, уставившись пустым взором в пространство. Изо рта его сочилась слюна, а руки судорожно подергивались. Справа у него на шее что-то пульсировало, будто ему под кожу забрался какой-то жук и копошился там.

– Дункан? – переспросил Седрик, удивленно наморщив лоб. – Говоришь, Дункан обнаружил этот пролом?

– Да, – подтвердила она – Мы как раз хотели уже заняться другим куском, но он стал ныть и ныл до тех пор, пока мы все же не отыскали это место. А если бы не он, мы бы здесь замучились, пока нашли этот участок.

«Дункан», – размышлял Седрик, и ему стало не по себе. Снова этот Дункан! Ведь именно с этого, стоящего одной ногой в могиле кибертека и пошли все неприятности, потому что именно он изничтожил Шмиддера. Он сумел убедить их в том, что им необходимо бежать. И не кто иной, как он обнаружил этот пролом. А не многовато ли для заурядного психа?

– А для чего тебе этот чемодан? – поинтересовалась Шерил. И с издевкой добавила:

– Собрался в дальнюю дорогу? Криво улыбнувшись, Седрик поставил чемоданчик на землю.

– Можно сказать, что да, – обреченно вздохнув, ответил он. –Если нам действительно когда-нибудь удастся отправиться куда-нибудь отсюда то мне совершенно необходимо иметь этот чемоданчик при себе и не расставаться с ним.

Он помолчал.

– Это здесь он всего лишь чемоданчик, а вот там, наверху, это превратится уже в нечто более существенное – в космический корабль с полной оснасткой и командой, например.

Глаза Шерил широко раскрылись. Она смотрела то на Седрика, то на стоявший подле его ног, ничем не примечательный серебристый чемодан, И до нее понемногу стало доходить, в чем дело. Да и сам Седрик понял, что она тогда все же заметила этот самородок бирания, который отскочил от стены под ударом его кирки. Увидела, и, конечно же, у нее хватило ума сделать из всего этого правильные выводы.

–Ты... – прошептала она, – ты действительно...

Вместо ответа он лишь приложил палец к губам. Это было как подтверждением того, что ее догадка оказалась верной, так и предостережением не орать об этом на каждом углу, В конце концов, в ее собственных интересах не болтать об этом.

– Сколько тебе еще потребуется времени? – обратился Седрик к Набтаалу, который возился с лазером и вынужден был все чаще делать перерывы – устройство не было предназначено для длительной работы.

На лице Набтаала появилось задумчивое выражение.

– Пять минут, – доложил он. – Ну, может быть, десять.

– Тогда поторопись! – предупредил Седрик. Где-то и области желудка у него вдруг возникли неприятные ощущения, Он чувствовал, как вот-вот что-то неминуемо должно произойти.

– Они идут! – раздался чей-то испуганный крик.

Прибежал кибертек, который нес вахту на перекрестке.

– Идут!.. Роботы-штурмовики! Они приближаются!,.

– Сколько их? – кинулся к нему Седрик. Кибертек, остановившись, чуть подумал, и плечи его виновато повисли.

– Я... я не знаю! – вполголоса признался он. Ему вдруг показалось, что он слишком рано покинул спои пост.

Седрик снопа обратился к Набтаалу.

– Дай мне лазер!

Набтаал в смятении посмотрел на него.

– Да... но как же нам тогда снова открыть пролом?

Седрик выхватил у него из рук ампутированную конечность робота, сунув вместо нее лучемет.

– А вот этим, – рявкнул он. – Или лопаточками, кирочками, а если потребуется, то и ногтями, ноготочками… Но во всяком случае, не лазером. Поскольку именно лазер хоть немного, но все же способен приостановить этих монстров, которые сейчас набросятся на нас. Потому что если мы не сумеем, пусть ненадолго, сдержать их, то, наверное, уже через минуту нас не будет на свете. Так что хватит вопросов, лучше смотри, чтобы работа двигалась.

Задержать их, пусть ненадолго! Но это же было чистейшее безумие –при помощи этого убогого лазера выйти против роботов-штурмовиков.

Тайфан, видимо, поняв, что дело плохо, схватил Седрика за руку и принялся упрашивать его:

– Разреши мне пойти с тобой! Ведь это задание требует мужества и чести.

Седрик знал, что соглашаться ни в коем случае не должен. Присутствие этого йойодина могло доставить ему лишь неприятности. Но, к его собственному удивлению, Седрик неожиданно кивнул в знак согласия:

– Хорошо. Пойдем!

Вместе с этим «Штурмующим небеса» они, отделившись от остальных, заняли позицию там, где прежде дежурил кибертек. С лазером в руке Седрик тихо подкрался туда, где начиналась штольня, из которой можно было ожидать нападения, и осторожно выглянул из-за огромного куска породы, образовавшей угол. Но так ничего и не увидел, зато были отчетливо слышны гулкие, тяжелые шаги по каменной россыпи.

– Это роботы или же бронированные танкетки на гусеницах, – полушепотом сообщил Седрик. Йойодин молча принял к сведению сказанное.

– Если они нападут, у нас нет шансов остаться в живых, – добавил Сайпер. – Так что с самого начала следует продумать, может быть, и не следует лезть на рожон, и сразу же дать им понять, что мы не выступим против них, поэтому нет нужды продвигаться дальше.

Но ответом было по-прежнему молчание. На круглом лице йойодина не дрогнул ни один мускул. Но Седрик не собирался сейчас копаться в мыслях этого Тайфана, потому что, как очень образно выразилась Шерил, все сейчас были в одной лодке, и посему либо они наперекор буре сумеют спастись, либо погибнут.

Мучительно медленно тянулись секунды, слагаясь в минуты, но ничего не происходило. Седрик продолжал вслушиваться в темноту. Вокруг было непроглядно темно, лишь жилы бирания, будто диковинные зеленоватые змеи, извивались вдоль стены штольни, украшая ее странным, переплетавшимся узором. Он едва мог видеть дальше, чем на два шага. Но лязг металла с каждой секундой становился все отчетливее. Может быть, он сам, размышлял Седрик, уже у них в прицеле, и не в одном, а в десятке этих лазерных оптических устройств.

Седрик продолжал напряженно вглядываться в темноту и скорее чувствовал, чем видел, что там, вдали, происходит какое-то движение и время от времени вспыхивает холодным беловатым светом луч прожектора, отразившийся от полированной металлической поверхности. Их, по-видимому, было три, но вполне могло быть и четыре, и даже пять. Это были тяжелые, закованные в броню роботы. Не те легонькие автоматы для надзирания за безоружными заключенными, которые обычно крутились в штольнях там и тут, а боевые машины, стальные колоссы, которые каким-то непостижимым образом походили на средневековых рыцарей.

Подняв лазер, Седрик поймал в прицел первого из них. Впрочем, прицела никакого здесь, на этой отодранной клешне робота, и в помине но было, приходилось пользоваться стволом, но прицелиться с грехом пополам ему все же удалось, И без дальномера Седрик видел, что, в принципе, он уже мог выстрелить в него – расстояние позволяло. Но он медлил. Для него оставалось загадкой, почему же машины до сих пор не открывают огонь. Ведь и их прицеле он сейчас как на ладони, освещенный десятком прожекторов. А попытаться стать незаметным, прижавшись к стене штольни, было столь же бесперспективным, как попытаться нарисовать себе на лбу красный крест. Может быть, уних был приказ не вести беспорядочной стрельбы, чтобы не повредить драгоценные запасы бирания? Кроме того, Седрик по-собственному опыту знал, что в них была заложена особая программа, модернизировавшая инстинкт самосохранения, и соответствии с которой роботы эти не бросались в атаку очертя голову, как какие-нибудь бронированные камикадзе, – ведь каждая из этих машин, управляемых особыми сложнейшими микросхемами, стоила целое состояние.

Седрик почти не сомневался в том, что его первый выстрел имеет все шансы стать и его последним.

Вначале он подумал просто дать пару хороших выстрелов по одной из жил бирания, но тут же отказался от этого замысла. Теперь эта угроза утратила свое значение: ведь роботы-то были здесь, а если бы там, наверху, всерьез восприняли их угрозу, никто не стал бы посылать сюда этих монстров. Ему стало ясно, что их до сих пор единственное оружие – угроза взорвать рудник – перестало быть оружием. Крофт даже и не стал пытаться установить с ними контакт. Это, видимо, было ниже его достоинства – вступать в переговоры с какими-то бунтовщиками.

Отбросив эти мысли, Седрик, чуть приподняв лазер, нажал на кнопку. Ослепительная вспышка озарила стены штольни, и луч срикошетировал от массивной головы бронированного чудища, не причинив ему никаких повреждений.

Седрик тут же попытался укрыться в своем ненадежном убежище, но, странным образом, роботы и теперь не спешили палить в ответ. Неужели у него оставался еще один шанс? Но на этот раз он прицелится поточнее!

Но прежде чем он успел это сделать, перед ним внезапно возник Тайфан и схватился за лазер.

– Дай мне! Дай мне его! Я должен выстрелить! – но терпящим возражения тоном стал требовать йойодин. – Если уж нам суждено умереть, то первым должен быть я!

Седрик был настолько ошарашен такой странной логикой, что без разговоров выпустил из рук лазер. Его смутило и другое. Когда он учился на терминатора, им не раз говорили, что члены касты «О-Бан» никогда не брали в руки ни одного лазера (то есть оружия, принцип действия которого основывался на луче, позволявшем вести дальний бой), а пользовались лишь своими мечами – металлическими или даже лазерными, но мечами. Впрочем, не одно это всегда казалось Седрику странным. Наверняка, в кодексе чести этой секты наличествовали кое-какие пункты, согласно которым данная ситуация вполне могла быть признана в качестве особой. Однако могло быть, что этот Тайфан вообще не воспринимал конечность робота со встроенным лазером как оружие.

Тайфан даже не пытался укрыться за каким-нибудь откосом стенки штольни – наоборот, он вышел чуть ли не на середину прохода. Либо его желание погибнуть было столь сильным, что он не мог противостоять ему, либо дистанция в неполные тридцать метров не позволяла штурмовым роботам применить против него всю мощь их вооружений.

Тайфан дважды выстрелил в приближающихся колоссов, так и не попав ни в одного из них, но зато вспышка, озарившая штольню, дала Седрику возможность разглядеть, что на них, оказывается, с интервалом метров в десять надвигалось еще четыре подобных монстра. Эту армаду им не одолеть ни за что!

И тут до Седрика внезапно дошло, что этим бронированным колоссам вовсе не было нужды применять оружие. Они могли обойтись и без него при подавлении их бунта, так сказать, голыми руками, если это сравнение было применимо к их жутким манипуляторам, лишь отдаленно напоминавшим человеческие руки. Какое бы препятствие ни возникло у них на пути, они просто переехали бы его, раздавив и смяв. Скорее всего, Крофт с самого начала рассчитывал на то, что одна или даже несколько этих машин могли бы оказаться в числе потерь. Все равно эти потери ни в какое сравнение не шли с возможной потерей рудника.

Но Тайфану, казалось, было не до того, чтобы подсчитать в уме потенциальные потери вражеской стороны. Он вторично послал луч в робота.

На этот раз не без результата: один, светившийся зловещим красновато-багровым светом электронный глаз чудовища погас, а левый манипулятор превратился в искореженную, дымящуюся груду металла. Но, словно заговоренная, машина продвигалась дальше, хотя чуть медленнее, Отчетливо слышался лязг металла.

Седрик был твердо убежден, что робот неминуемо должен открыть ответный огонь, но тяжеленные манипуляторы робота с вмонтированными в них пушками так и не поднялись, зато в области плеча открылся небольшой, размером с ладонь, лючок, откуда выдвинулся короткий ствол. Кто-нибудь, кто еще не успел поднатореть в боях и был недостаточно знаком с разнообразной военной техникой, мог и вовсе не обратить на это никакого внимания, но только не бывший терминатор, профессионал высшего класса. Седрик знал, с чем ему придется в следующую секунду иметь дело: это был гранатомет небольшого калибра.

И ствол его был нацелен не на Тайфана (может быть, потому, что взяла сверхосторожность, поскольку аккумуляторы, питавшие конечность робота, что была в руках йойодина, при прямом попадании в них могли взорваться, что было явно ни к чему), а на что-то, что располагалось чуть выше его. Оглянувшись, Седрик заметил, что потолок штольни, непосредственно над йойодином обнаруживал несколько квадратных метров, где не было жил бирания. И тут же, даже не успев сообразить что к чему, он вскочил и оттолкнул Тайфана, но гранатомет робота уже успел выплюнуть гранату. Раздался короткий глуховатый взрыв, и примерно две тонны камня обрушились вниз, погребая под собой то место, где пару секунд назад стоял Тайфан.

Поднявшиеся клубы пыли хоть на время и лишили Седрика возможности видеть происходившее, но лязг металлического колосса недвусмысленно свидетельствовал о том, что он продвигался дальше. Седрик выбрался из-под распластавшегося на нем йойодина и потянулся к лазеру, но, едва дотронувшись до него, внезапно с криком отдернул руку – конец ствола, за который он пытался ухватиться, был раскален. Взглянув на индикатор разрядки батарей, он убедился, что аккумуляторам необходимо какое-то время для самоподзарядки, в противном случае энергии могло хватить всего на три-четыре выстрела.

Значит, следовало использовать имевшиеся в его распоряжении шансы, и Седрик сквозь облако пыли почти наугад выстрелил туда, где, по его мнению, должен был находиться робот, и секунду спустя последовавшая вспышка подтвердила, что он не промахнулся, Луч попал прямо в безжизненное металлическое лицо робота, выведя из строя единственное остававшееся у него электронно-оптическое око. Но вряд ли это могло считаться триумфальной победой. Хотя машина была лишена возможности видеть его, у нес оставалось еще по крайней мере с десяток других приспособлений, на которые она вполне могла положиться при отыскании его местонахождения.

Следующий выстрел Седрика угодил прямо по стволу гранатомета, вызвав взрыв находившейся в нем гранаты и пробоину размером с футбольный мяч в области плеча робота, Из огромной дыры в беспорядке торчали обрывки кабеля, как кишки из вспоротого живота.

Но и это не мешало колоссу продвигаться дальше, неумолимо и грозно наступать на них. Дойдя до кучи камня, которая обрушилась с потолка, он хоть и замедлил шаг, но вряд ли это могло служить для него серьезным, непреодолимым препятствием. Мощные стальные ноги запросто отшвырнули в сторону несколько кубометров битого камня.

Седрик затравленно осмотрелся и увидел, что Тайфан уже снова на ногах. Постепенно становилось ясно, что им не удержать позицию. Робот просто раздавит их как насекомых, останься они здесь чуть подольше. Нравилось это Седрику или нет, у него оставалось лишь две возможности: либо они должны отступить и таким образом выгадать несколько минут, либо сделать единственное, что еще оставалось, – уничтожить как можно больше бирания, чтобы попытаться вызвать цепную реакцию, после чего вместе с рудником благополучно взлететь в воздух. Крофт не мог не понимать этого, но, по всей вероятности, эта секция Бета действительно не представляла для него такой уж большой важности.

Вдруг Седрик почувствовал, как Тайфан положил ему руку на плечо, обернувшись, он заметил, что лицо йойодина уже не походило на безжизненно застывшую маску.

– Ты... – выдавил Тайфан, и на его лбу отчетливее стали видны морщины, – ты спас мне жизнь!

По интонации Седрик никак не мог понять, что это было – обвинение или благодарность. Вероятно, все же обвинение, и мысль эта Седрику не понравилась, он даже готов был застонать от досады. Только этого еще ему не хватало, чтобы он каким-то образом оскорбил этого «йойо» и тот уже был готов наброситься на него с кулаками за то, что волею случая Седрик нарушил какой-то там пункт из их ребячьего кодекса чести!

«Забудь об этом! Что такое две секунды жизни, чего они, в конце концов, стоят?» – готов был ответить ему Седрик, но сдержался. А кто его знает, может быть, речь шла о смертельном оскорблении этого йойодина?

– Пошли! – крикнул он Тайфану. – Мы должны убираться отсюда! Об остальном потом, у нас еще будет время!

Тайфан же, на его удивление, не предпринимал никаких попыток воспротивиться этому или даже что-либо возразить и послушно стал отступать в штольню, из которой он явился сюда. И Седрик тоже отступил на несколько шагов после того, как еще два раза пальнул по роботам, которые тем временем успешно преодолели груду каменных обломков, которые прежде закрывали их, не давая возможности как следует прицелиться.

Если первый его выстрел сделал хоть и заметную, но все же относительно безвредную дырку где-то в области груди робота, то второй окончательно уничтожил его нижнюю конечность, превратив ее в оплавленный, ноздреватый кусок металла. Робот сумел кое-как сделать последний шаг, после чего, дернувшись, замер навсегда. Где-то внутри него вдруг раздался надсадный вой двигателя, работавшего с перегрузками, потом массивный торс замершей машины сотряс взрыв. Из-под его бронированной защиты повалили клубы серого, плотного дыма.

Седрик позволил себе секунду поглазеть и даже отдаться на мгновение чувству удовлетворения, со злорадной ухмылкой констатировав, что машинке этой пришел конец. Он даже и не отваживался подумать о том, что остальные роботы остановились, но проход, по которому они следовали, был настолько узок, что остальной четверке его закованных в броню сотоварищей пришлось бы немало попыхтеть, чтобы пробраться мимо него, загородившего собой проход.

– Вот теперь пошли, – он огляделся – Сматываемся отсюда!

И они вместе с Тайфаном бегом отправились туда, где должны были находиться остальные.

– Для чего ты сделал это, сардайкин? – допытывался йойодин, когда они, перескакивая через каменья, бежали по штольне.

– Что? – не понял Седрик.

– Спас мне жизнь. Почему ты не оставил меня умирать, не оказал мне честь пасть геройской смертью?

«Ну вот, так и есть», – подумал Седрик на бегу. Почему он не предоставил все ходу судьбы? Впрочем, он действовал инстинктивно и даже вряд ли задумывался над тем, спасает ли он ему жизнь или просто действует согласно элементарной логике. Если говорить откровенно, то жизнь этого йойодина не сильно волновала его – таким же образом он стал бы спасать и лазер; если бы оружию вдруг стала угрожать опасность быть раздавленным куском камня или металлической лапой робота,. Седрик, не задумываясь, смог бы с риском для жизни выхватить в последний момент и его из-под железной лапы робота.

– А у вас, оказывается, почетная смерть – это тогда, когда для естественной еще не наступило время?

– Откуда ты можешь знать, когда наступит время умереть тебе? – чуть напыщенно вопросил Тайфан.

Седрик не мог понять, как в такой момент можно было транжирить дорогое время и нервные клетки на пустые философские диспуты, И тут же он спросил себя, как народ, который все же считает целесообразным тратить на это время и нервные клетки, равно как и на то, чтобы изобрести очередной наиболее впечатляющий церемониал для самоубийства, смог когда-то занять одно из главенствующих в Галактике положений.

– Мне известно лишь то, что время умирать приходит тогда, когда уже нет ни выхода, ни надежды и уже теряет смысл и то, останешься ли ты в этом мире двумя секундами больше пли меньше, – ответил Седрик.

Казалось, этот йойодин его совершенно не понимал. Он покачал головой.

– Но разве не для того нам дан наш разум, чтобы понять, когда уже нет никакого выхода и действительно пришло время с честью расстаться с жизнью?

«Вероятно, поступить так с собой, как поступает игрок в шахматы, опрокидывая своего короля набок, когда убеждается, что его позиции обречены», – мысленно добавил Седрик. И действительно, это был вполне почетный выход из положения, который экономил время и силы, вместо того чтобы тратить их на бессмысленную борьбу, – словом, все было бы очень логично и красиво; кроме того, все выглядело именно так – почетно, по крайней мере, если речь шла об игре в шахматы.

Седрик не стал ничего этого говорить, лишь продолжал бежать вперед, Позади раздался страшный скрежет металла о камень, потом ему казалось, что он слышит, как нога бронированного исполина с шумом опустилась на каменную щебенку, после чего последовал тяжелый звук удара, сопровождаемый резким хлопком и свистом разлетевшихся металлических осколков. Это наседавшие роботы отшвырнули в сторону своего павшего товарища.

– Мой кодекс запрещает мне, – объяснял Тайфан, – быть обязанным проявлять тебе верность, пока ты сам не обратишься ко мне с просьбой об этом.

У Седрика было такое чувство, что ого внезапно, на всем бегу, вдруг огрели по голове кувалдой. Если бы ему кто-нибудь рассказал о чем-нибудь подобном еще пару часов назад, он бы просто рассмеялся этому человеку в лицо. Но теперь отлично понимал, что никак не мог принимать слова Тайфана за шутку.

К счастью, они были уже недалеко от остальных, и он не успел высказать Тайфану, что по этому поводу думал.

– Ну и как вы? Надолго углубились? – спросил он, едва дыша от быстрого бега.

– Нам удалось пробиться, – поспешила заверить его Шерил. И действительно, в каменной стоне Седрик увидел зиявшую дыру шириной около метра. Шерил показала на живое воплощение йойодинских экспериментов по технологии «Хумш» – Омо, стоявшего тут же, с лоснившимся от пота торсом, с погнутой, киркой в руках.

– Без него нам бы ни за что не одолеть этот кусок, – продолжала Шерил. – Я ужо хотела даже отправляться за вами, чтобы сказать, что и как. Что там с этими штурмовиками-роботами?

– А что с ними может быть? – с сарказмом спросил Седрик, гладя в дыру в стене, будто это были ворота в какой-то иной, лучший, мир. – Разумеется, мы разделались с ними. Со всеми по очереди. А они теперь водят хоровод и поют, как дети.

И, увидев мрачную физиономию Шерил, добавил, прежде чем она начала свои извечные придирки.

– Что вы себе вообразили здесь? Нам еще повезло, что мы хоть ненадолго, но все же сумели задержать их. А самое позднее через полминуты они уже будут здесь. Так что вперед, надо думать как мы будем уходить отсюда.

И сразу же, будто они уже давно и с нетерпением ждали этого призыва, заключенные пришли в движение. Первые из солдат их «революционной армии» стали исчезать в проломе стены. Единственный, с кем пришлось повозиться был Омо, но общими усилиями им наконец удалось пропихнуть кое-как и это дитя генной инженерии.

И вот они оказались там. Все выглядело так будто они в одну секунду оказались перенесенными в другой мир, совершенно чужой и очень странный, нереальный. Если судить обо всем объективно, это было лишь продолжение штольни вдавшийся, подобно чуть изогнувшемуся шлангу в глубины Луны Хадриана. Но, тем но менее, вид его и форма представляли собой зрелище весьма причудливое.

В противоположность тем штольням, которые были проложены сардайкинами, здесь не имелось острых углов или сильно выдававшихся выступов. Этот проход был овальной формы стены охватывали бесконечные ряды кольцеобразных волнистых структур, очень походивших на ребра исполинского зверя, а наружную поверхность камня словно покрывала глазурь. У Седрика возникло не очень приятное чувство, что все это результат продвижения и вгрызания в камень огромного червя и если даже этот зверь все же существует, то он пожелал себе никогда в жизни с ним, не встречаться. Может быть, этот подземный колосс затаился где-нибудь дальше?

Бледноватые лучи спета их трех фонарей пробивались сквозь мглиста, влажный воздух штольни, очень походивший на туман, удушливый и тяжелый. С неудовольствием Седрик отметил здесь отсутствие хотя бы одной жилы бирания. Если роботы-штурмовики доберутся сюда, то им уже ничего не помешает использовать мощь своего оружия в полной мере.

– Чего вы ждете? – крикнул Седрик остальным, застывшим и почтительном ужасе. Но он прекрасно понимал этих людей. Ведь все они без исключения до сей минуты черпали информацию лишь из слухов о том, что же такое представляли собой эти «пещеры призраков», но видеть все воочию – это было нечто совершенно иное.

Их маленькая группа пришла г. движение; они неспешно направились вперед, сначала неуверенно, как бы и раздумье, потом чуть быстрее, и Седрик с каждым шагом все более убеждался, что они направлялись навстречу своей погибели, В одной руке он нес лазер, а другую оттягивал чемоданчик Он понимал, что глупо было таскать ого за собой, но расставаться с ним не собирался.

Вскоре позади послышался звук ударов по камню, треск и грохот разлетавшихся каменных обломков. Пролом в стене, сделанный ими, утке давно скрылся из виду, но сквозь пелену воздуха штольни они могли видеть отраженные от поблескивавших стон блики лазерных лучей. Но было никакого сомнения, что роботы уже добрались до пролома и трудились над тем, чтобы расширить его. Седрик призвал остальных поторопиться; необходимо было уйти как можно скорее, пока роботы задерживались у пролома. Эти «машины Армагеддона» были хоть и но очень уж проворными, зато чрезвычайно выносливыми. Им была неведома усталость и не требовалось привалов в пути.

Они поспешно продвигались дальше по штольне и через пару сотен метров оказались там, где штольня раздваивалась.

– Какой путь мы изберем? – крикнула Шерил. И она, и Тайфан, и даже остальные двое Йойодинов вопросительно уставились на Седрика, будто он один был волен принимать правильные решения.

– На... направо, – прокряхтел Дункан. –Направо и... прямо.

Вероятно, было бы все же логичнее последовать этому мудрому совету, но Седрику показалось уж слишком, чтобы он следовал причудам этого полудурка-кибертека.

– Налево, – решил он, и когда Дункан принялся было протестовать, он просто-напросто, схватив ого за руку, поволок за собой.

– Это.., не... та дорога, – лепетал Дункан, но никто не слушал ого.

Седрик не возлагал слишком уж больших надежд на то, что роботы не догадаются, куда они направились. Тепловые следы, которые они неизбежно оставляли, служили для оснащенных инфракрасными датчиками роботов указателями нисколько не худшими, чем если бы они просто оставляли стрелы на стенках, как это происходило в одной древней детской игре.

Седрик, не переставая, ломал голову над тем, как же им отделаться от своих бронированных преследователей. В его памяти возникло воспоминания о якобы существовавших здесь огромных ямах для свалки отходов, но до сих пор они по встретили перед собой ни одного препятствия. Штольня была совершенно одинакова.

Но за следующим поворотом они вдруг оказались перед огромной кучей гальки, отлого уходившей вверх почти до самого верха штольни.

– Не та дорога, – снова прохрипел Дункан, и Седрику тут же захотелось врезать ему по черепу тяжелой лазерной конечностью. Этот идиот, конечно же, снова оказался прав!

– Назад! – Седрик среагировал быстро. – Может быть, нам еще удастся добежать до развилки, прежде чем там окажутся роботы! Бегом!

И, разумеется, не успели.

Они неслись почти прямо в лапы этим бронированным чудищам, и один из заключенных (это был какой-то кибертек) сумел избежать луча лазера, посланного в него первым роботом, лишь совершив какой-то головокружительный кульбит. Но уже второй выстрел настиг его и в течение секунды превратил в бесформенный дымящийся комок, прежде чем тот успел крикнуть. Вонь горелого мяса ударила в нос Седрику, который, как и все остальные, пытался отыскать хоть какое-то убежище.

Седрика охватил гнев – гнев на роботов, на Дункана, на себя самого и, в первую очередь, гнев на свою злосчастную судьбину, которая завлекла его п. эту ситуацию. И речь здесь шла не о том, что он вот-вот должен был погибнуть. Для пего, бывшего терминатора, смерть была тем, что неотступно следует за ним по пятам; он давно знал, что дни его, в принципе, сочтены, он понял это еще тогда, когда услышал свой приговор. Смерти он не боялся. Но мысль о том, что ему суждено умереть вот так, в высшей степени по-дурацки, бездарно, приводила его в бешенство. Смешно, смешно, а ведь смерть – это вовсе не то, что может вызывать смех.

Седрик обвел взглядом лица остальных, потом осторожно выглянул, чтобы понаблюдать за роботом. Риск был нулевой, поскольку прицелу робота и компьютеру, им управлявшему было абсолютно без разницы, как он двигался –быстро или чуть медленнее. Для их электронных глаз он будто стоял освещенный десятком мощнейших прожекторов, и посему отсиживаться в темноте или надеяться на что-то еще было безумством. Но произошло чудо: машина либо не могла, либо не желала целиться в него. Может быть, все это происходило в соответствии с какой-то хитроумной задумкой Крофта, который возжелал пощадить Седрика, преследуя при этом своп тайные, одному ему ведомые цели.

И теперь Седрик не видел ничего что могло бы помешать ему открыть огонь по роботам. Кроме того, у него даже имелось маленькое преимущество: он досконально знал этот тип боевых роботов и знал их слабинку. Подняв лазер, Седрик стал прицеливаться, используя для этого, как обычно, ствол. У него не было здесь оптического прицела, он свою правую руку отдать готов был за то, чтобы у него сейчас был оптический прицел, но расстояние позволяло произвести прицельный выстрел и на глазок. Слегка приподняв лазер, Седрик выстрелил. Вспыхнула молния, и луч угодил прямо в голову чудищу и тут же рикошетом отбился от его мощной брони. В следующую секунду из-за первого робота показалась и вторая машина.

Седрик вздрогнул от неожиданности, по оба бронированных исполина до сих пор так и не открыли огонь. Ну ничего, теперь он прицелится поточнее! Он снова поднял лазер и два раза подряд выстрелил в роботов, находившихся буквально и нескольких шагах от него.

На этот раз выстрелы должны были попасть куда надо, но уже в следующую секунду что-то грохнуло и обрушился свод штольни.

 

Глава 6 ПРОЗРЕНИЕ

Сознание Седрика постепенно возвращалось к действительности. Чувствовал он себя отвратительно: болела голова, тошнило Слабость была такая, что он с трудом заставил себя открыть глаза.

– Значит, ты жив, сардайкин, – констатировал суровый голос, показавшийся ему знакомым.

Внезапно он вспомнил все: отступление, загнавшее их к горе щебенки, нападение роботов-штурмовиков, а потом это жуткое, внезапное потрясение.

Некоторое время егоглаза привыкали к свету фонаря. Он увидел Тайфана, «Штурмующего небо» йойодина, за его спиной стояли Кара-Сок и Омо. Значит, эта троица уцелела после взрыва. Затем Седрик различил и других: Набтаала, Дункана, еще двоих кибертеков. У одного из них лице была сила гримаса боли, а рукав и правое плечо были в крови, Видимо, камнем попало во время обвала, вызванного взрывом. Чуть поодаль стоял еще один партизан, у того рана была на голове. Другие заключенные бесследно исчезли: впрочем, нет, не все: взгляд Седрика упал на ноги, торчавшие из-под огромного куска скалы весом, наверное, в несколько тонн.

– Один из партизан, – объяснил Тайфан, перехватив его взгляд.

«Проклятье!» – думал Седрик. Неужели он уже настолько утратил контроль над собой, что какой-то йойодпн читал по ого лицу, как и открытой книге?

– И накрыло не только его, а еще многих. Кроме того, мы остались почти без фонарей, вот только этот, остальные тоже засыпало, как и конечность робота с лазером, ее раздавило большим камнем.

Прозвучало это так, будто Тайфан больше сокрушался о фонарях и оружии, а уж никак не о людях, Впрочем, удивляться было нечему; для выходцев из фракции Йойо человеческая жизнь особой ценности не представляла.

Но, вспомнив о том, что и сардайкины и этом смысле недалеко от них ушли, Седрик не стал выражать свое возмущение по этому поводу.

– Шерил! – во всю глотку заорал он. – Шерил!

В голосе Седрика был неподдельный страх. И как это он раньше о ней не подумал? Приподнявшись на локте, он, превозмогая боль, стал вертеть головой по сторонам, но сардайкинки с хромированными волосами нигде не было видно.

– А где ?

– Да здесь я, здесь, – непонятно откуда ответил ему знакомый голос.

Чуть повернувшись, он увидел ее, сидящую на куче щебенки почти у самого потолка штольни.

– Ну что? – чуть насмешливо спросила она. – Испугался за меня?

– Испугался? – не менее иронично переспросил Седрик, вдруг почувствовав безмерное облегчение, природу которого он так и не мог уразуметь. – За тебя? С чего это ты взяла?

– Я... ну, в общем, просто мне это пришло в голову. Показалось, наверное, – насмешливость по-прежнему слышалась в ее голосе, – Просто глупость моя и все.

– Конечно, глупость.

Он повернулся к Тайфану.

– Дай мне фонарь, – потребовал он, и йойодпн без звука отдал ему его.

– Единственный наш фонарь, – с горечью пробормотал Седрик, скользнув лучом по проходу. – Вот это вооружение!

То, что он увидел, явно не могло способе топать подъему его настроения. Они были заперты. Замурованы. Перед ними возвышалась куча щебня, позади обрушился потолок штольни, причем камни рухнули и погребли под собой и роботов-штурмовиков. Из кучи каменных обломков торчали лишь передние манипуляторы и туловище того, кто возглавлял колонну. Стальной череп был мертв, светодиоды погасли, тускло и безжизненно поблескивая в свете фонаря, но Седрик тем не менее ощутил смутную угрозу, исходившую неизвестно откуда.

Воистину это было чудом из чудес, что все эти монстры оказались похороненными обрушившимся сводом. Но все же разум его отказывался воспринимать это в таком количестве. Может быть, судьба оказалась бы по отношению к ним как раз милосерднее, если бы и они все скопом нашли свою легкую и мгновенную смерть под грудой камня. Все лучше, чем подыхать здесь от голода или удушья. Седрик понятия но имел, сколько он пробыл без сознания, но сейчас ему казалось, что дышать стало тяжелее, чем тогда, когда он бился здесь с роботами, видимо, кислорода с воздухе поуменьшилось.

Что его больше всего беспокоило, так это ответ на вопрос, почему же все-таки обрушилась эта штольня. Что же это должен быть за удар, если он смог вызвать такие страшные разрушения? Но рассуждать на эту чему можно было бесконечно долго, находя все новые и новые причины – от обычного землетрясения до цепной ядерной реакции, возникшей в жилах бирания где-нибудь в секторе Бета, которую могли вызвать неосторожные действия роботов, – причем одно объяснение было нисколько не хуже другого. Впрочем, насколько ему помнилось, землетрясений здесь не происходило: эта планета по имени Луна Хадриана представляла собой уже довольно старый, устоявшийся мир, можно сказать, завершенный. С другой стороны, роботы, в особенности роботы-штурмовики, ошибок не совершали никогда. Нет, Седрик чувствовал, что причина здесь в другом.

– Нет, – в унисон мыслям Седрика произнес вдруг Тайфан, и бывший терминатор даже не сразу понял, к чему это относилось. – У нас еще есть лучемет.

Он поднял его в подтверждение своим словам, после чего указал и на стоявший подле Седрика чемоданчик.

– Кроме того, еще и это. То, что находится у тебя в чемодане.

Значит, и чемоданчик остался невредим.

– Ты его не открывал? – полюбопытствовал слегка шокированный Седрик.

– Разумеется, нет, – ответил Тайфан. –Яникогда не прикоснусь ни к чему, что принадлежит другому, в особенности тому, кому я обязан подчиняться. Эго его собственность.

«Собственность», – угрюмо повторил про себя Седрик. До сих пор этот чемоданчик воспринимался им как ненужная и обременительная ноша, которую он таскал за собой.

– Зато вот он пытался открыть чемодан, но я ему но позволил, – продолжал Тайфан, указывая на Набтаала.

Худосочный партизан, повернувшись к Седрику, беспомощно-извинительно развел руками.

– Я ведь не знал ничего, я даже не знал, жив ли ты еще или...

Седрик оборвал его нетерпеливым взмахом руки. Поднявшись кое-как, он приблизился к полузасыпанному роботу Мертвое железное лицо тупо уставилось на нею. Манипуляторы нацелились прямо на него, но вряд ли из них теперь мог вырваться смертоносный луч, машина даже не была в состоянии заметить его, пес ос системы были обесточены и мертвы.

«Нет! Не все!» – вдруг сообразил Седрик. Волосы зашевелились у него на затылке, когда он заметил на боку стального туловища маленький светодиод, который чуть светился. Удивительно, как оп его вообще умудрился заметить Диод светился! Седрик, неуклюже повернувшись, пристально посмотрел на остальных. Сомнений не было; системы этой машины жили, но просто были обесточены, деактивированы. И крохотный огонек говорил о том, что они находились в режиме ожидания.

– Что такое? – донесся до него негромкий голос Шерил. Она, наверное, была единственной из всех, кто мгновенно понимал, что такая его реакция может быть истолкована как сигнал тревоги.

– Робот не поврежден, – констатировал Седрик. – Он всего лишь отключен.

– Что?

– Отключен. Это действительно так, хоть я и не могу привести вам вразумительного объяснения.

Седрик вообще старался даже и не думать о том, что могло бы произойти, если системы робота вдруг включат (разумеется, из командного пункта, откуда их неизвестно по какой причине и выключили; может, это все было просто игрой, которую затеял с ними Крофт).

– Вот что! Нужно отсюда выбираться! Кто знает, сколько он будет дремать в этом его «режиме ожидания».

Дункан что-то пролепетал, по настолько невнятно, что слов разобрать было нельзя, но явно в поддержку предложения Седрика.

– Здесь, наверху, мне кажется, что воздух движется: есть тяга! – возвестила Шерил. – Я не совсем уверена, но скорее всего эта груда щебня не очень широкая. Может быть, мы даже сумеем выбраться.

Седрик окинул взором кучу мелкого камня. Даже при условии, что этот битюг Омо будет пахать здесь день и ночь, пройдет неделя, прежде чем эта куча исчезнет, а что до тех каменюг, которые здесь тоже встречаются, так их не сдвинуть с места даже этому созданию – плоду технологии «Хумш».

– Бесполезно! – подытожил Седрик.

– А что если попытаться воспользоваться лучеметом? – предложил Тайфан.

– Прежде чем расплавится хоть один камень, не говоря уж об остальных, мы израсходуем весь запас кислорода здесь и нечем будет дышать.

– Мы должны попытаться снять вооружение с робота и воспользоваться им, – предложила Шерил. В ее голосе чувствовалось отчаянье.

Седрик и на этот раз покачал головой. В отличие от роботов-надзирателей, штурмовики предназначались исключительно для ведения боевых действий, их оружие было вмонтировано в конечность и тело таким образом, что любые попытки снять лазер или гранатомет заведомо исключались. Для этого бы потребовалось разобрать их на части, но у них не было ни плазменной горелки, ни двух часов времени, а эти работы заняли бы ни в коем случае не меньше.

– Нет, исключено, – решил он. – Во-первых, это бы заняло слишком много времени; во-вторых, если этих ребят вдруг задумают включить, то нам конец!

На несколько секунд воцарилась полная тишина.

– Может быть, следует попробовать вот это? – раздался голос Набтаала.

Когда Седрик направил луч фонаря на него, то заметил, что партизан держит на ладонях две маленькие трубочки.

– Эго аккумуляторы, питавшие лазер, которые я вынул из стальной руки робота. Они, конечно, пусты абсолютно, но если их подвергнуть концентрированному облучению из лучемета, то они могут рвануть довольно сильно.

Седрик задумчиво наморщил лоб. А ведь это было довольно умно. Конечно, если предположить, что куча гравия не очень уж велика и что у этих батарей достанет энергии. Потому что если нет, то они и в этом случае обречены на гибель. И не надо включать никаких роботов!

– Ты там действительно чувствуешь тягу? – крикнул он Шерил.

Она пожала плечами.

– Ну да, думаю, что да.

Последующие несколько минут заняли необходимые приготовления, затем все они отошли, и Седрик поднял лучемет, который ему подал Тайфан. Аккуратно прицелившись, он послал луч туда, где лежали батареи, – на камень величиной с кулак, подпиравший довольно большой кусок скалы. Седрик нажал на спуск.

Его глаза, уже успевшие привыкнуть к тусклому свету, даваемому фонариком, восприняли ослепительную вспышку лазерного луча почти как физическую боль – Седрику показалось, что его полоснули бритвой по сетчатке глаз, и он застонал, пытаясь смахнуть мгновенно выступившие слезы и заставляя себя смотреть туда, где луч в палец толщиной врезался в камень.

Камень тут же налился багрово-красным цветом, потом побелел и стал растекаться, а еще через несколько секунд от жара взорвались и аккумуляторы, Раздался оглушительный взрыв, от которого были готовы лопнуть барабанные перепонки.

Оказывается, энергии хватило, и хватило с избытком! Огромный кусок скалы сначала едва заметно шевельнулся, потом очень медленно стал падать. Седрик с ужасом смотрел, как он, падая, увлекает за собой и другие глыбы, чуть поменьше.

Обвал грозил смести и его, Седрик в страхе и отчаянье отпрыгнул и сторону и натолкнулся на кого-то, стоявшего почти вплотную за ним, и они вместе грохнулись на камни. Раздался крик, который тут же потонул в гуле срывавшихся с места камней и обломков.

Внезапно Седрик понял, что под ним оказалась Шерил, и туг же и желании защитить ее распростер над ней руки. Вокруг падали и грохотали камни, воздух заволокло пылью, стало трудно дышать. Как минимум с десяток ударов ощутил Седрик по спине, которая еще не оправилась от прогулок по ней электрохлыста покойного Шмиддера, досталось и ногам, но каким-то чудом все обошлось без серьезных травм.

Грохот рушащихся скал и падающих обломков продолжался еще добрую минуту, и течение которой Седрик замер, скрючившись в ожидании той боли, которая окажется его последним ощущением на этом свете. Затем медленно, словно опасаясь чего-то, он открыл глаза и обнаружил, что смотрит прямо в глаза Шерил, и то, что он в них увидел, изрядно смутило его – настолько, что он умудрился даже позабыть о той опасности, которой они оба сейчас подвергались.

Шерил как-то странно усмехнулась.

–В общем, я, конечно, ничего но имею против того, чтобы время от времени переспать с тобою, чуть ли не обрадованно заявила она, – Но ты не находишь, что сейчас для этого не вполне подходящий момент?

– Что? – не понял Седрик и тут же почувствовал себя самым большим идиотом во всей Вселенной.

– Короче можешь с меня слезть, Седрик Сайпер, – пояснила Шерил – Ты, как я вижу никуда не годишься сейчас. Слезай, и побыстрее!

И хотя Седрик чувствовал, что имеет все основания надрать ей уши, он даже и слова не произнес Лишь почувствовал, как кровь прилила к лицу, смешавшись, он скатился на камни и тут же стал карабкаться вверх по куче щебня.

– Мы прорвались, – донесся до него радостный голос Набтаала. – Все-таки сумели!

«Прорвались», по мнению Седрика, было про, его безосновательным преувеличением, но что касалось этой груды щебня, то ее они действительно сумели преодолеть. Кусок сверху отвалился порядочный, и впереди на тридцать, а то и на все сорок шагов все было усеяно крупными и мелкими осколками камня, а дальше... дальше была пустота – эти «штольни призраков» спокойно тянулись дальше, пронизывая скалистые массивы Луны Хадриана.

Седрик глубоко вздохнул.

– Ну пошли, что ли.

Шаг за шагом, метр за метром, изгиб за изгибом миновали они уже не один километр этой нескончаемой штольни. Седрик не знал, сколько времени они пробыли в тут. Он утратил ощущение времени, да и было ли оно у него в последние два года? Заключенные были лишены такой привилегии, как право носить часы, так что время приходилось угадывать. По-прикидкам Седрика, прошло примерно двое суток с тех пор, как они отправились в путь. Это подтверждалось и длиной той щетины, которая успела отрасти на подбородке и постоянно слабевшим светом его фонаря.

Пару раз они устраивали довольно длительные привалы, и даже спали. Если в первый раз они ставили дежурных, то ужо во второй раз от этого решили отказаться ввиду того, что единодушно оценили эту затею как бессмысленную К чему? Они ни разу ни на что и ни на кого здесь не наткнулись, и это с полным основанием давало право утверждать, что в этой преисподней никого, кроме них, не было Штольня была словно вымершая, пустая, безмолвная, гулкая, и нигде здесь они не находили ни малейших следов присутствия бирания. А что же до ответа на вопрос, кто и с какой целью прорыл ее когда-то, то здесь Седрик был совершенно беспомощен. Может быть, речь шла просто о какой-нибудь шахте? Но для добычи чего? Камней? Может быть, здесь в незапамятные времена обитала какая-нибудь другая раса разумных существ, которых тоже мог интересовать бираний? И тот скелет, который они с Шерил обнаружили и с которою все и началось, принадлежал им?

Но со временем на первый план выдвинулись несколько иные вопросы, более злободневные, а не всякие размышления и измышления. В горле Седрика так пересохло, что ему казалось, что оно покрылось наждачной бумагой, и когда он пытался заговорить, стоило ему лишь открыть рот, как вместо членораздельной речи слышались какие-то невнятные хрипы. Было очень сухо, тот туман, который постоянно висел и воздухе, назвать влажным никак было нельзя. Стоны тоже не обнаруживали ни малейших признаков сырости, так часто встречающейся в подземных пещерах. Нигде им не удалось набрести ни на источник, ни на подводный водоем, ни даже на крохотную лужицу поды.

В самом начале пути Седрик еще хоть кое-как, но пытался придерживаться какого-то определенного направления движения Он помнил, что секция, в которой ему приходилось вкалывать последнее время, располагалась примерно на километровой глубине от поверхности Луны Хадриана и была удалена от командного пункта километра на полтора. Так что их путь мог вести лишь наверх и никуда больше. Но в изгибах и переплетениях штольни призраков придерживаться определенного направления было крайне затруднительно. Единственная надежда, которая еще оставалась у них, состояла в том, что они все же сумеют добраться до еще одного закрытого или заваленного прохода секции сардайкинов.

Но гораздо более вероятным представлялось то, что они все погибнут, и, если фортуна соблаговолит к ним, их усохшие косточки кто-нибудь сможет обнаружить эдак через пару сотен лет при условии, что кому-то в голову взбредет сумасбродная идея послать сюда научную экспедицию. Седрик сильно ошибался, полагая, что постиг ментальность этих йойодинов, Может, и действительно гораздо почетнее пасть в бою против роботов, нежели медленно гнить заживо?

Со времени того взрыва, который обеспечил нм проход через кучу щебня, их группа потеряла одного из своих членов. Это был кибертек, которому камнем раздробило плечо. Уже довольно скоро он впал в забытье, и какое-то время его нес на руках Омо. Но, видимо, дело было не только в раздробленном плечо. Вес сильно осложнилось внутренним кровотечением, которое и стало причиной смерти. Седрик прекрасно понимал, что они ничем не могут помочь этому кибертеку, и проклинал на чем свет стоит положение, в котором они все оказались, Он даже дал себе клятву отомстить Крофту, и отомстить жестоко.

Теперь они остались ввосьмером: он, Шерил, кроме того, Набтаал, Дункан, который все еще не понятно как, но присутствовал здесь, затем еще один кибертек, имя которого Седрик вообще не знал, и трое йойодинов. Внешне никто не обнаруживал никаких признаков физической усталости, но Седрик все же мог заметить, что движения их стали вялыми (замедленными, во всяком случае); это в первую очередь относилось к Тайфану и Кара-Секу. Омо же в противоположность двум первым бодро продолжал топать своими тумбами-ногами по камню, и могло даже показаться, что он способен идти вот так, без передышки, десятки и десятки километров без малейших признаков усталости. А теперь он взял у Седрика его чемодан, тот был рад безмерно, что хоть руки его смогут немного отдохнуть.

– Седрик! – донесся до него хриплый, свистящий шепот.

Он тут же обернулся и усидел, как Шерил показывает на что-то, лежавшее, по-видимому, у нес ног. Он посмотрел туда, куда был направлен со указующий перст, и в свете фонаря увидел матово поблескивавший продолговатый металлический предмет. Это был карманный радиометр, какими пользовались сардайкинские военные.

Он вмиг забыл об усталости. Осторожно, будто опасаясь, что прибор распадется в пыль, стоит лишь прикоснуться к нему, Седрик взял его в руки. Да, это действительно был радиометр, хоть и неисправный, судя по отсутствию индикации, которая так и не появилась и после того, как Седрик попытался включить прибор.

– Что это может означать? – хрипло осведомилась Шерил.

– Понятия не имею, – пожав плечами, ответил он. – Может быть, здесь были какие-нибудь подразделения и кто-нибудь из них потерял его. Это, пожалуй, может означать, что мы находимся сейчас недалеко от входа в административные секции.

Эти слова придали сил участникам перехода. Все двинулись вперед и уже очень скоро оказались в еще одном ответвлении.

– Куда сейчас?

– На... право, – едва выговорил Дункан. Язык его заплетался. Казалось, что он вообще не понимал, что говорил. – Напра... во, о-ох, нап... раво.

Седрик обреченно махнул рукой. Направо, так направо! Почему бы и нет? А собственно, какая разница, где подыхать? И каким путем идти туда, где предстоит подыхать?

Штольня спирально изогнулась и стала подниматься вверх, а затем внезапно кончилась. Все словно оглушенные, замерли на месте, и позже всего это дошло до Дункана. Он стоял и тупо смотрел перед собой.

Их побег заканчивался.

Нет, здесь их не ожидал легион терминаторов. Нет, терминаторов здесь и в помине не было – стало быть, «йойо» лишились еще одной возможности умереть своей долгожданной почетной смертью. Туннель был просто-напросто закрыт. И закрывали его не просто камни, кое-как сваленные в кучу, которую, хоть и изрядно попотев, они все же смогли бы преодолеть, а массивная дверь-плита из закаленного, подвергнутого плазменной обработке пластметалла.

Шерил судорожно сглотнула.

– Приехали! – безучастно произнесла она. – Тут уж нам ни за что не пробиться.

Седрик не знал, что ей ответить. Вот и все. Значит, зря они трепыхались все эти два дня. Все было впустую! Эта броня ставила точку на их надеждах.

Седрик слегка пнул плиту ногой.

– А вообще все было неплохо, друзья мои, – с напускной беззаботностью произнес он. – Очень приятно было с вами познакомиться. Может, еще увидимся с вами где-нибудь в аду.

Недоверчиво-укоризненный взгляд Шерил он предпочел игнорировать. Неужели она еще могла думать о том, что для них существовало какое-то там будущее?

– Настоящим объявляю предприятие «Революция» законченным. Или, может быть, у кого-нибудь из вас все же ость идея, как нам справиться с этой дверью?

Никаких идей ни. у кого не было Да и не потребовались никакие идеи, поскольку в ту же секунду раздался мягкий, негромкий щелчок и под сопровождение равномерного, явно электрического происхождения гудения плита медленно пошла наверх – к самому потолку штольни.

 

Глава 7 ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ

Седрик вздохнул с облегчением, когда увидел перед собой совершенно безлюдный коридор. В нем не было ни души. И, что казалось еще более невероятным, коридор этот действительно принадлежал к секции управления, располагавшейся на поверхности Луны Хадриана. И хотя Седрику здесь ни разу не довелось побывать, он мгновенно определил, что это за помещение. Первое: этот освещенный, вылизанный до стерильности проход страшно разнился с запущенными мрачными секциями, где содержались заключенные и где упор делался не на комфорт и чистоту, а на меры, препятствующие возможному побегу; второе: он достаточно хорошо разбирался в конструкционных тонкостях сардайкинских построек, и ему не составляло труда ориентироваться в них. Он не знал, чему был обязан этим – то ли своему врожденному чувству ориентировки в пространстве, то ли тому, что их всех взяла под свое покровительство какая-нибудь добрая фея, которая уже выполнила два их желания, и теперь еще оставалось третье. Первое желание стало реальностью тогда, когда Шмиддер стал покойником, а робот-надсмотрщик – грудой искореженного металла; второе выразилось в факте существования «штолен призраков», а третье выполненное желание привело их сюда и позволило им миновать эти самые бронированные ворота, распахнув их перед ними.

Седрик сомневался, что это бесстыдное везение будет сопутствовать им и дальше. Их появление здесь, несомненно, замечено, и уже давно. Он с беспокойством взирал на укрепленные под потолком камеры слежения, которые здесь, разумеется, имелись в избытке, и живо представил себе, как сейчас, именно в этот момент, где-нибудь на другом конце здания их разглядывает какой-нибудь офицерик, в чьи обязанности входит контроль за входом и выходом, напряженно следя за ними и гадая, что же они в следующий момент собираются отколоть. И кнопка сигнала тревоги была нажата уже Бог знает как давно.

– Давайте! – поторопил он остальных вслед за собой по коридору. – Мы должны позаботиться об оружии, пока они не напустили на пас роботов пли терминаторов. Кроме того, нужно найти место, откуда бы мы имели возможность оказывать на них давление. Лучше всего, если это будет где-нибудь вблизи реактора или других не менее важных участков. Да и но мешало бы взять для верности и пару заложников из них. Причем, чем выше будут их звания, тем лучше!

– Отличная идея! – воскликнул Набтаал, и Седрик поймал себя на мысли, что невольно задал себе вопрос, действительно ли эта идея так уж хороша, если ее одобряет этот партизанчик. Но стоп! Нельзя же быть таким несправедливым. Если они собирались выстоять и победить, то им необходимо держаться вместе. Кроме того, этот Набтаал продемонстрировал в этой их вылазке поразительную стойкость и выдержку.

Тем временем они добрались еще до одной двери, но уже не такой массивной, как прежняя. Седрик в очередной раз онемел от удивления, когда она без каких-либо действий с их стороны бесшумно отошла в сторону и их взорам открылось не очень большое помещение, где, судя по всему, осуществлялся сбор и обработка информации, поскольку почти все столы занимали многочисленные пульты компьютеров. Но то, что они здесь увидели, лишило их дара речи; шесть человек обслуживающего персонала, сидевшие в креслах перед терминалами, все как одни уткнулись в пульты контроля.

Боковым зрением Седрик заметил, как Кара-Сок, у которого теперь был лучемет, вдруг резким движением вскинул его и навел на сидевших.

Но стрелять здесь было не в кого, поскольку эти люди все до единого были уже мертвы!

Ни одна голова по повернулась к ним, ни один из них по пошевелился, когда Седрик и остальные ворвались в это помещение. Подавив ужас первых секунд, Седрик обошел их всех, беря за воротник одного за другим, откидывая назад головы и заглядывая в их лица, пока не убедился, что им теперь уже не помочь. На лице одного из них застыла гримаса предсмертного ужаса – выпученные глаза, в которых навеки застыл страх и беспомощность, и страдальчески искривленный рот, будто он в последние мгновения жизни, задыхаясь, хватал ртом воздух.

«Газ! – пронеслось в голове у Седрика. – Ядовитый газ!» Против них применили именно это. Но кто и с какой целью – этого он знать но мог. Теперь этот газ, будучи химически непрочным соединением, либо распался, либо же его уже успели удалить отсюда при помощи вентиляции, иначе они все бы давно валялись тут же на полу с такими же лицами.

– Боже мой! – вырвалось у Шерил, кинувшейся к Седрику. – Что же здесь произошло?

– Отравляющий газ, – коротко бросил он. – И, пожалуйста, не спрашивай меня сейчас ни о чем, никаких «что» да «почему»!

Догадаться о том, что именно здесь произошло, и правда было невозможно. С какой целью понадобилось кому-то применять отравляющий газ? Может быть, все это произошло вследствие какой-нибудь аварии или по чьему-нибудь недосмотру? Да нет, не похоже.

Или же это было результатом еще одного восстания заключенных, более успешного, следствием которого стал прорыв их на командный пункт? Крайне маловероятно. Заговор военных? Абсолютно исключается. Может быть, у Крофта заклинило мозги, и он решил таким образом свести личные счеты? Такое, в принципе, могло иметь иметь место, но Седрик знал, что все эти объяснения ничего не стоили.

Нет, здесь крылась какая-то совершенно иная причина, и Седрик чувствовал,, что им так или иначе придется это выяснить – как знать, может быть им грозит быть точно так же уничтоженными, как те, чьи бездыханные тела находятся сейчас здесь, за пультом контроля.

Откуда-то из угла этого помещения послышалось тихое шипенье, и Седрик резко повернулся. Оказалось, что Набтаал вместе с тем безымянным кибертеком обнаружили здесь автомат, снабжавший персонал едой, и, включив его, решили воспользоваться его услугами. Седрик увидел, как к ним медленно съехали два стаканчика с чем-то, а мигавшие лампочки свидетельствовали о том, что в исполнительное устройство уже был послан набранный на клавиатуре еще один их заказ.

– Что, вам нечего делать? – недовольно фыркнул Седрик. – Ведь тут же заметят, что автоматом кто-то пользуется!

Набтаалу, явно пристыженному этим замечанием Седрика, пришла на помощь Шерил.

– Ах да, ну конечно! Как же им не заметить?! Точно так же, как они заметили две открытых двери и то, как мы вошли сюда! – произнеся эту тираду, она тут же прямиком направилась к автомату. – Не знаю, как ты, я вот лично подыхаю от жажды.

Она, как всегда, была, несомненно, права, эта Шерил. Какое это могло теперь иметь значение – пользуются ли они этими автокормушками или нет? А Набтаал, видимо, решил последовать правилу: лучше подыхать с полным желудком, чем с урчащим от голода! Может быть, так предусматривал кодекс чести партизан, кто его знает.

А вот согласно его кодексу чести надлежало оставить в покое тех, кто решил покормиться у автоматов, а самому заняться компьютерами. Они выглядели мертвыми, но коль работал это автомат, весьма вероятно, что и их ничего не стоило призвать к жизни. Седрик отодвинул в сторону кресло с сидевшим и нем трупом сардайкина подальше к стене и уселся в одно из стоявших тут же свободных. Едва он прикоснулся к нижней клавише, как экран дисплея засветился. Как он и предполагал, устройства слежения были исправны, просто отключены, по-видимому, с главного пульта.

«Как и тот полузасыпанный робот-штурмовик», – вспомнилось Седрику. В течение какой-то доли секунды ему даже казалось, что он вот-вот ухватится за верное решение проблемы, но это впечатление тут же исчезло, и все потому, что на экране появилась красная вспышка, которая беспокойно мигала:

Угроза безопасности!

В работе аварийная система!

Доступ к данным только через системы приоритетов А/В!

Седрик, словно загипнотизированный, продолжал смотреть на мигавшие на экране красные буквы. Требование соблюдать режим приоритета А/В недвусмысленно говорило о том, что отсюда, с этого пульта, он ничего не добьется. К центральному компьютеру в случае задействования аварийной системы можно было пробиться лишь при посредстве специального задающего пульта, находившегося в особых отдельных помещениях, выполнявших в случае аварии функции запасного командного пункта.

Вероятно, именно такой случаи сейчас и имел место. На аварийную систему работы переходили обычно лишь тогда, когда речь шла о каких-нибудь весьма серьезных неполадках в работе самого командного пункта, а чаще реактора, и также в случае внезапного прекращения поступления данных – это могло произойти, например, при внезапном нападении или возникновении природных или технологических катастроф больших масштабов.

Но, черт возьми, что же за катастрофа произошла здесь?

Седрик невольно вздрогнул, когда Шерил, незаметно подошедшая к нему сзади, молча поставила перед ним пластиковый стаканчик с какой-то жидкостью. Это оказалась вода. Он одарил ее улыбкой, но тут же его лицо вновь посерьезнело. Хотя он пытался сдерживать себя и пить маленькими глотками, жажда пересилила, и он не выдержал, одним махом проглотив содержимое, даже не успев ощутить на пересохших губах благодатную влагу. Выпив воды, он почувствовал, как по его телу разливается блаженное чувство.

– Что ты там нашел? – спросила Шерил, кивнув на экран. – Что значит «угроза безопасности»?

Он объяснил.

–Либо это Крофт продолжает свои скотские игрища с нами, внушая все это нам, – добавил он. – либо там, наверху, действительно что-то произошло – что-то такое, о чем мы здесь не имеем ни малейшего представления.

– Что же делать?

– А ты лучше Дункана спроси! Тот ведь всегда в курсе всего!

Умалишенный кибертек, сосредоточенно запихивавший еду в рот, при упоминании своего имени вздрогнул и бросил в их сторону настороженный взгляд.

– Рагаллала, – многозначительно произнес он. Уголки рта Седрика поджались.

– Эх, Дункан-Дункан... Что же ты там бормочешь? – даже чуть печально спросил он. И потом без всякого перехода, внезапно, словно спохватившись, рявкнул.

– Все! Хватит! Нам необходимо отправляться дальше! Еще успеете набить себе брюхо, когда мы точно будем знать, что здесь происходит. В конце концов, это явно не последняя кормушка, здесь наверняка их полно.

Плита двери бесшумно отошла в сторону, участок коридора за ней был также пуст – во всяком случае, они наткнулись на два трупа сардайкинов, тоже отравленных газом, лишь пройдя метров сто.

Эти двое уже не относились к числу сотрудников технической службы, а выполняли функции охранников, если судить по их вооружению и оснащению. Седрик вынул их лазерные пистолеты из кобур, отдав один из них Шерил, а другой, после краткого раздумья, – Набтаалу. Себе он решил взять тяжелое лазерное ружье, висевшее на плече у одного из них. Хотя этот вид оружия и обладал большей, чем пистолеты, мощностью, он был скорее предназначен для стрельбы на средние и короткие расстояния и применять его здесь можно было лишь в крайнем случае и с большой оглядкой, но Седрик решил все же взять его сам, чтобы кто-нибудь еще ненароком не наделал глупостей.

Оружие придало им чувство уверенности. Они дошли до еще одного довольно обширного помещения, напоминавшего зал. Отсюда несколько лифтов вели в верхние этажи, расположенные, видимо, непосредственно на уровне поверхности Луны Хадриана. Сюда же впадали идущие со всех направлений коридоры и проходы. Совершенно пустой и освещенный лишь безжизненно-холодным светом неоновых светильников зал этот казался еще больше и холоднее, чем был на самом деле. Здесь находились на приколе с десяток роботов-штурмовиков, но ни один из них не был включен. Снова они обнаружили трупы, это были опять же представители охранного персонала, у которых они также изъяли ручные лазеры небольшой мощности, так что теперь каждый из них был вооружен, кроме Дункана и Тайфана – последний наотрез отказался брать в руки это постыдное для него оружие.

– Седрик! Иди сюда! – громко позвал его Набтаал. – Посмотри-ка!

Он показал рукой на пространство позади какой-то особняком стоявшей кабинки непонятного назначения. Там в беспорядке валялись порванные, местами опаленные предметы форменной одежды, обломки каких-то приборов и, судя по всему, вполне исправный, хоть и несколько странной формы, ручной лазер.

Седрик глотнул. Эти предметы были ему знакомы. Они принадлежали фракции фагонов!

При воспоминании об этой загадочной группировке Седрика охватило удручающее чувство, фагонами называли ученых-биотехников, сами же они окрестили себя «Братством». При помощи своих безжалостных, отвратительных экспериментов над живыми людьми, основанных на генных манипуляциях, они сумели завоевать одну из ведущих позиций во Вселенной. У остальных блоков они сникали весьма дурную славу, и вряд ли находились среди остальных такие, кто вообще отваживался бы назвать их людьми.

– Фагоны! – в панике воскликнул второй кибертек. – Это точно они! Это они напали на командный пункт и перебили всех здесь! И то же самое сделают и с нами, стоит им лишь узнать, что мы здесь! Или, еще хуже, просто заберут нас с собой в свои окаянные лаборатории, чтобы сделать из нас подопытных кроликов для своих скотских экспериментов! Они... Да они нас просто... – он замолк, после того как получил звонкую затрещину.

– Хватит скулить как побитая собака! – прошипел ему Тайфан. – Какая тебе разница, с кем сражаться – с Крофтом или с фагонами?

Кибертек с плохо скрываемым отвращением посмотрел на Тайфана и отступил на шаг.

– Конечно! Тебе хорошо говорить, йойодин! Ведь и ваши ребятки спелись с этими подонками. И вы охотно принимаете помощь от них.

С этими словами он сделал презрительный жест в сторону стоявшего тут же с чемоданчиком Седрика в руке Омо – жертвы технологии «Хумш».

– Отправляйся к своим приятелям и поздравь их! Вам они уж ничего дурного не сделают, это точно! – кибертек вдруг достал свой лазер. – Но обещаю вам, вам не удастся...

Седрик, увидев, что дело принимает опасный оборот, что Омо и Кара-Сек вот-вот набросятся на кибертека, тут же встал между ними, и лазер последнего оказался в угрожающей близости от его груди.

Седрик прекрасно понимал, в чем было дело. Пока они все пребывали в статусе бесправных заключенных, который нивелировал всех, происхождение каждого из них не играло никакой роли, но теперь, когда, пусть чисто умозрительно, они имели возможность контакта с внешним миром, все старинные трения и неприязнь полезли наружу и следовало ожидать, что эта тенденция будет сохраняться и в будущем. Удивляться не приходилось, в конце концов они были представителями разных (мало того – враждебных друг другу) блоков и, несмотря на то, что, будучи заключенными, не только не враждовали друг с другом, но и, напротив, даже успели подружиться, старая вражда столь крепко въелась в них, что эти прежние добрые отношения не могли послужить психологическим средством для ее искоренения.

– Кончайте эту дурь! – взревел Седрик. – Мы сможем выжить лишь в том случае, если будем помогать друг другу, а не бросаться друг на друга!

Тайфан и кибертек лишь молча, ненавидящими взглядами посмотрели друг на друга.

– Кроме того, еще до конца не ясно, захватили ли Луну Хадриана фагоны или нет, – добавил Седрик.

– Разве? – недоверчиво спросил Набтаал. – Но ведь все это барахло явно принадлежит им!

– Правильно, – согласился Седрик. – Но самих-то фагонов здесь мы не видели!

Несколько пар любопытных глаз снова вперились в предметы, лежавшие в беспорядке.

– О, Небо! – вырвалось у Шерил. – А ты ведь прав!

– Прав, – согласился Дункан. – Седрик... прав.

– Я не сижу здесь ни крови, ни следов лучевой атаки, – продолжал Седрик. – Ну подумайте сами! Ведь при таком количестве роботов, какое мы видели здесь, разве какому-то фагону или их отряду удалось бы проникнуть сюда, в самое сердце управления, и не быть захваченными?

– А может, они сначала заняли командный пункт, – предположил Набтаал, – а уж потом оттуда обесточили роботов и распространили этот газ? Так бы им вполне удалось бы добраться и сюда.

– А на кой черт им здесь раскидывать все это? – указав на разбросанные предметы, возразил Седрик.

Чем больше он думал над этим, тем более неприемлемой казалась ему версия о нападении фагонов. Даже если и не исключать ее полностью, все равно здесь не вязалось очень многое. Просто-напросто нельзя было соединить воедино множество самых разных фактов.

Набтаал но мог ничего возразить.

– Теперь нам предстоит разыскать запасной командный пункт приоритета А/В, – решительно заявил Седрик. – Лишь там появится возможность узнать больше.

Конфликт между кибертеком, имени которого Седрик до сих пор не знал, и Тайфаном вроде был если не исчерпан, то, по крайней мере, приостановлен – во всяком случае, оба безропотно повиновались ему, когда он зашагал к лифту.

Они попытались было проехать на верхние этажи, но индикатор говорил о том, что доступ туда невозможен, поскольку там возникли разгерметизация и прорывы ядовитой атмосферы Луны Хадриана. Таким образом, им оставалось лишь странствовать по коридорам. После поисков они все же набрели на одно из помещений, какое искали Здесь царила та же картина, которую им уже пришлось наблюдать и в первом командном пункте все офицеры, сидевшие за пультом, были мертвы

Седрик спокойно изъял у одного из трупов идентификатор – пластиковую карточку – и затем, усевшись за один из пультов, после того как экран ожил и на нем появилось требование представиться, сунул ее в нужный шлиц. Компьютер, судя по всему, ничего не имел против этого и предъявил Седрику на экране весь диапазон аварийных функций.

Это уже могло с полным основанием считаться победой, и немалой. Отсюда имелась возможность обозревать весь рудник, как на ладони. При желании Седрик имел возможность даже задействовать парочку роботов-штурмовиков, но пока это было ни к чему.

Первым делом он вызвал на экран схематическое изображение рудника и станции в данный момент. Экран заполнила разноцветная мешанина тонких и толстых линий, затем, после того как Седрик перешел в трехмерную перспективу, перед ними раскинулась вся станция. Седрик содрогнулся. Не было необходимости даже обращать внимание на цифры справа и слева на экране, чтобы понять, что большая часть станции перестала существовать. На месте основного командного пункта, зданий, где проживал персонал, а также секций, где располагался реактор, не было ничего, кроме зиявших кратеров. Седрик, уже имевший опыт работы с подобными изображениями, без труда догадался, что здесь речь шла о последствиях бомбардировки из космоса, которые, как правило, служили для того, чтобы обеспечить беспрепятственное проведение наземных операций. Неудивительно, что была приведена в действие аварийная система.

– Да этого быть не может! – в ужасе прошептала Шерил, которая, как и остальные, из-за спины Седрика видела то, что было представлено на дисплее. – Да они же в пыль превратили половину командного пункта! Ото... это была атака извне!

«Видимо, и она тоже имела кое-какое представление о том, как читать эти компьютерные схемы», – с легким удивлением отметил про себя Седрик и еще раз вспомнил о том, насколько же мало знал он и о ней самой, и о ее жизни до появления на этом руднике.

– Может быть, как раз бомбардировка и вызвала обрушивание штольни? – рассуждал Набтаал. – Может такое быть, Седрик?

– Вполне, – отозвался Сайпер. И эта мысль Набтаала тоже была далеко не глупой.

– В таком случае это нападение произошло как раз два дня назад.

– А мы все это время, ничего не подозревая, тащились по проклятым штольням! – воскликнула Шерил.

– Может быть, именно это и спасло нам жизнь, – возразил Седрик, вспомнив о тех явно замедленных и непонятных мерах, которые принимал Крофт для подавления их бунта. Какой там бунт! Крофту стало явно не до них, поскольку у него возникли заботы куда более серьезные. – Во всяком случае до сих пор спасало.

Но даже если это объяснение и подходило то все равно оставалась масса моментов, объяснить которые Седрик был но в состоянии Как же умудрились эти агрессоры, несмотря на наличие на орбите Луны Хадриана стольких «спутников убийц», подвергнуть планету такой прицельной бомбардировке? Ведь для того, чтобы преодолеть этот барьер, требовалось знание особого кода опознавания, иначе любой корабль попытавшийся проникнуть сюда, был бы превращен в легкое облачко ионизированной материи. Ведь для таких операций нужно было располагать, по меньшей мере, флотом, И что было здесь такого ценного, что могло бы дать повод для нанесения массированною удара? И какая же роль должна быть отведена всей этой фагонской дребедени, которую они обнаружили здесь?

Седрик Сайпер предпочел сейчас задуматься о куда более банальных, но от этого нисколько не менее важных вещах. Его пальцы забегали по клавиатуре – дело в том, что обращаться к компьютеру устно было делом пропащим: его голос ни за что бы не прошел проверку на опознание. А ему требовались данные о местонахождении оставшихся в живых членов персонала станции и рудника, находившихся здесь. И вообще всех живых существ. Они обязаны были знать, где противник Это обеспечило бы им значительный стратегический перевес, поскольку он все же полагал, что до сих пор их пока никто не обнаружил. В противном случае эти таинственные агрессоры уж как-нибудь дали бы о себе знать.

Среди этого трехмерного переплетения линий высвечивалось множество красных точек Какое-то движение происходило среди этих трехмерных линий. Компьютер приблизил эти красные точки – всего их было восемь – и, когда построение изображения завершилось, они узнали на схеме то помещение, в котором сейчас находились, а красными точками были они сами.

– Нет! Нет! – в ужасе воскликнула Шерил. Ее рука намертво вцепилась в кресло Седрика, будто она боялась, что вот-вот потеряет равновесие и упадет. Женщина задыхалась, словно пробежала целую милю. – Не может быть, чтобы здесь оставались мы одни, не могли же они перебить всех. Всех не могли!

Ответом ей было лишь тяжелое, словно свинец, молчание. Никто но стал переубеждать ее.

Седрик вызвал на экран некоторые участки рудника. И там тоже ни одной красной точки. Таким образом, если верить этой картинке, то, кроме них, на всех станциях и секциях Луны Хадриана не оставалось ни одного живого существа. Ни заключенных, ни надзирателей, ни офицеров, ни даже командора Крофта. Вот теперь они действительно были одни.

– Это… это, должно быть, какие-то звери, – едва слышно шептала Шерил. Было видно, как ужасало ее это все, хотя она, как и остальные, прекрасно понимала, что это здорово изменило ситуацию в их пользу. – Ведь они всех, всех убили, даже заключенных, которые вообще не мог ли защищаться! Кто мог здесь устроить такую резню?

– Это очень походит на фагонов, – высказал свое мнение кибертек. – Вероятно, они просто пустили газ по всем секциям. Свиньи!

Седрик предпочитал молчать. Как не раз говорил его наставник Дэйли Лама, если какая-то идея оказывается в пустой голове, то она заполняет ее всю целиком, поскольку там нет другой, с которой бы можно было бы сразиться!

Легкая, едва ощутимая вибрация сотрясла помещение, но Седрик все же ощутил ее. Подняли головы и Шерил, и Тайфан, и Кара-Сек. Это безошибочно указывало на то, что всем этим людям приходилось в свое время служить на космопортах или космических станциях, и поскольку звук этот мог исходить лишь от стартовавшего корабля, они тут же среагировали на него.

– Что это? – воскликнул Набтаал в недоумении. – Чего вы вертите головами?

– Это корабль! – констатировала Шерил, ив голосе ее чувствовалась напряженность. – Что-то происходит там, наверху.

Мрачно усмехнувшись, Седрик снова склонился над пультом. А почему это он ограничился просмотром лишь того, что располагалось внутри станции? Почему это он не осмотрел всю местность? Он поставил перед компьютером новую задачу, и на экране появилось схематическое изображение территории за пределами полуразрушенного командного пункта. Отчетливо был виден силуэт десантного корабля, который, только что стартовав, как раз поднимался и вскоре исчез с экрана. Зато на совершенно уцелевшей платформе был еще один, свидетельствовавший о том, что бомбардировка захватчиков носила ярко выраженный выборочный и целенаправленный характер.

Такие корабли имелись на вооружении у многих фракций. И поскольку Седрик так и не отменял своего прежнего задания компьютеру выявить наличие и местонахождение живых существ, непосредственно перед кораблем сгрудилось ровно полтора десятка светящихся точек.

– Десантники, – сквозь сжатые зубы процедил он. – Похоже, собираются сматываться отсюда. Ну-ка, посмотрим, с кем же нам чуть не пришлось здесь столкнуться.

Переключиться на камеру, дающую реальное изображение, установленную у края платформы, было непросто. Потребовалась, электронная коррекция изображения. При этом неизбежно возникала эмиссия, что обязательно зарегистрировала бы бортовая аппаратура десантного корабля, а Седрик предпочитал, чтобы ребята-десантники не знали, что он следит за ними. Необходимо было вызвать программу защиты от систем внешнего обнаружения, но Седрик, хоть частично и утратил свою квалификацию за последние два года, все же сумел получить изображение, даваемое камерами внешнего наблюдения, без риска быть запеленгованным бортовой электроникой десантного корабля.

Первым, что бросалось в глаза, были сине-зеленые дрожащие сполохи метана, постоянно менявшие форму. Агрегаты, которые обеспечивали базу ионизированными защитными экранами, явно должны были пострадать от бомбардировки. Но, несмотря на это, десантный корабль у причала виден был прекрасно, так же, как и сардайкинские опознавательные знаки у него на борту.

Если бы здесь, в помещении, где находился Седрик с остальными, вдруг разорвалась бы граната, он был бы удивлен гораздо меньше, чем тогда, когда его глаза разобрали сардайкинские эмблемы. Независимо от того, какие бы подозрения не вынашивал любой из них в душе, такое посчитал бы бредом каждый. И меньше всего в это готов был поверить сам Седрик.

– Сардайкины, – будто не веря своим глазам, изумленно прошептала Шерил. – Наши? Да... как же это может быть?

Седрик Сайпер приблизил на экране десантный корабль, выделив и укрупнив участок шлюзовой камеры и плохо различимые двигавшиеся фигурки, копошившиеся там. Вот одна из таких фигурок стала больше – Седрик еще приблизил изображение. Черты лица ее видны были очень смазанно, а вот черный пластметалл боевого скафандра – безупречно, Сомнений не оставалось! Это были терминаторы – те самые, к которым когда-то относился и Седрик. Он от души сожалел, что разрешающая способность камеры не давала возможности прочесть на плече каждого из них цифры – номера воинских соединений.

– У вас что, принято драться между собой? – громко и отчетливо произнес Тайфан. – Какой смысл может быть в том, чтобы нападать и разрушать собственную станцию?

– Понятия не имею, – Седрик был совершенно искренен, дав йойодииу именно такой ответ. И тут же стал понимать представителей этих фракций, которые так почитали свой кодекс. Вероятно, именно беспрекословное подчинение, столь ценимое, и поддерживаемое ими, и было единственно важной основой их силы перед врагами, Может, именно в этом и заключался секрет феноменального подъема их фракции до уровня одной из самых значительных во Вселенной?

– Ясно лишь одно; здесь происходит какая-то большая нечистая игра! И я сам был бы очень рад узнать, что это за игра, – сказал Седрик.

Волею судьбы получилось так, что они успели проникнуть сюда уже после завершения всей операции захватчиков. Сейчас те успешно покидали Луну Хадриана. Камеры внешнего обзора давали прекрасную возможность видеть, как терминаторы группами по четыре человека входили в шлюзовую камеру и исчезали во чреве корабля. Ну что же, прекрасно организованное мероприятие.

– Черт возьми, но не можем же мы просто сидеть здесь и смотреть, как они убираются. Мы обязаны задержать их!

– Ах да, как это я забыл? – иронично произнес он. – Я не сомневаюсь в том, что твое врожденное чувство справедливости достойно всяческих похвал, но как ты себе это представляешь? Ты что, всерьез считаешь, что мы с парочкой легких ручных лазеров сможем их напугать настолько, что они побегут пачками сдаваться к нам в плен?

Она помотала головой.

– Ты не понимаешь! Я не хочу, чтобы мы напали на них и не собираюсь им ни за что мстить. Я лишь хочу вступить с ними в контакт. Это все! Там, где есть десантные корабли, есть и крейсеры, способные лететь со сверхсветовой скоростью. А это единственная возможность убраться с этой проклятой Луны! Они вот-вот с глаз скроются. Ты что, не понимаешь?

Не успел Седрик ответить, как кибертек снова выхватил свой лазер и угрожающе поднял его.

– Вот что, вы оба –дело другое. Вы – сардайкины. Вам, может быть, они и ничего не сделают. В отличие от нас, – он безрадостно засмеялся. – Вы что, и вправду думаете, что мы настолько наивны, что просто позволим вам уйти?

– Прекрати играть с оружием! – накинулся на него Седрик. Он спросил себя, а стоило ли вообще доверять лазер этому кибертеку. – Мы сделаем все, чтобы ничем себя не выдать. Сардайкины... Между прочим, рудник охраняли тоже сардайкины, а что нам с этого? – он снова повернулся к Шерил. – А как ты думаешь, почему они прикончили здесь всех? Так вот, я тебе скажу, почему. Они должны быть абсолютно уверены в том, что не осталось свидетелей. А то, что они убили я заключенных, говорит о том, что вопрос о свидетелях для них очень серьезен. А ты просто хочешь выйти к ним, махнуть рукой и поинтересоваться, не подбросят ли они тебя случайно до соседней системки? Как ты думаешь, что они сделают, если только узнают, что кто-то здесь сумел уцелеть?

Шерил опустила голову. Казалось, она поняла, насколько же глупы были ее предложения.

– И именно поэтому мы должны оставаться для них незаметными, – заявил он тоном, не терпящим возражений, – и дожидаться, пока они все до единого не уберутся отсюда. А что касается тебя... – это относилось уже персонально к кибертеку, – ты можешь теперь спрятать свой лазер и прекратить подозревать всех и каждого без разбору и всем угрожать!

– Делай что тебе приказано! – крикнул Тайфан.

Кибертек явно не спешил выполнять приказ. В его глазах появилось обеспокоенное выражение, но сознание того, что он один против пятерых – Седрика, трех йойодинов и, скорее всего, этой Шерил, заставило его признать, что лучше все же сунуть свой лазер за пояс и не рыпаться

Седрик тем временем снова включил панорамный обзор посредством камеры реального изображения. Они видели, как последние терминаторы поднимались на борт второго десантного корабля, как он вскоре стартовал и исчез из поля видимости камер. К сожалению, они не имели возможности проследить за курсом. В этом случае Седрику пришлось бы задействовать навигационное оборудование, а это напрочь исключалось.

Вот теперь они были действительно одни здесь. Окончательно и бесповоротно.

Он почувствовал, как спадало напряжение – в конце концов, впервые со дня их бунта они наконец получили возможность передохнуть, не опасаясь, что кто-то может напасть на них. Но Седрик не был готов отдыхать. Он рассчитывал, что их все же вынудят к почти бесперспективному сражению с охраной или роботами, но вдруг оказалось, что лишь они – единственные оставшиеся в живых на всей этой планете-руднике. Помогло ли это им? Да не особенно – просто они сменили тесную тюрьму на застенки более просторные. А что до следующей обитаемой звездной системы, так она по-прежнему оставалась для них недоступной.

– Что будем делать дальше? – спросил Набтаал.

Седрик вспомнил о тех ссорах, которые не раз уже готовы были вспыхнуть и грозили перерасти в серьезный конфликт. Может быть, в этом случае помогла бы легкая трудотерапия. Чем меньше у некоторых людей свободного времени, чтобы предаваться разного рода думам, тем меньше вероятности, что какая-нибудь глупая идея овладеет ими.

– Нам следует осмотреться, – Седрик, казалось, что-то обдумывал, когда, произнося эти слова, глядел на Набтаала и кибертека. – Лучше всего, если вы двое возьмете на себя это, – вопросительный взгляд на Тайфана. – И, может быть, еще...

«Штурмующий небо» понял, что хотел сказать Седрик, прежде чем тот договорил свою фразу до конца и сделал знак Кара-Секу и Омо, чтобы те согласились в этом участвовать.

– Сходите и взгляните, нет ли где-нибудь еще каких-нибудь предметов, принадлежащих фагонам – напутствовал он их, когда все покидали помещение на удивление покорно и без возражений.

– И Боже вас упаси включать что-нибудь, в особенности то, чью энергию могут засечь.

Набтаал кивнул ему еще раз, прежде чем двери закрылись, после чего они остались одни.

– Значит вот, сардайкин, – громовым голосом произнес Тайфан. – Ты пожелал, чтобы мы с тобой остались с глазу на глаз – ну вот мы и осталось. О чем же ты хочешь со мной говорить?

Седрик обвел всех глазами. Здесь остались, кроме него, Тайфан и Шерил – короче говоря, люди, способные в случае возникновения экстремальной ситуации отыскать нужное решение. Остальных же Седрик отослал прочь, чтобы иметь возможность спокойно обсудить создавшееся положение втроем. Хотя, если бы у него вдруг спросили, с какой целью он предпочел так поступить, он и сам не мог бы ничего толком объяснить.

Седрик заметил, что рядом с его креслом возник Дункан, и уже был готов к тому, чтобы наброситься на него и не дать ему ничего включать, потому что их бы немедленно запеленговали, а десантные корабли тут же вернулись. Но Дункан лишь тупо смотрел на экран и бормотал что-то, походившее отдаленно на «я вижу а ты нет».

Седрик сердито поджал губы. Будто сейчас время для таких игр! Но уже в следующее мгновение он опешил – на экране он внезапно увидел то. чего до сих пор действительно не замечал: небольшой серпик, почти как лунный. Это был освещенный солнцем шар, величественно паривший над горизонтом у самого края экрана.

Это же «спутник-убийца»! Как же он мог забыть о нем?

Манипулируя клавишами, Седрик увеличил изображение. Огромное тело искусственного спутника занимало теперь почти весь экран. Он был целехонек, этот спутник, – ни одной пробоины, вообще ни малейшего дефекта.

Лишь теперь Седрик Сайпер понял, что исходил из совершенно неверных предпосылок. Никакой космической битвы с пришельцами не было. Не было никаких нападавших: ни инопланетян, ни представителей враждебных блоков. Либо нападавшим удалось каким-то образом перехитрить спутник, либо они должны были располагать соответствующим кодом идентификации. А этот код представлял собою государственную тайну.

– Что там у тебя? – осведомилась Шерил.

– «Спутник-убийца», – он показал на экран. – Я был уверен в том, что и он уничтожен. А то, что он целехонек, говорит о том, что мы здесь имеем дело с какой-то заварухой, и которую вовлечены самые что ни на есть высокие сферы.

– С чего ты это взял?

– То, что спутник не разрушен и даже не поврежден, доказывает, что нападавшие имели код – объяснял он, – В противном случае у них не было бы возможности подвергнуть бомбардировке командный пункт.

– Господи, а ведь все действительно так!

– Как бы то ни было, у нас неожиданно появилась возможность чуть тщательнее изучить окрестности Луны Хадриана, – сказал он Шерил. – В одном ты права. Там, где десантные корабли, есть и крейсеры.

– Ладно. – неожиданно раздраженно оборвала его она, – Знаешь, побереги свое сочувствие еще для кого-нибудь. А я не девчонка, которой нужно рассказать сказочку, чтобы она перестала хныкать.

«Дьявольщина, – пронеслось у него в голове. – почему с этими женщинами всегда получается так, что они тебя знают, а ты их нет?»

Он сделал вид, что целиком поглощен компьютером. Поскольку была опасность, что их запеленгуют, он не стал задействовать навигационное оборудование командного пункта, но зато ему удалось воспользоваться обзорной системой спутника. Дело в том, что этот колосс, висевший на стационарной орбите над Луной Хадриана, вел непрерывный контроль за всей космической обстановкой в пределах всей звездной системы, к которой они относились. Вскоре Седрик на экране увидел графическое воплощение работы спутника. Компьютер показал лишь два корабля, оба они находились над поверхностью Луны Хадриана. Первый из них был, несомненно, крейсер – тяжелый боевой корабль, который как раз принимал в свое чрево оба десантных корабля, незадолго до этого стартовавшие отсюда; второй же оказался контейнеровозом – транспортным кораблем, принадлежавшим группе частных лиц. Он завис как раз над причалом перегрузки контейнеров, которая располагалась километрах в двух от командного пункта здесь же, на Луне Хадриана. Именно там и перегружался добытый бираний. На экране был отчетливо виден нескончаемый поток контейнеров, принимаемый кораблем. Седрику не пришлось даже прибегнуть к помощи сенсоров-обнаружителей, чтобы установить, что там ни единого живого существа не было. Их там и быть не могло, поскольку весь процесс погрузки-разгрузки был полностью автоматизирован. Что служило еще одним доказательством, что для чужаков эти люди слишком хорошо разбирались в тонкостях таких чисто внутренних операций, как перегрузка бирания.

– Теперь нам, по крайней мере, известно, чего они хотят, – высказалась Шерил. – Им нужен бираний. Он –и ничего, кроме него. И хапнут они его более чем достаточно, – она повернулась к Седрику. – Как ты считаешь, сколько солнечных систем можно прикупить при помощи одного-единственного контейнеровоза бирания? Три? Пять? Десять?

Одно было известно наверняка: их можно было купить вполне достаточно, чтобы полностью взять над ними контроль и тем самым создать, хоть и маленькую, но в высшей степени зависимую от себя фракцию. То, что происходило здесь, было отнюдь не заурядным бандитским нападением каких-нибудь космических пиратов. Уже обладание кодом идентификации само по себе стоило уйму денег. Для того, чтобы получить его, нужно было ухлопать на взятки целое состояние. Нет, это был фундаментальный план, для осуществления которого были затрачены колоссальные средства.

Компьютер тем временем сообщил, что погрузка на девяносто один процент уже завершена.

– Так что у нас еще остается возможность отправиться прочь отсюда на этих кораблях, – напомнила Шерил о своем первоначальном намерении. – Стоит только пробраться незамеченными в какой-нибудь из контейнеров и...

– Забудь об этом! – отрезал Седрик. – Тебе ведь отлично известно, что в них нет поглотителей. Нас уже во время разгона размажет по стенкам.

– Конечно, мне это известно, – с горячностью заговорила Шерил. – Я подумывала и о том, чтобы нам одеться и скафандры и попытаться проникнуть в рубку управления после того, как последний контейнер будет состыкован.

– Это хороший план. Он действительно потребует от нас самоотверженности, – так прокомментировал слова Шерил Тайфан, в знак уважения даже чуть склонив голову.

– Я не верю в то, что это удастся нам, – осторожно высказался Седрик, чтобы, не ровен час, не задеть самолюбие Шерил. – Подумайте о том, что у таких транспортных кораблей наружные секции загружаются всегда в последнюю очередь, а мы бы попали наверх на самом последнем. До старта нам ни за что не добраться до рубки. Это же почти километр, а им-то нужно как можно быстрее загрузиться и смотаться отсюда. Мне кажется, было бы не особенно приятно во время старта застрять где-нибудь между контейнером и рубкой.

– А если мы сумеем задержать погрузку, – не унималась Шерил. – Тогда они будут вынуждены послать вниз команду механиков, чтобы устранить неисправность.

Седрик и сам об этом уже думал. План достоял в том, чтобы быстро и незаметно нейтрализовать техников и пару терминаторов, которые непременно увяжутся за теми, чтобы их сопровождать, затем, переодевшись в их костюмы, проникнуть в командную рубку и подогнать корабль к крейсеру, после чего захватить и его, чтобы на нем убраться из этой системы. Предстояло еще и любым способом перетянуть на свою сторону «навигаторшу», без которой гиперпространственный прыжок невозможен. Однако этот план, в теории выглядевший без сучка и задоринки, на практике был почти неосуществим.

– Шансов на это никаких, – покачал головой Седрик. – Ведь если нам не повезет, они просто-напросто предпочтут оставить этот контейнер здесь, да еще вдобавок кинут нам на голову гигатонную бомбу на память о себе.

Было слышно, как Тайфан возмущенно фыркнул.

– Ты просто уклоняешься от битвы, сардайкин, – раздался его голос. – Это бесчестно – сдаться без боя.

– Сдаться? – переспросил Седрик таким тоном, будто впервые слышал это слово. – Я и не думаю сдаваться. Я просто не желаю, чтобы мы ввязались в обреченную на провал акцию и погибли. Вы только посмотрите на себя! На кого мы все похожи? Вы что, и впрямь считаете, что мы сумеем выстоять, если речь действительно зайдет о схватке? Ведь мы вполне можем предпринять это и потом, когда прибудет очередной транспорт за биранием, а тем временем все как следует обдумать и подготовиться к этой операции так, как полагается, а не на ходу, как мы пытаемся это сделать сейчас. Ведь у нас будет достаточно времени, чтобы продумать каждую мелочь, каждый нюанс предстоящей операции.

Выпалив все это, он глубоко вздохнул и обратился к Тайфану:

– И я никогда не смогу понять, почему же это бесчестно – дождаться нужного момента вместо того, чтобы очертя башку ринуться прямо в лапы к смерти! Будь добр, возрази мне, если я что не так сказал, и если у вас принято по-другому...

Тайфан сердито поджал губы и пробурчал что-то невнятное, но, судя по всему, это было согласием.

Седрик удовлетворенно кивнул, хотя прекрасно понимал, что обманывает сам себя. Следующий контейнеровоз, который должен прибыть сюда согласно плану, в соответствии с тем же самым планом будет иметь в сопровождении такой же точно тяжелый крейсерский корабль, и, как только экипаж увидит разрушения и воронки здесь, на борту крейсера тут же поднимется такой переполох, что и представить себе трудно. Дело в том, что предписания для военных на случай возникновения подобных неожиданностей диктовали не рисковать понапрасну.

– Следовательно, ты хочешь, чтобы мы здесь сидели и дожидались следующего транспорта? – уточнила Шерил.

– Я думаю, это будет самое разумное, – ответил он, хотя его самого мысль о том, чтобы торчать здесь неизвестно сколько, явно не восторгала. Впрочем, ему, Седрику, не следовало бы ругать судьбу. То, чего они добились сейчас, могло показаться лишь сном еще каких-то пару дней назад. И перспектива провести следующие несколько недель или даже месяцев здесь в абсолютном покое – ну чем это не рай? Чуть перевести дух не помешает.

Но даже эта радужная перспектива омрачилась прибытием сюда Набтаала и Дункана.

– Что такое? – насторожился Седрик. – Что, вы там нашли что-нибудь?

– Еще несколько мест, где разбросаны вещи фагонов, – коротко ответил кибертек. – И... и...

– И?

– И еще кое-что, – ответил Набтаал, – на что вам непременно следует взглянуть. Так что пошли, и побыстрее.

Он привел их в один их коридоров, у стены которого стоял черный цилиндр высотою примерно в метр. Его вполне можно было принять за маломощный утилизатор бытовых отходов, если бы спереди на нем не было небольшой клавиатуры и окошечка индикации над ней.

2.45, 19... 2.45, 18... 2.45, 17...

Шел обратный отсчет времени. И, что самое неприятное, этот цилиндр был никаким не утилизатором бытовых отходов, а гигатонной бомбой, снабженной часовым механизмом. Ее взрывная мощность способна была превратить в пыль все, что лежало в радиусе до сотни метров.

– Можно эту штуковину как-то обезвредить? – спросила Шерил, которая без долгих объяснений тут же сообразила, что это такое.

– Да, – ответил Седрик. – Можно. Если тебе известен цифровой код и если ты имеешь в своем распоряжении сверхчувствительное оборудование. А в остальном... впрочем… – он замолчал и очень выразительно посмотрел на Шерил, – это невозможно.

– Тогда... тогда остается лишь вытащить ее отсюда. Надо ее поставить на причальную платформу... или еще куда-нибудь, где она не сможет вызвать разрушений. Во всяком случае, здесь ей не место!

– Как я вижу, – заговорил Набтаал, – вы но совсем правильно понимаете ситуацию.

Седрик смерил партизана мрачным взглядом.

– Что значит – мы не совсем понимаем? – угрожающе переспросил он.

– То... то, что это здесь не единственная бомба – метрах в ста отсюда, в коридоре, стоит другая, а этажом ниже, у машинного отделения третья, а...

– Хватит! – Седрик сделал нетерпеливый жест рукой. – Достаточно.

– И все они запрограммированы примерно на одно и то же время, – как ни в чем ни бывало продолжал Набтаал. – Плюс-минус секунда или две.

– Черт возьми – для чего им понадобилось это делать? – воскликнула Шерил. – Разве недостаточно уже того, что они убили столько народу? Зачем им еще взрывать и командный пункт?

– А чтобы запутать следы, – задумчиво ответил Седрик.

Он знал, что воронки, которые должны образовать эти бомбы, вряд ли будут сильно отличаться оттех, что остались после бомбардировки. Вот тогда сработают и эти разбросанные повсюду в беспорядке предметы фагонского происхождения. Сардайкинская следственная комиссия, которую пришлют сюда для выяснения всех обстоятельств, непременно наткнется на них в процессе работы и сумеет использовать их в качестве неоспоримых доказательств того, что все это дело рук не иначе как фагонов. И все в это поверят. Ведь отношение сардайкинов к фагонам в массе своей и так, мягко говоря, прохладное, так что и этот случай вряд ли сможет принципиально изменить его. А те, кто действительно приложил к этому руку, остаются в стороне.

– Чтобы направить всех на ложный след, – добавил он.

– Ну, если ты такой уж умный, то почему же ты в таком случае раньше не упоминал об этом? – уязвила его Шерил. – Тогда, возможно, у нас еще было бы время сейчас осуществить один из тех планов, что я предложила. Хотя, скорее всего, мы бы все равно не успели.

Тут Седрика позвали, что избавило его от необходимости отвечать ей. Вернулись Кара-Сек и Омо. Седрику пришлось выслушать, что оба йойодина обнаружили еще несколько таких же бомб. Короче говоря, командный пункт превратился в пороховую бочку, причем бикфордов шнур был уже подожжен.

– Как я вижу ситуацию, у нас остаются две возможности, – подвел итог Седрик. Усевшись перед экраном компьютера, он стал нажимать на клавиши. – Либо мы отправляемся назад, в штольню, забрав с собой столько, сколько сможем унести всего, что облегчит нам жизнь там... Я не думаю, чтобы они стали бы минировать и штольни.

– Ни за что! – вскричал кибертек. – В штольни меня никто больше не затащит!

– А какая же вторая возможность? – спросила Шерил.

– Она состоит вот в чем. – пояснил Седрик и показал рукой на экран. Там было изображение той части командного пункта, которая уцелела после бомбардировки. Рука Седрика показывала на ангар. Ангар этот тоже не пострадал, и очертания того, что стояло внутри, тоже никаких сомнений не вызывали.

– Космический катер, – определила Шерил.

– Верно. Причем, определенно исправный.

– Вот и прекрасно, – с удовольствием сказала она. – На нем мы вполне сможем убраться отсюда до того, как здесь все полетит на воздух. Но что потом? Куда мы отправимся на нем?

Хороший вопрос. На таких космических катерах можно было совершать кратковременные полеты на близкие расстояния в окрестностях какой-нибудь долговременной базы. Для совершения прыжка через гиперпространство они рассчитаны не были. Могли пройти сотни или даже тысячи лет, чтобы они в условиях обычного полета достигли соседней звездной системы.

Седрик снова переключился на камеры реального изображения и, после того как картинка установилась, постучал ногтем на серпику «спутника-убийцы».

– А как насчет этого? – предложил он. – Разве не приличное место для небольшой экскурсии?

– Чистейшее безумие! – запротестовал тот самый безымянный кибертек. – Нам ни за что туда не добраться! Он обстреляет нас, едва мы двинемся в его направлении.

– С какой стати ему нас обстреливать? – невозмутимо спросил Седрик. – Ты исходишь из совершенно ложных предпосылок. Поскольку наш космокатер приписан к этой базе, он будет автоматически опознан как свой.

Дай Бог, подумал Седрик, чтобы все так и было, поскольку он до конца в этом уверен все-же не был.

– И что из этого? – спросил Набтаал.

– А то, что там нас никто не достанет. А если нам к тому же еще и удастся раздобыть там коды управления, чтобы получить возможность самим управлять спутником, то у нас в руках окажется огромная дубина, которой можно будет пригрозить, а в случае чего и ударить как следует, когда сюда направится очередной патруль. Мне кажется, командованию флота важнее будет сохранить мощную космическую крепость, нежели заполучить в руки горсточку каких-то заключенных-бунтарей.

– Да, звучит все это заманчиво, ничего не скажешь, – высказался Набтаал. Он в раздумье поскреб щетинистый подбородок и медленно кивнул. Казалось, эта идея пришлась ему по вкусу. Седрик отказался посвящать партизана в то, что вероятность проникновения в тайну кода фактически была равна нулю: слишком много уж было всяких премудростей, препятствующих несанкционированному доступу в бортовой компьютер спутника.

– Боюсь, ты забываешь о кое-какой мелочи, – раздался голос Шерил.

– Да? О какой же?

– Там... – она выразительно показала вверх, – все еще околачивается до зубов вооруженный тяжелый крейсер, – она многозначительно посмотрела на Седрика. – И, если я не ошибаюсь, кто-то еще совсем недавно из кожи вон лез, чтобы убедить нас в том, что нам улыбается, если те, сверху, заметят, что тут, оказывается, не только мертвецы. А у этого космокатера нет даже силовых полей.

– Верно, –подхватил Набтаал. Было видно, что он слегка охладел к идее Седрика. – Проклятье! Шерил права.

– Тогда нам остается только штольня. – промямлил кибертек.

– Минутку! – воскликнул Седрик и поднял вверх руки, призывая всех к молчанию. – Несмотря на это, у нас остается еще один шанс. Самое главное, чтобы они заметили нас как можно позже. Лучше всего, когда мы уже будем на подходе к спутнику. В этом случае они уже но рискнут нападать, поскольку спутник может это расценить как нападение на него, пусть они хоть тысячу раз пошлют ему правильный код.

– Вот оно что! – Шерил уперла руки в бедра. – Нет ничего проще! Интересно, а как это ты собираешься заставить их запеленговать пас как можно позже?

С минуту Седрик раздумывал.

– Мне кажется, это вообще не понадобится, – негромко произнес он. – Их не надо заставлять, поскольку все и так к этому идет.

– Как? – недоуменно спросила Шерил. – Может быть, все же ты будешь выражаться так, что нормальные смертные хоть как-то смогут разобраться в ходе твоих мыслей?

– Есть у меня на этот счет одна идейка, – Седрик поднялся. – Пойдемте, я по пути вам все объясню. Надо поторопиться, если мы желаем успеть к ангару. Путь туда лежит через несколько секций, которые они решили пощадить неизвестно почему.

Он обвел всех глазами.

– Итак, кто желает остаться здесь и укрыться в штольнях, может оставаться…

Ответа не последовало. Не оказалось желающих. Даже Дункан поплелся за ними, муть поотстав, когда они стали уходить с командного пункта.

 

Глава 8 «СПУТНИК-УБИЙЦА»

Седрик Сайпер, сидевший в кресле пилота космокатера, снова бросил взгляд на хронометр, который и снял с руки одного из погибших офицеров.

0.04,01... 0.04,00... 0.03,59...

По пути сюда они набрели еще на несколько бомб, и Седрик решил перевести хронометр в режим обратного отсчета времени в полном соответствии с тем, который осуществлялся на той из бомб, где взрыватель должен был сработать раньше остальных. Разумеется, это не могло служить абсолютно падежным ориентиром (вполне могло произойти, что имелись бомбы, которые могли взорваться и несколько раньше}, тем не менее, эго давало хоть какую-то возможность распланировать свои действия. Как установил Набтаал, те несколько бомб, которые им удалось обнаружить, были настроены приблизительно на одно и то же время. В самом ангаре не было ничего: во всяком случае, никаких бомб после краткого осмотра, предпринятого ими, они не обнаружили. То же самое можно было сказать и о космокатере. Последний представлял собой относительно небольшой корабль-триплан, метров двадцать в длину, задние плоскости которого служили ему опорой. Он гордо возвышался в ангаре серебристой стрелой.

При помощи трапа им удалось забраться в кабину пилота, где их ожидал самый приятный из всех сюрпризов последних сумасшедших дней: судя по проведенному контролю функционирования, все узлы этого корабля работали безупречно и на нем можно было лететь. Седрик от души надеялся, что тоже самое относилось и к воротам ангара и что в случае надобности их можно будет распахнуть прямо отсюда, с пульта пилота. Вот жаль только, что он сейчас не мог проверить, так ли это было на самом деле, как не мог и запустить двигатели космокатера: и то, и другое, несомненно, было бы тут же зарегистрировано крейсером, находившимся на орбите Луны Хадриана. Таким образом, им оставалось лишь надеяться, что лампочки, которыми в избытке был усеян пульт пилота, горели не просто так, ради красоты, а сигнализировали о том, что все было в порядке. Ну а если не в порядке, значит, его безумный план с самого начала обречен на провал.

Его план... Седрик безрадостно улыбнулся про себя. План был прост, проще некуда: стартовать сразу же после того, как прогремят первые взрывы. Вся хитрость состояла в том, чтобы не раскрыть ворота ангара слишком рано, чтобы ненароком не оказаться замеченными, но и не слишком поздно, чтобы все же успеть стартовать до того, как здесь начнется ад Конечно, эмиссии здесь будет вполне достаточно для того, чтобы пеленгаторы крейсера засекли их, и не просто засекли, а поразили бы их своей мощностью и вызвали растерянность тех, кто это обнаружит. Именно это было той картой, на которую Седрик и собирался поставить.

Еще большую головную боль доставляли Седрику вынашиваемые им прогнозы последующего хода событий, поскольку весь их расчет строился на том, что импульсы, возникавшие при работе их корабля, явно будут заглушены теми, что возникнут от взрывов, и пока наверху не разберутся с этим наложением, они должны будут успеть добраться до спутника – иначе всем им конец, их просто раздавят, как кухонных тараканов каблуком. Кроме того, Седрик рассчитывал еще и на то, что дежурная смена крейсера не будет морально готовой к такому обороту, что офицер-навигатор сразу во всем не разберется и станет призывать командира корабля на помощь и что тот не сразу примет нужное решение, что произойдет еще что-нибудь... Когда в голове у Седрика рождался план добраться до спутника на космокатере, он рассчитывал, что это займет от силы десять минут, но теперь, когда бортовой компьютер этого корабля после проведения более точных расчетов сообщил ему цифру в шестнадцать минут (и это при самых благоприятных обстоятельствах), Седрик призадумался. Даже если предположить, что вся команда этого крейсера состоит из сонь, тюфяков и лентяев, ей все равно ничего не стоит нагнать их и перестрелять.

Седрик перехватил быстрый взгляд Шерил, сидевшей рядом в кресле навигатора. Губы ее всего на секунду или две тронула едва заметная улыбка, которая могла означать что угодно: «Очень было мило познакомиться с тобой, и, на тот случай, если мы больше с тобой не свидимся, я уже сейчас хочу пожелать тебе всего самого наилучшего!» или «Боже мой, как это меня угораздило послушаться этого психопата и нестись с ним на небеса?»

Седрик смотрел на нее, и его брови невольно поползли вверх; он раздумывал, но она, если даже и поняла его немой вопрос, то предпочла но отвечать на него. Он посмотрел на остальных, расположившихся в креслах космокатера. Вообще-то, здесь хватило места всем, за исключением Омо, поскольку для него подходящего кресла на борту не нашлось. И не оставалось ничего, кроме как посадить эту двухметровую с лишним дылду на пол и кое-как приторочить его ремнями к одной из переборок, чтобы он, не дай Бог, не расквасил себе нос, летая по кабине, если начнется болтанка. Седрик увидел, что этот продукт технологии «Хумш» по-прежнему не выпускает из рук металлический чемоданчик.

– О'кей! – сказал Седрик, лишь бы что-нибудь сказать. У него возникло чувство, что сейчас молчать нельзя. – Давайте-ка подготовьтесь. Ужо немного осталось – и начнутся чудеса.

Он бросил взгляд на хронометр:

– Еще от силы минута.

– Вы вери... вы действительно верите, что это нам все же удастся? – в страхе пролепетал кибертек.

Седрик, пожав плечами, снова стал смотреть вперед.

– Знаешь что, спроси меня об этом минут через двадцать, – пробурчал он.

Он снова обвел взглядом панель приборов и экран компьютера в центре нее. Судя по тому что они показывали, все было в полном порядке. Но его по-прежнему не покидали сомнения.

Время тащилось невыразимо медленно. Седрик еще раз нетерпеливо взглянул на хронометр.

– Еще трид... – он не успел договорить: ангар тряхнуло так, что кое-где со стен стали падать на пол элементы облицовки.

Седрик тут же почувствовал, как чуть накренился вправо их космокатер. Тут прогремел и второй взрыв, и снова их тряхнуло так, что Седрику в грудь впились ремни.

Ему понадобилось секунды две, чтобы преодолеть страх. Последний взрыв произошел буквально в двух шагах от них! К тому же, раньше, чем предполагалось!

Его рука потянулась было к кнопке включения механизма открывания ворот ангара, но он медлил. Нет, необходимо выждать! Что угодно может произойти! Еще секунд двадцать... Да, оставалось еще ровно двадцать секунд!

Ангар сотрясся в третий раз. Снова корабль зашатался, еще один взрыв, последовавший практически сразу же, решил дело. Седрик нажал кнопку запуска двигателя, одновременно включив и остальное оборудование. Раздался едва слышный гул, и Седрик, к своей радости, ощутил едва заметную вибрацию. Двигатель работал! Все приборы подтверждали, что катер их готов к старту.

Глядя на ворота ангара, Седрик почувствовал, как у него на голове медленно начинают вставать волосы. Он испытал почти непереносимое чувство беспомощности от того, что попал в ловушку, из которой нет выхода.

Створки ворот оставались неподвижными. Он повторно нажал кнопку. Целых две секунды не происходило ничего, но потом многотонные створки ангара стали со скрежетом раздвигаться. Седрику приходилось сдерживать себя, чтобы но завопить во все горло от радости.

В то время как кислород неудержимым потоком устремлялся наружу через постоянно увеличивающийся проем, в ангар с ревом стали прорываться зеленоватые, плотные, похожие на жгуты метановые завихрения, вследствие чего возник самый настоящий ураган, от которого космокатеру досталось нисколько не меньше, чем от только что отгремевших взрывов. Седрик поглядывал то на кнопку старта, то на порота. Снаружи сквозь зеленоватые жгуты метана тут и там возникали алые сполохи – небольшие локальные взрывы.

– Боже мой, сколько же еще это будет продолжаться?! – Шерил старалась перекричать рев. Но даже если бы ей кто-нибудь и ответил, она все равно бы ничего не смогла разобрать, потому что в следующую секунду над ними грохнуло так, что их корабль готов был опрокинуться.

Одна из бомб разорвалась почти вплотную от ангара – во всяком случае, достаточно близко, чтобы сильно повредить опору высоченной, башенного типа постройки, расположенной у одной из боковых стенок. Очень медленно конструкция весом в несколько тонн накренилась и стала падать прямо на них, грозя через несколько секунд расплющить их.

Шерил, видя, что происходит, закричала, но Седрик знал, что делать, и в следующую секунду ему было уже все равно, хватит ли ему проема между раскрывшимися створками ворот. Он кулаком ударил по кнопке старта и дал полное ускорение. Двигатели в корме взревели подобно смертельно раненному исполинскому динозавру, и тут же ангар озарил ярко-белый свет.

Медленно, очень медленно корабль, словно отлепляясь от бетонного пола ангара, стал набирать скорость, в то время как громадная башня, готовая через пару секунд припечатать их навеки к полу ангара, продолжала заваливаться на правый бок.

Казалось, эта махина но заденет их, что они вот-вот проскочат, но самая ее верхушка задела одно из крылышек хвостового оперения, и корабль в ту же секунду был отброшен в сторону, словно рукой великана, после чего вся конструкция с оглушительным, леденящим душу скрежетом и грохотом низверглась на бетон.

Седрика швырнуло на пульт; он почувствовал, как сдавили ому грудь и бедра ремни, и, едва не ослепнув от боли, рванул на себя штурвал управления, после чего, словно по мановению волшебной палочки их доброй фен. корабль понесся в направлении ворот, раскрывшихся еще далеко но полностью, а еще через мгновение стрелою промчался буквально в сантиметре от их кромки и вылетел наружу.

Едва оказавшись в плотной метановой атмосфере Луны Хадриана, космокатер был атакован очередной взрывной волной, которая едва не сбила его с траектории. По обшивке загрохотали обломки, один, довольно крупный, угодил прямо в стекло кабины, оставив на нем едва заметную царапину.

Они стали уноситься прочь от объятой пламенем базы. Было видно, как вырвавшийся из ворот ангара кислород соединялся с метаном в чрезвычайно опасную, легковоспламеняющуюся смесь, и легко было угадать, что произошло бы в следующую секунду, поскольку искр, способных поджечь этот дьявольский газовый коктейль, было хоть отбавляй.

Мало-помалу Седрику удалось обрести контроль над грозившим сорваться вниз, в огненную пучину, космокатером, но тут же глаза его снова наполнились ужасом, когда он вдруг заметил буквально перед носом у себя огромную башню наведения, словно из земли выросшую, вокруг которой сновали жгуты метана и огненные шары. Он снова что было силы рванул на себя штурвал и каким-то чудом все же сумел избежать, казалось, неминуемого столкновения, после чего перевел корабль в стадию автоматического полета. С высоты пылавшая база казалась планетой вулканов; гигантские столбы огня взметнулись в воздух.

Лишь теперь Седрик имел возможность спокойно вздохнуть. Хоть эта первая стадия его плана и– не прошла совсем уж гладко, они все же сумели взлететь!

Прорвав бело-зеленую муть метановой атмосферы, они неожиданно увидели перед собой серебристый серп «спутника-убийцы», застывший над дугообразной линией горизонта Луны Хадриана, будто Седрик по наитию выбрал безошибочно правильный курс. Сайпер выжимал из двигателей космокатера все что можно и, слегка изменив курс, направил корабль чуть выше спутника. Ничего, при подлете его гравиполе все выправит. Еще какое-то время они продолжали идти на форсажном режиме, затем заглушили двигатели одновременно выключив и другие системы, особой нужды в которых сейчас не было, не оставив даже узлов пассивной навигации и устройства радиообмена (последнее было им вообще ни к чему)

– Для чего ты это сделал? – не могла понять Шерил. – Ведь без форсажа мы потеряем время.

– Ничего страшного. Именно это и даст нам неоспоримое преимущество.

Мысль о том, что нужно выключить форсаж пришла ему в голову буквально в последнюю секунду. Даже если радары кругового обзора крейсерского корабля сейчас работали на полную катушку и удалось засечь их, то вахтенный офицер наверняка примет их за какой-нибудь космический обломок, которых немало появилось в этом , участке пространства после недавней бомбардировки и минирования командного пункта мощность взрывов была такова, что не было ничего удивительного в том, что кое-что оказалось даже и в ближнем космосе

– Ага, понятно! Значит, ты хочешь, чтобы нас приняли за обломок! Не так ли, Седрик? – раз дался голос Набтаала.

–Молодец, хорошо соображаешь Пять межпланетных очков тебе.

– Межпланетных очков? То есть? – Седрик вздохнул.

– Ничего. Просто пожелание счастья. Впрочем, забудь об этом и займись лучше тем, что послушай, что там творится в эфире. Мне хочется знать, что есть интересного на каком-нибудь из каналов.

– Если бы там что-нибудь было, я наверняка бы сообщил, – чуть обиженно возразил Набтаал.

Как же Седрику хотелось сейчас затянуться сигаретой, но откуда же здесь такая забытая роскошь, как табак! Его можно было достать лишь на планетах свободных экономических зон. Он вспомнил, как однажды, возвращаясь из одного чрезвычайно важного и трудного задания, он сумел-таки раздобыть себе пару пачек этого восхитительного зелья. Это было тогда, когда их отпустили в увольнение, погулять несколько часиков по «Санкт-Петербургу». Да, были времена!

Выглянув в боковой иллюминатор, Седрик пытался найти местное солнце, ему очень хотелось проверить, выдержат ли его глаза, если он станет смотреть на него без светофильтров. Солнца никакого он не нашел, впрочем, это была не такая уж и большая важность.

– А что, он неплохо смотрится, – прошептала вдруг Шерил. Она все время молча глазела через боковой иллюминатор, будто пытаясь высмотреть крейсер. Мельком женщина взглянула на Седрика, желая убедиться, разделяет ли он ее точку зрения. – А что, разве не так?

Седрик, мельком взглянув на нее, обратил свой взор на хронометр.

0.04,37– высвечивались цифры на приборе. Сайпер точно не знал времени их старта, вероятно, это было секунд за десять до нуля, но теперь это особой роли но играло. На данный момент миновала лишь четвертая часть времени, которое им предстояло провести в этом недолгом полете. Именно сейчас уже на экранах навигаторов крейсера постепенно начинает появляться светящаяся точка их космокатера. Теперь все остальное зависело от того, как будет действовать их экипаж и командир.

Седрик снова повернулся к Шерил.

Если мы в течение следующих восьми-десяти минут ничего с борта крейсера не услышим, можно считать, что все прошло гладко.

– Приятно это слышать, – с неизменной в подобных случаях иронией ответила она – Чувствуешь себя такой умиротворенной.

Шерил своим привычным жестом откинула со лба непослушную прядку своих словно хромированных волос, и в этом жесте Седрик ощутил лишь ей свойственное, чуть высокомерное небрежение Однако предпочел никак на это не реагировать Скорее всего, было в природе этой женщины подобным образом избавляться от внутреннего напряжения и неуверенности. Впрочем, что касалось этого самого внутреннего напряжения и не уверенности, он бы всем здесь находившимся мог дать сто очков вперед.

Седрик снова взглянул на секундомер, с раздражением отметив, что прошло всего-то пять секунд. «Не давать себя ничему запугать», – упрямо повторял про себя Седрик. И снова ему вспомнился один давний совет его наставника Дэйли Ламы. «Большинство проблем решаются сами по себе, лишь не следует мешать им».

Но уже в следующую секунду, когда откуда-то с пульта, за которым сидела Шерил, раздался тонкий зуммер, он понял, что эта проблема сама по себе никак не решится.

– Нас засекли. Датчик сообщает, что нас сканируют с крейсера.

– Спокойно! – раздался голос Седрика. Причем для того, чтобы успокоить всех, прилагать особых усилий не пришлось. Вес и так словно воды в рот набрали. То, что они нас засекли, еще не говорит о том, что они знают, кто мы есть на самом деле!

Несколько секунд прошли в полнейшем молчании, поело чего зуммер загудел уже по-иному.

– Они напели на нас радар прицеливания, – объявила Шерил. – Характер импульсов однозначно свидетельствует о том, что они вот-вот откроют огонь.

«Хвала вам как специалистам, – только и мог подумать про себя Седрик, – быстро же вы среагировали, ничего не скажешь».

– И это тоже ни о чем не говорит, – явно вразрез со своими мыслями проговорил Седрик. – Вероятно, они просто хотят разглядеть то, с чем имеют дело. Ничего, еще не все потеряно.

Бросив взгляд через плечо на остальных, он убедился, что его слова особого эффекта но возымели. Даже всегда невозмутимая физиономия Тайфана несла на себе печать тревоги.

И снова зуммер, уже третий по счету.

– Радар изменил свое положение, – доложила Шерил. – Дистанция уменьшается.

– Они передают нам требование назвать себя, – раздался у Седрика за спиной голос Набтаала. Партизан в наушниках сидел на месте радиста. – Причем, мы должны сделать это на всех частотах.

У Седрика невольно вырвалось проклятье. Он прекрасно понимал, что это значило. Там – на крейсере – доперли, кто они и что. И теперь уже не помогут никакие ободряющие заверения. Они все поставили на карту – и проигрывали. Седрик подумал о том, каким бы поистине неисчерпаемым источником мудрости явилась для Дэйли Ламы эта ситуация. Вполне возможно, что она оставила бы после себя на память очередное изречение Что-нибудь такое, например: «От мелких проблем лучше всего избавляться, обретя большие».

Он снова привел в действие до сих пор молчавшее оборудование станции и перевел двигатель на форсажный режим. Все, баста, время отсиживаться и отмалчиваться миновало.

– Импульс радара пропал, – сообщила Шерил. Ее навигационное оборудование снова работало. – Быстрое приближение. Время до достижения стандартной дистанции открытия огня – ровно сорок секунд.

«Сорок секунд, – с горечью повторил про себя Седрик. – Неужели нам оставалось лишь сорок секунд?» Как он желал, чтобы этот космокатер имел у себя на борту хоть маленькую лазерную пушечку, тогда, по крайней мере, перед тем как им отправиться на тот свет, оставалась бы возможность хоть чуточку царапнуть этот окаянный крейсер на память. Но сладость этой маленькой победы вкусить им, судя по всему, уже не придется Он спросил себя: «Интересно, а как поступит капитан этою крейсера: предпочтет разделаться с ними одним махом пли пожелает чуть-чуть поиграть с ними в кошки-мышки?»

– Есть сообщение открытым текстом! – раздался крик Набтаала. – Направленное излучение, сконденсированный сигнал.

– Ты можешь дать его по громкоговорящей связи? – осведомился Седрик.

– Ну, – Набтаал чуть подумал, – думаю, что да. Вот, может быть, эта кнопка здесь... а теперь вот на эту...

В следующую секунду в кабине загремел жесткий, требовательный, привыкший повелевать голос.

– Мы уничтожим вас. Повторяю... Крейсер «Марвин» вызывает неизвестный корабль. Назовите пароль, иначе мы уничтожим вас. Повторяю... Крейсер «Марвин» вызывает...

«Значит, этот крейсер наречен «Марвин», – отметил про себя Седрик.

Металлический голос и динамике продолжал угрожать. Ему раньше не приходилось слышать это название, или он просто забыл его? А что им с того, что они знают теперь имя своего убийцы?

– Что им ответить? – спросил Набтаал.

Седрик хотел было уже попросить партизана, чтобы тот передал на крейсер, что он, Седрик Сайпер, всех их... – впрочем, нет... После секундного раздумья Седрик снова взглянул на хронометр:

+ 0.07.23.

Это значило, что им предстояло продержаться еще десять минут, после чего можно было рассчитывать на относительную безопасность. Десять минут! Шутка ли сказать! В данных условиях это была для них вечность. У крейсера «Марвин» была куча времени для того, чтобы, даже сделав три оборота вокруг Луны Хадриана, все же догнать их и расстрелять. Несмотря на это, Седрик приказал Набтаалу, чтобы тот обеспечил ему связь с командиром крейсера, надеясь выгадать таким образом лишнюю минутку, ни на мгновение, впрочем, не сомневаясь в том, что этот человек вряд ли позволит водить себя за нос в течение целых десяти минут.

– Вот-вот он достигнет дистанции открытого огня, – предупредила Шерил. – Крейсер замедляет ход и останавливается. Силовое защитное поле снято.

«А к чему оно?» – мелькнуло в голове у Седрика. Там, на крейсере, они уже, наверное, чуть ли не до дыр засканировали их космокатер и убедились, что он для них никакой опасности не представляет. Если бы и оставалась у них хоть малейшая возможность угрожать крейсеру, так это разве что выдать им по связи какой-нибудь анекдот, от которого бы сея команда его разом околела от смеха. Но сейчас ему явно не мог прийти на ум ни один.

– Контакт установлен! – объявил Набтаал. – Можешь говорить.

Седрик откашлялся.

– Космокатер вызывает крейсер. Говорит Сед... Командор Сайпер, – краем глаза он успел заметить очередную ироническую ухмылочку Шерил. Звучало это «командор Сайпер», конечно, здорово, нечего сказать. Командор! Естественно, он ,чуть утрировал свою роль здесь, так же как и свою квалификацию, но разве в этом было дело сейчас? – Пожалуйста, повторите! Мы вас плохо слышим! Прием очень плохой.

Конечно, это не могло служить отговоркой, Седрик прекрасно понимал, что это глупость, чушь несусветная, по поскольку идей умных не имелось, на худой конец приходилось воспользоваться этой.

– Крейсер «Марвин» вызывает космокатер, – снова раздался требовательный голос из динамиков. – Немедленно остановитесь!

Седрик неспеша досчитал в уме до пяти, после чего опять принялся за свое.

– Пожалуйста, повторите. Мы вас не поняли. Кто говорит?

Не помогло. У самого носа корабля вдруг протянулся ослепительно белый луч предупредительного выстрела, он был настолько ярок, что Седрик невольно прикрыл глаза рукой. Луч погас.

– Черт вас возьми, не считайте нас дураками, – прогремело в динамиках. – Мы знаем, что вы нас очень хорошо слышите. Даю вам ровно пятнадцать секунд. Если вы не остановитесь, мы открываем огонь. Больше никаких предупреждений не будет. Отсчет пошел...

– Пожалуйста, повторите, – не унимался Седрик. – Очень плохая связь. Вы слышите нас? Связь очень...

– Еще десять секунд!

Седрик и Шерил обменялись короткими взглядами. Нет, о том, чтобы сдаваться, не могло быть и речи. Эти люди с крейсера явно не были расположены брать их в качестве пленников. Седрик выключил двигатель, что, однако, никак не повлияло на их скорость, пока он не включил реверс.

Это было тут же отмечено и на борту крейсера.

– Пять секунд, – произнес все тог же невозмутимый голос в динамике.

Седрик, схватив одной рукой штурвал управления, возложил другую на рычаг включения форсажа. Но включать его не торопился. Он планировал чуть погодя резко включить форсаж и затем сделать нырок. Возможно, это хоть на несколько секунд могло бы доставить чуть больше хлопот офицеру наведения.

«Четыре, – считал он в уме, с каждой цифрой все сильнее сжимая рычаг в руке, – три, два...»

– Сторожевой спутник вызывает крейсер! —вдруг раздался в динамиках компьютеризованный металлический голос. – Требуем назвать код!

На секунду в рубке космокатера, как, впрочем, и в динамиках, воцарилась полная тишина.

– Какого?.. – услышали они голос командира крейсера, потом раздался щелчок и связь прервалась.

– Что это значит? – вскричала ошарашенная Шерил.

– Представления не имею, – пробурчал Седрик. Глядя на свою руку, которая все еще покоилась на рычаге старта, он спросил себя, стоило ее сейчас нажимать или нет. Время ультиматума уже давно истекло, а крейсер так и не открыл стрельбу. По-видимому, там так же были шокированы вмешательством «спутника-убийцы», как и здесь, на борту космокатера.

– Крейсер послал их код идентификации, – сообщил Набтаал, Продолжавший вслушиваться в эфир.

– Код недействителен, – последовал ответ спутника. – Код изменен. Назовите правильный код. Немедленно!

И хотя этот искусственный голос не способен был передать эмоции, он звучал неумолимо и угрожающе. Ему было, конечно, легко угрожать, если принять во внимание ту колоссальную разрушительную мощь, которой располагал спутник. Седрик живо представил себе, что в эту минуту творилось на борту крейсера.

– Крейсер начинает окружать себя силовым полом, – сообщила Шерил. – Кроме того, они разгоняются. Крейсер удаляется, скорость ого растет, – последние слова прозвучали так, будто она и сама не верила в то, что сообщили ей приборы.

– Последнее требование назвать код идентификации, иначе мы уничтожим вас.

–Вы что, не можете понять, что это значит? – вскричала Шерил. – Мы спасены! Они убираются отсюда! Они... у... – она осеклась на Полуслово и в шоке уставилась на приборы. – О Боже! Нет!

– Что там у тебя? – раздраженно рявкнул на нее Седрик. И поскольку она молчала, он схватил ее за плечо и тряхнул. – Да говори же наконец!

– Космические торпеды, они посланы с крейсера, – выдохнула она. – Всего их четыре.

Седрик Сайпер тут же рванул на себя рычаг старта. Космические торпеды – это, безусловно, было самым худшим гостинцем, который мог им преподнести этот проклятый крейсер. Так сказать, прощальный поцелуй. Седрик снова нацелил нос катера в направлении Лупы Хадриана, пытаясь вспомнить то, чему его когда-то учили: какие-то противоторпедные маневры применялись, чтобы избежать торпедной атаки. Он вспомнил их: сначала вертикальный курс «зигзаг», затем назад, горизонтальная спираль, два витка, после чего...

Впрочем, все эти маневры ничего не стоило выполнить на вертких и скоростных сардайкинских кораблях-истребителях, вот на них, при наличии определенных навыков без особого труда можно было уйти от торпеды. Но попытайся он проделать то же самое на этом корабле – это очень бы напомнило попытки черепахи отмахнуться и избежать встречи с комарами, вздумай те выбрать в качество объекта нападения это странное, толстокожее, вдобавок защищенное панцирем животное. Только эти «комарики», ринувшиеся на них из космоса, несли с собой мегатонную смерть. Однако Седрик, решив попытать счастья, все же отважился на противоторпедный маневр.

– Мне удалось перехватить разговор между крейсером и контейнеровозом! – крикнул Набтаал. – Они используют шифр.

Седрик уловил эти слова Набтаала лишь краем сознания, настолько был поглощен маневром, но все же спросил себя: «Неужели у этого Набтаала действительно такие крепкие нервы, чтобы отвлекаться сейчас на подобную ерунду?»

Вопреки всем ожиданиям, Седрику все же удалось увернуться от первой атаки, и когда все четыре торпеды пронеслись мимо них, ему даже показалось, что их инверсионные силы стегнули по лобовому стеклу космокатера, настолько они близко были. Это дало им возможность выгадать еще пару секунд, но никак не избавило от повторной атаки: торпеды уже разворачивались, чтобы ринуться на новый заход. На сей раз они надвигались на них с тыла, идя чуть наискосок, и Седрик твердо знал, что теперь их не спасет ничто, никакой маневр.

– Все! – прошептал он пересохшими губами, но вдруг... вдруг последовали четыре вспышки и в черном пространстве четыре затухавших огненных шара прочертили яркие, медленно исчезавшие огненные следы. Корпус космокатера сотряс легкий удар взрывной волны.

«Это спутник, – с трудом доходило до Седрика. – Он решил вмешаться, чтобы спасти их!»

– Сторожевой спутник вызывает крейсер, – снова раздался лишенный эмоций металлический голос. – Начинаем уничтожение!

Но по-прежнему черное пространство не прочертил ни единый лазерный луч: спутник молчал.

– Что происходит? – не понимал Седрик. —

Где же крейсер?

– Я... я не знаю... Он исчез с радара, – Шерил недоуменно смотрела на него. – Прости, по я все время следила лишь за торпедами. Мне... мне кажется, они предприняли гиперпространственный прыжок, – она снова оглядела все приборы. – И контейнеровоз тоже двинулся.

И тут же вмешался компьютерный голос;

– Сторожевой спутник вызывает контейнеровоз! Назовите ваш код идентификации!

Короче говоря, начиналась та же самая игра, объектом которой прежде служил крейсер, а теперь контейнеровоз.

Через несколько секунд стало ясно, что и этот транспорт тоже сиганул через гиперпространство, чтобы не оказаться разнесенным в пух и прах. Этот чисто транспортный, корабль хоть и не располагал мощностью, необходимой для быстрого ускорения, но все же его курс намеренно был выбран таким образом, чтобы его защищала от спутника Луна Хадриана и он не мог стать мишенью для прямого огня «спутника-убийцы».

Седрик спросил себя, удалось ли завершить все погрузочные работы, но вдруг с изумлением заметил, что двигатели космокатера заработали без его вмешательства. А когда он попытался их выключить при помощи рычага и этого не произошло, он понял, что система автономного управления кораблем была блокирована.

– Что случилось? – спросила Шерил, видя, как он яростно рвет рычаг.

– А ничего, – с облегчением вздохнул он, после чего откинулся в кресле, скрестив на груди руки, сидя с таким видом, будто его работа закончена, – Спутник взял на себя управление нами, только и всего.

– И это означает, что...

Боже милостивый, ну откуда он мог знать, что это означало? Не было у него времени в течение этих сумасшедших последних минут задавать себе такие вопросы и вообще думать о чем-либо, кроме как о том, как избежать атаки.

– Это значит, что мы летим туда, куда собирались, – это было произнесено тоном, который недвусмысленно говорил о том, что в данный момент он явно не был склонен к затяжным беседам. Шерил поняла, в чем дело, и не стала докучать ему дальнейшими расспросами.

Сжав губы, Седрик напряженно следил за тем, как космокатер снова ложится на курс, с которого они сбились, совершая противоторпедные маневры, и как на них медленно надвигался гигантский шар спутника, освещенный солнцем, напоминавший исполинскую луну, Мысли Седрика сосредоточились на вопросе, почему же код идентификации крейсера так и не был признан спутником. Если верить этому металлическому голосу, он был изменен. Но почему это произошло именно сейчас? Ведь это можно было сделать лишь вручную, то есть это мог сделать лишь человек. Неужели там, на спутнике, был кто-то, кто смог это сделать? Или же бортовой компьютер спутника предусматривал периодическую отмену прежних кодов и замену ихновыми? О таком Седрику слышать не приходилось.

Они все ближе и ближе подлетали к спутнику-убийце. Если его сравнивать с футбольным мячом, то их космокатер был по сравнению с ним лишь едва заметной пылинкой, которая подлетала к нему и вот-вот должна была сесть на его серебристую поверхность. Даже дверь приемного ангара была крошечной, будто спичечная головка, в то время как ими она воспринималась как вход в гигантскую пещеру, а что до самого ангара, так в нем преспокойно могли уместиться пара самых тяжелых крейсеров и еще бы вдоволь осталось места и для их космокатера. Седрику приходилось слышать, что ангары подобной величины имелись на всех спутниках.

Наконец корабль замер, опершись на свои три крыла хвостового оперения. Потухли многочисленные контрольные лампочки, и когда Седрик из чистого любопытства попытался включить их вновь, это не удалось. Все функции управления кораблем были блокированы. Через иллюминатор он увидел, как за ними снова закрылись тяжелые ворота ангара. Хмыкнув, он стал отстегивать ремни.

–Судя по данным внешних датчиков, в ангаре пригодная для дыхания газовая смесь, – возвестил Набтаал.

– Ну-ну, – глубокомысленно изрек Седрик. – Похоже на то, что нас приглашают вылезти из нашего катерка.

– Приглашают? А кто здесь нас может приглашать? – удивилась Шерил.

Он. пожав плечами, освободился от ремней и поднялся, собираясь пойти к шлюзу.

– Знаешь, Седрик, – крикнула ему вслед Шерил, – вот такие прямые и обстоятельные ответы я просто обожаю!

Седрик ничего на это не ответил, лишь прихватил лазерное ружье, которое он вез с собой в кабине. Потом, когда сенсоры возвестили о том, что они спокойно могут выбираться наружу, все они друг за другом стали покидать тесную кабину космокатера и, миновав шлюз корабля, направились вниз по бортовому трапу, а вскоре уже стоял на полу ангара. Седрик ружьем указал на гигантские ворота ангара, находившиеся метрах в ста от них.

– Мне кажется, нам следует пойти через центральный вход, – предложил он. – Если он откроется, стало быть, все с нами в порядке, ну а если нет, тогда уже будем думать, как действовать дальше.

Но ворота открываться не желали, как им пришлось убедиться минуту спустя. Устройство их отпирания не срабатывало.

– Может, стоит попытаться прожечь дыру в них лазером, –предложил безымянный кибертек. Как и остальные, он имел небольшой ручной лазер в своем распоряжении, но имел в виду, разумеется, мощное ружье Седрика.

– Не думаю, чтобы это было хорошей идеей, – внезапно раздался чей-то голос позади них – голос, который был очень хорошо знаком Седрику, хотя слышать его ему приходилось всего несколько раз. но он относится к числу тех, что стоит всего раз услышать – и они запомнятся до гробовой доски, тем более, если ты заключенный с Луны Хадриана.

Как и все остальные, Седрик, круто повернувшись, тут же застыл от изумления, и его глаза подтвердили, что он не ослышался. Эта массивная, плотная, приземистая фигура стояла в двух десятках метров позади них на открытом пространстве ангара. Это был Крофт!

В то время как одна часть его разума, билась над вопросом, почему, с какой стати комендант рудника мог оказаться здесь, на сторожевом спутнике, другую же заполнили чувства, благодаря которым он сумел выдержать последние два года пребывания в этом аду. Это была ненависть. Безграничная ненависть и твердокаменная уверенность и решимость отплатить этому человеку той же монетой, где бы и когда бы он его ни встретил.

Крофт, желая как бы защититься и одновременно призывая их выслушать его, поднял вверх руки.

– Могу представить те чувства, которые испытывает каждый из вас, – начал он, – но постарайтесь не действовать сгоряча. Не время сейчас сводить старые счеты. Если мы желаем выжить, то нам необходимо сотрудничество.

Седрик понимал, что они не должны были сейчас верить ни единому его слову, и если он до сих пор не поднял свое лазерное ружье и не превратил бывшего коменданта рудников в кучку пепла, так лишь потому, что хотел выяснить, что же заставило Крофта принять такое самоубийственное для себя решение выйти к ним, к тому же безоружным.

Первым, кто опомнился и схватился за свой лазер, был кибертек.

– Нужно его шлепнуть, и дело с концом! – заорал он с перекошенным от злости лицом. – Он обязан ответить за все те муки, которые мы по его милости были вынуждены терпеть. Он заслуживает смерти! Да он заслуживает, чтобы его тысячу раз убивали! – он осмотрелся. – А вы чего ждете? Если сами не желаете, так я сам его сейчас кончу.

– Обожди! – крикнул Седрик, почти вопреки своей воле. – Его следует хотя бы выслушать.

– Совершенно верно! – поддержал Крофт. – Подумайте о том, что я как-никак спас вам всем жизнь. А кто, вы думаете, сумел заставить убраться отсюда этот крейсер? Кто уничтожил космические торпеды? – он на секунду умолк. Или Седрика обманывали глаза, или же у этого коменданта и теперь играла на губах та незабываемая высокомерная улыбочка? – Так вот, знайте, что без меня вы бы уже давно были трупами. Разве это не может быть достаточным основанием для того, чтобы мы стали действовать сообща?

– Каким образом ты попал на спутник? – жестко спросил Седрик.

Крофт сделал рассеянный жест рукой.

– На своей командирской космошлюпке, – ответил он. – Тесновато, правда, но зато она снабжена противопеленгационным оборудованием. Эти идиоты вообще не заметили, как я стартовал и где я оказался. Вот изменить код оказалось намного сложнее.

Все излагалось в высшей степени последовательно и было не лишено логики, но Седрик иллюзий но строил. В отношении Крофта.

Даже если принимать во внимание способ, каким Крофт сумел добраться до спутника, – каким образом ему удалось проникнуть в этот ангар? Следующие ворота располагались примерно в пятидесяти метрах, отсюда, и беглецы непременно бы заметили, если бы они вдруг раскрылись. Оставалось лишь предположить, что он задержался в этом ангаре, но в таком случае ему бы непременно понадобился бы скафандр, а где он? Крофт был одет в свою обычную униформу.

Что-то здесь явно не сходилось, но что именно, Седрик так и не сумел догадаться, поскольку в следующую секунду Тайфан с громким, по-видимому, ритуальным кличем набросился на бывшего коменданта рудников. Он явно решил, что ни одна из причин, приведенных здесь Крофтом, не может служить достаточным основанием для того, чтобы оставить его в живых, и в полном соответствии со своими йойодинскими обычаями решил осуществить свои намерения прямо здесь и сейчас.

– Нет, нет! – вскричал Седрик и, сам не зная почему, бросился на выручку Крофту. Может быть, потому, что сам чувствовал бы себя обойденным судьбой, если бы вдруг сейчас Крофт погиб без его вмешательства, а он ведь желал отправить бывшего коменданта рудника на небеса самолично, не спеша и с упоением. Мечтал об этом долгие часы и дни в руднике. Может быть, его, как и раньше, беспокоила одна мелочь, и он даже и сам не знал, как это назвать.

А Тайфан тем временем, уже почти добежав до Крофта, вдруг застыл в нескольких шагах от него и бросил ему в лицо презрительное: «Умри, сардайкин!» Седрику было известно, что в бою без оружия равных йойодинам практически не было. Лучше них никто не мог использовать собственные конечности в качестве смертельного оружия, и тот нацеленный в шею Крофта удар кулаком неизбежно оказался бы для него смертельным.

Но в тот самый момент, когда кулак йойодина достиг цели, Тайфана вдруг окутала целая есть маленьких синеватых молний, в то время как сам комендант буквально в одну секунду вообще исчез, словно испарился. Растворился в воздухе.

А еще через секунду обугленные останки «Штурмующего небо» посыпались на пластмассовый пол ангара. От него почти ничего не осталось.

– Это голография! – вскричала Шерил. – Это проклятая голография! Он передавал сюда свое трехмерное изображение.

– Правильно, – вынужден был согласиться с ней Седрик и тут же понял, почему Крофт не предпринял даже малейшей попытки хоть как-то уклониться от удара йойодина.

– Абсолютно верно! – прогремел голос Крофта из неведомо где спрятанных громкоговорителей, да так громко, что у них зазвенело в ушах – Я сразу понял, что вам нельзя верить. Значит. жаль, я имею в виду – жаль вас. Я ведь сам выразил готовность сотрудничать с вами, но вы, выходит, хотите решить по-другому. Какая досада..

Последние слова еще странным эхом продолжали звучать в ушах Седрика, но лишь тогда, когда Набтаал тоже грохнулся на пол, он понял, что на самом деле означали слова Крофта.

– Газ! – крикнул Седрик, но кибертек его больше не слышал – он недвижно лежал на полу. У Шерил тоже стали подгибаться колени.

 

Глава 9 ЧЕГО НЕ ЧАЕШЬ, ТО ПОЛУЧАЕШЬ

Изобретение отравляющих газов, вероятно, было именно том полом деятельности, которое предоставляло сардайкинским ученым возможность на деле доказать их несомненное коварство. На вооружении имелись газы, очнувшись после воздействия которых, человек ощущал жуткую головную боль, либо в течение нескольких дней у него просто выворачивало наизнанку желудок; другие же просто долго и мучительно сводили свою жертву и могилу, и здесь но помогали никакие средства и ухищрения, даже с дьявольской кухни генетических исканий фагонов, были и такие газы, которые вообще не вызывали никаких отрицательных симптомов; когда человек приходил в сознание, он чувствовал себя бодро, как после долгого спокойного сна.

Тот газ, который выбрал для них Крофт, явно относился именно к последней группе – Седрик с изумлением отметил, что это было действительно так, когда он некоторое время спустя вместе со своими остальными собратьями пришел в себя в небольшой комнатушке. Он был таким освеженным и полным сил, каким не чувствовал себя уже очень давно. Стало быть, Крофт рассчитывал на то, чтобы ею акция ни в коем случае не причинила бы им никакого вреда – они должны были оставаться здоровыми и бодрыми Либо же, вероятно, у него просто не было под рукой ничего другого.

Но стол, стоявший в центре этого не очень большого, напоминавшего холл помещения, уставленный многочисленными и самыми разнообразными пакетами с едой, сильно поколебал предположения Седрика. Поначалу, когда он увидел, как остальные, словно безумные, устремились к еде подобно изголодавшимся волкам, он едва не бросился, чтобы как-то удержать их, но ту! же отказался от этого намерения. Ведь если уж Крофту понадобилось бы избавиться от них, у него была масса иных способов сделать это, причем еще когда они пребывали в бессознательном состоянии. Одно было известно точно: просто из чувства человеческого сострадания он не делал ничего, у пего наверняка имелись на их счет какие-то твердые намерения, пока им неизвестные. Либо они ему зачем-то понадобились, либо речь шла опять-таки о каких-то непонятных дьявольских кознях с его стороны.

Седрик подавил в себе желание последовать примеру остальных и заняться поглощением еды. Вместо этого он стал разглядывать холл, где они находились, хотя смотреть здесь было как раз не на что. Все очень напоминало склад, каким уже давно не пользовались. Таких помещений на этом спутнике наверняка имелось в избытке, Стены были из закаленного пластметалла. Впрочем, иного решения ожидать и не приходилось; кроме того, здесь имелась и тяжелая бронированная дверь, способная выдержать взрыв какой угодно бомбы. Конечно, будь у них лазеры, они вполне могли бы попытаться пропороть ее лучом, но Крофт был не настолько наивен, чтобы оставлять им это оружие.

Маленькая панель с клавишами рядом с этой дверью также мало чем могла им помочь: они не знали и не могли знать нужную комбинацию цифр, составлявших код, а в том случае, если бы они и стали пытаться угадать одну из наверняка целого миллиарда комбинаций, то, вероятно, уже после третьей неудачной их попытки последовал бы сигнал тревоги. У Седрика возникло желание ради смеха нажать пару клавиш, просто попытать счастья. Но его тут же отвлекло от этого намерения другое обстоятельство – маленький чемоданчик с биранием!

Он, похоже, целый и невредимый, стоял у стены, неподалеку от того места, где они спали. Седрик не торопясь приблизился к нему, присел перед ним на корточки, чтобы иметь возможность получше присмотреться к нему, и лишь после того, как прикоснулся пальцами к холодному металлу, убедился в том, что Крофт не стал делать из него дурачка при помощи проецирования голографического изображения. Он украдкой оглянулся на остальных и, убедившись, что никто за ним не следит, открыл замок и поднял крышку.

Продолговатый, отливавший зеленоватым самородок так и оставался здесь! Бираний находился в состоянии энергетического возбуждения, Седрик видел это и понимал, исходя на своего двухлетнего пребывания в рудниках. Сейчас самородок этот даже чуть изменил свою первоначальную форму, немного оплыл, подобно разогретому почти до точки плавления куску стали.

Седрик, снова закрыв чемодан, задумался. Он считал, что обнаружение этого чемоданчика в целости и сохранности не давало ни малейшего повода к тому, чтобы предаваться радости. Напротив, что-то здесь было не так, здесь явно попахивало гнильцой. С какой стати Крофту оставлять им такое сокровище? Ведь этот кусок стоил целое состояние! Лишь для того, чтобы затеять еще одну маленькую, в садистском духе игру, чтобы потом просто вызвать у них разочарование? Но, в конце концов, они и так были у него в руках, он мог просто не отдавать им этот чемодан и все. Или же это было частью того дьявольского замысла, в который входило и его великодушное желание даровать им всем жизнь? И подкармливать их здесь? Но сколько бы Седрик не ломал голову над этим, яростно потирая лоб, он никак не мог представить себе, что это действительно часть какого-то плана, но был уверен в одном: если бы он смог вообразить себе такую ситуацию раньше, она бы ему явно пришлась не по душе.

Или же наоборот; у Крофта вообще не было никаких недобрых намерений, он просто забыл о существовании этого самородка в чемодане, просто упустил его из виду. Хотя это, конечно, маловероятно, но все же и не исключается. Несомненно, их доставили в это помещение роботы. Если предположить, что Крофт вообще ими не стал заниматься, целиком передоверив это роботам и поручив им обезоружить пленников. Таким образом этот чемоданчик, по виду вполне безобидный и не могущий быть причисленным ни к какому виду оружия, оказался здесь. Хотя Седрик пока не знал, какую пользу они могли бы извлечь из него в данном случае, но, как бы в аналогичной ситуации изрек Дэйли Лама, «не видеть выхода еще далеко не означает, что ого нет вообще».

С другой стороны, вполне возможно, что Крофт предусмотрел именно такую их реакцию и речь здесь шла все же о том, чтобы лишний раз насладиться их беспомощностью, деморализовать их.

Седрик решил просто оставить чемоданчик в углу, чтобы он не был как на ладони для камер слежения, наверняка имевшимся здесь, после чего направился к остальным, усевшимся вокруг стола. Хотя это была еда, предназначенная для космического пользования, причем явно для высшего комсостава, Крофт для такого случая пошел даже на расконсервацию НЗ: синтетические овощи, настоящее мясо, хлеб из питательных водорослей. В противоположность той жратве, которой их пичкали на руднике, это можно было без преувеличения назвать праздничным столом.

Вскоре по желудку Седрика разлилось блаженное чувство, Теперь ему не хватало для полного счастья только хорошего душа и чистой одежды. Он почувствовал легкое прикосновение к плечу и, обернувшись, увидел, что это Дункан. Кибертек, уставившись на него широко раскрытыми, остекленевшими глазами, бормотал что-то, что могло быть воспроизведено так:

– Ноль, два, один, два,..

– Хорошо, хорошо, Дункан, ладно, – ответил ему Седрик, сделав рукой неопределенный жест. – Вот лучше отправляйся туда, – он показал куда, – и поиграй там, хорошо?

Как и следовало ожидать, Крофт вновь решил напомнить о себе. Сопровождаемое отчетливым потрескиванием, в холле вдруг возникло голографическое изображение коменданта в натуральную величину. Теперь среди них уже не было глупцов, которые бы соблазнились этим почти неотличимым от подлинного трехмерным изображением коменданта разрушенных ныне рудников Луны Хадриана. Наоборот, некоторые даже невольно попятились при виде этого жутковатого зрелища.

Крофт воплощал саму жизнерадостность и дружелюбие; широко расставив руки, он во весь рот улыбался им, будто знал все их мысли. Разумеется, он сейчас смотрел не на них, а наблюдал всю сцену по камерам обзора, но иллюзия была почти полной, Настолько полной, что это далее стоило жизни Тайфану.

– Ну так вот, мои овечки, – произнес этот голографический манекен. – Как я вижу, вы все пришли в себя. И отлично поели. Вкусно было?

– Что вы хотите нам предложить? – громко вопросил безымянный кибертек, до сих пор не проронивший ни слова. Сейчас он, казалось, готов был заорать во всю глотку. – Вы что, навечно решили нас здесь запереть? Почему вы не желаете переговорить с нами? Я уверен, что...

– Тихо! – набросился на него Седрик, да так, что кибертек даже замолк.

«Лучше пусть уж молчит, чем будет нести всякую чепуху», – подумал Седрик.

– Посмотрите-ка, – с издевательской усмешкой произнес Крофт. – Это и есть он, человек действия. Сдастся мне, вы его тут у себя вожаком решили выбрать. Заключенный Седрик Сайпер, селя не ошибаюсь?

– Бывший заключенный.

– А это как сказать, все будет зависеть от перспектив, не так ли?

– Лучше не заниматься пустой болтовней, – ответил на это Седрик, – а перейти к обсуждению более важных вещей. Вы ведь заперли нас здесь явно не для того, чтобы кормить на убой и время от времени забегать сюда, чтобы перекинуться словцом?

– А что, это было бы интересно, – Крофт, казалось, был даже удивлен, будто ему и в голову не могло прийти, что же в действительности руководило его поступками. – Это могло быть достаточно веской причиной, чтобы оставить вас в живых. Ведь со временем общение с одними лишь компьютерами да роботами нагоняет тоску.

Крофт ухмыльнулся, словно обрадовавшись, что сумел-таки ответить и в то же время ничего не сказать. Седрик ничем не выдал, что догадался о том, что здесь, на спутнике, никого, кроме Крофта, не было.

– Может, вы желаете продержать нас здесь до прибытия следующего патруля? – спросил он, надеясь вытянуть из коменданта еще какую-нибудь полезную информацию. – Как вы думаете, сколько месяцев это может продолжаться?

– А это уже скорее ваша, нежели моя проблема, – беззаботным тоном ответил Крофт. – Боюсь, что вы...

Он замолчал, поскольку откуда-то вдруг раздался тревожный писк, и голова голографическое изображение дернулось вправо.

– Что? – невольно вырвалось у него, потом комендант внезапно вспомнил, что его видят.

Вытянув руку, он выключил невидимый тумблер, и в следующее мгновение голографическое изображение исчезло, замолк и электронный зуммер.

– Что же это было? – спросила Шерил.

– Мне кажется, какой-то сигнал навигационного оборудования, – ответил ей Набтаал.

Седрик задумчиво кивнул. Он тоже подумал об этом.

– Это значит, что где-то неподалеку от спутника находится летящий объект, – предположил он.

– Не с Луны Хадриана? – спросил Набтаал.

– Исключено, – решительно отверг Седрик это предположение. – Там никого в живых не осталось.

– Тогда, может быть, внеплановый патрульный полет? – не унимался Набтаал.

– Либо возвращается крейсер, – предположила Шерил. – Вместе с подкреплением.

– Кому надо собирать целую флотилию, чтобы совершить нападение на сторожевой спутник? – усомнился Седрик. – Для этого потребовалось бы по меньшей мере половина сардайкинского флота. Нет, мне кажется, это исключается.

– А что же, в таком случае, не исключается? – спросила, слегка задетая, Шерил.

– Понятия не имею, – пожал плечами Седрик. – Мы вообще не знаем, был ли это действительно сигнал навигационного оборудования.

– Что будем делать? – спросил Набтаал.

В ответ Седрик бросил на него взгляд, который можно было истолковать как, например, «спроси что-нибудь полегче».

Что делать? Что делать? Ничего мы не можем делать, кроме как сидеть, да ждать, да не давать себя одурачить. Я не сомневаюсь, что Крофт когда он в следующий раз здесь нарисуется, заговорит именно о том, что нам предстоит делать. В конце концов, последнее выступление провалилось и он непременно явится сюда попытаться взять реванш.

Вот в этом Седрик как раз ошибался. Крофт так и не появился.

В смертельной скуке медленно тянулись часы ожидания. Седрик удалился ото всех, прислонившись спиной к стене, он прикрыл глаза и был рад, что у него наконец появилось время все хорошенько обдумать.

Его терзала навязчивая мысль, что он упустил какую-то весьма важную вещь, он не мог понять, какую именно, но это наверняка им очень пригодилось бы, чтобы найти способ вырваться отсюда, из этого холла. Но он напрасно пытался установить, что же это было. И карта-идентификатор погибшего техника, которую он обнаружил у себя в кармане, пока была всего лишь кусочком пластика, не больше. Здесь, в этом холле, не было пульта связи, а если бы даже и был, то весьма сомнительно, что карточки, действовавшие там, внизу, на командном пункте рудника, могли бы оказаться полезными и здесь, на спутнике.

В этот момент его отвлекли, ему показалось, что с ним даже кто-то заговорил. Подняв взор, он увидел перед собой Кара-Сека. Этот приземистый, с черными как смоль волосами, заплетенными в косичку, йойодин застыл перед ним в весьма почтительной, почти рабской позе.

Что там у тебя? Йойодин чуть поклонился.

– Мне известно о том, что Тайфан дал тебе обет верности, – проговорил йойодин.

– Ну и что? – сердито проворчал Седрик. Боже, опять сейчас начнется какая-нибудь йойодинская чушь, снова этот их «кодекс чести»!

– Тайфан погиб. Но его обет верности теперь переходит к Омо и ко мне. Наш кодекс воспрещает нам самовольно отказываться от обета верности до тех пор, пока ты сам нас от него не освободишь.

Седрик изумленно уставился на него. Хоть это и была та самая «йойодинская чушь» с этим их «кодексом чести», которой он опасался, но нельзя сказать, что сейчас она пришлась Седрику не по душе.

– Это значит, что вы готовы выполнить все, что я вам прикажу? – решил убедиться Сайпер.

– Да, это так, если только не противоречит нашим принципам. Да, – Кара-Сек снова поклонился ему. – Я всего лишь «шигару» и думаю, ты не сочтешь для себя позорным, если тебе будет служить «шигару».

– Нет, нет, – поспешил заверить его Седрик, опасаясь, как бы этот Кара-Сек не принялся тут же, сию минуту сводить счеты с жизнью. Если речь заходила об обетах и кодексах чести, то от них всего можно было ожидать. В барах космопортов он в свое время такого о них наслышался, что... – Нет. Я согласен, чтобы ты мне служил.

Глядя, как Кара-Сек удаляется, Седрик спросил себя, был ли когда-нибудь среди этих йойодинов кто-нибудь еще, кто мог бы поклясться в верности представителю иной фракции.

«Вполне возможно, – подумал он в приливе непонятной веселости. – Оказывается, для того чтобы завоевать империю йойодинов, вовсе но надо покорять их при помощи военной силы; нет, наоборот: их нужно просто поставить в такое положение, когда придется спасать их от смерти, – и все. Тогда с ними можно делать вес, что душе угодно.»

Но в данный момент, видимо, никто не собирался выступить с подобным предложением перед командованием флота. Сам Седрик тоже вряд ли пошел бы на это. Во-первых, ему уже никогда с жизни (во всяком случае, в этой жизни) но увидеть воочию Главнокомандующего флотом сардайкинов; во-вторых, если бы ому даже каким-то чудом удалось проникнуть туда, его тут же, прежде чем он успел бы пикнуть, просто разложили бы на атомы. Ну а третье... третье заключалось в том, что Седрик сильно сомневался в том, возникало ли у него вообще когда-нибудь желание обратиться к командованию флотом с каким-нибудь предложенном.

Проходили часы, Вдруг с тихим жужжанием раздвинулись створки бронированных дверей. Это было как гром среди ясного неба. В их небольшой холл прошествовал робот-штурмовик при оружии, причем оружие это готово было начать стрельбу хоть сейчас.

Седрик тут же вскочил на ноги и с ужасом уставился на робота, инстинктивно шаря глазами по помещению в поисках хоть какого-нибудь укрытия, Но укрыться здесь было явно негде. Они были один на один с этим бронированным колоссом.

Тем временем в холл направился и второй его брат-близнец.

С ужасом и недоуменном Седрик наконец заметил, что последний робот нес на руках что-то, напоминавшее тело человека, укутанное в какую-то длинную ткань. Войдя в холл, он очень аккуратно и даже как-то бережно положил это подле дверей. Седрик рванулся было вперед, но тут же был остановлен металлическим голосом робота:

– Оставаться на месте! Иначе уничтожение! – Седрик из благоразумия не стал испытывать судьбу и решил последовать совету чудовища. На какое-то время робот снова вышел в холл и тут же вернулся, неся вторую жертву, которую также положил у дверей рядом с первой. Этот человек, как смог заметить Седрик, был одет в сардайкинскую форму служащих космического флота.

Все вздохнули с облегчением, когда наконец оба робота покинули холл и за ними снова плотно закрылись створки бронированных дверей. Когда они появились, у всех без исключения екнуло сердце: уж но задумал ли Крофт окончательно разделаться с ними?

Все сразу поспешили к двум неподвижно лежащим толам. Одно из них принадлежало женщине, одетой в длинное просторное одеяние, полное отсутствие волос на голове выдавало «навигаторшу». Она была из тех женщин-мутанток, которые обладали ПСИ-способностями и могли осуществлять гиперпространственные прыжки кораблей.

Седрику не приходилось ее встречать раньше. А вот мужчину в изорванной форме с нашивками командора он хорошо знал. Да и как его можно было забыть! Он склонился над командиром корабля, схватил его за плечи и принялся трясти:

– Мэйлор! Да очнись же!

Голова командора чуть двинулась, но глаз он по-прежнему не открывал. Скорое всего, он находился под воздействием наркотиков или же, вполне возможно, того самого газа, который Крофт применил и против них.

– Мэйлор! Слышишь ты меня?

– Он тебе знаком? – удивилась Шерил, опускаясь на колени.

– Еще бы не знаком! – пробурчал Седрик, не поворачиваясь к ней. – Мы с ним, когда учились в академии флота, несколько лет жили в одной комнате, вместе экзамены сдавали. Если хочешь, мы даже когда-то были с ним друзьями.

Чуть приподняв его и усадив, он дал командору пару звонких пощечин. Шерил с ужасом следила, как он безжалостно хлестал по щекам офицера.

– Эй, Мэйлор, да очнись же ты наконец!

Глаза Мэйлора медленно раскрылись, зрачки стали бессмысленно блуждать туда-сюда. Казалось, он не знает, где он.

– Ну, как ты? – обеспокоенно спросил Седрик. – В порядке?

– Да,.– едва слышно донеслось до него. Мэйлор потряс головой, желая прогнать оцепенение. – Ничего. Я только немного...

– Вот и отлично! – воскликнул Седрик, после чего размахнулся и нанес Мэйлору чувствительный удар в челюсть.

Мэйлор, отлетев назад, крепко ударился затылком о пластметалловый пол и застонал.

– Седрик! – в ужасе завопила Шерил. – Что ты делаешь?

– Ты же видишь, – коротко бросил он снова беря Мэйлора за ворот и поднимая, – даю этому типу прикурить.

Он уже размахнулся для нового удара не дождавшись, пока Мэйлор снова откроет глаза, снова заехал ему кулаком в лицо.

– Да прекрати же! – кричала Шерил. Она была явно встревожена. Женщина в надежде стала смотреть на остальных заключенных, но, похоже, вмешиваться никто не собирался – Ты ведь убьешь его!

– Тем лучше, – сквозь зубы процедил Седрик. – Я имею на это право. В конце концов, я целях два года мечтал о том, чтобы заполучить этого скота в руки и чуть-чуть пощипать ему перья.

– Но за что? Ты ведь сам только что говорил, что он твой., друг, что он…

Она замолчала, поняв, в чем было дело, и уже чуть растерянно добавила.

– Был когда-то…

– Вот здесь ты права, – согласился Седрик. – Он как раз из тех моих заклятых друзей, благодаря высказываниям которых я и оказался на Луне Хадриана, – он холодно усмехнулся. – А вот теперь я хочу ему преподать небольшой, всего лишь двухминутный курс, с тем чтобы он знал, как примерно чувствуешь себя, если пару лет проторчал в бираниевом руднике

С этими словами он снова приподнял уже отяжелевшее тело Мэйлора, но на сей раз Шерил решила по-настоящему вмешаться, и Седрик даже чуть было не угодил кулаком ей в лицо.

– Эй, чего тебе? – вскричал разъяренный Седрик.

Чтоб тебя черт взял! – рявкнула на него она. Было видно, что она взбешена ни на шутку. – Да пойми же ты наконец, что сейчас просто не время для старых должков. Опомнись! Если мы желаем убраться отсюда, то должны быть все вместе. Ты же сам об этом не так давно здесь распинался, – она сверлила Седрика глазами. – Сам же говорил! Он скривился. – Правда? Я это говорил? Он уже не мог вспомнить, что он говорил. Он теперь уже вообще не мог ни о чем помнить, кроме как о том самом процессе, когда этот Мэйлор ни с того ни с сего выступил против него и зарезал его без ножа своими высосанными из пальца свидетельскими показаниями. И теперь неудивительно, что эта фамилия стояла одной из первых в его списке желанных встреч. Но, с другой стороны, Сайпер прекрасно понимал, что Шерил абсолютно права. Если бы он даже придушил здесь этого Мэйлора, им от этого было бы нисколько не легче.

Он отпустил командора Мэйлора, и тот снова мешком повалился набок, и если бы не подхватившая его Шерил, то обязательно расквасил бы себе физиономию об пол этого холла. Шерил медленно опустила его голову на пол.

Это трогательное проявление заботливости вызвало у Седрика лишь деланный интерес. Он повернулся и не желал больше разговаривать.

«Только ради Бога не думай, что тебе удалось отвертеться, – вертелось на языке у Седрика. – Все еще впереди!»

– Два, один, два, девять, – лепетал Дункан, который крутился тут же. – Неправильно. Совсем неправильно. Ноль, два...

Седрик лишь отстранил этого спятившего кибертека.

И Мэйлор, и «навигаторша» через несколько минут уже были в полном сознании. По ним было видно, что они весьма смущены тем, что вдруг оказались в компании каких-то оборванцев-уголовников,, в своем большинстве, к тому же, еще и представителей враждебных сардайкинам фракций Особое не доверие вызывал у них двухметровый детина Омо дитя технологии «Хумш», стоявший, скрестив руки на груди, чуть поодаль. Видя это, Шерил поспешила заверить их, что бояться им здесь нечего и некого Правда, по мнению Седрика, это было довольно легкомысленным заявлением с ее стороны.

С помощью Шерил Мэйлор кое-как смог встать на ноги, его глаза широко раскрылись от удивления, когда он среди остальных заметил Седрика.

– Ты? – прошептал он.

– Да, я.

– Значит, это был не сон, и я действительно слышал твой голос, – Мэйлор машинально дотронулся до ссадины на подбородке. – И у меня такое впечатление, что я получил пару хороших ударов по зубам.

– И здесь ты не ошибся, – холодно ответил Седрик, Ему стало казаться, что здесь, кроме него и Мэйлора, вообще никого не было, вообще не было ни души во всей Вселенной – существовали лишь он и Мэйлор.

Мэйлор медленно покачал головой и зажмурился.

– Вот уж не думал встретить тебя когда-нибудь.

– Я могу тебя понять. В конце концов, кто же живым возвращается с бираниевых рудников? Так что вероятность того, что мы с тобой могли встретиться, действительно крайне мала.

– Бираниевых рудников? – переспросил ошеломленный Мэйлор, – Ты что, был на бираниевых рудниках?

– Вот что, не надо прикидываться, будто тебе это неизвестно.

– Да я об этом и в страшном сне догадаться не мог, – на жестком лице Мэйлора вдруг появилось невинное, как у ребенка, выражение, которое очень не шло ему. – Разумеется, я слышал, что тебя приговорили, но сколько ты получил и куда тебя запихнули, об этом я и слыхом не слыхал. Можешь мне но верить, но я действительно пытался навести справки о тебе, но мне ничего не сказали. Военная тайна – вот что мне сказали. Я действительно хотел тебе помочь.

– Помочь мне! Не строй из себя невинную овцу – меня тебе провести не удастся.

Но где-то глубоко в душе Седрик уже не чувствовал себя столь уверенно. Ему было известно, что все небесные тела, их местонахождение и даже названия их представляли собой объекты засекреченные, причем им был присвоен самый высший гриф секретности. Вполне возможно, что Мэйлору уже только поэтому ничего не сказали. Но Седрик не желал в это верить.

– В конечном итоге, именно по твоей милости я там оказался.

– Седрик, что ты себе вообразил? Ты сам себя загнал туда, ты, а не кто-нибудь!

– Вот оно как! А твои высказывания – они что, не имеют к этому никакого отношения?

– Я говорил лишь то, что видел собственными глазами И, можешь мне поверить, это было очень нелегко. Но не забывай: и я, и ты давали присягу.

– Видел собственными глазами! —передразнил Седрик и с угрожающим видом стал приближаться к Мэйлору, пока не застыл в шаге от него в воинственной позе, уперев руки в бедра.

– Ты ведь заявил во всеуслышание, что, дескать, я один находился в командной рубке «Странника» и якобы сам решил открыть огонь по нашим наземным войскам. Или ты сейчас собираешься это отрицать?

– Нет. Ты действительно сделал это.

– Что-о? – Седрику даже показалось, что он снова на допросе. Он даже не мог понять, какую цель преследует этот Мэйлор, снова повторяя эти немыслимые и беспочвенные обвинения сейчас, когда они были с глазу на глаз.

– Я даже решил связаться с тобой по радио, чтобы отговорить тебя от этого безумного шага, – говорил Мэйлор, – но ты меня просто облаял и решил поступить по-своему. Ты просто открыл огонь. Поверь, я видел это собственными глазами!

– Ты не мог этого видеть.

– Почему это не мог?

– Да потому, что я этого не делал! – не уступал Седрик. – Хорошо, я действительно находился в командной рубке, но, даже захоти я, я бы просто никогда не смог обстрелять войска. Большая часть энергии куда-то улетучилась. И связи с тобой не было никакой. Понимаешь, у нас с тобой не было никакого радиообмена! Напротив, я, как сумашедший, пытался установить ее. Я хотел, чтобы ты взял на себя выполнение задачи, стоявшей перед «Странником».

– Может быть, тебе только кажется, что так все и было. Но этого но было. Не было! Седрик обреченно покачал головой.

– Нет, Мэйлор, ты мне здесь не заливал. Это ты лжешь и выдумываешь. Игра была рассчитана заранее, и ты в ней участвовал, – он показал на нашивки командора. – А вот это те самые иудины тридцать сребреников, предложенные ими тебе за это! За то, чтобы ты продал друга! Звание командора!

– Седрик, ты заблуждаешься. Мне для этого звания, Знаешь, сколько пахать пришлось? После процесса меня ведь понизили, – он горько усмехнулся. – И знаешь почему? Нет? Но ничего, я тебе все равно скажу. Так вот, мне инкриминировали то, что я уклонился от выполнения своего долга, что я должен был при первых же признаках того, что ты собираешься сделать, тут же уничтожить «Странника», чтобы предотвратить бойню на той планете, – он пристально посмотрел на Седрика. – И тебе хорошо известно, что, согласно всем предписаниям, я должен был поступить именно так.

Седрик в ответ лишь презрительно махнул рукой.

– Сейчас расплачусь. А почему же– ты этого не сделал?

– Ты идиот! – заорал на него вышедший из себя Мэйлор. – Да потому что ты был на борту этого «Странника». В противоположность тебе я еще не утратил способность подумать, прежде чем шлепнуть кого-нибудь, в особенности, если этот кто-то – твой друг. А если здесь и имела место нечистая игра, то в нее играл именно ты! – командор скрестил руки на груди. – А если сейчас ты вместе с твоими симпатичными дружками вдруг пожелаете оторвать мне башку, что ж – пожалуйста! Но не рассчитывайте, что я вам легко дамся.

Седрик, набычившись, смотрел на Мэйлора к молчал. Он хорошо знал этого человека; если и было в его характере что-то, чего он не умел делать, так это лгать.

А разве не могло получиться такое, что оба они говорили чистую правду, а ложь была где-то еще? Может быть, кому-то было нужно воспользоваться событиями того кошмарного дня и соответствующим образом изобразить все не так, как это было в действительности? Или Мэйлор всего лишь желал сбить Седрика с толку?

Шерил воспользовалась возникшей паузой и встала между ними. Это было так неожиданно, что Седрик в первую секунду даже удивился, что здесь кто-нибудь есть, кроме него и Мэйлора.

– Эй, вы оба! – она всплеснула руками. – А вам не кажется, что всем нам здесь в данный момент в высшей степени безразлично, кто из вас прав, а кто нет? Давайте-ка лучше подумаем, как мы станем отсюда выбираться. А коль вам все еще хочется проломить друг другу черепа, то можете заняться этим и потом.

Седрик очень внимательно посмотрел на Щерил, затем повернулся к Кара-Секу.

– А как бы у вас решился подобный конфликт?

Прежде чем ответить, йойодин отвесил ему легкий поклон.

– Наш кодекс чести предоставляет право решения поединку. Это должен быть поединок не на жизнь, а на смерть.

Седрик посмотрел мимо Шерил на Мэйлора и вызывающе поднял брови.

– Слышал, что он сказал?

– Эй! – снова раздался обеспокоенный возглас Шерил, – Ты что, это серьезно?

Вопрос Седрика, казалось, не произвел на Мэйлора никакого впечатления.

– Знаешь, Седрик, мне все же казалось, что ты меня лучше знаешь, – он даже сумел улыбнуться, произнеся эту фразу. Держался Мэйлор очень спокойно. Словом, все было так, как в прежние времена. – И тебе должно быть известно, что я этих йойодинов никогда особенно высоко не ставил. А ты случаем не перебежал к этому лысому сброду?

Было слышно, как застонал Омо. Он угрожающе двинулся к Мэйлору. Седрик жестом остановил его. «Хумш» тут же безмолвно покорился, но по его разъяренной физиономии было видно, с каким бы удовольствием пересчитал он ребра этому командору.

– Смотри-ка, здорово же ты держишь в руках этого малыша.

– Как положено, так и держу, – Седрик вдруг поймал себя на том, что ухмыльнулся. И, что очень странно, снова ощутил в себе труднопреодолимую потребность врезать этому Мэйлору так, чтобы от того мокрого места не осталось, и желание это было способно даже заглушить любопытство Седрика узнать, что же там в действительности произошло тогда, более двух лет назад, в секторе Персеид. – Ладно, отложим наш поединок.

– Отложим, – согласился Мэйлор.

– Значит, решено, – подвел черту Седрик. – До тех пор, пока не вырвемся отсюда.

– Слава Богу, – облегченно вздохнула Шерил. – Ладно, после того как хоть это кое-как уладилось, не обратиться ли нам к более важным проблемам? – она показала на Мэйлора и лысую «навигаторшу», которая до сих пор стояла в стороне безмолвствуя, лишь прислушиваясь к тому, что здесь происходило, – Например, такой вопрос: почему Крофту понадобилось вас обоих брать в плен?

Мэйлор недоуменно пожал плечами.

– Я бы и сам хотел знать, почему он так поступил.

Шерил недоверчиво посмотрела на него.

– Не очень внятное разъяснение.

– Может быть и так, но я действительно не знаю, – решительно заявил Мэйлор. – Понятия не имею, почему он взял нас в плен, Едва мы приземлились в ангаре этого спутника, не успели даже выйти, как он обратился ко мне с требованием передать ему команду. Разумеется, я отказался это сделать, после чего он применил газ. А остальное вы знаете.

Седрик задумчиво кивнул. Либо Крофт лишился рассудка, либо играл свою игру. Седрик не мог понять, что было ему неприятнее. Вероятно, и в том, и в другом случае речь могла идти лишь об одном для них исходе – гибели всех без исключения.

От этих безрадостных размышлений ого отвлекло нечто другое: корабль! Разве это не было той возможностью улететь отсюда, о которой они даже и мечтать не могли? Почему он не придал значения факту нахождения здесь крейсера, спрашивал он себя, чтобы тут же ответить на этот вопрос: потому что позволил отвлечь себя донимавшим его планам мести!

– Что за корабль, на котором вы сюда прилетели? – спросил он.

– Крейсер «Фимбул».

– Тяжелый крейсер, – Седрик даже присвистнул. – Неплохо. Кажется, тебе все же удалось выдвинуться. А что занесло вас сюда?

– Заурядный патрульный полет, обычнее не бывает, – Мэйлор криво улыбнулся и широко расставил руки. – Вот видишь теперь, как далеко меня занесло.

– Патруль? – воскликнула Шерил. – Так вы – патруль?

– Совершенно верно.

– Но... – она сделала жест, выражавший недоумение. – А где ж остальные? Не можете же вы вдвоем составить всю команду крейсера?

Лицо Мэйлора помрачнело.

– Тем не менее, мы – теперь вся команда крейсера, – невесело сообщил он. – По крайней мере те, кто остался в живых. А остальные погибли во время атаки.

– Кто на вас напал? Спутник-убийца? – спросил Седрик.

– Нет. Это был другой корабль. Было это два дня назад, нас атаковал тяжелый крейсерский корабль, внезапно выскочивший из гиперпространства. Подойдя к нам почти вплотную, он отрыл огонь, а наше поле вокруг корабля не успело еще достигнуть необходимой плотности. Потом они от пас отстали, поскольку не сомневались, что всем, кто был на борту, крышка. Понять не могу, как это мы умудрились уцелеть в этом аду.

– Действительно, – скептически подтвердил Седрик. – А ведь чудеса, как тебе известно, происходят очень редко.

Впрочем, в этом у него уже имелся определенный опыт: в течение немногих последних дней ему пришлось пережить достаточно чудес. И самое большое чудо – это то, что он сам до сих пор оставался в живых.

– Чудо явилось к нам в образе робота-врача, – пояснил Мэйлор. – После того как мы все потеряли сознание, он вынес меня и Йокандру из рубки, а когда он вернулся за остальными, в рубку угодило прямое попадание. Вакуумный прорыв. Я думаю, мне нет необходимости детально объяснять тебе, что это такое. Потом нам удалось реконструировать ход событий по видеозаписям.

– Минутку! – Седрик чувствовал, что его надежды вот-вот лопнут подобно радужному мыльному пузырю. – Насколько сильно поврежден «Фимбул»?

Мэйлор глубоко вздохнул.

– Достаточно сильно.

– Что значит твое «достаточно сильно»?

– То, что сейчас он не более чем груда железа.

– А совершить прыжок он сможет? Мэйлор грустно улыбнулся.

– Мы были бесконечно рады, когда нам удалось, хоть и с трудом, все же запустить обычные двигатели и кое-как доплестись до этого спутника. Даже не спрашивай, как, А вот о генераторе Леграна-Уоррингтона можешь забыть – это теперь просто груда железа, впрочем, не только там есть и драгоценные металлы.

Вот как быстро надежды могут иногда исчезать в никуда! Все хранили напряженное молчание, лишь Дункан бродил вокруг да около, бессвязно бормоча что-то про себя, очевидно, снова какие-то цифры.

– Мне бы хотелось услышать все это еще раз по порядку, – такое пожелание высказала Шерил. – Может быть, мы сумеем кое-что лучше понять, если сравним наш и ваш опыт.

Мэйлор посмотрел на Йокандру, будто ожидая ее согласия, но полная «навигаторша» ни единым жестом не дала понять, что она вообще в курсе того, о чем здесь шла речь. «Что ж, весьма характерно для этой Йокандры», – с раздраженном подумал он. Впрочем, ответы на незаданные вслух вопросы не являлись нарушением субординации и наказанию не подлежали.

Командор начал свой рассказ. Вначале его слегка задевало, что он вынужден отчитываться перед кучкой каких-то маргиналов, но по мере того как он пытался воспроизвести ход событий, это неприятное чувство скованности и униженности, пропадало. Первое: он уже и так достаточно выболтал военных тайн, так что одной больше или меньше – принципиального значения не имело, и второе: он был вынужден примириться с тем, что и он, и эти конченые, по сути дела, держались за один и тот же спасительный канат. Что он мог поделать, если судьбе угодно сделать их его союзниками? И он рассказывал, как они после того, как прибыли в систему «11-12», так и не смогли установить ничего из ряда вон выходящего до момента, пока там вдруг откуда ни возьмись, появился этот злосчастный контейнеровоз.

– Говоришь, «Скряга»? – перебил его Седрик. – Значит, вы имели возможность определить, что это был за корабль?

– Да, и без проблем.

– Ну и, – нетерпеливо допытывался Седрик, – с какой он планеты? Космопорт приписки? Номер?

– Ты что, думаешь, у меня в башке компьютер? Но могу тебя успокоить: кое-что из этих данных сохранилось в банке данных «Фимбула».

Поскольку Седрик ничего не ответил, он стал продолжать свое описание событий и дошел до того места, когда им повстречался этот тяжелый крейсер.

– Конечно, мне следовало еще раньше распорядиться о том, чтобы закрыться полем, тогда мы, вполне возможно, и имели бы хоть кое-какие шансы уцелеть. Но... – он удрученно покачал головой и уставился в пол. – Я и понятия не имею, кто это был.

Седрик, чувствуя, что его бывшему другу сейчас нелегко, не торопил его.

– А дальше уже наша очередь, – сказал Седрик после небольшой паузы. – Тот крейсер, который пытался атаковать нас, когда мы направлялись сюда, назвал себя. Это был «Марвин».

– «Марвин»? – переспросил Мэйлор, и в ого глазах появилась надежда когда-нибудь совершить против этого крейсера акт отмщения. – Нет, никогда не слышал этого названия. Что ты еще мажешь рассказать?

– Не бойся, я тебе готов рассказать все, что нам известно, – ответил Седрик и подмял руки. – Но прежде чем ты начнешь задавать спои вопросы, тебе необходимо выслушать обо всем, что произошло на Луне Хадриана, – он сделал короткую паузу. – Это достаточно долгая история, – он испытующе посмотрел на Набтаала. – Может быть, ты? Не желаешь рассказать обо всем этом? Тщедушный партизан был тут как тут.

– Конечно, конечно, с удовольствием, – поспешил заверить он, после чего повернулся к Мэйлору и Йокандре. – Будьте внимательны. Все началось с того, что я два с половиной месяца тому назад был приговорен на одном весьма сомнительном процессе о шпионаже к...

– Набтаал!

– Да, Шерил?

– Мне кажется, твою предысторию ты спокойно можешь опустить. Начни с нашего бунта.

– Хорошо, как скажешь, – не стал возражать Набтаал. – Значит, дело было так. Я как раз находился в своей штольне и занимался юстировкой лазерного бура. В этот день мне выдали запасной, поскольку тот, с которым я обычно работал...

– Набтаал!

– Да, Седрик?

– Сделай милость всем нам!

– В каком смысле?

– Короче не можешь? – рявкнул выведенный из терпения Седрик.

– Да, да, как пожелаешь, – сбитый с толку Набтаал начал свое повествование снова, но на этот раз он действительно сумел представить более или менее приемлемую картину событий. Мэйлор внимательно слушал партизана, время от времени по ходу задавая ему вопросы.

– Таким образом, ясно одно, – сказал он после того, как Набтаал закончил. – Это не просто дело рук какой-то мелкоты, а солидная акция. Не имея контактов в высших кругах командования флота, не было бы никакой возможности обзавестись кодами. Здесь непременно должны быть те, кто снабжал их информацией или, во всяком случае, был в курсе всего. Предатели – одно можно сказать, и у них на совести сотни убитых.

– Я тоже пришел к такому же выводу, – высказался Седрик.

– Меня лишь одно интересует, – продолжал Мэйлор, – кому и для какой цели понадобилось столько бирания? Что они собираются со всем этим делать? Я знаю, что он в больших количествах продается в качестве талисманов и страшно дорог, но до сего дня и понятия не имел, что Луне Хадриана придается настолько большая важность, что здесь решили даже повесить «спутник-убийцу».

– Я и сейчас не знаю, – сказал Седрик. – Может быть, тем, кто стоит за всем этим, нужны деньги? Деньги – это власть. А того бирания, который загружен в контейнеры, вполне хватит на то, чтобы просто купить пару звездных систем и тем самым распространить на них сардайкинское влияние, либо для того, чтобы из собственного правительства выбить некоторые уступки. Единственная проблема, видимо, состоит в том, как незаметно превратить эту прорву бирания в деньги.

– Нет, не так, – вмешалась Шерил. – Единственной проблемой для нас является то, как смыться отсюда и вообще из этой звездной системы! У меня иногда возникает чувство, что вы все об этом позабыли.

– Она права, – поддержал Шерил Седрик. – Я только надеялся, что ваш корабль сможет нас отсюда забрать, но так как нет возможности выйти в режим сверхсветовой... – он не договорил, но все поняли, что он имеет в виду.

– Так, – многозначительно произнес Набтаал. – А разве на таких спутниках нет возможности достать запасной генератор? Разве такие случаи не предусмотрены?

– Боже мой, ну конечно же! – воскликнул Седрик. – Правильно!

Как это могло вылететь у него из головы? Видимо, свидание с Мэйлором напрочь лишило его рассудка. Он повернулся к Набтаалу.

– Вот что мне скажи, – быстро спросил он. – Откуда простой с виду партизан знает столько о технической оснащенности сардайкинских военных баз?

На лице Набтаала появилась смущенная улыбка.

– Ну в общем, слухами земля полнится.

– Какая именно часть земли, хотелось бы знать?

– Да любая.

Седрик, нахмурив лоб, несколько секунд смотрел на партизана. Вряд ли это можно было счесть за исчерпывающий ответ, но он решил больше не углубляться в эту тему и вместо этого обратился к Мэйлору:

– Возможна такого рода замена?

Командор в раздумье уставился в пространство, потом кивнул.

– Да, я думаю, да. Откровенно говоря, это было нашей единственной надеждой, когда мы пожаловали сюда на нашем «Фимбуле».

Седрик понял, почему Мэйлор ответил не сразу Такого рода информация разглашению не подлежала:

– Несмотря на значительные повреждения, эта замена вполне может быть осуществлена, – вдруг заявила Йокандра. Это было ее первой фразой – Подвеска генератора практически не имеет повреждений, а неисправные узлы обычного двигателя можно заменить на исправные без проблем. На этом спутнике запчастей в избытке. Разумеется, «Фимбул» не может быть использован в диапазоне своей прежней мощности, но парочку относительно коротких прыжков он совершить в состоянии.

Мэйлор пристально посмотрел на «навигаторшу». Для чего ей было это говорить? Ему показалось, что до сих пор она сознательно хранила молчание, чтобы потом, на всякий случай, у нее была возможность подстраховаться, что она, дескать, не распускала язык с этими беглыми. Может быть, она только сейчас пришла к решению, на чью сторону встать?

– Значит, все же есть возможность улететь отсюда! – с облегчением воскликнула Шерил.

– Выходит, что есть. Но прошу не забывать Крофту это все известно не хуже нас

Крофт! Это тоже был элемент игры, и его уж никак не следовало недооценивать. Мысль о нем но давала покоя Седрику. С какой же целью понадобилось Крофту брать в плен Мэйлора и Йокандру? Ведь если судить трезво, он должен был их на руках носить: они и их корабль были единственной для него возможностью вырваться из этой системы и вернуться в лоно цивилизации. Почему он так упорно не желал этим воспользоваться?

Может быть, экс-комендант рудников опасался, как бы на него не повесили эту катастрофу? Могло это быть причиной? Седрик не мог этого исключить. В конце концов, ему самому пришлось на своей шкуре испытать, как однажды погибла целая команда, которую вдруг кто-то посчитал за саботажников.

– Но это ведь не единственный шанс, – убеждала всех Шерил, и Седрик даже не сразу понял, что именно она имеет в виду. – Пойми! Крофту мы нужны, если он собирается отсюда убраться. Один он все не потянет. Отсюда следует: когда-нибудь он попытается отсюда исчезнуть и для нас откроется возможность захватить его и вынудить подчиниться нам.

– Не говоря уж о том, что он никогда на это но пойдет, ты тем не менее исходишь из неверных предпосылок.

– Вот как? – запальчиво спросила она.

– Да, так, – на этот раз именно Седрику удалось припереть ее к стенке фактами.

– Крофту нужны не мы – Крофту важна она, – он показал на Йокандру. – Если у него будет «навигаторша», то он в случае необходимости может дотянуть до следующей крупной базы и один.

– Верно, – мрачно согласился Мэйлор.

– Нет, неверно, – с готовностью всезнайки возразила Йокандра. Тотчас же все к ней повернулись, и она продолжала. – Я получаю приказы от командора Мэйлора. Этот Крофт, или как там его, ни за что не сможет вынудить меня признать его в качестве командира.

«Звучит это убедительно», – подумал Седрик», но он все же решил указать на то, что в действительности все могло быть и не так просто.

– А что, если он вас заставит? – обратился он к Йокандре.

– Как он может меня заставить? – в обычном высокомерном тоне спросила она. – Будучи мутанткой, я неуязвима для большинства наркотических веществ, парализующих волю. В худшем случае они на меня оказывают лишь очень слабое воздействие. Меня научили переносить боль и даже, в случае необходимости, аутогенным образом покончить жизнь самоубийством.

– Не следует недооценивать Крофта! – предупредил Седрик. – Он относится к породе пломоянских буэртов, если судить по тем данным, которые имеются о нем в компьютере. – Что, скажи мне, ты станешь делать, если он вздумает убивать нас одного за другим, чтобы заставить тебя повести корабль? Ты и тогда будешь ему сопротивляться?

– Само собой разумеется, – ответила Йокандра тоном человека, которому неведомы сомнения.

Седрик внутренне содрогнулся; вот, оказывается, какие они, его сподвижники, которые должны бы внушать ему оптимистический взгляд на будущее!

Откашлявшись, он обвел всех присутствовавших глазами и заметил, что у бронированной двери стоит Дункан и внимательно смотрит на цифровую панель; было видно, что он хочет что-то предпринять.

– Вот что, Дункан, убери-ка руки оттуда! – окрикнул его Седрик.

Дункан, казалось, не слышит ого.

– Минутку! – бросил Седрик остальным. – Сейчас вернусь.

С этими словами он подбежал к Дункану, на ходу шепча проклятья.

– Эй, я же сказал тебе, чтобы ты не лоз туда! Вызовешь еще тревогу, чего доброго.

Наконец голова Дункана медленно повернулась в сторону Седрика, и он обратил к Сайперу свое искаженное гримасой лицо.

– Два, девять, четыре... – произнес он. Потом сноса уставился на панель и стал нажимать клавиши с цифрами, которые только что назвал.

– Проклятье! – воскликнул Седрик. В следующую секунду он, схватив Дункана за шиворот, рванул к себе. – Ты что, оглох?

– Неверно, – продолжал бормотать Дункан, как будто речь шла о чем-то страшно важном для него. – Абсолютно неверно...

– Вот именно! – Седрик изо всех сил старался сдержаться и не ударить кибертека. – Хорошо, что ты хоть иногда понимаешь, что ты можешь натво... – он не договорил, потому что дверь, едва слышно загудев, мягко отошла в сторону.

Не в силах вымолвить ни слова, он растерянно уставился в совершенно пустой коридор, открывшийся его взору. Никого и ничего. Ни роботов, ни Крофта – ни души. Коридор выглядел так, будто здесь лет сто но ступала нога человека или робота.

– Но как же...

– Дверь открыта! – услышал Седрик голос Набтаала у себя за спиной. Партизан возвестил об этом так, будто это была одному ему известная универсальная истина. – Мы свободны!

– Да не ори ты так! Весь спутник на ноги поднимешь! – прошипел Седрик.

Замечание было идиотским, и Седрик знал это. Самое главное, открытие ворот но подняло тревоги. Они могли здесь сколько угодно орать во всю глотку и топать, и это вряд ли смогло бы изменить их нынешнее положение. «Интересно, а Крофт мог это знать?» – спросил себя Седрик.

Он повернулся к Дункану и сообразил, что все еще держит его за плечо. Кибертек выдавил какую-то несчастненькую улыбку. Непонятно было, понимал ли он вообще, что вытворил. Ведь выбрать из миллиарда цифровых комбинаций единственно правильную – это было не просто везением!

Седрик продолжал изучающе глядеть на кибертека, в то время как остальные поспешили к воротам, будто это были врата рая.

– Ничего, мы еще поговорим об этом. Уж поверь! – пробормотал Седрик, и если бы кто-нибудь услышал его, то воспринял бы эти слова как угрозу.

– Давайте все отсюда, быстрее! – командовал Набтаал. – Пока ворота не закрылись! – проорав это, он бросился вон из холла.

Если бы там, снаружи, их поджидали роботы, они вмиг испарили бы его своими лазерами. А заодно с ним и остальных, которые легкомысленно бросились следом. Но, к счастью, первое впечатление не обмануло Седрика: коридор был пуст.

– Омо! – призвал он своего верного оруженосца, – Чемодан!

Великан понял, чего от него хотел его хозяин, и тут же схватил с пола чемоданчик.

– Что за чемодан? – полюбопытствовал Мэйлор.

– Да так, мое нижнее белье, – отмахнулся Седрик.

Мэйлор сообразил, что Седрик не собирался распространяться на эту тему, – стало быть, с доверием у него пока было туговато.

– Куда теперь? – не спросила, а скорее выдохнула Шерил.

– К «Фимбулу», куда же еще? – ответил Мэйлор, который своим ответом доказал, что располагал недурным слухом.

Седрик, кивнув, посмотрел направо, а потом налево. Вопрос был лишь в том, какое выбрать направление, Этот сторожевой спутник был поистине огромен. Они вполне могли проблуждать по нему не один месяц и так и не найти ангара с «Фимбулом». Он вспомнил об одном пломбоянском методе отыскания нужного решения, оно всегда начиналось на левой стороне... «Энэ, Менэ, Буэрпс...», потом следовало обернуться и, снова оказавшись на левой стороне, отправиться влево.

– Туда! – призвал Седрик, становясь во главе, их небольшой группы, –Теперь необходимо найти компьютер, который мог бы проинформировать нас о пашем место нахождении и ангаре, где стоит «Фимбул».

Пройдя два этажа и миновав ровно десять герметических дверей, открывавшихся перед ними сразу же, стоило им лишь на секунду перед ними задержаться, проехав несколько сот метров на движущемся тротуаре, они наконец отыскали нужный им терминал.

Седрик нащупал карточку погибшего на Луне Хадриана техника у себя в кармане. Вот сейчас и начиналось самое интересное: признает ли их спутник как лиц, которым разрешен доступ к управлению и информации? Он сунул пластиковую карточку в соответствующую щель, Она поместилась – хорошо, хоть размеры подходили.

Тут же небольшой экран над клавиатурой засветился.

Код доступа А/Б избран не до конца Пожалуйста, задайте код полномочий. Соблюдайте время: тридцать секунд.

29, 28, 27...

Седрик, оторвав взор от терминала, растерянно стал смотреть на остальных. И тут ему пришла в голову одна идея.

– Дункан! Какой номер ты задавал там, у дверей?

– Неверный. Абсолютно неверный.

22, 21, 20...

–Дункан! – Седрик схватил кибертека за шиворот и потянул к себе. – Номер!

– Номммммммеррррррномиммммеррррр...

17, 16, 15...

–Какой номер ты задавал? Давай-ка, вспоминай!

– Ноль, два, два, ноль...

– Подожди! —, Седрик повернулся к клавиатуре, – Как, говоришь? Ноль, два, два, ноль?

11, 10, 9…

– ...два, один, два, один, – это звучало, как детская считалочка, но Седрик послушно вводил цифры и компьютер. Надежда едва теплилась, но все же это была надежда.

– ...два, девять, четыре, – произнес Дункан. – Неверное, абсолютно неверно.

3, 2...

Код доступа признан!

–Нет, – радостно, как ребенок, воскликнул Седрик, видя, как на экране появляется еще одна надпись, сообщавшая, что и код полномочий тоже признан. – Напротив! Верно, абсолютно верно!

Он тут же приступил к запросу информации, которая на данный момент была наиважнейшей, Во-первых, он получил на экране трехмерное изображение спутника с надписями, пояснявшими назначение каждого участка и помещения, а также данные о местонахождении их самих.

– Корабль находится на сорок восемь ярусов ниже, – комментировал Седрик данные. – Если туда добираться на подъемнике – это дело всего нескольких минут.

Он чувствовал, как росла его уверенность.

Теперь следующие запросы: состояние «Фимбула» с перечнем неисправностей, затем перечень необходимых ремонтных работ. Результаты были прямо-таки ошеломляющими. Замена генератора Леграна-Уоррингтона была осуществлена, обычный двигатель работоспособен на шестьдесят восемь процентов, заменены поврежденные узлы навигационного оборудования. Над чем еще продолжались работы, так это над уплотнением и герметизацией наружного корпуса, пострадавшего от пробоин, и ряд подгонок, носивших и основном мелкий характер. Седрик даже осмелел настолько, что потребовал от подразделения роботов заканчивать работы и убирать леса. И, к величайшему его удивлению, приказ этот был принят к исполнению.

Седрик лишь покачал головой – все шло как по маслу.

– Что там? – обеспокоенно спросил Набтаал. – Чем ты там занимаешься?

– Тише! Не отвлекай меня!

Он продолжал посылать запросы. Так, локализация всех живых существ на спутнике. Девять светящихся красных точек.,. Нет, это его не интересовало – это были они сами. Скорее его занимала единственная красная точка, показавшая, где сейчас находится Крофт.

И, едва лишь взглянув на нее, Седрик понял, что вряд ли будет возможным наносить ему сейчас визиты – слишком велики были ожидаемые потери времени. Красная точка вспыхивала почти на другом конце спутника – в одной из наружных секций, в которой, если верить объемной схеме, сосредоточились основные казарменные помещения, используемые в чрезвычайных ситуациях. Слишком уж долго было туда добираться. К тому же, приходилось исходить из того, что он понаставил на каждом углу ловушек, обезопасив себя таким образом он непрошенных вторжений. «Нет, лучше уж убираться отсюда подобру-поздорову, и чем скорее, тем лучше», – решил Седрик. Да и Крофт, если он уже заметил их бегство, наверняка применит против них роботов-штурмовиков. То, что он сейчас находился в одном из своих жилых помещений и не предпринимал ничего, могло говорить лишь о том, что просто-напросто он спит.

Седрик почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. Обернувшись, он увидел Шерил.

– Ты уж как-нибудь постарайся отложить все свои планы мести на потом, – произнесла она неожиданно мягко и сочувственно. – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но самое важное для нас сейчас – спастись всем.

Ну разумеется, она была и сейчас права. Седрик завершил работу и снова изъял карточку, положив ее к себе в карман.

Вскоре они в полном составе двинулись к ближайшему подъемнику. Прогноз Седрика о том, что путь до «Фимбула» займет всего лишь несколько минут, с лихвой оправдался. И у ангара они не обнаружили ничего чрезвычайного, почетного караула из боевых роботов не было видно. И газовой атаки тоже не последовало.

Перед ними стоял огромный диск «Фимбула» Глядя на него, можно было заключить, что он действительно представлял собой нечто весьма напоминавшее кучу лома. Наружная оболочка была усеяна большими и не очень большими пробоинами, из некоторых торчали в беспорядке куски кабеля – все это очень напоминало подбитого зверя, которому решили для острастки еще и выпустить кишки. Серебристое когда-то покрытие корпуса почернело, кое-где виднелись вздувшиеся пузыри обшивки, по которой прошелся лазер, но Седрику уже не раз приходилось видеть корабли и в гораздо худшем состоянии, на некоторых даже летать.

– И это надо отремонтировать? – вырвался недоверчивый возглас у Шерил. – Да вы что, шутите?

– Может быть, тебе известно, где завалялся кораблик получше? Так ты уж скажи нам, тогда и ремонтировать ничего не придется!

Шерил свирепо посмотрела на Седрика. Чужую иронию она переносила с трудом. Пройдя через шлюз, они без труда оказались в самом корабле. Здесь все оборудование, кроме сигнальных устройств, было отключено. Мэйлор повел их во вспомогательную рубку, откуда осуществлялось управление кораблем, если не было возможности делать это из основной, как, например, сейчас, поскольку она была разрушена. Мэйлор занял место в кресле первого пилота. Здесь было все рассчитано на то, чтобы корабль мог управляться минимумом персонала. Усевшись, он указал «навигаторше» на кресло, на спинке которого был укреплен откидывающийся металлический колпак.

– Йокандра, – обратился к ней Мэйлор. Она поняла, что от нее хотели, и безмолвно заняла свое место.

– Седрик, займись подготовкой к старту и воротами ангара. Так, мне еще нужны двое: связист и навигатор. Остальным занять места на запасных сиденьях и помолчать.

Седрик не видел причины не подчиниться этим указаниям и уселся за терминал второго пилота, кивнув Набтаалу и Шерил, чтобы те занялись, как и по пути сюда, обеспечением радиосвязи и навигации.

При помощи личного командирского кода Мэйлор привел в действие бортовые системы корабля. Тут же включилось освещение, замерцали табло, лампочки и экраны компьютеров.

– Йокандра! Доложить обстановку перед стар том!

«Навигаторша» глянула на приборы

– Аварийные системы исправны, – принялась перечислять она.– Мощность основных двигателей – шестьдесят восемь процентов. Маневренных – восемьдесят один процент. Генератор сверхсветовой заменен и полностью.

Дальше Седрик не слушал, он занялся установлением связи с компьютером спутника Когда система защиты компьютера снова решила осведомиться о коде полномочий, предоставив ему обычные тридцать секунд для ответа, он позвал Дункана.

Хотя он и помнил все цифры, все же не желал никаких недоразумений он запросто мог ошибиться. А если этот Дункан один раз сумел на звать правильную комбинацию, то назовет и во второй. На этот раз код был назван еще до того как отсчет времени дошел до отметки «10». Запрос разрешения на старт Седрик направил и бортовую систему «Фимбула» и почти мгновенно получил подтверждение. Ладно, теперь спутник, по крайней мере но станет открывать по ним огонь, когда они будут покидать ангар. После этого он занялся воротами.

Седрик обратилась к нему Шерил, мне необходимы данные навигационной системы спутника.

Сейчас ты их получишь.

Проделывая необходимые манипуляции на пульте он еще раз удивился про себя тому насколько безупречно все проходило. Глядя на них со стороны, можно было подумать, что они все вместе летают на этом крейсере уже не один год.

Не прошло и минуты, как «Фимбул» был готов к старту. Мэйлор приказал закрыть шлюзы и загерметизировать двери всех отсеков корабля. Такая мера предосторожности была вовсе не лишней, поскольку существовала опасность, что многочисленные пробоины могут кое-где вызвать разгерметизацию: их не успели как полагается уплотнить. После этого последовала команда начинать откачку воздуха из ангара.

Тем временем Шерил завершила расчет курса и передала данные на пульт Мэйлора. С курсом никаких неясностей не было. Речь шла о том, чтобы как можно быстрее скрыться от спутника, заслонившись от него Луной Хадриана. Если это удастся, то у них окажется достаточно времени для перехода в гиперпространство.

Седрик снова запросил обзор наличия всех живых существ на спутнике и, получив ее, покачал головой. Крофт по-прежнему находился в своих апартаментах. Как жаль, подумал Седрик, что у него не будет возможности увидеть, как его заспанное лицо исказится злобой, после того как станет ясно, что все заключенные вместе с кораблем исчезли! Но что делать, хорошего понемножку. Может быть, судьба когда-нибудь сведет их снова.

Мигание сигнальной лампочки на пульте возвестило о том, что откачка воздуха из ангара завершена. Седрик и Мэйлор обменялись коротким взглядом как бы для того, чтобы убедиться, что между ними царит согласие, после чего Сайпер дал компьютеру команду приступить к открыванию порот ангара. Приказ этот стал тут же выполняться: гигантские створки порот начали медленно расходиться в стороны и между ними появился черный бархат космоса, весь усыпанный яркими точками звезд.

Мэйлор, подняв «Фимбул» на несколько метров вертикально вверх, заставил его повернуться вокруг своей оси, и нос корабля теперь был направлен на раскинувшуюся перед ними черноту пространства. После того как ворота открылись окончательно, он нажал на кнопку старта, и тяжелый крейсер стал со все возрастающим ускорением двигаться к воротам. Затаив дыхание, Седрик во все глаза глядел, как, мелькнув, остались позади створки ворот ангара. Едва они вырвались из ангара, Мэйлор дал форсаж, после чего «Фимбул», описав широкую красивую дугу, направился к Луне Хадриана. Поглотители энергии перегрузок работали безупречно, с удовлетворением отметил Седрик, но это чувство успокоенности омрачалось сознанием того, что они сейчас, по сути дела, беззащитны и могли представлять собой прекрасную мишень для спутника, которому одним залпом ничего не стоило вымести их из космоса, как мусор.

Седрик про себя отсчитывал последние секунды. Все проходило как-то очень уж просто. Слишком просто. Даже не верилось.

Но сардайкин напрасно ждал последнего смертельного удара – он так и но был нанесен.

– В эфире полная тишина, На всех частотах, – доложил Набтаал.

«Ну как же иначе? Именно так и должно быть, – скептически думал Седрик. – Ведь если Крофт собирался нанести удар, с какой стати ему вопить об этом на всю Галактику? И вряд ли от него следовало ждать «дружеского» предупреждения об открытии огня». И хотя «Фимбул» располагал сейчас лишь ограниченными возможностями, несмотря на это, он все же летел достаточно быстро, и теперь им оставалось продержаться от силы минуту, после чего уже можно было никого и ничего не опасаться. И даже если Крофт именно в эту минуту обнаружит, что произошло, его возможности предпринять что-либо конкретное были весьма ограничены.

Мэйлор заставил «Фимбул» почти по касательной пройти у атмосферы Луны Хадриана. Разрушенный командный пункт не был виден из-за плотной зеленовато-белый слой пелены метановой атмосферы планеты.

Все дальше и дальше уходили они от спутника, и серп освещенного солнцем искусственного космического тела все ниже опускался за выпуклую линию горизонта Луны Хадриана, пока не наступил момент, когда он и вовсе исчез, скрывшись за ней.

– Все! – раздался торжествующий крик Шерил. – Все! Ушли!

– Да, действительно, мы сумели уйти, – согласился Набтаал.

– Не совсем, – решил охладить их пыл Седрик.

Он но разделял их облегчения. До сих пор существовала опасность, что Крофт мог послать нм вслед управляемые ракеты. Но дело даже было не в этом (такой корабль, как тяжелый крейсер «Фимбул», располагал достаточными средствами, чтобы совершив маневр или открыв заградительный огонь, избавиться от них и уйти в гиперпространство). Нет, сейчас его беспокоило нечто иное: если генератор Леграна-Уоррингтона по каким-либо причинам не сможет выйти на необходимую мощность, какой тогда толк, что им удалось сбежать? Тогда у них просто не будет иного выбора, как снова вернуться на «спутник-убийцу» и просто сдаться Крофту, если, конечно, у них нет намерений остаток жизни проболтаться в космосе на полуразрушенном корабле.

– Верно, пока но совсем, – согласился с ним Мэйлор. Но тут же добавил с уверенностью:

– Но скоро мы уйдем окончательно! Он обратился к Йокандре:

– Подготовиться к прыжку через гиперпространство.

«Навигаторша», безмолвно кивнув, склонилась над пультом. Конечно, если быть строгим и принять во внимание ту форму, в какой она доложила о своей готовности выполнить этот приказ, это, с точки зрения устава, просто ни в какие ворота не лезло, но Мэйлор решил не заниматься здесь буквоедством, тем более что в эту же секунду с ному обратился Седрик с вопросом, который но терпел отлагательства:

– А куда мы собираемся прыгнуть? Мэйлор повернулся к нему в кресле.

– Мой приказ, – медленно заговорил он, – обязывает меня в подобных случаях как можно быстрее направиться на базу флота и сообщить обо всем, что произошло.

– Ах да, конечно! – с издевкой воскликнул Седрик. – А как же быть с нами? А мы? Нас, как заключенных, совершивших побег, едва мы приземлимся на этой базе, тут же подвергнут аресту сотрудники службы безопасности Нет друг мой меня теперь в исправительный лагерь никто не затащит! Во всяком случае – живьем!

Мэйлор пристально посмотрел на Седрика после чего довольно равнодушно пожал плечами будто желая сказать «Что ж, это твои проблемы!» – и уже хотел снова отвернуться и заняться своими делами, но Седрик недвусмысленно дал ему понять, что это все же и его касается. Вскочив он уперев руки в спинку кресла, в котором сидел Мэйлор, пристально посмотрел ому в лицо.

– Так вот послушай! – настойчиво произнес Седрик – Ты что, действительно думаешь что ты просто привезешь и сдашь нас на какую-нибудь базу флота? Прошу тебя, очень тебя прошу, не вынуждай меня поступать так, как мне не хотелось бы. Очень не хотелось бы!

С этими словами он медленно повернулся и выразительно посмотрел туда, где находился Омо который уже стал подниматься с пола и лишь ждал приказа Седрика.

Нет, Седрик ни за что не допустил бы такого исхода. Его намерений не способно было поколе бать ничто ни то, что они с Мэйлором когда-то были друзьями, ни возможные угрызения совести от того, что ему пришлось бы прибегнуть к грубой физической силе, но то, что Йокандра была на тренирована выполнять лишь исключительно команды Мэйлора. В последнем он нисколько не сомневался «навигаторша» ясно дала понять это и Седрик склонен был ей верить. Вообще «навигаторши» эти странный народец, в особенности сардайкинки. И Седрик каким-то образом знал, скорее чувствовал, что эту Йокандру ему ни за что не удастся заставить выполнять его приказы, а не Мэйлора.

Кроме того, он понимал, что это известно и самому Мэйлору.

– Я никак не могу понять природу этого твоего окаянного чувства долга, – добавил Седрик. – Я никак не могу взять в толк, почему ты с такой поразительной последовательностью и настойчивостью стремишься закончить свою жизнь где-нибудь на рудниках? Ведь это даже не обязательно могут быть и бираниевые копи, пойми. Это было бы еще полбеды. А как тебе понравились бы, например, месторождения по добыче ртути, а? «Ртуть IV»? Я слышал, что там после четырех месяцев пребывания можно спокойно записать себя в Мафусаилы.

Внешне Мэйлор не реагировал никак, но Седрик достаточно хорошо знал, что его приятель мог на что угодно реагировать с каменным лицом, и не сомневался, что его слова обязательно я наведут Мэйлора на кое-какие размышления.

– Ты ведь сам говорил мне, что тебе следовало бы перед атакой «Марвина» чуть пораньше закрыться полем. И теперь тебе поставят в вину гибель экипажа, можешь не сомневаться. Ясно тебе это пли нет? А если тебе уж совсем не повезет, они спокойно могут приписать тебе и разрушение рудников на Луне Хадриана. Как ты думаешь, сколько тебе натикает? Десять тысяч лет? А может, всего пять? Можешь считать себя счастливчиком, если тебе влепят срок ниже пятисот лет!

Конечно, говорить так было не очень порядочно, но зато действовало безотказно.

– Что мне, по-твоему, делать? – спросил ясно сбитый с толку Мэйлор. – Дезертировать?

– Смотрите-ка, оказывается, что эта высохшая губка, что у тебя взамен мозгов, и та кое-что соображает, – Седрик криво улыбнулся, но тут же его лицо снова посерьезнело. – Говоря по совести, как тебе поступать, я советовать не могу А вот нам необходимо, чтобы ты доставил нас в безопасное место. Что ты потом будешь делать – твои заботы Если тебе так хочется, предстать перед ясными очами твоего командования – что ж, пожалуйста! Если ты пожелаешь, мы сейчас при помощи видеозаписи на бортовые камеры сварганим тут такую инсценировку с угоном корабля, что любой суд тебя оправдает да еще героем сделает...

Мэйлор хранил молчание. По нему было видно, что мозг его лихорадочно работал. Конечно, Седрик прекрасно понимал, как ему тяжело Ведь до того как оказаться в этих бираниевых копях, он сам и в мыслях не мог допустить какой-либо нелояльности по отношению к командованию.

– Скорость, необходимая для прыжка, – доложила Йокандра. Голос ее звучал непринужденно, казалось, она вообще не слышала этой перепалки.

Мэйлор, судя по всему, сломался.

– Ладно, хорошо, – уступил он – Куда вы хотите ?

Ну и вопрос! По лицам своих товарищей Седрик понял, что никто из них, как, впрочем, и он сам, об этом по-настоящему до сих пор не задумывался, поскольку все были поглощены лишь тем, как вырваться за пределы досягаемости спутника.

– Сейчас я тебе это скажу, – заверил его Седрик. Он не обращал внимания на изумленные взгляды остальных и поспешил к своему терминалу. Из архива «Фимбула» он снова затребовал данные по контейнеровозу, и через секунду на экране можно было прочесть следующее: «Скряга» – торговое судно класса контейнеровозов. Регистрационный номер 02221519168. Порт приписки – система Сандал. Владелец – Реджинальд Риган. Санкт-Петербург II.

Это имя – Реджинальд Риган – что-то говорило Седрику, но сейчас некогда было ударяться в воспоминания.

– Вот туда мы и полетим, – произнес он и быстро высветил на экране слова «Санкт-Петербург II».

Ни у кого из его спутников это но вызвало возражений. Такой мир, как Санкт-Петербург II, был для них самым что ни на есть подходящим. Это была планета свободной экономической деятельности, на ней никто из шести основных фракций не имел права сказать решающее слово или вообще вмешиваться в происходящее. Эта планета управлялась одним из нескольких торговых суперкланов, распространивших свое влияние не на одну такую планету. Впрочем, слово «управлялась» не совсем годилось. Скорее, речь шла просто о том, что этот клан следил за тем, чтобы рынок, охватывавший планеты и все определявший, пребывал в постоянной динамике, чтобы из этого можно было извлекать максимальную прибыль. Кроме того (но это уже во вторую очередь), они следили и за тем, чтобы многочисленные писаные и неписаные законы, имевшие здесь силу, неукоснительно соблюдались. Мир этот привлекал самых прожженных индивидуумов, самых загадочных из представителей рода людского, самых изворотливых дельцов со всех концов прежней Империи. Эти места как нельзя лучше подходили для того, чтобы в день сегодняшний суметь обеспечить себе завтрашний, Либо сломя голову броситься навстречу своей погибели, либо, напротив, бесследно исчезнуть, раствориться в нем и обрести безопасность и стабильность.

Казалось, и Мэйлора занимают подобные мысли. Но откуда было знать, о чем он действительно думал?

– Йокандра, – наконец обратился он к «навигаторше», – цель гиперпрыжка – Санкт-Петербург II.

– Принято, – ответила она и повернулась к Шерил. – Мне необходимы данные о цели.

– Сейчас, – ответила Шерил. Седрик взглянул на Мэйлора.

– Спасибо, – поблагодарил он командора. Седрик чувствовал, что должен был сейчас сказать это.

– Оставь твои сентиментальные излияния при себе, – холодно отозвался Мэйлор. – Если ты действительно по моей вине загремел на эти рудники по добыче бирания, тогда я обязан помочь тебе. А если это не так, в таком случае ты мой должник.

– Понял.

– Вот и хорошо. И чтобы псе было до конца ясно: как только мы оказываемся там, в твоей желанной системе, вы тут же усаживаетесь в один из уцелевших космокатеров и исчезнете. Что с вами будет – это уже не моя проблема. Ясно тебе?

– Ясно. А как же ты? Что ты намерен предпринять? Сдаться им, чтобы они отправили тебя в какой-нибудь трудовой лагерь?

Мэйлор пожал плечами, что должно было означать, что он и сам не знал отпета на этот вопрос.

– Как ты уже сам не так давно выразился, – уклончиво ответил он, – это целиком и полностью мое дело.

– Ты можешь присоединиться к нам, – предложил Седрик.

Мэйлор вымученно улыбнулся ему.

– К кому? Кучке сбежавших заключенных? Уголовников? Людей, которые не могут и никогда больше не смогут показаться на нашем витке Галактики? Нот уж, спасибо! Мне уже не раз и не такое предлагали.

– Что касается меня, то я не собираюсь всю мою жизнь скрываться. Я желаю выяснить, кто и как меня тогда подставил, – Седрик едва заметно, грустновато улыбнулся. – Да и эта спираль, этот виток Галактики – не единственный.

Шутка эта была, без сомнения, тоже грустноватая. Даже во времена своего расцвета Великая Империя никогда не выходила за пределы этого витка, поскольку однажды наступил день, когда похожие на гигантских ящериц существа напали на нее. Их называли «скриллами». Но все это было в далеком прошлом. А незадолго до этого одна из пятимерных постоянных составляющих галактического гравитационного поля вдруг резко и совершенно неожиданно изменилась, и вплоть до сегодняшнего дня было практически невозможно совершать полеты со сверхсветовой скоростью. Они вновь стали реальностью, лишь когда выяснилось, что появились мутантки, способные оказать в этом существенную помощь. А что же касалось этих самых «скриллов», то с того дня никто о них больше не слышал. Видимо, эти перемены коснулись и их, разом превратив их корабли в груду металла, иначе они непременно бы подмяли под себя всю Империю.

– Корабль готов к полету со сверхсветовой, – раздался в тишине голос Йокандры. – Готовность к прыжку достигнута.

Седрик чувствовал, что Мэйлор медлит с приказом, и сам застыл в напряжении.

– Совершить гиперпространственный прыжок!

Йокандра взялась за какой-то рычаг у себя на пульте, закрыла глаза, после чего колпак, укрепленный на спинке ее кресла, автоматически опустился, накрыв ее безволосую голову. Седрик знал, что в этот момент она слилась своим разумом с управляющим компьютером. Хотя все данные о траектории и конечном пункте имелись в этом компьютере, путь туда должен был быть каким-то сверхъестественным образом прочувствован ею. Сейчас здесь осуществлялся совершенно необъяснимый, с точки зрения Седрика, симбиоз духа человеческого и техники. Это было совершенно абстрактное явление, абсолютно недоступное пониманию простых смертных. Однажды в одном из баров какого-то космопорта Седрик битый час прислушивался к разговору между собой двух «навигаторш» и, ни грамма не поняв из услышанного, в конце концов просто оплатил напитки этих двух странных дам и откланялся. Больше он никогда и ни с кем из них даже и не пытался рассуждать об этих, так и оставшихся за пределами разумения, материях. Его вполне устраивало, что это работало, ну а что же до природы этого явления, так это было уже не столь важно.

– Три, два, один, – начал обратный отсчет Мэйлор, но отрывая взора от экрана. – Прыжок!

Звезды на всех экранах тут же превратились в тонкие штрихи и, казалось, устремились прямо на них; Седрик почувствовал странную, ползущую вверх боль в затылке – и вот все вдруг кончилось. Штрихи снова стали звездами, но звезды эти образовали уже совершенно другие созвездия, непривычные их взору.

Они были у цели.

Но что-то было не так. «Мы совершили какую-то ужасную, непоправимую ошибку!» – словно ударило вдруг Седрика.

Первое, что было весьма необычным, так это стоны, исходившие от Йокандры, «Навигаторша» скрючилась, а потом вообще свалилась без сил, будто перенесла какое-то страшное напряжение, умственное и физическое. Выглядело это так, как будто прыжок этот потребовал от нее неизмеримо больше сил, чем она ожидала. Седрику уже однажды приходилось быть свидетелем подобной сцены, когда по вине одного из штурманов вследствие путаницы, возникшей при получении необходимых навигационных данных, прыжок перенес корабль в совершенно другой пункт назначения.

Второе, что сбивало с толку Седрика, был писк, исходивший буквально отовсюду. Это говорило о том, что кто-то пытается определить их местонахождение, буквально бомбардируя «Фимбул» импульсами.

– Радары! – словно и подтверждение этому раздался голос Шерил. – Их больше десяти… нет, их больше... пятнадцать, А может быть, даже двадцать объектов... различной величины... Черт возьми, это же форменное осиное гнездо!

Седрик в растерянности уставился на экран. Никакой планеты под названием Санкт-Петербург II здесь и в помине не было. Они находились и беспланетной системе синей звезды-карлика. Графическое отображение окружающей обстановки наглядно подтвердило сообщение Шерил: здесь находилось более двух десятков кораблей, причем шесть или семь из них были тяжелыми крейсерами, кружившими вокруг огромного объекта странной формы, делавшей его похожим на гигантскую гантель, по сравнению с которой даже «спутник-убийца» казался горошиной.

И Седрик понял, где они: это был космический форт – военная база сардайкинцев, где было сосредоточено несметное количество вооружений.

Они угодили прямо в пасть льву! Или же в воронку к буэрпу, что, в общем-то, сулило одно и то же.

– Нас вызывают! – раздался взволнованный крик Набтаала. – Требуют, чтобы мы назвали себя. Я сейчас выдам это на динамики!

– Космический форт «Гадес» вызывает борт неизвестного крейсера! – раздался в динамиках синтетический голос. – Требуем назвать себя!

Седрик не сомневался, что на этот раз они влипли по-настоящему. Для того чтобы подготовить к прыжку генератор Леграна-Уоррингтона, требовалось по меньшей мере минут десять, однако не следовало забывать, что «навигаторша» Йокапдра вообще в данный момент была неспособна к совершению прыжка – она без сил лежала в кресло.

– Ах ты дерьмо! – взревел вдруг Седрик, одним прыжком достиг Мэйлора и схватил его за воротник. – Это ты, ты заманил нас в эту ловушку!

– Седрик, честное слово, я понятия не имею, каким... – Мэйлор и сам был потрясен происшедшим. – Ведь мы не с этой базы стартовали.

– Оставь свои бредни! – грубо оборвал его Сайпер, хотя его чуть смутило то, что Мэйлор нопредпринимает никаких попыток защитить себя – Я не верю ни одному твоему слову!

Сжав кулак, Седрик уже размахнулся, чтобы ударить Мэйлора, но...

– А придется поверить! – раздался вдруг хорошо знакомый голос. Никто из них не заметил, как дверь в командную рубку вдруг оказалась открытой. – Он ведь действительно говорит правду!

Сжатый кулак Седрика так и повис в воздухе, а голова медленно повернулась в сторону двери.

– Ну что, удивлены, видя меня здесь? – беззлобно спросил Крофт.

Молчание, воцарившееся в рубке, само по себе могло служить исчерпывающим ответом. Бывший комендант бираниевых рудников удовлетворенно покачал головой, и уже за этот жест Седрик был готов удушить его голыми руками.

– Должен сказать, что вы, совсем как несмышленые дети, дали обвести себя вокруг пальца.

Боковым зрением Седрик видел, как рука Мэйлора медленно легла на выключатель, который служил для того, чтобы прерывать искусственную гравитацию на борту «Фимбула», – это был жест отчаяния, последняя попытка хоть как то противостоять Крофту, но тот был готов ко всяким неожиданностям.

– Руки прочь! – раздался его крик.

Улыбка исчезла с его тонкогубого рта, и он навел излучатель, тут же оказавшийся в его руке, на Мэйлора. Мэйлор поднял руки, всем своим видом демонстрируя полную покорность. Крофт, повернувшись к остальным, прошипел:

– Это же относится и в вам! Никому не прикасаться к пульту! И всем отойти вон туда! – лучеметом он указал на запасные сиденья в углу рубки.

Седрик сжал зубы. Он знал, что ничего другого им не оставалось, как только повиноваться ему.

Проиграли. Они просто проиграли.

 

Глава 10 В ВОРОНКЕ БУЭРПА

Крофт полностью владел, ситуацией, отлично зная, что должен делать. Первым делом он установил контакт с фортом, назвал код идентификации «Фимбула» и в ответ на взволнованные расспросы, что же им здесь нужно, выложил, что на борту у него семеро сбежавших из лагеря заключенных и, кроме того, два дезертира из собственных рядов. Он также предупредил командование форта, чтобы оно приняло необходимые меря для их ареста сразу же после приземления. А необходимые доказательства он тут же обещал перегнать по каналам связи.

После этого Крофт с обычной для него высокомерной ухмылкой извлек из кармана небольшой, подготовленный заранее носитель информации и вложил его в узкий шлиц на пульте, за которым еще несколько минут назад восседал Набтаал. Передать все было делом нескольких секунд

Здесь фрагменты ваших бесед когда вы сидели запертыми в холле с видимым удовольствием комментировал он. А здесь вы беседуете перед тем, как совершить этот роковой для вас гиперпрыжок. Полагаю, этого вполне достаточно для того, чтобы предъявить вам обвинение в пособничестве преступникам.

Последняя фраза относилось к Мэйлору и Йокандре, сидевшим рядом с Седриком на запасных сиденьях, где велел им оставаться Крофт. Йокандру, которая без посторонней помощи передвигаться не могла, усадили здесь Мэйлор и Седрик. Она и до сих пор чувствовала себя совершенно обессиленной и почти никак не реагировала на происходящее в рубке. Омо, как обычно, тоже не имел подходящего места по причине явно узковатых для него кресел. По нему было видно, что его снедает желание наброситься на этого Крофта и разорвать его на части. Так же выглядел и Кара-Сек. Поскольку оба дали торжественный обет верности Седрику, они не имели права ничего предпринимать без его высочайшего повеления.

В рубке все еще стояла отвратительная вонь горелого мяса от бесформенной обугленной кучи подле кресла «навигаторши» – все, что осталось от того самого безымянного кибертека, так раздражавшего Седрика. Сайпер действительно всегда боялся, что у этого парня не выдержат нервы и он натворит такое, что и во сне не приснятся. Так и произошло. Он попытался наброситься на Крофта, когда комендант связывался с фортом; разумеется, эта попытка тут же провалилась, Он не успел сделать и нескольких шагов, как его настиг смертельный луч, в секунду превративший его в эту черную груду.

Сейчас Седрик с горечью думал о том, что так и не узнал его имени. С тех пор как они оказались в вместе, он был и оставался для него лишь «безымянным кибертеком» и умер тоже безымянным.

А может быть, этот кибертек и набросился на Крофт а просто потому, что желал найти быструю и относительно безболезненную смерть до того, как попасть о руки поенных властей, что явно сулило ему нестерпимые муки и унижения.

После всего случившегося Крофт как ни в чем не бывало сообщил в форт, что теперь речь будет идти уже лишь о восьми пленниках у него на борту, после чего развалился в кресло командира корабля, положив ноги на пульт, а лучемет, на колени. Теперь он вполне мог расслабиться. «Фимбул» медленно приближался к верхнему шару этой исполинской гантели, и минут через десять они уже будут в одном из многочисленных ангаров.

Такой человек, как Крофт, не мог упустить возможности во всех деталях поведать им о том, как он расставил силки.

– Когда вы все пришли в себя, – рассказывал он, – «Фимбул» уже довольно долго пребывал на спутнике. Эта маленькая шутка с голограммой и тем зуммером, который якобы возвещал о том, что к спутнику что-то приближается, служила лишь для того, чтобы заставить вас поверить в то, что эти двое прибыли именно тогда и что я был очень растерян в связи с этим событием. Нет, к тому времени мой план, заключавшийся в том, чтобы непременно с вашей помощью добраться сюда, был полностью продумай. Проблема состояла лишь и том, чтобы каким-то образом позволить вам выбраться из этого холла, причем сделать все так, чтобы у вас создалось впечатление, что выбираетесь вы оттуда вследствие своих умений и ловкости. Именно поэтому я и решил вот ему, – Крофт ткнул луч сметой в Дункана, – этому придурку, пока вы все там валялись без чувств, быстренько вживить небольшой такой, совсем крохотный гипноблочок, содержавший правильный код. Мне показалось, что вы окажетесь способными уверовать в его способности, и это уже не вызовет у вас ни малейших подозрений

«Черт возьми, – размышлял Седрик. – Если бы я раньше сумел попять, что пытался сообщить Дункан, бормоча как заведенный. «Неверно. Совершенно неверно...»

– И карточка идентификации, которая оказалась у тебя в руках на Луне Хадриана, – продолжал Крофт, повернувшись теперь к Сайперу и глядя ему в глаза, – никогда не смогла бы быть принята компьютером без моего вмешательства. Ненамного проще было исказить и данные компьютера, чтобы у вас возникло впечатление, что я все время торчу в казарме. А на самом деле я уже давно засел в «Фимбуле» вместе с переносным модулем, предназначенным для присоединения к компьютеру, чтобы быть в курсе всех ваших передвижений. Мне лишь нужно было дождаться, пока вы сами не придете.

Несомненно, Крофт переживал теперь свой звездный час. И, как должен был признать Седрик, у него были все основания для этого.

– Независимо от того, куда бы вы вздумали полететь, в бортовой компьютер были введены такие данные, что вы неизбежно должны были оказаться здесь после совершения гиперпрыжка. Я должен был полагаться на то, что вы будете слишком торопиться, чтобы предпринять тщательную проверку данных компьютера. Это был несомненный риск, но, как видите, мне удалось правильно спрогнозировать ваши действия.

– А к чему вообще это все? – спросила Шерил. – Почему вы просто не приказали Мэйлору и Йокандре доставить вас на ближайшую базу? Причем вы же спокойно могли бы и нас прихватить в качестве пленников.

– Это очень просто объяснить. Да потому, что тогда мне пришлось бы действовать под их командой. И кем бы я потом оказался в глазах начальства? Отказником, дезертиром, командиром, солдаты которого погибли, а сам он остался в живых, который хочет лишь, чтобы его подбросили на полуразрушенном корабле до дому. Теперь же...

– Крофт рассмеялся, – теперь я тот, кто сумел с риском для жизни раскрыть ваш заговор, предотвратить его и передать вас в руки властей. А это большая разница, не так ли?

Почти против в своей воли Седрик Сайпер пережил чувство, весьма походившее на удивление. И действительно, насколько же совершенной была ловушка Крофта! Все в ней сработало безупречно.

– Неужели ты веришь, что все это пройдет? – воскликнул Мэйлор в полном отчаяния. Он прекрасно понимал, что вследствие той роли, которую ему отвел во всей этой игре Крофт, будущее его выглядело отнюдь не в розовом цвете.

– Если бы я в это не верил, нас бы здесь сейчас не было, – хладнокровно отпарировал Крофт.

– Что же, возможно, тебе и удастся спровадить нас в какой-нибудь лагерь или рудник, – возбужденно продолжал Мэйлор, – но ведь и у тебя рыльце в пушку! Неужели ты всерьез можешь думать, что тебе сойдет с рук уничтожение рудника? Нет, ты вместе с нами отправишься и лагерь, а я уж позабочусь о том, чтобы мы оказались где-нибудь вместе! Ну как, нравится тебе такая перспектива? Для такого человека, как Мэйлор, подобный монолог был явно слишком большим выражением своих чувств, но, несмотря ни на что, Крофт оставался невозмутимым. Он как был, так и оставался хозяином положения.

– Вот именно поэтому я и решил остановить свой выбор на «Гадесе» Здесь у меня есть парочка знакомых, занимающих весьма высокие посты И даже без них... – Крофт сделал сценическую паузу, что еще раз продемонстрировать разницу в их положениях, – у меня есть одна небольшая козырная карта. Как это говорится? «Миром правят деньги», – он, подняв руку, указал на металлический чемоданчик, лежавший на полу у йог Омо – Давай-ка принеси мне чемодан и поставь вон там. Излучатель Крофта был направлен на угол у стены, метрах в пяти, в шести от него.

– И чтоб никаких глупостей!

То, что Крофт решил призвать для выполнения этого распоряжения не кого-нибудь, а этого гиганта Омо, самого опасного из них для него, могло служить лишь еще одной демонстрацией ого превосходства. Дитя технологии «Хумш» недовольно заворчало, его мышцы напряглись, но, прежде чем тот стал бы пытаться «делать глупости» Седрик вмешался:

– Делай что тебе было сказано.

Омо внимательно посмотрел на Сайпера, во взгляде его была неприкрытая ненависть, но беспрекословно повиновался. Лишь после того, как Омо вновь вернулся туда, где сидел, Крофт встал и забрал чемоданчик, поставив его перед пультом командира корабля. Его руки нежно поглаживали полированную металлическую поверхность, будто это была какая-нибудь святыня. Седрик прекрасно понимал, почему. Каждый раз, когда он задумывался над огромной стоимостью этого самородка бирания, он испытывал во многом сходные чувства.

– Ты наверняка не раз спрашивал себя, почему это я оставил вам этот чемодан? – произнес Крофт, обращаясь к Седрику. – Ну, на этот вопрос тоже нетрудно дать ответ. Излучение бирания было очень легко зарегистрировать, и я думал, что вы пуститесь на поиски, прежде чем отправитесь со спутника. К тому же, это слишком бросилось бы в глаза, если бы вы вдруг обнаружили чемоданчик на борту «Фимбула». Поэтому я предоставил вам почетное право принести его мне на борт крейсера.

Не дожидаясь ответа, Крофт поднял крышку чемоданчика. Его глаза загорелись, когда он стал смотреть на зеленоватый кусок бирания; гримаса алчности появилась на его лице, когда он вдруг представил себе, какие несметные блага сулит ему этот самородок.

Седрик наблюдал за ним с каменной миной, ему здесь была отведена роль зрителя. Крофт был победителем.

Внезапно Седрик ощутил знакомое беспокойное покалывание под кожей и отметил, что его тело непроизвольно напряглось, Это было следствием возбуждения бирания, которое Сайпер ощущал даже стоя здесь, довольно далеко. Дело в том, что в самородке вот-вот должна была начаться спонтанная реакция. И Седрик ощущал это с топ самой уверенностью, которая но раз спасала ему жизнь и предохраняла его от тяжелых увечий там, в руднике на Луне Хадриана, давая ему возможность в последний момент отскочить и не быть заваленным породой.

По-видимому, этим чутьем на возбуждение бирання обладали здесь лишь те, кто побывал на рудниках; исключение составляли, конечно, Мэйлор и Йокандра, да и безумный Дункан, который так и продолжал скалить зубы в бессмысленной улыбке, ничего не понимая.

Но и сам Крофт вдруг начал чувствовать, что что-то здесь было не так; он не мог объяснить себе, в чем было дело, но инстинкты предупреждали его о грозившей ему опасности, исходившей от этого чемоданчика. Вспыхнувшая в его глазах алчность мгновенно исчезла.

Он быстро протянул руку, чтобы захлопнуть крышку, но опоздал. Он не успел даже и крикнуть.

В центре самородка бирания внезапно, буквально в одну секунду, образовался странный отросток; казалось, что он был отлит из какой-то диковинной, зеленоватой ртути. Отросток этот, подобно человеческой руке, рванулся вверх и ударил прямо в шею Крофта, тут же все, с изумлением и ужасом наблюдавшие эту совершенно иррациональную сцену, увидели, как на конце этого отростка образовалось нечто, очень напоминавшее ковш экскаватора с острыми как бритва зубами, которые намертво сомкнулись на его шее.

Раздался ужасающий, мерзкий хруст, как будто раздавили огромное насекомое, – и отросток этот тут же пропал, исчез, будто его никогда не было.

Обезглавленное тело Крофта медленно стало оседать на колени, а отрубленная голова с омерзительным шлепаньем покатилась но белому, стерильно чистому полу рубки, поело каждого оборота оставляя кровавое пятно, пока наконец не замерла, наткнувшись на столку терминала, и бессмысленным, мертвым взором уставилась на ошарашенных зрителей.

Губы перекошенного лица равномерно открывались и закрывались, будто силились передать им какое-то очень важное сообщение, и Сайперу даже на мгновение показалось, что он смог прочесть по губам слова древнего пломбоянского проклятья, после чего он с трудом отвел глаза от мертвого лица Крофта. В этот же самый момент рухнуло на пол и туловище. На полу возле него стала расползаться ярко-алая лужа.

Еще, наверное, секунду, а может быть, и дольше, ни один из них не был способен прореагировать на эту сцену – настолько все были потрясены. Первым опомнился и стал отстегивать свой ремень Седрик. Выскочив из кресла и подбежав к чемодану, он поспешно закрыл крышку, хотя был твердо уверен, что после этой реакции металла должно пройти длительное время, прежде чем подобное повторится. Оказывается, с этим биранием следовало обращаться поосторожнее: этот металл мог временами вести себя очень вероломно, подобно ядовитой змее, которая, убив свою жертву и проглотив ее, способна на протяжении многих дней не выходить на очередную охоту.

Седрик бросил обеспокоенный взгляд на экраны. Верхняя часть шара гантели тем временем почти полностью заняла экран, где-то там вскоре должны распахнуться ворота ангара и принять корабль. Еще минута, от силы две, – и им ни за что не спастись!

Руки Седрика сжались и кулак. Он не желал смириться с тем, что под угрозой их уникальный и последний шанс, дарованный им судьбой или возможно, неосмотрительностью Крофта. Но как же этим шансом воспользоваться?

Он увидел, как Мэйлор, перешагнув через обезглавленный труп Крофта, подошел к пульту и уселся в командирское кресло.

– Можем ли мы как-нибудь выйти из этого направляющего нас луча? – крикнул ему Седрик.

Мэйлор попытался это сделать, манипулируя клавишами и переключателями, но, судя по всему, это ничего не изменило.

– Нет, это невозможно. Мы полностью и луче и отсюда не можем его ни прервать, ни отключить.

Секунду Седрик раздумывал, после чего вновь обратился к Мэйлору:

– Нет, можем! Возможность есть!

–Как ты хочешь это сделать?

– Мы полностью вырубаем всю электронику. Причем вручную. Тем самым и будет прервана связь.

– Что нам это даст? – скептически осведомился Мэйлор, – Ведь в этом случае мы и управлять-то «Фимбулом» не сможем. А стоит вновь включить электронику, как мы снова окажемся на этом поводке.

– Нет, не окажемся, если мы зададим новый код доступа в бортовую систему во время повторного старта.

– Это бесполезно. Как только они заметят, что мы вышли из-под их контроля, они откроют по нам огонь. Не забивай себе голову ерундой, Седрик, Мы почти вплотную подошли к форту, и они ни за что не станут рисковать. Отсюда нам уже не уйти.

– Нам просто нельзя показывать им, что мы знаем, что оказались вые их контроля.

– Прекрасно! – сказал Мэйлор. – В таком случае мы самое позднее через минуту окажемся в ангаре. Так что нечего и дергаться.

Все это было так, несомненно, так. Седрик еще раз взглянул на экраны. Где-то вдали светлел маленький квадратик в металлической бронированной шкуре этого чудовища – космического форта. Они шли прямо на него.

– Мэйлор! – вдруг заорал Седрик. – Я понял, что нам делать!

– Как? – не сообрази Мэйлор.

– Я нашел решение! Подумай! Как реагирует автоматическая система наведения, когда при подлете возникают какие-то непредвиденные сложности?

Мэйлор наморщил лоб.

– Наведение прерывается и начинается по-новой, и... – его глаза вдруг расширились: его осенило, в чем дело. – Боже мой! Вот оно! – он уставился на Седрика. – Вот собака, все же додумался!

– Ладно, ладно, комплименты потом, – наседал на него Седрик. – Давай начинай, чего ты ждешь?

Мейлора не надо было просить об этом дважды. Его пальцы с молниеносной быстротой забегали по клавиатуре.

– Скажите-ка – вмешался сидевший у них за спиной Набтаал, – о чем вы там рассуждаете?

– Заткнись! –рявкнул Седрик – Не лезь к нам, когда у нас появился еще шанс! И снова включай все, что там у тебя есть! И побыстрее!

Все, что должно было произойти сейчас, касалось лишь его и Мэйлора.

– К ручному отключению готов! – крикнул Мэйлор.

– Тогда давай!

В следующее мгновение в помещении рубки погас свет, исчезла и искусственная гравитация Седрик тут же почувствовал, как его желудок ринулся кверху. Несколько секунд царила полная тьма, потом вспыхнуло аварийное освещение, и Седрик увидел, что Набтаал, да и остальные пытаются обрести точку опоры.

Где-то сзади раздался вой сирены, которая также питалась от аварийной электросети: это сигнализировало о том, что где-то что-то еще не в по рядке, но ни Мэйлор, ни Седрик не обратили на это никакого внимания

– Теперь держитесь крепче! – призвал всех Мэйлор, – Сейчас станет жарко.

Вручную он включил дюзы боковых маневровых двигателей, причем лишь на мгновение, но и этого с лихвой хватило, чтобы «Фимбул» начал вертеться вокруг своей оси. У Седрика было такое ощущение, как на карусели, и он с трудом удерживался в кресле, вцепившись в спинку пальцами, проклиная себя за то, что не додумался вовремя пристегнуться.

Как подстреленная птица, «Фимбул» трепыхался у ворот ангара. Седрик попытался представить себе, как дежурная смена сходит сейчас с ума на борту этой гигантской летающей крепости – космического форта.

– Так, вроде хватит, – отметил Мэйлор, – Ты готов для повторного кодирования?

Эта фраза относилась к Седрику, который в этой суматохе чуть не упустил самое главное.

– Секунду! – крикнул он и быстро при помощи одной руки стал набирать на клавиатуре цифры, в то время как сторон с трудом удерживался в кресле. Какой код набрать? 90-210... почему-то именно эта цифра пришла сейчас ему и голову, впрочем, с таким же успехом можно было набрать любую комбинацию. – Готово!

– Повторный старт! – раздался голос Мэйлора.

В этот же момент вспыхнуло освещение и снова возникла искусственная сила тяжести, сирена смолкла, а Седрик ввел новый код. Затем дал команду бортовой системе принимать все указания, касавшиеся наведения по лучу, вплоть до отмены, Курс крейсера сразу же стабилизировался, по распахнутые ворота ангара лежали уже в стороне – теперь они двигались прямо на броню.

– Космофорт «Гадес» вызывает «Фимбул»! Запрашиваем объяснение!

–Шерил! Набтаал! Чего вы там ждете? – заорал Седрик, – По местам! Набтаал, где связь?

Оба опрометью бросились на свои места, и Набтаал сразу же установил связь с фортом.

– Можешь говорить! – крикнул он Седрику.

– «Фимбул» вызывает «Гадес»! – Седрик попытался сымитировать гнусавый, скрипучий голос Крофта, – У нас тут энергия исчезала.

Какое-то время в динамиках была тишина. Затем раздался щелчок и снова послышался голос:

– Повторить причальный маневр, – сказал голос. – Сохраняйте спокойствие.

«Фимбул» резко пошел вверх, немного пролетев параллельно поверхности бронированной космической крепости, стал удаляться от нее, описав причудливую кривую якобы для того, чтобы зайти заново.

Седрик перевел дух: план заработал. Пока все шло, как и предполагалось.

Пока...

– Я рассчитала такой курс, который дает нам максимальный выигрыш во времени, пока может быть послан нам вдогонку другой крейсер, – сообщила Шерил.

«Смотри-ка ты, значит, эта сардайкиночка с кремированными волосами тоже умеет мыслить, неплохо, – думал Седрик. – Это качество в данной ситуации было дороже золота и дороже бирания».

– Давай сюда этот твой курс! – потребовал Мэйлор.

Шерил быстро перегнала данные ему на пульт, и вскоре после того, как они достигли наиболее удаленной от форта точки, откуда надо было начинать посадочный маневр, настал момент для того, чтобы прервать наведение, осуществляемое с форта.

Мэйлор сразу же, включив форсаж, направил крейсер в открытый космос, и форт остался позади. К вящему удивлению Седрика, прошло почти полминуты, пока и динамиках их зазвучал возмущенный голос:

– Космофорт «Гадес» вызывает «Фимбул». Что там, скажите на милость, у вас происходит?

– Мы сбежали от вас, – приподнято сообщил Седрик. – Исчезаем. Так что, не поминайте лихом!

И, едва договорив эту прощальную фразу, он тут же раскаялся. Действительно, слабоумная выходка! Но все же, если бы этот идиот из форта очень уж захотел, он вполне мог бы настичь их. Значит, упустил свой шанс.

– Ладно, ладно, не обращайте внимания, это у меня просто сорвалось, – извиняющимся тоном сказал Седрик, хотя никто от него никаких объяснении здесь но требовал.

Он озабоченно взглянул на «навигаторшу», которая по-прежнему в полуобморочном состоянии полулежала в запасном кресло. –Йокандра! Ну как, сможешь нас еще разок перекинуть через гиперпространство?

Она очень медленно пошевелила головой, что при желании можно было принять за кивок, и тут же принялась расстегивать привязной ремень, Было видно, что пальцы с трудом повинуются ей.

– Омо! – призвал Седрик на помощь йойодина – Помоги-ка ей. Перенеси ее на ее законное место!

Омо деловито расстегнул ремни, с легкостью, будто пушинку, подхватил «навигаторшу» и одним махом перенес ее в кресло.

– Крейсеры перестраиваются для перехвата, – сообщила Шерил. – Они быстро приближаются.

– Сколько еще до дистанции открытия огня?

– Две-три минуты.

Конечно, при нормально работавшем двигателе все шло бы быстрее. Но поскольку сейчас двигатели «Фимбула» могли выдать лишь семьдесят процентов своей обычной мощности...

– Мне... мне нужны данные по цели прыжка. – шептали губы Йокандры. Она пыталась выпрямиться в кресле.

–Сию минуту, – отозвалась Шерил. – Боже! Данные ведь подделаны Крофтом!

Седрик и Мэйлор в испуге посмотрели друг на друга.

– Проверка? – спросил Седрик.

– Времени нет, – ответил Мэйлор. – Это займет четверть часа, как минимум.

– Крейсер «Херувим» вызывает «Фимбул». —настойчивый голос звучал из динамика. Он вполне мог принадлежать командиру крейсера, который бросился вдогонку за ними и был ближе всех к ним. – Немедленно остановитесь или мы открываем огонь!

«Значит, «Херувим», – подумал Седрик. – И как подходит ему это имя. Ангел с огненным мечом в руке, который спланировал сюда, чтобы нанести нам смертельный удар».

– Что мне сейчас делать? – спросила Шерил.

Мозг Седрика лихорадочно работал. Да, они задали тогда правильные данные в компьютер – Санкт-Петербург II; да, Крофт сфальшивил, подделал их таким образом, что они оказались здесь.

Но так было при первом прыжке. А при втором? Может быть, и корабль этот разлетится в клочья если пункт отлета и пункт назначения совпадут как это было сейчас. Да, Крофт подделал данные, но их данные не стерлись и не могли стереться!

Они остались!

– Мы просто рискнем, – решил он Это его уже мало волновало – гораздо больше беспокойства вызывало состояние Йокандры, которая не могла даже самостоятельно избавиться от привязного ремня. Сумеет ли она повторить прыжок?

Шерил передала «навигаторше» их прежние данные, и тут ее внимание отвлекли импульсы Кто-то или что-то их преследовало.

– Космические торпеды! – испуганно выдавила она – Четыре, нет, восемь торпед.

– Как же им хочется нас укокошить, даже странно, – пробурчал Седрик.

Восемь торпед. Это было ужасно много даже для такого крейсера. Просто невероятная расточительность. Их преследователи не могли не понимать, что «Фимбул» вот-вот должен был прыгнуть через гиперпространство, ведь там, на борту этого «Херувима», даже и не подозревали, в каком состоянии сейчас их «навигаторша». Если бы знали, то ни за что не стали бы тратить на них эти торпеды, которые черт знает сколько стоят, а подобрались бы к ним поближе, так чтобы можно было преспокойно пальнуть в них из лазерных орудий.

Бледная как мел Шерил уставилась на экран – Остается двадцать секунд. Девятнадцать, восемнадцать…

Йокандра! – кричал Мэйлор – Поторопись!

Седрик догадывался, что сейчас происходило в голове у его друга. Все еще оставалось время для того, чтобы совершить противоторпедный маневр, может быть, это позволило бы уйти от них, но и этом случае неизбежно возникли бы потери скорости, необходимой для совершения гиперпространственного прыжка.

Но Мэйлор продолжал хладнокровно вести «Фимбул» прежним курсом.

– Я работаю над этим... я работаю над этим... – донесся до ушей Седрика слабый голос «навигаторши». Колпак был уже у нее на голове, и она теперь пыталась сосредоточиться.

– Как только ты будешь готова, сразу уходим через гиперпространство!

Нельзя было понять, восприняла ли она это или нет.

– Десять, – продолжала отсчет Шерил, – девять, восемь...

Взгляд Седрика блуждал между Йокандрой и индикатором, на котором были видны мчащиеся на них, подобно стрелам, восемь космических торпед.

– ...пять, четыре...

– Йокандра! – закричал Мэйлор. – Сейчас или никогда!

По выступившему из-под колпака подбородку Йокандры было видно, чего стоило ей заставить корабль совершить этот прыжок.

– ...два, один...

– Гиперпрыжок! – выдавила Йокандра.

Торпеды ринулись в пустоту, но даже остаточного тепла, которое сохранилось на этом участке пространства после исчезновения «Фимбула», хватило, чтобы сработали термовзрыватели торпед и в космосе возник огромный огненный цветок – он распустился как раз на том месте, где еще секунду назад был крейсер.

Но приборы преследователей не лгали – «Фимбул» исчез. Это был несомненный факт.

Позже, когда записи этого происшествия легли на стол специалистам, выяснилось, что произошел подрыв всего лишь семи торпед.

А восьмая тоже исчезла.

Вместе с «Фимбулом».