Самый большой лекционный зал Драгенталя был в то же время и единственным; огромное круглое помещение, немного напоминающее старый римский амфитеатр, занимало всю восточную башню крепости. Как и положено в университете, студенты сидели не за столами, а на полукруглых скамьях, установленных как футбольные трибуны на стадионе — друг над другом, так что учительский стол находился в самом низу и студенты смотрели на преподавателя сверху.

И это было далеко не единственным, что не понравилось Фемистоклу. И не самым худшим.

Фемистокл снова посетовал на судьбу: после довольно-таки печального прибытия в замок Драгенталь он полагал, что хуже быть уже не может, но он ошибался. Могло быть значительно хуже, в чём он скоро и убедился.

Когда затихли злорадные смешки студентов и Фемистокл с некоторым трудом снова обрёл самообладание (о том, чтобы сохранить достоинство, не было и речи), он перешёл в ответное наступление. Он объявил о переносе своей приветственной речи на два часа и это время использовал для того, чтобы осмотреть крепость и получить о ней первое представление.

Он почти пожалел о своём решении.

Чтобы не тратить время на лишние слова, скажем — Драгенталь лежал в руинах. Не было ни одной целой постройки, не осталось ни одного неповреждённого стола или стула, а что касается его магически одарённых подопечных…

Нет, об этом Фемистоклу не хотелось даже думать. Достаточно было постоять здесь, внизу, и увидеть ехидные ухмылки учеников. Что там сказал Ганвас? Студенты, чьи родители не хотели забрать их домой? Если говорить прямо, это значило, что он имел дело с сотней отъявленных разгильдяев и бездельников. Да, это был вызов, и Фемистокл собирался его принять.

Он откашлялся. Но, несмотря на то, что помещение было устроено так, что даже мельчайший звук был отчётливо слышен, шум не только не стих, никто даже не удостоил учителя ни малейшим вниманием. Даже наоборот. В верхнем ряду юный дракон затеял драку с троллем, отчего только усилился всеобщий галдёж, и к тому же в потасовке было поломано несколько скамеек.

Фемистокл снова откашлялся, и на этот раз с помощью магии усилил свой кашель так, что он пронёсся по залу, как раскат грома. По крайней мере, некоторые студенты теперь обратили на него внимание. Но тролль и дракон продолжали лупить друг друга, как заведённые. Фемистокл глубоко вздохнул, щёлкнул пальцами, и драчуны неожиданно очутились под потолком и, беспомощно дрыгая ногами, остались там висеть с ошалевшими физиономиями.

У остальных студентов вид тоже был растерянный, но нашлись такие, кто принялся галдеть и улюлюкать, так что всеобщее беспокойство даже усилилось. Фемистокл снова пробормотал заклинание и внезапно вырос раз в десять, пока не возвысился над верхними рядами скамеек и его лицо оказалось почти вровень с беспомощно барахтающимися под потолком жертвами первого заклинания.

Воцарилась тишина. И то хорошо.

Полная тишина.

— Так-то лучше, — сказал Фемистокл. Он откашлялся, и заклинание, которое всё ещё оставалось в силе, снова усилило звук — будто полкрепости обвалилось.

— Это дешёвый трюк! — сказал голос где-то внизу. — Он не такого огромного роста, это только видимость. Я знаю этот фокус. Мне его показывал отец, но у него получалось более впечатляюще.

— Кто это сказал? — прогремел Фемистокл, скользнув внимательным и немного угрожающим взглядом по рядам бледных, пёстрых, узких, пернатых, чешуйчатых и мохнатых лиц, уставившихся на него, но не получил ответа. Честно говоря, почтения на лицах он тоже не увидел.

— Кто бы мог подумать, вы ещё и трусы, — сказал Фемистокл. — Но кто бы то ни был, он прав. Это действительно фокус. Но всё же я им владею. Просто я маг и пришёл сюда, чтобы всех вас научить волшебству.

— Неправда, — заявил другой голос. — Они перевели его сюда, чтобы он принёс ещё больше несчастья. Об этом все только и говорят.

— Меня зовут Фемистокл, — невозмутимо продолжал волшебник. — Я полагаю, кое-кто из вас уже слыхал обо мне. — Он выдержал паузу, но на этот раз никто не ответил, и тогда он продолжил:

— Да, это правда: меня перевели сюда, и вначале я был не слишком рад этому обстоятельству. Но потом я немного разузнал о вашей школе, и то, что я услышал, меня навело на размышления. Когда-то именно в Университет Драгенталь, и прежде всего туда, отправлялись те, кто хотел научиться волшебству. Принимали только лучших из лучших.

Он опять обвёл взглядом собравшихся. И те, кого он увидел, признаться, совсем не походили на «лучших из лучших».

Тем не менее он продолжал, выдерживая спокойный, внушительный тон:

— Я слышал много плохого про нынешний Драгенталь, а также не слишком много лестного про теперешних учеников-магов. И то, что я здесь увидел, даёт мне основание в это поверить.

Фемистокл снова сделал паузу: во-первых, ему было всё сложнее поддерживать волшебство, сохраняющее двадцатиметровый рост, а во-вторых, он хотел проверить реакцию своих подопечных. По-прежнему никто не проронил ни слова, но, по крайней мере, некоторые вроде бы уже не так враждебно смотрели на него, а кое-кто даже призадумался.

Всё увереннее он продолжал:

— Мне сказали, что сегодняшняя молодёжь плохая. Что молодые люди думают только о развлечениях, что они упрямы и ленивы, что не хотят больше учиться и работать. Но знаете что? Я этому не верю. Не вполне. Вы, может быть… немного другие, чем были мы. У вас другие интересы и предпочтения, и, возможно, вы точно так же считаете нас, стариков, закостенелыми и упрямыми, как мы считаем вас невежами и лентяями.

Он снова провёл взглядом по многочисленным лицам, которые тем временем смотрели на него снизу вверх уже почти с трепетом, — а также на тех двух, которые смотрели на него сверху вниз. Наступила абсолютная тишина. Казалось, даже никто и не дышал.

«У меня действительно получилось, — подумал Фемистокл. — Это не так трудно. Просто нужно знать, как следует обращаться с молодыми людьми».

— Мне кажется, мы все ошибаемся, — продолжал он. — Когда я вот так смотрю на вас, то в глубине души чувствую, что вы не такие плохие. В вас таится нечто великое, — просто оно дожидается своего часа. Вы все магически одарены, — даже если кто-то из вас, может, ещё этого не осознаёт или даже если кому-то это безразлично. Но правда состоит в том, что в вас спит могучее магическое наследие, сила, которая только и ждёт, чтобы её разбудили и вызвали.

Тем временем аудиторию охватила мёртвая тишина, и все не сводили глаз с уст Фемистокла. Маг немного повысил голос, который благодаря волшебству проникал в самые далёкие уголки огромного зала. Даже сам Фемистокл чувствовал это благоговение. И то, что его магия постепенно выдыхалась, так, что он медленно, но верно снова становился маленьким, пока говорил, — портило эффект лишь самую малость.

— Я не знаю, что вам обо мне рассказывали, — продолжал он, — но я пришёл сюда, чтобы быть вам другом. Поэтому давайте вместе возьмёмся за большую задачу — вернуть Драгенталю былое величие и сделать университетом, которым можно гордиться!

И снова у Фемистокла пробежал по спине благоговейный холодок. Было так же тихо, и все смотрели на него. Но в аудитории что-то изменилось. По-видимому — да нет, точно! — его слова затронули что-то в этом скопище разгильдяев. Просто надо знать, как обращаться с молодыми людьми!

— Ну что? — спросил он с самой мягкой отеческой улыбкой, на какую только был способен. — Что вы думаете о моём предложении? Мы с вами договорились?

Тишина продлилась ещё мгновение, — а потом вся сотня собравшихся учеников разразилась громовым издевательским смехом.

— Что… что же на этот раз случилось? — пробормотал Фемистокл сконфуженно.

Ответом был новый взрыв хохота. Некоторые ученики от смеха держались за животы, а два или три даже попадали со скамеек. Фемистокл чувствовал себя всё более беспомощным. Он даже не заметил, как тем временем не только достиг своего нормального роста, но и продолжал уменьшаться.

— Ну хватит, — произнёс он.

Нельзя сказать, чтобы его слова произвели впечатление. Наоборот, — смех, гогот и улюлюканье стали ещё громче, будто он рассказал лучший анекдот сезона.

— Тихо! — приказал он.

Издевательский смех стал ещё громче, тогда Фемистокл пробормотал заклинание и заорал усиленным магией голосом, от которого зазвенели окна и задрожал пол:

— ЦЫЦ!

На этот раз шум действительно прекратился, — наверное, оттого, что у большинства учеников заложило уши и они сами себя не слышали. То есть смех почти прекратился. Но на одном из передних рядов всё ещё хихикали и размахивали руками.

Фемистокл смерил дебоширов суровым взглядом. Их было четверо: два юных дракона, тощий гном, возраст которого Фемистокл определить затруднялся, — так как гномы всегда выглядят древними, даже когда делают свои первые шаги, — и нечто взъерошенное, словно состоящее лишь из шерсти, глаз и многочисленных ножек.

— Я разве не достаточно ясно выразился? — спросил Фемистокл уже не громовым голосом.

Вдруг он щёлкнул пальцами — и над четвёркой оболтусов пронёсся ледяной ветер, — такой холодный, что у них от мороза перехватило дыхание, а на волосах и чешуе заискрился иней. Наконец и они стихли, с удивлением и страхом глядя на Фемистокла.

— Вот так-то лучше! — сказал Фемистокл.

Он постарался придать взгляду надлежащую жёсткость, но это у него не совсем получилось. Ему с трудом удавалось выглядеть так, чтобы внушать почтение. А всё из-за того, что пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть хулиганов поверх кафедры. И только потом его осенило, что увеличивающая волшебная сила всё ещё действует, только в обратном направлении: теперь он был меньше своего обычного роста. Маг тут же поспешил исправить свою ошибку, прежде чем сжаться до размеров кухонного таракана и провалиться в какую-нибудь щель между половицами.

Разумеется, его оплошность не осталась незамеченной. Кое-кто пытался спрятать улыбку, хотя многие ученики по-прежнему сидели, прикрыв уши руками.

— Вижу, я сказал что-то смешное, — прогремел Фемистокл.

Он подался вперёд, прищурив глаза, и остановил взгляд на более крупном драконе из тех двух. У него была сверкающая тёмно-красная чешуя, оттопыренные уши и до смешного маленькие крылышки.

— Вот ты! Как тебя зовут?

Сначала дракон не ответил, вызывающе глядя на Фемистокла, и вдруг злорадно улыбнулся, оскалив свои страшные зубы, длиной с палец.

— Огонь, — наконец нехотя процедил он.

— А тебя? — Теперь Фемистокл обратился к другому дракону. Тот был чуть меньше ростом, с чешуёй тускло-серого цвета и очень большими крыльями, сложенными на спине вроде мантии.

— Ураган, — ответил дракон.

Фемистокл на некоторое время задумался, пока до него не дошло, что означают эти имена. У драконов принято давать настоящие имена только тогда, когда они становятся почти взрослыми, по окончании обучения. А до той поры их называют по той магической силе, которой они обладают.

— Значит, ураган и огонь, — вздохнул он.

— Огонь и Ураган, — поправил его Огонь.

Фемистокл наморщил лоб. Ему вдруг подумалось, что он ещё намучается с этими двумя субчиками.

— Ну ладно. Вы оба и два ваших друга, которым моя речь показалась слишком смешной, через час зайдите ко мне.

— Через час мы собирались встретиться на опушке леса, чтобы полетать наперегонки, — сделал кислую физиономию Огонь.

— Боюсь, из этого ничего не получится, — ответил Фемистокл. И чуть громче продолжил: — И других это тоже касается. Я хотел бы, чтобы вы мне уже сегодня показали учебники и тетради, чтобы я имел представление о ваших знаниях.

Его слова вызвали всеобщее волнение, в котором можно было расслышать протестующие и даже сердитые реплики.

— Но мы каждый вечер встречаемся на опушке! — возмущался Огонь.

— А кроме того, у нас осталось ещё два дня каникул! — присоединился к нему Ураган.

— Вот именно! — строго сказал Фемистокл. — Вот вы, четверо, подойдёте ко мне через час, а потом остальные. А теперь всем разойтись по своим комнатам!

Если он думал, что его приказ будет тотчас же выполнен, то сильно ошибался. В первые секунды никто даже не пошевелился. Все ученики смотрели на него растерянно. Да нет, отнюдь не все. С одной парты глядели скорее озлобленно; и только когда Фемистокл ещё раз и с некоторым нажимом повторил свои слова, аудитория стала постепенно редеть, и от волшебника потребовалось строгое покашливание, чтобы зал наконец полностью опустел.

Правда, он не совсем опустел. Фемистокл встал за кафедру и оглядел длинные ряды парт, из-за которых постепенно выходили ученики. Его взгляд задержался на Урагане, Огне и их двух странных приятелях, которые неохотно покидали помещение. Он ни капельки не удивился, когда Огонь у самого выхода снова обернулся и бросил на него враждебный взгляд.

— С этой парочкой вы ещё намучаетесь.

Прошло несколько секунд, прежде чем Фемистокл осознал, что эти слова кто-то произнёс вслух, так как они абсолютно совпадали с той тревожной мыслью, которая только что пронеслась у него в голове. Он недоумённо оглянулся и обнаружил говорившего недалеко от того места, где сидели Огонь и Ураган. Это был стройный темноволосый юноша, на котором был простой костюм из коричневой замши, а вовсе не чешуя или перья, не было также ни крыльев, ни дополнительных конечностей. Он смотрел на Фемистокла с сочувствием.

— Наверное, ты прав, сын мой, — грустно вздохнул Фемистокл. — Но кто ты?

— Я Пэр Андерматт, — ответил юноша.

Фемистокл, немного порывшись в памяти, кивнул: «Пэр» в данном случае было не именем, а званием, которое не то что бы равнялось титулу принца, но было не так далеко от него, а Андерматт — именем королевского рода Кайваллонов, повелителей гордого народа Степных Всадников.

— Эта четвёрка — самые отъявленные хулиганы во всей школе, — продолжал Андерматт. — Они и их драконья банда терроризируют весь Драгенталь.

— Я знаю, — вздохнул Фемистокл. — Я займусь ими в ближайшее время. Но скажи, Андерматт, что ты тут делаешь? Насколько я знаю, народ Степных Всадников не наделён магическим даром. Что же делает будущий король Кайваллона в университете волшебников?

— Вы сами себе ответили, мастер Фемистокл, — ответил Андерматт.

«Он очень серьёзен, — подумал волшебник, — гораздо серьёзнее, чем мальчики его возраста».

— Когда-нибудь я буду правителем Кайваллона и, соответственно, большой части Сказочной Луны. Мой отец считал очень важным, чтобы я тоже немного знал магию. Даже если у меня не будет возможности её применить.

«Наверное, так оно и есть», — подумал Фемистокл. Но у него было ощущение, что у Пэра Андерматта есть ещё одна, очень личная причина, чтобы находиться здесь.

— А ты? — спросил он. — Что тебе самому здесь нужно, помимо того, что исполняешь волю отца?

Андерматт улыбнулся, но не ответил на вопрос Фемистокла. Немного постояв с таинственной улыбкой на губах, он повернулся и степенной поступью вышел из аудитории.

Фемистокл хотел пойти следом, но уже возле двери юный Степной Всадник остановился и обернулся:

— Мастер Фемистокл…

— Да? — отозвался старый волшебник.

Андерматт смущённо улыбнулся и показал куда-то вверх. Фемистокл поднял голову и вздрогнул.

Прежде чем покинуть помещение, он щёлкнул пальцами, чтобы освободить тролля и дракончика, которые всё ещё беспомощно болтались под высокими сводами купола…