Его поразила тишина. Он никогда здесь раньше не был. Но это гнездо – не первое. Он внимательно изучил сообщения о том, что произошло в последние сорок восемь часов. Площадь и здание должны были кишеть джередами и рабочими муравьями. Он ожидал услышать свист и пощелкивание тысяч насекомых, увидеть старт и приземление глайдеров и ощутить агрессивную взвинченность семейства, царица которого умирает. Вместо этого его встретила жуткая, оглушительная тишина.

Огромная площадь перед собором являла собой картину чудовищных разрушений. В многочисленных воронках, оставленных взрывами, лежали мертвые тела джередов и трупы муравьев-воинов. Собор тоже был участником трагедии. Большая часть крыши обвалилась. Но как бы ни была ужасна эта картина, тишина, тяготевшая надо всем, была еще ужаснее. Нигде невозможно было обнаружить признаков жизни. Не появились даже пожиратели падали, чтобы заняться трупами.

Стоун с тревогой посмотрел на Люцифера. У морона тоже был напряженный, взвинченный вид. Стоун прошелся взглядом по безжизненным фигурам джередов и обломкам сгоревшего дисколета. В какой-то момент и он почувствовал страх. Такой силы, что он был готов броситься назад, к кораблю. И в то же время Стоун чувствовал, что от опасности, которую он ощущал, ему не убежать.

С колотящимся сердцем он двинулся дальше и немного задержался, прежде чем маленькими усталыми шагами подняться на ступени портала. Взойдя на них, он замер, прикрыв глаза и пытаясь привыкнуть к полумраку. Когда поднял веки, его взору предстала страшная картина. То, что еще несколько дней назад было живым гнездом, местом рождения нового народа, казалось сгоревшим и разворованным кладбищем. Сотни лопнувших яиц лежали на земле вперемешку с десятками неподвижных джередов и муравьев.

Но царица жила.

Стоун испуганно задержал дыхание, увидев тяжелейшие раны, полученные ею. В ее огромных, блестящих фасеточных глазах все еще теплился тот необыкновенный огонь, который заставлял Стоуна содрогаться каждый раз, когда ему приходилось стоять вблизи такой гигантской твари. И в тот же момент, будто услышав его шаги, царица подняла голову и уставилась на незнакомца.

Ее движение сняло оцепенение, на мгновение овладевшее Стоуном. Он пошел дальше и только теперь обнаружил двух муравьев в блестящих белых панцирях. Насекомые стояли около изувеченной царицы. Их присутствие удивляло. Стоун сердито повернулся к Люциферу.

– Почему ты не сказал мне, что здесь находятся инспекторы?

– Я этого не знал, – ответил Люцифер.

Стоун почти с ненавистью взглянул на адъютанта и сердито покачал головой, когда Люцифер хотел последовать за командиром. Морон без слов отошел назад, а Стоун продолжил осмотр. Будучи близок к истерике, правитель подошел к двум инспекторам и сделал кивок головой. Одно из двух существ никак не прореагировало, другое повернулось к подошедшему, осматривая его своими холодными кристаллическими глазами.

– Кто вам позволил здесь появиться?

– Никто, – спокойно ответил Стоун. – Но никто и не говорил, что этого делать нельзя. К тому же я не думаю, что должен выполнять ваши распоряжения.

Инспектор показал на Люцифера.

– Ваш заместитель проинформирован о том, что мы должны рассчитывать на возможность ускоренного броска. В таком случае все ваши полномочия теряют силу, управляющий Стоун.

– Кто это говорит? – осведомился Стоун как бы непринужденным тоном.

– Обстоятельства, касающиеся судьбы народа, – ответил инспектор, – не подпадают под компетенцию правителя планеты. Вы должны бы это знать.

Стоун пожал плечами и невозмутимо прошел мимо инспектора.

– Возможно, я забыл об этом.

Он остановился в трех шагах от царицы, рассматривая громадину со смешанным чувством отвращения и любопытства. Стоун мало понимал в медицине, но, судя по всему, жить ей оставалось недолго.

– Что здесь произошло? – спросил он.

– Мы не знаем, – заявил инспектор. – Нападение явно было спланированным. Готовится ответный удар. Но еще слишком рано, действующая армия не может быть сформирована в таком объеме. Популяция населения пока не составляет даже одну двадцатую часть необходимого минимума.

Позади Стоуна раздался блеющий смех.

– Похоже на то, что у вас для разнообразия появилось много неприятностей, да?

Стоун узнал голос еще до того, как обернулся и посмотрел сверху вниз на появившегося сзади лысоголового карлика со старческим лицом.

– Ты? – удивленно спросил он. Гурк скривился в гримасе и начал танцевать на цыпочках.

– Я думал, господин обрадуется встрече со мной.

– Где остальные?

– Не здесь, – своенравно ответил Гурк. – И пока ты не спросил, я даже не знал, где именно.

– Можно подумать, обладай ты такой информацией, то сообщил бы мне, – пошутил Стоун.

– Естественно, – парировал Гурк. – И кроме того, я не думаю, что сейчас Черити и ее люди – твоя самая большая забота, – кивком головы карлик показал на царицу, которая начала тихо, жалобно стонать. – Приятная картина, не правда ли? Хорошенько всмотрись. Может быть, ты в последний раз видишь подобное. Во всяком случае, на этой планете. Но не беспокойся, – добавил он с ненавистью, – я уверен, что твои господа найдут для тебя другое занятие. Галактика кишит планетами, которые только и ждут, чтобы их порабощали и эксплуатировали.

Стоун сердито отмахнулся и обратился к инспектору.

– А где остальные? – Он сделал рукой широкий повелительный жест. – Где они все? Почему здесь никого нет? Не может быть, чтобы они все погибли при налете.

– Я уже говорил, управляющий Стоун, – ответил инспектор, – что события, касающиеся судьбы народа, не в…

– Происходящее здесь меня даже очень касается! – раздраженно перебил его Стоун. – Вы, черт побери, думаете, что я безучастно буду смотреть, как здесь все рушится. Где они? Где джереды? Воины? Корабли?

– Ушли, – озлобленно ответил инспектор. Гурк сердито хихикнул.

– Он прав. Все ушли. Час назад. Просто… – он щелкнул пальцами, – …так.

Стоун враждебно смотрел то на карлика, то на двух инспекторов.

– Вы что-то не договариваете.

Оба морона не ответили, а Гурк снова выдавил сердитый, злорадный смешок.

– Можешь об этом говорить вслух. Хочешь знать, что?

Стоун молниеносно развернулся, схватил карлика за воротник и тряхнул его. Гном начал болтать ногами, но продолжал смеяться, как ненормальный. Наконец Стоун грубо поставил его на ноги и махнул на него рукой.

Несколько минут Гурк еще забавлялся, стоя со скрещенными на груди руками и делая вид, что страшно оскорблен, потом глубоко вздохнул, повернулся и зашагал, сильно шаркая ногами, в сторону царицы. После небольшой паузы за ним последовал Стоун. И хотя он туда не смотрел, уловил, что царица следила за идущими взглядом. Он чувствовал себя все хуже.

Гурк остановился, многозначительно помахал рукой и показал на нечто с бесформенными очертаниями, которое Стоун сначала принял за поврежденное яйцо. Потом он понял, что для яйца оно имело слишком большие размеры. Когда Стоун сделал еще шаг и нагнулся, то понял, что это было.

– О боже! – застонал он, а Гурк засмеялся, как сумасшедший.