Они выехали уже через час. Все случилось именно так, как и предсказывала Урд. Вскоре небо затянуло тучами, и в конце концов им пришлось мчаться наперегонки с бурей, которую они обогнали лишь на мгновение. Тор действительно очень ослабел и совсем скоро пожалел, что сел в седло. Когда они добрались до своей цели, он провалился в глубокий сон, на этот раз без сновидений.

Метель бушевала целый день, и только когда она сменилась слабым снегопадом, они смогли продолжить путь. Несколько дней подряд они ехали, сами не зная куда, ночуя то под открытым небом, то в очередной полуразрушенной башне. Эти загадочные строения все так же тянулись на восток — окаменевшие стражи столь давних времен, что и легенды о них уже выветрились из памяти людей.

Тор часто думал об этих обветшалых памятниках древности. Он оставил позади уже восемь таких башен. Все они были в той или иной степени разрушены, и состояние построек ухудшалось по мере того, как они продвигались на восток.

От двух башен, разобранных до основания, остались лишь груды обломков. Судя по тому, что камни были обтесаны, Тор решил, что тут когда-то стояло здание. Но это можно было предположить только потому, что камни лежали именно там, где Тор и ожидал увидеть очередное строение. Видимо, здесь случилась не просто война, а что-то более масштабное, какая-то катастрофа, эхо которой докатилось до нынешних времен, словно на теле мира остался след от не зажившей до конца раны. В глубине души Тор чувствовал, что эти башни — лишь часть древней тайны, которая связана с причиной его появления в этих землях.

Под вечер четвертого или пятого дня они добрались до побережья. Море они увидели издалека. Тонкая синяя линия на горизонте под просветлевшими небесами по мере их приближения становилась все шире и ярче.

Доехав до берега, путники столкнулись с новой, неожиданной для себя проблемой. Впереди простиралось море, голубое, с белой пеной волн, вот только плескалось оно внизу. Перед копытами лошадей зиял глубокий обрыв метров в сто. Он тянулся в обе стороны, слева сливаясь с горами, а справа — с горизонтом.

— Что ж, теперь мы знаем, почему они нас не преследовали, — заметил Лив.

Он был первым, кто нарушил тягостное молчание. В ответ на его слова Урд лишь нахмурилась. С каждым днем она становилась все мрачнее и немногословнее. Тор прекрасно понимал ее состояние и ничего не говорил ей, но он видел, как выматывает женщину это путешествие.

За это время она сильно побледнела и осунулась, и пару раз Тор замечал, как ее губы подрагивают от боли. Он даже видел, как иногда Урд прижимает ладонь к животу. Тор молчал, но не знал, сколько еще сможет держать это в себе. Урд, будучи сильной женщиной, намного сильнее, чем она казалось, все же была уязвима, а ее силы — ограничены.

— Почему? — Развернувшись в седле, Урд наконец-то посмотрела на сына.

— Потому что нам отсюда некуда бежать, — с важным видом заявил мальчишка. — Им нужно только подождать, пока мы вернемся обратно. Или умрем от голода.

Эления бросила на брата сердитый взгляд, но, к облегчению Тора, ничего не сказала, да и Лив притих, втайне гордясь своей догадкой.

— Уже поздно, — помолчав, сказала Урд. — Давайте устроимся на ночлег, а завтра подумаем, что нам делать дальше.

С этим никто спорить не стал. Все они очень устали. Тор нисколько не сомневался, что и Лив в душе надеялся, что от кого-нибудь из них поступит это предложение. Он даже подумал, не подтрунить ли над парнишкой, но потом решил, что связываться не стоит. Спешившись, Тор подошел к краю обрыва, присел на корточки и посмотрел вниз. Обрыв, огромный, намного больше, чем ему показалось в первый момент, произвел на него сильное впечатление. Земля тут действительно словно оборвалась, и даже по крепостной стене спуститься было бы легче. Будь у него обе руки здоровы, Тор наверняка рискнул бы, но, учитывая, что речь шла о двух детях и беременной женщине, об этом не могло быть и речи. Кроме того, внизу не было ничего такого, ради чего стоило рисковать. Если тут когда-то и был песчаный пляж, то песок уже давно смыло в море, еще до того, как на этот остров ступил первый человек. Волны бились о неприступные скалы с такой силой, что становилось понятно: покой морской глади обманчив. Чайки, гнездившиеся на выступах скал, жалобно кричали.

Встав, Тор на шаг отошел от обрыва и повернулся. Справа, на фоне гор, виднелись какие-то смутные очертания — может быть, еще одна башня… Хотя и непривычно большая.

Слева простиралась пустынная равнина. Над морем, на горизонте, Тор заметил какую-то белую точку, то ли парус, то ли просто блики.

— Заночуем в башне, — предложил он. — Завтра пойдем вдоль берега, а там посмотрим.

— Отличный план, — хмыкнул Лив. — И как только я сам не додумался?

— Как-как… Важничай побольше, — подколола его сестра.

Лив уже повернулся, собираясь ответить, но Урд удалось подавить эту ссору в зародыше.

— Почему бы тебе не сходить на охоту, Лив? — устало попросила она сына. — Нам не помешало бы мясо. Но постарайся, чтобы в этот раз тебе попалась не лиса… А то у нас всех скоро лисьи уши вырастут.

Ухмыльнувшись, парнишка развернул коня и поскакал прочь. Тор с сомнением посмотрел ему вслед. Ему не хотелось отпускать мальчика одного, но Урд, вероятно, была права. За последние дни настроение у всех становилось все хуже, и Лив постоянно искал предлог для спора. А ссора между ним и его сестрой — или, того хуже, с матерью — сейчас была совсем неуместна. Кроме того, как верно заметила Урд, запасы еды заканчивались, а мальчик оказался отличным охотником. То, что он приносил только лис, было связано не с его неумением охотиться, а с тем, что тут просто не водились другие животные. И все же Тор волновался, когда парнишка отправлялся на охоту.

По дороге им не встретился ни один человек, и Тор почти поверил в то, что Бьерн отказался от преследования. Если посчитать воинов, павших у Пути Богов, эта стычка стоила ярлу восьми человек. Тор надеялся, что даже для Сверига это было слишком. Но как знать…

Они направились к горам, и вскоре Тор увидел, что был прав — тут их ждала еще одна башня, последняя в цепи этих стражей гор. Впрочем, кое-что отличало ее от остальных. Учитывая состояние предыдущих сооружений, Тор ожидал увидеть тут уже ставшие привычными глазу руины, но каменная постройка осталась в целости и сохранности. К тому же она была намного больше остальных, не просто башня, а настоящая крепость, состоявшая из нескольких построек, откуда открывался вид на все побережье.

По мере приближения к крепости молчание становилось все более невыносимым. Они и до этого не очень-то общались друг с другом, но теперь тишина прямо-таки давила им на плечи. На некотором расстоянии от крепости все остановились.

— Я не хочу туда идти, — сказала Эления.

Ее голос взрезал тишину, нарушавшуюся лишь шумом прибоя. Даже крики птиц утихли.

Все промолчали. Тор прекрасно понимал чувства девочки. У него тоже не было желания не только входить в эту крепость, но и приближаться к ней. В сущности, она ничем не отличалась от предыдущих башен, кроме размера, однако… Он не мог описать свои ощущения словами, но почему-то ему казалось, что эта крепость предупреждает непрошеных гостей об опасности. Впрочем, он не собирался принимать это предупреждение к сведению.

Не споря с Эленией, Тор указал на небольшую пристройку у самого большого из трех основных сооружений крепости. Там они смогут укрыться от ветра, не входя в саму башню.

Даже кони отказывались ехать вперед. Пегая кобыла беспокойно переминалась с ноги на ногу, и Тору пришлось тянуть ее за собой под уздцы. Привязывать лошадей тут было не к чему, так что он просто связал их уздечки, а потом вернулся к Урд и ее дочери.

Урд, найдя свободное от снега место, уселась на землю, а Эления, обхватив себя за плечи, изо всех сил старалась не смотреть на возвышавшееся неподалеку чудовищное сооружение. Когда Тор подошел к ним, девочка бросила на него взгляд, в котором мелькнул упрек, и отошла в сторону. Тор не стал следовать за ней или как-то иначе отвечать на эту провокацию, но ее поведение обидело его. Эления вела себя подобным образом с тех пор, как они опять отправились в путь. Тор не знал, что сказала ей Урд, но девочке это явно не понравилось, и он подозревал, что это не понравилось бы и ему тоже, знай он об этом.

Убедившись в том, что Эления не станет отходить слишком далеко, он подошел к Урд и присел рядом с ней на корточки.

Женщина сидела на камне, сложив руки на коленях, и невидящим взглядом уставилась вперед. Она выглядела очень уставшей, и дело было не только в ее физическом состоянии. Тор и сам не знал, почему не может обнять жену, как-то утешить ее, но ничего не мог с собой поделать. Это бегство разрушало все, что было между ними хорошего. А прошло ведь всего несколько дней. А что, если им придется путешествовать вот так еще недели или даже месяцы? Что, если этот путь не кончится никогда?

— Я разведу костер! — крикнула им Эления.

Тор кивнул. Затянувшееся утро разогнало мороз, но все равно было холодно, и во время остановки на ночлег это становилось особенно заметно. «Интересно, доживу ли я до того дня, когда дыхание не будет вырываться серым паром из моего рта?» — подумал Тор. Зная, что подобные мысли ни к чему хорошему не приведут, он отогнал их прочь. Некоторое время они молча наблюдали, как Эления складывает привезенные с собой дрова в небольшую пирамиду и пытается разжечь огонь. Наконец Тор смилостивился над девочкой и принялся ей помогать. Костер оказался не очень высоким, да и теплее от него не стало, но Тор предпочел ничего не говорить. Сейчас Элении надо было хоть чем-то заняться.

— Это наши последние дрова, — сказала Урд, когда Тор присоединился к ней.

Она произнесла эти слова тихо, но не настолько, чтобы Эления их не услышала. В ее голосе не было и следа упрека, однако Тор был уверен, что именно так девочка и воспримет их. Он промолчал.

— Когда Лив вернется… — Запнувшись, Урд резко выдохнула и прижала ладонь к животу.

Тор тут же бросился к ней, но она лишь покачала головой и резко отмахнулась, так что он остановился. Тор испугался за нее, но в то же время почувствовал обиду: уже не в первый раз Урд отвергала его помощь.

— Все…

— Да, все в порядке, — перебила его Урд, хотя, судя по выражению лица, она до сих пор чувствовала боль. — Это явно твой сын. Он не станет сдерживаться, если ему что-то нужно.

— И что ему нужно сейчас?

— Горячий обед? Огонь в настоящем камине, кровать, чтобы поваляться в ней с недельку? — Урд немного подумала, а потом покачала головой. — Нет, это скорее то, что нужно его матери. Малышу хватило бы и того, чтобы я перестала скакать на лошади.

— Мы могли бы остаться здесь, — предложил Тор.

— Здесь? — Урд окинула огромную крепость долгим взглядом. — А если и так, то сколько нам тут сидеть?

— Пока тебе не станет лучше…

— То есть два-три месяца? — Она усмехнулась. — Мне будет только хуже.

— С ребенком все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Да. И с его матерью тоже, спасибо. Хотя твой сын доставляет мне больше неприятностей, чем Эления и Лив.

— Может, родится двойня, — пошутил Тор.

— Да хранят меня от этого боги! — Урд притворно ужаснулась. — Вас троих я не вынесу!

Он улыбнулся, но беспокойство по-прежнему не отступало. За время их путешествия Урд ни разу не пожаловалась, но это скорее объяснялось ее храбростью, а вовсе не хорошим самочувствием. Возможно, им действительно стоило остаться здесь, пока ей не станет лучше.

— Поспим тут, а завтра отправимся на юг, следуя по береговой линии. — Урд, казалось, прочитала его мысли. — Рано или поздно мы натолкнемся на поселения. На берегу всегда кто-нибудь да живет.

«И что потом?» — подумал Тор. Пока что им удавалось избегать общества людей, и тому имелись причины. Но, конечно, Урд была права. Если они поедут вдоль берега, то непременно найдут какую-нибудь рыбацкую деревушку. И лучше бы это произошло поскорее. Одиночество и пустота сводили всех с ума.

— Я долго думала об этом, — продолжила Урд. — Наверное, нам стоит добраться до Скатсгарда.

— Деревни Лассе? — переспросил Тор.

— Я не знаю, долго ли туда ехать, но если мы будем двигаться по побережью, то обязательно ее найдем. Вряд ли на этом проклятом острове берега нигде не смыкаются.

Тор улыбнулся, но почему-то от этих слов у него мурашки побежали по коже. Что-то недоброе было в этом месте, в этой башне, что-то, чему лучше никогда не пробуждаться ото сна…

Тем не менее Тор заставил себя повернуться и посмотреть на крепость. Даже вблизи она по-прежнему производила устрашающее впечатление. Ее строили из камней, добытых в ближайших горах, и, вообще-то, постройка должна была оставаться грязно-серой, но Тору она казалась черной. И дело было вовсе не в ветре и дожде, истязавших сооружение многие сотни лет. Крепость Тьмы… Это касалось и ее архитектуры: стены тут не сулили ни защиты, ни тепла, они таили в себе скрытую угрозу. Именно этого и добивались зодчие.

— Ты же не станешь идти туда? — спросила Урд.

Покачав головой, Тор подошел к своей лошади и снял с седла Мьелльнир. Молот тянул руку к земле, он казался тяжелее, чем раньше. Почему-то у Тора появилось ощущение, что оружие стало каким-то… чужим. Тор пытался убедить себя, что это оттого, что он уже давно не брал Мьелльнир в руки, но в глубине души знал, что все не так просто.

— Если ты не собираешься идти в крепость, то зачем тебе оружие? — Урд устало покачала головой. — Ты никому тут не должен показывать свою отвагу.

«Кроме самого себя», — подумал Тор.

— Наверное, мне просто хочется проверить, что у меня за спиной. — Закрепив молот на поясе, он пожал плечами.

— Может, проще оглянуться? — насмешливо осведомилась Урд.

Тор так и сделал — повернувшись, он подошел к костру и вытащил оттуда горящую ветку, собираясь использовать ее как факел.

В башнях крепости виднелись узкие окна, но их было немного — значит, внутри будет темно.

Ободряюще улыбнувшись Элении, Тор направился к воротам. Сам того не замечая, он замедлил шаг. На самом деле эти руины пугали не только Элению и Урд. Здесь даже дышалось тяжело. И если он пойдет вперед, кто знает, что его ожидает…

Мысль эта пробудила в Торе упрямство. Расправив плечи, он убрал ладонь с рукояти Мьелльнира, не желая, чтобы Урд или ее дочь заметили его замешательство. Не говоря уже о самой крепости.

Как Тор и ожидал, внутри царила темнота. Несмотря на наличие окон, свет едва проникал сюда, поэтому сориентироваться в густых сумерках было непросто.

Где-то наверху сновали какие-то тени, и казалось, будто туман качается под порывами ветра. Или это было лишь порождение его воображения?

Подняв факел повыше, Тор подождал, пока его глаза привыкнут к полумраку. Лучше не стало. От ветра и непогоды на полу образовался толстый слой грязи, хрустевшей под ногами, словно тонкий лед.

Остановившись через пару шагов и оглянувшись, Тор увидел, что действительно оставляет за собой следы. Подняв факел и присмотревшись внимательнее, других следов он не обнаружил. Вот уже много столетий тут никого не было.

Вообще-то, эта мысль должна была его успокоить. Но не успокаивала. Тут кто-то был, и Тор знал это наверняка. Кто-то или что-то.

Он медленно пошел вперед, время от времени останавливаясь и глядя себе под ноги. Красноватые отблески пламени падали на обломки камней и расщелины в полу, и вскоре Тор нашел обломанный у эфеса меч, настолько вросший в грязь, что ему не удалось вытащить лезвие.

Сделав еще с десяток шагов — должно быть, он уже пересек зал, — Тор обнаружил каменную лестницу, ступени которой не выкладывали слоями, а вырубили из скалы. Он наткнулся на лестницу настолько неожиданно, что ему почудилось, будто она выросла прямо перед ним. Конечно же, это была лишь игра воображения, но Тор воспринял это всерьез. Он волновался больше, чем следовало бы, хотя пытался убедить себя в том, что, кроме него, в этом пустом, пыльном и холодном здании никого нет.

Однако что-то заставило Тора переложить факел из правой руки в левую и вытащить Мьелльнир. Молот до сих пор казался ему тяжелее, чем прежде, но само прикосновение к оружию как-то успокаивало.

Тор подумал, не подняться ли ему по лестнице, но потом решил не делать этого. Скорее всего, наверху его ждал целый лабиринт комнат и коридоров, в котором легко было заблудиться. Кроме того, он предполагал, что на втором этаже не найдется ничего такого, чего нельзя было бы увидеть здесь. К тому же Тор не хотел надолго оставлять Урд и Элению одних. «Очередная отговорка», — насмешливо подумал он, отступая от лестницы, но в этот момент отблески огня упали на что-то, нарушавшее здешнее запустение.

Осторожно подойдя поближе, он поднял Мьелльнир, но тут же опустил оружие. Его внимание привлекла всего лишь статуя, изображавшая сидящего волка. Наверное, с другой стороны лестницы он обнаружил бы такое же каменное изваяние, охранявшее вход.

Но это была необычная статуя. Поднявшись в полный рост, этот волк оказался бы не ниже пони, и Тор, несомненно, приписал бы это воображению скульптора, если бы не знал, как обстоят дела на самом деле. Это был не просто волк. Это был Фенрир.

Факел медленно догорал, а Тор все стоял, глядя на каменное изваяние и пытаясь понять, что же все это значит. Наконец он подошел к стене у лестницы. Теперь, когда он знал, что искать, все стало намного легче.

Пыль столетий осела и на стены, заполнив тонкие линии барельефа, но не стерла его до конца. Беспокойство Тора росло с каждым новым увиденным им изображением. В основном это были просто украшения, бессмысленные узоры и линии, но он видел тут и воинов, и корабли, и сцены баталий, и охоту, и драконов, и сказочных созданий, и древние битвы драконов, великанов и гномов. И все это было выбито на стенах сотни лет назад.

Когда ветка сгорела наполовину, Тор нашел дверь. Она была огромна, словно эту крепость строили великаны, а дверной проем украшало изображение дерева, чьи корни тянулись во все стороны, словно змеи, и исчезали во тьме.

Крона дерева возвышалась над дверью, и, несмотря на то что это произведение искусства создали столетия назад, оно было столь же филигранным, как и в первый день. В багровых отблесках огня листва дерева Иггдрасиль, казалось, трепетала, и, когда Тор закрыл глаза, ему почудилось, что он слышит тихий шелест.

Отогнав эти мысли, Тор отступил на полшага и залюбовался этим невероятным творением, в то же время думая о том, откуда он знает название этого дерева — Иггдрасиль, Мировое Дерево.

Покосившись на факел в своей руке, Тор увидел, что огонь уже догорает, а значит, он пробыл тут достаточно долго. Урд и Эления наверняка начали волноваться.

Он решил еще немного пройти вперед, только чтобы осмотреть зал за этой дверью.

Тор повесил Мьелльнир на пояс, и не только потому, что его вес начал его утомлять, но и потому, что он твердо знал: оружие ему не понадобится. Тор чувствовал, что там что-то есть, но теперь уже не был уверен, что это представляет для него опасность. А если и представляет, то обычным оружием его не победить, даже столь могущественным, как Мьелльнир.

Но за дверью его ждал лишь узкий коридор с высокими потолками, заканчивающийся ведущей наверх лестницей. Стены тут тоже покрывали барельефы, но Тор не стал обращать на них внимания. Пройдя по коридору, он остановился у подножия лестницы и, помедлив, все-таки решил подняться наверх. Тут, как и в других башнях, ступеньки были слишком высокими, даже для него, а он превосходил ростом большинство других людей. Лестница, изгибаясь, вела наверх и заканчивалась небольшим коридором. К коридору примыкал огромный зал — настолько обширный, что свет факела не доставал ни до стен, ни до потолка. Но Тор чувствовал окружающее его пространство, слышал, как шаги эхом отражаются от стен. Огонек в его руке затрепетал, запахло соленой морской водой. Наверное, тут было окно. Но почему тогда сюда не проникает свет?

Подняв факел повыше, Тор свернул направо и вскоре нашел черную стену, покрытую такими же изображениями, что и внизу. То тут, то там ему попадались ниши, где когда-то стояли статуи. Но теперь эти ниши были пусты. Величие этого места произвело на Тора впечатление, но в то же время он был немного разочарован. Отойдя от стены, он вернулся к центру зала. Два шага, еще один… Тор замер на месте, словно натолкнулся на невидимую преграду. В центре зала стоял стол. И он выглядел точь-в-точь, как стол из его сновидений, — черный, огромный, окруженный двумя десятками массивных стульев, тоже сделанных из камня. Да, это был стол из его снов. И зал из его снов.

Это было странно. Тор не помнил, чтобы засыпал, но, похоже, он вновь очутился в пространстве своих сновидений, хотя все вокруг казалось настоящим. Медленно повернувшись, Тор опустил факел на стол и пошел вперед. Не особенно удивляясь, он увидел дверь, ведущую на огромный балкон. Снаружи было темно. Странно, но вокруг царила ночь — столь же невероятная, как этот зал, и стол, и вообще все вокруг.

Помедлив — не от страха, нет, по какой-то совсем другой, еще неясной ему причине, — Тор вышел на балкон и увидел на небосклоне чужие, нездешние звезды. Подойдя к перилам, он опустил ладони на черные камни и наклонился.

Внизу он рассмотрел флот, небольшой, всего с десяток кораблей, но каждый из них был непобедим. Драконьи головы на носах кораблей глядели на восток, ожидая восхода солнца. А ведь этот восход может никогда и не настать. Паруса, готовые нести свои корабли по морям, обвисли. Нигде не было и следа людей.

Тора охватила смутная печаль, когда ему стало ясно, что вся эта сила, вся гордость загублены. Воины, ради которых строили этот флот, так и не родились, а момент, которого ждали корабли, так и не настал. Потому что не было больше того, что могло бы пробудить их.

Но был один способ…

Голосу не нужно было звучать, чтобы Тор услышал его, а духу — обрастать плотью, чтобы быть увиденным. Огромный, черный, окруженный аурой чистой силы, он приближался, бесплотный, разлитый в этом мире от горизонта до горизонта и в то же время такой живой. А за ним уже поднимались другие тени — одетые в черное железо великаны, померкшие отблески давно забытых времен.

Вот только он опасен.

Тебя могут убить.

Нас всех могут убить.

На этот раз — навсегда.

Эта мысль не пугала Тора. Как можно убить то, что никогда и не было живым? Если они и познали когда-то жизнь, то позабыли ее, как мир позабыл о них.

Какая судьба ждет нас здесь?

Нет ему ответа…

Незримые глаза смотрят на него, тени молчат, одобрительно кивая.

Развернувшись, Тор посмотрел на застывший в вечном ожидании флот, на море, не знавшее волн. Тьма, сгустившаяся над миром, не принадлежала ночи. Эта тьма сплетена из серого забвения, пожиравшего все вокруг.

Рагнарек не наступит.

Мечи и топоры точили зря, и Нагльфар зря принес себя в жертву тысячу раз. Они не покинут этот мир в славной битве, сотрясающей небеса в последний раз. Нет, они уйдут тихо, забытые, никем не замеченные.

И ожидала их не слава, а хворь.

Что ему терять?

Жизнь?

Жизнь, которую он уже давно потерял.

Образы, поблекшие в его памяти, так что он и сам не знал, его ли это воспоминания, или память о жизни другого человека, или услышанные от кого-то истории, которые он так отчаянно пытался присвоить.

Если мы потерпим неудачу теперь, нам всем конец.

Но что нам терять? Это?

Тени молчали.

Тогда давайте приступим.

— Приступим?

Тор зажмурился, потом опять открыл глаза, но ничего не изменилось. Перед ним на корточках сидела Урд, вытянув левую руку вперед, чтобы поддержать его голову, и щупала ему пульс. Она выглядела уставшей и обеспокоенной.

— Приступим? — пробормотал он.

— Приступим. — Урд кивнула. — Ты повторил это слово много раз. К чему нам нужно приступить?

Тор полагал, что она говорит правду, хотя ему нелегко было думать об этом. В голове было пусто, лишь мелькали какие-то обрывки, уже не воспоминания, а так, ошметки сна.

А еще слабое чувство утраты, исчезнувшее, как только Тор задумался об этом.

Он попытался выпрямиться и только сейчас заметил, что не лежит на полу, а сидит, прислонившись к стене. И, судя по боли в затылке и плечах, сидит уже давно.

— Все… в порядке? — запнувшись, спросил он.

Отдернув руку, Урд нахмурилась.

— Конечно, у меня небогатый опыт поведения в подобных ситуациях, но разве не я должна сейчас задать тебе этот вопрос?

Тору удалось растянуть губы в улыбке. Шея так затекла, что когда он поднялся, то едва сумел удержать равновесие. Вокруг все поплыло.

Отступив на шаг, Урд внимательно осмотрела его. В ее глазах плясали насмешливые огоньки, но в то же время было видно, что она действительно обеспокоена.

И от этого у Тора стало тепло на душе.

— Наверное, я заснул, — запнувшись, сказал он и принялся осторожно разминать мышцы шеи и плеч.

— Скорее, упал в обморок.

— В обморок? — Он насмешливо фыркнул. — Это ты у нас женщина, а я — мужчина.

— Ну, похоже на то.

Тор решил не вникать в суть этого замечания.

— К тому же ты беременна.

— И что?

— Значит, это тебе положено падать в обморок, а не мне.

Урд на мгновение задумалась.

— Верно, — кивнула она. — И как я только могла забыть? Значит, это я тут пробыла два часа, а ты сидел у костра и волновался?

— Два часа?

— Может, и больше. Я подумала, что ты встретил парочку закадычных друзей и совсем заболтался. В такие моменты забываешь о времени, да?

Тор молча посмотрел на нее, и, должно быть, что-то в его взгляде испугало Урд, так как улыбка медленно сползла с ее лица.

Почему она это сказала?

Тор чувствовал, что такое нельзя говорить, только не в этом месте.

— Прости, это глупо. Но я действительно волновалась. Тебя долго не было.

Урд, махнув рукой, отошла на шаг. Ее накидка распахнулась, и Тор увидел на ее поясе меч. Значит, она и вправду очень испугалась. Оружие было довольно тяжелое, и раньше Урд крепила его к седлу.

Только теперь Тор понял, что прекрасно видит все вокруг. Ему стало страшно. Когда он пришел сюда, тут было так темно, что без факела он бы и свои пять пальцев не разглядел. Теперь же их с Урд заливал серый предутренний свет. Опешив, Тор оглянулся. Факел исчез, как и стол. Где раньше стоял стол Одина, теперь валялись лишь какие-то обломки да камни, словно тут обрушилась часть потолка. Тор запрокинул голову, но с потолком все было в порядке. Урд обеспокоенно смотрела на него, явно ожидая объяснений такого поведения, но Тор просто повернулся и вышел на каменный балкон. Балкон оказался не таким огромным, как во сне, но вид с него открывался все тот же. Далеко внизу волны бились о черные скалы, которые своими острыми краями взрезали белую пену прибоя, но кораблей здесь не было, а небо оставалось светлым.

Будь здесь звезды, они находились бы на своих местах.

«Тогда давайте приступим».

— Может быть, я даже помогла бы тебе, если бы знала, к чему следует приступить.

Тор отошел от поручней и повернулся к Урд. Он только сейчас понял, что произнес эти слова вслух.

— Если хочешь мне что-то сказать…

Тор изо всех сил попытался вызвать в себе воспоминания, но, конечно, это ни к чему не привело. Он покачал головой.

— Тогда нужно уходить отсюда, — разочарованно протянула она. — Лив вернулся. Ему повезло на охоте. У нас опять лисица на обед.

Ничего не сказав на это, Тор посмотрел на море. Увиденное им ранее было не просто сном. Ему стало страшно.

Развернувшись, он так быстро направился к выходу, что Урд едва поспевала за ним. Обогнув каменные обломки, Тор сбежал по лестнице. Только внизу, в большом зале, Урд догнала его и попыталась заговорить, но Тор опять ускорил шаг, так что теперь ей пришлось почти бежать, чтобы поддерживать с ним разговор.

Проходя мимо центральной лестницы, Тор ожидал увидеть здесь изваяния волков, но, как и наверху, тут остались только обломки, пролежавшие уже много столетий, если не тысячелетий.

Горькое чувство утраты навались на Тора, и дело было не только в ветхости этой крепости и царившей здесь разрухе. Ужасало осознание того, что все эти жалкие отблески былой славы не несли в себе даже намека на то, что здесь было когда-то.

Тор направился к выходу, но Урд преградила ему путь.

— Что случилось? — осведомилась она, схватив его за руку, и Тор услышал в ее голосе и беспокойство, и нетерпеливость, и даже гнев.

— Ничего, — ответил он, зная, что может обидеть ее этими словами. — Может, что-то и случилось. Но… я не понимаю, что все это означает.

Конечно, Урд такой ответ не удовлетворил.

— Если тебе есть что сказать, то говори! — потребовала она. — Что ты видел?

— Ничего. — Тор попытался высвободиться. — Наверное, мне стало дурно. Я еще не до конца выздоровел, вот и все.

— Чепуха! — воскликнула Урд, размахивая свободной рукой. — Ты хочешь немного осмотреться, чтобы убедиться в том, что нам не угрожает опасность, исчезаешь на два часа, а когда я нахожу тебя, ты валяешься в обмороке и бормочешь какие-то слова на неизвестном мне языке. И ты утверждаешь, что все в порядке?

— Нет. В смысле, не все в порядке. — Тор попытался обнять ее за плечи, но Урд так на него посмотрела, что он тут же отдернул руку.

Сзади в сумерках шевельнулись тени, протянув к нему свои пальцы…

— Там, наверху… — начал он, — что-то есть. Это место пугает меня. И оно мне кажется знакомым.

— Ты тут уже был? — Урд вмиг позабыла о том, что только что сердилась. Теперь в ее глазах горело любопытство. — Ты хочешь сказать, что к тебе возвращается память?

— Нет, не тут. В другой такой же крепости.

«Или в крепости, которой суждено стать такой же, как эта», — мелькнула у него мысль.

Урд обвела взглядом черные стены, и тени переползли на ее лицо.

— Говорят, эти башни старше самого мира. Если ты действительно видел другую такую крепость, то, мне кажется, ты что-то не договариваешь.

— Я не шучу.

Он вдруг понял, что Урд не шутила. Ее вечные насмешки были попыткой скрыть замешательство. На самом деле ей тоже было не по себе от этого места.

— Если это действительно так, то нам нужно попытаться узнать больше об этой крепости. Может быть, эти руины напоминают тебе твою родину. — Урд задумалась. — Если хочешь, можем еще раз подняться на второй этаж. Вместе.

— Боишься, что я испугаюсь очередной тени и упаду в обморок?

— В одном ты прав, Тор, — невозмутимо ответила она. — Это не обморок. Не знаю, что это означает, но я уверена, что лучше тебе держаться от этой крепости подальше.

Действительно, никому не стоит заходить сюда, хоть одному, хоть в компании с кем-то. Это место не создавалось для людей. И даже не создавалось людьми.

Он по-прежнему молчал, и Урд, потеряв терпение, развернулась и направилась к выходу. Тор последовал за ней, собираясь перехватить ее по дороге. К счастью, в этом не было необходимости. Жена остановилась перед дверью с изображением дерева Иггдрасиль и, запрокинув голову, стала с любопытством рассматривать это произведение искусства.

— Они, очевидно, верили в тех же богов, что и мы, — немного помолчав, заметила она. — Это Иггдрасиль, Мировое Дерево, из ветвей которого возникла сама жизнь.

Тор едва сдержался, чтобы не кивнуть. Они с Урд никогда не говорили ни о ее вере, ни о богах, которым она поклонялась. Тор ничего не знал о том, кем была Урд на самом деле и в кого верил ее народ, а что касалось его самого, то он давно уже пришел к заключению, что ему неизвестно ни о каких богах, и верить в них он не собирался.

Однако же почему-то Тор знал и о дереве Иггдрасиль, и о его истории. Если бы он кивнул, то Урд могла бы спросить его, что он знает об этом, а на этот вопрос он не знал ответа. Потому Тор притворился, что видит это изображение впервые.

Урд пошла вдоль стены, рассматривая выбитые на камне картины и символы.

— Это Один на своем восьминогом скакуне Слейпнире, видишь? А это Бальдер и Хед, а вон та линия в водах океана — это Мировой Змей, который соперничает с Фенриром за власть над всем миром… Они все здесь! — Урд восторженно размахивала руками, ожидая, что Тор поддержит ее. — Они выглядят немного иначе, чем на наших барельефах, но это точно боги Асгарда! Вон Локи, видишь? А вот Тор!

Подойдя к стене, Тор присмотрелся к древнему изображению великана в рогатом шлеме, окруженного молниями и замахивающегося молотом. Впоследствии Тор вспомнил, что уже где-то видел подобный барельеф, но сейчас не мог даже смотреть на него, хотелось отвернуться, словно высеченный в камне бог грома обжигал его взглядом.

— Это… невероятно, — пробормотала Урд. — Этот народ служил тем же богам, что и мы!

Сейчас, когда Урд повторила это слово во второй раз, Тор насторожился.

— Мы?

— Несущие Свет. — Урд нервно рассмеялась, по-прежнему поглаживая запылившиеся линии на стене кончиками пальцев. — Прости. От старых привычек сложно избавиться.

«Действительно ли это всего лишь старая привычка?» — подумалось Тору.

На сей раз он был уверен, что не произнес эти слова вслух, тем не менее Урд испуганно повернулась к нему, словно подслушала его мысли.

— Несущие Свет… они передают слова древних богов, — сказала она. — Истинных богов.

— По крайней мере, теперь ты говоришь «они», а не «мы», — заметил он и удивился, потому что слова сами сорвались с его языка.

Глаза Урд потемнели. Тор понимал, что обидел ее, но жена не стала спорить или упрекать его в чем-то, хотя именно так и поступила бы та Урд, которую он полюбил.

— То, что я отреклась от Несущих Свет, не означает, что все, что они говорят, неверно, — ответила она. — Говорят или делают. Если бы не вера в бога огня и его проповедники, то меня бы сегодня здесь не было. Скорее всего, я была бы уже мертва.

Что ж, возможно, и так. Тору не хотелось спорить с ней, и потому он промолчал, глядя на поблекшие линии на стене. Эти барельефы позволяли вспомнить древнюю легенду, но не только ту, о которой говорила Урд. Предания тех времен были чем-то бо льшим, чем просто легенды. А еще они вселяли ужас. Тор сам не знал, о чем они повествуют, так как сознание отказывалось принять его воспоминания о прошлом. Но как долго это продлится? Тор почувствовал, что тени вновь стали глубже и к нему опять потянулись черные щупальца прошлого… Но он сжал кулаки, так что хрустнули суставы, и боль отогнала тьму. Шевеление чуждого разума в его сознании прекратилось.

— Ты должна была рассказать мне…

— О чем? — Урд вздохнула. — Ты никогда не спрашивал. И мне казалось, что тебя не интересуют легенды о древних богах или вопросы веры.

Тор предпочел бы продолжить этот разговор снаружи. Ему удалось отогнать тени, пытавшиеся завладеть его сознанием, но это место по-прежнему пугало его. Хотя, возможно, и не само место, а то, символом чего оно являлось.

— Верно, — смущенно произнес Тор и, помедлив, отвернулся. — Наверное, я был неправ. Расскажи мне обо всем.

— Люди считают, что мы проповедуем новую веру… — Заметив, что он не слушает ее и уже направился к выходу, Урд поспешно пошла за ним. — Люди считают, что Несущие Свет проповедуют новую веру, — поправилась она, — но это не так. Они поклоняются древним богам. Истинным богам, Тор. Одину, Фрейе и Бальдеру.

Выйдя из зала и отдалившись от стен крепости, Тор почувствовал себя лучше. Тут даже дышалось свободнее.

— Будет вполне достаточно, если ты просто перескажешь мне суть этой веры. Совсем необязательно читать мне проповедь. — Он тут же пожалел о сказанном.

— Наверное, ты прав. — Урд огорчилась, но не обиделась. — Но в самой вере Несущих Свет нет ничего плохого. Да, они творят зло, прикрываясь словами богов, но их учение верно. Древние боги — лучшие из тех, кому могут поклоняться люди. Когда они правили всеми, повсюду царил мир. Никто не должен был опасаться за свою свободу или за жизнь своих детей.

— Ты говоришь о тех самых богах, во имя которых твои братья и сестры завоевывают новые территории, сжигая всех, кто отказывается принять новую веру?

— Новая вера в чем-то похожа на новую жизнь. — Она прижала ладонь к животу. — Иногда приходится страдать, чтобы потом все было хорошо. И рождение чего-то нового всегда происходит в муках.

— Но вы не несете слова древних богов. Вы поклоняетесь богу огня.

«А если и несете, то это не те же самые боги», — подумал он.

— Да, богу огня Локи.

— Локи? — Тор удивленно остановился.

— У него много имен. — Урд кивнула. — Локи способен покорить этот мир огнем и выжечь старые суеверия из человеческих душ. За ним придут другие боги, Тор, и Несущие Свет помогут им. Когда мы восстановим правление Одина, то заслужим себе место рядом с ним в Валгалле.

Тору было трудно поверить в услышанное.

— Ты… пытаешься проверить меня? — запнувшись, спросил он. — Или просто потешаешься?

— Потешаюсь? Над тобой? Богом во плоти? Как можно? — Урд энергично покачала головой, видя, что Тор собирается возразить. — Я знаю, ты не бог. По крайней мере, ты так говоришь. Но кем бы ты ни считал себя, ты побывал там. И ты видел, на что способны люди, верующие в истинных богов.

— Способны?

— Ты видел когда-нибудь крепость, подобную этой? Видел когда-либо такое могущество? — Она опять покачала головой. — Я наблюдала за тобой, Тор. Я знаю, ты не хочешь признавать этого, пускай и по каким-то неведомым мне причинам, но ты почувствовал это, как и я тоже.

— Урд, ты не можешь говорить об этом всерьез! — испуганно пробормотал Тор, протягивая к ней руку.

— Я совершенно серьезна. — Она отпрянула. — И тебе бы это не помешало. Мы оба чувствуем силу этого места!

— А хоть бы и так, — осевшим голосом произнес он.

— Тогда ты должен понимать, что их возвращение неизбежно, Тор. И ты должен подумать о том, на чьей стороне ты будешь, когда они вернутся.