Через несколько часов после передачи власти вышел первый указ и.о. президента В.Путина. Документ, подписанный им, «… де-факто составил, конечно, сам Борис Ельцин… Текст этого указа гласил, что Ельцин получал пожизненные неприкосновенности. Он не может быть привлечен к уголовной или административной ответственности, задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру…» [16, стр. 383]. Таково было первое деяние Путина на посту и. о. президента. Увы, отнюдь не самое благовидное. Оно еще ассоциируется в общественном мнении с его поступком, когда он, будучи на посту главы ФСБ, организовал побег своего бывшего шефа А.Собчака с больничной койки на самолете в Финляндию в тот момент, когда на последнего имелись материалы в Генпрокуратуре. Мы к этим фактам еще вернемся. А пока следует отметить, что, будучи хорошо осведомленным о положении в стране, В.Путин решился стать во главе ее, не побоявшись взять на себя груз тяжелой ответственности и труда. Да, и труда, тяжелого труда, и в истории он останется прежде всего как великий труженик. Впоследствии сам Владимир Владимирович вспоминал: «Я пахал, как раб на галерах». Свидетельствует бывший сослуживец Путина по Ленинградскому КГБ Ю.С.Лещев, в дальнейшем часто посещавший его в Дрездене со служебной миссией [26, стр. 297]: «…за неполные пять лет работы в ГДР В.В.Путин поднялся на три ступени по служебной лестнице. Приехал старшим оперативным работником, а уехал старшим помощником начальника отдела… Я не припомню другого случая, чтобы кто-то за четыре года так продвинулся по службе». Далее там же, на стр. 298: «Ю.С.Лещев убежден, что карьеристом В.В.Путин никогда не был, он просто хорошо, добросовестно и с интересом делал свою работу. А карьера складывалась сама по себе — как продолжение этой работы». Эта характеристика находит подтверждение в дальнейших событиях.

Будучи уже директором ФСБ, Путин оставался в чине полковника запаса и отказался от предложенной ему Ельциным возможности получить генеральское звание. И все же, несмотря на довольно быстрый рост популярности Путина в стране, многие отнеслись к нему с недоверием. Основная причина — прежняя служба в КГБ, организации, вызывающей у значительной части населения негативные ассоциации, настолько негативные, что бытовавший в советские времена термин «кагэбэшня» стойко модифицировался в новые времена в термин «фээсбэшня». Но по отношению к Путину такой подход поверхностен. Он не преследовал диссидентов, не отправлял людей в психушки, он служил в разведке, его деятельность не выходила за рамки принятой в этой сфере круга действий мировой практики. Кивали на то, что на многие ответственные посты в государстве он поставил бывших сослуживцев по КГБ. Но такова обычная практика: любой руководитель ищет себе помощников среди людей, с которыми его связывает многолетняя прежняя служба, которым он доверяет и на которых может положиться. Но надо сказать, что и здесь Путин соблюдал чувство меры. Он не перетряхивал доставшийся ему ельцинский аппарат, не было при нам и в дальнейшем ельцинской кадровой чехарды.

Но вернемся к событиям, давшим толчок к возвышению Путина. Мы уже упоминали о вторжении чеченских боевиков в соседний Дагестан. Последовал немедленный и жесткий отпор со стороны федеральных сил. Операция началась 11 августа 1999 года. В отличие от первой чеченской войны федеральные войска в Дагестане действовали умело и уже к 24 августа освободили его территорию от боевиков. Но тут последовали взрывы домов в Буйнанске, в Москве и Волгодонске. И здесь Россия лицом к лицу столкнулась впервые с самой страшной формой терроризма — исламским экстремизмом! И тут Путин проявил себя наилучшим образом: «Путин олицетворял надежную власть, которая не страшится угроз, не боится проблем, а берется их решать…не жалуется на трудности, а напряженно работает и все успевает. В конце сентября на пресс-конференции в Казахстане Путин произнес фразу, которая сделала его знаменитым: «Мы будем преследовать террористов всюду. Если в сортире поймаем, то и в сортире их замочим» [45, стр. 573]. За последнюю фразу Путин и по сей день подвергается критике в прессе. Но должен признаться, я ценю способность Путина выражаться рельефно.

После очистки Дагестана от бандформирований было решено двигаться дальше вглубь Чечни, чтобы ликвидировать источник повторения терактов. Кстати, версия о том, что ФСБ само организовало взрывы домов, не выдерживает серьезной критики, в ней нет никакой логики. Ссылаются на мобилизацию общественного мнения, на вторую чеченскую войну. Но с каких пор российская власть стала столь чуткой к этому мнению? И логично ли вообще создавать это мнение столь жестокими методами. Есть тысяча других способов. Да и отрывок, помещенный на стр. 134 [177], идет вразрез с версией о причастности ФСБ к взрывам: «Верховный суд Дагестана вынес приговор организаторам и исполнителям взрыва жилого дома в Буйнакске 4 сентября 1999 года, в результате которого погибли 58 человек. Организатор взрыва Пса Зайнутдинов и Алисултан Салихов, подогнавший грузовик с взрывчаткой к дому, получившие в Чечне от полевого командира Хаттаба (арабского эмиссара — К.Х.) 300 тысяч долларов, приговорены к пожизненному заключению». Осенью того же года федеральные войска оккупировали всю территорию Чечни. Но началась изнурительная партизанская война. В январе 2001 года Путин передал ФСБ во главе с Н. Патрушевым руководство всеми операциями по Чечне, исходя из того, что войска свою задачу выполнили. Но бороться с исламским терроризмом, как показывает мировой опыт, чрезвычайно трудно, и полностью обезопасить себя от него практически невозможно. Это подтверждают и последующие крупные теракты в «Норд-Осте» и Беслане, а также не столь масштабные инциденты. Но все же Путиным был найден в конце концов наиболее приемлемый выход из этой ситуации. Ему удалось привлечь на свою сторону Ахмада Кадырова и его сына Рамзана, ранее сотрудничавших с боевиками. Подоплека была такова: пусть чеченцы сами разбираются с чеченцами. Она оказалась оправданной: оба преданно служили российским властям. Отец стал главой республики в ранге президента. Расчет российских властей оказался верным: боевики переключили свое внимание на «разборки» с местными пророссийскими властями, и в этом направлении действовали активно. В результате президентство А.Кадырова длилось недолго. Он был убит в результате теракта, принимая парад на трибуне. Последовали ответные действия клана Кадыровых. Не дремали и российские спецслужбы, были обезврежены главари боевиков Радуев, Яндарбиев, Басаев. Заодно поплатился жизнью и более умеренный лидер Масхадов. Напор боевиков ослаб. Надолго ли? Ведь возвращаться к мирной деятельности боевики не намерены. Они настолько втянулись в военное противостояние, что работать уже не могли, да и не хотели. Впрочем, и с работой в Чечне не густо. А пока на должности президента Чечни, сменив убитого отца, оказался Рамзан Кадыров. Надо отдать ему должное, в довольно короткий срок ему удалось в значительной степени восстановить основательно разрушенный Грозный. Но продолжаются разборки, и не только с несколько притихшими боевиками. Гнев президента перекинулся и на критиков его режима. На этой почве произошел ряд политических убийств. В статье П.Черкасова [95, стр. 14] приводится рассказ Натальи Эстемировой, ставшей впоследствии жертвой этой череды убийств. Она рассказывает о том, «… как президент Чечни, изгоняя ее с поста руководителя Общественного совета Грозного, орал: «Да, у меня руки по локоть в крови, и я этого не стесняюсь. Я уничтожил и буду уничтожать плохих людей». После такого откровения возникает естественный вопрос, кто дал право Кадырову самолично решать, кто хороший человек, а кто плохой, а также определять крайнюю меру наказания «плохим» людям. Ответ напрашивается сам собой: Путин, удовлетворенный в целом деятельностью Кадырова, он не решается пожурить его за это расправное «увлечение». К сожалению, прагматизм на государственном уровне не всегда уживается с понятием о ценности человеческой жизни. Да и что можно изменить в Чечне, если в центре самой России политические убийства вошли в повседневный быт страны еще с ельцинских времен, когда взрывали журналиста Д. Холодова, раскопавшего картину распродажи армейского имущества в группе войск, покидавшей Восточную Германию. Политические убийства в России продолжаются и по сей день, и никто не может их остановить. Но, возвращаясь к чеченскому вопросу, нельзя не отметить, что в создавшихся условиях Путину удалось достичь максимума возможного, не останавливаясь на полумерах.

Чеченская проблема была лишь крайней формой «проглатывания» суверенитета, предложенного Ельциным с самого начала своего правления республикам и регионам. И они «глотали» и были ненасытными. Фактически Россия превратилась в федерацию мини-государств, многие из которых являлись местными диктатурами. Они даже ввели свои законы, которые противоречили российской конституции. Возникла реальная угроза распада государства. Такое бывало в истории, например, в Австро-Венгрии после первой мировой войны. Но ее метрополия Австрия от этого не пострадала, она и по сей день является одной из благополучнейших стран Европы. В России такой вариант неприемлем, она устроена иначе, по совсем другим принципам, зависимым от ее огромных территорий. Мы можем вспомнить, как болезненно протекал процесс распада Советского Союза, когда рвались налаженные годами производственные связи. А теперь представим себе отдельное государство в пределах московского региона, лишенное сибирских нефти и газа, не говоря уже о других ископаемых.

Путин уловил эту тенденцию и с первых же шагов принял меры против нее. Он разделил страну, состоящую из 89 регионов, на 7 федеральных округов. Их возглавили президентские полпреды, ставшие промежуточным звеном президентской «вертикали» власти. Правда, многие противники этой структуры на местах отшучивались, что у этой вертикали проявляется дурная наклонность. Но послушаем писателя А.Проханова [52, стр. 101], красочно отразившего это деяние Путина: «Создание Путиным сети федеральных округов подобно наложению шин и стальных штырей на переломанную и распадающуюся костную систему России. Этот навязанный извне, почти силовыми методами скрепляющий каркас начинает срастаться с плотью, дает упавшей навзничь плоской, горизонтальной стране новое, вертикальное «восхождение». Многих, вероятно, удивит ссылка на Проханова, на которого навешано столько ярлыков. Я не любитель вешать ярлыки, и в моих глазах он прежде всего человек, глубоко воспринимающий беды своей родины, ну и…конечно же, талантливый писатель, умеющий красиво выражать свои мысли, пусть и не всегда аккуратно «причесанные». Трудно было удержаться, чтобы не поместить столь точное, рельефное описание того важного шага Путина, сыгравшего свою роль в сохранении целостности страны. При этом отметим, что автор этого описания не всегда адекватно реагирует на те или иные события и явления, с чем мы еще столкнемся.

Новые административные округа географически совпали с военными округами, что многих наводило на мысль о частичной «милитаризации» федеральных отношений. Тем более что большинство президентских представителей имели военное прошлое или служили до этого в органах госбезопасности. Полпреды отчитывались напрямую перед президентом, а сами назначали инспекторов в каждый из регионов своего округа. Нельзя сказать, что эта мера сразу приструнила привыкших к самостоятельности «региональных баронов». Предстояла еще длительная скрытая борьба. И только закон, принятый в декабре 2004 года и отменяющий выборность губернаторов, стабилизировал ситуацию. По этому закону президент назначает кандидата на пост губернатора, а региональная ассамблея должна утвердить или отклонить эту кандидатуру. При трехкратном отклонении ассамблея распускается и начинаются ее новые выборы. Такая система позволяет президенту назначать лояльных центру губернаторов из числа проверенных людей. Так что и этот длительный этап преобразований привел к цели. Вопрос о распаде страны был снят.

Надо сказать, что Путин учел негативный опыт двух предшествующих ему президентов. При Горбачеве это был свалившийся как снег на голову народа излишек демократии. Народ к нему оказался неподготовленным. И хотя духовный мир русского человека весьма богат, история не приучила его мыслить в государственных масштабах, он воспитан отстраненным от реальной политики. А духовный мир пришел к русским вместе с православием, заимствованным от византийцев, потомков древних греков. И недаром многие говорят, что не было бы православия — не было бы России. Богатство духовного мира даже простого русского человека отчетливо изобразил в своих произведениях И.С. Тургенев. А когда этот духовный мир облекается вдобавок в образовательную форму, то на этой почве возникают шедевры мировой литературы. В контрасте с этим гражданское сознание значительной массы народа заторможено. Веками русскому человеку вдалбливалась следующая мысль. Зачем нам думать, за нас, дескать, думает царь-батюшка. В XX веке субъект этой веры сменился. За нас думала уже родная Коммунистическая партия. В таких условиях, конечно, не могло вызреть гражданское самосознание. Поэтому нет в России сегодня гражданского общества.

Могут возразить на это: правомерно ли говорить такое о народе, совершившем революцию такого масштаба. Тогда приходится напомнить то, о чем уже говорилось ранее. Царя свергал не народ и не большевики, а его же царские генералы. А Временное правительство, сменившее царя, увлеклось демократическими послаблениями, за что и поплатилось. У него почти беспроблемно отобрали власть большевики. Могут сказать: ведь этим событиям предшествовало многолетнее революционное движение. Да, но зародилось оно в Европе, причем задолго до России. А Россия просто позаимствовала моду. Таков был исторический процесс, и аналогом его стали события начала 90-х годов. И будь на месте Горбачева более жесткий руководитель, Ельцин никогда не всплыл бы на поверхность из политического небытия.

Все это, несомненно, учел Путин. И прежде всего он начал со свободной прессы. Если Ельцин на критику со стороны СМИ не обращал никакого внимания, то Путин оказался к этому намного более чувствительным. Больше всего его раздражала телекомпания НТВ, которая, как и вся империя В. Гусинского «Медиа-мост», подвергала критике его политику. Кроме того, во время серии избирательных компаний «Медиа-мост» не поддержал Путина и «Единство», более того, выступал в противоположном лагере, и это оставило горький осадок. Был совершен налет на офис «Медиа-моста». Бойцы в масках и с автоматами ворвались туда, согнали всех в одно помещение и проверили у них документы. Был произведен обыск, искали компромат. Через некоторое время был арестован сам Гусинский, но вскоре выпущен. Путин в это время находился за границей и твердо убеждал, что ничего не знал об обыске и аресте Гусинского. Возможно, это и так, если прислушаться к словам Евгения Киселева [45, стр. 675]: «Я немножечко знаю, как устроена жизнь в Кремле и вокруг него, и хорошо знаю, что президент никаких лобовых задач никому не ставит. Президент никогда напрямую не вмешивается ни в какие процессы». Стало быть, «операции» назначают прислуживающие чиновники, чутко улавливающие при этом настроения президента. А если где-то перегнули палку, то ничего, сойдет…

Истинная цель этих «операций» состояла в запугивании, оказания давления на Гусинского. Сопротивлялся последний недолго и 20 июля 2000 года подписал соглашение о продаже компании «Медиа-мост» «Газпрому». Зачем «Газпрому» нужна была эта компания — можно только гадать. На его главу Р.Вяхирева было оказано давление, и он счел за благо оказать власти услугу. Власть эту услугу не оценила по достоинству, и Вяхирев через некоторое время лишился своей должности, хоть и внес свой вклад в уничтожение СМИ, принадлежащих «Медиа-мосту». Так, газета «Сегодня» была вообще закрыта, в журнале «Итоги» сменилось руководство, которое исповедовало уже совсем другие взгляды. Коллектив радиостанции «Эхо Москвы» решил уйти на другую станцию, чтобы избавиться от контроля государства, что не удалось им в полной мере. Но «Газпрому» не удалось изменить направленность передач канала НТВ. И тогда в апреле 2001 года сотрудники НТВ, прийдя утром на работу, обнаружили там новое руководство во главе с А.Кохом. Это уже было серьезно, и значительная часть коллектива с уже бывшим генеральным директором Е.Киселевым перешли на канал ТВ-6.

Государство намеревалось взять под контроль все негосударственные СМИ. Поэтому взоры их обратились к наиболее важному каналу ОРТ, хоть этот канал во время предвыборной борьбы всячески поддерживал Путина.

Управлялся канал ОРТ Б.Березовским, и тот считал, что Путин ему за это должен быть очень обязан. Березовский при Ельцине привык влиять на политику Кремля и полагал, что это по инерции будет продолжаться при Путине. Но не таков был Путин! Березовскому следовало поумерить свой политический пыл, но он не смог отказаться от привычной роли. Более того, принижение этой роли вызвало у него чувство раздражения, и он не удержался от высказываний, вызвавших негативную реакцию президентской команды. Постепенно конфликт обострялся, и дошло до того, что Березовскому предложили продать свой пакет акций ОРТ. Потом речь пошла уже о всех средствах массовой информации, ему принадлежащих. При этом на Березовского оказывали давление, используя скандальное дело «Аэрофлота». Был арестован его партнер по бизнесу — заместитель генерального директора компании «Аэрофлот» Н. Глушков. После длительных переговоров Березовский продал свои акции ОРТ и выехал в Англию, где получил впоследствии политическое убежище.

Но беспокойная натура Березовского и там продолжала его будоражить. Он купил пакет акций другого телевизионного канала, ТВ-6, куда, как мы уже говорили, перебежала команда Е.Киселева. Сам Березовский продолжал высказываться на острые политические темы, даже пытался организовать в России оппозиционную партию. До прихода на ТВ-6 команды Е.Киселева канал терпел убытки, но все акционеры с этим мирились. Однако упомянутые перемены привели к оживлению, канал стал зарабатывать деньги. Но против канала были приняты экстренные меры. Осуществилась хитроумная комбинация с участием нефтяного гиганта «Лукойл», дочерняя компания которой владела 15 % акций. Себе в убыток эта компания, стремящаяся угодить властям, потребовала признать канал банкротом, пока тот еще не успел полностью выправить положение. Высший арбитражный суд в спешном порядке к самому концу 2001 года признал компанию банкротом и распорядился ее ликвидировать. Так были отобраны все СМИ у Березовского и Гусинского, а сами они оказались за границей. Следует заметить, что некоторые СМИ при Ельцине, критикуя политику властей, выражали злобу на грани разнузданности. Это не принято даже на демократическом Западе, где, критикуя власть, выражают эту критику в уважительном тоне. Это и подвинуло Путина на определенное ограничение свободы средств массовой информации. Вот поэтому он подавил две крупные компании, чтобы дисциплинировать остальных. Так что это не следует расценивать как полное подавление свободной прессы. И сегодня функционируют газеты «Коммерсантъ», «Новая газета» и др. А студия «Эхо Москвы» на свою передачу «Особое мнение» наряду с критически настроенными обозревателями для равновесия приглашало и консервативных, как например, М.Леонтьев, А.Проханов. Во время войны в Грузии 2008 года главный редактор этой студии А.Венедиктов даже сделал крен на приглашение полностью лояльных власти обозревателей. Совсем исчезли из передач на это время Радзиховский, Альбац, их место заняли обозреватели типа А.Дугина, который говорил несуразности, да еще не в микрофон, а в свою длинную бороду, так что было трудно разобрать. Но и эта предосторожность не спасла Венедиктова от назидания. Его вызвал к себе уже находившийся в роли премьера на отдыхе Путин. Мы не знаем подробностей этой беседы, известно только выражение недовольства по поводу освещения событий той войны. Хотя, внимательно следя за ходом передач того короткого периода, трудно узреть причины этого недовольства. На прощание Путин напутствовал своего собеседника словами: «Вы отвечаете за все». Уже известно также, что и до этого Путин весьма болезненно реагировал на освещение в прессе таких критических моментов, как теракты в театре на Дубровке и в Беслане. В общих чертах следует признать, что отношение Путина к СМИ неоднозначное.

С самого начала своей деятельности Путин не смог мириться с положением дел, сложившимся при его предшественнике, когда крупный бизнес существенно влиял на работу правительства. Еще во время избирательной кампании, будучи и.о. президента, он провозгласил необходимость создания равных условий в отношениях бизнеса и власти. Это означало, что все интересы олигархов должны находиться на равном удалении от правительства. Направление правильное, ни один олигарх не должен иметь привилегированного доступа в коридоры власти. В беседе с одним зарубежным политическим деятелем Путин обозначил это направление следующим образом. Олигархи, дескать, не будут вмешиваться во власть. Бизнес их отдельно, отдельна и власть. Тем, кто этого не поймет, не будет места в новой России. Извлек Путин уроки из ельцинской неразберихи. Но это не соответствовало привычным представлениям олигархов, особенно Березовского, если принять во внимание уже приведенную ранее его фразу о том, что капитал нанимает власть… И, вступив в должность президента, Путин взялся переучивать олигарха. Завязалась упорная борьба, ход которой мы чуть выше уже описывали. Результат известен: Березовский обосновался за рубежом. Такая же судьба постигла и Гусинского.

Более гибким оказался Б. Абрамович, успевший оказать Путину поддержку и ряд услуг. Путин даже доверил ему пост губернатора Чукотки. Абрамович и его партнер по алюминиевому бизнесу О.Дерипаска сумели при Путине создать империю, контролирующую 70 % алюминиевой промышленности России. Остальные олигархи вынуждены были принять новые правила игры.

28 июля 2000 года Путин пригласил наиболее влиятельных бизнесменов в Кремль, провел с ними беседу, дал понять, что ранее им было слишком много позволено, но тем не менее уверил их в том, что никакого пересмотра итогов приватизации не будет. Но не будет попустительства в отношении незаконно нажитых капиталов в послеприватизационный период. Путин просил всех подумать, как они могут поспособствовать развитию российской экономики.

Путин, разумеется, не мог мириться с тем, что концерн «Газпром» находился на положении отдельной империи. В преобразованном из Министерства газовой промышленности государственном концерне «Газпром» во время Ельцина фактически безраздельно хозяйничали его создатели В. Черномырдин и Р. Вяхирев. При создании этой компании они позаботились о том, чтобы контроль над денежными потоками находился исключительно в их руках. Когда Ельцин попросил Вяхирева, чтобы «Газпром» одолжил медиа-империи Гусинского около миллиарда долларов, тот услужливо выполнил эту просьбу. «Газпром» мог себе позволить распоряжаться столь крупными суммами. Недаром Вяхирев и Черномырдин в свое время были включены в список самых богатых людей мира. За оказанные власти услуги «Газпром» стал неприкасаемым, был вне контроля и критики. Тем не менее, возникли подозрения, что «Газпром» продает газ по низкой цене посредникам, перепродающим его по высокой цене, а разница исчезает. Да, посредник стал весьма важной фигурой в системе российского эрзац-капитализма, так что подозрения эти были небеспочвенны.

Но вот 30 мая 2001 года Вяхирев лишился своей должности, а новым главой «Газпрома» был назначен Алексей Миллер из питерской команды Путина. Одновременно Черномырдина отправили послом в Киев, чтобы не мешал в Москве. Все же реорганизация основанной им империи происходила весьма болезненно. Особенно запутанной оказалась документация, которая велась с таким расчетом, чтобы посторонним невозможно было разобраться. Это и подвело Миллера вскоре после его назначения обратиться к Путину с просьбой об отставке. Просьба эта повторялась и в дальнейшем, однако Путин оставался непреклонным. Миллер и сейчас занимает пост главы «Газпрома» и, видимо, в этой роли уже прижился. Теперь «Газпром» под контролем государства. И все же посредничество в деятельности «Газпрома» полностью не изжито, что вызывает вопросы и недоумение. Вот один из них [5, стр. 204]: «…зачем «Газпром» делится сотнями миллионов долларов ежегодной прибыли от транзита и реэкспорта центральноазиатского газа с совладельцами швейцарского трейдера «Росукрэнерго»? Кто стоит за этой посреднической структурой?» Против этого посредничества боролась проницательная Ю. Тимошенко в бытность свою украинским премьером. Эта тема неизменно возникала на всех ее переговорах с российскими властями. Успехом этот спор не увенчался. Странно, конечно, что у руководства концерна, воздвигшего в Москве монумент своего офиса, нет средств (а может быть, желания), чтобы обойтись без посредничества.

Путин объединил всех экспортеров оружия в единый «Рособоронэкспорт» (сейчас «Ростехнологии») во главе с А.Бельяниновым, которого в 2004 году сменил его заместитель С. Чемезов. Оба работали в ГДР, где и сблизились с Путиным.

Кстати, именно о Чемезове пресса отзывалась как об очень успешном менеджере. А возглавляемое им объединение получило право на монополию в области продажи оружия. А это миллиардные суммы. Тем более, что Путину с помощью государственного финансирования удалось весьма оживить уже совсем захиревший было военно-промышленный комплекс.

Все перечисленные мероприятия (кроме ограничения СМИ) способствовали экономическому и финансовому укреплению государства, которое Путин принял по сути нищим. Тем не менее, «валовой внутренний продукт вырос в России в 2000 году на 7,6 процента, а промышленное производство — на 9,2 процента! Инвестиции в экономику увеличились на 17,2 процента, а реальные доходы населения — на 9,2 процента… Годовой бюджет был выполнен с превышением доходов над расходами, и профицит составил более 130 миллиардов рублей. Задолженность государства бюджетникам и по пенсиям была практически ликвидирована. Золотовалютные резервы России возросли за год в 2,23 раза и превысили 28 миллиардов долларов» [41, стр. 223, 224]. Все эти цифры приведены по данным Министерства экономического развития и торговли. Правда, многие экономисты объясняли эти показатели частичной зависимостью от неожиданно высоких цен на нефть на мировых рынках. «Российская нефть, однако, — это не просто дар природы. За этими потоками черного золота стоят более сорока лет тяжелейшего труда сотен тысяч людей по освоению промыслов в отдаленных и холодных районах Западной Сибири, по прокладке десятков тысяч километров нефтепроводов, строительству насосных станций, дорог, аэродромов, городов, всей инфраструктуры» [41, стр. 224]. Все это делалось при советской власти, без всякой помощи извне. И возросшие цены на нефть следует рассматривать как справедливую компенсацию за этот тяжкий труд. Нельзя при этом не отметить, что новые, уже частные владельцы не слишком приумножили это богатство, созданное трудами советских людей.

Более того, приобретя компанию ЮКОС, М. Ходорковский, все тот же Ходорковский, стал сбрасывать на баланс муниципалитетов инфраструктуру городов. Так, в Нефтеюганске «он передал на баланс города аэропорт, требующий огромных эксплуатационных расходов, а также сельскохозяйственные установки и асфальтовый завод» [33, стр. 209]. Это вызвало раздражение мэра города В. Петухова, на что олигарх цинично ответил, что он, дескать, этот город не строил. Да, он действительно его не строил, строили другие для его «светлого будущего». Конфликт между Ходорковским и Петуховым возник в самом начале приобретения ЮКОСА. Тогда Петухов возглавлял компанию «Дебит», которой ЮКОС задолжал огромную сумму. Чтобы вернуть эту сумму, Петухову пришлось подать иск в суд, но тут же «…у него отчего-то начались серьезные проблемы с налоговой полицией» [там же, стр. 208]. А сам Ходорковский налоги платил не живыми деньгами, а векселями. Заступив на пост мэра, Петухов тут же потребовал, чтобы ЮКОС платил налоги реальными деньгами, а не векселями или не имеющей особой ценности собственностью. Но ЮКОС настаивал на своем.

Тогда по городу прокатились демонстрации. «Мэр Петухов назвал ЮКОС «преступной организацией, которая живет за счет продажи нефти, произведенной жителями Нефтеюганска». Всего в демонстрациях участвовало 25000 человек — четверть населения города! Через три дня, по пути на работу, мэр был убит. Население города обвиняло в убийстве ЮКОС…» [там же, стр. 209]. Но преступление это до сих пор не раскрыто. Эти события происходили в 1998 году, когда уже разгорелся кризис и существенно упали цены на нефть на мировом рынке. И рабочим было предложено под угрозой увольнения подать заявления в «добровольном порядке» на снижение зарплаты на 30–50 %. Ситуацию пытались разрулить власти Ханты-Мансийского округа совместно со специально прилетевшей группой депутатов Госдумы. Но «Ходорковский был непреклонен: «У компании нет иных резервов, кроме понижения зарплаты…» [33, стр. 139].

Но отнюдь не всегда Ходорковский был настолько скуп.

«По данным экспертов, порядка 300 млн. долларов тратилось на «осветление» темного прошлого, на создание принципиально нового имиджа. Да, был «дикий капитализм», и многие считали их бандитами. Но все в прошлом. Вот такой тезис!» [там же, стр. 140]. Читаем дальше на стр. 209: «Чтобы развивать «идеи демократии и гражданского общества», М. Ходорковский основал фонд «Открытая Россия». Оказался вдруг в числе благотворителей и меценатов, стал покровителем школ и сиротских домов. Устраивал выставки российского искусства. Оказывал помощь библиотеке конгресса США. Стал принимать на работу иностранцев в качестве топ-менеджеров. Бывший британский министр иностранных дел Дэвид Оуэн стал председателем одной из дочерних компаний ЮКОСа. На презентации фонда в Америке высшему вашингтонскому обществу Ходорковского представлял президент Всемирного банка». Ходорковский всемерно афишировал тот факт, что его компания стала самой «прозрачной» в России, что документация в ней велась по западному образцу, доступному для любой проверки. На встрече с Путиным он также не преминул подчеркнуть это новшество и настаивал, чтобы оно было внедрено во всех компаниях. Другими словами, навязывал власти свои принципы. «В апреле того же, 2000 года на встрече с Путиным М. Ходорковский снова попытался показать власти ее место. Президент в ответ несколько раз напомнил нефтяному магнату о проблемах с невыплатой налогов и о недопустимости теневого финансирования политических партий — пусть даже из его, Ходорковского, личных средств. В ответ тот не особенно даже тонко намекал, что правительству и президенту не стоит вмешиваться в конкретные экономические проблемы…» [33, стр. 210].

Новый конфликт возник на почве прокладки транссибирского трубопровода от района добычи нефти до границ России с выходом на мировой рынок. Здесь разошлись интересы Кремля и ЮКОСа. Кремль планировал конечной точкой нефтепровода порт Находку. Вопрос уже был обсужден на уровне правительств России и Японии и отвечал стратегическим интересам России. К тому же Япония готова была вложить в строительство солидную сумму. У ЮКОСа был другой план, а именно, до китайской границы. По протяженности это намного меньше, значит, и обойдется дешевле. Поэтому ЮКОС готов был вложить свои средства в строительство, справедливо считая, что оно быстрее окупится. Долговременные интересы страны ЮКОС мало интересовали. А ведь нефть — важный фактор экономической безопасности государства, и его прерогатива — контроль за маршрутами ее транспортировки. Тем не менее, Ходорковский всемерно лоббировал китайский проект через прессу, Госдуму и своих людей в правительстве. Все перечисленные факты взяты из книги В. Карташова [33]. Ходорковский оказался единственным олигархом (не считая эмигрировавших Березовского и Гусинского), не вписавшимся в новые правила игры, предложенные Путиным.

Кремль также был серьезно обеспокоен альянсом, сложившимся между ЮКОСом и американской компанией «Экссон-мобил», имели под собой почву разговоры о намечающемся их слиянии. А это уже несло угрозу национальной безопасности страны. В этом случае энергетика России оказалась бы в серьезной зависимости от американских партнеров. И Кремль начал действовать. Был арестован партнер Ходорковского по бизнесу Платон Лебедев — по обвинению в хищениях, мошенничестве и неуплате налогов. Но этот сигнал не подействовал на олигарха, он даже демонстративно заявил, что покидать Россию не собирается. Но вскоре состоялся «наезд» спецназа на личный самолет Ходорковского в Новосибирском аэропорту, откуда он был доставлен в следственный изолятор в Москве. Ходорковскому были предъявлены обвинения по семи статьям Уголовного кодекса. Мы не будем их перечислять, не в них дело. Того, что было перечислено, уже достаточно. Напомним лишь о волгоградских «взаимозачетах», которыми Путину довелось заниматься еще в бытность директором ФСБ. Напомним также, что делу тому не был дан ход по указанным уже причинам. Но ничего, услужливая российская Фемида изобретет другие дела, в том числе и те, что были перечислены выше. Что касается доказательной базы, то не будем гадать, насколько она оказалась фундаментальной, но примем во внимание, что адвокаты Ходорковского подавали многочисленные апелляции, в том числе в Страсбургский суд. С тех пор прошло достаточно времени, но пока Страсбург молчит. Напомним также, что «Международная амнистия» отказалась признать Ходорковского политзаключенным.

Арест Ходорковского вызвал бурю в либерально-демократической среде и оппозиционной прессе. В таком же духе отреагировал Запад. Те же подробности, которые мы здесь описали, были тогда никому не известны, да и мало интересовали демократическую общественность, поскольку своими пиар-акциями Ходорковский успел создать себе образ непогрешимо честного и эффективного менеджера, а реклама прозрачности его компании просто заворожила всех. Естественно, что большинство людей поверили ему, а не успевшей себя дискредитировать российской судебной системе. Людей привлекала его уверенная манера держаться, показная убежденность в своей правоте. Все это способствовало воплощению его в образ героя-великомученика.

Комментарий Путина к этому событию был краток: «С властью воевать нельзя», — изрек он, мелькнув на телеэкране. Еще находясь в «Матросской тишине», Ходорковский заявил, что слагает с себя полномочия главы ЮКОСа, после чего ЮКОС оказался обреченным вернуться в лоно государственной собственности. Несколько позже Путин выкупил у Абрамовича его компанию «Сибнефть» за 13,7 миллиарда долларов. Принявший «новые правила игры», Абрамович заслужил такой цивилизованный подход в этой сделке от государства. Конечно, вновь приобретенная компания тоже перешла в собственность государства. Не будем останавливаться на различных методах этих трансформаций, отметим лишь, что в их результате львиная доля нефтедобычи оказалась в руках государства. В целом это положительный фактор. Такое крупное государство, как Россия, должно само распоряжаться своими недрами, не отдавая их на откуп частникам. Еще раз напомним, что такая же ситуация с нефтедобычей в благополучной Норвегии, занимающей самые высокие места в мировом рейтинге по уровню жизни. В Конституции России, кстати, записано, что недра принадлежат народу, т. е. государству, олицетворяющему этот народ. Поэтому парадоксом выглядит тот факт, что содержимое этих недр, выходя наружу, попадает в руки частника. Отсюда можно заключить, что передача частных нефтяных компаний в руки государства являлась правильным шагом со стороны Путина. Даже несмотря на жесткие меры, предпринятые против компании Ходорковского. Руководитель государства при необходимости в конкретных случаях должен уметь проявлять жесткость, он не может быть «размазней».

Нефтедобывающие компании, приобретенные государством, довольно быстро восстановили свой потенциал и продолжали успешно функционировать. То же самое можно сказать и о других крупных государственных корпорациях, образованных в период правления Путина. И если до него государство было нищее, то теперь намного большая часть доходов стала концентрироваться в руках государства. Оно не стало их тратить на покупку яхт и футбольных клубов, а распоряжалось ими по государственному. Привычными стали повышения зарплат бюджетникам и пенсий. Конечно, в небольших размерах, насколько позволяли возможности. Тем не менее, это был сдвиг, и, главное, что он породил у людей надежду. Был также образован Стабилизационный фонд на случай чрезвычайных ситуаций. Недовольство некоторых кругов общества выразилось по поводу того, что этот фонд хранился в зарубежных банках. Но надо было еще учитывать то обстоятельство, что российская финансовая система к тому времени не достигла своего совершенства. Во всяком случае, в период мирового кризиса, начавшегося в 2008 году, наличие этого фонда оказалось весьма кстати. Этот кризис Россия перенесла значительно легче, чем страшный кризис 1998 года. Путин, будучи уже в роли премьера, распределял миллиардные суммы из этого фонда между владельцами крупнейших компаний, чтобы удержать на плаву их предприятия. Мы не можем знать, какая часть из этих сумм впоследствии ушла в оффшоры, но ситуацию удалось взять под контроль, а главное, сохранить рабочие места.

Все перечисленные дела характеризуют Путина как умелого государственного деятеля. Вот мнение историка Р. Медведева, высказанное на стр. 103 [41]: «Путин — безусловно, человек талантливый, он находит решения в ситуациях, казалось бы, неразрешимых. Мы просто уже забыли, но Путин ведь уже в 2000 году нашел решение, как взять под контроль Чечню, армию… Еще не были Иванов министром обороны, а Грызлов министром внутренних дел, но Путин сумел в той политической среде подчинить себе олигархов. Все это в первый год!»

Увы, никто не застрахован от неудач. Вот и первая из них подступила как раз в тот успешный 2000 год. Началось 12 августа, когда с находящейся в норвежских водах подводной лодки «Курск» перестали поступать сигналы. Начались поисковые работы, и на следующее утро корпус подлодки был обнаружен гидроакустиками лежащим на глубине 108 м. Имеющиеся спасательные средства ничем не могли помочь: «водолазы Северного флота не работали на глубинах свыше 60 метров. Ни на одном из российских флотов уже не было специального корабля-базы и глубоководных водолазов, способных работать на глубине 250 метров» [41, стр. 187]. Как раз с 13 августа у Путина начинался пятидневный деловой отпуск, «в Сочи и Ялте шла подготовка нескольких важных встреч — с ведущими членами Российской академии наук, с главами девяти стран СНГ. Путин решил не менять своих планов, обязав военных докладывать ему каждые два часа о ситуации на Северном флоте» [там же]. Путин по дошедшей к нему информации (весьма путанной) не мог представить себе всей серьезности ситуации, он доверился опыту профессионалов. Но все попытки стыковки с корпусом затонувшей лодки и открытия ее люков оказались безрезультатными. Лишь 16 августа по указанию Путина МИД направил просьбу о помощи властям Норвегии и Англии. Британские и норвежские спасатели прибыли на место в ночь с 19 на 20 августа. Весь последующий день ушел на обследование устройства корпуса и люков. Но уже в 8 часов утра 21 августа удалось вскрыть люки и увидеть безрадостную картину. В тот же день было официально объявлено о гибели всего экипажа «Курска». Путин вернулся в Москву в ночь на 19 августа, сократив встречи с лидерами СНГ. Он заслушал доклады всех участвующих в проведении спасательных работ и сразу после этого вылетел в Североморск.

Можно было предвидеть, насколько бурно пресса отреагирует на это событие. «Слишком поздно позвали англичан и норвежцев», — написали Г.Селезнев и Б.Немцов. Отчасти это справедливо, ибо комплекс военных — не прибегать к помощи потенциального врага — широко распространен. Поэтому, не имея нужных спасательных средств, они слишком долго пытались использовать то, что было под рукой. Другое дело, удалось ли бы спасти экипаж, если помощь была бы запрошена своевременно. Этот вопрос занимал большое место в прессе, но он так и останется загадкой на вечные времена. А вот высказывание М. Горбачева [41, стр. 194]: «Военные обманывали Путина. Но он обязан был быстро разобраться и поставить лгунов на место, взяв дело в свои руки. Он опоздал, и люди это не пропустили». И действительно не пропустили, раздавалось много упреков, и не только в прессе, в его адрес.

«Путин искренне переживал случившееся… «Я не представлял, что флот находится в таком ужасающем положении», — сказал президент. Но он также критиковал российские СМИ за крайнюю тенденциозность и истерию при освещении трагедии «Курска», оскорбляющую моряков. «Есть конкретные люди, — сказал В.Путин, — которые обворовали страну, армию и флот, и они пытаются сегодня манипулировать общественным сознанием» [41, стр. 196]. Но тут следовало бы кое-что уточнить, а именно: страну обворовывали одни люди, а армию и флот — совершенно другие, ибо первая группа людей не имела представления об оборудовании армии и флота, да и не имела к нему доступа. Так что воровать в этой сфере могли только компетентные люди. Здесь уместно напомнить о распродаже армейского имущества при выводе группы войск из Германии, и за обладание информацией об этом был взорван журналист Д.Холодов.

Существует и другая версия трагедии в Баренцевом море. 25 июля 2005 года один из канадских телеканалов показал 70-минутный французский фильм «Курск: подлодка в бушующих водах». «В фильме показали компьютерную вариацию с участием всех трех лодок — о том, как все произошло» [20, стр. 220]. Под тремя лодками имеются в виду: сам «Курск» и две американские подлодки «Мемфис» и «Толедо», отслеживавшие передвижения и действия «Курска». Чтобы лучше исследовать запуск баллистической ракеты с «Курска», «Мемфис» пытался сократить дистанцию с ним. «Не рассчитав курс и расстояние, американцы оказались на встречном курсе и столкнулись в лобовом направлении с «Курском». Они прошли всем телом по наиболее уязвимому второму отсеку «Курска». Но самое ужасное случилось потом. На второй американской лодке — «Толедо», наблюдая всю картину, капитан решил, что россияне каким-то образом атаковали «Мемфис», и, не долго думая, выпустил торпеду по «Курску». Торпеда попала прямо в ослабленную часть на стыке второго и третьего отсеков и разорвалась внутри» [там же]. В ответ на эти действия министр обороны И.Сергеев поднял в воздух две противолодочные эскадрильи. Об этом тут же доложили на юг Путину. «И в тот же момент на связь с Путиным вышли американцы. После связи с американцами Путин отозвал самолеты, и в конце концов Путин (или его команда) принял решение оставаться на юге, чтобы не провоцировать нагнетание напряженности» [там же]. А масштабы напряженности можно себе представить. Все было «на краю пропасти» [там же].

В Москву срочно прибыл директор ЦРУ Тенет, Путин был в постоянном контакте с Клинтоном. К лодке никого не подпускали, пока не были убраны обломки американского «Мемфиса» с целью скрыть факт столкновения. «Не понимая всей тонкости дипломатической игры, военные в это время по инерции еще настаивали на расследовании. Министр обороны И.Сергеев обратился к своему американскому коллеге У.Коэну с просьбой позволить российским специалистам произвести внешний осмотр американских лодок «Мемфис» и «Толедо». Пентагон отказал» [20, стр. 216]. И все же дипломатия привела к определенным результатам. Клинтон заявил, что США отказываются от планов развертывания своей противоракетной обороны, чего долго добивался Путин. Правда, это было сделано еще в связи с тем, что Конгресс не отпустил денег на это мероприятие. Был аннулирован весь предыдущий долг России США. Более того, «Америка предоставила России новый кредит на 10 миллиардов долларов. Каждая семья погибших на «Курске» моряков получила немыслимую компенсацию в 25000 долларов» [20, стр. 221]. Поведение Путина в этой версии выглядит вполне объяснимым и никак не свидетельствует о растерянности и промедлении, вытекающих из первой версии. Но эта вторая версия не стала достоянием прессы. Что тут поделаешь?.. Государственная тайна важнее.

Другой неудачей оказались теракты в театре на Дубровке и в Беслане. О первом написано достаточно много и в СМИ, и в отдельных книгах, и нет нужды снова описывать все подробности. Обратим лишь внимание на отдельные детали. «Незадолго до штурма в зрительный зал ДК по системе вентиляции пустили газ фентанил. Этот препарат, широко используемый в анестезиологической практике для обезболивания, является снотворным, а не отравляющим веществом. Однако многие из заложников, к сожалению, не переживут газовую атаку. Виной тому будет длительное обездвижение людей, обезвоживание организма, недостаток кислорода, тяжелейший стресс, обострение хронических заболеваний у многих заложников» [59, стр. 297]. Возникает вопрос: а разве у всех людей, ложащихся на операционный стол, есть гарантия отсутствия перечисленных факторов. Так что, возможно, это был вовсе не фентанил, а нечто покрепче. А если это был безобидный фентанил, чем тогда объяснить, что информация об этом так долго скрывалась?

Но последуем дальше за автором фентаниловой версии [там же, стр. 297, 298]: «Другой причиной многочисленных жертв стала халатность, проявленная должностными лицами, ответственными за организацию первой медицинской помощи пострадавшим. Созданная по «горячим следам» Общественная комиссия Союза правых сил сумела выявить значительные недостатки как при оказании первой помощи, так и при эвакуации пострадавших из ДК ГПЗ. К примеру, непозволительно долгое ожидание врачебной помощи и транспортировки до медицинских учреждений, сокрытие информации о применении фентанила (вот видите! — К.Х.), возможных последствиях его применения, необходимых мерах по предотвращению опасности для жизни и здоровья людей;…недостаточно четко организованное взаимодействие между спецназом, спасателями, медиками и т. д.» Тем не менее многие представители власти назвали проведенную операцию «блестящей». Остается лишь гадать, был ли пуск газа ошибкой, или же здесь имело место элементарное пренебрежение жизнью людей. Хочется думать, что первое. Но назвать «блеском» операцию, в которой были ликвидированы 34 боевика ценой жизни 128 заложников, — это можно расценить лишь как кощунство.

Дело не ограничилось приведенной цифрой. Очень многие пострадавшие, которых удалось спасти, остались на всю жизнь инвалидами. Тяжба этих инвалидов, вкупе с членами семей погибших, с властями не привела к результату. Да и не могла, иначе властям пришлось бы признать, что газ не был столь безобидным. Справедливая оценка операции дана в книге А.Бовина [6, стр. 759]: «Как могло случиться, что «силовики», которые планировали штурм, не сориентировали службу спасения, медицинские учреждения на оказание быстрой и действенной помощи сотням наглотавшихся газом людей?…И захват чеченскими камикадзе Дома Культуры, и гибель 128 заложников — результат низкого профессионального уровня руководителей ФСБ и МВД».

Еще более масштабная трагедия произошла в 2004 году в Беслане. Бандиты поспели как раз к концу торжественной линейки, приуроченной к началу учебного года в школе № 1. Незначительная часть детей и их родителей успела разбежаться. Остальных бандиты загнали в здание школы. Опасаясь газовой атаки, они выбили все стекла в окнах здания и забаррикадировали их. Пока милиция думала, что делать, бандиты успели заминировать все здание. В здании городской администрации начал работать оперативный штаб МВД и ФСБ. «Но никакого единого командования и плана действий не было» [41, стр. 479]. «К десяти часам утра в оперативный штаб прибыл президент Северной Осетии Александр Дзасохов. Он стал здесь главным лицом, но и он не знал, что делать» [там же]. В Беслан прибыли антитеррористические подразделения «Альфа» и «Вымпел». Все попытки выйти на контакт с террористами к успеху не привели. Лишь бывшему президенту Ингушетии Руслану Аушеву было дозволено пройти в здание школы. Пробыл он там совсем недолго, но вместе с ним террористы выпустили 11 женщин с грудными детьми и передали записку Путину от Басаева с совершенно неприемлемыми требованиями. Аушев передал ее в оперативный штаб. Ее содержание, естественно, тут же было передано Путину.

За время с 1 по 3 сентября бандиты успели расстрелять небольшое количество заложников из общего количества более 1100 человек. Они сами предложили, чтобы их тела были убраны со двора школы. К школе подъехал грузовик с четырьмя бойцами МЧС, которые начали грузить в него тела расстрелянных заложников. Неожиданно в это время (3 сентября в 13 часов 5 минут) внутри школы раздались два мощных взрыва, тут же из здания началась стрельба, оттуда же начали выбегать окровавленные заложники, которым стреляли в спину.

«В 13 часов 21 минуту в школе раздался третий взрыв, который обрушил часть крыши над физкультурным залом. Перестрелка усилилась и шла теперь с обеих сторон… Первыми на спасение детей бросились осетинские ополченцы… Начали стрельбу, прикрывая детей и ополченцев, бойцы «Альфы» и «Вымпела». Многие из них бросились спасать детей. Не все бойцы спецподразделений были в бронежилетах. Этим ожесточенным боем никто не управлял» [41, стр. 483]. В результате погибло 338 заложников, число раненых около 600 человек. «Служба ФСБ сообщила о гибели десяти сотрудников «Альфы» и «Вымпела». Это были самые большие потери за всю историю российских спецподразделений» [там же]. Из 32 террористов только один был захвачен живым, остальные были уничтожены. Этот захваченный террорист сразу же начал давать показания.

Все факты о трагедии в Беслане взяты из книги политически ангажированного властью историка. В книге много подробностей этого события, интересно изложенных. К сожалению, ни слова не упоминается о том, какие же все-таки показания дал задержанный террорист, единственный из оставшихся в живых. Наверняка он должен был рассказать, как и почему произошли эти злополучные три взрыва, которых автор книги квалифицирует как «фактор неожиданности». Это не вполне укладывается в логическую цепь всего происшедшего. Ведь если боевики заранее планировали взрывы, какой тогда был смысл их трехсуточного ожидания. Очевидно, что их к взрывам что-то побудило. Если на Дубровке в финале был использован газ, преподнесенный нам как фентанил, то и здесь мог быть применен какой-либо другой «нафталин», действие которого широкой публике знать не дано. Но тогда, как и на Дубровке, проявляется фактор пренебрежения жизнью заложников.

Вообще из анализа двух описанных терактов напрашивается следующий вывод. За период лихих 90-х годов у спецслужб оказался «сбитым прицел». Сказался уклон в сторону безобидных «скуратовских проституток». Это вынужден признать даже автор упомянутой книги на стр. 489 [41]: «После августа 1991 года и после октября 1993 года существенно ослаблены и все антитеррористические структуры, включая группы «Альфа» и «Вымпел». Чуть ниже автор отмечает: «…Владимир Путин, выходец из разведки, немало содействовал в последние пять лет развитию и укреплению специальных служб. Сделано, как мы могли убедиться, еще далеко не все, чтобы Россия могла эффективно противостоять новым угрозам». С этим можно только согласиться.

К сожалению, по числу жертв Беслан превзошел масштабы всех терактов в Европе, уступив первенство лишь чудовищному акту 11 сентября 2001 года в Америке. А тот страшный день фактически стал днем объявления войны исламским терроризмом (в российских СМИ и выступлениях политических лидеров его стыдливо называют международным терроризмом) всему цивилизованному миру. Следует уточнить, что речь идет не об исламе как религии, а об исламских экстремистских кругах, к сожалению, весьма многочисленных. Их часто называют фундаменталистами, что не совсем верно, ибо те положения (фундамент), на которые ссылаются эти круги, в Коране начисто отсутствуют. Даже в книге одного российского автора мне довелось прочесть со ссылкой на Коран: «Убей неверного, где бы ты его ни встретил». Не будем на этом подробно останавливаться, но стоит прочесть Суру 2 Корана, чтобы убедиться в неверности такой формулировки. Кстати, под неверными Коран понимает язычников и отступников от религии, причем не только мусульманской, но и иудейской и христианской. А к основателям двух религий Аврааму, Моисею и Иисусу Христу Коран проникнут должным почтением. Тем не менее, исламские экстремисты считают неверными всех немусульман. А их лозунг «Америка — враг ислама» нашел отклик среди широких слоев мусульманских стран. Вспомним вакханалию радости на палестинских территориях по поводу гибели тысяч ни в чем неповинных людей 11 сентября. Эти кадры телевидения обошли весь мир, а корреспондент, снявший их, стал впоследствии жертвой экстремистов, и именно за съемку этих кадров. К сожалению, в Коране нет заповеди «не убий», которая стоит на одном из первых мест в христианской и иудейской религии. Поэтому на Востоке жизнь человека не имеет никакой цены и так часто приносится в жертву предвзятым идеям.

Впрочем, предвзятые идеи исламских экстремистов одолевают довольно часто и немусульман, особенно в среде националистической ориентации. Как тут не вспомнить показанную по телевидению «декларацию» В.Жириновского по свежим следам событий 11 сентября. Звучала она следующим образом: «Мы будем с мусульманским миром против Америки». Вот так. Ни больше, ни меньше. Похоже, что в восприятии Владимира Вольфовича человеческая жизнь тоже не имеет никакой цены. На этот раз он поспешил, тут политическое чутье ему явно изменило. Совершенно очевидно, что где-то наверху его основательно поправили, и буквально через пару дней телевидение озвучило его крутой поворот от своей начальной установки. Он ее дезавуировал, причем без всяких извинений и, ничуть не смущаясь.

И вот что побудило его к этому: «Путин был первым лидером, который после трагедии 11 сентября связался по телефону с Джоржем Бушем и выразил народу Америки и ее президенту свои соболезнования и солидарность. Это произвело на Буша и на многих американцев большое впечатление. Еще через несколько часов после краткого совещания с руководителями российских силовых структур В.Путин выступил перед телекамерами в Кремле, выразив свое негодование по поводу беспрецедентной злодейской акции международного (опять-таки международного — К.Х.!) терроризма и сочувствие народу Америки. «Россия не понаслышке знает, что такое международный терроризм, — сказал Президент Российской Федерации, помолчав, добавил: — Американцы, мы с вами» [41, стр. 304]. Поведение Путина в этой ситуации было правильным и своевременным, хорошо взвешенным. Отношения с США, несмотря на их переменный характер, всегда были важным фактором внешней политики как Советского Союза, так и России. Кроме того, борьба с терроризмом неимоверно сложна и требует объединенных усилий со стороны всего цивилизованного мира. «Мочить в сортире» сразу всех не удается, террористы находят и более укромные места. Не является секретом и то, что терроризм подпитывается финансовыми вливаниями консервативных властных кругов многих мусульманских стран. Так что борьба с этой язвой нового века принимает долговременный характер. Поэтому теракты на территории России, в основном в Москве, продолжаются, хотя уже и не в столь крупном масштабе, как ранее описанные два теракта.

А вот после страшнейшего теракта 11 сентября загулял по России кем-то пущенный нелепый слух о том, что взрыв зданий Всемирного Торгового Центра осуществили американские спецслужбы. Антиамериканисты с воодушевлением подняли эту версию на щит. Хотя она настолько же нелогична, как и та, что и версия о взрывах жилых домов спецслужбами в нескольких российских городах в преддверии второй чеченской войны. Но слух о действиях спецслужб США до сих пор живуч, ибо помогает купаться в собственной глупости. Но вот послушаем умного человека Н.Старикова. Такой вывод я сделал из многочисленных его выступлений по ТВ. Но откроем стр. 156 его книги [174]. Поражают уже первые ее строчки: «Наиболее известная провокация последнего времени по масштабу и последствиям — теракты в США 11 сентября 2001 года. Суть проста — сами спецслужбы США взорвали здания в Америке, чтобы получить повод для вторжения в любую точку мира «для борьбы с международным терроризмом.» (опять международным! — К.Х.). Доказательства своего убеждения (скорее предубеждения) автор приводит на стр.172, 173, 184–190. Берет на себя роль технического эксперта. Но ни одной ссылки ни на источники, ни на выводы специалистов. Но не будем умалять достоинств автора, просто зашкаливает антиамериканизм. Об этом явлении речь еще впереди.

Вернемся к последней, столь проникновенной фразе Путина. Таких слов американцы никогда не слыхали ни от советских руководителей, ни от российских. В трагические минуты это впечатляет. И не случайно по окончании официального визита Путина он был приглашен и провел несколько дней на ранчо Буша в Техасе. Между ними установились теплые, дружеские отношения, которые продолжались до окончания президентских сроков обоих. Такого же характера отношения сложились с канцлером ФРГ Г. Шредером. Безусловно, личные контакты руководителей идут на пользу межгосударственным отношениям. К сожалению, в этой области не все оказалось таким безоблачным. Прежде всего, это касается планов размещения средств ПРО в восточноевропейских странах, вблизи российских границ. Трудно спорить с военными специалистами, но представляется, что здесь имеет место инерция старого мышления. Представьте, что рядом с вашим домом установят орудия, которые могут не только стрелять, но и подвергаться ответному огню. Несомненно, это вызовет ваше беспокойство. Аналогичная реакция возникает и у государства. К тому же Европа уже основательно насыщена средствами ПРО. Но НАТО утверждает, что их в связи с ядерной угрозой со стороны Ирана надо максимально приблизить к его территории в целях раннего перехвата. Логика здесь хромает. Иран декларировал свои угрозы лишь в отношении Израиля, и тот вынужден заботиться о своей обороне, хоть эти угрозы больше смахивают на политическую браваду. Но Западу Иран не угрожал, с его стороны это выглядело бы абсурдом. И если вам уж так приспичило придвинуть оборонительный щит ближе к Ирану, то почему не разместить его в Турции. Это ваш партнер по НАТО и имеет с Ираном общую границу.

Очень уж странным выглядело отторжение Косово от Сербии. Все знают еще из школьной истории, что эта исконно сербская земля обагрена кровью героических борцов против турецких завоевателей в Средневековье. Выходит, теперь в Европе два албанских государства. Что же, давайте и третье. Ведь в Македонии албанцы тоже составляют немалый процент населения, и совсем недавно там имел место серьезный межэтнический конфликт. Но пока что Косово стало анклавом наркобизнеса.

Но и Россия не выглядит ягненком во внешней политике. И еще раньше косовских событий расчленила Грузию. Этот процесс начался еще при Ельцине, когда в качестве «добровольцев» к военным действиям против Грузии были привлечены чеченские боевики, снабженные российским оружием. Впоследствии, кстати, оно обратилось против России. Точка была поставлена после августовской войны 2008 года и обозначена признанием Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. Но если вы уже такие поборники независимости, то почему вам не вывести из состава России Северную Осетию, объединить ее с Южной в единое осетинское государство. Вопрос, конечно, наивный. Ведь всем ясно, что при формальном статусе независимого государства Южная Осетия может функционировать лишь за счет денег российских налогоплательщиков. А вопрос объединения осетинских территорий был поднят президентом Юж. Осетии Эдуардом Кокойты, только в другом формате. Он заявил, что «его республика собирается объединиться с соседней Северной Осетией, которая является частью Российской Федерации» [173, стр.274]. Другими словами, это означало — войти в состав России. Но на такую бесцеремонность Россия уже не пошла, и под ее давлением Кокойты свое заявление отозвал.

Немало раздражала Путина реакция Запада на события, не укладывающиеся в его представления о демократии. Такие события в России происходили сплошь и рядом. А Запад в определенной степени помешан на демократии, и стремится насадить ее порой там, где ее не может быть по определению, как, например, в Ираке и Афганистане. Не полностью готово к демократии и российское общество, это обусловлено ходом истории России. Путин это хорошо понимает. Он видел, к чему привели Россию серьезные подвижки в сторону демократии при Горбачеве, и наверняка учел этот печальный опыт. Но не следует впадать в крайность, определяя Путина как диктатора. Хорошо по этому поводу высказался телекомментатор С.Доренко. Он отметил, что Путин создал много условий для возникновения диктатуры, но при этом сам Путин — не диктатор. С этим можно только согласиться. А те условия для диктатуры, о которых говорил Доренко, были созданы в целях укрепления разболтанного государства. Конечно, здесь демократией западного образца и не пахнет. Поэтому был изобретен термин (считают, что идеологом В. Сурковым) — «суверенная демократия». Его можно расшифровать как демократию в допустимых для сегодняшней России пределах. Однако неугомонный Запад продолжает настаивать на своем.

Все эти перечисленные факторы в конце концов вывели из себя внешне невозмутимого Путина, что отразилось в его мюнхенском выступлении, обозначившим охлаждение отношений с Западом. Но свою долю в это внесла и Россия. Особенно это стало заметно после того, как на посту главы МИДа С. Лавров сменил вменяемого Игоря Иванова. «Перлы» в его выступлениях многократно публиковались западной прессой. Особо примечательно его заявление о том, что Россия никогда (!) не признавала ХАМАС террористической организацией. Весь цивилизованный мир, видите ли, признает, а г-н Лавров — нет. По принципу Бабы-яги, которая всегда против. Мы уже не будем говорить о систематическом неспровоцированном обстреле ракетами израильских городов из сектора Газы. Это уже стало привычным явлением. Но вспомним только, как хамасовцы отвоевывали этот сектор у своих противников из ФАТХа. Обезглавленные трупы своих же соплеменников они демонстративно сбрасывали с верхних этажей зданий. И если президент великой державы Д.Медведев после официального визита в Дамаск посещает окопавшегося там главаря этих головорезов Халеда Машаля, то это позорище на весь мир. Его бы скрыть, так нет же, это еще похоже на демонстрацию в пику Западу.

Понятно, что у России свои интересы на Ближнем Востоке, прежде всего, в области сбыта оружия. Ведь Путину стоило много трудов оживить совсем уж было захиревший военнопромышленный комплекс. Но оружие надо кому-то сбывать. А Ближний Восток уже давно славится как поглотитель этой продукции. Конечно, поставка оружия бандам террористов граничит с неразборчивостью, даже попросту аморальна. Но некоторые утверждают, что оружие все равно предназначено, чтобы кого-то убивать, а выбор, кого убивать, принадлежит покупателю оружия. Жестокий прагматизм. Но мы уже отмечали, что интересы государства зачастую плохо сообразуются с понятием о ценности человеческой жизни. Что тут поделаешь? Мы ведь живем в несовершенном мире. И все же не отступает мысль: неужели нельзя было направить к главарю ХАМАСа кого-либо пониже рангом, нежели президент Медведев. Ведь он успел прослыть в народе как либеральный политик. Одно время казалось, что Путин готовит себе в преемники достаточно жесткого С.Иванова. И когда на его месте оказался Медведев, снискавший себе имидж либерала, многие вздохнули с облегчением. Не исключено, что такая перемена оказалась продуманным политическим маневром Путина.

Настало время подвести итоги деятельности Путина на протяжении двух президентских сроков. Прежде всего, это завершение чеченского конфликта, пусть и не идеальное, но приближенное к нему, насколько это позволяли обстоятельства. Далее создание властной вертикали, положившей конец тенденции распада государства. Здесь уже был достигнут абсолютный результат: вопрос о распаде был снят окончательно. Был положен конец практике вмешательства крупного бизнеса в политическую жизнь страны. Была проведена большая работа по наведению порядка в государственных концернах. Прежде всего, это касается такого крупного и важного для функционирования государства концерна, как «Газпром». Но были образованы и новые государственные компании, самой крупной из которых оказалось объединение бывших частных компаний ЮКОСа и «Сибнефти». Это был важный шаг, концентрирующий основную часть нефтебизнеса в руках государства. Благодаря этому государство вышло из нищенского состояния 90-х годов и в определенной мере повысило свой финансовый потенциал. И средства эти использовались целенаправленно, а не уходили в песок, как прежде. Стали повышаться зарплаты и пенсии, был образован Стабилизационный фонд, который даже очень пригодился для смягчения кризиса 2008 года. Все это стоило немалых трудов, но обернулось положительной стороной.

Конечно, этим достижениям способствовали существенно возросшие цены на нефть, но нельзя умалять и заслуг Путина, сумевшего в полной мере использовать этот благоприятный фактор. Да, в полной мере, ибо можно утверждать, что в рамках сложившейся экономической системы никто не смог бы добиться большего. Да, Россия прочно села на «нефтяную иглу», но ведь, по выражению западной прессы, она «ничего не производит, кроме впечатления». Удалось, правда, за эти годы в какой-то мере повышать ВВП, но опять-таки в значительной степени за счет той же «нефтяной иглы». Однако намеченная программа удвоения ВВП за 10 лет (известная как программа Грефа) не сработала. Она означала, что каждый год прирост ВВП должен составлять не менее 5 %, и хоть в первые годы, начиная с 2001-го, эта цифра была даже превышена, в дальнейшем ее рост затормозился. Изначально к программе довольно прохладно отнесся тогдашний премьер М.Касьянов, за что его правительство подвергалось критике со стороны Путина, который упрекал его в том, что «…оно не хочет ставить перед собой амбициозных планов (неясно, на какой базе могли возникнуть эти амбиции. — К. X.), что принимает программы облегченного типа» [26, стр. 236]. Касьянов не соглашался с такой оценкой. Его позиция нашла отражение в газете «Коммерсантъ» [153]: «У нас экономика более вязкая в силу географических и исторических причин. Страна огромная, не мобильная. Есть русский характер» Даже сам разработчик этой программы Г.Греф, ставший вскоре министром экономического развития и торговли, не верил в возможность удвоения ВВП в такой короткий срок. «В 2005 году снова заявил, что России не удастся удвоить ВВП к 2010 году, однако сделал оговорку, что «за пределами среднесрочной перспективы это возможно» [26, стр. 137]. Не будем уточнять, что означает эта туманная «среднесрочная перспектива», но похоже, что прогноз Грефа насчет 2010 года оправдался. В противном случае не обошлось бы без громких победных реляций. А так — тишь да гладь.

В этой истории неясно, какими мотивами руководствовался Путин, навязывая неоперившейся стране столь «амбициозную» программу. Она могла бы быть реализуема в рамках социалистической плановой экономики, да и то тогда ограничивалась лишь пятилетками. В условиях же рынка, да еще такого несовершенного, как в России, подобные долгосрочные программы представляются более чем сомнительными. Странно при этом, что Путин понимал все несовершенство сложившейся системы, что выявилось в его обращении к стране 4 сентября 2004 года, сразу после трагедии в Беслане. Приведем фрагменты [41, стр. 484, 485]: «Сегодня мы живем в условиях, сложившихся после распада огромного, великого государства. Государство, которое оказалось, к сожалению, нежизнеспособным в условиях быстро меняющегося мира… Мы живем в условиях переходной экономики и не соответствующей состоянию и уровню развития общества политической системы. Мы живем в условиях обострившихся внутренних конфликтов и межэтнических противоречий, которые раньше жестко подавлялись господствующей идеологией. Мы перестали уделять должное внимание вопросам обороны и безопасности, позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы». Говоря о коррупции, президент упомянул лишь две сферы. Болезнь эта, однако, обширнее и охватывает всю огромную сферу чиновничьего аппарата, сверху и донизу. Она как ржавчина разъела эту сферу, и путей очистки от нее не просматривается. К сожалению, это органический порок системы. Разве может скала в море избавиться от ракушек, въевшихся в ее тело.

Правоохранительная сфера заражена не только коррупцией, в ней царит полный беспредел. Там заняты делами, совершенно далекими от круга их обязанностей. Каждое уважающее себя частное предприятие считает необходимым иметь милицейскую «крышу», и это помимо криминальной «крыши». Зачастую эти крыши связаны между собой. Получается конгломерат, сплавленный из бизнеса, криминала и милиции (сейчас полиции). В самой милиции царит беспредел. Ее сотрудники с попустительства начальства получили право давать волю своим садистским наклонностям. Отсюда массовые избиения и пытки задержанных, часто приводящие к смертельным исходам. Вспомним тут дело Магнитского и изощренные пытки во внутренностях с помощью бутылки от шампанского. Вот к чему приводит вседозволенность.

Продолжается череда политических убийств с нулевой раскрываемостью. Не будем их перечислять, список внушительный. Но вот об одном, из ряда вон выходящем, стоит упомянуть. Речь идет об убийстве в Лондоне перебежчика А.Литвиненко. Приведем выдержки из книги «Полоний на завтрак» [58]. Начнем со стр. 283: «…это было, как кажется, первое в мире успешное отравление с применением экзотического полония — 210». «Характерно, что следы радиации были обнаружены в салонах двух самолетов компании «Бритиш эйруэйз», летавших из Москвы и в Москву в конце октября — начале ноября… Это наводит на мысль, что часть злополучного полония совершила обратное путешествие в российскую столицу. Вероятно, часть яда предназначалась для отравления кого-то еще из эмигрантов, скорее всего, того же Березовского. Недаром незадолго до гибели Литвиненко предупреждал его сослуживец и друг Михаил Трепашкин, что «очень серьезная команда сотрудников ФСБ готовится к ликвидации всех сторонников Березовского и Литвиненко»… Вот и Андрей Луговой, бывший начальник охраны Бориса Абрамовича, в свой последний приезд в Лондон встречался с Березовским. Но в его офисе и в присутствии охранников незаметно подложить ему полоний в питье оказалось невозможно. Вот и пришлось везти подотчетный и дорогой радиоактивный материал обратно в Москву…» [там же, стр. 282]. А с Литвиненко номер удался. Далее на стр. 281: «Все сведения указывают, что яд был доставлен из Москвы, и даже, по мнению британских экспертов, был произведен на реакторе в районе Красноярска». Почему же все-таки понадобился именно полоний? Ответ находим на стр. 284: «Дело в том, что полоний-210 легко можно пронести через детекторы в аэропортах из-за малого радиоизлучения. К тому же нужен был яд длительного действия, чтобы киллер мог успеть покинуть Англию… Тем более надеялись, что британские эксперты не успеют за время болезни Литвиненко определить, какое именно из многих сотен возможных радиоактивных веществ было использовано в качестве яда. А после смерти жертвы экспертиза стала бы невозможной».

Но этот расчет не оправдался, британские эксперты природу яда определили точно. И «…в расследовании Скотланд Ярда до сих пор практически рассматривается только «русский след»… британские разведывательные агентства заявили, что отравление российского диссидента несет отпечаток спонсируемого государством убийства» [там же, стр. 285]. В целом книга Б.Соколова дает все основания отмести всякие сомнения, касающиеся личности исполнителя теракта и его вдохновителей. В самом деле, частный киллер не стал бы применять столь дорогостоящее средство, да и не имел бы к нему доступа.

Остаются неясными лишь мотивы преступления. Ведь Литвиненко получил убежище в Англии еще в 2001 году и «…все, что могло скомпрометировать российскую власть, Литвиненко почти сразу же озвучил» [там же, стр. 279]. Речь идет, естественно, о его книге «ФСБ взрывает Россию». Но мы уже отмечали, что версия этой книги несерьезна, так же, как и несерьезна версия антиамерикански настроенных россиян, что взрыв нью-йоркских башен-близнецов — дело рук американских спецслужб. Что касается мотивов описанного преступления, то автор книги «Полоний на завтрак» приходит к мысли, что «…убийство могло иметь только один мотив — месть. Путин и спецслужбы хотят показать всем уже существующим и будущим перебежчикам: вам не придется спать спокойно, мы вас везде достанем» [58, стр. 279]. С этим трудно согласиться. Месть, осуществленная спустя пять лет — это нечто малоправдоподобное, назидание перебежчикам — тоже нелогично. Ради этого вряд ли стоило затевать столь сложную операцию. Наверное, все-таки у российских спецслужб были более веские причины, о которых мы не узнаем, ибо исполнителя той акции Андрея Лугового сначала прикрыли конституцией, согласно которой Россия не выдает своих граждан зарубежному правосудию, а затем снабдили статусом быстроиспеченного депутата Госдумы, не подлежащего судебному преследованию. Работа, конечно, топорная. Она лишь подтверждает заинтересованность государства в сокрытии преступника и мотивов преступления, тем самым обнажая государственный характер самого преступления. Но ничего лучшего власть придумать уже не смогла, ибо не рассчитывала на такую скрупулезность британских экспертов, сумевших раскрыть столь тщательно замаскированный механизм проведенной операции.

Несостоятельной оказалась попытка перевести стрелки подозрения на Березовского. Он, конечно, не ангел, его причастность к убийству В.Листьева уже давно перестала быть секретом. Попробуем свалить на него и это. Автор книги вполне логично отвергает подобную версию [58, стр. 281]. «Не такой человек Борис Абрамович, чтобы тратить несколько миллионов долларов для покупки остродефицитного полония 210, производимого в считанных лабораториях мира… Если Борис Абрамович Березовский сошел с ума, что, в общем, наверное, пока ничем не подтверждается, то можно предположить, что он Литвиненко замочил. Причем именно этим способом. В противном случае, человек, который живет на птичьих правах и явно под колпаком спецслужб, как страны пребывания, так и нашей страны, не станет устраивать такую вещь, которая вызвала слушания в парламенте Британии, это просто безумие, потому что он может вылететь из этой страны даже не в 24 часа, а гораздо быстрее». Недавняя смерть Березовского дала повод российской власти устами своих приспешников переложить на покойника цепь собственных грехов, касающихся политических убийств. Жульнический прием. Кстати, смерть Березовского преподносится как самоубийство. В книге [172] приводится совершенно другая версия, гласящая о том, что убийство олигарха совершил профессиональный киллер, мелькающий в своих деяниях каждый раз под другими именами. В лондонской истории ликвидации Березовского он представлен как Карло Берлутти. Тщательное расследование отвергло версию самоубийства, но выследить убийцу — оборотня так и не удалось.

Естественно, что акция с радиоактивным веществом вызвала в Англии переполох, особенно на стадии, когда еще не было установлено, какое именно это вещество и каков характер его воздействия. Это и отмечает автор книги на стр. 283: «А радиационная паника, охватившая Британию в связи с «полониевым следом», сравнима только с событиями после лондонских взрывов 2005 года». Но это была акция исламского терроризма, который в России принято усиленно маскировать под международный с тонким намеком на поддержку его Западом. Конечно, это абсурд, ибо как раз Запад больше России пострадал от исламского терроризма. Так что будем называть вещи своими именами. И как тогда квалифицировать акцию с применением радиоактивного вещества на чужой территории? Сам собой напрашивается вывод, что именно это и есть истинный международный терроризм. И к тому же на государственном уровне. Теперь ощущаете разницу в терминах? А вот и сообщение, подтверждающее государственный уровень этого преступления [165, стр. 17]: «Коронер Роберт Оуэн, проводящий расследование убийства экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, пришел к выводу о наличии убедительных доказательств причастности российского государства к его смерти. Это стало известно на заседании Высокого суда Лондона…»

Сейчас самый момент обратиться к еще одному фрагменту обращения Путина к стране сразу после трагедии в Беслане. «Одни хотят оторвать от нас кусок пожирнее (с Чечни жир прямо так и капает. — К. X.), другие им помогают (кто конкретно эти одни и те другие? — К.Х.). Помогают, полагая, что Россия как одна из крупнейших ядерных держав мира еще представляет для кого-то угрозу. Поэтому эту угрозу надо устранить. И терроризм — это, конечно, только инструмент для достижения этих целей» [41, стр. 485]. Конечно, слова эти сказаны в эмоциональном порыве после случившейся трагедии.

Но в такие моменты часто появляется желание кроме непосредственных исполнителей обвинить еще кого-то (в данном случае других, которые помогают). И тут на память приходят глубоко засевшие в сознании старые советские стереотипы: во всем, дескать, виноваты происки Запада. Порой человек где-то в глубине души понимает, что это абсурд, но ведь это так удобно, так облегчает душу, особенно если перед тобой множество благодарных слушателей, с полным сочувствием воспринимающих твою импровизацию. Конечно, политика Запада не всегда идеальна, и мы уже показывали это на конкретных примерах. Но чтобы Запад сегодня финансировал или поддерживал каким-либо другим способом терроризм — при зрелом размышлении представить невозможно. А как воспринять приведенную путинскую импровизацию на фоне уже свершившейся на чужой территории акции по устранению Литвиненко с помощью полония? Ответ напрашивается фразой из басни Крылова: «Не лучше ль на себя, кума, оборотиться…». Но, может быть, Путина вовсе и не поставили в известность об этой акции. Хотелось бы в это верить, но… верится с трудом. Тут напрашивается рифма: Трепашкин знал и растрепался,

И Путин знал — но промолчал.

Но в любом случае тут приходит на память фрагмент встречи Путина с главным редактором «Эха Москвы» А.Венедиктовым, который мы ранее приводили. Тогда Путин, недовольный освещением грузинского конфликта 2008 года этой студией, на прощание напутствовал своего собеседника фразой: «Вы отвечаете за все». Так и хочется в унисон с этим обратиться к Путину: «Вы, Владимир Владимирович, тоже должны отвечать за все… и даже более». Конечно, никто не застрахован от неудач, но эта, пожалуй, — самый крупный «прокол» в деятельности Путина.

О Путине написано уже довольно много в прессе, издано много книг о нем. Пожалуй, ни один руководитель государства не вызывал подобного интереса. Каждый норовит высказать свое мнение, как о его личности, так и о деятельности. Путин и сам не прочь попиариться. То мы видим его за штурвалом истребителя, то в батискафе, спускающемся на дно Байкала, то достающего амфоры со дна моря, то с самолета, тушащего лесной пожар в Подмосковье. За последнее действие одна зарубежная газета в шутку назвала его «золотым шлангом» России. Не вся пресса относится к этому одобрительно, но разве это не свидетельствует о широком круге его интересов и активности, выходящей за рамки его повседневной деятельности?

Среди широкого потока информации о Путине встречаются и негативные сюжеты, правда, в основном бездоказательного характера. Тут и легенды о более чем двух десятках дворцов в разных странах мира, построенных специально для Путина, и сказочные истории о кооперативе «Озеро». При этом не упоминается, что дотла выгорела его дача, что при этом пожаре ему с трудом удалось спасти свою жену. Причем произошло это в тяжелый период жизни, когда ему пришлось уйти из петербургской мэрии и оставаться какое-то время безработным. А что означает безработица для столь деятельного человека, легко представить.

С трудом можно обнаружить сведения об автомобильной аварии, где серьезно пострадала его супруга, которую после этого пришлось долго выхаживать. Зато подхватываются запущенные кем-то слухи, что он отправил ее в монастырь.

Но главный негатив преподносится как покровительство его питерских друзей и обогащение за этот счет, и не только за этот. В качестве «друзей» приводятся в основном три фамилии: Г.Тимченко, Ю.Ковальчука и братьев А. и Б.Ротенберг. Начало кампании этих обвинений было положено в преддверии президентских выборов 2004 года. В газете «Коммерсантъ» [152] была помещена заметка «Путин не имеет права на власть в России». Автором публикации явился бывший председатель

Госдумы И.Рыбкин, решивший сам баллотироваться в президенты, ушедший с головой в предвыборную кампанию и в ее азарте переборщивший с этой публикацией. Она гласила, в частности: «При диктаторских режимах власть и деньги неразрывны. Власть Путина — не исключение. Я (да и не только я) обладаю множеством конкретных свидетельств участия Путина в бизнесе. Известный Абрамович, стоящие в тени Геннадий Тимченко, братья Юрий и Михаил Ковальчуки и др. отвечают за бизнес Путина. Акции НТВ, «Первого канала», «Сургутнефтегаза» и многих других акционерных обществ принадлежат компаниям и лицам, над которыми может осуществлять контроль лично Путин. Я утверждаю: сейчас именно В. В. Путин — самый крупный олигарх в России». Одновременно Рыбкин повторил версию Березовского и Литвиненко, обвинив Путина и спецслужбы во взрыве домов в 1999 году. Азарт Рыбкина был тут же оперативно пресечен. Под ложным предлогом он срочно был вызван в Киев (для верности на территорию другого государства) и попал там в объятия вооруженных людей. Те вежливо ему втолковали, как он должен объяснить свое долгое отсутствие в Москве (впоследствии он это послушно выполнил). Для убедительности ему был показан фильм, где он играет роль явно «неподобающую статусу кандидата в президенты.». В какой-то форме это напоминает ситуацию с Генпрокурором Скуратовым. Таинственное исчезновение Рыбкина вызвало переполох не только в его семье, но и в предвыборном его штабе. О нем в то время, теряясь в догадках, сообщала пресса. Сейчас об этой истории более подробно можно прочесть на стр. 4–6 книги И. Мокроусовой [47]. Во всяком случае, по возвращении его в Москву предвыборная эпопея Рыбкина завершилась, поскольку от него отвернулся его штаб и даже его покровитель Березовский.

Теперь вернемся к питерским друзьям Путина. Начнем с Ротенбергов. Младший из них с супругой Ириной Харанен (у нее финские корни) переехал в Финляндию, и в 1996 году они там основали фирму «Анирина», наладили контакт с «Газпромом». Фирма поставляла «Газпрому» строительные материалы из Европы и взамен по бартеру приобретала газовый конденсат, который потом продавался потребителям. Сам факт организации бизнеса за пределами России кое о чем говорит, как и сотрудничество с «Газпромом». О нем говорит Ирина Харанен: «…сотрудничество с «Газпромом» и тогда, и сейчас возможны лишь при условии высокого профессионализма и знаний» [47, стр. 26]. Пока Борис находился в Финляндии, его старший брат Аркадий организовал клуб дзюдо «ЯвараНева», стал его гендиректором. Путин стал почетным президентом клуба, поскольку первоначальная идея его создания принадлежала ему. В 1998 году, когда Путин уже перебрался в Москву, клуб получил спонсорскую поддержку от Г. Тимченко (о нем речь впереди), в результате став семикратным чемпионом Европы. Чуть позже Аркадий купил банк «Северный морской путь», который на рубеже веков «лежал на боку» [там же, стр. 27]. В банковский бизнес брата позже вошел и вернувшийся из Финляндии Борис. Этим не ограничилось. На базе ряда подрядных организаций Аркадий Ротенберг создал компанию «Стройгазмонтаж», получил для нее подряд от «Газпрома» на сухопутную часть трубопровода «Северный поток». «В этом бизнесе у Аркадия есть неоспоримое конкурентное преимущество — младший брат Борис Ротенберг владеет компаниями «Трубный металлопрокат» и «Трубная промышленность», специализацию которых выдают названия. Он успешно расширяет бизнес» [84, стр. 199]. Что и говорить, масштабы впечатляющие.

Банк «Россия» в Ленинграде был образован в 1990 году и главным его учредителем был секретарь обкома КПСС Б.Гидаспов. Но после провала ГКЧП где-то с сентября 1991 года банк фактически простаивал, пока в декабре того же года в него не ринулась группа молодых ученых-физиков во главе с бывшими заместителями директора Физтеха им. Иоффе Ю.Ковальчуком и А.Фурсенко (будущим министром науки и образования). «Мы вложили деньги в банк, который ничего из себя не представлял. Только название хорошее. Три гроша в кармане и амбиции», — расскажет потом Юрий Ковальчук» [47, стр. 79]. Да, это был рискованный шаг. Но о том, что произошло дальше, рассказывает тот же Ковальчук [там же, стр. 80]: «Мы за ночь обзвонили директоров совместных предприятий. Шаг сумасшедшего, влезали в партийный банк. Акции обкома в течение двух суток выкупили совместные предприятия». В дальнейшем банк приумножил свой капитал за счет вложений от фонда социальной поддержки населения Санкт-Петербурга. Эти средства фонда были получены от продажи поступившей в город в январе 1992 года западной гуманитарной помощи в солидных размерах 27600 тонн. Значительные средства были вложены в банк доходами от приватизации федерального и муниципального имущества».

Г.Тимченко вообще не имел отношения к Санкт-Петербургу. Он работал в Министерстве внешней торговли СССР и там познакомился со своими будущими партнерами по бизнесу А.Катковым и Е.Маловым. В реальный бизнес они вошли еще при советской власти в 1987 году, когда та же власть пыталась проводить какие-то реформы. Тогда «…нефтеперерабатывающие заводы в числе 70 избранных предприятий получили возможность самостоятельно продавать свою продукцию за рубеж в статусе спецэкспортеров и принялись создавать в своей структуре внешнеторговые подразделения» [47, стр. 85]. Такое подразделение возникло на Киришском НПЗ, одном из трех крупнейших в стране. Подразделение возглавил заместитель директора завода А.Смирнов, а указанная выше троица из министерства перебежала к нему заместителями. В функции Тимченко входили контакты с иностранными покупателями. В 1990 году подразделение отделяется от завода в самостоятельную хозрасчетную фирму, которая в 1995 году была приватизирована и на ее базе четверка ее руководителей создали акционерное общество открытого типа «Кинэкс». Просуществовало оно до финансового кризиса 1998 года. Не будем перечислять новые фирмы, созданные троицей (А. Смирнов к тому времени ушел из жизни), отметим лишь, что впоследствии Тимченко разделил свой бизнес с партнерами. Сегодня компания Тимченко «Гунвор» — третий по размеру нефтетрейдер в мире.

Автор книги отвергает версию о том, что «…любой сможет продавать нефть, если он знаком с президентом или премьер-министром сырьевой державы» [47, стр. 206], и считает, что своему успеху Тимченко обязан покойному А. Смирнову и гендиректору «Сургутнефтегаза» В. Богданову. Благодаря первому он попал и закрепился в бизнесе по продаже нефтепродуктов, а с помощью второго расширил бизнес за счет продажи сырой нефти. «Геннадий Тимченко смог поставить свое дело так, чтобы у него покупали товар на высококонкурентном мировом рынке, и это его личная заслуга. Зарубежного покупателя работать с кем-либо насильно не заставишь…» [там же]. И далее там же на стр.12: «Рассуждения о связи Путина с бизнесом Ковальчука, Тимченко и Ротенбергов относятся с сфере домыслов и предположений отдельных людей, но никак не документально подтвержденных фактов».

Тем не менее спекуляции в прессе на эту тему продолжаются. В некоторых публикациях он представлен как самый богатый человек в России, другие оценивают его состояние фантастической цифрой, чуть превышающей 40 млрд, долларов. Автор книги отвергает столь нелепую цифру элементарным подсчетом. Она приводит на стр. 11, 12 [47] конкретные цифры, опираясь на рейтинг «Форбса» «Богатейшие бизнесмены России-2011». Согласно ему совокупное состояние Тимченко, Ковальчука и Ротенбергов составляет 8,65 млрд, долларов. Из этой цифры следует, что «Если бы активами на такую сумму владел один человек (например, по предположению Рыбкина — «олигарх Путин»), то он занял бы всего лишь 17-е место в списке… До лидера рейтинга металлурга Владимира Лисина с его 24 млрд, долларов еще очень и очень далеко». Где уж тут говорить о 40 млрд, долларов. Следует учесть и другое обстоятельство. Кроме Ротенбергов, ни Тимченко, ни Ковальчук, как уже было показано, не входят в число близких друзей Путина. Он с ними познакомился уже в более зрелом возрасте. Но есть и более близкие друзья, к ним относят «бизнесменов-юристов Ильгама Рагимова, Виктора Хмарина и Николая Егорова. Они сблизились с Путиным во время учебы на юрфаке — это подтверждает тренер премьер-министра Анатолий Рахлин. До сих пор они не стали богатейшими людьми страны…» [47, стр. 11]. Выходит, слухи о помощи Путина друзьям бизнесменам, и даже участии в их бизнесе, сильно преувеличены. Попутно из книги И.Мокроусовой мы познакомились с деятельностью трех выдающихся бизнесменов России. Огорчительно лишь то, что из этой троицы только Ротенберги, да и то частично, заняты в сфере производства. Туго в России с производителями. Но мы еще вернемся к этой теме.

А пока наступило время передачи президентских полномочий Д.Медведеву, сам Путин, не желая удаляться от государственной деятельности, занял место премьер-министра. Шаг вполне объяснимый, продуманный и логичный. Жаль было бы, если человек еще достаточно молодой, полный сил и энергии, приобретший громадный управленческий опыт, взял бы тайм-аут, отказавшись использовать накопленный потенциал в интересах государства. Стоит вспомнить только судьбу градообразующего предприятия в Пикалеве Ленинградской области. Владелец его, олигарх О.Дерипаска в связи с кризисом 2008 года намеревался закрыть это производство. Надо ли говорить, какие последствия это повлекло бы для населения города. Путин, уже в роли премьера, прибыл на место, провел совещание с участием заинтересованных лиц, включая владельца завода. В ходе этого совещания он нашел аргументы и средства в пользу сохранения предприятия и соответственно рабочих мест.

Путина уговаривали остаться президентом на третий срок, даже предлагали для этого изменить Конституцию. Но он на это не пошел, продемонстрировав уважение к закону. Пренебрежение к закону в стране, где не в пример другим странам СНГ оппозиция не подавлена, оказалось бы неверным шагом. Примеры Назарбаева, Каримова, а тем более Лукашенко, были для Путина неприемлемы. И без того в прессе порой звучали неодобрительные нотки типа того, что эта перестановка всего лишь ширма, что у первых лиц государства не будет разногласий ни по каким вопросам. Ходил даже анекдот такого содержания. Подарил Путин Медведеву в честь избрания шикарную иномарку с прекрасным дизайном внутри. С удовлетворением осмотрев ее, Медведев вдруг обнаружил то, что вызвало его вопрос: «А где же руль?» На что последовал ответ: «Руль не нужен, рулить буду я.» Но шутки в сторону. Медведев — высокообразованный юрист, возглавлял Администрацию президента и совет директоров «Газпрома», где приобрел ценный управленческий и хозяйственный опыт. И не его вина, что в роли его подчиненного оказался человек с намного большим опытом и успевший приобрести огромный авторитет в народе. А что касается близости их взглядов, то кому мешает то, что первые лица государства единомышленники? Но все-таки некоторый некомфорт в положении Медведева как президента ощущался.

Медведев предпринимал попытки позиционировать себя как самостоятельного политика. Но порой эти попытки выглядели неуклюжими. Чего стоит, например, его негативное высказывание о государственных корпорациях. Чем они не угодили Дмитрию Анатольевичу? Ведь его предшественник Путин приложил столько усилий, чтобы отторгнуть многих из них от частного бизнеса, а также серьезно укрепить уже существовавшие. И все эти усилия пошли только на пользу государству. А если ты президент, то какие меры намерен принять для возвращения этих корпораций в лоно частного бизнеса? Иначе это выглядит сотрясением воздуха. Нельзя, правда, исключить, что эта акция являлась продуктом совместной идеи президента и премьера, имеющей целью поднятие имиджа первого.

Примерно такое же впечатление произвел лозунг Медведева «Россия, вперед!», обозначенный в одноименной статье. Уж слишком это напоминало рулады бравого солдата Швейка (вперед на Белград!). Непонятно, где узрел президент базу для такого рывка. Ведь экономическая система не изменилась принципиально, а лишь стабилизировалась в результате многолетних усилий Путина. И тут вдруг призыв к такому резкому рывку вперед. На одной «нефтяной игле» можно лишь подлечить экономику, но далеко вперед ее не двинуть. Но президент на этом не успокоился, сел на нового конька — модернизацию. Вроде с большим энтузиазмом, что отразил в своей статье «Послание на хутор дедушке» А.Муртазаев [121]: «…фантастические перспективы развития России наметил в своем послании президент Медведев: «Мы создадим умную экономику, производящую уникальные знания, новые вещи и технологии, полезные людям», «Построим настоящую Россию — современную, устремленную в будущее молодую нацию, которая займет достойные позиции в мировом разделении труда». Правда, и он не объяснил, как мы всего этого достигнем. Неповоротливая и коррумпированная вертикаль власти тут явно не помощник, в таких условиях модернизировать страну очень сложно. Можно сказать, просто невероятно. Поэтому многие отнеслись к словам Медведева, как к программе КПСС». Пожалуй, автор статьи чересчур резко отозвался о вертикали власти, но сути самого вопроса это не меняет. Непонятно, какими способами власть может заставить частный бизнес модернизировать свое производство. Не методами же сталинский коллективизации. А российский частный предприниматель не видит стимулов к модернизации, он привык извлекать прибыль другими, побочными способами и только сегодня, а не в далекой перспективе. Поэтому свои средства в модернизацию он вкладывать не будет. Если же его субсидирует государство, то неизвестно, куда и на что эти деньги уйдут. Остается модернизировать лишь государственные корпорации, о которых так брезгливо отозвался выше Медведев. Но основы их составляет сырьевой сектор, модернизация которого (если она нужна) погоды не сделает. Тот же автор в том же еженедельнике спустя год пишет, что Медведев «…восторженно произносил, что с каждым днем (!. — К. X.) процесс модернизации набирает силу. Но после пожара пахло жареным» [124]. Речь шла о лесных пожарах, которые в то лето охватили значительные пространства, и автор пишет о том, что противопожарной техники не хватало, а та, что была, частью оказывалась в нерабочем состоянии. Как видно, в то время модернизация еще не успела затронуть производство противопожарной техники. Но как вообще можно ощутить прогресс в проведении модернизации в течение одного дня? Разве что в приливе восторга.

А вот как оценивает процесс модернизации другой германский русскоязычный еженедельник [99]: «…проект медведевской «модернизации»… носит отчетливо имитационный характер и служит единственной цели — подновить декорации, сохранив природу режима авторитарной клептократии». И в самом деле, иностранные специалисты, тесно связанные с российским бизнесом, несмотря на все старания, следов модернизации не обнаружили. Зато прочувствовали возросший уровень коррупции. Но Медведев обратил свои взоры и на эту сторону российской жизни. Вот что пишет по этому поводу та же «Европа-Экспресс» [101]: «31 июля 2008 года он утвердил «Национальный план противодействия коррупции»; «…президент настаивал на необходимости воздействовать не только на тех, кто берет взятки, но и на тех, кто привык их давать. По мнению Медведева, вина дающего ничуть не меньше, чем вина берущего. Или вымогающего». Не совсем понятно только, что нового содержит это «мнение». Но продолжим текст статьи: «Президенту потребовалось два года на то, чтобы осознать всю наивность идеи победить коррупцию. 14 июля на заседании Совета законодателей Дмитрий Медведев публично признал, что никаких значительных успехов (если таковые вообще были. — К. X.) в инициированной им борьбе не достигнуто». Во всех мероприятиях Медведева, пожалуй, единственным самостоятельным шагом оказалось отстранение Ю. Лужкова от должности мэра Москвы.

При всех неуспехах действий Медведева, как и прежде Путина, не следует преувеличивать степень их вины. Основная вина ложится на систему, которая была создана не ими. Разница лишь в том, что Путину иногда сопутствовал успех, как раз и вопреки системе. Нельзя обойти молчанием то обстоятельство, что годы президентства Медведева высветили одну серьезную проблему. Она касается структуры власти. В большинстве передовых стран институт президентства в значительной степени девальвирован. Он сохранился в США, где является традицией со времени обретения независимости. Там президент пользуется всей полнотой власти, но нет должности премьер-министра (при том построении власти она не нужна). Европа пошла еще дальше. Там страной управляет премьер-министр, а президенту отводятся ограниченные функции представительской роли, соблюдения Конституции, подписание важных документов. Причем в странах, где еще сохранилась декоративная монархия (Англия, Швеция, Нидерланды…), должность президента вообще отсутствует, его функции переданы монарху. Такова система государственного устройства почти всех стран Европы, кроме расточительной Франции и стран бывшего восточного блока. Аппарат президента там состоит из ограниченного числа чисто технических работников и не идет ни в какое сравнение с Администрацией Президента России, этой всемогущей организации, обладающей громадной собственностью, штатом обслуживающего персонала, санаториями и другими атрибутами комфорта. И все это в стране с заметным количеством нищего населения. Как и при Ельцине, так и при Путине, глава Администрации имел неизменно высокий статус в принятии важных решений, а такие влиятельные ее члены, как И.Сечин и В.Сурков, вмешивались в работу правительства, пока сами не стали министрами. И все эти «игры» осуществляются за счет российских налогоплательщиков. Мало того, президентами обзавелись все автономии. Это уже просто неприлично по отношению к центральной власти. Россия — единственная страна в мире с таким обилием президентов. Но мог ли Путин, управляя страной в качестве премьера, обойтись без дублирования власти президентом? Ответ напрашивается сам собой: вполне. Понятно, что ожидать в этом вопросе каких-либо подвижек от власти не приходится.

Но вот подошло время предвыборных кампаний, а затем и самих выборов. Сначала в Госдуму. И тут во всем блеске проявил себя выдающийся фокусник В.Чуров, волею судьбы и властей оказавшийся не в цирке, а на месте председателя Центральной избирательной комиссии. Массовые факты фальсификации при этих выборах не стоит перечислять, поскольку они нашли широкое отражение в прессе. Они вызвали волну митингов и других акций протеста, начиная с Болотной площади в Москве. Причем, характерно, что в одних рядах протестующих оказывались люди совершенно различных политических ориентаций: от либералов до националистов. Русский человек готов вынести любые лишения, но масштаб того обмана вызвал в его сознании глубокое раздражение. Но вот нашлись же слова «успокоения» [128]: «…Медведев встретился с лидерами оппозиционных партий, и когда речь зашла о фальсификации на выборах в Государственную Думу, он вдруг заявил, что в России выборы всегда (!. — К. X.) проходили не совсем чисто. И рассказал, что на президентских выборах 1996 года победу одержал вовсе не Ельцин. Победил, по словам Медведева, господин Зюганов». Вот так признание: Всегда!., и даже пример приведен из недавнего прошлого. Поражает равнодушие президента великой державы к столь уродливому явлению.

Но протесты уже успели обрести большую инерцию, а в преддверии президентских выборов набрали еще большие обороты, особенно после оглашения «новости» о перемещениях в должности первых лиц государства, или, выражаясь шахматным языком, о рокировке. Почему-то для очень многих это оказалось действительно «новостью», хотя для здравомыслящих людей это должно было быть ясно еще с самого начала «четырехлетнего плана». Естественно, что сами первые лица этот план не могли обнародовать. Это выглядело бы некорректно, поскольку в план всегда могут вторгнуться привходящие обстоятельства. Тем не менее «новость» вызвала бурную реакцию, оказавшись для значительной части населения неожиданностью. Политически незрелая часть общества (довольно многочисленная) ложно истолковала «новость» и сочла себя обманутой. А обман, как мы уже отмечали, чаще всего острее воспринимается, чем привычные лишения. И обиженная «обманом» часть публики пополнила ряды демонстрантов.

Именно после этого в толпах демонстрантов появились транспаранты с лозунгами оскорбительного содержания в адрес Путина, с картинками нецензурного содержания. Что тут поделаешь? В любом обществе есть контингент людей, которым дай лишь повод «побаламутить», да еще когда их кто-то вдохновляет на эти подвиги. Нельзя, конечно, считать вдохновителями всех лидеров оппозиции, но есть среди них и радикалы, лишенные политической культуры. Довольно болезненно эту разнузданность воспринял Путин, отсюда и его замысловатый термин «бандерлоги». Но более заметно это проявилось во время митинга его сторонников на Манежной площади по случаю победы их лидера на президентских выборах. Трансляцию этого митинга наблюдали миллионы телезрителей. Безусловно, всех удивили следы слез на щеках Путина. Вряд ли это были слезы радости по поводу избрания, в котором у него (и не только) почти не было сомнений. Тем более, что ему уже это было не в диковинку (третий раз все-таки). Скорее это были слезы обиды, нанесенной ему «бандерлогами», и выступили они на волне эмоционального подъема, когда не все чувства нам подконтрольны. Нет смысла повторять, сколько позитивного сделал Путин для страны. И каково же после этого читать оскорбительные лозунги «бандерлогов» в свой адрес. Так что слезы те были, скорее всего, реакцией на человеческую неблагодарность.

Следует заметить, что протестная кампания, пусть и широкого масштаба, в основном ограничилась Москвой. Что-то не слышно было каких-либо заметных отзвуков ее на периферии. Она продолжала жить своей обычной жизнью и оставалась верной Путину. Этот фактор сыграл немалую роль в его безоговорочной победе на выборах. Что касается фальсификаций на тех последних выборах, то совершенно исключить их нельзя, но, по отзывам прессы, они уже не носили такого всеобъемлющего характера, как предыдущие думские. Но и это не играет роли, потому что Путин победил бы при любом раскладе. После президентских выборов протестное движение побурлило еще какое-то время, но постепенно начало сходить по убывающей. У лидеров того движения не было четкой программы, тем более не обнаружилось ее после того, как победа Путина стала свершившимся фактом.

Но тут приходится говорить о несовершенстве российской избирательной системы, в частности, о выборах президента.

Правда, такой характер носят и выборы президента в США. Результаты их часто зависят от заигрывания и привлечения на свою сторону значительного числа избирателей из низших слоев населения, политические устремления которых примитивны. Тем более такая система неэффективна в России, где, как мы уже говорили, нет гражданского общества. В качестве примера можно привести краткую беседу одного корреспондента с человеком, судя по его виду, не слишком крупного достатка. На вопрос, почему он голосовал за Путина, последовал ответ: «Как же, Путин поднял Россию с колен». Ответ, не блещущий оригинальностью, такие мы довольно часто встречаем в прессе, и наш собеседник, несомненно, повторил эту расхожую фразу. Механизм вставания с «колен» настолько приглянулся ему, что затмил его собственное положение, явно смахивающее на нахождение в другой, интимной части тела. Таковы отрыжки пропаганды, усвоенные еще с советских времен. В чем можно было узреть допутинское коленопреклонение, если Ельцин, как мы уже отмечали, из Пекина беспардонно угрожал Клинтону. Кстати, сам Путин после этого, беседуя с корреспондентом, в мягкой форме фактически дезавуировал слова своего президента, заявив, что мы, дескать, в равной степени будем развивать отношения как с Востоком, так и с Западом. И уже находясь у власти, много сделал, чтобы претворить это намерение в жизнь. К сожалению, к концу его второго президентского срока его позиция претерпела некоторые изменения в сторону ублажения антизападников, скатываясь на рельсы популизма. И даже в уже упомянутом митинге на Манежной его первыми словами были, что Россия, дескать, никогда не будет ни от кого зависеть. Но если полистать историю России, то лишь однажды после монгольского ига она была кратковременно зависима от поляков в период Смуты, да и то быстро избавилась от этого усилиями Минина с Пожарским. И если рассудить здраво, то какая угроза независимости такой сильной державе может существовать в XXI веке. Но эмоции игнорируют этот довод, им важнее полить медом сердца ура-патриотов.

Вернемся к вопросу о несовершенстве российских выборов. Во многих странах, в частности в Германии, нет всенародных выборов главы государства (в частности канцлера). Вопрос этот решается в более узком, компетентном кругу, несмотря на то, что в Германии гражданское общество есть. В России его нет. Нет, значит, и смысла во всенародном волеизъявлении в столь важном вопросе. Нет, стало быть, смысла в огромных финансовых затратах государства в этой сфере. Между прочим, в ущерб другим сферам, и прежде всего, такой важной, как медицинское обслуживание населения. Сфера эта остается малодоступной для рядового российского гражданина, и государство не в состоянии поднять ее уровень. Ничего не изменила замена ненавистного монетизатора льгот министра Зурабова на Голикову. Звучат оправдания в духе, что отрасль недостаточно финансируется государством. Вот бы сюда хоть часть средств, щедро отпускаемых на несовершенные выборы. Но попутно полюбопытствуем, как реализуются в отрасли поступающие средства. «Вот Минздравсоцразвития поместил на сайте цену госзакупок на мебель для личного кабинета главы ведомства Татьяны Голиковой. Министр решила поменять гарнитур в своем кабинете на вишневенький «Леонардо» из 40 предметов стоимостью…более 5 миллионов рублей» [160]. Пришлось несколько отвлечься от основной темы. Но что тут поделаешь? В какую область российской действительности ни ткнись, везде предстают Чуровы и Голиковы. А чтобы завершить тему о выборах, обратимся к оценке их поэтом И.Иртеньевым. Она не относится конкретно к последним выборам, а носит характер обобщения.

К чему могут привести всенародные выборы главы государства при отсутствии гражданского общества свидетельствует ситуация в соседней Украине, где выборы происходили относительно России без нарушений «чуровского» масштаба. Посмотрим, кто же становился там президентом. Галерея лиц, не внушающих, мягко говоря, особых симпатий: оборотень Кравчук, Кучма, на совести которого отрезанная голова журналиста Гонгадзе, «мазурик» (так выразился о нем Путин в одной из бесед с Ю.Тимошенко) Ющенко, дважды судимый Янукович. Особого внимания заслуживает «перл» Ющенко, произнесенный им в 2012 году по Львовскому телеканалу НТА. «Перлоизвергатель» считает, что только Украинскую повстанческую армию можно считать…победителем Второй мировой войны! «Чего хотела Германия? Чего хотел Советский Союз? И что они получили? УПА хотела независимой Украины, и именно теперь мы ее имеем. УПА — это единственная сторона-победитель Второй мировой». Вряд ли стоит комментариев этот «перл», скорее — помещения на видном месте в историческом музее, причем обязательно золотыми буквами. И этот человек руководил государством. И России еще сказочно повезло, что она не оказалась во власти подобной галереи.

За этот же период времени во главе России оказались фактически лишь два лица, причем с самого начала нового века это был Путин, успевший исправить многочисленные огрехи своего разухабистого предшественника. Конечно, не все огрехи могли быть исправлены, ибо этого не позволяла сложившаяся система. Поэтому не нужно лишних рисков, во главе государства должен стоять уже проверенный человек, который уже проявил себя тем, что нацелен сделать что-то реальное.

«Вот вам и ответ на вопрос, зачем вернулся Путин. Вернулся достроить политическую систему в России, где правители не боялись бы преследований и политического забвения на пенсии. А их народ не становился бы для каждого нового вождя подопытным кроликом для его политических экспериментов» [56, стр. 233].

Так что поле для деятельности есть. Сам Путин, выступая в Госдуме последний раз в роли премьера, заявил: «…Россия преодолела кризис успешнее других стран, по темпам экономического роста вышла на третье место в мире и готова к тому, чтобы через пару лет войти к пятерку крупнейших экономик мира» [160]. Тут, правда, Владимир Владимирович несколько увлекся, и его поправил бывший советник А.Илларионов, указав, что «…среди стран «большой двадцатки» Россия по темпам экономического развития занимает лишь седьмое место» [там же]. В той же статье автор К.Воевода отмечает: «Если сравнивать Россию с «коллегами» по группе БРИКС (Бразилией, Индией, Китаем и ЮАР), то по экономическому росту страна и вовсе окажется аутсайдером, — указывают эксперты. Китай показал за 2008–2011 гг. прирост ВВП на 44,2 %, Индия — на 34,1 %, Бразилия — на 15,6 %, ЮАР — на 8 %, в то время как прирост ВВП России за тот же период времени составил лишь 5,5 % (тут уж окончательно ясно с программой Грефа. — К. X.)… в рейтинге конкурентоспособности РФ теперь занимает 66-е место вместо 51-го, в рейтинге по условиям ведения бизнеса 123-е вместо 112-го». Там же отмечается «…сырьевое искажение структуры российской экономики и падение доли несырьевого экспорта (например, доля экспорта полезных ископаемых от общего объема экспорта России выросла с 42,5 % в 1995 году до 72,2 % в 2011 году, а доля экспорта машиностроительного оборудования сократилась с 10,2 % до 4,6 %)…». Цифры явно неутешительные, и пожелаем Владимиру Владимировичу в третьем президентском сроке успешно исправить эти перекосы на благо всей страны.

Задача эта, конечно, не из числа масштабных, но потребует от Путина нелегкого труда, ибо в рамках сложившейся негибкой системы любое рутинное мероприятие продвигается со скрипом. А результаты такого труда в большинстве случаев для общества оказываются незаметными. Тем не менее общество успело «войти во вкус» и продолжает требовать от Путина «чудес». И когда оно их не видит, в некоторых слоях этого общества зреет недовольство, вплоть до лозунгов «Путин, уходи!» Вот и отличился здесь неоднозначный Проханов, так ярко описавший ранее успехи Путина на старте. Читаем на стр. 77 [52]: «Почему Путин, обладая сталинскими полномочиями, добившись симпатии общества, топчется на месте, трагически растрачивая запас национального доверия, боясь разорвать с преступными кланами, с предательскими сословиями, с актерами-содомистами, экономистами-шпионами, энергетиками-людоедами, журналистами-русофобами?» Оставим без комментариев предвзятые характеристики писателя в отношении целого ряда профессий, но неужели Александр Андреевич не понимает, насколько далеки путинские полномочия от сталинских. Сегодня уже не те времена, и диктатура в чистом виде сейчас может существовать лишь в самых отсталых странах. Даже неодиктатор А.Лукашенко вынужден опираться на свое ближайшее окружение и прислушиваться к нему. И хотя в Беларуси нет и в помине такого количества миллиардеров, как в России, в это окружение президента входят миллиардеры В.Пефтиев (глава Белтелекома) и владелец минского футбольного клуба «Динамо» Ю.Чиж, близкий друг Лукашенко [128].

У диктатуры Сталина была совсем другая база. Он пришел к власти вместе с соратниками, одержимыми прогрессивными на то время идеями. У них всех была единая цель — построение лучшего общества. Различия могли быть только в частностях (хоть за них многие пострадали). Развитие страны при Сталине шло семимильными шагами, что сделало его непререкаемым авторитетом. Его сподвижники сами вознесли его на недосягаемую высоту. Другое дело Путин. Он пришел к власти в уже сложившемся обществе, олицетворявшем отнюдь не прогресс. Его окружение, правящий класс, на который он опирался, не были одержимы никакими идеями. А если бы у Путина возникли серьезные идеи (не косметические) по преобразованию общества и он принял бы меры к их воплощению, то можно не сомневаться, что власти он лишился бы. Отсюда и разница в полномочиях.

Такова, к сожалению, суровая правда жизни. Даже в самой демократической стране власть опирается на правящий класс и ориентируется в своей политике прежде всего на его интересы, ибо от него в значительной степени зависит вхождение во власть и отстранение от нее. Другое дело, что цивилизованное капиталистическое общество устроено таким образом, что интересы власти и правящего класса переплетаются с интересами остальных слоев населения. В России, такого, увы, нет. Цепочка эта остается разорванной.

Но продолжим линию Проханова, продолжающего в той же книге ставить вопросы Путину. Не в силах скрыть постигшего его разочарования в путинском «топтании на месте», он целой главе дает название «Тридцать вопросов Путину». А что касается «топтания на месте», то этот термин скорее отражает настроение увлеченного кинозрителя, увидевшего на экране некое чудо и с нетерпением ждущего продолжения серии чудес. Но в жизни все иначе, и остается лишь повторить, что в нынешней системе лимит на чудеса исчерпан, но остается надежда на медленное поступательное движение вперед. Мы не будем приводить здесь все поставленные в главе вопросы, многие из которых обращены к будущему и четкий ответ на них могут дать разве что нострадамусы, если кто-то в них верит. Но часть вопросов затрагивает почему-то и прошлое. На них можно попытаться ответить.

Процитируем первый из них [52, стр. 155]: «Осознает ли Президент, что он, офицер спецслужб, изменил советской присяге и пошел в услужение к Собчаку, лютому разрушителю СССР, КГБ и армии? Насколько справедливы обвинения Путину в экономических махинациях в период его работы в мэрии Санкт Петербурга?» Этот вопрос распадается на несколько отдельных. Начнем с Собчака, обратившись к источникам. На стр. 463 [26] рассказывается о встрече Собчака в коридоре Ленинградского университета с Путиным, занимавшим там пост помощника ректора по международным вопросам. Произошло это в 1990 году. Сам Собчак с мая того же года стал председателем Ленинградского городского Совета и чуть позже членом бюро обкома КПСС (см. стр. 462). Еще в период учебы Путина между этими двумя лицами сложились доверительные отношения, поэтому при той встрече Собчак «сразу предложил ему перейти в Ленсовет…». Он как раз набирал себе команду. После некоторого раздумья предложение Путиным было принято. Обратите внимание: все это происходило в 1990 году. О каком распаде СССР могла тогда идти речь? И каким образом Собчак попал в разряд «лютых разрушителей» с опережением событий? А если обратиться к тем событиям распада Союза, то вспомним об упомянутом ранее «факторе Кравчука», послужившем катализатором этого процесса. Тогда из центра еще делались попытки изменить настроения Кравчука на отделение Украины. Именно с этой миссией и был направлен в Киев никто иной, как Собчак. Фрагмент переговоров был показан по телевидению и являл собой неприглядную картину улюлюкания националистически настроенных депутатов, сопровождаемую одобрительными улыбками самого Кравчука. Возвратившемуся в Москву Собчаку оставалось лишь доложить Верховному Совету о безуспешности переговоров и непреклонном стремлении Украины к отделению.

Мы уже упоминали о неприглядных сторонах деятельности Собчака на посту мэра Санкт-Петербурга, но, учитывая все изложенное в предыдущем абзаце, следует признать версию Проханова о «разрушителе» Союза, да еще и КГБ, и армии, взятой, как говорят в народе, «от фонаря». И тем более неправомерно винить Путина в переходе на службу в структуры Собчака еще до распада Союза. Совершенно ни при чем здесь и разговоры о нарушении присяги советского офицера. И тут явное несовпадение по времени. Напомним, что Путин вышел из КГБ сразу после августовского путча 1991 года, да и саму присягу он давал уже не существующему советскому государству.

Что касается вопроса о справедливости обвинений Путину «в экономических махинациях в период его работы в мэрии Санкт-Петербурга», то обратимся к другому источнику [27, стр. 51]. Там написано: «Петр Авен (министр внешнеэкономических связей) дал статус уполномоченного комитета Министерства внешнеэкономических связей РФ внешнеэкономическому комитету правительства Санкт-Петербурга, председателем которого тогда был никому не известный В.В.Путин». Значит, операции с вывозом сырья за рубеж не были самочинными, хотя многие источники сообщали, что такие операции проводились еще при советской власти, т. е. еще до прихода Авена в правительство РФ. Но Путин пришел на работу в мэрию в самом конце августа 1991 года, а появление Гайдара в правительстве (тогда еще РСФСР) произошло в самом начале ноября того же года. Тут же Гайдар обзавелся своей командой, в состав которой входил и П. Авен. Много ли мог успеть Путин за этот промежуток времени? Тем более, что огласку получило дело уже в период после получения мэрией статуса уполномоченного от Авена. Оно относится к программе экспорта сырья в обмен на продовольствие. Возникла эта программа в связи с чрезвычайными обстоятельствами, когда под угрозой голода оказались именно Москва и Петербург. О причинах этого уже было написано ранее с некоторыми подробностями, как этот вопрос решался в Москве. Теперь мы добрались и до Петербурга.

В Петербурге осуществление указанной выше программы сопровождалось скандалом. Группа депутатов Петросовета во главе с М.Салье и Ю.Гладковым представила в прокуратуру материалы «о незаконно выданных мэрией лицензий на вывоз за границу сырья и цветных металлов» [26, стр. 173]. В числе виновных назывался Путин, и депутаты даже требовали от Собчака его отстранения от должности. Прокурор Санкт-Петербурга В.Еременко признал представленные материалы недостаточными для возбуждения уголовного дела «и ограничился направлением на имя мэра А. А. Собчака представления, в котором предложил обратить внимание на «некорректно составленные договоры КВ С (Комитета внешних связей. — К. X.) и неверное оформление некоторых лицензий» [там же].

В этой истории нет полной ясности о поступлении продовольствия в Петербург. Одни источники утверждают, что продовольствие поступило лишь частично, а на остальном кто-то нагрел руки. Сам Путин утверждает, что «некоторые фирмы не выполнили главного условия договора — не завезли из-за границы продукты или завезли не в полном объеме. Они нарушили обязательства перед городом» [там же, стр. 444]. Другие источники утверждают, что продовольствие вообще не поступило. Эта версия менее правдоподобна, и этим мы можем себя успокоить, ибо не было сообщений из Питера о фактах смерти от голода. А если было бы их хотя бы несколько, пресса не преминула бы их широко растиражировать. И для удовлетворения любопытства Александра Андреевича склонимся к первой версии. Ответ, конечно, не исчерпывающий. Он и не может быть таковым, когда речь идет о российском бизнесе. Из жизни на постсоветском пространстве мне хорошо известно, что тот, кто каким-то образом связан с бизнесом, всегда идет на грани. Не обманешь ты — обманут тебя. Вот и подвели Путина фирмачи. Но он хоть знает, какие. Он мог даже с ними затеять тяжбу. А то нередки случаи, когда с фирмой заключают договор и, сталкиваясь с его невыполнением, обнаруживают исчезновение договаривающейся стороны. Фирма оказалась либо однодневкой, либо глубоко спряталась за фасадами других фирм.

Следующий вопрос Проханова звучит так [52, стр. 155]: «Не нарушил ли Путин закон, когда будучи «главным комитетчиком» России, дал Собчаку самолет, вывез его из страны, спрятав в Париже от правосудия?» Ответ однозначный — нарушил. И не будем пытаться оспаривать это аргументом, что в России закон нарушается сплошь и рядом. Попытаемся разобраться в мотивах этого поступка. Есть много людей, которые не любят оглядываться назад. Путин — человек совершенно иного склада. Много написано о его привязанности к своим школьным учителям. Многие ли из нас сохранили такие чувства и пронесли их через годы? Большинство закончили школу и забыли. Среди людей, которых Путин считал близкими, Собчак занимал особое место. За годы учебы и дальнейшей совместной работы он, безусловно, стал Путину одним из самых близких людей. Поворошим наши собственные ощущения в момент, когда близкому человеку угрожает опасность. Чаще всего у простого человека возможность предотвратить опасность отсутствует. У Путина она была. У него был выбор: нарушить закон или оставить в беде близкого человека. Нелегкий выбор. Выбрать второе — терзаться потом всю жизнь (мог, а не сделал). Прибегнуть к первому — в стране такое сплошь и рядом, а пассивное ожидание неприемлемо для человека действия. И действие свершилось. Оно подтвердило устоявшееся выражение: «Путин своих не сдает». Только уже не в шутливой, а вполне человечной форме. Думал ли Путин в тот момент (да и не только в тот), что когда-либо он станет президентом? Конечно, нет. То, что это произошло впоследствии — результат стечения обстоятельств. А если бы оно не произошло? Вспомнил бы хоть кто-либо об этой операции? Наверняка нет. И у Александра Андреевича не возникло бы вопроса по этому поводу. Еще раз повторимся: в этих строках нет призыва к нарушению закона. Нет и оправдания сложившейся практике его нарушений. Была лишь попытка проникнуть в ход мыслей человека, оказавшегося в неординарной ситуации.

Любопытна оценка этой истории Ю. Скуратовым, профессиональным законником, которого нельзя к тому же заподозрить в излишних симпатиях к Путину. Тем не менее в своей книге он отмечает [57, стр. 510]: «Не буду кривить душой — Путин оказался верным соратником. Он до конца был на стороне своего шефа — Анатолия Собчака. Отбросив в сторону законность поступка Путина (об этом чуть позже), следует заметить, что на фоне наших новорусских деятелей, чутко держащих нос по ветру, Владимир Владимирович здесь выглядел в высшей степени благородно».

Перейдем к третьему вопросу Проханова. Не будем отвечать на все остальные, ибо для нашей темы они не столь существенны. Но на этом третьем остановимся подробнее. А суть третьего вопроса такова: «Сознает ли Путин, что, обеспечив Ельцину иммунитет, он берет на себя весь груз ельцинских преступлений — расчленение СССР, госпереворот 1993 года, расстрел Парламента, развязывание «первой чеченской», а затем заключение предательского «хасавюртовского мира», криминальную приватизацию?» [52, стр. 155] Начнем с конца, с криминальной приватизации. К числу преступлений ее отнести нельзя, скорее, к числу ошибок, даже не столько его — сколько завлабов и «лобастых» (выражение самого Ельцина) академиков. Напомним, что, уходя со своего поста, Борис Николаевич принес извинения народу за эти ошибки. Действия в Чечне с последующим заключением мира даже с трудом тянут на ошибку, просто они носили неуверенный, расплывчатый характер, особенно на фоне четких действий Путина в аналогичной ситуации.

Можно ли отнести к числу преступлений расчленение СССР? Вопрос непростой. Один умный человек предсказал мне такой исход сразу же после провала августовского путча. Я не верил, сказалась инерция мышления. Но вскоре прогноз подтвердился. Тогда я уже осознал, что распад Союза — процесс, сопутствующий краху социалистического строя и изнанка демократических преобразований. Другое дело, что распад был оформлен в некорректной форме «беловежского сговора». Но на подписание нового союзного договора все равно уже не было шансов. А затягивание новоогаревских «посиделок» привело бы к еще большему хаосу в стране с неопределенным статусом. Можно лишь глубоко сожалеть по поводу исчезновения государства, в создание которого было вложено столько усилий предшествующих поколений. Но уместно здесь привести слова писателя Ч. Абдуллаева, повторенные Путиным во время визита в Азербайджан: «Кто не испытывает ностальгию по Советскому Союзу — у того нет сердца. Кто мечтает восстановить Советский Союз — у того нет головы». Виноват в распаде Союза исторический процесс, а вина отдельных личностей лишь в том, что они шли в фарватере этого процесса. Остальное зависело только от степени их решительности. И если Горбачев лишь посадил государственный корабль на мель, то Ельцин изрубил его в щепки. И все же вину правителей, действующих на стыке эпох, вряд ли стоит преувеличивать. Правда, Ельцин действовал сугубо из личных побуждений, стремясь возглавить государство, даже в его усеченном виде. И справедливо было замечено в прессе: не могли выдернуть из-под Горбачева кресло — выдернули страну.

И последняя составляющая третьего вопроса: о госперевороте 1993-го года с расстрелом парламента. Это событие нами уже рассмотрено, и оценка его Прохановым справедлива. Но мы не знаем, из чего он исходил. Ведь в тот момент проельцинские пресса и телевидение преподносили это событие как победу Ельцина над Верховным Советом, пытающимся реставрировать власть коммунистов. Книга А. Гранатовой [16], на которую мы ссылались, описывает это событие совершенно под другим углом зрения, более правдоподобным. Но эта книга издана только в 2008 году, а глава с рассматриваемыми вопросами из книги Проханова написана на четыре года раньше. Конечно, издавая книгу в 2011 году, он мог и кое-что подкорректировать. Но тогда в его книгу попали бы и другие прегрешения Ельцина, в частности история с дефолтом 1998 года и траншем МВФ, которая нами уже описывалась. Но упоминания об этом в поставленных Путину вопросах нет.

Но главное не в этом, а в том, мог ли Путин, получив предложение от Ельцина в 1999 году, знать о всех его прегрешениях, и тем более дать им правильную оценку. Процент вероятности такой осведомленности ничтожен. Предвижу возражения. Мы уже описывали, как Ельцин передал Путину для подписи документ о собственном иммунитете. Как же могло это Путина, профессионального разведчика, не насторожить, даже при полной неосведомленности? Может быть, и насторожило в какой-то момент. Но учтем обстановку, в которой тот документ был передан. Она совпала с предложением поста президента, предложением совершенно неожиданным. Представим себе состояние человека, внезапно очутившегося на пороге перехода в совершенно другую сферу, более высокую. Человек лишается опоры на привычный фундамент, пытается его нащупать, но тот все время уходит из-под ног, мысли сменяют одна другую, не в силах остановиться, и если это движение все-таки стабилизируется, то их поток направится прежде всего в область осознания человеком своего места в новой сфере: справится ли он, какие трудности ждут его на этом пути… Все остальное отходит на задний план. И если на этом фоне человек порой вспомнит о своей настороженности, то вряд ли сможет на ней сосредоточиться. Да и как проверить подозрения, вызванные той настороженностью? Путин скорее мог думать о реальных вещах. Пребываючи в должности премьера, он имел возможность ознакомиться с несовершенством ельцинской системы и уже знал пути их исправления. Став президентом, он воплотил те знания в реальность. А в тот ответственный момент он мог рассуждать следующим образом. Что толку в том, что человека, 8 лет продержавшегося у власти и ставшего полуинвалидом, будут преследовать после ухода с поста. Я знаю, как исправить его упущения, и смогу это сделать, сделать это для страны. Стоит ли упускать такой шанс? Думается, юриспруденция это решение Владимиру Владимировичу простит, а вот история другого решения не простила бы.