Когда мы со Шнаппом пришли в поселок, булочник как раз открывал свое заведение. Я вошел в лавку и купил целый пакет хлебцев и пирожных. Деньги-то ведь у меня были! С самого утра я успел заработать целых двадцать крон.

Хлебцы были прямо из печи, и я прижал пакет к груди, ощущая приятную теплоту. Я быстро добрался до нашей дачи и хотел уже было свернуть на дорожку, ведущую к ней, но передумал и пошел дальше. Мне захотелось посмотреть, не встала ли уже Катя.

Дом, в котором она жила с отцом, еще хранил ночной покой. Шторы в жилой комнате были опущены. Окно в мансарде, где обитала Катя, было немного приоткрыто. Я пошел к дому по мокрой еще траве. Следом за мной плелся Шнапп.

Набрав пригоршню небольших камешков, я стал бросать их в ее окно. Наконец она проснулась, подбежала к подоконнику и выглянула наружу. Лицо ее было совсем заспанным.

— Я тебя не разбудил? — спросил я. Вопрос, конечно же, прозвучал довольно глупо. То, что я ее разбудил, было видно, как говорится, невооруженным глазом.

Она кивнула.

— А я был в поселке и купил кое-что к завтраку, — продолжал я. — Пойдем к нам, выпьем по чашечке кофе?

Она снова кивнула и крикнула:

— Я спущусь через минутку!

Я стоял в ожидании. Ее минута, как мне показалось, длилась довольно долго, во всяком случае Шнапп успел улечься прямо на мокрую траву и уснул. Но вот Катя появилась.

— Отец еще спит, — улыбнулась она. — Я написала ему записку, чтобы он знал, где я нахожусь.

По дороге я рассказал ей о своем утреннем приключении.

— А ты уверен, что это его дача? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто он мог оказаться вором!

— Ты с ума сошла! — воскликнул я. — Воры ведь не разъезжают в «опель-капитанах».

— А он мог и его украсть, — продолжала она настаивать на своем.

— Но он не выглядел как вор, — парировал я.

— В том-то и дело, что воры очень часто выглядят как порядочные люди.

— Но не носят бород!

— А почему бы и нет?

— Этого я не знаю, но вот не носят, это точно!

— А ты уверен, что его борода была настоящей? — спросила она, улыбнувшись.

— Я за нее не дергал, если ты именно это имеешь в виду, — признался я.

— Ну вот видишь! — с торжеством воскликнула она.

Конечно, сказано все это было в порядке шутки. Ни Катя, ни я даже не подумали искать здесь что-то необыкновенное.

Мы проходили мимо лавки. Ее владелец выглянул из окошка. Он был еще в пижаме.

— Доброе утро! — крикнул он нам.

Мы остановились и ответили на приветствие.

— Ты, видимо, приехал сюда на выходные? — спросил лавочник и продолжил: — Увидев вас, я решил просить тебя оказать мне небольшую услугу. Дело в том, что мне надо передвинуть несколько больших ящиков, с которыми я один не справлюсь. Так вот, не мог бы ты заглянуть ко мне до обеда? Вдвоем мы управимся за несколько минут.

— Конечно, и с большой охотой, — ответил я.

— Спасибо. Заходи в любое время: я все время дома. Мы пошли дальше. На небе вовсю сияло солнце.

Вдыхая соленый морской воздух, мы слышали, как далеко в море тарахтел мотор рыбацкой лодки. Жители поселка еще спали. Когда мы пришли на дачу, Эрик с Очкариком уже встали. Увидев мой пакет, они очень обрадовались. На кухне кипела вода для кофе.

— А мы подумали, что ты покинул дом в дурном настроении, — театрально произнес Эрик. — Я хотел уже оседлать велосипед, чтобы отправиться на розыски.

— И как раз не так, — возразил я.

— Да нет же, — настаивал Эрик. — Я даже подкачал шины велосипеда. Не из-за хлебцев, конечно, должен тебе признаться. Хотя мы, собственно, рассчитывали, что ты догадаешься купить что-нибудь к завтраку. Что касается меня, то я могу съесть целого быка.

Пока мы завтракали, я рассказал друзьям о приключившейся со мной истории.

— Двадцать крон! — воскликнул Эрик. — А я вот уже долгие годы ломаю голову, кем мне стать по окончании школы. Сколько же твоя работа заняла времени?

— Минут пять, — ответил я.

— Пять минут! Это означает, что ты в состоянии управиться за час с двенадцатью домами, что составит часовой заработок в сумме двухсот сорока крон. За шестичасовой же рабочий день сумма возрастет до…

— Тысячи четырехсот сорока крон, — подсказал Очкарик, умевший считать в уме значительно быстрее Эрика.

— Точно, это я и хотел сказать, — продолжил Эрик. — Неплохой дневной заработок, как вы считаете? И надо-то только вскарабкаться по нескольким водосточным трубам. За десять лет можно стать состоятельным человеком! Если же говорить серьезно, то это наверняка был вор, проникший в дом с помощью нашего друга. Ким, ты можешь убедиться, что, очистив дом, он тут же смылся.

— Но тот мужчина не вор, — возразил я.

— И ты в этом уверен? — Да!

— Жаль. А я пообещал вчера вечером Эвелин, что мы скоро наткнемся на новый криминальный случай, который обязательно раскроем.

Эвелин — это девочка, с которой мы познакомились в поезде во время одной из поездок сюда. Она блондинка и весьма недурна собой, так что Эрик влюбился в нее без памяти. Как раз вчера Эвелин навестила нас и была очень рада познакомиться, как говорится, в рабочей обстановке с главными действующими лицами книг детектива Кима. Эрик обещал ей, что она примет участие в нашем очередном расследовании какой-либо криминальной истории, хотя я не думаю, что девочка восприняла это всерьез. А в том, что мужчина не представлял собой ничего необычного, тем более таинственного, я был твердо уверен. Он, вне всякого сомнения, был порядочным человеком и законопослушным гражданином, хотя с первого взгляда и не понравился мне.

— Нет, уголовщиной тут и не пахнет, — решительно произнес я.

За завтраком мы просидели довольно долго. Часы показывали уже восемь часов. Эрик встал и включил старый радиоприемник.

— Музыка будет только в девять, — заметила Катя.

— Послушаем последние известия, — объяснил Эрик. — Меня интересует погода.

Прогноз был не слишком радужным. Ожидались понижение температуры воздуха и дожди над Ютландией, островами и Борнхольмом. Эрик, присевший было на стул, встал, чтобы выключить приемник, как вдруг диктор произнес:

«Сегодня ранним утром произведено разбойное нападение на поезд частной железнодорожной компании «Хельсингёр-Гиллелей». Нападение, не имеющее аналога в криминальной истории Дании, произошло в двадцать минут седьмого на участке железной дороги в нескольких километрах от Хорнбека в месте пересечения ее с автомобильным шоссе. Когда поезд приблизился к неохраняемому переезду, машинист Рихард Йенсен заметил черную легковую автомашину, застрявшую на путях. Ему удалось затормозить состав. Увидев трех мужчин, вышедших из машины и пытавшихся столкнуть ее с переезда, он спрыгнул с локомотива, чтобы помочь им. Однако когда он подбежал к месту происшествия, то его сбили с ног. Он потерял сознание, не успев даже как следует разглядеть этих мужчин.

В почтовом вагоне, следовавшем в составе, находился тридцатидевятилетний старший почтовый кондуктор Чарлз Сков, открывший дверь своего вагона, чтобы выяснить причину остановки поезда. Заметив бегом приближавшихся к нему трех мужчин в черных масках, которые грабители успели к этому времени надеть на себя, он попытался захлопнуть дверь, но не успел. Грабители вытащили его из вагона, ударив чем-то тяжелым, видимо резиновой дубинкой, по голове.

Когда машинист поезда Йенсен через несколько минут пришел в себя, машина с грабителями уже исчезла. Вместе с ними из почтового вагона пропали три опломбированных мешка с деньгами. О какой сумме идет речь, пока установить не удалось. Старший почтовый кондуктор Сков очнулся минут через десять, и поезд проследовал до следующей станции, где о случившемся было сообщено полиции. После прибытия в пункт назначения машинист и почтовый кондуктор были доставлены в больницу для оказания им первой медицинской помощи. Травмы оказались не очень серьезными, так что до обеда они, вероятно, уже будут отпущены домой.

По рассказам потерпевших, все трое грабителей были среднего роста, в возрасте от сорока до пятидесяти лет. В момент ограбления на них были светлые габардиновые плащи, темные перчатки и фуражки с лакированными козырьками. Автомашина — лимузин последней модели, вероятнее всего, американского или германского производства.

Преступление подобного рода совершено в Дании впервые и, судя по всему, копирует ограбление почтового вагона поезда в Англии, совершенное в 1964 году. О перевозке мешков с деньгами этим поездом могло быть известно лишь немногим сотрудникам почты и железной дороги. Исходя из этого, следует предположить, что преступники имели определенные каналы информации в этих учреждениях. Поскольку машинист Йенсен сообщил о происшедшем в полицию довольно быстро, в северных районах страны уже приняты меры контроля за дорожным движением. Все автомашины, выезжающие оттуда, останавливаются полицией и подвергаются досмотру. Взяты под контроль и все другие пути сообщения, так что можно с большой уверенностью утверждать: находящиеся в трех почтовых мешках деньги не могут быть вывезены незамеченными из контролируемых районов. Полицией уже начато расследование. Следует надеяться, что имеющиеся версии скоро могут привести к раскрытию преступления.

…В Брюсселе вчера заседал Совет министров Европейского экономического сообщества, который…»

Эрик выключил радиоприемник и возбужденно посмотрел на нас.

— Ну так о чем я говорил вчера вечером? Что в ближайшее время что-то должно обязательно произойти. И вот пожалуйста! Ограбление почтового вагона. Можно просто с ума сойти! Разбойное нападение на поезд, принадлежащий к тому же частной компании!..

— Ты что же думаешь, мы должны заняться расследованием ограбления поезда? — спросила Катя. — Даже если железная дорога и проходит в нашем районе, то произошло-то все это не здесь.

— А разве ты не слышала, что грабители не смогут миновать полицейские кордоны? Это ведь значит, что они находятся все еще где-то недалеко.

Говоря это, Эрик отчаянно жестикулировал, чтобы придать вес своим словам.

— Но это означает лишь, что они не могут выбраться отсюда вместе с мешками денег, — вмешался Очкарик. — Спрятав же их где-то здесь на время, грабители, как говорится, с пустыми руками могут ускользнуть запросто.

— Да я не об этом, — возразил Эрик. — Я имел в виду, что ограбление почтового вагона поезда произошло всего в нескольких километрах отсюда. Поэтому мы должны принять участие в расследовании этого случая. Но каким образом, я пока не знаю…

Шнапп, дремавший у камина, вдруг проснулся, вскочил и начал лаять. Никаких видимых причин для этого не было, просто, вероятно, ему что-то приснилось.

— Не могу себе представить, что мы сможем сделать конкретно, — пробормотал Очкарик.

— И все же что-то можно, — откликнулся Эрик. — Надо только подумать, и решение обязательно придет.

— О'кей, — спокойно произнес Очкарик. — Тогда будем думать.

И мы все начали шевелить мозгами. Думали, думали, но так ничего и не придумали.

— Вы должны, по крайней мере, согласиться, что сообщение об ограблении звучит интригующе, — прервал молчание Эрик.

— Так-то оно так, — вздохнул я. — Но что сможем сделать мы?

Эрик переломил несколько веток через колено и бросил их в тлеющий камин. Хотя на дворе сияло солнце, в летнем домике было довольно холодно. Огонь вспыхнул, ветки затрещали, отсвет пламени отразился на наших задумчивых лицах.

— Диктор сказал, что автомобиль черного цвета. А машина, в которой ехал ты, тоже была, как мне кажется, черной?

— Точно! — ответил я.

— Дружище, а что, если это был один из грабителей?!

— Не может быть.

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому что нападение на поезд было совершено в двадцать минут седьмого, а мы как раз в это время ехали к тому дому. На часах в автомашине было двадцать три минуты седьмого.

— А ты не ошибаешься?

— Абсолютно точно. Ведь он не мог приехать оттуда сюда за три минуты. Не говоря уже о том, что он сначала заехал в гавань и забрал меня.

Эрик глубоко вздохнул.

— Чертовски жаль, — пробормотал он. — Ну хорошо, тогда придется искать что-нибудь другое. Грабителей поймают обязательно, как бы они ни ловчили.