Жидкое стекло нахлынуло на Сиони потоком ледяной воды, пропитало одежду и кожу, не оставив ни малейшего следа сырости. В сознании полыхнуло воспоминание о том, как моторная повозка обрушилась в темную реку. Тогда Сиони захлебывалась, а Сарадж наблюдал за ней, стоя на берегу. Как раз это ощущение и стало первой из трех причин, мешавших Сиони воспользоваться зеркальным переходом: ей казалось, что она утонет.

Во-вторых, она боялась, что ее поймают с самый неурочный момент.

В-третьих, существовал риск застрять в поврежденном зеркале.

Похоже, именно это сейчас с ней и произошло.

Сиони вступила в чистое зеркало, но очутилась в аду – среди острых серых сталагмитов и сталактитов, которые ощетинились на нее со всех сторон. К тому же в воздухе мелькала какая-то сеть: она то плавала, как облако, то ползла, как туман. Сиони медленно кралась вперед, всматриваясь в каждое, даже мельчайшее, препятствие. Она не хотела напороться на осколок и ранить себя. Наверное, с подвернувшимся ей зеркалом плохо обращались, оно было грязным и надтреснутым, что выливалось в серьезные опасности на пути Сиони.

Слева каменистая почва уходила вниз, как при землетрясении, что, бесспорно, указывало на разлом.

Сиони закусила губу и переставила вперед одну ногу, затем другую. Только бы не провалиться! Если она не прорвется, то она будет вынуждена вернуться – совсем ни к чему рисковать жизнью в этой стеклянной тюрьме. Но и попробовать, конечно, стоило.

Сиони переступила через сталагмит. Сделала два шажка и обогнула новую ловушку – трещину, из которой прорастали осколки, напоминающие бритвенные лезвия. Каждый из осколков закручивался вокруг своей оси, как волос, выдернутый из расчески, и доходил Сиони до пояса.

Потом Сиони, согнувшись, пролезла под низко нависавшей сетью и зацепилась юбкой за очередной сталагмит. Впрочем, от него удалось освободиться легким рывком и почти без ущерба.

Когда преграда из облачной сетки слегка поредела, Сиони поняла, что спускается вниз. Она напрягла зрение и увидела, что почти достигла своей цели: довольно большое зеркало призрачной завесой мерцало впереди.

Сиони ступала по скользкому, как лед, вогнутому полу и вскоре добралась до конца пути. Зделала вдох, зажмурилась и приготовилась к неприятному холодному душу…

Когда Сиони открыла глаза, то обнаружила, что попала в пустую кладовку. Зеркало, из которого она выбралась, размером около шести футов высотой и четырех – шириной висело на стене. Снизу его подпирали тюки скомканных тряпок.

Сиони поморгала, приноравливаясь к полутьме комнатушки и наслаждаясь кратковременным одиночеством. Ее приветствовали два обнаженных манекена, один из которых был сломан, а над ними на полке из посеревших от старости досок громоздились сложенные отрезы самой разнообразной ткани, от шелка до ситца и фланели.

Выход перегораживал ящик с лоскутами и совершенно непригодными обрезками. Сиони бережно сдвинула его в сторону – лишний шум ей совсем ни к чему! – и выскользнула наружу.

Она оказалась в коридоре, который вел в торговый зал.

Сиони догадалась, что она перенеслась в магазин одежды, совмещенный с пошивочной мастерской.

В коридоре стояли кронштейны с недошитыми платьями и пальто, а к стенам были привинчены хлипкие полки с наваленными на них рулонами материи для продажи ярдами.

В самом же зале находилась полная женщина средних лет. Она листала учетную книгу и стояла, повернувшись к Сиони спиной.

Сиони на цыпочках прокралась в зал и замерла возле стеллажа с материей. Женщина вздрогнула и ахнула от неожиданности.

– Боже мой! Как вы меня напугали, мисс! – Ее карие глаза воззрились на дверной колокольчик. – Я вас даже не слышала!

– Прошу прощения, – отозвалась Сиони, выдавив легкий смешок. – Я хотела посмотреть, нет ли у вас случайно ткани в горошек… я недавно видела ее в одном магазине. Вот эта немного похожа. – И Сиони указала на бледно-оранжевый отрез с персиковыми рябинками.

– В горошек? – повторила торговка и потерла подбородок. – Полистайте наш рекламный проспект, и если найдете то, что хотите, можно будет сделать заказ.

Сиони стиснула ремень сумочки.

– Спасибо. Я хотела бы заглянуть в соседний магазин, но, пожалуй, вернусь к вам.

– Конечно. Милости просим.

Сиони кивнула и направилась к выходу. Взялась за ручку двери, ненадолго задумалась и спросила:

– Я только что с поезда… в какой части Портсмута я нахожусь?

Женщина, стоя за прилавком, теребила в руках платяную щетку.

– Милочка, до Портсмута восемь миль на юг. Недалеко, но… это Уотерлувилл. Неужто табличку на станции не заметили?

– Благодарю вас, – ответила Сиони.

Очутившись на улице, она проверила содержимое сумочки, гадая, хватит ли ей денег, чтобы нанять повозку, или придется снова рисковать и путешествовать через зеркало.

Зажав между большим и указательным пальцами несколько фунтовых банкнот, Сиони пробормотала:

– Повозка будет безопаснее.

Кроме того, после перехода через зеркало у нее жутко разболелась голова.

Сиони подозвала первую же из проезжающих моторных повозок, промямлила, что ей нужно в Госпорт – «Нельзя ли высадить меня где-нибудь в центре?» – и тихонько устроилась на заднем сиденье. По дороге она разглядела табличку, указывавшую поворот к Портчестерскому замку и громаду крепости, возвышавшуюся вдалеке.

Наверняка Эмери было бы интересно посетить такую достопримечательность. Нужно бы спросить у него, только попозже. Ей не хотелось, чтобы он задумался о том, почему ей в голову взбрела такая мысль.

«Мне нужно просто кое-что выяснить, – мысленно твердила Сиони, теребя застежку сумочки. – Если он убрался из Англии восвояси, так тому и быть. Если нет… я скажу кому-нибудь, что я узнала. И пусть они сами все расследуют».

Ее ладони стали липкими от пота.

Сиони посмотрела в окошко и обомлела. Повозка катила прямо к морю. Сиони сумела разглядеть нестройные ряды судов, которые порой отделяли друг от дружки два, а то и три причала. В основном в Госпорт базировались мелкие суденышки, но поодаль от берега пришвартовались корабли покрупнее. Впрочем, с такого расстояния они казались не слишком большими и совсем не страшными.

Военная верфь и на ее территории две тюрьмы – вполне разумное расположение. Но Сиони сразу приуныла. Вряд ли ее поиски увенчаются успехом.

Она попросила водителя куда-нибудь свернуть и держаться подальше от воды и от военной верфи. Не хватало еще, чтобы она закатила истерику от страха.

Шофер послушался, и вскоре море исчезло из виду.

Когда повозка остановилась, Сиони щедро заплатила, дождалась, пока повозка развернется и покатит обратно в Уотерлувилл, и лишь после этого двинулась дальше.

Сиони окинула взглядом дорогу, которая расстилалась перед ней. Справа и слева росли высокие деревья. Какая глушь! Да тут с трудом могли бы разъехаться две моторные повозки, подумала Сиони.

А действительно ли здесь везли под конвоем Сараджа или же она допустила грубую ошибку в своих расчетах? Несомненно, маги из Уголовного департамента должны были использовать окружной путь, а затем пересесть на паром, который связывает Хаслар и Портсмут (если, конечно, они не побоялись переправлять преступника морским путем, и не важно, был при этом Сарадж связан или нет).

Прохладный пахнущий солью ветерок приласкал Сиони и направил ее мысли к океану. Она помнила, как два года назад стояла на берегу острова Фаулнесс возле Лиры-Потрошительницы. И Лира – вряд ли превзошедшая уровень подмастерья, – капнув кровь в воду, призвала огромную волну. Та нахлынула на Сиони и испортила ее бумажные заклинания.

А Сарадж Пренди, вероятно, запросто способен устроить настоящий шторм – ему ведь нужно только получить в свое распоряжение необходимое количество крови.

Сиони взглянула на солнце, прищурилась и заставила себя встряхнуться. Сейчас не время для пустых рассуждений.

И она зашагала по дороге.

Примерно через час Сиони дотронулась до бумажной звездочки с надписью «в 1744 г.» и восстановила свою Привязку к бумаге. Сойдя на обочину, Сиони отыскала полянку, не слишком заросшую травой и вереском, опустилась на колени и занялась Складыванием. У Эмери имелись строгие правила насчет Бумажной магии (впрочем, довольно забавные), но Сиони не могла таскать с собой деревянную доску и линейку. Можно Складывать и на коленке: главное – быть внимательным, а больше ничего и не требуется.

Сиони смастерила четырех певчих птичек – обычное волшебство, которое она освоила еще в начале стажировки. Две белые, одну желтую и красную.

– Дышите! – приказала Сиони.

Бумажные птахи, которых Сиони наделила жизнью, встрепенулись у нее в руках. Она поспешила схватить их за брюшки, чтобы они не улетели по собственной воле.

– Мы ищем кое-что особенное, – прошептала Сиони прямо в бумажные клювики. – Осмотрите область в радиусе пяти миль. Ищите обломки карет, следы неуправляемых повозок, в общем, какие-нибудь признаки драки или побега. Высматривайте петляющие следы, оставленные людьми. Примечайте кровь на мостовой или на земле. Ваша цель – тощий узколицый индус.

Она сосредоточенно помолчала.

– И любые зеркала или другие куски стекла, которые окажутся на улице и вдали от верфи.

Если удача не изменит Сиони и она найдет зеркало, в котором отражается большой участок местности, она нырнет в прошлое и увидит Сараджа своими глазами.

– А потом возвращайтесь ко мне, – добавила Сиони.

Птички захлопали заостренными крылышками, и Сиони выпустила их, позволив мимолетному порыву ветра унести их в небо. Белая и красная бок о бок направились к городу, а другие разделились: одна устремилась к побережью, а другая – обратно по той дороге, по которой прибыла Сиони.

Любой прохожий принял бы их за почтовых голубей. А если их заметит Сарадж, то не исключено, что и они засекут и его. Обоюдоострый меч лучше, чем голые руки.

И Сиони двинулась дальше.

Она шагала по дороге, не забывая посматривать на часы. Возможно, Эмери задержится в Дартфорде, и ее тревоги насчет опоздания окажутся излишними, но она сомневалась, что ей повезет. Бумажный маг не очень любил деловые поездки независимо от того, сулило ли начальство щедрое вознаграждение или нет.

От Эмери мысли Сиони перешли к отвратительной сцене на Парламент-сквер. «Значит, родители обсуждали ее и Эмери», – думала она на ходу. О чем же еще говорили мать с отцом, да еще так громко, что Зина их услышала? Грубить Зина умела не хуже, чем Сиони. Она рассердилась на сестру? Конечно, но прежде всего, она волновалась о судьбе родных. Мог ли Сарадж знать, как они выглядят? Но даже если Сарадж и не удрал из страны, он пока не мог добраться до Лондона, тем более пешком. И вообще, зачем ему лезть в густонаселенную столицу? Если только у него не было намерения податься именно в Лондон… но Сиони представить себе не могла, с какой стати он стал бы столь сильно рисковать.

А если он жаждет расправы с ней или с ее сестрами, братом и родителями?

«Он не станет связываться со мной, – попыталась успокоить себя Сиони, – он уже пересек пролив и прячется где-нибудь в Европе. Не надо себя накручивать».

И Эмери, и мг. Эйвиоски, которым она безоговорочно доверяла, убеждали Сиони, что ее семья будет в полной безопасности. Пожалуй, ей следовало бы положиться на Уголовный департамент.

Но если бы она больше думала о Дилайле, то события развернулись бы по-другому.

А она не уберегла подругу.

Вскоре Сиони сошла на обочину и принялась осматривать дикие просторы, раскинувшиеся между военно-морской базой и городом. Она рассчитывала обнаружить хоть какие-то улики.

Около часа она брела по приглаженной ветром траве, после чего сделала привал. Совершив Привязку к стеклу, Сиони вытащила из сумочки круглую стекляшку в резиновой оправе, схожей с рамкой для фотокарточек, и скомандовала: «Увеличивай». Стекло сразу превратилось в увеличительное, но на земле Сиони не обнаружила ничего необычного.

«А ты – сообразительная, Сиони! Сумела своего наставника окрутить! Он ведь разведенный, да?» – прозвучал у нее в голове громкий и ехидный голос Зины.

Ну и грубиянка! Как она посмела!

– Сосредоточься на Сарадже! – прикрикнула Сиони на себя, решительно отогнав эти мысли прочь. – Проблема с ним – куда серьезнее, чем ссора с сестрой!

Через полчаса ноги Сиони подкашивались от усталости. Солнце напекло ей голову. Посмотрев вверх, она почувствовала облегчение: к ней, возвращалась маленькая белая вестница. Бумажные крылышки трепетали, со свистом рассекая воздух.

Сиони быстро восстановила Привязку к бумаге и усадила пташку к себе на ладонь.

– Что ты нашла, малышка? – спросила она, вновь ощущая, как на нее накатывает тревога.

Птаха трижды дернулась, вспорхнула и устремилась на запад. Она летела низко над землей, чтобы хозяйка не потеряла ее из виду.

Сиони подобрала длинную юбку и поспешила за птичкой.

Птичка летела долго, не отклоняясь от выбранного курса. Наконец Сиони заметила впереди невысокие здания городской окраины.

Птаха закружила над заросшей лужайкой и спикировала на ржавую сточную трубу, которая виднелась в траве. Раскрасневшаяся и вспотевшая Сиони ускорила шаг. Она могла бы сделать магический веер, который помог бы ей справиться с жарой, но была настолько возбуждена, что забыла об этом и лишь размахивала руками, стараясь хоть как-то охладиться.

Добравшись до лужайки, Сиони принялась озираться по сторонам. Трава и сорняки вырваны и примяты: похоже, здесь кто-то недавно топтался. На глаза попалось что-то блестящее: присев на корточки, Сиони подняла покореженную пулю. Она явно ударилась обо что-то твердое – может, о стенку повозки? Но вмятин от колес Сиони не заметила. Ей удалось разглядеть на пуле следы заклинания меткости, а это означало, что в конвое был Плавильщик. Если, конечно, пуля не прилетела с военно-морской базы. Но Сиони тут же отмела такую возможность.

Белая птичка, крылышки которой загнулись от порывистого ветра, уже пристроилась на подсохшей плети вьюнка, не слишком надежно укоренившейся в почве. Сиони опустилась на колени и раздвинула траву. Солнце отражалось в крохотном – чуть больше ногтя – осколке коричневого стекла, вероятно, от пивной бутылки, которую бросил на лужайке моряк, забредя сюда однажды. Сиони сдула тонкий слой пыли и увидела свое отражение на выпуклом гладком стекле. Не сказать, чтобы идеальное, но для ее нынешней цели вполне годится.

– Умница, – пропела Сиони, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Прекратись.

Бумажная птичка тут же свалилась на землю.

Сиони уставилась на коричневую стекляшку. Ей никогда еще не доводилось применять это заклинание для зеркал к стеклам, зеркалами изначально не являющимися… но ведь Осветители работают и с иными веществами, а не только с заговоренным стеклом.

В общем, попробовать стоило.

Пальцы Сиони пробежались по магическому ожерелью. Она, в который раз за сегодняшний день, разорвала Привязку к бумаге и превратилась в Стеклянного мага.

– Отражай прошлое! – воскликнула она, глядя на свое вытянутое лицо в осколке.

Физиономия Сиони сдвинулась влево, затем вправо, после чего исчезла. В осколке возникли длинные стебли травы и кусочек неба с висящим в нем одиноким продолговатым облачком.

Сиони лихорадочно порылась в памяти – в учебниках Осветителей она читала много всякого по поводу манипуляций со стеклами.

– Двигайся вспять!

Отражение облака лениво скрылось из вида.

– В десять раз быстрее! – скомандовала Сиони, и отражения в осколке и впрямь ускорили темп.

Стекло потемнело. Появились звезды. Поползло обратно к зениту заходящее солнце. Трава зашевелилась под ветром.

– В десять раз быстрее! В десять раз быстрее! – повторяла Сиони, и прошлое, запечатленное в осколке, замелькало у нее перед глазами.

Подмастерья Осветителей знакомились с этим заклинанием еще на первом году стажировки, но Сиони на собственном опыте узнала, что оно сложнее едва ли не всех известных ей заклинаний Складывания. Возможно, именно поэтому Бумажная магия утратила популярность в Англии: она казалась совсем примитивной.

День, ночь, день, ночь. Дождь. Под пристальным взглядом Сиони осколок продолжал разматывать ленту прошлого. Вряд ли он покажет Сиони что-то еще…

– Замедлись! – крикнула Сиони, заметив какие-то силуэты, но, увы, в стекле отразилась лишь компания мальчишек, которые пересмеивались между собой.

Зато Сиони было не до смеха, и по ее команде осколок вновь принялся разматывать воспоминания.

Наконец небо заслонил силуэт покрупнее.

– Замедлись! – почти шепотом приказала Сиони.

Изображения поползли с обычной скоростью. Сперва стекло накрыла тень, которая тотчас переместилась, и солнце осветило тугие завитки волос. Голова повернулась, и издалека донесся свист и нечленораздельный вопль. Полиция.

Силуэт исчез из отражения, а полицейские так и не появились.

– Сарадж, – проговорила Сиони и принялась изучать изображение с помощью увеличительного стекла.

Однако теперь она не обнаружила ничего, кроме колышущейся травы и летнего неба. Но в осколке, несомненно, отразился именно он. Сиони доводилось видеть Сараджа и раньше. Восстановить собственные воспоминания о Сарадже оказалось столь же легко, как и вспомнить, что она ела на завтрак. К тому же осколок не мог искривить прошлое.

У Сиони полегчало на душе.

Она продолжала держать стеклышко на ладони, и вдруг ее пронзила жуткая мысль. Она знала наверняка лишь одно – мужчина, отразившийся в стекле, направлялся на север, к городу. Не на юг, не на восток и не на запад – в тех направлениях, которые вели к морю.

Сарадж и не думал бежать из Англии.

Если она права, то Сарадж направился в глубь страны, а не прочь из нее.

Сиони позволила просившемуся на язык ругательству сорваться с губ и осталась довольна его грубостью. Сердце трепыхалось в грудной клетке, словно утыканной изнутри иголками. Сиони стиснула осколок и разжала кулак лишь после того, как почувствовала, что острые края вот-вот вопьются в кожу.

Он идет не за тобой, он идет не за тобой, – повторяла она.

У него что-то другое на уме. Сарадж мог быть здесь, поскольку полиция ждала его появления на юге… или он хотел обогнуть военную базу, только и всего. Но то, что он выбрал север, вовсе не означает, что он будет придерживаться данного направления.

Размышления выбили Сиони из колеи. Логика уже не помогала ей. Впрочем, ответ на вопрос был очень простым. Она не знала истинных намерений преступника. Сарадж оставил ее – и весь Уголовный департамент – в полнейшем неведении.

Сиони поднялась, отряхнула пыль с юбки и спрятала осколок в сумочку.

Над головой закружилась желтая птичка.

Безошибочно взявшись за ожерелье, Сиони вернулась к Бумажной магии и поманила пташку к себе. Ту рвануло порывом ветра, и она едва не промахнулась, но сумела уцепиться за ладонь хозяйки. Невесомое туловище помялось. Сиони разгладила пальцами заломившееся крылышко.

Похоже, птичка совершила длительный перелет.

– Что ты нашла? – спросила Сиони, сожалея, что заколдованное создание не умеет разговаривать.

Хватит ли у нее сил проделать этот путь еще раз? И сможет ли Сиони последовать за ней, если расстояние и впрямь столь велико?

Сиони начала что-то рассеянно напевать себе под нос. Опять окинула взглядом ясное небо, но не заметила никого.

Бережно держа птичку в руке, Сиони зашагала к Госпорту.

После трех безуспешных попыток она нашла свободную моторную повозку.

Когда водитель притормозил, Сиони наклонилась к окошку и показала ему птичку, трепыхавшуюся в руке.

– Я – Складыватель, – сообщила она, поскольку без уточнения остальные детали показались бы в лучшем случае нелепостью. – Мне нужно, чтобы вы ехали за желтой птицей, сколько сможете, а когда мы доберемся до цели, я вознагражу вас за труды.

Мужчина окинул ее недоверчивым взглядом и поскреб подбородок.

– Мисс, а она хоть над проезжей частью полетит? Я ведь в Складывании ни бум-бум.

– Не беспокойтесь, – сказала Сиони, не имея ни малейшего представления о расстоянии. – А насчет дороги я точно не знаю. Но птичка очень яркая, и вы не потеряете ее из виду. Я целиком полагаюсь на ваше умение, конечно, в пределах соблюдения всех правил дорожного движения.

Водитель насупился, на мгновение задержал дыхание, раздув щеки, а затем с силой выдохнул, как будто хотел выпустить облачко сигарного дыма.

– Надеюсь, маги не скупятся на чаевые, – пробурчал он, уставившись на руль. – Э-э… положите ее на капот, мисс. Вам помочь?

– Я вполне способна сама открыть дверцу, – ответила Сиони, устраиваясь на переднем сиденье. – Покажи, что ты нашла, – обратилась она к пташке.

Та взмахнула потрепанными крыльями и отлетела от повозки на несколько ярдов. Экипаж покатил за ней, однако после первого недозволенного поворота, совершенного птицей, шоферу пришлось резко прибавить скорость. Он пробормотал сквозь зубы нечто такое, что могло быть лишь одним из тех грязных выражений, которые не предназначены для дамских ушей, но Сиони притворилась, что ничего не слышала.

Повозка промчалась через Госпорт на запад, после чего повернула на север, то и дело пугая гудками экипажи и пешеходов, вознамерившихся перейти дорогу.

На мгновение Сиони потеряла птичку – та скрылась за травянистым пригорком, но почти сразу же появилась в поле зрения хозяйки.

Во время поездки Сиони мастерила новую птицу. Она чуть-чуть отличалась от прежнего «выводка». Особые Складки позволяли получить доступ к магии даже не Складывателям – что было очень удобно для магов, которые специализировались в других областях.

Сейчас Сиони сделала Складки, служащие маскировкой. Никто не должен был догадаться о том, что птаху отправил именно бумажный подмастерье.

Кроме того, в Англии бумажные почтовые голуби использовались повсеместно. А эта малютка моментально затеряется среди своих «собратьев»: она будет заметна не более чем покупной конверт с маркой в ворохе писем.

На птичьем хвосте Сиони написала: «Сарадж после бегства направился на север. Прошу проследить за ним. Не пытайтесь связаться со мной: я намерена сохранить анонимность».

Свой почерк она изменила.

Оживив птаху и прошептав ей адрес – главный корпус Магического кабинета, – Сиони выпустила ее из окошка, и та стремительно взмыла ввысь.

Повозка продолжала ехать еще с полчаса. Улицы были запружены народом, на каждом углу имелся магазинчик.

Внезапно желтая птичка развернулась и спикировала к повозке. Влетев в открытое окно, она села к Сиони на плечо.

Наверное, они добрались до пункта назначения.

– Прекратись, – прошептала Сиони и посмотрела на шофера: – Не могли бы вы медленно проехать по улице? Я буду вам очень признательна. Мне нужно кое-что проверить.

Водитель без тени недовольства выполнил просьбу. Сиони вжалась в спинку сиденья, жалея о том, что не может уменьшиться в размерах или стать невидимой.

Повозка еле-еле катила по мостовой, а Сиони внимательно рассматривала здания, теснившиеся друг к дружке, и не забывала читать вывески. Чтобы попасть в коттедж до возвращения Эмери, ей нужно поскорее добраться до магазина одежды. Но сперва следовало завершить свое расследование.

Однако сначала Сиони привлекло не то, что она видела, а то, что слышала и обоняла. Приятная музыка – почти радостная и одновременно жутковатая – зачаровывала. Сиони еще не слышала ничего подобного. Мелодию вели нежные флейты, а ритм задавал загадочный инструмент, издающий позвякивание.

В воздухе витал запах жареного мяса, вероятно, баранины – и специй. Майоран, карри… зато прочие ингредиенты распознать не удалось.

Но наконец Сиони увидела то, что углядела желтая птичка: мужчину-индуса.

Конечно же, не Сараджа. У незнакомца на голове красовался белый, как яичная скорлупа, тюрбан, а одет он был в свободную хламиду вроде широкого халата. Густая борода скрывала его лицо почти полностью. Мужчина нес на плече дюжину длинных дощечек. Он махнул свободной рукой своей смуглой спутнице – ровеснице Сиони. Та покосилась на повозку, но не задержала взгляда на Сиони.

Музыка сделалась громче, но по мере продвижения экипажа начала стихать. Вокруг мелькали индусы самого разного возраста – ребятишки, игравшие в камешки у порога, и старухи с длинными седыми косами. Сиони успела заглянуть в открытую дверь какого-то дома. Она увидела стол, заставленный плоскими металлическими блюдами с пищей, какую нельзя найти ни в одной английской кулинарной книге.

Прохожие на тротуарах переговаривались между собой на незнакомом языке, наверное, на хинди.

Индийский «анклав» в городе – вот, что обнаружила птичка.

Сиони знала, что на востоке Лондона тоже есть такой район, только побольше, и населяли его китайцы. А назывался чайна-таун.

Она велела бумажной птахе искать особые приметы, и птичка их нашла.

Но ведь Сарадж может скрываться здесь, верно? Вероятно, в Англии у него нет своей семьи, по крайней мере, настолько преданной, что она решилась бы спрятать Потрошителя.

Поэтому полиция должна безотлагательно прочесать весь район, который к тому же расположен слишком близко к месту бегства Сараджа. Но преступник не будет чувствовать себя тут в безопасности. Сама Сиони не сочла бы безопасными эти улочки.

«Я найду тебя, Сарадж, – думала она, закусив губу до крови, – и если ты еще в Англии, остановлю тебя. Ради них».

Она запомнила примерное местоположение «анклава», хотя и сомневалась в том, что ей улыбнется удача. Не будет же она врываться в чужие жилища в поисках Потрошителя!

Сиони погладила бумажные крылышки своей птички.

– Мисс? – обратился к ней шофер.

Они доехали до конца улицы.

– Поверните направо, пожалуйста, – откликнулась Сиони, встрепенувшись. – Благодарю вас. А если подвезете меня к магазину одежды в Уотерлувилле, то, уверяю вас, вы об этом не пожалеете.

Она потратила едва ли не все, что заработала у Холлоуэев, но, с другой стороны, она не привыкла иметь деньги на карманные расходы.

И вообще, в коттедже Эмери у нее имелось все необходимое.

Эмери… Часы неумолимо тикали.

– И пожалуйста, побыстрее, – добавила она. – И можно не соблюдать правила.

Водитель искоса взглянул на нее. Сиони принужденно улыбнулась.

В магазин она попала перед самым закрытием и, пообещав сделать особый заказ, прошмыгнула в подсобку, пока толстуха листала каталог, пытаясь отыскать то, что требовалось. Преодолев все зеркальные преграды, Сиони добралась до дамской комнаты на первом этаже Парламента и обнаружила, что дверь открыта, – значит, кто-то вызывал слесаря.

Она могла бы перенестись прямо в ванную комнату коттеджа Эмери, но ей нужно было забрать велосипед.

Сиони добежала до бистро, но дальше покатила не спеша – она уже выбилась из сил.

Входная дверь коттеджа оказалась не заперта. Сиони переступила порог, набрала в грудь воздуха, чтобы окликнуть Эмери и узнать, дома ли он, но стоило ей очутиться в коридоре, как слова застряли у нее в горле.

Эмери стоял перед ней, напряженно скрестив руки на груди, а его зеленые глаза сверкали огнем, который мог предназначаться только ей и никому другому.