Алви аккуратно уложила тщательно завернутые подарки в середину чемодана, окружив их одеждой, чтобы защитить от любых ударов. Английские карманные часы для отца – она заменила золотистый циферблат на диск из крепкой, магически обработанной прозрачной пластмассы, через которую был отлично виден часовой механизм. Для матери она сделала пластмассовую скалку с заклинанием Памяти действия, которая будет самостоятельно раскатывать тесто. Она надеялась, что родители останутся довольны. И как же здорово будет увидеть их снова вживую, а не искаженными изображениями в зеркалах. Не стоит рассказывать им о нападении грабителей или хотя бы о том, как ее на следующий день расспрашивали в полиции. Ей ужасно не хотелось, чтобы они волновались или, что еще хуже, стали бы уговаривать ее перевестись куда-нибудь поближе к дому. Кроме того, у нее самой не было желания вспоминать об этих событиях; думать о родных и каникулах было гораздо приятнее. Она расскажет родителям об этом после Рождества. Возможно…

Подарок для Беннета она запихнула в дорожную сумку, которую носила на ремне через плечо. Для Этель она пару дней назад уже отправила коробку конфет и книгу «Сердца тьмы».

Миссис Прафф ничего не жалела для праздника. Поместье было щедро украшено вечнозелеными ветвями и падубом. Она даже наняла Складывателя, который наготовил множество мелких снежинок, сыпавшихся с потолка и рисовавших в воздухе причудливые узоры. Ночами в коридорах сияли зеленые и красные лампы Осветителей и Огневиков, и за минувшие две недели ни один обед не обошелся без разговоров хозяйки о рождественском меню и о том, что на праздник приедут все трое детей да еще и ее сестра со своим семейством.

– Престон очень хорош собою, – сказала вчера вечером миссис Прафф, говоря о своем старшем племяннике. – Его привлекают умные девушки. Вы точно не хотите остаться еще хотя бы на два дня? Познакомились бы с ним.

Алви улыбнулась и закрыла чемодан. Нет, она не хотела остаться. Ей не терпелось попасть домой, и до отъезда в Гамбург она хотела видеть лишь одного англичанина.

Знакомый негромкий стук в дверь.

– К вам приехал мистер Купер, Алви, – сообщила Эмма, просунув голову в дверь. – Он ждет в парадном главном зале.

– Спасибо. Я сейчас спущусь.

Эмма улыбнулась и закрыла дверь, а Алви повернулась к зеркалу. Ей очень хотелось попросить Эмму сделать ей к этой поездке красивую прическу – вернее, не к поездке, а для встречи с Беннетом, которого она не видела уже несколько недель. Но, с другой стороны, очень уж сильно наряжаться для путешествия не стоило, тем более что часть поездки предстояло совершить на пароходе. Поэтому Алви лишь слегка разгладила свои кудри с помощью лосьона и расчески и собрала их в толстую французскую косу. Она сначала подумала, что из-за этого очки будут выглядеть еще больше, но с этим она ничего не могла поделать.

Однако она кое-что изменила в своем гардеробе. Алви взяла чемоданы и вышла в коридор. Возле лестницы ожидал один из лакеев, который с готовностью забрал у нее багаж. Набрав полную грудь воздуха, Алви последовала за ним; ее темно-бордовая юбка с присвистом шуршала при ходьбе.

Ей очень нравился этот звук. Ради него, пожалуй, можно было иногда отказаться от брюк и носить юбку.

Сначала она увидела его сияющие волосы. Он вроде бы рассматривал вазу, стоявшую возле выхода в вестибюль. Его волосы были подстрижены, и Алви очень расстроилась из-за этого – с большей длиной они куда лучше отражали свет. Беннет был одет в длинное черное пальто. Когда он повернулся к ней, она заметила на нем отглаженные серые брюки и кремовый жилет поверх белой рубашки. Он был без галстука и не застегнул верхнюю пуговицу рубашки. Алви даже удивилась такой небрежности – это совсем не было похоже на Беннета. Беннет встретился с нею взглядом и так улыбнулся, что при виде его улыбки Алви почувствовала себя настоящим магом, а может быть, и кем-то более значительным. Ее трудно было смутить, но от сияния этой улыбки ее щеки определенно порозовели (особенно когда она спустилась с лестницы и оказалась на одном уровне с его улыбкой).

Лакей вопросительно взглянул на Беннета, и тот указал на парадный вход. За окном Алви увидела капот «бенца». Лакей поспешно распахнул дверь, впустив холодный ветер в теплую комнату.

Беннет перевел взгляд на юбку Алви.

– Вы прекрасно выглядите.

Она пожала плечами:

– Сегодня мне нравится ходьба со свистом.

Он рассмеялся:

– Ходьба со свистом?

Она кивнула:

– Если захотите, я, когда вернусь, позволю вам померить что-нибудь из этого, и вы сможете лично попробовать ходить со свистом. Ваши бедра, – добавила она, окинув собеседника взглядом, – вряд ли сильно отличаются от моих.

Беннет улыбнулся, и Алви, просияв, увидела, что его щеки тоже покраснели. Это ведь определенно что-то значит?

– Боюсь, что мне придется обойтись без этого эксперимента. Сознаюсь, что в детстве как-то раз примерил одну из юбок Этель, но потом поклялся никогда этого не делать. – Он подставил Алви локоть. – Не хотелось бы, чтоб вы опоздали.

– Только одна просьба, пока мы еще не ушли. Скоро Рождество, и вообще…

Согнутая рука выпрямилась.

– Гм…

– Гм. – Она ковыряла носком башмака паркетный пол. – Можно мне прикоснуться к вашим волосам?

Беннет сначала удивленно заморгал, а потом залился смехом.

– Вы хотите потрогать мои волосы?

– Ну пожалуйста…

Беннет титаническим усилием попытался согнать улыбку с лица, но безуспешно, тогда он, немного наклонив голову, сделал приглашающий жест.

Закусив губу и поднеся руку к его волосам, Алви будто пропустила между пальцами оживший солнечный свет. Волосы Беннета оказались очень мягкими, как пуховое одеяло.

Она, конечно, не стала говорить ему об этом.

– Спасибо, – сказала она, и Беннет выпрямился. Алви подняла руки и поправила свою прическу.

– Алви, вы уникальная. Но все должно быть взаимным.

Теперь она растерянно моргнула:

– То есть?

Он скрестил руки на груди и склонил голову к плечу, с трудом сдерживая улыбку.

– Вы потрогали мои волосы, а я хотел бы примерить ваши очки.

Алви фыркнула:

– Смеетесь?

Беннет молча ждал.

Закатив глаза, Алви сняла очки и прищурилась, чтобы хоть что-то разглядеть теперь без них. Пятно-Беннет примерил их, Алви очень пожалела, что у нее нет второй пары очков, чтобы можно было посмотреть, насколько дурацкий у него сделался вид.

– Вот это да! – Он снял их через мгновение. – Алви, да вы слепая.

– Более или менее.

Он вернул ей очки, и она снова надела их. Все сразу же обрело четкость. Беннет потер глаза ладонями и рассмеялся:

– Неудивительно, что вы оказались так беспомощны при нашей первой встрече. Я никогда еще не встречал человека со столь плохим зрением.

Алви улыбнулась:

– Мой pater говорит, что Бог дал мне слабые глаза, чтобы я была не слишком идеальной, – и Алви рассмеялась.

Беннет снова предложил ей руку.

– Пожалуй, он знает, о чем говорит. Ну вот, надвигается буря.

Алви, вероятно, следовало бы покраснеть, но она отвлеклась, посмотрев в окно.

– Не опасно ехать в плохую погоду?

– Обещаю, что буду очень внимателен.

Она взяла его под руку, задрожав всем телом от его теплоты (если такое вообще возможно), и позволила ему подвести себя к «бенцу». На улице уже вовсю бушевал порывистый ветер. Беннет помог Алви забраться в машину – проклятые юбки, как же они затрудняют жизнь! – и сел на водительское место. Алви спросила его о Рождестве, и по дороге к вокзалу он немного рассказал о своей семье и мг. Бейли. Пока он рассказывал, Алви любовалась его профилем. Какой же у него красивый профиль! Она надеялась, что он когда-нибудь совершит выдающийся подвиг, скульптор сделает его медный бюст, и этим профилем смогут восхищаться будущие поколения.

На вокзале оказалось куда многолюднее, чем в сентябре, когда Алви приехала туда в первый раз. Беннет решительно подхватил чемоданы; Алви вцепилась ему в локоть – так они и пробирались через толпу. Несколько раз она стукнулась коленом о чемодан, который Беннет тащил в правой руке, надеясь, что ее спутник не слишком сердится.

Они нашли нужную платформу и дюжину других пассажиров, ждавших того же самого поезда. Алви проверила – на месте ли ее билет и остальные документы.

– Я… ну… я кое-что приготовил для вас, – сказал Беннет.

Она с удивлением посмотрела на него. Беннет поставил наземь ее чемоданы, и в руках у него оказался тонкий прямоугольный предмет (должно быть, прежде лежавший в кармане пальто) в оберточной бумаге, перевязанный голубой ленточкой. Сердце Алви трепыхнулось и забилось чаще.

Она поспешно выхватила из сумки маленький, помещавшийся в ее ладонь пакетик, завернутый в мерцающую серебристую фольгу, которую миссис Прафф купила для праздников.

– Я тоже кое-что приготовила вам.

Беннет улыбнулся. Оба немного замялись и неловко обменялись подарками.

– Сначала вы, – сказал он.

Отыскав место на ближайшей пустой скамье, Алви подцепила ленточку мизинцем, а потом осторожно развернула бумагу, удивившись на мгновение тому, что ее края не были заклеены или скреплены как-то по-другому. Наверное, бумага держалась с помощью какого-то заклинания…

– Вообще-то бумагу можно было порвать, – усмехнулся Беннет.

Алви покачала головой:

– А я хочу ее сохранить.

В свертке оказалась книжка – маленькая аккуратная книжка в темной кожаной обложке. Внутри оказались страницы из чистой линованной бумаги и заточенный карандаш.

– Это вам для заметок, – объяснил Беннет. – Я заметил, когда заходил в полимерную, что вы много записываете… а в конце, – Алви поспешно открыла книжку с обратной стороны и увидела, что там вплетено несколько листов нелинованной бумаги с довольно небрежно оборванными краями, – Копировальное заклинание. Вторые половины листов у меня. Это чтобы… если вы захотите связаться со мной, когда будете в отъезде…

Алви так широко улыбнулась, что сама удивилась, как же улыбка поместилась на ее лице. Получить такую отличную записную книжку было очень приятно, особенно если он сам изготовил ее, а вот листы с Копировальными заклинаниями говорили о том, что Беннету хочется продолжать общаться с Алви даже тогда, когда она будет за океаном. Счастье забилось у нее в груди, словно гигантская бабочка.

– Мне очень, очень нравится. – Она закрыла книжку, вскочила и обхватила Беннета за шею обеими руками. – О, спасибо!

Его руки на секунду повисли в воздухе, а потом прикоснулись к ее талии. Это было блаженное, замечательное чувство, еще лучше, чем заклинание и вся книжка. Алви чуть подалась назад и посмотрела Беннету в лицо.

Его взгляд переместился к ее губам, а лицо резко покраснело.

Решив, что он смутился, Алви опустила руки и отступила на шаг.

– Теперь ваша очередь.

Беннет откашлялся и посмотрел на подарок, зажатый в ладонях. Сверток казался невесомым. Беннет снял обертку. Внутри оказался шестигранник из прозрачной пластмассы. Беннет растерянно покрутил его в руках.

– Я видела телескоп в вашей комнате, – сказала она, и Беннет поднял на нее глаза. Она поспешила объяснить: – Этель показала мне вашу комнату… я вела себя вполне прилично, так что не думайте обо мне плохо.

Он улыбнулся.

Алви взяла его руку, в которой он держал шестигранник, в свою и, приложив большие пальцы к пластмассе, сказала:

– Память. Изображение: Орион.

Пластмасса сделалась темно-синей, и на ней появилась россыпь белых точек, изображающих звезды. Любимое созвездие Алви – Орион.

– Это надо же! – чуть слышно произнес он и поднял шестигранник к лицу, рассматривая его.

– Вы не сможете его выключить… Я не знаю, как передавать заклинание. Так что здесь пока останется звездное небо.

Он посмотрел на нее:

– Почему вы думаете, что я захочу выключить его?

Алви улыбнулась и положила ладонь к себе на живот. Она чувствовала такую легкость, словно была воздушным шариком. Тут засвистел паровоз, и окружавшие их люди двинулись к середине платформы.

– Я буду писать вам на этих листах-заклинаниях, – пообещала она. – Буду писать мелко, чтобы поместилось много. И, если хотите, я что-нибудь нарисую.

– Хочу. Очень. И я, конечно, тоже напишу вам.

– И Этель?

Он поднял бровь:

– Боюсь, что для Этель места на этих страничках не хватит. Придется ей подождать вашего возвращения, чтобы поболтать.

За спиной Алви остановился поезд. Двери вагонов открылись, одни люди начали выходить, другие входить. Алви взяла в руку билет и подняла чемоданы.

– Если вы так считаете…

Алви набралась храбрости, чуть подалась вперед и поцеловала Беннета в щеку. Ее пульс отчаянно забился, и она почувствовала себя так, будто ее кровь, как сельтерская вода, наполнилась пузырьками, щекочущими изнутри кожу. У нее даже слезы брызнули на стекла очков, но она надеялась, что он не заметил этого.

– Спасибо и до свидания, – сказала она.

Беннет приложил руку к щеке и кивнул:

– Счастливого Рождества, Алви.

Алви прекрасно проводила каникулы дома с родителями. Хотя несколько дней шел такой сильный снег, что она не выходила на улицу, и, чтобы хоть чем-то себя занять, сидела в своей комнате и читала учебник.

Она совсем не скучала – часами болтала с родителями, играла с подругами и писала Беннету на листках Копировального заклинания очень мелким почерком, чтобы уместилось побольше. Беннет, к ее великой радости, отвечал очень быстро. Он написал, что Этель становится лучше с каждым днем, хотя она все еще не хочет покидать дом. Мать связала носок для ее руки, и ей делают временный протез, очень похожий на настоящую руку, но, конечно, неспособный двигаться. Узнав об этом, Алви еще сильнее захотела вернуться в полимерную и заняться их с мг. Праффом изобретением. Их переписка, конечно же, касалась не только дел. Беннет рассказывал о том, как проходит Рождество, о приближающемся экзамене, о своей семье и о погоде. Однажды, когда они обсуждали английские породы собак, на страницу упало несколько капель воды. Должно быть, они проявились и на странице Беннета, потому что он тут же спросил: «Алви, вы плачете?»

«О нет, – ответила она. – Только что вышла из ванны».

После этого он несколько минут не отвечал, пока Алви не спросила его: «Правда ли, что у вас есть город, прославившийся своими ваннами – Бат?» И он принялся рассказывать ей о нем.

Pater пригласил на Новый год нескольких друзей семьи, и они засиделись допоздна, ели венские шницели, братвурсты, шпрингерлеи штоллен. В первый день нового года Алви с матерью отправились по магазинам. А уже второго января, надев новые брюки, подаренные ей на Рождество, Алви совершила продолжительную поездку из США через Атлантику в страну пудингов, фунтов и Полиформовки.

Алви заранее предупредила мг. Праффа о том, что ей не потребуется шофер, и когда она вышла из поезда на нужной станции, молодой человек со светящимися волосами и «бенцом» своего наставника ждал ее на вокзале, чтобы доставить ее во второй дом, ставший уже родным.

Алви просияла, увидев его.

– Добрый вечер! – и неловко поставила свои чемоданы, чтобы обнять его; на сей раз она заметила, что он не так сильно смутился, когда обнял ее в ответ.

Беннет взял чемоданы.

– Дорогая Алви, вы, кажется, стали еще большей американкой, чем я вас помню.

– Неужели?

Несмотря на чемоданы в обеих руках, он предложил ей согнутую в локте руку. Видимо, тот факт, что Алви постоянно задевала чемоданы коленкой, совсем не смущал его.

В Лондоне, как это часто бывает, шел дождь. Беннет сначала побежал к «бенцу» с багажом, а потом открыл дверь для Алви. Она поспешно забралась внутрь и прислушалась, как холодные капли барабанят по складной крыше. Когда Беннет сел за руль, она стряхнула капли дождя с его волос и сказала:

– По крайней мере, снега нет. Ездить по снегу просто ужасно.

– Согласен. – Он почему-то не спешил браться за рулевое колесо. – Алви, мне кажется, что вам следует кое-что прочитать, прежде чем мы поедем.

Она посмотрела на его внезапно посерьезневшее лицо и нахмурилась:

– И что же?

Он вынул газету и положил между сиденьями.

– Это трехдневной давности. Я не хотел портить ваши каникулы и не знаю, как маг Прафф будет вам обо всем рассказывать. Так что лучше узнайте об этом из газет.

Алви побледнела. Что же могло случиться? Украли протез? Отменили Конвент Изобретателей? Или мг. Эззелл тоже изобрел заклинание Сжатия?

Беннет протянул ей газету и указал на первую полосу. Второй заголовок гласил: «Скандал сотрясает Бриар-холл – слуги сообщают о прелюбодеянии».

Она начала читать статью, и ее рот раскрылся сам собой. Публикация в газете показалась ей весьма сомнительной. Имя Мэриона Праффа повторялось почти в каждом абзаце, а вот служанку или любовницу не назвали ни разу.

– Это клевета, – сказала она, дочитывая последние фразы. – С магом Праффом не могло произойти ничего подобного. Он любит свою жену. И вряд ли у него найдется время, чтобы завести любовницу, не говоря уже о том, чтобы проводить с этой женщиной время!

– Мне тоже публикация показалась подозрительной, – согласился Беннет. – Но ее повторило телеграфное агентство новостей и две другие газеты.

Алви опустила газету.

– Кто это написал? Ведь обычно под статьями указывают фамилию автора, не так ли?

Беннет нахмурился, взял газету и пробежал глазами статью.

– Х-м-м… Вы правы, но я не вижу никакого имени.

– Потому что никто не захочет отвечать, когда выяснится, что это фальшивка. – Она скрестила руки и вдруг побледнела: – О нет!

– Что?

– На Конвенте Изобретателей выставляются строгие условия и моральные требования. Только лучшие из лучших. Это покушение на репутацию мага Праффа может помешать ему представить там свою работу.

Беннет тоже побледнел:

– А ведь верно.

Она глубоко вздохнула и попыталась привести в движение все свои шестеренки, которые успели заржаветь. Ее глаза обожгло, но она не плакала. Ее мышцы напряглись, кожа натянулась.

– Пожалуйста, отвезите меня скорее туда.

Он кивнул, сунул газету между сиденьями и вывел «бенц» на дорогу. По пути к поместью Алви думала только о прочитанном и совсем не могла подобрать темы для беседы с Беннетом. Кто из слуг притащил эту сплетню в прессу? Конечно же, это была ложь, ведь Алви знала и мг. Праффа, и его жену, и подобный поворот событий был просто немыслим. Даже если в их браке что-то было неладно, у этого человека просто не было времени, чтобы завести какие-то отношения на стороне. Он так усердно работает, что даже Алви пришлось однажды напоминать ему об отдыхе и сне! Могла ли такая газетная сплетня, пусть даже необоснованная, действительно повредить карьере мг. Праффа?

Могла ли эта сплетня повредить ей?

Нет, нет, прекрати! Она заставила выкинуть эту мысль из головы и пока не думать об этом. Не следует бежать впереди паровоза.

Похоже, Беннета ее задумчивость ничуть не задела. Когда они приехали в Бриар-холл, он сам внес ее багаж в дом, и лишь потом Эмма вызвала лакея, который взял у него чемоданы и отнес их в комнату Алви.

Алви схватила Беннета за руку.

– Спасибо. Я буду… держать вас в курсе происходящего.

Беннет кивнул и попрощался.

– Да, это была серьезная неприятность. – Мг. Прафф одной рукой прикрывал глаза, как будто у него страшно болела голова, таким образом он пытался утихомирить свой пульс в висках. В другой руке он держал ладонь миссис Прафф. Они сидели в салоне на кушетке, обтянутой гобеленом с цветочным узором; Алви расположилась в уютном кресле напротив них. Миссис Прафф, судя по всему, очень сочувствовала мужу, – отчего Алви сразу же выдохнула. Во-первых, потому что беспокоилась о Праффах, а во‑вторых, потому что не смогла бы оставаться здесь в случае серьезного семейного раздора. Если бы такое случилось, ее перевели бы к другому Полиформовщику, а это разбило бы ей сердце.

Она попыталась представить себе обучение под руководством мг. Эззелла и содрогнулась.

Миссис Прафф наклонилась вперед.

– Вам вовсе ни к чему тревожиться из-за этого, моя дорогая. Мы принимаем все возможные меры.

– Но как же я могу не волноваться?! – Алви сжала руки в кулаки. – Это же ни в какие ворота не лезет: печатать такую ерунду.

– Ну конечно, вы правы. – Мг. Прафф убрал руку, открыв глаза. – Но мы не можем найти источник. После взлома в полимерной в имении не было ни одного журналиста; газета, опубликовавшая первой эту историю, наотрез отказывается назвать имя автора, и того, от кого они узнали про это. Мы побеседовали со всеми слугами, и все они клянутся в своей невиновности. Я склонен верить им. Само собой разумеется, мы выдвинули обвинения. Вчера здесь побывал солиситор. – Он вздохнул. – И еще: пока вы были в отъезде, маг Хьюз сообщил мне, что этих треклятых грабителей, которые напали на нас около больницы, так и не удалось найти.

Алви нахмурилась. Не слишком ли много дурных новостей сразу? Вселенная, что ли, ополчилась на них?

Возможно, что не она, а всего лишь один завистливый Полиформовщик. Если бы только удалось отыскать ведущие к нему следы…

– Лучше всего для нас теперь – сидеть тихо, – продолжил он. – Предоставить это дело адвокатам и заканчивать свою работу. У нас, Алви, много работы. Если мы хотим добиться успеха, нужно много работать.

– Но что, если Конвент…

– Остается надеяться, что моей былой репутации и поданного судебного иска хватит для того, чтобы воспрепятствовать любым проискам против меня.

Алви встала:

– Я готова и желаю работать, сэр. С чего мне начать?

Миссис Прафф улыбнулась:

– Уверена, что вы первая будете проситься отдохнуть.

Алви нахмурилась.

Губы мг. Праффа тронула чуть заметная улыбка.

– Ну-ну, Лотти, ты ведь достаточно хорошо знакома с Алви и знаешь ее отношение к работе: если есть достойная работа, то отдых может и подождать. – Он тоже поднялся. – Что ж, позвольте мне показать вам образцы, которые я собрал за время ваших каникул.

Миссис Прафф прищелкнула языком, но не стала возражать, когда мг. Прафф выпустил ее руку и направился с Алви в полимерную.