На обед Сиони приготовила обычное жаркое. Она изо всех сил старалась придать блюду пристойный вкус, пользуясь теми скудными припасами, которые имелись в ее распоряжении. Днем забежала мг. Эйвиоски. Магичка принесла пакет с продуктами и вручила Эмери три гроссбуха от мг. Хьюза. Эмери сразу же углубился в чтение и сидел над бумагами до вечера.

Он поел, не вставая из-за письменного стола. Сиони взяла себе порцию жаркого и поплелась в спальню, где Фенхель приставал к ней и скулил, пока она не дала ему понюхать тарелку. Бумажный песик, конечно, не мог есть мясо, но Эмери, Складывая Фенхеля, наделил его всеми манерами живых четвероногих собратьев. Маг был прекрасно осведомлен о собачьих повадках, несмотря на то что сам страдал от аллергии на шерсть животных.

Сиони прочитала книгу об оригами до тринадцатой главы, откладывая в памяти термины и перечитывая важные абзацы и фразы, подчеркнутые наставником. Занимаясь, она постоянно прикасалась к фигурной заколке в волосах – подарку Эмери. Сиони надеялась, что скоро они вернутся в коттедж. Она привыкла к жилищу Бумажного мага и даже полюбила его, хотя дом был чрезмерно захламлен.

После их похода на рынок не случилось ничего интересного, так что, вероятно, они действительно смогут возвратиться в предместье Лондона. Однако Сиони понимала, что это нереально – сперва ситуация должна разрешиться надлежащим образом, но надеяться-то можно было.

Она выстирала одежду – свою и Эмери, – высушила ее с помощью заклинания веера, приняла ванну и собралась ложиться спать. Но сначала раздвинула щелку между занавесками и выглянула в окно. Уличные фонари светили слабо, и ночь скрыла от Сиони улицы, разве что кое-где по мощеным мостовым, как масло по горячему хлебу, размазывался свет фар случайного автомобиля.

Сиони вздохнула. Она измучилась от вынужденного бездействия. Неужто им надо сидеть на месте и ждать, что выкинут враги? Схлестнувшись с Лирой, она, по крайней мере, сумела повлиять на ход событий. Даже пойманная в сердце Эмери, она всегда могла сделать следующий шаг, продвинуться дальше. А здесь, в Лондоне, высоченные дома и упорядоченные городские улицы заперли ее, словно мышь в лабиринте, – даже без вероятной награды в виде сыра.

Наверное, именно поэтому Эмери и ненавидит город.

Сиони выключила лампу, увидела яркий лучик под дверью и направилась в гостиную.

Эмери сидел на краю дивана и изучал очередной гроссбух.

Она пытливо рассматривала Эмери – его сосредоточенное лицо, расслабленно опущенные плечи, мерцание электрического света в темных кудрях. Когда-то она решила, что у мага Эмери Тейна простецкая внешность. Какой же глупой она была!

Спустя минуту он ощутил ее присутствие и оторвался от книги.

– Если вы не отдохнете, то по-настоящему раскваситесь, – предупредила его Сиони и заметила на столе пустую тарелку.

Она прошла через комнату, чтобы забрать ее. Совершенно не свойственная Эмери неопрятность, пусть и мелкая по сравнению с тем, что позволяют себе другие. А эта книга, должно быть, немыслимо увлекательна!

Сиони даже встревожилась.

– Я почти со всем разобрался, – пробормотал он.

– Хм-м-м… – фыркнула Сиони, не очень-то поверившая его словам.

Нужно добавлять ему в пищу маковые семена и поить ромашкой, чтобы он спал более-менее нормально. Что бы делал этот человек, не будь у него ученицы, которая способна позаботиться о нем?

Она шагнула в сторону кухни, но Эмери окликнул ее.

– Сиони!

Она оглянулась. Эмери по-прежнему сидел на диване, протягивая к ней левую руку.

Сиони решила, что ему понадобилась тарелка, которую она хотела унести. Однако когда Сиони вручила ее магу, тот не обратил на блюдо никакого внимания, а взял Сиони за запястье и осторожно усадил подле себя.

По коже Сиони сотнями муравьев пробежал холодок. Она открыла рот, чтобы задать вопрос, но Эмери молча обнял ее за плечи и продолжил читать книгу, поля которой испещряли многочисленные бисерные пометки, сделанные от руки. Кстати, они сильно уступали в каллиграфичности почерку Бумажного мага.

Холодок исчез, и как это бывало каждый раз, когда Эмери оказывался очень близко, щеки и грудь Сиони покрылись румянцем. Спустя некоторое время она позволила себе расслабиться. Сейчас, когда Сиони сидела, прижавшись к нему, и их не разделял индиговый балахон, ее поразило, каким теплым был Эмери, будто под кожей у него горел костер. Исходившее от него тепло оказалось не лихорадочным, а просто… приятным.

Она приникла к нему, как накануне в автомобиле, а его пальцы плотнее обхватили ее плечо. Пульс Сиони резко ускорился, но теперь она слышала стук и его сердца. Оно билось ровно, разве что чуть быстрее, чем обычно. Как-никак, она знала ритм сердца Эмери почти так же хорошо, как биение своего собственного.

От него пахло мылом и коричневым тростниковым сахаром. Сиони покосилась на его отросшую щетину. Густая поросль темнела рядом с длинными бакенбардами и была редкой около рта. Целую минуту Сиони рассматривала губы Эмери, их форму и плавные изгибы. И лишь почувствовав, что уже пылает, опустила глаза.

Она ощущала, что погружается в происходящее, в идеальность момента, и ее пульс постепенно замедлялся. В конце концов мысли унесли ее в теплые, столь же идеальные сновидения.

* * *

На следующее утро Сиони разбудил Фенхель. Песик дергал хозяйку за разлохмаченную косу. Сперва Сиони растерянно озиралась по сторонам – письменный стол, потолок, окно, – а потом сообразила, где находится. Квартира в городе, гостиная.

Сиони лежала на диване, свернувшись калачиком и накрытая до пояса рыжеватым одеялом. Ее правая ступня затекла.

Она стремительно вскочила, сбросив Фенхеля на пол. Песик возмущенно тявкнул, но тотчас отряхнулся и принялся обнюхивать плинтус.

Эмери не было, зато на развернутом к дивану столе белел клочок бумаги, исписанный изумительным почерком мага.

Сиони протерла глаза и прочитала:

«Я пошел к магу Хьюзу (Ламбет, дом 47 по Викем-стрит), дабы обсудить несколько важных вопросов. Квартиру я прикрыл охранными заклинаниями, поэтому настоятельно прошу Вас до моего возвращения оставаться в ее пределах. Если Вам понадобится связаться со мной, вы можете использовать мое заклинание копирования».

Сиони посмотрела на стол. Разумеется, там лежала половинка бумажного листа с надписью у верхнего края: «Копировать».

«Я буду отсутствовать максимум два часа. В случае срочной необходимости обращайтесь к Патрисии – она живет поблизости.

При возникновении экстренной ситуации возьмите в верхнем ящике письменного стола чистые листы и инструкцию по изготовлению сдавливающей цепи (увы, только для неживых объектов). Я хотел бы, чтобы к моему возвращению вы Сложили двадцать одно звено.

Опасность, грозящая Вам, – не уважительная причина для невыполнения домашних заданий!»

В конце послания Эмери нарисовал веселую рожицу – две точки и дугу – и поставил свою подпись.

Сиони вздохнула и взяла из ящика стола инструкцию по изготовлению цепи. Почерк у Эмери был замечательный, и он мог делать идеальные Складки даже с закрытыми глазами, а вот особым талантом к рисованию маг не отличался. Сиони недоуменно уставилась на кривобокий чертеж, пытаясь понять, что к чему. У нее уже сложилось ясное представление о том, как делать и соединять между собой звенья, но теперь следовало заняться этим по-настоящему и выяснить, правильно ли она все поняла.

Найдя угольный карандаш, она написала на листке с копирующим заклинанием:

«Вы, конечно, не будете возражать, если я попрактикуюсь на ваших вещах?»

Ответ пришел мгновенно:

«Постарайтесь, пожалуйста, не заимствовать для данной цели мою одежду».

Сиони направилась в кухню, чтобы поесть овсяных хлопьев. После завтрака она тщательно вымыла чашки, тарелки и столовые приборы. Переоделась в отстиранную и уже высохшую одежду, выбрав самый лучший комплект. Убрала в спальне, расправила одеяло на диване, смастерила бумажный кубик, чтобы играть с Фенхелем – она будет кидать, а он приносить, – и приступила к выполнению задания.

Правильно Сложить первое звено сдавливающей цепи ей удалось лишь с четвертой попытки, что сильно расстроило Сиони, поскольку она не привыкла ошибаться в своих действиях более одного раза. Каждое звено делалось из двух листков бумаги четыре на пять с половиной дюймов – они Складывались вместе при помощи своеобразных крючков. Когда Сиони приступила к третьему звену, в соседней комнате раздался стук.

Сиони вздрогнула.

– Фенхель? – окликнула она собачку.

Но песик вылизывал лапу, сидя на краю дивана.

Сиони растерянно замерла, держа в руке наполовину Сложенное звено, и опять услышала стук, будто кто-то ударял ногтями по стеклу.

Тук-тук-тук-тук.

Она встала и навострила уши.

Звук явно шел не от окна.

Сиони на цыпочках пробралась на кухню, а звук раздался в третий раз, уже громче: тук-тук-тук-тук. Туалетная комната.

Сиони приоткрыла дверь. Единственным источником света в этом помещении было окно, зашторенное тонкими занавесками, отчего все вокруг казалось синим.

Сиони окинула взглядом шкафчик, туалетный столик и старинное зеркало в полный рост в дальнем углу.

И в этом зеркале Сиони увидела Грата Кобальта.

Задыхаясь от ужаса, она обернулась, думая, что Потрошитель стоит у нее за спиной.

Нет. Она ошиблась.

– Похоже, я попал по адресу, – сказал Потрошитель, и гладкая поверхность откликнулась на его голос звенящим эхом.

Сиони вытаращила глаза и крутанулась на месте. Ее губы дрожали при каждом ударе объятого тревогой сердца.

– Вы… – выдавила она, стремительно обводя взглядом комнатушку, пока Потрошитель посматривал на Сиони из зеркала.

Она прищурилась и отважилась сделать шаг вперед. Грат ухмылялся, на его левой щеке темнел ожог от ее Взрывного заклинания.

Спокойно, – сказала она себе.

– Как вы отыскали меня? – громко произнесла она вслух.

Грат раскинул в стороны свои огромные ручищи.

– Магия, – проговорил он. – Зеркала – это глаза для тех, кто знает, как с ними обращаться.

И Грат продемонстрировал Сиони изящное карманное зеркальце, которое Дилайла подарила ей в бистро. Сиони впопыхах забыла безделушку на столе, когда выбежала из ресторанчика.

Грат воспользовался им, чтобы найти ее?

Сиони не ответила и спрятала руки за спиной, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах. Она разглядывала в зеркале то, что находилось за спиной Грата, изучая обстановку – старый некрашеный резной шкаф, белые плотные шторы и угол кровати. Это наверняка был отель, причем не самый уютный. А окна, похоже, выходили на восток. Несомненно, что где-то в номере притаился Осветитель – ведь только стеклянный маг мог зачаровать зеркало до такой степени!

– Где вы? – спросила она.

Грат засмеялся и повернулся к кровати, а перед Сиони мелькнула ничем не примечательная входная дверь гостиничной комнаты.

Грат что-то пробормотал: его изображение завибрировало и увеличилось. Теперь Потрошитель был виден Сиони лишь до пояса. Захлопнув крышку серебряного зеркальца, он швырнул его на кровать.

Сиони не заметила другого мага, который мог находиться в тесном номере отеля. Возможно, Осветитель замаскировался, а Грат не собирался отдавать ему приказы и налаживать беседу через большое зачарованное зеркало.

– Так мы никогда не закончим разговор, – протянул Грат, по-кошачьи оскалив зубы. – Ты хотела объяснить мне кое-что, Сиони. Ты не забыла?

Сердце Сиони забилось на уровне глотки, а ноги сделались ватными. А если именно Грат поработал со стеклом… но как? Такая возможность доступна только магам с привязкой к материалу.

– Это вы, – прошептала она.

Грат выгнул бровь:

– Что-что?

– Зеркала – это глаза для тех, кто знает, как с ними обращаться, – повторила Сиони, чувствуя, как ее желудок скручивается в тугой узел. – Вы… не Потрошитель. Вы Осветитель.

Грат громогласно захохотал, и Сиони показалось, что зеркало треснет.

– Какая сообразительная! – воскликнул Грат, перестав смеяться. – Но пусть это будет… хм… нашим маленьким секретом. Ошибкой, совершенной мной давным-давно. Но, Сиони, я хочу исправить ее. Кроме того, я надеюсь, что заклинание, которое ты использовала для Лиры, откроет для меня, прошу прощения за каламбур, новое окно.

– Окно? – резко переспросила Сиони. – Вы неспособны выполнить привязку к крови, и я уж точно не могу вам помочь! Вы хоть немного думаете о Лире или вами движет жажда власти?

Грат нахмурился и так близко шагнул к зеркалу, что оно затуманилось от его дыхания.

– Знаешь, Складывательница, что я намереваюсь с тобой сделать, когда все закончится? Я тебе отвечу, Сиони! Что ж, дорогуша, я отрежу твой болтливый язык. У нас с Лирой были общие планы. Мы собирались сбежать от вашего лицемерного общества, но ты помешала нам! Ты не хотела допустить такого, верно? Какое бы заклинание ты ни наложила на Лиру, я разрушу его, а когда Магия Крови перейдет ко мне, ты станешь первой из моих подопытных крыс!

Подопытных крыс? Сиони попятилась к стене.

– Вы что, серьезно? – просипела Сиони.

Она потеряла голос не от испуга. Грат действительно хотел разорвать свою связь со стеклом. Но ведь это просто нереально! Если Привязка к материалу состоялась, ее нельзя отменить. Привязка подобна клятве или присяге!

– Говори, что ты с ней сделала! – рявкнул Грат, вцепившись толстыми пальцами в край зеркала. – Что у тебя за странная магия, связывающая разные материалы?

– Даже если я могу освободить Лиру, вам придется освежевать меня, прежде чем я выдам секрет! – заорала она.

Скрип, донесшийся справа, отвлек Сиони. Быстро покосившись в ту сторону, она увидела Эмери.

Бумажный маг стоял в дверном проеме, который не был виден из зеркала.

Грат, похоже, ничего не заметил.

– Я заставлю тебя нарушить это обещание, – заявил он.

Нужно, чтобы он продолжал болтать, подумала Сиони, но не успела задать Грату очередной вопрос. Зеркало задрожало, как будто стекло превращалось в воду.

Вода… Человек может проходить сквозь воду.

– Сиони! – крикнул Эмери.

Маг вытащил из кармана своего длинного пальто-балахона Сложенный лист бумаги, но Сиони оказалась проворнее. Она схватила стул, стоявший возле туалетного столика и метнула его в зеркало. Сиони не промахнулась: дождь из осколков забарабанил по полу комнаты.

Затем воцарилась тишина.

В сотнях крошечных зеркал отражался потолок и вздрагивающие плечи Сиони.

Грат исчез.

Эмери спрятал бумажное заклинание в ладони:

– «Глухую коробку», живо.

Выскользнув из туалетной комнаты, Сиони бросилась в гостиную. Кинувшись к столу, достала из ящика четыре листа бумаги. Когда она Складывала их, ее пальцы ощутили покалывание от прикосновения материала. Эмери показал ей «глухую коробку» спустя два месяца с начала ее ученичества – она ничего не пропускала сквозь свои бумажные стенки, являясь преградой даже для яркого света. Сперва Сиони решила, что это бесполезная вещь, но сейчас «глухая коробка» пригодилась бы для рассеивания чар Грата, если он все еще управлял разбившимся зеркалом.

Сиони Сложила четыре коробки и поспешила в туалетную комнату. Эмери молчал, глядя себе под ноги. Сиони опустилась на пол и принялась складывать осколки в коробки. Эмери наклонился и начал ей помогать.

Потом Сиони порезала себе большой палец, но решила не обращать на ранку внимания.

Собрав все осколки и наполнив коробки доверху, Эмери и Сиони посмотрели друг на друга.

– Семь лет невезения, – сказала Сиони, переведя дух. – Представляете?

Эмери шмыгнул носом.

– Думаю, леди Удача великодушно простит вам зеркало.

– Как много вы успели услышать?

– Достаточно, – ответил он, мягко кашлянул и продолжил: – Грат Кобальт – Осветитель. Что ж, ситуация проясняется… Занятный получается расклад. Хьюзу будет очень интересно, – хрипло добавил Эмери.

– Он найдет нас? – спросила Сиони и присела на коврик возле коробок, закрытых крышками.

Ее пальцы затанцевали по бумажным граням, проверяя аккуратность Складок.

– Нет, – произнес Эмери, снова кашлянув. – Он не сможет узнать, где мы физически находимся, если я правильно трактую прыжки сквозь зеркало. По крайней мере, я надеюсь, что здесь – именно тот случай.

Сиони взглянула на Бумажного мага в упор и заметила, что его глаза покраснели, а лицо опухло. Он опять шмыгнул носом, но едва ли смог втянуть в себя воздух.

– Господи, Эмери! – воскликнула Сиони, вставая на ноги. – Что с вами?

Эмери попытался прочистить горло, но зашелся кашлем и проворчал:

– К сожалению, миссис Хьюз обожает кошек. А я, увы, узнал об этом слишком поздно.

Он зажал рот рукой, Сиони заметила на ней сыпь и схватилась за сердце:

– Магичка Эйвиоски не шутила, утверждая, что у вас аллергия. Эмери, вы жутко выглядите!

– Спасибо, – прохрипел он.

Щелкнув языком, Сиони взяла его за рукав и потащила в гостиную, где чуть ли не силком толкнула на диван, велев лечь. В комнате было светло, и Сиони ужаснулась. Эмери очень плохо выглядел: на шее мага выступили алые пятна, а белки глаз прорезали четкие зигзаги кровяных сосудов.

– Сиони, – проговорил он, – у нас есть дела поважнее.

Разворачивая сложенную простыню, Сиони ответила:

– Я разберусь с ними. Могу послать бумажную птичку с новостями или спуститься вниз и отправить телеграмму. Грат никуда не денется, и вы тоже. У моего брата – аллергия на люцерну: когда он заболевал, мы лечили его, как будто он подхватил простуду. Хотя ему и не бывало так плохо, как вам.

Ответом ей был сильный кашель.

Нахмурившись. Сиони накрыла мага простыней, заставила его снять балахон, без сомнения, покрытый кошачьей шерстью, и принесла из кухни два стакана воды. Подвинув к дивану кресло, Сиони поставила на него стаканы.

– Выпейте оба, – сказала она, – это поможет снять приступ.

– Я вполне способен… – начал Эмери, но неприятный грудной кашель оборвал его слова. Оставив попытку говорить, он потянулся к первому стакану и осушил его в пять глотков.

Сиони вернулась на кухню и зажгла плиту, чтобы нагреть воду. У нее не было курицы, но она могла приготовить для Эмери овощной бульон, который еще никому не повредил. Мельком посмотрев в гостиную, она увидела, что Эмери допивал второй стакан.

Его шея совсем распухла.

Сиони почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

– Давайте вызовем «Скорую помощь»! – предложила она. – Вам уже приходилось лежать с таким приступом в больнице?

Эмери покачал головой.

– Однажды, – ответил он и чихнул. – В детстве. Ничего… скоро пройдет.

Сиони закусила губу и ринулась в кухню. Проверила все шкафчики – те в основном были пустыми, – но в конце концов обнаружила тонкое посудное полотенце и смочила его ледяной водой. Вернувшись в гостиную, подложила диванные подушки Эмери под голову и обернула прохладным полотенцем его шею, надеясь, что это снимет отеки. Затем села за стол и стала работать – вырезать и Складывать снежинки, как в первую неделю ученичества.

Бумажные снежинки активировались заклинанием «снег», но Сиони не приказывала им падать, образуя узоры. Она засунула их под влажное полотенце, чтобы оно хранило прохладу, и принялась плести две бумажных повязки – единственное, что она смогла придумать против красной сыпи.

Сиони научилась делать их на втором месяце ученичества, после того как случайно застала Эмери в уборной, когда он подстригал волосы над раковиной. Ее смущение от того, что уборная занята, и от вида Эмери без рубашки было столь сильным, что, закрывая дверь со словами извинения, она прищемила себе правую ладонь. Тогда Сиони чуть не сломала средний палец, и Эмери сделал ей бумажную повязку, дабы ускорить лечение.

Мгновенно справившись со Складыванием, Сиони наложила повязки на обе руки Эмери, сплетя концы каждой ленты заподлицо. Потом выскочила из квартиры и побежала вниз по крутой лестнице, не дожидаясь лифта и игнорируя звучавшие за спиной протесты Эмери.

Вскоре Сиони достигла первого этажа и очутилась в просторном вестибюле, выложенном оливковыми и желто-коричневыми плитками. Девушка миновала глиняную урну, большое зеркало и решительно направилась к стойке консьержа. Сиони попросила разрешения у служащей воспользоваться телеграфом и, убедившись, что женщина занята своими делами, отправила послание мг. Эйвиоски – она не знала, как связаться с мг. Хьюзом.

«грат говорил при помощи зеркала точка он осветитель точка предупредите хьюза и сразу дайте нам знать точка»

Это сообщение вызовет у мг. Эйвиоски массу вопросов, и Сиони, конечно, не сможет дать на них ни единого вразумительного ответа. Однако Сиони полагала, что мг. Эйвиоски появится в их апартаментах ближе к ночи. При личном общении Сиони наверняка сумеет разъяснить ей ситуацию. А сейчас у нее и так проблем хватает.

Поднявшись на лифте на верхний этаж, Сиони занялась бульоном. На готовку ушло около часа, причем примерно половину этого времени Эмери кашлял и сопел.

Правда, когда Сиони переступила порог гостиной, недомогание Эмери, вызванное кошачьей шерстью, чуть-чуть ослабело.

Сиони поставила чашку с горячим бульоном на кресло и присела на край лавандового дивана.

– По крайней мере, у вас нет жара, – заявила она, положив руку на лоб Эмери. – Точно нет. Но проверять вашу температуру так, как делала моя мама, я лучше не буду.

Эмери засмеялся, веселье засияло в его покрасневших глазах.

– Вы ведь не гладили кошек? – спросила она.

Эмери дважды прокашлялся.

– Бога ради! Я увидел лишь одну кошку, когда выходил оттуда. Но я уже знал, что обречен. Я думал, что сперва свалюсь с температурой.

– А сколько кошек у Хьюзов?

– Четыре.

– Думаю, что две – более чем достаточно для кого бы то ни было, – подытожила Сиона.

Она вздохнула и жестом показала на чашку.

– Когда сможете, выпейте бульон и не тяните, пожалуйста, время. А я принесу вам воды.

Она мигом наполнила стаканы в кухне и поставила их рядом с бульоном.

Когда Сиони уселась на диване, Эмери пристально посмотрел на нее.

– Сиони, почему так стараетесь для меня? – поинтересовался он вдруг.

Кровь зашумела у Сиони в ушах. Она потянулась к бульону и помешала его ложечкой.

– Не спрашивайте меня, – тихо ответила она, наблюдая, как в чашке вертятся ломтики моркови и картошки. Она сделала два глубоких вдоха, ожидая, пока стихнет гул в ушах, и добавила: – Вы знаете почему.

– Сиони… – начал Эмери и осекся на полуслове.

Почему он назвал ее по имени и замолчал? Наверное, хотел оставить свои мысли при себе.

Сиони продолжала помешивать бульон – это помогало ей сосредоточиться еще на чем-то, кроме Эмери.

Прошла целая минута, прежде чем Эмери заговорил:

– Вы – моя ученица, и я… не думаю, что надо лишний раз напоминать вам о данном факте.

– Правила не препятствуют общению между подмастерьем и наставником, – парировала Сиони. Кровь прилила к ее лицу, выдавая ее. – Я проверяла.

Эмери почесал шею под влажной повязкой и помялся, явно выбирая нужное выражение.

– Существуют и неписаные правила.

– Вы не из тех, кто им следует, – выпалила Сиони.

Она настолько испугалась собственной дерзости, что не отважилась взглянуть на Бумажного мага, дабы оценить его реакцию. Воздух вокруг нее сгустился и завертелся, как овощной бульон в чашке, правда, он не остывал, а становился все жарче и жарче.

Я – его ученица, подумала она. И почему он опять принялся за свое? Незачем ему задавать всякие вопросы, ведь и так все ясно: в четвертой камере его сердца она призналась Эмери в любви!

Сиони зажмурилась и прижала тыльные стороны кистей к горящим щекам, чтобы остудить их. Хорошо, сказала она себе, наблюдая, как вихрь в чашке с бульоном пошел на убыль, если он хочет, чтобы я была простой ученицей, пусть так и будет.

Вероятно, было глупостью надеяться на нечто большее.

Сиони протянула Эмери чашку.

– Я сделала только три звена стягивающей цепи, – сказала она. – Когда вам станет лучше, я бы хотела, чтобы вы их проверили. Не хочу тратить ни минуты на изготовление заведомо неправильных Складок. А теперь мне пора. Я не закончила читать учебник по оригами. Я навещу вас через час.

Сиони встала, поправила юбку и с безмятежным видом удалилась в спальню. За закрытой дверью никто, кроме нее, не увидит ее пылающего лица.

Итак, уже третий раз за неделю ей отлично удалось сохранить спокойствие. К тому времени, когда Сиони прочла книгу до конца, на страницы капнуло всего лишь две слезинки.