Новую девочку звали Сара. С Эмили они были одного роста, хотя Сара и была на год младше. Успокоить её было непросто. Как и папу. Когда мама умерла, Эмили так хотелось утешить его. После похорон, оставшись в опустевшем доме, он старался не плакать при Эмили. Но ему всё равно не удавалось скрыть от неё своё горе. Она слышала по ночам, как он всхлипывал, укрывшись подушкой. Как она могла помочь ему? Когда она всё же попыталась, он деланно улыбнулся, встал с кровати, приготовил вафли и стал рассказывать о путешествии, в которое они отправятся летом.

С Сарой было то же самое. Она всё плакала и плакала, но явно не нуждалась в утешениях. Эмили очень обрадовалась тому, что появилась Сара. Вдвоём куда лучше! А особенно если рядом ещё одна девочка, да к тому же почти такого же возраста. Эмили ничего не было известно о Саре, только как её зовут и сколько ей лет. Всякий раз, когда она пыталась заговорить с новой девочкой, та начинала плакать. Она бормотала что-то про автобус и бабушку. Может быть, её бабушка – водитель автобуса, и Сара надеется, что она приедет и спасёт их? Время от времени Эмили посещали такие же мысли. Она представляла себе, как мама в красном платье и с бриллиантовыми серьгами заводит свой «БМВ», чтобы забрать её отсюда.

Сара не знала, что с мужчиной следует стараться быть любезной.

Он принёс еду и воду, а ещё лошадь для Барби. Если Эмили улыбнётся и поблагодарит, будет вежливой и учтивой, мужчина улыбнётся ей в ответ, он будет доволен. Но Сара укусила его. Когда он только привёл её в комнату, она впилась зубами ему в руку. Он закричал и ударил девочку по голове. Кровь из раны оставила след у неё на лбу. Вот и сейчас его рана всё ещё кровоточила.

– Ты должна быть приветливой с ним, – посоветовала Эмили, усаживаясь на кровать рядом с Сарой. – Он принёс еду и подарки. Лучше всего вести себя вежливо. Мне кажется, что на самом деле он очень добрый.

– Он у…ыу… он ударил меня, – простонала Сара, проведя рукой по лбу, где остался кровавый след. – Он сказал, что он новый…

Конец фразы разобрать было невозможно. Эмили почувствовала лёгкое головокружение. К ней вернулось прежнее противное, тошнотворное ощущение, словно в комнате не хватает кислорода. Надо поскорее лечь и закрыть глаза.

– Он сказал, что он мамин новый друг, – с трудом проговорила Сара сквозь слёзы.

Эмили не знала, спит она или нет, она чувствовала, как тяжелеют веки.

– У мамы появился новый любимый, с которым я должна была встретиться в ма… ма…

Эмили медленно поднялась. Теперь дышать стало гораздо легче.

– Попробуй дышать ровнее, – посоветовала она, так часто повторяла мама, когда она плакала так сильно, что не могла говорить. – Дыши спокойней. Здесь полно кислорода. Видишь люк в потолке?

Она показала на отверстие, Сара кивнула.

– Он впускает для нас свежий воздух через него. Этот человек. Он впускает много кислорода в подвал, чтобы мы могли дышать, хотя здесь и нет окон. Тебе нечего бояться. Можешь взять мою Барби. Твоя бабушка – водитель автобуса?

Сара выглядела очень уставшей. На её бледном лице проступили розовые пятна, а веки так распухли, что глаз было почти не видно.

– Бабушка – электрик, – ответила Сара, впервые прекратив плакать.

– Моя мама умерла, – сказала Эмили.

– А у моей мамы новый друг, – проговорила Сара, вытирая под носом.

– Он хороший?

– Я не знаю, я должна была встретиться…

– Только не плачь больше.

Эмили была сердита. Мужчина мог услышать их. Хоть его и не было здесь, он мог расставить в комнате микрофоны. Эмили думала об этом уже несколько раз. Она видела такое в фильмах. Правда, найти что-нибудь похожее в комнате она так и не смогла. Когда она только попала сюда, она обследовала всю комнату, толком не зная, что ищет. Но безрезультатно. Конечно, есть такие маленькие микрофоны, которые помещаются даже в зубе. Человек не может увидеть такие штуки. Этот мужчина может сидеть где-нибудь и следить за ними, наблюдая, что они делают, и слушая, о чём они говорят. Есть ещё и малюсенькие видеокамеры. Они размером с шляпку гвоздя, а здесь в стенах много таких шляпок. Однажды Эмили смотрела фильм «Дорогая, я уменьшил детей». Там слегка сумасшедший, но очень милый папа ставит опыты у себя на чердаке. Дети случайно попадают под какой-то аппарат и становятся крошечными. Как насекомые. Никто не может увидеть их. А этот мужчина, наверное, видит её. Скорее всего он сидит перед экраном телевизора в наушниках, видит и слышит всё, что они делают.

– Улыбнись, – прошептала она.

Сара снова тихонько заплакала, Эмили закрыла ей рот рукой.

– Ты должна улыбаться, – скомандовала она и растянула губы в фальшивой улыбке. – Он следит за нами.

Сара высвободилась из рук Эмили:

– Он сказал, что он мамин… мамин… новый…

Эмили опять легла на кровать и закрыла глаза. Они едва ли поместятся на ней вдвоём. Она так сильно сжала веки, что ей показалось, будто в голову просачивается свет, и в сиянии этого света возникают картинки: она увидела папу. На нём была фланелевая рубашка, он искал её среди полевых цветов на склоне за их домом. У него было увеличительное стекло, и он думал, что кто-то уменьшил её.

Эмили захотелось, чтобы Сары здесь не было.