Однажды вечером, когда я работал в своей лаборатории, ко мне пришли Шункар Дас с женой. Добрая женщина была очень обеспокоена состоянием здоровья своего третьего внука. А дело было вот в чём. Когда ребёнок родился, семейный астролог предупредил родителей, что мальчик может умереть, когда ему исполнится шесть лет. Роковой момент приближался, а тут, как назло, малыша Рабу поразила какая-то непонятная тропическая болезнь и он потерял способность усваивать пищу.

Миссис Дас принесла гороскоп внука и, развернув его передо мной, попросила по расположению планет определить причину болезни и средство её излечения. К сожалению, я был не слишком сведущ в такого рода делах, хотя не раз видел, как гуру изучал гороскопы своих учеников.

Я попросил миссис Дас оставить у меня гороскоп Рабу, пообещав ей, что я сосредоточусь на здоровье её внука во время своей вечерней медитации. Кроме того, я велел ей на следующее утро привести ребёнка в больницу, чтобы мы провели там полное обследование. И поскольку вся семья безоговорочно верила в мои профессиональные способности, они удалились, немного успокоившись и унося в душе некоторый проблеск надежды.

После ухода господина и госпожи Дас я занялся изучением гороскопа и несколько раз прочитал раздел, где говорилось о здоровье мальчика. Там было множество странных символов и рисунков, смысл которых был мне едва понятен, но все они указывали на серьёзную болезнь, которая могла оказаться смертельной. Обрадованный тем, что предсказание смертельного исхода болезни не было однозначным, я, оставив на столе развёрнутый свиток с гороскопом, вознёс Богу краткую молитву, умоляя его наделить меня мудростью, дабы я смог спасти жизнь внука госпожи Дас. Когда я закончил молитву, было уже довольно поздно. Заперев дверь лаборатории, я поспешил в дом.

Проходя по нашему маленькому саду, сплошь залитому лунным светом, я услышал глухой звук от ударов обитого железом посоха по пыльной дороге, а затем увидел медленно приближающегося монаха нищенствующего ордена. Высоким тонким голосом он монотонно пел древние ведические гимны. Для святого человека было довольно необычно оказаться на улице в столь поздний час, и я, зная это, остановился около ворот на тот случай, если монах попросит что-нибудь поесть.

Через несколько минут монах, широко и тяжело ступая, подошёл к нашим воротам, и я смог лучше его разглядеть. Это был очень высокий, грузный человек с похожей на львиную гриву копной тронутых сединой волос. Одеждой ему служил кусок белой ткани, один конец которого был закручен вокруг плеча.

Он без колебаний вошёл через ворота в сад и направился прямо к тому месту, где я стоял, скрытый тенью одного из огромных деревьев. Его приветствие было простым и кратким: «Да защитит тебя Святое Слово, сын мой». Я наклонил голову и ответил: «Да благословит вас Великая Мать, почтенный господин».

Затем, согласно обычаю, я осведомился, не нуждается ли он в пище или ночлеге. Монах покачал головой: «Я отправился в длительное путешествие, и оно ещё не закончено. Мне ничего не нужно».

Пока мы стояли в свете луны, я заметил лёгкое мерцающее сияние вокруг головы и плеч монаха и понял, что передо мной был самый настоящий святой. «Как это случилось, почтенный господин, — спросил я его, — что вы удостоили меня чести тем, что ступили на землю моего сада?» Аскет опёрся на свой посох и ответил: «Этой ночью ко мне долетела мысль из этого дома; из неё я узнал, что Наду Чаттерджи, ученик нашего святого ордена, просит помочь ему исцелить от болезни третьего внука Шункара Даса. Так ли это?»

«Да, это так, почтеннейший господин, — ответил я, — и я приветствую вас от имени моего благословенного гуру и умоляю вас помочь мне спасти жизнь этого малыша».

Со словами «Покажи мне гороскоп мальчика» монах повернулся и зашагал к лаборатории. Войдя в кабинет, он уселся на пол и, развернув длинный свиток с гороскопом, углубился в изучение таинственных символов. Наконец он поднял глаза и, опершись руками о колени, заговорил: «Доктор Чаттерджи, сын мой, есть болезни плоти, от которых можно излечить лекарствами и наукой; но есть и другие болезни, от которых можно исцелиться только с помощью богов. Я узнал, что в другой жизни этот мальчик был отцом дочери, но поскольку он хотел сына, то был жесток со своим ребёнком, не заботился о дочери и желал ей скорейшей смерти. Стремясь выполнить своё намерение, он отвёл её в джунгли и бросил там на растерзание диким зверям. Итак, как ты понимаешь, он намеренно пытался её погубить, но в материальной действительности его намерение не осуществилось. Её нашёл один великий и святой отшельник и взял к себе в своё уединённое жилище. Там она выросла и стала знаменитой йогиней. Эта святая женщина совершила немало добрых дел, говорящих о её милосердии и великодушии, и постоянно молилась о том, чтобы таким путём ей удалось искупить грех своего отца и добиться его прощения. Вот почему малыш Рабу заболел; однако он может остаться в живых благодаря молитвам и добрым делам своей святой дочери».

Выслушав историю, я спросил: «Если ребёнку суждено поправиться, почтеннейший господин, какие средства для этого необходимы?»

Святой поднялся и выразил желание покинуть кабинет. «Никакое лекарство здесь не поможет, — сказал он, — а теперь мы должны вместе пойти в дом Шункара Даса».

После нескольких минут ходьбы мы подошли к дому Даса и увидели, что все окна в доме ярко освещены. Ребёнку стало хуже, и у его постели собралась вся семья вместе с молодым врачом из нашей больницы, жившим в соседнем доме.

Монах подошёл к кровати, на которой лежал Рабу, и стал пристально смотреть на мальчика, изнурённого и истерзанного лихорадкой. Он был в сознании, но периодически впадал в бредовое состояние. Наклонившись над малышом, монах обратился к нему со словами: «Рабу, сын мой, знаешь ли ты причину своей болезни? Известно ли тебе, что это твоя карма за злодеяние, совершённое в прежней жизни?»

Ко всеобщему изумлению мальчик прошептал: «Да, отец, я знаю, что совершил грех».

Монах снова спросил: «Раскаиваешься ли ты в содеянном зле?»

И опять Рабу шепотом ответил: «Да, отец, я раскаиваюсь, ибо знаю, что бросил свою дочь на произвол судьбы и оставил её умирать в лесу».

После этих его слов монах заговорил уже несколько мягче: «Милостью Великого Владыки девочка была спасена и, став великой святой, совершила множество добродетельных поступков; в своих молитвах она не забывала о тебе и просила, чтобы тебе даровали прощение».

Мальчик слабо улыбнулся и еле слышным голосом проговорил: «Благословенный отец, вы доставили мне великое счастье вестью о том, что мой грех не погубил моего ребёнка».

И, обратившись к Рабу в последний раз, монах произнёс следующие слова: «Я пришёл сюда, чтобы исполнить просьбу великой йогини, твоей дочери. Смотри, я принёс её молитву в своих руках и, передавая её тебе, я вкладываю её тебе прямо в сердце, чтобы ты смог стать сильным и посвятить свою жизнь добрым делам». Аскет сложил руки в пригоршню, а потом раскрыл их прямо над сердцем больного малыша. Затем он повернулся к его родителям и сказал: «Дайте ребёнку поесть, он будет жить, а когда станет взрослым мужчиной, у него родится дочь, и он будет её очень любить и благодаря ей совершит то, что ему не удалось исполнить в прежней жизни».

Закончив речь, монах повернулся ко мне: «В своём путешествии я уже прошёл немалый путь и столько же мне ещё предстоит пройти. Прощай, во имя нашего святого ордена».

Он медленно вышел из комнаты, и я ещё долго слышал размеренный стук его посоха и тонкий высокий звук его песни, пока он окончательно не растворился в ночи.

Рабу поправился и стал красивым и сильным юношей.