В Шигацзе мы остановились в маленькой гостинице, построенной много лет тому назад богатым купцом для монахов нищенствующих орденов. Несмотря на свой возраст, гуру вовсе не казался усталым после долгой ходьбы и принял нескольких посетителей в маленьком дворике, окружавшем дом для приезжих. Два святых человека, жившие по соседству, зашли расспросить учителя о толковании определённых стихов из Ригведы, и гуру подробно и очень мудро всё им объяснил.

На следующее утро на заре мы с ним отправились на окраину деревни. Со всех сторон нас обступали горы, а на севере восходящее солнце отражалось от огромных ледников Химавата розовыми и пурпурными тенями. За деревней расстилалась широкая плоская равнина, тянувшаяся на несколько миль навстречу поднимавшимся вдали холмам. Через равнину проходила извилистая пыльная дорога, изрытая колеями от деревянных колёс воловьих упряжек. Гуру остановился у самого края маленькой равнины и указал на дорогу.

«Здесь, брат мой Наду, проходит путь богов. По этой дороге тебе придётся идти одному. Ты не должен спрашивать, куда ты идёшь, зачем ты идёшь или кого ты встретишь на этом пути. Храня в своём сердце бесценное сокровище нашего благословенного закона, ты должен отправиться на встречу с богами, согласно их воле и приказанию. Возможно, тебе придётся идти этой дорогой много лет; возможно даже, ты станешь немощным глубоким старцем, прежде чем дойдёшь до конца этой дороги. Также возможно, что ты приляжешь отдохнуть и умрёшь где-нибудь на севере у обочины этой извилистой тропы. Но всегда помни, что то, что ты ищешь, находится где-то на севере; где-то за горами ждут боги».

Я опустился на колени перед гуру, чтобы получить благословение. Он положил руку мне на голову и сказал: «Наду, брат мой, прими же благословение старика, который служил богам. Моя сила будет сопровождать тебя, но теперь по-настоящему рассчитывать ты можешь только на свою силу». Затем он жестом велел мне встать, и, когда он обнял меня, я увидел слёзы в его глазах. Потом он воздел руки над головой и заговорил с кем-то, кто, казалось, находился далеко-далеко за горами. «Великий Владыка Мира, — произнёс он, — будь милосерден к Наду, брату моему. Протяни руку со своего трона-лотоса и возьми его за руку, веди его по старой дороге по стопам наших отцов и приведи к Благословенному Себе, как обещает наша вера. Ом тат сат».

С посохом в руке и маленькой медной чашей, завернутой в жёлтую ткань, я повернулся и двинулся по неровной, испещрённой выбоинами дороге, устремив взор на север. Я медленно пересёк равнину и, дойдя до её края, оглянулся. Там, в длинных косых лучах восходящего солнца, стоял, опираясь на окованный железом посох, Джагат-гуру и провожал меня взглядом. Я помахал ему рукой и увидел, как он поднял руку в благословении.

За равниной дорога, извиваясь, шла по глубоким долинам и по самому краю высоких скал. По пути попадались небольшие реки, через которые мне пришлось переправляться вплавь; были и труднопроходимые места, где тропа, казалось, совсем исчезала.

Дорога уходила всё глубже и глубже в горы. Ночи я проводил в маленьких домиках для отдыха, где, видимо, останавливались и другие паломники, но я не встретил по дороге ни одной живой души.

Пищей мне служили ягоды и травянистые растения, которые были мне известны, а пил я воду, стекавшую с таявших наверху ледников.

К вечеру двенадцатого дня позади остались последние следы мира, созданного руками человека. Больше не было даже домиков для ночлега, и я спал в лесу. Эта местность была прекрасна.

Перед самыми сумерками дорога привела меня к странному нагромождению темных камней, из которых, казалось, кто-то сложил храмы и святилища. Тропинка петляла между этих камней. После захода солнца небо усыпали такие яркие звёзды, что идти по ней не составляло никакого труда. Потом появилась бледная серебристая луна и стало ещё светлее; ночь была удивительно спокойной, не раздавалось ни единого звука, и в глубине души я понимал, что приближаюсь к какому-то святому месту.

Вскоре я заметил впереди мягкое сияние, струившееся со скал. Этот золотисто-розовый свет как-то странно мерцал и искрился. Миновав поворот тропинки, я увидел перед собой источник таинственного света. На выступе скалы у дороги на подушке из жёлтого шёлка сидел старик. Его белые, как снег, волосы, закрывавшие плечи, свисали до пояса, а на лбу был виден жёлтый знак касты в виде трезубца Шивы. Я тотчас же узнал его. Это был Владыка Владык, Верховный риши Азурелама, господин моего возлюбленного гуру. Розовый свет поблескивал по всему его телу, а его огромные ласковые глаза смотрели прямо на меня.

Верховный Владыка заговорил: «Наду, сын мой, ты помнишь меня? Я сидел под зонтиком из ротанга на второй пристани в Аллахабаде на Кумбхамеле; тогда тебе было тринадцать лет. В тот день я сказал тебе, что ты будешь стариком, когда снова увидишь тень от моей руки».

Я упал ниц у подножия каменного трона, на котором восседал великий риши. «О Возвышенный, — воскликнул я, — с того самого дня я храню ваш образ в своём сердце; я знал, что ваши слова обязательно сбудутся и что в один из грядущих дней я увижу тень от вашей руки».

Владыка Владык вновь заговорил: «Наду, сын мой, это меня ты отправился искать по старой дороге богов, потому что это я — хранитель следующего приюта, в котором тебе предстоит задержаться на некоторое время. Наду Чаттерджи, ты — мой ученик, каким был до тебя твой благословенный гуру».

В ту самую ночь я сидел у ног Владыки Владык среди залитых звёздным светом скал и внимал его наставлениям. «Наду, сын мой, от имени Единого Безымянного, обитающего во вневременном пространстве, я посвящаю тебя в гуру, учителя нашей не подвластной времени доктрины. У тебя будут собственные ученики, и они будут высоко ценить тебя, как ты высоко ценил своего учителя. И их ты будешь наставлять, согласно закону нашей веры. Когда моему возлюбленному сыну в Боге, Шри Пурашараначарье, придёт время расстаться с его нынешним делом и вернуться ко мне, ты займёшь его место. Ты продолжишь его традицию и станешь его преемником во всех делах. Этим ты будешь заниматься, пока тебе не исполнится сто десять лет, и тогда я призову тебя, и мы вместе с твоим благословенным гуру отправимся в Град Богов. Если я понадоблюсь тебе или ты захочешь узнать мою волю, умолкни и обратись мыслями к своему сердцу; там ты найдёшь меня сидящим, как сегодня ночью, и я отвечу на твой вопрос и открою тебе свою волю».

Владыка Владык поднялся со своего места на скалах и, спустившись вниз на тропинку, повёл меня узкой долиной, за которой я разглядел вдали туманные контуры огромного храма. Обратившись ко мне, Владыка Владык произнёс: «Наду, сын мой, вот мой дом. Здесь ты пробудешь до назначенного срока. Здесь ты будешь отправлять наши мистические обряды и готовиться стать учителем нашего святого ордена».

*  *  *

Всё это произошло много лет тому назад. Теперь я сижу рядом с полуразрушенной аркой в ашраме Кайласвасту на том же месте, где некогда сидел мой благословенный гуру. Я пишу эти строки в возрасте семидесяти лет, и мои челы и ученики собираются вокруг меня. Я живу только затем, чтобы служить им, и мечтаю о том дне, когда снова увижу тень от руки моего господина.

Моя любимая Радха покинула этот мир, а среди моих учеников есть дети моих детей.

За всё хорошее в своей жизни я вечно благодарю благословенного гуру. Я дожидаюсь того дня, когда мы вместе бок о бок пойдём в Священный Город нашего Владыки.

ОМ